Четвертая книга из серии про Фринштад История Бруно Берлисенсиса и не только его..
Текст полностью на СИ выкладываться не будет , книга будет на подписке
Испытание новехонькой кровати, только привезенной в квартиру Фелан в аспирантском общежитии Академии прошло просто отлично. Широкая, с в меру упругим матрасам она оказалась весьма и весьма подходящей для всех экспериментов, наспех придумываемых парочкой и тут же воплощаемых в жизнь. И теперь, вполне довольные собой, Бруно и Фелан лежали обнявшись и думали. Каждый о своем.
- Все же здорово, что у тебя теперь собственная квартира есть, - мечтательно сказал Бруно. - Теперь можно будет намного, намного чаще вот так проводить время. А может даже иногда и ночевать вместе.
Он повернулся набок и нежным движением провел рукой по прекрасному обнаженному телу своей подруги. Ему нравилось даже просто смотреть на Фелан, а уж обладать ею было необыкновенно восхитительно.
- Ночевать? - Фелан повернула к нему голову и как-то странно на него посмотрела. - Ночевать можно было бы и раньше, и вполне на законных основаниях, - она сделала выразительную паузу и добавила: - Если бы ты на мне женился.
- Женился? - Бруно был необычайно удивлен. - Фелан, дорогая, ты же знаешь, какая у меня семья. Я никак не могу на тебе жениться. У тебя же уши, сама понимаешь...
- Что? - девушка присела на кровати и на него уставилась с возмущением. - Значит, спать со мной тебе уши не мешали, а жениться не дают?
Бруно посмотрел на нее недоуменно. Ему казалось, что она прекрасно это понимает, даже разговор раньше на эту тему у них не заходил, поэтому ее нынешнее возмущение оказалось для нее неприятным сюрпризом. Странные они, эти девушки. Ведь все было у них так хорошо, и надо же - непонятные претензии на пустом месте.
- Фелан, ну что ты, на самом деле, - успокаивающе сказал он и попытался ее обнять. - Я же тебя люблю. Что тебе еще надо?
Девушка вывернулась и посмотрела на него с нескрываемым возмущением.
- Любишь, говоришь? - процедила она. - Но жениться не собираешься, да? А тебе не приходило в голову, Бруно, что я хочу не только вот так украдкой встречаться, а нормальную семью. Детей, в конце концов! Я думала, что у нас с тобой все серьезно, а оказалось, что ты относишься ко мне лишь как к временному развлечению!
- Детей? - опешил Бруно. К такому повороту он был совсем не готов. - Каких еще детей?
- Обычных. Которые сначала маленькие, а потом вырастают и радуют родителей. Я всегда была уверена, что у пар, что любят друг друга, рано или поздно появляются дети. Но, как оказалось, никто меня тут не любил. Уходи, Бруно, видеть тебя не хочу!
- Фелан, ну что ты вдруг? - растерянно спросил Бруно. - Все же было так хорошо. К чему все эти разговоры про детей?
- Ни к чему, я уже поняла, - кивнула Фелан и начала одеваться. - Да, было хорошо, но все, больше не будет.
- Милая, - Бруно все же дотянулся до подруги и обнял ее за талию, - сама подумай, зачем тебе сейчас какие-то дети? У тебя же есть я. Нам и так хорошо.
- Я поняла, что тебе и так хорошо, повторять не надо.
Фелан так резко вырвалась из его объятий и встала, что парень чуть на пол не свалился. До него постепенно начало доходить, что все намного серьезнее, чем ему кажется. Этак и доступа в квартиру лишить могут, а на такое он никак согласиться не мог. Он же любит Фелан, и она непременно должна быть с ним.
- Фелан, дорогая, я думал, ты понимаешь, что если бы я мог, то непременно на тебе женился бы, - попытался он прояснить ситуацию. - Я тебя очень люблю. Но моя семья на такой брак никогда не согласится. У нас же основное требование - расовая чистота, понимаешь? Поэтому неполноценные супруги, мягко говоря, не приветствуются.
Но его слова возымели совсем не тот эффект, на который он рассчитывал. Вместо того, чтобы успокоиться, принять неизбежное и поцеловать его в знак примирения, а может, и не только поцеловать - Бруно уже был полностью готов к тому, чтобы вновь доказать ей свою любовь... Так вот, вместо этого девушка пришла в настоящую ярость. В таком состоянии он ее еще никогда не видел и был немало озадачен.
- Значит, теперь я стала уже неполноценной? Спать с неполноценными можно, а на большее они рассчитывать не должны, получается? Убирайся из моей квартиры, - она помолчала и добавила, уже немного более спокойно. - И из жизни тоже убирайся!
- Фелан, дорогая, да что с тобой сегодня? - Искренне недоумевающий Бруно начал все же одеваться. Мало ли что может прийти в голову девушке в таком состоянии. Выбросит одежду на лестницу - и собирай ее потом по ступенькам. Нет, сейчас лучше уйти, она поостынет и примет ситуацию А как же иначе? Ведь в другом случае он просто не сможет с ней быть, а где она еще такого найдет?
Фелан мрачно молчала все время, что он одевался, а дверь за ним захлопнула с таким грохотом, что Бруно впервые засомневался в правильности своих размышлений. Очень было похоже, что необъяснимый каприз Фелан имел под собой более серьезную почву, чем ему поначалу показалось, и вернуть девушку в обычное уравновешенное состояние будет не так уж и просто.
Так оно и оказалось. Фелан просто перестала замечать Бруно, даже не отвечала на его приветствия и попытки заигрываний. Цветы, пару букетов которых он попытался ей отправить, также не были ею приняты и вернулись в цветочный магазин. Прощать и смиряться она не желала. И понимать положение Бруно - тоже. Бруно затосковал. Жизнь без любимой девушки оказалась лишена не только тех радостей, что давало совместное пребывание в постели, но и других, которые раньше казались ему само собой разумеющимися, а теперь их утраты вынула тот стержень, на котором держалась сама его жизнь. Ему не хватало совместных посиделок, походов в театр, да и просто обычных разговоров ни о чем. Фелан стала очень важной частью его жизнь, без этой части образовалась сосущая пустота, которую заполнить было совсем нечем. Мозг Бруно лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации и ничего не находил. Все варианты казались тупиковыми. Иной раз он начинал страшно злиться на Фелан за этот наглый шантаж, но злость совсем ничего не решала. Выход был один - жениться, но Бруно даже представить было страшно, что начнется в семье, если он приведет туда в качестве невесты девушку с такими ушами. Да, с такими ушами. С другой стороны, уже хорошо, что у нее хвоста не было, как у брата, но ведь и уши - такая деталь облика, которую не заметить просто невозможно, если, конечно, нет проблем со зрением. А у него вы семье таких проблем ни у кого не было. Совсем другие там были проблемы. Вот сейчас, к примеру, он с недовольством слушал лепет младшей сестры, которая болтала о своих подругах.
- И тогда она просто поменяла форму носа, - говорила Лисандра. - Стоило это жуть как много, но итог. Бруно, ты видел новый нос Анабель? Скажи прелесть что получилось?
- Новый нос, новый нос, - проворчал брат, - Скажи на милость, зачем ей новый нос? Ей новые мозги не помешали бы. Эти совсем закончились. Она бы еще уши подрезала.
- Зачем ей уши подрезать? - Лисандра захлопала глазами, привычно вызывая в нем раздражение. Вот Фелан такого никогда не делала. Верните мне Фелан! - У нее красивые аккуратные ушки, не какие-то там эльфийские лопухи. А то бы тоже непременно поправила. Анабель говорит, что если есть деньги, лицо можно сделать, каким хочешь.
- Если у нее есть деньги, ее с любым лицом полюбят, - проворчал Бруно, и внезапно до него дошли слова сестры. - Подожди, ты хочешь сказать, что и эльфийские уши можно сделать такими как у тебя?
- Ну конечно, - с легким недоумением ответила сестра. - Никто и не подумает, что там было что-то другое. В клинике, где занимались Анабель, такие первоклассные целители сидят, что и из орка эльфа сделают, никто и не догадается, что не так было. Что им какие-то уши подправить?
- А где ты говоришь, она делала? - с легким равнодушием в голосе спросил Бруно.
Внутри его все кипело от радости. Вот он выход. Теперь они с Фелан смогут пожениться, и никто из родных ничего не заподозрит. Нужно только доподлинно выяснить, так ли уж хороши эти спецы, как сестра расписывает. Сходить, что ли, на новый нос Анабель посмотреть? Но он и старого не помнит. От подруги сестры в памяти отложилась только неимоверная глупость, но никак не нос. Да, пожалуй, новый нос ее все равно не спасет, а вот Фелан новые уши... Хотя Бруно и ее старые уши нравились, они были такие нежные, такие чувствительный, их так приятно было трогать, ощущая под пальцами бархатистость нежной кожи. Но всегда приходится чем-то жертвовать. Вот и Фелан придется положить свои уши на алтарь их будущего семейного счастья. С его-то стороны жертва намного больше, Фелан должна непременно это оценить.
И воодушевленный Бруно развил активную, но тайную деятельность по выяснению плюсов и минусов различных клиник, занимающихся вмешательством в столь тонкие материи, как человеческая красота. Или нечеловеческая - целителям было без разницы, кому оказывать требуемую помощь, лишь бы деньги платили. И какие деньги! Когда Бруно наконец определился с заведением, куда можно будет направить Фелан, и договаривался там о конфиденциальной помощи, ему выдали прейскурант, и будущий счастливый муж внимательно его изучил, ему даже не по себе стало. Нет, понятно, когда уши или нос приводят к человеческим стандартам. Но скажите на милость, кому может потребоваться их наращивание до эльфийских или даже орочьих? А такие услуги здесь тоже оказывались. Но ввело Бруно в ступор другое, совсем не уши.
- Наращивание хвоста? - с немалым удивление прочитал он вслух. - неужели кто-то и за таким обращается?
- А почему нет? - невозмутимо ответил целитель. - Деталь организма такая, интригующая, знаете ли. Правда, если просто нарастить, то он не функционален будет. А вот если, к примеру, в детстве купировали, тогда и полностью функции восстановить можно будет. А вы к чему интересуетесь? Тоже думаете нарастить? За второе вмешательство, вами оплачиваемое, можем и скидку сделать...
Он выразительно посмотрел на Бруно, ожидая, что тот ухватится за возможность сэкономить. Но для Бруно такая экономия не оказалась жизненно необходимой.
- Нарастить? - в ужасе сказал он. - Да упаси меня боги! К чему мне хвост? Меня и без него все совершенно устраивает.
- Как хотите, - ответил целитель. - Предложение о скидке действует пять лет. Если передумаете - в любой момент обращайтесь, будем рады помочь.
- Да не передумаю я! - взвился Бруно. - меня сейчас больше совсем другой вопрос волнует. Так могу я быть уверенным, что проведенная у вас операция на ушах останется в тайне?
- Естественно мы ни с кем такой информацией не делимся. Разве что по запросу из Сыска. Но не думаю, что в вашем случае такой запрос будет.
- Я тоже не думаю, - Бруно заулыбался с видимым облегчением.
Все же здорово, что он нашел такое прекрасное решение возникшей проблемы. Фелан непременно должна это оценить. Он ради нее готов на все, и сегодня она в этом убедится. Бруно потрогал футляр с колечком, лежащим в нагрудном кармане и улыбнулся еще шире.
- Но от знакомых девушки такой факт вмешательства все равно не скроешь, - заметил целитель.
- Да это не страшно, - отмахнулся Бруно. - Все равно у нее круг знакомых поменяется. Главное, чтобы новые ничего не заподозрили.
- Не заподозрят, - подтвердил целитель.
Бруно окончательно обговорил с ним все детали, даже определенную дату операции, и отправился искать Фелан, чтобы ее осчастливить. В том, что девушка примет его решение с радостью, он не сомневался. Он любит ее, она любит его, и он нашел замечательное решение, которое устроит всех. Но Фелан осчастливливаться никак не желала -0 в ее поисках Бруно пробегал весь день, и всюду, где он ее искал, ему отвечали, что она была вот только что, но уже ушла. Удалось ему поймать свою любовь только у нее дома, после почти часового ожидания под дверью.
- Фелан, любовь моя, - патетически воскликнул Бруно, встрепенувшись при ее появлении на лестнице.
Девушка ему не ответила, как это и было в последнее время. Она гордо вскинула голову и попыталась пройти мимо. Ей разлука давалась тоже тяжело - вон как погрустнела и осунулась. Бруно торопливо достал из кармана коробочку с кольцом и плюхнулся перед ней на одно колено, чтобы уже все по правилам было. Фелан остановилась и широко раскрыла свои удивительно прекрасные глаза.
- Фелан, любовь моя, будь моей женой, - Бруно открыл футляр и продемонстрировал колечко, бриллиант в котором сиял даже в полумраке лестничной клетки.
- А твоя семья, она согласна? - спросила девушка. Она с трудом скрывала охватившую ее радость, но кольцо брать не торопилась.
- Я их еще не спрашивал, - ответил Бруно. - Мне твое согласие намного важнее.
Фелан счастливо улыбнулась и взяла футляр.
- А если они будут против? - спросила она, примеряя колечко. Бруно отметил, что сидело оно просто восхитительно. А как же иначе? Разве может что-то плохо выглядеть на пальчиках Фелан?
- Я нашел замечательное решение, - важно сказал он и поднялся с колен. Осмотрел брюки и отряхнул прилипший к ним мусор с лестничной клетки. - С клиникой я уже договорился.
- С клиникой? - недоумевающе спросила девушка, и улыбка ее начала гаснуть.
- Да, я договорился с целителями. Тебе приведут уши к человеческому стандарту, и никто никогда ни о чем не догадается, - пояснил Бруно. - Операция завтра, и сразу после этого идем к моим.
- Бруно, но ведь такая операция не может пройти незамеченной, - возразила Фелан. - Ведь здесь все знают, что я - полуэльфийка.
- Так это здесь, - ответил он. - Ты же работать после свадьбы не будешь, в нашей семье это не принято. А в новом кругу общения тебя узнают только после операции, понимаешь? Я все продумал. Правда я - молодец? Поцелуй меня.
Он полез к девушке обниматься, но она его мягко отстранила. Колечко незаметно перекочевало назад в футляр.
- Бруно, - сказала она, - но ведь у меня еще есть мама- эльфийка и брат - полудемон-полуэльф. Как ты собираешься их скрывать?
- Ничего не поделаешь, тебе придется перестать с ними общаться, - ответил Бруно. - иначе никак. Должна же ты тоже чем-то пожертвовать ради возможности стать фьординой Берлисенсис?
- А ты значит, жертвуешь? - нехорошо прищурилась Фелан.
- Ну конечно, - ответил Бруно. - Если эта история выплывет, сама понимаешь, какой урон нанесет репутации нашей семьи. Фелан, ну поцелуй же меня, я так по тебе соскучился. Завтра идем на операцию, и после этого все у нас будет просто прекрасно.
- Ничего у нас не будет, - Фелан засунула коробочку с кольцом в нагрудный карман Бруно и вздохнула. - Я не стану уродовать себя ради твоей прихоти.
- Фелан... Ты что? - удивился Бруно. - Неужели ты не можешь сделать такую малость ради нашей любви?
- Изуродовать уши и отказаться от своей семьи? Мне жаль, но ты так ничего и не понял. Если любишь - принимаешь таким, какой есть. Прощай, Бруно.
- Фелан... - только и успел сказать Бруно в закрывающуюся дверь.
Он постоял перед дверью в надежде, что девушка откроет и скажет, что пошутила и пойдет с ним, куда он скажет. Потому что они друг друга любят, а как же иначе? Но дверь не открывалась, тогда Бруно начал в нее стучать и пытаться донести эту мысль до Фелан словами. Через полчаса он понял - все это бесполезно. Во всяком случае сегодня. Ну ничего, она немного поостынет и поймет, что лучше него ей все равно никого не найти. Вот помучается в одиночестве еще какое-то время и согласится не только уши подправить, но и хвост купировать. Специально отрастит и купирует. Бруно зло стукнул напоследок кулаком в дверь недоступной квартиры.
- Даю тебе две недели на обдумывание! - крикнул он в дверь.
Да, две недели - как раз подходящий срок, чтобы перестать капризничать и понять, в чем, точнее - в ком, ее счастье. В Бруно Берлисенсисе, великолепном и неподражаемое. Бруно криво усмехнулся. Он подождет. Он на все согласен ради их с Фелан общего счастья.
Бруно взял грифона из факультетской грифятнеи и направил его к собственному дому. Лететь было недалеко, но все время полета он промечтал, как она сегодня же обдумает и непременно согласится. В конце концов, что такое форма ушей по сравнению с их общим семейным счастьем. И тогда все будет просто прекрасно. Вместе навсегда - что может быть лучше? И общие дети - в этом несомненно есть что-то привлекательное. Нет, детей он пока не хотел, но вот при мысли о том, как их делают, сердце радостно ухало в его широкой груди. Он так замечтался что пришел в себя лишь на пороге собственной грифятни, когда его уже окружили люди с суровыми лицами в форме Фринштадского Бюро Расследований. И когда ему без лишних слов заломили руки за спиной, ему впервые пришла в голову мысль, что все может получиться совсем не так, как ему хотелось.
Все эти оспоминания проносились чередой в памяти Бруно, когда он возвращался на своем грифоне из клуба. Тупое животное повернуло было к родительскому дому, но у его хозяина давно была уже отдельная квартира. Квартира, в которой он хотел видеть только одну - Фелан. Он ни разу не приводил туда случайных девиц, для таких достаточно и гостиничного номера, да. Ролси привычно занял свое место в грифятне рядом с домом, хотя и укоризненно посмотрел на хозяина. Бруно даже ощутил легкие угрызения совести, бросил пару эвриков служащему и попросил получше почистить питомца, после чего с чистой душой отправился к себе.
Мысли о Фелан уходить не желали, они горчили прошлым, не желая отпускать ни на минуту. Их срочно надо было запить. Чистый бокал оказалось нелегко найти. Грязной посуды скопилось уже столько, что Бруно некоторое время смотрел на эту гору в недоумении. И откуда все взялось? Он же здесь почти не ест. Поборов желание выбросить все скопом, Бруно почти решился помыть один из бокалов, или хотя бы сполоснуть, как вдруг вспомнил, что у него есть еще целая упаковка, даже нетронутая, которая и нашлась в глубине кухонного шкафа. Прихватив желанную посудину, Бруно отправился к бару. Бутылку он взял, что подвернулась первой. Бокал наполнился, и страдалец начал потихоньку тянуть из него вино, пытаясь залить горечь разлуки. Но горечь не заливалась, а лишь усиливалась. Возможно, потому, что бокал этот был далеко не первым, картины прошлого, проносящиеся перед его внутренним взором, становились все безрадостней и безрадостней с каждым новым глотком.
Все время, что ему довелось провести в заключении, он ни на миг не сомневался, что все выяснится, его отпустят, а любимая девушка будет первой, кого он увидит на свободе. А как же могло быть иначе? Ведь он Берлисенсис, их семья никогда ничего против короны не замышляла, значит, рано или поздно ошибка выяснится, перед ними извинятся и все пойдет по-прежнему. И Фелан за это время окончательно поймет, что им друг без друга никак. А если никак, то маленькая пластическая операция с ее стороны - совсем уж не такая большая жертва.
Бруно вздохнул, повертел в руках бокал, залпом его осушил и продолжил вспоминать.
Заключение затянулось, выпускать его не торопились, даже допросов почти не было. Казалось все о нем забыли, и теперь ему придется провести остаток жизни в этом полутемном помещении с ужасной, скрипящей при малейшем движении, кроватью и тумбочкой без дверцы. С воли не приходило никаких вестей, пока однажды не заявился адвокат и сказал, что его наняла сестра. Поначалу этот Плевако Бруно даже понравился - сразу видно, этот на все пойдет, лишь бы добиться успеха. Этакий голодный проныра. И ведь прав оказался. Добился, чтобы подзащитного под залог выпустили. Когда Бруно узнал, кто внес залог, так обрадовался. Феланиэль Керрингтон, его дорогая Фелан. Наверно, все, что на счету потратила, лишь бы увидеть его на свободе. Он тогда еще больше уверился, что она все так же любит, и не меньше, чем он. И так расчувствовался. Нет, он сам бы сделал для нее то же самое, а как же иначе? Ведь они друг другу не чужие. Но она отдала последнее ради него, а значит, согласилась с его маленьким условием. И Бруно уверился, что стоит ему выйти из заключения, то все пойдет по его плану. Прекрасному, так хорошо продуманному плану.
Когда он оказался на свободе, первой, кого увидел была Фелан. Он даже собственную сестру не сразу заметил, настолько любимая девушка притягивала взгляд, притягивала и не отпускала. Но... Фелан поздравила с выходом на свободу и ушла с адвокатом, которого и ожидала.
Если бы он тогда насторожился! Если бы пообещал ей, что непременно поговорит с родными, объяснит, что она для него значит, что не будет настаивать на этой операции! Прицельной молнией Бруно шарахнул по магическому осветительному шару, который с громким звоном осыпался на стол. Бруно поморщился. Но нет, он был слепым самовлюбленный идиотом! Решил, что она его дразнит, пытается вызвать ревность, показать, что в ней и другие заинтересованы. Не может же этот скользкий тип совсем без денег всерьез увлечь такую замечательную девушку? Но время шло, Фелан отказывалась от примирения и продолжала встречаться с адвокатом. Этот гад водил ее по всяким местам на деньги, полученные от Берлисенсисов, и не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести. Бруно скрипнул зубами. Если бы все можно было вернуть назад. Каким слепым идиотом от тогда был!
Но он тогда лишь злился на Фелан, уверенный, что она ему мстит. А потом был этот ужасный внутрисемейный скандал, когда выяснилось, что сам он - не такой уж чистокровный человек, и даже на четверть демон. Известие, что ему в детстве купировали хвост, привело Бруно в шок. Но когда он опомнился, нового родственника принимать не стал, а помчался к Фелан. На фоне его собственного хвоста ее маленький ушной недостаток попросту мерк. Он собирался сказать, что женится на ней безо всяких операций. И ему было все равно, выразил ли кто-то в семье неудовольствие при виде будущей родственницы. Ему было что ответить, ведь столько лет ему лгали! Но он опоздал. Его любимая холодно ответила, что выходит замуж. За того самого мерзкого типа, от одного вида которого Бруно перекашивало.
Перекосило и сейчас даже воспоминания о нем. Во рту появился мерзкий привкус, и чтобы его убрать, Бруно торопливо наполнил еще один бокал и начал прихлебывать вино.
Тогда он до последнего надеялся, что Фелан передумает. Ходил за ней, пытался объяснить, что она неправа, но все было бесполезно. Обычно мягкая и покладистая, девушка проявила ранее несвойственную ей твердость. Когда сволочной адвокат отвел ее в ратушу, все надежды рухнули. Теперь она замужем. Замужем за другим. Этот другой обнимал ее, целовал ее хорошенькие ушки, против которых ничего не имел, ее хорошенькие точеные плечики, ее нежные грудки с такими притягательными розовыми сосками. И не только целовал... Бруно заскрипел зубами и сжал бокал так, что тот рассыпался у него в руке. Осколки добавились к таким же от магического светильника. Хорошо еще, что вино из бокала допил. Представить свою любимую в постели с другим Бруно не мог - воображение ему полностью отказывало. Успокаивало его только то, что детей в этой семье не было. Вдруг этот Плевако просто не в состоянии их завести? Ведь Фелан именно детей хотела... А может, она хотела как раз от него, от Бруно, а от этого мерзкого типа совсем не хочет? И сейчас она уже пожалела о своем опрометчивом браке? Но разве это теперь можно исправить? Зачем она это сделала? Наказала и его, и себя...
Бруно потер виски. Чуть покачиваясь, встал, вытащил новый бокал и попробовал его наполнить, но из бутылки не вытекло ни капли. Он поднял - на просвет она была совсем пуста, никакие магические силы не удерживали в ней жидкость. Неужели он все выпил? Да нет, наверняка просто жулик-продавец подсунул ему полупустую. Пришлось вставать еще раз. Бокал уже нагрелся в руке, его срочно надо было заполнить. От легкого импульса пробка осыпалась внутрь бутылки, и живительная струя полилась, опять наполняя бокал.
Он прихлебывал вино, и перед глазами оживали картины прошлого. Он год пытался забыть свою любовь. Целый год. Даже не помнил, как закончил Академию, но как-то сдал все экзамены, а практические - еще и на 'отлично'. На полигоне он все представлял ненавистное адвокатское лицо и пулял туда пульсар за пульсаром. Экзаменационная комиссия тогда пришла в восторг от скорости и силы. Сразу предложили место мага в армии - отказался. Ему была ненавистна сама мысль, что он будет от Фелан вдалеке. Устроился в столице. Служба была так себе, бумажки перебирать не слишком достойно Берлисенсиса, да и денег приносила мало, но зато он был рядом. А деньги... Семейный счет всегда был к его услугам. Да и разве это самое важное в жизни? Пытался как-то жить, куда-то ходить, даже с девушками встречаться. А потом вдруг влюбился, да так, что сразу решил жениться. А чего тянуть-то? Вдруг опять появится ушлый адвокат, да и уведет невесту из-под носа. Это он тогда так думал. Но любовь оказалась наведенной и прошла, не оставив и следа. Закончилась со смертью девушки. И вернулась любовь старая, Да она и не уходила никуда. Со службы пришлось уволиться. Ему постоянно чудились насмешливые шепотки за спиной про приворот, и это было совершенно невыносимо.
Бруно всхлипнул от жалости к себе. Он же так любит Фелан, чего ей еще было нужно? Детей? Так он хоть сейчас готов. Плевако-то все равно оказался неспособен. Может, они из-за этого даже разведутся? Точно, разведутся. Бруно обрадовался. Как он об этом не подумал? Тогда он на ней сможет жениться. В их семье раньше не было ни разводов, ни браков с разведенными. Но после той череды скандалов, что накрыла семью в последнее время, кому какое дело будет до прошлого его жены и ее ушей? Да семья теперь любой счастлива будет, не зря же бабушка не так давно ему выговаривала, что нужно жениться. Вот он и женится. Фелан его любит, а как иначе? Им просто поговорить нужно, и все. Он подрагивающими руками начал набирать на переговорном артефакте памятную комбинацию. Любимая ответила сразу, что только подтвердило уверенность Бруно.
- Ф-фелан, н-нам н-надо в-встретиться, - с трудом выговорил он, удивляясь неповоротливости своего языка. - Завтра, в нашем любимом ресторанчике. Я столик закажу. В семь вечера.
На удивление Фелан согласилась сразу же, а то ведь с нее сталось бы еще помучить. Но, видно, решила, что два года хватит. Бруно возликовал. Значит, он прав, и скоро, совсем скоро они будут вместе. Засыпал он со счастливой улыбкой на губах и в обнимку со второй опустевшей бутылкой. Она тоже была дефектная - вино оттуда испарилось совершенно незаметно.
Утром его разбудила противная трель переговорного артефакта. Бруно, не открывая глаз, нащупал зудящий источник беспокойства, и в голову ему ввинтился громкий требовательный голос бабушки, желающей видеть внука прямо сейчас.
- Прямо сейчас не получится, - вяло ответил непроснувшийся внук. - Мне еще долететь нужно.
Голова у него болела, распухший язык с трудом ворочался во рту, глаза открываться не хотели.
- Бруно, такие шутки в твоем возрасте уже не вызывают даже улыбки, - холодно сказала бабушка. - Жду тебя как можно скорее. Разговор предстоит серьезный.
Она отключилась, даже не попрощавшись. Бруно открыл глаза, с ненавистью посмотрел на артефакт, который продолжал держать в руке. И тут вспомнил. Фелан! Фелан согласилась с ним встретиться! Она наконец поняла, что им друг без друга не жить. Бруно радостно улыбнулся. Жизнь опять заиграла красками, почти заиграла. Он потер ноющий лоб и стал рыться в ящике стола в поисках зелья от похмелья. Перед любимой нужно выглядеть так, чтобы она уверилась в правильности принятого решения. Поиски увенчались успехом, он сделал глоток горькой вяжущей настойки и зажмурился в ожидании неприятных ощущений. Ничего, пару минут перетерпеть этот выжигающий внутренний поток можно. Он же маг Огня, а не какой-нибудь воды. Он привычен к сильному жару. Бруно резко выдохнул, выпустив струю дыма. Все. Он почти в норме. Сейчас душ. И бабушка. Бабушка...
Бруно нахмурился. Опять выговаривать будет, что он честь семьи позорит. Да где эта честь? Отрезалась вместе с его хвостом при рождении. Но лететь надо, ведь с бабушки станется финансирование урезать, а он привык к определенным удобствам. Ну ничего, сколько там до нее добираться, он часа за полтора обернуться успеет. Хорошо, что у бабушкиного мужа поместье так близко, и хорошо, что не в самой столице, а то пришлось бы навещать ее много чаще. А так он все успеет. Он набрал на переговорном артефакте комбинацию ресторана, в который пригласил вчера Фелан, и зарезервировал столик. Так, полдела сделано. Теперь осталось лишь показать своей любимой, что он ради нее готов на все, что она нужна ему такая как есть. Пусть у нее даже хвост за это время вырос. Бруно передернулся. Нет, хвост - это перебор. В их семье одного хвоста - у мужа сестры - предостаточно.
После душа он бросил взгляд на себя в зеркало. Пожалуй, стоит побриться. И подстричься. А в остальном он идеален. Все же тренировки пару раз в неделю делают свое дело - ни грамма лишнего веса, строен, подтянут. Бруно согнул руку и полюбовался на бицепс. Немудрено, что Фелан так и не может его забыть. Поди, постоянно сравнивает своего задохлика с настоящим мужчиной, который у нее был, и вздыхает украдкой. Он и сам, будь девушкой, непременно бы в себя влюбился. С первого взгляда и на всю жизнь. Но ничего, скоро всем страданиям Фелан будет положен конец. Она будет счастлива, или он не Бруно Берлисенсис!
К бабушке он летел в приподнятом настроении. Ролси мерно махал крыльями, не мешая мечтать. Путь в загородное поместье Беранже был ему прекрасно знаком, направлять необходимости не было. Бруно уже представлял, как они прекрасно заживут с Фелан. Только квартиру побольше надо. Что подходит холостяку, не годится солидному женатому человеку. У них же непременно будут дети. Бруно с умилением представил маленькую девочку, во всем похожую на Фелан, кроме ушей, конечно, и подумал, что это будет здорово - быть отцом такой замечательной крошки. Да, первой у них непременно будет дочка. Он стал думать, как ее назвать, но ни одно имя не казалось ему достаточно хорошим для будущей фьорды Берлисенсис. Ничего, у них будет еще время подобрать. Не меньше девяти месяцев...
Фелан освободится от уз ненавистного брака и выйдет за него. Прекрасный план.
- Бруно, ты меня очень беспокоишь в последнее время, - голос бабушки был непривычно холоден. - Твое поведение не соответствует взрослому представителю нашей семьи. И с этим нужно что-то делать.
- Я уже предпринял некоторые шаги, - гордо ответил внук, вспомнив о вчерашнем звонке.
Да, бабушке понравится его решение. Сколько она ему твердит, почти при каждой встрече, что надо остепениться и найти достойную жену. Разве может кто быть достойнее Фелан? Вот только она разведется....
- Я тоже, - бабушка довольно улыбнулась. - Надеюсь, твои шаги были направлены на поиск работы. Потому что женатый человек не должен вести праздный образ жизни.
- Женатый? - Бруно просиял.
Бабушка просто читает его мысли. Он только подумал жениться, а она уже одобрила. Работу он тоже непременно найдет. Но сначала - Фелан.
- Да, женатый, - лицо бабушки смягчилось при явной радости внука. - Я нашла тебе невесту.
- Кого? - опешил внук.
- Невесту, - повторила бабушка, много более жестко. - Внучку моей давней подруги по пансиону. Девушку из очень достойной семьи.
- По-твоему, я не в состоянии найти себе невесту сам? - зло спросил Бруно.
- Ты? Как посмотрю, ты ничего сам сделать не можешь, - жестко сказала бабушка. - Кого ты нашел сам, я прекрасно помню. А также, где бы ты сейчас был, если бы дошло дело до брака. И почему я сижу безвылазно в этом доме, тоже помню.
Бруно опустил голову. Да, бабушка избавила его от той дуры, что занималась черномагическими приворотами, ничего о них не зная. Но какой ценой!
- И поскольку ты сам о себе позаботиться не в состоянии, - продолжала добивать его неумолимая родственница, - то этим приходится заниматься мне. О помолвке мы с Фелисией договорились. Твое дело - встретить девушку и устроить ее в доме родителей до свадьбы. Поскольку ты там не живешь, приличия не нарушаются.
- Но я не собираюсь жениться непонятно на ком! - вскричал Бруно. - У меня совсем другие планы!
- Это не непонятно кто! - рявкнула бабушка. - Достойная девушка из достойной семьи. Дульсинея Кихано. Она прибывает дилижансом сегодня вечером в семь. И ты ее встретишь. И женишься. Потому что в противном случае забудь о деньгах, которые ты тянешь из семьи и пускаешь на ветер. Надеюсь, брак - это то, что позволит тебе начать нормальную жизнь и обеспечить род наследником.
И сказано это было так, что Бруно мог лишь в отчаянье смотреть на бабушку - никакие уговоры на нее сейчас не подействовали бы. Нет, от семьи зависеть он не собирался. Но ведь сейчас предстоит столько трат - и покупка новой квартиры, и оплата свадебных расходов. Он собирается устроить своей любимой настоящий праздник, а не какой-то жалкий забег в ратушу, как этот адвокатишка. Настоящее свадебное торжество, достойное даже императорской семьи. Пусть первый неудачный брак навсегда выветрится из ее памяти. И непременно - шикарный медовый месяц, который ее первый муж наверняка пропустил по причине своей мужской слабости. А вот он, Бруно, он месяцем не ограничится. Квартал, год, нет всю оставшуюся жизнь. И наследником семью они обеспечат. Вырастят из него сильнейшего мага, гордость империи. Но для этого сначала нужно избавиться от этой навязанной невесты.
- Мы можем друг другу не понравится, - сделал он попытку.
- В случае вашего брака мы оплачиваем часть долга семьи Кихано, - с усмешкой сказала неумолимая бабушка, - так что ты ей понравишься. На какие только жертвы не идут женщины ради семьи.
Брак с ним - жертва? Бруно возмущенно посмотрел на старшую родственницу. Да он ей хоть сейчас мог целый список предоставить тех, кто за него пошел бы с радостью. И не пошел бы, а побежал, да еще с возможным ускорением. Да он способен составить счастье любой. Но ему самому нужна только Фелан, и никто более.
- А если она мне не понравится? - с вызовом спросил он бабушку.
- Понравится, - отрезала бабушка. - Это не обсуждается. Вот тебе магография, можешь начинать в нее влюбляться. До семи часов как раз успеешь. Прошлый раз тебе времени меньше понадобилось.
- Прошлый раз был приворот, - убито сказал внук и сунул магографию в карман. Будет он еще на всяких нищих девиц любоваться.
- Предлагаешь мне оплатить новый? - любезно поинтересовалась бабушка. - Бруно, вздумай только не встретить Дульче.
До внука дошло, что немедленной женитьбы от него не требуют, а до предполагаемой даты брака может много чего случиться. К примеру, он не понравится девушке настолько, что она сбежит, посчитав, что жертва с ее стороны слишком велика. Бруно вспомнил свое отражение в душе и вздохнул. Нет, не сбежит. От таких мужчин не сбегают. А если и сбегают, то непременно возвращаются, даже Фелан это поняла. Но ничего, он что-нибудь придумает.
- Во сколько она приезжает? - небрежно переспросил он.
- В семь.
- В семь? В семь я никак не могу, - запротестовал Бруно. - У меня дела.
- Не посидишь один вечер в баре, ничего с тобой не случится. Дилижансы ходят строго по расписанию.
Ну и невесту ему бабушка выбрала. Еще не приехала, а уже создает проблемы. Другого времени эта Дульче выбрать никак не могла. Да и вообще, что хорошего можно думать о девушке, которая соглашается выйти за того, кого ни разу не видела. Или видела? Бруно задумался. Его магографии время от времени появлялись в разных газетах. Качество там так себе, но стремление девушки выйти за него замуж становится понятным.
- Нормальные люди пользуются телепортами, - все же проворчал Бруно.
- Чем ты меня слушал? У их семьи серьезные финансовые проблемы. Иначе согласие на помолвку мне получить бы ни за что не удалось. А междугородний телепорт значительно дороже дилижанса.
- Могла бы им денег отправить.
- Я предлагала. Девушка отказалась.
Голова Бруно работала в режиме, ранее им никогда не задействованном. Перспектива встречать провинциальную плохо одетую девицу в то время, как у него назначена встреча с Фелан, не привлекала. Но и обижать отказом бабушку, которой стольким обязан, не хотелось. К тому же, нежелательно остаться без денег сейчас, в такое время, когда он почти добился любимой и предстоят серьезные траты. Лучше всего было бы, чтобы эта Дульче от него отказалась сама. Но надежд на это после личной встречи не останется. Значит, личной встречи быть не должно. Но и не встретить девушку нельзя. Дилемма... Бруно возгордился, что вспомнил такое серьезное слово, но даже оно сейчас помочь было не в силах. Не мог же он разорваться. Пропустить встречу с Фелан немыслимо, вдруг она обидится еще на два года? Он же умрет тогда. Вот бы эту невесту встретил кто-нибудь другой. Может, мама согласится? И тут его осенило. Он наймет актера, чтобы тот сыграл его, Бруно, и сыграл так, чтобы девица воспылала к нему отвращением и думать позабыла о надежде стать фьординой Берлисенсис. Она уедет сама, а пока бабушка будет уговаривать еще чью-нибудь внучку, Фелан освободится от уз ненавистного брака и выйдет за него. Прекрасный план.
- Бруно, мне не нравится выражение твоего лица, - задумчиво сказала бабашка. - Ты встретишь девушку?
- Когда я тебя подводил? - Бруно поцеловал ее в сухую щеку, пахнущую пряными экзотическими духами. - Невстреченной она не останется, не бойся. А сейчас мне нужно идти. Подготовиться к вечеру, подстричься хотя бы.
- Да, ты немного зарос, - голос бабушки смягчился. - Хорошего дня, дорогой.
- Бруно, мне не нравится выражение твоего лица, - задумчиво сказала бабашка. - Ты встретишь девушку?
- Когда я тебя подводил? - Бруно поцеловал ее в сухую щеку, пахнущую пряными экзотическими духами. - Невстреченной она не останется, не бойся. А сейчас мне нужно идти. Подготовиться к вечеру, подстричься хотя бы.
- Да, ты немного зарос, - голос бабушки смягчился. - Хорошего дня, дорогой.
Назад Бруно летел, досадуя, что ускорить Ролси не в его силах, а с телепортами у него, как мага Огня, не сложилось. А времени не так уж и много. Он понятия не имеет, где искать актера. Нужно ведь, чтобы хоть какое-то минимальное сходство было. Вдруг у нее различитель иллюзий при себе? А так будет уверена, что некоторые отличия - следствие некачественных магографий, над которыми она проводила время в мечтах стать фьординой Берлисенсис. Не все мечты сбываются, детка. Сегодня ты это поймешь. Но где же найти этого актера? И тут Бруно осенило. Агентство, ну конечно, непременно должно быть агентство по подбору. Сейчас долетит и поищет в справочнике. Бруно нетерпеливо заерзал. Да что этот грифон такой неповоротливый? Нет, надо другого, скоростного, чтобы Фелан не приходилось ждать ни одной лишней минуточки.
Агентство действительно нашлось. Бруно сначала хотел связаться по артефакту, но потом посмотрел, что оно находится совсем рядом и решил сходить. Личное присутствие - оно понадежней будет. Сразу и просмотреть можно кандидатуры.
Скучавший агент, поначалу решивший, что Бруно собирается вставать у них на учет, необычайно оживился, узнав, что перед ним - потенциальный клиент.
- Вы сделали правильный выбор, - гордо возвестил он. - Наше агентство самое известное, с самой крупной базой актеров. Мы удовлетворим любые ваши запросы.
Бруно окинул взглядом маленькое пыльное помещение с обшарпанной мебелью и нахмурился. И это - самое известное агентство? Подберут кого попало, а ему потом расхлебывать.
- В нашей базе есть актеры всех театров города, - продолжил агент, уловивший сомнения посетителя и желавший их немедленно рассеять. - Вы только скажите, кто вам нужен, немедленно подберем и свяжемся.
- Всех театров? - недоверчиво переспросил Бруно.
- Абсолютно. Есть кандидатуры на любые роли. Но сразу предупреждаю, чем опытней актер, тем больше берет за свои услуги. А вот молодого можно найти почти даром.
- А если мне нужен молодой, но опытный?
- Опыт не всегда определяется возрастом, обрадовался агент, почувствовавший, что клиент на крючке. - Вам какого возраста нужно?
- Примерно моего, - решился Бруно. - Чтобы был похож. И чтобы опыт был непременно. Не нужно мне неофитов от искусства.
Он сурово сдвинул брови и посмотрел на собеседника с вызовом. Но того такими штучками пронять было сложно. Он уже невозмутимо рылся в картотеке, приговаривая в полголоса:
- Блондин, примерно двадцати пяти лет, высокий, хорошо сложенный. Что тут у нас есть? А вот что.
Агент начал доставать одну за другой карточки актеров и выкладывать их перед Бруно. Бруно нехотя стал перебирать. Этот совсем на него непохож, и вообще - урод. Этот - слишком смазлив, плечи узкие и тоже непохож. Бруно недовольно посмотрел на ожидавшего решения агента. У того, что, проблемы со зрением? Или он думает, что проблемы со зрением у его клиента? Агент невозмутимо молчал, и Бруно вернулся к просмотру магографий. Этот вроде нечего... Нет, староват. Этот... пожалуй, подойдет. И этот. И вот этот. Таким образом Бруно отложил пять магографий и стал внимательно изучать послужной список кандидатов. О, Главный Фринштадский Драматический Театр, то что нужно!
- Этот, - воодушевленно сказал Бруно, подсовывая агенту магографию прямо под нос, в расчете на то, что даже с плохим зрением тат не перепутает.
- Сейчас будем договариваться, - обрадованно сказал тот, роясь в своих записях. - Вам на когда и на какое время?
- На сегодня, с семи, часа на три.
- На сегодня? - невозмутимость слетела с агента в один миг. - Да еще на вечер? Вы как это себе представляете? О таких вещах договариваются заранее. В театрах же вечерние спектакли, не забывайте.
- Я очень хорошо заплачу, - с нажимом сказал Бруно. - И вам, и ему.
- Понимаете, фьорд, у него может быть договоренность на это время, - с сомнением в голосе ответил агент. - Нерасторжимая договоренность.
- Так узнайте, - Бруно недовольно постучал раскрытой ладонью по столешнице. - Вдруг сегодня удача на моей стороне?
Так и оказалось. Актер был свободен и согласился оказать столь незначительную услугу за оговоренную плату. Правда плата оказалась много выше той, на что рассчитывал Бруно, но он уплатил не поморщившись - Берлисенсисы не торгуются. Нельзя спугивать удачу, повернувшуюся к нему лицом и ласково улыбающуюся. Детали они обговорили при личной встрече в торговом центре. Бруно передал деньги и магографию девушки, еще раз подчеркнув, что сыграть его нужно так, чтобы она гордо развернулась и уехала.
- Все будет в лучшем виде, - усмехнулся актер. - Поклонниц отшивать я научился прекрасно.
- Поклонниц? - Бруно нахмурился. - А не узнают вас? Иллюзии использовать нельзя, сразу предупреждаю.
- Какие иллюзии? - возмутился актер. - Я - профессионал. Немного грима - и вас от меня даже родная мать не отличит.
- Родная мать может и не отличит, а вот бабушка... - Бруно начал сомневаться в успехе задуманного. Нужно было брать кого-то менее именитого.
- А бабушка там тоже будет? - уточнил актер. - Кажется, речь шла только об одной девушке, которая вас никогда не видела.
- Бабушки? Нет, конечно, - Бруно даже поперхнулся от ужаса при мысли, что его маленькая хитрость станет той известна. - Только девушка.
- Ну и прекрасно. Как ее зовут?
Бруно наморщил лоб в попытке вспомнить. Бабушка же называла имя. И не один раз. В голове что-то вертелось, но так ничего всплывать не желало. Он с огорчением посмотрел на собеседника. Но тот уже достал магографию из кармана и перевернул оборотной стороной.
- Дульсинея Кихано.
- Дульче! Ну конечно, - просиял Бруно.
- Девушка-то настоящая красотка, - заметил актер. - Уверены, что не пожалеете?
Бруно лишь снисходительно на него посмотрел. Какая там может быть красотка? Перед его любимой Феланиэль меркнут все. Да даже если бы и не померкли - ему никто не нужен. Он свой выбор сделал и не отступится от него.
- Если вдруг возникнут проблемы, я все время буду на связи, - сказал он, вставая из-за столика.
- У меня проблем не бывает, - усмехнулся актер. - Свяжусь, как решу вашу.
Бруно небрежно кивнул на прощание, больше о навязанной невесте беспокоиться он не собирался. Все его мысли занимало совсем другое. Фелан, сегодня они помирятся. И все будет просто великолепно.
В ресторан он прибыл заблаговременно, тщательно одетый и побритый. Он даже душ принял перед выходом. А то вдруг Фелан захочет немедленно приступить к решению задачи по обеспечению рода Берлисенсисов наследником?
Но любимая не торопилась. Не только обзаводиться, но и на свидание приходить. Минуты шли и шли, а она все не появлялась. Бруно понимающе улыбнулся. Хочет напоследок помучить. Ну ничего, он все простит.
И вот, наконец - ОНА. Бруно сглотнул слюну, подступившую от восхищения к горлу, и бросился ей навстречу. Фелан приветливо кивнула, но обнять себя не позволила. В самом деле, она же еще замужем, а он пытается ее скомпрометировать. Нехорошо. Ну ничего, у них впереди еще вся жизнь для объятий, и не только. Он сел напротив любимой и начал пожирать ее глазами. Но она уткнулась в принесенное меню и на него не смотрела.
- Что-то выбрала? - попытался он перевести ее внимание на себя.
- Да, стакан яблочного сока, пожалуйста.
- И все? А есть ты что будешь? - заботливо спросил Бруно. - Ты же после работы. Голодная.
- Есть я ничего не буду, - ответила Фелан. - Я не голодна.
- Тогда принесите даме сок, а заказ мы сделаем позже, - распорядился Бруно, решив, что любимую смущает стоящий рядом официант. - Свежевыжатый сок. И стакан побольше.
Он с обожанием уставился на любимую. Фелан даже смутилась немного. Отвыкла уже. Не баловал ее этот адвокатишка вниманием, ох, не баловал. Но теперь все будет по-другому.
- Бруно, зачем ты меня позвал? - как только официант отошел, спросила Фелан. - Я пришла и внимательно тебя слушаю.
Она улыбнулась совсем как раньше, и Бруно уверился - все плохое позади, а впереди - лишь безоблачное совместное счастье. Поэтому тянуть он не стал, выпалил сразу, без предварительной подготовки в виде улыбок и комплиментов:
- Фелан, я так тебя люблю. Ты меня достаточно наказала. Разводись с этим своим... - он пощелкал пальцами, как бы припоминая имя мужа Фелан, - и выходи за меня. Поженимся сразу после твоего развода. И безо всяких операций на ушах.
Он довольно улыбнулся, ожидая с ее стороны бурной радости. Но радости не было, лишь некоторая озадаченность.
- Бруно, сколько мы с тобой встречались? - спросила она.
- Три года.
- И за эти три года ты меня совсем не узнал, если считаешь, что я могла выйти замуж без любви, тебе назло. Бруно, я люблю своего мужа.
- Любишь? - недоверчиво сказал он, уверенный, что его разыгрывают. - Ты думаешь, я в это поверю?
- Твое дело, - пожала плечами Фелан.
Подошедший официант поставил перед ней высоких бокал с соком, она поблагодарила и отпила небольшой глоток.
- Фелан, ты с ума сошла! - сказал Бруно, лишь только они опять остались без свидетелей. - Сама подумай - кто он, а кто я? Подумай и сделай правильный выбор.
- Кто он? - усмехнулась Фелан, такой знакомой родной улыбкой, что у него защемило в груди. - Он успешный самодостаточный фьорд. Один из лучших адвокатов столицы, если уже не лучший. О его гонорарах ты знаешь, не так ли? И все это за каких-то два года. А кто ты? Бруно, кто ты без своей семьи? Ты целиком и полностью от нее зависишь, а сам по себе не представляешь вообще ни-че-го.
Бруно не верил, что такие жестокие слова могли выговаривать эти красиво очерченные губы, которые он столько раз целовал, что их вкус навечно опечатались в его памяти. Но она же не может о нем так думать всерьез? Или может?
- Но ты согласилась со мной встретиться, - потеряно сказал Бруно. - Зачем?
- Лисси очень из-за тебя переживает, - ответила Фелан. - Ее так мучает, что ты ушел с работы и почти постоянно пьешь. Она считает, что это из-за того, что в наших отношениях до сих пор не поставлена точка. Тобой не поставлена, не мной. А без этого ты не сможешь быть счастлив.
Упоминание сестры не порадовало. Чего она лезет, куда не просят? Тоже мне, знаток человеческих душ нашлась! Что она может понимать в чужих несчастьях?
- Фелан, а ты уверена, что с твоей стороны именно точка? - спросил он, осененный новой мыслью. - Помнится мне, что ты хотела детей, а в вашем браке их нет. А вот в нашем точно будет. Столько будет, сколько захочешь.
Фелан рассмеялась своим изумительным серебристым смехом, похожим на звон маленьких колокольчиков, и посмотрела на него так, словно ей открылось что-то новое в бывшем любовнике. Что-то такое, о существовании чего она и не знала.
- Мы решили, что я сначала закончу аспирантуру, - наконец сказала она. - Не волнуйся, у нас это в не столь отдаленных планах. Можно сказать, мы над уже этим работаем.
У Бруно сжалось сердце, когда он представил, как проходит эта работа. Представить вместе Фелан и этого адвокатишку? Он передернулся от негодования, что было отмечено девушкой.
- Бруно, пойми, - мягко сказала она. - Я не люблю тебя, я люблю своего Тедди. А он любит меня. Тебе просто нужно с этим примириться.
- Но сейчас ты здесь, со мной, - с намеком сказал Бруно. - А он этого не знает.
- У меня нет и не может быть от него секретов. Он ждет меня на улице, чтобы не мешать, пока мы с тобой разговариваем.
- Не доверяет?
- Мне - доверяет, тебе - нет.
Фелан опять улыбнулась, но улыбка эта была предназначена не ему, а ожидающему ее на улице мужу. И не только улыбка. Вся эта прекрасная полуэльфийка была предназначена другому. Бруно молчал. До него доходило страшное осознание того, что любимая потеряна безвозвратно. И хотя сидит она совсем рядом, напротив, только руку протяни - и коснешься, но от него столь же далека, как если бы была на другом конце Фринштада. Она хочет полностью вычеркнуть его из своей жизни, забыть, как страшный сон. Но почему? Им же было так хорошо вместе? Она говорила ему еще что-то, но смысл слов от Бруно ускользая, не желая задерживаться в голове, не давая принять до конца, не давая ставить ту самую точку.
- Прощай, Бруно, - наконец сказала Фелан с легкой грустью в голосе. - Надеюсь, ты еще встретишь свое счастье.
Она встала и пошла на выход такой волнующей летящей походкой. А он все смотрел ей вслед, смотрел и тогда, когда она давно уже покинула ресторан, все боялся пропустить тот момент, когда она, сияя от счастья, вернется и скажет: 'Бруно, я пошутила, я люблю тебя и всегда любила'
- Будете что-то заказывать? - склонился над ним официант.
- Что? - недоуменно спросил Бруно.
- Ужин, - напомнил ему официант. - Вы собирались у нас ужинать.
- Нет, - резко ответил Бруно, встал, бросил на стол несколько бумажек из кошелька и пошел к выходу.
Она не вернется Никогда. Все кончено. Она его не любит. Она считает его никчемным и ненужным. Он споткнулся, но с трудом удержался на ногах. Трель переговорного артефакта показалась мерзкой как никогда.
Бруно даже не сразу понял, кто это. Потом вспомнил - актер, нанятый, чтобы ненужную невесту отвадить. Ну хоть с этим разбираться не пришлось. Он бы этого не вынес.
- Спасибо, - кратко сказал Бруно.
- Обращайтесь. Забавное было поручение и несложное. Девушка гордая, задеть было легко.
- Да-да, непременно, - сказал Бруно. - Еще раз спасибо.
Он отключил артефакт, и тут же забыл о разговоре. В груди ширилась и росла пустота потери. Ее срочно нужно было чем-то заполнить.
'Военная служба - вот дело для настоящих мужчин. Риск одного приключения дороже тысячи дней сытого спокойного существования. Честь служить империи - неоценима, но нашим зарплатам позавидует любой штатский. Мы ждем тебя!' - гласила сияющая разноцветными огоньками надпись на призывном пункте.
Бруно показалось, что эти слова обращены именно к нему. Да, вот то, что ему сейчас нужно. Уехать отсюда подальше. Уж если запускать в кого-то пульсаром, то лучше во врагов империи, чем в мужа Фелан. А то ведь не выдержит и сорвется. И сделает этим только всем хуже. Сегодня Бруно окончательно понял, что бы он ни сделал - прошлое осталось далеко позади. И многоточие в конце их романа сменилось огромной жирной точкой.
Глава 1
Сколько я себя помнила, мы всегда на всем экономили, и все равно денег не хватало, бабушка постоянно ворчала, что мы слишком много едим и слишком быстро растем. Но что мы могли с этим сделать? Разве что умереть во младенчестве.
Некогда наша семья была довольно обеспеченой, на что указывал огромный пустой особняк, в котором мы жили. Сейчас в относительном порядке поддерживалось лишь несколько комнат в правом крыле около кухни, все остальное пришло в упадок. Мебель, которая стоила хоть что-то, давно была продана, драгоценности - еще раньше. Было распродано все, кроме грифона дедушки. Но Росинант был уже столь стар, что, думаю, на него просто не нашлось покупателя, поэтому он остался у Алонсо. Истории о прислуге, раньше следившей за всем домом, нами, детьми, воспринимались как сказки. Нам казалось, что дом всегда был таким пустым и неухоженным. Стекла в окнах были частично выбиты, и ветер свободно гулял по пустым комнатам, завывая и поигрывая мелким мусором, которого было предостаточно.
Покупатели на огромное старинное здание находились, но бабушка продавать отказывалась наотрез. 'Разве можно продавать дом, в котором выросло столько поколений Кихано? Вот выплатим все долги, - говорила она, - и заживем как раньше.' Выплатим, а как же... Денег с арендаторов земли хватало лишь на погашение процентов, сама же сумма долгие годы была неизменной, и лишь когда брат на старших курсах нашел подработку, начала таять, но так медленно, что надежд на то, что его выплатят при моей жизни, никаких не было. Маги Воздуха не были столь успешны, как Земли или Огня, а значит, доходы у них были гораздо скромнее.
Иногда я жалела, что нам с Алонсо достался Дар Воздуха, а не Земли. Сильный, как у дедушки. Но лучше бы его у дедушки никогда не было. Все беды нашей семьи от этого Дара. Всю свою жизнь дедушка, в честь которого назвали брата, любил совсем не бабушку. Он бредил своей Дульсинеей так, что родители вынуждены были назвать меня так же. На мой взгляд, могли бы они проявить большую твердость и не давать мне столь дурацкого имени. Но меня тогда никто не спросил, бабушку, подозреваю, тоже. А ведь большего оскорбления придумать для законной жены сложно. Не думаю, что ей приятно вспоминать эту историю, обращаясь ко мне по имени, но вида она никогда не показывала, разницы в обращении со мной и младшей сестрой не было. Все делилось между нами поровну. Впрочем, что там было делить-то? Разве что долги, которые оставил нам дедушка. А постарался он знатно, изо всех своих немаленьких сил.
С возрастом болезненная привязанность дедушки ничуть не стала меньше. Напротив, он всячески стремился доказать своей избраннице, что лучше него никого на свете нет. Изобретателен он был не в меру, использовал все доступные ему способы - как дорогие подарки, так и демонстрация магической силы. И вот, во время одной из таких демонстраций, выдранное из земли с корнями немаленькое дерево шлепнулась аккурат на сладкую парочку. Любовницу убило на месте, а вот дедушку нехило так стукнуло по голове. И что-то у него там перемкнуло. Трагическое происшествие, случившееся по его собственной вине, он посчитал нападением драконов и отправился с ними разбираться. Каким-то причудливым образом привлекли его внимание ветряные мельницы, в которых он углядел злобного врага, и начал крушить их, лишь только увидев. А сил, как я говорила, у него было очень много, к силам прибавилась еще и ярость от потери любимой. Подходить к нему просто боялись. Бабушка влияния на мужа не имела и до появления в его жизни той роковой женщины, надежд на нее не было, пришлось срочно искать его сына, нашего отца. Прибыл он быстро, и не один. Как он, так и мама были военными магами, так что посчитали, что с легкостью утихомирят разбушевавшегося дедушку. К этому времени число разрушенных мельниц уже перевалило за двадцать, и ни одна из них восстановлению не подлежала. Уж если за что-то берется представитель моей семьи, то делает это качественно. Передвигался дедушка хаотично, куда взгляд ляжет, в основном порталами, и отловить его оказалось неимоверно сложно. Но все же на двадцать седьмой мельнице родителям удалось его настичь. Но, увы, что-то пошло не так, строение к этому времени уже начало разрушаться, так что постороннее вмешательство привело лишь к тому, что под обломками оказались все - и спасатели и преступник. Трое детей в одночасье осиротели. Военное ведомство назначило нам пенсии по утрате кормильца, которые были не слишком значительными - хватало только на еду, не больше. Бабушка в одночасье постарела. Гибель единственного сына и позор легли тяжелым грузом на ее плечи. Легли и сломали. Они ни от кого не желала принимать помощи, выслушивать слова утешения, за которыми иной раз стояло лишь жадное любопытство к чужому горю. Общение наше с соседними семействами постепенно сошло на нет - приглашение мы не принимали и к себе не звали. Да и кому хочется лишний раз смотреть на чужую нищету? Фьордина Кихано, некогда стройная женщина с горделивой осанкой, сгорбилась, глаза ее потухли, она целыми днями сидела в кресле-качалке и читала бесконечные любовные романы, которые нам с сестрой вменялось в обязанность приносить из городской библиотеки. Готовить приходилось тоже нам - кухарки и горничные не работали бесплатно, преданность семье тоже имела какие-то пределы.
Потом брат уехал учиться в Академию, и стало еще печальнее. Если раньше бабушка выныривала из своих грез хоть изредка, чтобы с ним поговорить, то сейчас, если не читала, то мечтательно смотрела вдаль. Представляла будущие прекрасные перспективы Алонсо, Марии Долорес и мои. Пенсию от военного ведомства на брата платить перестали, но он уже был достаточно независим. Ему хватало на личные нужды стипендии, и в каждый приезд он старался в привезти нам что-нибудь в подарок, чтобы порадовать. Он хмурился, глядя на стремительно ветшающий дом, но сделать ничего не мог, хотя временами долго бродил по опустевшим пыльным коридорам. Денег не было даже на остекление окон, а жалюзи пропускали не только свет, но и пыль, ветер и дождевые капли. Разумнее всего было забить окна досками, но и их не было. У нас был только огромный семейный особняк, пустой и унылый, да родовая гордость, которая приносила одни проблемы. Что толку в череде предков, если есть нечего?
- Ты должен выгодно жениться, - заявила брату в один из приездов бабушка. - На тебе лежит ответственность за род и за сестер тоже.
На коленях ее лежал очередной томик в яркой обложке с прекрасной девушкой, сидящей на скамейке в парке. 'Богатая невеста' - гласило название. Не книга, а руководство к действию.
- А не будет ли урону чести семьи, если я таким образом поправлю ее положение, - брат сразу показал, насколько ему эта идея, извлеченная из романа, не нравится.
Но бабушка уже загорелась этой мыслью. Чем больше она погружалась в выдуманные истории, тем с меньшим желанием выходила в серую реальность.
- Так вы же друг друга любить будете , - уверенно сказала она. - Хорошо воспитанная, красивая девушка с большим приданым - вот что тебе нужно.
- Боюсь, что такой не нужен буду я, - усмехнулся брат.
Я не могла себе представить, что мой брат кому-то может не понравиться. Да, мы были небогаты, но хорошего рода. Брат, хоть и бедно одетый, все равно привлекал внимание приятной внешностью, хорошей осанкой и манерами настоящего аристократа.
- Глупости, - поддержала мои мысли бабушка, - как это ты - и не нужен? Вот помяни мое слово, как встретишь, сразу все наладится. А потом и для Дульче богатый муж найдется, и для Мариты...
- Дульче через год может в Академию поступать, - намекнул Алонсо.
- Нет, - покачала головой бабушка, - нельзя, чтобы представительница рода Кихано бывала на людях в таких обносках. Это неприлично.
- Все равно в Академии требуют постоянно носить мантии, - сказал брат. - И кто там увидит, что под ней?
Бабушка задумалась.
- Да и выбор женихов там побольше, - подмигнул мне брат. - За кого ей выходить здесь, если она кроме мышей никого и не видит.
- Ну если в мантиях, - с сомнением в голосе сказала бабушка, - тогда посмотрим.
- Я обрадовалась. Это была возможность выйти из замкнутого круга, в который нас загнали бедность и честь. 'Недостойно представительнице нашего рода работать за копейки' сказала бабушка, когда мне предложили место в библиотеке. Теперь там выдавала книги фьорда из менее знатного рода, а я с тоской вертела в руках протертое на локтях платье и не знала, что с ним еще можно сделать, так как вид у него бы такой, что у иных и половые тряпки лучше. С последней подработки Алонсо привез нам с сестрой по платью, но бабушка на него так напустилась, что он роскошествует, не выплатив долг, что стало понятно - больше обновок у нас с Марией Долорес не будет. Подаренное братом платье я берегла для академии, но, увы, поехать мне туда не довелось. На последних своих каникулах Алонсо приехал необычайно расстроенный и проговорился, что понравившуюся ему девушку, с весьма приличным приданым, увел не кто-нибудь, а лично ректор. И если бы просто увел, так нет, на радостях он сделал несколько нововведений, среди которых была и отмена постоянного ношения мантий. На этих его словах бабушка некстати очнулась от своих размышлений и заявила, что в заведении, где ректоры ведут себя столь безнравственно, ноги ее внучек не будет. Особенно, если эти ноги одеты в столь поношенные туфли. Алонсо расстроенно замолчал, но слово уже было сказано и решение принято. В академию я не поехала. Да мы вообще никуда не ездили, мне казалось, я так и состарюсь в этих мрачных комнатах с высокими потолками, в которых летом было невыносимо жарко, а зимой - холодно. Раньше, при родителях, работала магическая система регулирования, но она тогда уже начинала сбоить, все хотели вызвать мага-специалиста, но так и не успели. Алонсо пытался что-то исправить, не смог и забросил. Все повторял, что пойдет работать и все наладится. Но оказалось, что маги-воздушники не очень и востребованы. В столице предлагаемая работа была не из самых оплачиваемых. И тогда он решил последовать бабушкиному совету и выгодно жениться. Почти перед окончанием учебы привез невесту. Фьорда Хильда Бренсон была единственной дочерью промышленника. Не сказать, что красавица, но ухоженная и уверенная в себе. На наши обноски смотрела с пренебрежением, потом и вовсе перестала обращать внимание на нас с сестрой. По дому бродила с недовольным видом, сначала заявила, что эту рухлядь проще снести и на ее месте построить что-то новое, но потом в голове у нее что-то щелкнуло и она заявила:
- - Алонсито, у меня есть прекрасный план. Заодно и папе покажем твою предпринимательскую жилку, а то он недоволен моим выбором. Место здесь чудесное. Виды, опять же. Процветающий пансионат - вот то, что нам нужно.
- - Пансионат? Из этого дома? - Алонсо был в шоке.
- - Да, сейчас он в состоянии ужасном, - неправильно поняла его фьорда, - но если его привести в порядок, дать хорошую рекламу, сестриц твоих поставить за стойку, чтобы ключи выдавали от номеров, деньги рекой потекут, вот увидишь. Одна только фраза 'Гости обслуживаются представительницами древнейшего рода империи' привлечет клиентов не хуже, чем какой-нибудь экзотический храм под боком.
- - Сестер за стойку?
- - А что, просто так их кормить? - она презрительно фыркнула. - Нет уж, еще тебе, как мужу могу просто так деньги давать, точнее не просто так, - она выразительно прищурилась и облизнула тонкие губы. - Но кормить ораву твоих нищих родственников? Ну уж нет. Пусть отрабатывают. Да и им самим это лучше - глядишь, и подберут себе богатого мужа среди клиентов...
- И это вот 'среди клиентов' оказалось последним гвоздем, который она вбила в надежды нашей семьи на удачный брак Алонсо. Хильда уехала, и о ней в нашей семье больше никогда не вспоминали. Хотя бабушка от мысли выгодной женитьбы Алонсо не отказалась, лишь указывала, что искать ему нужно среди фьорд своего круга, хорошо воспитанных.
- Но брат к этой идее остыл совершенно. Ему предложили поехать бурильщиком нефтяных скважин в Корбинианское королевство, деньги давали неплохие, и он согласился. Бабушка возражала, мол, нельзя представителю столь славного древнего рода соглашаться на черновую работу, это порочит честь семьи. Но Алонсо вглянул на нее, на нас с сестрой, выразительно обвел взглядом дом и сказал:
- - Бабушка, неужели жениться ради денег на девице, которая мне даже не нравится, менее позорно, чем работать? Я не могу смотреть, как вы здесь прозябаете в нищете. Я единственный мужчина в роду, и позаботиться о вас - мой долг. Не выполнить его - вот что позорно. А работа позорной не бывает, даже если она грязная.
- Бабушка пыталась его убеждать, но он как стоял на своем, так и не отступился. Пришлось ей смириться. А я тогда подумала, что пойди я на работу в библиотеку, не пришлось бы в этом тряпье ходить и было бы в чем ехать в академию. Честь семьи не в том, чтобы не показывать свою бедность, а в том, чтобы поступать, как брат, который не кичился родовитостью, а делал все, чтобы нас вытащить. Из выдаваемой зарплаты он гасил основную сумму долга, а так же отправлял нам на повседневные нужды. Но бабушка считала единственной повседневной нуждой возврат денег и все до эврика уносила в банк. Единственной радостью было, что сумма, что на нас лежала тяжким бременем, начала понемногу таять, и появилась надежда, что к старости мне удастся все-таки купить новые туфли. А если очень повезет - то и две пары. От беспросветной тоски хотелось временами выть. Единственное развлечение, что было нам доступно - это разговоры с сестрой, которая была младше меня всего на год и так же тяжело переживала наше вынужденное затворничество.
- Единственный артефакт связи в нашей семье был у бабушки. Старенький, с постоянно выпадающими кристаллами, он все же продолжал работать, хотя вызовы с него поступали лишь от Алонсо, и не слишком часто. Брат старался экономить на всем, поэтому голос его мы слышали лишь раз в две недели, по вечерам. Поэтому когда артефакт завибрировал в неурочное время, я почему-то сразу решила, что случилось что-то ужасное с братом. Бабушка, видимо, тоже - руки у нее дрожали, когда она нажимала на кристалл ответа.
- - Соледад? - с легким недоумением переспросила она, и тут же облегченно: - Ну, конечно, помню, разве тебя можно забыть? Сколько лет в одном пансионе, и каких лет - волшебных.
- Она выпрямилась в кресле, глаза ее засияли, и через облик замученно пожилой женщины проступила юная девушка, горда я и прекрасная, какой она была много лет назад. Я решила не мешать ей возвращаться в прекрасные годы, проведенные в пансионе, и ушла на кухню, к Марии Долорес, которая как раз занималась ужином. Но помогать ей уже не надо было - все, что нужно, порезано, засыпано в кастрюльку и теперь весело побулькивало, приподнимая крышку. Сама сестра сидела за кухонным столом, одиноко стоявшим в огромной кухне напротив плиты. Локтями она оперлась о столешницу, что неминуемо вызвало бы возмущение бабушки, если бы та это увидела. Но бабушки не было. Сестра же закрыла ладонями лицо и тихо плакала.
- - Марита, что случилось? - испуганно спросила я.
- - Я вдруг подумала, что вот так вся наша жизнь и пройдет, - горестно всхлипнула она. - В варке жидкой похлебки и уборке никому не нужного дома. Лучше бы Алонсо женился на той Хильде и согласился сделать из этой развалины пансионат. Любит, не любит - и что? Я бы не задумываясь вышла замуж за того, кто нас вытащит из нищеты. А он...
- Она разрыдалась. Слезы катились по лицу крупными каплями, Сестра не успевала их вытирать, лишь размазывала давно намокшим платком, таким же ветхим, как и украшавшие его кружева
.
- - Марита, он делает все, что может, - попробовала я ее успокоить. - Думаешь, так хорошо стоять за стойкой и выдерживать презрительное обращение тех, кто считает себя лучше лишь потому, что у него есть деньги?
- - Думаю, хорошо, - ответила она. - Уж намного лучше, чем так жить.
- Она неприлично громко высморкалась и уставилась на меня покрасневшими глазами. Я ее прекрасно понимала, мне самой было невыносимо здесь находиться. Все сыпалось, разваливалось, рушилось со скоростью, справиться с которой мы не могли. Пенсию от военного ведомства на меня принесли последнюю, так что дальше будет только хуже. Нужно было на что-то решаться. Но я признавала бабушкину правоту - в такой одежде появляться в элитном учебном заведении нельзя. Это стыд и позор не только семье, но и лично Алонсо, который делает для нас все что может.
