Дед был совсем не сказочный. Обычный пенсионер-бодрячок: джинсы, объемистое пузо, обтянутое свитером, и кожаная куртка - неизменный атрибут автомобилистов с сорокалетним стажем.
- До "Южной" подкинешь?
- Повезло тебе, отец! - Олег удивился совпадению. - Я почти туда. У Чертановской высажу, там на метро подъедешь.
- Добро! - старик резво забрался на сиденье.
Обещать легко... Варшавка стояла глухо от самого кольца. Миновав светофор и упершись в следующий хвост, Олег покосился на пассажира - тот сидел смирно и помалкивал. Ряд справа пополз быстрее, Олег начал вклиниваться, сзади возмущенно засигналили.
Дед поднял голову, присмотрелся.
- Небыстро катимся, а?
- Извиняйте уж... - Олег перестроился, и ряд, как назло, встал. - Девять утра, до поворота на Каширку точно стоит.
Дед со знанием дела кивнул, а потом начал рыться в кармане куртки.
- Погоди-ка, сынок, сейчас мы ее...
В толстых пальцах Олег мельком углядел что-то блестящее, но тут красная "мазда" перед ним вырубила стопы и рванула вперед. Сзади снова засигналили, и он надавил на газ.
До Чертановской домчались с ветерком.
- Ну, отец, везуха! - покачал головой Олег. - Прямо как по щучьему веленью...
- На щуку надейся, а сам не плошай, - усмехнулся старик, разглаживая мятую пятисотку. - Научить?
- Пробки, что ли, разгонять? - хмыкнул Олег. - Да уж не отказался бы!
Дед глянул с ехидцей:
- Ждать не любишь? А и забирай, мне он вроде ни к чему.
На широкой ладони нарисовалась давешняя блестяшка - штопор. Обыкновенный, самый что ни на есть "дедовский", с налетом ржавчины и деревянной ручкой.
- Держи! Как пользоваться, сообразишь, не маленький.
Гладкая ручка удобно легла в ладонь. Олег пожал плечами и сунул подарок в карман.
- Ну, как говорится... - дед закряхтел, вылезая из машины, - не поминай лихом!
Только свернув на Балаклавский, Олег сообразил, что пятисотку старик так и не отдал.
Попробовать штопор в деле вышло в тот же день - в "Маке", в обеденный перерыв.
К кассам выстроился длинный хвост. Олег с тоской глянул на часы: за опоздания с обеда начальство било рублем. У самого прилавка веселилась толпа подростков - японцы, судя по мордашкам. Детки хикикали, болтали и тыкали в карту, которую подставляла девочка с кассы. Очередь молча зверела.
По лбу поползла капля пота. Олег поморщился, полез за платком и напоролся на острое, - тут-то и вспомнился дедов штопор. Он ругнулся вполголоса, вытащил подарок и снова глянул на очередь - японцы что-то объясняли администратору. Пальцы - как сами - сердито сжали штопор и привычным движением ввернули его в воздух.
Руку дернуло, Олег, не задумываясь, потянул - и штопор туго пошел вверх, будто и впрямь вытягивал пробку...
- Свободная касса, заказывайте, пожалуйста! - нарисовалась улыбчивая девушка прямо рядом с ним.
Олег быстро упрятал дедов подарок обратно в карман.
Совпадение, - бормотал он себе под нос остаток дня, но штопор не выкинул.
Потеплело, он сменил куртку на пиджак и на время про штопор забыл. Вспомнил, когда Маринка начала зудеть про химчистку: вывернул карманы, повертел штопор в руках, вспоминая, откуда тот взялся, и прихватил с собой.
Химчистка рядом с работой была неплохая за одним маленьким "но". Приемщица, тетка на редкость медлительная и разговорчивая, любила выпить чайку в разгар рабочего дня. Поцеловав в очередной раз закрытую дверь, Олег полез за телефоном - и снова наткнулся на штопор. А, чем черт не шутит... - он огляделся, не смотрит ли кто, вытащил штопор, крутнул, дернул...
По коридору затопали каблуки. Приемщица, ускоряя шаг, открыла дверь и шмыгнула за стол. Оформление заняло минут десять, не больше.
Первый раз - случайность, второй - совпадение, третий...
Третий, однако, тенденция. В тот же день Олег попробовал штопор на вечерней пробке. Ленинградка ринулась вперед, а Олег тихо съехал к обочине, врубил аварийку и схватился за голову.
Дальше - больше. Уже через пару недель он отвык выезжать на работу загодя и стоять в очередях. Вымыл машину (в семь вечера!), сводил дочку на диспансеризацию к школе (Маринка только диву давалась, как быстро обошли врачей), хотел скостить время до отпуска, но опытным путем выяснил: дальше, чем на пару часов, штопор не работает. Мелькала, понятно, мысль о бесплатном сыре, но где подвох-то? Гореть ему в аду за пару сэкономленных часов? Смешно!
- Ястребок! - позвал Олег. - Мы сегодня выйдем?
К Маринкиному дню рождения он подготовился загодя, билеты на "Нотр-Дам" произвели должное впечатление и вечер обещал быть приятным...
Однажды Олег дал себе зарок: не использовать штопор на родных.
- Я... машину пока подгоню, а?
- Да подожди! - Маринка заскрипела дверцей шкафа. - Пять минут - и вместе выйдем. - Ань, ты все взяла?
- Ага, мам, я возьму Барби! И Синди... - Анька потопала в детскую, на ходу расстегивая рюкзак. - Мам, где Барбино синее платье?
- Зайчик, я его постирала, посмотри на полотенцесушителе... - Маринка вышла, закалывая волосы. - Олег, пять минуточек!
- Опоздаем - никто нас ждать не будет, - пожал плечами Олег.
Платье свалилось за стиральную машину, Анька наотрез отказалась ехать к бабушке без него, пришлось искать палку и доставать. Олег терпел сколько мог, потом пошел-таки вниз.
"Ястребки" спустились минут через десять и еще целую вечность усаживались в машину.
- Ничего не забыли? - съязвил Олег. - Я б еще подождал.
Двадцать минут ушло, чтобы закинуть Анюту к теще, еще десять, чтобы выехать наконец в театр. Как назло, перед ними телепался какой-то дедок на старом "жигуленке", не желая ни перестраиваться, ни прибавлять скорость. Олег просигналил пару раз и бросил машину вправо.
- Мы правда так опаздываем? - съежилась на сиденье Маринка.
Он глянул на часы.
- Нет... Но какой смысл ехать медленно, если можно ехать быстро?
Разрекламированный мюзикл разочаровал. Олег позевывал, ерзал на стуле и все ждал, когда же начнется знаменитая "Бель". Рука так и тянулась к штопору. Когда все наконец-то умерли, а в зале зажегся свет, он пулей метнулся в фойе, не дожидаясь окончания аплодисментов.
- Я в гардероб - бросил он Маринке. - Жду у зеркала.
Отвоевав у гардеробных теток Маринкин плащ, он замер у зеркала и начал ждать, отбивая носком ботинка чечетку по каменному полу. Неожиданно пришло в голову: пару месяцев назад радовался бы, что не пришлось стоять в очереди, а теперь...
Маринка не спешила. Олег подождал еще с минуту и пошел ее искать. Нашел у прилавка с дисками.
- Тут саундтрек французский, - виновато улыбнулась она. - Там Лавуа Фролло поет...
- Я тебе твоего Лавуа в переходе куплю в три раза дешевле, - поморщился Олег. - Пошли уже, а?
Маринка сделала несчастные глаза, и он сжалился.
- Ладно, сейчас...
Пару минут спустя они ухнули непомерные деньги на диск, который на поверку оказался вовсе не полным французским саундтреком, а просто той самой "Бель" на семи языках.
- Хотел "Бель" - получи "Бель", - пробормотал про себя Олег, выезжая с парковки под сочный баритон Лавуа.
- Олежка... - сказала Маринка вечером следующего дня. - Что-то случилось?
Вопрос застал врасплох.
- Да что могло случиться-то? Вроде в порядке все. А что?
Она вздохнула и помотала головой.
- Да нет... Показалось, извини.
Все не было в порядке.
Жизнь без пробок начала прокисать, как вино в открытой бутылке. Теряла вкус и цвет, покрывалась плесенью, шла комками, комки тоже приходилось вытаскивать штопором. То, что раньше казалось просто поводом отвлечься и передохнуть, начало бесить, как скрежет ножом по стеклу: Олег заставил комп грузиться за пару секунд без всякого апгрейда, отменил рекламные паузы в телевизоре и заставки на DVD, чайник теперь закипал в мгновение ока, кофейный автомат на работе наливал кофе чуть ли не раньше, чем получал программу, лифты стали скоростными, светофоры давали зеленую улицу...
Иногда ему казалось что он сам уходит в штопор. Со свистом несется вниз, и до столкновения остались считанные секунды. Он прогонял назойливые мысли, но они возвращались и приводили подружек. Он пытался вырваться из штопора, повез Маринку с Анютой в Звенигород на выходные - и чуть не свихнулся, дожидаясь понедельника. Он искал сволочного деда, но быстро понял, что это бесполезно. Пытался оставлять штопор дома - и, чертыхаясь, возвращался за ним через полгорода.
Лето переломилось и пошло на спад. Он отвез девчонок на дачу - и сразу поставил машину в гараж. Перед глазами маячили картинки аварий, одна другой красочней, а ездить медленнее он уже не мог. Но и пешком его то и дело выносило под колеса на переходах.
Дорога на работу - неподвижность в переполненном метро - стала пыткой. Еще большей пыткой были поездки на дачу по выходным. Штопор исправно подкидывал "экспрессы" (Одинцово, Голицыно, Кубинка, далее везде), но от часа тряски в душном вагоне не спасал. Олег дергался и теребил в кармане то штопор, то ключ от машины.
- Да успокой ты ее!
Анюта замерла, скривилась и начала тихонько скулить. Олег встал, отшвырнув стул, и выскочил на крыльцо.
В тот вечер его выжимало, как тряпку. Потный, злой, он швырнул сумки с продуктами в угол, и сердито отгородился тарелкой от Маринкиных укоризненных глаз. Анька ныла и отказывалась идти спать, выпрашивая "Шрека" на ночь, а ему хотелось только одного: залезть под одеяло, заснуть и уже никуда не торопиться...
Руки дрожали. В доме Маринка успокаивала ревущую Анюту. Олега передернуло, он полез за сигаретами, и в руку снова сунулся штопор.
Да черт с ним, в самом деле!
Пробка выскочила, сзади скрипнула дверь.
- Олег, она заснула, - прошептала Маринка. - Иди спать.
Он молча прошел мимо нее в спальню.
Снился сон, и Олег повторял себе, что это сон. Вокруг клубилась пустота. Серое, вязкое, липкое ничто застило свет, мешало двигаться. Не то над ухом, не то внутри головы ныло неотвязное - как ножом по стеклу - ж-ж-жди, ж-ж-жди, ж-ж-жди... Серый туман спеленал по рукам и ногам, лез в глаза, в рот, не давал дышать. И тыкался в руку штопор, и Олег знал: если его повернуть, все кончится... Но поворачивать было почему-то нельзя.
"Давай же, давай! - подбадривал кто-то ехидный сзади. - Ты же этого хотел, осталось всего ничего, один поворот, давай уже!"
- Пусти... - хрипел Олег в ответ, отплевываясь от ватных хлопьев тумана. - Я хочу назад...
"Да брось, что ты там забыл? Еще полвека ждать - зачем тебе, если можно уже сейчас все и сразу?"
- Пусти!.. Там...
"Да нет там ничего. Жена-копуша, ребенок-нытик, работа, которая достала, скучно же!"
Но было поздно. Он падал куда-то, не в силах пошевелиться, и только штопор тупо лез в руку...
- Олег!!!
Он проснулся, потный и дрожащий. В глаза ударил свет лампы. Одеяло перекрутилось, спеленав его по рукам и ногам.
- Олежка! - длинные волосы защекотали нос и щеки. - Что случилось? Ты так кричал...
- Маринка... - он выпутался из одеяла и прижал к себе жену. - Ох, Маринка...
Они не стали ждать утра. Закопали штопор под елкой, ровесницей Анюты, и долго стояли под звездным августовским небом. Олег обнимал Маринку за плечи, и тыкался носом в пушистый затылок, и чувствовал, что вот это - Маринка, и звезды - настоящее. Ради чего стоило вернуться. А еще - надеялся, что елка не уйдет теперь в штопор и не начнет расти, как сумасшедшая. Впрочем, растения умнее людей - они умеют просто жить, ничего не дожидаясь...
Утром он по старой привычке примчался на станцию раньше времени и двадцать минут носился по платформе, глядя на часы. Электричка приползла с опозданием на минуту.
- От Голицыно поезд следует со всеми остановками, - буркнул в динамик машинист.
Рука полезла в карман, Олег перехватил движение и прислонился виском к холодной стенке. Привыкать к ожиданию придется долго. Учиться жить, а не ждать, - еще дольше...