Леха попытался сфокусировать взгляд на друге, но в глазах двоилось. Перед Лехой, таким образом, сидел не один Жека, а двое. Жек. И оба, етить-колотить, просили разрешения. Переспать с женой.
Лехиной.
- Чего? - на всякий случай уточнил Леха, лениво прожевывая огурец. Вкуса он не чувствовал уже три или четыре стопки назад. Отрубились вкусовые рецепторы, етить-колотить. Чертова водяра!
- Хочу ее, - мечтательно повторил Жека, разглядывая бледно-розовый потолок. - Слушай, ты когда на кухне ремонт сделаешь?
Леха отложил недоеденный огурец, потянулся к холодильнику, с трудом балансируя на ненадежном табурете.
Холодильник долго не поддавался неловким, грубым ручищам электрика Лехи, парня, который не понимал полутонов и не искал компромиссов.
Да, электрик Леха - прямой парень. Вроде самой прямой на свете стрелы или даже еще прямее. В отличие от Жеки, пройдохи Женьки, который всю жизнь чего-то хитрил, изворачивался, а теперь - ишь ты! - захотел чужую жену. Тоненькую изящную тургеневскую девушку Анечку.
Леха вспомнил жену и почти совсем уж собрался плакать. С другой стороны воспоминание прибавило ему сил, и электрик справился с дверцей холодильника.
Изящная шведская техника хранила в своем чреве еще два пузыря настоящей русской водяры, напитка богатырей и добрых молодцев!
Леха ловко сдернул пробки зубами, поставил пузыри на стол.
Сказал Жеке:
- Ты мне мозги не пудри, ага? Чего это про мою Анечку бормочешь?
Женька пригорюнился, заметил, наверное, как сжались кулаки богатыря Лехи.
Пробормотал примирительно:
- Ну что ты, в самом деле, Леш, я ж друг твой и ва-а-аще.
С постным видом он нацедил полный стопарь прозрачного напитка, хряпнул, занюхал хлебушком. Предложил весело:
- А хочешь, поменяемся женами, а? На одну ночь всего, давай? Ты мою Людку натянешь, а я с Анечкой покувыркаюсь!
От мысли, что грязная сволочь Пушнов будет кувыркаться с его миниатюрной девочкой, в глазах у электрика Леши потемнело. Потом он вспомнил жену дружка Людочку и в глазах посветлело в обратную сторону.
Вспомнил наш герой вечеринку, которая приключилась в этом самом доме с месяц назад. Вспомнил он также, как по долгу дружбы танцевал с благоверной Женьки, Людкой. О, Людочка - это что-то! Мощная грудь, стянутая тонким сарафаном, упиралась в торс Лешки, а нежные руки так крепко обхватили шею его, что электрик наш пожалел. Пожалел в смысле, что не одел джинсы - крепкий материал помог бы скрыть то нешуточное возбуждение, которое испытал Леша.
Короче говоря, две стороны сейчас боролись в нашем герое - темная и соответственно светлая. Светлая - любовь к Анечке - приняла вид неземного ангелочка в белом одеянии. Ангелочек зашептал:
- Лешенька, ты ведь добрый малый! Любишь Анечку! Ты же не хочешь ей изменять, правда? Ты ведь не позволишь грязному животному Пушнову прикоснуться к твоей девочке-чудесинке?
Темная сторона приняла вид огромного красного черта, который немедля накинулся на ангелочка, сорвал с белоснежной красавицы одежды и повалил на стол, там ею и овладел меж тонко нарезанных кусочков копченой колбасы.
Ангелочек тоненько стонал под чертом, а Лешка ошарашенно разглядывал эту мыслекартину.
Жека, конечно, никаких чертей и ангелов не видел, поэтому растерянную физиономию друга принял на свой счет, и решил закрепить успех.
Проглотил очередную порцию алкоголя и прошептал проникновенно, задушевно, сволочь хитрожопая:
- Леш, ну ты же сам понимаешь. Ты женат пять лет, я - шесть. А мы, мужики, такие. Нужно нам, блин, разнообразие. Вот скажи, ты мне друг, Алексей?
Электрик кивнул, одним глазом поглядывая на дружка пьяного, а другим рассматривая как ангелочек трансформировался в женщину весьма развратной наружности, а у черта на лбу вырос второй член.
"Белая горячка", - подумал Леша, вроде как не с испугом, а с интересом. Галюцинаций, вызванных алкоголем, у него еще не бывало, и Леша чувствовал себя в некотором роде естествоиспытателем.
Черт, тем временем, щипал бывшего ангела за соски, а бесстыдница громко и сладострастно кричала и била диавола по ягодицам пухлыми ляжками.
"Какой же ты ангел после этого", - со злостью подумал электрик Кормильцев. - "Нет, после такого не ангел ты вовсе. Притворилась, сука, ангелом, добро продала, тварь, безбожница. Знаем мы таких ангелов ублюдочных: ты на работе, как каторжник вкалываешь, а они, а-а-ангелы чертовы пивко пьют, зубоскалят. Тот же Пушнов, сволочуга, пожрать-выпить не дурак, а работать, кто за него будет? А?".
Пушнов, тем временем, продолжал вещать:
- Сейчас наши женушки из магазина вернутся, мы их к нам за стол, еще по два стопаря нальем, а потом поменяемся. Как тебе, а?
Кормильцев не ответил. Он заплакал, зарыдал от досады, от того, что рушились его идеалы, от того, что ублюдочная Ангелица, вон, кончила, спустила, а он, Кормильцев, хрен когда так кончал, жена у него, да, красивая, но, етить-колотить, фригидная, холодная, как карась в морозильнике.
Чертило тем временем стряхнул с брюк пыль и колбасные обрезки, сморкнулся в пепельницу, подтянул штанишки и сказал:
- Что, чувак, Кормильцев, етить твою налево, не везет в жизни, да?
- Ничего такого я не говорил, - растерянно промычал наш герой.
Жека поперхнулся. Поперхнулся он, само собой, очередной рюмашкой, водкой, сволочь жадная, поперхнулся. Без тоста пьет, хочет побыстрее пузырь выхлестать, обреченно подумал Кормильцев.
Хитрожопый диавол тем временем запрыгнул Лешке на плечо и зашептал страстно:
- А хошь, Кормильцев, хлопну я в ладоши и будет тебе удача? Много-много удачи, Христом Богом клянусь!
- Не богохульствуй, - нахмурился Лешка.
Пушнов поспешно спрятал рюмку под стол, будто и не пил вовсе. Сказал заискивающе, мохнатые брови у переносицы в сплошную мохнатую линию объединив:
- Дык это, Лешка, свинг - это ведь не богохульство. И онанизм, кстати, тоже. Вот ты знаешь, как этот термин появился? Не-ет? Э, братка, такие вещи знать наизусть надо. Был такой, короче, кент, философ или пророк, я уже не помню, Онан звали. А звали его так, потому что он... ну, этим самым занимался. Понимаешь? Во славу Господа. Так что, Лешка, онанизм - это круто. Одобрено небесной канцелярией.
Черт повертел пальцем у виска и шепнул Кормильцеву:
- Совсем сбрендил твой друган. Перепил. Не обращай внимания. Меня лучше слушай. Хошь удачу?
- Хочу! - икнул Леша.
- Это ты молодец, что хочешь! - обрадованно воскликнул Жека Пушнов. - Значит, сейчас вернутся, мы их и, того, отчепорим по очереди!
- Погоди-погоди, - Кормильцев снова нахмурился. - Ладно, онанизм одобрен небом, доказал ты. А про свинг? Про свинг, а? Нечего сказать?
Черт яростно закричал, затопал копытцами:
- Да забей на него! Забей на выродка! Я тебе удачу предлагаю. По дешевке! За одну бутылку водки всего!
Леша сфокусировал взгляд на пузыре. Рядом с бутылкой лежал изнасилованный ангелочек. Посланник добра шептал, глядя бездонными голубыми глазами в лицо Кормильцеву:
- Нет... не делай этого... не ведись на левую ботву зла, Кормильцев. Ты же хороший человек, я бы даже сказала - замечательный. А помнишь, Кормильцев, был ты маленький, наивный мальчик-с-пальчик, а на тебя собака лохматая, страшная напала. Помнишь, Кормильцев? Помнишь, как прыгнула на тебя эта сволочь мохнатая, помнишь зубы острые, слюну вонючую, что из пасти сочилась? Помнишь, Кормильцев? Помнишь, как псина вцепилась в твою штанину, и ты описался от страха?
Пушнов почесал макушку, рыгнул, извинился, снова рыгнул, вытащил из кармана платок, прижал ко рту. Промычал сквозь тонкий лен:
- Мне советовал не богохульствовать, Лешка, а сам? Сам-то? Такие вещи говоришь! Ну как свинг может быть одобрен Господом? Трах - отдельно, Бог - отдельно, Леша. Вот так-то. Мы с тобой наших женушек потрахаем, ты - мою, я - твою, а потом сходим в церковь и исповедуемся. Делов-то! Но Бог сие не одобряет, так и знай.
Черт заорал исступленно:
- Не слушай придурков! Покупаешь удачу за бутылку?
Ангелочек прошептала, хватаясь обеими руками за пузырь:
- Так вот, Кормильцев, сволочь ты такая, помнишь собаку? Короче, променяешь бутылку на удачу сатанинскую - постигнет тебя божественная кара, напущу я на тебя эту псину снова, и на этот раз мамочки не будет поблизости, некому спасти тебя будет, уродский Кормильцев!
- Хм... - пробормотал Лешка. Улучил момент, когда чертяка мерзкий на секундочку отвернулся и подмигнул девочке ангельской, мол, не ссы, подруга, план есть.
И сказал нарочито громко:
- Согласен, я!
- Вот и ладушки! - обрадованно воскликнул Пушнов. - За это выпить надо, и не один раз! - И налил себе рюмашку.
А сатанинское отродье ухмыльнулось, сказало что-то вроде "эники-беники, лови удачу, чувак", и прыгнуло прямо в бутылку. Плавать стало, нырять, водку загребать ладошками красными.
Пушнов тем временем из соседнего пузырька водку хлестал.
А Кормильцев, прощелыга этакий, еще раз ангелочку подмигнул, схватил пробку водочную - и на бутылку ее хлоп!! - не выпьешь, мол, чертяка водку всю, до дна окончательного не доберешься! Диавол понял в чем дело, заорал нечеловеческим голосом - да поздно уже! Лешка наш, хитрец, бутылку принялся трясти, тряс, тряс, долго тряс - пока диавол не утонул в напитке божественном.
А потом, весьма довольный собой, хитрый электрик сел обратно на стул.
Ангелица сказала:
- Ну, Кормильцев, ну ты молодчинка! И удача осталась, и бутылку сберег! Доложусь я наверх, тебе пяток грехов зараз скостят...
- Такой я, - буркнул засмущавшийся Кормильцев.
Посмотрел - ох ты! А дружок его уже в салате спит, храпит, горошком во все стороны брызгает. М-да...
Оп-па! Звонок!
Это жены вернулись, с мороза красные, румяные, сексуальные. Кормильцев им, как истинный джентльмен, шубейки снять помог, а потом и говорит:
- Девчонки, а пошли в спальню, амур, так сказать, дер труа устроим?
И обмер сам от наглости своей.
А девчонки что? Правильно, ничего они, женщины-то существа подневольные, права голоса не имеют - все от удачи зависит, а удача у Лешки сейчас была... ого-го какая, в общем, удача у него была!
Помялись, короче, похихикали и пошли в соседнюю комнату трахаться.
А Пушнов потом полночи в туалете сидел, блевал, придурок.