Аннотация: Все в мире имеет свою важность, место, а самое главное-стоимость.
Цена вопроса.
Испарина выступила на лбу Джеферсона Фалли. Именно Джеферсона. Так его называли с самого детства, словно приучая весь мир к его солидности заранее. И теперь, по прошествии сорока лет, даже самые близкие люди, которых, кстати говоря, было достаточно, неукоснительно называли его Джеферсоном, а не Джефом, не Джеем. Большинство же называли его только мистер Фалли.
-Нет, эта слишком вычурна, да и эти бирюльки совсем не к месту,- вынес он приговор чудной шляпке на милой головке миссис Фалли, - и совсем не идут к стилю перчаток.
Миссис Фалли с угрюмым разочарованием направилась обратно в примерочную. Досадливо махнув подолом, она скрылась среди манекенов с одеждой и обувью на любой вкус, цвет и стиль.
Одежды, которая была представлена в магазине, хватило бы на две небольших деревеньки, но это не упрощало супружеской чете выбор. Даже скорее наоборот.
Джеферсон утер лоб платком и перехватил сигарету в другую руку, выпустив при этом клубящийся поток. Прищурившись от попавшего в глаза облака, он с силой выдохнул оставшийся во рту дым. Беспокойно повернувшись в кресле, он устремил озабоченный взгляд на часы, висевшие над входом в магазин дамской одежды. Четыре тридцать три пополудни. Черт возьми, что они там молчат, я же дал телефон!
Еще три минуты назад должен позвонить Теодор - финансовый помощник мистера Джеферсона, чтобы сообщить о продвижении дел с акциями Северо-американской железной дороги. Часы монотонно двигали стрелками, словно не замечая напряженности серых стальных глаз.
А как Тебе это платье, дорогой?- прервала модница мрачный ход мыслей финансиста.
Платье выгодно подчеркивало стройность и изящество миниатюрной фигурки и отлично сочеталось с пряжками на туфельках. Продавец магазина восхищенно смотрел на переливы цветов и игру солнечного света на блестящем ремешке платья.
-Это много лучше, вот только слишком уж яркое. Что-нибудь бы спокойней, - отрешенно заметил Джеферсон и посмотрел на телефон, стоявший на деревянной столешнице с резными фигурками, изображающими портных и модельеров.
Пока озадаченная супруга, взглядом ища поддержки у продавца одежды, направилась восвояси, Джеферсон принялся возбужденно ходить по ковру, шаркая ногами и нервно приплясывая.
Для человека его возраста и статуса, это было, по меньшей мере, странно, но, как говорится, для каждого найдется драма по нервам. Минуты текли медленно, и каждая секунда отражалась щелчком в районе висков. Джеферсон буквально чувствовал на себе течение времени.
Он набрал в легкие воздуха, словно это мигом изменило бы время, и направился к телефону.
Звонок в офисе торговли ценными бумагами за всеобщим гулом и стрекотом печатных машин был еле слышным отголоском. Повсюду сновали клерки и консультанты, подчиняясь непонятным законам муравейника. Повсюду были слышны крики, похожие на ответы в школе по математике. Два двадцать восемь. Растет. Сорок три и двадцать семь. Трубку взяли.
-Да, мистер Фалли, одну минуточку мистер Фалли.
Взявший трубку что-то прокричал и у телефона возник стройный молодой человек в очках и с лихорадочным блеском в глазах.
-Мистер Фалли, по активам, которые мы приобрели на прошлой неделе, мы можем получить четыреста пятьдесят тысяч. В ответ на продажу партии хлопка северу может выйти новое постановление. По поводу засухи этим летом наши прогнозы, скорее всего, оправдаются, ещё восемьсот тысяч. Необходимые нам проценты железной дороги можно выкупить за двенадцать миллионов и это требуется сделать как можно скорее. Я все понял. Да, сэр.
Он положил трубку, и снова закипела работа, как будто этот звонок растаял и был поглощен в звоне и шелесте денежного мира.
После разговора по телефону, ликующее выражение Джеферсона было воспринято как влюбленность в чудное зеленое платьице на плечах его жены. Искренняя радость была написана в её глазах, и готовность исполнить любое желание мужа за этот маленький миг счастья.
Сколько стоит это платье, мне нравится,- не скрывая радости в голосе,- сказал Джеферсон,- и к нему эти перчатки.
Семь долларов тридцать два цента за платье и доллар шестьдесят центов за перчатки,- с готовностью произнес продавец, глядя на миссис Фалли поздравляющим взглядом.
На мгновение глаза Мистера Фалли метнулись к жене и тут же вернулись обратно.
-Это слишком дорого, пойдем, посмотрим что-нибудь другое,- сказал мистер Фалли в своей обычной сухой манере и направился к выходу.