Сегодня на полке нашей виртуальной видеотеки встречаются два черно-белых фильма. Уже их монохромность вызывает ностальгию, но и сами они полны тоски по давно ушедшим временам - как для своих героев, так и для зрителей. Итак, на одной чаше весов - "Земляничная поляна" ("ЗП") И.Бергмана, на другой - "До свиданья, мальчики" ("Дсм") М.Калика. Равновесие картин достигается не только безусловной мастерской работой их режиссеров и актеров, но и "разновекторностью", противоположной направленностью - они перекликаются эхом и дополняют друг друга.
"ЗП" - подведение итогов долгой жизни, воспоминания о "золотых днях" молодости; "Дсм" - расставание с юностью, вступление во взрослую жизнь... которой не суждено быть долгой. "ЗП" построена на периодических "флэшбеках", четких и ярких вспышках-видениях прошлого; "Дсм" - константное нахождение "здесь и сейчас", прореживаемое безжалостными предсказаниями - слова, не образы! - будущего. Задним числом замечаешь, что "предсказания" стилизованы под титры немого кино, которое смотрят герои в самом начале. И этот немой фильм о разбитых судьбах трех товарищей если не предрекает, то по крайней мере намекает на драматическое будущее трех героев, за которыми наблюдаем мы. Будущего еще нет, но изменить его уже нельзя, оно предрешено, как в греческой трагедии, и своей бесповоротностью сравнивается с прошлым.
(Неудивительно, что, будучи по своей природе временным искусством, кино исследует феномен времени, использует его самыми разными способами - вплоть до того, что время становится одним из персонажей... пусть даже не прописанным в титрах.)
Разнонаправленность взглядов и судеб героев обусловлена господствующей идеологией: питомец "земляничной поляны" волен сам выбирать свой путь; за "мальчиков" решает родина, по сути - огромная бесчеловечная машина, для которой люди - лишь винтики, шестеренки, запасные детали: сломается один - других еще много, заменим и не заметим. Воспитанный в демократических условиях европеец не поймет советского человека: для первого самостоятельность и самобытность - жизненная ценность, для второго - позорное отмежевание от коллектива, в лучшем случае тихо порицаемое, в худшем - жестоко наказываемое.
Впрочем, подавление свободы выбора находит сопротивление и в "Дсм", причем оно гибко спроецировано на извечный конфликт "отцов и детей": романтический порыв мальчишек служить отечеству родители стараются погасить любыми способами, вплоть до физического воздействия... не замечая, что сами проявляют деспотизм. И когда в итоге родина добивается своего, ставя мальчишек на предписанное им место - разве это не триумф "родительской заботы" о достойном будущем своих чад?..
Конечно, конфликт поколений имеет место и в "ЗП". Поздравление глухого дяди песней очевидно несет в себе не только прямой, но и переносный смысл: старшие и младшие говорят на разных языках, а если даже и на одном, но часто не слушают друг друга. Общение главного героя с отцом остается за кадром, так что возникает сомнение: а было ли оно? Если было, то не очень продуктивным - отношения Исака с собственным сыном и с невесткой весьма напряженные; сын и невестка сами находятся на грани разрыва: она хочет рождения ребенка, он - нет. Видимо, чувствует, что тоже не сумеет быть хорошим отцом...
Как ни странно, героям "ЗП" удается перебросить мостик понимания через поколение: между Исаком и встреченной им на пресловутой поляне девушкой и ее двумя друзьями сразу устанавливаются очень теплые отношения. Одна причина в том, что девушка удивительно похожа на первую любовь старого доктора; другая в том, что он видит в молодых людях (соперничающих из-за девушки, как некогда он с братом) отражение собственной молодости и немного завидует им: он уже прошел свой путь, а они только выбирают, куда идти. И никакой комсомол за них не решает... Со своей стороны, ребята проявляют уважение к жизненному опыту доктора и даже советуются с ним.
Примерно то же мы видим и в "Дсм", только для советских мальчишек авторитетом являются председатель комсомола и полковник-военком. А те пускают в ход все доступные им рычаги убеждения и побуждения, вплоть до похвальной статьи в газете. Увидеть напечатанными свои имена и портреты лестно не только самим ребятам, но и их родителям. Ну как после такого не согласиться на престижное предложение? Кстати, вот еще одно отличие советской и западной систем: ребят фактически "покупают" выказанной им честью (наигранной, раздутой, но все же), а Исак удостаивается чествования по итогам своей деятельности, получает искреннее признание реальных заслуг.
Между прочим, в Исаке можно увидеть возможное будущее еврейского мальчика - он ведь едет учиться на врача, как и мечтал. Но мечте не дано сбыться до конца: ее перечеркнет смертный приговор, основанный скорее всего на расовой принадлежности, которую не спрятать даже под маской бравурного антисемитизма. (Подозреваю, что даже если бы мальчику удалось стать мужчиной и выжить на войне, его могла бы настичь вторая волна репрессий - как иначе назвать "дело врачей" и схожие с ним?) Немногим больше повезло второму другу - его пуля настигла в первые месяцы войны. В живых остается только один - Володя Белов: именно от его лица ведется повествование за кадром. Но о своей судьбе он ничего не рассказывает, возможно испытывая неловкость перед погибшими друзьями. "Я выжил, и хватит об этом",- как бы говорит он.
Но пока мальчикам нечего делить: у каждого своя девушка, и их идеологически-фило-софские споры носят отвлеченный характер (в противовес диспутам ребят в "ЗП"), и пальма первенства явно принадлежит Володе. В остальном они все делают наравне: пробуют бриться, пить, курить - примеряют на себя атрибуты взрослой жизни. Но главное, что их объединяет, - море. Его спокойствие отражает безмятежность их жизни, а шторм в финале символизирует жизненную бурю, которая раскидает героев, а двоих увлечет на дно. Но в общем море играет ту же роль, что и земляничная поляна - роль оставленного рая.
Есть в "Дсм" и антитеза земляничной поляны - поле с сорняками, разлучающее Володю с его девушкой перед самым отъездом. Неспособность Инны бороться с сорняками показывает и ее бессилие перед жизненными трудностями; наоборот, Володина ловкость в прополке открывает его внутреннюю стойкость и готовность к борьбе во всех формах. Видимо, не по простой случайности и не благодаря одному везению ему удалось выжить...
Несмотря на всю свою диалогичность и контрастность, "ЗП" и "Дсм" сходятся в одном: они словно "написаны" светом, пронизаны любовью к своим героям (и любовью героев друг к другу тоже), так что после просмотра обеих картин остается светлое и теплое впечатление, пусть и с разными оттенками (спокойствие в первом случае и тревога во втором).