Гаврилова Анна. Эмелис. Путь магии и сердца

Эмелис

Путь магии и сердца

Глава 1

Дородная, не слишком приветливая комендантша проводила на третий этаж, отперла первую, ближайшую к лестнице, дверь.

-- Ваша комната, госпожа Эмелис, -- хрипловато сказала она.

Я коротко кивнула и вошла.

Комната оказалась небольшой. Слева располагались кровать, платяной шкаф и комод. Справа, у стены, письменный стол с парой полок над ним, и удобное кресло. Ещё зеркало имелось -- новое, в простой раме. В общем, ничего особенного, или удивительного.

Мои чемоданы, которые были отправлены двумя неделями ранее, стояли возле окна. Поверх одного из них лежал свёрток, который не вспомнила и не опознала.

-- А это откуда? -- указав на свёрток, спросила я.

-- Это форменная мантия, -- встрял Тэссиан. Сухопарый помощник ректора вызвался проводить до женского общежития, а после до учебного корпуса.

-- У вас принято носить форму?

-- Только по особым случаям, -- отозвался парень.

Я не могла не скривиться. Просто сегодня первый день занятий, то есть случай точно особый. Значит, все студиозусы в мантиях и мне, если не хочу выделяться, тоже лучше надеть. Впрочем, не уверена, что это спасёт.

Тэссиан считал так же. Едва я водрузила саквояж на комод, стянула перчатки и сделала решительный шаг к свёртку, сухопарый прицокнул языком.

-- Без толку, госпожа Эмелис, -- сказал он тихо. И добавил с неопределённым смешком: -- Вас слишком трудно не заметить.

Я невольно передёрнула плечами. Нет, это не комплемент, простая констатация факта. Дело в том, что в нашу, верилийскую академию с восьми принимают, а сюда, в дурборскую, с пятнадцати. И учатся у нас десять лет, здесь -- всего шесть. Так что моим однокурсникам сейчас по двадцать, мне же едва семнадцать стукнуло -- уже повод для любопытства. А если учесть, что ростом не вышла и вообще худышка...

-- Да, господин Тэссиан. Вы правы.

Помощник ректора выдал сочувственную улыбку, добавил:

-- Тетради можете не брать. Сегодня не лекции, а так, вводные.

Снова кивнула. Трусливое желание отпроситься, отложить встречу с реальностью на завтра, было задушено и растоптано.

Я сняла шляпку и дорожный плащ, приняла из рук комендантши ключ от комнаты и выдохнула, обращаясь к Тэссиану:

-- Ведите.

Сухопарый одарил очередной печальной улыбкой.

-- Не переживайте, госпожа Эмелис. Всё хорошо будет.

-- Надеюсь, господин Тэссиан, -- ответила я, хотя прекрасно понимала -- нет, не будет. Спокойная жизнь кончилась, этот год станет очень сложным. Возможно, самым сложным в моей жизни.

Дурборская академия, равно как и наша, располагалась на отшибе цивилизованного мира. Безумцев, готовых поселиться вблизи стен, за которыми обитает несколько сотен будущих магов, не было. Впрочем, в случае дурборской академии, стены -- понятие условное, тут даже простейшего магического барьера не имелось.

-- Это лаборатории, -- вещал Тэс, указывая на непримечательное двухэтажное здание. -- Вон там зал для фехтования. Столовая по ту сторону аллеи, -- помощник ректора махнул на стройный ряд уже начавших желтеть клёнов.

Аллея тянулась от главного учебного корпуса, делила территорию на две части, и упиралась в оранжерею. Вероятно, предназначалась для прогулок, но мы с Тэссианом шли по другой дорожке, которая бежала вдоль корпусов.

-- Мужское общежитие и общежитие для персонала там же, -- продолжал объяснять сухопарый. -- Большая часть занятий вашего факультета в главном корпусе проходит. В принципе, вы только на практику выбираетесь. Кстати, арена... -- Тэссиан остановился, обернулся и вновь махнул рукой.

Чтобы увидеть краешек сверкающего купола, спрятанного за оранжереей, пришлось привстать на цыпочки.

-- А лекции давно начались? -- хмурясь спросила я.

Помощник ректора деловито глянул на наручные часы. Кстати, сам он не в мантии был, а в обычном камзоле.

-- Полчаса назад, -- невозмутимо ответил парень. После указал на широкую лестницу, ведущую к дверям главного учебного корпуса, сказал очевидное: -- Нам сюда.

Я вздохнула, подобрала подол, и смело шагнула на первую ступеньку. Смысл бояться, если дороги назад всё равно нет? К тому же, это несравнимо лучше, чем сидеть где-нибудь в провинции, под неусыпным надзором нянек и стражников.

Тридцать шагов по пустынному коридору, поворот налево. Под аркой снова налево и вверх по широченной лестнице. Еще чуть-чуть и мы у массивной двери, ничем не примечательной, если честно.

Тэссиан ободрительно улыбнулся, распахнул деревянную створку и отстранился, галантно пропуская вперёд. Я же мысленно взмолилась Всевышнему и переступила порог аудитории.

Молилась, как оказалось, зря -- Всевышний не услышал.

Гвалт, царивший в лекционном зале, резко стих. Тишина молотом ударила по ушам. На меня смотрели вовсе не защитники, а главный кошмар всего магического сообщества и каждой обладательницы дара защитной магии в частности. Боевики!

Как узнала? Да просто с даром к боевой магии испокон веков только мужчины рождаются, а в этой аудитории девчонок не было.

-- Ух ты, какая блондиночка... -- протянул парень, сидевший ближе других к двери.

Кто-то выразительно присвистнул, а я... нашла взглядом застывшего в недоумении лектора и сделала книксен:

-- Извините.

-- Эм... -- запоздало очухался Тэссиан. -- Эм...

Мою попытку выскользнуть из аудитории помощник ректора пресёк, ловко ухватив за локоть. Тут же вытащил из кармана клочок бумаги, сверился.

-- Аудитория 3-Б, -- пробормотал он. Потом вскинул голову, спросил громко и отчётливо: -- Профессор Канг, а почему вы здесь? По расписанию в этой аудитории защита.

-- Флесса как всегда всё переиграла, -- седеющий брюнет, стоявший возле кафедры, поморщился. -- Девочки в 4-Б.

Сухопарый уверенно кивнул и уже развернулся в намерении уйти и увести несколько смущённую меня, когда преподаватель, именованный Кангом решил уточнить:

-- Тэс, там пятый и шестой курсы. Ты ничего не путаешь?

-- Не путаю, -- отозвался помощник ректора беззаботно. -- Эта милая девушка как раз с шестого.

Провожавшая нас тишина была, мягко говоря, удивлённой.

Ну вот, началось...

В аудитории 4-Б действительно сразу два курса собрались, всего человек шестьдесят. Девчонки во главе с дородной госпожой Флессой встретили приветливо, двое парней, затесавшихся в стройные ряды будущих спецов по защитной магии -- тоже.

-- Эмелис перешла к нам из верилийской академии, -- сообщила собравшимся Флесса. Она, как позже выяснилось, совмещала должность декана нашего факультета и преподавателя теории построения щита. -- С десятого курса.

Лица собравшихся вытянулись, но не сильно.

-- Если ничего не путаю, на курсе вы были одной из сильнейших? -- продолжила женщина, а я не сразу сообразила, что это вопрос, и что предназначен он мне.

-- Это преувеличение, госпожа Флесса.

-- Неужели?

Я опустила глаза, искренне сожалея, что приходится лгать, причём вот так, с первой минуты.

-- У меня средний уровень дара, госпожа Флесса.

-- Да, я знаю, но...

К счастью, продолжения допроса не последовало. Флесса махнула рукой, дозволяя садиться, и кивком отпустила мявшегося в дверях Тэссиана.

-- Продолжим? -- едва в аудитории вновь стало тихо, вопросила женщина.

Мы дружно кивнули.

-- Итак, в том, что касается выпускных экзаменов...

Я слушала вполуха, потому что ничего нового госпожа лектор сказать не могла. Да и толку вникать, если в течение года ещё раз сто расскажут. Куда интереснее было поглядеть на новых товарищей. Вернее -- новых товарок, потому как дар защитной магии... в общем, он сходен с даром магии боевой. В том плане, что передаётся только женщинам. У мужчин способность к этому виду магии встречается настолько редко, что можно сказать не встречается вовсе. Те двое, что протирали парты вместе с нами, уже уникумы. Кстати, уникумы эти оказались вполне симпатичными и очень похожими друг на друга.

Девчонки... а девчонки мало отличались от наших. Те же ужимки и гримасы, те же перемигивания и перешептывания, то же стремление выделиться, подчеркнуть свою принадлежность к магическому сообществу. Практически все были в форменных мантиях, но я точно знала -- большинство предпочитает брюки. Ну и причёски... не так, чтобы вызывающе, но светские приличия такую длину и цвета уже не допускают.

Я с неудовольствием отметила, что и здесь выделяюсь: в родной академии грива до пояса и неизменные юбки никого не удивляли, а тут... О Всевышний, кажется, я всё-таки зря на эту авантюру согласилась. Надо было в провинцию, к нянькам и стражникам.

Звонок стал полной неожиданностью. Ещё большей неожиданностью стали слова госпожи Флессы, обращённые к смешливой рыжеволосой девушке, которая сидела на другом конце аудитории:

-- Дирра, будь добра, помоги Эмелис освоиться.

Девушка тут же посерьёзнела, кивнула и, подхватив тетрадь, ринулась ко мне. Остальные покидать аудиторию тоже не спешили, даже парни, которым до меня дела точно не было и быть не могло, притормозили.

-- Ты действительно из Верилии? -- первое, что у меня спросили.

Я, разумеется, кивнула.

-- И в самом деле с десятого?

-- Ну... девятый окончила, если быть точной.

-- А чего к нам перевелась? -- это уже не Дирра, это другая, брюнетка с короткой стрижкой.

-- Отец решил перебраться в Дурбор, -- соврала я. -- Ну и меня с собой забрал.

-- Тебя-то зачем? Тебе же последний курс оставался!

Я подарила брюнетке сдержанную улыбку. Легенда была отработала до мелочей, но как же не хотелось врать...

-- Отец в опале. Он побоялся, что доучиться в Верилии мне не дадут.

-- А... -- протянула уже Дирра. -- Тогда понятно.

-- Что, в Верилии всё настолько плохо? -- встрял один из парней.

Я, разумеется, могла дать самый развёрнутый ответ, но смысл? Какое им, дурборцам, дело? Для них наши проблемы повод для сплетен и только.

-- Прости, я не сильна в политике. Я как-то больше по магии.

-- Средний уровень дара? -- тут же сменил тему парень. -- Хрустальный щит строить уже умеешь?

-- Умею.

-- А волновой? -- снова включилась брюнетка.

-- В теории, -- опять вру, а что поделать?

-- Мы прошлый год как раз на теории волновых закончили, -- опять Дирра. -- Канг обещал три шкуры содрать, если к концу первого семестра не освоим.

Тут же вспомнился седеющий брюнет, с которым в аудитории 3-Б столкнулись, и толпа облачённых в форменные мантии боевиков. Стало неуютно.

-- Канг он кто?

-- Главный тренер, -- поспешила просветить Дирра. Потом ударила себя ладошкой по лбу и выдала панически: -- Дохлый тролль! Мы же сейчас на тренировку опоздаем!

Половина аудитории резко подскочила и направилась к выходу.

-- А... -- протянула я, указывая глазами на тех, кто остался.

-- А это пятый, -- в голосе Дирры прозвучала откровенная зависть. -- Их Всевышний сегодня миловал.

Прежде чем успела опомниться, рыженькая ухватила меня за локоть и поволокла вслед на остальными. Правда, далеко уйти не удалось...

-- Значит, девушка из Верилии и зовут её Эмелис, -- протянул парень с белыми, как снег, волосами и глазами цвета грозового неба. Он стоял на полшага ближе других, а под "другими"... весь шестой курс боевиков подразумевался. Все две с половиной дюжины мощных широкоплечих парней. Впрочем, их уместнее назвать мужчинами, если честно.

Наши -- ну в смысле защитники -- толпились тут же и... дружно улыбались извечным союзникам.

-- Да, из Верилии, -- ответила за меня Дирра. -- Только, Май, давай ты потом её расспросишь?

Блондин изогнул бровь и одарил очаровательной улыбкой.

-- Мы на тренировку к Кангу опаздываем! -- заявила рыженькая возмущённо.

-- Мы тоже, -- отозвался блондин. Глядел в этот миг на меня и только. -- Поэтому ты перепоручаешь госпожу Эмелис мне, а сама...

-- Май, ты совсем оборзел? -- ворвался в разговор ещё один парень, шатен. Причём его среди боевиков не стояло, он пробирался сквозь толпу, работая локтями и тихо матерясь. Выглядел слегка помятым, словно воздействию сдерживающей цепи подвергся. -- Давно в хле... э... новенькая?

Тон изменился до того резко, что я едва не подпрыгнула. На лице шатена, как по щелчку пальцев, вспыхнула широченная улыбка.

-- Привет, как дела? -- это он не к Маю, ко мне обращался. -- Я Джаст. Слышал, ты сегодня вечером свободна. У меня есть коллекция отличных...

-- Слышь! -- воскликнул блондин и попытался врезать оппоненту локтём. Тот шустро увернулся.

-- Май, изыди, -- продолжая одаривать меня сногсшибательной улыбкой, прошипел Джаст. -- Тебе не светит.

Блондин от такой наглости слегка прибалдел, свидетели этой сцены начали подхихикивать, а я...

-- Давайте не будем заставлять господина Канга ждать? -- я постаралась вложить в голос всю строгость, всю сдержанность. -- Тем более в первый день.

Несколько секунд тишины закончились притворно-грустным вздохом:

-- Эмелис, только не говори, что ты ботан.

Ботан? Я?! Хм, а почему я не рассматривала такой вариант? К ботану ведь точно приставать поостерегутся.

-- Давайте поговорим после занятий? -- нет, целый год изображать помешанную на учёбе зануду не смогу. Буду держаться изначального плана, чего бы это ни стоило.

Парни переглянулись и неохотно кивнули. Дирра тоже кивнула и резво потащила меня к лестнице. Впрочем, кто кого тащил ещё вопрос.

К нашей парочке, со стороны рыженькой, тут же пристроился высокий тощий брюнет. Он не сказал ни слова, но одного взгляда на мою провожатую хватило, чтобы определить -- тощий ей не чужой.

Украдкой оглянувшись, заметила, как остальная часть студиозусов разбивается на компании и парочки. Сдержать горький вздох не смогла -- точь-в-точь как у нас.

Боевики и защитники -- извечный симбиоз и извечное противостояние. Мы всегда работаем в паре: один бьёт, второй прикрывает. И так уж сложилось, что обзавестись партнёром, с которым предстоит работать всю оставшуюся жизнь, каждый из нас старается как можно раньше.

Во что это партнёрство выливается? Ну... лично я в дружбу между мужчиной и женщиной верю, но в связке боевик-защитник такие отношения действительно редкость. Собственно, никто из первых и не пытается найти просто подругу, а вторые... ну а что нам остаётся? Настырнее боевика только трёхрогая гидра в период спаривания.

А ещё... девчонок на всех не хватает. Так всегда было, испокон веков.

-- Сколько их? -- спросила я шепотом.

-- На нашем курсе? -- тем же шепотом уточнила догадливая Дирра. И, не дожидаясь ответа, выпалила: -- Трое.

Ужас.

-- Май, Джаст, а... третий кто?

-- Третьего можешь не бояться, -- отмахнулась рыженькая. -- Зато кроме наших есть ещё Питкар, с пятого. Вот там заноза так заноза!

Я шумно вздохнула и сжала кулаки. Нет, я знала, что без внимания моя скромная персона не останется, что обязательно найдётся нежданный ухажер с известного факультета, но три ухажера -- перебор, причём значительный.

-- Ты чего скисла? -- вопросила рыженькая.

Мы как раз вышли из учебного корпуса, в лицо ударил порыв прохладного ветра. Он принёс запах прелой травы и осенней сырости.

Я мяться и кокетничать не стала, сказала прямо:

-- Я помолвлена.

Мы как раз последнюю ступеньку перешагивали, моя спутница едва не споткнулась. Тощий галантно поддержал за локоть, послал мне суровый взгляд -- мол, осторожнее со словами. Я передёрнула плечами и отвернулась.

-- Прям вот помолвлена? -- переспросила рыженькая.

-- Да. И после того, как закончу учёбу...

Моя спутница захихикала. Её тощий ухажер, для которого это всё и говорилось (а что? парни не меньшие сплетники, нежели мы!), тоже улыбки не сдержал.

-- Эмелис, забудь!

-- Что? -- вмиг насторожилась я.

-- Про жениха, -- пояснила рыженькая. -- Потому что наших это не остановит. Кстати, Май на тебя по-настоящему запал, я его таким никогда не видела.

М-да... а как хорошо начинался день. Впрочем, вру, день начинался так себе, но продолжение -- хуже не придумаешь.

-- Мой жених такой же боевик... -- начала я, но была нещадно перебита.

-- И что?

-- Он не виноват, что я оказалась за тысячу лиг! И я намерена...

Дирра опять хихикать начала, и глядела как на неразумное дитя.

-- Эмелис, забудь! -- повторила рыженькая.

-- Мой жених такой же боевик, как и они, -- продолжала гнуть я. -- И...

-- На солидарность надеешься? -- встрял тощий.

Я кивнула.

-- Не надейся. Он верилиец, и этим всё сказано.

Настроение, и без того паршивое, рухнуло в пропасть. Нет, сдаваться на милость дурборских я не собираюсь, но... в общем-то я действительно надеялась, что парни войдут в положение коллеги и трогать его невесту не станут. Ну и что, что Рид верилиец? Магия она... она не знает границ.

А о том, что Рид вовсе не маг и ни разу не боевик, им знать необязательно...

-- Встречаться с кем-то из ваших я не намерена.

-- Угу, -- выдала Дирра. Тощий ограничился снисходительной улыбкой.

Ну ладно, мы ещё посмотрим кто кого.

Арена для тренировок мало отличалась от нашей. Тот же масштабный белоснежный купол, те же синие всполохи по внешнему контуру -- свидетельство того, что защита активирована. Внутри тоже ничего необычного: песок и несколько скамеек для наблюдателей, выставленных ближе ко входу. Или всё-таки выходу?

Господин Канг уже ждал. Стоял, сложив руки на груди, и активно выражал неудовольствие. И если час назад, в аудитории 3-Б, он показался вполне милым, то теперь захотелось развернуться и удрать. Жаль, план был невыполним, хотя бы потому, что в спину дышали два факультета и, хуже того, меня заметили...

-- А, новенькая! -- протянул лектор, он же тренер, как недавно выяснилось. -- Очень кстати. Пожалуй, с тебя и начнём.

Я вздрогнула, хотя заявление было вполне ожидаемым. Отлично понимала, что отсидеться не получится, что проверка моих навыков не за горами, но... но никак не думала, что всё случится так скоро.

-- Амулет бери, -- скомандовал Канг, кивая на стоящий у стены сундук.

Пришлось выдохнуть, выпрямиться и смело приблизиться к сундуку. Тот факт, что амулеты, призванные гасить любой мало-мальски опасный удар, ничем не отличаются от тех, что предлагает адептам наша, верилийская академия, отметила вскользь. Просто меня голос тренера отвлёк...

-- Кто готов потягаться с новенькой?

Хор голосов был нестройным, но звучным. Среди вопящих точно различила Мая и Джаста, вот только Канг моих "ухажеров" проигнорировал.

-- Кир, может быть, ты? -- вопросил преподаватель не без усмешки.

Вокруг стало на порядок тише. Я не хотела, но всё-таки обернулась, чтобы увидеть, как от толпы студиозусов отделяется высокий синеглазый брюнет. Его осанка и манера держаться сказали больше, нежели одежда. Аристократ, причём не из последних.

Мы, маги, светским правилам следовать не обязаны, но я всё равно в реверансе присела. Синеглазый улыбнулся и учтиво поклонился в ответ.

-- К барьеру, -- сказал Канг.

Мы подчинились.

Кир ударил без предупреждения. Миг назад стоял расслаблено, глядел отстранённо, и на тебе. Белая вспышка озарила пространство, рванула ко мне, и рассыпалась тысячей искр, встретившись... нет, назвать это позорище щитом язык не повернётся. Огрызок, с грубейшей, самой примитивной структурой!

-- Та-ак... -- прокомментировал тренер. Похвалил или посмеялся -- не ясно, да и неважно по большому счёту.

Я отбросила ненужные мысли, сосредоточилась и выставила новый щит -- базовый, полусферический. Брюнет, который, как и все, на второе зрение перешел, улыбнулся. Понял, зараза, что делать буду и, кажется, одобрил.

В мою сторону полетела банальная ледяная молния. Ну, Кир... ну погоди!

Что главное в магическом поединке? Обыватели уверены, будто всё дело в силе, но это не так. Главное -- успеть просчитать удар и перестроиться, выставить самую эффективную преграду. Базовый щит хорош именно тем, что его легко преобразовать, сам по себе он далеко не все удары выдержать может. "Ледяная молния" -- как раз из тех заклинаний, которые дырявят базовый щит на раз.

Новичкам внушают, что при атаке "ледяной молнией" базу нужно перестроить в кристаллическую структуру -- именно этот тип щитов самый лучший при подобных ударах. Это азбука защиты, классика, первое па в вальсе.

А позже, когда птенцы оперяются, это знание из них старательно выколачивают, потому что... потому что "ледяная молния" -- тоже азбука, тоже первое па, атакующий минимум. После этого заклинания перестроиться на другой тип атаки проще, чем чашку чая выпить, поэтому "ледяная молния" очень часто используется как обманка.

Не знаю, как построено обучение тактике и стратегии боя в Дурборе, но одного взгляда на синеглазого хватило, чтобы исполниться железной уверенности -- меня ловят на банальности. За "ледяной молнией" последует нечто такое, что сотрёт кристаллический щит в пыль.

Пришлось напрягаться -- сужать щит, вливая в него дополнительную порцию силы, и ловить молнию, одновременно уклоняясь, чтобы в случае пробоя заклинание не коснулось тела. Ну и что, что на мне гасящий амулет? Словить подобный удар всё равно очень неприятно.

К счастью, атака завязла. Кажется, я даже перестаралась -- могла обойтись без усиления. Доля секунды на то, чтобы вернуть щит в прежнее положение, заметить лёгкую усмешку на губах Кира и зловещее алое свечение на кончиках его пальцев.

Дохлый тролль!

Перестроение щита прошло почти мгновенно, так что о провале новой атаки Кир узнал ещё до того, как спустил заготовленную волну огня. Где-то невероятно далеко охнул тренер, а вслед за ним и толпа сокурсников. Будь я среди зрителей, тоже удивилась бы: малый волновой щит имеет очень сложную структуру, выстроить его столь быстро можно лишь в том случае, если держишь схему в голове. Мне банально повезло, потому что, отражая лёд, я именно о волновом щите думала.

На лице оппонента вспыхнула хищная улыбка, глаза блеснули азартом.

-- Ну ладно, мелкая. Не хочешь по-хорошему, буду бить как положено.

-- Хочешь сказать, что "волна огня" -- цветочки? -- выпалила я. -- Совсем оборзел?!

Брюнет невозмутимо кивнул.

Я бы испугалась, но времени на глупости не было. Пришлось срочно достраивать базовый щит до максимума -- вернее, до того максимума, который могу показать. А дальше началось...

В нашей академии такой тип поединков называли жестким мордобоем. В учебных пособиях подобное противостояние звалось лаконичнее -- "удар-щит".

Брюнет бил быстро, без промашек, с постоянной сменой типа атаки. Да, заклинания по большей части были просты, как "ледяная стрела", но скорость ударов... Дохлый тролль! Да упаси Всевышний встретить такого отморозка в реальном бою!

Я едва успевала парировать и отбивать. Один раз чуть не выставила зеркалку, но вовремя вспомнила, что Кир, в отличие от меня, гасящий амулет не надевал, так что возврат атаки может кончиться плохо. Пару раз едва не сорвалась на превышение, которое... ну, скажем так, ненужные вопросы вызовет. Трижды чуть не выматерилась! Особенно в момент, когда очередной удар синеглазого прогнул щит, и едва не сшиб с ног. И... испытала настоящее облегчение, когда новая "волна огня" таки пробила барьер.

Нет, я вполне могла сдержать атаку, но для этого пришлось бы сделать то самое усиление, которое в моём случае запрещено. Дурборцам не следует знать настоящий уровень моего дара, это слишком много проблем вызовет.

"Волна огня" пробила барьер. Я не только чувствовала, я почти слышала, как рвётся полотно щита. Удар был погашен амулетом, но на ногах не удержалась -- отлетела на метр, наверное, и со всего маху плюхнулась на попу.

Смешков не было, был массовый вздох облегчения. Губы моего противника дрогнули в улыбке -- не глумливой, а вполне добродушной. Кир стряхнул с пальцев очередную "ледяную стрелу", которой собирался добивать ослабленный огнём щит, и поспешил ко мне.

-- Как ты? -- протягивая руку, вопросил брюнет. -- Сильно ушиблась?

Я брыкаться не стала, вложила ладошку в его ладонь, позволила поднять себя с песка арены. Боевик оказался на голову выше и куда симпатичнее, чем виделось издалека. Правильные черты лица, ровный нос, очень яркие глаза, забранные в хвост волосы. Даже лёгкая щетина образ, как ни странно, не портила.

-- Переживу, -- ответила я, отряхивая юбку.

-- Даже не сомневаюсь, -- Кир снова улыбался. -- Хорошо держалась, особенно для мелкой.

Я не могла не скривиться.

-- Не называй меня мелкой, а?

-- А как тебя называть? -- парень смотрел сверху вниз и искренне наслаждался моим недовольством. Вот... вот зря я на тему "мелкой" возмутилась.

-- Меня зовут Эмелис.

-- Хорошо. Эмелис так Эмелис. А я Кирстен.

-- Очень приятно.

-- Молодец, новенькая! -- вмешался в разговор подоспевший тренер. Одобрительно хлопнул по плечу и добавил: -- Не ожидал.

Я ответила сдержанной улыбкой. На большее была уже неспособна, потому что попа после приземления болела, причём ощутимо.

-- На сегодня оба свободны, -- Канг кивнул на скамьи. И уже лично мне: -- Присмотрись, с кем тренироваться будешь. Я советую Мая, он погибче.

Кивнула и в компании синеглазого потопала к месту отдыха. Нас провожали любопытные взгляды и басистый голос преподавателя:

-- Так, новенькая и Кирстен к семестру готовы. Что по остальным? Амулеты берём, на спайки разбиваемся. Лем, ты почему один? За мишенью сходи, раз делать нечего.

Указания Канга студиозусы выполняли резво, но очень шумно...

-- Действительно хорошо держалась, -- подал голос Кир, когда добрались до скамеек, сели и дружно уставились на арену.

Наши товарищи уже успели разделиться на спайки боевик-защитник, и теперь, пользуясь занятостью господина Канга, дразнились и переругивались. В шутку, разумеется.

-- А с волновым щитом по-настоящему удивила.

-- Ты тоже удивил. Думала, забьёшь, а потом ещё ногами попинаешь.

Брюнет громко усмехнулся.

-- Ну извини. Просто я не сторонник... романтизма.

-- В смысле?

-- Поступая на факультет защиты, ты, равно как и они, -- парень кивнул на кучкующихся сокурсников, -- должна была понимать, что это не игрушки. В настоящем бою противник щадить не будет. Расшаркиваться и ждать, когда сообразишь, как преобразовать щит, тоже.

Настала моя очередь улыбаться -- да, знакомый подход. Декан боевого факультета верилийской академии говорил так же. И тренировал, если по правде, в том же ключе, только темп не такой быстрый.

-- А что со спайками? -- спросила я.

-- Спайки, как сама понимаешь, давно сложились. Но нас, боевиков, больше, так что у тебя даже выбор есть. Из свободных -- Май, Джаст, ну и... -- я думала Кир про третьего, того, которого по заверениям Дирры можно не опасаться, скажет. Но синеглазый кивнул в сторону и добил: -- Ну и они.

Белоснежная арочная дверь, через которую мы на арену входили, оказалась распахнута. На условном пороге, всего в десятке шагов от нас, стояли три девицы. Все как одна -- высокие, стройные, бесконечно уверенные в себе. Брюнетка и рыжая щеголяли стрижками очень близкими к мужским, третья наоборот ну о-очень длинную гриву имела. Изумрудного цвета...

И одеты девочки были отнюдь не по-женски. Крой брюк, рубашек и жилетов был истинно мужским, и только высокие сапоги имели слишком высокий, неоправданно тонкий каблук.

-- Да у вас не академия, а настоящая аномалия... -- не сдержалась я.

-- А что? В Верилии женщин на боевом нет? -- усмехнулся Кирстен.

-- Всего одна. То ли на третьем, то ли на четвёртом курсе.

-- Повезло вам, -- сказал синеглазый. -- А на нашем, как видишь, три.

В этот миг нас заметили. Вернее, заметили Кира, а меня постольку поскольку. Брови девушки с изумрудными волосами приподнялись, лица двух других словно окаменели. В итоге, говорить именно "русалке" выпало.

-- Кир! -- воскликнула она. Радость, прозвучавшая в голосе, была, мягко говоря, наигранной. -- Сколько лет, сколько зим!

Брюнет отреагировал на реплику лёгкой усмешкой, сказал:

-- Эмелис, познакомься, это Даяна. -- Потом кивнул на брюнетисто-рыжую парочку, добавил: -- А это Лим и Карас.

Девушки остались недвижимы, я же улыбнулась, сказала предельно доброжелательным тоном:

-- Привет. Очень рада знакомству.

В воздухе вспыхнул запах... неприятностей. Он был не просто ярким, а почти осязаемым. Понятия не имею, чем бы это всё закончилось, если б не господин Канг.

-- Так, а это что такое? -- зловеще протянул тренер. И хотя стоял далеко, голос звучал очень чётко. -- По какому поводу опоздание? Вы, трое, ко мне! Быстро!

Девушки дружно скривились.

-- Идите, -- подтолкнул Кир. -- Канг сегодня не в настроении.

Магички нахмурились и, одарив нас с брюнетом очень недобрыми взглядами, ринулись к тренеру.

-- Что это было? -- едва девушки удалились, спросила я.

-- Даяна, Лим и...

-- Кирстен, не придуривайся!

Усмехнулся, закинул руки за голову. Сказал примирительно:

-- Забудь.

Ладно, забыла. В конце концов, ревновать Кира ко мне крайне глупо, а магички не дуры, чтобы не понять столь очевидную вещь.

-- И как эти трое с твоей девушкой уживаются? -- а что, действительно интересно.

-- У меня нет девушки, -- ответил синеглазый.

Я, честно говоря, не поверила.

-- А твоя спайка?

-- И спайки нет, -- огорошил брюнет.

-- А как же ты тренируешься?

-- Молча, -- отозвался собеседник.

Ага, то есть вот он, третий, которого можно не бояться? Что ж, забавно.

От разговоров отвлёк очередной зычный призыв Канга:

-- На позицию! Приготовиться! -- И спустя секунд тридцать: -- Работаем!

Пространство под куполом взорвалось. Даже без перехода на второе зрение, которое позволяет видеть структуру щитов и атакующих заклинаний, добавляет огромный спектр цветов и оттенков, зрелище было впечатляющим.

Спайки. Один бьёт, второй прикрывает. Атакующие заклинания встречаются с барьерами и рассыпаются миллиардом искр, или пробивают, разрывая ткань защиты, чтобы тут же погаснуть под действием амулетов.

Боевики ревут -- они вообще молча работать не умеют, в большинстве своём. Защита стоит беззвучно, сосредоточенно хмурится, или кусает губы. Щиты меняются как картинки в калейдоскопе, редкие затишья заставляют сердце замирать в предвкушении и закрывать глаза от ужаса.

Опять шквал, опять прорывы. В криках всё чаще слышатся слова уместные на конюшне, но никак не в академии. Кто-то падает, кто-то поднимается и вновь идёт в атаку, кто-то досадливо сжимает кулаки и шипит.

А в десятке шагов, чинно сложив руки на груди, стоит тренер и с едкой ухмылкой наблюдает за происходящим. Особенно "добрые" взгляды достаются четверым -- магичкам и Джасту, которые отрабатывают атаки не в спайках, а отдельно, на фантомах. В верилийской академии подобные фантомы, способные имитировать защиту любой сложности, тоже имеются...

-- Ну как? -- перекрикивая шум, вопросил Кир.

Я пожала плечами. Ничего удивительного или особенного, всё точь-в-точь как у нас. Даже ругательства, если по правде, те же...

Глава 2

Едва тренировка закончилась, я вновь оказалась в цепких руках рыженькой Дирры.

-- Слушай, а здорово ты его отделала! -- воскликнула девушка, подхватывая под локоток. -- И волновой щит! Ты же говорила, что не умеешь!

-- Я говорила, что умею в теории... А вообще, сама не ожидала. Оно как-то случайно получилось... -- ну вот, опять вру. Но выбора, увы, нет.

-- Мне б такую случайность, -- выдохнула девушка, и потащила к выходу.

Тощий ухажер рыженькой шагал рядом, в спину дышали ещё несколько парочек. Когда добрались до столовой, выяснилось -- меня приняли в компанию. Временно, конечно, но...

-- Так, знакомься! Это Милли, Веза, Син, Данек, Жез, Корин...

Сосватанная деканом приятельница перечисляла уверенно и бодро. Названные маги и магички столь же бодро кивали. Всем было ясно, что имён не запомню, вот только я запоминала, и ещё как.

Нет, ничего сверхъестественного, просто результат общения с папой. Вернее обучения, которое прошла по его требованию. Не могу сказать, что те занятия доставили удовольствие, или принесли настоящую пользу, но... выбора всё равно не было.

-- Уже решила, кого брать в спайку? -- спросила миниатюрная кудрявая шатенка, которую представили как Везу.

-- Тренер посоветовал Мая...

Разговор завязался быстро, и общие темы, как ни удивительно, нашлись. Слушая байки из жизни сотрапезников, поймала себя на осознании -- отправляясь в дурборскую академию ужасно боялась, что студенческое братство меня не примет, что я, дочь одного из влиятельнейших людей Верилии, стану изгоем.

За соседними столами тоже царило оживление: народ делился впечатлениями о каникулах, планами, и просто болтал. Взглядов, направленных в нашу сторону, было негусто, но чуть больше, нежели хотелось. Май и Джаст, выбравшие места неподалёку, отчаянно подмигивали и одаривали улыбками. Девичье трио, с которым познакомилась благодаря Киру, косилось и презрительно кривило губы. В общем, ничего особенного, ничего необычного.

А потом в столовой появился он...

Коренастый, стремительный, и наглый до невозможности. Окинул зал цепким взглядом, прищурился, расчесал пятернёй копну огненно-рыжих волос и ринулся прямиком к нам. Вернее, ко мне...

-- Какая встреча! -- воскликнул тот, в ком без всякой подсказки опознала Питкара, того самого боевика с пятого курса. -- Девочка моя, я уж и не чаял!

Он оказался рядом прежде, чем успела опомниться. Тут же завладел моей рукой -- левой, потому что в правой вилка была -- и потянул несчастную конечность к губам.

-- Я сражен, -- возвестил наглец. -- Я смертельно ранен. Я...

-- Пит, нарываешься! -- рыкнул кто-то. То ли Май, то ли Джаст...

Рыжий предупреждению не внял. Легко подвинул сидящую подле меня Дирру и резво плюхнулся на лавку. В какой момент его рука оказалась на моей талии, я так и не поняла. А увернуться от лёгкого поцелуя в щёку просто не успела.

-- Пит! -- а вот теперь я точно опознала, кто ревёт: это был шатен-Джаст.

Впрочем, Май от товарища не отстал:

-- Руки повыдёргиваю!

-- Какие планы на вечер? -- продолжал наглеть пятикурсник. -- Вдвоём побудем или на вечеринку по случаю начала учёбы сходим?

Последние слова сопровождались чавканьем -- рыжий беззастенчиво подхватил с моей тарелки кусочек мяса и пихнул в рот.

Чего-чего, а такого хамства стерпеть не могла. Двинула локтём раньше, чем сообразила, что делаю. Ушиблась.

-- Бедненькая, дай поцелую, -- посочувствовал рыжий, но добраться до покалеченной части тела не успел -- Май и Джаст подскочили.

Мои сокурсники на удивление слаженно ухватили рыжего за ворот и выдернули из-за стола. Дальше -- больше: Май схватил выскочку за грудки, приподнял над полом. Джаст стоял сзади, то ли дожидаясь своей очереди, то ли страхуя, чтобы пятикурсник не удрал.

-- Давно по морде не получал? -- прошипел блондин. Его глаза приобрели зловещий стальной оттенок, но Питкар даже не думал пугаться.

-- Да пошел ты, -- выплюнул рыжий.

-- Сам пойдёшь, -- блондин по-прежнему шипел. -- Девочка не про тебя, понял?

М-да... только драки нам не хватало.

Увы, мои мысли разделяли не все...

-- Май, врежь ему! -- донеслось с другого конца столовой.

-- Пит, фигли болтаешься?! -- уже ближе, причём на порядок. -- Бей гада!

Я мазнула взглядом по тарелке, в которой побывали пальцы Питкара, и выскользнула из-за стола. Коротко кивнула Дирре -- кажется, рыженькая сокурсница была единственной, кто обратил внимание на мой манёвр -- и поспешила к выходу. Боевики несносны по определению, но дурборские... просто слов нет.

На вечеринку по случаю начала учебного года я не пошла, сославшись на то, что мне чемоданы распаковать нужно. Дирра и Веза, которые к участию в этой авантюре склоняли, одарили понимающими улыбками. А вот Май, Джаст и Питкар, прознав о моём демарше, расстроились...

Пройти в женское общежитие парни не могли -- в Дурборе, как и у нас, вход на девчачью территорию заказан для всех, кроме преподавателей. Уж не знаю, сколько сил в защитные заклинания вбухивают, но пробить их ещё никому не удавалось. В результате, троица боевиков часа полтора маячила под окнами, но битва с моим упрямством была проиграна. Я даже почтовых журавликов, посланных парнями, не впустила.

Развесив платья, разложив бельё по ящикам комода, и водрузив полученные учебники на расположенные над столом полки, я подхватила тетрадь с зарисовками структуры щитов и улеглась на застеленную тёмным покрывалом кровать. Увы, попытка уйти с головой в учёбу успехом не увенчалась -- слишком много мыслей, слишком много переживаний. Неуместных, ненужных, но не изживаемых.

Три недели назад, когда отец пришел в мою спальню и сказал, что смута неизбежна, я кивнула и только. Не надо быть гением, чтобы понять -- в королевстве, лишенном наследника, иначе не получится. Конечно, можно помечтать о том, что парламент сумеет обеспечить порядок и законное избрание новой династии, но... это именно мечты.

Их величество Рангар второй из рода Олар слабее с каждым днём. Он давно не участвует в политике собственного королевства, указы подписывает не глядя. По факту, вместо него правит первый министр -- мой отец, господин Форан. И кому, как не отцу беспокоиться о том, что будет дальше?

Конечно, отец не единственный -- судьба Верилии заботит всю аристократию. Вернее, всех заботит один вопрос: кто следующий? Грызня за место под солнцем идёт уже давно. Их величество категорически отказывается назначать преемника, а знатные и именитые договориться между собой неспособны. Вот и получается...

Я была готова к известию о будущей смуте. Абсолютно и полностью! Но я даже помыслить не могла, что отец вместо того, чтобы поддержать достойного кандидата, решит претендовать на трон.

Я пыталась отговорить, пыталась убедить, но... кому интересно моё мнение? Даже Рид на сторону отца встал. Меня отослали, спрятали от друзей и врагов, и... и теперь я здесь, а они там, в сердце грядущей смуты, в смертельной опасности.

Душа болезненно сжалась, в уголках глаз проступили слёзы. О Всевышний, как страшно! У меня же никого кроме них нет. Никого! Что если они проиграют? Что если...

Утро следующего дня началось вполне ожидаемо -- не успела выйти из корпуса, как столкнулась с давешней троицей драчунов.

-- Привет, -- сказал Май.

Дирра, которая по-прежнему рьяно выполняла просьбу декана о помощи новенькой, и примкнувшая к ней Веза, шагнули вперёд, загораживая меня от боевиков.

-- Эмелис, извини за вчерашнее, -- подал голос Джаст. -- Мы не думали...

-- Мы... -- подхватил рыжий Питкар, -- не нарочно.

-- Давай начнём всё сначала? -- опять Май.

-- Пожалуйста, -- добавил пятикурсник жалобно.

Ну что на это ответить?

Девочки оглянулись, а я кивнула.

-- Мы проводим Эмелис до столовой, -- сказал резко повеселевший Джаст. И добавил с подчёркнутой вежливостью: -- Вы же не против?

Дирра и Веза спорить не стали, отошли. Я тотчас оказалась в окружении. К счастью, парни действительно угомонились -- даже за руки хватать не пытались.

Путь к столовой лежал через аллею, разделяющую территорию академии на две части. По правде, занимал он от силы четверть часа, но мои провожатые шли очень неспешно. Я тоже не торопилась.

-- Эмелис, прости, -- начал Май. -- Мы не хотели тебя напугать или обидеть.

-- Вы не напугали.

-- Но ты обиделась? -- подключился Джаст.

-- Нет, -- и снова чистая правда.

-- Что тогда? -- влез в разговор Питкар. Он был на голову ниже моих сокурсников, и чуточку ниже меня самой. Впрочем, если надену туфли без каблука то мы, вероятно, сравняемся.

Я шумно вздохнула, сказала со всей серьёзностью:

-- У меня есть жених.

-- И что?

Парни удивились до того слаженно, до того дружно, что я споткнулась.

-- У меня есть жених, -- повторила громко, чётко, внятно. И добавила, как для тупых: -- Я помолвлена.

-- И что? -- вновь изумились боевики.

Я остановилась, чтобы вглядеться в лица провожатых и найти там... ну хотя бы зачатки совести. Но увы.

-- Я помолвлена, -- может с третьего раза дойдёт? -- Понимаете?

-- Эмелис, детка... -- вздохнул Джаст, поправляя камзол, -- мы в курсе, нам Дирра сказала. Но давай рассуждать здраво? Это сейчас тебе кажется, что переезд в Дурбор смерти подобен, что отмучаешься год и снова вернёшься к старым друзьям. Но поверь, всё совсем не так будет. Через неделю-другую втянешься, и думать забудешь и о друзьях, и о женихе.

Я не выдержала, закатила глаза. Самоуверенность -- главная черта боевиков. Они, как никто другой, умеют быть невыносимыми.

-- Эмелис, ты можешь возмущаться сколько угодно, но это объективная реальность. Я не раз и не два видел...

-- Джаст! -- перебила я. -- Ну с чего ты взял, что я этого не понимаю?

-- Что тогда? В чём причина?

-- Банальную порядочность рассмотреть не хочешь?

Шатен задумался, но только на мгновение.

-- Порядочность -- это хорошо, но в твоём случае -- глупо.

-- Это ещё почему?

-- Ты не сможешь сдержать обещание, Эмелис. Во-первых, ты слишком молода и неопытна. Во-вторых, мы слишком напористы. В покое тебя не оставим, даже не надейся. Ты всё равно влюбишься, но если будешь держаться за память о своём женихе, это будет болезненно и неприятно. Лучше сразу признай, что погорячилась, давая обещание, и живи в удовольствие. Иначе рискуешь мучиться угрызениями совести, ну и... нас мучить.

-- Вас?

-- Ну да, -- встрял Май. -- Ты же понимаешь, что твои страдания нам не безразличны. Твоя нерешительность тоже по нервам бьёт.

Мне всё это чудится, правда?

-- Эмелис, мы не железные, -- внёс свою лепту Питкар. -- Так что имей совесть!

Я... я просто не нашлась с ответом. Сделала подчёркнуто глубокий вдох и продолжила путь к столовой. Нет, дурборские боевики определённо круче наших. И наглее раз в сто!

Впрочем, если совсем честно, в родной альма-матер проблем с боевиками не было по одной простой причине: все знали, чья я дочь и чья невеста. А тех, у кого случались приступы амнезии, вразумляли двое аспирантов -- приятели Рида. Я с самого начала понимала, что здесь, в Дурборе, придётся выкручиваться самой, но... Впрочем ладно, прорвёмся.

Завтракала в компании Дирры и её друзей. Те, как и в прошлый раз, принимали крайне доброжелательно, сыпали шутками и байками. О вчерашней вечеринке, которая проходила в этой самой столовой, тоже рассказали, но я не впечатлилась. Чужому празднику радоваться сложно.

Единственное, что действительно позабавило -- назойливое желание Жез поговорить о Кирстене. Мол, пришел весь такой-разэдакий, лоснящийся и умопомрачительный, но ни с кем не танцевал, зато распивал с сотоварищами тайно принесённое вино.

Я удивилась -- почему вино принесли тайно? Им ведь по двадцать, а в двадцать уже можно. И тут же узнала, что в дурборской академии, в отличие от нашей, хмельные напитки строго запрещены. Смысл подобного запрета так и не поняла...

А потом была первая настоящая лекция -- та самая теория щита, которую лично декан ведёт. Учебную программу я опережала, но записать лекцию не поленилась и, как оказалось, не зря. Госпожа Флесса отличалась нестандартным видением, некоторые замечания по построению кристаллической решетки всерьёз озадачили, и когда прозвенел звонок, я уже точно знала, что ближайшие несколько вечеров проведу за чтением конспектов за четвёртый и пятый курсы. Благо достать их труда не составит.

Увлечённая этими мыслями, я напрочь позабыла о предупреждении Дирры, что следующей в расписании сдвоенная пара физического анализа боевых систем, в просторечии физана. Нет, в самом предмете ничего особенного, он вообще до жути интересный, вот только... защитники и боевики учат его вместе.

Я шла в самом хвосте группы. Моя "опекунша" о чём-то заболталась с Везой, остальные заговаривать пока не спешили -- у девчонок и без меня тем для разговоров хватало. Каникулы, парни, вчерашняя вечеринка в конце концов. В итоге, в аудиторию вошла последней и тут же услышала:

-- Эмелис, солнышко моё...

Честно попыталась споткнуться, но мне не позволили -- учтиво поддержали за локоть. Потом приобняли за плечи и сообщили доверительным тоном:

-- Сегодня ты со мной.

-- Что? -- я несколько опешила.

-- Мы с парнями договорились, -- сообщил Май, -- что ухаживать будем по очереди. Тянули жребий. Я первый.

У меня от изумления даже рот приоткрылся, а блондин нагло отобрал сумку с учебниками и поволок к проходу. Аудитория представляла собой амфитеатр, так что манёвр Мая увидели все. Притихли.

-- Ты что себе позволяешь?! -- прошипела я.

-- Эмелис, детка...

-- Какая я тебе детка?!

-- Эми... -- боевик остановился, чтобы заглянуть в глаза и обнаружить бурю гнева.

-- Меня не Эми зовут. Меня зовут Эмелис! -- по-прежнему изображаю змею.

-- Детка...

Я шагнула к Маю и не без удовольствия впечатала каблук в его ногу. Блондин скривился, но не отпустил. Зато голос стал жалобней, чем у брошенного котёнка:

-- Эмелис, ну пожалуйста... дай мне шанс.

-- Какой шанс? Какой, к дохлому гоблину, шанс?! -- рыкнула я, пытаясь отобрать сумку.

Но парень стоял на своём. Боевики, они вообще отступать не приучены.

-- Ну хотя бы посидим рядом, а? Всего две пары, Эмелис...

Я тоже сдаваться не собиралась, но в этот миг в аудиторию вошел преподаватель. Продолжать спектакль при нём? Глупо, как минимум. Вон, уже глядит, изогнув бровь, и восхищаться игрой актёров явно не собирается.

-- Ладно, -- прошипела Маю. -- Но если тронешь меня хоть пальцем...

Боевик спешно убрал руки и изобразил самую милую улыбку.

Пользуясь желанной свободой, я уселась на первый ряд, поближе к кафедре. Блондину мой выбор не понравился, но возражать было поздно.

-- Ну что, все угомонились? -- выдержав красноречивую паузу, вопросил препод. Он был низок, худощав и лыс, и сильно напоминал упомянутого в сердцах гоблина.

Мы дружно закивали, чтобы тут же услышать подлое:

-- В таком случае уберите учебники. Мы начнём с контрольной.

По аудитории пронёсся слаженный, исполненный вселенской тоски, стон.

-- Но господин Ликси... -- попытался возразить кто-то из парней.

-- Две контрольные? -- спросил "гоблин" едко.

Спор, разумеется, тут же прекратился. Учебники со столов исчезли, перья и чернильницы остались. Листки с заданиями препод раздавал лично, начиная с последнего ряда. У нашего стола задержался дольше -- пристально изучал новенькую, то бишь меня.

-- Из Верилии? -- спросил Ликси.

Я кивнула.

-- На поблажки не надейся, -- сообщил "гоблин", круто развернулся на каблуках и направился к преподавательскому столу.

М-да... дурборские маги не перестают удивлять.

-- Ликси всех девчонок недолюбливает, -- шепнул Май. А потом придвинулся ближе, сказал тем же шепотом: -- Знаешь, ты когда сердишься, ещё красивее становишься.

Вот ведь... ни ума, ни фантазии!

-- Ничего банальнее придумать не мог?

-- Эмелис, я не шучу, -- сказал блондин, водружая руку на мою коленку.

Я в этот момент как раз крышку чернильницы отвинтила. Искушение плеснуть в самодовольную физиономию было ой как велико, но я сдержалась. Ограничилась тихим шипением. Боевику хватило ума убрать шаловливую конечность, и мы, наконец, погрузились в изучение полученных заданий...

Тот факт, что в дурборской академии учат не десять, а всего шесть лет, на программу, разумеется, влиял. Она была жестче, насыщенней. Я с самого начала знала, что опережаю, но ректор, с которым встретилась сразу по прибытии, предупредил -- расслабляться не стоит, дальше будет сложно. Возможно, слишком сложно.

Описывая физику и параметры щита, который наилучшим образом отразит атакующее заклинание с заданными показателями, я вспоминала тот разговор и искренне радовалась. Пусть! Жесткость и лёгкий шовинизм "гоблина" тоже понравился -- лишний повод засесть за учебники и зубрить.

Зубрить и не думать о том, что творится дома. Не вспоминать, не строить догадок, не дрожать. Я ведь всё равно не могу повлиять на события. Я ничего не могу... и такой беспомощной себя чувствую, что выть хочется.

-- Время! -- сообщил господин Ликси спустя полчаса. Тут же поднялся из-за стола и пошел собирать листки с заданиями. Опять сам, словно кроме него никто со столь "сложной" задачей не справится.

Я сдавала контрольную с затаённой гордостью -- как же, всё написала, и в каждом слове уверена. И как-то не подумала, что радоваться рано, ведь Май тоже с заданием закончил, и снова... совершенно свободен.

-- Эми... -- прошептал блондин проникновенно. Попытка положить руку на мою талию была предотвращена с помощью тычка локтём в бок. -- Эми, ты уже решила, кого выберешь?

Моему взгляду могла бы позавидовать нечисть всех семи миров, и трёхрогая гидра в придачу. То есть мои слова о женихе и категоричное "нет" совсем побоку?

-- Я имею в виду спайку, -- пояснил блондин не без ехидства.

Ах... вот он о чём...

-- Нет, не решила. Но, скорее всего, попрошу Джаста составить мне компанию.

На лице Мая такое удивление, такая обида проступили.

-- А почему не меня?

-- У тебя уже есть пара для тренировок. Ты в спайке с Кейном.

Я отлично помнила, как Май и Кейн -- единственный мужчина-защитник на нашем курсе -- работали вчера. Очень чётко, очень слаженно. Разбивать такую спайку глупо и некрасиво по отношению к коллеге.

-- И что? -- возмутился блондин. Кажется, хотел сказать что-то ещё, но...

-- Девушка! -- рыкнул "гоблин". -- Как вас там? Из Верилии!

Я не стушевалась, но смутилась изрядно. Даже покраснела, кажется.

-- Быстро к доске!

Маю пришлось встать, чтобы выпустить меня. Прежде чем я шагнула в клетку с тигром, блондин успел шепнуть:

-- Не бойся. Ликси всегда такой.

Отличное напутствие! Его-то мне и не хватало!

Стоять перед толпой фактически незнакомых людей и слушать отповедь, мягко говоря, неприятно. Ещё неприятней, когда отчитывают крайне едким тоном и... ну ни за что! Думаю, Ликси отлично понимал, кто тот разговор начал, но препод... он получал удовольствие, не иначе.

-- Девушка, должен вам сообщить, -- вещал "гоблин", -- что здесь не светский салон, а серьёзное учебное заведение. Возможно у вас, в Верилии, иные порядки, но у нас, в Дурборе, принято слушать преподавателя. И если вы прибыли в нашу академию, чтобы болтать, то спешу заверить -- вы тут не удержитесь. И никакие знакомства, никакие протекции, вам не помогут.

Это он на протекцию ректора сейчас намекает, да? Что ж, имеет право. Если бы не ректор и... некоторая сумма в золоте, меня бы здесь не стояло. Я бы сидела где-нибудь в провинции, под надзором, за десятью засовами.

-- Не знаю как у вас, а у нас, в Дурборе, физический анализ боевых систем, считается одним из ключевых предметов. -- Продолжал бесноваться лысый. -- Без удовлетворительных оценок по плановым контрольным вас к сессии и близко не подпустят. А с таким отношением к учёбе хороших оценок по моему предмету вам не видать! Вы понимаете, девушка?

Я покорно кивнула.

На следующий выпад снова кивнула.

На третий тихо извинилась.

На чётвёртый... начала злиться. Ну сколько можно?

Сокурсники глядели с сочувствием. Боевики и защитники сидели преимущественно парочками, точь-в-точь как... у нас, в неоднократно упомянутой Верилии. И... шептались. Все! Без исключения! Вот только на их болтовню господину Ликси было плевать!

Не удивительно, что к тому моменту, как препод прекратил плеваться ядом и скомандовал взять мел, я пребывала в состоянии лёгкого озверения.

-- Итак! -- воскликнул лысый. -- Параметры атаки...

Я искренне полагала, что вот теперь всё. Думала -- отмучалась! Просто я физан действительно люблю, и проблем с решением задач никогда не имела. Но "гоблин" заготовил подлость -- щит, который был бы действительно эффективен против той атаки, параметры которой он озвучил, мы проходили только в теории. Рассчитать показатели и уровень приложения силы я не могла в принципе.

Если б не получасовая отповедь, я бы опустила ресницы и призналась в собственной тупости, но предел моего терпения был достигнут. Я начала расписывать тот вариант защиты, который соответствовал уровню знаний моих сокурсников. Да, как учащаяся верилийской академии я знала больше, но... мы же в Дурборе, тролль его раздери!

Спор? Он был неизбежен.

Конечно, Ликси принялся объяснять, что я не права, что этот щит средней эффективности и задача, соответственно, не решена. Я не постеснялась объяснить, почему даю именно такой щит и именно такие параметры.

Слово за слово, аргумент за аргумент, и...

-- Эмелис!

Вау, то есть "гоблин" всё-таки знает моё имя? Ну надо же!

-- Эмелис, вы понимаете, что мой предмет вы не сдадите?!

Только Всевышний знает, каких усилий мне стоило удержаться от крайне неприличного жеста в адрес препода.

-- Я понимаю, что принимая у меня экзамен, вы будете рыдать от умиления!

-- Что-о-о?!

-- У меня достаточно хорошая дикция, господин Ликси. Вы прекрасно расслышали мой ответ.

После этих слов, лысый откровенно позеленел, потом указал на место рядом с Маем и выплюнул:

-- Сидеть и молчать!

Ладно, война так война. Никогда с преподами не воевала, но... новое место учёбы, новые правила. Ведь так?

Остаток пары прошел в очень нервном ключе. Ликси выписывал на доске непонятное никому решение задачи, поджимал губы и опять плевался ядом -- не прицельно, а так, в пространство. Я сверлила препода взглядом и старательно переписывала предложенное им решение в тетрадь. Май, который снова попытался подкатить с вопросом о спайке был послан безмолвно, но очень грубо и далеко. Остальные студиозусы... а что с них, с остальных, взять?

Когда прозвенел звонок и Ликси соизволил махнуть рукой, подтверждая -- занятия закончены, я подхватила сумку и первой поспешила к выходу.

Блондин умудрился поймать за локоть, шепнуть:

-- Эми, ну ты чего? Расстроилась что ли?

-- Не называй меня Эми! -- рыкнула я. -- И не подходи больше! Сказала же -- я помолвлена. По-мол-вле-на!

Блондин благоразумно отвял. Было совершенно очевидно, что это не навсегда, но хоть что-то.

Следующие два дня прошли вполне мирно и спокойно, если не считать одного момента -- мне дали прозвище. Оно было простым и совершенно неоригинальным -- мелкая! Я возмущаться не стала, отлично понимая: чем громче споришь, тем крепче прилипнет. А потом вообще плюнула на это дело.

Ну да, мелкая и есть. Ростом не вышла, возрастом тоже. Да ещё похудела накануне перехода в Дурбор -- просто на фоне всех событий, кусок в горло не лез. Здесь, в академии, проблемы с аппетитом продолжились, но были не такими глобальными, как раньше. Я даже на ужин ходила... разок.

А на третий день случилось закономерное и неизбежное -- тренировка.

Питкар, слава Всевышнему и Богине, тренировался с пятым курсом. Май уже имел спайку, и я точно знала, что разбивать эту команду не буду. Так что выбор был очевиден.

Дожидаться, когда парни пойдут в новую атаку не стала. Самолично выловила Джаста после первой пары, сказала:

-- Джаст, я бы хотела тренироваться в спайке с тобой. Ты не против?

Шатен расплылся в улыбке и сделал шаг вперёд в явном намерении обнять. Я спешно отступила и выставила руку в упреждающем жесте.

-- Джаст, давай обойдёмся без фамильярностей.

Улыбка боевика стала шире, глаза цвета шоколада блеснули азартом.

-- Джаст...

-- Эмелис, ну о какой фамильярности ты говоришь? Я всего лишь хочу обнять свою боевую подругу.

Ну да, ну да.

-- К тому же, сегодня моя очередь за тобой ухаживать. Потрясающее совпадение, правда?

Я фыркнула и одарила шатена ледяным взглядом.

-- Мне думалось, твоя очередь была позавчера.

-- Да, верно, -- сказал боевик улыбаясь. -- Но мы с парнями посоветовались и решили дать тебе передышку. Ты же с Ликси поссорилась, нервничала, переживала.

Переводя на нормальный язык -- они просто боялись под горячую руку попасть. Что ж, приятно! Оказывается, толика ума у дурборских боевиков всё-таки есть.

-- Эмелис, ты такая удивительная... -- Джаст перешел на шепот. -- Я когда тебя в первый раз увидел -- остолбенел. Твои глаза цвета небесной лазури, твои волосы цвета золота... А ещё знаешь, мы так отвыкли видеть девчонок в платьях, а ты всё время...

-- Джаст, прекрати!

Прекратил, состроил покаянную моську.

-- Джаст, давай обойдёмся без этого? Я не смогу тренироваться в спайке с человеком, который...

-- Неровно к тебе дышит? -- перебил шатен. -- Прости, солнышко, но тогда тебе придётся тренироваться с фантомом.

Моё изумление было, мягко говоря, огромным.

-- Что? У вас есть фантомы имитирующие атаку? -- просто у нас, в Верилии, таких отродясь не было. Но не потому, что их в природе не существует, просто фантомы стоят очень дорого, и так как боевиков всегда больше, чем защитников, тратиться на подобные "глупости" руководство нашей академии отказывалось категорически.

-- Нет конечно, -- расплылся боевик. -- Кому они нужны, если есть мы?

Вот... вот зачем так делать, а? Сперва дать надежду, а потом столь жестоко её отнять!

-- Зато у нас есть Даяна, Лим и Карас, -- продолжал глумиться парень. -- Если очень сильно попросишь...

Ага, делать мне больше нечего. А то я не знаю, что девчонки выбрали профиль "без прикрытия". Кстати, в реальном бою он самый рисковый, но при этом крайне эффективный. Он рассчитан на скорость, на слом шаблона -- ведь боевик всегда работает в паре, а пара ограничивает. Спайке трудней пробраться в тыл врага, или забраться по замковой стене, а уж уйти после такой атаки живыми...

-- Ты предлагаешь разбить спайку Май-Кейн? -- вопросила я.

Улыбка с губ боевика слетела.

-- Эмелис, не дури.

-- Это моя реплика.

Шатен нахмурился, сложил руки на груди. Сказал, выдержав очень долгую паузу.

-- Ладно, мелкая. Во время тренировок буду паинькой, но вне арены -- сама понимаешь...

Я закатила глаза -- О Всевышний! Ну хоть что-то!

-- Если вам троим так нравится тратить время впустую -- пожалуйста, я не возражаю. Но мой ответ останется неизменным. Нет. Нет! И ещё раз нет!

И опять мне дарят улыбку. Широкую и светлую.

-- Это ты сейчас так говоришь, детка, -- заверил боевик.

На том и разошлись, чтобы встретиться через два часа, под белоснежным защитным куполом...

Наш разговор с Джастом никто не слышал, но вся группа боевиков видела, как стояли в сторонке. Догадаться о чём шептались не сложно, но... Мая в этот момент рядом не было. Поэтому, когда я взяла защитный амулет и шагнула к Джасту, лицо блондина вытянулось, глаза округлились.

-- Мелкая?.. -- позвал боевик возмущённо.

Я на реплику не среагировала. Сопровождаемая шатеном, поспешила к тренеру -- нужно сказать, что определилась со спайкой. И хотя господин Канг рекомендовал именно Мая... в общем, думаю, препод поймёт.

И он действительно понял.

-- Сегодня будете стоять против Дирры с Фесом, -- сообщил Канг. А когда сокурсники разбились на пары и слегка угомонились, скомандовал зычно: -- На позицию! Приготовиться...

Вариантов магических щитов очень много, от простейшего базового, до высшего физического. В процессе обучения мы пробуем выстраивать все типы, но основной упор всегда идёт на защиту подкласса "пара".

К этому подклассу относятся щиты, способные пропускать так называемую "внутреннюю энергию", то есть пропускать атаки боевика, который стоит под щитом. Поэтому поединок в спайке возможности защитника вообще-то ограничивает, но это одно из тех ограничений, которые можно обойти.

Говорят, всё не просто так. Говорят, всё случилось потому, что создавая наш, первый из семи миров, Всевышний и Богиня повздорили. Врут, дескать Богиня осерчала настолько, что взяла в руки не то сковороду, не то скалку, и попыталась вразумить супруга не только словом. Всевышний вроде как увернулся и даже извинился, но когда настало время наделять людей магией, ссору припомнил. Именно поэтому дар к боевой магии был отдан мужчинам, и только им.

Богиня тоже склерозом не страдала и увидав, что сотворил муж, опять рассвирепела. Топнула ногой и наказала: дара к защитной магии мужчинам не видать! Он пробуждается только у женщин, и никак иначе! И снова взялась за скалку...

А чуть позже, когда создатели помирились и, нежась в объятиях друг друга, признали ошибки, исправлять ситуацию было поздно. Всевышний слишком вынослив в постели, а Богиня, если верить сказителям и сплетникам, слишком ненасытна, и за то время, пока создатели выясняли отношения... в общем, действительно поздно стало.

Но супруги не смирились, они внесли небольшое, но существенное дополнение. Наказали: соединившись, боевой маг и защитница способны усиливать друг друга и сглаживать недостатки.

Нас всегда уверяли, что речь о духовном единении. Нет, я до сих пор в это верю! Но, как говаривала одна моя подруга, пути к духовному единению бывают разными. Есть короткие, есть длинные, кривые и прямые, толстые и... впрочем неважно.

Важно то, что Дирра и Фес были настоящей спайкой, они знали друг друга вдоль и поперёк. Их души были связаны настолько прочно, что о такой глупости, как защита подкласса "пара", эти двое не вспоминали. Даже кристаллический щит, который считается самым устойчивым к прохождению внутренней энергии, атакам Феса не мешал.

А мы с Джастом даже приятельских отношений не имели, поэтому нам приходилось изгаляться.

Пару раз его огненные шары вязли в моей двухслойной отражающей защите. Один раз я едва успела выставить дополнительный щиток, чтобы сбить "ледяную стрелу" Феса, которая бы непременно пробила, потому что мне пришлось ослабить поле, чтобы пропустить атаку Джаста. Трижды сама чуть не пропустила удар, потому что оглядывалась на партнёра в попытке понять, чем он будет атаковать. Ну и ещё несколько эпизодов по мелочи.

В родной академии таких проблем не было. Два постоянных партнёра по тренировкам -- отличные ребята. Мы вместе обедали, вместе пили эль, и вообще дружили. И бились, в итоге, не многим хуже тех, кто собирался пожениться после выпуска.

А спарринг в компании Джаста... закончился вничью.

Глава 3

-- Привет, детка, -- сказал Питкар, ловко обвивая рукой талию и притягивая к себе. -- Как дела? Как учёба?

Я растерялась. Просто не ожидала встретить боевика в дамской комнате. Хорошо хоть не в кабинке караулил, у умывальников!

-- Пит? -- выдохнула, вдохнула. Упёрлась руками в грудь рыжего наглеца и честно попыталась оттолкнуть. -- Ты с ума сошел?!

-- Да, -- признался рыжий. -- И соскучился ужасно.

В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошла Лим. А за ней ещё двое девчонок, с факультета универсальной магии, кажется.

-- М-да... -- протянули магички дружно.

-- Совсем рехнулся? -- буркнула Лим. -- А ну свалил отсюда.

Питкара предложение коллеги не впечатлило. Вместо того чтобы послушаться, рыжий... к моим губам потянулся. За что и получил. Не от меня, нет... Сама просто не могла ударить -- слишком сильно прижимал. Зато у Лим такой проблемы не было.

Пятикурсник был выдворен из дамской комнаты усилиями всех четверых, напоследок ещё пинка получил, опять-таки от Лим.

-- Совсем боевики распоясались, -- вытирая руки о штаны, пробормотала девушка... да, всё-таки с универсального.

А магиня с боевого повернулась ко мне и сказала:

-- Мелкая, ты уж определись что ли. Три недели парням мозги прессуешь. Только и слышим Эмелис да Эмелис...

Сказано было совершенно беззлобным, почти будничным тоном, но я едва не вскипела.

-- Я давно определилась. И они прекрасно знают, что мой ответ -- нет!

-- Значит, плохо сказала, -- пожала плечами Лим.

К слову, инцидент, случившийся при нашем знакомстве, был давно исчерпан. Трио во главе с зеленоволосой Даяной почти сразу выяснило, что мы с Киром бились, а не миловались. Мне даже посочувствовали в итоге, и я даже слегка растрогалась от такой заботы...

-- Я? Плохо сказала? Лим, да я...

-- Ты цветы от Джаста принимаешь, -- уличила девушка с универсального.

Её компаньонка бодро кивнула и добавила:

-- А Май тебя в библиотеку провожал, и не раз.

О Всевышний! Я же наивно полагала, что за нашим противостоянием только боевики и защита следят!

-- Не принимала я цветов. -- Знаю, что оправдываться глупо, но почему-то хочется. -- Мне эти букеты кто-то из девчонок под дверь приносит. До сих пор не могу поймать предательницу.

-- Ну ты же букеты забираешь... -- протянула боевичка.

-- Да. Потому что цветы не виноваты.

Ну действительно не могу оставить несчастные розы на полу. Выбросить в помойное ведро тем более. Они ведь нежные и... живые.

-- А насчёт библиотеки -- так ведь он караулил! Подлавливал, чтобы...

-- А Питкар? -- перебила Лим. -- Он тебе регулярно магических журавликов посылает, и ты этих журавликов всегда ловишь, и все его послания читаешь.

Ох ты ж дохлый тролль!

-- Знаешь, эти журавлики, они какие-то необычные, -- призналась я. -- Они, если их не ловить, атаковать начинают. Клянусь! Понятия не имею, что он с почтовым заклинанием сделал, но не поймать такую птичку -- себе дороже.

-- А читаешь зачем? -- нахмурилась одна из магичек с универсального.

-- Затем, что в послании, кроме романтического бреда, код для дезактивации печати стоит. Зашифрованный! А пока я эту самую печать не дезактивирую, я ничего с посланием сделать не могу -- ни выбросить, ни сжечь.

Девушки задумались, потом одарили сочувственными взглядами. Лим даже по плечу хлопнула.

-- Мелкая, ну ты же умная, -- сказала она. -- Придумай что-нибудь.

-- Что?! -- да, знаю, что умом Всевышний не обделил, но я о боевиков этот ум уже сломала!

Лим не ответила. Снова плечами пожала.

-- Вот и я о том же.

Я не лукавила. Ни словом, ни делом, ни даже мыслью! Я действительно делала всё, чтобы вразумить парней, чтобы объяснить -- ничего нет, и не будет. Но эта троица слышать меня отказывалась. И только Джаст -- моя временная, но всё-таки спайка -- хоть какое-то сочувствие проявлял.

На тренировках парень вёл себя крайне корректно, да и во всём остальном сильно отличался от других. Не бесил, как Май, не шантажировал, как Питкар, а, в общем-то, действительно ухаживал, но... у меня есть Рид, обязательства, и нет того сорта симпатии, которая заставляет даже самых благовоспитанных и разумных девиц бросаться в омут.

Последняя пара, как и всё хорошее, закончилась очень быстро. Укладывая в сумку тетради и учебники, я мысленно кривилась -- впереди выходные. Когда-то, в другой жизни, я выходные любила, но здесь, в Дурборе, ситуация поменялась в корне.

Нет, мне никто не запрещал гулять, общаться с девчонками и парнями, посещать запрещённые в дурборской академии вечеринки и радоваться жизни. Вот только выйти из общежития и не наткнуться на кого-нибудь из неугомонной троицы, было невозможно.

Их всего трое, но по ощущениям -- тысяча. И они как тараканы -- всюду! В каждом закутке, в каждой щёлочке!

Я уже смирилась с мыслью, что ближайшие два дня проведу в четырёх стенах, когда меня догнала Дирра.

-- Эмелис, есть идея! -- сказала рыженькая, и заговорщицки подмигнула.

Я вопросительно изогнула бровь, а сокурсница ухватила за локоть, шепнула в самое ухо:

-- Девичник!

Что? Мне чудится или Дирра в самом деле готова на несколько часов отлепиться от своего обожаемого Феса?

-- Кто участвует?

-- Ты, я, Веза и Жез, -- сообщила рыженькая.

-- А Милли?

В приютившей меня компании, зеленоглазая Милли была самой скромной, но, насколько мне известно, от участия в празднике никогда не отказывалась.

-- Контрольную Ликси пересдаёт, -- пожала плечами сокурсница.

О, Ликси! Чтоб его дракон прожевал и выплюнул!

-- И где безобразничаем? -- спросила я.

Улыбка Дирры не просто хитрой стала, по-настоящему лисьей!

-- Секрет. Скажу только, что пикник, и одеваться нужно теплее.

Я честно попыталась выманить у интриганки подробности, но увы.

А на следующий день, сразу после обеда, группа студенток в количестве четырёх штук отправилась к границе территории...

Шли как диверсанты -- мелкими перебежками, прячась за деревьями, и замирая от любого шороха. Когда обогнули внушительную даже по королевским меркам оранжерею, прятаться перестали -- отсюда точно никто не увидит.

Тут, в Дурборе, никаких защитных барьеров не было. Территорию академии отделяла широкая полоса луга, а дальше, зловещей стеной, лес.

-- Мы... туда? -- спросила с сомнением. Девчонки дружно кивнули.

Ну ладно. Им, в любом случае, видней.

Полчаса по неприметной тропинке, которая как-то очень неохотно огибала поваленные деревья, и мелкий, но всё-таки овраг. Переход по бревенчатому мосту через нечто, напоминающее мелкую речушку. Ещё четверть часа по лесу, спуск и...

-- Это что? -- выдохнула я.

Веза хихикнула.

Посреди этого малопроходимого леса, среди вековых сосен и наглых молодых клёнов, в низине, стоял замок. Вернее, когда-то это сооружение было замком, теперь обратилось в руины, но... но всё равно удивительно!

-- Замок Тердона, -- пояснила рыженькая заводила. И, прежде чем я успела опомниться, схватила за руку и потащила дальше.

Тут тропа была широкой и очень даже заметной, то есть развалины посещались, и довольно часто. Кем? Ну, если учесть, что в округе даже деревень нет...

-- Дирра? -- позвала я недоумённо.

-- Наша достопримечательность, -- пояснила Жез. -- Там один камень есть, мы покажем, который удачу на экзаменах приносит. Ещё статуя Богини, к ней все девчонки ходят.

-- А ещё тут все дуэли проводятся, -- встряла Веза.

-- И разборки, -- добавила рыжая.

М-да... То есть меня привели в святая святых всего студенческого сообщества? Я как-то... даже не рассчитывала на подобную честь.

-- А преподы про это место знают? -- спросила я. -- Не заловят?

Дирра громко хихикнула.

-- Эмелис, только не говори, что боишься! Ты с Ликси на каждом семинаре споришь, и госпоже Флессе возражать не стесняешься!

Ну, в том, что касается Ликси -- это да, правда. А вот с деканом мы всего один раз сцепились. Просто она такую глупость про физический щит сказала -- хоть стой, хоть падай. Сразу ясно, сама Флесса этим типом щита не владеет, а я... ну, по официальной версии, тоже не владею, но... в общем, не удержалась.

Мы миновали подобие каменного моста, расчищенный от завалов двор. Прошли между двумя подозрительно накренёнными стенами и свернули влево. Лестница, которая выстояла только потому, что была составлена из огромных, кажется гранитных, блоков, привела на некое подобие террасы. Правда, на саму "террасу" пришлось прыгать -- провал был огромен.

Вообще, руины были странными. Кажется, замок соседствовал с академией лишь по той причине, что его не смогли доломать. Ну а его устройство и расположение вообще в ступор вгоняли.

Двор перед основной стеной, это что? А ширина бойниц? Да в такую бойницу грузовой дракон пролезет! А терраса эта? Ведь никаких следов ограждения, словно обитатели замка поголовно крылатыми были. Но у людей крыльев не бывает, это точно. Только две башни -- кстати, целые, не разрушенные -- выглядели вполне обыкновенно.

-- Замок Тердона, -- пробормотала я, вышагивая вслед за Везой. Девчонки вели дальше, сквозь разрушенный, лишенный крыши зал. -- Тердон... знакомое имя.

-- Конечно знакомое, -- откликнулась Дирра. И как только услышала? -- В анналах он упоминается как Тердон из рода Дерс.

Я немедленно споткнулась и чуть не выронила сумку, в которой, к слову, кроме пледа, имелась коробка медовых конфет -- такие только в Верилии делают -- и бутылка сладкой настойки.

-- Шутишь?! -- мой вопль был подхвачен слабеньким эхом.

-- Не-а, -- протянула рыженькая.

Ну теперь понятно, почему замок столь странным показался! Это не военное укрепление, это обитель мага! Причём одного из сильнейших! Если верить легендам, именно Тердон первый портал между мирами создал. К кому ходил -- к оборотням или во второй мир -- неизвестно, но это и неважно.

-- Думаю, расположимся здесь! -- сообщила Веза. Мы как раз миновали ещё одно подобие дверного проёма и оказались в очередном полуразрушенном зале.

Крыши, опять-таки, не было. Ещё не было южной стены, за счёт чего открывался великолепный вид на шумящее море сосен. Усыпанное белыми облачками небо тоже впечатляло. Равно как и круг бегущего на закат солнца.

-- Согласна, -- сообщила Дирра и с тяжким вздохом опустила сумку на пол.

Звякнуло.

Потом тот же трюк проделала Веза, и вновь раздался лёгкий, но крайне красноречивый звон.

М-да... Кажется, если мы выпьем всё, что принесено на девичник, в академии нас увидят нескоро.

Девичник -- как много в этом слове! А все разговоры в итоге о чём? Ну разумеется о парнях...

Сперва мы обсудили тощее сокровище Дирры, то есть Феса. Какой он замечательный, потрясающий, заботливый, но временами настолько приземлённый -- хоть волком вой! Он, видите ли, денег на свадьбу зажал. Хочет, чтобы торжество в родном селе Дирры проходило, на свежем воздухе и "всём домашнем".

Потом досталось Данеку -- парню Везы. Русоволосый красавчик, как выяснилось, уделяет своей шатенистой подруге так мало внимания, что та уже подумывает о прыжке с моста. А всё почему? Потому что так как есть уже невозможно, а другой нам не только даром -- даже с доплатой не нужен!

После этого признания Везы, в адрес Данека было сказано столько "добрых" слов, что услышь он хотя бы четверть, удавился бы на месте. Просто такие как он с убитой самооценкой жить не могут, а она бы ой как пострадала. По недостаткам Данека прошлись все, вдоль и поперёк, не выбирая выражений.

По самой Везе тоже проехались, но в обратную сторону.

Нет, ну где это видано, чтобы молодая-красивая-перспективная о мостах думала? И из-за кого? Из-за недоноска, который даже "ледяную молнию" с задержкой в десять секунд вызывает!

Когда настала очередь Жез, мы уже третью бутылку откупоривали. И как раз до моих медовых конфет добрались. Во рту ещё царил привкус рыбных пирожков, уведённых из столовой, но это никого не смущало, разве что меня.

Просто я почти не пила. Во-первых, не люблю крепкие напитки, а иных тут не было, во-вторых... Ох, наверное, я параноик, но в какой-то момент начало казаться, будто Дирра нарочно подливает так часто и так помногу. Нет, ничего криминального, вот только быть откровенной до конца мне нельзя, а хмель ой как развязывает язык...

Корин -- возлюбленный Жез -- оказался почти идеалом. И на руках носит, и букеты дарит, и побрякушками балует. И это несмотря на то, что мать Корина категорически против.

-- Ну не понимает она, что боевики и защитники -- союз, благословленный самой Богиней! -- речь Жез становилась всё более путанной и менее логичной. -- Думает, может сосватать сыну какую-нибудь графиньку, или сопливую баронессочку!

-- А она вообще в курсе, что её сын маг? -- выпалила Дирра возмущённо.

-- Кажется, нет! -- выдержав долгую, не слишком трезвую паузу, ответила Жез. -- Она всё ещё норовит менять Корину пелёнки. Недавно панталоны с вышитыми на них утятами подарила. Представляете?

-- Привязывать сына к своей юбке, по меньшей мере, глупо! -- заявила Веза.

По сути правильно, но слышать такие слова от той, которая о мостах думает...

Где-то поблизости пропела птица. Я орнитологией никогда не увлекалась, но уж кого-кого, а верилийскую перепёлку узнаю. Отец страсть как любит на этих птиц охотиться, и всякий раз, после охотничьей вылазки, только о них и рассказывает. Ну и свист этой птички изображает с превеликим удовольствием, по поводу и без.

-- Эмелис, а ты? -- спросила Дирра... излишне громко, как мне показалось. Ещё она Жез на полуслове перебила, кстати.

-- А что я?

-- Ты уже определилась с кем останешься?

Ах вот значит как...

-- Я сейчас не о парнях, я о господине Ликси думаю. Он мне к прошлой письменной контрольной знаете, какой комментарий написал?

-- Какой? -- проявила любопытство Веза, а рядом... опять верилийская перепёлка пропела. И всё бы хорошо, но птичка от того и зовётся верилийской, что лишь на территории нашего королевства обитает.

-- Веза, не занудствуй, -- перебила рыженькая. -- Эмелис, хватит про учёбу. Уже голова от твоего Ликси трещит. Ты насчёт Джаста скажи!

-- А почему именно про Джаста? -- переспросила я тихо.

-- Ну хочешь, про Мая расскажи! -- нашлась Дирра.

-- Да ей, похоже, Питкар нравится, -- хихикнула Жез.

Хм... то есть полноценный заговор, да? И кто же спрятался за полуразрушенной стенкой? Все трое, или только Джаст? Ведь его первым упомянули...

Удержать на лице непринуждённую улыбку было очень сложно, но я не зря каждое лето не на балы-прогулки тратила, а на общение с подобранными папой учителями. Дочь Форана из рода Бьен просто не может, не имеет права сплоховать в такой игре.

-- Может быть... -- протянула я. Поставила всё ещё полный стакан на каменный пол, осторожно поднялась на ноги. -- Девочки, а где здесь... ну вы поняли.

-- Там, -- не моргнув, указала Веза. Потом хлебнула кедровой настойки, глупо хихикнула и добавила: -- А вообще, везде.

Её поддержали смешками и... третьим криком верилийской перепёлки.

-- Лучше всё-таки туда, -- тут же сориентировалась Дирра. Указывала в ту же сторону, что и Веза.

Вот спасибо! Спасибо хотя бы за то, что по девчачьим надобностям подальше от затаившихся парней отправляете.

-- Я быстро, -- сказала, а сама пошла медленно-медленно. Пошатывалась нарочно, спотыкалась тоже намеренно. И жалела в этот миг лишь о том, что плащ взять нельзя -- ведь в плаще по этим делам не ходят, а без плаща... без плаща возвращаться холодно будет. Впрочем, ладно. Переживу!

Миновав то, что осталось от дверного проёма и оказавшись в следующем зале, я медлить и шататься перестала. Плавно ушла влево, встала на цыпочки, чтобы каблуками не греметь, и уверенно направилась дальше. На память никогда не жаловалась, где выход -- помню.

Я успела миновать провал между террасой и лестницей, и даже спустилась на пару ступенек, когда там, в недрах развалин, прогремело:

-- Где она?

А следом встревоженное:

-- Мелкая? Мелкая, вернись!

Звали не девчонки, нет... Первый вопль принадлежал Питкару, второй Маю.

Ну вот и всё. Всё ясно!

Я подхватила юбки и помчалась вниз, по крутой, но всё ещё надёжной лестнице полуразрушенного замка великого Тердона.

Парни бегали быстрей, что неудивительно, но неприятно. Когда я спрыгнула с последней ступеньки, они уже были на вершине лестницы. Все трое. Блондин, шатен и рыжий.

-- Эми, подожди! -- крикнул Май.

Меня зовут Эмелис. Эмелис! И я ненавижу, когда моё имя сокращают. И Маю об этом известно, равно как и остальным.

-- Мелкая, стой! -- рыкнул Джаст. -- Стой! Мы не тронем, клянусь!

Да, я мелкая. Мелкая, а не наивная! К тому же, меня уже откровенно тошнит от вашего трио. Чтоб вас оборотень с самкой перепутал!

-- Эй, Эмелис!

На тропинку, способную вывести обратно к академии, я уже не рассчитывала. Метнулась в сторону, перепрыгнула какую-то яму и укрылась от глаз преследователей за обломком стены. Ответом на мои действия стал новый вопль и громкий топот.

Что ж, значит будем играть в прятки! Благо место самое что ни на есть подходящее. Проблема лишь в том, что вас трое, а я одна. И ещё, вы эти руины знаете, а я... Но я не намерена сдаваться.

Провал, ещё провал, стена. Передышка в две секунды и снова бег. Юбки подобрать, зубы сжать, не отвлекаться.

Стена, ещё стена, полуразрушенная арка входа. Зал просто огромный, чувствую себя мышью, которой нужно пересечь пустой амбар. Причём днём, на глазах у крысоловки.

Сердце бьётся где-то в горле, в висках стучит кровь. Страх? Он запрещён! Прекрасно понимаю, что рискую. Знаю, что встреча с боевиками -- меньшее из грозящих зол. Под ногами обломки камней, шанс споткнуться бьёт все рекорды. Своды и потолочные балки не внушают никакого доверия. Завывания заплутавшего в руинах ветра леденят душу.

Ниша. Очень кстати. Хотя бы дыхание восстановлю.

Где-то очень далеко встревоженный крик -- зовут, разумеется, меня.

Мысль о том, что там, за следующей преградой может встретиться кто-то из них, ставит на грань обморока, вышибает слёзы, но... сегодня я точно плакать не буду. Не дождётесь!

Опять бег, опять крик, опять стена и ниша, которая даёт возможность уже не отдышаться, а просто переждать, прислушаться. Впервые в жизни категорически жалею, что не умею видеть ауры -- сейчас я бы многое отдала за возможность знать, где затаился враг.

И снова бегу. Снова пытаюсь не споткнуться об обломки камней, не угодить в яму или трещину, которых в этой части замка предостаточно.

Кажется, разорённая обитель Тердона будет видеться мне в кошмарах. Никогда! Никогда больше сюда не приду! Вот только выбраться бы...

Я не знаю, сколько минуло времени, но к тому моменту как обессилела, небо начало сереть. Уверенности в том, что смогу уйти до ночи, не было, но я решила рискнуть. Я притаилась за одной из внешних стен, и возвращаться вглубь замка не собиралась. Ждала.

В оконном проёме виделась часть двора. Если не ошибаюсь, мост и тропинка, которая привела в ловушку, находятся справа, шагах в пятидесяти, или ста.

-- Мелкая, ну пожалуйста! -- воскликнули совсем рядом, и я едва не подпрыгнула. Схватилась за сердце, потому что оно снова в забег сорвалось.

Мимо окна промчался рыжий Питкар. Я инстинктивно отступила на шаг и упёрлась спиной в преграду. Миг на осознание -- я в пустом зале, без колонн и...

Закричать не успела -- чужая, невероятно горячая ладонь накрыла рот. Дёрнуться тоже не смогла -- вторая рука обвила талию. Я оказалась прижата к крепкому мужскому телу. По ощущениям, тот, кто держал, был на голову выше и невероятно сильней.

-- Тихо, -- шепнули в самое ухо. -- Не бойся. Это я. Кир.

Кир? Кто такой... О Всевышний!

-- Кирстен, -- словно почувствовав моё замешательство, повторил маг. Но не выпустил, держал по-прежнему, и по-прежнему зажимал рот.

Ещё миг и я услышала перестук каблучков. В оконном проёме мелькнуло нечто зелёное.

-- Тут нет, -- ровным голосом сообщила Даяна, а я не сразу сообразила, что магичка... она не меня ищет. Девушка разыскивает Кира.

А он? Он что же прячется? Лучший боевой маг академии скрывается от... Быть такого не может!

-- Кричать будешь? -- прошептал боевик.

Я помотала головой, а когда Кир убрал ладонь, сделала всё, чтобы сдержать шумный вздох. Сердце, норовившее пробить рёбра, резко успокоилось, но колени дрожали по-прежнему. А вторая рука синеглазого Кирстена всё так же лежала на моей талии, да и сам отстраняться не спешил. И во всём этом было нечто столь... умиротворяющее.

-- Секреты хранить умеешь? -- его дыхание снова щекотнуло ухо, а я снова кивнула. -- Хорошо.

Боевик отступил, и я смогла повернуться.

Кирстен выглядел безупречно, впрочем, как и всегда. Правильные черты лица, ровный нос, забранные в хвост волосы, и лёгкая щетина, которая не портит, а добавляет какой-то особый, едва уловимый шарм. Тёмный камзол сидит идеально, но больше подходит столичному щёголю, нежели магу.

Брюнет приложил палец к губам, потом взял за руку и неспешно повёл вглубь замка.

Я не спорила, не сопротивлялась, и ни о чём не спрашивала. Меня совершенно не интересовало, куда ведёт Кир, потому что... я ему поверила. Просто поверила и всё. Полностью, безоговорочно, безоглядно. И повод для такой веры был самый что ни на есть веский.

Мы миновали ещё один зал, после свернули в полуразрушенный коридор. На выходе из коридора Кир замер, мне тоже пришлось остановиться. Тут царил настоящий сумрак, поэтому промчавшуюся мимо девицу не разглядела. Спустя минуту, мы продолжили путь -- пересекли ещё один зал и свернули в новый коридор.

Боевик снова замер, а я затаила дыхание. Я была убеждена, что вновь услышу перестук каблучков, но оказалось, дело в другом. Мы пришли.

Кир выпустил мою руку, прислонил ладони к камням и прошептал слова заклинания. Стена медленно отодвинулась, являя взору непроглядную, вязкую как дёготь, тьму.

Боевик отстранился, предлагая ступить во мрак первой. Вот тут моя смелость пошла на попятную, сердце пропустило удар. Но я всё равно сделала этот шаг.

-- Осторожнее, там ступеньки, -- шепнул Кир.

Очень вовремя предупредил. Жаль, не сказал, что лестница ведёт вверх, а не вниз.

Я умудрилась не споткнуться и сделать три шага, когда тьма стала абсолютной. Стена вернулась на место столь же бесшумно, будто ничего и не было. А снаружи, как ни удивительно, донеслось:

-- Мелкая! Мелкая, ну сколько можно?! Выходи!

Сзади тихо хмыкнул Кирстен. Сказал едва различимым шепотом:

-- Иди, я за тобой.

Я покорно подтянула юбки повыше и, стараясь не греметь каблуками, двинулась вперёд, вверх по узкой, но, благо, прямой, лестнице. В голове в этот миг царствовала лишь одна мысль -- только бы Кир на подол не наступил.

Спустя дюжину ступенек, рядом вспыхнул магический светлячок. Ослепил на миг, зато помог заметить дверь, в которую бы непременно врезалась.

-- Сюда? -- на всякий случай спросила я.

-- Да.

Я толкнула деревянную створку и переступила порог. Сотворённый Киром светлячок пробрался следом, тут же взмыл под потолок, осветив древние, растрескавшиеся балки.

-- Это что? -- спросила тихо-тихо.

-- Можешь не шептать, -- ответил боевик. -- А это... ну... моя берлога, если хочешь.

Ещё с десяток светлячков, и я едва не взвизгнула -- очень ярко и крайне неожиданно. Зато теперь не только балки видно.

Помещение оказалось совершенно круглым и небольшим. Тем не менее, тут обнаружились камин, диван с остатками позолоты на резной спинке, низкий столик и кресло. Напротив камина, у стены, возвышался винный стеллаж, рядом с ним мраморное изваяние гоблина в натуральную величину.

Единственное окно было закрыто деревянной ставней. В комнате витал лёгкий запах сырости, от стен веяло холодом. Но я всё равно была счастлива. Почти так же, как в тот день, когда Центрус рыкнул на моего отца и заявил, что я принята в академию магии, и что это не обсуждается.

-- Присаживайся, -- сказал Кирстен, прикрывая дверь.

А я вдруг поняла -- три шага до дивана это всё, на что я сейчас способна. Несколько часов догонялок и пряток вымотали ужасно. А туфли... О Богиня! Как ты позволила людям изобрести столь изощрённое орудие пыток? Ведь ты, если верить сказителям и священникам, против насилия!

Снять злосчастные туфли я не постеснялась, забраться на диван с ногами -- тоже. И блаженного стона, как ни старалась, не сдержала.

-- Да ладно, -- улыбнулся Кирстен. -- Расслабься.

Я вопросительно изогнула бровь, но вместо ответа на вопрос получила камзол с дорогой вышивкой по канту.

-- А ты? -- вслух удивилась я.

-- Эмелис, ну что ты в самом деле?..

Спорить не стала, послушно накинула камзол на плечи. Сразу стало теплей, пусть и не на много. Аромат незнакомого, грубоватого парфюма щекотнул нос.

Кир тем временем подошел к винному стеллажу, выудил бутылку.

-- Извини, -- сказал он. -- Гостей не вожу, поэтому бокал один...

Тот самый бокал -- хрусталь с серебром, причём из таких, за которые любой коллекционер антиквариата удавится -- стоял на столике. Маг ловко выбил пробку, подхватил и наполнил бокал. После шепнул незнакомое заклинание и приблизился.

Жажда... мучила, конечно, но после недавних событий от одной только мысли о хмеле корёжило.

-- Тебе нужно выпить горячего, -- сообщил Кир, опускаясь на корточки и касаясь щеки. -- Ты совсем замёрзла.

И никаких намёков, никакого подтекста! Ни во взгляде, ни в тоне, ни в прикосновении.

-- Спасибо.

Делая первый глоток подогретого вина, я искренне жалела, что в отличие от того же Кирстена, не обладаю ни толикой дара к универсальной магии. Даже банальный светлячок вызвать не могу, а помагичить над вином и подавно.

-- Ну как? -- спросил синеглазый.

Я одобрительно кивнула.

Кирстен поднялся и, подхватив бутылку, направился к креслу. В движениях моего внезапного компаньона причудливо сочетались грация опасного хищника и чопорность аристократа. Интересно, кто он? Наследник какого-нибудь графства или кто повыше?

У Кира, как выяснилось, тоже вопросы имелись.

-- Как тебе удалось поступить в верилийскую академию? -- усаживаясь в кресло и небрежно закидывая ноги на низкий столик, вопросил боевик.

Речь, разумеется, не о магическом даре шла.

-- Со скандалом... -- я сделала ещё один глоток, а брюнет отсалютовал бутылкой и хлебнул прямо из горла. -- Пришлось из дома сбегать.

Собеседник удивлённо изогнул бровь, а я не удержалась от улыбки. Да, в той среде, к которой мы оба принадлежим, подобное поведение не принято. И не прощается, кстати.

-- Сбежала, а дальше?

-- Мы на тот момент в столице жили, -- пояснила я. -- Так что... наняла экипаж, добралась до резиденции Ордена, а потом... пробралась в кабинет архимага и устроила показательное выступление.

-- Щит слепила?

Я помотала головой, отпила из бокала.

-- Истерику устроила. Со слезами, криками и всем остальным.

Боевик расплылся в улыбке. Не издевательской, а какой-то... очень тёплой, очень понимающей.

-- Неужели сработало?

-- Как видишь, -- усмехнулась я.

Тот день был тяжелым и знаковым. Я действительно рыдала в кабинете архимага Центруса, а глава Ордена рассеянно подавал салфетки и даже не пытался успокоить. Зато когда в кабинет ворвался отец -- это через час, или два случилось -- такой разнос моему родителю устроил, что вспомнить страшно.

Господин Форан, первый министр Верилии, краснел и, кажется, впервые не знал, что ответить.

Правда, в академию отдал вовсе не потому, что испугался отповеди. Просто Центрус доходчиво объяснил -- иначе не выживу. Магический дар моего уровня может быть опасен, если не приручить, если не научить меня им управлять.

Мне тогда восемь было...

-- Но дорога в Орден тебе заказана, -- заключил Кир. -- Разве что снова сбежишь.

Я лукавить не стала, скрытничать тоже.

-- Не сбегу. После академии я буду жить как положено, ни шага в сторону не сделаю.

-- То есть, жених действительно есть? -- спросил боевик.

-- Конечно.

Кир сделал большой глоток, сказал:

-- Непросто тебе.

-- А тебе легко? -- это не вопрос был, вернее... вопрос риторический.

-- Что, неужели заметно?

Я промолчала.

В среде магов непринято кичиться титулами, здесь имеет значение только уровень дара и мастерство. Мы даже имя рода называть не обязаны. Здесь аристократы и простолюдины на равных, хотя первым учиться всё-таки легче -- иной уровень воспитания, изначальных знаний, достатка.

Зато вторые не обязаны уходить со службы только потому, что того требует долг перед семьёй. Вторых не принуждают работать на тайную канцелярию и куда реже приписывают к государственным ведомствам и министерствам. Вторые свободны, а первые... надёжны что ли. Надёжны с точки зрения власти, разумеется.

Не знаю как другие, а я печать долга на лице Кирстена увидела сразу. И поверила ему потому, что синеглазый боевик -- ягодка с того же поля, что и я.

-- По окончании академии я буду вынужден заниматься делами семьи, -- признался Кир, делая новый глоток. -- Это последний год моей свободы.

И снова не могу сдержать улыбку. Конечно, это не моё дело, но...

-- Ты как-то странно этой свободой пользуешься.

Боевик глянул вопросительно, а я не постеснялась пояснить:

-- Даяна, Лим, Карас. И они точно не единственные, кто в твою сторону смотрит.

Кирстен шумно вздохнул и закатил глаза.

-- И ты туда же? -- делано возмутился парень. -- Эмелис, я тебя умоляю...

Мольбы мольбами, но всё равно интересно. А тёплое вино тут не причём -- клянусь.

-- Кир, почему ты ни с кем не встречаешься?

-- А смысл?

Я торопить не стала, задавать наводящие вопросы -- тоже. Терпеливо молчала, ожидая, когда синеглазый собеседник соизволит пояснить.

-- Эмелис, ты же понимаешь, чего хотят девчонки. Тем более защитницы. Тем более, когда речь идёт об отношениях с боевиком.

Тот факт, что с темы особо одарённого трио Кирстен соскочил, ничего не значил. Я это по тону поняла, по взгляду.

-- А я не могу жениться на магине, -- продолжал парень. -- Семья не позволит.

-- Готовят к политическому браку?

-- Нет. Не совсем. Вернее, пока нет, но в том, что брак будет политическим, не сомневаюсь.

Кир снова хлебнул вина, я тоже пригубила. Потом отставила бокал, плотней запахнула пожертвованный синеглазым камзол. Я уже почти согрелась, но дело не в вине и не в камзоле было. Просто, впервые за последние дни чувствовала себя комфортно, в безопасности.

-- Но дело не только в долге. Я прекрасно осознаю, что магиня не сможет вписаться в мою среду. Это будет проблемой, причём не столько для меня, сколько для неё, понимаешь?

Ну да, понимаю.

В среде магов совершенно иные отношения, нежели в свете -- у магов всё проще. Не нужно уметь жеманничать, держать лицо, соблюдать троллью тонну приличий. Никто не осудит, если выйдешь в люди в мужском костюме или обрежешь косу. Если ответишь на вызов мужчины -- тоже кривиться не станут, даже наоборот.

И всё бы хорошо, но к этой вседозволенности привыкаешь настолько быстро, что... нет, дороги назад не существует. Даже себя не могу представить в роли степенной хозяйки замка, не то что какую-нибудь Дирру, или Жез. И это притом, что в меня манеры при каждом удобном случае вколачивали, да и сама старалась держаться, помнить кто я, и какая судьба меня ждёт.

-- С защитницами понятно, а остальные?

Кир понял вопрос правильно, и юлить, как и прежде не стал.

-- Мне не нужна любовница. Не хочу.

Я не могла не удивиться. По академии, конечно, ходили сплетни, дескать у Кира даже там, "на воле", никого нет, но... но я была убеждена, что именно сплетни и есть. Такие как он не бывают одиноки.

-- Я вдоволь насмотрелся на любовниц и фавориток. Большинство из них... -- Кир снова к бутылке приложился, но морщился явно не от вкуса вина. -- Редкая женщина согласится на такую роль... безвозмездно. И проблема вовсе не в побрякушках и землях. Побрякушки приедаются, рано или поздно, на смену приходит другой интерес, другая жажда -- власть. И однажды ты понимаешь, что пригрел на груди змею, потому что там, где жажда власти, всегда интриги, измены, и... яд в бокале тоже возможен. Всё возможно.

В голосе Кира не было той боли, которая сочится из уст тех, кто пережил то, о чём рассказывает. Моего синеглазого собеседника не предавали, но он действительно видел.

-- Лучше одному, чем так, -- заключил боевик.

И я не могла не признать, что в его словах есть огромная доля истины.

Глава 4

Я не заметила, как уснула, а проснулась от лёгкого прикосновения к щеке и насмешливого шепота.

-- Мелкая... мелкая, хватит храпеть...

Что?! Кто храпит?! Я?..

Я аж подпрыгнула и чуть не впечаталась лбом в подбородок Кира.

Моя прыть, равная попытке покушения, удостоилась тихого смешка.

-- Просыпайся, -- повторил боевик. -- Нужно вернуться в академию до того, как твои поклонники запаникуют и пойдут к преподам.

Я не сразу сообразила, что к чему, и место, которое Кир позволил называть своей берлогой, вспомнила не сразу. Тут по-прежнему пахло сыростью, но свет был приглушен, будто кое-то... ждал, пока высплюсь.

-- Который час? -- голос прозвучал хрипло.

-- Не знаю, но полночь миновала точно, -- отозвался Кирстен. Протянул руку, хотя помочь выбраться из вороха юбок точно не мог.

Я с великой неохотой впихнула ноги в туфли, стянула камзол.

-- Оставь, -- велел синеглазый.

Замерла, окинула благодетеля пристальным взглядом. Отдав камзол, боевик остался в тонкой шелковой рубашке. Ворот был расстёгнут, чёрный цвет ткани подчёркивал белизну кожи. Такая только у северян бывает, ну и... у благородных верилийских девиц, которых всё лето заставляли купаться в молоке и берегли от солнца.

-- Эмелис, я не сахарный, -- подгадав ход моих мыслей, заявил Кир. -- Не растаю. А ты замёрзнешь и простудишься.

Не хотела, но как-то так вышло, что хлюпнула носом.

-- Что, уже? -- возмущение в голосе боевика было наигранным, но почему-то приятным.

Пришлось снова накинуть камзол на плечи и отдать ладошку на откуп этому странному брюнету, который...

-- Кир, ты умеешь видеть ауры?

До меня только сейчас дошло. Ведь нам удалось скрыться именно потому, что Кир видел, чувствовал преследователей. Но дара менталиста у брюнета быть не может. Он боевик, с долей способности к универсальной магии. Боевикам, равно как и защитникам, видеть ауры не дано, а универсалам это очень-очень сложно.

-- У меня есть амулет, -- признался парень.

Я шумно выдохнула. Не то чтобы я против менталистов, но... их никто не любит. Они слишком много знают, слишком много видят.

-- Расслабься, -- сказал Кир, помогая подняться на ноги.

И я действительно расслабилась. Тот, кто сам под завязку набит секретами, чужие тайны трогать не станет. А Кирстен далеко не прост. Один только амулет чего стоит. Ведь секрет изготовления и настройки подобных пару тысячелетий считается утерянным...

-- Ты в родстве с Тердоном из рода Дерс? -- догадалась я. Знаю, что вопрос не корректный, но всё-таки.

-- В очень дальнем.

Вот теперь ясно. И про амулет, и про то, как Киру удалось найти потайной вход в башню -- мы ведь в одной из двух сохранившихся башен, это очевидно.

-- Эмелис, не дрожи, -- сказал боевик. -- Всё хорошо.

И я поверила. Просто не могла не поверить.

Ночной лес казался не только зловещим, но и бесконечным. Стоило представить, как пробираюсь тут одна, по коже побежал мороз. Или дело всё-таки в погоде? Ведь действительно холодно, даже пар изо рта идёт.

Кирстен крепко держал за руку, шел не торопясь. На границе леса погасил магический светлячок. А когда мы приблизились к полоске луга -- условной границе между территорией академии и всем остальным миром, остановился.

-- Иди сюда, -- шепнул брюнет и, прежде чем успела опомниться или возразить, подхватил на руки.

Его шею обвила инстинктивно. И лишь потом спросила:

-- Кир, зачем?

-- Тут роса, а ты в туфлях, -- пояснил парень. -- Ноги промочишь.

Тропинок действительно не было, а шанс промочить ноги, в самом деле, имелся. Но мне всё равно очень неловко стало. Тем более от магов подобной галантности не дождёшься -- сейчас в Кире говорил аристократ.

-- Ты до неприличия лёгкая, -- сообщил боевик, и понёс туда, где чернели корпуса академических зданий.

По мощёным плиткой дорожкам шла уже сама. Приподнималась на мысочки, чтобы не шуметь -- в ночном безмолвии стук каблуков казался оглушительно громким, будто не девушка идёт, а рота королевской гвардии марширует.

Кирстен глядел на мои старания с лёгкой улыбкой, учтиво держал локоть. А я на этот локоть опиралась, совершенно беззастенчиво, почти нагло.

Когда оказались у входа в женское общежитие, я таки вернула боевику камзол. Сказала тихо:

-- Спасибо.

-- Не за что, -- ответил брюнет.

Дождался, пока взойду на крыльцо, открою дверь, и лишь после этого удалился. А я... я, наконец, смогла вздохнуть спокойно.

Ну слава Богине! Добралась!

Утро началось с отчаянного стука в дверь. Я пыталась проигнорировать неприятный звук, даже одеяло на голову натянула и ухо ладонью прикрыла, но увы. Визитёр был крайне настырен.

Пришлось встать, накинуть халат. Вот только отпирать не спешила.

-- Кто? -- спросила я.

Ломиться перестали. Повисла очень долгая, очень нервная пауза. После снаружи донёсся тоненький голосок:

-- Эмелис? Эмелис, ты там? Открой, пожалуйста...

Веза. Очень приятно.

Жез и Дирра тоже, поди, рядышком.

Чтобы не выпалить всё, что думаю об этой троице, пришлось прикусить язык. Тоже мне подруги.

-- Девочки, идите мимо.

Опять пауза и крайне жалобное:

-- Эмелис, ну пожалуйста. Мы же волновались...

Ага, ну конечно.

-- Эмелис, мы как лучше хотели, -- встряла Дирра. -- Мы думали...

-- Девочки, идите мимо! -- повторила на порядок громче и куда злей.

-- Но Эмелис...

Я продолжать разговор не планировала, от двери отошла. Снаружи заныли о моей нерешительности, об искреннем желании помочь и прочих глупостях.

О! То есть они ради меня старались? Обо мне пеклись? Ну надо же!

Не знаю, как у них, в Дурборе, а у нас, в Верилии, за подобную заботу не благодарят, за неё бьют. Впрочем, в родной альма-матер никто на столь низкий поступок не способен. Даже Селла -- самая вреднючая девица на нашем факультете, и та поостереглась бы.

Сна после столь "замечательной" побудки, не осталось, а желание идти на завтрак умерло в зародыше. Поэтому подхватила с полки учебник по физану, достала из чемодана вторую, последнюю коробку медовых конфет, и снова завалилась на кровать.

Под дверью по-прежнему скулили, но мне было плевать. Толку от этих слов? Поступки всё равно сказали больше.

Когда незабвенная троица всё-таки удалилась, я с преспокойной совестью посетила расположенную в конце коридора умывальню. После заправила постель, надела простое платье и переместилась за письменный стол. Шутки шутками, а физан действительно стоит подучить -- гоблинообразный Ликси на попятную идти не собирается, это очевидно.

Да, завтрак я пропустила, но игнорировать обед не могла. Во-первых, в самом деле проголодалась, во-вторых... именно тут проходила грань между благоразумием и трусостью.

Едва часы на башне главного учебного корпуса пробили полдень, обулась и подхватила плащ -- благо, тот, вчерашний, не единственным был. Заперла дверь комнаты, надела цепочку с ключом на шею и поспешила вниз.

Сокурсницы реагировали на моё появление совершенно обычно -- кто-то кивал, кто-то улыбался, кто-то здоровался вслух. Я тоже кивала и улыбалась, всё сильней убеждаясь в мысли -- о вчерашней прогулке к развалинам замка Тердона никому неизвестно. Что ж, это к лучшему, меньше пересудов будет.

Миновав широкую, но довольно крутую лестницу, и крошечный, ничем не примечательный холл, вышла на улицу. Тут же поёжилась -- дурборская осень на порядок холодней нашей, и даже солнце, увы, не греет. Но не это главное... У крыльца, в паре шагов от последней ступеньки, отиралось незабвенное трио. Не Дирра и компания, нет. Боевики!

Меня заметили сразу. Мгновенно вытянулись по струнке, расправили плечи. Все сосредоточенные, серьёзные, даже неугомонный Питкар.

Джаст открыл было рот, но я слушать не собиралась -- вскинула руку в предостерегающем жесте и одарила парней взглядом взбешенного василиска.

Партнёр по боям предупреждению внял. До рыжего пятикурсника тоже, кажется, дошло. А вот блондинистый Май лишний раз подтвердил, что в его черепной коробке только ветер.

-- Мелкая, ты где была? Мы с ног сбились! -- и столько претензии в голосе...

Как и в случае с девчонками, пришлось прикусить язык. Нет, слова-то я знаю, но произносить их считаю ниже своего достоинства.

-- Да говорю же, она с Киром была, -- встряла в разговор зеленоволосая Даяна. Магичка появилась столь неожиданно, что я вздрогнула. -- Её Кир из замка увёл.

Обсуждать эту тему, равно как и другие, не собиралась. Молча спустилась вниз и направилась к столовой. На попытку парней приблизиться, отреагировала ещё одним взглядом василиска, а для особо "сообразительных" добавила вслух:

-- Видеть вас не желаю!

Отстали. Ясно, что не навсегда, но, по крайней мере, до столовой добралась нормально.

А там, в пропитанном запахом пряностей и поджаренного мяса зале, ждала ещё одна неприятность...

Компания Дирры, в полном составе, сидела за одним из центральных столов. Девчонки выглядели насупленными, парни хмурились. И только Милли, которая так и не попала на девичник, завидев меня, улыбнулась и махнула рукой.

Я на улыбку не ответила. Взяла поднос и отправилась добывать обед. А получая из рук дородной поварихи миску супа, тарелку с отбивной и салат, совсем приуныла: я, конечно, не только с Диррой общаюсь, но... обедать теперь не с кем. И свободных столов, как назло, не наблюдается.

В итоге, решилась подойти к Тэссиану. Сухопарый помощник ректора посещал столовую для студиозусов на правах лазутчика, присматривал что и как. Он всегда ел в одиночестве, и я искренне опасалась, что присоединиться не разрешит. Но Тэс принял на удивление тепло.

-- Садись, конечно, -- сказал парень. Кивнул на столик Дирры, полюбопытствовал: -- Поссорились?

-- Да, -- не стала лукавить я.

-- А из-за чего, если не секрет?

-- Кое-кто слишком много себе позволяет.

-- И этот кое-кто -- не ты? -- догадался Тэссиан.

-- Ну разумеется...

На этом разговор иссяк, что ничуточки меня не расстроило. Тот факт, что ужин, на время которого опять к помощнику ректора подсела, прошел в полнейшем молчании, тоже не опечалил.

А вот на следующий день, за завтраком, Тэс заговорил...

-- Эмелис, тут слухи ходят, будто тебя... поделили.

Я поперхнулась чаем. Закашлялась, причём так, что даже слёзы проступили. Когда голос вернулся, спросила хрипло:

-- Что?

-- Парни договорились, -- милостиво пояснил мой сухопарый сотрапезник. -- Кажется, Май и Питкар уступили тебя Джасту.

Я не поверила. Просто не поверила и всё.

Ну это же бред. Всеобъемлющий, невероятный, абсолютный! Кем надо быть, чтобы додуматься до такого? Кем?!

Нет, я не поверила, но к сведению приняла. Поэтому в аудиторию, где должна была состояться лекция по физану, входила сжав кулаки и стиснув зубы.

Обошлось.

На большой перемене, во время которой я успела заскочить в общежитие, чтобы сменить туфли на сапоги, тоже ничего сверхъестественного не случилось. Разве что... Милли в комнату заглянула.

Девушка смотрела странно, как будто обиженно. А пришла не просто так, вернее, не с пустыми руками: Милли мою сумку принесла и плащ, те самые, что пришлось в замке Тердона бросить.

Я сухо поблагодарила за возврат "пропажи" и, прежде чем бывшая приятельница успела открыть рот, выпроводила. Просто отлично знала -- ещё одной порции сказок на тему "мы старались для тебя", не выдержу. Сорвусь.

И лишь когда настала пора тренировки, поняла -- Тэссиан не ошибся...

-- Амулеты берём! -- скомандовал господин Канг зычно.

Шестикурсникам напоминаний вообще-то не требовалось, но после оклика тренера народ заторопился.

-- На спайки разбиваемся! -- ещё одна бессмысленная команда. Мы прекрасно знаем, что работаем попарно. -- Быстрее. Быстрее!

Кажется, кто-то не в настроении.

-- Я не понял! Вы на тренировку пришли, или на танцы?! -- рыкнул седеющий Канг. -- Шевелитесь!

Мы и раньше шевелились, теперь зашевелились активнее.

Я выдохнула. Храбро подошла к Джасту. Мой партнёр, который вообще-то аккуратностью не отличался, сегодня был гладко выбрит, хорошо причёсан и одет в стильный камзол цвета молодой листвы.

-- Привет, -- тихо сказал он.

-- Здравствуй, -- я сделала книксен и повернулась спиной.

Ничего особенного или обидного -- стандартная позиция для боя. Щит впереди, атака на шаг сзади.

-- Сегодня работаем два-один, -- продолжал вещать тренер. -- Кто готов быть единицей?

-- Хочешь? -- прошептал Джаст.

Я вздрогнула и едва не залепила шатену каблуком по голени. Просто слишком близко его шепот прозвучал, а дыхание щекотнуло шею.

-- Хочу! -- рыкнула я, сделала шаг вперёд, чтобы вернуть дистанцию.

Суть боя "два-один" крайне проста: две спайки нападают на одну. Задача так называемой "единицы" -- продержаться четверть часа, или выбить одну из спаек нападения. В том, что касается "единицы", основная нагрузка, конечно, на щит ложится, но подобный бой куда интереснее обычного.

-- Мы готовы! -- крикнул Джаст.

Господин Канг одобрительно кивнул.

Ещё он кивнул Корину, Фесу, Ялу... но дальше дело не пошло -- на арене появилась госпожа Флесса, позвала тренера.

-- Так, я сейчас, -- бросил Канг. -- Давайте, сообразите пока, кто против кого. Только без халтуры!

Препод намекал на соотношение сил. Наша с Джастом спайка, несмотря на отсутствие взаимопонимания, считалась одной из сильнейших. Фес и Дирра входили в число середнячков, Ял с Бонарой -- тоже.

А вот Май и Кейн, которые решили поиграть на стороне "двойки", слыли "тёмной лошадкой"... Просто исход боя с участием этой спайки предугадать почти невозможно. Эти двое способны на всё -- от невероятно чистой победы, до позорнейшего проигрыша самому слабому противнику. И даже тренер не мог доказать, что последнее результат поддавков.

Май и Кейн вышли против нас.

Минутой позже к ним присоединились Лора и Лиан -- очень сильные ребята, и очень агрессивные в бою. Вот только испугаться я не успела -- отвлекли...

Боевик, стоявший за моей спиной, сделал шаг вперёд. Его руки обвили талию, сжали крепко-крепко.

-- Эмелис, детка, ну сколько можно? -- прошептал Джаст и... коснулся губами шеи.

Я зарычала и двинула локтём. Потом таки впечатала каблук в ногу наглеца, но магу было глубоко плевать и на увечья, и на моё мнение.

-- Эмелис, ты мне очень нравишься. И я не могу больше ждать. Мелкая, я с ума по тебе схожу, понимаешь?

И снова поцелуй в шею. Не лёгкий, а из числа тех, после которых синяки остаются.

-- Джаст, прекрати немедленно!

-- Нет, -- сказал парень, а меня в дрожь бросило.

Он ведь всё решил, он не отступится. На мои протесты Джасту плевать, а остальные... остальные, судя по взглядам и улыбкам, уверены -- наше противостояние не всерьёз. О Всевышний! Да весь курс думает, будто я ломаюсь, набиваю цену!

-- Джаст!

Я попыталась вывернуться, вырваться из захвата, но увы. Силы были неравны, хуже того -- несопоставимы.

Мгновение, и меня ловко развернули, прижали ещё крепче. Я даже руки выставить не успела! Зато когда пальцы боевика запутались в моей причёске, с рвением бешеной кошки впилась ногтями в мощную шею.

-- Тронешь -- убью! -- прошипела я.

Вот только... только решимости не было, сознание захлестнула паника. Я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной и хрупкой. А самое ужасное, я вдруг поняла -- ещё миг и расплачусь. Прямо здесь, на глазах у двух факультетов.

-- Джаст, на минуту, -- сказал кто-то.

Голос прозвучал очень близко, но узнала его не сразу -- слишком много эмоций, слишком много тумана в голове.

-- Джаст... -- повторил Кирстен.

Шатен словно окаменел. Потом всё-таки отпустил, нехотя кивнул. С ещё большей неохотой последовал за Киром, который... ну, в общем-то, недалеко повёл. Так, шагов на двадцать в сторону.

Под белоснежным куполом стало очень тихо.

Любопытство снедало всех... кроме меня. Просто так противно было. А ещё эта паника, подступившие слёзы и бешеное желание уйти, сбежать с проклятой тренировки. Именно поэтому отвернулась.

Всё внимание дыханию! Успокоиться! Сейчас же! Немедленно!

Я -- Эмелис из рода Бьен. Я выдержу. Я всё выдержу.

Нет, я не видела, что происходило между Джастом и Киром, но, судя по тому, как вытянулись лица остальных, разговор был не типичным.

Спустя минут пять, партнёр по спайке вернулся. Сказал очень ровным, чуть хрипловатым голосом:

-- Эмелис, извини. Я... перегнул. Подобного больше не повторится.

И снова не выдержала, обернулась, чтобы увидеть -- ворот стильного камзола слегка надорван, а ворот рубашки... в общем, рубашку проще выбросить, нежели восстановить. Тут даже мастер бытовых заклинаний не поможет.

Ответить не смогла, но кивнула.

Отыскала глазами Кира. Мой давешний собеседник ждал этого взгляда -- отвесил лёгкий, едва заметный поклон.

Кирстен не красовался, просто обещал помощь.

Я хотела улыбнуться, но увы. Не получилось...

Арену я покинула первой. Тот факт, что мы с Джастом благополучно продули три боя подряд, не тревожил, равно как и выволочка, устроенная по этому поводу Кангом. Все мысли были посвящены другому -- предстоящей встрече с ректором.

Нет, господин Морвен не вызывал, я сама на визит решилась. Просто стоя под градом ударов, слишком ясно поняла: так продолжаться не может, с беспределом боевиков пора заканчивать.

Решить проблему самостоятельно не могу, это очевидно. Значит, придётся ябедничать. Впрочем, как-то не верится, что господин Морвен не в курсе...

Здание административного корпуса располагалось слева от главного учебного. Оно было небольшим и скромным -- всего два этажа, никаких архитектурных изысков. Я поднялась по широкой каменной лестнице, не без труда открыла массивную, украшенную витиеватой резьбой дверь. Миновала просторный, аскетичный холл, свернула вправо.

В приёмной ректора было тихо, как в склепе. За секретарским столом восседал ни кто иной, как Тэс.

-- А, Эмелис, -- оторвавшись от разложенных на столе бумаг, сказал сухопарый. И ни тени удивления -- ни в голосе, ни во взгляде.

Я сделала книксен, спросила:

-- Господин Морвен на месте?

-- Да, -- отозвался Тэссиан. Потом кивнул на дверь кабинета. -- Проходи.

То есть докладывать о моём визите не будут? Ну ладно...

Со времён первого и последнего посещения, в кабинете господина Морвена ничего не изменилось. Всё тот же тёмный пол, светлые стены, одна из которых отдана под книжные шкафы. Высокие окна, бледные гардины, камин, и широкий письменный стол по центру. Ну и господин ректор, куда ж без него.

-- Эмелис? Какими судьбами? -- вопросил старик.

Он был похож на сдобную, политую сахарной глазурью булочку -- весь такой кругленький, мягонький, уютный. Вот только характер у Морвена стальной, это всем известно.

-- У меня проблемы, господин ректор.

Глава дурборской академии шумно вздохнул, отложил книгу и указал на гостевое кресло.

-- Садись. Рассказывай.

Я никогда не бывала в подобных ситуациях. Более того, никогда таких ситуаций не видела. Боюсь, я едва ли не единственная, кто умудрился попасть в подобный переплёт. Но я была убеждена -- мне должны, мне обязаны помочь! Кому как не ректору заботиться о комфорте и моральном облике студентов? И об их безопасности, кстати.

Вот только господин Морвен мои взгляды не разделял...

Выслушав рассказ, который я старалась преподнести максимально корректно, без слёз, истерик и всего того, что принято называть "женскими штучками", старик поморщился.

-- Эмелис, что ты предлагаешь? -- голос прозвучал сварливо.

-- Я прошу вас повлиять на Джаста, Мая и Питкара. Вразумить. Объяснить, что их действия...

-- Эмелис! -- перебил ректор. -- Эмелис, подумай головой!

Я нахмурилась, уставилась недоумённо. А господин Морвен в очередной раз поморщился и начал объяснять:

-- Госпожа студентка, я не могу выполнить вашу просьбу. Вы не дети, вы -- взрослые люди, и вопрос ваших личных, подчёркиваю -- личных, отношений, находится вне моей компетенции.

У меня от возмущения даже рот приоткрылся, а Морвен продолжал:

-- Вы очень красивая девушка, Эмелис. Более того, вы -- талантливый защитник. Нет ничего удивительного в том, что вас одаривают вниманием. Но это внимание, как уже говорил, носит личный характер, и границ не переходит. Я могу вмешаться в ваш спор с господином Ликси, но Джаст, Питкар и Май...

-- Что значит "не переходит"? -- выдохнула я. -- Джаст... Да он меня на глазах у всего курса...

-- Ну что? Что он вам сделал? -- снова перебил ректор. -- Поцеловал? Знаете, в отношениях боевиков и защитников и не такое случается.

Дурбор! Королевство тупиц и неотёсанных мужланов!

-- Господин Морвен, вы обещали моему отцу...

Старик опять недослушал.

-- Я прекрасно помню, что обещал вашему родителю. И я своё слово держу. Вы получаете образование, питание, вам доступно всё, что доступно прочим студентам. Кроме того я продолжаю хранить вашу тайну, хотя тот же Ликси уже интересовался, в каком таком роду водятся столь упрямые девицы.

Намёк был недостоин аристократа, коим господин Морвен, кстати, и не являлся. Но вполне допустим для мага. И этот намёк сказал больше, чем все приведённые ректором "аргументы".

Я с огромным трудом подавила вспышку ярости. Встала. Отойдя от кресла, присела в глубоком реверансе.

-- Мне жаль, -- старик чуть смягчился, -- но я действительно не могу помочь. Личные дела они такие... скользкие.

-- Я поняла. Спасибо.

Ещё один реверанс, крутой разворот и... и всё. Я снова наедине со своими проблемами. Хуже того, теперь я точно знаю -- в случае чего на ректора рассчитывать не стоит.

Нет, какая-то доля истины в его рассуждениях имеется. Мы действительно не дети, а личные отношения -- сфера, вмешиваться в которую себе дороже. Но всё равно обидно. Обидно и ужасно неприятно.

Покидая негостеприимный кабинет, я кусала губы, в искренней надежде, что смогу, сумею сдержать эти проклятые слёзы. И отчётливо понимала -- пилюли, которую прописал Кирстен, надолго не хватит. Через пару дней всё начнётся сначала. Букеты, почтовые журавлики, попытки зажать в уголке, и не только.

Ещё понимала -- чувство, которое зарождается в сердце, это даже не паника. Самое настоящее отчаяние.

И даже помыслить не могла, что всё сложится совсем иначе, что судьба уже приготовила лучший из всех возможных подарков...

Я толкнула тяжелую, покрытую витиеватой резьбой дверь и замерла в удивлении. На крыльце административного корпуса скучал Кир. Боевик стоял, облокотившись на перила, и бездумно глядел в пространство.

-- Кир? -- тихо позвала я.

Парень повернул голову, будто нехотя отлепился от поручня.

-- Быстро бегаешь, -- уголки его губ дрогнули.

Я на ответную улыбку была не способна.

-- Что ты тут делаешь? -- глупый вопрос. Глупый и некорректный.

-- Тебя жду.

-- Меня? -- ещё один глупый вопрос, но... это Морвен виноват. Окончательно из колеи выбил.

Синеглазый молча протянул руку, стащил с моего плеча сумку с учебниками. Тут же подставил локоть, предлагая опереться -- жест не из этой, из другой жизни. Той, где каждое слово, каждый взгляд подчинены этикету.

Я приняла помощь с молчаливой благодарностью. Привычно подобрала юбки и, ведомая Киром, спустилась с крыльца. Стук собственных каблуков показался оглушительно громким.

-- К жабе ходила? -- спросил синеглазый тихо.

-- Прости?

-- Морвен. Его прозвище -- жаба.

Я удивлённо приподняла брови.

-- Почему?

-- Похож, -- пожал плечами Кир. И добавил вроде как невпопад: -- Надеюсь, ты не против прогулки?

-- Не против.

Брюнет подарил ещё одну лёгкую улыбку и неспешно повёл к аллее.

Клёны давно оделись в золото, но листья роняли крайне неохотно. Газоны ещё хранили память об изумрудном лете, а цветы на единственной клумбе, расположенной ровно напротив главного учебного корпуса, уже пожухли.

-- Нет, -- убеждённо сказала я. -- Морвен на жабу не похож. Он похож на политую сахарной глазурью булочку.

-- Ну разве что внешне, -- усмехнулся сокурсник. -- А по сути -- жаба.

Крыть было нечем. Кир прав. Равно как и тот, кто наградил ректора столь неоригинальным прозвищем.

-- Спасибо. -- Запоздало, но всё-таки. -- Спасибо, что вмешался на тренировке...

-- Ерунда, -- ответил боевик.

Я же в который раз отметила -- Кирстен говорит искренне. Он действительно считает, что это "ерунда", и благодарности не ждёт.

Мы молча миновали узкую боковую тропинку и ступили на широкую, мощёную разноцветной плиткой дорожку. Как по мне, эта аллея -- идеальное место для прогулок, но студиозусы её отчего-то не жаловали. Вот и сейчас под сенью клёнов было совершенно безлюдно.

-- Так что сказал ректор?

-- Что проблема вне его компетенции.

Кирстен неприязненно фыркнул.

И снова молчание. Такое спокойное, такое уютное. В компании Кира вообще очень уютно, я это ещё тогда, в замке Тердона осознала.

Я глубоко вздохнула -- хотела сказать боевику, как благодарна за эту поддержку. За то, что не поленился придти к административному корпусу, за то, что протянул руку, заставив отступить жуткое, всепоглощающее чувство одиночества. Признаться, как важна эта маленькая передышка, эта минута покоя...

Хотела, но не успела. Кир окликнул первым.

-- Эмелис...

Брюнет остановился, заставляя последовать его примеру. Потом повернулся, взял за подбородок. В сапфировых глазах таилась тревога.

-- Эмелис, я знаю, ты сейчас на взводе, но я очень хочу, чтобы ты меня услышала.

Врать, что всё в порядке, не стала. Убеждать, дескать воспринимаю мир совершенно здраво и приму всё, что скажет мой спутник -- тоже. Ответила честно:

-- Я попробую.

Кирстен благодарно кивнул.

-- Эмелис, они не отстанут.

Я не могла не улыбнуться -- тоже мне новость. Правда, улыбка получилась вымученной.

-- Они будут добиваться твоего внимания, даже если Морвен вмешается.

-- Морвен не вмешается, -- зачем-то напомнила я.

Кирстен опять кивнул, сказал убеждённо:

-- Есть только один способ решить проблему.

-- Какой?

Брюнет на миг, но потупился.

-- Нужно объединиться, -- помедлив, выдохнул он. -- Ты и я. Вместе. Пара.

Моё удивление было лёгким, но искренним. А Кир... он расценил реакцию по-своему. Отпустил мой подбородок и принялся разъяснять:

-- Это единственный вариант, Эмелис. И он, на мой взгляд, неплох. Ты помолвлена, я связан другими, не менее серьёзными обязательствами. Нам обоим не до романов. При этом мы отлично понимаем друг друга, значит, притвориться парой труда не составит. К тому же...

-- Кир, -- перебила я.

Брюнет на мгновение замер, вгляделся в моё лицо.

-- Кир, спасибо, -- выдохнула и... вот какого тролля?! Какого дохлого тролля, эти проклятые слёзы из глаз посыпались?!

-- Мелкая, -- простонал боевик, обвивая рукой талию и притягивая ближе.

Я противиться не стала. Уткнулась носом в его плечо, некрасиво всхлипнула.

-- Совсем достали? -- догадался Кирстен.

Всхлипнула громче и закусила губу. Только слёзы всё капали и капали, и никак не желали отступать. И ведь не объяснишь, что это... от радости.

-- Мелкая, ну хватит... -- Кир обнял крепче, потёрся щекой. -- Всё не так уж плохо. Слышишь меня?

Я закивала. Попыталась отстраниться, чтобы вытереть глаза и вообще в приличный вид вернуться, но Кирстен не пустил.

-- Так ты согласна?

-- Спрашиваешь!

О Всевышний! Я даже мечтать о такой удаче не могла!

-- Точно согласна? -- в голосе боевика прорезались нотки веселья.

Я неприлично шмыгнула носом и опять кивнула.

-- Ну тогда ладно...

Вот теперь меня отпустили. Да ещё платок дали -- белоснежный, отглаженный, и (о чудо!) не накрахмаленный.

-- Только учти, -- продолжал Кир, наблюдая как утираю слёзы и... в общем, платок я, конечно же, сама в прачечную отнесу, -- придётся обниматься.

-- Да сколько угодно, -- выдохнула я.

-- И целоваться... -- добавил Кир. И таким тоном это было сказано, что остатки слёз сами высохли. Я не могла не улыбнуться.

-- Запросто.

-- И ещё... -- боевик снова заключил в объятия, наклонился близко-близко. -- Тебе придётся смотреть на меня влюблёнными глазами. Справишься?

И тут до меня дошло...

-- Тебя тоже достали?

Брюнет шумно вздохнул и зарылся носом в мои волосы.

-- Эмелис, ты даже не представляешь как!

Я тихо хихикнула, а Кирстен продолжил:

-- Даяна, Лим и Карас с первого курса меня преследуют. Кажется, у них нечто вроде пари. В этом году планы изменились -- девочки решили добить. Раньше действовали поодиночке, теперь достают сообща. И прут как таран!

Снова хихикнула. Просто представила как Кир -- весь такой серьёзный, уверенный, спокойный -- от озабоченного девчачьего трио отбивается, и не сдержалась.

-- Эх ты... -- вздохнул боевик. Горечь в его голосе была притворной. -- Нет бы посочувствовать, пожалеть...

-- Сочувствую. Жалею.

Кир, само собой, не поверил.

-- Ничего ты не понимаешь, -- продолжал сокрушаться брюнет. -- У вас хотя бы общага под защитой, а в нашу всех пускают. Только представь: проводил тебя, возвращаюсь, а под дверью моей комнаты они. Все трое. С претензиями.

-- И?..

-- Чуть не прибил, -- признался Кирстен нехотя.

Я осторожно отстранилась, окинула боевика пристальным взглядом. Влюбиться в такого легче лёгкого, и это факт. Но сильно сомневаюсь, что девчонками движет именно любовь.

-- Когда начинаем? -- спросила я.

Синеглазый вздохнул, сказал с заметным сожалением:

-- Завтра утром. Сегодня меня не будет, вызвали по делам семьи.

Да, непростая у Кирстена семейка, если может позволить себе такие вызовы. Здесь, в академии, стационарный портал, разумеется, есть, вот только чтобы воспользоваться им, нужно просить разрешения едва ли не у короля.

-- Продержишься до утра? -- уточнил Кир.

Я усмехнулась и кивнула. А куда денусь?

-- Отлично, -- сказал боевик. Притянул ближе, наклонился и потёрся носом о мой нос. -- В таком случае до завтра, дорогая...

Я не могла не улыбнуться.

-- Уже скучаю, любимый.

-- Я тоже... -- прошептал брюнет проникновенно. Но всё-таки не выдержал, расплылся в шальной, хулиганской улыбке.

Да, утро обещало быть бурным...

Глава 5

Я встала на час раньше обычного. Посетив умывальню, извлекла из-под кровати чемодан, распаковывать который вообще-то не планировала. Я с самого начала решила: тут, в Дурборе, ношу только простые, скромные платья -- чтобы не выделяться и не привлекать лишнего внимания. Эти, с дорогущей отделкой, тонким кружевом, яркими лентами и пусть целомудренным, но всё-таки декольте, запрятала подальше, чтобы не раздражали.

Но теперь ситуация изменилась, верно? Я вроде как влюблена, а влюблённая девушка всегда стремится выглядеть как можно лучше.

Перебрав добрых три дюжины нарядов, я остановилась на голубом -- под цвет глаз. Линия декольте, рукава и подол были расшиты речным жемчугом, поэтому с украшениями не заморачивалась, ограничилась тонким золотым браслетом на запястье и тонкой же цепочкой на шею.

С причёской тоже было просто -- к платью имелась голубая лента, тем же жемчугом расшитая, так что я всего лишь накрутила локоны и завязала низкий хвост. Послала кокетливой блондинке в зеркале воздушный поцелуй, надела сапоги, накинула плащ и, подхватив сумку с учебниками, вышла из комнаты.

На выходе из нашего крыла общежития творилось нечто не совсем обычное. Девочки толпились возле крыльца и дружно делали вид, что на завтрак совершенно не торопятся. Парни, чьё общежитие располагалось по ту сторону центральной аллеи и практически примыкало к столовой, девчонок на завтрак провожали редко. Вот и сейчас парней было всего двое... если не считать Кира.

Я не смогла сдержать улыбку, и даже тот факт, что улыбаюсь не просто счастливо, а предельно глупо, не смутил. Я же влюблена, верно? А влюблённым всё можно.

Завидев меня, Кирстен замер на миг, после расправил плечи и сделал шаг вперёд. Я мучить мага ожиданием не собиралась -- слетела по ступеням и подошла практически вплотную.

-- Доброе утро, -- выдохнул парень.

-- Самое доброе.

Кажется, моя улыбка ещё глупей сделалась, а Кир обвил рукой талию и притянул к себе. Горький аромат мужских духов щекотнул нос, немножечко опьянил.

-- Скучала по мне? -- прошептал боевик. Уголки его губ красноречиво дрожали.

-- Безумно! -- тем же шепотом ответила я и водрузила ладошки на его грудь. Я уже знала, что произойдёт дальше, и едва сдерживалась от смеха -- просто отлично представляла лица замерших в отдалении студенток.

Кирстен наклонился и коснулся губ губами. А потом запустил пальцы в мою нехитрую причёску и поцеловал по-настоящему.

Боевик был нежен и... тактичен. Его язык коснулся самого кончика моего языка, лаская и дразня. Губы тоже ласкали, чутко и осторожно. Я отвечала на эти прикосновения как подобает леди, будто смущаясь.

Впрочем, если совсем честно, я действительно немножко смутилась. Во-первых, волна жара, пробежавшая по телу в миг, когда Кир коснулся волос. Во-вторых... я же раньше ни с кем кроме Рида не целовалась, а Рид... он вёл себя совсем иначе -- напористо, почти агрессивно, и уж чего-чего, а расслабиться в его объятиях я не могла.

-- Как насчёт завтрака? -- прервав поцелуй, выдохнул маг.

-- С удовольствием.

Ответила и лишь теперь поняла -- вокруг невероятная тишина. Даже листья на высаженных у корпуса кустах шелестеть перестали, и птицы, которых здесь в избытке, замолкли.

Кирстен стянул с моего плеча сумку и, придерживая за талию, повёл прочь. К узенькой дорожке, которая пересекала аллею. Желание обернуться, чтобы увидеть лица девчонок, я задушила на корню. И тут же была вознаграждена другим, куда более забавным зрелищем...

Навстречу гордо вышагивали Май, Джаст и Питкар. В руках блондина был ставший уже традиционным букет алых роз, Питкар тоже букетик нёс -- то ли васильки, то ли незабудки (и где только раздобыл, в разгар осени?). Джаст нёс... себя, видимо.

Заметив нашу парочку, парни дружно споткнулись и замерли. Лица вытянулись, глаза округлились, челюсти попадали.

-- Привет, -- сказал Кир. И вроде без подтекста, без каких-либо особенных интонаций, но... как будто по носу щёлкнул.

Я ограничилась приветливой улыбкой. Просто знала: стоит открыть рот -- рассмеюсь непременно. И, вероятнее всего, злорадно -- уж слишком много крови эта троица попортила, слишком сильно нервы потрепала.

-- Ты... вы... -- проблеял Джаст, но сформулировать мысль так и не смог.

А Кир спокойно, без паники и неуместных ухмылок, провёл мимо застывших парней. Наклонился, словно невзначай коснулся губами ушка. Я прижалась тесней, отлично понимая, что спектакль лишь в самом начале, что реакция неугомонного трио -- капля в море. Дальше будет больше.

Так и случилось.

Наше появление в столовой ознаменовалось грохотом и звоном -- это зеленоволосая Даяна поднос с завтраком уронила. Смех и разговоры стихли мгновенно, в нас с Киром вперилась добрая сотня удивлённых взглядов. В этот миг я искренне возблагодарила папу и преподавателей, которые учили держать лицо в любой ситуации, особенно на публике.

Кирстена этим наукам тоже обучали. Вне всяких сомнений.

Боевик подарил коллегам лёгкую улыбку и галантно повёл меня к столу, за которым сидела смутно знакомая четвёрка.

Парня с короткими, выкрашенными в малиновый цвет волосами, кажется, Леором зовут. Его хрупкая на вид подружка -- Рига, она на пятом учится, защитница. Шатен с выразительным, крайне ехидным прищуром -- Норт, а его девушка -- Силлин, и она, как ни удивительно, не из наших. То ли маг-универсал, то ли целительница. Не знаю, друзья они Киру или нет, но именно в этой компании он обычно ест.

-- Привет, -- сказал мой спутник.

Учтиво кивнул девушкам, криво улыбнулся парням. Потом водрузил мою сумку на скамью, рядом поставил свою -- она отличалась строгим цветом и полным отсутствием бантиков. Не спрашивая дозволения, расстегнул пряжку моего плаща, а прежде чем снять оный с плеч, наклонился и коснулся губ. Легко-легко, словно бабочка крылом махнула.

И уже обращаясь к прибалдевшей четвёрке:

-- Позвольте представить вам мою девушку...

-- Знаем мы эту девушку, -- выдохнул шатен и встал, чтобы отвесить церемонный кивок. -- Я Норт.

Дальше -- хуже...

Дождавшись, когда все представятся, а я пролепечу в ответ слова радости, Кир снова к губам наклонился, шепнул:

-- Садись, я всё принесу.

Ну я и села. Больше от удивления, если честно. Просто романтика романтикой, но это уже перебор. Или всё-таки нет?

А боевик тряхнул головой и гордо направился за подносом. Присутствующие, причём не только обозначенная четвёрка, выпали повторно. Тишина, царившая в столовой, стала поистине гробовой.

Когда Кирстен вернулся, тишину сменил многоголосый шепот. Студиозусы слегка опомнились, пялились не так рьяно. Зато я...

-- Кир, ты уверен? -- пискнула я, глядя, как на столе появляются: блинчики, омлет, корзинка со сдобными булочками, два вида салата -- мясной и фруктовый, чашка чая и кусок творожной запеканки. Для себя боевик взял только яичницу с беконом и кофу -- мерзкий чёрный напиток, который, как ни удивительно, становился популярнее с каждым годом. Отец тоже к этой гадости пристрастился, и Рида подсадил.

-- Ну я же не заставляю съесть всё, -- улыбнулся брюнет. Устроился рядом, тут же водрузил руку на талию.

Ситуация подразумевала влюблённый взгляд, и я этот взгляд споренько изобразила. А что? Мне не жалко. Кир отблагодарил тёплой улыбкой и, в который раз, наклонился к губам.

Нашу идиллию нарушил Леор.

-- Бутылка бонтейского, -- сказал боевик.

А Норт горестно вздохнул и возвёл глаза к потолку.

-- Повод? -- встрял Кир.

Шатен и красноволосый переглянулись, но ответила Рига:

-- Как обычно, спор.

-- Ну это-то я понял. Теперь мечтаю о подробностях.

Пятикурсница и Силлин дружно хихикнули. Норт вздохнул горше прежнего -- ещё бы, одна бутылка бонтейского как два породистых скакуна стоит! А Леор откинулся на спинку скамьи и сказал без тени самодовольства:

-- Я с самого начала знал, что ваш роман неизбежен.

Кирстен изогнул бровь, я тоже удивилась.

-- И я знал, -- заявил проигравший. -- Но Леор сказал первым. Пришлось спорить так.

"Спорить так"? То есть, у этой парочки споры нечто вроде хобби?

-- И почему же наш роман... неизбежен? -- спросил Кир осторожно.

Норт пожал плечами, а Леор широко улыбнулся и заявил:

-- Вы слишком похожи. Вы говорите с одними и теми же интонациями, одинаково держитесь, одинаково двигаетесь... У вас даже выражения лиц одинаковые, например, сейчас.

Мы с брюнетом переглянулись. Я попыталась изобразить ещё один влюблённый взгляд -- ну чтобы выражение лица сменить -- не вышло. Кир мою попытку засёк, усмехнулся.

-- Вы -- одного поля ягоды, -- вклинилась в разговор Силлин. -- Это за лигу видно.

-- А уж ваш бой... -- протянула Рига.

-- Ты его не видела, -- уличил Кир.

-- Зато столько слышала, -- мечтательно закатывая глазки, сообщила девушка. -- И сразу поняла -- крепость по имени Кирстен пала.

Ага, два раза. И очень, вернее очень-очень, низко.

Как сумела сдержать смех? Спасибо папе и его учителям! Кир к науке светского лицедейства прибегать не стал, он поступил проще -- спрятал улыбку в моих волосах. Заодно слегка прикусил ушко.

Громкий вздох умиления -- это от девчонок, и дружная ухмылка -- от парней.

-- Эй, ребята, я всё понимаю, но тут столовая... -- сказал Леор.

-- Ну так ешь, -- парировал Кир, снова в мои волосы зарываясь.

Пускать ситуацию на самотёк не собиралась. Мягко отстранилась, шепнула:

-- Кир, я умираю с голоду.

Синеглазый вмиг посерьёзнел и руку с талии убрал. Потом подвинул ко мне чашку с чаем и тарелку с блинчиками. Я же чётко поняла: ещё пара таких завтраков и я, как говорят в актёрской среде, расколюсь!

Первыми в расписании стояли две пары физана, и это, надо признать, было огромным благом. Просто уровень любопытства сокурсниц и прочих студиозусов зашкаливал, я всерьёз опасалась допросов. Присутствие Кира от проявлений любопытства ограждало, и это, разумеется, очень радовало.

Но тут и ещё один плюс имелся...

-- Кир, нам надо поговорить, -- шепнула я, когда добрались до верхнего ряда амфитеатра и устроились в ожидании Ликси.

-- Слушаю, -- выдохнул брюнет, придвигаясь ближе.

Нет, в его жесте не было ничего особенного, но со стороны всё выглядело довольно интимно. Я закусила губу, чтобы сдержать неуместную улыбку.

-- Кир, ты переигрываешь. Если так пойдёт и дальше, я могу рассмеяться в самый неподходящий момент, и тогда наш обман непременно раскроют.

-- С чего ты взяла? -- брюнет в этот миг сам едва сдерживался. -- Они вряд ли поймут, почему ты веселишься. Может, от счастья?

-- Да?

Боевик коснулся щеки, нежно взял за подбородок.

-- Эмелис, расслабься. Через неделю-другую будем как все, а пока... нам нужно сделать так, чтобы в наши чувства поверили.

Синеглазый наклонился и накрыл мои губы своими. Его язык осторожно проник в рот, коснулся кончика моего языка. Я инстинктивно обвила шею "возлюбленного" руками, позволила прижать себя теснее. Тут же прервала поцелуй, чтобы поймать его нижнюю губу...

Именно в этот момент гул в аудитории стих, в наступившей тишине прозвучал вечно недовольный голос Ликси:

-- Так, а где наша маленькая выскочка? Где Эмелис?

Конечно, нам следовало остановиться. Не знаю, чем руководствовался сообщник, а я... просто не смогла. Почему-то.

Когда губы Кирстена снова накрыли мои, разум подёрнулся лёгкой дымкой, тело внезапно ослабло, и стало совершенно неважно, что случится дальше. Пусть гоблинообразный препод плюётся ядом, пусть задаст хоть сотню задач, пусть вызовет к доске и устроит очередную публичную порку... пусть! Только бы поцелуй не кончался.

Увы, мечта не сбылась. Кир не сразу, но отстранился. Я с удивлением отметила, что синева его глаз стала гуще, дыхание сбилось. Моё, впрочем, тоже.

Медленно, уже не надеясь на спасение, повернула голову и взглянула на Ликси. Отсюда, сверху, лектор казался таким маленьким, таким тощеньким... Приоткрытый рот и сильно округлившиеся глаза придавали ему какой-то особый, специфический шарм.

Я глубоко вздохнула, готовясь выслушать очередную злобную тираду на тему поведения вообще, и о моральных устоях верилийской академии магии в частности, но...

-- Так, тема сегодняшнего занятия... -- пробормотал Ликси. -- Тема сегодняшнего занятия... повторение физических свойств кристаллического щита. Последняя контрольная выявила, что у вас провал, причём у всех...

Сказал и спешно шмыгнул за кафедру.

-- Господа студенты, вы готовы?

И всё. Никаких нотаций, более того: ни одного косого взгляда в нашу сторону. В какой-то миг в голову пришла мысль -- Ликси Кирстена испугался, и тут же была отброшена в виду абсурдности. Я предпочла расслабиться и просто наслаждаться столь неожиданной удачей.

Удивительно, но на этом приятности не закончились.

После двух пар физана и обеда, когда нам с Киром пришлось разойтись по разным аудиториям... меня не тронули. В смысле -- никаких допросов, намёков, смешков и попыток выяснить, как же так вышло. Любопытство висело в воздухе, было почти осязаемо, сокурсницы ёрзали, косились, кусали губы, но ни одна не подошла.

Зато после занятий, когда мы с Кирстеном старательно целовались у женского общежития, поглядеть на нас собралась добрая половина академии. Вероятно, будь наш роман всерьёз, я бы смутилась, а так... Я получала удовольствие. Искреннее и бурное! А боевик, кажется, просто отыгрывался за пять лет пристального внимания лучшей половины магического сообщества.

Он целовал то нежно, то страстно, и чем-то напоминал путника, одолевшего пустыню -- пил и никак не мог утолить жажду. Это было приятно, я чувствовала себя желанной и невольно вспоминала Рида. Опять.

Интересно, как он там? Скучает ли? В пору моей учёбы в верилийской академии, Рид навещал при каждой возможности, не меньше трёх раз в месяц. На время каникул вообще к нам переселялся -- отец не возражал, даже наоборот. Но целовал... нет, целовал всё-таки иначе.

Впрочем, не важно. Я не отношусь к числу дурочек, помешанных на сентиментальных романах. Это они придают поцелуям вселенское значение, я -- нет. Поцелуй -- это прикосновение губ и ничего больше, поэтому то, что вытворяют губы Кирстена... нет, ничего не значит.

Ужинали в той же компании. Кир снова порывался поухаживать в самом радикальном ключе, но я не позволила. Глупо улыбаясь -- ведь образу влюблённой нужно соответствовать! -- отправилась вместе с ним.

На мой поднос пытались поставить лишние блюда, заставляя шипеть сквозь улыбку. После вообще хотели поднос отобрать, но больше для вида.

-- Милый, ты такой... заботливый, -- сообщила я.

-- Солнце моё, ну прости... -- прошептал боевик, порываясь зарыться в мои волосы носом. Гнездо у него там что ли?

Сокурсники и студиозусы всё ещё удивлялись, косились и таращились, но гробовой тишиной уже не пахло. Пространство наполняли шепотки, разговоры, смех. Я отлично понимала -- большинство говорит о своём. О нас судачили только родные факультеты, ну и... обиженные.

Май и Джаст как-то очень резко приняли пятикурсника Питкара в свою компанию. Троица обосновалась в самом дальнем углу столовой, беззастенчиво разглядывала блондинку в голубом платье и слегка распоясавшегося брюнета, то бишь нас.

Вторая тройка, в лице Даяны, Лим и Карас, сидела гораздо ближе и откровенно убивала взглядами. К счастью, молчаливая атака адресовалась не мне, Кирстену. Полагаю, моему "возлюбленному" надлежало подавиться, но он категорически отказывался. Даже наоборот -- набирал аппетит. Наши сотрапезники охотно по этому поводу хихикали, Леор даже пару очень непристойных шуточек отпустил.

Получасом позже, вышагивая по мощёной разноцветной плиткой дорожке, Кир притянул мою ладошку к губам, спросил тихо-тихо:

-- Мелкая, ну ты как? Довольна?

-- Помнится, кто-то обещал не дразниться, -- прошептала я, искренне наслаждаясь и минувшим днём, и компанией Кира, и полумраком осеннего вечера.

И даже тот факт, что дурборская осень на порядок холоднее нашей, уже не напрягал, почти радовал.

-- Да ладно тебе, -- отмахнулся синеглазый. -- Прозвище уже прилипло.

Я тихо усмехнулась. Сказала, не скрывая эмоций:

-- Кир, я не довольна, я счастлива.

Свидетелей вокруг не было -- мы выбрали самый долгий, самый неудобный путь к женскому общежитию. Но боевик всё равно остановился, притянул к себе.

Я обняла не задумываясь. Уткнулась носом в его шею -- без каблуков только до шеи и доставала, и то привстав на цыпочки. Тут же удостоилась лёгкого прикосновения к щеке и шепота:

-- Эмелис, спасибо...

Замерла в ожидании продолжения. И дождалась:

-- Ты даже не представляешь, как я устал от их возни.

Я не ответила, просто обняла крепче.

Многие убеждены, что люди нашего круга счастливы по определению. Что если судьба наградила гербом, семейными реликвиями и королевской грамотой, то всё остальное уже не нужно. Им невдомёк -- большинству из нас приходится очень несладко, причём с пелёнок. Нам не хватает простого человеческого тепла. Всегда!

-- Эмелис, -- прошептал боевик, касаясь губами лба и стискивая до того крепко, что на миг больно стало. -- Я... не знаю, чем отблагодарить небо за эту встречу.

Я тоже не знаю, но в том, что эта встреча ниспослана свыше -- тоже уверена.

А ближе к полуночи, когда я уже заплела волосы в косу и облачилась в ночную сорочку, раздался стук в дверь. Не злой, не раздраженный, а просто... настойчивый.

Набрасывая на плечи халат и касаясь задвижки, уже знала, кого увижу и... да, сомневалась. Но всё равно открыла -- толку прятаться? Они непременно достанут, не сегодня так завтра.

-- Привет, -- буркнула Даяна. Тряхнула зелёной гривой.

-- Привет, -- я отстранилась, предлагая боевому трио войти.

Девчонки расшаркиваться не стали, в среде магов это вообще непринято. Предводительница тройки переступила порог первой. Не разуваясь, проследовала до письменного стола, небрежно уселась на край.

Брюнетка Лим и рыженькая Карас желания снять обувь тоже не изъявили. Вошли, застыли на середине комнаты.

Наблюдая за этим дефиле, я мысленно улыбнулась. В свете свято верят, что мужская одежда неприлична, говорят -- она портит образ, лишает женственности. Но, если по правде, девушка в облегающих брюках выглядит довольно заманчиво. Даяна, Лим и Карас лишнее тому подтверждение.

Когда я прикрыла дверь и повернулась к гостьям, Даяна тяжело вздохнула и спросила:

-- Мелкая, ты думаешь, это смешно?

В голосе и облике девушки не было ни тени злости, только сосредоточенность, приправленная щепоткой грусти. Настроение её коротко-стриженных подруг было аналогичным.

-- Прости, не понимаю. -- Нет, я не лгала.

-- Мелкая, ваш роман -- фикция! -- заявила Карас. И повторила, как для тупых: -- Фи-кци-я.

Я изобразила искреннее удивление, спросила тихо и ровно:

-- С чего ты это взяла?

Магички переглянулись. Даяна махнула рукой, предлагая подругам помолчать. Те дружно кивнули.

-- Мелкая, давай начистоту? -- предложила зеленоволосая. -- Мы не дуры. Мы неплохо знаем Кира, да и тебя изучить успели. Кир на все эти розовые сопли не способен, прыгать вокруг девицы -- тем более. Он не такой. -- Магичка снова вздохнула, продолжила с особым нажимом: -- А ты, Эмелис, не способна на предательство.

Теперь я удивлялась по-настоящему. Нет, я тоже считаю себя не способной, но причём тут...

-- После сегодняшнего, -- продолжала Даяна, -- вся академия уверена, будто рассказ о женихе -- ложь. Мол, жениха у тебя нет и не было, ты использовала эту байку как прикрытие.

Ну... мысль не нова. Кир, помнится, тоже сомневался.

-- Но мы-то знаем... -- протянула магичка. -- Мы-то знаем, что жених -- не выдумка.

Сердце пропустило удар, по спине ледяной змейкой скользнул страх. Знают? Откуда? Только... только не говорите, что Морвен меня выдал. Только не говорите, что сумели раскрыть, кто я...

-- Что и требовалось доказать, -- заключила Лим, складывая руки на груди.

-- Прости?

-- Ты побледнела, -- пояснила брюнетка. -- Значит, угадали. Жених есть.

О Всевышний! Я... прокололась? Вот так? На пустом месте?!

-- И ты не из тех, кто способен предать, -- повторила Даяна. Голос прозвучал ещё уверенней. -- Следовательно, ваши отношения с Киром -- показуха. Вы просто договорились, верно? Спелись, чтобы... избежать нежелательного внимания.

Магички! Троица с редчайшим для женского племени даром! Они били настолько точно, что я... я не могла не вздрогнуть.

Пришлось глубоко вздохнуть, одарить себя пощёчиной -- мысленной, разумеется, и... принять самый покаянный вид.

-- Девочки, я...

Я не умею плакать на заказ. Слишком долго изживала в себе привычку пускать слезу по поводу и без, а когда настала пора учиться играть эмоции... в общем, учителя волосы на себе рвали, но заставить Эмелис из рода Бьен плакать так и не смогли.

-- Девочки, я... не знаю, как так вышло. Я... не нарочно. Просто Кирстен... Кирстен он...

-- Он умеет уговаривать, -- сказала Даяна.

Я помотала головой.

-- Он такой... хороший.

В комнате воцарилась напряженная тишина -- да, девочки уже поняли, что признаваться во лжи не собираюсь. Я же отчаянно подбирала слова, которые следует произносить безумно влюблённой дурочке. Да ещё такой, что предала жениха...

В этот миг стало искренне жаль, что я не отношусь к числу тех, кто живёт "розовым чтивом". Ведь в каком-нибудь "Мой синеглазый деспот", или "Любовь без границ" всё чёрным по белому написано, причём в огромных количествах. На каждой, тролль её раздери, странице!

-- Он удивительный. Я когда в его глаза смотрю -- всё забываю. Это как наваждение было, но... но я не жалею. Мне безумно стыдно, но Кир...

-- Кир тебя подговорил, -- процедила Карас.

Я снова замотала головой.

-- Кирсен он... а я... мне так...

-- Ясно, -- заключила Даяна. Сказала, как выплюнула. -- Ясно, Эмелис. Но учти, правда всё равно всплывёт!

Девушка резко поднялась, поправила изумрудное недоразумение и устремилась к выходу. Лим и Карас, разумеется, за лидером последовали. Дверью незваные гостьи хлопнули так, что штукатурка посыпалась, а я... позволила себе улыбку.

Нет, магички не поверили, но усомнились. А раз так, то у нас с Киром есть все шансы на победу. Свобода стоит того, чтобы за неё побороться, и мы ещё повоюем!

О том, что девушкам моего положения влюбляться бесполезно, я узнала года в четыре, когда заявила няньке, что выхожу замуж за Дьёра. Он сыном нашего садовника был, втайне от всех учил меня лазать по деревьям и есть малину не из вазочки, а прямо с куста. Грязными, между прочим, руками.

Няня, разумеется, выслушала, потом начала корить и объяснять: Дьёр -- не пара, и вообще. Я тогда в слёзы ударилась, помчалась к отцу... На этом "роман" с чумазым мальчишкой кончился, а я чётко уяснила -- мир очень несправедлив.

Потом ещё несколько лекций на тему любви и брака прослушала. Нет, на тот момент доводы отца разумными не казались, но папа выманил из меня обещание на мальчиков не смотреть. Когда уезжала на учёбу (а мне тогда семь было), обещание дополнилось клятвой -- никаких романов!

Слово, данное отцу, я держала. Даже когда ко мне Макс -- зеленоглазая мечта всех девчонок с первого по четвёртый курсы, подкатывал. Даже когда Эрик -- загадочный некромант, с букетиком пришел. Даже... даже когда сама до звёздочек в глазах влюбилась в аспиранта, в Райлена из рода Даор.

Влюблённость в наследника самого крупного герцогства Верилии длилась недели полторы, а когда схлынула... я искренне возблагодарила отца за то, что стребовал с меня эту троллью клятву. Даже сейчас страшно вообразить, какой бы дурой выглядела, осмелься я подойти к Раю! Ведь мне семь было, а ему двадцать с хвостиком. К тому же за ним половина академии бегала, и даже одна из преподавательниц.

Да, я поняла некоторые плюсы своей несвободы, но всё равно обидно было. Курса с третьего у всех моих подруг начали появляться... друзья. В смысле, друзья особенного сорта -- те, кому позволено донести сумку до лекционного зала, или треснуть книжкой по голове, или за косу дёрнуть. Меня за косу дёргали только самоубийцы, а сумку... ну Кирстен первый, кто к ней прикоснулся.

В тринадцать обида на папу и жизнь достигла апогея. Просто девчонки уже вовсю целовались, а я... завидовала и беззастенчиво врала, дескать тоже целовалась, тысячу раз, или даже побольше. Втайне от всех, с папиным помощником, с Ридом.

К слову, Рида все мои подружки знали -- обычно, именно ему выпадало дочку первого министра на каникулы забрать и с каникул привезти...

В ту пору, Рид искренне презирал строгие камзолы, одевался по последней моде и только. Кожаные штаны, плотно облегающие икры, сапоги с подкованными носами и каблуками, рубашки невероятных расцветок, стильные шарфики. А если добавить сюда тяжелый подбородок, орлиный нос, чёрные, как сама ночь, глаза, длинные пепельные волосы... В общем, мне тоже завидовали, даже слишком.

А в день моего четырнадцатилетия отец сообщил о том, что Рид попросился в зятья, и что сам король считает его кандидатуру более чем подходящей. Должность помощника первого министра роли, разумеется, не играла. Куда важней было то, что Рид -- наследник одного из старейших родов королевства.

-- Это престижно, -- сказал тогда папа. -- К тому же, я более чем уверен, что Рид не разбазарит твоё состояние, а это, согласись, важно.

Да, это более чем важно, ведь я -- единственная наследница рода, и моё приданое ой как велико. Остальную часть имущества семьи отец планировал передавать по завещанию внуку.

Моё согласие было чистой формальностью, зато... в тот день я действительно целовалась. Потом долго пыталась понять, чем же столь бурно восхищались подруги? Нет, мне понравилось, но пищать от восторга не тянуло.

Но грусть не в этом, грусть в другом. Я стала невестой, но толку? Рид был далеко, а парни моих подруг... В общем, червячок обиды всё равно грыз.

Мне присылали тонны цветов, конфет и мелких, безусловно, приятных подарков. Мне строчили письма, длинной с философский трактат. Меня осыпали поцелуями и комплементами при встрече, но... но никто не носил мою сумку до лекционного зала, не ходил за второй чашечкой чая, не ревновал к сокурсникам, не писал на стенах обидные надписи про преподов, которые посмели меня обидеть, и... на вечеринки всегда ходила одна.

Я постоянно уверяла себя, что это мелочи. Что мне, Эмелис из рода Бьен, все эти студенческие штучки совершенно неинтересны, и совсем-совсем не нужны! Ну подумаешь... одна. Зато потом, когда закончу учёбу, мы с Ридом будем вместе. Он обещал носить кофу в постель, и вообще.

Да, я была убеждена, что всё это глупости и шалости... ровно до тех пор, пока рядом не появился Кир.

Не знаю как сказать, как объяснить, но когда, выходя на крыльцо женского общежития, видишь парня, который пришел, чтобы проводить тебя в столовую... Когда этот самый парень с ласковой улыбкой говорит "привет" и спрашивает как спалось... Когда осторожно обнимает и касается губами губ, а потом берёт за руку и... нет, это лучше, чем букеты и длиннющие письма.

-- Эмелис, что случилось? -- прошептал Кирстен, когда мы отошли шагов на десять и от крыльца, и от толпы зевак, которая была на порядок меньше вчерашней.

Я тряхнула головой, прогоняя лишние мысли. Сказала:

-- Кое-кто обещался разоблачить наши отношения.

-- Разоблачить? -- переспросил боевик.

Я шумно вздохнула и принялась пересказывать разговор с магичками. О причине собственного прокола, разумеется, умолчала.

-- И как ты к этому относишься? -- выдержав паузу, вопросил Кир.

-- Я? Никак. Девочки слишком много о себе возомнили.

-- Рад, что ты оцениваешь ситуацию здраво.

-- Да что тут оценивать? Оспорить нашу честность может только менталист, но я глубоко сомневаюсь, что кто-то из них пойдёт на столь грубое нарушение внутреннего кодекса.

Увы и ах, но менталисты, коих в магическом сообществе раз-два и обчёлся, оспорить честность нашей пары действительно могли. Узконаправленный дар ментальной магии позволяет видеть не только ауру, но и всё, что она скрывает. Начиная болезнями и заканчивая привязанностями.

Если то, что рассказывали на лекциях по видовым особенностям магии правда, то в случае нашей пары менталист увидит ниточку симпатии, не больше. А для людей влюблённых, тем более столь пылко, как пытаемся изобразить, характерна совсем другая, куда более яркая привязка.

Здесь, в дурборской академии, равно как и у нас, факультета ментальной магии не существовало -- одарённых слишком мало, всего по паре на каждый курс. Их, как и некромантов, учили отдельно, по индивидуальным программам. И жили менталисты в общежитии для преподов.

В просторечии дар к ментальной магии называли даром всезнайки. Не удивительно, что тех, кто знает о людях заведомо больше остальных, с самого начала приучали держаться в стороне и помалкивать.

-- Менталисты не проболтаются, -- подтвердил мои мысли синеглазый. -- Разоблачать, если и будут, то по старинке.

-- Слежка и прослушка?

Кир кивнул, притянул мою руку к губам.

-- Мою комнату прослушивать не смогут, -- заявил брюнет. -- С твоей... могу решить.

Я невольно улыбнулась, сказала:

-- Не надо. Гости ко мне заходят редко, а в остальном... буду учебники вслух читать.

-- Думаешь, девочки оценят? -- усмехнулся боевик. -- Надеешься, вспомнят про учёбу и отстанут?

-- Нет, не верю. Но почему бы не попробовать?

Кирстен вновь к моим пальчикам припал, сказал со смешком:

-- Коварная ты...

Я закусила губу, в надежде справиться с ощущением лёгкой слабости, которое этот жест вызвал. Добавила:

-- По остальному -- нам нужно быть осторожнее. Только и всего.

Брюнет кивнул. Остановился, чтобы заключить в капкан рук и накрыть мой рот поцелуем. Я на ласку ответила, молчаливо радуясь тому, что Кир понял с полуслова.

Да, ближайшие пару недель нам придётся быть осторожнее, играть выбранную роль постоянно, даже наедине. Иначе нас и в самом деле могут поймать. И хотя мнение Даяны и её подруг вряд ли повлияет на ситуацию, давать повод всё равно не стоит.

Глава 6

Неделя прошла быстро и вполне сносно. Впрочем... лгу -- она прошла великолепно.

Излишне пристальное внимание со стороны девичьей троицы, конечно, раздражало, но это была капля в море, мелочь, сущий пустяк в сравнении со всем остальным.

Во-первых, Май и рыжий Питкар -- они отстали. То есть совсем. Полностью. Абсолютно! Я даже изучающих взглядов на себе не ловила. Нет, меня не игнорировали, просто начали относиться точь-в-точь как к остальным.

Во-вторых, Джаст. Шатен по-прежнему составлял мою спайку, но вёл себя настолько прилежно, что пару раз возникало желание отправить его в лекарский кабинет -- а вдруг это не Кир, вдруг нечто другое, посерьёзней?

В-третьих... профессор Ликси. Тот, кого даже коллеги за глаза звали гоблином, сменил гнев на милость столь резко, что... в общем, тут тоже мысли о лекарском кабинете возникали. Каких-то три занятия, и я превратилась едва ли не в "любимчика".

Кирстен, глядя на перемены в поведении препода, заметно ухмылялся и прижимал теснее.

А ещё были совместные завтраки-обеды-ужины, недолгие прогулки после пар, галантные ухаживания и поцелуи. Много-много поцелуев! К последнему я относилась как к необходимости, хотя временами начинала таять. В такие моменты разум подёргивался розовой дымкой, окружающий мир как будто отступал, звуки исчезали. Только стук собственного сердца слышала, и стук сердца Кира.

Прикосновения боевика были приятны, и я очень скоро поняла: с самого начала воспринимаю их как нечто само собой разумеющееся, нечто естественное. В том, что собственные пальчики то и дело норовят коснуться его волос, щеки, шеи... как-то не замечала, просто трогала и всё.

Я получала громадное удовольствие от нашей сделки. Кирстен тоже не жаловался.

-- Мне все парни завидуют, -- как-то признался он.

Я одарила боевика удивлённым взглядом и тут же получила пояснения:

-- Девушка, которая не ест мозг, это даже не мечта -- миф!

Вдоволь похихикав над заявлением брюнета, спросила -- а не станет ли столь "ненормальное" поведение поводом для сомнений? Может пора откушать? Ну чтобы нас не раскололи...

Сказала, а в следующий миг жестоко пожалела -- Кир укусил за нижнюю губу, демонстрируя, что зубки не только у девушек имеются. Попытка съесть маленькую наглую блондинку (да-да, Кир ещё и обзываться начал!) плавно перетекла в поцелуй. Долгий и глубокий.

Я, равно как и мнимый возлюбленный, отлично понимала, почему у нас всё настолько гладко -- мы свободны. Мы не претендуем на жизнь и будущее друг друга. А раз нет притязаний, то и претензий тоже нет.

Большинство наших сокурсников после выпуска поженятся, мы же разлетимся в разные стороны и встретимся, в лучшем случае, лет через десять. Почему? Всё просто. Мой синеглазый боевик принадлежит к дурборской аристократии, а я...

Если отец выиграет битву за трон Верилии, отношения с Дурбором перейдут в фазу холодной войны, как минимум. Просто король Дурбора, Вонгард третий из рода Донтор, папочку моего терпеть не может, и смену власти ни за что не признает. Границы, как пить дать, закроют, а распря на годы растянется.

Если отец проиграет... Если он проиграет, мне придётся сдержать ещё одну клятву -- забрать у доверенного лица документы на другое имя и перебраться в Кром. Навсегда!

Там, в центральном банке, лежат векселя на предъявителя, ключом к ячейке служит одно из моих колец. Векселя обеспечат достойную жизнь, нуждаться я не буду. Я смогу выйти замуж, родить детей, но... мне придётся до конца дней скрывать, кто я, и избегать светского общества, чтобы не столкнуться ненароком с кем-либо, кто знает в лицо.

Поездки в Верилию и Дурбор так же станут невозможны. В Верилии -- враги, в Дурборе -- друзья врагов. (По слухам, именно Вонгард поддерживает папиного оппонента, господина Уйлима.)

Так что наши отношения с Киром действительно ни к чему не обязывают, и поводов для ссор у нас нет, и быть не может.

Первые с момента начала нашей аферы выходные мне предстояло провести в одиночестве. Синеглазый боевик снова через портал ушел, снова по делам семьи.

Я не жаловалась, не обижалась, и не выспрашивала. Даже порадовалась чуть-чуть -- у меня время на курсовик по "Теории щита" появилось. Нет, до сдачи ещё далеко, но практика показывает -- кто сделал раньше, тот отстреляется лучше.

Именно с этой оптимистичной мыслью я доела завтрак, распрощалась с новой компанией и покинула столовую. И тут же напоролась на Карас.

Рыжеволосая магичка одарила широченной улыбкой и, не спрашивая дозволения, зашагала рядом.

Отвечать на хамство не хотелось, выяснять причины столь некультурного поступка -- тоже. Поэтому воспользовалась излюбленным рецептом всех светских девушек -- притворилась, будто ничего особенного не замечаю.

Карас приём не оценила...

-- И куда он ушел? -- спросила магичка вкрадчиво.

Я промолчала.

-- Мелкая, не притворяйся, что глухая, -- усмехнулась девушка. Как-то не везёт мне с рыжими в последнее время. То Дирра, то Питкар, теперь эта... -- Куда ушел, спрашиваю?

Пришлось остановиться и повернуться к Карас. Кулаки непроизвольно сжались, а перед мысленным взором вспыхнула схема физического щита.

-- Я не собираюсь обсуждать Кира. Ни с тобой, ни с кем-либо другим.

Рыжая победно оскалилась, одарила снисходительным взглядом.

-- Значит, наш синеглазый мальчик к мамочке ускакал...

И что? К чему этот яд в голосе?

Заметив моё недоумение, Карас прям-таки расцвела. Улыбка от уха до уха, глазищи блестят, зубы в свете ослепительно-яркого утреннего солнца тоже сверкают.

-- И ты поверила? -- спросила магичка. -- Действительно поверила в этот бред?

Ах... так вот куда мы клоним... Ну-ну.

Рыжая нахально взяла под руку и потащила к женскому общежитию. Говорила уже на ходу:

-- Мелкая, ну ты даёшь. А с виду такая умная! А таких простых вещей не понимаешь!

-- Каких вещей? -- решила подыграть я.

-- Простых! -- выпалила Карас. -- Знаю, народ судачит, будто Кир -- одиночка, будто у него никого, даже там, -- девушка неопределённо мотнула головой, -- даже на свободе. Но Эмелис, посмотри на него! Он взрослый мужчина, и в монашеском ордене точно не состоит.

-- Думаешь, Кир пошел к любовнице? -- выдержав паузу, вопросила я.

Магичка некрасиво хохотнула.

-- А к кому ещё?

Я картинно закусила губу и промолчала. Зато Карас молчать не хотела, или не могла?

-- Мелкая, я Кирстена не защищаю, но он, как уже говорила, взрослый мужчина. А у всех взрослых мужчин есть потребности. Ты же его потребностями не интересуешься, верно? Вот он и...

О Богиня! Конечно, всем известно, что маги до ужаса бесцеремонны, но это уже перебор.

Жаль, объяснить это рыжей "доброжелательнице" возможным не представлялось. Мне, как глубоко влюблённой девушке, полагалось резко утратить разум и удариться в слёзы -- как же, такое предательство!

Вот только плакать по заказу не умею, а сама ситуация... смешила, если честно. В итоге, я выбрала третий вариант действия. Насупилась, спросила тихо:

-- С чего ты взяла, будто я его потребностями...

-- О! -- воскликнула магичка, закатывая глаза. -- Да про это вся академия знает! Ты же ни разу в мужской общаге не побывала!

Кажется, благодарить преподавателей, которые истязали на каникулах, входит у меня в привычку. Если б ни их науки, я бы непременно залилась краской, и вообще...

-- Мы встречаемся меньше недели.

-- И что? -- фыркнула Карас.

Вот тут я растерялась по-настоящему. Как это "что"?

У нас в Верилии, равно как и здесь, в Дурборе, девушки теряют невинность в первую брачную ночь, не раньше. Ту, которая не сберегла себя... ну, её тоже замуж возьмут, но это такой позор, что дальше некуда.

В среде магов порядки другие, в среде магов всё проще. Но, гоблин меня подери, не настолько же!

-- Эмелис, ты пойми... -- Карас перешла на другой, ласково-доброжелательный тон, -- при тех взглядах, которые он на тебя бросает, при тех поступках, которые совершает... Неудивительно, что Кир сорвался и пошел к другой.

Я снова остановилась, ловко вывернулась из захвата рыжей "доброжелательницы". Потом скорчила самую суровую гримасу и процедила:

-- Да с чего ты взяла, что Кир у любовницы?! Его по делам семьи вызвали! -- А что? Вполне подходящая реакция для той, которая влюблена по уши и... верит любимому.

-- Ну да, как же, -- усмехнулась магичка. Её глаза сияли торжеством.

-- Да! -- твёрдо сказала я. -- Кирстен уехал к родителям! А ты... ты просто завидуешь, Карас.

-- Я?

Нет, девушка не завидовала, она искренне злорадствовала и уже наслаждалась победой над маленькой голубоглазой мечтательницей.

Я на этот выпад отвечать не стала. Круто развернулась на каблуках и поспешила в общежитие. Шутки шутками, но у меня курсовая по "Теории магии", и вообще... пусть рыжая порадуется. Радость, как уверяет лекарь нашего рода, продлевает жизнь.

На нашем этаже, да и во всём крыле, наблюдалось странное оживление. Девочки шныряли туда-сюда, щебетали, стреляли глазками, и на завтрак явно не торопились. С чем подобная странность связана, я догадалась сразу и мысленно улыбнулась. Потом поправила застёжку плаща, заперла комнату и поспешила вниз.

Разрозненная толпа магинь резко приободрилась, подобралась. Стук каблуков был дружным и до того громким, что, кажется, даже до главного учебного корпуса докатился. Широкая деревянная лестница слегка задрожала, стены тоже.

Ну Карас! Ну... зараза! Разнесла весточку! А девчонки и рады -- как же, такое представление намечается.

Я миновала небольшой холл нашей общаги, толкнула тяжелую дверь. В лицо дохнуло холодом, а вот запаха прелой листвы, который преследовал последние пару недель уже не ощущалось. Небо было затянуто молочно-белыми тучами, верхушки оголившихся деревьев и вечнозелёных елей трепал лёгкий ветерок.

Кир стоял в десятке шагов от крыльца, задумчиво разглядывая разноцветную плитку дорожки. Вокруг толпились девчонки и несколько десятков парней. У всех было хоть какое, а занятие... Кто-то нетерпеливо поглядывал на окна общаги, кто-то болтал, кто-то копался в сумке, кто-то перезатягивал шнуровку сапога... В общем, все при деле, все не просто так. И скандала никто-никто не ждёт.

Я спустилась на пару ступеней, а Кирстен вскинул голову, заметил. Губы боевика тронула улыбка, ласковая и приветливая. Я тоже улыбнулась, но крайне сдержанно. Неторопливо, словно нехотя, подошла к брюнету.

Там, за спиной, громко хлопнула дверь. Это толпа, поджидавшая в самой общаге, подтягиваться начала. Тот факт, что количество зрителей растёт, не смутил, даже наоборот. А вот заломленная бровь и затаившийся в синих глазах вопрос, искренне позабавили.

Руки Кирстена привычно обвили талию. Меня притянули близко-близко, наклонились и спросили шепотом:

-- Что происходит?

Смешок сдержала, но голос моё веселье всё-таки выдал:

-- В наш спектакль влезла одна из небезызвестных тебе магинь.

-- И?.. -- протянул Кир.

-- И сейчас я обязана закатить тебе сцену ревности.

Пауза длилась недолго.

-- Ух ты! -- воскликнул боевик. Правда, восклицал шепотом. -- Серьёзно?

Объятия стали ещё крепче, а губы Кира... они практически касались моих.

-- Дорогая, я готов, -- сообщил мой синеглазый сообщник, а я... я тихо хихикнула и попыталась оттолкнуть "наглеца".

Но тот не отпускал, и не унимался:

-- Что будешь делать? Кричать, топать ногами, плакать? Или пощёчиной наградишь?

-- Кир!

-- Что?

-- Кир, не смей меня смешить! -- прошептала я.

И хотя отлично понимала, что со стороны моя реакция покажется в высшей степени неестественной... В общем, сдерживать улыбку уже не могла. Не могла и не хотела. Просто... так соскучилась по теплу его рук, по горьковатому аромату парфюма, по этим удивительно чутким губам...

-- Я скучал по тебе, -- сказал резко посерьёзневший боевик. -- Очень.

Он целовал долго, обстоятельно, со вкусом. Так, что даже мысли о сопротивлении не возникло. Мне стало совершенно всё равно, кто чего подумает, раскроют нас, или нет. Какая разница, что будет дальше, если сейчас...

-- Кстати, а по какому поводу ревность? -- выдохнул Кир. Сердце под моей ладошкой стучало куда чаще, нежели несколько минут назад. -- Что я сделал?

-- Ну ты же... к любовнице ходил.

-- Какой я... коварный.

-- Негодяй, -- да, мы тоже обзываться умеем.

-- Настоящий подлец, -- кивнул Кир.

Ещё один поцелуй. Столь же долгий, столь же обстоятельный. И губы моего сообщника всё горячей, всё настойчивей, всё слаще. Реальность плывёт, звуки становятся тише, осенний холод обращается летним зноем, а первые снежинки... это такая неожиданность. Как? Откуда?

-- Так что насчёт скандала? -- прошептал боевик.

Ответила я не сразу -- сперва пришлось справиться с дыханием и убедить сердце стучать чуточку потише.

-- Надо. Но не могу.

-- А поцелуй твою бдительность не усыпит?

-- Ну... -- начала было я, но меня перебили.

-- Нет, не усыпит, -- заключил брюнет. -- А вот маленький, скромный подарок...

Я не знаю, как ему удалось провернуть этот фокус. Возможно, дело в моей растерянности и эффекте неожиданности, а может в родословной Кира не только великий маг, но и кто-нибудь из выдающихся циркачей отметился. Я ощутила лёгкое прикосновение к шее, услышала тихий щелчок и... и всё. Не то что среагировать, даже удивиться не успела.

Очарование недавних поцелуев как ветром сдуло, а вот тяжесть, характерная для массивных колье, осталась.

-- Кир... Кир, ты...

Я отодвинулась, ощупала нежданный подарок и нахмурилась. А мой сообщник наоборот повеселел, правда улыбка была сдержанной -- видать почуял, чем подобное нахальство грозит.

-- Кир, мы так не договаривались.

-- Как "так"? -- и глаза такие честные-честные.

-- Кир!

Снова ощупала подарок. Не знаю, какие там камни, но форма огранки прозрачно намекала -- не булыжники, и даже не малахиты с ониксами. Я начала проворачивать колье, чтобы добраться до замочка, но руку перехватили и принялись целовать пальчики. При этом вторая рука боевика по-прежнему лежала на талии, и отстраниться не позволяла.

-- Кирстен! -- непроизвольно переходим на рык.

-- Да, милая?

-- Кирстен, сними это с меня!

-- Ни за что... -- выдохнул гад синеглазый и опять к губам наклонился.

Вот только меня на поцелуи уже не тянуло. Совершенно!

Нет, колье я не видела, но с логикой у меня всё в порядке. Кир далеко не беден, и подарок точно не в бижутерной лавке купил.

-- Кирстен!

-- Мелкая, ну что ты рычишь? -- выдохнул в ушко.

Я набрала в грудь побольше воздуха и тоже на шепот перешла:

-- Любимый, тебе не кажется, что ты перегибаешь? Ты не хуже моего знаешь, что твой поступок неприличен. Мы не настолько близки, чтобы обмениваться подобными подарками.

Брюнет, как ни странно, внял. И даже посерьёзнел.

-- Эмелис... ты, конечно, права, -- сказал он. А когда я немного расслабилась и решила, что договорились, добавил: -- Отчасти.

-- Кир!

-- Во-первых, все уверены, что мы пара. И согласись, тот факт, что я не дарю тебе подарков, выглядит довольно странно. А во-вторых... -- Кир шумно вздохнул и коснулся губами ушка. -- Мелкая, ну пожалуйста...

И таким тоном это было сказано, что я... ну просто опешила, если честно.

-- Эмелис, ну не взбрыкивай, а? Тем более, это всего лишь аквамарины. Я неоригинален, я под цвет глаз подбирал...

-- Ки...

Договорить не смогла. Нет, мне не закрыли рот поцелуем, как пишут в сентиментальных романах, просто Кирстен посмотрел так, что брыкаться расхотелось. В его взгляде была толика мольбы и нечто ещё. Нечто необъяснимое, но я чётко поняла -- для Кира это действительно важно.

-- Хорошо, -- выдохнула я, а брюнет взял за подбородок и мазнул губами по губам.

-- Как думаешь, наша ссора зрителям понравилась?

Я не выдержала -- закатила глаза. Нашел о чём вспомнить!

-- А наше примирение?

С неба по-прежнему падали снежинки, но этот первый снег прошел мимо меня. Я не замечала. Я ничего не замечала.

Я парила, взмывая всё выше и выше, растворялась в лёгких, исполненных невероятной нежности прикосновениях. И ещё... мне было тепло. Несмотря на снег и чувство тревоги, которое зародилось в сердце.

И я даже не догадывалась, чем аукнется наш маленький спектакль...

Мне, в отличие от многих сокурсниц, учёба давалась легко, причём всегда. Я с искренним интересом зубрила все-все предметы, и лишь один-единственный вызывал неприязнь и заставлял морщиться -- визуализация.

По правде, назвать визуализацию учебной дисциплиной язык не поворачивается. Это не наука, это банальная тренировка сознания и памяти. По ней не сдают контрольных и зачётов, потому что оценить работу ученицы в момент занятия невозможно. Зато как нигде учитывают прогулы, чтобы потом поставить "допуск" или наоборот запретить сдачу экзаменов по всем остальным предметам. Просто иначе на визуализацию никого не загонишь...

Занятия по "предмету" похожи одно на другое просто до тошноты. Сидишь на коврике, поджав ноги, и... мечтаешь.

В смысле, первые полчаса разглядываешь схемы щитов, затем пытаешься каждую из них визуализировать, а оставшийся час действительно мечтаешь. Нужно вспомнить запах травы, шелест листопада, тепло свежеиспечённого хлеба, или же... глаза мамы, самодельный подарок младшей сестры, поцелуи возлюбленного. То есть всё то, что, по мнению официальной науки, является основой силы защитника.

Увы, это только сказители смотрят на мир просто, учёным мужам легенд недостаточно. Вторые всегда пытаются докопаться до сути, объяснить, обосновать.

Изучая "феномен гендерного разделения магии" (ух, как мы с девчонками об эту формулировку язык на первом курсе ломали!), лучшие умы пришли к выводу -- причина разделения сокрыта "в самой сути гендера". Дескать, мужчине свойственно нападать и идти вперёд, поэтому дар боевой магии открывается именно у представителей сильного пола. А женщина, по природе своей, стремится беречь, хранить и защищать -- вот и результат.

И если мужчина черпает силу из множества источников -- собственного упрямства, например, -- то женщину подпитывают совершенно определённые вещи. Женщина должна точно знать, ради чего поднимает щит. Вот и заставляют вспоминать мам, сестёр, возлюбленных, а так же птичек-рыбок и прочие штучки, которые, обычно, нравятся девчонкам.

Я свою маму, увы, даже не видела. Сестёр у меня нет, даже двоюродных. С возлюбленным тоже не сразу сложилось. А всё остальное... ну несерьёзно, верно? Поэтому я, сколько себя помню, на занятиях по визуализации дремала, чем сильно раздражала преподов.

В Дурборе мои привычки, разумеется, не изменились, поэтому из зала, расположенного на первом этаже главного учебного корпуса, не вышла, а выплыла... сонной-сонной мухой.

И тут же вздрогнула, услышав:

-- О! Эмелис! Тебя Морвен вызывает!

Реплика принадлежала пробегавшему мимо Тэссиану.

Я широко зевнула и, так как визуализация была в расписании последней, а у Кира шла сдвоенная пара по теории атаки, преспокойно отправилась к ректору. А что? Надо так надо.

За то время, пока мы корпели над учебниками и слушали умные разглагольствования, дорожки, мощёные разноцветной плиткой, покрылись тонким слоем снега. Я куталась в плащ и удивлялась -- как так? У нас, в Верилии, первый снег сразу тает... Нет, понятно, что Дурбор северней, но всё равно...

Я прошла вдоль главного учебного корпуса, взошла на крыльцо корпуса административного. Миновала знакомый холл и приёмную с пустующим секретарским столом. Разумеется, постучала. И только услышав сухое, недовольное "войдите!" толкнула тяжелую створку двери.

Господин Морвен, равно как и в прошлый раз, восседал за представительным, массивным столом. Он был всё так же сед и румян, только сравнить ректора с политой сахарной глазурью булочкой я уже не могла.

Нет, дело вовсе не в отношении. Просто в данный момент Морвен действительно напоминал жабу, причём крайне недовольную.

-- А, это вы... -- вздохнул ректор.

Я отошла от двери и сделала книксен. Могла не трудиться -- в среде магов подобная вежливость не принята, но воспитание оказалось сильней.

-- Присаживайтесь, Эмелис.

Расстёгивать плащ не стала, только сумку с плеча сняла, и всё. С трудом сдерживая желание поморщиться, преодолела десяток шагов и опустилась в кресло для посетителей.

-- Вам письмо, -- буркнул господин Морвен.

Он приподнял журнал, исписанный мелким, убористым почерком, отодвинул в сторону два желтых от времени свитка. Именно под ними обнаружился небольшой конверт белой бумаги, без каких-либо примет и гербов.

Сердце пропустило удар. Потом второй, третий... Меня бросило в жар, лоб покрылся испариной, руки задрожали. В сознании набатом стучала мысль -- что если... беда?

-- Госпожа Эмелис, что с вами? -- вопросил ректор строго.

Я не ответила. Выхватила и спешно распечатала белый конверт. И шумно выдохнула, когда узнала почерк... Отец!

Нет, я с самого начала понимала, что письмо от него. Мы договаривались, что папа будет посылать весточки через Морвена. Но в какой-то миг разумом завладел страх... Глупо, конечно. Глупо и бессмысленно. Я -- Эмелис из рода Бьен, и кому, как не мне, знать возможности отца? Он сильный. Очень сильный! Он обязательно справится.

Развернув листок, вгляделась в строчки. Сердце опять удар пропустило, хотя новости были более чем ожидаемы...

"Началось.

Ситуация под контролем, на данном этапе ничего не изменилось, раскладка прежняя. Шансы на победу очень велики, поэтому умоляю -- не переживай. Мы знаем, что делаем и... мы очень любим тебя, девочка.

У меня нет возможности поговорить с твоим покровителем, сама понимаешь -- это тоже риск. Но зная тебя, я спокоен. Я верю, что ты тоже справляешься, ведь ты -- моя дочь.

Р. просил разрешения сходить к тебе, но я не позволил. Надеюсь, не обидишься. Это тебя мало кто видел, а он -- фигура публичная. Риск слишком велик, если узнают его, то и твоё разоблачение неизбежно. Сама понимаешь, насколько это опасно.

Люблю тебя, очень скучаю.

Ты -- моя маленькая принцесса, помни об этом."

Подписи, конечно же, не было...

Слёзы я всё-таки сдержала, в основном благодаря последней строчке. Мог бы и не напоминать, что старается... ради моего будущего. Хотя не я это будущее выбирала, а он.

Это папа решил, будто трон Верилии -- единственное достойное его дочери место, и он же принял решение сделать всё, чтобы я на этот трон взошла. И даже жених, как теперь понимаю, с учётом этих планов подбирался. Умный, родовитый, с принципами!

-- Вы прочли? -- вклинился в мои мысли ректор.

Я нехотя, но кивнула.

После сложила письмо, впихнула бумагу в конверт и протянула послание Морвену.

Короткое, отрывистое слово заклинания и бумага вспыхнула, чтобы через мгновение осыпаться пеплом. Тот факт, что пепел запачкал журнал, ректора не озаботил ничуточки.

-- Благодарю, -- выдохнула я, и вознамерилась подняться.

Но тут же услышала тихое:

-- Эмелис, подожди.

Как он легко переходит на ты...

-- Госпожа Эмелис, до меня дошли слухи, будто вы и Кирстен...

-- Это не слухи, господин ректор. -- Да, перебиваю. И что?

Морвен поджал губы, вновь обретая сходство с противным земноводным. Выдержал паузу и лишь потом сказал:

-- Видите ли, госпожа Эмелис... Кирстен несколько... необычный молодой человек.

Тоже мне новость.

-- И ваш союз... -- продолжал ректор, -- ваш союз -- не самое удачное решение. Прежде всего, для вас самой.

Я вопросительно изогнула бровь, застыла в ожидании пояснений. Морвен обосновывать своё заявление явно не жаждал, но я непреклонно изображала каменное изваяние, и "жаба" таки сдалась.

-- Кирстен принадлежит к очень влиятельному роду. В случае если он узнает, кто вы, неприятностей не миновать. И так как я обещал вашему отцу присматривать...

Не выдержала, фыркнула.

-- Я прекрасно помню, что вы обещали моему родителю. И вы слово держите, разве нет? Я получаю образование, питание, мне доступно всё, что доступно прочим студентам. Кроме того вы продолжаете хранить мою тайну, хотя тот же Ликси...

Кругленькое лицо ректора вытянулось и пошло пятнами. Да, у меня отличная память, просто я сей факт не афиширую.

-- Госпожа Эмелис, -- перебил старик, в голосе звучало лёгкое потрясение и... обида. -- Госпожа Эмелис, поймите, это для вашего блага.

-- Но ведь личные дела находятся вне вашей компетенции, господин Морвен.

-- Эмелис, вы...

Я не дослушала. Поднялась, подхватила сумку и поспешила прочь.

Противно. Просто противно! Мало того, что сам в помощи отказал, так теперь ещё и Кира очернить пытается. Я не слепая, я в курсе, что мой синеглазый сообщник не из простых селян и, в отличие от того же Морвена, знаю -- Кирстен не предаст. Просто... это ниже его достоинства.

-- Эмелис, подождите!

И не подумаю. Мы всё друг другу сказали. Хватит.

Увы, это была не единственная неприятность на сегодня...

Они появились внезапно, словно из ниоткуда. Или дело не в них, а в моей невнимательности? Я так разозлилась на Морвена, что красные точки перед глазами прыгали. Шла, совершенно не глядя по сторонам -- пыталась найти объяснение столь низкому поведению столь высокого чиновника. И вот...

-- Поговорим? -- процедила Даяна.

Я вздрогнула и застыла на месте.

Под ногами тонкое полотно первого снега, с неба по-прежнему падают крошечные белые блёстки, кружатся и оседают. Обронившие листву клёны тянут сучковатые руки вверх, словно о возвращении лета молят. На аллее, куда свернула совершенно неосознанно, как всегда, никого. Только я и три чересчур наглые поклонницы Кирстена.

-- Поговорим... -- кивнула рыжая Карас.

-- Ещё как поговорим, -- добавила Лим, криво улыбаясь.

Я тоже улыбнулась. А что делать?

Нет-нет! Угрозу я, разумеется, оценила, вот только бояться была не в состоянии. Во-первых, ректор раззадорил, а во-вторых... девчонки всё равно ничего не сделают. Драки, тем более магические, на территории академии запрещены, за такое и отчислить могут. И если первокурсники ещё не понимают всей серьёзности этого правила, то выпускники...

-- Эмелис, какого тролля? -- рыкнула Даяна.

Я вздёрнула подбородок и промолчала.

-- Мелкая, ты, видимо, не понимаешь, против кого попёрла, -- процедила Лим, обходя справа. Карас, взглянув на подругу, хмыкнула и двинулась влево.

Нашли, кого запугивать!

-- Девочки, а в чём дело? -- спросила я тихо. -- Вы ведь не хуже меня знаете, что роман с Кирстеном -- фикция.

Сказала, а спустя пять секунд поняла -- зря!

Я уже не могла видеть ни Лим, ни Карас, в поле зрения только Даяна оставалась. Следовательно, засечь начало атаки, тоже была не способна. Меня спасла интуиция...

В последний миг щиток выставила. Да, именно щиток, потому как поставить полноценный щит не успевала. Со структурой не угадала, но сила удара была маленькой, дело обошлось трещиной в броне.

-- Лим! -- вскрикнула резко побледневшая Даяна. Тут же выдохнула, нахмурилась. А когда подняла глаза на меня...

-- Девочки, вы понимаете что делаете? -- собственный голос прозвучал незнакомо. Слишком много металла.

Даяна, а на других я по-прежнему не смотрела, потому что вертеться белкой в этой ситуации глупо, одарила кривой улыбкой. Сказала тихо-тихо, едва различимо:

-- Понимаем.

Они ударили вместе, разом, как слаженная боевая тройка. Впрочем, почему как? На тренировках магички именно этот тип нападения практиковали -- редкий, но крайне востребованный в случае диверсионных атак и... заданий по ликвидации вражеских защитников.

Три разноплановых удара. Три удара, против которых требуется поставить три разных щита. Вот только... выставить три щита невозможно.

-- Ах ты! -- воскликнула Лим потрясённо.

А я позволила себе сбросить сумку и перейти на второе зрение. То самое, которое даёт возможность видеть не только лёгкое свечение щита, а его суть, структуру. Мир стал значительно ярче, а обуревающая меня злость достигла пика.

Но магички злились куда сильней...

-- Стерва! -- выпалила Карас.

В следующий миг с пальцев девушки сорвался огненный шар повышенной концентрации, пришлось поиграть щитом -- приоткрыться со стороны Даяны, увеличивая толщину щита со стороны Карас. Атака благополучно завязла, а рыжая магичка зашипела раненой кошкой.

-- Тварь! -- выпалила уже Лим.

Повод для бешенства был, и немалый -- девочки не ожидали, не могли ожидать, что отвечу на атаку полноценным сферическим щитом, да ещё волновым, да ещё такой силы. Просто... это уровень мастера. Уровень, который тщательно скрывала на тренировках и искренне надеялась удержать в тайне до конца.

-- Мелкая лицемерная тварь... -- процедила Даяна. Глаза "русалки" превратились в две узкие щёлки, губы сложились в крайне неприятную улыбку.

Сказать, что не испугалась -- солгать. Страх был, просто где-то очень-очень глубоко, потому что бояться всерьёз... времени нет.

-- Вы можете уйти, -- сказала я. -- Сейчас! Отступите, и я никому не скажу...

-- Не скажешь, -- кивнула Даяна. -- Никому не скажешь.

Именно в этот миг я поняла -- всё, шутки кончились, фурии не отступятся. Ни за что.

Внезапный удар Карас, и полотно брони прогибается. Двойная атака Лим и Даяны -- я наращиваю щит до максимума, отлично осознавая -- в этом режиме продержусь не дольше четверти часа. Ещё удар, сноп искр до неба.

-- Ты не выстоишь! -- кричит кто-то... кто -- не пойму.

Опять удар -- держу щит и даже не пытаюсь играть структурой. Волна -- ближе всего к универсальной защите, которой... ну, в общем-то, не существует.

Ещё удар, новый сноп искр, в ушах уже шумит -- очень плохой, очень опасный признак. Значит, времени ещё меньше, не рассчитала... да и отсутствие нормальных, полноценных тренировок сказывается.

Тройной удар. Ещё один. И ещё. Последний переходит в серию мелких, болючих тычков, структура щита даёт лёгкий сбой -- ещё бы, после такого вмешательства.

Выправляю. С тихим рыком, потому что в глазах начинает темнеть. Три далеко не слабые магички -- это слишком, даже для меня.

Хотелось крикнуть -- девочки, а что дальше? Неужели думаете, что Кир простит? Или уверены, что он не узнает? В чём смысл?!

Вот только сил на вопросы не было. Всё, до последней капельки, уходило на поддержание защиты, которая уже гнулась и трещала, несмотря на подвижную волновую структуру.

Пришлось идти ва-банк.

Да, деревья уже оголились, но с территории академии аллея просматривалась плохо. К тому же... на что смотреть? Вспышки атаки и сияние щита ярче яркого только при переходе на второе зрение, которым в обыденной жизни никто не балуется -- ведь оно тоже силы отнимает. А так -- четыре девицы в странной позе, и всё.

Кричать? Не могу. Да и не услышат -- слишком далеко.

Оставался только один способ привлечь внимание. Способ, последствий которого можно уже не бояться, потому что... потому что когда из носа хлещет кровь, ноги налились свинцом, а сила атакующих заклинаний не ослабевает, шанс выжить близок к нулю.

Я прикрыла глаза, сосредоточилась. Схема зеркального щита вспыхнула в сознании как по щелчку пальцев -- дохлый тролль, не зря я сегодня на Визуализацию ходила. И не зря посвятила добрую половину занятия этой, вообще-то запрещённой, картинке.

Удар Даяны, следом удар Карас. Лим пережидает, явно собираясь с силами.

Вдох-выдох, ещё один вдох. Две секунды до новой атаки... одна... всё.

Столь быстрая смена структуры защитного полотна, отняла последние силы, сбила с ног. Но оно того стоило, точно знаю!

Тройной удар, тройная атака, остановить которую уже невозможно. Соприкосновение с поверхностью щита. Отражение. Визг. Где-то, очень-очень далеко, прозвучал взрыв. Сквозь сгущающийся мрак, я сумела разглядеть зарево магического пожара. В противоположной стороне ещё один взрыв и грохот.

Ну же, девчонки! Последняя атака, и я выбываю!

Зеркальный щит действительно запрещён, причём давно, века четыре назад. Причины запрета просты: угол отражения непредсказуем, потому что щит не статичен, он слегка, но колышется. В условиях настоящего боя даже Всевышний не знает, куда отлетит заклинание.

Ни один здравомыслящий боевик не спустит заклинание, если перед ним зеркалка ещё и потому, что слишком велик риск поджарить самого себя.

Именно поэтому меняла структуру щита в последний момент и, несмотря на внезапную слепоту, безумно радовалась, что удалось.

Ну же! Ещё один удар! Из принципа! По-глупости! Ведь это я знаю, что уже отключаюсь, что ещё минута и защита спадёт сама собой, а вы-то... вы-то... И терять вам уже нечего -- предыдущий удар срикошетил, понятия не имею куда угодил, но раз что-то где-то взорвалось и загорелось, скрыть нападение уже не сможете. Так давайте. Добейте!

Удар.

Полотно собственной защиты уже не вижу, зато отчётливо слышу треск -- всё, не удержу. В паре шагов грязно ругается Даяна, тихо завывает Карас. А совсем далеко ещё один взрыв и... тоже ругань, причём отборная. А ещё топот множества ног...

Наш внеплановый девичник замечен, -- мысленно улыбнулась я и провалилась во тьму.

Глава 7

Умирать было не страшно, даже наоборот. Ведь я вообще ничего не почувствовала, исчезла и всё. За полмига до того, как молчаливая тьма сомкнулась над головой, подумалось -- какое счастье, что всё закончилось именно так, без боли.

А когда очнулась...

-- О Всевышний! За что?!

Боль пронзила копьём, змейкой пробежала вдоль позвоночника, и растеклась по телу. Стремительно, как пятно от опрокинутой на белую скатерть кофы.

Я взвыла, дёрнулась, но чьи-то невероятно сильные руки, удержали.

По ушам ударил яростный, исполненный гнева крик:

-- Целителя!

И уже тише. Торопливо и очень-очень ласково:

-- Мелкая, потерпи. Чуть-чуть потерпи, и всё будет хорошо.

Я не послушалась, взвыла снова.

Меня прижали к кровати, а тот же смутно-знакомый голос продолжал шептать:

-- Тише, маленькая моя... Тише... Тебе нельзя сейчас двигаться...

Целитель пришел очень быстро, и минуты не прошло. Хотя на тот момент казалось -- жду вечность.

Несколько сложных пассов руками, двойное обезболивающее заклинание, и выть я перестала. Правда синеглазого брюнета, который продолжал удерживать, узнала не сразу. А уж когда узнала... стало совершенно всё равно где я, что я, и почему.

Кирстен напоминал восставшее из могилы умертвие. Кожа бледная, глаза в обрамлении синяков, щетина... ну недельная, не меньше. Рубашка расстёгнута до середины груди, измята... Ни тени, ни грамма того сдержанного лоска, коим всегда отличался мой сообщник.

-- Кир, что с тобой случилось? -- выдохнула я, попыталась дотронуться до его щеки.

Руку перехватили, поднесли к губам. Кир улыбнулся, и образ умертвия несколько померк.

-- Всё хорошо, -- прошептал боевик. -- Теперь всё хорошо...

-- Господин Кирстен, будьте добры... -- буркнул целитель. Я уже видела этого старичка, но только один раз, мельком. -- Господин Кирстен!

Кир с заметной неохотой выпустил из захвата и отступил. Только теперь осознала, что нахожусь в больничной палате. Из обстановки лишь кровать, кресло и низенький столик, на котором стоит пустая чашка и тарелка с нетронутым куском пирога. На мне уже не платье, а тонкая казённая сорочка. Простыни пахнут крахмалом, одеяло немного колется.

-- Госпожа Эмелис, расслабьтесь... -- голос целителя расслаблению не способствовал, он был строгим и сосредоточенным. Но я всё-таки заставила себя вдохнуть поглубже и прикрыть глаза.

Стало заметно холодней -- это с меня одеяло сдёрнули. Пальцы старика ловко ощупали горло, руки и ноги. После мне велели перевернуться на живот -- манёвр дался с трудом, но дело уже не в боли было, в слабости.

-- Отлично... -- пробормотал старик. И уже громче: -- Отлично, госпожа Эмелис. Через пару дней будете как новенькая.

А что со мной случилось? -- хотела спросить я, но...

Воспоминания накрыли волной, я невольно вздрогнула, вцепилась в подушку.

-- Что?! -- выпалил Кир, подскакивая к кровати.

Целитель тоже напрягся.

-- Ничего, -- едва совладала с дыханием, сказала я. -- Всё в порядке.

Повисла напряженная пауза, но так как дёргаться и вопить я уже не пыталась, мужчины успокоились.

-- Отдыхайте, госпожа Эмелис, -- предложение целителя напоминало приказ. -- Я к вам через пару часов зайду, проверю и снова обезболю.

Старик коротко кивнул и направился прочь, а Кир остался. Выгнать его даже не попытались, чему я, честно говоря, обрадовалась.

Осторожно перевернулась на бок, спросила тихо:

-- И долго я тут?

-- Пять дней, -- ответил боевик. Его лицо озарила такая усталая, но такая счастливая улыбка, что сердце дрогнуло.

-- А ты... когда в последний раз спал?

-- Ну...

Брюнет пожал плечами, улыбка, вопреки логике, стала шире. Только не говорите, что он всё это время здесь сидел!

-- Кир... -- протянула я требовательно.

-- Эмелис, какая разница? Уж с кем, а со мной точно всё в порядке.

Ага, а ничего, что тебя штормит, а?

-- Кир, иди, -- выдохнула я.

Синеглазый кивнул, но вместо того, чтобы покинуть палату, направился к креслу.

-- Сейчас, только второго обезболивания дождусь.

У меня от возмущения даже рот приоткрылся.

-- Кир!

-- Эмелис, не надо, -- сказал парень. -- Я всё равно не усну. У тебя остаточная реакция на магическое перенапряжение, я это проходил, я знаю каково это. Мне нужно убедиться, что вторая волна будет слабее, что господин Жарк не ошибся.

Он говорил очень ровным, очень спокойным тоном, но за каждым словом слышался звон металла. Выдающееся, гоблин меня пожри, упрямство!

Я снова огляделась. Кровать, на которой лежала, размерами не поражала, но была достаточно широкой, чтобы уместились двое.

-- Кир... подойди, пожалуйста.

Поднялся, чуть пошатываясь преодолел разделяющее нас расстояние.

-- Что случилось? -- с тревогой спросил брюнет.

Он нагнулся, чтобы заглянуть в глаза, а я подло воспользовалась ситуацией -- обвила его шею руками, заставляя нагнуться ещё ниже, потёрлась щекой об ужасно колючую щетину. Сказала жалобно:

-- Полежишь со мной?

Кир шумно вздохнул.

-- Эмелис, я понимаю к чему клонишь, но...

-- Ну пожалуйста...

Ещё один шумный вздох, вот только я сдаваться не собиралась. Отстранилась, состроила самую несчастную, самую жалобную моську.

-- Хорошо, -- сказал брюнет обречённо. -- Но даже не надейся, что усну. Я должен дождаться второй порции обезболивания.

Сапоги боевик не снимал, просто лёг пониже, чтобы подошвы свисали, чтобы не всю грязюку в постель затащить. Обнял поверх одеяла, поцеловал в кончик носа, а едва голова коснулась подушки, коей я милостиво поделилась, вырубился.

-- Эх ты, -- прошептала, касаясь мужественных губ пальцами.

Потом не выдержала, придвинулась, вернула давешний поцелуй. И хотя ситуация была в общем-то грустной, сдержать улыбку не сумела.

-- Ну зачем, Кир? Зачем ты так себя извёл?

Дохлый тролль, ну ведь действительно -- зачем? Он не целитель, и даже не лекарь. Неужели не понимал, что его присутствие ничего не изменит? Неужели...

-- Это из-за чувства вины? -- спросила, но спящий, разумеется, не ответил. -- Кирстен, ну... ну я же сама виновата. Я же с самого начала понимала, что девчонки попытаются отомстить. И потом... я сама замечталась, сама зашла в западню. К тому же... знаешь, я была не в настроении, чуть-чуть надерзила, вместо того, чтобы попытаться уладить конфликт. Нет, если бы я знала, как далеко они готовы зайти, я бы...

Кир что-то пробурчал, обнял крепче. Я уткнулась носом в явно не мытую шею, а спустя минут пять поймала себя на том, что... мне безумно нравится его запах. Именно такой, настоящий, без примеси парфюма.

Проснулась от того, что кто-то настойчиво тряс за плечо и не менее настойчиво шептал:

-- Эмелис! Эмелис, проснитесь!

Я с величайшей неохотой открыла глаза, чтобы обнаружить слегка перекошенное лицо старика-целителя.

-- Эмелис, вы можете встать? -- шепотом вопросил он.

Потянулась и, не ощутив ничего кроме вполне терпимой боли и толики дурноты, кивнула.

-- Хорошо. Тогда поднимайтесь. Только осторожно.

Я попыталась сесть, и лишь теперь поняла, что смущало целителя.

Кир. Он спал крепко-крепко, но при этом умудрялся держать за талию и... в общем, мои локоны тоже были в распоряжении боевика.

-- Пять суток утихомирить не могли, -- прошептал господин Жарк. В голосе целителя слышалось облегчение. -- Даже заклинание сна не помогло, представляете?

Я не представляла. То есть... то есть перебороть сонное заклинание почти невозможно, и если Киру это удалось...

-- Умоляю, не разбудите!

Вздрогнула всем телом, замерла. После кое-как, не без потерь, освободила волосы и вывернулась из захвата. Стараясь не зацепить спящего, сползла с кровати. Господин Жарк подал руку, помог.

-- Боль чувствуете?

-- Чуть-чуть, -- ответила я, стараясь не смотреть на боевика. Просто... слишком сильно хотелось вернуться под его крыло, ощутить тепло и запах, окунуться пусть в неосознанные, но объятия.

-- Пойдёмте, -- шепнул господин Жарк и, прежде чем успела возразить, поволок к двери. -- Эмелис, я всё понимаю, но последние пять дней ваш возлюбленный был невыносим. Я чуть с ума не сошел, пытаясь его угомонить.

Я не сразу поняла, кого целитель называет возлюбленным, именно поэтому промолчала.

-- Я осмотрю вас в своём кабинете, -- продолжал Жарк. -- Вы не против?

-- Не против, -- выдохнула я, стараясь усмирить бунтующее сердце. Оно, вопреки всему, покидать палату не хотело.

Кабинет господина Жарка располагался совсем рядом, в десятке шагов. Помещение было маленьким, но очень светлым. Мне предложили лечь на узкую кушетку, тут же ощупали руки-ноги, и одобрительно кивнули.

-- Вы восстанавливаетесь быстрее, чем ожидал.

Я робко улыбнулась и попыталась встать. Жарк не позволил.

-- Сейчас пилюли, -- сообщил он. -- После ещё одно обезболивание. Знаю, что не болит, но я должен подстраховаться.

Перечить старику, само собой, не решилась. В таких ситуациях спорить вообще глупо. Но всё-таки села на кушетке -- просто иначе пилюли пить неудобно.

-- Вы пережили сильнейшее магическое перенапряжение, -- продолжал целитель. -- Боль, разумеется, вышла из-под контроля и перешла на физический план. Впрочем, всё не так серьёзно, как предполагалось. -- Он выдержал паузу и лишь потом пояснил: -- Мы вообще сомневались, что очнётесь.

Столь "оптимистичное" заявление заставило вздрогнуть, но я совладала с собой раньше, чем целитель заметил.

-- А Кир? -- сама не знаю, почему спросила. Что имела в виду, тоже не совсем поняла.

-- Кирстен не сомневался, -- ответил старик. -- Кирстен... Кирстен он...

-- Что?

Старик скорчил горестную гримасу, сказал как будто нехотя:

-- Кирстен не сомневался, что очнёшься. Но он бесился, Эмелис. По-настоящему бесился. Я сам не видел, но мне рассказывали, что Кирстен прибыл к месту схватки одним из первых и...

-- И что?

-- Его оттащили, -- выдержав очень долгую паузу, признался собеседник. -- Удержали от поступка недостойного аристократа и... мужчины.

Нет, это не та ситуация, в которой стоит радоваться, но на душе стало теплей.

-- Что с девчонками?

-- Ты про Даяну и её подруг? Их забрали в Орден.

Я не удивилась. Нападение, да ещё такое -- жесточайшее нарушение правил. Причём не только академии, а вообще.

-- Будут судить?

-- Вероятнее всего. За ними сам Лаун приходил, представляете?

Я замерла, выдохнула ошарашено:

-- Кто?

-- Архимаг Лаун, -- повторил старик, протягивая горсть пилюлей. -- Сейчас, подождите, воды принесу.

Он поднялся и неспешно направился к столику, на котором стоял кувшин, а я... я ощутила такой прилив дурноты, какого даже в момент пробуждения не было.

Лаун? Сам глава магического Ордена Дурбора? О Всевышний, только этого не хватало!

-- Господин Жарк, -- сглотнув внезапный ком в горле, позвала я. -- Господин Жарк, как думаете, процесс будет открытым?

-- Не только открытым, но и громким. Лаун очень разозлился.

-- Почему?

Вопрос, разумеется, глупый, но... Дохлый тролль! Дело, конечно, не из простых, но вмешательство архимага -- перебор. И огласка... мне она не нужна, равно как и академии. Неужели наш жабообразный ректор не смог убедить Лауна сделать небольшое послабление?

-- Архимаг встречался с Кирстеном, -- сказал подошедший целитель. Подал стакан воды. -- После этой встречи настроение главного окончательно испортилось. Зная в каком состоянии пребывал Кир...

Старик замолчал. Видимо, заметил, что не слушаю.

Если дело получит огласку -- я пропала. Просто пропала и всё.

В среде магов спрашивать имя рода не принято: хочешь -- называешь, хочешь -- нет. При разбирательстве имя рода тоже вряд ли спросят, но подобные процессы освещают в газетах, и дочь господина Форана кто-нибудь да опознает. А хуже всего то, что весть обязательно докатится до Верилии. Мне придётся покинуть дурборскую академию, переселиться в ту самую заплесневелую провинцию, под бок к нянькам. И это в лучшем случае. А в худшем... меня могут не выпустить из Дурбора, потому что его величество Вонгард третий против моего папы играет.

-- Эмелис, вы бледны. Что не так? Боль вернулась?

Я помотала головой, сказала тихо:

-- Нет. Просто... вспомнила, что и сама... не по правилам отбивалась.

На лице целителя отразилось искреннее недоумение.

-- Извините за любопытство, но что такого особенного в двойном кристаллическом щите?

Настала моя очередь таращить глаза и не верить. Но ведь мне не послышалось!

-- А как заметили нашу драку?

-- Даяна и Карас промахнулись, -- пояснил господин Жарк. -- Молния Даяны пробила часы на башне главного учебного корпуса, огненный шар Карас поджог крышу столовой.

М-да... Целитель в такую глупость поверить может, боевики и защитники не поверят никогда. Интересно, какую версию озвучили им? Почему-то сомневаюсь, что правдивую. А ещё очень любопытно, чья это задумка? Морвена, или...

-- Послушайте, Эмелис... -- старик неодобрительно глянул на зажатые в руке пилюли. Да, всё ещё не выпила. -- Вам сейчас не о разбирательствах думать нужно. Вы едва не выжгли себя, понимаете?

Я понимала, причём отчётливо. Вот только... Я засветилась. Я показала настоящий уровень силы, да ещё запрещённые знания продемонстрировала. По уму, этот факт требует очень серьёзного разбирательства. Ректор обязан поставить в известность Орден, а тот должен начать расследование, выяснить -- кто, когда и как передал мне схему зеркального щита. То есть, запрос в верилийскую академию неизбежен, а там и до истины недалеко. К тому же здесь, в Дурборе, я...

-- Госпожа Эмелис! -- в голосе целителя прозвучали стальные нотки. -- Эмелис, хватит. Вам нельзя нервничать! От вашего эмоционального равновесия зависит уровень и качество восстановления!

Да, это я тоже понимаю...

-- Успокоительное хотите? -- это не вопрос был, угроза. Просто... знаем, какие у целителей успокоительные. Неделю потом как варёная морковка будешь.

-- Простите, господин Жарк. Я всё поняла.

В подтверждение слов, засыпала в рот горстку пилюлей и спешно запила водой.

-- Хорошо. Сейчас повторное обезболивание сделаю и отпущу.

Я покорно кивнула, отдала старику стакан и снова легла на кушетку. Прикрыла глаза, готовясь ощутить лёгкий холодок заклинания.

-- Кстати, сейчас распоряжусь выделить вам другую палату. Ваша-то... хм... занята.

Сердце споткнулось. Сама не знаю почему.

-- Нет, господин Жарк. Не нужно.

Старик хмыкнул, сказал несколько... холодновато:

-- Эмелис, я всё понимаю, но осмелюсь напомнить -- тут лазарет, а не мужское общежитие.

Я намёк оценила, но не дрогнула. А чего смущаться? У нас с Киром другие отношения. Тот, кто думает иначе... ну пусть думает, мне-то что?

-- Кирстен не уснул, он отключился. Боюсь, если проснётся в пустой палате, лазарет не выстоит.

Конечно, я преувеличивала. Сказала... ну даже не знаю, почему сказала такое. И безумно удивилась, когда старик нахмурился и кивнул.

-- Да, -- выдержав паузу, пробухтел он. -- Пожалуй, вы правы. И рисковать я точно не буду, но... я надеюсь на ваше благоразумие, госпожа Эмелис.

Пришлось одарить старика вежливой улыбкой и промолчать. Ну не говорить же ему, что между мной и боевиком нет, не было, и не будет того, на что намекает. Не объяснять, что роман -- фикция. Маленькая взаимовыгодная сделка и только.

В палату вошла на цыпочках. Спешно коснулась медной пластины, заставляя погаснуть настенные светильники, осторожно забралась на кровать.

Дыхание Кира было ровным и глубоким, но едва оказалась рядом, боевик потянулся и сцапал в охапку.

-- Кир! -- выдохнула я.

Ответа не последовало. Брюнет спал, и даже не думал просыпаться. Выпускать неосмотрительную девицу из ловушки -- тоже.

Я вообще-то не возражала, но пару заковыристых ругательств всё-таки выдала. Просто с испугу. После подтянула одеяло, укрылась как смогла, и опять уткнулась носом в шею сообщника.

Новости, поведанные господином Жарком, растревожили не на шутку, вот только думать о проблемах не хотелось. Вернее, расхотелось, когда ощутила запах Кира. Вместе с этим запахом, вместе с теплом объятий, пришло чувство умиротворения. Странное, но невероятно мощное. А где-то на задворках сознания вспыхнула мысль -- всё будет хорошо.

Как и когда боевик ушел -- не знаю, спала. Зато его возвращение, как ни странно, почувствовала. Отложила прошлогодний журнал мод, которым облагодетельствовала помощница господина Жарка, встала с постели, накинула казённый халат -- столь же невыразительный, как и сорочка. Спешно поправила волосы.

Впрочем, последнее было лишним: как ни прихорашивайся, всё равно на бледную поганку похожа.

Раздался тихий стук в дверь, а после моего "войдите", в палату вплыл огромный букет белых роз. Мир наполнился удивительным ароматом, даже голова закружилась.

Где-то там, за цветами, маячил Кир. Боевик был свеж, рубашка застёгнута на все пуговицы, камзол с иголочки, сапоги начищены. В общем... от вчерашней небрежности и следа не осталось. И лишь синева под глазами напоминала о бессонных ночах и попорченных нервах.

-- Привет, -- сказал он. Улыбнулся.

Несколько шагов, и я узнала -- букет не только прекрасен, но и невероятно тяжел. Правда, боевика мои трудности не смущали. Он обнял, прям так, вместе с цветами, не без труда отыскал губы.

Я ответила на поцелуй, потому что... ну, видимо, по привычке. И коленки, по привычке, ослабли. А сердце забилось стократ чаще.

-- Как ты? -- прижимаясь лбом к моему лбу, вопросил брюнет.

Я судорожно вздохнула, но сказать не успела. От двери послышалось напряженное:

-- Молодые люди...

Кирстен картинно поморщился, не менее картинно обернулся.

-- Господин Жарк? Здравствуйте. Очень рад вас видеть.

-- Я тоже рад, -- сообщил целитель сухо. И... и всё, тишина.

Лица Кира уже не видела, на целителя вообще не смотрела. Но точно знала -- это война взглядов! Один отстаивает позицию: "это лазарет, а не мужское общежитие!", а второй... второй борется за нашу легенду, верно?

-- Я хотел напомнить, что время посещений ограничено, -- пробормотал старик.

-- Господин Жарк... -- протянул Кир. В его интонациях смешалось всё -- нетерпение, осуждение, гнев, мольба и толика угрозы.

Не думала, что престарелый блюститель нравственности услышит, но он всё-таки сдался.

-- Скажу, чтобы вам принесли вазу, -- сообщил Жарк, и стукнул дверью.

А через пять минут мы уже чинно сидели друг напротив друга. Кир в кресле, я на краешке кровати. Тяжеленный букет стоял на тумбочке -- в вазу не поместился, пришлось приспособить ведро. Аромат роз вытеснил запах пилюлей и дезинфицирующего средства. А ещё он очень неплохо сочетался с моей бледностью...

-- Как себя чувствуешь? -- вопросил сообщник.

Я пожала плечами. Не знаю. В самом деле не знаю. Боли нет, магию чувствую прекрасно, но настроение...

-- Эмелис?

Я отвела глаза, понимая, что сейчас признаюсь в том, о чём ещё пять минут назад намеревалась молчать. И дело не только в гордости, просто... Кир и так слишком много для меня сделал.

-- У меня проблемы. -- Выдохнула и зажмурилась.

-- Какие? -- Этот вопрос прозвучал так буднично, так просто, словно... словно мы погоду обсуждаем. Причём, на другом конце мира.

Пришлось открыть глаза и взглянуть на брюнета.

Кир не лгал. Он был спокоен как вековая скала -- та самая, о которую разбиваются и волны, и ураганы, и снежные ветра. Но суть не в этом, суть в другом -- он ждал. Ждал, готовый выслушать и помочь. Среди людей нашего круга подобная реакция... ну не бывает её, как ни крути. Даже самые благородные хотят чего-то взамен. Пусть не сразу, но всё-таки.

-- У меня проблемы. -- Да, повторяюсь. Просто очень хочется, чтобы он осознал и перестал смотреть так, словно... словно я обязана посвятить его в суть своих несчастий! Словно каждое мгновение тишины -- преступление.

-- Я понял... дорогая. Я жажду подробностей.

Выдох. Вдох. Снова выдох.

-- Любимый... -- Ну если я "дорогая", то он "любимый", верно? -- Любимый, я вынуждена просить тебя об одолжении.

-- Всё, что хочешь, -- отозвался Кир.

Да, боевик играл, но его слова... Дохлый тролль! Они задели, причём сильно.

Всё, что хочу? А... если я захочу слишком много?

-- Мелкая, что не так? -- посерьёзнел брюнет. -- Чем помочь?

-- Можешь поговорить с Морвеном?

-- На тему?

Потупилась, сказала осторожно:

-- Я должна знать, сообщил ли он о случившемся моему отцу. И если ещё не успел, то...

-- Чего ты боишься? -- перебил синеглазый.

-- Ничего не боюсь, -- не моргнув, солгала я. -- Просто не хочу, чтобы отец знал.

-- Почему? -- в голосе сообщника прозвучали стальные нотки. Он не одобрял мою скрытность, совершенно точно.

-- Просто не хочу, и всё. У папы и без меня проблем по горло.

-- А твоему жениху сказать можно?

Я невольно поёжилась.

-- Нет.

Тишина, заполнившая палату, была вязкой и несколько... нервной. Причём нервничала не столько я, сколько Кир.

-- Любимая, объясни.

О Всевышний! Да что тут объяснять-то?!

-- Кир, ты не хуже меня знаешь, что такое долг. Я не имею права создавать проблем. Не сейчас.

-- А что будет, если они узнают?

Я юлить не стала, сказала как есть:

-- Увезут в Верилию и запрут в каком-нибудь провинциальном поместье. Их... -- Я не удержалась от гримасы. -- Их даже предстоящее разбирательство не остановит.

-- Какое разбирательство?

В этот миг я могла посоперничать со всеми экспонатами музея восковых фигур, а так же со всеми садово-парковыми скульптурами вместе взятыми.

-- Прости? -- спросила тихо-тихо, но боевик услышал.

Услышал и продолжил ломать комедию! Он по-прежнему изображал удивление. Лёгкое, ненавязчивое, но крайне неуместное.

-- Хочешь сказать, что щит, который применила, вопросов не вызвал? И что на слушаниях по делу Даяны, Лим и Карас, я не нужна?

-- Не нужна. Суду достаточно моих показаний. А в том, что касается зеркалки...

-- Твоих?! -- не выдержав, перебила я.

-- А что тебя удивляет? -- хмыкнул брюнет. Добавил с особой, несколько болезненной интонацией: -- Дорогая, думаешь, я не знаю, почему они напали?

Снова тишина, а напряжение нарастает с каждым мигом, с каждым ударом сердца. Кажется, чиркни спичкой и мир взорвётся.

-- Кир, ты...

Договорить не смогла, потому что боевик резко поднялся, стремительно преодолел разделяющее нас расстояние и опустился на одно колено. Маска невозмутимости, которой прикрывался, рассыпалась в пыль.

-- Мелкая, прости, -- хрипло выдохнул он. Поймал мою руку и принялся целовать ладонь. -- Прости. Если бы я знал, что они осмелятся на такое, я бы...

-- Кир!

-- Прости. -- И столько боли в голосе, что сердце сжалось в горошину.

-- Кир, прекрати, -- прошептала убеждённо, почти строго. -- Ты не виноват.

-- Виноват.

-- Кир!

Так вот почему он сидел у постели, вот почему бесился. О Всевышний!

-- Кирстен, ты не понимаешь. Я сама нарвалась. Я могла погасить конфликт, а вместо этого... Это я тетиву спустила, слышишь?

Брюнет замер, глянул вопросительно. Взгляд был странным, как будто затуманенным. Я осторожно коснулась шелка волос, провела пальцем по скуле.

-- Я их поддразнила. Видела, что девочки взвинчены до предела, но удержаться не смогла.

-- Поясни, -- выдохнул сообщник, прижимая мою ладонь к своей щеке.

-- Мы слишком убедительно сыграли ту ссору, Кир. Девочки уверовали в нашу с тобой любовь, а когда попытались предъявить претензии, я напомнила их собственные слова о том, что роман -- фикция. Это стало последней каплей.

-- Это ничего не меняет. Я должен был предвидеть...

-- Кир...

Боевик плавно поднялся и сел рядом. Каким-то невероятным, почти незаметным движением перетащил к себе на колени, крепко обнял за талию. Возмущаться не стала -- просто не хотелось. Обвила шею синеглазого мага руками, прижалась тесней.

-- Не смей себя винить, -- шепнула я.

Он промолчал, но я точно знала -- убеждениям не внял. Вот же... упрямец.

-- На заседаниях тебя не будет, -- сообщил Кир. -- И это не обсуждается.

Ах, мы сегодня не только упрямы, но и деспотичны? Ну знаете...

-- А в том, что касается зеркального щита, -- продолжал мнимый возлюбленный, -- не было такого. Двойной кристаллический, при определённых обстоятельствах, даёт схожий эффект. Про это даже первокурсникам известно.

-- Кир, не говори глупостей. Даяна, Лим и Карас отлично видели, что это не кристалл, а зеркалка. На слушаниях этот вопрос точно всплывёт, и меня...

-- Ну всплывёт, и что?

Я откровенно опешила.

-- Как что? Этот щит запрещён, и я...

-- И ты поступила совершенно правильно. Только нужно было применить его раньше, в начале драки.

Боевик крепче сжал мою талию, уткнулся носом в плечо. Вернее, в локоны, которые как-то незаметно по плечам разметались.

-- Любимый, не прикидывайся.

Ладонь Кирстена скользнула вверх, обожгла спину и замерла на затылке. Пальцы опять-таки в волосах запутались. Я ощутила лёгкую слабость -- она посещала всякий раз, когда синеглазый совершал подобный манёвр, но не сдалась.

-- Кир, ты можешь объяснить по-человечески?

-- А что тут объяснять? -- хмыкнул сообщник. Оторвался от плеча, заглянул в глаза. -- Заседание по делу о нападении на студентку дурборской академии магии будет закрытым. Пройдёт под личным контролем главы Ордена. Лаун о применённом тобой щите знает, и будет молчать. Даяна, Лим и Карас тоже не скажут, потому что...

-- Потому что... что? -- мой голос упал до шепота.

-- У нас договор, любимая. Магички молчат о твоих знаниях, а Лаун смягчает приговор.

-- Но господин Жарк сказал, слушания будут открытыми.

-- Мало ли что сказал господин Жарк... -- пробормотал Кирстен и потянулся к губам.

Я отстранилась.

-- Кир, ты... ты... как так получилось? Как тебе удалось?

-- Удалось что?

Выдохнула, вдохнула опять. Кажется, зря я вчера от успокаивающего заклинания отказалась.

Лаун -- глава магического Ордена Дурбора, славится очень непростым нравом. Слухи о его постоянных конфликтах с высшей аристократией королевства даже до нас докатились. Лаун не из тех, на кого можно повлиять при помощи титула. Подкупить архимага невозможно тем более.

-- Дорогой, ты прекрасно понял, о чём я.

Боевик кивнул, но вместо положенных пояснений, я услышала хриплое:

-- Поцелуешь?

-- Кир...

Сообщник прикрыл глаза, сказал, не скрывая усталости:

-- Мелкая, не лезь, куда не просят. Выяснять, откуда тебе известна схема зеркального щита никто не будет, и на заседания суда ты не поедешь. Точка. Ещё вопросы есть?

Вопросы были, причём в огромном количестве. Но я -- дочь Форана из рода Бьен, и намёки понимать умею. А ещё... ещё у меня нет причин не доверять Киру, тем более после такого.

Но один вопрос всё-таки задала:

-- С жабой поговоришь?

Я ожидала чего угодно, кроме следующего:

-- Уже. Правда, разговор был немного о другом, но... -- Брюнет шумно вздохнул. Его взгляд скользнул по моей щеке и замер на губах. -- Морвен не сообщал твоему отцу, и не сообщит. Насколько я понял, он испугался последствий.

-- Последствий? -- Моё удивление было тихим, но искренним.

-- Милая, ну тебе видней, какие последствия могут ждать нашего ректора, если твой отец заглянет в гости.

Бред. Бред полнейший, потому что папа ничего Морвену не сделает. Просто не сможет. Равно как и Рид.

Может жаба не их, а кого-то другого боится? Вот только кого? И причём тут...

Додумать не успела, потому что кое-кто наглый просто взял и воспользовался внезапной оторопью. Горячие, влажные губы коснулись моих, осторожно и нежно. Потом ещё раз, и ещё...

От этого прикосновения воздух в лёгких внезапно закончился, я судорожно вздохнула, а Кир... Дохлый тролль! Я и раньше замечала за брюнетом подобные фокусы, но в этот раз всё было как-то иначе. Требовательней и почему-то слаще.

Его язык скользнул в приоткрытый рот, вызвав странную дрожь по телу и не менее странное желание прикусить. А воздух... он был уже не нужен. Зачем дышать, если... Дохлый тролль!

Умом понимала -- этот поцелуй ни к чему. Зрителей нет, слежки -- тем более (да и была ли она, слежка?). Но отстраниться, прервать маленькое сумасшествие не могла. Не хотела. И даже тот факт, что сижу на коленях у парня, подобно кабацкой девке, не смущал.

Поясок халата развязался сам -- точно знаю, потому что не в первый раз. Потому что ткань скользкая, а узел затягивала не слишком туго. Пола соскользнула вниз, приоткрыв сорочку. Кир замер, прервал поцелуй, окинул затуманенным взглядом.

-- Ещё, -- выдохнула я, и сама к его губам припала.

Разум шептал -- остановись, Эмелис! Вот только мне не до благоразумия стало.

Ладонь боевика легла на бедро. Прикосновение оказалось невероятно жарким, немыслимым. Я с трудом подавила стон, неосознанно выгнула спину.

-- Эмелис, -- прошептал сообщник, прижал меня и тут же ослабил захват. Ослабил, чтобы опять завладеть податливыми губами и окончательно лишить рассудка.

Я сошла с ума. Это совершенно точно. Неоспоримо! А чем ещё объяснить тот факт, что снова выгнулась, позволяя руке боевика скользнуть выше и коснуться груди?

Тонкое полотно казенной сорочки -- преграда смехотворная. Реакция собственного тела... она неприлична, но остановиться нельзя. Проще умереть, чем заставить себя отказаться от этого жара, этой слишком откровенной, но такой притягательной ласки.

Губы Кирстена коснулись шеи. Собственные пальчики растрепали идеальную причёску синеглазого, запутались в шелке волос.

Стон. Мой, или его? Нет, не знаю. Может быть... наш?

-- Эмелис...

Рука сообщника ласкает нежно и умело, а губы прокладывают дорожку из поцелуев, стремятся вниз, к ключицам. Я уже не горю, я начинаю плавиться. Пропитанный ароматом роз воздух плавится вместе со мной.

Дыхание Кира всё тяжелей, касания всё настойчивей. И они подтверждают уже известное -- я сошла с ума. Да, я маг-защитник, но... но я всё-таки леди. А леди подобные прикосновения нравиться не могут. Ну никак!

А потом боевик добрался до завязок моей сорочки и замер.

Тишина, которая воцарилась в палате, показалась невыносимо долгой и очень неприятной. Я глубоко вздохнула, намереваясь высказать недостойное воспитанной девушки требование -- "не останавливайся...", но Кир опередил.

-- Нет, любимая. Не здесь. Не здесь, и не сейчас.

Волшебство развеялось. О нём напоминал только неистовый пожар в сердце, и пламя, которое по-прежнему плясало на губах. Вопреки всему, безумно хотелось ещё один поцелуй. Пусть короткий и невесомый, но...

Кир моё желание услышал. Осторожно коснулся губ, тут же отстранился. Собственноручно запахнул казенный халат, и поцеловал снова.

-- Господин Жарк нас убьёт, -- сказал синеглазый.

Я смысла фразы не поняла. Вернее -- в тот момент не поняла. А чуть позже, когда сообщник покинул палату, а я выпила залпом почти целый кувшин воды, разобралась.

О Богиня... Что я творю? Что творю...

Глава 8

Уважаемые читатели!

На СИ роман размещён не полностью.

Полную версию романа можно будет прочитать после его публикации.

Роман выйдет в издательстве Эксмо, в 2014 году.

Гаврилова Анна : другие произведения.

Эмелис. Путь магии и сердца