Часы показывали двадцать минут первого, когда Аркадий поудобнее устроился в глубо-чайшем кресле, смежил веки и привычным движением сознания настроился на непрерывный гул вентиляторов. И тут зазвонил телефон.
"Чтоб тебя!" - подумал Аркадий и потянулся к трубке. На том конце молчали, только шур-шали какие-то помехи, кто-то вдалеке упорно, без конца и начала, крутил диск , да ещё фаль-цетом надрывались в какой-то третьей паре.
Подождав с полминуты, он грохнул трубку на место и снова погрузился было в дрёму, но ненадолго.
Что-то изменилось.
Аркадий снова встрепенулся. Нет, вентиляторы выли, как положено, моргал пульт, всё бы-ло в порядке, но всплывшее вдруг ощущение подозрительности почему-то не отпускало. И тут же вновь грянул телефон.
- Говорит Начальник Предприятия! - торжественно возвестила трубка. - Кто у аппарата?
- Дежурный инженер Боков, - откликнулся Аркадий, не успевая удивиться. Впрочем, успеть ему и не дали.
- Дежурного инженера Бокова - на инструктаж в комнату сто шесть!
Запищали гудки отбоя.
Аркадий поднялся с кресла, прошёл мимо пульта (пульт перемаргивался), мимо консоли (новых сообщений не было) и направился к двери. Какие-то невнятные недоумения возникли было у него в мозгу, но тотчас были подавлены неизвестно откуда взявшейся уверенностью, что всё идёт так, как и должно идти.
2.
Искомая комната сто шесть располагалась неподалёку. К отделу ИВЦ она не относилась, и Аркадия никогда не интересовало, что скрывается за белой, в пупырышках краски, дверью с номером сто шесть и красно-белым шифром то ли категории пожароопасности, то ли ещё чего-то.
Дверь эта располагалась в скошенном торце коридора, рядом с лестничной площадкой, где стояло мятое ведро для окурков, и почему-то несколько возвышалась над окружающим казён-ным интерьером, так что к порогу вели три цементные ступени. Ничего особенного, конечно же, в этом обстоятельстве не было. Аркадий миновал ступени и толкнул подавшуюся створ-ку...
В живот ему упёрлось что-то явно огнестрельное, он инстинктивно подался назад, успев почему-то отметить про себя, что упёрся спиной уже не в хилое дверное полотно, а во что-то капитальное и угловатое.
Он нисколько не удивился. Не от испуга, хотя было от чего испугаться, когда тебя на седь-мом году общественных реформ и демократизации среди ночи вызывают в комнату сто шесть и приставляют к животу дуло. Впрочем, дуло уже успело исчезнуть, но Аркадий неожиданно отчётливо, как бы задним числом ощутил, что, идя сюда по коридору, ни на что другое и не рассчитывал. Поэтому и не было места ни испугу, ни удивлению.
Теперь, когда убрали дуло, можно было оглядеться.
Комната сто шесть имела в плане вызывающе трапецевидную форму, что, впрочем, вполне вязалось с косой стеной смежного коридора. По левую руку наличествовала камера с вакуум-ным насосом, за которой угадывался письменный стол. Ещё дальше, в широком основании трапеции, имело место окно, задёрнутое занавесью жарко-янтарного цвета. Справа, в узком конце, помещались раковина и шкаф с химической посудой. Из пластмассовой корзины высо-вывались мокрые обрывки довольно неаппетитного вида. Вдоль длинной стены тянулись при-борные стойки, источающие тепло работающей электроники.
- Подойдите! - властно приказал тот же голос, исходящий, как оказалось, из-за вакуумной камеры.
Аркадий повиновался. Остановившись у письменного стола, он ощутил чьё-то присутствие сзади, но обернуться не посмел. Дуло больше не упиралось в спину, но он был совершенно уверен, что оно, тем не менее, присутствует где-то неподалёку.
За письменным столом восседал мужчина лет сорока в безупречно отутюженном костюме. Стол был завален бумагами с грифом Предприятия. Мужчина порылся в бумагах, выудил ка-кой-то листок и некоторое время изучал его, то и дело вскидывая глаза навстречу Аркадию, будто сличал что-то.
Позади Аркадия раздался всхлип. Он украдкой покосился. На стуле сидела незнакомая мо-лодая женщина с заплаканным лицом.
- Не отвлекайтесь! - сурово промолвил отутюженный, продолжая стрелять глазами туда-сюда. Покончив с этим, он вытащил ещё один листок и протянул Аркадию:
- Распишитесь!
Аркадий пробежал глазами текст. Впрочем, текста, как такового, не было. Был бессвязный набор слов, вроде проверочного тематического диктанта для средней школы. Но расписаться было необходимо, и он расписался, машинально поставив дату на "слепыше".
- Ну что же вы так! - недовольно, но вежливо произнёс отутюженный. - Не "января", а "февраля" уже...
- Ах, простите, - растерянно пробормотал Аркадий, протягивая руку за листком, но отутю-женный отстранился. С минуту он молчал, держа бумагу на вытянутой руке, как дальнозоркий, а потом беспечно промолвил:
- Не имеет значения, гражданин Боков! Всё, вы свободны!
- Но как же,.. - промямлил было Аркадий, но тотчас же ему тоже стало абсолютно ясно, что и впрямь не имеет значения, и поэтому он только коротко поклонился, повернулся и как-то нечувствительно оказался за дверью. Впрочем, он успел заметить, что стул, на котором только что сидела заплаканная женщина, был пуст.
3.
Пуст был и коридор. Да и каким ещё быть ему в... Аркадий посмотрел на часы: половина третьего. Выходило, что в комнате сто шесть он пробыл два часа. Но этот удивительный факт (факт ли?!) прошёл как-то мимо его сознания, лишь слегка задев его крылом. Аркадий ринулся по коридору, досадуя лишь на такую незапланированную задержку, - ведь, как известно, самые неприятные вещи имеют обыкновение случаться именно в отсутствие обслуживающего персонала.
Так он мчался, незаметно для себя перейдя на бег, и опасаясь недоброго. Но недоброе, как оказалось, приняло совсем неожиданный для него характер.
Он остановился, запыхавшись, и внезапно осознал, что по времени уже давно должен был добежать до цели, но впереди по-прежнему продолжался знакомый коридор с той только раз-ницей (он оглянулся), что дверь номер сто шесть позади уже потерялась в полумраке, едва нарушаемом светом дежурных ламп.
Да и впереди было не лучше. Там тоже было сумрачно и таинственно, и Аркадий вдруг с холодком в спине понял, что коридор попросту не имеет конца. Мысль эта, хоть и напугала его, но дикой не показалась, да и не могла таковой показаться после происшедшего в комнате сто шесть.
Надо было как-то выбираться из создавшегося положения. Аркадий осмотрелся. Рядом с ним обнаружилась дверь с кодовым замком и номером сто двенадцать - одна из многих и уже приевшихся примет знакомого коридора. Чуть дальше вдоль стены выстроилась шеренга пу-стых дьюаров. Он не одну сотню раз проходил мимо всего этого, торопясь в машинный зал, и вид этих знакомых предметов несколько успокоил его. Он снова двинулся вперёд по коридору, пытаясь внушить себе, что все эти несообразности ему почудились. От нервов. Шагов через сорок он решил закурить, нашарил в кармане сигареты и остановился. Рядом снова оказалась дверь номер сто двенадцать, а чуть дальше опять виднелась шеренга дьюаров.
Вот теперь ему стало по-настоящему страшно. Бросив незакуренную сигарету, он кинулся назад. Слева подвернулась лестничная площадка, и он торопливо ссыпался по ступеням на два пролёта, толкнул подпружиненную дверь и вдохнул морозный воздух.
Он наконец закурил и огляделся. Перед ним простирался знакомый пейзаж родного Пред-приятия, под навесом напротив терпеливо ждали своего часа не первый год стоящие тут трансформаторы, а в дверь, что за спиной, он всякий раз входил, когда направлялся к своему рабочему месту. И всё же, несмотря на всё это, он не мог заставить себя повернуться, взяться за дверную ручку и проделать остаток пути до машинного зала. Потому что там, за дверью зата-ился где-то страшный коридор, который отпустил его сейчас, но неизвестно, отпустит ли сно-ва.
Он бросил окурок в снег и пошёл направо, к проходной. Он вдруг подумал, что по поводу таинственных, незнакомых ему людей, приставляющих дуло к животу в комнате сто шесть, надо попросту заявить в охрану, а там пусть разбираются. И ещё (и он признался себе в этом): ему было необходимо встретить хоть кого-нибудь. Человека. Нормального человека, который не заставляет расписываться под школьными диктантами, и после свидания с которым не по-падаешь в ловушку бесконечного коридора.
Он вдруг с ужасом подумал: а что, если ему и до проходной вот так же будет не добраться?! Но не успел он прочувствовать и переварить этот внезапный ужас, как перед ним возникли стеклянные двери, сумрачное помещение с турникетами-вертушками по ту сторону стекла, а рядом - ярко освещённое окно комнаты охраны. Занавеска была отдёрнута, и внутри знакомый старикашка-вахтёр гонял чаи в компании чуть менее знакомой обширной бабы неопределённого возраста, наблюдая которую при исполнении, Аркадий всякий раз поражался, как она ухитряется втиснуть свои безразмерные телеса в тесную кабинку турникета...
Аркадий взялся было за ручку двери, но передумал. Будничность обстановки никак не вяза-лась с только что случившимся. Да и случившимся ли?! Во всяком случае, никак не возможно было вторгаться в эту полуидиллическую картинку и молоть несусветное про дуло в комнате сто шесть...
Он отошёл в сторонку, чтобы не маячить под окном, и снова закурил. "Ноль-три, спецма-шина и психушка!" - злорадно подумал он. Он и впрямь готов был отдаться на милость врачей. Но только не так, а потом, завтра утром, по-тихому... Но как дотянуть до утра?
Он взглянул на часы. Стрелки теперь показывали час. Это укрепило его в задуманном намерении показаться хотя бы невропатологу. Но не менее очевидным предстал вывод: назад он не пойдёт. Один, по крайней мере.
Но ведь, в конце концов, совершенно не обязательно распространяться про дуло и... Да не заходил он в комнату сто шесть, а просто вышел покурить и обнаружил... ну, скажем, звуки какие-то. Никогда никто в этой комнате ночью не работал, а тут - на тебе! А охрана, мол, в курсе? А может, там пьют? А пожар устроят? Так что давайте сходим и посмотрим, а уж если чего увидим, тогда и подумаем, как дальше быть...
С этими мыслями он потянул на себя стеклянную дверь.
4.
В комнате охраны было светло, уютно, и работал электрокамин. Всё это так успокаивало, что Аркадий готов был отказаться от своего намерения, но делать было нечего, и он изложил свою легенду.
Вахтёры почему-то ничуть не удивились, даже не стали допытываться, что это за комната сто шесть. Старикашка со всхлипом допил свой чай, деловито напялил фуражечку и засеменил к выходу. Аркадий поспешил за ним.
В мертвенном свете немногочисленных прожекторов стыли безмолвные корпуса. Завернули за угол, и тут снова началось. Справа, вместо фасада корпуса "И", зияла пустота. Не совсем, конечно, пустота, а в том смысле, что какие-либо строения там отсутствовали. Вместо них к горизонту уходил пустырь, и не пустырь даже, а какие-то руины. Да и не руины тоже... Больше всего это напоминало просеку в лесу, какую рубят на месте будущей трассы. В стылом свете прожекторов просека эта имела неопределённо-серый цвет и от этого казалась засыпанной толстым слоем пепла. Впрочем, это вполне мог быть обыкновенный песок, только очень грязный, смешанный с мелким строительным мусором. Там и сям из грунта выглядывали и более крупные осколки: обломки несвежих досок, изломанные секции грубых деревянных заборов, битые кирпичи, фрагменты арматуры и прочий хлам. Всё это было вдавлено, втоптано и расплющено, будто исполинский бульдозер шутя прошёлся здесь, торя какой-то неведомый "великий путь", а вслед за ним двинулась армада пневматических катков, довершая начатое, топча и плюща и оставляя за собой множество неглубоких переплетающихся следов, тут же теряющих чёткость очертаний в рыхлом грунте.
И всё это полчище чудовищных машин, сделав своё дело, теперь исчезло где-то впереди, там, где произведённая ими насыпь, перевалив поперечную шеренгу строений и почему-то на сей раз не разрушив их, а лишь пройдя поверх крыш, уходила в невидимое отсюда далеко.
Старик равнодушно миновал это вселенское безобразие, то ли не заметив ничего, то ли от-несясь к нему как к чему-то должному или, по меньшей мере, привычному. Аркадий от неожи-данности замешкался, и пришлось кинуться вдогонку бегом - попросту, чтобы снова не остаться одному.
Он уже почти нагнал старикашку, когда тот вдруг нырнул в какой-то подъезд, совсем не ту-да, где располагалась комната сто шесть. Аркадий ринулся следом, расхлябанная дверь шваркнула у него перед носом, он не сразу нашарил скобу, потом замешкался, воюя с тугими пружинами в тесном тамбуре, а старик уже миновал первый марш, и его шаркающие шажки раздавались где-то вверху. Аркадий махнул вслед через две ступеньки, споткнулся, выругался, заспешил ещё шибче, но старика не догнал. Наконец, запыхавшись, он остановился.
Он не считал этажей, но полагал, что добежал где-то до третьего, максимум до четвёртого. Он крикнул, и возглас гулким эхом отдался в сумраке. Проклятый сумрак! Он почему-то вдруг уверился, что зажги сейчас по всем зданиям все те лампы, что горят днём, как вся эта блажь исчезнет. Он кинулся к первому попавшемуся щитку, распахнул створки и защёлкал автомата-ми. Лампы вроде бы загорелись, но светлее почему-то не стало.
Он посмотрел в обе стороны вдоль коридора. Этот коридор ему тоже не понравился. Непо-нятно, чем, но он не мог заставить себя пойти по этому коридору. И странно - вовсе не потому что опять боялся попасть в бесконечность. Что-то подсказывало ему, что этот коридор имеет конец, что по нему вполне можно куда-нибудь прийти, но вот попасть в это "куда-нибудь" как раз и не хотелось.
Он не стал анализировать эти свои ощущения, а просто побежал вниз по лестнице. Он всё ускорял бег, стремясь поскорее оказаться на улице. Правда, там был этот непонятный и пуга-ющий "великий путь", идти мимо него тоже не хотелось, даже мурашки пробегали от одной такой мысли, но там, дальше, была проходная - единственное пока место, где всё по-человечески, где просто не страшно, наконец!..
Он пробежал уже этажей шесть, прежде чем осознал, что лестница не кончается, да это бы-ла уже вовсе и не та лестница. Площадку заливал яркий свет, вместо чугунной решётки перил наличествовало какое-то изящное сооружение, стены были светло-серыми и шершавыми... Ко-роче - не та лестница - и всё тут!
Он сунулся было к окну, но там ничего было не разобрать, кроме отражавшегося в стекле интерьера и его собственного силуэта, освещённого сзади. Он поднялся на один марш и снова оказался в коридоре.
Коридор был привычным. Казённые зелёные стены и ряды дверей, крашеных белой эмалью. И на дверях номера: 308, 310, 312, 314... Он толкнулся в одну из них - пусть уж лучше опять приставят дуло, но может быть, хоть что-то удастся узнать?.. Дверь была заперта. Он растерянно побрёл дальше: 318, 320, 322...
Он незаметно для себя перешёл на бег, уже не считая двери, а мечтая об одном лишь: до-браться до конца этого коридора. Он стремился к этому так упорно, будто там, едва завершится этот коридор, как тотчас всё станет на свои места, и может быть, ему даже объяснят, что же, чёрт возьми, происходит!..
И он так старался добежать, что даже поначалу и не заметил, как с разгону влетел в какой-то холл, оступившись на ступеньках, миновал его, снова споткнулся о ступени, теперь уже ве-дущие вверх, и только теперь остановился, потому что справа блеснул яркий и тёплый свет, и послышался гул людской толпы.
5.
Там была столовая.
Это не была знакомая ему столовая Предприятия, это было совсем другое помещение, тако-го в Предприятии он не знал. Но там были люди, много людей; он видел их сквозь стеклянную стену, протянувшуюся вправо и влево вдоль коридора, на всю длину (или ширину?!) смежного зала. В столовую вели стеклянные двери, а дальше, поскольку пол её по сравнению с коридо-ром возвышался на добрый метр, надо было подниматься по ступеням, как по пандусу.
Пол в столовой был вымощен гладким янтарным паркетом, на столиках были скатерти, и столики эти наверняка не шатались, и вообще весь интерьер носил какой-то праздничный ха-рактер. Зал имел добрых пять метров в высоту, и противоположную входу стену почти цели-ком занимали гигантские окна. За окнами было светло (Аркадий сперва даже не обратил вни-мания на эту несообразность), и виднелось там огромное модерновое здание несомненно про-изводственного назначения.
Народу в столовой было множество, и все они сосредоточенно ели. Аркадий даже не сразу обнаружил раздачу, потому что там было пусто, как пусто было и у касс.
Он бродил между столиками, поначалу пытаясь отыскать кого-нибудь из знакомых, поче-му-то всерьёз на это надеясь, а потом - просто выбирая, к кому бы обратиться за разъяснения-ми. Но он так и не довёл это своё намерение до конца, потому что никак не мог сформулиро-вать свой вопрос так, чтобы тот не звучал по-идиотски. В самом деле, что он мог спросить: "Братцы, где я?"
Это обстоятельство, конечно, смущало, но всё-таки страх прошёл, потому что кругом было светло, кругом были люди, и он, несмотря ни на что, начинал надеяться, что все недоумения вот-вот разрешатся.
И пока он так бродил, под сводами зала вдруг раздался мелодичный, но громкий звонок, и тут же все посетители побросали вилки, послышался шум отодвигаемых стульев, и мгновенно вся людская масса пришла в движение. Сливаясь в один поток, люди спешили к выходу, но не к тому, которым пришёл сюда Аркадий, а к боковой стене, где он поначалу и не заметил два не слишком широких проёма. Зал стремительно пустел, и Аркадий тоже заторопился, попросту испугавшись, что вновь останется один. Толпа поглотила его и понесла. И, только оказавшись в этой толпе, он обратил внимание, что все окружающие, как один, облачены в одинаковые рабочие халаты - опрятные, выглаженные, даже чем-то симпатичные с виду, но - убийственно одинаковые; а может, это только казалось от того, что люди эти вели себя как-то странно: шли, не замечая ни его, ни друг друга, не переговаривались, не шутили, не доставали на ходу сигареты, и от этого воспринимались какими-то унифицированными, что ли... Аркадий даже засомневался: люди ли это...
А окружающие целеустремлённо спешили вон из зала; многие на ходу допивали свои напитки из стаканов, кто-то торопливо семенил, дожёвывая что-то, у некоторых в руках оста-вались почему-то вилки и ножи, кто-то утирался бумажной салфеткой...
И все эти столовые принадлежности, оставшиеся при них в тот момент, когда застиг их зво-нок, они сваливали на маленькие передвижные столики, пододвинутые к выходу, и рядом с этими столиками, точно между проёмами, возвышалась начальственного вида женщина в строгом чёрном платье. И она немедленно вычленила Аркадия из окружавшей его безликой серой массы и, ухватив за руку, грозно вопросила: "Почему не по форме?!"
Аркадий от неожиданности замычал что-то, но начальственная женщина вдруг ещё более грозно осведомилась: "А это что у вас?!", и ловким движением сорвала с руки его часы, швыр-нула их на столик с грязной посудой и рявкнула:
- Фамилия?!
- Боков, - машинально ответил Аркадий, не успев ни о чём подумать, а начальственная женщина тут же отпустила его, вытащила огромный блокнот и что-то туда записала.
Сзади надавили, и Аркадия затянуло в один из проёмов, поглощавших толпу. И тут же ко-ридор вокруг него стал стремительно пустеть, так что не прошло и минуты, как он снова ока-зался в одиночестве.
Он оглянулся, но начальственного вида женщины сзади уже не было, а вместо пустого про-ёма была дверь, и Аркадий как-то так сразу понял, что дверь эта заперта наглухо. Ничего дру-гого не оставалось, как идти дальше.
6.
Некоторое время он наугад блуждал по бесчисленным коридорам и переходам, составляв-шим запутанный лабиринт, то и дело набредая на просторные холлы, освещаемые дневным светом сквозь громадные окна. В коридорах окон, разумеется, не было, но там тоже было свет-ло. Мягкий, не режущий глаза свет лился откуда-то сверху, а источники его были скрыты от глаз. Повсюду было чисто, опрятно, даже красиво, но пусто.
Он подходил то к одному, то к другому окну, и всякий раз по ту сторону стекла оказыва-лось то же самое (или такое же!) модерновое здание, которое он впервые увидел сквозь окна столовой. Находился он, по-видимому, на уровне второго этажа, но как ни пытался, не смог отыскать ни одной лестницы, ведущей вниз. Вверх - пожалуйста, сколько угодно, а вниз - ни-ни.
В одном из холлов он обнаружил стеклянную дверь, ведущую на какой-то козырёк, или, ес-ли угодно, балкон без ограждения. Он потянул на себя эту дверь...
Опомнившись, он поклялся больше не заглядывать вниз. Только здесь, только один самый последний раз! Ведь не почудилось же ему!..
Весь дрожа, он снова подкрался у двери. Его снова бросило назад, и он облился холодным потом. Внизу простиралась БЕЗДНА!
У него ещё хватило духу глянуть в окно. Сомнений не было, он снова находился на уровне второго этажа, и никакой БЕЗДНЫ, что предстала ему с козырька, не было и быть не могло. Но попытать свои чувства в третий раз он уже не решился...
Он снова пустился в путь по лабиринту коридоров и переходов. Он тыкался в двери, но они оказывались запертыми. Он стучал в них кулаками, потом - каблуками, ответом была тишина. Становилось всё равно. Хотелось опуститься на один из тех полумягких диванчиков, что были расставлены повсюду, закрыть глаза и уснуть, быть может - умереть... Но вдруг он заметил, что впереди, там, где коридор расширяется в очередной холл, из-за угла ползёт дымок, очень похожий на табачный.
Он не ошибся. В холле, прислонясь у стене и скрестив руки, стояла женщина лет двадцати пяти - тридцати в свитере и джинсах. Время от времени она высвобождала правую руку, под-носила к губам сигарету и затягивалась. Ничего, похожего на урну, поблизости не наблюда-лось, и она стряхивала пепел на девственно чистый пол.
- Вы откуда? - спросила она Аркадия. Чуть насмешливо, как ему показалось.
- М-м,.. - замялся он. - Как бы это сказать...
- Понятно, - печально констатировала женщина. - Тоже заблудились?
- М-м, да,.. - промычал Аркадий. - Послушайте, а что это вообще за?... - он не докончил, растерянно поведя рукой вокруг.
- Организация? - подхватила его собеседница. - Хм, если б я знала...
Сказано это было отнюдь не безысходно. Казалось, ей уже всё ясно, и осталась единствен-ная, ещё беспокоящая её проблема, - узнать, как сие безобразие называется.
Аркадий приободрился.
- Вы, - сказал он, - наверное, больше моего тут понимаете...
- Во-первых, давайте познакомимся, - прервала его женщина. - Меня зовут Инна.
Аркадий в ответ тоже представился.
- Вероятно, да, - продолжала Инна, отвечая на его вопрос, как бы нехотя, словно ей давно наскучило. - Скорее всего, я действительно понимаю больше вашего. Вы-то ведь не понимаете ничего, да?
- Пожалуй, - согласился Аркадий.
- Как это всё называется, я не знаю, сказала Инна. - И не знаю, как сюда попадают. По-моему, вопрос сейчас в том, как отсюда выбраться. Вот об этом я и думаю...
- И... придумали что-нибудь?
Инна бросила окурок на пол и наступила на него ногой.
- Не будьте наивным, - сказала она. - Это не так просто, как видите... Слушайте, давайте сядем! Вот сюда!
- Давайте, - согласился Аркадий. - Только неудобно как-то тут устроено...
- Ну, так разверните эту лавку! - нетерпеливо промолвила Инна. - Не приклеена же!..
- Действительно, - смущённо пробормотал Аркадий. - Как-то я до такой простой вещи...
Он развернул соседнюю скамейку, и они сели лицом к лицу.
- Ничего, - утешила его Инна. - Потыркаешься тут, так совсем поглупеешь...
- И... и давно вы здесь? - несмело поинтересовался Аркадий.
- Давно? Этого я не могу вам сказать, - ответила Инна. - Может быть, здесь и времени нет вообще. В привычном смысле этого слова...
- Как так! - удивился было Аркадий. - Хотя... пожалуй, - неуверенно продолжал он. - О! Кстати! А вы не знаете, зачем они отбирают часы?
- Часы?! Какие часы?
- Обыкновенные, наручные. - Аркадий рассказал о происшествии в столовой.
- В столовой? - переспросила Инна. - Здесь и столовая есть?
- Есть, - кивнул Аркадий. - Но она уже закрылась, и всё равно я не знаю, как туда пройти... Да вы не завидуйте, мне там пообедать не удалось...
- Ладно, не сострадайте, - сказала Инна.
- Так, о часах, - вернулся к своему вопросу Аркадий. - У вас что, не отбирали?
- Нет,.. - сказала Инна. - С какой стати? Только чёрта нам тут с часов этих! Нате, полюбуйтесь! - Она поддёрнула рукав и протянула Аркадию запястье.
- По-моему, они сломались, - неуверенно произнёс тот.
- Возможно. - Инна взглянула на индикатор. - Показывают невесть что. Да ведь здесь часы и ни к чему, всё по звонку.
- По звонку?! - удивился Аркадий. - Впрочем, да, действительно... - Значит, и конец рабо-чего дня по звонку! - обрадованно воскликнул он. - Остаётся дождаться...
- Я уже дожидалась, - мрачно сказала Инна. - По-моему, здесь не бывает "конца рабочего дня".
- Это как?! - опять удивился Аркадий.
- Не знаю, - досадливо отмахнулась Инна. - Я не понимаю этого. И какая разница! Вот выйдем отсюда, тогда и будем обсуждать...
- Хотелось бы выйти,.. - пробормотал Аркадий.
Они помолчали.
- Вот вы сказали: "всё по звонку", - наконец нарушил паузу Аркадий. - Ну, обед я видел. Бедные, компот на ходу допивали... А ещё что?
- Ещё? Перекуры.
- Это как?!
- Это? Просто. Звенит звонок, все вываливают из комнат и идут курить. В туалеты. В "предбанники". А потом, минут через десять - снова звонок, и - обратно. В остальное время в коридорах никого нет. только охрана.
- Охрана?! - с тревожным интересом переспросил Аркадий. - Вы встречали охрану?
- Да, и не раз. Они всегда спрашивают, почему я здесь болтаюсь.
- А вы?
- Отвечаю, что ещё не зачислена в штат. Как-то осенило меня при первой встрече...
- И - что они?
- Они? Спрашивают фамилию и записывают в блокнот. Как вас. И больше ничего. Пока... О! Слышите? Идут...
- Давайте развернём скамейки, как было, - быстро сказала она. - Вы помните, как надо от-вечать?!
Аркадий кивнул. Из-за угла тем временем показались двое охранников в форме наподобие каких-нибудь заокеанских полисменов. Пилотка, кобура на поясе, резиновая дубинка... Один из них жевал резинку.
- Почему? - обратился охранник к Инне, едва не упираясь своей дубинкой ей в грудь.
- Я ещё не в штате, - ответила та.
- Так. Фамилия?
- Волгина.
Второй охранник быстро вытащил блокнот и что-то черкнул там.
- Вы? - дубинка обратилась к Аркадию.
- Тоже...
- Что - "тоже"?
- Ещё не в штате. Фамилия - Боков.
- Я ещё не спрашивал вашей фамилии, - неприязненно процедил охранник. - Вам известно, что обращаться к охране по собственной инициативе запрещается?
- Я и не...
- Вам известно, что обращаться... не перебивайте!.. к охране по собственной инициативе запрещается?
- Н-нет... То есть, теперь - да...
- Фамилия?
- Боков.
Дубинка опустилась. Второй охранник снова записал что-то в блокнот, и оба с достоин-ством удалились.
- Ну и порядочки,.. - проворчал Аркадий, отдуваясь. Пот катил с него градом.
- Нравится?! - нервно рассмеялась Инна. - Кстати, до сих пор понятия не имела, что обра-щаться по собственной инициативе...
- Не имели? Почему7
- Не обращалась. Не возникало у меня такого желания - к ним обращаться...
Они снова развернули диваны и сели. Аркадий с опаской покосился в ту сторону, куда скрылись охранники.
- Не волнуйтесь, - сказала Инна. - Эти не вернутся. А придут другие, так разыграем по-новой.
Аркадий пожал плечами.
- Послушайте, - сказал он, - а кроме охраны вы к кому-нибудь обращались? Ну, хотя бы во время перекуров?
- Бесполезно это, - сказала Инна. - Идут, глаза в пол, никого и ничего видеть не хотят. Их и спрашивать-то ни о чём не хочется.
- Да уж,.. - согласился Аркадий, вспомнив посетителей столовой. - Но я всё-таки попробо-вал бы. Скоро у них тут перекур?
- Это вы меня спрашиваете? - не без яда осведомилась Инна.
Аркадий промолчал.
- И о чём вы собираетесь их расспрашивать? - продолжала Инна. - "Братцы, где я?"? Что бы вы ответили на их месте?
Аркадий даже вздрогнул, узнав свои собственные побуждения. "Братцы, где я?". Смешно...
- Да, - сказал он вслух, - в нормальной ситуации звучит, конечно, нелепо. Но...
- А может, для них это и есть "нормальная ситуация"? Почём вы знаете? Да скорее всего, так и есть...
- Так что же делать?
- Думать, - флегматично сказала Инна. Она достала сигареты и предложила Аркадию.
- Спасибо, у меня свои...
Они молча выкурили по штуке. Наконец Инна бросила окурок, поднялась и сказала:
- Пошли.
- Куда?
- Ну, вот туда хотя бы. Вы ведь оттуда пришли? Я - тоже. А теперь пойдёмте туда.
- Зачем?
- Ну, а что вы тут высидите?
- Не знаю... Должен быть какой-то конец...
- Ну, разумеется. В нормальной ситуации. А у нас, как вы сами изволили выразиться, ситу-ация ненормальная. Идёмте.
7.
Некоторое время они шли молча.
- Инна, - сказал наконец Аркадий.
- Да?
- Вы заметили, что ниже второго этажа никак не спуститься?
- Не спуститься? Вы пробовали?
- Я хочу сказать, что лестницы ведут только наверх. Вниз нет ни одной.
- Почему же нет?! Есть. Только двери на улицу заперты. Я пробовала выломать, но сил не хватило. Может быть, вы...
- А где эта лестница?
- Не знаю. Я ориентируюсь не лучше вас. Если снова набредём, можно будет попробовать. Вдруг да вам удастся. Только вряд ли - здесь стёкла какие-то небьющиеся...
Они миновали очередной холл. В это время как раз грянул звонок, двери по сторонам кори-дора как по команде распахнулись, и из них повалили сотрудники в униформе. Большинство тотчас же скрывалось в дверях под табличками "М" или "Ж" (странно - Аркадий как-то до этих пор не встречал таких табличек), но некоторые оставались в коридоре.
И опять эти люди выглядели удручающе. Они не собирались в группки, не разговаривали друг с другом о каких-то посторонних, но, несомненно, интересующих их всех вещах; они во-обще не глядели друг на друга. Они ходили как заведённые, глядя в пол. Туда-сюда, туда-сюда. И, видя их, Аркадий окончательно понял и даже не понял, а как-то прочувствовал, что заговаривать с ними бессмысленно. Не видели они никого и ничего вокруг себя, да и не хотели видеть.
- Я вот всё думаю, - сказал он Инне. - Ну хорошо, сидят они в урочное время на своих ме-стах. Работают. Что уж они там делают - не знаю. Но ведь не может же так быть, чтобы ни разу по делу не выйти. Бумагу какую отнести, за справочником сходить, просто кого-то о чём-то спросить, кто уже делал и знает...
- Пневмопочта какая-нибудь у них тут есть, - предположила Инна. - Или в локальную сеть они завязаны. Не надо никуда ходить, кнопку нажал, и - спрашивай...
- Может, мы в будущее загремели? - вымученно улыбнулся Аркадий.
- Не знаю, может, - сказала Инна. - только не по мне такое будущее. Взорвать надо такое будущее... Погодите, Аркадий, что это там такое?..
По коридору навстречу им двигались двое охранников. Они вели третьего - щуплого чело-вечишку в рабочем халатике. На шее у щуплого висела табличка, на которой было написано:
ВЫДВОРЕНИЕ.
- По-моему, это то, что нам надо! - сказала Инна. - Вот видите! Шли-шли и нашли!
Окружающие вдруг как по команде подняли глаза и обернулись к троице. И даже лёгкий шепоток пронёсся по коридору: "Выдворение, выдворение...". Из туалета выглянул мужчина с сигаретой, и тут же один из охранников спросил его фамилию, записал в блокнот и продекла-мировал:
- Курить в не отведённых для этого местах запрещается!
Мужчина с сигаретой скрылся, а троица возобновила своё движение. Инна дёрнула Аркадия за руку, и они последовали за охранниками, держась на почтительном расстоянии. Но не прошли и двадцати шагов, как охранники остановились и обернулись навстречу:
- Фамилия?
Последовал обычный ритуал.
- Вам известно, что сопровождать охрану по собственной инициативе запрещается?
- Н-нет... То есть, теперь - да.
Охранники повернулись спиной и дальше поволокли за собой щуплого человечка. На Вы-дворение.
- Осечка, - хмуро сказал Аркадий.
Инна промолчала. Они пошли в противоположную сторону и столкнулись с тем самым мужчиной, которого только что записали за курение.
- Послушайте! - Аркадий схватил его за рукав. - За что его выдворяют?!
Мужчина сжался.
- Не знаю, - пробормотал он, глядя в пол. - Не знаю.
- А за что здесь вообще выдворяют? - вмешалась Инна.
Мужчина недоумённо поднял глаза. Видно было, как поразило его отсутствие униформы.
- Вы новенькие? - воровато оглянувшись по сторонам, приглушённо спросил он.
- Да, мы ещё не в штате.
- Ну, так вам всё объяснят на Зачислении, - скороговоркой пробормотал мужчина. И, видя, что его не хотят отпускать, добавил поспешно: - Выдворяют за крупные нарушения.
- За какие?
Мужчина рванулся, но Аркадий цепко держал его.
- А где это зачисление?
- Как где! В кадрах! - мужчина снова дёрнулся. - Кстати, вступать в посторонние разгово-ры запрещается! Пустите меня! Это запрещается!..
- За это выдворяют?
Тут опять грянул звонок, мужчина вырвался и устремился к одной из дверей. Аркадий ри-нулся за ним, но дверь захлопнулась у него перед носом и больше не поддавалась. Аркадий досадливо махнул рукой, повернулся и неожиданно столкнулся ещё с одним человечком, по-видимому, опоздавшим войти. Аркадий оттеснил его и снова дёрнул ручку. Инна подскочила к нему и потянула назад, а опоздавший воспользовался этим и быстро юркнул в неожиданно раскрывшуюся дверь. Аркадий снова кинулся вслед, но тщетно - дверь снова оказалась запер-та.
Инна продолжала держать его за локоть.
- Куда вы? - сказала она. - По-моему, здесь лучше не расставаться. Вы снова хотите остаться один?
Аркадий дёрнул плечом.
- Если вы боитесь!.. Обойдусь как-нибудь!..
- "Обойдусь!" - передразнила Инна. - Да на вас лица не было, когда мы встретились! Забы-ли уже? А если вы такой храбрый, так обо мне подумали бы! Мужчина!...