"Папа, что ты наложил в рюкзак? Он такой тяжелый", - дочка садится на крепко завязанный бечевками мешок, снимает варежки и смотрит своими большими голубыми глазами на отца.
Виктор бросает у ее ног ворох еловых веток: "Секрет, доча. Обложи ветки вокруг валенок и Костя их завяжет веревкой, как себе".
"Зачем? Опять секрет?"
"Вы же хотели увидеть сказку? Сегодня в нее и пойдем".
"А ты в ней был?"
"Да. Меня отец сюда приводил, когда мне было лет двенадцать".
"И что? Это была сказка?"
"Настоящая! Я, думаю, что все здесь осталось по-прежнему".
"Ну конечно, вы жили в древности, компьютеров не было, интернета - тоже. Как дед говорил, был всего один телевизионный канал".
"Нет, два, - поправил Виктор дочку, - а вообще, ребята, и мы в то время в сказки уже не верили. А вот когда отец меня привел сюда, - поверил".
"А зачем тогда ветки прикручивать к валенкам, к рюкзакам?"
"Что бы мы ни испугали сказку другими запахами".
"Круто!" - Кристина встала, поправила шапку. И тут Виктор отметил, что она стала такой необычной и, подтолкнув сына, кивнул ему на дочку.
"Че?", - не понял Костя.
"Кристю уже начинает украшать сказка".
Теперь и до Кости дошло, что имел ввиду отец. Щеки у Кристинки покраснели, словно свекольным соком намазаны. Нос наоборот - побелел, на рыжих волосах, вылезших из белой пуховой шапки, искрятся на солнечных лучах мельчайшие снежинки.
Громкий детский смех словно разбудил мороз, заснувший в лесу. Кристинка растирает нос, Костя тоже. Виктор открыл дверцу машины, взглянул на градусник - минус семь. Вот тебе и Западная Сибирь, на календаре 15 октября, а на дворе зима.
"Все ребята, нам пора идти! Не боитесь?"
Снег еще не глубокий, но лежит на траве, кустах и создается такое впечатление, будто снегу по самое колено. Виктор идет первым, протаптывая дорожку, дети - за ним. Через десять минут уже чувствуется усталость, ход сбавил. Остановились, Костя уселся на пень, закрытый пышной подушкой снега и проваливается в сугроб. Оказывается это никакой не пень, а маленькая сосна, полностью накрытая белым одеялом. Вот смеху-то.
Кристя садится на папин рюкзак, вытащила язык и вытаращила глаза, мол, невмоготу. А Костя все подняться не может, завалился на спину, засыпал себя снегом и притаился. Так сказать спрятался.
Виктор достает из-за пазухи фотоаппарат и снимает смеющегося сына, обсыпанного снегом,. Потом - Кристинку, уже забывшую про барахтающегося в снегу брата, она рассматривает ели, сосны, одетые в зимние шубы: "Папа, как здесь красиво!".
"Ты права, - Виктор помогает раскрасневшемуся Косте подняться, встать на ноги. - Пора идти, а то так и не дойдем до нашей сказки".
"Подумать только, ты увидел ее позже меня на целый год".
"Не понял, Кристя?" - отец остановился и смотрит на дочку.
"Объясняю для тех, кто на подводной лодке, - лукаво смеется дочка. - Ты сам говорил, что тебя деда Валя привел сюда, когда тебе было двенадцать лет, а мне одиннадцать".
"Понял, люк закрываю, - в ответ смеется Виктор, а Костя с удивлением смотрит на отца и сестру, мол, о чем это они. - Ну, все, ребята, расслабились, насмеялись, пора в дорогу".
Еловые и сосновые лапы не дают возможности идти быстро, закрывают невидимую дорожку, известную только Виктору, обсыпают снегом, который, попадая под одежду, вовсю щиплет холодом кожу горла и шеи.
Через десять минут опять остановились на передышку. Устали все, лица раскраснелись, волосы под шапками мокрые от пота, из-под ворота идет пар.
"Еще два раза пройдем по столько же", - успокаивает детей отец.
"Папа, а здесь раньше кто-то проходил", - Кристина показывает на старый след.
"Это был я, смотрел избушку, дров наколол, печку отремонтировал, так что у нас там проблем быть не должно".
"А медведь не придет?" - интересуется Костя.
"Если будем тихо идти, то его не разбудим. Зима ранняя, он должен уже залечь в берлогу".
"А Леший?" - шепчет Кристина.
"А я, когда учился в пятом классе, нам сказали, что Леший сделан из дерева. Вот так".
"Костя, ты такой смешной, - перебивает его Кристина. - Леший - это сказочный герой!"
"Да я это знаю! Но наш физик говорит, что всякое бывает. В сказке Змей Горыныч, а на самом деле - это дракон, Вот так! В Лох-Несском озере же он живет. Вот так! Поняла?"
"А баба Яга - костяная нога, где живет, господин профессор?" - в ответ, чуть ли не кричит ему Кристина.
"Посмотри на себя в зеркало!" - отпирается Костя.
"Папа, у меня слов нет! Костя такой малыш!"
"Робя-та! Успокойтесь! Скоро все узнаете, Леший, Баба Яга. Может, кого-то и встретим".
"Вот так!" - от радости, чувствуя поддержку отца, радуется Костя
...Изба перед всеми появилась неожиданно. Сделали только шагов двадцать от того места, где отдыхали, и вот она. Вот папа, шутник...
Первым зашел в избу Виктор, открыл ставни у окна и дневной свет попал в дом. Дети сложили свои рюкзаки, Виктор дал Косте небольшую лопату и попросил убрать снег во дворе. Кристина принялась все выкладывать из рюкзака, а отец - растапливать печь.
"Папа, - громко зовет Костя, - смотри, белка!"
Виктор с Кристиной выбегают из дому. Белка, еще не успела сменить свою шкурку на зимнюю, распушив свой пепельный хвост, сидит на самой нижней ветке ели, приподнялась на лапках и с таким же интересом рассматривает гостей.
"А мы к тебе с подарком пришли, - и Виктор вытаскивает из кармана шишку и кладет ее на сук. - Пойдемте, ребята, в избу, из окна понаблюдаем за ней".
Но белка так и не успела притронуться к своему гостинцу. На ветку села прилетевшая не весть откуда кедровка, раскричалась, и, схватив клювом шишку, улетела.
"Вот воровка!" - не унимается Костя.
"Ничего страшного, - успокаивает сына отец. - У нас есть еще несколько шишек, - и достает их из "секретного" рюкзака, дает одну дочери, другую - сыну. - Отнесите".
И вот белка уже на той ветке, где лежат гостинцы, резко цокает, осматриваясь по сторонам, берет в зубки шишку и по веткам с нею перебегает наверх и исчезает в заснеженной шубе дерева. Потом возвращается за второй.
"Вот здорово! - радостно кричит Костя, - Папа, а с рук она будет брать еду?"
"Нет. Я уже пробовал, боится".
"А жаль!"
"А Леший когда придет?" - Не унимается сын.
"Костя, да ты что, из детского сада?" - крутит у виска пальцем сестра.
В избу пришло тепло. Сняты шубы, ватник, Виктор достал со второго яруса кровати целлофановый мешок, и выложил из него на стол печенье, конфеты, упаковку с сахаром-рафинадом. В большую железную кружку насыпал чаю, положил в него сухие листья смородины и брусники, и залил их закипевшей водою.
"Костя, дорогой, возьми кастрюлю, набей ее полную снегом, будем кашу готовить. Не боишься?"
Костя посмотрел в окно. В лес уже опустилась ночь, закрыв своим темным пологом снежный покров, окрашивая его серыми тонами. И только из окна лучи отражающего света керосиновой лампы окрашивали снег в оранжево-желтые, оранжево-красные оттенки.
"Че я маленький, что ли!" - без робости по-детски громко возмутился сын и, накинув на себя папин ватник, вышел на опушку.
Дочка положила подбородок на сложенные на столе руки, прищурясь смотрит в окно: "А, действительно, пап, если есть сказка о Змее Горыныче, тогда понятно почему эта выдумка появилась, от драконов, чтобы детей пугать. А Леший? Чтобы дети в лес одни не ходили, не терялись там?"
"Наверное".
В избу забежал раскрасневшийся Костя: "Все, папа, бери кастрюлю, а дров принести?"
"Давай".
...И буквально через несколько секунд он заскочил в избу назад: "Пап, там два глаза горят".
Виктор выглянул в окно, и смотрел туда, куда показывает сын.
"Ничего не видно, - говорит Кристина, - он, наверное, обманывает?".
Виктор выходит из-за стола, берет фонарик и - на улицу. Ребята остаются у окна и наблюдают за отцом, который стоит у поленницы и освещает вокруг себя, потом возвращается.
"Следов не видно, - говорит он, - а откуда на тебя смотрели глаза?"
"Из-за елки, на которой белка сидела".
"А цвета какого они были, желтые или зеленые?"
"Кажется, зеленые"
"Значит, не лось и не филин".
"А кто, Леший?"
"Завтра утром поднимемся, когда рассветет, посмотрим, - успокаивает детей отец, - а сейчас давайте вынесем ему гостинцев, а то завоет, ветер такой поднимет, что деревья ломаться начнут, падать. А потом, как зарычит, всех зверей поднимет".
"Ой, папа, что ты нас пугаешь, - пищит дочь. - Ты специально так говоришь?"
"Не верите, минут через пять выйдем на улицу и посмотрим".
Кристина наливает в кружки чай и с волнением поглядывает в окно.
"Может, его газетой закроем, - предлагает она, - а то аж мурашки по телу бегут".
"А испугалась!" - рычит по-звериному Костя.
Отец смотрит на часы: "Пора ребята выйти и посмотреть, кто к нам приходил".
И вдруг в окно ударился снежный ком, один, второй. Ребята испугались, подбежали к отцу и обняли его. Дрожат.
"Успокойтесь, ведь я пошутил", - успокаивает он ребят.
"А кто снег в окно бросает?"
"Ветер! - Виктор достает из "секретного" рюкзака яблоки, морковь, грушу. - Вот это Хозяину лесному, наверное, понравится, а вы смотрите в окно".
"А от меня конфеты", - подает несколько развернутых "Гуливеров" Костя.
Кристина заворожено смотрит в окно и удивляется: "Папа, далеко не уходи, такой ветер разгулялся".
"Хорошо", - и вышел. Дети смотрят в окно за отцом. Вот он подошел к наложенным у ели нарубленным дровам и складывает на них гостинец. Пуржит так сильно, что папу, то видно, то не видно. Вот он разворачивается и возвращается в избу.
"Папа, а почему ты не охотник, так бы с ружья бы как стрельнул в Лешего!"
"Это старая история".
"А расскажи".
"Давайте сначала каши поедим, чаю попьем, потом и расскажу".
Запах гречневой каши кружит голову. Вот на нее лег большой кусок сливочного масла, тает и растекается по горячей крупе. Костя первым берет свою любимую деревянную ложку, подаренную дедом, и зачерпывает гречку. За ним Кристина, отец.
"Пап, а это правда, что здесь живет Леший? - недоверчиво спрашивает Кристина. - А какой он?"
"Трудно сказать. Может, его и нет, а может, и есть. Он не любит злых, кто деревья рубит, кто капканы ставит".
"А тех, кто мусорит в лесу?" - спрашивает Костя.
"И тех, кто перебивает старших!" - говорит дочка.
Костя обжигается кашей, сильно дует в ложку.
"Правда, ребята. Все правильно, - Виктор раздает детям по куску черного хлеба, - и тех, кто слушается папу. Вы, думаете, я сам не боюсь Лешего. Мой отец с дедом только построили эту избу, привели сюда нас с братом, вашим дядей Васей. Было уже холодно, но без снега. 15 октября, как сегодня. Утром собрались и ушли на болото. Оно километров пять отсюда, охотиться на глухаря. Мы остались с Васей, нам скучно. Развели во дворе костер, прыгали через него, пугали друг друга - волками выли, медведем рычали. Смешно было.
Ночь пришла, отца с дедом нет. Утром проснулись - их все нет. Волнуемся, ветер поднялся, сосна сломалась, упала рядом с домом. Мы сидим в избе. Кушать приготовили. Васе что-то показалось, то ли шум какой-то незнакомый в лесу, то ли вой. Я открываю дверь, выглядываю из избы, а к нам в дом филин залетел. Сидит вот на том бревне и смотрит своими большущими глазами.
Мы сначала испугались, потом привыкли к нему. Я подхожу к филину, хотел его потрогать, а он как заухает, да так громко, как человек сердитый кричит. Я замер, дрожу, а он в дверь назад вылетел.
Мы бегом за ним, а у двери старик стоит, дряхлый, все лицо бородой закрыто, а глаза большие, как у филина, коричневые сверкают и на нас так смотрят, так сверлят. Аж лоб чешется. Мы его в избу приглашаем, а он такой дряхлый, что на тот пень присел и дальше никуда. Одежда на нем какая-то необычная. Будто из веток шитая, и все узлы, которыми связана, будто из травы сделаны, тонких веток.
Васька из дому чаю принес деду, я - печенье. Чаю он не взял, а печенье берет, к бороде подносит, и оно вмиг исчезает. А потом, когда мы в дом пошли, чтобы еще печенья ему принести, сахару, возвращаемся - нет его. Та ель, на которой сегодня белка сидела, была маленькой, а рядом огромное сухое дерево, то ли сосна, то ли кедр стоял, такой огромный, весь в сучках, дуплах, дырах, сделанных дятлами. Мы выходим, ни деда, ни того сухого дерева. А на его месте сухая трава.
Про дерево мы сразу забыли, может, его действительно не было. К вечеру отец с дедом пришли, уставшие, чаю попили и спать. А утром рассказали, что потерялись на том болоте. Вроде правильно выходили, но всегда оказывались в его другом конце. Переночевали. Опять пошли к избе, и опять на старом месте у костра, который ночью жгли - оказались. Тогда дед и говорит отцу, мол, есть старое поверье, если дороги не найти, хотя знаешь куда идти, значит Леший водит. И говорит, все повторяй за мною: "Спасибо тебе Дух лесной, Царь лесной за ягоду и хороший отдых. Помоги нам к детям вернуться", А сам говорит и снимает с себя всю одежду, переодел ее наоборот. Мой отец тоже все за ним повторил. Выложили из пайвы по две горсти клюквы, по рябчику, зайца, и все это тут же исчезло. Встали, поклонились на все четыре стороны, и нашли дорогу к избе"
"Вот это да!" - крепко прижался Костя к отцу.
"Все это, папа, сказки, - сонным голосом просипела Кристина. - Давайте лучше спать, - и зевает. Потянулась, - Давайте я вам постелю, а вы дров побольше в избу принесите и покрепче закройте дверь. Ой! - вдруг с испугом откинулась она от окна и забежала за спину отца. - Папа, там кто-то в окно заглядывает".
Отец приподнялся, смотрит: "Правильно говоришь - это наш сон, - закрывает окно газетой, и говорит, - я сейчас дров принесу".
"Я с тобой", - тут же начала накидывать на себя шубку Кристина.
"Я тоже, - вопит Костя. Вдруг сейчас этот филин залетит сюда!"
Виктор смеется: "Ну, пошли, герои".
В лесу спокойно, большая круглая луна освещает лес. Ветра словно и не было. Тишина. Снег упал с ели, да так громко, что дети за отца схватились и смотрят по сторонам.
"А вы говорите сказки нет, - Виктор обнимает детей и кружит их вокруг себя. - Смотрите, я здесь положил яблоки и грушу. Где они. Виктор водит ладонью по дровам сложенным на поленнице. - Ничего нет".
"Леший взял?" - шепчет Кристина.
"Мне уже тридцать пять лет. Столько времени прошло, а каждый год как сюда прихожу все у себя и спрашиваю, кто забирает мои гостинцы".
"Правда?"
"В том-то и дело, - говорит отец. - Следов на снегу, видите, нет. Ночью белки спят, и птицы. Может, зайцы, да им и не унести такую тяжесть".
"Может, их пурга сдула?"
"Кто его знает. Поэтому я и не стал охотником, все мечтаю сфотографировать этого невидимого любителя яблок, моркови, конфет".
"А может - это все забрал медведь?" - говорит Кристина.
"А может лось?"
"Может, и так".
"Ой, смотри, папа", - Кристинка показывает на старое дерево, возвышающееся за елью, на нижнем суке которого хорошо просматриваются очертания филина. Тот сидит смирно, его глаза сверкнули двумя большими коричнево-зелеными точками.
Виктор набирает дрова, дети - тоже, и возвращаются в избу.
"Вот чьи глаза ты видел, Костя, - смеется осмелевшая Кристинка. - А ты, папа, про Лешего все придумал?"
Завыл ветер в лесу. Папа выключил керосиновую лампу. В избе стало темно и лучи луны заглянули сквозь оконное стекло в комнату. Виктор привстал и посмотрел в окно - ветер, а пурги нет, и луна светится. Бывает же такое.
Опять смотрит в окно, потом на печь, затухла. "Видно уснул, время прошло, ветер стих, - Виктор потихонечку поднялся, открыл печь, дрова там уже давно как сгорели. Значит точно спал, а казалось все лежал и смотрел в окно".
Дрова вспыхнули, печь загудела, Виктор подошел к кровати, накрыл тулупом детей, и присел у окна. Отодвинул лист газеты и выглянул. Красота, лунные лучи освещали двор, укрытые снегом дрова, скамейку, на которой что-то сидело. Непонять. Присмотрелся, то ли огромное бревно, стоявшее на скамейке, то ли человек. Аж дрожь пробежала по телу. Хотел встряхнуть головой, разбуркаться ото сна, но веки тяжелые, не поднять их.
Проснулся утром от гомона детей. Кристина растопила печь, вода в котелке кипела во всю и Кристина не знала чем его взять, а Костя внимательно смотрел на отца: "Наконец-то проснулся. Уже на дворе день, а ты все спишь".
Виктор потянулся, улыбается сыну, дочери, хозяйничающей у печи: "Как здорово, ребята!"
Взял варежку, отставил котелок на стол и вышел на улицу. Солнце уже поднялось выше деревьев, но какое-то неумытое. Виктор набрал в ладони снегу и растер им лицо: "Как здорово, ребята!" - закричал он во все горло.
"Ура!" - выскочили во двор и дети и начали кидаться друг в друга снежками. А Виктор остановился и посмотрел на скамью - пустая. Покрывало снега на ее досках не потревожено. Да, видно все это приснилось, как и огромное сухое дерево, стоящее за елью. Точно, его там нет, а стоит оно у поленницы. Откуда оно здесь взялось? Детям ничего не сказал, посмотрел по сторонам, ну и память.
"Ну что, ребята, пора домой собираться?"
"Ура, пошли, а маме можно рассказать, что мы видели?" - кричит радостный Костя.
"А чтобы не потеряться, папа, нужно оставить гостинца Лешему, - говорит Кристина, - и..."
"И, - продолжает Виктор, - всю одежду переодеть наоборот".
"Нет, папа, это потом, или... Ну, короче, надо пожелать ему теплой зимы, сказать спасибо. И...". - смотрит на Костю.
"Че, - смотрит он на папу и сестру. - Оставить избу открытой?"
"Нет, - смеется Кристина, - и идти к ма-ши-не".
Все быстро собрались, на дровнице оставили печенье, яблоко и грушу, несколько кусков сахару-рафинаду, переодели навыворот шубы и ватник и пошли.
"Папа, - смеется Кристина, - а вчера ветер был, или мне приснилось".
"Целая пурга", - отвечает отец.
"Так ты смотри, в это разве можно поверить, следы, которые остались после нас, когда мы шли сюда, не замело. Как буд-то только что мы здесь были".
"Верно, - соглашается с дочерью Виктор. - Значит, он все-таки здесь живет".
"Только давайте договоримся, - шепчет Кристинка, - пусть это останется нашей тайною. Согласитесь, кто в это поверит? Скажут, дураки, в сказки верят".
"Давайте", - поддержал ее также шепотом Костя и протянул свой мизинец к мизинцам выставленным отцом и Кристинкой. И сверху на них упал большой ком снега с ветки пышной сосны.
"Вот здорово! - зашептал отец. - Он с нами соглашается!"