Сухорукова Екатерина Игоревна. Барсиковы Будни

Сухоруковой Екатерины

Барсиковы Будни

Глава 1. Понедельник

Понедельник начался, как обычно - со стонов. Недели две назад, до моего падения с балкона пятого этажа, когда меня здорово шандарахнуло о землю... какую гигантскую роль играло это падение в моей жизни! Когда я очнулся, я ведь не сразу понял, что начал мыслить, как человек. Минут через пять я только почувствовал, что что-то не так. Ещё через минуту я понял, что именно. Сначала я был напуган. Где это видано - чтобы домашний кот понимал, что говорят его хозяева, и чтобы он мыслил, как эти прямоходящие! Да от меня же все соседские кошки шарахаться будут! Потом только я понял, как это хорошо, что ты можешь подслушивать разговоры хозяев, а они об этом даже не будут знать.

Так, что-то я опять разговорился... на чём мы остановились? Ах, да, да... до моего рокового падения я мог только слушать эти вечные стоны рано утром в понедельник, теперь я мог их понимать. Но лучше от этого мне не стало. Наоборот - только хуже. Ворчали все, ворчали об одном и том же. Точнее, все, кроме Сережи, по другой версии - Папы. Уж не знаю, какое из этих имён было правильным, и почему разные члены семьи называли его по-разному. Вообще-то у всех членов нашей семьи было по два имени. Например, самого младшего и надоедливого члена семейки могли называть и Сыночком, и Владом. Я очень остроумно вышел из этого положения. Я соединил оба имени в одно. Таким образом, в нашей квартире жили Сынолад, Дочарин, Паперёж и Маматаш. У одного меня имя было одно. Это было очень банальное и обычное имя - Барсик. Опять я заговорился! Нет, ну что ж такое... и так, ворчали все, кроме Паперёжа.

- Не хочу на математику! - ворчал Сынолад. - Там скучно! Почему бы не выбрать первым уроком физкультуру? Она гораздо легче!

- Не ворчи, - уныло ответила Дочарин. - У тебя хотя бы четыре урока, а у меня целых семь. Не хочу в школу! Можно я сегодня пропущу, мам?

Маматаш вздохнула и ответила:

- Марин, нельзя же пропускать два раза подряд под предлогом усталости. Я понимаю, если бы ты из последних сил трудилась всю неделю, но ведь мы только вчера вернулись с дачи. К тому, же скоро летние каникулы. Потерпи немного. А сама продолжала ворчать.

- Вам хорошо, вы только полдня в школе будете, а я до вечера буду торчать на работе. И пошло, и поехало... Меня опять начал мучить вопрос, что такое работа и школа, и почему люди так не хотят туда идти. Может, это какие-то пыточные, где их терзают раскаленным железом и прочими ужасами? Но тогда почему Маматаш гонит своих родных детей в это ужасное место? К тому же, когда кто-нибудь из детей или взрослых приходит из этой таинственной школы или работы, я начинаю внимательно осматривать их и ещё ни разу не обнаружил следы ранений, ожогов или следов удушения. Что такое уроки, для меня тоже оставалось загадкой.

Стоны эти мне порядком надоели, и я решил перейти из коридора в комнату к Паперёжу, где ворчаний почти не было слышно. Вообще я любил Паперёжа: он был самым спокойным и менее приставучим из всей семьи. Обычно этот мужчина средних лет сидел на мягком стуле перед каким-то белым ящиком, стоящим на столе, и тыкал пальцами в какую-то доску, лежащую здесь же, прямо перед этой коробкой. Я слышал как-то, что это его обязанность - сидеть перед этой коробкой и тыкать пальцами по чёрной доске, потому что он... как его... проганист, что ли... нет, программист - вспомнил! Что это такое, я понятия не имел, но когда Паперёж садился за эту коробку, в воздухе создавалась уютная атмосфера, и я волей-неволей расслаблялся. Постукивание его пальцев об эту загадочную чёрную доску наводило на меня сонливость. Ещё он иногда уходил по какому-то вызову или в магазин за продуктами, а иногда отправлялся с Сыноладом на прогулку. Да, это, безусловно, хороший человек. Единственным недостатком Паперёжа была его скукота - он почти ничего не говорил, и наблюдать за ним быстро надоедало. Вот и сейчас он сидел за столом и ударял пальцами об доску. Я пробрался к нему и ткнул его носом в ногу. Он опустил голову и посмотрел на меня.

-А, это ты, Барсик! - Паперёж почесал меня немного левой рукой по моей полосатой спине и снова уставился в этот белый ящик. Я обиделся.

-Серёж, мы уходим! - послышался голос Маматаши.

-Пока, пап! - крикнул Сынолад.

-До свидания! - ответил Паперёж. Хлопнула дверь и воцарилась тишина.

Да, снова воцарилась скука. Я снова был дома один (Паперёж не в счёт, по понедельникам он всегда только и делает, что смотрит в свой ящик) и должен был оставаться в таком положении почти весь день. Но я не унываю. Я ведь не человек, который только и делает, что ноет и стонет изо всяких пустяков, я - хитроумный, мудрый, справедливый, находчивый, добрый, славный царь природы, я - великий кот, а не какой-нибудь там человек. Я не собираюсь подчиняться правилам своих домашних питомцев! Я покажу, как коты умеют развлекаться! Итак, слушайте и записывайте мои рецепты.

Сначала я пошёл на кухню и начал напихивать своё брюхо тем, что найдётся у меня в миске. А там нашёлся сухой корм. Я съел всё это. Где-то через полчаса будет готово то, что я называю "пахучий сюрприз". А пока этот сюрприз готовится, я иду устраивать первую пакость. У нас на кухонном столе стоит тарелка с фруктами, которая была главным образом заполнена бананами. Я запрыгнул на стол и сбросил все бананы на пол и уселся прямо на них, да так, что осталась одна жёлтая масса и кожура. Первая пакость была готова. Теперь время устроить вторую, которая называется "пушистый диван". Я запрыгнул на небольшое кресло, которое стояло сбоку от стола, и принялся что есть силы его когтить. Делал я это до того момента, пока из расцарапанного сиденья не показалась мякоть. Вторая невинная шалость была завершена. Я почувствовал, что пора делать третью. Усевшись прямо на пол, я совершил то, что называется "пахучий сюрприз". Вскочив на стол, я осмотрел кухню. Да, основное было сделано, недоставало лишь небольших штрихов, которые сделали бы картину более красочной и насыщенной. Я был словно художник из передачи, которую недавно показывали по телевизору. Я творил. Из чистого, белого листа я делал великолепно расписанное, сказочное, впечатляющее полотно. Уверен, что Паперёж оценил бы это.

Так каких же штрихов не хватало моему замечательному произведению? Осмотрев полотно, я понял, каких именно. Посуда, стоящая в сушке. Она стояла слишком строгими, скучными рядами. Надо было её поразнообразить. Я запрыгнул на тумбу и принялся махать хвостом. Чашки полетели по всей кухне. Они разбивались об пол красивыми, разнообразными кусками и осколками. Затем я опрокинул все книги, стоящие на полке над диваном. Таким образом, остался всего один штрих. Осталось открыть кран с водой. Это не доставило мне особого труда. Скоро прохладная, чистая вода лилась прямо на пол.

В это время на кухню вошёл Паперёж...

Два часа я сидел запертым в туалете. Это было моим наказанием. Сначала меня долго ловили по всей квартире, а потом, наконец, бесцеремонно схватили за хвост и буквально втащили в "тюрьму". Какой позор для художника! И что я такого сделал? Особенно не понравился Паперёжу "пахучий сюрприз". Он назвал его ТАКИМ словом, что я даже не решусь его повторить. Кухню весь день проветривали. Хотя, по-моему, запах был приятным. По крайней мере, гораздо приятнее ворчаний и стонов людей.

Глава 2. Вторник

Мои младшие домашние питомцы ушли в школу ещё рано утром, старшие же остались дома. Паперёж опять уставился в свой ящик, а Маматаш склонилась над каким-то куском ткани и принялась втыкать и вытыкать из него иголку с привязанной к ней ниткой. Я слышал как-то, что это называется "вышиванием" и что это любимое занятие Маматаши. Лично я не видел в этом ничего интересного, точно так же, как и в том, чтобы сидеть перед белой коробкой и бессмысленно стучать пальцами по доске. Но зато в такие минуты, когда в доме оставались только взрослые домашние питомцы, занимающиеся своими любимыми делами, в атмосфере становилось уютно. Я сел на диван рядом с Маматаш и положил голову на её колено.

- Барсик пришёл! - ласково пропела она и начала меня поглаживать. Я заурчал. - Толстячок мой!

Это я толстячок? Я? Да сами вы тут все толстячки! А я самый тощий кот в мире! Да я сама худоба! Я обиженно убрал голову с колена Маматаш и свернулся в клубок.

- Серёж, - сказала Маматаш. - Я тут подумала... ведь ты не собираешься всю жизнь быть программистом? Так можно впасть в зависимость, да и глаза испортить...

Я что-то слышал о людях, которые настолько привыкли к белому ящику, что уже не могут жить без него и получают от этого большое удовольствие. Какой кошмар - всю жизнь сидеть перед одним и тем же ящиком, тупо смотреть в него и тыкать пальцами по чёрной доске! Мне жаль таких людей, ведь мимо них проходит вся жизнь. Они так много упускают, они так бесцельно проводят своё время!

- За это денег много платят! - ответил Паперёж, даже не оторвав взгляда от белого ящика.

Я знал, что такое деньги. Я знал, что за кучу денег можно купить гигантский домище с кучей комнат. Вот только зачем такой дом Паперёжу, я не знал. Пускай этот дом будет просторным и обширным, но он не уютный. В нём не будет такой комнаты, где по вечерам собиралась бы вся семья. В большом доме у каждого будет своя комната, а может и несколько, чтобы проводить там своё время в одиночестве. И в таких домах все живут в одном помещении, но в разных, непересекающихся мирах. Это похоже на гигантский, обширный лабиринт, из которого нет выхода, и в котором бродят в исключительном одиночестве. Так, стоп, что-то я зафилософствовался... наверное, это из-за той рыбины, которую я съел вчера вечером. Говорил же я себе, не ешь много на ночь, так нет же...

-Но ведь ты себе глаза испортишь! - заволновалась Маматаш.

-Пока не испортил, - ответил Паперёж.

Так значит, из-за этого ещё и глаза испортить можно? Какое это вредное и бесполезное, оказывается, занятие - тыкать пальцами по чёрной доске! А за это ещё и деньги дают, заманивают, значит, в сети, враги людского рода! А Паперёж дурак, что попался в эти сети. И так считаю я, величайший из всех котов на Земле!

- Не волнуйся, - успокоил Маматаш Паперёж. - Года через два я отыщу себе новую профессию.

Года через два! Ещё года два он будет сидеть перед этим белым ящиком! Ну, хорошо, хоть так. Но один вопрос мучил меня сильнее всего - зачем Паперёжу так много денег?

Глава 3. Среда.

Обычно Сынолад часа два-три гулял после окончания занятий в школе, но сегодня погода была дождливая, и он вернулся домой где-то в двенадцать дня. Поскольку этот мелкий был самым приставучим из всех моих домашних питомцев, я спрятался от него, забравшись на высокий книжный шкаф, стоящий в коридоре. Паперёж ушёл по какому-то заказу, Дочарин была ещё в этой загадочной школе. Таким образом, в квартире были только Маматаш и Сынолад. Они были на кухне и, судя по запахам, ели. После истории с "картиной" меня туда не пускали и кормили исключительно в коридоре. Но мне не было нужды находиться на кухне: шкаф, на котором я сидел, стоял слишком близко к ней, и я слышал каждое слово и каждый звук, доносящийся оттуда.

- Как дела в школе? - спросила Маматаш.

Молчание, длившееся секунд пять, подсказывало мне, что дела плоховаты.

- Нормально, - еле слышно ответил Сынолад.

- Какие оценки?

И опять молчание. Я, хоть и не знал, что такое школа, но в первые же дни после рокового падения понял, что оценка "пять" - отлично, "четыре" - чуть похуже, "три" - плохо, а "два" - просто ужасно. Судя по молчанию, возможность существования у Сынолада оценок "пять" и "четыре" на данный момент отсутствовала.

- Никакие, - послышался из кухни смущённый ответ.

- А по-моему, оценки есть, и даже знаю точно, что "пятёрки" у тебя нет. Ну-ка сознавайся, что ты принёс из школы?

- Два, - хриплым голосом ответил Сынолад. - По математике, за домашнее задание.

Я, уже хорошо изучивший всех моих домашних питомцев, знал, что скоро этот мелкий разозлитья. Вот только за что? Ведь не Маматаш виновата в его "двойке"!

- За домашнее задание? Сейчас мы дообедаем, и ты покажешь мне твою тетрадь. Будем разбираться, что у тебя там не получается.

В этот момент я понял, что терпение у Сынолада лопнуло. Я услышал его голос, полный гнева и раздражения:

- Отстань от меня! Почему вы все ко мне лезете? Я сам разберусь, в чём моя ошибка!

У меня был такой глубокий шок, что я свалился со шкафа. В этот момент Сынолад вышёл из кухни.

- Прочь, котяра!

Я пулей влетел в кухню, и увидел плачущую Маматаш. Я подошёл к ней, и стал утешающе тереться о её ноги. Она несколько раз погладила меня, но плакать не перестала. Пожалуй, сейчас я был зол на Сынолада больше, чем когда-либо. Даже когда он месяца два назад схватил меня за хвост и поволок в ванную, а потом полил холодной водой, я не так сильно злился на него.

Шёл день. Маматаш и Сынолад не помирились. Он сидел в своей комнате, она в своей. Я старался быть рядом с Маматаш и утешать её своими ласками. Она больше не плакала, но и не улыбалась. Пожалуй, я страдал почти так же, как и она. У меня в голове не укладывалось, как родной сын мог так наорать на родную мать! Что бы немного отвлечься, Маматаш включила телевизор. Я почувствовал, что хочу пить, и пошёл к дальнему концу коридора, где стояла моя миска с водой. Проходя мимо комнаты Сынолада, я услышал, что оттуда доносятся какие-то странные звуки. Но я был горд! Я прошёл мимо. Возвращаясь к Маматаш после приёма воды, я опять услышал там же те же звуки. Любопытство преодолело меня, гордость была сломлена, и я зашёл в комнату. О! О! О! Ещё никогда ни один кот не был так удивлен, как я в ту минуту! Сынолад плакал! Плакал точно так же, как и Маматаш! Только стимулом его плача было не горе, а совесть! Кажется, он понял, что натворил! Ну а если он понял это, то он может попросить у Маматаш прощения, и всё встанет на свои места! Я вбежал к нему в комнату, начал мяукать и мурлыкать. Мальчик чесал меня за ушами и гладил. Я побежал к выходу из комнаты, Сынолад следовал за мной. Но когда я подбежал к комнате, где сидела Маматаш, Сынолад остановился.

-Нет, Барсик, - прошептал он. - Туда я не пойду.

Мои надежды рухнули.

Прошло два часа. Никто друг другу не сказал ни слова. Мне было плохо. Но ничего. Скоро должен был вернуться Паперёж, он-то их обязательно помирит! Вот уже послышался звук открывающейся двери, и мужчина в чёрном костюме и с чёрным чемоданом вошёл в квартиру. Я завертелся, закружился вокруг него. Паперёж принялся меня гладить, а потом пошёл в комнату, где сидела Маматаш. Я следовал за ним.

-Ну, как дела? - еле слышно спросила она.

-Отлично, - ответил тот. - Заказ клиента выполнил.

-Не мог бы ты поговорить с Владом на счёт математики? - тихо спросила Маматаш. - Он сегодня получил "два" по этому предмету.

-Да, конечно, - ответил Паперёж. - Мы с ним это обязательно обсудим.

Он пошёл в комнату Сынолада, я следовал за ним. Мальчик сидел за столом, положив голову на руки. Паперёж сел на стоящее рядом кресло, и заговорил с ним. Я, как всегда, был рядом.

-Что случилось между тобой и мамой? Мне кажется, она из-за чего-то расстроилась.

-Я нагрубил ей за обедом.

-Ты что, не знаешь, что маме грубить не хорошо?

-Я знаю. Мне стыдно.

-Если тебе стыдно, то почему бы не пойти и извиниться перед ней?

-Я боюсь.

"Как меня за хвост тянуть, так это он мастер, а как слово "извини" сказать, так это не к нему!"

-Что тут такого страшного? Просто скажи "извини меня, мама, я больше не буду", и она тебя простит.

-Я боюсь.

Паперёж вздохнул.

-Ну, ладно. Так что у тебя там с математикой?

Стало скучно и уныло. Я забрался на шкаф и свернулся в клубок. Мне было тошно. Если б я только умел говорить! Обычно я радовался, что лишён этого дара, и могу подслушивать всех и всё, а никто даже не будет знать об этом. Но иногда это приносило мне и огорчения. Стоп! Что это я разунывался? Я ведь великий и всемогущий царь природы! Я всё могу! Я могу веселиться даже тогда, когда все ноют! Ещё не всё потеряно! Ещё можно всё исправить.

Скоро из школы пришла Дочарин. Обычно она гуляла после школы, но сегодня был жуткий ливень. И тут началась целая атака на Сынолада. Все ходили вокруг него и кричали "попроси прощения!". Даже я путался под его ногами и возмущённо мяукал и шипел. Вся семья желала примирения. Вся. И вот из-за этого вот мелкого примирение никак не происходило. В порыве миротворчества Паперёж даже пошёл на такой ход: он пришёл в комнату Маматаш и сказал ей:

-Наташ, Влад уже понял свою ошибку и раскаялся. Прости его, а?

Но ответ был суров.

-Я очень рада и готова его простить, но только при условии, что он сам попросит прощения.

Все были в отчаянии. Я уже глотку порвал от беспрестанного недовольного мяуканья и шипенья. Думаю, ещё немного, и Дочарин с Паперёжом развесили бы по всей квартире плакаты с надписью: "Проси прощения, Влад!!!". По крайней мере, они повторяли это каждые пять минут. Продолжался этот митинг с требование мира часа четыре. Наконец, Сынолад не выдержал, и сказал:

-Была, не была! Уговорили!

Тут же митинг окончился. Вся толпа отправилась в комнату, где сидела Маматаш. На пороге я, Паперёж и Дочарин остановились.

-Ну, сынок, иди.

-Мы в тебя верим!

-Мррау! - я тоже его поддержал.

Сынолад вздохнул и вошёл в комнату. Я проскользнул следом за ним. Остальные остались подглядывать в дверную щель.

Недавно по телевизору (удивительная вещь - телевизор! Каким большим объёмом знаний я обязан именно ему!) я видел кусок одного фильма, где парень признавался в любви девушке. Пожалуй, то, что происходило тогда в комнате, было очень похоже на этот кусок. Так же, как и девушка, Маматаш сидела на диване, так же, как и влюблённый юноша, Сынолад неуверенно подходил к ней, а из дверной щели за этим наблюдали его друзья.

Сынолад приблизился к Маматаш, остановился, и, подобно герою того фильма, вздохнув, выговорил то, что хотел сказать уже долгое время.

-Прости меня, мама. Я постараюсь больше не грубить тебе. Этого больше не повторится.

Маматаш посмотрела в его сторону.

-Я прощаю тебя.

В этот момент Паперёж и Дочарин с радостными криками ворвалась в комнату. Через минуту уже вся семья улыбалась и весело смеялась, обменивалась шутками и новостями, сидя на диване. Было уютно и весело. Я уселся на кресле. Сынолад обернулся ко мне и протянул руку:

-Барсик!

Но я вскочил и с гордым видом перешёл в другую часть комнаты.

-Барсик, ты чего?

Я даже не посмотрел в его сторону. Мне вспомнилась одна старая обида, за которую никто даже не думал просить прощения.

-Что это с ним? - спросила Дочарин, удивленно посмотрев в мою сторону.

-Обиделся что ли? - усмехнулся Паперёж.

Тут Сынолад догадался.

-Вот я дурак! Ведь я, когда выходил из кухни после того случая, крикнул ему "прочь, котяра!" и даже хотел пнуть ногой! Барсик, прости меня.

Я остановился.

-Барсик! - умоляюще попросил Сынолад.

Я развернулся и бросился к нему.

-Ишь ты, умный какой, - засмеялся Паперёж.

Да, я был умён. Я был мудр, и голова моя сверкала и переливалась могущественными познаниями. Лёжа на диване вместе со всей семьёй, я думал про один из изъянов человека - про гнев. Он такой безумный, бессмысленный, он так много разрушил и так много тех, кто впал в его зависимость, до потери сознания хотят от него избавиться и страшно жалеют о делах, совершённых ими под его влиянием. Не будь гнева, сегодняшней истории не суждено было бы случиться.

Глава 4. Четверг

Самые интересные события сегодняшнего дня начали происходить с четырёх часов дня. В это время Дочарин вернулась из школы. Сынолад удрал куда-то гулять, Маматаш была на работе, Паперёж опять ушёл по какому-то заказу. Таким образом, в квартире оставались только я и Дочарин. Я сразу заметил, что с девушкой что-то не так. Она постоянно пела какие-то песни, кружилась, её щёки были румяными.

-Барсик, у меня сегодня прекрасный день! - весело сказала она, увидев меня, и пошла кружиться вокруг своей оси.

Я с удивлением смотрел на неё. Да, иногда мои питомцы вытворяли какую-нибудь необычную штуку, но сейчас было ясно, что дело не только в хорошем настроении и хорошей погоде (сегодня с утра светило яркое солнце). Тем временем позвонил телефон. Эх, телефон! Долгое время я никак не мог понять, почему-то кто-нибудь из членов семьи вдруг ни с того ни с сего начинает разговаривать с трубкой, приложив её к голове. Одиноко ему, что ли? Так поговорил бы со мной, я, по крайней мере, живой. Ну, или с кем-нибудь из моих домашних питомцев, так нет, нужно разговаривать именно с трубкой. Долгое время этот вопрос мучил меня, пока я не увидел по телевизору передачу, где рассказывали, кто, как и когда изобрёл телефон. Вот тогда-то я всё и понял.

Стоп! Опять я удаляюсь от темы! Ну что ж такое - то, а... итак, позвонил телефон. Дочарин ещё никогда не бежала с такой быстротой к телефону. Она взяла трубку, а я принялся слушать.

-Алло! Ой, привет! Да, я могу встретиться с тобой прямо сейчас! Ты уже у моего подъезда? Ой, хорошо! Буду через пять минут! Я тебя тоже! Пока!

Дочарин побежала в свою комнату. Но тут снова зазвонил телефон. Девушка снова с такой же быстротой подбежала к нему.

-Алло! Привет! Ой, извини, не могу, уроки. Освобожусь только через два часа. Да, да, созвонимся. Я тебя тоже! Пока!

Дочарин снова убежала в свою комнату. Но тут опять позвонил телефон. С такой же быстротой он опять был поднят и приложен к уху.

-Алло! Привет! Нет, извини, солнышко, не могу... мама попросила сходить в супермаркет за кучей продуктов, к тому же уроки... когда? Думаю, только часа через четыре. Не расстраивайся. Я тебя тоже, пока!

Я никак не мог понять, что происходит. Так часто Дочарине ещё никогда не звонили. Почему она лгала? Я терпеть не мог ложь, я считал её одним из самых скверных занятий человека, и считал, что только в самом необходимом случае можно солгать. Так какие же причины побудили моего домашнего питомца солгать? Тем временем Дочарин оделась. Она надела своё ярко-красное платье чуть выше колен с чёрным ремнём и красные туфли на небольшом каблуке. Её длинные чёрные волосы были расчесаны и распущены. Кроме того, её рот отчего-то покраснел, кожа вокруг зелёных глаз стала цвета травы, а ресницы почернели. Такой я её ещё никогда не видел. В таком наряде она напомнила мне одну гордую, нахальную и распущенную особу из фильма, который я недавно смотрел.

-Пока, Барсичек! - сказала мне Дочарин и ушла, закрыв за собой дверь на ключ.

Барсичек... так она меня ещё никогда не называла. Моё любопытство стало ещё больше. Может, если я подсмотрю, как она выходит из подъезда, картина станет ещё яснее. Я вскочил на подоконник и стал наблюдать за тем, что происходило возле подъезда. Возле самого входа в него разговаривали три парня, примерно ровесники Дочарин, то есть, лет им было по тринадцать - четырнадцать. Один был светловолосый, второй был рыжим, а третий был брюнет. Конечно же, сидя на окне пятого этажа, к тому же за стеклом, я никак не мог услышать, о чём они говорят, но, судя по всему, разговор их был дружелюбного характера. Тут из подъезда выскочила Дочарин. Она застыла. Парни тоже прекратили свою беседу и посмотрели в её сторону. И тут началось необъяснимое. Брюнет и рыжий попытались подойти к ней, но блондин распихал их всех и встал совсем рядом с Дочарин. Та сжалась. Два остальных подскочили к нему, и завязалась потасовка. Наконец, рыжий повалил всех на асфальт, подошёл к Дочарин, оттолкнул её в сторону, и ушёл. Брюнет и блондин начали подниматься. Дочарин попыталась им помочь, но они тоже оттолкнули её, и ушли следом за рыжим. Девушка бросилась за ними. Они завернули за угол, и при всём своём желании я больше не мог их видеть. То, что произошло у подъезда, ещё больше обескуражило меня. Но делать было нечего, и я спрыгнул с подоконника.

Всё прояснилось только вечером. Вся семья была в доме. Дочарин снова была обычной девочкой тринадцати лет, губы её перестали быть яркими, ресницы и кожа вокруг глаз приобрели свой обычный цвет, на ней была обычная кофта, шорты и домашние тапочки. В общем, как будто ничего и не произошло. Я уже смирился с мыслью, что загадка останется неразгаданной, как вдруг, уложив Сынолада спать, Маматаш объявила:

-Сегодня вечером у нас в гостинной будет семейный совет.

-Мне разбудить Влада? - спросила Дочарин.

-Не надо, Марин, - прищурилась Маматаш. - Этот совет не для него.

Горя от любопытства, я пошёл в гостинную следом за семьёй. Паперёж уселся на стул, сложив руки на груди, Маматаш села в кресло, Дочарин устроилась напротив родителей на мягком диване. Я же лёг на ковёр и приготовился слушать. Я заметил, что мои старшие питомцы улыбались, а Дочарин сидела с непонимающим видом.

-Сегодня у нашего дома произошло скверное событие, - улыбаясь, начала Маматаш. - Прямо у нашего подъезда подрались три мальчика, три друга.

-Это ужасно - видеть, как дерутся друзья. И из-за чего дерутся! - продолжил Паперёж.

-Говорят, из-за какой-то распутной девочки, которая одурачила их всех.

Теперь смысл происходящего сегодня днём у подъезда начал понемногу доходить до меня. Я посмотрел на Дочарин. Было видно, что она волнуется, но пытается скрыть это под маской любопытства.

-М-да?

-Да, да, - продолжала улыбаться Маматаш. - Говорят, эта девочка пообещала каждому пойти на романтическое свидание с каждым из них, только в разное время. Так вот один из них, с которым как раз была назначена встреча в четыре часа, позвал своих двух друзей, что бы показать им свою девушку. Ну а впоследствии возникла драка. Девочку ту все, конечно, бросили.

-А ещё говорят, что эту девочку звали Мариной, - добавил Паперёж.

Я видел, что Дочарин пыталась оставаться спокойной, но ей это все меньше и меньше удавалось.

-Вот только не надо делать вид, что это не ты, - сказала Маматаш.

-Вот всегда все родители стоят против личной жизни своих детей! - возмутилась Дочарин. - Мам, вот если бы ты в своё время слушалась во всём своих родителей и не встречалась с мальчиками, то ты бы не сидела сейчас здесь с папой, а про нас с Владом и речи быть не могло!

-Почему это? - удивился Паперёж. - Мы не против твоей личной жизни. Мы против того, что бы ты встречалась сразу с троими.

-Я сама разберусь! - обиделась Дочарин.

-Конечно, только мы не хотим, что бы про нашу дочь говорили, как про развратницу, - спокойно ответила Маматаш. - И лгать любимому не хорошо.

-Если ты найдёшь себе единственного спутника по жизни, мы только рады будем, - добавил Паперёж.

-Запомни раз и навсегда, Марина - это сейчас, когда ты молодая, кажется, что чем больше, тем лучше, тем ты красивее. Но на самом деле тебя будут воспринимать, как подругу одной ночи и не планировать с тобой дальнейших отношений. А потом, когда тебе исполнится лет тридцать, все и вовсе отвернутся от тебя. Потому что всем уже надоест романтические свидания, легкомысленные девушки и захочется спокойной семейной жизни.

Воцарилось минутное молчание. Дочарин обдумывала всё услышанное. Наконец, она сказала:

-А как вы узнали об этом?

Паперёж улыбнулся и начал:

-Я возвращался с заказа немного раньше, чем планировал. Почти подойдя к нашему дому, я услышал куски разговоров парней и тебя рядом с ними. В пылу влюблённой страсти вы меня, конечно, не заметили, а может, дело было в дальнем расстоянии. Потом, когда я был уже в квартире, я увидел, как из твоей школьной сумки вывалились три любовные записки, и сразу всё понял. А ещё как нарядилась на свидание! Когда я за твоей мамой ухаживал, она в менее пёстром наряде со мной встречалась.

-У меня в голове не укладывается, как моя дочь могла так поступить! - заохала Маматаш.

-Я постараюсь так больше не делать!

Собрание было закончено, все пошли спать. Что же касается меня - то я был разочарован. Я-то думал, что здесь кроется какая-то тайна, какой-то великий секрет, большая и запутанная загадка, а тут оказалась очень банальная и неинтересная история, к тому же ещё и пошлая. Тфу-ты! Вот так всегда! Я был возмущён, как никогда.

Глава 5. Пятница

Сегодня в первой половине дня в нашей квартире была страшная битва. Нет, никто не размахивал кулаками, зубами и ногами, была психологическая битва. Битва между мной и ленивым Паперёжом.

Сегодня пятница - а это, как известно, последний рабочий день. Так же сегодня последний день в школе для Сынолада - следующий раз он пойдёт в школу только осенью. Дочарин ещё должна проучиться неделю, а потом у неё тоже отпуск. После пятницы мы всегда едем на дачу, где проводим два дня. Да, завтра я увижусь с соседской красавицей Муськой и соседским драчуном Васей... так, что-то я опять удалился от темы. Итак - сегодня была пятница. Все ушли, кто в школу, кто на работу, остались только мы с Паперёжем. Сегодня ему, видимо, надоело тыкать пальцами по чёрной доске, и он решил посмотреть телевизор. Я, до безумия влюблённый в этот чёрный ящик с экраном, уселся рядом с ним. Ох, какую интересную передачу показывали по нему! Но тут зазвонил телефон. Паперёж взял трубку.

-Алло, Наташ! Да, да, пол я помою. Пока!

Я догадался, что звонила Маматаш. Значит, вместо отдыха Паперёж сейчас будет мыть пол. Но ничего подобного не происходило. Он преспокойно сидел на диване перед телевизором и наслаждался передачей про солнечную систему. Это безобразие! Я заслонил ему глаза хвостом, но он так грубо отпихнул его, что я чуть не свалился. Это просто вандализм! Мой хвост отпихивают, словно надоедливую муху! Я рассердился, и заслонил своим телом экран телевизора.

-Брысь, Барсик! Ты мне мешаешь.

Я чуть сознание не потерял от культурного шока! Мне - домашнему, мудрому, ухоженному, благовоспитанному, умному коту сказали "брысь"! Нет, ну это просто безобразие! Мало того, что он тут расселся, вместо того, что идти мыть пол, так он ещё и "брысь" мне говорит! И это ещё тот самый спокойный Паперёж, которого я любил больше всех моих домашних питомцев! Безобразие! Так я ему ещё и мешаю! Нет, это я ему ещё не мешаю. Но если он немедленно не поднимется с дивана, он у меня узнает, как Барсик мешать умеет!

Я вскочил на тумбочку, на которой стоял телевизор, и начал пытаться передними лапами раскачивать его.

-Барсик, перестань!

Но я не перестал. Более того, когда я понял, что мне не удастся сдвинуть эту коробку и на миллиметр, я залез на телевизор и свесил с него прямо на экран правые лапы и хвост. Я ожидал, что Паперёж сейчас будет опять кричать на меня и требовать, чтобы я немедленно слез. Но ничего подобного не произошло. Он просто подошёл ко мне, взял на руки, вынес из комнаты и плотно закрыл дверь. Нет, ну вы видели? Вандал просто! Варвар! Хулиган! Ну, ничего, ничего... Барсик не сдастся! Только убив меня, он сможет сидеть перед телевизором и смотреть свою передачу! Барсик сам его на руках в коридор выкинет! И я начал действовать.

Надо было заставить его выйти из комнаты. Я знал, как это сделать. Я знал, как заставить этого ленивца обратить на себя внимание. Сначала я принялся скрести дверь когтями и орать что есть силы. И что вы думаете? Думаете, Паперёж вышел и запер меня в туалете, чтобы не было слышно? Ха! Этот лентяй просто сделал звук погромче! Ему даже лень из комнаты выйти! Ну, ничего, ничего... я ведь мудрый, и голова у меня переливается различными видами познаний, так что план найдётся. Я пошёл в ванную, включил передней лапой холодную воду, набрал ее полный рот, подошёл к закрытой комнате, нагнулся и выплеснул всё это в щель между полом и дверью. Вода полилась прямо к дивану Паперёжа. Ноль внимания. Я разозлился. Он сам напросился. Он сам хотел этого. Раз этот лентяй не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Будем писать новую "картину". Будем создавать её в коридоре.

Сначала я опрокинул все книги на пол. Потом пошёл на кухню, взял в зубы бананы, вынес их в коридор, и уселся от них. Так же, как и в понедельник, от них осталась только кожура и жёлтая масса. Потом я несколько раз ходил в ванную, брал полный рот воды и расплёскивал её по всему полу коридора. М-да, "картина" была не из лучших, но для Паперёжа пока хватит. Когда он увидит это, желание помыть пол возникнет само. Я снова "покогтил" дверь, и опять ноль внимания. Но ничего, ничего, скоро он это увидит. А пока займёмся мелкими штрихами: раздавленным виноградом и прочими дополнениями.

Опять я сидел взаперти два часа, опять я был наказан. Но моя великая миссия была выполнена. Я сделал то, что должен был сделать и теперь сижу в заключении с чистой совестью. Я сижу, не как преступник, а как невинно посаженный герой. Увидев то, что я натворил в коридоре, Паперёж тут же принялся мыть полы. Оказалось, что это не такое уж и трудное наказание, как казалось. Потом, после уборки, я был взят на руки и посажен сюда. Меня посадил не Паперёж, а его лень, желая отомстить мне за то, что я натворил! Но я не жалею об этом! Я - невинно посаженный герой, борец со злом и ложью!

Скоро пришла вся остальная семья. Мы стали собираться на дачу.

Глава 6. Выходные

Часов в восемь утра все проснулись, умылись, сели в машину и поехали. Я, как всегда, ехал в клетке-переноске. К счастью, моё заточение длилось недолго - где-то через час мы были уже на даче. Меня выпустили погулять, а сами занялись разгрузкой вещей. Я тут же побежал к соседской Муське...

Эта прелестная белая с рыжим кошечка жила в небольшом кирпичном одноэтажном доме с треугольной крышей. Забор у них был высокий, около двух с половиной метров, тоже кирпичный. Но я знал, что на него можно легко забраться по дереву. Я так и сделал, и скоро уже гулял по соседскому саду. Вот я завернул за угол и увидел её. Муська сначала выгнула спину и зашипела:

-Не подходи! Не подходи!

Спешу сказать, что некоторые считают, что все коты и кошки обладают таким же интеллектом, как и люди, а также умеют разговаривать. Это не совсем так. Да, мои собратья умеют говорить друг с другом, но их словарный запас небольшой и почти весь состоит из таких фраз: "не подходи!", "дай поесть", "погладь меня", "иди сюда", "мне приятно". Понимать речь людей они не могут, на великие философские мысли они не способны. Исключение составляю лишь я, свалившийся три недели назад с балкона и внезапно поумневший после этого рокового падения. И то я могу лишь понимать и мыслить, как люди, способности речи у меня ничем не отличаются от способностей других котов.

Так, что-то я опять заговорился... итак, Муська требовала, что бы я к ней не подходил. Но я приветливо мяукнул ей, и её спина разгладилась, она начала обнюхивать меня, а потом, вспомнив, кто я, сказала:

-Мне приятно!

-Мне приятно! - ответил я.

Мы пошли гулять по саду. Мы игрались, охотились на птиц (никого, конечно, не поймали), в шутку дрались, в общем, развлекались так же, как и все коты и кошки. Но тут из дома вышла хозяйка Муськи. Увидев меня, она прикрикнула и замахала руками:

-Брысь! Ещё пометишь тут!

Я быстро умчался. Спрятавшись в листве дерева, я стал слушать.

-Вот наглость то! Вот! Построили себе, значит, дом большой, двухэтажный, да ещё со мной рядом! - ругалась соседка. - Да ещё машину купили! Так мало им этого, они ещё кота завели, который теперь к нам бегать повадился!

Я знал, что она завидует нам. Нашему двухэтажному дому, тому, что у нас есть машина, квартира в городе, дети, а у неё есть только эта дача, да Муська. А кто ей мешает? Кто? Мы ведь не за даром получили всё это. Мы трудились. Маматаш как-то говорила, что для того, чтобы купить дачу, Паперёж чуть ли не по двадцать четыре часа в день трудился, хлопотал. А дети? Я хоть и кот, но даже я понимаю, какой это тяжкий труд - воспитывать детей. Маматаш и Паперёж трудились, не покладая рук, что бы получить всё это. Они даже на даче трудятся - то сажают что-то, то забор ремонтируют, то ещё что-то делают. А соседка наша? Я как-то наблюдал за ней почти весь день, а она только и делала, что ворчала. Я видел, как она даже трясётся от волнения из-за того, что у кого-то двухэтажная дача, а у неё одноэтажная. Она от этого начала раньше времени стареть. И она видит это, и ещё больше нервничает. Зависть просто съедает её заживо изнутри. Зависть рождает у неё ненависть ко всем. Но разве это все виноваты? Разве это все заставляли мою соседку сидеть, сложа руки, и при этом мечтать о великом будущем? Она ведь и забор высокий специально построила, чтобы ей никто не мешал сидеть в своём мире, в своей норе и тихо, вдали от всех, разлагаться от зависти.

Я слез с её забора и побежал дальше по своим кошачьим делам.

Наступило воскресенье. После вчерашней драки с Васькой, Клубком, Ваней и Сеней я чувствовал себя... ах, что это была за драка! Я один против четверых! Я Ваську бац, он меня бац, Ваня меня бац, я его бац!.. а потом Сеня КАК бац! Я очнулся и тут же его бац! Клубок меня бац, я его бац, потом Ваську бац, Сеня меня опять КАК бац! В общем, шикарная была драка. Правда, чувствовал я себя после неё не важно, но это того стоило. Я был весь в царапинах, ссадинах и ушибах. Когда Дочарин увидела меня, она прямо охнула. Так что сегодняшний день я решил провести, не выходя за пределы нашего сада. Нагуляюсь ещё с котами и кошками за приближающееся лето, которое Паперёж собирается провести здесь, на даче.

Я вышел на веранду, лёг в солнечный угол и стал наслаждаться хорошей погодой. Мои старшие домашние питомцы ушли куда-то, Сынолад удрал кататься на велосипеде с друзьями, так что рядом со мной была только Дочарин. Она сидела тут же, на веранде, и ожидала какую-то свою подругу. Я тоже ждал её, мне было любопытно посмотреть, с кем дружит эта девочка и как она общается. И вот наконец калитка распахнулась, и послышались шаги, которые приближались к веранде. Я поднял голову. К нам шла невысокая длинноволосая блондинка. Дочарин поднялась и крикнула:

-Привет, Зин!

-Привет, - надменно ответила та.

Она гордо поднялась на веранду и молча села на стул. На меня не был брошен ни один взгляд. Я слегка обиделся, ведь обычно гости хотя бы один раз поглаживали меня, а эта особа даже внимания не обратила!

-Я очень недовольна тем, как ко мне относятся, - начала Зина.

По сравнению с ней Дочарин казалась тихой и маленькой.

-Да? Чьим отношением к себе ты недовольна?

-Все относятся ко мне, не как следует. Особенно в школе. Учителя ставят мне плохие оценки, хотя я отвечаю хорошо и знаю больше, чем любой из моих одноклассников. Они просто недооценивают меня. Они просто так увлечены своими делами, что не замечают моих талантов и то, как я умею ими пользоваться. Они ничего не понимают. Они просто не разбираются в людях. Им не понять, кто велик, а кто ничтожен.

Я был удивлён. Подобных речей я не слыхал ни среди моих домашних питомцев, ни в каких-либо фильмах. Я посмотрел на Дочарин. Обычно она казалась мне довольно сильной духом девочкой, которая в состоянии за себя постоять. Но теперь, на фоне этой светловолосой Зины, она казалась совсем уж маленькой. Таким не был даже Сынолад, когда Паперёж очень сильно выругал его за двойку. А тем временем монолог продолжался.

-Меня никто не понимает и не ценит. Приведу простой пример: когда я попросила родителей купить мне велосипед, они купили какую-то развалину, у которой всего три скорости. Даже родители не заботятся обо мне так, как надо. Про своих соседей я ничего не могу сказать: я с ними не общаюсь, мне не интересно даже думать про общение с серой массой. Одноклассники тоже относятся ко мне не так, как надо. Они должны уважать меня, а не вести со мной так же, как и с остальными девочками.

-А как они относятся к остальным девочкам? - нервно спросила Дочарин, опустившая голову и рассматривающая свои руки, лежавшие у неё на коленях.

-Как? - Дочарин слегка вздрогнула от гневного и недоумевающего голоса Зины. Но тут же гостья успокоилась и сказала: - Ну, тебе виднее, ты ведь одна из простых девочек. У меня всё сложнее. Я ещё два года назад поняла, что я не такая, как все. Передо мной открыт особый путь, особые горизонты. Мне кажется, что мне предназначена особая великая миссия. Вот только я пока никак не могу понять, какая именно. Но я знаю одно - рано или поздно все поймут, что я талант, и моя миссия исполнится. Я говорю тебе это, чтобы ты попробовала убедить всех, кто я такая. Прошу, попробуй сказать им, хотя бы намекнуть, что во мне есть что-то такое, чего нет ни у одного человека!

Тут Дочарин подняла голову. Я взбодрился.

-А что же такого в тебе великого? - вдруг резко спросила она.

И тут же я увидел. Я увидел то, что было раньше скрыто от меня под маской, форма которой полностью противоположна чертам того лица, которое она прикрывала до этого. Я увидел всё в истинном свете. Дочарин смело смотрела в сторону Зины. Она словно побеждала её своим взглядом. Если раньше гостья казалась мне великой и властной, то теперь она была обычной не высокой, словно приплюснутой, светловолосой школьницей. Великой и властной была теперь Дочарин.

-Что же в тебе такого великого? - снова был задан вопрос.

Зина съёжилась, она просто не знала, что ответить. Вопрос словно разбил её. На него просто не было ответа.

-Если ты такая великая, то почему ты не можешь сама заявить всем об этом? - теперь в голосе Дочарин звучала усмешка. - Почему тебе обязательно нужен посредник из этой, как ты выражаешься, серой массы? Или её величеству не хватает смелости?

Учёные-биологи говорят, что животные не умеют улыбаться и тем более смеяться. Но если кто-нибудь тогда в эту минуту посмотрел на меня, если бы Дочарин хотя бы на минуту отвлеклась от Зины и обратила на меня внимание, то вся зоология сразу бы пошла по другому руслу. Потому что в тот момент я улыбался. И едва сдерживал смех. Потому что я понял, какие глупые и ничтожные речи я слышал несколько минут назад. Смеются и перешёптываются за спиной в основном у тех, кто выдаёт себя за великую фигуру, и тратит на это все свои силы. Так же было и с речами Зины. Они выдавали себя за великое изречение, а на самом деле казались просто смехотворной болтолвнёй, которые разбились о простую фразу.

Теперь я, Барсик, полосатый, мягкий, мудрый, справедливый, кот, голова которого переливается различными видами познаний, хочу подвести заключение. Прошла неделя. Неделя, когда я был наблюдателем и слушателем. Индейцы говорили, что тот, кто слушает, знает больше, чем тот, кто говорит. И что же я узнал за эту неделю?

У всех людей есть пороки. И недостатки. У каждого человека, даже у самого невинного, найдётся хотя бы один недостаток и хотя бы один плохой поступок. Так уж вы, люди, устроены и ничего с этим сделать вы не в силах. Моя семья, конечно же, не исключение. Паперёж страдает алчностью и ленью, Маматаш иногда предается унынию, Сынолад бессмысленному гневу, Дочарин страдает чрезмерной любовью к противоположному полу. Но главное для вас, людей, это не быть совершенными, это вам никогда при всём вашем желании не удастся. Главная ваша задача - это стараться быть совершенными. Беспрестанно бороться с недостатками, несмотря на то, что полностью вам их никогда не удастся победить. Развивать свою совесть, быть чуткими и страдать даже от самого мелкого совершённого вами злодеяния. Только тогда вы станете достойны называться людьми. И ещё - помните, что самые главные людские враги - зависть и гордость. Они не поражают и уходят быстро, словно гнев, нет. Они потихоньку впитываются в вашу душу, медленно, неторопливо разъедая вас. И чем дальше они заходят, тем труднее вам будет от них избавиться.

Опять я философствую... нет, не надо было всё-таки ту рыбину на ночь есть...

Оставить комментарий © Copyright Сухорукова Екатерина Игоревна (warriors5@mail.ru) Размещен: 14/06/2016, изменен: 15/06/2016. 46k. Статистика. Глава: Детская		Ваша оценка:
Аннотация: После падения из окна многоэтажки домашний кот Барсик обнаруживает в себе удивительную способность понимать речь людей. Что слышит и как воспринимает жизнь своих хозяев этот хитрый и ленивый кот? В повести описана неделя из его жизни.

Сухорукова Екатерина Игоревна : другие произведения.

Барсиковы Будни