Мальчик помогал отцу укладывать в поленницу тяжелые чурки эбенового дерева. За забором раздался свист и крики соседской детворы. Он вопросительно посмотрел на суровое, будто высеченное из камня, лицо родителя. Тот улыбнулся и кивнул. Ребенок вприпрыжку помчался на улицу. Судя по галдежу детворы, к деревне приближался продавец воздушных фей.
Над пригорком уже реяли гроздья разноцветных трепещущих крылышками малюток, затем появилась и сутулая фигура, опирающаяся на сучковатую палку. От заплечного мешка торговца тянулся ворох крепких нитей, не дававших улететь прелестным существам.
Мальчик ежедневно усердно собирал крошечные алмазы, разлетавшиеся вместе с искрами в отцовской кузнице. Этого хватало, чтобы раз в полгода покупать малютку-фею и выпускал ее на волю. Когда радужные крылышки свободно взмывали над Сияющим водопадом, он ощущал поющее счастье феи, и сам был счастлив.
Как бывает лишь в раннем детстве, развлечений существовало множество. И были они просты и бесхитростны. Так, ребятня с восторгом поджидала погонщика магов. Время от времени пастух пригонял стадо с высокогорных пастбищ в долину. Обычно это случалось осенью, когда магам положено стричь бороды.
Детишкам затем приходилось перебирать колючие завитки, выискивать и выбрасывать запутавшиеся в них осколки неудачных заклинаний. Долгими зимними вечерами деревенские женщины пряли из этой шерсти волшебные нити, из которых вязали теплые шарфы, варежки, длиннополые жилеты. Эта одежда не только согревала, но и отпугивала нечисть, прилетавшую в пору листопада с Темных болот.
В летний зной дети купались в бурлящей доброй теплой энергии Сияющего водопада. А затем валялись на мягкой траве, наблюдая за мириадами маленьких вольных фей, резвящихся в небе.
Но больше всего мальчика влекло к Заблудившимся Во Времени и Пространстве. Обычно они были растеряны, опьянены чистым воздухом Изначального Мира, ошеломлены разгоревшимся в душах Огнем.
Их следовало осторожно и бережно брать за руку, вести к дороге во Вне, помогать сделать несколько шагов по ней и следить, покуда не скроются за линией Горизонта.
Впрочем, не всегда это было просто. Многим вовсе не хотелось уходить, возвращаться в ту жизнь, что была лишь отзвуком, слепком Изначальной.
Совсем маленьким мальчик пожалел и отпустил нескольких: высокого юношу с беспокойным взглядом темных глаз под бархатной шапочкой, лихо сдвинутой набекрень, восторженную тоненькую девочку в холщовом вышитом платьице. А затем с ужасом наблюдал, как они тают, растворяются, сжигаемые внутренним Огнем. И вечером мама терпеливо объяснила, им не дано слишком долго выдержать жар Огня. Он растапливает тела, пришедших из Вне, как обычное пламя оплавляет восковые свечи.
Правда, несколько пришлых задержались и уже много лет безо всякого вреда для себя жили в селении. Но у этих людей была особая стать, и Огонь, что пылал внутри них, разгорелся задолго до того, как ступили они на Изначальную землю.
Однажды уже подростком вывел он на дорогу слепого старца с кифарой. Тот смог бы остаться, но затосковал по своей несовершенной Родине и сам отправился назад, чтобы отдать пылавшее в нем своим лишенным Огня соплеменникам. Юноша успел полюбить дряхлого певца. И грусть расставания заполнила его сердце.
Подавленный непривычной печалью сидел он на глинистом берегу реки у Сияющего водопада и машинально сминал комок почвы. Внезапно из щемящей тоски проснулась его сила, он впервые ощутил свое могущество. Из пригоршни глины под чуткими пальцами начал рождаться мир прекрасный и совершенный. Он работал без устали, а затем, довольный результатом, уснул прямо на берегу.
Когда же проснулся и снова посмотрел на созданное им, осознал, насколько оно в действительности несовершенно. Открылось ему грядущее этого мира, в котором будет немало насилия, страданий, несправедливости. Он захотел, но не смог сокрушить плоды своих трудов, потому что Изначальному невозможно уничтожить уже живое Творение.
Зашуршала трава, скрипнула сухая ветка. Шелудивый Пес растянулся у его ног, красные языки свисали из разинутых пастей, змейка хвоста свилась колечком. Большая часть глаз лениво щурилась от солнца. Но одна пара смотрела с интересом, а другая - с укоризной:
- Смотри не переусердствуй в самокритике поначалу, - хмыкнул Шелудивый, - совсем даже и неплохо получилось. У других и вовсе первый блин - комом...
Змейка шевельнулась, словно желая сообщить и свое мнение, но вместо слов лишь капелька яда, зашипев, упала на землю. Трава вокруг почернела.
За спиною послышались шаги. Отец с сочувствием смотрел на сына:
- Не существует совершенства во Вселенной, мой мальчик.
-Но можно ведь что-то исправить?
- Да, в твоем произведении не хватает самого важного, - отец поднял руку и даровал юному миру и юному творцу единственное, что спасает от безысходности - Надежду.
Шелудивый покачал всеми головами сразу, почесал левую, подумал, что Творцы уж слишком самонадеянны и находят слишком прямолинейные решения. Но свое мнение Кербер предпочел оставить при себе.