Ждать пришлось не долго. Расторопный Крысеныш появился в дверях кухни с кувшином воды и прошмыгнул к столу, возле которого валялся с кинжалом в горле Гарри Паленый. Еще раз убедившись, что Паленый мертв, трактирщик поднес кувшин с водой Наемнику, который внимательно следил за каждым его движением.
--
Теперь, вы наш хозяин, - елейно произнес трактирщик, подобострастно кланяясь с меленькой улыбкой, но его глазки горели настороженным огнем. - Все воры, жулики и попрошайки Клербо признают вас над собой, - и вдруг, перейдя на шепот, подался к Наемнику передавая кувшин. - Вы ведь ассассин?
--
С чего ты взял? - спросил Наемник, своей резкостью охлаждая его пыл, и сухо приказал: - Подай мне кинжал.
--
Вы хотите, чтобы я вытащил его? - Ощерившись в подобии улыбки, вкрадчиво спросил трактирщик, бледными цепкими пальцами перебирая грязный фартук.
--
Вот именно, - отчеканил Наемник, подметив каким опасным огнем, блеснули на этот раз глаза трактирщика.
И пока тот бестрепетной рукой вытаскивал из горла убитого кинжал, Наемник, глотнув воды, отставил кувшин в сторону и спросил:
--
Так с чего ты взял, что я ассассин?
--
Ну как же... только у ассассина может быть подобное мастерство, которое вы сейчас выказал и к тому же, кто еще может убить ассассина, как только не другой ассассин, равный ему в подобном деле. Я вам пригожусь, хозяин, я много чего знаю. Видите, я первым признал вас и буду верен вам, - с этими словами хозяин "Рогов Люцифера" подал кинжал Наемнику.
Тот взял его, придирчиво осмотрел и, перехватив поудобнее, ударил им трактирщика в живот.
--
Зато я в этом не уверен, - произнес Наемник, отталкивая от себя смертельно раненого трактирщика.
Ушибленный в причинное место оборванец, уже пришел в себя и теперь испуганно следил за Наемником широко раскрытыми глазами, его расслабленная нижняя губа мелко тряслась. Он смотрел, как Наемник вытер нож о фартук Крысеныша и, повернувшись к нему тихо, так, что у оборванца кровь застыла в жилах, проговорил:
--
Иди работать.
Согнувшись в три погибели, боясь даже охнуть от боли, оборванец поспешил убраться по добру по здорову. Взяв кувшин, Наемник побрызгал водой в лицо девушки и вылил его весь на лежащего без сознания, избитого несчастного отца. Чуть не захлебнувшись, тот откашливаясь и отплевываясь, с трудом сел, приходя в себя. Вдруг вспомнив о дочери испуганно заозирался, ища ее, пока не увидел распластанной на столе. Всхлипывая и подвывая, предполагая самое худшее, он на карачках подполз к ней, но наткнувшись на Чернобородого, озадаченно остановился, с ужасом разглядев его выдранный кадык, потом осмотревшись, заметил мертвого Паленого и трактирщика. Вскочив на ноги, он кинулся к дочери, лежащей на столе без признаков жизни с разодранным платьем и синяком, покрывавшим ее лицо.
--
Она жива, - успокоил его, подошедший Наемник. - Тебе и твоей дочери повезло, но не думай, что тебе повезет во второй раз. Ты до сих пор должен, но теперь уже мне. И поверь, я спрошу, не помедлив и дня. Считай, что своим страхом и стыдом дочери, ты уже уплатил проценты. Сколько времени тебе понадобиться, чтобы вернуть долг?
Торговец облегченно вздохнул, одернул подол платья дочери и, подняв, обнял ее, прижав бесчувственную девочку к груди. На этот раз он не стал причитать, ныть и жаловаться, а сосредоточившись, что-то прикинув в уме, сказал:
--
На святого Петра Мери, - он погладил дочь по спутанным волосам, - обвенчается с достойным человеком и я смогу подумать о том, как вернуть тебе долг сполна, господин. И, богом клянусь, я это сделаю.
--
Хорошо, - кивнул Наемник, задумчиво поигрывая ножом. - Забирай дочь и уходи. Думаю, все произошедшее станет тебе хорошим уроком и научит не ввязываться в сомнительные дела. Так, что же ты стоишь?
--
Как вас зовут, мессир? - Спросил торговец, когда подхватив дочь, пытался теми лоскутами, что остались от платья, прикрыть ее наготу.
--
Наемник. Как зовут тебя?
--
Грибо. Том Грибо, я принадлежу к почтенной гильдии торговцев сукном. Вы всегда можете найти меня в моей лавке, что на улочке Ткачей, она как раз выходит на площадь святой Агнессы.
--
Там же, где находиться часовня этой святой?
--
Да, она наша покровительница, покровительница ткачей, - сказал Том Грибо, отходя к двери, и неловко поклонился, держа на руках свою дочь. Ему хотелось побыстрее покинуть это место.
--
Послушай, мастер Грибо, - остановил его Наемник и несчастный старик, вжав голову в плечи, вынужден был остановиться. Он подозревал, что просто так не уйдет.
--
Это может быть не мое дело, - продолжал Наемник, - но если ты пойдешь через весь город в таком виде, то твоя репутация, как и репутация твоей дочери, сильно пострадает.
Одуревший от боли, страшных переживаний и от резкой перемены своей участи, которую, казалось, уже ничто не могло предотвратить, Том Грибо остановился, пораженный тем, что совсем не подумал об этом. Наемник подошел к одному из нищих, что отсыпался после ночной попойки на полу у стены, и толкнул носком сапога. Но этих бродяг ничто не могло разбудить и даже, наверное, надвигающийся конец света с вотрубившими ангелами Апокалипсиса, не нарушил безмятежности их сна. Правда, лежащий у очага нищий был попросту заколот заточкой.
Тогда Наемник подошел к двери и, открыв ее, увидел нескольких бродяг, бурно обсуждавших свершившееся на их глазах свержение Паленого, совсем недолго побывшего королем воровского мира Клербо. Заметив Наемника они, испуганно затихли, смотря на него выжидающе, с нескрываемым восхищением, и вместе с тем со страхом и почтением, как на судью, который готов объявить им свой суровый приговор. Наемник наугад поманил пальцем, не важно кого, кто окажется расторопнее с тем он и будет иметь дело. Подоспел самый молодой и резвый оборванец с лицом полного недоумка. Подбежав, он заискивающе заглянул Наемнику в глаза.
--
Найди телегу, а лучше крытый возок. И побыстрей, - негромко распорядился Наемник.
--
Все сделаю, как велите... сейчас... я тут видел один возок... сейчас... - засуетился молодчик и кинулся в темный боковой проулок.
За то время, что Наемник договаривался о возке, торговец Грибо привел дочь в чувство и теперь она жалась к нему, как испуганный котенок к хозяину. И отцу и дочери очень хотелось поскорее покинуть таверну. Увидев входящего Наемника, девочка спрятала лицо на груди у отца. Наемник прошел к столу и сел. Сейчас он остро чувствовал, как не хватает ему Рыжего Пита и пожалел, что не договорился с ним о том, что бы тот приставил к нему человека для связи с ним. Сейчас, в момент совего триумфа, он, как никогда ощущал свое одиночество и это нарушало душевное равновесие, выбивало из колеи, а ему не нравилось чувствовать себя настолько уязвимым. Сидя на полу мастер Грибо, покачивался, утешая свою дочь. По булыжной мостовой прогрохотали колеса и Наемник, подняв голову, посмотрел на Грибо. Тот послушно поднялся, и поддерживая дочь, неверной походкой вышел из таверны. Перед Наемником появился молодчик, что пригнал возок, ожидая то ли похвалы за свое усердие, то ли жаждя послужить еще.
--
Прибери здесь, - кивнул Наемник в сторону тел. - Скажи всем, что "Рога Люцифера" закрыты до тех пор, пока я не поставлю нового хозяина.
--
Да... все сделаю... - закивал молодчик и когда Наемник встал, спросил: - Где вас найти, ежели что, хозяин?
--
Нигде. Я сам загляну сюда.
Наемник не вернулся к Слиму, а зашел в "Полную пинту", таверну средней руки. Здесь кормили однообразно, но сытно и заходил сюда хоть и не денежный, но приличный народ, все подмастерья, лавочники и ремесленники. Взяв пива и тыквенный пирог, Наемник устроился в темном тихом углу. Черт возьми, он взял и поломал собственную игру, но через какое-то время согласился с тем, что выбора у него все же не было. Паленого не оставляли подозрения на счет Наемника, иначе он бы не следил за каждым его шагом, а иначе откуда бы ему знать о перстне и о передвижениях Наемника. И вот здесь в темном, пыльном углу "Полной пинты", до него со всей ясностью дошло, что в "Рог Люцифера" Паленый его призвал для того, чтобы казнить, прежде сломав. Судя по словам Крысеныша, Паленый начал подозревать, что Наемник - ассассин, явивишийся по его душу. Здесь размышления Наемника были прерваны появившимся, невесть откуда, Рыжим Питом.
--
Что я слышу! - Тихо воскликнул он, подсаживаясь к Наемнику. - Вы порешили Паленого!
--
Когда ты вернулся?
--
Да только что... и сразу же узнал, что Паленый убит. Об этом гудит весь Клербо. Кто-то верит в это, кто-то нет.
--
Как ты нашел меня?
--
Не гневайтесь, но за вами присматривали мои ребята на случай, если вам понадобиться помощь.
--
Не один ли из них лежит прирезанный у очага в "Рогах Люцифера", - усмехнулся Наемник.
--
Кровь Христова! - В сердцах выругался Пит. - Дункан все же полез в логово дьявола, но... дело-то сделано - Паленый мертв. Ты все же насадил его глотку на нож и теперь хозяин города, ты.
--
Не скажи... У него еще остались верные подельники. Считаешь, они просто по тихому уйдут из Клербо?
Вместо ответа, Рыжий с кислым видом поскреб в вихрастом затылке.
--
Ладно, - сказал, собравшись Наемник, преодолевая упадок сил, который случался с ним всегда после напряжения. - Смотри. Чернобородого уже нет, остались Весельчак, Слепой и Тощий.
--
Сказать им, чтобы проваливали из города по добру по здорову, они и послушаются. Без Паленого они уже никто, и делать им здесь нечего, - неуверенно предложил Пит.
--
Ошибаешься. Они ландскнехты и получили немалые деньги за некий заказ. Пусть Паленый мертв, но они в лепешку расшибуться, чтобы не упустить щедрого клиента. Подозреваю, что они захотят отомстить за своего вожака. Ты и твои люди нужны были мне час назад, тогда бы мы покончили с Паленым и его шайкой разом. Но сейчас они уже знают, что их вожак мертв и наверняка, вот как мы с тобой, держат совет, как им быть дальше. Как думаешь, что они решат?
--
Ну, - Пит в раздумье дернул себя за рыжую бороду. - Думаю, они затаятся, как ты и сказал, а потом постараются отработать те деньги, которые получат за некую работенку. Так, что... устраиваем облаву? А может они придут к тебе договориться?
--
Не думаю. Они уверенны в себе. Каждый из них мастер клинка, профессиональный солдат способный биться в одиночку. Сейчас, когда в городе безвластие, демаешь они признают меня над собой? Это значит им придется рассказать мне все: кто их нанял и для чего, и делиться деньгами.
--
Да уж... - вынужден был сдаться Пит. - Ну, если не облава, то выследить их тогда?
--
Не нужно. Сегодня они все же постараются перебить нас всех. Как ты съездил? С толком должно быть?
--
Об этом не беспокойся. Я вот думаю, что капитан городской стражи не допустит той резни, которой ты опасаешься. Будь сейчас жив Паленый, этот жирный ублюдок, и ухом бы не повел, затопи он весь Клербо в крови. А сейчас какой ему резон стараться? Главное для кого?
--
Может быть они постараются убедить капитана, что ничего не изменилось... Не знаю. От жирного можно ждать любого неприятного сюрприза. Плохо то, что я не знаю в лицо Тощего...
--
А может объявим облаву и прихлопнем их как зудящую мошку? - Разволновался Пит.
--
Нет. Доверься мне. Просто будь начеку и следи за происходящим. Я сам все испортил и сейчас не знаю, как повернуться события. Может ребята Паленого выйдут на меня, может затихнут, сделав вид, что их нет.
--
Мы только и делаем, что следим за ними. Почему нельзя придавить их сейчас, когда они растеряны.
--
Растеряны? - Повторил Наемник и усмехнувшись откинулся назад, упершись спиной в побеленую стену. - Ты ошибаешься. Они ландскнехты и они не растеряны. Они уверены, что всегда справятся с жалким сбродом оборванцев вроде нас. Пусть так и думают. Пока они выжидая, принюхиваются, пусть видят, что все спокойно. Пусть вылезут из своей норы.
--
И тут-то мы их и прихлопнем! - С воодушевлением и с загоревшимися глазами воскликнул Рыжий Пит. Сейчас он верил, что у них все получиться. - Понимаю! Пусть они думают, что мы слабы и заняты дележкой власти и что нам ни до чего нет больше дела, и брать нас можно голыми руками.
--
Ты все правильно понял, Рыжий, - кивнул довольный Наемник.
--
Тогда мне придется снять всех ребят. А как же ты? - Вдруг встревожился Пит.
--
Я позабочусь о себе. Ты лучше скажи: знаешь Тощего в лицо?
Рыжий кивнул.
--
Опиши его.
Бургомистр и первые люди города готовились к прибытию герцогини. Они обязали каждый ремесленный цех, мастеровых и торговые гильдии, вложить свою лепту в украшение Клербо. Никто, разумеется, не остался в стороне, рассчитывая на какие-то привилегии и послабления в пошлинах, который предоставит им, за их усердие, герцог.
Площадь тщательно вымели. Балконы и окна домов вдоль главной улицы, украсили цветами, коврами и гобеленами. С пути следования кортеджа высокородной гостьи были убраны лавочки и палатки торговцев, прежде лепившиеся к стенам домов, чтобы сделать улицу пошире. Пивовары свозили к герцогскому двору бочки лучшего пива. Пекари и кондитеры присылали полные корзины со свежеиспеченными хлебами, пирогами и разнообразной сдобой. Из-за городских стен везли овощи, зелень и лесную дичь. У стен замка царила суматоха, в ворота вкатывали бочки, въезжали телеги, сновали посыльные и гонцы, прачки несли на головах корзины с чистым бельем, горничные выбивали ковры и скатерти.
Горожане тоже готовились к сему значительному событию, доставая из сундуков свои лучшие наряды. В тавернах старшины гильдий и цехов за кружкой доброго пива толковали о том, какие привелегии можно заполучить у герцога в честь прибытия его супруги, или хотя бы значительные послабления и уступки в уплате налогов и пошлин. Город жил надеждой в суетливом ожидании.
Воровской мир тоже надеялся на неплохую поживу в этот день. Попрошайки не покидали паперть ратуши ни на миг, боясь, что их место сразу займут. К их крайнему неудовольствие на площадь прибывали все новые бродяги и порошайки, надеясь занять удачное местечко, где бы им неплохо подавали. Дело доходило до нешуточных потасовок, но городская стража была начеку и разгоняя драчунов, вышвыривала их из города вообще. В этот день капитан городской стражи был неутомим и неумолим как никогда, и разве что стружку не снимал со своих солдат.
Уже с самого утра у ворот и вдоль улицы толпился разряженный народ.
А накануне, еще до закрытия городских ворот, поздним вечером в город въехал эскорт богатого сеньора. Сам сеньор, в латах и бархатном берете украшенным длинным пером, властно спросил стражу у ворот, где здесь имеется приличная гостиница, которая могла бы принять его свиту. Переминаясь, стражники неуверенно ответили, что достопочтенный вельможный господин наверное опоздал, потом что все места в хороших гостиницах уже заняты. Разве что, сеньор может попытаться снять комнаты у Слима в его "Зботливом Томе". Сеньор не заругался, но и ничего не сказал и денег не бросил, просто проехал мимо, тронув породстого скакуна шпорами. За ним, в полном молчании проехала его свита: мрачные, закутанные в плащи здоровяки, задирать которых было себе дороже.
Утром улицы города начали заполнятся зеваками, ротозеями, ловкими пройдохами, норовившими занять места получше и поближе к самому пути следования герцогини, что бы иметь возможность все как следует рассмотреть, ничего не упуская, а потом спорить до хрипоты в кабаке в чем был одет глашатай, мажордом, дамы и кавалеры герцогини. Раушные часы еще не пробили девяти утра, а площадь перед собором была запружена народом.
Проталкивающийся сквозь толпу Наемник сразу заметил слежку, к тому же парни Паленого не очень-то и скрывались. Их было трое и заметны они были хотя бы потому, что вовсю вертели головами, отыскивая кого-то в людском потоке через который пробирались. А когда один из них заметил Наемника, то несмотря на то, что имел бельма вместо глаз, указал на него двум своим товарищам, даже не стараясь делать это незаметно. На этот раз слепой калека резво передвигался на двух ногах, хотя и держал в руке костыль, которым доставалось тем, кто вовремя не отодвигался с его пути или не успевал увернуться от костыля. Все трое начали быстро пробираться к Наемнику, бесцеремонно расталкивая народ, не обращая внимания на несущуюся со всех сторон ругань и проклятия.
До цели оставалось всего ничего, когда Наемник, казалось бы поглощенный наблюдением за дальним концом улицы, откуда должен был показаться кортедж герцогини и поддерживая беседу по сему поводу с почтенным бюргером, вдруг заметив, по-видимому, знакомого начал пробираться к нему. И если Наемник быстро и споро двигался в людской толчее, то и дело, извиняясь направо и налево, то грубость и бесцеремонность его преследователей только задерживала их. Каждый, кого они не глядя отпихивали со своего пути, хотел если не выяснить в чем дело, то хотя бы разобраться с нахальными оборванцами, которые что-то уж слишком много себе позволяли.
И дело чуть не дошло до потасовки, пока один из молодчиков Паленого все же не додумался извиниться, видимо справедливо рассудив, что ввязываться в бесмысленную драку опасно и себе дороже. В конце концов, они потеряли Наемника и метались по площади, пока не увидели его, разговаривающим с каким-то высоким красномордым, судя по одеянию, рыцарем. Успокоившись, троица преследователей стала пробираться к нему, когда намеченная ими жертва, неожиданно раскланявшись с рыцарем, оглушительно захохотавшим над брошеной им на прощанье шуткой, двинулся в сторону домов. Да что же это такое? Троица оборванцев пришла в раздражение, народу на площади и примыкающих улочках было столько, что все трудней стало проталкиваться вперед, тем более стража оцепления то и дело оттесняла толпу к стенам домов, прессуя ее.
Один из троицы, Весельчак, заметил мальчишку оборвыша, оседлавшего дверь трактира и с ее высоты наблюдавшего за толкотней и давкой внизу. Весельчак остановился и стукнул по двери, привлекая внимание мальчишки, и когда тот посмотрел вниз, поманил к себе. Второй, худой, высокий, жилистый, пробравшийся впереди всех, недовольно оглянулся, но заметив мальчишку, которому Весельчак знаками показывал спуститься, кивнул и продолжил преследование, которое, кажется, подходило к концу, так как Наемник остановился, протиснувшись в первые ряды, к самой дороге. Там он стоял сжатый толпой и смотрел в ту сторону откуда ждали герцогиню. Тем лучше! Они встанут у него за спиной и проделают все так, что этот хваленый вояка даже пикнуть не успеет. И вот, когда двое преследователей уже почти добрались до Наемника, тот решил оставить свое место и быстро перешел дорогу. Тощий и Слепец чуть не завопили от отчаяния. Ну чем, ему не понравилось это место? Подошедший Весельчак, уразумев в чем дело, поспешил успокоить их, - ему все-таки удалось сдернуть упрямого мальчишку с двери и послать к капитану городской стражи, благо парень видел где тот находился. Они быстро перебежали дорогу, но хотя толпа уже волновалась слухами о приближении герцогини и ее многочисленной свиты, стражников, стоявших в оцеплении, как будто это не касалось. Но двух человек, попытавшихся вслед за тремя смельчаками проделать тоже самое, безжалостными тумаками и зуботычинами, затолкали обратно в толпу.
Троица, поминая всех святых, кляня сатану и его приспешников, проклиная Наемника и его родню до десятого коления, упорно преследовали Наемника. Что за прыткая жертва им попалась? А сам Наемник особо не заморачивался по поводу этих троих. Ему было важно, чтобы они поймали его там, где было нужно ему. И тут он заметил капитана городской стражи, двигавшегося в толпе ему навстречу. Перед ним шел стражник, грубо распихивая людей, раздавая тумаки особо неповоротливым и строптивым. Сам капитан в парчовом камзоле, опасно трещавшим на нем по швам, напыщенный и надменный, смотрел на все свысока и совсем не был похож на тот жалко трясущийся студень, каковой представлял из себя прошлой ночью. Стражник, расчищавший ему путь, первым заметил Наемника и, повернувшись к капитану, указал на него пальцем. Стало быть он тоже понадобился капитану. Наемник остановился и насмешливо посмотрел на него.
Разъяренный неповиновением стражник ринулся к Наемнику, к которому сзади проталкивалась троица Паленого. Высоко вскинув голову, капитан раздул ноздри с видом победителя, мстительно глядя на Наемника. Капитаном каралось даже слабое неподчинение, даже слабое сомнение в его приказах и промедление в их исполнении. В этом городе он хозяин, он здесь царь и бог, несмотря ни на что и ни на кого, и это должен знать каждый. Наемник насквозь видел этот непомерно раздутый мыльный пузырь. Тем временем, сопровождавший капитана стражник, горя праведным гневом, пробрался к Наемнику раньше людей Паленого. Наемник шагнул к нему навстречу, насколько это позволяла толпа, благо завидев стражника с дубинкой, которой он размахивал, пугая ею нерасторопных, люди подались от него как можно дальше. Правда, стражника немного смутило, что не смотря на явную и неприкрытую угрозу ареста, наглец не собирается удирает, а словно сам стремиться к нему навстречу. Но времени как следует обдумать эту странность, стражнику не было дано. Наемник схватил его за грудки и рванув на себя, развернулся к тем троим, что наконец-то настигли его. От напряженной погони, опаски, что жертва опять ускользнет, готовые к нападению ландскнехты мгновенно среагировали на резкое движение Наемника, только что стоявшего к ним спиной. А потому в грудь и живот несчастного стражника вонзились три кинжала. Перехватив дубинку, из рук обмякшего стражника и прикрываясь им, Наемник пустил ее в ход, оглушив Слепца и ударив по лицу Тощего. Ландскнехты укрылись за спины зевак. Рядом закричали. Побледневший капитан городской стражи, трясясь от животного страха, срывающимся на визг, голосом призывал к себе своих солдат. И отряд из четырех, не стоящих в оцеплении стражей, призванных следить за порядком на площади, уже спешил на его зов, пока не был остановлен какими-то вооруженными людьми, по одежде явно принадлежавших знатному дому. Городские стражи расстерялся перед напором, окруживших их воинов, были оттеснены подальше от места схватки и благополучно разоружены.
Тем временем, Наемник опустил мертвого стражника, принявшего на себя чужую смерть и отбросив в сторону дубинку, подошел к сникшему, трясущемуся капитану.
--
Ты звал меня, я тебя слушаю, - проговорил Наемник, кивнув ему.
Но и эти спокойные и даже доброжелательно произнесенные слова, не могли унять выражения животного ужаса, плескавшегося в крохотных глазках капитана.
--
Так тебе нечего сказать мне? - Удивился Наемник.
Капитан открыл было рот, потом закрыл и мотнул головой.
--
Раз так, то я пойду, - хлопнул его по плечу Наемник. - А ты прибери здесь, - он кивнул в сторону погибшего стражника. Не спускавшая с них глаз троица ландскнехтов, приняли этот кивок на свой счет. Они решили, что капитан предал Паленого и их, что собственно было не далеко от истины.
Наемник, видя, что до капитана мало что доходит от страха, схватил его за плечо и как следует встярхнул, приводя в чувство.
--
Вы в порядке, господин?
И когда капитан поспешно закивал, тряся подбородками, ободряюще похлопал его по плечу:
--
Вот и славно. Ты, конечно же, помнишь о чем мы договаривались этой ночью?
Зря он это сказал, потому что капитан спал с лица и начал хватать ртом воздух, явный признак надвигающегося обморока. Пришлось его еще раз как следует встряхнуть. Капитан, словно очнувшись, поспешно закивал и Наемник тоже кивнул ему, как сообщник сообщнику, и начал пробираться дальше, держась поближе к стенам домов. Понимал ли капитан, этот тугой бурдюк прокисшего вина, что только что подписал себе смертный приговор, отсрочки от которой вряд ли будет. Наемник уже протолкался к стене дома и шел вдоль нее, зная, что дальше будет глухая подворотня с мрачной и глухой аркой -- входом, идеальная мышеловка, а те, кто так нужен ему, идут за ним. Только не разочаруйте меня, ребята! И он свернул в подворотню, отсекая себя и своих преследователей от толпы и уличного шума.
Они появились сразу же вслед за ним. Наемник только развернулся к ландкснехтам, как нужно было уходить от удара. Он вбил кулак в поддых Тощего и подставил руку под удар Слепца, сперва со всей силы заехав куда-то локтем Весельчаку. По ходу, он развернулся так, что преградил единственный выход из глухой подворотни и трое оказались заперты в каменном мешке тесного дворика. Весельчак держался за голову, куда угодил локтем Наемника, Слепец сидел на земле, пытаясь высвободить подогнутую ногу. Рядом валялся сломанный о подставленную руку Наемника костыль. Тощий откашливался кровью. Ничего! Скоро очухаются!
--
Может поговорим? Один вопрос: кто вас нанял и я дам вам уйти.
Тощий зло сплюнул.
--
Ты, вонючая скотина, убил Колина.
--
Чернобородого? - Уточнил Наемник.
Но вместо ответа, все трое накинулись на него. Да, они были мастерами, многоопытными солдатами, ландскнехтами. В ход пошли ножи. Слепца, Наемник отбросил ударом ноги в живот. Подальше от себя этого виртуоза кинжала. Отбросил руку Тощего, замхнувшегося ножом и поднырнул под кулак Весельчака. Ударил коленом Тощего, оказавшегося к нему ближе всех, рванув его на себя, вывернул ему руку с ножом и перехватив, всадил его ему в шею. Развернувшись ударил Слепца кулаком в лицо, вновь отбросив его от себя. Резвый какой! Следующий удар в пах Весельчака, заставивший того выронить нож. Наемник тут же его подхватил, поднырнув под бестолковый удар Слепца, всадил ему нож в живот, обратным движением, заехав локтем в глаз Весельчаку, выбив его напрочь. Какой-то миг во дворике встала мертвая тишина, прерываемая хриплым дыханием Наемника и болезненными стонами Весельчака. Наемник выпрямился, огляделся и вышел из подворотни в которой оставлял два бездыханных тела и раненого с залитым кровью лицом. С улицы послышались приветственные крики и восторженные вопли толпы.
Проехал кортедж герцогини. Наемник сподобился увидеть лишь тянущуюся вереницу свиты. Но ему некогда было разевать рот на застрявших на улочке вельмож герцогини, растерянно оглядывающих толпу возбужденных горожан, показывающих на них пальцами. Наемник, пробирался вдоль стен домов, где было посвободнее, так как толпа напирала на оцепление стражи, вдруг, в какой-то момент поняв, что и здесь протискиваться стало труднее. Впереди, у дома, образовалась плотная толпа, которая притягивала к себе все новых любопытных. Видимо, там зрелище было намного интереснее, чем разряженная в пух и прах свита герцогини Клербо. Наемник раслышал испуганные крики. Несколько раз его самого спрашивали, что случилось, торопясь протиснуться к новому зрелищу. Кого-то там зарезали?
Рядом с Наемником вдруг возник Рыжий Пит.
--
Кто-то пырнул ножом капитана городской стражи, - прошептал он Наемнику, пробираясь вслед за ним, дыша ему в затылок. - Но это не мы.
--
Знаю.
--
Мы лишь перещелкали всех мелких прихвостней Паленого. Всех кого знали.
--
Отлично. Теперь двигаем в "Рог Люцифера".
Воровской притон встретил их все той же неистребимой вонью. Едва переступив порог, Наемник остановился, пораженный увиденным. На миг ему стало жутко. Паленый сидел на своем месте за длинным столом и смотрел на вошедших неподвижным взглядом. Под этим взглядом Рыжий Пит попятился к порогу, дрожащей рукой осеняя себя крестным знамением. Но Наемник не двинулся с места, а когда первое жуткое впечетление прошло, вгляделся в Паленого, внимательно рассматривая располосованное от уха до уха горло, так, что раны от его ножа, как будто и не было вовсе. Это было недвусмысленное предупреждение, так что Рыжий Пит рано обрадовался, что избавился еще от одного конкурента. Покровитель Паленого ясно показал, что последнее слово остается за ним и что убившему Паленого не следует заходить дальше положенного. Все эти соображения Наемник держал при себе, чтобы не расстраивать и не тревожить раньше времени Пита. Он обошел тела двух оборванцев, которые еще утром жаждали дочку мастера Грибо, и одного из них Наемник отпустил, не то чтобы здоровым, но живым. Теперь они лежали с располосованным от уха и до уха горлом, так же как и их хозяин. Позади Наемника тихо перемежал молитву с руганью Рыжий Пит. Те пьянчуги, что храпели у стены кабака, все же проспали конец свете, потому что были прирезаны таким же манером. Рыжий с кем-то тихо заговорил.
Наемник стоял над Паленым, которого убили дважды, надругавшись над его телом, чтобы доходчиво объяснить тому, в чьи руки перешел Клербо, что и с ним могут поступить точно так же. Все же будет лучше если он вообще уберется из этого города. Он так и сделает, как только выполнит заказ. И ему вовсе не интересно, что скрывает за собой смерть Паленого и Каррадо. Нет, не интересно.
--
Господин, - тихо позвал его Рыжий Пит.
Наемник поднял голову. Рыжий пререкался с каким-то парнем из городской стражи. Черт! Он-то откуда здесь взялся так вовремя? А в дверях "Рога Люцифера" стоял монах.