Аннотация: В этих рассказах нет ни одного выдуманного слова.
"Мамочка любит тебя!.."
Новелл
Моя первая работа по новоприобретённой специальности парикмахера началась в небольшой мастерской. Всего несколько кварталов от нашего дома, в котором мы снимали второй этаж. Можно было и пешком пройти. Но я предпочитала ездить на машине. Заканчивали работу мы поздно, в восемь или девять вечера, как придётся, пока были клиенты. А идти пешком даже в таком относительно тихом районе, где мы тогда проживали, было крайне неблагоразумно. Вот я и ехала на машине, хотя идти мне было всего каких-то семь минут. Пока я училась в школе, а разрешение на работу - "лайсенс" - был в отдалённом будущем, единственное, что мне доверяли, это мыть голову клиентам. Да ещё делать маникюр по субботам. Но я и такой работе была рада. Ведь не прошло ещё и полгода, как мы очутились в новой стране. Английский язык не ахти какой. А, вернее сказать, вообще никакой. Так, через пятое на десятое понимала. А говорила и того хуже. Хозяйка салона - дама примерно одних со мной лет, но, на мой взгляд, выглядевшая намного старше и уж, конечно же, солиднее (хотя сама она вряд ли так считала) - попортила крови мне изрядно. Высокая, в теле, я бы даже сказала, в пышном теле, ярко крашенная блондинка с красивыми зелёными глазами и точёным носом на правильном овальном лице, она вбила себе в голову, что похожа на Мерилин Монро. Так шушукались про неё клиенты и две парикмахерши, работавшие в салоне. Неспроста и стены все она увешала портретами знаменитой актрисы. Вот только характер у неё был, как у змеи - гадючий. Даже клиентки осторожно осведомлялись у нас, какое у хозяйки сегодня настроение. Если не в духах - Don't start with me! - то сидели тихо и не возникали с придирками по поводу "волосок туда, волосок сюда". Была она бездетна и без мужа. Зато любовников не счесть. В то время был у неё один израильтянин. Здоровенный такой детина с громким голосом и большим золотым перстнем на мясистом мизинце.
Впрочем, разговор пойдёт не о ней.
Кроме хозяйки и меня, работали в салоне ещё две женщины. Одна - Вика, толстуха с громадным брюхом, но симпатичным лицом. У неё было двое маленьких детей. Другая - Новелл. Поменьше и потоньше, но тоже толстая и совершенно бесформенная, с квадратным коротким туловищем, но приятная на лицо, весёлая нравом, хохотушка, нежно любимая и любящая своего мужа, с тяжёлой копной умело подкрашенных волос. Одна печаль - были они с мужем бездетны. Молодая ещё - за тридцать, правда - но в Америке женщины не торопятся иметь детей. Была у них, как полагается, собачка. Что ещё надо для счастья? Оказывается, кое-что ещё: ребёнок.
И вот я узнаю, что Новелл решила усыновить ребёнка. В Америке это дело очень дорого. Дорогие американские дети. Не каждому по карману. Но всегда можно найти выход. И Новелл нашла. Раз не суждено в Северной Америке, она поедет за ним в Южную Америку. Уже не помню, в какую именно страну поехали они с мужем за ребёнком. Кажется, в Колумбию. Не суть. Помню, что процесс этот был длительный и стоил многих нервов. Зато сияющие глаза будущей матери не оставляли никакого сомнения: ребёнку в этой семье будет хорошо.
Несколько раз пришлось им лететь в Колумбию. Оформление документов, выбор ребёнка - долгий и нелёгкий процесс. Мы держали кулаки за Новелл, чтобы всё прошло благополучно и не сорвалось. Наконец, настал решающий день. Новелл с мужем улетели в Колумбию подписать документы. Торжественная церемония - почти как во Дворце бракосочетания - была запечатлена на видеокамеру и потом принесена в салон, чтобы и мы могли посмотреть. На экране маленького телевизора, мы увидели нарядно одетую Новелл с крохотным ребёнком на руках. Это был мальчик. Новелл держала его осторожно, как хрупкую драгоценность, и непрерывно повторяла одни и те же слова, как молитву, как заклинание: "Мамочка любит тебя! Мамочка любит тебя!..." Глаза её не отрывались от малыша. И видно было, что никакая сила уже не сможет их разлучить.
Синди (так звали хозяйку салона) устроила для Новелл baby shower, на которое были приглашены все наши клиентки. Было куча подарков, поздравлений и пожеланий.
Наконец, последняя поездка в далёкую Колумбию - и младенец на руках Новелл, но уже в нашем салоне, куда она принесла его, чтобы мы могли полюбоваться на дитя. Всё так же не отрываются большие глаза молодой мамы от ребёнка, всё так же, как молитву, как заклинание, бормочет Новелл, прижимая Костанцо к большой мягкой груди, не знающей молока: "Я люблю тебя! Мамочка любит тебя!"
У всех у нас были слёзы на глазах. Новелл хорошая женщина. Бог не наградил её ребёнком. Но она поправила эту оплошность. Теперь у неё есть ребёнок! Она воспитает его и подарит прекрасный дом и прекрасную страну - Америку. Ребёнок будет счастлив. Непременно будет счастлив!
Её же радости и счастью не было конца.
Прошло несколько лет. Я уже давно не работала в том салоне. Не могла снести издевательств моей хозяйки. Да и заработок там был невелик.
И вдруг, спустя какое-то время, я встречаю бывшую свою клиентку и узнаю от неё печальную новость. У Новелл обнаружен рак мозга... И жить ей осталось мало.
Первая моя мысль была о ребёнке, которого она усыновила. Что же теперь будет с ним? И острая жалость. За что небо так несправедливо к бедной женщине? Когда, наконец, исполнилась её мечта, так грубо ворваться в её жизнь и разрушить счастливый дом...
Я так никогда и не узнала, что же сталось с ребёнком. Мы переехали далеко от того города, на запад. И я больше не встречала никого из наших клиенток.
В памяти остались большие сияющие глаза и молитва: "Мамочка любит тебя! Мамочка любит тебя!.."
Джен
С этой яркой молодой женщиной я познакомилась тоже в салоне у Синди. Какое-то время она была клиенткой Синди, и моё участие в её причёске ограничивалось мытьём головы. Шампунь - как здесь говорят. А моя позиция так и называлась - шампунь-гёрл. Это уже потом, позже, когда я получила лайсенс и Синди дала мне кресло для работы, я в числе других её клиентов получила и Джен.
Мы с ней почти сразу подружились, хотя она и была намного младше меня. Лет на десять, не меньше. В принципе, это никогда не имело значения - младше меня, старше, или ровесники. У меня там была восьмидесятилетняя бабулька, с которой мы стали закадычными подружками. Она рассказывала истории из своей жизни, жаловалась на мужа, с которым прожила шестьдесят лет, а он такой скупой, что даже заварку они покупают и держат раздельно, жаловалась на свою глухую сестру, которая названивает ей по телефону и страшно раздражает своей болтовнёй, а я накручивала её тонкие седые волосы на мелкие бигуди и сочувственно кивала головой. Не беда, что я понимала её с пятого на десятое. Главное, было моё искреннее участие, которое она, конечно, видела в моих глазах и слышала в интонациях моего ломанного английского.
С Джен было, конечно, проще. И веселее. Огненно рыжие волосы, зелёные большие глаза, близко поставленные к тонкой переносице, милые веснушки по всему лицу - всё выдавало в ней ирландку. Честно говоря, она была одной из первых моих знакомых ирландок. И это благодаря ей я уже потом безошибочно их распознавала.
Жили они вдвоём с мужем, Джорджем, недалеко от нас, на соседней улице, в небольшом, светлом и уютном домике. Что-то привлекло её ко мне. Может то, что я была первой "рашен" для неё, как и она - первой ирландкой для меня? Мы даже вместе съездили на машине в Вашингтон на три дня. Машина была наша, новенький "Дадж", и вести её, соответственно, должен был мой муж. Но увидев как-то раз, что Юджин (так они называли его, по-американски) не остановился на знаке "Стоп", наши новые друзья быстренько приняли решение, что хотя машина наша, водителем будет её муж, Джордж. Мы не возражали. Евгений даже рад был такому решению. Не надо сидеть за рулём и вести машину в незнакомый штат.
Что и говорить, время мы там провели отлично. И потом часто приходили друг к другу в гости. Жили они дружно. Единственно что омрачало их счастье - не было детей. А Джен страстно хотела ребёнка. Джордж, тридцатисемилетний, довольно крупный мужчина, симпатичный, несмотря на откровенную лысину, и замечательно доброго характера, не очень был озабочен этой проблемой. Но желание любимой жены должно исполниться во что бы то ни стало. И они вместе и поотдельности начали проходить всяческие проверки. В конце концов выяснилось, что это "вина" Джен. Чего-то в её организме было недостаточно. Что-то сопротивлялось её страстному желанию стать матерью. Выталкивало, отторгало здоровое семя мужа. Выход был один: сделать операцию, или найти донора-мать, которая бы выносила здорового ребёнка от Джорджа. Никогда не забуду, как я была потрясена, когда Джен вдруг сказала, что она доверила бы такую честь мне. Даже не собственной сестре, подчеркнула Джен, а мне. Выносить ребёнка от её мужа. Что я могла ответить на это? Ласковый взгляд и признательные слова благодарности за такое доверие - это всё, на что я была способна в тот, довольно неловкий для меня момент.
Впрочем, больше мы к этой теме не возвращались. Джен сказала мне, что она решилась на операцию. Потом что-то произошло, и она отменила свой план. Возможно не хотела подвергать себя этой дорогостоящей и, в общем-то, опасной процедуре. Да и шансов было не так уж много на успех.
Одним словом, мои приятели решили усыновить ребёнка. Люди они были достаточно состоятельные, поэтому сумели договориться с кем надо, что берут белого мальчика прямо из больницы, через два дня после рождения.
Мы все с нетерпением ожидали приближавшегося срока. Кажется, это должно было произойти вскоре после нового года. Как вдруг раздаётся телефонный звонок, и в трубке я слышу торжествующий голос подруги:
- Хай, Эйда! Ты стоишь? Тогда сядь. Я беременна!!
Что сказать? Я была в шоке. Наверно не в большем, чем сами будущие родители, но я очень обрадовалась за неё. Очень!
--
Что же вы будете теперь делать? - наконец осмелилась я спросить. - Откажетесь от усыновления?
--
Да ты что! - немедленно ответила моя подруга. - Просто у нас будет два ребёнка! Мой родится через шесть месяцев. А старшему уже и имя готово: Джордж-юниор. Так у нас полагается. - И счастливо засмеялась.
Через полгода у неё было уже два прелестных мальчика.
А первое купание Джорджа-юниора Джен доверила мне. Я приехала к ней вечером и в фарфоровой ванночке осторожно вымыла ребёнка, стараясь, чтобы капельки воды не попали в ушки новорождённому. Со вторым ребёнком она была уже мама с опытом.
Постепенно наша дружба начала затухать. Двое малышей, это не шутка. Забот полон рот. А потом они продали свой дом и переехали далеко на запад штата в громадный вместительный дом на четыре спальни. Они прислали мне фотографии малышей и снимок дома. Приглашали в гости. Но мы, почему-то, так и не выбрались навестить их. Жаль, конечно...
Карен
Эта высокая худая женщина, с густыми, до плеч волосами, появилась в нашем салоне (в то время я уже ушла от Синди и работала на новом месте в другом городе) вместе со своим мужем Полом почти сразу, как я начала там свою деятельность. Они оба были химиками, у обоих степень доктора наук. А поскольку мой старший сын в это время работал над кандидатской диссертацией в аналитической химии, я сразу прониклась к ним особым интересом, и мы болтали о том, о сём. Обычно, первым стригся её муж. Потом, после того как я быстренько подсушивала ему волосы феном, Пол звонил по мобильнику жене и через несколько минут появлялась Карен, ведя за руку ребёнка. Девочке в то время было лет пять, или шесть. Чёрные с блеском волосы с длинной чёлкой обрамляли нежное личико с раскосыми глазами. Маленькая китаянка была сердцем и душой этой американской семьи. Мне доводилось видеть не мало адаптированных детей-китайцев. И всегда это были девочки. Умненькие, не по годам развитые, красивые особой экзотической красотой, эти дети охотно усыновлялись американцами. Как-то раз я спросила у Карен: а почему я никогда не вижу мальчиков-китайцев? И в ответ услышала потрясающую новость. Оказывается, в Китае существует закон, разрешающий рождение только одного ребёнка в семье и людей часто стерилизуют после появления первенца. Если же рождается девочка, то её выбрасывают за ненадобностью. Очень часто в буквальном смысле этого слова. Бывали случаи, когда крошечных новорожденных девочек находили прямо на улице в мусорном ящике... Одну из таких история я прочла собственными глазами в журнале (не помню названия). Крошка была ещё жива, и её подобрали и усыновили добрые люди. Ей повезло. А другим?..
Правда, не все поступают таким диким образом. Многие отдают своих новорожденных девочек в специальные приюты. В одном из таких приютов нашли и удочерили мою маленькую знакомую Карен и Пол.
А через несколько лет они отправились в Китай ещё за одной девочкой.
Что за семья, в которой только один ребёнок?
В тот год международные события чуть было не помешали осуществлению их мечты о полноценной семье, где ребёнок не одинок и у него есть сестричка. (Помните? Мальчика-китайца усыновить невозможно.)
Рухнули Близнецы. И воздушное пространство было закрыто. Хотя об этом мало кто знал.
Ничего не подозревая, мои друзья-клиенты утром отправились в аэропорт с маленькой дочкой на её родину за сестричкой, но через несколько часов приехали обратно домой. Когда я их снова увидела через пару недель, они мне рассказали эту печальную историю.
Впрочем, окончилась она благополучно. Не прошло и двух месяцев, как ко мне в салон пришли Карен и Пол с двумя девочками и обе с раскосыми глазами!
Салли.
Тёплым летним вечером мы с мужем гуляли по улице, где стоит наш дом. Обычно пустынная, только машины стоят длинными рядами вдоль обочины, теперь она оживилась гуляющими людьми. Взрослые, дети, собаки на длинном поводке. Кто-то с махровыми полотенцами через плечо возвращается с бассейна. Кто-то идёт упругим спортивным шагом, размахивая руками и держа маленькое радио с наушниками. Навстречу нам шла как раз такая парочка в синих спортивных костюмах. Что-то знакомое почудилось мне в худой молодой женщине. Я оглянулась им вслед. Женщина тоже оглянулась и вдруг пошла мне на встречу.
- Хелло! - улыбнулась она мне. Я не сразу поняла, кто это. И вдруг вспомнила. - Салли?
Я не могла поверить своим глазам. Неужели, эта худенькая молодая женщина - та самая, толстая, с огромным животом, как у беременной, моя клиентка, которую я не видела уже довольно долгое время? И только улыбка на привлекательном похудевшем лице была та же самая.
Я засыпала её вопросами. "Как дела? Как поживаешь? А где дети?"
Салли по порядку отвечала. Но тут я должна прервать себя, чтобы рассказать предысторию её детей.
Детей у Салли не было. То есть, не было своих собственных. Обычная история. Сколько американок страдают от этого, никогда раньше не слыханного мною горя! Нет, конечно я знала, что и в Союзе есть женщины, которым не повезло. Отказала им природа в счастье материнства. Но только или потому, что я страшно была оторвана от народа в своём благополучном симфоническом оркестре, где половина музыкантов были женщины и все с детьми. Ну, кроме незамужних, конечно. Хотя, что я говорю? У одной незамужней тоже родился ребёнок. Но это к делу не относится. То ли их, этих бездетных матерей было гораздо меньше, чем в этой благополучной во всех других отношениях стране. Только в Америке я на каждом шагу слышу, читаю, узнаю истории о несчастных женщинах, которые никак не могут забеременеть. На помощь многим приходит медицина. Но некоторым и она не может помочь. Тогда те, кому позволяют материальные ресурсы, обзаводятся детьми другим путём. А именно - усыновляют. К слову сказать, нередки случаи, когда усыновляют не только бездетные пары, но и те, у которых уже есть свой, естественным путём родившийся ребёнок. Понять ход их мыслей трудно. Нам кажется, ну зачем же ещё усыновлять, если есть возможность самим родить? И дешевле гораздо, и всё же свой, плоть от плоти, что говорится.
У богатых свои причуды... Нет. Здесь что-то другое. Как мне кажется, здесь желание сделать счастливым чужого ребёнка, которому судьба не улыбнулась. Честь им и хвала за это!
Но, возвратимся к моей Салли.
Она приходила ко мне в салон каждые два месяца. И пока я трудилась над её волосами, заворачивала прядки с бличем в фольгу, смывала шампунем, потом коротко подстигала и укладывала феном, мы с ней по-дружески беседовали. Очень милая женщина, эта Салли. Только толстая была неимоверно. Вначале, когда мы только познакомились, я приняла её вид за беременность. Но видя, что время идёт, а живот на том же месте, что и был, поняла свою ошибку. Взаимоотношения клиентов со своим мастером очень напоминают те, что у психоаналитиков с пациентами. Только там пациент лежит на кушетке. А здесь - сидит в кресле. Ну и оплата немножечко другая. А так - всё сходится. Маме родной иная не поведает то, что запросто рассказывает парикмахеру. Я всегда с интересом слушаю. Впрочем, и обо мне они уже знают немало.
Я знала, что она работает учительницей в школе. А её муж - бухгалтером. Только недавно он потерял работу, а они затеяли оформление документов на усыновление ребёнка... Но Салли это не смущает. Процесс, как говорится, пошёл.
--
И где вы берёте ребёнка? - интересуюсь я такой сногшибательной новостью.
--
На Украине. - Улыбается будущая мама.
О! Это уже ещё интереснее!
А знаете ли вы... - Но она меня прерывает. Да, они знают, что дети там все от очень неблагополучных родителей. В основном, пьяниц и наркоманов. Много больных детей. Оказывается, они уже летали туда. Видели детей и ужаснулись, в какой нищете они там содержатся. У них там нет даже самого необходимого! - чуть ли не со слезами на глазах говорит Салли. - А какие худые! Какие грустные у них глаза! Некоторые в год - полтора ещё и головку не могут держать! Ужас...
Они там уже присмотрели себе мальчика. Но его отдают только с братом. Да и они сами не хотят разлучать детей. Старшему - уже шесть лет. А младшему четыре. Николя и Ваньюша. - С трудом выговаривает она последнее имя. Здесь, конечно, они перепишут имена на американский манер. Но оставят родные имена, менять не будут. Они уже называют меня мама! - радостно смотрит на меня, как бы желая узнать моё мнение, заслужила ли она это имя. Я тоже с радостью и пониманием смотрю на неё и желаю удачи. Главное, чтобы дети оказались здоровыми и без дурной наследственности. "Мама у них алкоголичка - доверительно сообщает мне Салли. - Она запирала их на несколько дней одних, без еды, и исчезала неизвестно куда..."
И вот, встреча через несколько лет. Видимо, Салли было не до салона красоты. Поднимать и воспитывать детей вообще нелёгкая задача. А тут - и с языком проблемы, и с привыканием друг к другу. Но она смеётся, радость и счастье искрится в её глазах.
- Мама! - слышу я мальчишеский крик. На велосипеде к нам подъезжает белобрысый мальчишка лет десяти, за ним со всех ног бежит мальчик помладше.
Салли машет им рукой.
- Поехали домой, дети!
Стив
Список мамаш, моих клиенток, которые усыновили детей, через несколько лет пополнился молодым человеком. Он высок, красив, с рано наметившейся лысиной в свои неполные сорок лет, очень вежлив и пунктуален, никогда не опаздывает на аппойнтмент. Мы с ним всегда беседуем, в основном о его работе, моих детях и внуках, иногда о погоде. О чём же ещё беседовать с клиентом, чтобы ему не было скучно во время стрижки волос? И вот, как-то раз, он мне сообщает, что они с женой решили усыновить ребёнка. Я знаю его жену, она тоже клиентка нашего салона, только ходит к другому мастеру, не ко мне. Приятная на вид молодая женщина, высокая, под стать своему мужу. Они уже довольно давно женаты, а детей нет... Я понимающе киваю головой. И где же вы собираетесь усыновлять, в какой стране? - интересуюсь я. На этот раз страна для усыновления - Россия. А ещё точнее, далёкая Сибирь. Они уже списались с одним детским домом и ждут разрешения на въезд для знакомства с ребёнком.
Что сказать... История эта заняла не один год. Но в конце концов, они поехали и возвратились с русской девочкой, которой было уже семь лет. Она не знала ни одного слова по английски. Они не знали ни единого русского слова. Первые несколько лет приводили её ко мне, чтобы она могла хоть с кем-то поговорить на родном языке. Но овладение английским было, конечно, решающим и мои с ней контакты постепенно прекратились. Ей уже пятнадцать лет. Она прекрасно учится в школе, играет в волейбол и ходит на карате. Спортивная такая девочка. Предпочитает короткую мальчишескую стрижку. И обожает своего отца. Когда она была поменьше, он часто приводил её с собой и она глаз не отрывала от него во время всей процедуры от мытья головы до стрижки. У неё есть всё, о чём только может пожелать ребёнок. Американский, конечно, ребёнок. Ей повезло.