[1933 – 2001 гг.]
Ванеев Альберт Егорович (имя матери - Анастасия Марковна). Родился 18 июля 1933 года в деревне Буткан Удорского района Коми АССР. Умер 12 декабря 2001 года, похоронен в городе Сыктывкаре.
Известен как поэт и исследователь коми литературы, но мне он более понравился как честный и нелицеприятный критик. Одну из его статей - о его хорошем товарище, поэте Владимире Попове - и хочу здесь показать. — В.Ц.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Альберт Ванеев
«Тшӧктӧ сьӧлӧм, корӧ лов» (Велит сердце, зовёт душа)
Как рождается поэт? Думается, каждый рождается и растёт по-своему. Некоторые ещё в детстве выходят на тропу поэзии, другим она открывается уже во взрослый период. Но как бы что у кого ни сложилось, шаги на пути поэзии ни для кого не бывают ровным скольжением по гладкой дороге, а всегда похожи на преодоление гористой местности с тяжёлым рюкзаком.
Не было легко и Владимиру Попову подняться до создания мелодичных и красивых стихотворений. До того, как он стал своим человеком в семье коми писателей, прошли годы, годы старательного учения и работы.
Владимир Александрович Попов родился 1 января 1934 года в старинном коми селе на берегу реки Ижмы. Это село носит такое же, как и у реки, имя — Ижма. Отец его работал ветеринарным врачом, а мать — учительницей.
Осенью 1942 года Владимир Попов пошёл учиться в начальную школу села Лая, причём сразу во второй класс, потому что уже довольно хорошо умел читать и писать. А в 1951 году закончил среднюю школу — десятый класс — в селе Мохча Ижемского района.
Учась в средней школе Владимир Попов и начал писать стихи на коми языке и посылать их в журнал «Войвыв кодзув». Конечно, для того чтобы их можно было сразу печатать, они ещё не годились. Но начинающий писать паренёк не охладевал к своему занятию. В декабре 1951 года у него напечатали первое стихотворение. Называлось оно «Москва». По внешнему содержанию оно было патриотическим, по внутреннему — очень декларативным, без собственного личного осмысления:
Тэ йылысь слава нэм оз куслы,
Кыдз миян шондiлӧн яр би.
Москва! Тэ миянлы медмуса,
Тэд быдӧн нюжӧдӧны ки.
(Слава о тебе никогда не погаснет,
Как яркий огонь нашего солнца.
Москва! Ты для нас самая любимая,
Тебе каждый протягивает руку).
Это было ещё едва слышимое постукивание в дверь поэзии. Об этом времени Владимир Попов вспоминает: «Своим самым первым, на собственный лад написанным стихотворением я считаю стихотворение «Мама». С того времени уже внутри себя стал чувствовать, что написанное получается тогда, когда что-то своё личное, только тобой воспринятое, тобой через сердце пропущенное, подталкивает тебя к написанию. Это — основание. Старание сделать стихотворение стройнее, лучше — это дом. Одного без другого не бывает». Очень прямые и точные слова. Они говорят о том, что поэт очень ответственно подходит к писательской работе.
Летом 1955 года Владимир Попов отправляет свои стихотворения в Литературный институт при Союзе писателей СССР, успешно проходит творческий конкурс и после сдачи вступительных экзаменов становится студентом Литинститута.
Годы учёбы в Литературном институте стали для Владимира Попова годами быстрого творческого роста. Творческими семинарами в институте руководили крупные русские писатели. Одним таким поэтическим семинаром, куда был направлен Владимир Попов, руководил широко известный поэт Сергей Смирнов. Разговоры о поэзии, споры с такими же, как он сам, товарищами-писателями на этом семинаре — всё это помогало Владимиру Попову созревать и подниматься...
И вот, в 1960 году, как раз в год окончания Литературного института, Коми книжное издательство выпустило первый стихотворный сборник Владимира Попова «Тувсӧв йӧлӧга» (Весеннее эхо).
Никак нельзя сказать, что в этом сборнике каждое стихотворение в равной степени сильное и красивое, хотя в то время и друзья-писатели, и критики оценили первую книгу молодого поэта с хорошей стороны.
Конечно, были там и находки поэтического видения. Возьмём уже упомянутое выше стихотворение «Мамӧ» (Мама). Молодой поэт как-то очень просто и убедительно сумел раскрыть чувства матери, которая впервые провожает сына в далёкий путь и незаметно подкладывает в его чемодан маленькую вышитую подушку. И когда уставший сын кладёт голову на эту подушку:
Быттьӧ мамӧ сэк малыштiс менӧ.
Быттьӧ шӧпнитiс: «Узь, пиук, узь.
Уна туй на ӧд олӧмад тэнад».
(Будто мама тогда погладила меня.
Будто шепнула: «Спи, сыночек, спи.
Много ещё дорог в твоей жизни»).
В стихотворении «Петӧ шондi. Кыдз нӧ талун сытӧг?..» поэт рассказывает, что он оторвался от родимого села, от своего родного брата. Но ему удаётся найти о по-прежнему близкой ему природе и о родном селе такие тёплые слова, что они крепким узлом связывают поэта с дорогими ему местами:
Кӧджса кыдзьяс пӧрччысясны кор,
Сэк и локта, вокӧ. Сiдзкӧ, во мысьт
Кодкӧ кывлас кыклысь лыйӧм гор.
(Когда берёзы на речной излучине разденутся,
Тогда и приду, мой брат. Значит, через год
Кто-то услышит звук двух выстрелов).
Настоящей находкой Вл. Попова следует считать стихотворение «Туйяс» (Дороги). Если в прежние времена лицо старого села было грустным, если прадеды и деды были вечно озабочены:
«Нёль туй пытшкысь кодыс
Бурджык олӧм восьтас?»,
(Из четырёх дорог которая
Лучшую жизнь откроет?)
то лицо села сегодняшнего — играет улыбкой:
Талун меным нинӧм
Жугыльтчыныс торъя —
Любӧй туйӧд муна,
Аддза корсянторйӧс.
(Сегодня меня ничего
Особенно не огорчает —
Любой дорогой пойду,
Найду то, что ищу).
Но вместе с тем нельзя не отметить то, что некоторые стихотворения о сельской жизни у Вл. Попова слишком уж холодноваты, будто он смотрит издалека и не слышит звучания живой жизни:
Чужан сиктӧ локтi ме. И бара
Тӧдса йӧзлӧн кылӧ сёрни гор.
Войся ывла ӧвтӧ ыркыд арӧн.
Томлунлы жӧ веськодь, водз ли сёр.
(В родное село приехал я. И снова
Слышен говор знакомых людей.
Ночная улица веет прохладной осенью.
А молодости ведь всё равно, рано или поздно).
Кажется, что в какой-то степени безразлична сельская жизнь и самому поэту, он представляется со стороны глядящим гостем, а не настоящим сыном этого села. Такая вот мысль приходит при чтении многих стихотворений Вл. Попова. Поэт ещё не умеет разглядеть то, что подталкивает сельскую жизнь вперёд и какими главными заботами и мыслями живут люди, что их радует, а что и огорчает. Внешнее Вл. Попов видит, а проникнуть поглубже — пока даже и не стремится.
Как и в стихотворениях других коми поэтов, в стихах Вл. Попова очень явственно слышится эхо прошедшей войны. Первые годы учёбы в школе пришлись как раз на время Великой Отечественной войны. Эти воспоминания детства стали темой нескольких стихотворений. Среди таких стихов большинство посвящено павшим солдатам и тем, кто работал в тылу, но во время войны потерял близких и дорогих людей, и чья сердечная боль до сих пор не излечилась. Одно из стихотворений Вл. Попова так и называется: «Усьӧм боецъяслы» (Павшим бойцам). Поэт обращается к бесстрашным братьям, которые отдали свои жизни за свободу своей родной земли:
Ставыс ӧтласа, вокъясӧй:
Тувсов праздниклӧн шумыс,
Миян планъяслӧн могъясыс
И поэтлӧн бур думъяс.
Тi ӧд ставсӧ, мый радуйтӧ,
Мыйӧн асьныд тi олiд,
Мирнӧй йӧзлы, выль кадъяслы,
Локтысь петаслы колид.
(Всё ведь общее, братья:
Шум весеннего праздника,
Задачи наших планов
И добрые думы поэта.
Вы ведь всё, что радует,
Чем вы сами жили,
Оставили мирным людям, новым временам,
Следующим поколениям).
Здесь поэт говорит о связи между поколениями, о том, что из рук павших братьев эстафету приняли младшие, и все их мысли и дела — общие.
В стихотворении «Чуксалӧ кодӧскӧ гудӧк» (Зовёт кого-то гармошка) поэт печалится вместе с бабушкой Матрёной, чей сын погиб на войне, с той, кто «пӧчлысь ним новлӧ кымынӧд во, кӧть и некодлы шунысо пӧчнас» (уже который год носит имя бабушки, хоть называть её бабушкой и некому) [здесь мне кажется важным пояснить, что у коми людей обычно не говорится: «внук», «внучка», чаще для этого используется оборот: «называющий бабушкой». — Прим. переводчика].
В дальнейшем мы ещё увидим, что это эхо войны станет громче слышно в других стихотворениях Вл. Попова. Чем он сильнее рос как поэт, тем зорче и глубже начинал поэтическим словом раскрывать эту никогда не отдаляющуюся тему.
И всё же, на пути подъёма к большой поэзии сборник Вл. Попова «Тувсӧв йӧлӧга» стал первой, но ещё очень низенькой ступенькой. Самый большой недостаток, может, был в том, что многим стихотворениям нашего автора помогла родиться не живая жизнь, а какой-либо факт либо мысль, вычитанные им из книг. То есть то, о чём уже писали другие. Таковы его «Миян корабль», «Дружбалӧн гӧлӧс», «Гудок» и некоторые другие стихотворения. В стихотворении «Гудок» мы встречаемся с героями широко известного романа Н. Островского «Рождённые бурей» — Птахой и Васильком. Вл. Попов рассказывает нам, как Птаха и Василёк проникают на завод, прячутся, закопавшись в угольные насыпи, чтоб их «не заметил легионер», а затем подают «призывающий к бою сигнал гудка». Всё это всем известно. В конце стихотворения Вл. Попов хочет соединить вчерашнее время с сегодняшним днём:
Дерт, ставлы тӧдсатор ме танi казьта.
Но асылын, кор юрӧбтӧ гудок,
Ме аддза цех, а сэн — выль Птаха — мастер,
Ремесленнӧйысь орччӧн — Василёк.
(Конечно, я здесь вспоминаю о том, что всем известно.
Но утром, когда гулко раздастся гудок,
Я вижу цех, а там — новый Птаха — мастер,
Рядом из ремесленников — Василёк).
Автор очень хорошо знает и видит, что он стучится в открытую дверь, но пытается убедить себя и читателя, что дверь заперта и что её нужно открыть. Связь нового и старого получилась очень уж искусственной, а стихотворение целиком — схематичным.
Много неловкостей у Вл. Попова случалось и в образной композиции стихотворений, иными словами — в поэтике. Особенно много было торчащих ненужных поэтических штампов: «Странаӧс важыс оз нин су» (Старое страну уже не догонит), «Эз вермы чужны тан выльтор» (Не могло здесь родиться что-то новое), «Миян правданым сэн, кӧнi уджӧн ми ёнмам, кӧнi шондiа лунъяслысь тӧдӧны дон» (Наша правда там, где мы становимся сильнее работой, где знают цену солнечных дней), «Партияӧн калитӧм отвага сьӧлӧмъясын сыкӧд нуам ми» (Закалённую партией отвагу мы несём вместе с ней), «Сыв кӧ судзис, шондiкӧд ме эськӧ кутлi миян му вылысь став мич» (Если бы мог обхватить, я бы вместе с солнцем обнял всю красоту нашей земли) (вспомним у Василия Елькина: «Кор судзсис эськӧ менам дзоля сыв, сэк пӧся-пӧся кутлi эськӧ тэнӧ» (Когда бы хватило моих маленьких объятий, тогда горячо-горячо обнял бы тебя)), «Чужанiнлы киӧс талун мычча» (Родине руку свою протягиваю) (вспомним у Анания Размыслова: «Талун, асывводзын выльмӧм лунлы киӧс веж луд вывсянь мычча» (Сегодня ранним утром обновляющемуся дню руку с зелёного луга протягиваю) и т.д. Некоторые из приведённых выражений кажутся даже красивыми и все они очень громкие, но они не высвечивают внутреннюю глубину стихотворения, а, наоборот, приглушают живую мысль. И потом, найденное другим поэтом не очень же хорошо втаскивать в своё стихотворение. Конечно, Вл. Попов в ту пору учился у более крупных коми поэтов, но и учиться тоже нужно умело. Вл. Попову кажется, что если он не будет говорить громкими словами, читатели его не услышат. А ведь если начнёшь говорить от сердца, тогда стихотворение становится «слышным» и близкому, и далёкому.
Значительное место в системе построения поэтических образов занимает художественная метафора. Но в первой книге Вл. Попову ещё не удаётся достичь больших успехов в создании образов с помощью метафор. Например: «Регыд йи кыр ув юкмӧссӧ нуас морелань жугласигтыр». Если так посмотреть, образ будто бы новый и красивый. Но если задумаешься, он настолько усложнён, что навряд ли кто-то сможет его до конца понять. В самом деле, рядом стоят четыре определения. Какое из них уточняет другое? «Йи кыр» или «кыр ув йи» следует понимать? Потом, кто кого уносит? Лёд [уносит] колодец? Значит, не может нести ломаясь, а только — сломав.
[ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА. Здесь мне хочется сразу внести своё пояснение. Дело в том, что данная претензия критика не была абсолютно справедливой. Хотя причиной этого стала не его невнимательность, а подвохи самого коми языка, в котором у слишком многих слов бывает слишком много, и притом довольно разных (вплоть даже до совершенно противоположных) значений, при том, что эти значения зависят не только от формы самого слова, но ещё и от его места в речевом предложении. Так, думается, случилось и здесь. Так что пришлось даже провести небольшое расследование, которое, к счастью, и подтвердило мои догадки. Вероятно, критик воспринял коми слово «юкмӧс» в том распространённом у коми значении, в каком мы понимаем русское слово «колодец» (и я тоже понимал поначалу именно так). Однако словарь показал, что у слова «юкмӧс» есть и другое, хоть и более редко встречающееся, значение — «прорубь» (очевидно, что суть обоих значений, хоть и непривычна для русского восприятия, тем не менее весьма близка — в обоих случаях это «место, откуда берётся вода»). Есть в данном отрывке и ещё несколько нюансов, которые вполне могли привести критика (и читателя) к неполному, не совсем ясному пониманию. Они связаны как раз с позицией слова в предложении, но о них я здесь говорить уже не буду. Мне кажется, в данном случае важнее сказать, что эти упрёки критика (хоть и не до конца справедливые, но чем-то же всё-таки вызванные) — самим автором явно были восприняты как надо. Так что позднее поэт внёс в стихотворение три небольших изменения (притом практически не меняя сущностного содержания), после чего вызывающие сомнение строки вместо прежней подачи (в сб. «Тувсов йӧлӧга», 1960 г.):
Регыд йи кыр ув юкмӧссӧ сэнi
Нуас морелань жугласигтыр,
стали выглядеть сначала (в сб. «Чуксасьӧны вояс», 1968 г.; то есть, заметим, ещё до опубликования статьи Ванеева) так:
Регыд йи
Кырув юкмӧссӧ сэнi
Нуас морелань жугласигтыр,
(Скоро там лёд
Колодец (прорубь) у подножия склона
Понесёт к морю, ломаясь).
а ещё позднее (в сб. «Бӧрйӧм кывбуръяс, поэма, комиӧдӧмъяс», 1979 г.) — так:
Регыд йи
Тӧвся йӧрдансӧ сэни
Нуас морелань жугласигтыр.
(Скоро там лёд
Зимнюю прорубь
Понесёт к морю, ломаясь).
Так что в любом случае мнение критика принесло свою пользу. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ]
Некоторые метафоры чересчур уж перекручены и «кудрявы»: «Кутчысь вай, он кӧ кӧсйы, мед юыс кыйис быгья сывнас» (Давай держись, если не хочешь, чтоб река поймала в пенистые объятья). Конечно, здесь особой непонятности нет, но и большая поэтическая мысль тоже не видна, ни остающаяся в памяти картина не открывается. Или: «А лёклун миянӧ оз письт, оз аддзы туй, ӧд ветлӧ подӧн» (А злоба к нам не пробьётся, не найдёт дорогу, ведь идёт пешком). Здесь хочется отметить, что как раз пешком идущий человек больше всего видит-замечает и в куда больше мест может проникнуть.
Рядом с громкими штампами и закрученными метафорами нужно поставить и много раз встречающиеся у Вл. Попова без нужды использованные русские выражения: «Труженик-народлӧн ыджыд хорӧ кыа ме тшӧтш ассьым сёрни горӧс» (В большой хор народа-труженика вплетаю я также и свой звук), «свежӧй тӧв» (свежий ветер), «салютлӧн кыпыд, збодер шы быд помын кылӧ, дзик быд крайын» (весёлые, бойкие звуки салюта слышны в каждом конце, в каждом крае), «мусуклӧн верность» (верность любви), «сталь вӧньӧн» (стальным поясом), «славнӧй Волга» (славная Волга), «сьыланкывъяслӧн задор» (песенный задор) и т.д.
В одном стихотворении сборника «Тувсӧв йӧлӧга» Вл. Попов отмечает:
Кывбур менам некодӧс эз шонты,
Сэн эз тiпкы-пессьы мортлӧн сьӧлӧм,
Сэсь эз ӧвтышт чужан мулӧн тӧлӧн.
(Моё стихотворение никого не согрело,
В нём не билось человеческое сердце,
Оттуда не веяло ветром родной земли).
Так и кажется, что эти слова сам автор сказал обо всём своём первом стихотворном сборнике.
В 1960 году, после окончания Литературного института имени Горького, Вл. Попов приезжает в Сыктывкар и поступает на работу в Коми книжной издательство выпускающим редактором художественной литературы. Нужно отметить, что молодой поэт и молодой редактор старается находить в проходящих через его руки коми произведениях не только более слабые места, но и то хорошее, что в них есть, и старается показывать это при выпуске той или иной книги, чтоб она стала сильнее и могла лучше восприниматься читателем. А такой подход помогает и самому поэтически расти.
Так, уже в 1964 году Вл. Попов вышел к коми читателям со своим вторым поэтическим сборником — «Бара аддзысим» (Опять увиделись). По этой книге мы уже можем прямо сказать, что если ещё не очень заострился, то заметно расширился взгляд поэта. Об этом говорят поэмы «Гым ветлӧ ыбӧд» (Ходит гром над полем), «Пиӧс колльӧдiс мам» (Проводила мама сына) и, особенно, «Сьылiсны бабаяс, сьылiсны» (Пели женщины, пели), а также некоторые стихотворения. Бóльшую широту поэтического взгляда не следует понимать так, что поэт начал писать не только о Коми земле и родном селе. Как раз большее Вл. Попов стал подмечать именно из окружающей его жизни.
Но и поездки за пределы Коми, наблюдения за более широкой жизнью — для поэта вовсе не являются чем-то ненужным. И, на мой взгляд, молодого поэта одёргивают за это необоснованно. Ещё узбекский поэт Гафур Гулям писал: «Я узбекский поэт. Горизонт вдохновения мой — от Курильских камней до лесов африканских густых». Поэтам нет необходимости замыкаться только на чём-то своём. Они остаются певцами своего народа, но зато как сильно раздвигается тематика их творчества!
И в этом новом поэтическом сборнике Вл. Попов, как и раньше, пишет об Ижме и Кыдзкаре [коми село, русское название — Брыкаланск, родное село В. Попова. — Прим. переводчика], но вместе с этим уже смелее говорит и о более отдалённых землях. Это мы видим в стихотворениях «Октябрь», «Вокъяс» (Братья), «Слава», «Эмӧсь другъясыд тан» (Есть здесь друзья) и некоторых других. В стихотворении «Вокъяс» Вл. Попов поэтически изображает подвиг четырёх советских солдат, которые в открытом океане без еды и питься в течение семи недель боролись со стихией и не сдались. Стихотворение написано о действительном событии, случившемся десять лет назад, а кажется, что в какой-то степени оно написано и о героях острова Даманского. [В 1969 году остров Даманский на реке Уссури был центром вооружённого пограничного конфликта между СССР и Китаем. Мне эти события хорошо помнятся. — Прим. переводчика]. Много схожего обнаруживается между вчерашними и сегодняшними молодыми людьми.
Но самое заметное — то, что у Вл. Попова явно выросло такое нужное поэту чувство, как забота и ответственность за жизнь, за людей, за родную землю. В стихотворении «Ми, тӧрытьъя зонкаяс» (Мы, вчерашние мальчишки) Вл. Попов пишет:
Век паськалӧ-содӧ бур слава страналӧн...
Ми, тӧрытъя зонкаяс, быдтысям талун.
Ми быдтысям, тӧдам, мый челядьным миян
Оз уськӧдны славасӧ.
(Всё ширится-растёт добрая слава страны...
Мы, вчерашние мальчишки, сегодня сами воспитываем.
Мы растим, знаем, что наши дети
Не уронят славу).
Но здесь у Владимира Попова ещё выступают излишне громкие слова. И они, хоть поэт этого и не хочет, как-то упрощают, делают озабоченность Вл. Попова словно какими-то игровым. А поэту играть чувствами не годится. Нужно уметь жить о многом размышляя и с большой ответственностью писать о действительных чувствах. Нам кажется, что к этому Вл. Попов приближается в через несколько лет написанном стихотворении «Ми этшаджык горзыны кутiм...» (Мы меньше стали кричать):
Ог, ковтӧг ог нетшкысьӧй ӧнi
Да ыршасьтӧг, мый колӧ, вӧчам.
А пытшкӧсад веськодьлун чинӧ,
И тӧждысьӧм сӧмын оз чин.
(Нет, без нужды мы сейчас не дёргаемся
И не замахиваясь делаем то, что должны.
А внутри нас становится меньше равнодушия
И только чувство заботы не уменьшается).
Здесь мы не видим изобразительных деталей, эпитетов и сравнений, но очень хорошо ощущается, что сказанное рождено не только рассудочным умом, но и сердцем.
Взросление, рост чувства ответственности автора особенно хорошо заметны в трёх поэмах Вл. Попова, вошедших в сборник «Бара аддзысим».
В одной из этих поэм — «Пиӧс колльӧдiс мам» — опять слышится отзвук прошедшей войны. Сюжет поэмы очень прост и линеен. На войну уходят отец и сын и попадают в одну часть. В село приходит горькое известие: погибшего в бою сына хоронит родной отец. И хоть отец остаётся в живых и доходит до Берлина, он уже не может принести настоящей радости ни в родное село, ни своей жене. Только одна мысль и утишает горе старых людей — что их навечно оставшийся молодым сын мог бы сказать сегодняшним добрым людям, что погиб ради них:
Мед водзӧ олiнныд,
Эн тӧдӧй шог,
Мед водзӧ збыльмӧдiд
Тi асшӧр мог,
Мед вӧрӧг тiянӧ
Пеж ныр эз сюй,
Мед космонавтъяслысь
Эз пемдӧд туй...
(Чтоб вы жили дальше,
Не знали горя,
Чтоб будущее сбылось
По вашим планам,
Чтобы враг к вам
Не сунул поганого носа,
Чтоб не затемнилась
Дорога космонавтов...)
Это обращение павшего бойца сильнее всего адресуется к сегодняшним молодым людям, которые родились уже после окончания войны.
Вся эта маленькая поэма Вл. Попова написана гладким коми языком. Конечно, много раз слышанные и давно известные образы в ней также попадаются. Но не это самый большой недостаток. Никак нельзя придти к согласию с автором, видя, что для произведения с драматическим и даже трагическим содержанием оказался взят какой-то лёгенький, игровой ритм. Из-за этого во многих местах поэмы слышится фальшивая, неуместная интонация.
И ещё. Хороня сына, отец произносит такие слова:
Пи узьӧ крепыда.
Мед шойччас, мед.
(Крепко спит сын.
Пусть отдохнёт, пусть).
Так и хочется сказать, что такого не могло быть, что не мог отец сказать таких слов. И это в писательском мастерстве уже такой пробел, который переходит в кощунство. А после возвращения с фронта жена гладит «медаль мужа как травинку счастья». Такое сравнение-метонимия настолько не подходит ни к образу простых, стареющих и горюющих супругов, ни ко всему содержанию поэмы, что никак не можешь верить поэту. Меньше, конечно, надо вносить в произведение таких «красивых» соринок.
Хорошо заметно, что Вл. Попову приходится по сердцу тема, которую коротко можно назвать: работа и поэзия. Вот и в поэме «Гым ветлӧ ыбӧд» мы прослеживаем такую мысль. Поэт, по-доброму завидуя, обращается к земле и полю:
Тэ, муӧй, сьӧд. Но тӧдам ми,
Мый сӧстӧм сьӧлӧмъяса йӧзӧс
Тэ радейтан. Быд турун сi
Тэн, копрасигмоз, аттьӧ вӧзйӧ.
(Ты, земля моя, черна. Но мы знаем,
Что людей с чистым сердцем
Ты любишь. Каждая былинка травы,
Кланяясь, говорит тебе спасибо).
Вл. Попов очень уважительно относится к нужному труду земледельца и ценит его золотые руки. «Эм уна ми пӧвстын герой, геройӧн коть найӧс ог нимтой» (Среди нас есть много героев, хоть мы их героями и не называем), — совершенно прямо говорит автор.
Но нашлись ли у него нужные слова, чтобы показать работу земледельца?
А гымсӧ новлӧдлӧ Семён!
Да, гымсӧ новлодлӧ Семёныч!
Кӧрт пуклӧс — трактористлӧн трон,
Эз вӧвлы царлӧн татшӧм троныс!
(А гром разносит Семён!
Да, гром разносит Семёныч!
Железное сиденье — трон тракториста,
Не было у царя этакого трона!)
По нашему мнению, здесь найдены не те слова, которые могли бы показать работу сельского человека. Здесь опять проявляется прежняя «болезнь» Влад. Попова: вместо красивых образов — поиск холодно блистающих стёклышек. В этой поэме ещё много таких «стёклышек»: «йӧз шудлун вылӧ гызьӧ зарни», или «тадз мунӧ сиктса гражданин», или «олӧм паськӧдӧ век сыв» и т.д.
Куда более заметной ступенью в творческом росте Вл. Попова стала поэма «Сьылiсны бабаяс, сьылiсны» (Пели женщины, пели). Своими глубокими раздумьями и волнением она затрагивает такой пласт жизни, на который вчера у автора, может, и силы ещё не хватило бы. Крепнет у поэта гражданское чувство. И пишет он здесь о том, о чём уже не может молчать.
Эта поэма — о той тяжёлой поре, когда нашей родной земле и её людям приходилось напрягать все силы, — о военном времени. Поэт даже точно указывает это время — 1943 год. Одновременно это и год смерти Нёбдiнса Виттора (Виктора Савина), именно ему и посвящена поэма.
О поэме «Сьылiсны бабаяс, сьылiсны» уже не скажешь, что она очень проста и сразу целиком видима по своему складу и композиции. Открывает её пронизанное философскими размышлениями лирическое начало.
Гыяс, гыяс! Тi код вылӧ увганныд?
Он-ӧ кӧсйӧй нин бур йӧзсӧ повзьӧдны?
Он-ӧ кӧсйӧй нин шогсӧ тi ловзьӧдны?
(Волны, волны! Вы на кого шумите?
Уж не хотите ли добрых людей напугать?
Уж не хотите ли вы горе оживить?)
После этого поэт вводит в произведение новые ритмы, новую интонацию и показывает острую, горькую печаль молодой женщины Окси. И всё же, когда работаешь рядом с людьми:
Тэныд сьӧкыд. Но тэ сьылан —
Дойтӧ зiлян венны.
Тэныд сьӧкыд. Но тэ сынан —
Кокниджык сiдз тэныд.
(Тебе тяжело. Но ты поёшь —
Стараешься победить свою боль.
Тебе тяжело. Но ты работаешь вёслами —
Так тебе легче).
Но что это за песня, которая может победить боль человека, смягчить её, подлечить тоскующее сердце?
Сьывсьӧ тайӧ сьыланкывъяс,
Кыдзи лэччалiсны нывъяс
Эжва юным дорӧ.
(Поётся в этой песне о том,
Как девушки спускались
К реке Эжве-Вычегде).
Каждый коми человек сразу догадается, что это песня «Ӧтчыд овлӧ», которую написал и выпустил в народ коми поэт Нёбдiнса Виттор. Так эта поэма поворачивает к воспоминанию о Нёбдiнса Витторе. Ну а где же он сам? И В. Попов отвечает:
Но, а гижысьыс-поэтыс,
Кодi сьыланкывсӧ сетiс
Ас войтырлы — ылын.
(Ну а писатель-поэт,
Который подарил песню
Своим людям, — далеко).
Да, он был очень далеко, а дома, здесь — «быттьӧкӧнӧсь сӧмын лолыс сылӧн» (словно только душа его) и красивая песня, которая уже переправилась на другой берег, на заливные луга. Там у женщин «бара сов кӧра пӧсь кельдӧм бандзибтi визлалӧ» (опять солёного вкуса пот струится по бледным щекам). Поэт посредством нескольких поэтических деталей, которые тяжелы словно камень, показывает работу в военное время:
Трудодень серти мудз,
Тӧдчӧ, тӧкӧтьӧ сьӧкыдджык.
Уна дзоридзыс тан.
Да ӧд кад ӧмӧй ӧктыны?
Танi-й сьывны он пан,
Оз кӧ кызмырдӧн тшӧктыны.
(Соответствующая трудодню
Проявляется усталость, только тяжелее.
Много цветов здесь
Да разве время цветы собирать?
Тут и петь-то не начнёшь,
Если только силком не заставят).
Да, работа тяжелей тяжёлого. Здесь приходится замолчать и Нёбдiнса Виттору. Поэма идёт к своей кульминации, когда поэт рассказывает, что как раз в это время:
Сэк, чой-вок, Витторнымлӧн нэм
Сибирын орис.
А дойыс ӧнӧдз инмӧ мем
Да сотӧ морӧс.
(Тогда, братья-сёстры, жизнь Виктора
В Сибири оборвалась.
А боль доныне задевает меня
И обжигает мне грудь).
В поэме Вл. Попов ставит очень нужный и интересный вопрос: «Какое место в жизни людей занимают поэзия и искусство?» Всем своим произведением коми поэт отвечает, что правдивая, настоящая поэзия даже в самые израненные, самые тяжёлые дни даёт людям дополнительные силы, вдохновляет их, отдаёт им своё сердце. Значит, поэзия — очень ответственное занятие.
В разное время Вл. Поповым написаны стихотворения, посвящённые ещё трём коми поэтам.
В марте 1942 года на Волховском фронте погиб смертью храбрых коми поэт Василий Елькин. И вот через много лет выросший уже в новом поколении коми поэтов Вл. Попов пишет стихотворение «А пармаад волывлӧ тӧв» (А в парму наведывается ветер), эпиграфом к которому берёт слова В. Елькина: «Горизонт таласӧ чорыда доръя». Сегодняшний коми поэт обращается к своему товарищу, которого он уже успел догнать по возрасту:
Ми шогпырысь эскам, мый смертьысь эн мын,
Кор Му шарыс кок улад ветлiс.
Но збыль мӧй нӧ пулялӧн сы мында вын,
Мед вины и шысӧ поэтлысь?
(Мы с печалью верим, что тебе не удалось уйти от смерти,
Когда земной шар ходил под ногами.
На разве правда у пули столько сил,
Чтоб убить и голос поэта?)
Конечно же, нет. Стихотворения и песни В. Елькина и сегодня слышатся по всей Коми земле. А посвящение ему стихотворений и поминания добрым словом говорят о том, что его поэзия до сих пор ещё очень нужна.
В третьем сборнике Вл. Попова, который называется «Чуксасьӧны вояс» (Годы перекликаются) и который вышел в 1968 году, мы читаем стихотворение «А. П. Размысловлы» (А.П. Размыслову):
Лоин тшӧтш сӧветскӧй лейтенантӧн
Тэ, поэт да парманымлӧн пи.
Ок ӧд важӧн, важӧн эн вӧв тан тэ,
Тӧдмасьны ог вермӧй некыдз ми.
(Был ты также и советским лейтенантом,
Ты, поэт и сын нашей пармы.
Ох ведь давно, давно ты не был здесь,
Познакомиться мы никак не могли).
Обладавший жарким сердцем и талантливый коми поэт-лирик Ананий Размыслов лежит в земле Украины. Но он навсегда оставил коми читателям красивые стихотворения, чья эмоциональная сила не может никогда угаснуть.
Вл. Попов стремится писать такие же эмоциональные стихотворения и с полным правом считает себя младшим поэтическим братом Анания Размыслова:
Бурсӧ эськӧ ӧтвыв пуктiм пыдди,
Ӧтвыв эськӧ кылiм сьӧлӧм дой.
(Вместе уважали бы доброе,
Вместе бы чувствовали сердечную боль).
А после поездки на Верхнюю Вычегду, в село Помоздино, Вл. Попов пишет стихотворение «Тима Веньлӧн муын» (На земле Тима Веня). И молодой поэт не только рассказывает о своей любви к ранее жившему поэту, но опять очень точно подмечает своеобразие поэзии Тима Веня (Вениамина Чисталёва), отмечает его тёплую и негромкую интонацию: «Сьӧлӧм дорын рам поэтлӧн нэм» (Рядом с сердцем — жизнь тихого поэта).
Но самыми большими учителями Вл. Попова, конечно, следует считать русских и теперешних советских поэтов. Совсем не случайно, что в сборник «Чуксосьӧны вояс» он включил раздел «Роч поэтъяс сёрнитӧны комиӧн» (Русские поэты говорят на коми) с переведёнными им стихотворениями своих любимых русских поэтов, в числе которых стихотворения Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Алексея Кольцова, Ивана Никитина, Сергея Есенина, Михаила Светлова и других.
Самым большим учителем и самым любимым поэтом Вл. Попов считает великого Пушкина. Молодой коми поэт посвятил ему несколько стихотворений. В стихотворении «Ме ордын Пушкин» (У меня в гостях Пушкин) он пишет:
/.../ Пӧсь кыв поэтлӧн
Вӧчӧ тырвыйӧ колана удж:
Лыддя шог йылысь — зэв шог и меным.
Лыддя мич йылысь — шоналӧ лов.
Менӧ быттьӧкӧ кутлӧ сiдз гений,
Таысь ыджыдджык радлун оз ков.
(Горячее слово поэта
Делает несомненно нужную работу:
Читаю о несчастьи — очень грустно и мне.
Читаю о красоте — и на душе теплеет.
Так меня словно обнимает гений,
И не нужно мне большей радости).
К этому нужно добавить, что сегодняшняя поэтическая учёба Вл. Попова — очень вдумчивая учёба, стремление вникнуть как можно глубже. Он уже не берёт из стихотворений любимых поэтов только внешне видимую красивость, а стремится понять их внутреннюю суть.
Об этом хорошо говорят стихотворения Вл. Попова о любви. Если в более ранних стихах молодой поэт писал о любви, как о довольно лёгком чувстве, если любовь казалась ему подобием летающей в летний день бабочки, то со временем это чувство сделалось сильнее, повзрослело, стало мужественным. А потом через эту мужественность начали уже лучше видеться жаркое чувство поэта и его доброе сердце. Вл. Попов пишет о любви очень серьёзно, с большим чувством ответственности и одновременно трепетно, тепло, без всякой шаловливости:
Мый миян костын вӧлi и мый лоӧ,
Оз, миян кындзи, некод сэсся тӧд.
И весиг тӧдса кыдз пу гӧгӧрвоӧ,
Мый ме моз тэнӧ тан оз радейт мӧд.
Но ме и татшӧм кӧсйӧмӧн тшӧтш ола —
И тайӧ тэнӧ пыдди пуктан пас —
Мед тэд и мӧд зон козьналас, кор колӧ,
Бур синма, менам кодь жӧ, видзӧдлас...
(Что между нами было и что есть,
Никто, кроме нас, не знает.
И даже знакомая берёза понимает,
Что никто другой не любит тебя так же, как я.
Но я живу ещё и таким желанием —
И это знак уважения к тебе —
Пусть тебе и другой парень подарит, когда нужно,
Добрый, как и мой же, взгляд...)
Вот и всё стихотворение. А сердце-то оно — трогает, о многом заставляет задуматься. Здесь мы видим такую же чистую грусть, которая нам знакома по стихотворениям Пушкина. Мы слышим в стихотворении пушкинскую интонацию, и особенно в последних двух строчках. Вспомним у Пушкина: «Дай вам бог любимой быть другим».
И в таком обучении у крупных поэтов ничего плохого нет, ведь у Вл. Попова родилось оригинальное и очень эмоциональное стихотворение.
Здесь мы довольно много говорили о поэтическом облике стихов Вл. Попова, беря эту проблему широко. Но если несколько сузить разговор и заговорить о его принципах стихосложения, то первым в глаза бросается то, что наш автор, в отличие от прежнего времени, уже не проводит каких-либо стихотворных экспериментов.
С одной стороны, это будто бы хорошо. Вл. Попов не старается опутывать нас сетью метафор, не пользуется сомнительными рифмами, не изыскивает каких-то совершенно новых и удивляющих читателя ритмических изломов. Этого делать, может, и не нужно.
Но с другой стороны, мы никак не можем не отметить, что со стороны формы стихотворения Вл. Попова стали менее интересными, более однообразными, словно натянутыми на одну колодку.
Если взять все три стихотворных сборника («Тувсӧв йӧлӧга», «Бара аддзысим», «Чуксасьӧны вояс») и на минутку свести их вместе, то можно заметить, что их поиски идут вокруг нескольких тем: время детства и связанная с ним тема войны, потому что детство Вл. Попова опалил огонь войны. Большое место занимает тема Родины, а также родное село и сельская жизнь.
Интересно отметить, что о сельской жизни и о сельских жителях в последнее время Вл. Попов стал писать с большей любовью, с большей душевной заботой.
И всё же тематический диапазон Вл. Попова ещё довольно узковат. Конечно, так-то человек старается разным способом его расширить. Вот, скажем, съездил он в Чехословакию — и пишет стихотворение «Вокъяс ордын» (У братьев). Съездил в Казань — и привёз с собой стихотворения «А ми «Метеор» вылын Волгаӧд катам» (А мы поднимаемся по Волге на «Метеоре») и «Волга вылын купайтчӧны зонкаяс» (На Волге купаются мальчишки). [Тут, вероятно, критик немного перепутал. У Попова такого стихотворения нет, а есть стихотворение «Волга вылын вуграсьӧны зонкаяс» (На Волге рыбачат мальчишки). — Прим. переводчика]. Но что получилось? Найденный новый материал Вл. Попов не смог пропустить через сердце, и новые темы не раскрылись соответствующим поэтическому произведению образом. Эти стихотворения больше походят на газетную информацию, очень уж в них заметны журналистские штампы.
Но анализируя все три книги Вл. Попова вместе, можно очень хорошо заметить его творческий рост. Всё более заметные и всё более важные явления попадают под взгляд поэта, и это углубляет содержание стихотворений и поэм. В чувствах прибавляется острота и пылкость, а вместе с этим и их чистота. Составляя поэтические образы, Вл. Попов старается пользоваться простыми, но выразительными словами, меньше стало в его стихах формалистической накатанности.
Вл. Попов ищет и находит собственную поэтическую тропу. И вот в прошлом году в жизни коми писателя произошли два заметных события: Вл. Попова приняли в Союз писателей СССР, а Коми обком ВЛКСМ принял решение дать ему литературную премию Коми комсомола за сборники «Чуксасьӧны вояс» и «Кор Войвылын тулыс» (Когда на Севере весна).
Что-то поэтом уже сделано. Об этом мы рассказали выше. Но коми читатели ждут от Владимира Попова много новых произведений. И они будут. Поэт — на пути роста.
________________________________________________________________
Оригинал статьи: журнал «Войвыв кодзув», 1971, №2, стр. 46-51.
(Перевод с коми сделан 24-28 октября 2023. Перевёл Владимир Цивунин)