[1934 – 1995 гг.]
Попов Владимир Александрович (имя матери - Александра Фёдоровна). Родился 1 января 1934 года в селе Ижма Коми автономной области, вырос в селе Брыкаланск (коми название - Кыдзкар) Ижемского района Коми АССР. Жил и работал в Сыктывкаре. Похоронен на сыктывкарском городском кладбище.
Авторские стихотворения:
• «Сiйӧ сиктас, кӧн сэк олiм...»
• Мӧдысь ачым кыя, дерт!
• «Вой тӧв. Юыс увгӧ-пессьӧ...»
• «Мый миян костын вӧлi и мый лоӧ...»
• «Тэнад ӧшиньыд рытывбыд восьса...»
• «Да мыйсӧ ме йылысь оз шуны...»
• «Сьылiсны бабаяс, сьылiсны...», поэма (роч вылӧ вуджӧдӧмсӧ торьӧн пуктӧма)
Владимир Попов. «Бӧрйӧм кывбуръяс, поэма, комиӧдӧмъяс». Сыктывкар, 1979.
• «А кытчӧ тэрмася? А мыйла тэрмася?..»
• «Быдсяма дивӧыс му вылас эм...»
• «Ловъя ловъяслы сьылӧ Русланова...»
Владимир Попов. «Печора юӧй, гыаланӧй, мамӧй...». Сыктывкар, 2001.
• Глашук
• Ёль
• «И тэкӧд, ёрт, оз лыддьысь кад...»
• «И лунъяс кольӧны, и тӧлысьяс, и вояс...»
• Тима Веньлӧн муын
• «Мозын пӧлӧн ветлӧ ар нин ӧд...»
• Пукалӧны дедъяс
• «Ок ӧд ёна вӧр-васӧ...»
• «Июнь, му вӧччӧдысь июнь!..»
• Сетунь ю дорын
Владимир Попов. «Чуксасьӧны вояс». Сыктывкар, 1968.
• Мед сӧмын дзордзалiн да олiн
Владимир Попов. «И бара лун». Сыктывкар, 1974.
Перевод с коми – Владимира Цивунина
--------------------------------------------------------------
У РЕЧКИ СЕТУНЬ
Здесь, где Сетунь течёт, — под Москвою,
Когда тающий снег стал темней,
Вспомнил я — над Печорой родною
Возвращающихся лебедей.
Просто вижу вдруг — вон пролетают
Те же лебеди. Синий простор.
Как ручьи талый снег разрезают,
Как сосновый колышется бор, —
Всё приметили белые птицы,
С лёгким ветром играя крылом.
А ведь это весна к нам стремится,
К нам на север, с весенним теплом!
Лебединая родина, Север!
Первый плеск, первый взмах, первый взлёт...
Разве там после долгих кочевий
Им осока гнезда не сплетёт?
Добрый путь вам, землячки! Счастливо!
Будет день возвращаться и мне.
Скоро прорубь у нас под обрывом
Лёд с собой унесёт на волне.
Там две ёлки, у проруби этой, —
Далеко это место видать.
Может, мама по зимнему следу
К ней и нынче пойдёт полоскать...
Так летите же, лебеди! Знаю,
Как на родину путь ваш далёк...
Уменьшаясь, всё машет мне стая,
Словно мамин мне машет платок.
1959
* * *
Июнь!.. Земли ожившей дни
Ты красишь новыми нарядами.
И ночью глаз хоть не сомкни
Да всё любуйся, сердце радуя.
Ведь это явь, не сон ночной, —
Что вечер в утро превращается.
Пусть только не перед бедой
Заря багрово разгорается.
Чтоб матери моей страны
Не знали горя, — так мне хочется!
Как небеса раскалены...
Будто война всё не закончится.
* * *
Э. Ванееву
Веет тихою прохладою
Вдоль реки Мезени.
И листва на землю падает
В этот день осенний.
Словно золотом рассеянным
В полдень лучезарный,
Возвращается земле она
Платой благодарной.
Лес как бы привстал на цыпочки,
Ставши невесомей,
А все просеки, тропиночки
Сделались знакомей.
Очарованный красотами,
Ты по ним гуляешь.
Впечатленьями несчётными
Душу наполняешь.
И войдёт в стихотворение
Леса мир узорный.
А в душе с того мгновения
Станет лишь просторней.
* * *
Радио тогда не знали
Там, где я мальчишкой рос, —
Весть великую в село к нам
Ветер западный принёс.
И взлетевшим вдруг рассветом
Майский лес был озарён!
«Победили! Победили!..» —
Надрывался телефон.
Всех тогда объединило
Чувство общее одно.
И как будто бы лучилось
Счастьем каждое окно.
Тётка Огаш, у которой
Муж погиб в сорок втором,
Словно флагом, замахала
Красным с бахромой платком.
И взлетал он над обрывом,
Как крыло, легко порхал
И вдовы усталой душу
Над утратой поднимал.
А внизу текла Печора
И мерцала вешним льдом,
И уже дышало миром
Всё вокруг в краю родном.
И хоть время нас торопит,
Так же в памяти со мной —
День, принесший весть о мире,
И платок тот с бахромой.
1974
ГЛАША
А Глаша всё надеждою жила,
Чтоб в сердце до конца не потерять её.
Но только лишь заплакать и смогла,
Когда о мире нам сказало радио.
Ведь не вернётся к ней её жених
И не проводит до крыльца родимого.
И ей не спрятать горестей своих, —
Навек она утратила любимого.
На Западе огонь войны погас,
Но угли ещё тлели в сердце Глашином.
И даже в радостный победный час
Всё ей казалось в тёмный цвет окрашенным.
А небосвод в тот день был так высок!
Шёл ледоход, уже цвели проталины...
От слёз был мокрым Глашенькин платок.
А был он — женихом ещё подаренный.
* * *
Проходят дни, и месяцы, и годы,
Как жизненной реки могучей воды.
Что минуло, то время отдаляет,
Но память всё на сердце сохраняет.
Хоть задевало нас и злое тоже,
Нам хныкать из-за этого негоже.
Мы знаем — дальше доброе нести нам,
Чтоб жить с народом в счастии едином.
И пусть года летят, как пролетали, —
Лишь только б новых бед мы не узнали.
САМ, КОНЕЧНО, НАЛОВЛЮ!
И. Г. Цивунину
Не смолкают птичьи трели,
Чтоб не так скучалось мне.
Поплавок мой дышит еле,
Чуть качаясь на волне.
С той минуты, как така-а-я —
Раз! — с крючка и сорвалась...
Ну а друг мой всё таскает:
То плотва, то целый язь.
Поплавок едва живее
Шевельнётся — я и рад...
А у друга, чуть левее, —
Рыба всякая подряд.
Аж становится обидно:
Ждёшь да ждёшь — и вот те раз!
На себя ворчу: «Не стыдно?!
А ещё ведь — изьватас!» 1
Но хоть сам себя ругаю,
Тут ругай хоть не ругай...
Вон плотва опять, другая;
Друг-то мой — тягает знай!
Как уж тут себя настроишь?..
Друг и машет мне рукой:
«Всё равно, гляжу, не ловишь, —
Не займёшься ли ухой?»
Впрямь, на что с удачей споры? —
Долго ли уху сварить.
Летний день уйдёт нескоро,
Всё ж успею наловить.
Только вдруг набухло небо,
Грянул гром, и ну как лить!
Тут не до ухи — лишь где бы
Поскорей себя укрыть!
Как-то спрятались под елью,
А вокруг — как из ведра.
Там и сумерки приспели,
Значит, и домой пора.
«Рыбу, — друг сказал, — разделим.
Пополам — тебе и мне.
Не пустым же, в самом деле,
Ты воротишься к жене?»
Отпихнуть ему обратно?
Не возьмёт уже никак.
Значит, что же делать, — ладно,
Убираю в свой рюкзак.
И... уверенней стал голос.
Шаг — что впору королю.
И уж верно, что в другой раз
Сам, конечно, наловлю!
1974
* * *
Ветер. Волны к ночи злее.
Жутко человеку, —
Ночи, кажется, темнее
Не было от веку.
А вот бакен — и во мраке
Всё-таки мерцает.
Ничего, что его знаки
Мир не освещают.
Зато вижу, зато знаю:
Ночи он не сдастся.
И, надежду нам являя,
Учит не теряться.
1966
РУЧЕЙ
Г. Юшкову
И правда — разделить их и не пробуй,
Ведь каждый с красотой своей особой —
Ручей и лес — единое живое:
Бежит ручей весёлою струёю
И жизнь лесную в песенку вплетает,
А лес в нём чистоту оберегает.
И радуются оба друг о друге,
Друг друга узнавая в каждом звуке:
То лес ручью внимает с интересом,
То сам ручей прислушается к лесу.
* * *
Засиделись деды
На крыльце под вечер.
Может, вальса звуки
Душу им подлечат.
Слышится гармошка
Где-то издалёка.
Засиделись деды,
Мысль тая глубоко.
Что у них витает
В папиросном дыме? —
И они когда-то
Были ж молодыми.
Много им напомнят
Звуков переливы.
Оттого-то деды
Нынче молчаливы.
* * *
Куда спешу? Зачем мои желания
Как будто меж собой в соревновании?
Но сердце и душа велят —
И снова я любому делу рад.
Себя не стану успокаивать.
Нам Землю счастьем обустраивать.
Ещё немало зла на ней.
И я спешу — чтоб сделать мир добрей.
* * *
Н. Володарскому
И для тебя года летят,
И ты, как все, их отмечаешь,
Но ты — находишь с ними лад,
Но ты — всё юность воспеваешь.
* * *
Что между нами было, что бывает, —
Никто не знает, кроме нас с тобой.
Но и берёза наша понимает:
Ты, как никем другим, любима мной.
Но есть во мне желанье и такое —
Ведь чувство уваженья не таят, —
Чтоб и любой, кто встретится с тобою,
Дарил тебе, как мой же, тёплый взгляд.
1964
* * *
Твои окна весь вечер открыты,
Улыбаешься ты, напеваешь.
Словно с взятого в раму портрета
На весну ты глядишь из окошка.
И весна с твоей юностью ладит:
Вон веснушки приклеились к щёчкам.
Пой, не бойся. Поётся — и славно,
Значит счастье твоё где-то рядом.
Косу пальцем задумчиво скрутишь,
Не заметишь, как вновь размотаешь.
На минутку умолкнешь забывшись, —
Грудь заходит весенней волною.
А в глазах что-то скрытое бьётся:
Чуть нахмуришься — вновь улыбнёшься.
Знать, весна твоя стала такою,
Что единожды в сердце приходят.
1967
Снимок взят из интернета (точное место теперь не помню, повторно найти не удалось).
Очевидно, кем-то отсканировано со страницы ижемской районной газеты. - В.Ц.
ДА ЧТО УЖ ЛЮДИ НЕ БОЛТАЮТ
Ой, так же Ижма протекает —
Сотни лет, а молода.
Да что уж люди не болтают
Про меня в мои года.
Ой, будто вечером пошла я
На другой конец села.
Да будто, заполночь гуляя,
С парнем под руку я шла.
Ой, будто мы вдвоём шептались
Под весенних вод разлив.
Да будто с ним я целовалась,
Обо всём другом забыв.
Ой, будто после до утра я
Не могла и глаз сомкнуть,
Да сердце ёкает, играя,
Наполняя счастьем грудь.
Ой, может, и не зря болтают,
Что не помню я стыда.
Да так же Ижма протекает —
Сотни лет, а молода.
1972
* * *
Всякое в жизни бывает порой.
Радость с досадой идут чередой.
Счастлив с людьми я, а всё ж и меня
Тучи находят средь ясного дня.
Так распалюсь, что и кровь ходуном.
Только чтоб совесть не грызла потом.
ЧТОБ ТЫ ЖИЛА И ПРОЦВЕТАЛА
Как славно птицы гомонят,
Как быстро Ижма воды катит...
Земля родная, как я рад! —
Ведь ты опять в зелёном платье.
Что человек я — здешний, свой,
Я лишний раз дудеть не стану.
Но час стою перед тобой,
А всё гляжу и не устану.
Когда-то искоркой в золе
Погаснет жизнь моя, но знаю:
Меня не будет на земле,
Но будешь ты, земля родная.
Ты снова летним всем полна,
Хоть летних дней у нас и мало.
А мысль к тебе — всегда одна:
Чтоб ты жила и процветала!
НА ЗЕМЛЕ ТИМА ВЕНЯ
Голосов не слышно лебединых,
Летний зной от нас уже далёк.
И, готовя зимнюю перину,
Падает застенчивый снежок.
Вновь на Верхней Вычегде гуляю
И в неторопливый этот день
В тех местах о многом размышляю,
Где ходил когда-то Тима Вень.
Вижу мощную сосну, которой,
Может, любовался он и сам.
Верно, дятел, на работу скорый,
Точно так же тюкал по стволам.
Здесь я проникаюсь в большей мере
В жизнь поэта и в его дела.
До последних дней в добро он верил,
Хоть и видел, сколько в мире зла.
И, страницы времени листая,
Знал, где — правда, где — наоборот.
Сколько раз с тех пор шёл снег и таял,
Сколько раз! А вот опять идёт...
Тихо так летит, будто боится
На кого-нибудь набросить тень.
Точно так же на сердце ложится
Своей тихой песней Тима Вень.
1966
СТАРЫЙ ОХОТНИК
Всю природу севера,
Ох, любил Гриш Дéмид;
Сколько где ни бродит он —
Всё душой объемлет.
А однажды из лесу
Выйдет к речке, глянет,
Отдохнёт на брёвнышке...
Сердце тут и встанет.
С головой склонённою
Так вот и застыл он.
Сколько же спокойствия
В том поклоне было.
Словно попрощался он
С жизнью и с природой.
И река знакомая
Всё катила воды.
* * *
Льётся в душу мне песня Руслановой,
Словно счастья и горести весть,
Словно рядом певица, жива она...
Рядом и есть.
Голос чуть хрипловатый, но лечащий,
Разве боль он душе причинит?
Может к сердцу, как мама, привлечь ещё,
Если болит.
Я мечтой всю природу притихшую
Обхожу, этой песней согрет.
Не в последний ведь раз её слышу я?
Знать бы, что нет...
-----------------------------------------------------
У речки Сетунь
«Июнь!.. Земли ожившей дни...»
«Веет тихою прохладою...»
«Радио тогда не знали...»
Глаша
«Проходят дни, и месяцы, и годы...»
Сам, конечно, наловлю!
«Ветер. Волны к ночи злее...»
Ручей
«Засиделись деды...»
«Куда спешу? Зачем мои желания...»
«И для тебя года летят...»
«Что между нами было, что бывает...»
«Твои окна весь вечер открыты...»
«Да что уж люди не болтают...»
«Всякое в жизни бывает порой...»
Чтоб ты жила и процветала
На земле Тима Веня
Старый охотник
«Льётся в душу мне песня Руслановой...»
Поэма «Пели над Вычегдой женщины...» выложена отдельно: http://samlib.ru/c/ciwunin_w_i/popov-vladimir_poema_perevod-s-komi.shtml