Цинман Лилли :
другие произведения.
Чужая Земля
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 9, последний от 22/01/2007.
© Copyright
Цинман Лилли
(
amerle@inbox.ru
)
Размещен: 23/07/2006, изменен: 17/02/2009. 18k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Иллюстрации/приложения: 1 шт.
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Можно ли жить, если умер Атрид? (Н. Гумилев)
Сборник
"Чужая земля"
Чужая земля.
Мучительные ритмы, паруса
И юноши-спартанцы
С сильными руками
Уйдут к тому престолу, где и ты
Оставишь навсегда тяжелый камень
Своих побед, стремлений и надежд
И боль об Искандере,
И славу Ганнибала,
И бронзовые цепи Амирани,
и еще
Извечную мечту об океане.
Коралловые рифы,
Шелест пальм,
Атоллы и лагуны, жемчуга
И крики птиц над синими волнами.
И еще...
Но тот, кто на престоле,
Не вздрогнет, не смутится - вовсе нет,
И он совсем тебя не пожалеет
(Поймет, что ты себя жалеешь сам)
Отпустит и простит - живи как знаешь.
Молчи, молчи
Слезай с окна и слушай,
Запомни то, что я тебе скажу:
Иди с одним десятым легионом,
Понимаешь?
Будь воином и сам себе будь богом.
Неси свой крест один - и никогда
Не вспоминай меня и не жалей
Своих о солнце обожженных крыльев
*...
et
album
mutor
in
alitem
(
Hor
.)
***
Мудрости и доблести не надо,
Честь нечестным боем не вернешь.
Что мне только не было наградой
За мою бестрепетную ложь.
Вера исцеляет безнадежность,
В вену шприц - усиливает дрожь.
Не борись с судьбой - по бездорожью
Далеко от бога не уйдешь.
Божья милость - это очень страшно,
Это очень больно - божий дар.
Божье имя - это в рукопашной
Все определяющий удар.
Смерть владеет скрипкой виртуоза:
Менуэт, а хочешь - болеро...
Смерть - это превышенная доза
Полного неверия в добро.
Музыка жжет вены декадентам.
Гамлет! Ты теперь совсем седой.
Принимаю траурные ленты
За последний танец над водой.
С ритма сбил... Что, мало издевался?
Снова слушать скрипку не даешь.
Видно, я не заслужила вальса
За свою безжалостную ложь.
Роль статиста - это божье право...
Если так, то кто же дирижер?
Из партера слышу крики "браво!"
За лихой, бессовестный мажор.
***
Молча - и только вперед и вперед,
К черту забыть милосердие, жалость.
К боли и смерти. Пустыня и лед -
Все, что на долю твою здесь осталось.
Взгляд неподвижен и точен прицел,
Страшно безмолвие сдержанной силы.
Кто тебя первым ударить посмел -
Сделал последний свой шаг до могилы.
Помнишь, под крики и свист горожан,
Словно скучая, ничуть не робея,
Варварский вождь - сероглазый шаман -
С центра арены смотрел на плебеев.
Помнишь ли сталь в тех спокойных глазах:
Что, мол, за вздор - ваши зверские игры!
Консул бледнел, словно чувствуя страх,
Тихо скулили свирепые тигры.
Равно невластны: добро или зло,
Смерть или боль. Лед в пустыне не тает.
Сколько с тех пор твоих жизней прошло,
Сколько еще впереди ожидает!
Волей фортуны твой жребий таков:
Жалкое время, бессильные боги.
Что ж удивляться, твой путь из веков
Просто проходит по этой дороге.
Все это - странный, мучительный сон.
Солнце в зените. Но ты не растаешь.
Молча вперед. Рубикон перейден.
Смерти и боли - их нет, ты же знаешь.
***
Исчерпано небо,
И сломана радуга.
И, где бы ты не был,
Одна тебе каторга.
Ты слепнешь с закатом.
Дороги исхожены.
Вздыхаешь? Куда там!
Дышать не положено.
Нельзя нам печали,
Что было - отрезано.
И руки - из стали,
И сердце - железное.
Затянет болото
С такою-то тяжестью.
Я плачу? Нет, что ты!
Тебе это кажется.
.
БОГ ОСТАВЛЯЕТ АНТОНИЯ
Я вижу город. Слышу звон цимбал.
Пришла пора стенаний и агоний.
Там побледневший у окна стоял
Спокойно и задумчиво - Антоний.
Невидимый уходит карнавал,
Жена ломает руки, просит яда.
Он тихо усмехнулся и сказал
Спокойно и задумчиво - не надо.
Принять, как есть, стремительный обвал
Своих надежд - их не поднять из праха.
Он жизнь свою империи отдал
Спокойно и задумчиво - без страха.
Дионис уходил, народ рыдал,
И плач по стенам эхом отдавался.
Антоний у окна один стоял
Спокойно и задумчиво - прощался.
Средиземноморье.
Море бьется о Камень Ромея.
Ничего за душой не имея,
Не боюсь захлебнуться в волнах -
Мне неведомы слабость и страх.
Но я знаю, что с древних веков
Уводила на смерть моряков
Легкокрылая сказка-химера,
Нереида, сестра Искандера.
***
Я выбилась из сил. Я ночью не спала.
Опять терновый путь и розовые сплетни
И сплетенья,
И кризис вдохновенья,
И, разумеется, все это уже было,
Но Время - Асфодель, я рифмы позабыла -
Я ночью не спала. Я слышу только звоны
Бокалов и случайных столкновений звезд,
И мне не надо к высшей точке бытия -
С меня достаточно объятий Персефоны.
Осталось зачеркнуть Жинвальский мост
И след колен на мартовском снегу:
"Отдайте. - Не отдам. Стреляйте. - Не могу".
Я ночью не спала. Увольте от крещендо
Всех этих страшных снов -
Израиль-Богоборец
Так не ликовал, как этот город,
Когда несчастный ангел грудью врезался в антенну,
И я тогда не плакала, так что же?
Ведь я не верю, Боже, и, похоже
Я почитаю слаще всех грехов измену.
Оставьте вздор! - Оставьте все меня в покое
По эту сторону арктического льда -
Да что ж это такое?!
Я выйду покурить. Быть может, навсегда.
Не путайте меня к своим делам -
Я ночью не спала. И в комнате бедлам.
Я ничего не помню. Не хочу
Тревожить вечность
Я бессильна - я молчу.
***
Я опять - hasta la vista! -
В небо удрала:
О, два гулких, ненавистных
Два стальных крыла!
Пусть все меньше год от года
Холостых друзей.
Мне во всякую погоду
Имя - Одиссей.
Не люблю копить рассветы
Под родной порог -
Ничего прекрасней нету
Крыльев и дорог.
Страшно не бросать закаты
В море наугад...
Птица-Рок! Горька утрата!
Имя мне - Синдбад.
***
Мне все равно, кого убьют: меня, быка или тореро -
Мне слишком долго снилась эта смерть
На теплом камне южных мостовых.
Мне все равно, кого любить, поскольку я не вашей веры.
Мне слишком долго снилось, что так надо,
Что кто-то не останется в живых.
Мне все равно, за кем идти: за Птицей-Рок или Палладой
Мне слишком долго снился океан,
Я ни судьбы, ни смерти не боюсь.
Мне все равно, кого убьют - кого-нибудь убьют, так надо
Мне слишком долго снился этот город
И я сюда, наверно, не вернусь.