Аннотация: Один из рассказов-однодневок, написанных в алкогольном угаре. Толком не редактировал
Пастбище
Автор: Чуприна Александр
"Так пойди и напейся, или обдолбайся, а лучше всего сдохни!" - шептала Спектру ночь, а парень ворочался и все никак не мог заснуть. В другие дни он не против был побаловаться алкоголем, или наркотиками. Напиться до одури, или накуриться травы, или закинуть кодеина, а ночь проводить в приятных сладостных и приторных снах-мечтах, в которых иногда захватив контроль часто делаешь насильственные, или противоестественные действия: овладеваешь первой встреченной симпатичной девчонкой, или руководствуясь древней мечтой взмываешь в небо. Всегда оставалась возможность напиться до такой степени, что испуганный организм сам загоняет себя в сон. Сегодняшний же день был трезвым и непрозрачным, мысли угнетали. Спектр сначала пытался слушать музыку, потом прощелкал 38 бесполезных каналов на телевидении, и любая книга тоже рассыпалась на втором абзаце. Вообще ничего не цепляло его измученный разум. В конце-концов парень натянул джинсы и одел синюю фирменную футболку с последнего места работы, накинул на случай рассвета черную хлопковую курточку и прихватил очки "Базилио", взирать на утреннее солнце.
Пустынные улицы, а дворники еще не вышли на них, чтобы начать убирать. Легкий утренний ветер гонял стайки мусора и перекатывал жестяные банки из под пива и слабоалкоголок. Наручные часы утверждали, что сейчас 4.10, все накрепко отключились и будут спать по крайней мере еще часа два. Спектр направился к единственному круглосуточному магазину в их мелком городишке, за полчаса хода от дома - почти возле трассы Киев-Москва. И хоть это не было в обычае парня баловать себя спиртным с утра, но эта бессонная ночь явно просила алкоголя. Листья на деревьях почти не шевелились, лишь изредкавздрагивая от прохладных вздохов ветра. Когда до пяти оставалось совсем чуть-чуть, солнце было готово показаться из-за горизонта, а Спектр почти в упор приблизился к магазину. Он взошел на холм, залез на пенек отсеченного дерева и параллельно выбрал на плейере FLA "Civilization". В утреннем ступоре казалось, что солнце встает не из-за травянистой равнины, а выплывает из воды древнего океана. А рядом песчаный оранжево-желтый берег, усыпанный обломками цивилизации - черствые и ржавые корпуса машин, зелень поросли на заброшенных бетонных столбах, мотки проводов полузасыпанные гравием, и все те остатки человечества, где на серой бумаге высказаны никому не нужные мысли, стирающиеся через месяц максимум. Песня завершилась и поверхность города уже начала согреваться от озябшего времени.
Странно, но магазин был пустой. Спектр вошел в него, оглядел все вокруг, не скрывается ли продавщица в каком-нибудь затемненном углу? Потом громко и деланно закашлялся - нет ответа! Взял пачку сигарет и вышел покурить крыльцо, с намерением подождать пока продавец вернется и уже потом честно расплатиться. Он выкурил две сигарет подряд, привычно удерживая каждую из них левым стороной губ без поддерживающей руки. Прослушал еще пару песен. За это время улица ничем не выдала своего движения. Спектр вернулся в магазин, еще раз внимательно осмотрелся, а потом закинул в рюкзак запас легкого алкоголя на утро и пачку чипсов в придачу. Подумал оставить ли плату (почти полсотни), еще раз осмотрелся в поисках видеокамер. Таковых не оказалось и парень с некоторой внутренней дрожью вышел, так и не заплатив. Спектр свернул в узкий изломленный переулок на случай, если его кто-то заметил.
Небо продолжало разогреваться и через десять минут парень сделал привал на одной из лавочек возле частного дома. Странно еще, что его шествие по улице не подняло волну противного собачьего лая. Лучи заливали все оранжевым сквозь закрытые веки, приятное тепло и первые глотки Revo, в ушах музыка Стивена Вилсона. И ты понимаешь в эту минуту, что ночные кошмары растворились, клетки жадно впитывают алкоголь и все ночные страхи кажутся глупыми, а еще понимаешь, что нужно жить хотя бы ради таких моментов. Наслаждение от бесплатной выпивки, хорошей погоды и от переливающихся аккордов музыки. В голове пронеслась мысль, что Спектр остался совсем один на всем свете, и она приятно взбудоражила. Скоро ведь выйдут люди, начнется обычная будничная суета. Люди уже понявшие, что жизнь должна состоять из жены, нескольких детей; машины, которая стоит в гараже и периодически требует ремонта; люди нанявшиеся на роботу, хоть и на все тридцать лет; люди, которым ближайший пруд гарантирует полдня рыбалки в неделю и высекающий таким образом одну четырнадцатую из оставшейся жизни. Это все те люди, что смирились с найденным и прекратили поиски. Спектр еще не мог дойти до этого и он душой оставался в состоянии охотника, пытался еще что-то открыть для себя. В книгах и наркотиках, в музыке и в депрессии, в компании и в одиночестве. Тут парню в голову пришла одна из тех мыслей за которую можешь сильно ухватиться, особенно если в теле приятной волной разошелся уже алкоголь.
- Нужно отправиться куда-то автостопом. На юг! Поездить пару недель, познакомиться с новыми людьми, а уже потом и вернуться. А то так каникулы и пробегут, без каких-либо новых впечатлений.
И так он шел, с пивом в руке и зажженной сигаретой, к трассе Киев-Москва. И казалось, что одна из первых машин услужливо остановится и отвезет тебя куда попросишь. А ты будешь лететь над дорогой и болтать с водителем, который многое повидал, настоящий бородатый капитан корабля-фуры с кучей интересных историй, который только и ждал попутчика, чтобы поделиться своей прямолинейной мудростью.
Над асфальтом, чем над влажным от росы грунтом, где трава так и хочет расписаться на ткани кроссовок. Рядом с трассой находился давно уже закрытый отель и Спектр решил воспользоваться туалетом, стоящим в дворе. Зеркало на стене было усеяно точечными выстрелами от чьих-то выстрелов с пневматики. Изображение парня было все в черных провалах, искаженное и довольное.
Возле обочины он прождал около получаса, но так и не увидел ни одной машины. А до этого парню казалось, что трасса крупного межгородского соединения оставалась оживленной круглые сутки. Мозг обдало льдом: Может сегодня какой-то особенно большой праздник, что даже движение перекрыли и на работу никто не идет. Среда, конец июля. Или я уже потерял счет дням? И вообще разве есть такие праздники?. Спектр не смотрел телевизор несколько дней и был не в курсе последних событий. Может случилась какая-то катастрофа и устроили день жалобы? Или авария? Все укрылись по домам, оставили даже магазины, а я шляюсь по улицам. Что если Солнце сожжет меня сейчас дотла? Не скорее всего бред.Парень зашел в магазин возле обочины и уже почти не удивился, что он пустой (но почему открытый?). Взяв самый красивый бокал и налив туда разливного пива, он остался ждать, все же надеясь, что владелец вернется и все ему объяснит. Но этого так и не произошло. Спектр начал теряться в догадках: сон ли это, или он окончательно рехнулся, а его тело уже лежит привязанным к койке в какой-то психушке? Немного подумав он решил, что бояться сейчас не вариант и вытащил кресло, из выставленных на продажу, прямо на дорогу и повернул его навстречу движению. За пятнадцать минут пиво кончилось, но больше ничего не изменилось. Часы уже перешагнули восемь утра.
Мобильного у Спектра с собой не было и он решил воспользоваться таксофоном. Ничуть не стесняясь он набрал из банки с чаевымистоявшей на прилавке, четвертаков и начал исследование. Никто не брал трубки: ни родные, ни друзья, ни официальные номера, типа 103, которому он намерился известить свое сумасшествие. А что же еще это может быть? Может мне действительно лучше отлежаться пока в больнице, попринимать успокоительных и вернуться к реальности в конце-концов? Телефонное безмолвие. Для чистоты эксперимента Спектр записал ручкой на запястье номер этого таксофона, а потом прошел к следующему магазину, одному из густо раскиданных продовольственных складов вдоль города. Спектр набрал номер и бросился бежать к предыдущему телефону. Уже с полдороги он услышал раздражающие звуки звонка - сеть работает! Уже замедлив шаг он подошел и снял трубку. Тишина. Парень начал орать:
- Алло, алло! - Его костяшки побелели от внутреннего напряжения, он почти сразу услышал собственный приглушенный крик на другом конце провода. Спектр бросил трубку, в голове смешались чувства паники и эйфории. Наверное, мой мозг за время последних экспериментов был насколько перегружен, что просто чего-то не понимал. Для того, чтобы подстегнуть его ресурсы, Спектр дошел до Козина, где был пруд и раздевшись догола, долгих минут двадцать плавал и нырял, стараясь ни о чем не думать. Потом стоял на берегу и сох, пока немного не продрог - от августа уже потянуло прохладой. Когда одевался, парня охватила какая-то истеричная веселость. Он взял камень и швырнул его в окно ближайшего дома. Осколки брызгами посыпались вниз.
- Ублюдки, выползайте! Сукины дети! Я ни хрена не понимаю. - Он продолжил бросать камни, разбив еще пару стекол. - Объясните мне кто-нибудь, что за хренотень вообще происходит? Засранцы хреновы.
Спектр вернулся к продуктовому и с таксомата сделал еще пару звонков по междугородке - своим друзьям в Киеве, в Житомире. И везде молчание. Восприняв это парень взял пластиковый стакан, смешал в нем RedBullи водку, а потом заполнил обратно банку с под энергетика. На улицу он еще вытащил ящик пиваи начал со всего размаху бросать их на дорогу. Бутылки раскалывались, пена расползалась по асфальту, а звон успокаивал. Казнив таким образом 20 бутылок, Спектр отправился обратно к центру города, не переставая орать сообщения, типа:
- Есть, кто живой? А ну выползайте. Войны на улице нет, крысы подкоморные! Хоть кто-то живой? Где-нибудь...
К концу пути домой, парень чувствовал себя уже таким одиноким как никогда еще в жизни. Даже во время гриппозных залежей в постели, или затяжных прохождений какой-либо компьютерной игры, с заранее запасенным ящиком пива - он не был столь одинок.
Когда Спектр дошел до своего дома ему внезапно захотелось залезть под стол, как наверное делают богобоязненные люди, когда на улице бушует Армагеддон, но он переборол это желание. Наш одинокий герой подключил колонки к ноутбуку, наполнил плэйлист самой брутальной подборкой рока/индастриала и вынес колонки на балкон, таким образом надеясь связаться еще с кем-то. Спектр ничуть не удивился тому факту, что электричество не пропало, ведь телефоны тоже работали. "Наверное, автоматика" - заключил для себя парень и не сняв ни куртки, которая была лишней для полуденного разогретого воздуха, ни кроссовок, рухнул в кровать обессиленным. Кроме того он больше суток не спал.
Следующие дни Спектр перестраивался под пустынный режим. Не зная сколько будет продолжаться одиночество, он заготавливал еду: забивал холодильники, замораживал ягоды, наполнял подвал своего дома полуфабрикатами, крупами и консервами. Отдельно хранился алкогольный запас - пришлось смирится, что через несколько месяцев годного пива уже не будет, разве что научиться варить свое, но еще главнее научиться выпекать хлеб. Пока же Спектр нарезал ломтями и разложил на чердаке и на полах незанятых комнат сотни буханок, на серых газетных листах. Это забрало большую часть времени первых двух суток с момента одиночества. В перерывах он ездил на освободившихся машинах, припарковывая их об другие, чтобы оставались заметные покорежины. Бил витрины магазинов и ломал бытовую технику в них, чтобы снять раздражение. Самую огромную плазменную панель он привез домой в качестве кинотеатра. И все это просоченно алкоголем и согревающим сигаретным дымом. На третие сутки парень исследовал закрытые доселе территории : завод хлебопродуктов, две фабрики и электростанцию, которая все продолжала работать. В этих зданиях появлялось какое-то священное чувство, что можно разобрать с в их работе, а потом пустить вход заново - он бережно переключил все элетрощитки (кроме как на станции). Многие материальные ценности потускнели и выцвели: Спектр рассмотрел ассортимент в брошенном ювелирном и оставил все украшения нетронутыми. В мобильных телефонах в глаза парню запала их плоская форма, набрал их около сотни и поехал к озеру бросать лягушки. Лучшим результатом было 14 касаний до погружения в воду. Из автомобилей парень выбрал себе милицейский уазик, так как в нем было полно места для найденного полезного, для перевозки вещей и продуктов. Вот только полчаса Спектр потратил на то, чтобы разукрасить корпус машины цветами и сделать её в стиле хиппи. Из найденного в участке оружия Спектр выбрал себе АК-47 и отложил под сидение. Одну очередь он выпустил в воздух и раздразненный этим реальным оружием обстрелял машины, выстроенные в ряд на стоянке - ни одна не взорвалась. Все остальное оружие он распихал по незапертым сейфам, а ключи оставил себе. Примерял полицейскую форму и немного испугался, увидев себя в зеркале. В той части жизни, что с людьми: люди в форме вызывали неприятную боязнь, как дебилы-гопники, только с большими возможностями
"Было бы неплохо обновить гардероб!" - подумал Спектр и выбрал в центральных магазинах удобнейшие ботинки с высокой шнуровкой (заменены кроссовками по случаю тепла), несколько легких ночных кожаных курток, футболки с разнообразными принтами и 5 пар джинсов, а также спер из музея авиационный шлем с затемненными стеклами.
А по ночам (после денных веселых вылазок) опять заявлялась грусть одиночества и Спектру ничего не оставалось, как смотреть до утра фильмы и накачиваться спиртным - спать он теперь мог только днем, при солнечном свете. Ночью пространство шептало ему:
- То, что ты остался здесь сам только случайность. Тебя не должно быть! Тебе следует умереть!
- Неправда. Если я жив, значит в этом есть какой-то смысл. - Пытался возразить Спектр.
- Никакого смысла нет - ты всегда был бесполезным, как и каждый день твоей жизни. Эту ошибку следует исправить - умри.
- Нет, так не должно быть. - И парень продолжал заливать ночную паранойю алкоголем.
Утром Спектр засыпал и спал до двенадцати дня, а потом разьежал по улицам в раздумьях. Он думал съездить в другие города, но не хотел оставлять родной Кролевец из-за теплящегося чувства надежды, что все же найдет кого-то из друзей. На четвертый день он не смог высидеть дома ночью и вышедши в город направился к магазину фейерверков, а потом устроил целый получасовой звездопад в ночном небе. И каждую минуту надеялся, что кто-то придет к нему, что-то даст знак. Высидел до утра, дав еще несколько залпов, не безрезультатно. Иногда, раньше, такие мечты приходили к Спектру: побыть одному в городе, развлечься, все облазить и поразбивать чужие машины и все в таком роде; нажраться самими дорогими продуктами до одури, или осмотреть тайную жизнь интересных ему людей. Но даже тогда парень думал об этом, как о временном явлении, прекрасно зная, что такого произойти не должно. Теле- и радиоэфир молчал, а от попыток как-то объяснить исчезновение остальных людей приходила паническая паранойя. Что если он участник инопланетного эксперимента, устроенного с целью изучить вид "Земляне"? Или же Бог забрал всех в рай, а его оставил страдать в этом аду одиночества; не может же он быть такой злой? Что если он умер, а это вся Спектра оставшаяся вечность - пустынный мир? Ворошились мысли убить себя, чтобы проверить, но днем страхи все-таки унимались, а ночью его компанию составляли изображения людей на экране.
На шестой день Спектр запланировал себе два дела.
Первое состояло в поиске возможных выживших. На принтере он распечатал сотни объявлений с таким вот нехитрым текстом: "Всем, кто выжил! Приходите к памятнику Ленина на площади Мира, каждый день с 18.00 до 20.00". Потом дописал внизу свое имя ..., передумал и стер бэкспейсом. Спектр разьежжал по городунесколько часов, расклеивая эти цветастые призывы, а он специально распечатал все на листах ярких, бьющих по глазам цветов: яркосиний, красный, оранжевый, салатовый.
Другое дело было направлено против ночных страхов. Поняв, что алкоголь слабо помогает, Спектр решил пополнить арсенал разнообразными наркотиками. Большую часть из них содержала центральная аптека. Спектр используя воспоминания и различные фармацевтические сведения наполнил здоровенную спортивную сумку различными веществами. Больше 100 пластинок Кодтерпинаи Кодесана для отбивания, содержащего эйфорию и спокойствие, кодеина. 80 бутылей сиропа Коффекс, тоже с кодеином. Два из них Спектр выпил сразу смешав с апельсиновым соком. 30х50 таблеток Баклофена для травмированных спиной, с помощью их время не будет так давить своей массой. Сотни пластинок Ноотропила и Пирацетама, десять упаковок Фенотропила, чтобы не завяли мозги. Все, что имело транквилизирующие свойства: от Адаптола до Гидозепама. В маленьком сейфе под прилавком нашелся Трамадол, вроде бы запрещенный, но еще в наличие опиат, посильнее кодеина. В довершение кучу снотворных, реликтовый амфетамин Сиднокарб, ДХМ-содержащие флаконы Туссина+ и Гликодина, а также неморфийные обезбаливающие Кетанов и Ибупрофен. Закинув весь запас во внутренности бобика, Спектр натянул шлем на глаза и опустил стекла для теплого ветра. Он был изрядно уже разомлевший, когда подъезжал к больнице. В ней он хотел в первую очередь запастись адреналином (на всякий случай) , промедолом или метадоном, а также всем тем интересным, что можно найти в опечатанных медицинских шкафчиках.
Тогда я её и заметил. Она так быстро вильнула в коридоре, что я даже не успел осмыслить присутствие другого человека. Прошел за ней, а находился в отделение травматологии, мысленно благодаря высшие силы за то что это именно она, и боялся до последней секунды, до её первых слов:
- Я думала, что осталась совсем одна.
Потеряв на время способность что-либо произнести, я лишь с восхищением смотрел нанеё. Уже с первых секунд она показалась мне прекрасной. У девушки были (за плечи длинные) светлые волосы, очень красивые глаза - серо-голубые, с немного косыми разрезами; подкрашенные сочные губы, яркой чертой пересекающие её личико; а также торчащие сексуальные скулы, как мне нравятся. На вид девушке было лет 14, хотя ростом ненамного ниже моего. Я так и не мог ничего сказать, думал алкогольный психоз скатализированный кодеином. А девушка спросила очаровательно звонким голосом:
- Вы в порядке?
- Вроде... Не совсем. - Какой тут порядок, когда последние дни приучивал себя к состоянию перманентного одиночества. И все же я представился. - ..., мне 21, учусь в университете, учился точнее. А пока временно безработный.
Она улыбалась, но глаза её заполнились слезами:
- Я Алена и ..., - она совсем раскисла и я с готовностью принял её в свои объятия, сам может бы заплакал, если бы не кодеиновый приход. Представь, ты можешь работать и чередовать работу с домом, залипать игры, погрузиться в просмотр сериалов и буквально неделями практически не общаться. Но ты всегда имеешь возможность позвонить другу, или даже заговорить со случайным человеком на улице. У меня же такой возможности не было - всего за шесть дней, а особенно ночей, я понял, как же сильно люди нуждаются в других людях.
У Алены была сломана рука. Собственно поэтому она и добралась к больнице. Не то что я в поисках наркотиков. Я ломал обе руки: правую, когда занимался паркуром, а левую, когда осваивал скейтборд и в принципе видел, как накладывают гипс, поэтому изучив еще и схему в травмпункте, я размочил гипсовый бинт, сделал надрез в нужном месте и наложил ей этот каркас. Я касался её руки всего через полчаса после знакомства, а она уже доверилась мне и казалось, что мы заново встретившийся друзья детства. Я касался её поразительно горячей кожи и уже думал, что мы может проведем остатки (здоровенные, как торт без одного куска) остатки наших жизней. И только намного позже девушка рассказала мне,что хотела покончить с собой, а в итоге сломала лишь руку и больно ударилась задом. А пока я чувствовал себя безгранично счастливым. Мы сидели в этой проклятой благословенной больнице, разговаривали, и я мысли не мог допустить, что мы когда-то расстанемся, а ведь в строгом смысле она со мной и не расставалась. Алена жила в Алтыновке, что в десяти километрах от Кролевца. Она полдня немогла уяснить, что произошло: в школе никого, звонки не находят ответа. В итоге моя маленькая остановилась на мысли, что случилась катастрофа вроде Чернобыльской, только в более серьезных масштабах и Аленка буквально с ума сходила, что ни с кем не может связаться. Эта милашка даже не думала обирать магазины, или заходить в чужие помещения. Просто ждала дома пока за ней вернуться, или хотя бы что-то сообщат; питалась продуктами оставленными в погребе. Кстати, с её помощью, я окончательно подтвердил тот факт, что животные тоже исчезли. У меня ведь не было домашних животных, а то что в пустом городе не бродят стаи бродячих собак, или коты не доедают выброшенный мусор, как-то прошло мимо моего внимания. Наверное, какие-то мельчайшие организмы остались, ведь я потом видел, как осенью гниют листья и желудки наши тоже нормально работали. А вот крупные животные тоже ушли из жизни. Алена отказалась сказать класс, в котором училась, а свой возраст обозначила в 17. Думаю, что ей все же было лет 13-14. Она интересовалась тяжелой музыкой, и так пренебрежительно высказалась на счет украинской литературы, что я еще больше убедился в наших общих вкусах, в том, что вдвоем мы остались не случайно. В тот момент я совершенно забыл о поисках других людей, забыл зачем явился в больницу; и предложил девчонке проехать ко мне.
До какой скорости можно разгонять машину по гладкому асфальту зная, что из-за угла не вылетит машина на встречу? Не знаю, из ментовского бобика я выжал почти 170 в час. И если бы мы врезались в что-то было бы совсем грустно и инструктора рядом-то нет, а права я кстати так и не получил, из-за "безрассудной езды". Теперь же город был свободным, и мы домчали до моего (нашего?) дома минут за пять, не больше. Аленка мило засмеялась из-за разложенного по комнатам хлеба, а потом похвалила меня за дальновидность. Мы болтали почти до утра, искренне делились старыми воспоминаниями совсем забыв, что мир вокруг нас опустел. Был бы я поэтом, в тот же час написал бы ей самые проникновенные и красивые стихи в мире. Когда месяц уже тонул в рассвете, мы разошлись по разным комнатам, чтобы поспать. Я чувствовал себя уставшим и спать никак не мог. Но Аленка вернулась, не прошло и десяти минут, наверное. И она сказала:
- Я уже физически не могу побыть сама.
И её худенькое тельце, в голубой, покроенной на манер платья, пижаме скользнуло ко мне под покрывало. Больше в те часы мы уже не обсуждали ни теперешний мир, ни наши прошлые годы. Мы лишь легонько гладили и ласкали друг друга и шепотом говорили на ушко всякие нежности, так тихо и неуверенно, будто в комнате, не то что, в мире куча людей могла нас подслушать. В итоге, мы так и пребывали в своем сплетенном мирке и только, когда солнце прошло полудень, Алена первая предложила немного разойтись, "иначе, мы так до вечности не заснем". Я расстелил себе на полу и все не мог поверить в происходящее, казалось провалюсь в сон и она пропадет, долго ворочался. Но потом Аленка выпустила с под покрывала свою тоненькую ручку, и лишь когда я узнал её и сжал её пальцы, то все таки смог заснуть.
Дальнейшие полтора года для Спектра и Алены были самими счастливыми в их жизни. В первые две недели они беззаботно наслаждались телами друг друга выжимая из самых себя сочные соки удовольствия. И если Алена рассмотрела в Спектре сначала лишь защитника с неплохим и достаточно интересным складом ума, то парень уже сразу почувствовал в ней надежную опору, которая не даст выпасть ему из шаткой жизни. Эти две недели были полностью отданы им - от обмена всеми воспоминаниями приходившими в голову до животного магнетизма, скреплявшего их тела. Спектру хватало для безграничного счастья одного - проснуться утром, носом уткнувшись в её белокурые волосы, вдыхая носом нежный запах, чувствуя пальцами непревзойденную гладкость и тепло её кожи, а Алена первым делом после пробуждения, всматривалась в его глаза, с тревогой отыскивала в них тихое обожание и ощущала себя бесконечно счастливой, а руки обнявшие её талию, казалось могли защитить от ядерного взрыва...
Полтора года сказки. Разъезды по стране. Временно безработный?- Новая профессия - искать выживших. И оба немного боялись разрушить их взаимное одиночество. Мир без войны и без оружия. Безумство в экспериментах. Если фильм, то обязательно в кинотеатре. Электростанции иссякли. Зима на юге, из них месяц на большом катере. Секс во всех возможных местах, а весной поняли, что уже насколько едины, что отпраздновали свадьбу. Кольца отобраны в музеях, слева гора, похожая на лежачего медведя, а впереди спокойное море до горизонта. Стоит ли попытаться заново заселить этот мир? У нее проснулась острая потребность в материнстве, а я был только за. Через пару месяцев тесты показали положительный результат. Напрочь откинули дым, алкоголь и эйфорию. Я заочно поступил в медицинский, к родам нужно быть максимально готовым. Ты тогда серьезно ударилась? Не знаю, с тобой боли не чувствовала. Хотелось бы научится управлять самолетом, но это потом - слишком рискованно. Полную обустроенность немного подпортило то, что электростанции перестали работать, запасы пополнили аккумуляторами, осветительными приборами и батарейками, крепче сдружились с огнем. Осенние вечера пахли детством, по старинке они поджигали керосиновую лампу и говорили друг с другом часами. В её животике первые движения маленького. Чувствовали себя так, словно получили подарочный сертификат на участок на луне, а там нашли источник панацеи. Остановились в маленьком, но отлично обустроенном частном доме, с большим садом и колодцем в дворе. А еще, как дети носили с собой рации, если хотелось побыть по одиночке. И опять весна, волновался до ужаса перед родами, но думаю такое волнение лишь укрепляет. Ей только раз было плохо, когда на день рождения объелась сладкого.
Что действительно так плохо? Не волнуйся это нормально. Боль? Тоже. Могу ввести тебе обезболивающего. Черт, она потеряла сознание, но ведь малыш уже показался. Это мальчик. Алена, только дыши!
- Дети, вас всего восьмеро. Сегодня день, как уже двадцать пять лет исчезло с Земли человечество. У нас осталась только растительная пища. Мы с вашей мамой, так и не нашли ответа на вопрос, что произошло, может найдете вы. Иван, Оксана, Лена и Максим по старым меркам уже совершеннолетние и если мы не хотим исчезнуть, то скоро вам придется научится общаться друг с дружкой ближе. За эти годы мы не встретили ни единого человека - мы одни. Весь мир теперь принадлежит вам.
Мы с Аленой счастливы, она до сих пор очень привлекательна. Я многое выучил, освоил несколько профессий от строителя и земледельщика, до врача и учителя точных наук. Я имею отличное здоровье, больше двадцати лет не принимал наркотики и мне смешно вспоминать, что когда-то я думал, что не доживу и до сорока. И все же мои воспоминания омрачает одно, я - убийца. Во время ночной прогулки 23 года назад, когда Алена осталась дома с маленьким Ваней, я встретил человека. Это был парень, весьма уставшего вида и он несколько год не видел людей. Я промолчал о Алене, я был сумасшедшим и боялся, что сумасшедший он. Я боялся разрушить свое счастье и не смог доверять этому незнакомому, поэтому проломил ему голову металлическим прутом, а тело сбросил в канализацию. Потом не мог спать несколько дней, пока полностью не выдавил из себя дрожь и не убедил себя, что это в каком-то роде была самозащита.Думаю, это можно оправдать лишь очень сильными чувствами к Алене.