Чумало Владислав Игоревич : другие произведения.

Автократор Второго Рима

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.20*61  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жил-был один мужик. Алкоголем не злоупотреблял, законы не нарушал, работал на заводе, а отпуск проводил за границей. Поехал он как-то раз в Грецию, зашел в древнюю усадьбу, но случилось землетрясение, крыша усадьбы обвалилась и упал на голову тому мужику тяжелый камень. И так сильно получил мужик камнем по голове, что очнулся он уже в 14-м веке в теле наследника византийского императора. Хочешь, не хочешь, а нужно начинать жизнь заново. Что делать если ты всего лишь ребенок и получаешь трон в самый неподходящий для тебя момент, когда ты по закону недееспособен? Высшие сановники плетут вокруг тебя интриги и хотят сделать из тебя марионетку, в стране полным ходом идет гражданская война, а соседние державы отрывают от твоей маленькой обветшалой империи самые "жирные" куски. И хуже всего - ты прекрасно знаешь, что скоро придут турки-османы и твоей новой Родине настанет конец. Можно просто жить и наслаждаться пирами, кутежом и прочими удовольствиями по принципу "после нас хоть потоп". А можно попытаться изменить историю и спасти Византию от уничтожения. Попаданец выбирает последнее... Внимание! В книге присутствует множество греческих терминов и названий. Возможно читатель посчитает это излишним. Автор книги исходил в данном случае из своих личных интересов, а так же из желания наиболее красочно описать эпоху, в которой происходят события. Внимание еще раз! Эта книга не ставит своей целью оскорбить чьи-либо религиозные чувства. Проба пера, черновик. Книга пишется.
  18 июня 15-го индиктиона 6840г. от С. М., проастий Дидимотихо, фема Фракия.
  
  Сознание вернулось рывком. Первым что я увидел было размытое, словно я стал вдруг близоруким, лицо женщины в диадеме и золотых украшениях, которая держала меня на руках. Стоп! На руках? Меня, взрослого мужика и на руках? Что за фигня? И что с моим зрением? Попытка пошевелиться ничего не дала ибо я был плотно закутан в какую-то тряпку пурпурного цвета.
  - Отпусти меня! - попытался закричать я в панике, однако вместо слов из моего горла вырвался только детский пронзительный крик.
  Женщина улыбнулась, что-то произнесла на непонятном языке и передала меня на руки какой-то тётке с полным лицом и оголённой правой грудью. К этой груди меня сразу же и приложили. Не осознавая что делаю, по видимому включился какой-то естественный рефлекс, я впился в сосок. Кормление продолжалось минут пятнадцать, потом меня забрали от груди и вернули на руки матери... Матери? Да что тут происходит? Эта женщина не моя мать, моей матери уже почти семьдесят лет и выглядит она совсем по-другому. И хотя сейчас у меня перед глазами скорее набор пятен разной освещенности чем вполне отчетливая картинка, но свою то мать я уж точно смогу отличить от этой женщины.
  Времени на обдумывание ситуации и на размышления о том, не является ли все это бредом моего воспаленного воображения никто мне давать не собирался. К нам тут же стали подходить какие-то люди, как мужчины так и женщины, которые наклонялись, смотрели на меня и о чем-то переговаривались между собой на том же непонятном языке. На лицах у них сияли улыбки, угрозы от них явно не чувствовалось. Один из подошедших, бородатый мужчина, голову которого украшала золотая шапка со смутно различимыми драгоценными камнями и жемчужными подвесками, аккуратно взял свёрток со мной из рук у женщины и высоко поднял над головой, произнося какую-то торжественную речь. Происходящее вокруг я видел крайне смутно, картинка перед глазами сливалась в одну большую яркую кляксу, но судя по доносившемуся отовсюду шуму рядом мной находилось множество людей.
  Произнеся свою речь и получив в ответ восторженные крики, мужчина передал меня в руки какой-то женщине, которая унесла меня из этой комнаты. Спустя минут десять мое маленькое тельце уложили в деревянную, богато инкрустированную колыбель, обшитую шёлком и снабженную периной с лебяжьим пухом. Туго укутанный в пурпурные пелёнки я не мог пошевелиться.
  Да, я Попал! Именно так, с большой буквы. Никогда не верил в переселение душ и вот сам оказался прямым подтверждением того что это возможно. Это тело было явно было явно не моим, не телом взрослого мужчины, каким я был до недавнего времени. Это тело принадлежало ребёнку, причем ребенку новорожденному. И в то же время я прекрасно ощущал это тело, кожей чувствовал ткань пелёнок, мог дышать и хоть чуточку, но видеть через подслеповатые глазки окружающий мир. Помимо этого я еще мог слышать и издавать звуки. Звуки? А ведь я уже пробовал говорить там, в той комнате, но у меня это не получилось. Может попробовать еще раз?
  - Вот я и стал попаданцем! - не слишком громко произнес я, стараясь чтобы мой голос не услышали няньки и мамки, которые наверняка дежурят неподалёку.
  Почему я говорил не в полный голос? Ну вот представьте, что вы слышите речь от грудного ребёнка, который родился несколько часов назад. Как вы на это отреагируете? Я же не знаю какие здесь обычаи, меня ведь могут посчитать одержимым злыми духами или еще какими демонами и просто удавить в этой самой колыбели. Конечно, местный народ может русского языка и не знать, но вот то что я произношу именно речь, а не набор звуков понятно даже не лингвисту. Поэтому будет лучше если мой эксперимент останется тайной для окружающих.
  Эксперимент окончился полным провалом. Несмотря на желание произнести чёткую фразу, из моего горла вырвался только детский то ли крик, то ли писк. К тому же, этот крик бдительные няньки тут же услышали и скоро мое тельце уже качала на руках та самая женщина с полноватым лицом, что кормила меня сегодня грудью. На этот раз кормить она меня не стала, а начала петь какую-то заунывную колыбельную. Спустя десяток минут однотонного пения на меня неудержимо накатила усталость, сильно захотелось спать, глаза мои закрылись и я погрузился в сон.
  Сколько времени длился мой первый в этой жизни сон сказать сложно. Судя по тому, что дневной свет не проникал в окна детской комнаты, сейчас был уже глубокий вечер. Проснувшись, я начал обдумывать ту непростую ситуацию, в которой оказался. Итак, я помню что являюсь, точнее был совсем недавно, Леванцовым Иваном Васильевичем 47 лет от роду, работником завода стеклотары. Биография самая стандартная, как и у миллионов людей вокруг. Школа, армия, университет, потом женитьба и рождение дочки. Всю жизнь прожил в России и проработал на производстве стеклотары. С женой был в браке счастлив, но четыре года назад она погибла в автокатастрофе, виновницей которой, правда, сама и являлась. Дочь уже выросла, вышла замуж и сейчас живет отдельно. Сам я жил в гордом одиночестве в маленькой хрущевке и после работы как правило проводил время за телевизором или компьютером, а летом совершал велосипедные прогулки. Жил довольно скромно, в кабаках зарплату не прогуливал, поэтому накопленных денег хватало на туристические путешествия за границу. Таким вот образом побывал во Франции, Египте и Таиланде. Последний отпуск решил провести в Северной Греции. Купил билет на самолет и через четыре часа был в Салониках. Там собрал взятый с собой велосипед и по намеченному заранее маршруту начал объезжать местные достопримечательности. Езду на велосипеде я любил с детства, поэтому и предпочитал на нем путешествовать, не связываться с автобусами или другим транспортом. Из Салоник поехал на восток по маршруту Кавала - Комотини -Александруполис- Орестиада. В каждом городе посещал музеи, архитектурные памятники и все то что казалось мне интересным. Ночевал в гостиницах. Последнюю ночь этого путешествия, которое по всей видимости стало для меня длиною в жизнь, провел в гостинице маленького городка Дидимотихо. Городок этот был безусловно красивым и имел свою древнюю историю, поэтому я решил осмотреть его достопримечательности. Утром я сел на свой верный велосипед и побывал в Музее Народного Творчества и в доступной для туристов мечети 14 века, делая фотографии и радуясь солнечной погоде. Потом направился на руины византийского замка и прилегающих к нему построек. Изучая развалины одной из усадеб, благо она хорошо сохранилась, стал рассматривать мозаики и фрески какой-то седой древности с изображениями людей, птиц и животных. Одна из этих фресок, нарисованная на самом потолке изображала ребенка в роскошных одеждах. Я долго стоял и смотрел на нее, задрав голову к верху. Что-то в этом ребенке было особенное, чего я раньше нигде не видел. Я был так поглощен этим созерцанием, так глубоко ушел в свои мысли, что в первую секунду даже не заметил как земля вдруг содрогнулась от сильного подземного толчка. Казалось что в один момент она стала живой и зашевелилась под ногами, а стены усадьбы закачались словно колосья на ветру. Не успело пройти и пары секунд после первого толчка, а земля содрогнулась от второго удара. Крыша рухнула и последнее что я увидел был громадный камень с этой самой фреской, стремительно падающий мне на голову. А дальше был только мрак...
  Да уж! Какая-то странная связь получается. На меня падает фреска с изображением ребенка, а потом я возрождаюсь в теле ребенка. Может на той фреске было изображено именно это тело? Как знать?! В любом случае мое старое тело с разбитой головой сейчас наверняка погребено под слоем камня, в который превратилась та злосчастная усадьба. Дороги назад нет и быть не может. Мертвые не воскресают. И вообще, где я нахожусь? Местный язык я не понимаю, все что происходило вокруг вижу крайне плохо. Размышляя над происходящим я настолько выпал из реальности что вернуться в нее только под воздействием от все более и более нарастающего с каждой минутой желания справить малую нужду. И эту проблему нужно было срочно решать! Только вот как? Гадить под себя?
  Возможно от нестерпимого желания я даже начал кричать, ибо спустя минуту к колыбели подошла все та же женщина, что недавно кормила меня грудью и пела песенку. Она аккуратно взяла меня на руки и собиралась было опять покормить, но мой желудок не выдержал и сначала в пеленки, а потом и на платье женщины потекла зловонная жидкость.
  Мне стало жутко стыдно! Я хоть и в теле ребенка, но мочиться на людей это уж как-то чересчур. Да, неприятная ситуация. Кормилица между тем совершенно не смутилась этому моему маленькому "преступлению". Я был вытерт мокрым шёлковым полотенцем, накормлен и завернут в чистые пеленки такого же пурпурного цвета.
  Когда кормилица удалилась я задумался над тем как буду теперь справлять не только малую, но и большую нужду. Хотя, что тут думать, придется гадить в пеленки. Хорошо если их будут сразу же менять. А если нет? Размышляя о своей нелегкой судьбе и о том каково это, быть совсем малым и немощным ребенком, я задремал и уснул.
  Проснулся когда комната уже была наполнена солнечным светом и тут же нагадил себе в пеленки. Вновь появилась кормилица, перепеленала меня, вытерла, накормила и вернула в колыбель.
  А дальше дни потянулись сплошной цепочкой. Абсолютно одинаковые, с повторением одних и тех же процедур, иногда дополняемые песенным творчеством кормилицы, они были неотличимы друг от друга. Тело новорожденного было еще совсем слабым, я постоянно чувствовал сонливость и большую часть суток проводил во сне. Изредка в детскую приходили мои биологические родители - бородатый мужчина и женщина в диадеме. Они брали меня на руки, качали, улыбались. Единственное над чем я задумывался в редкие часы бодрствования так это над местом и временем своего попадания, если это вообще планета Земля а не фантазийный мир. Новой информации об окружающем мире в эти дни не поступало, я видел только лица кормилицы, родителей и нескольких служанок, да изредка, когда меня доставали из колыбели, стены своей комнаты, которые перед глазами сливались набором больших ярких пятен.
  На восьмой день пребывания в новом мире ко мне в гости пожаловали не только родители, но еще и целая процессия людей в черных одеждах, с лентами на шее, с крестами и кадилами в руках, которые внешним видом напомнили мне наших русских попов. Интересно православные они или нет? Священники обступили мою колыбель и один из них начал читать молитву. Его речь я естественно не понимал, но то что он, указывая рукой на мою скромную тушку, часто повторял: "Иоанн" было понятно и без знания языка. Мне давали имя, причем обставили этот процесс какой-то религиозной церемонией. Любопытным совпадением было то что меня и в прошлой жизни звали Иваном. "От судьбы не уйдешь" - внутренне усмехнулся я. И здесь быть мне Ваней. Интересно, а у каких народов распространено это имя? Помимо русских точно помню что так называют детей у болгар, сербов и греков. А ведь язык, слышанный мной здесь, был похож именно на греческий! Впрочем, как знать? В той жизни греческий я слышал всего несколько раз ибо даже во время своего путешествия по Греции с местными разговаривал только по-английски. Так и лежал я в своей кроватке, слушал молитвы священников, а потом решил не пудрить себе мозги. Не убивают меня местные и заботятся. Что еще нужно? А вот кто они - узнаю когда-нибудь.
  Дальше моя жизнь вернулась к обычному режиму, то есть к смене пелёнок, кормлению, обтиранию мокрым полотенцем и сну. Сон занимал большую часть суток, и я просыпался только чтобы поесть или справить нужду.
  На сороковой день случилось еще одно событие. Мою маленькую тушку отнесли в помещение, которое я идентифицировал как церковь и в присутствии большой толпы народа крестили. Сначала священник долго читал молитву, потом три раза опустил меня в воду купели с призывами как я понял к Богу, и сразу же передал на руки крестным - какому-то важному мужику в красном кафтане и женщине с серьгами из золота и драгоценных камней. Прежде чем замотать меня в пеленки крестные надели мне на шею нательный крестик. Одновременно с этим священник бубня молитву помазал мне лоб, глаза и уши каким-то раствором. Вот и подтвердилась версия о том что я попал в православную семью! А еще вода в купели оказалась слишком холодной. Когда меня туда положили то я забыв в теле кого нахожусь от возмущения даже обругал священника нехорошими словами. Прости меня, уважаемый, я не со зла, просто было очень холодно! К счастью, вместо слов окружающии улышали только детский плач и заулыбались. А еще мне удалось рассмотреть одежду не только священников, но и подходивших ко мне людей, причем одежда на них была явно средневековой. Очень уж сильно прикид местных был похож на те костюмы что я видел в историческом фильме про Европу позднего Средневековья, который недавно смотрел по телевизору. Да и в музеях побывать успел, видел там похожую. Хотя, как знать? Может здесь не Средневековье и меня закинуло в тело ребенка нашего мира, но в какую-нибудь далекую от цивилизации страну где православные прихожане носят такую одежду? Конечно, православные общины много где существуют, но почему тогда для участия в их ритуалах и таинствах прихожане должны надевать особую спецодежду? В православии вроде нет спецодежды для прихожан. А может это их обычная одежда? Кругом вопросы! Можно, конечно, предположить что я попал к сектантам у которых схожие с православными ритуалы и которые специально обряжаются в старинные одежды, но это получается слишком уж конспирологическая теория. Остановлюсь пока на версии о том, что я нахожусь в Средневековье, все равно больше ничего на ум не приходит. Кстати, а одежда то у моих биологических родителей дорогая и от отсутствия золота они явно не страдают. Возможно даже, что я сын какого-нибудь короля. И если это так, то получается что мне очень даже сильно повезло, причем два раза подряд. В первый раз мне повезло когда какой-то неизвестный науке феномен дал мне новую жизнь и вернул молодость, а во-второй раз удача повернулась ко мне лицом когда дала богатых и знатных родителей. Я ведь мог переродиться не здесь, а в семье простых крестьян, и тогда с учетом отсутствия в Средневековье социальной мобильности, всю жизнь пришлось бы мне копаться в навозе и терпеть придирки феодалов. Не скажу что хорошо осведомлен о жизни средневекового крестьянина но приятного там, судя по рассказам историков, было мало. Или вообще, я мог переродиться в тушке животного и пойти сразу же кому-нибудь на завтрак! Так что живи, теперь Ваня и радуйся! Цени подарок, который даровала тебе судьба!
  После крещения дни опять потянулись однообразной цепочкой. Единственным событием стал тот прекрасный момент, когда в детскую комнату принесли ванночку с теплой водой и отныне меня стали регулярно купать. Водные процедуры я воспринял с большой радостью потому что хотя раньше меня и вытирали мокрым полотенцем, но оно не слишком хорошо удаляло остатки дефекации. Может в каких средневековых странах и не мылись, но местные здесь точно имели понятия о личной гигиене. По крайней мере они мыли своих детей и это, безусловно, было приятно осознавать.
  Потом состоялось еще одно хорошее событие - меня перестали пеленать. К сожалению мышцы моего детского тельца были еще настолько слабыми что я не мог не то что ползать, но даже просто поднимать и держать голову. Хоть я и тратил на сон большую часть времени суток, в остальное время мне было невыносимо скучно. Оставалось только лежать в колыбели да смотреть в потолок, вспоминая прошлую жизнь снова и снова. Школа, армия, университет, работа, семья... Интересно как там сейчас мама и дочь? Мой труп уже наверное привезли в Россию и похоронили. Как родные восприняли этот удар? Мама так точно убивалась горем. Надеюсь что с ней все в порядке и ее сердце выдержало. Эх, как бы мне хотелось чтобы и у мамы, и у дочери все было хорошо и чтобы они прожили долгую и счастливую жизнь.
  Чтобы не свихнуться от скуки и потратить время с пользой я старался делать гимнастику, приподнимая плечи и запрокидывая голову назад, а также вытягивался и пытался опереться на руки. Когда в один прекрасный день мне удалось перевернуться на бок это было поистине великим достижением. Зрения мое постепенно улучшалось и стало не хуже, а может быть и лучше чем было в той, прошлой жизни. Кроме того, к достижению пятимесячного возраста я уже мог хорошо держать голову и уверенно опираться на руки, а через месяц после этого у меня начали прорезаться зубы. Процесс этот оказался немного болезненным, но приходилось терпеть. Мужик я или не мужик? Примерно тогда же я смог сидеть, и ползать. Кормилица заметила это и под ее наблюдением я ползал или просто двигался, развивая мышцы. А еще мне принесли игрушки - солдатиков, куклы и просто кубики. О нет, играть я не стал! Я просто делал вид что играю, ведь ребенок не играющий в игрушки может вызвать вопросы.
  Поскольку мне жутко надоело кормление грудью, я решил сделать эксперимент и отказался от него. В результате я добился своего и меня стали кормить какими-то жидкими кашами и фруктовым пюре. Это событие имело и еще один побочный результат. Прежнюю кормилицу от меня удалили и приставили ко мне няню - женщину лет тридцати приятной наружности. Плакать или переживать по этому поводу я не стал, ведь не важно кто за мной ухаживает, главное чтобы они делали это хорошо. Дождался я и того прекрасного момента, когда мне наконец-то принесли ночной горшок, который я сразу же использовал по назначению, вызвав немалое удивление няни. Она совсем не ожидала что ребенок так сразу поймет для чего нужен этот предмет и приучиться опорожнять желудок в специально предназначенное для этого место.
  Изредка ко мне приходили родители. Отец, облаченный в пурпурную мантию с золотыми узорами в виде орлов, после крещения приходил в детскую еще четыре раза. Он приближался к колыбели, о чем-то спрашивал няню и уходил. Потом он вообще перестал приходить и как мне показалось, уехал по своим делам. Мама, каждый раз одетая в роскошные одежды, приходила ко мне довольно часто и стала приводить с собой двух девочек разного возраста. Одной из них было не больше шести лет, другая была раза в два ее старше и по меркам средневековья уже приближалась к возрасту, в котором выдают замуж. А ведь это мои сестры! В прошлой жизни я был единственным ребенком в семье, а в этой обзавелся сестричками. Вполне приятное открытие, как мне кажется. Из разговоров няни и матери в которых они часто называли друг друга по именам мне стало понятно что маму зовут Анна а няню - Евдокия. Сестренок звали Ирина и Мария. Интересно, а братишки у меня есть? И если есть, почему они не приходят?
  Раз в неделю няня, вместе с матерью, сестрами и их многочисленной свитой, носила меня в церковь. Поскольку я никогда не был особо религиозен то использовал такие походы чтобы просто посмотреть на присутствующих в церкви людей, изучить их поведение и взглянуть на одежду. Помимо походов в церковь мама в сопровождении няни и служанок выносила меня подышать свежим воздухом в прекрасно ухоженный сад с цветущими плодовыми деревьями, фонтанами и античными статуями. Там мама садилась на обложенную подушками и шелковыми тканями скамейку, и окруженная свитой из знатных дам что-то обсуждала или принимала посетителей. Мне же позволялось сидеть рядом, да и то только на коленях у няни.
   Научившись ползать, я продолжил свои тренировки чтобы научиться ходить. Ходьба - дело простое только на первый взгляд. На самом деле это сложная работа различных групп мышц в связке с умением держать равновесие и координировать движения. Для годовалого малыша это существенная нагрузка. Сначала я научился стоять, наклоняться и приседать без поддержки, потом сделал первые в этой жизни шаги. Каждый день я продолжал упорно тренироваться в навыках ходьбы, делая все большее и большее количество шагов, пока наконец не смог вполне самостоятельно и уверенно передвигаться.
  Помимо желания научиться ходить, мне хотелось еще и выучить местный язык чтобы окончательно прояснить вопрос о том где я нахожусь. Инициативу обучения языку, как ни странно, первой проявила именно няня. Она подолгу сидела рядом и что-то рассказывала, а иногда и пела песни. Часто она показывала на вещи и называла их на своем языке. Я в ответ пытался запомнить названия и правильно повторить слова, копируя произношение. Сначала я издавал только бессмысленные звуки, свисты и лепет, потом научился произносить слова "да" и "нет" а дальше дело пошло на лад. В возрасте полутора лет я уже мог уверенно, хоть и с ошибками, произносить названия окружающих предметов и коротко объяснить свои потребности и эмоции. Можно было ускорить обучение, интеллект взрослого человека это вполне позволял, но я не хотел привлекать к своей персоне много внимания. Может родители и обрадовались бы тому обстоятельству что их сын быстро учится, но вот реакцию церковников мне было предугадать довольно сложно. Перед глазами порой вставали картины инквизиции. Я конечно, не еретик, но время сейчас такое что все явления вокруг толкуются людьми с позиции религии и суеверий. Поэтому меня вполне могли объявить, например, одержимым демонами и начать "изгнание бесов". А как они будут проводить это "изгнание"? Лучше мне об этом не знать. Отсюда вывод: не надо спешить со своим взрослением, всему свое время.
  Чтобы имитировать поведение маленького ребенка приходилось играть с игрушками и задавать вопросы, которые обычно задают дети когда познают мир, часто при этом получая в ответ фразы о том что все вокруг создал Бог и на все воля Божья. Разумеется, первым делом я поинтересовался у няни о том как зовут моего отца, ведь если он царь или король, то я мог о нем слышать еще в прошлой жизни.
  - Папу как звать?
  - Твоего отца звать Андроник из рода Палеологов, и он василевс ромейский - ответила женщина.
   Для того чтобы не вызывать подозрений я конечно же спросил у няни кто такой "василевс" и кто такие "ромеи", но ответы уже знал заранее. Ромеями назвали себя жители уничтоженной турками Византии, а слово "василевс" было титулом византийского императора. Таким образом выходило что я угодил в тело не какого-нибудь аристократа, а в сына самого византийского императора. Круто! Правда про такого императора как Андроник Палеолог я раньше не слышал, но вот про династию Палеологов мне слышать приходилось. Вспомнилось даже что в 1453г. последний из этих самых Палеологов по имени Константин погиб защищая Константинополь, а сам город захватили турки и Византия перестала существовать. Интересно, сколько еще лет осталось до этого "прекрасного" момента? Хорошо хоть что моего папашу зовут не Константин, а то погибать вместе с ним от турецких ятаганов мне страшно не хотелось. О том какой сейчас год решил Евдокию не спрашивать. По-гречески я пока умел считать только до десяти, да и вообще, если начну активно интересоваться датами это может вызвать подозрение. Поэтому решил оставить выяснение текущей даты до того момента, когда со мной начнет заниматься учитель. Лучше уж выяснить у няни имеются ли у меня братья.
  - Я у папы один?
  - Нет, у тебя есть сестры Ирина и Мария.
  Вон оно как получается! Про братишек то она не упомянула! То есть я не просто сын императора, я его единственный наследник. Об императрицах на троне Византийской империи я никогда не слышал, так что сестры мне не соперницы. А сейчас я вероятнее всего нахожусь в Константинополе. А может и нет? Нужно узнать об этом у няни.
  - У дома есть имя? - я показал рукой на стены комнаты.
  - Это усадьба твоего папы в Дидимотихо.
  Дидимотихо! А ведь именно здесь на меня упала та фреска с изображением ребенка. Выходит я перенесся только во времени а не в пространстве. Занятно! Хотя, если подумать, то что это меняет? Моя старая жизнь закончилась, теперь мне предстоит новая жизнь. Все остальное - не важно. Главное, что я молод, здоров и являюсь наследником какой-никакой, а империи. Вот что имеет значение!

  Из Дидимотихо, в котором я провел почти два года жизни, мы вскоре уехали. Разумеется, предупреждать ребенка о переезде никто не собирался. Мою кроватку просто вынесли во двор и погрузили в богато украшенную золотом карету, запряженную двумя парами лошадей. Вместе со мной расположились мать, сестры и няня.
  - Куда мы едем? - спросил я у матери.
  - Домой, в Константинополь.
  - А где папа?
  - На войне.
  С кем он там воюет я спрашивать не стал. Зачем? Сейчас все друг с другом воюют, потом мирятся, а потом воюют опять. Время такое. Да и не моя это забота. Важно другое. Если папу убьют то вокруг трона может начаться нездоровая возня и вероятность того что меня удавят в этой самой кроватке стремительно возрастает. Византия, насколько помню, вообще прославилась на весь мир интригами и разборками между сановниками. Не зря синонимами к слову "византиец" стали лукавство, хитрость и коварство. Поэтому живи ты папа долго и счастливо хотя бы до того времени пока я не стану взрослым.
  Путешествие до Константинополя запомнилось бесконечной тряской. У кареты не было рессор и она подпрыгивала на любой неровности дороги. Окна повозки были занавешены массивными шелковыми шторами, которые мне не разрешалось трогать, поэтому никаких новых впечатлений от этого путешествия я приобрести не смог. Пока мы ехали я просто лежал в трясущейся кроватке и думал о том, что когда вырасту обязательно "изобрету" рессоры. А что? Неплохая мысль! Помимо облегчения мучений путешественников это изобретение принесет мне и неплохой доход. Правда, любое изобретательство в средневековье станет приносить мне деньги только на первых порах. О патентном праве здесь вряд ли слышали так что любой умелец может совершенно законно копировать мои придумки и вскоре рессоры начнут клепать в каждой европейской мастерской. Хотя, пусть клепают. Какой-никакой, а прогресс.
  Место, в которое меня привезли называлось Влахернский дворец. Это было массивное трехэтажное здание, сооруженное из красного кирпича и предназначенное для самого императора, его семьи, слуг и стражи. Дворец был огорожен толстыми каменными стенами. Нижний ярус с арками поддерживал второй этаж с крупными окнами и длинным балконом. На третьем этаже располагались личные покои василевса и тронный зал. Над стенами со стороны города находилась летняя столовая, опоясанная деревянным балконом галереей. Поскольку я был еще совсем малым ребенком, то мне выделили комнату на втором этаже здания где располагался гинекей - женская часть дворца. В мужское отделение - в так называемый "андрон" я имел право переселиться только в семилетнем возрасте.
  Шло время, пролетали недели и месяцы. Рост мой увеличился, тело окрепло. Теперь я уже мог не просто ходить, но и бегать. Сидеть в своей комнате или гулять в саду под присмотром няни мне быстро надоело. Жизнь ребенка штука хоть и беззаботная, но очень скучная, по крайней мере на взгляд сорокалетнего мужика. Напоят, накормят с ложечки и иди играй в свой комнате или гуляй по саду под присмотром няни. А еще вечером спать уложат, сказку расскажут и песенку споют. Для кого так мечта а для меня скука зеленая. Бегать по саду и то не всегда разрешали, ибо "не подобает наследнику государя себя так вести". Разумеется, про телевизор с интернетом здесь никто и слыхом не слыхивал и об этих обычных для человека 21-го века вещах сейчас можно было только мечтать. Из всех развлечений были игрушки, игрушки и еще раз игрушки, причем по большей части куклы. Ну вот какой интерес в них играть взрослому мужику? Да еще постоянно приходилось следить за собой чтобы не ляпнуть что-нибудь взрослое и вообще стараться ничем не отличаться от детей своего возраста. Я ведь не Штирлиц в тылу врага и не актер Большого театра, играющий свою роль на сцене. Как бы я не старался, а что-то взрослое в моем поведении все равно проскальзывало. К счастью няня не была великим психологом и воспринимала мое слишком быстрое взросление как результат своей успешной педагогической работы. Императрице она постоянно рассказывала о том каким умницей меня воспитала, сколько сил на это приложила, и как она из кожи вон лезет чтобы я рос умный и здоровый. Ну и правильно! Ребенок не капризничает, не плачет, грязь в рот не тянет, всегда слушается и даже в штанишки не гадит. Ну просто золотце! Что еще то нужно?
  Дворцовый генекей представлял собой закрытое и обособленное от всего мира женское царство. Императрица была здесь абсолютной хозяйкой. Все придворные в обязательном порядке должны были называть ее не иначе как "благочестивейшая августа, христолюбивая василисса". Имелась у нее и своя многочисленная свита, состоявшая из женщин и евнухов. Все эти люди имели свои звания и ранги, которые я, правда, решил не запоминать. А зачем? Пусть о делах генекея думает главная помощница императрицы - зоста патрикия, как ее тут называли. Все равно я долго не задержусь в этом женском царстве.
   Обычно мама и сестры собирали придворных девушек в своих покоях или в саду и там они обсуждали платья, украшения, прически или просто сплетничали между собой. Я мог присутствовать на этих собраниях, но туда не стремился. Государственных дел там не обсуждалось, а слушать о том как уберечь свежесть цвета лица или о том как избавиться от сыпи на коже мне было не интересно. К тому же, как оказалось, женщины очень часто говорили не на местном греческом языке.
  - Что это за язык? - спросил я у няни.
  - Это итальянский. Твоя мать дочь графа Савойского и приехала сюда из Италии.
  Вот уж не думал, что она итальянка! Итальянка? Так Савойя вроде бы находится во Франции? Или нет? Что я вообще помню про эту область? Да ничего не помню, даже на карте ее с трудом найду. А может попросить царицу чтобы она ко мне учительницу итальянского приставила? Нет, рано. Я еще греческий и то не полностью освоил. А ведь хочешь не хочешь, но итальянский все равно придется учить. В позднем средневековье итальянцы были еще те пройдохи, даже византийскую торговлю под себя подмяли, насколько помню. А еще латынь нужно учить и турецкий. Латынь - это язык местных дипломатов, без него нынешнему правителю совсем никак, а турецкий это язык будущего противника. Хоть за голову хватайся! Как же много мне предстоит всего выучить, а я тут с бабами сижу и сказки про их платья да цветочки слушаю!
   Сюда же, в генекей, иногда приводили разных скоморохов, фокусников и мимов. Как правило перед их появлением в мои покои приходил слуга и приглашал меня в сопровождении няни присутствовать на представлениях. Я никогда не отказывался! Конечно, на вкус жителя 21-го века, пресыщенного зрелищами и развлечениями, шоу местных артистов были слегка простоваты. Ну залезет какой-нибудь акробат на столб, ну покрутиться там, походит по веревкам. Или фокусник кидает вверх стеклянный шар и ловит его то мизинцем, то локтями. Ну да, молодцы! Но куда им до циркачей Большого Московского цирка или хотя бы до тех самоучек что размещают свои ролики на ютубе. А вот женскому обществу генекея такие представления явно нравились. И хлопали, и денег артистам кидали. Еще одним местным развлечением, куда меня приглашали, были выступления музыкантов, главным образом флейтистов, трубачей и танцоров. Нет, ну если вы любите фолк, то такая музыка будет вам в самый раз, а я вот больше попсу в прошлой жизни предпочитал. И если музыка была на мой вкус так себе, то танцоры плясали неплохо, можно даже сказать зажигательно. Я же ребенок! Мне двигаться охота, а здесь пляшут. Так и хотелось отмочить что-нибудь, попрыгать вволю, но нельзя. Не поймут!
  На представления артистов можно было ходить или не ходить, а вот посещение церкви для меня было обязательным и регулярным. Храм был построен внутри самого дворца и носил название Влахернской Божьей Матери. Он был довольно красив, с куполом и арками, которые опирались на колонны. Внутри хранилась главная религиозная святыня дворца - икона с одноименным названием. Местный народ, все эти женщины, евнухи и сановники ходили туда как на работу, почти каждый день. И было видно что они и правду верующие, так истово они порой молились, а некторые из них не только Библию, но и труды отцов церкви могли процитировать наизусть. Я, конечно с ними не разговаривал на такие темы ибо мал еще, да и не интересно мне это, но слышал краем уха теологический спор пары чинуш. Удивительно! Если так разговаривают гражданские, то какими должны быть церковники?
  Во дворце мне разрешалось ходить только в пределах генекея, да и то в сопровождении няни и охраны. Чтобы осмотреть дворец пришлось простить разрешения у мамы. Императрица очень долго упиралась, но когда я закатил истерику все-таки согласилась и меня отвели на экскурсию по этажам дворца. Походил, посмотрел как живут правители ромейские. После моей однокомнатной хрущевки хоромы здесь были конечно обширные и роскошные. Двери с резьбой, потолки с позолотой, полы из белого мрамора. За иные вещи местного интерьера, вроде восточных ковров или золотых блюд с царского стола коллекционеры 21-го века наверняка отдали бы бешенные деньги. Жаль что нельзя сделать бизнес! Заглянул я и в тронный зал, который назывался "триклиний". Пошел туда не просто так, а потому что читал когда-то что рядом с троном василевса были размещены механические львы и птицы. При приближении к трону иностранных послов и всяких там дипломатов львы начинали угрожающе рычать, а птицы пели прекрасные песни. Так вот, вранье все это! Да, трон безусловно был красив, он стоял на возвышении со ступенями и был сделан из золота или позолоты, но никаких механических штучек рядом с ним не было. Обошел его несколько раз, а вот сесть на него мне не позволили. Я пока еще не василевс! Походил, посмотрел, а потом решил что не лгали все-таки историки. Византия, она же древняя как навоз мамонта. Небось еще сотни лет назад сперли те забавные механизмы лютые вороги или вороватые чиновники. Как знать?
  Несмотря на мою маленькую победу и буквально выбитое у матери разрешение прогуляться по дворцу, в другом моем намерении случился полный облом. Дело в том что мне очень сильно хотелось побывать в городе и я стал просить чтобы меня туда отвели. Однако сколько бы я не закатывал истерик, сколько бы не просил маму позволить мне хоть одну небольшую прогулку, этого мне так и не разрешили. И ведь ничего не поделаешь! Мал я еще чтобы быть самостоятельным!
  С сестрами я общался мало. Они сторонились меня, - я их. Впрочем, не особо они мне и были нужны, эти курицы. Только и могли что сидеть рядом с матерью и хлопать глазками. Потом старшая из них - Мария, исчезла и я узнал что ее выдали замуж за Михаила Асена, сына болгарского царя. Ну что же, скатертью дорожка!
  Отца я видел редко. Иногда он приезжал во дворец, но долго здесь не задерживался, проводя время в военных походах. Каждый раз возвращаясь он не забывал меня навещать, дарил игрушки, спрашивал все ли у меня хорошо и уезжал по своим делам.
  Дарили мне подарки и разные чиновники, которых здесь называли архонтами. Приносили они опять же, в основном игрушки, но попадалось и что-нибудь стоящее. Так однажды мне подарили очень красивый кинжал с инкрустацией из золота и ручкой из слоновой кости. Пришлось повесить его на стену своей комнаты, не бросать же в сундук такую красоту.
  Дарили мне архонты подарки, дарили, а потом стали приводить своих детей. На мол, играй с ними! Расплачивайся за подарки! И не откажешь, ведь. Во-первых - обидятся. Во-вторых, есть такая старая ромейская традиция по которой наследник василевса должен брать детей из знатнейших семей в собственную свиту. Когда они вырастут то получат возможность высказывать свою "парисию", то есть смогут обращаться ко мне напрямую минуя все инстанции и обширную бюрократию. Я поначалу был не в восторге от этой идеи. Какой интерес взрослому мужику возиться с малыми детьми? Однако моего желания никто не спрашивал, детей просто приводили, а те цеплялись ко мне. Пришлось становиться нянькой и играть с ними, а потом так к этому привык что даже стал получать удовольствие от игр. А что еще делать, когда ты маленький? Только играть!

  Когда мне исполнилось пять с половиной лет произошло важное событие. Мама родила мне братика. Назвали его Михаил. Наблюдая как он плачет в кроватке, завернутый в порфиру, мне даже не верилось что и я совсем недавно был такой же немощный и слабый. Не скажу что был рад его рождению, но и огорчаться не видел смысла. Все равно я первый и самый главный наследник, к тому же у меня появилась теперь возможность воспитать из брата себе помощника. Хотя, конечно, когда братишка вырастет то может стать опасен. Вдруг он сам захочет стать царем? А может ну его нафиг, действительно отдать ему эту власть? Пусть царствует! Сам я за прошедшие годы так и не определился как относится к тому что мне предстоит стать византийским императором. С одной стороны - приятно, все вокруг тебе в ножки кланяются, все готовы исполнить любое твое желание, можно жить в роскоши и не в чем себе не отказывать. А с другой - куча завистников которые только и ждут чтобы воткнуть тебе нож в спину или яд подсыпать, масса административной работы без права отпуска, всем вокруг от тебя что-то нужно, все лезут к тебе со своими просьбами. Хлопотно это быть царем и для жизни опасно. Как ни крути, а дилемма получается, с одной стороны хочется "порулить" а с другой боюсь что не потяну.
  Два дня спустя папаша вызвал меня в свой кабинет, находившийся в его личных покоях на верхнем этаже дворца. Переступив порог роскошно обставленной мебелью комнаты я увидел рядом с отцом незнакомого важного мужчину с умными и проницательными глазами, одетого в зеленый кафтан с декором из шитых золотым флеронов.
  - Нашей семье было даровано благословение Господне, - торжественно объявил Андроник, едва я успел с ним поздороваться. - У тебя родился брат. Дабы отблагодарить Господа я решил устроить праздничную церемонию и молебен.
  - А мне можно побывать на этой церемонии?
  - Да, ты получаешь мое дозволение, - ответил император. - Этот знатный архонт, что стоит рядом со мной, будет сопровождать тебя во время движения нашей процессии по улицам города.
   - Приветствую тебя, молодой порфирогенет! - поклонился незнакомец. - Я верный слуга твоего батюшки великий доместик Иоанн Кантакузин. Во время праздника я буду находиться рядом с тобой и лично охранять тебя. Сначала мы проследуем в собор Святой Софии, где состоится молебен и благодарственная Господу, а потом будут проведены игры на ипподроме и пир во дворце.
  - А на пиру мне можно побывать? - спросил я у отца.
  - Нет, молод ты еще. А теперь иди к себе и готовься к празднику.
  Разумеется я к нему подготовился! Как тут не подготовишься, когда в твои покои с топотом и криками врывается толпа слуг, которая несет шикарные одежды, предназначенные специально для облачения на время праздника моей маленькой детской тушки? Прибежали парикмахеры, визажисты, стилисты... Это я их так по-современному называю, сами они конечно же имели другие титулы. Принесли они мне фиолетовый каввадий, причем не простой, какие были у многих чиновников, а с украшениями в виде жемчужной вышивки. На мою голову напялили "скиадий" - шапку, полностью покрытую жемчугом и с надписью: "Иоанн", вышитую золотыми нитями. Сам я, конечно же, читать пока не умел, но доброхоты объяснили что к чему. А еще меня заставили нацепить ярко красные чулки и сапоги-иподиматы. Эти сапоги меня заинтересовали тем что на них были вышитые жемчугом орлы. Это что же, получается, они символ Ромейской империи так низко ценят что его к сапогам цепляют? Нет, я решительно не понимаю этих людей!
  Константинополь переживал не самые лучшие времена. Когда-то он был огромным и процветающим городом но теперь таким уже не являлся. Величественные дворцы и монастыри пришли в запустение и представляли собой груды развалин, облицованные мрамором и украшенные барельефами, громадины зданий были покрыты копотью от пожаров и разломами трещин. От многих портиков и колонн остались только основания, античные статуи с разбитыми головами и обломанными руками навевали грустные мысли. Во главе торжественной процессии на породистом белом коне ехал сам император, дальше в великолепно украшенной колеснице следовали его жена и дочь, еще одну колесницу занимали мы с Кантакузином, а дальше кто в повозках, кто верхом или пешком двигались архонты, трубачи-букинаторы и гвардейцы-варанги. Медленно и торжественно все мы шествовали по главной улице города - Месе, я же внимательно смотрел по сторонам. Да, наследство мне достанется печальное, такой красивый город. Был! Хотя, возможно, не все еще потеряно. Несмотря на общее запустение, город продолжал жить своей жизнью. Рядом с полуразвалившимися зданиями стояли крепкие двухэтажные дома с многочисленными хозяйственными пристройками. Изредка встречались особняки знати и лавки ремесленников, некоторые пустыри горожане приспособили под сады и огороды. Люди были заранее оповещены о празднике и ждали нас. С верхушек церквей доносился звон колоколов. Из толпы, наблюдавшей за шествием, слышались приветственные возгласы и здравницы. Стены домов были украшены венками цветов.
  - Почему Константинополь в таком запустении? - спросил я у Кантакузина, который ехал рядом со мной.
  - Латиняне! - мужчина сплюнул на мостовую. - Более сотни лет назад они разграбили и сожгли наш город, погибло много жителей. С тех пор он так и не восстановился.
  - Почему латиняне разграбили город?
  - Потому что они хотели денег, богатства и славы.
  Было видно что мужчине неприятен этот разговор. Ну что же, спросим о другом.
  - Скажи, давно ты служишь моему отцу? И что означает твой титул?
  - Я всю свою жизнь посвятил служению воле василевса, а титул мой очень важен и почетен ибо великий доместик руководит всей армией ромеев.
  - А сколько людей служит в армии ромеев? - стало интересно мне. Не каждый день можно встретить настоящего, хоть и средневекового главнокомандующего, который при этом готов отвечать на твои вопросы.
  - Ромейская армия сейчас не велика, - вздохнул Кантакузин, но довольный тем что наследник василевса заинтересовался военными вопросами тут же добавил. - Она состоит из четырех частей. Есть аллагия варангов, которая охраняет дворец василевса. Еще есть разные наемные аллагии - латинян, туркополов, болгар, сербов и прочих. В крепостях и городах имеются гарнизоны гополитов-ополченцев. Ну и есть прониары, выступающие в поход по воле василевса.
  Варангов во дворце я видел довольно часто. Ничего не скажешь, крепкие ребята, гвардия. Они как и все эти "аллагии" являются наемниками. С ополченцами тоже понятно. А кто такие прониары?
  - Уважаемый архонт, расскажи мне про прониаров.
  - Прониары это ромеи, владеющие большими участками земли, полученными в дар от василевса. Сами они ее не обрабатывают, а сдают в аренду крестьянам-парикам за деньги. На эти деньги прониар покупает себе коня, оружие и доспехи а так же содержит дружину.
  Очень интересно! Вот он, феодализм в чистом виде. Хотя, чему я удивляюсь, это же Средневековье. Блин, я даже год в котором оказался еще не выяснил, а уже лезу в дебри феодальных отношений. Как бы так умело распросить у Кантакузина про нынешнюю дату чтобы у него не возникло никаких подозрений? Нет, не буду рисковать, подожду пока. Все равно узнаю, но позже. Спрошу-ка я его лучше про местную денежную систему, раз уж про деньги речь зашла.
  - А сколько денег нужно чтобы купить себе коня, оружие и доспехи?
  - Много денег на это нужно, - военачальник удивленно посмотрел на меня. Он совсем не ожидал от ребенка такого вопроса. - А ты до сколький считать то умеешь?
  - Пока до ста, - отвел я взгляд. Вот блин, чуть не спалился! Дети наверняка такие вопросы не задают.
  - Ну, если считать умеешь то отвечу, - Кантакузин вновь перевел взгляд на улицу, которую заполняли все новые толпы празднующих горожан. - Лошади, оружие и доспехи бывают разные. Бывают хорошие, а бывают и не очень. Но чтобы прониару стать катафрактом, то есть воином в хорошей броне, с приличным оружием и на породистом коне, нужно иметь годовой доход с пронии не меньше 80 иперпиров. Объяснить что такое иперпир?
  - Да, конечно. И спасибо тебе, уважаемый муж за науку.
  - Тогда слушай дальше, - ответил с улыбкой Кантакузин. Было видно что ему понравилась моя благодарность. - Иперпир это золотая монета ромейского царства. Каждый крестьянин-парик платит со своего хозяйства за аренду от 1 до 4 иперпира в год. А теперь посчитай сколько нужно крестьян чтобы содержать одного катафракта?
  - Ну, если каждый крестьянин будут платить по 4 иперпира, то чтобы содержать одного катафракта нужно 20 крестьян.
  - Молодец! - военачальник выглядел удивленным. - Тебя никто не учил, а ты уже хорошо считаешь для своего возраста. Я скажу василевсу что тебе пора нанимать учителя-грамматика. И не просто кабы кого а самого лучшего.
  Вот уж не ожидал что так получится! Всегда пытался не казаться слишком умным, а тут взял и подставился. Но это хорошо что так получилось. Мне и самому уже надоело маяться дурью в геникее, пора браться за науку. Знания мне пригодятся когда стану императором.
  - И еще, - добавил Кантакузин серьезно. - Запомни что в нынешних иперпирах мало золота. Всегда цени монеты старой чеканки времен Комнинов и Ангелов. А если тебе в руки попадет золотой дукат или флорин то он стоит не меньше двух иперпиров даже старой чеканки.
  Нет, определенно этот Кантакузин оказывается дельный мужик! От него сейчас я узнал намного больше чем за все пять с половиной лет жизни в этом мире. Хорошо что я с ним познакомился.
  - Мне стало интересно, - наглеть так наглеть, если он рассказывает то я буду спрашивать. - Скажи велика ли Ромейская держава?
  - Нет, не велика, - вздохнул полководец. - Несколько столетий назад мы владели половиной мира, а теперь наша держава не превышает фем Фракии, Македонии, Эпира и Фессалии...
  Архонт замолчал и на пару секунд задумался.
  - О чем это я? Откуда тебе, мальцу, знать где лежат все эти земли? - как бы очнувшись, со снисхождением произнес Кантакузин, и назидательно добавил, - Но всегда помни, отрок, что твой почтенный отец и я, его верный слуга, с Божьей помощью делаем очень многое чтобы вернуть ромеям наше былое могущество.
  Кантакузин ошибался, думая о том что я не знаю где находятся перечисленные им регионы. Перед тем как ехать в Грецию я хорошо изучил карту, прокладывая маршрут своего путешествия. Конечно, на тех картах были написаны современные названия, но где находятся Македония и Фессалия я помнил. Вспомнилось так же, что все эти названия, включая Фракию и Эпир, я уже встречал в прочитанной еще в детстве книге про Александра Македонского. Ну что же, судя по тому что Кантакузин не упомянул никаких областей за пределами Балкан, Малую Азию византийцы уже потеряли. Впрочем, ромеи еще не деградировали то тех времен, когда от былой их империи остался только сам Константинополь и сейчас обладают хоть какими-то землями. Что это значит? А значит это то что сейчас либо 13 либо 14 век. Что я помню по этой эпохе? Про Византию - ничего, кроме того, что ее в эту эпоху сильно теснили турки. А по остальной Европе и Руси может чего и вспомню, но зачем мне пока пудрить себе мозги? Вот определю точную дату и буду думать как применить здесь свои скудные познания из будущего. Если, конечно, они вообще есть, эти познания.
  Пока я разговаривали с Кантакузином, купол Святой Софии все приближался и приближался, и вскоре наша процессия выехала на площадь Августеон. Этот обширный форум, растянувшаяся в виде четырехугольника, был выстлан мрамором, и его окружали портики, поддерживаемые двойными рядами колонн. Поскольку мы въехали на форум с западного входа, нашим глазам сначала предстал довольно высокий столб под сводчатой крышей - Милий, от которого отсчитывалась протяженность всех дорог империи. Пройдя рядом с этим монументом, мы увидели стоящую в центре площади на ступенчатом основании высокую бронзовую колонну, на вершине которой находилась колоссальная статуя Юстиниана Великого. В великолепных доспехах он восседал на могучем коне, держа в левой руке шар, увенчанный крестом, а правая рука статуи повелительно указывала на восток, предостерегая персов от вторжения на ромейскую землю.
  На Августеоне размещались самые прекрасные дворцы и общественные здания Константинополя: палаты патриарха, бани Зевксиппа, здание сената, Магнаврская высшая школа и Большой дворец. Впрочем, сейчас большинство этих зданий, построенных в предыдущие эпохи с неслыханным великолепием, хранили следы серьезных разрушений, повреждений и пожаров, а величественный некогда Большой дворец и вовсе пришел в запустение и представлял собой груду развалин.
  На северной стороне площади располагалась цель нашего путешествия - собор Святой Софии. Даже несмотря на то что за многие сотни лет своего существования этот великолепный храм подвергался землетрясениями, пожарам и разграблениям, он все равно продолжал смотреться внушительно и очень монументально.
  Перед воротами храма нас ждал сам патриарх Иоанн Калека, одетый в златотканый саккос с длинными рукавами и окруженный высшими чинами церкви. В руках он держал икону Богоматери Одигитрии. В отдалении стояли толпы горожан в праздничных одеждах, которые при нашем появление закричали здравницы. Процессия остановилась, все кто был на конях спешились, а все кто был в колесницах вылезли из них. Император, облаченный в пурпурную тунику, снял свою корону-стемму и встал на колени перед изображением покровительницы столицы. Следом за ним встали на колени и все присутствующие, включая меня. После окончания первой молитвы все вокруг многократно возгласили "Господи, помилуй!". Затем были совершены еще две молитвы с теми же возглашениями. Когда присутствующие закончили молиться и встали с колен, в храм была возвращена икона и только после этого в него торжественно вступили василевс, патриарх и все мы.
  Внутри собор Святой Софии выглядел еще более величественнее чем снаружи. Громадный купол, арки, колонны. Множество фресок и мозаик, изображающих сцены из Библии. Для василевса и его семьи в храме отводилось специальное почетное место, представлявшее собой постамент с установленными на нем золотыми или позолоченным тронами.
  После совершения благодарственной литургии и воздаяния хвалы Господу, даровавшему царственной чете еще одного сына, вся семья василевса, включая меня и шедшего рядом со мной Кантакузина, важно прошествовала в богато украшенную коврами и тканями пристройку к собору которая носила название "митаторий" и была возведена специально для отдыха императора после богослужения. Вскоре к нам присоединился и патриарх Иоанн в сопровождении пары митрополитов. Сам патриарх был человеком низкого роста, но с солидным брюшком, однако излишняя полнота не портила черт его лица.
  - Долгих лет счастья твоему августейшему семейству и тебе лично, благословенный василевс Андроник, - торжественно провозгласил патриарх. - Живи долго и ты, христолюбивый великий доместик Кантакузин.
  - И тебе долго здравствовать, святейший владыка, - дружно ответили все мы и склонили головы в вежливом поклоне.
  - У меня есть к тебе важное дело, государь! - обратился патриарх к Андронику.
  - Да, и какое же?
  - Великий василевс, я прошу тебя дать добро на созыв Вселенского Собора для решения богословского спора между двумя группами видных иерархов церкви. Одну группу уважаемых клириков ведет по пути познания Святого Писания монах и ученный Варлаам, эллин из Калабрии. Другую же группу богословов собрал для изучения истин Святого Писания не менее уважаемый сторонник исихазма, архиепископ Григорий Палама из града Фессалоники. Хочу сообщить тебе, автократор, что только собрав вместе множество достойных сынов церкви и других клириков и начав таким образом серьезный диспут, можно закончить назревающий раздор и прояснить важный в деле вероучения вопрос, игнорирование которого может даже расколоть нашу истинную церковь.
  - Я уже слышал разговоры о том что между иерархами церкви разгорелся какой-то важный богословский спор, - поморщился Андроник. - Однако до меня не дошла суть раздора между этими без сомнения достойными и ученными мужами. Расскажи мне об этом, Владыка. И прошу тебя, изложи только суть, сам понимаешь что у меня родился сын и меня сейчас заботят веселые празднования а не церковные прения.
  - Я не отниму у тебя много времени, государь, - заверил его патриарх Иоанн. - Суть спора в следующем. Григорий Палама написал труд и назвал он его "Триады в защиту священно-безмолвствующих" В этом воззвании он учит что мир пронизан божественной благодатью, которая открывается человеку с помощью молитв и очистив ум и сердца можно подготовить подвижника к духовному, внутреннему созерцанию Бога. Грехи человеческие затемняют в нас образ Божий, однако жизнь по заповедям и любовь к Богу и ближнему очищает нас, делает способным к богообщению через молитву. В подтверждении своих доводов Палама приводит слова из Священного Писания, а именно из Евангелия от Луки, в главах за номерами ...
  - Хватит, Владыка! - Андроник тяжело вздохнул. - Все мы рабы Божьи и безмерно уважаем Святое Писание, а также все то что там сказано. Но не забыл ли ты что мы спешим на праздник?
  - Да будет твоя воля, великий государь, - на этот раз уже тяжело вздохнул сам патриарх, недовольный тем что был вынужден излагать такие важные вещи в столь краткой форме. - С доводами архиепископа Паламы ведет яростный спор авторитетный и без сомнения ученный муж Валаам Калабрийский. Он утверждает что человек совершенно недосягаем для Бога. Из невозможности богопознания он выводит и невозможность знать что-либо об исхождении Святого Духа и предлагает в вопросах веры строго подчиняться авторитету Церкви. До меня даже дошли слухи что Варлаам обвиняет Паламу в ереси и если так пойдет и дальше...
  - Уважаемый Владыка! - по лицу императора пробежала тень, - Я не думаю что нам нужно отрывать столь многих мудрых мужей от молитв Богу и собирать их на Вселенский Собор, - Может есть возможность решить этот спор без крайних мер?
  - Дозволь мне сказать, могучий автократор, - вмешался в разговор Кантакузин, и дождавшись легкого кивка от василевса, продолжил. - Как ты и сам знаешь, два года назад к нам из Авиньона приезжали папские легаты Рикардо Англико и Франческо ди Камерино. Тогда велись переговоры о возобновлении унии Церквей.
  - Да, я помню об этом. Продолжай.
  - Я предлагаю отправить Валаама с ответным визитом на переговоры в Авиньон. Он родом из Италии, хорошо знает обычаи латинян, и уже бывал при дворе Понтифика. Вот пусть едет туда и просит папу Бенедикта чтобы тот объявил крестовый поход против турок. Ну а поскольку он уедет, то и богословские споры стихнут хотя бы на время.
  Андроник надолго задумался. По его лицу было заметно что он взвешивает все "за" и "против".
  - Хорошо! Так и сделаем! - принял решение император. - Владыка, ты не возражаешь?
  - Нет, не возражаю. Конечно, созвать Собор было бы лучше, но раз такова твоя воля, автократор, то так тому и быть.
  - Ну вот мы и решили этот вопрос, - удовлетворенно заявил Андроник, и перевел взгляд на великого доместика. - Мой верный Кантакузин, когда прибудем во дворец передай от моего имени приказ дромологофету Музалону чтобы он подготовил посольство и составил верительные грамоты.
  - Конечно, мой государь.
  Император хотел уже было выйти из помещения, но был остановлен патриархом.
  - Постой, могучий василевс, у меня к тебе есть еще одно дело.
  - Что ты еще хочешь?
  - Я прошу разрешить подвергнуть патриаршему суду столичного мага и волхователя Георгия Царенца. Этот негодяй насылает порчу на многих уважаемых граждан города.
  - Если это дело связано с городом то иди к эпарху. Мне, ввиду высокого статуса не по чину разбирать такие дела. А теперь, оставь меня, я спешу на ипподром.
  Пока наша процессия двигалась по направлению к ипподрому я думал над услышанным. Как ни крути, а у этих ребят-церковников здесь походу кипят страсти покруче чем по телику в передаче у Малахова. Я, конечно, слышал что у византийцев были какие-то религиозные терки. Иконоборчество, так кажется это называлось. Но когда это было? Лет пятьсот назад. А сейчас у них в плане религии должен быть покой и единение. Католики не в счет, я имею ввиду что по моим представлениям греческая православная церковь должна быть сейчас едина и не делима, а в реальности выходит все наоборот. Впрочем, пусть об этом у папаши голова болит. Когда я вырасту местные религиозные терки авось и успокоятся. А вот то что здесь магов ловят - это уже интересно! Может тут реально магия есть? Прикольно было бы! Хотя, в генекее от баб про магию я бы точно услышал. Политика им не интересна а вот смотреть фокусы - это всегда в радость. А отсюда вывод - магии здесь нет, а вот инквизиция имеется. Возможно она не такая как на Западе, но она есть. И еще один вывод - правильно я делаю что веду себя осторожно. Такой линии поведения буду держаться и дальше.
  - Скажи, молодой царевич, - вдруг обратился ко мне Кантукузин, который по-прежнему меня сопровождал. - О чем ты думал, когда слышал в митатории разговоры взрослых мужей?
  О чем я думал? Да о том что вы фигней страдаете! Вам нужно свою империю с колен на ноги поднимать потому что всех вас скоро турки передавят как мух, а вы тут в религиозных заморочках погрязли да еще у латинян помощи простите. Так они вам и помогли! Держи карман шире! Конечно, вслух я сказал Кантакузину совсем не это.
  - Мне стало интересно что такое уния Церквей? И еще, ты говорил про турок. Расскажи мне о них?
  - Хорошо, порфирогинет, - Кантакузин улыбнулся. Ему явно понравилось мое любопытство. - Расскажу тебе сперва об унии. Почти три сотни лет назад в единой Церкви произошел великий раскол. Не буду говорить почему так случилось, ибо мал ты еще и в богословии не силен. Скажу только что с тех пор схизма так и не закончена, хотя в последние годы и начались переговоры об унии, то есть об объединении обоих христианских конфессий.
  - Ну и как ты думаешь, уния будет заключена?
  Об разделение церкви на католическую и православную я конечно же знал, правда не помнил дату этого события. Кроме того, я был в курсе что схизма даже в мое время не была преодолена. Собственно, Кантакузин мне ничего нового и не сказал. Однако разговор нужно было поддерживать, этот архонт мог быть полезен.
  - Сомневаюсь что уния возможна, - ответил великий доместик и помрачнел. - Преодоление схизмы дело, конечно, великое и богоугодное, только вот условия для объединения каждая сторона выдвигает свои и уступать не хочет никто. Впрочем, хватит об этом.
  Кантакузин ненадолго замолчал а потом продолжил говорить.
  - Что касаемо турок, то когда-то очень давно из-за границ ойкумены пришел в наши земли дикий и воинственный народ. То были турки, и были они язычники-магометане. Думаю, Господь решил покарать нас, ромеев, за грехи, ибо мы не смогли защитить тогда наши земли. Турки заняли почти всю нашу Анатолию и поселились там, создав свой султанат. С тех пор минуло много времени. Тот султанат канул в лету а на его обломках образовалось множество бейликов-княжеств. Перечислять их тебе не буду, но знай же что сейчас самый сильный из них это Османогуллары или Османы. Османы уже захватили много земель ромеев, а в этом году пал последний наш город в тех местах - Никомедия.
  - Почему же мы, ромеи, не смогли защитить наши земли?
  - По этому вопросу каждый ученный муж имеет собственное мнение, - великий доместик почесал затылок. - Если послушать патриарха Иоанна Калеку то виноваты во всем чародейство, магия и другие безбожные дела. Кто-то считает что это наша кара за грехи. Я же думаю что правы и они, и патриарх, но главное - наши архонты погрязли в пороках, искусны они стали в делах алчных и лжи, а судьи насквозь продажны. Вот и ослабло потому государство ромейское.
  Да, весьма самокритично, учитывая то что он и сам архонт. Коррупция в государстве ромеев цветет и пахнет. Примерно так я и думал. Разумеется виновата коррупция, иначе почему тогда византийцам наступила крышка? Сгнил у них правительственный аппарат, вот за это и расплатились своими головами потомки цезарей.
  - Не волнуйся, молодой царевич, - улыбнулся Кантакузин. - Турки не слишком опасны. К тому же они часто воюют между собой. Нам, ромеям, даже выгодно вступать с ними во временные союзы. Так, например, сейчас у нас в союзниках значатся беи Айдына и Сарухана. Потому знай, что не турки самые опасные наши враги, а другой народ - сербы.
  - Они ведь православные?
  - Ну и что? - пожал плечами Кантакузин, - Сербы хоть и православные, но хотят захватить наши фемы в Македонии и Эпире. Помнишь, я говорил тебе про эти земли?
  - Да, уважаемый архонт.
  - Твой мудрый отец и я, его верный слуга много лет сражались против сербского короля Стефана Душана. Это очень достойный и умный муж, а также опаснейший враг. Сейчас, правда, у нас с ним мир, но не думаю что это надолго. Возможно ты хочешь чтобы я рассказал тебе и о других врагах ромеев?
  Я кивнул в ответ.
  - Ты конечно же знаешь, - продолжил свою речь великий доместик, - что твоя сестра, прекрасная порфирогенита Мария, была выдана замуж за сына болгарского царя. Этой свадьбе предшествовала долгая война между нашими державами. И пусть тебя не смущает что семья болгарского царя теперь твои родственники. Коварство болгар известно всему миру, а их желание забрать себе нашу фракийскую фему не знает предела. Помни об этом, когда...
  Речь Кантакузина прервал истошный визг и на середину улицы, прямо наперерез двигавшейся процессии выбежала какая-то неадекватная с виду женщина, которая была одета в дорогой белый хитон. Волосы ее были растрепаны, на лице виднелись следы слез. Женщина устремилась к василевсу, который явно опешил от неожиданности.
  Охраннки-варанги немедленно подняли свои огромные секиры и уже хотели было изрубить несчастную на куски, но Андроник остановил их жестом. Женщина подбежала и упала перед императором на колени.
  - Позволь слово молвить, великий государь! - закричала звонким голосом незнакомка.
  - Говори!
  - Конь, на которой ты сейчас сидишь, принадлежит мне!
  Толпа горожан, наблюдавших эту сцену со всех сторон, включая окна и крыши, изумленно ахнула. Императрица и ее дочь, архонты и даже варанги уставились на женщину так словно она явно не дружит с головой. Я посмотрел на Андроника, его глаза напоминали два блюдца. И все же, император должен уметь держать себя в руках, поэтому он быстро справился с собственным удивлением.
  - Чем ты можешь это доказать? - спокойно спросил василевс.
  - Во всем виноват эпарх! - ответила женщина, медленно поднимаясь с колен. - Негодяю понравился мой конь и он отобрал его у меня. Просто взял и отобрал! А потом он подарил ее тебе, великий автократор.
  - Женщина, не испытывай мое терпение. У тебя есть доказательства?
  - Есть! Два уважаемых архонта видели как эпарх отнял у меня этого коня, и они сейчас находятся здесь, в твоей свите. А еще это гнусное преступление видели несколько граждан города. Все они могут подтвердить мои слова.
  - Назови имена этих архонтов! Граждан выслушаем потом.
  - Это Димитрий Каллист и Феодор Хрисоверт, - громко заявила женщина.
  Андроник жестом подозвал какого-то чиновника из своей свиты. Тот быстрым шагом подошел к василевсу, который все еще продолжал сидеть верхом.
  - Приведи их сюда! И пригласи эпарха.
  Посыльный низко поклонился и убежал. Спустя минут пять он вернулся в сопровождении двух мужчин, которые были одеты в обычную одежду ромейского чиновничества - каввадий. Следом за ними пришел важный толстяк в златотканом кафтане. По его степенному поведению сразу можно было догадаться что это и есть эпарх - столичный градоправитель.
  - Эта женщина, - Андроник жестом указал на незнакомку, - обвиняет тебя, эпарх, в том что ты отнял у нее коня а потом подарил его мне. Что ты можешь на это сказать?
  - Это клевета! Она лжет! - заявил побледневший толстяк. - Я купил этого коня на рынке, а потом подарил его тебе, величайший автократор.
  - Женщина так же утверждает, - обратился василевс к чиновникам, облаченным в кавадии, - что вы были свидетелями того как эпарх отнимал у нее коня. Она говорит правду?
  Лица чиновников покраснели, на них отчетливо проступили капли пота. Было заметно что они не хотят отвечать императору.
  - Говорите! - прикрикнул на них василевс. - И знайте, что у этой женщины есть еще свидетели, которых можно сюда позвать.
  Последний аргумент произвел на архонтов сильное впечатление. Они мгновенно упали на колени.
  - Это правда, мы видели как эпарх отбирал коня у этой женщины, - ответил один из них. Второй мужчина тут же энергично закивал головой в знак согласия. - Однако эпарх это сделал из уважения к тебе, могучий государь. Он хотел преподнести тебе достойный дар.
  Андроник тяжело вздохнул и вылез из седла. Затем он взял коня за узду и отдал ее женщине.
  - Ромейские законы должны неукоснительно соблюдаться, - обратился император к собравшемуся народу. - Любой архонт, даже если это сам эпарх, не имеет права посягать на чужое добро. Даже самая уважительная причина не повод нарушать закон. Поэтому решение мое таково. Эпарха повелеваю выгнать с должности и изъять его имущество в казну, а потом дать ему десять плетей. Архонтов, которые видели, но не донесли о нарушении закона повелеваю выгнать с должностей, а потом весь день возить их по городу на осле, посаженными в седло задом наперед. Впереди того осла должны идти скоморохи с глумливыми песнями и кривлянием. Женщине повелеваю вернуть коня и взыскать с нее в казну два иперпира за разбор дела. На этом суд объявляю законченным.
  Толпа разразилась восторженными криками. Люди восхищались мудростью правителя. Женщина низко поклонилась василевсу, и держа коня за узду ушла с дороги. Виновных тут же увела стража. Императору подвели другого коня, но он громко объявил что пойдет пешком и тут же двинулся в путь. Следом за ним медленно поползла и вся процессия.
  - Ну и как тебе правосудие государя? - спросил меня Кантакузин. - Справедливо ли оно?
  Да уж! Не знаю как насчет справедливости, но правосудие у них здесь оригинальное. Это надо же так издеваться над людьми! Сажать виновного на осла, да не просто так, а чтобы он "наслаждался" поездкой, нюхая "ароматы", исходящие из задницы этого самого осла. Оригинально! Кстати, мой папаша оказывается очень даже гуманный правитель. Виновного не казнил хотя дело подпадает под статью "грабеж". У них здесь что, за грабеж разве не казнят?
  - Правосудие василевса справедливо, - ответил я Кантакузину.- Но разве в царстве ромеев не принято казнить грабителей?
  - Принято! Обычно судьи так и делают, но здесь особый случай и называется он "государево правосудие". Власть василевса дана ему в руки самим Господом, а значит решение василевса стоит выше любого закона. Помни об этом, когда станешь государем!
  О чем-то таком я уже слышал, правда это относилось к курсу истории России. Вот, оказывается, откуда мы позаимствовали принцип абсолютизма с сакральной властью царя. Впрочем, мне как будущему василевсу такой поход местных к понятию власти очень даже выгоден. Хотя, наверное, не стоит пренебрегать изучением местных законов, авось эти знания когда-нибудь и пригодятся.
  Дальше мы с Кантакузином не разговаривали до самого ипподрома и каждый из нас был погружен в собственные мысли.
  Ипподром представлял собой длинную, посыпанную песком арену, длиной в несколько сотен метров, которую с трех сторон окружали зрительские трибуны, расположенные полукруглым амфитеатром, напоминающим по форме вытянутую подкову. Над рядами мраморных скамей возвышался портик с колоннами и античными статуями. Четвертую сторону арены замыкала большая трибуна с ложами для сановников и императора. Под этой трибуной, на специальном балконе, располагались места для музыкантов, а еще ниже находились ворота.
  Время и разрушения не обошли стороной это древнее сооружение. Некоторые портики были разрушены, большинство скамеек, колонн и статуй либо отсутствовали, либо стояли разбитые и разломанные. По всему ипподрому валялись куски разломанных статуй и мрамора, а трибуны устилали обломки камней.
  - Ипподром сильно пострадал от нашествия латинян, - печально вздохнул Кантакузин, когда мы размещались в императорской ложе.
  С места, которое мы с ним заняли, открывался прекрасный вид на весь ипподром и на трибуны, где уже сидели и стояли толпы горожан, с нетерпением ожидавших представление. Неподалеку от нас, в креслах из дорогого резного дерева расположились василевс, августа и молодая порфирогинта. Архонты и охрана заняли в ложе оставшиеся, менее почетные места. Музыканты собрались на предназначенном специально для них балконе. Я сидел и скучал, ожидая начала представления, как вдруг к нам с Кантакузином подошел человек среднего роста с хитрыми глазами и бегающим взглядом. Он был одет в желтый каввадий с галунами, а в руке держал небольшой жезл-диканикий, означавший его принадлежность к высшему ромейскому чиновничеству. Кантакузин тут же встал со своего места и оба мужчины дружески обнялись.
  - Позволь, молодой царевич, - обратился ко мне Кантакузин, - представить тебе моего старого и доброго друга Алексея Апокавка, который занимает при дворе высокую должность месазона.
  - Я рад приветствовать тебя, порфирогенет! - поклонился Апокавк. - Разрешишь ли ты мне сесть в свободное кресло рядом с тобой?
  - И я рад с тобой познакомиться! Конечно садись, я не буду против.
  Интересно, что это за перец? И что ему нужно? И когда, начнется этот чертов забег колесниц?
  - Я устал ждать! Почему не начинаются гонки? - закричал я, подражая детям.
  - Гонки? -удивленно посмотрел на меня Апокавк. - О нет, молодой царевич! Гонок не будет. Сегодня мы увидим джостру!
  - Что это такое?
  - Это состязание сильных и храбрых мужей, которое в обычае у латинян. Франки называют его "турнир". Но должен тебя предупредить что у нас это игрище проводится немного по другим правилам.
  Ого! Разве византийцы проводили рыцарские турниры? Хотя, после всех этих крестовых походов такое вполне возможно. Обмен культурными традициями, так сказать.
  - Уважаемый Апокавк, объясни мне правила этого турнира?
  - Все очень просто. Участники игры разделяются три команды: "филы", "димы" и "фратрии". Потом по жребию каждая команда выбирает себе предводителей. Когда это будет сделано, все три команды начинают битву на арене. Дерутся они в доспехах и на конях настоящим, хоть и тупым оружием, так что могут быть раненные и убитые. Побеждает команда, которая выбьет из седел всех участников других команд.
  - Ты не сказал, - вмешался в разговор Кантакузин. - что есть еще и вторая часть турнира. От каждой из трех команд на арену выходит по одному конному бойцу. Далее, взяв по копью, они бросаются с трех сторон друг на друга и ударяют один другого копьями изо всей силы. Сбивший с лошади всех своих противников провозглашается победителем. После окончания турнира все победители получают награду из рук василевса.
  Неожиданно над ипподромом разнеслись громкие звуки труб, привлекая внимания народа, и на арену вышел глашатай.
  - Василевс и автократор ромеев, сильный и храбрый Андроник из рода Палеологов изъявил желание участвовать в играх.
  По трибунам где сидели люди прокатился возглас удивления. Я и сам был удивлен. Это какая же дурь ударила в голову моему папаше? Взглянув на то место где еще недавно примостил свой царственный зад Андроник, я обнаружил только пустое кресло. Мама с каменным лицом сидела на том же месте и нервно теребила платочек. Сестра вообще не утруждала себя мыслями. Ты что творишь, папаша? Турнир вещь опасная, там тебя и убить могут. И что, скажите на милость, делать мне? Я еще не готов быть царем.
  Пока я размышлял глашатай перечислял имена и звания участников турнира.
  - Приветствуем храбрых катафрактов! - провозгласил глашатай и скрылся с глаз.
  Заиграли трубы. На арену под радостные крики толпы стали выезжать участники турнира, восседающие на крепких боевых конях. Все бойцы с ног до головы были закованы в доспехи. В руках они держали длинные копья с обмотанными тряпками наконечниками. Всадники разделились на три группы, впереди каждой из них выделялся свой предводитель. Андроник, так же как и все участники соревнований, облаченный в тяжелые латы и восседающий на вороном коне, был в группе "димов", но их вожаком не являлся. По всей видимости он честно участвовал в жеребьевке и вытянул не командирский "билет".
  - Да начнутся состязания! - объявил вновь появившийся на арене глашатай и исчез.
  Опять раздались звуки труб. Все три группы участников, отъехавшие уже достаточно далеко друг от друга, развернулись, опустили копья и бросились вперед. Вскоре они столкнулись, послышались звуки ударов и люди начали вылетать из седел.
  - Скажите, а зачем было выбирать вожаков? - спросил я у сидевших рядом архонтов. - Разве команды не могли драться без них?
  - Вожак руководит командой, - снисходительно объяснил Кантакузин. - Он выбирает общее построение, а также стратегию боя всех подчиненных ему бойцов.
  Я внимательно наблюдал за тем как участники продолжали сходиться друг с другом в яростных схватках. Звенел металл, люди падали на землю. Те из проигравших кто был в относительном порядке уходили сами, кто не мог - того уносили на специальных носилках. Впрочем, тяжело раненных почти не было, доспехи и тупые копья спасали бойцов от серьезных повреждений. Постепенно на арене становилось все меньше и меньше бойцов. Я видел как сбили с коня Андроника и он упал в грязь. Зрители ахнули, я испугался за его жизнь, но василевс поднялся на ноги и прихрамывая ушел с арены.
  - Нет ничего унизительного в его поражении, - заверил меня Кантакузин. - Он храбро сражался и проиграл. Его честь не пострадала.
  - Все верно! - подтвердил слова своего друга Апокавк и даже закивал головой в знак согласия. - Нет более достойного героя чем твой отец.
  Может он, конечно и герой, но дурак! Какой смысл было так собой рисковать? Ну хоть жив остался и не стал калекой, и то хорошо. Я тут слышал краем уха что по ромейским законам калека императором быть не может. Вот такие заморочки у местных.
  Вскоре бой закончился. На арене остались представители только одной команды - "фратрии", правда и их было значительно меньше чем в начале состязания. Появился глашатай, зачитал имена победителей, перечислил их награды, и объявил небольшой перерыв чтобы бойцы могли привести себя и оружие в порядок.
  -А разве участники, которые попадали с коней могут еще драться? - спросил я у архонтов.
  - Конечно! - ответил Апокавк. - Кроме парочки тяжелораненых, кого унесли на носилках, все бойцы отделались только легкими ушибами и ссадинами. Воспринимать такие вещи за раны - значит покрыть себя позором.
  Понятно. Ну что же, пока бойцы приводят себя в порядок, проясню еще один вопрос.
  - Уважаемый Апокавк, а что значит твой титул - месазон?
  - Это очень важная должность! Я главный советник василевса и руковожу синклитом, то есть высшим собранием наиболее влиятельных архонтов.
  - Апокавк очень достойный и мудрый муж, - похвалили Кантакузин своего друга. - Он хоть и происходит из семьи незнатного происхождения, но благодаря своим талантам сделал карьеру от простого нотария и управляющего государственными солеварнями, до протовестиария и месазона.
  На секунду по лицу Апокавка промелькнула тень легкого неудовольствия, ему явно не понравилось когда Кантакузин напомнил о его простом происхождении. И все же, будучи опытным интриганом, архонт не просто промолчал но и расплылся в добродушной улыбке.
  -Ты преувеличиваешь мои таланты, дорогой друг! - заявил Апокавк. - Я просто хорошо делал свою работу и усердно трудился на благо ромейской державы за что и был отмечен милостью василевса.
  Неожиданно раздались звуки труб, и мы услышали голос глашатая.
  - Да начнется вторая часть состязания!
  Под радостные крики зрителей на арену выехали три бойца. Все они были в доспехах, с длинными копьями и на конях. Глашатай объявил их имена и титулы, а потом скрылся с глаз. Всадники отъехали друг от друга подальше, потом развернулись и с разбегу устремились вперед. Сначала столкнулись двое бойцов и один из них от удара копья вылетел из седла. Потом произошел бой между двумя оставшимися участниками. Победитель этой схватки гордо прогарцевал около зрительских трибун и вскоре глашатай объявил поединок законченным. Примерно по такому сценарию стали происходить состязания и дальше.
  - Посмотрите на того катафракта, - обратился к нам Апокавк, показав рукой на всадника в черных доспехах. - Это знаменитый герой Андрей Вардан из Македонии. Я уверен что он будет победителем в этом бою.
  - Ерунда! - ответил Кантакузин. - Не будет этот черныш победителем.
  - Ставлю на его победу 100 иперпиров! - заявил Апокавк.
  - Принято!
  - Может молодой царевич тоже хочет сделать ставку? - спросил меня Апокавк.
  Он что, не видит что я еще ребенок? Или здесь так принято?
  - У меня нет денег!
  - Ничего страшного, я могу одолжить их тебе.
  - Хорошо, ставлю 100 иперпиров на победу этого катафракта.
  Вообще-то я никогда не был любителем спорить на деньги, но что-то меня толкнуло не отказывать Апокавку. А может просто захотелось добавить в зрелище немного азарта.
  Всадники сошлись в схватке, зазвенел металл и Вардан вылетел из седла. Мы с Апокавком разочарованно вздохнули.
  - Может желаете отыграться? - усмехнувшись, предложил Кантакузин.
  В следующем поединке мы поставили каждый на "своего" бойца, и я оказался победителем. Так продолжалось и дальше. Я делал ставки и то проигрывал, то выигрывал. Впрочем, проигрывал я гораздо чаще чем выигрывал. У моих соперников оказался более наметанный глаз, они гораздо лучше меня могли оценить качества того или иного бойца. Поняв это я попросил назвать сумму своего долга.
  -1200 иперпиров, - ответил Апокавк.
  Ого! Вот я дурак! Зачем полез туда, в чем плохо разбираюсь? И где мне взять такие деньги? Попросить у папаши и упасть в его глазах ниже плинтуса? Нет это не вариант, нужно придумать что-то другое.
  -Не стоит беспокоиться, молодой порфирогенет, - вдруг заявил Апокавк. - Позволь мне подарить тебе именно 1200 иперпиров. Таким образом ты ничего не будешь мне должен. Мне нужна только твоя дружба.
  Вот он хитрец! Хочет простить мне долг чтобы я потом считал себя ему чем-то обязанным. И ведь действительно, если я соглашусь то буду ему должен какую-нибудь услугу. А учитывая то что я стану василевсом то и услугу он может потребовать очень даже не маленькую. Конечно, можно сделать морду чайником и согласиться на его предложение, а потом послать его куда подальше. Но не хорошо! Совесть не позволяет.
  - Спасибо, уважаемый, но я хочу выплатить тебе этот долг. Позволь только вернуть его когда я стану взрослым.
  Апокавк заметно покривился, но согласно кивнул. Заманить меня в ловушку не получилось.
  Пока я размышлял о своем не очень умном поведении, объявили о начале поединка где участвовал мой отец Андроник. Он был все на том же вороном коне и в тех же самых доспехах. Выехав вперед, василевс приветливо помахал нам рукой. Его противниками были два довольно солидных бойца в не менее качественной броне. Они не стали драться между собой а устремились на отца. Тот поднял копье и разогнав коня выбил из седла одного из противников. Второй попытался было достать василевса, но копье только чиркнуло по отцовскому щиту. Сражающиеся разъехались в стороны а потом сошлись вновь. Удача и в этот раз была на стороне Андроника, он сумел поразить противника и покинул арену под восторженный рев зрителей.
  Далее один за другим состоялось еще несколько боев, но смотреть на них мне уже было не интересно. За этот день я сильно вымотался и просто хотел вернуться домой. Когда, наконец, турнир закончился наступило время награждения победителей. Андроник, уже переодевшийся в свою царскую одежду, в сопровождении слуг вышел к построившимся в две линии бойцам и стал раздавать им подарки - чашу вина из царских рук и кошель с деньгами. Потом вышел глашатай и объявил турнир законченным.
  - Ты всегда будешь желанным гостем в моем доме, - заявил Кантакузин когда мы прощались.
  - У тебя не будет друга вернее чем я, - сказал мне напоследок Апокавк.
  Ага, держи карман шире! Думаете я не понял зачем вам нужен? Да здесь и ослу понятно что вы хотите сделать из меня марионетку. Папаша мой, учитывая его сегодняшнее поведение, мужик рисковый. А если с ним, не дай бог, что-нибудь случится то моя мать вам не соперник. Оба мы сразу же попадем под ваш контроль. И хуже всего что с этим ничего не поделаешь. Дети могут править только номинально.

  Через два дня после праздника у меня с папашей состоялся серьезный разговор.
  - Мне сообщили люди умные и достойные что развит ты не по годам и взрослеешь быстро, - заявил Андроник с гордостью в голосе. - Поэтому я решил что детство твое закончено, хоть и не настало тебе еще семи лет. Будешь ты теперь жить в андроне и учиться наукам разным, коим должен владеть будущий автократор ромейский. Выбрал я тебе наставника, это грамотный и ученный муж Никифор Григора. Слушаться его будешь как меня, отца своего. Ты понял меня, отрок?
  - Да, отец, - скрыв радостную улыбку, я низко поклонился. - Скажи, а как долго учить меня будут и каким наукам научат?
  - Будешь ты обучаться до 15 лет и постигать многие науки. Научишься грамоте и риторике, овладеешь ближним боем и стратегиконами воинскими. Святое Писание и творения отцов церкви изучать станешь. Будущий василевс должен быть храбрым, справедливым и мудрым дабы править достойно.
  - У меня есть товарищи по играм. Это дети тех архонтов что служат тебе, отец. Позволь чтобы они учились вместе со мной?
  Историю о "потешных полках" Петра Первого я помнил. Этот русский царь оказался парнем умным. Он набрал себе из детишек дворян и холопов "полки", потом выдрессировал этих детей и в результате получил преданных ему лично людей как основу для будущей армии. Я конечно не Петр Первый и создать детскую армию мне вряд ли дадут, но свою "банду" нужно готовить уже сейчас.
  - Значит ты хочешь иметь этеров? - усмехнулся отец. - Даю тебе такое разрешение. Собирать вокруг себя друзей-этеров в обычае у наследников ромейских василевсов. Нет в этом ничего умаляющего нашей чести.
  - А сколько детей мне можно взять под свою руку?
  - Возьми с десяток, а там видно будет.
  - Спасибо, отец, - я еще раз поклонился.
  - Ты не благодари, а учись хорошо. Это и будет мне благодарностью.
  - Есть у меня к тебе еще одна просьба, батюшка. Хочу изучать языки разных народов. Французский, итальянский, турецкий...
  - Не бывать этому! - от возмущения император даже хлопнул ладонью по столу. - Власть василевса от Бога идет, мы Второй Рим и самим Господом поставлены выше других народов чтобы править всем известным миром. Это надо же, такое придумать! Изучать язык турок-варваров!
  Ну и папаша! Вроде не дурак, а такое ляпнул, что хоть стой хоть падай. От его империи остались только рожки да ножки, турки скоро их всех здесь перережут, а он властелина мира из себя корчит. Язык главного врага для него, видишь ли, варварский. Но увы, спорит с ним мне нельзя. Здесь так не принято.
  - Хорошо, отец! Если такова твоя воля, то не буду учить языки варваров.
  - Я рад что ты не перечишь своему отцу, - Андроник быстро успокоился и даже улыбнулся. - Помимо того, что ты получишь достойного учителя, принял я решение даровать тебе титул деспота, а также выделить два проастия земель и сумму денег в 500 иперпиров на твои личные нужды.
  Ого! Не ожидал от папаши таких поистине царских подарков. Земля и деньги мне очень даже пригодятся. В идеале неплохо было бы вообще сбежать из столицы в эти самые проастии и там пожить без родительского пригляда. Здесь, во дворце мне и шагу не дают свободно ступить всякие няньки и соглядатаи. Постоянный контроль и слежка ведутся чуть ли не круглосуточно. А там с этим должно быть попроще. К тому же, здесь я хоть и царевич, но не командир, а на своих землях буду полноправным хозяином.
  - Спасибо за щедрые дары, батюшка, - я опять поклонился. Блин, как же мне надоело ему сегодня кланяться! - А что значит титул деспота?
  - Почет и уважение это значит! - назидательно произнес Андроник. - Этим титулом издревле награждаются сыновья василевса ромеев.
  - Понятно. А мне можно будет поехать в свои проастии?
  - Мал ты еще чтобы туда ездить. Вот подрастешь и поедешь, посмотришь.
  - Я хочу погулять по городу. Ты не против?
  - Об этом спрашивай учителя. Он теперь за тобой присматривает.
  Я собирался уже было уйти, но меня остановил голос отца.
  - Не забудь что завтра здесь, во дворце, состоится церемония возведения тебя в должность деспота. Веди себя как подобает наследнику престола.
  - Хорошо, батюшка.
  Разумеется, после разговора с отцом я сразу же отправился осматривать свои новые покои в андроне, которые примыкали непосредственно к палатам василевса. Отведенная мне жилплощадь состояла из двух комнат - горницы и спальни. Стены и потолки комнат были богато украшены гобеленами, фресками и росписью, пол устилала мраморная плитка и восточные ковры, а из полукруглых окон открывался вид на внутреннюю часть дворца.
  Мебели было немного. Посреди горницы располагался небольшой столик из редкого черного дерева, вдоль стен стояли стеллажи для книг, сундуки самых различных размеров, а также табуреты и скамейки со спинками и подлокотниками, обшитыми дорогими тканями. Почти всю спальню занимала огромная кровать, над которой висел балдахин, опиравшийся на резные деревянные столбики. Кровать устилал мягкий матрас из шерсти и хлопка, подушки были из пуха и ваты, а укрываться во время сна следовало суконными одеялами, обшитыми мехом.
  Вся мебель была покрыта искусной резьбой, позолотой, элементами из слоновой кости и инкрустациями из драгоценных камней. Присутствовали и украшения интерьера в виде подсвечников, канделябров, декоративных ваз и зеркал. Конечно, на взгляд человека 21 века мебель была слегка громоздкая и массивная, зато роскошь убранства и красота узоров компенсировали этот недостаток и даже создавали своеобразный уют, поэтому я не стал привередничать и требовать чтобы слуги что-то убрали или переделали. Для Средневековья я и так наслаждался наивысшим уровнем комфорта.
  На следующий день настал черед ритуала. Никогда не любил официальных церемоний, но если назвался груздем, полезай в кузов. Если являешься наследником василевса - соответствуй этому высокому званию и терпи возможные неудобства. Все началось с того, что в мои покои явилась толпа архонтов. Да, это были именно архонты, а не слуги как в прошлый раз. Они лично облачили меня в алый каввадий, расшитый жемчугом и натянули на ноги красно-белую обувь. Потом меня схватили за руки и потащили в тронный зал - триклиний, который был полностью забит придворными. Там на троне в парадном одеянии и со стеммой на голове, уже восседал Андроник.
  - Мое величество приветствует тебя, деспот! - торжественно провозгласил василевс ритуальную фразу. - Желаю тебе долгой жизни и служения на благо ромейской державы.
   "Целуй ему ноги" - зашептали мне в ухо архонты. Вы что, ребята, офигели? Меня сюда привели награждать или унижать? Пока я замешкался придворные наглым образом пользуясь тем что держат за руки малого ребенка а не способного оказать сопротивление мужика, пригнули меня к земле. Пришлось делать вид что целую императорскую обувь. После этого крайне унизительного для моей гордости действия мою хрупкую тушку подняли с колен, и папаша одел мне на голову венец, украшенный драгоценными камнями и жемчугом. Одновременно с этим заиграла музыка - трубы и литавры, а придворные разразились поздравлениями-эвфемиями. Завершив ритуал, Андроник встал с трона и покинул зал. Придворные тоже начали расходиться. С этого момента церемония считалась официально законченной.
  - Как давно я не был во дворце! - печально вздохнул какой-то бородатый мужик лет сорока, который преградил мне путь. - Это было так давно, что я и забыл как он выглядит изнутри.
  - Ты кто?
  - Я был приглашен сюда мудрым василевсом чтобы стать твоим учителем и дать тебе знания о природе многих вещей.
  - Значит ты и есть тот самый ученный Никифор Григора?
  - Да, это так.
  - Тогда я рад с тобой познакомиться, учитель! - приветствовал я его легким поклоном. - Расскажи с чего начнется мое обучение?
  - Первым делом ты будешь учиться чтению, письму и счету. Изучив буквы и цифры, ты возьмешься за Псалтирь и заучивание псалмов. Когда в этом достигнешь ты успеха то станешь знакомиться со Святым Писанием.
  - А что потом мне предстоит учить?
  - Сначала получи начальное образование, а потом уже думай о среднем. Всему свое время, отрок.
  - Хорошо, учитель. Скажи, когда меня начнут учить владению оружием?
  - Для освоения воинских наук отец пригласит к тебе специального учителя, - объяснил Григора. - Но это будет не сейчас, а когда ты станешь старше. Моя же обязанность давать тебе только умственные знания, а не телесные.
  - У меня есть товарищи по играм. Я хочу чтобы они учились вместе со мной.
  - Да, это возможно, - согласно кивнул Григора, - Мне уже сообщили что придется учить нескольких учеников, а не тебя одного.
  - А когда начнутся занятия?
  - Через неделю. Можешь пока собирать своих этеров.
  Попрощавшись с учителем я задумался. Мне нужно отобрать в свою компанию десять детей своего возраста. В дальнейшем из этих детей должны вырасти мои самые главные помощники по управлению государством. Задача усложняется тем что нужны не просто квалифицированные специалисты, а именно верные сторонники, которые не способны на предательство. Более того, эти люди должны быть готовы пойти за меня в огонь и воду. Ну и как отобрать таких детей, которые став взрослыми останутся мне верны? Чем их заинтересовать? Как воспитать? Единственным доступным для меня способом отбора являются игры. Детских игр из своего времени я не помнил, слишком уж давно я вырос из коротких штанишек. Значит остается только использовать под свои нужды местные детские игры и попытаться провести для детей своего рода "тесты". Наклонности ребенка к инициативе и к преданности руководителю позволяет проверить одна весьма популярная здесь игра из разряда "активных" - ампра. Интеллектуальные способности детей может помочь выявить местный вариант шахмат, который здесь называются "затрикий". Следовательно, для отбора детей с необходимыми мне качествами нужно просто устроить массовые детские игры и состязания. Время на подготовку и проведение игр у меня есть. Обучение начнется только через неделю. Итак, решено. Детской олимпиаде быть! Осталось только получить разрешение у папаши.
  - Есть у меня к тебе просьба, батюшка! - обратился я к Андронику, явившись к нему в кабинет.
  - Да? Ну и какая же?
  - Позволь устроить спортивные игры, в которых будут участвовать дети архонтов моего возраста.
  - Зачем тебе это?
  - Хочу отобрать достойных состоять в моей этерии.
  - Хм..., - Андроник задумчиво почесал бороду. - А что, мне нравиться! Устрой ампру или петрополемос, а наиболее храбрых победителей возьми к себе в свиту.
  - Батюшка, позволь чтобы дети сыграли еще и в затрикий?
  - Зачем? Или может быть ты выбираешь себе не этеров а мудрецов?
  - Одно другому не мешает. Хочу чтобы мои этеры были и храбрыми и умными.
  - Будь по-твоему! - Андроник разрешающе махнул рукой. - Это твои товарищи. Как хочешь так их себе и выбирай.
  - Спасибо, отец, - я вежливо поклонился. - Для игры мне понадобятся детские доспехи и шлемы, а также доски для затрикия.
  - Я распоряжусь чтобы слуги подготовили все что нужно. А теперь иди, у меня много работы.
  - Постой, отец! Скажи у кого из архонтов забрать те деньги что ты мне подарил?
  - Эти деньги был переданы Григоре для того чтобы он использовал их на расходы по твоему обучению. Вот с него и спрашивай. А теперь иди уже.

  Слухи при дворе разносятся быстро. Не прошло и дня как всем сановникам стало известно что будущий василевс устраивает состязания для сыновей архонтов, победители в которых удостоятся великой чести войти в его личную свиту. Поднялся страшный переполох! Каждый архонт стал собственноручно тренировать своих детей игре в затрикий. Все придворные мгновенно озаботились наймом инструкторов, которые подтягивали у деток физическую подготовку, заставляли их прыгать, бегать и отжиматься. На роль судей Андроник выделил в мое подчинение специальных писцов-нотариев, которые должны были вести запись участников и следить за тем чтобы никто не нарушал правила. Нотарии тут же доложили что моими этерами изъявило желание стать 32 сына архонтов в возрасте от шести до восьми лет. Теперь им предстояло пройти ряд испытаний. Первым в списке этих испытаний я поставил игру под названием "ампра".
  - Все вы знаете правила этой игры, - обратился один из судей к собравшимся детям. - Вы разделитесь на две равные команды. Путем жеребьевки каждая команда выберет себе командира. Участники одной команды оденут красные платки на шею, а участники другой -синие. Каждая команда займет свою отдельную крепость - огороженный рвом сарай. По моему сигналу вы начнете между собой состязание, стремясь сорвать платок с шеи противника. Тот, кто остался без платка направляется в сарай противника и становиться там пленным. Если вожак команды сумеет проникнуть во вражеский сарай и дернуть за специальный колокол, то все военнопленные, находящиеся там освобождаются. Они получают новые платки и возвращаются на площадку где продолжается состязание. Поэтому каждая команда - берегите своего вождя! Он ваш единственный шанс освободить пленных. Проигрывает та команда, игроки которой полностью попадают в плен.
  Вообще-то правила этой игры были немного другими, но я специально их изменил с учетом своих потребностей. Мне хотелось посмотреть как дети будут защищать своих командиров, слушаться их приказов и вообще стратегически мыслить стремясь освободить товарищей из плена.
  - Всего будет проведено десять таких игр, причем вожаки и составы команд каждый раз будут разными, - завершил свою речь судья.
  Никакого оружия кроме собственных рук у детей не было. Чтобы уменьшить вероятность травм им выдали толстые кожаные доспехи и шлемы. Судьи лично одевали детей в эти защитные одежды и доложили мне о том, что ничего кроме синяков участникам не грозит.
  - Внимание, начали! - закричал судья и подул в свисток.
  Две детские группы сразу же ломанулись друг на друга и сбились в "кучу малу". Командиры не отличались от рядовых игроков и действовали наравне со всеми. Перед началом состязания судьи завязывали детям платки специальным узлом-завязкой. Теперь все дети упорно пытались ухватить противников за завязки и защитить при этом свои от того чтобы их не сорвали. Судьи стояли рядом и разводили по сараям потерявших свои платки детей. В конце концов на площадке осталась только одна сильно поредевшая команда, да и то без вожака. Судьи не забыли записать их имена в свои книги.
  Я печально вздохнул. Ребята действовали безо всякой командной игры, просто сбившись в одну толпу. О том чтобы прикрывать вожака или освободить пленных никто из них даже не подумал. Одна команда победила другую только потому что в ней по счастливой случайности оказалось больше физически крепких детей, способных лучше действовать грубой силой.
  - Ребята! - обратился я к детям. - Помните, что вы не просто толпа. Вы команда! На первом месте у вас должен быть вожак. Слушайтесь его и защищайте. Кроме того, пытайтесь освободить пленных и тогда вы обязательно победите.
  Дети призадумались. Когда прозвучала команда к началу второй игры они уже не сразу бросились в атаку, а сначала молча постояли, рассматривая друг друга. Но нашелся один особо отчаянный парнишка, который бросился вперед, за ним последовали все остальные и скоро это состязание точь-в-точь повторило предыдущее. Когда оно закончилось мне пришлось повторить свою речь еще раз, причем практически слово в слово. Говорил я им и про командную игру, и про вожака, и про освобождение пленных.
  К счастью, в третий раз одна из команд учла мои слова и повела себя более грамотно. Ребята собрались вокруг своего вожака и начали о чем-то совещаться. Потом они привычно бросились в атаку. Пока большинство участников этой команды отвлекали противника, вожак и еще парочка детей обошли общую свалку и залезли в никем не охраняемый сарай, а потом дернули за колокол. Пленные, получив свободу и новые платки, бросились в общую, уже изрядно поредевшую кучу и принесли своей команде победу.
  - Молодцы, ребята! - радостно воскликнул я, и дал указание судьям. - Запишите имена детей, участвовавших в этом обходном маневре. Особенно отметьте имя вожака.
  Следующие игры велась уже между опытными игроками. Закончилось то время, когда ребята сразу рвались в необдуманную атаку и образовывали общую свалку по принципу "куча мала". Теперь они сначала собирались в круг и совещались со своими вождями, планируя действия. Вождей теперь старались беречь, ибо только они по правилам игры могли освобождать пленных. Частыми стали отвлекающие маневры и попытки обхода с флангов. У сараев появилась охрана, целью которой было недопущение вражеских попыток освободить пленников.
  Список с именами наиболее перспективных ребят значительно вырос. Особо меня интересовали дети, которые активно охраняли командиров, ведь именно верность я хотел воспитать в своих подопечных. В свой список я вносил так же и тех инициативных ребят, которые предпринимали маневры по проникновению в сарай. А вот личную храбрость, то есть именно то качество, которое больше всего ценили люди этой эпохи, я учитывал в самую последнюю очередь. Мне были нужны не отчаянные рубаки, этим пусть занимаются рядовые воины. Я отбирал себе именно верных и инициативных помощников.
  На следующий день дети были рассажены парами для игры в затрикий. Занимая места, ребята выглядели не слишком уверенно. Шахматы в Византии всегда были игрой для умудренных жизнью мужей, а не для сопливых детей. Поэтому архонты стали учить своих сыновей играть в эту игру только после того как я объявил о предстоящем состязании. Раньше ребята просто не имели понятия что такое затрикий. И вот теперь они страшно боялись из-за своей неопытности плохо проявить себя и не попасть в свиту наследника, что обязательно вызовет гнев родителей, а возможно и повлечет физическое наказание.
  - Объясняю правила для тех, кто их не знает! - обратился к детям один из судей, - Перед собой вы видите круглую доску с длиной по кругу в 16 клеток и с шириной в 4 клетки. На ней находятся черные и белые фигуры - царя, советника, слона, пехотинцев, коня и туры. Фигуры ходят следующим образом: царь и советник ходят только на одно поле по диагонали, слон прыгает через одно поле по диагонали на третье, пехотинцы одним ходом идут только на одно поле вперёд, конь движется зигзагом, тура - по кругу. Первый ход делает игрок, играющий белыми фигурами. Затем ходы делаются по очереди. Цель игры - поставить мат царю противника. Победой также считается пат царю противника, либо если у противника остался только один царь.
  Судья медленно обошел притихших детей и продолжил.
  - Соперники выбираются путем жеребьевки. За каждой парой игроков будет наблюдать отдельный судья, поэтому ведите себя прилично в его присутствии. Если вы плохо поняли правила не стесняйтесь обращаться к этому судье, он вам все объяснит. Время игры составляет пять лепт. Если за этот срок игра не будет завершена, побежденной признается та сторона, у которой осталось меньше всего фигур. Игры будут продолжаться два дня подряд по восемь партий в день.
  - Время пошло! - закричал судья, взглянув на клепсидры.
  Первое время никто не решался сделать первый ход, ребята просто сидели и молча взирали на круглые доски. Потом то один, то другой юный шахматист начали двигать фигуры, и вскоре все дети уже в полной мере увлеклись процессом игры.
  Поскольку неопытные участники выступали в этом состязании против таких же неопытных участников, то первые партии можно охарактеризовать как "игра дилетантов". Все ребята допускали стандартные для новичков ошибки: недостаточную концентрацию внимания, торопливость и недооценку угрозы. Дети вследствие своего импульсивного возраста ещё не осознавали, что шахматы - это труд, требующий серьёзных мозговых усилий и длительного обдумывания. После каждой партии судьи записывали результаты в свои книги, а я просто бродил межу разбившимися на пары детьми и взирал за их игрой как школьный учитель наблюдает за проведением важного экзамена.
  - Господин деспот! - неожиданно обратился ко мне один из судей.
  - В чем дело?
  - Мы поймали нарушителя!
  - Он что - жульничал?
  - Нет. Его родители не принадлежат к архонтам.
  - То есть как? Давай, рассказывай подробности.
  - Мы только что сверили списки состоящих сейчас на столичной службе архонтов со списками родителей, указанных участниками соревнований. Оказалось, что один ребенок назвал фамилию своего отца, которой нет в списках архонтов.
  - Так может его отец не столичный архонт?
  - Может быть, - задумчиво проговорил судья. - Но маловероятно. О состязаниях было объявлено совсем недавно и архонты из других городов просто не успели бы прислать в столицу своих сыновей.
  - Когда он закончит играть в эту партию, позови его ко мне, - распорядился я.
  - Будет исполнено!
  Вскоре ко мне привели щуплого мальчишку лет семи, одетого в шерстяной хитон.
  - Почему имени твоего отца нет в списках архонтов?
  - Потому что мой отец не архонт.
  - Тогда почему ты участвуешь в состязаниях?
  - Я не знал, что в них могут участвовать только сыновья архонтов, - пожал плечами ребенок.
  - А как ты вообще узнал об этом состязании?
  - Во дворце говорили что наследник василевса организовывает детские соревнования и победители в них станут его этерами. Вот я и решил попытать свое счастье, чем я хуже других детей?
  - А во дворце ты что делаешь?
  - Моя мать здесь служанка, а я работаю на конюшне помощником конюха.
  - А отец?
  - Он умер когда я был совсем маленьким.
  - А звать то тебя как?
  - Алексей Аргиропул.
  Я задумался. Допустим, этот парнишка мне солгал. Допустим он знал о том, что на эти состязания допускаются только дети знати и пролез сюда "контрабандой". Но что это меняет? Я выбираю соратников не по принципу наличия у них голубой крови, а по принципу личностных их характеристик. Мне наплевать кто у них там родители. Поэтому если этот Алексей хорошо себя проявит на соревнованиях почему бы его не взять его к себе в свиту?
  - Скажи мне, любезнейший, - обратился я к судье, - Какие результаты у этого паренька по вчерашней игре в ампру и по сегодняшним состязаниям в затрикий?
  - Хм, сейчас посмотрю, деспот, - ответил судья, заглядывая в книгу, - По ампре он два раза был вожаком и оба раза освобождал пленных. Семь раз был среди тех, кто помогал в этом вождю. Пять раз был в составе команд-победительниц. По затрикию - выиграл только одну партию из семи проведенных сегодня. Остальные шесть - проиграл.
  А парнишка то мне подходит! Конечно, судя по результатам игры в шахматы он явно не умник, но вот преданного и инициативного исполнителя из него можно вырастить.
  - Пусть Алексей продолжает участвовать в соревнованиях, - объявил я судье свое решение.
  - Но он ведь не из архонтов?
  - Делай что я сказал!
  - Да, деспот!
  Как хорошо что отец назначил меня начальником! Не нужно спорить и что-то доказывать подчиненным, можно просто отдавать им приказы и быть уверенным что эти приказы будут исполнены. И никто из судей не обращает внимание на мой возраст ибо для них я не простой ребенок а сын самого императора, являющийся продолжателем его царской воли. Жаль только что после окончания соревнований эти люди перестанут мне подчиняться, такие исполнительные подчиненные мне бы пригодились.
  Следующий день состязаний принес новое происшествие. Я как обычно прогуливался между рядами играющих в затрикий детей, когда неожиданно услышал крики и визг. Повернув голову на звук шума, я увидел весьма нелицеприятную картину. Двое ребят, сцепившись в один большой клубок катались прямо по игровой доске и наносили друг другу удары кулаками. Судьи не заставили себя долго ждать и вскоре драчуны были разведены в разные стороны.
  - Что здесь происходит? - обратился я к детям.
  - Это все он! - закричал ближайший ко мне паренек.
  - Нет, это он! - тут же заголосил другой участник конфликта.
  - Оба заткнулись! Немедленно!
  Драчуны тут же замолкли, а я окинул их внимательным взглядом. Ну что сказать? Дети как дети, на вид лет шести-семи, одеты в стандартные для этих мест хитоны и штаны. У того что стоял ближе ко мне уже начинал наливаться синяк.
  - Ты! - показал я рукой на того, что был с синяком, - Назови свое имя и скажи что здесь произошло?
  - Мое имя Феодор Ангел. Этот негодяй оскорбил мою маму!
  - Что, просто взял и оскорбил?
  - Да, он хотел чтобы я разозлился и плохо играл.
   - А теперь ты назови свое имя, - обратился я ко второму ребенку, - и объясни, что здесь произошло?
  - Мое имя Мануил Вриенний. Этот гад украл у меня туру с доски для игры.
  - Я ничего не воровал! - тут же закричал Феодор, но был остановлен моим грозным взглядом.
  - Чем ты докажешь, что Феодор - вор? - спросил я у Мануила.
  - Я видел как он схватил туру и ее съел!
  - А ты почему не следил за игрой? - обратился я к тому судье, что был приставлен к этим двоим.
  - Я отошел по естественной нужде. Прости меня, деспот за то что недосмотрел.
  Ну да, бывает. К тебе, мужик, претензий не имею. А вот этот детский детектив нужно поскорее завершать, вон как на нас глазеют все окружающие. Ребятам надо продолжать играть в шахматы а не на нас пялиться.
  - Значит так! - объявил я свое решение всем присутствующим. - Феодора сейчас отведут в отхожее место и дадут слабительное лекарство. Если после этого тура не будет обнаружена то Мануил будет наказан за клевету.
  Конечно, я не был уполномочен наказывать детей. Точнее, отец мне не разрешал этого делать, но и не запрещал. А раз так, то буду поступать по своей воле. К тому же, если мое решение будет справедливым то Андроник наверняка его одобрит.
  Через час судьи принесли мне туру и доложили что она была извлечена из желудка Феодора.
  - Вот теперь верю что Феодор - вор! - заявил я всем присутствующим. - За воровство исключаю его из соревнований и выгоняю вон. Его отцу будет сообщено о таком недостойном поведении своего сына.
  Я специально не стал применять телесных наказаний. Во-первых, родители и так накажут этого мальчишку, а во-вторых, зачем мне портить отношения с родом Ангелов? Родня этого воришки занимает далеко не самое последнее место в аристократической верхушке империи. Зачем мне такие враги? Нет уж, мне наоборот нужно налаживать отношения со знатью, а телесные наказания одного из ее представителей уж точно не прибавят мне популярности в этом узком кругу.
  На следующий день в мои покои явились судьи и зачитали результаты соревнований.
  - Во время игры в ампру хорошо проявили себя 14 ребят. Шестеро из них были вождями, которым удавалось освобождать пленных, остальные отличились при обороне командиров. Все они показали личную храбрость. Команды, в которых состояли эти ребята наиболее часто побеждали в соревнованиях.
  - А что по затрикию?
  - Там результаты хуже. Из всех участников только 11 ребят умеют хорошо играть в эту игру.
  - А какие результаты у того парнишки что недавно подрался?
  - У Мануила Вриенния нет успехов по игре в ампру, - отчитался судья. - Зато он хорошо играет в затрикий.
  - А есть такие 'отличники' кто хорошо играл и в ампру и в затрикий?
  - Есть, но мало, - ответил судья после долгого копания в своих записях. - Таких всего 6 человек.
  Я задумался. Этих шестерых нужно было брать, они полностью подходили под мои требования. Аргиропул и Вриенний в качестве помощников меня тоже устраивали, хоть каждый и по-своему. Получалось что для полного комплекта не хватало еще двух ребят.
  - Выбери самого лучшего игрока в ампру и самого лучшего игрока в затрикий, - приказал я судье. - Их обоих возьму в свою свиту. А еще возьму 'отличников' и Аргиропула с Вриеннием. Позови их всех сюда.
  Когда удивленные и обрадованные ребята собрались в моих покоях я обратился к ним с речью.
  - Теперь вы все мои этеры. Это большая честь, но и большая ответственность. Служите мне верно и я вас вознагражу. А предадите - поплатитесь головой.
  Можно было бы толкнуть гораздо более солидную речь, делая упор и на честь, и на религию, и на местный эллинский патриотизм, ведь язык как известно без костей. Однако говорить такое находясь в шкурке пятилетнего ребенка означало сильно подставляться. Среди придворных итак уже ходили слухи о том какой у царя растет не по годам смышленый и рассудительный сын. Зачем давать им повод к новым сплетням?

  Через два дня ко мне в покои явился слуга с приглашением прибыть на первый урок, который проводил Никифор Григора. Для учебы царских детей и их этеров во дворце имелось особое помещение-аудитория, поэтому путь туда не занял много времени. Сама аудитория представляла собой довольно большую комнату с полукруглыми окнами и мраморными полами. Из мебели моим глазам предстали только расположенное на специальном постаменте кресло-кафедра со столом-поставцом для учителя и стоявший в центре комнаты один единственный длинный стол с лавками для учеников. Постойте! А где парты? Что может быть примитивнее обычной школьной парты? Неужели в средневековье ее еще не изобрели? А где школьная доска? На поставце лежит, правда, какая-то маленькая покрытая воском дощечка. Неужели эта штука заменяет им доску? Я мог бы еще долго сокрушаться по поводу отсутствия столь близких любому современному школьнику вещей, однако помещение уже было полно народу: этеры занимали скамейки, Григора важно восседал в своем учительском кресле. Мне тут же освободили самое почетное центральное место за общим ученическим столом.
  - Господь в Святом Писании завещал нам учиться, - заявил Григора, подождав пока я займу свое место. - В Притчах сказано: 'Выведи юношу на верную дорогу и он даже в старости с нее не свернет'. Дабы вы не свернули с пути истинного каждый учебный день мы будем начинать с молитвы. Встаньте, дети мои.
  Пришлось вставать со скамейки и повторять за учителем:
  - Преблагий Господи, ниспосли нам благодать Духа Твоего Святаго, дарствующаго смысл и укрепляющаго душевныя наши силы, дабы, внимая преподаваемому нам учению, возросли мы Тебе, нашему Создателю, во славу, родителем же нашим на утешение, Церкви и отечеству на пользу.
  Повторять пришлось несколько раз, потом учитель позволил нам сесть.
  - В Святом Писании сказано: 'Не оставляй юношу без наказания: если накажешь его розгою, он не умрет; накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней'. Поэтому провинившихся я буду наказывать.
  Григора поднялся с кресла и показал нам толстую длинную розгу.
  - Но сказано так же: 'всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо существующие власти от Бога установлены'. Поэтому деспот Иоанн как представитель высшей власти будет освобожден от наказаний.
  Григора спрятал розгу и уселся обратно в кресло.
  - А теперь начнем урок. Рядом с вами на столе лежат покрытые воском деревянные доски-церакулы и короткие палочки-стилосы. На этих досках вы будете писать буквы. Берите в руку стилос. Пишем: альфа, бета, гамма...
  До обеда нам удалось выучить пять букв. Конечно, я бы мог поторопить Григору с обучением ибо первые буквы греческого алфавита при написании оказались поразительно похожи на русские. Мог бы, но не стал. Теперь у меня на попечении имелась целая группа самых обычных детей, и если я могу усваивать информацию намного быстрее их, это не значит что они такие же продвинутые. Поэтому всему свое время.
  Обедать мы отправились в специальную столовую, оборудованную для наследника василевса и его этеров. Давно ушли в прошлое старые римские обычаи когда местная знать вкушала яства возлежа на ложе. Мы сидели за столом на табуретах с тремя ножками и перекусив хлебом, сыром, фруктами и мясным пирогом вернулись в аудиторию.
  - Сейчас вы будете учиться писать цифры, - заявил Григора и достал из мешочка три камушка. - Это эна, зио, триа... Цифры обозначаются буквами.
  Буквами? А где знаменитые арабские цифры? Первые девять букв имели значения от 1 до 9, следующие девять - от 10 до 90, и т. д. Для записи числа составлялись буквы, сумма значений которых выражала это число. Числа от слов текста отличались тем, что над ними проводилась черта или после числа ставился штрих - числовой апостроф. Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч обозначались теми же буквами, что и простые единицы, десятки, сотни, но со штрихом внизу слева. Впрочем, обо всех 'прелестях' местного счета я узнал гораздо позже. Теперь же, смотря на это безобразие у меня волосы вставали дыбом. И хуже всего что ничего не поделаешь, хочешь не хочешь а местную систему счета придется осваивать.
  А дальше потекли похожие друг на друга как капли воды учебные будни византийского школьника. Каждый день рано утром я просыпался, умывался, кушал завтрак-аристон и шел на занятия. Провожал меня в школу специальный слуга-педагог, обязанностью которого было нести письменные принадлежности, ибо мне по статусу этого делать не полагалось. Поскольку я был царевичем то не считал нужным торопиться, поэтому приходил на занятия позже всех. Это считалось нормальным и не порицалось, а вот моих этеров за опоздание учитель нещадно наказывал розгами. Счету мы обучались сначала на камушках, потом начали использовать счетную доску - абак, с помощью которой выполняли простейшие математические задачки по сложению и вычитанию. Продвинулись мы и в изучении букв греческого алфавита, которых оказалось 24 штуки. Занятия начинались с молитвы и продолжались до обеда, который назывался 'дипнон'. Перед употреблением пищи опять следовало произнести слова молитвы. Учебный день заканчивался еще одной молитвой. Впрочем, такой распорядок дня и даже регулярные молитвы довольно быстро вошли у меня в привычку и никакого неудобства не вызывали. Ко всему я смог привыкнуть. Ко всему, кроме одного. Стол! Этот длинный, общий для всех учеников предмет местного интерьера хоть и был богато украшен резьбой, абсолютно не годился для многочасовых занятий. Конструкцией он скорее напоминал сплошную тумбу чем стол в современном понимании этого слова. Выемки для размещения ног ученика не было, поэтому сидеть приходилось в неудобном положении, сутулившись, что усиливало нагрузку на позвоночник. Более того, неудачный наклон столешницы мог испортить зрение учеников уже в самом ближайшем времени. Плюс к тому стол был общим, то есть ученики зачастую мешали друг другу. О нет! Мне ребята не мешали, я один занимал чуть ли не половину стола, но ведь они теперь являлись моими людьми и о них следовало заботиться. Хороший вождь должен думать о своих людях.
  - Учитель, мы сидим за очень неудобным столом! - заявил я Григоре, не вытерпев издевательства над своим молодым телом.
  - Ученик должен стойко переносить телесные муки дабы получить столь необходимые ему знания.
  - Но ведь можно сделать так чтобы не было и мук телесных, и ребята лучше учились.
  - Правда? - Григора усмехнулся, - Если ты знаешь такой способ поведай мне о нем, отрок?
  - Я нарисовал на бумаге вот это рисунок, - встав с места я предал Григоре чертеж парты, который составил накануне. - Посмотри, учитель.
  Любой современный человек, который учился в школе, знает как выглядит обычная парта. Более того, проведя за ней много времени любой из нас помнит свою школьную парту до мелочей, до каждой надписи на ее столешнице. Разумеется, я не был исключением. Особенно мне запомнилась конструкция школьного стола советских времен с наклонной столешницей, который был соединен в нижней части со скамьей. Несомненным плюсом такой конструкции была простота изготовления и отсутствие металлических деталей. Теперь мне предстояло убедить учителя в полезности данного приспособления.
  - Объясни, чем этот твой новый стол лучше старого? - недоверчиво спросил Григора, крутя в руках рисунок.
  - Он называется парта.
  - Да хоть дыба! Я задал тебе вопрос!
  - За этим столом удобнее сидеть и спина потом не болит. А если не будет болеть спина, то и учиться ребята станут лучше.
  - Ты откуда это знаешь?
  - Так я же его придумал! Значит знаю! - пришлось мне 'включить' ребенка.
  - А вы что скажите? - обратился Григора к этерам, - Болит у вас спина после занятий?
  - Да, болит, - ответили несколько детских голосов.
  - Хм..., - задумался учитель. - В Святом Писании сказано: 'Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам'. А разве не доброе дело когда дети перестанут болеть?
  - Да, учитель, это очень доброе дело, - закивал я головой.
  - Отдам твой рисунок мебельным мастерам, пусть сделают такие парты. А там посмотрим лучше они старого стола или нет.
  Приятно иметь дело с умным человеком! Григора не стал упрямиться и быстро сообразил что оснащение аудитории удобной мебелью - залог успеха в обучении детей. Даже не ожидал что получиться уломать его так быстро.
  - Спасибо, учитель, - я вежливо поклонился. - Пришла мне в голову еще одна мысль.
  - Да? - Григора сделал удивленное лицо. - Что на этот раз?
  - Доска на которой ты пишешь - маленькая. Если на ней написано много текста, то этот текст плохо видно.
  - Значит ты хочешь чтобы в аудитории поставили большую доску?
  - Да, учитель.
  - Ну что же, - Григора почесал бороду. - Если заказывать мастерам столы, то можно заказать и доску. Будь по-твоему.
  Конечно будет по-моему! За обучение платит мой отец. За мебель и за доску он тоже заплатит. Интересно, а если бы заставить заплатить за все это именно тебя, учитель? Неужели бы ты тоже так легко согласился? Сомневаюсь!
  - А теперь давайте вернемся к учебе, - прервал мои размышления Григора. - Сегодня мы начнем учить Псалтырь...

  Школьные парты были изготовлены довольно быстро, причем по внешнему виду они ничем не отличались от советских аналогов. Парты были двухместными, но я никому не позволил рядом с собой садиться. Во-первых, тому счастливчику кто рядом со мной сядет все дети сразу начнут завидовать, ибо этот счастливчик расположиться рядом с самим царевичем. Зачем мне склоки в коллективе? Ну а во-вторых статус обязывает вести себя по-царски. Царевич я или нет?
  Сидеть за партами детям понравилось, довольные дети стали лучше учиться что понравилось уже Григоре. Большая школьная доска так же пришлась ему по вкусу ибо теперь всем детям было хорошо видно что пишет учитель. Мой авторитет в глазах Григоры заметно вырос, я не сомневался что он станет хвалить меня отцу.
  Возможно отец даже наградил бы меня за столь полезное изобретение, но его не было в городе. Весь тот год пока я грыз гранит науки, Андроник провел в Эпире, где подавлял восстание албанцев. Когда же он вернулся, то сразу вызвал меня к себе в кабинет.
  - Я рад что ты вернулся целым и невредимым, отец,- поклонился я.
  - Мне опять пришлось воевать, сынок, - вздохнул Андроник. - Эти проклятые албанские мятежники не хотели признавать власть ромеев и я был вынужден осаждать Арту. Если бы не Кантакузин с его хитростью и находчивостью, то этот военный поход мог бы затянуться.
  - А что сделал Кантакузин чтобы взять город?
  - Он пообещал мятежникам прощение, а когда те открыли ворота, то запустил в город наемных турок. Разумеется после этого Арта пала к нашим ногам. Говорят, турки взяли в Эпире такую богатую добычу что продавали потом 100 быков за один иперпир.
  - Но ведь это подло? - удивился я. - Пообещать что-то людям, а потом их обмануть?
  - Не говорит так! - Андроник в гневе ударил кулаком по столу. - Албанцы мятежники, а мятежи нельзя прощать. Кроме того, военная хитрость никогда не была подлостью. Когда ты начнешь изучать историю ромеев то узнаешь что многие достойные полководцы прибегали к воинской хитрости и побеждали в сражениях. Кантакузин очень многое сделал для того чтобы поднять величие царства ромеев, ты должен уважительно к нему относиться.
  - Прости, отец, - не стал я спорить. - Мне нужно еще многое узнать чтобы понимать воинскую науку.
  - Это хорошо что ты хочешь учиться, - успокоился Андроник. - Когда придет время я найму тебе лучшего в нашей державе учителя-стратега. Но сейчас я позвал тебя сюда ради другого дела.
  Император взял со стола маленький колокольчик и позвонил в него. Двери открылись и из приемной, где обычно ждали неофициальной встречи с правителем разные посетители, в комнату вошел длинный и худой мужчина, с выпученными как у воблы глазами.
  - Познакомься, - кивнул Андроник в сторону незнакомца. - Это Иоанн Ангел. После подавления восстания албанцев он назначен кефалом Эпира. Именно его сына ты поймал на воровстве во время проведения состязаний в затрикий.
  - Хм..., - от удивления я даже немного замялся, но тут же нашел что ответить. - Я рад с тобой познакомиться, кефал.
  - Приветствую тебя, деспот! - Иоанн вежливо поклонился. - Я уже давно хотел встретиться с тобой, но дела в Эпире никак не способствовали посещению столицы. От всего рода Ангелов приношу тебе извинения за недостойное поведение моего сына. Будь уверен, он был сурово наказан.
  - Я не держу злобу на твоего сына, уважаемый. Он поступил нехорошо, но наверняка уже осознал свою вину.
  - Еще бы он не осознал! - глаза Ангела злобно сверкнули. - Феодор получил двадцать ударов розгами и навсегда понял что воровать и обманывать не хорошо.
  Двадцать ударов розгами! Это серьезно! Я не раз видел как Григора наказывал ребят розгами. За опоздание на урок полагалось 3 удара, за драку в школе - 5, за вранье учителю- 7. Самое строгое наказание следовало за игру в кости - 10 ударов. Увидеть подобную порку мне 'посчастливилось' только один раз, но впечатлений хватило надолго, а провинившиеся еще не скоро смогли безболезненно сидеть на скамейке. Поэтому в глубине души мне даже стало жалко этого незадачливого воришку.
  - Помимо извинений, - продолжил Ангел, - я хочу преподнести тебе дар. К сожалению война изрядно истощила мои земли и этот дар весьма скромный, но пожалуйста, прими его от всего сердца. Вот возьми этот меч-акуфий.
  Меч был длинный и тонкий. По форме он напоминал клюв цапли, а его эфес украшали золото и драгоценные камни. Интересно, на какую сумму в местных иперпирах 'потянет' эта игрушка? Вещь явно дорогая, но еще нужно знать кому ее продать да так чтобы тебя не обманули. Где бы мне такого честного купца или ювелира найти? Нужно будет озаботиться полезными знакомствами, особенно в среде купечества. Такие связи вообще лишними не бывают.
  - Тебе понравился это подарок, сын? - прервал мои размышления Андроник.
  - Да, конечно, подарок великолепен, - ответил я отцу и кивнул в сторону Ангела. - Спасибо тебе, кефал Эпира за столь щедрый дар.
  - Не стоит меня благодарить, деспот. Мне приятно услужить такому умному и сообразительному отроку как ты. Я слышал о том что ты придумал какой-то очень удобный стол и назвал его 'парта'. Это поистине удивительно, в столь малом возрасте обладать такими талантами.
  - Парта? - удивился Андроник.
  - Великий автократор! Среди этеров твоего сына есть друг моего Феодора. Вот он и рассказал Феодору о парте, а тот уже сообщил об этом мне.
  - А почему ты мне не доложил? - нахмурившись спросил его Андроник.
  - Я думал, государь, что ты и сам знаешь об этом, - пожал плечами Ангел.
  - Бардак! - раздраженно произнес василевс и сплюнул на пол. - Стоило мне уехать из города, а соглядатаи совсем обленились. Шкуры с них спущу. А где Григора? Почему он не пришел сюда с докладом?
  - Не гневайся на него, батюшка, - заступился я за учителя. - Ты только сегодня приехал в столицу и Григора просто не успел тебе рассказать о моей придумке.
  - Ну ладно, пусть так, - успокоился Андроник, и обратился ко мне. - А ты почему молчал?
  - Я хотел рассказать, но не успел.
  - Так расскажи сейчас.
  - Я придумал стол, за которым удобно сидеть ученикам и назвал его 'парта'.
  - Что, так взял и придумал?
  - За старым столом было неудобно сидеть и болела спина. Тогда я взял бумагу и начал чертить всякие рисунки пытаясь придумать как бы сделать более удобную мебель. Думал, думал и придумал.
  - Нда..., - Андроник задумчиво почесал бороду. - Я знал что ты растешь умным парнем, но такого не ожидал. Давайте возблагодарим Господа за дарованную милость.
  Несколько минут мы усердно молились перед иконой, расположенной в углу кабинета.
  - Государь, позволь пригласить твоего сына ко мне в гости? - обратился Ангел к василевсу когда молитва была завершена.
  - В твою столичную усадьбу?
  - Да, автократор! Для меня будет большой честью принимать столь высокого гостя.
  - Ну а ты как? - повернулся ко мне Андроник. - Хочешь пойти?
  А что тут думать! Во дворце моя жизнь походила на заточение в золотой клетке. Ходить в пределах стен этого массивного комплекса можно было куда угодно, но вот выйти во внешний город я не мог. Разрешить мне подобную прогулку кроме отца могли только два человека - мама и Григора. Анна Савойская и слышать о подобном не желала, а вот Григора обещал, но обещание свое выполнять не спешил. Естественно я очень хотел побродить по Константинополю в компании своих этеров. Сейчас же мне не просто предлагали такую возможность, но еще и приглашали взглянуть как живет самый настоящий византийский архонт. За такую возможность нужно было хвататься руками и ногами.
  - Конечно, отец! - радостно воскликнул я.
  - Хорошо, - милостиво разрешил Андроник. - Если хочешь то иди, прогуляйся.
  Василевс взял со стола колокольчик и позвонил в него. В комнату тут же заглянул секретарь-асикрит.
  - Позови сюда аколуфа варангов.
  Секретарь кивнул и убежал. Минут через пять порог кабинета переступил здоровенный мужик в одеждах начальника варяжской стражи - скаранике с маленькой красной кисточкой и в шелковом каввадии.
  - Ты звал меня, государь? - поклонился мужик.
  - Мой сын Иоанн хочет пойти в гости вот к этому архонту, - василевс показал пальцем на Ангела. - Твоя задача обеспечивать охрану этого путешествия.
  - Когда нужно выступать?
  - Я хотел пригласить деспота Иоанна к себе на завтрашний обед, - вмешался в разговор Ангел.
  - Ну вот и решено, - Андроник устало махнул рукой. - А теперь все идите, у меня много государственных дел.

  Усадьба Ангела располагалась в центральной части города неподалеку от форума Феодосия, поэтому двигаться предстояло по уже знакомой мне Месе. Поездка имела неофициальный характер. Соответственно, количество сопровождающих меня лиц ограничивалось только этерами, аколуфом и его варангами. Ехать предстояло верхом, причем варангам - на крупных конях породы 'дестриэ', а детям - на маленьких лошадках тессальской породы, внешним видом напоминающих современных пони. Я не стал привередничать и требовать другого коня. Зачем, если есть возможность осуществить старую детскую мечту и прокатиться на пони? Лошадка это смирная, держусь в седле я плохо, тело у меня детское и слабое, да и пони для ребенка - это лучший выбор.
  - Как твое имя? - обратился я к начальнику варангов, когда мы выехали за ворота дворца.
  - Харальд.
  - Откуда ты, Харальд?
  - Из Дании.
  - Давно ты на службе у василевса?
  - Давно.
  Я печально вздохнул. Этот мужик оказался из числа тех людей, кто не любит трепаться языком без дела. Мне хотелось расспросить его о жизни варангов, но как тут спросишь когда с тобой отказываются говорить? А может он просто с похмелья болеет. Кто знает что у него на душе?
  Дальше мы ехали молча, и я всецело был поглощен созерцанием пейзажей местной городской жизни, подмечая при этом гораздо больше деталей, чем в прошлой своей поездке. Меса представляла собой довольно широкий проспект, выложенный каменными плитами и окруженный с обеих сторон портиками, колоннами и аркадами с полукруглыми сводами. Невысокие дома из белого камня с полукруглыми окнами и выступающими балконами мирно соседствовали с развалинами античных зданий, церквями, монастырями, особняками знати, огородами и просто пустырями.
  Под аркадами мраморных портиков, которые надежно защищали как от солнечных лучей, так и от непогоды, передвигались пешеходы, среди которых были представители самых разнообразных занятий и профессий: ремесленники, подмастерья, земледельцы, монахи, паломники, уличные торговцы, рыбаки, грузчики, нищие. Несмотря на то что город переживал не самые лучшие свои времена, лавки и мастерские были доступны для каждого прохожего, а некоторые ремесленники даже работали под открытым небом. Товары выставлялись перед лавками и развешивались на их стенах, а купцы сидели прямо на улице.
  Меса кишела народом. В открытых портиках велись представления бродячих мимов, музыкантов и жонглеров, люди обсуждали разнообразные темы, разворачивались религиозные диспуты. Заунывно кричали водоносы с кувшинами на плечах, предлагавшие жаждущим свежую воду. Неотъемлемой частью картины города были толпы нищих, которые ютились у подножий древних колонн и у постаментов прекрасных статуй. Они назойливо просили подаяния, показывая прохожим свои болячки, а если получали отказ, то осыпали "обидчиков" множеством оскорблений.
  Дорога тоже была весьма оживленной. Нам навстречу постоянно попадались разнообразные повозки, вьючные животные и всадники, причем ширина улицы вполне позволяла всем разъехаться в разные стороны без какого-либо неудобства для друг друга.
  Миновав Филадельфион, где улица расходилась в разные стороны, мы выехали на форум Феодосия, или как его еще называют - форум Тавра. Эта площадь представляла собой гигантский прямоугольник, вымощенный мрамором и окруженный со всех сторон портиками, поддерживаемыми двойными рядами колонн.
  В центре площади стояла громадная триумфальная колонна, возведенная когда-то императором Феодосием в честь своих побед над варварами. Белый мраморный обелиск спирально обвивали частично разломанные и разбитые рельефы со сценами древних сражений, а сама статуя Феодосия, которая должна была стоять на вершине колонны - отсутствовала. Не в лучшем состоянии находилась и триумфальная арка, возведенная на форуме тем же самым императором. Когда-то на ней были установлены статуи сыновей Феодосия - Гонория и Аркадия, но теперь от них остались только жалкие обломки.
  Все пространство форума было буквально завалено навозом, а неподалеку от арки располагались деревянные стойки с привязанными к ним лошадьми, ослами, мулами и волами - форум Тавра издревле являлся крупнейшим скотным рынком столицы. Покупатели неспешно ходили между рядами с шумными животными, осматривали понравившийся скот, приценивались и оживленно торговались с продавцами, или просто общались со знакомыми и делились с ними последними новостями.
  Чуть в стороне от скотного рынка собралась большая толпа народа, люди кричали и махали руками, наблюдая за каким-то зрелищем.
  - Поехали, посмотрим что там происходит, -потребовал я и повернул коня.
  Заметив варангов люди послушно расступились и перед нашими глазами предстал какой-то старик в рванной, грязной хламиде с густой бородой и взъерошенными волосами. В одной руке этот старик держал кожаную плетку, а в другой - веревку с черной кошкой. Незнакомец что-то бессвязно бормотал и время от времени стегал кошку плеткой. Кошка извивалась и громко шипела.
  - Кто этот старик? - спросил я у ближайшего мужика.
  Мужик, увлеченно наблюдавший за зрелищем, повернулся и окинув внимательным взглядом мой дорогой кафтан и охрану из варангов снизошел до ответа.
  - Это Симеон, юродивый.
  - А почему он мучает кошку?
  - Он говорит что в нее вселился Диавол.
  - И ты этому веришь?
  - Я не знаю, - мужик пожал плечами. - Люди говорят что юродивые могут видеть магию и колдовство. Может он и прав.
  - Но ведь этот Симеон - безумец!
  - Не говори так, господин. Он божий человек, его грешно обижать.
  Кошку нужно было срочно спасать. Терпеть не могу живодеров, а то что этот 'божий человек' на самом деле обычный псих не вызывало у меня ни малейших сомнений.
  - Харальд, иди, отбери у этого безумца кошку.
  - Прости, деспот, но не могу, - аколуф развел руками. - Твой отец дал мне приказ тебя охранять, а не обижать божьего человека.
  Да что же это такое! Может стражу кликнуть? Но нет ее поблизости, как назло. Или может пойти поговорить с этим психом? А он меня послушает? Эх, была не была, пойду!
  - Эй, юродивый, отпусти животину! - приблизившись к безумцу потребовал я.
  - Нет! Нет! Нет! - громко закричал Симеон и засмеялся.
  - Почему?
  - Она нечисть! Я вижу это! Я вижу-у!!!
  - А почему ты ее бьешь?
  - В ней Диавол! Я изгоню его! Изгоню!
  В старой жизни я никогда не сталкивался с сумасшедшими и понятия не имел как с ними следует себя вести. Соглашаться? Но тогда этот псих окончательно забьет животное до смерти. Полезть и отнять у него кошку? Но я ребенок! К тому же варанги не подпустят меня близко к этому безумцу. Так что же делать?
  - Это моя кошка! - послышался чей-то громкий голос и из толпы вышел дородный мужик в кафтане и тюрбане.
  - Твоя? - разделились удивленные крики.
  - Да, моя!
  - А зачем тебе кошка?
  - Я купец и она ловит мышей в моем амбаре.
  - Любезнейший! - обратился я к мужику. - Если это твоя кошка то пойди и забери ее у юродивого.
  - Не отдам! Нет! Нет! Нет! - закричал Симеон. - Она нечисть! Диавол!
  Купец двинулся было к юродивому но толпа глухо зароптала. Отовсюду послышались крики: 'Не тронь божьего человека'. Растерявшись, купец остановился и отступил назад. Ситуацию нужно было спасать, и тут мне пришла в голову интересная мысль.
  - Эй, юродивый, а давай меняться?
  - Чего?
  - Меняться, говорю, давай. Я тебе чистую кошку, а ты мне нечистую.
  - Нет! Нет! Нет! - закричал безумец, но потом поскреб макушку и спросил.- А не обманешь?
  - Нет, обещаю!
  - А давай!
  Жестом я подозвал к себе Аргиропула.
  - Ты видел дохлую кошку, что валялась на дороге в квартале отсюда?
  - Да, деспот!
  - Принеси ее сюда.
  Аргиропул скривился, но кивнув вскочил на коня и скрылся за ближайшим домом. Ждать пришлось недолго. Вскоре к моим ногам упал трупик кошки, завернутый в какую-то тряпку.
  - Вот твоя кошка! - обратился я к Симеону. - А теперь давай сюда мою.
  - Она дохлая! Дохлая! - завопил юродивый.
  - Зато она чистая! Вот посмотри, она ведь белая.
  Юродивого на минуту 'заклинило'. Он переводил взгляд то на белую кошку, то на черную и никак не мог понять что ему больше нравиться. Потом он громко засмеялся и отпустив веревку с чуть живой и сильно избитой животиной подхватил с земли труп, повесил его себе на шею и убежал. Освобожденная кошка тут же устремилась к хозяину и запрыгнула ему на руки. Толпа, лишившись зрелища, начала расходиться. Мы тоже вскочили на коней и собрались продолжить путь.
  - Подожди, господин! - обратился ко мне купец. - Спасибо тебе. Эта кошка была очень дорога моей жене.
  - Была?
  - Да, господин. Когда жена умирала от болезни то просила меня позаботиться о кошке. С тех пор я очень дорожу этой животиной. Теперь я твой должник, уважаемый э...
  - Деспот Иоанн.
  - О! Для меня большая честь с тобой познакомиться, деспот.
  - Как тебя зовут, купец?
  - Агафон Касианит, - мужик поклонился. - Мой дом находится неподалеку отсюда, во Влагне, рядом с Элевтерийской гаванью.
  - И чем ты торгуешь?
  - Покупаю здесь оливковое масло, вино и соль, а потом продаю их в Редесто и Монемвасии. В этих городах закупаю железо и зерно, а потом везу их сюда.
  - То есть ты навикуларий? У тебя есть корабль?
  - Корабля у меня нет. На каждый рейс я заключаю договор с капитаном-навклиром.
  - Ну и как идет торговля?
  - Плохо она идет, - купец печально вздохнул и стал перечислять свои невзгоды. - Турецкие пираты, итальянские конкуренты, пошлина-коммеркий, подать-антиканфар, отчисления в кинонию. Но жить как-то надо, поэтому торгую.
  - А что такое кинония?
  - Это объединение купцов, торгующих одинаковыми товарами.
  - И много таких объединений в столице?
  - Раньше было больше, - купец огорченно махнул рукой.
  Попрощавшись с Касианитом я возблагодарил судьбу за то что она свела меня с этим мужиком. Купец справлял впечатление приличного человека, который не забывает оказанных ему услуг. Конечно, первое впечатление может быть и обманчивым, но я ведь ничего и не потерял, спасая несчастную кошку. Держит этот мужик слово или не держит всегда можно проверить, обратившись к нему. Это сейчас у меня нет и гроша за душой, а когда деньги наконец появляться? Константинопольские архонты живут на доходы от своих земель и на жалованье-ругу, а к торговле относятся пренебрежительно. Свои деньги они тратят как правило на роскошь и на развлечения. Роскошь меня не интересует, развлечения в этом мире довольно убогие, так почему бы не вложить деньги в торговлю или в производство? Таким образом капиталы можно значительно увеличить, а когда я получу трон то эти деньги посодействуют укреплению моей власти. Все гениальное - просто.

  Усадьба Ангела была огорожена высоким каменным забором. За забором находился целый комплекс зданий, окруженных портиками и садами, где росли плодовые деревья. В этот комплекс входили амбары, конюшни, хлева, термы и помещения для слуг, а над всем этим многообразием господствовал мраморный дворец с куполом, опирающимся на свободно стоящие колонны. У ворот усадьбы нас встретил услужливый эконом и еще несколько слуг, которые проводили нашу компанию прямо во дворец. Там мы разделились - этеров и варангов увели обедать на кухню, а мы с Харальдом миновав несколько коридоров вошли в просторный зал с большим длинным столом, отделанным золотом и слоновой костью, на котором были разложены всевозможные кулинарные блюда. Сидевшие за столом люди - Иоанн Ангел, его жена Анна и сын Феодор при моем появлении поднялись со своих мест и уважительно поклонились. Я поспешил занять самое почетное место и уселся на богато украшенный резьбой табурет, а Харальд остался стоять за моей спиной.
  - Попробуй это крылышко, - посоветовал мне Ангел. - Мясо пафлагонийского перепела поистине великолепно.
  - Хорошо, уважаемый.
  - Вот откушай курицу начиненную миндалем, она еще вкуснее!
  Чего это он? Может ему что-то от меня надо?
  - Как здоровье твоего сына, кефал? - спросил я чтобы скрыть свое недоумение. - Феодор получил двадцать розог, это очень много.
  - Не беспокойся, деспот, - Ангел расслаблено махнул рукой, - С ним все в порядке. Не так ли, Феодор?
  - Да, отец.
  - Вот видишь! Я всего лишь хочу чтобы мой сын вырос достойным человеком и поэтому наказываю его.
  - Мне кажется что ты наказал его слишком сурово.
  - Отнюдь! Впрочем, я не об этом с тобой хотел сейчас поговорить.
  - Да? А о чем же?
  - Мой сын полностью исправился. Может возьмешь его в свою этерию?
  - Хм..., - я растерялся, ибо не ожидал такого вопроса. - Отец сказал что в этерии может состоять только десять ребят.
  - Ничего страшного, я уже обсудил с василевсом этот вопрос. Если ты согласишься, то и он не будет возражать.
  Собственно говоря, а что я теряю? Возьму пацана, а если он будет плохо себя вести - выгоню. И Иоанн Ангел меня в этом даже поддержит, ибо он, судя по всему, не любит когда преступают закон. Решено, беру!
  - Хорошо, кефал. Твоему сыну найдется место в моей этерии.
  Некоторое время мы продолжали разговаривать 'ни о чем', обсуждая погоду и изысканность эллинской кухни, когда вдруг за дверями послышался какой-то шум. Вскоре двери распахнулись и на пороге возник слуга.
  - Господин! К тебе пожаловал сеньор Маттео ди Самбучето. Он просит срочной...
  Слуга не успел договорить. В комнату ворвался коренастый лысый мужик, одетый в соттовесту и кальцони.
  - Иоанн Ангел, все сроки уже давно прошли! - с сильным итальянским акцентом закричал мужик. - Уважаемый подеста Джакомо Ломеллини устал ждать.
  - Успокойтесь сеньор Самбучето! - Ангел поднялся с места. - Мы обязательно решим этот вопрос.
  - Здесь нечего решать. Ты должен ответить по обязательствам.
  - Я помню об этом, сеньор Самбучето.
  - Мой господин милостив, поэтому дает тебе еще месяц, - итальянец резко развернулся и уже на выходе погрозил пальцем. - И не жди больше поблажек!
  - Кефал, может объяснишь о чем шла речь?
  - Тебя не должны волновать мои проблемы, деспот.
  - Может я могу помочь? Расскажи, хуже ведь не будет?
  Ангел окинул меня скептическим взглядом, в котором читалось недоверие. Оно и понятно, перед ним сидит ребенок и предлагает начать разговор на серьезную тему. Однако поколебавшись несколько секунд и поборов внутренние сомнения, кефал все же ответил на мой вопрос.
  - Я должен Ломеллини 3500 золотых флоринов.
  - Ого! А почему ты влез в долги?
  - Пять лет назад я занял денег чтобы украсить свою усадьбу в Янине. Но случился пожар и усадьба сгорела. Тогда я занял еще денег чтобы ее восстановить.
  - И?
  - И не рассчитал свои возможности.
  - Но на покупку того меча что ты мне подарил у тебя деньги нашлись, так ведь?
  - Преподнести тебе дар требовала моя честь, - возмутился кефал. - Я не мог допустить чтобы об Ангелах пошла дурная слава.
  - Что будет если ты не вернешь деньги в срок?
  - Продам эту усадьбу, - Ангел с сожалением вздохнул. - Я живу в Янине и в столице бываю редко. Без столичной усадьбы я могу и обойтись, а вот без провинциальной - нет.
  - Почему ты не попросишь помощи у моего отца?
  - Это каким же образом?
  - Ну, - задумался я. - Василевс надавит на этого Ломеллини и тот согласиться если не простить, то хотя бы отсрочить твой долг.
  - Это исключено! Давить на него нельзя! - Ангел предостерегающе замахал руками. - Ты хоть понимаешь что этот итальянец - подеста генуэзской Галаты? Если он захочет, то может легко устроить в Константинополе голод.
  Я даже рот раскрыл от удивления. Что за бардак здесь твориться если какой-то иностранец может запросто манипулировать населением столицы целой империи?
  - Вижу твое любопытство, - печально вздохнул Ангел. - Чтобы объяснить почему такое стало возможно мне придется углубиться в историю. Ты верно уже слышал, что почти полторы сотни лет назад Константинополь был захвачен безбожными латинянами, и они образовали здесь свое царство. Твой великий предок, василевс Михаил Палеолог мечтал вернуть ромеям этот славный город и прогнать отсюда латинян. У него имелось сухопутное войско, но не было своего флота. Тогда Михаил обратился за помощью к генуэзцам и в городе Нимфей заключил с ними хрисовул.
  - На каких условиях?
  - Генуэзские купцы были освобождены от пошлин и сборов во всех городах Ромейской державы и получили район для собственного поселения в столице - Галату, а также беспрепятственный проход в Понт Эвксинский. Кроме того, василевс Михаил обещал генуэзцам лишить привилегий и изгнать с рынков империи их извечных конкурентов - венецианцев.
  - То есть раньше венецианцы имели торговые привилегии в землях ромеев?
  - Верно, венецианцы пользовались правом беспошлинной торговли еще со времен Алексея Комнина и настолько усилились что василевс Михаил решил что их нужно изгнать, предоставив подобные привилегии генуэзцам.
  - А что было дальше?
  - Потом Михаил начал тяготиться союзом с Генуей и помирился с Венецией, вернув ей все прежние льготы и проход в Понт Эвксинский.
  - То есть сейчас на ромейских рынках иностранцы - генуэзцы и венецианцы торгуют без пошлин и сборов, а отечественные ромейские купцы вынуждены их платить?
  - Да, это так.
  - Кто еще из иностранцев пользуются у нас торговыми льготами?
  - Пизанцы, флорентийцы, каталонцы, провансальцы, анконцы и сицилийцы. Все они платят в нашу казну от 2 до 4% стоимости торгуемых ими товаров.
  - А сколько процентов платят в нашу казну ромейские торговцы?
  - Они вынуждены платить 10%
  - Объясни, какое отношение ко всему этому имеет возможный голод в Константинополе?
  - Пользуясь отсутствием пошлин генуэзцы везут в столицу зерно из своих колоний в Тавриде и Меотиде. Эти поставки настолько велики что если они прервутся - в городе начнется голод. Кроме того, у генуэзцев сильный военный флот и они могут просто блокировать город с моря.
  - А как же наш военный флот?
  - Твой царственный прадед, василевс Андроник решил его распустить и стал нанимать для службы генуэзские галеры.
  - Неужели все так плохо?
  - Нет, что ты! - Ангел ободряюще улыбнулся. - Те времена давно прошли, сейчас твой доблестный отец и его мудрый помощник Кантакузин строят новый флот дабы противостоять пиратству турок. Более того, два года назад василевсу даже удалось принудить генуэзцев срыть стены Галаты. Теперь они очень сильно обижены на нас за это, а учитывая нашу зависимость от их поставок зерна и то прискорбное обстоятельство что их флот гораздо сильнее нашего, обострять ситуацию никак нельзя.
  Приятно, конечно, слышать когда хвалят твоего отца, но Ангел нарисовал передо мной весьма грустную и безрадостную картину. Иностранцы полностью взяли Византию 'за жабры' и снимают с нее сливки, а отечественные торговцы загибаются под налоговым гнетом. Столице грозит продовольственное эмбарго, в море хозяйничают турки и генуэзцы, а собственный военный флот византийцы то распускают, то строят вновь в зависимости от капризов правителей. Впрочем, кто его знает? Может к концу своего правления Андроник и улучшит ситуацию до такой степени что мне останется достойное наследство. Пока я всего лишь ребенок, а мой отец - здоровый сорокалетний мужик которому еще править и править. Пусть он сам пока разгребает государственные проблемы, а у меня появилось более насущное дело. Иоанну Ангелу нужна помощь. Если я окажу ему услугу, то у меня появится должник. И это будет не простой должник, а человек для которого долг и честь не простой звук. Не зря же этот Ангел даже будучи опутан долгами только ради того чтобы сохранить честь своего рода сделал мне дорогой подарок. Такого человека нужно любыми средствами привлечь на свою сторону.
  - Уважаемый, а если я договорюсь с Ломеллини об отсрочке твоего долга как ты к этому отнесешься?
  - Тогда моя благодарность будет безмерной, - кивнул Ангел а потом скептически усмехнулся. - Но даже не мечтай об этом. Подеста скорее всего просто не захочет с тобой разговаривать.
  - Но попытаться то можно? Не убьет же меня этот Ломеллини?
  - О нет! - весело рассмеялся Ангел. - Убивать он тебя точно не будет. Впрочем, если ты так уверен в себе, то отправляйся в Галату и попытай счастье. Я не возражаю.
  - Скажи, могу я пообещать Ломелини что за отсрочку долга на пять лет ты заплатишь ему сверх этой суммы еще и обычные в таких случаях проценты?
  - Можешь! Именно на таких условиях я и просил у него отсрочку в последний раз. К сожалению тогда этот проклятый ростовщик даже не захотел меня выслушать. Не думаю что тебе в этот раз повезет больше.

  Генуэзская Галата была отделена от остального Константинополя узким и изогнутым заливом Золотой Рог. Следовательно, чтобы попасть на прием к подесте, мне со спутниками нужно было отправиться в Просфирианскую гавань, сесть там паром и переправиться через Золотой Рог в портовую зону генуэзского района.
  Попрощавшись с хозяевами и покинув усадьбу Ангелов, мы вновь выехали на Месу и двинулись по ней в восточном направлении. Улица все так же оставалась довольно широкой, а по обеим её сторонам тянулись двухэтажные дома из белого камня с балконами, портиками и колоннадами. В одном месте к улице примыкала довольно высокая башня, которая носила название Анемодулий. Эта башня была украшена изображениями птиц, различных животных, работающих крестьян и смеющихся эротов, разбрасывающих яблоки, а на вершине этого сооружения стояла огромная женская фигура, которая словно флюгер поворачивалась по направлению ветра.
  Проехав мимо Анемодулия и полюбовавшись живописными изображениями, мы свернули с Месы на другую улицу, которая называлась Большой эмвол Мавриана и соединяла центр города с Просфирианской гаванью. С обоих сторон к этой улице примыкали крытые галереи и торговые ряды так называемого хлебного рынка Артополий, где торговали не только хлебом, но и фруктами, овощами и рыбой. Дома в этих местах были довольно грязными и обшарпанными, а мостовая оказалась покрыта такими выбоинами, что приходилось ехать шагом. Двух-, трех- и даже четырехэтажные здания буквально лепились один к другому, сужая и без того узкую улицу своими однообразными балконами. Собаки, как полные хозяева, располагались тут и там на дороге, и встречным повозкам иногда приходилось сворачивать в сторону, чтобы не раздавить животных, не желавших покидать своего ложа на какой-нибудь куче отбросов или разной дряни.
  Двигаясь дальше, и обогнув с юга венецианский, пизанский и еврейский кварталы мы наконец выехали на берега большой бухты. Весь берег насколько хватало глаз был оборудован причалами и пирсами, складами и корабельными доками, построенными рядом с крепкими городскими стенами. Бухта Золотой Рог была запружена сотнями лодок и паромов, которые сновали в различных направлениях, а у пирсов стояло множество торговых кораблей со всего Средиземноморья. Причалы и пирсы были заполнены моряками, грузчиками, корабельщиками и иностранными купцами. Стоял шум и гомон, товары грузили и выгружали, пестрота костюмов рябила в глазах. При входе в бухту на волнах мерно покачивались огромные плавучие буи, на которые в случае приближения вражеских кораблей натягивались длинные железные цепи, запиравшие таким образом всю эту большую естественную акваторию.
  Найти паром и переправиться на нем в Галату проблем не составило. Нашим глазам предстал целый город, построенный в итальянском стиле, со складами, оружейным арсеналом, и прекрасным портом. Жизнь здесь имела торгово-промышленный характер, улицы были заполнены ремесленниками, рабочими и торговым людом. В центре города находилось несколько католических церквей, а также располагался двухэтажный дворец коммуны, на фасаде которого красовалось изображение патрона Генуи - св. Георгия. Именно здесь вершил свой суд подеста, к которому я стремился попасть. Вопреки опасениям Ангела итальянец меня все же принял. Пришлось, правда немного подождать в приемных покоях, ибо Ломеллини куда-то отлучился по делам, но как только он вернулся меня сразу же пригласили к нему в кабинет.
  - Чем обязан твоему визиту, деспот? - перешел сразу к делу генуэзец.
  - Я хочу чтобы ты отсрочил Иоанну Ангелу возврат его долга. А еще я желаю получить 5000 флоринов.
  - Ты в своем уме, мальчишка? - рассмеялся Ломеллини. - Может ты еще хочешь чтобы я достал для тебя Луну с неба?
  - Выслушай меня, уважаемый. Я не отниму у тебя много времени.
  - Ну, давай, говори.
  - Через пять лет Иоанн Ангел вернет тебе не только весь долг, но еще и проценты по нему.
  - Нет, так не пойдет!
  - Помимо этого я возьму у тебя 5000 флоринов, а через пять лет верну обратно уже 7000. И ты прекрасно знаешь что такие деньги у меня будут ибо я к тому времени стану получать царское содержание.
  - Нет! - покачал головой генуэзец. - Ты предлагаешь слишком мало.
  - А еще сверх того я могу предложить тебе вот этот дорогой меч-акуфий.
  Как хорошо что я захватил подарок Ангела с собой! Мне хотелось сделать ему приятное, поэтому пришлось нацепить эту железку на пояс, хоть она и здорово мешалась. Я и подумать не мог что меч может пригодиться, причем в такой нестандартной ситуации, но жизнь распорядилась иначе.
  - Нет, я не согласен, - задумчиво произнес Ломеллини, рассматривая меч. - Впрочем, есть у меня прекрасная идея как ты мне можешь помочь.
  - Какая идея?
  - Понимаешь, твоя мать, достопочтимая матрона Анна Савойская предпочитает закупать для своего двора благовония у венецианцев.
  - И ты хочешь чтобы она теперь покупала их у вас, генуэзцев?
  - Совершенно верно! - обрадованно воскликнул Ломеллини. - Если ты уговоришь Анну Савойскую чтобы она покупала благовония у нас, то я соглашусь на все твои предложения. Более того, я не возьму с тебя проценты по займу, да и меч-акуфий ты сможешь оставить себе.
  - А почему она не покупает у вас благовония? Генуэзские товары хуже венецианских?
  - Нет, что ты! - возмущенно замахал руками подеста. - Ароматы и благовония мы привозим из восточных стран, а венецианцы их делают сами. Вот и вся разница.
  - Хорошо, уважаемый. Я поговорю об этом со своей матерью.
  - Ну вот и славно. Через два дня я пришлю к тебе нотариев для оформления бумаг и людей с деньгами.
  - А если у меня не получиться ее уговорить?
  - Тогда наша сделка не состоится.
  Такие условия были вполне приемлемы. Разумеется, я не был уверен что у меня получиться убедить Анну Савойскую пойти на соглашение с генуэзцами, но Ломеллини выразился вполне конкретно - либо такая сделка, либо вообще никакой. В любом случае я ничем не рисковал. Ангел с самого начала дал понять что не верит в мою затею с отсрочкой его долга, следовательно и обижаться на меня в случае провала этой затеи он не будет. Конечно, в случае провала я не получу у Ломеллини кредит, но куда мне торопиться? Рано или поздно я все равно начну получать деньги на свое содержание и организую на их какой-нибудь бизнес. Самое главное - я молод и здоров, а финансы дело наживное.

  Обратно во дворец получилось вернуться только когда на улице уже начало темнеть. Попрощавшись со спутниками, я не стал тянуть время и сразу же пошел в генекей к матери. После того как отец перевел меня на жительство в мужскую половину дворца, встречаться с Анной Савойской мне доводилось довольно редко. У нее были свои чисто женские интересы и свой круг общения, а у меня большинство времени уходило на учебу. Поэтому, едва я переступил порог ее покоев, императрица сразу же стиснула меня в объятиях.
  - Мама, у меня к тебе есть маленькая просьба.
  - Какая?
  - Я хочу чтобы ты покупала ароматы и благовония у генуэзцев, а не у венецианцев.
  - Какая тебе разница у кого я их покупаю? - удивилась августа.
  - Подеста Галаты обещал отсрочить долг Иоанна Ангела если ты будешь покупать эти товары у генуэзцев.
  - Сынок, а зачем ты заступился за этого архонта?
  - Я просто хочу иметь друзей, которые будут мне благодарны.
  - Да, это неплохо, - кивнула Анна Савойская. - Только есть одна проблема. Венецианские благовония стоят дешевле генуэзских, поэтому мой двор их и закупает. У меня нет денег на слишком дорогие товары.
  - А что тебе мешает покупать генуэзские товары всего одну неделю, а потом опять обратиться к венецианцам?
  - Тогда генуэзцы могут на меня обидеться.
  - А ты найди в их товаре какой-нибудь изъян или просто объяви всем вокруг что они поставляют тебе некачественный товар. Тогда на совершенно законных основаниях договор с генуэзцами можно будет расторгнуть, и они не смогут тебе ничего предъявить. Ну а я к тому времени уже успею получить у них отсрочку по долгу Ангела.
  - Какой ты умница! - улыбнулась августа. - Пожалуй я могу себе позволить покупать генуэзские товары в течении такого короткого срока. Хорошо, так и сделаем.
  О своем желании занять у генуэзцев крупную денежную сумму я матери рассказывать не стал. Едва узнав об этом она растрепала бы такую новость по всему дворцу, а любой огласки я всеми силами стремился избежать. Кроме того, пришлось бы ей объяснять зачем мне понадобились такие большие деньги, и неизвестно как бы она отнеслась к моей затее организовать собственный бизнес. А вот от отца что-то скрывать не имело смысла. Харальд и его варанги наверняка уже доложили ему о каждом моем шаге. Поэтому я совершенно не удивился когда на следующий день слуга вызвал меня в кабинет к василевсу.
  - Я знаю что ты ездил в Галату, - заявил хмурый Андроник. - За желание помочь Ангелу осуждать тебя не буду, наоборот это был достойный поступок. Но скажи, зачем ты стал просить деньги у генуэзцев?
  - Я хочу вложить эти деньги в ремесло и торговлю.
  - Не о том ты думаешь! - озадаченно покачал головой василевс. - В твоем возрасте дети в игрушки играют да кошкам хвосты крутят, а ты слишком серьезен, задумчив и мыслишь как взрослый. Чудно мне это.
  - А что тут такого, батюшка? Другие дети играют в солдатиков и в куклы, а я буду играть в торговлю и в ремесло. Мне так интереснее.
  - Вот я и говорю что чудно это, - вздохнул Андроник. - Не такой ты как все остальные дети. Хотя, и плохого в этом не вижу. Чем раньше дите за ум возьмется тем лучше.
  - Вот я и мыслю о серьезных делах вместо того чтобы ерундой заниматься. Когда-нибудь я стану василевсом ромеев, а это большой долг и ответственность за судьбу нашего народа. Потому и радею о благе отчизны.
  - Отрадно это слышать, сынок, - улыбнулся Андроник. - Но скажи, почему ты не захотел попросить деньги у меня, а обратился к презренным генуэзцам?
  - Батюшка, а вот скажи честно, ты бы мне дал деньги на торговлю или ремесло?
  - Нет, не дал бы! - ответил василевс после долгого молчания. - Если бы ты попросил деньги на куклы или еще на какие забавы, то золота я бы не пожалел. А вот коммерция - это не детское дело. Впрочем, после того что ты учудил, отправившись к генуэзцам, даже не знаю что и думать. Озадачил ты меня сильно, сынок.
  - Вот и получается, батюшка, что ты бы мне денег не дал, а генуэзцы - дали.
  - Неужели так просто взяли и дали?
  - Я им пообещал что смогу убедить маму покупать у них благовония.
  - Ну и что, убедил?
  - Да, она согласилась. Генуэзцы уже завтра дадут мне займ, причем без всяких процентов. Они даже не подозревают что мама будет покупать у них благовония всего лишь неделю, а потом пошлет их восвояси.
  - Кто бы рассказал, не поверил! - восхитился Андроник. - Ребенок надурил хитрющих торгашей и заядлых коммерсантов. Если тебе такое оказалось по плечу, то можешь взять у них деньги и использовать их по своему усмотрению.
  - Спасибо, батюшка.
  - Только не царское это дело - заниматься ремеслом и торговлей. Поэтому о твоих забавах должны знать как можно меньше людей.
  - Отец, разреши мне выходить в город чтобы заниматься делами?
  - Хорошо, но только в сопровождении Харальда и его варангов.

  Никаких проблем с получением денег не возникло. Чтобы засвидетельствовать сделку отец прислал в мое подчинение грамотного нотария, который внимательно изучил составленный генуэзцами договор о займе. Этот же юрист проверил подлинность переданного мне золота. Отныне я стал обладателем немалого по местным меркам богатства.
  Повернув сделку с генуэзцами я задумался о возможности 'срубить бабла' и с венецианцев за 'возвращение' в их руки торговли благовониями. В венецианский квартал был отправлен слуга, который пригласил ко мне в гости самого байло. Когда глава венецианцев соизволил явиться, я обрисовал ему ситуацию и предложил походатайствовать перед матерью в том чтобы она вернула свое расположение венецианским товарам и отвергла услуги презренных генуэзцев. Разгорелся упорный торг. Итальянец торговался за каждый флорин, но в итоге мы ударили по рукам, и я стал богаче на целую тысячу золотых.
  Проблема отсутствия стартового капитала была окончательно решена, но одно дело просто получить деньги и положить их 'под подушку', а совсем другое - выгодно пристроить капитал таким образом, чтобы он приносил прибыль. Поскольку я совершенно не разбирался в реалиях местной коммерции, было решено вызвать к себе на консультацию уже знакомого мне купца Касианита. Конечно, можно было бы попросить соответствующего консультанта и у батюшки, но я не хотел лишний раз напоминать василевсу о моих странных для ребенка наклонностях по ведению бизнеса. Андроник мужик резкий, милость он может легко сменить на гнев и ввести запрет для своего сына на подобные игрушки. Провоцировать василевса не хотелось еще и по той простой причине что у меня была возможность справиться с этой проблемой и без его участия благодаря помощи так вовремя повстречавшегося мне купца. Я уже хотел было отправить к Касианиту кого-нибудь из слуг с предложением встретиться, но произошло событие, очередной раз доказавшее что строить планы это одно, а реальная жизнь - это совсем другое, ибо существует еще 'его величество' случай. Мои планы изменил обычный школьный урок.
  - Сегодня мы будем изучать 'Илиаду' Гомера, - Григора показал нам книгу в роскошно оформленном переплете. - Посмотрите на этот великолепный кодекс, за него я заплатил целых 93 иперпира.
  Учитель повертел книгой перед нашими глазами, а потом погрозил розгой.
  - Кто тронет эту книгу своими грязными руками, или не дай Бог, порвет ее - получит розог! Этому негодяю будет больно! Очень больно!
  - Учитель, объясни почему эта книга стоит так дорого?
  - А как же иначе, отрок? - Григора усмехнулся и начал загибать пальцы. - Пергамент стоит 13 иперпиров, услуги переписчика - 18, фронтиспис, а также золочение глав и заголовков - 44, услуги златописца - 8, стоимость переплета - 10 иперпиров.
  - Неужели все книги такие дорогие?
  - Нет, не все. Цена книги зависит от богатства ее оформления и стоимости потраченных на нее материалов. Есть книги и более дешевые, но дешевле 50 иперпиров ты в столице книгу не найдешь. Это довольно низкая цена, учитывая то обстоятельство что Константинополь издавна славиться искусством своих книжных дел мастеров и у нас работает много скрипториев.
  - Но ведь книги из бумаги должны стоить дешевле?
  - Бумагу-бомбициану делают итальянцы и продают нам за большие деньги, а пергамент мы, ромеи, производим и сами, поэтому наиболее часто используем именно его.
  - Тогда нам следует наладить производство своей бумаги.
  - Не все так просто, отрок. Бомбициану делают из хлопка, который растет в восточных странах, а торговлю этим сырьем монополизировали итальянцы.
  - И здесь они отметились!
  - Да, - печально вздохнул Григора. - В этом ты прав.
  После урока учитель позволил мне подержать в руках эту столь дорогую и ценную книгу-кодекс. Довольно тяжелая и большая, она представляла собой связку из сшитых вместе тетрадей-тетрадионов, каждая из которых имела по 16 страниц-дипломов. Обложка была сделана из древесины и покрыта кожей с застежкой и золотыми наугольниками. Буквы, нанесенные золотой и серебряной краской, были прописаны крупным, четки и красивым подчерком что вкупе со множеством разноцветных рубрик, иллюстраций и орнаментов делали книгу настоящим произведением искусства.
  Покрутив эту книгу в руках и внимательно ее рассмотрев, я задумался. Почему бы мне подобно Гутенбергу не изобрести книгопечатание? Создание даже самого примитивного печатного пресса позволит мне сэкономить на переписчиках, и главное - значительно ускорить процесс создания книг, а как итог - неплохо заработать. Конечно, через несколько лет книги начнут печатать все кому ни лень, патентного права в Средневековье нет, однако на первых порах я заткну за пояс любых конкурентов. Остается только найти грамотных работников и помещение под издательство, изготовить оборудование и организовать процесс работы, а дальше дело само пойдет на лад.
  - Учитель, в монетном деле для получения оттисков издавна используют штампы. А что если штамповать таким же образом страницы книг?
  - Не думай что ты такой умный, отрок, - развеял мой оптимизм Григора. - Этот способ давно известен в восточных странах и называется 'ксилография'. На деревянной доске в зеркальном порядке вырезается изображение или текст, на этот рельеф наносится краска, накладывается лист бумаги, он прижимается и приглаживается подушечкой, набитой конским волосом, а затем помещается под пресс. Листы, отпечатанные на одной стороне, называются анопистографическими, а на обеих сторонах опистографическими.
  - Если такой способ известен, то почему тогда у нас в столице книги пишут от руки?
  - Дело в том что ксилография - это очень кропотливый процесс ибо для каждой страницы нужно делать свою резьбу, а дерево довольно недолговечно, оно легко трескается и стирается. Можно, конечно, делать резьбу на металле, то это еще более трудоемкий процесс чем изготовление деревянных досок.
  - Все эти проблемы легко решаемы, - заявил я. - Нужно просто по отдельности отлить из металла буквы эллинского алфавита и набирать из них текст страниц в особые формы, а потом эти формы помещать под пресс и печатать либо на бумаге, либо на пергаменте.
  Григора 'завис'. Его лицо налилось краской, он выпучил глаза и попытался что-то сказать, но из горла донесся лишь сдавленный хрип.
  - Это так просто и так гениально! - произнес наконец учитель, когда дар речи к нему вернулся. - Почему до такого еще никто не додумался?
  - Может просто никто не задавался такой целью? - пожал я плечами.
  - Господь даровал ребенку премудрость свыше, - благоговейно прошептал Григора. - Ибо сказано в Святом Писании: 'Всякая премудрость - от Господа и с Ним пребывает вовек'. Давай помолимся, отрок, ибо сказано: 'Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе'.
  Несколько минут мы усердно молились. За это время Григора полностью оправился от удивления и обрел былое самообладание.
  - Учитель! - обратился я к нему. - Если Господь даровал мне премудрость, то ею нужно распорядиться для прославления имени Его.
  - Истинно так ты мыслить, отрок. Ибо сказано: 'Благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих'.
  - А что может послужить прославлению имени Господа лучше, чем богоугодная книга? Используя придуманный мной способ печати можно сделать очень много богоугодных книг.
  - Да, это благая цель.
  - Вот поэтому ради такой благой цели мне следует организовать скрипторий где будут печатать богоугодные книги.
  - Мысль, конечно хорошая, - почесал затылок Григора. - К сожалению на создание скриптория требуется много денег.
  - Деньги у меня есть и их вполне хватит на организацию собственной мастерской.
  - В таком случае могу предложить тебе приобрести адельфат на монастырь и стать его адельфотарием.
  - Это как?
  - Ты пожизненно возьмешь в аренду земли монастыря и будешь получать большую часть его доходов, а также приобретешь возможность изменять типикон обители. Таким образом монастырь почти полностью отойдет под твое покровительство.
  - То есть мне нужно будет помогать монастырю, а иноки станут помогать мне печатать богоугодные книги?
  - Все верно, - Григора согласно кивнул. - Для того чтобы стать адельфотарием тебе понадобиться только согласие патриарха Иоанна Калеки и денежный вклад в развитие монастырского хозяйства.
  - Получить согласие патриарха наверняка будет сложно.
  - Если ты сделаешь щедрое пожертвование в пользу нашей истинной церкви, то Иоанн Калека не будет против. Более того, я даже знаю игумена одного монастыря, который согласится на адельфат и не откажется от твоего покровительства.
  Идея взять опеку над монастырем мне понравилась. Любая обитель имеет собственный скрипторий и библиотеку, следовательно помогая монахам я приобрету услуги опытных изготовителей книг. Не стоит забывать и о том важном обстоятельстве что я будущий правитель, которому следует всячески поддерживать Православную церковь, ибо она главная опора власти василевса. Сделать щедрое пожертвование церкви, которая будет в дальнейшем мне содействовать - весьма полезный поступок. Этим я делаю вклад в собственное будущее.
  - Хорошо, я согласен. Как называется этот скит?
  - Монастырь Хора, - довольно улыбнулся Григора. - Это очень древняя обитель с почти тысячелетней историей, а иноки, живущие в ней славятся своим книжным искусством. Не сомневаюсь что игумен Лука с удовольствием примет твою помощь.
  - Я бы хотел встретиться с этим игуменом, учитель.
  - Тогда давай завтра к нему и поедем.
  Обстоятельства складывались наилучшим образом, оставалось только надеяться что у меня хватит денег на свои планы. Встретившись в заранее условленный час с Григорой, я в сопровождении свиты из этеров и варангов отправился на переговоры с игуменом. Монастырь Хора находился довольно близко от Влахернского дворца, в месте где Меса выходила к Харисийским воротам, поэтому путь туда не должен был занять много времени. Копыта лошадей мерно стучали по каменной мостовой, небо затягивали плотные серые тучи, было довольно прохладно, мимо проплывали дома, деревья и сады, а люди кутались в свои теплые одежды.
  - Погода портиться! - посмотрев на небо, заявил Григора. - Надеюсь мы успеем доехать до монастыря прежде чем начнется дождь. Если ты хочешь, то могу рассказать тебе немного об истории этого места.
  - Хорошо, учитель.
  - Монастырю Хора раньше покровительствовали даже василевсы, сам великий Юстиниан спонсировал его восстановление после разрушительного землетрясения. Когда столицу захватили латиняне, они беспощадно разграбили обитель и надругались над мощами святых. Двадцать лет назад мой уважаемый учитель Феодор Метохит будучи ктитором решил помочь монастырю и провел в нем реставрационные работы.
  - Если монастырь восстановили, почему тогда ему требуется моя помощь?
  - Случилось прискорбное событие, - Григора горько вздохнул. - Казначей-дохиар украл деньги из ларя обители, ибо страсть к стяжательству пересилила в нем верность долгу. Теперь инокам грозит разорение.
  - Его поймали?
  - Расстрига сбежал, однако нарушение обета обрекло его душу на адские муки. - учитель еще раз тяжело вздохнул и указал рукой куда-то в сторону. - Посмотри, мы уже приехали.
  И действительно, в отдалении показалась массивная монастырская стена с крепкими арочными воротами. Врата были заперты, но на стук явился привратник в скромной черной рясе из холстины.
  - Проводи нас к игумену, - потребовал Григора.
  Привратник окинул нас внимательным взглядом и приказал двум младшим инокам чтобы те пристроили наших лошадей в конюшню.
  - Следуйте за мной, миряне, - коротко бросил он.
  В прошлой жизни я никогда не бывал в монастыре, поэтому с интересом оглядывался по сторонам. Обитель представляла собой целый комплекс зданий, разбросанных на довольно большой территории, причем все эти постройки соседствовали со множеством садов и огородов. В центре монастырских владений возвышался крестообразный кафоликон Христа Спасителя, построенный из красного кирпича. Три малых купола церкви располагались ассиметрично главному, а с южной стороны к зданию примыкал удлиненный пареклесий, соединявший это здание с криптой-гробницей. Неподалеку от храма находилось большое двухэтажное здание-киновия с кельями для монахов, а чуть дальше от него стояло кирпичное строение трапезной, включавшее целый ряд монастырских служб. Отдельно по всей территории растянулись склады и амбары, а также пекарня, винодельня, маслобойня и кузница. Из массивного тесаного камня были выложены стены башни-звонницы, созывающей монахов на молитву, а баня и скрипторий выделялись своими двускатными черепичными крышами, базиликой, и имели множество хаотических пристроек. Неподалеку от ворот, прямо к самой ограде примыкали конюшня, больница, приют для бездомных, а также вордонарий, где содержался монастырский скот. Пока мы шли по выложенным камнем дорожкам я крутил головой, рассматривая все это многообразие монастырских строений, а также разглядывал самих монахов, которые не обращали на нас совершенно никакого внимания и были всецело поглощены своими повседневными делами. Кто-то из иноков трудился в саду или в огороде, кто-то строгал или колол дрова, кто-то нес мешки или грузы, кто-то ухаживал за скотиной, а кто-то просто спешил по делам. Привратник привел нас к зданию киновии, неподалеку от дверей которой, под ветвями плодовых деревьев собрались и о чем-то беседовали несколько монахов.
  - Брат Лука, к тебе пришли гости, - обратился привратник к седовласому старику в черной рясе с длинными полами и рукавами.
  - Хорошо, можешь идти, - кивнул старик и повернулся к нам. - Приветствую вас, миряне. Здравствуй и ты, дорогой друг Григора.
  - Я тоже рад тебя видеть, отец Лука, - улыбнулся учитель. - Позволь представить тебе моего ученика, деспота Иоанна. Он знает о беде, постигшей твою обитель и хотел бы ей помочь.
  - Это очень достойный поступок, - перевел на меня взгляд своих выцветших глаз игумен. - Но объясни, в чем причина твоей щедрости, деспот?
  - Я хочу стать адельфотарием твоего монастыря.
  - Значит просто благотворителем-ктитором ты быть не желаешь? - осуждающе покачал головой старик и горько вздохнул. - Даже дети нынче погрязли в грехе стяжательства. Все ищут свою выгоду, все думают о мирских утехах. Никто не хочет помочь просто так, по доброте душевной.
  - Это выгодно нам обеим, отец Лука. Я помогу твоему монастырю, а взамен получу долю его доходов и помощь опытных мастеров книжного дела.
  - Книжного дела? - удивился игумен. - Ребенок заинтересовался книгами?
  - Ты прав, Лука! - вмешался в разговор Григора. - Этот отрок придумал новый способ, с помощью которого можно значительно ускорить изготовление книг.
  - Что за способ?
  - Постойте! - поднял я ладонь в предостерегающем жесте. - Такие вещи мы будем обсуждать с тобой, отец Лука, только если договоримся по вопросу адельфата.
  - Ты заинтересовал меня, деспот, - задумчиво произнес Лука и посмотрел на небо. - Сейчас начнется дождь, пойдемте ко мне в келью.
  Келья настоятеля монастыря располагалась на втором этаже киновии. Преодолев множество галерей и проходов мы вышли в обширный зал, который был предназначен специально для гостей. Приказав этерам и варангам чтобы они ждали нас здесь, мы вместе с Григорой проследовали вслед за игуменом в его скромную келью. Впрочем, скромной она представлялась мне только в мыслях, в реальности же она оказалась самым настоящим кабинетом с письменным столом, шкафом, сундуком и табуретами. Не лишен был кабинет и украшений, ибо его окна занавешивали дорогие шелковые шторы, а мебель покрывала изящная резьба.
  - Прошу, присаживайтесь, - игумен жестом указал нам на табуреты.
  - Мы пришли по делу, уважаемый.
  - Да, я помню об этом, - кивнул Лука и занял место за письменным столом. - Как вы знаете, монастырь обворовал один недостойный расстрига, и теперь обители нечем выплатить каноникон в пользу епархии, а также покрыть издержки, связанные с закупкой всего необходимого и выдать ругу инокам.
  - Ругу инокам? - удивился я.
  - А разве ты не знаешь? Иноки получают ругу и могут иметь прописанное в типиконе личное имущество. Моя руга составляет 36 иперпиров в год, главы монастырских служб - эконом, дохиар, келарь, экксилиарх, скевофилак и прочие получают по 8 иперпиров, а рядовая братия - 6. Учитывая то что сейчас в обители числиться более семи сотен иноков общая сумма выплат получается немаленькая.
  - Сколько нужно денег чтобы решить все проблемы монастыря?
  - Точную сумму назвать сложно, - задумался Лука. - Ругу братьям в этом году можно и сократить, думаю они войдут в положение, но вот остальные издержки обители требуют полного погашения. Кроме того, учитывая то что ты желаешь стать адельфотарием, от тебя потребуется вклад в развитие монастырского хозяйства.
  - Отец Лука, назови конкретную сумму.
  - За вклад в размере 10000 иперпиров я могу предложить тебе 60% годового дохода монастыря.
  Я прикинул свои финансовые возможности. У меня имелось 6000 флоринов, что в переводе на местные деньги равнялось примерно 12000 иперпиров. В принципе денег хватало, но требовалось уточнить еще один важный вопрос.
  - Уважаемый, расскажи пожалуйста о доходах обители.
  - У нас довольно богатый монастырь, - с гордостью ответил игумен. - Основу его благосостояния составляют производство вина, оливкового масла и продажа книг. Однако поскольку доходы зависят от количества урожая и рыночных цен, точную сумму твоей будущей выручки-ситиресия я назвать затрудняюсь, хоть и обещаю что она будет немаленькой.
  - Все это прекрасно, отец Лука, но у меня есть к тебе другое предложение.
  - Какое же?
  - За помощь монастырю я хочу получить 50% его общих доходов и 70% прибыли от продажи книг.
  - Опять ты о книгах вспомнил, - Лука задумчиво почесал затылок. - Значит, говоришь, тебе известен новый способ их изготовления?
  - Не беспокойся, уважаемый. Прибыль от продажи книг будет такой большой что ее хватит на всех.
  - Хорошо, деспот! Я согласен на твои условия, однако требуется еще разрешение патриарха.
  - Патриарх не будет против, - вмешался в разговор Григора. - Я лично договорюсь с ним об этом.
  - В таком случае давайте пригласим нотария для составления договора, - подвел итог нашим переговорам Лука.
  Весь следующий час пришлось ждать прихода местного юриста, потом потребовалось еще столько же времени на оформление соответствующей бумаги. Когда все формальности были наконец завершены, Лука пригласил нас посетить скрипторий и познакомиться с процессом изготовления книг.
  Скрипторий размещался в отдельно стоящем здании, и был разделен на несколько эргастерий-мастерских, библиотеку и один большой зал для переписчиков. Следуя за Лукой мы имели возможность наблюдать как в одних мастерских изготавливали пергамент, в других карандашом проводили на нем линии, в третьих шлифовали кожу; затем наступал черед каллиграфистов, наносивших основной текст рукописи, рубрикаторов, вписывавших заглавные буквы и инициалы, иллюминаторов, раскрашивавших орнаменты, миниатюристов, рисовавших цветные иллюстрации, и переплетчиков, придававших книге законченную форму. Монахи были настолько увлечены своим делом что даже не смотрели в нашу сторону, каждый из них стремился выполнить доверенную ему работу как можно лучше и принести таким образом пользу обители. Посреди большого зала располагался длинный стол с разложенными инструментами, а близ окон стояли наклонные пюпитры, за которыми работали три десятка переписчиков. Опытный чтец-анагност вслух произносил текст, а писцы одновременно его копировали. Главным орудием переписчиков был калам - заостренное с двух сторон камышовое перо, хотя у некоторых из них в руках можно было заметить и гусиные перья. Переписчики работали в течение всего светового дня, ибо продолжать писать при свечах, во избежание пожара, запрещалось. Мы стояли и наблюдали за этим специфическим процессом, вдыхая запах чернил, когда раздался звук колокола, созывавшего монахов на обед. Писцы прекратили свое занятие и разошлись, а чтец направился прямо к нам. Внешность у него была типично греческая с залысинами и бородой, а одеждой ему служила обычная для монаха черная ряса.
  - Это брат Фома, он протокаллиграф скриптория, - представил нам подошедшего мужчину игумен и обратился к нему. - Брат Фома, познакомься с деспотом Иоанном и его учителем Григорой.
  - Желаю вам здравствовать, миряне.
  - И тебе всего наилучшего, уважаемый, - кивнул я. - Расскажи пожалуйста, как продвигается работа?
  - Как обычно, - пожал плечами мужчина. - У меня работают довольно умелые иноки, которые успевают переписать по шесть страниц за день. С такой скоростью на создание копии Святого Писания у каждого из них уходит всего лишь год, и это очень хороший результат.
  - Твои иноки делают очень богоугодное дело, - уважительно произнес Григора. - Общеизвестно что переписывание книг служит наиболее верным способом побороть праздность, победить плотские пороки и тем самым обеспечить спасение своей души.
  - Да, это так, - кивнул Фома. - Но не забывай мирянин что и нечистая сила не дремлет, пытаясь помешать столь достойному труду.
  - Каким же образом?
  - Как только монах берется за перо, к нему на плечо садится чертенок и мешает писать. Поэтому переписчик допускает ошибки и кляксы.
  - Козни нечистой силы не знают предела, - осуждающе покачал головой Григора. - Надеюсь твои иноки преодолеют свои невзгоды.
  - Отец Фома, - обратился я к монаху. - У меня есть способ избежать нападок нечистой силы и ускорить написание книг.
  - Говори, деспот, я тебя внимательно слушаю.
  - Сначала я хочу попросить тебя чтобы все иноки, кто узнает об этом способе, дали обет молчания и поклялись хранить эту тайну.
  - Хорошо, именем Господа клянусь молчать о том, что сейчас услышу.
  - Отец Лука и учитель Григора, моя просьба относиться и к вам.
  - Мы клянемся Господом.
  - Хорошо, тогда слушайте. Ручным способом нужно вырезать на торце железного бруска рельефное изображение одной буквы эллинского алфавита. При вдавливании такого бруска в более мягкую медную пластину получиться углубленный оттиск этой самой буквы. Если брусок вдавливать в пластину много раз, то мы получим на ней уже множество одинаковых оттисков буквы.
  - Что-то похожее делают при чеканке монет, - задумчиво проговорил Фома.
  - Верно, но слушайте дальше. В углубленные оттиски заливаем свинец и получаем сразу множество свинцовых копий одной буквы эллинского алфавита.
  - Ну и зачем нам одна буква?
  - А ты представь, что таким образом можно отлить неограниченное количество копий всех 24 букв эллинского алфавита, а потом из букв набирать слова, из слов складывать предложения, и вставлять их в специальную форму.
  - Что еще за форма?
  - Форма, в которую будет помещаться набранный текст. Составив этот текст, просто мажем его чернилами и кладем на него лист бумаги или пергамента, после чего прессуем. Печатая таким образом можно получить множество одинаковых страниц, после чего набор просто рассыпаем, а буквы используем для другой страницы.
  - Мудрено все это, - задумчиво почесал затылок Фома. - А ну, давай нарисуй весь этот процесс на бумаге.
  Весь следующий час мне пришлось упорно спорить и доказывать преимущества печатной продукции, а также рисовать буквы, бруски и формы, прежде чем даже до самых непонятливых дошли все особенности процесса печати книг. Оценив выгоду моей идеи Фома и Лука крепко задумались.
  - Для печати книг переписчики и вовсе не нужны, - вздохнул Фома. - Чем же теперь будут заниматься каллиграфисты?
  - Они станут печатниками.
  - Хорошо, я прикажу братьям чтобы они начали отливать буквы и делать формы. Какую книгу будем печатать первым делом?
  - Конечно же Святое Писание! - предложил Лука и все мы согласно кивнули.
  - Нам понадобиться много бумаги и пергамента, - заявил я.
  - Неужели их не хватит?
  - Теперь количество тиража и скорость изготовления книг значительно возрастет, значит и писчего материала будет расходоваться намного больше.
  - Ты прав, деспот, - кивнул Лука. - Конечно у нас есть свои запасы бумаги и пергамента, но я пошлю братьев на рынок для закупки всего необходимого.
  - Как насчет орнаментов, рисунков и заглавных букв? - поинтересовался Фома.
  - Все это придется рисовать вручную, - вздохнул я.
  - Для рисунков можно применить ксилографию, - предложил Григора.
  - Ты же говорил что она крайне трудоемка?
  - Тогда речь шла о том, что на деревянной дощечке необходимо вырезать рельефный текст каждой страницы, да еще и иллюстрации к нему. Теперь же, благодаря твоему изобретению, текст будет печатным, а вырезать на дереве нужно будет только иллюстрации.
  - Разноцветные рисунки с помощью ксилографии делать очень сложно, - возразил ему Фома. - Проще рисовать их от руки, что мы и делаем.
  - Так используйте черно-белую ксилографию, а потом раскрашивайте рисунки от руки, - предложил я. - Думаю это будет продуктивнее чем полностью рисовать иллюстрации.
  - Хорошо, мы попробуем так делать, - согласились монахи.
  - Кроме того, все страницы в книге нужно будет пронумеровать и напечатать особый титульный лист, где указать номера тех страниц, с которых начинаются главы и разделы.
  - Так есть же колофон?
  - В нем сообщаются только данные об авторе и месте написания книги, а в титульном листе следует указать нумерацию. Таким образом читатель получит возможность легко находить нужный раздел книги.
  - Надо же! - покачал головой Лука. - Такая простая мысль, а никому еще в голову не пришла.
  - Деспот Иоанн разумен не по годам, - похвалил меня Григора. - Желая чтобы отроки лучше учились он придумал конструкцию нового письменного стола.
  - Отрадно встретить столь мудрого царевича, - закивали монахи.
  - И мне было приятно познакомиться с вами, уважаемые.

  С момента посещения монастыря прошло шесть месяцев, которые не запомнились мне ничем особенным кроме ежедневной учебы. Полностью выучив Псалтырь, мы начали приобретать начальные знания по античной литературе и истории. Как объяснил Григора, для учеников начальной школы издревле была составлена целая программа освоения знаний - 'пропайдея', построенная по принципу 'от простого к сложному'. Школьное обучение руководствовалось целью не просто дать ученику новые знания, навыки и умения, но еще и развить у детей мышление, внимание, воображение и память. На уроках нам необходимо было не просто слушать рассказы учителя, но и неустанно пересказывать своими словами изученный материал, а также цитировать тексты по памяти, что в конечном итоге развививало у детей умение красноречия. Помимо этого нам приходилось постоянно состязаться друг с другом в толковании текстов и риторике, а после уроков составлять речи и придумывать собственные комментарии к текстам античных авторов. Литературный цикл открывался "Илиадой" Гомера, но параллельно с ней нам пришлось изучать выборку из трех трагедий Эсхила, трех трагедий Софокла и девяти трагедий Еврипида. Разумеется я поинтересовался у Григоры зачем нужно изучать столько трагедий, на что был получен ответ что подобная литература взывает у учеников 'катарсис', то есть очищение духа посредством душевных переживаний, возвышает человеческий разум, облагораживает чувства и вообще имеет огромный воспитательный эффект. Послушал я Григору, покивал головой в знак согласия, а в итоге решил что в культуре каждого народа есть свои особенности и если греки почему-то решили что трагедии полезны для воспитания детей, то не мне оспаривать их методы обучения.
  Знакомились мы и с основами библейского учения, что неизбежно привело к тому что я наконец-то узнал текущую дату - 6847 год от Сотворения Мира. Поскольку эта цифра мне совершенно ни о чем не говорила, пришлось просить Григору высчитать дату исходя от Рождества Христова, объяснив свое желание обычным детским любопытством. Учитель задумался, что-то от чего-то вычислил, и заявил что сейчас на дворе 1339 год.
  Что я помню об этом времени? Пару десятилетий назад французский король уничтожил орден тамплиеров и конфисковал его имущество, хотя это и не помешало храмовникам вывезти большую часть своих богатств в неизвестном направлении. Совсем недавно началась знаменитая Столетняя война и французы с англичанами еще долго будут ожесточенно резать друг друга. Помимо этого, англичане вечно на ножах с шотландцами и ирландцами, так что до создания единой Великобритании еще очень далеко. В Испании продолжается многовековая 'реконкиста' и под напором христианских государств - Кастилии, Арагона и Португалии, мавры все дальше и дальше отступают на юг. В Италии начинается эпоха Возрождения и эта страна на пороге невиданного ранее подъема культуры, искусства и экономики, но продолжает оставаться раздробленной на множество городов-государств, часто воюющих между собой. Священная Римская империя, наоборот, переживает не самые лучшие времена, оставаясь весьма рыхлым государственным образованием с сильным влиянием феодалов, слабой властью императора и частыми феодальными усобицами. В Восточной Европе идут свои разборки. Тевтонский Орден, освоив земли пруссов, сцепился в противостоянии с Польшей и Литвой. Вовсю идет дележ остатков бывшей Киевской Руси, в чем больше всего преуспевает Литва, которая шаг за шагом присоединяет к себе так много славянских земель что они уже многократно превышают по площади и количеству населения собственно литовские земли. Впрочем, не долго осталось до того момента, когда династический брак на долгие годы привяжет Литву к Польше, которая и сама активно расширяется за счет пребывающего в состоянии кризиса Галицко-Волынского княжества. Московское княжество, наоборот, испытывает подъем и под руководством Ивана Калиты само претендует на роль собирателя русских земель, что, впрочем, не мешает ему оставаться данником монголо-татар. До знаменитой Куликовской битвы еще более чем сорок лет, а Золотая Орда находится сейчас на пике своего расцвета, который совсем скоро смениться еще более глубоким периодом упадка. На Востоке эпоха Крестовых походов уходит в прошлое, мусульмане сокрушают последние государства крестоносцев в Святой Земле, и идея освобождения Гроба Господнего больше не привлекает европейцев. Рыцари-крестоносцы, возвращаясь из крестовых походов, везут с собой не только сокровища, отнятые у мусульман, но и знания о достижениях арабской медицины, математики и естествознания. В Египте, Сирии и Палестине господствует могущественный мамлюкский султанат, а в Средней Азии Тамерлан еще совсем маленький ребенок и времена его великих завоеваний наступят не скоро. Зато совсем немного осталось времени до тех печальных событий, когда по Европе прокатиться 'черная смерть' и до трети населения там вымрет. Впрочем, города и деревни Европы, хоть жестоко пострадают от чумы, но выживут, а в последующее столетие восстановят свою численность населения и даже превзойдут ранее достигнутый уровень по объемам производства и торговли, так что исчезновение европейской цивилизации явно не угрожает.
  Такой представлялась мне Европа и окружающие ее земли в первой половине 14 века. Подробности этой эпохи и имена почти всех правителей я разумеется не знал, поэтому цена моим историческим знаниям была совсем невелика. Из всех этих сведений я мог использовать разве что знания о грядущей эпидемии чумы. Предотвратить 'черную смерть' не представлялось мне возможным, но попытаться уменьшить масштабы эпидемии хотя бы в Константинополе, пожалуй, следовало. Главное самому не подхватить эту дрянь иначе на одного царевича в мире станет меньше.
  Поскольку все мое время уходило на учебу, а по вечерам приходилось составлять речи и заучивать пройденный материал, Фому и Луку я решил не беспокоить, полностью переложив на их плечи организацию книгопечатания. При всем желании, я больше ничем не мог помочь этим монахам, ибо и сам был знаком с процессом печати книг только теоретически и уже рассказал им все что помнил по этой теме. Приятным событием стало известие о том что Григора как и обещал сумел договорился с патриархом. За скромное пожертвование в пользу церкви в размере тысячи иперпиров, Иоанн Калека дал свое согласие на мой пожизненный адельфат над монастырем Хора. Отныне договор, заключенный с игуменом в его келье, вступил в полную и законную силу.
  Дни текли непрерывной чередой, когда однажды ко мне явились посланцы из монастыря с приглашением посетить обитель и взглянуть на образцы напечатанных книг. Поскольку Григора неоднократно высказывал желание быть в курсе всех новинок книгопечатания, я решил взять его с собой, и проделав недолгий путь мы вскоре оказались перед распахнутыми воротами монастыря. На этот раз нас ждала целая делегация из монахов, включавшая уже знакомых мне Луку и Фому. После взаимных приветствий и расшаркиваний, нас сразу же повели в скрипторий показывать достигнутые успехи.
  В скриптории, который теперь правильнее было бы называть типографией, на первый взгляд ничего не изменилось. Здание все так же продолжало оставаться разделенным на ряд помещений, включавших несколько мастерских и библиотеку, но в большом зале, ранее предназначенном для переписчиков, произошли разительные перемены. Исчезли пюпитры у окон, а на их месте теперь стояли наклонные деревянные ящики с ячейками. Длинный стол, стоявший раньше посреди зала, тоже исчез, а на его месте располагалась конструкция в виде стола, по сторонам которого возвышались вертикально расположенные массивные дубовые балки. Между этими балками помещалась горизонтальная перекладина с винтом, рычагом и прижимной плитой.
  - Отец Фома, расскажи как продвигается дело? - обратился я к главному печатнику.
  - Ох и намучились мы с твоей придумкой, - покачал головой монах. - Как ты и описал, я заказал в нашей кузнице множество букв из свинца, но потом возникло сразу несколько проблем.
  - Рассказывай, не тяни время.
  - Во-первых оказалось что чистый свинец быстро окисляется и портит матрицу, в которую заливается, поэтому пришлось экспериментировать и смешивать металлы дабы подобрать наиболее подходящий состав. В результате теперь мы отливаем литеры из сплава свинца, олова и сурьмы. Во-вторых, старые чернила для такого дела оказались не слишком пригодны. Пришлось смешивать разные составы, используя медь, серу, свинец и еще много чего. Теперь мы делаем типографскую краску из смеси сажи и льняного масла.
  - Отрадно слышать что у тебя в скриптории работают такие умельцы, которые способны придумать что-то новое.
  - Когда нужда заставит еще не то придумаешь, - хмыкнул Фома. - Я-то быстро сообразил, что твоя идея с книгопечатанием гораздо перспективнее чем обычная переписка текстов от руки, но вот братья каллиграфисты оказались не такими башковитыми.
  - Так отправил бы их на другие работы, а к себе набрал более сообразительных.
  - Я так и сделал. Раньше у меня работало три десятка каллиграфистов, но оказалось что для набора текста в формы нужно гораздо меньше рабочих. Поэтому те братья, кто ворчал больше всего, отправились в мастерские миниатюристов и иллюминаторов рисовать орнаменты и иллюстрации, ибо в связи с увеличением тиража там возникла необходимость в новых работниках.
  - А как начет оставшихся иноков?
  - Поначалу и они воспринимали твою идею с недоверием, но потом все же втянулись в новую для них работу и даже задумались о том, как бы улучшить ее результаты. Сейчас если печатникам предложить вернуться обратно к переписке книг то они точно откажутся.
  - Что за конструкция стоит посреди зала?
  - Это бывший винный пресс. Для успешной печати необходимо плотно и, что особенно важно, равномерно прижать лист бумаги или пергамента к форме с набранным текстом. Сделать это вручную у нас получалось не всегда хорошо и это часто приводило к порче материала. Поэтому братьям пришло в голову приспособить к делу винный пресс с винтом, рычагом и прижимной плитой. Теперь подготовив форму с текстом, её задвигают под прижимную плиту, а прессовщик поворачивает рычаг и с силой прижимает бумагу к печатной форме, после чего на ней появлялся оттиск. Тогда плиту поднимают, поворачивая рычаг в противоположную сторону, вынимают из-под пресса форму, снимают отпечатанный лист и вывешивают его на просушку.
  - А это наверно ящики с ячейками для букв? - показал я рукой в сторону окон.
  - Как ты узнал? - удивился Фома. - Один из наших братьев до пострига в монахи был ростовщиком и использовал в своей конторе ящик с ячейками для сортировки монет. Этот брат предложил приспособить такой ящик, но уже не для монет, а для сортировки букв. Идея оказалась настолько успешной, что скорость набора букв в формы значительно возросла.
  - Как у вас обстоит дело с бумагой?
  - Ее не хватает, - печально вздохнул Фома. - Пергамент на рынке можно купить в любое время, благо в Ромейской державе налажено его широкое производство, а вот бумагу-бомбициану привозят из Италии, и она не всегда есть в продаже. Нам повезло, и братьям удалось купить у одного купца из Анконы сразу крупную партию бомбицианы, но даже ее не хватило для печатания всего тиража, поэтому Святое Писание пришлось частично печатать на пергаменте.
  Я подошел к стеллажу, на котором лежали несколько готовых экземпляров Библии. Все книги имели массивный и роскошно оформленный переплет из кожи и дерева, а золотые застежки и наугольники придавали фолиантам весьма солидный и впечатляющий вид. Пройдя вдоль стеллажа и полюбовавшись на обложки, я с трудом достал первый попавшейся экземпляр. Расположив книгу так, чтобы она оставалась лежать на полке, я раскрыл ее и стал внимательно рассматривать титульный лист с оглавлением, изящно украшенным рукописными орнаментами. Мой совет не прошел даром, монахи сделали все в точности так как я их и просил, благодаря чему теперь в книге можно было с легкостью найти нужный читателю раздел. Полистав фолиант, я отметил четкий печатный шрифт, во многом копирующий рукописный подчерк, но выполненный гораздо более разборчиво и без обычных для рукописей исправлений и помарок. Крупные узорные заглавные буквы, а также орнаменты на полях страниц монахам пришлось прописывать вручную. Иллюстрации на библейские темы были выполнены путем раскрашенной вручную ксилографии, хотя нередко встречались и рисунки, нарисованные полностью от руки. Завершал книгу лист-колофон, где содержалась информация о годе издания, месте напечатания, а также было указано имя типографа.
  Закончив рассматривать книгу я с удовлетворением сделал вывод о том что моя затея с книгопечатанием себя полностью оправдала. По качеству печатного шрифта этот фолиант ничем не уступал знаменитой 'Библии' Гутенберга, а по богатству обложки и количеству иллюстраций даже превосходил ее.
  - Великолепная работа, - похвалил я труд монахов.
  - Разумеется! - самодовольно кивнул Фома. - Всего лишь за шесть месяцев нам удалось издать огромный тираж в 158 экземпляров Святого Писания. Можно было бы напечатать еще больше книг, но мы и так уже скупили всю бумагу, что была на рынках столицы, и теперь придется ждать пока ее привезут из Италии.
  - А как идут продажи?
  - Очень хорошо! Готовые экземпляры мы продаем по 72 иперпира за штуку, и покупателей вполне хватает. Итальянская бумага обходиться нам в 11 иперпиров, печатная краска стоит 2, золотая и разноцветная краска на иллюстрации и орнаменты - 19, стоимость переплета - 10. Таким образом с каждой книги мы получаем чистую прибыль в размере 30 иперпиров.
  Поскольку мне полагалось 70% дохода от продажи всей произведенной в монастыре литературы, то моя выручка со всего тиража должна была составить 3318 золотых. Неплохо для начала! К сожалению, радость от подсчета барышей омрачала изрядная ложка дегтя. Уже сейчас, при таком крошечном тираже у монахов ощущался острый недостаток бумаги, что делало невозможным издание большего количества книг. Конечно, можно договориться с купцами на регулярные оптовые поставки бомбицианы из Италии, но в таком случае эти ушлые ребята быстро раскусят мою зависимость от их поставок и обязательно взвинтят цену до небес. Есть, правда, вариант печатать книги на пергаменте, но в итоге получается та же ситуация что и с бумагой, ибо массовая закупка пергамента на рынках обязательно вызовет значительный рост цен на него. Более того, пергамент делают из шкур животных и на одну книгу уходит целое стадо телят. Нетрудно подсчитать что для выпуска массовых тиражей мне понадобиться истребить практически всех животных в стране. А если еще вспомнить тот неоспоримый факт, что в истории моего мира пергамент проиграл конкуренцию с бумагой и стал синонимом древности, то от этого писчего материала нужно полностью отказываться. Будущее за бумагой, вот только как назло технология ее изготовления мне совершенно не известна. В прошлой жизни я никогда не интересовался подобной информацией и даже представить себе не мог что такие сведения мне могут когда-нибудь понадобиться. Следовательно, чтобы наладить выпуск собственной бумаги мне нужно найти специалиста, знакомого с этим делом. К счастью, технология производства бумаги уже давно не является секретом. Бумажные мастерские работают во многих городах Италии, - в Фабриано, Болонье, Парме, Падуе и Турине, поэтому найти там подходящего мастера не составит большого труда. Конечно, сырье для бумаги - хлопок, придется покупать у тех же итальянских купцов, но покупать сырье наверняка выйдет все же дешевле чем покупать саму бумагу. Поэтому в любом случае хочешь не хочешь, а нужно организовывать собственное производство этого писчего материала.
  - Отец Фома! Ты упоминал про купца из Анконы, который продал тебе крупную партию бумаги.
  - Да, есть такой торговец.
  - Я хочу с ним встретиться. Как ты думаешь, он захочет прийти ко мне в гости во дворец?
  - Он сочтет это великой честью.
  - В таком случае передай этому купцу чтобы завтра приходил ко мне на аудиенцию.
  - Хорошо, деспот.

  С анконцем удалось договориться без особых проблем. Стоило только предложить ему хорошие деньги за поиск и доставку в Константинополь необходимого мне бумажных дел мастера, как купец расплылся в довольной улыбке и заявил, что не видит в этом никакой проблемы. У опытных мастеров всегда найдутся способные ученики, которые не будут против, если какая-либо богатая особа вроде меня профинансирует организацию их собственной мастерской, пусть и на чужбине. Пришлось доступно объяснить итальянцу, что абы какой подмастерье мне не нужен. Необходим именно профессионал своего дела с полным набором присущих этому профессионалу знаний и умений, а не вчерашний школяр. Купец покивал головой в знак согласия, и клятвенно гарантировал мастерство специалиста, которого он обязуется доставить в Константинополь. В итоге мы договорились что я заплачу деньги купцу только после того как удостоверюсь в профессиональных качествах привезенного им мастера, и разошлись довольные друг другом.
  Едва только я закончил беседу с анконцем, как в мои покои явился слуга с приглашением прибыть в кабинет к отцу. Андроник последние полгода провел в разъездах по стране, поэтому виделись мы с ним не часто. Постоянное напряжение и государственные заботы привели к тому что лицо его осунулось и поблёкло, под глазами образовались чёрные мешки, а на лбу пролегли резкие морщины.
  - Здравствуй, батюшка, - поклонился я. - Как твое здоровье?
  - Сейчас неплохо, - кивнул Андроник и нахмурился. - К сожалению, во время путешествия я простудиться и только благодаря молебну и заступничеству Господа мне удалось опять встать на ноги.
  - Давай помолимся, батюшка, и возблагодарим Господа за твое исцеление.
  Несколько минут мы усердно молились перед иконой, расположенной в углу кабинета.
  - До меня дошли известия, - заявил василевс, поднимаясь с колен, - что ты приобрел адельфат на монастырь Хора.
  - Да, отец. Монахи нуждались в помощи, и я решил не бросать их в беде.
  - А еще ты умудрился выгодно пристроить свои деньги, - усмехнулся Андроник. - Более того, ты придумал новый способ изготовления книг, которой мне очень хвалил Григора.
  - Раньше книги писали от руки, а теперь их можно будет печатать, что неизбежно увеличит количество тиража и скорость его издания.
  - Подробности можешь не рассказывать, - одобрительно улыбнулся василевс. - Я и так уже обо всем знаю. Лучше расскажи, как ты до такого додумался?
  - На одном из уроков Григора поведал мне о том, как делают книги. Тогда я прикинул и решил что если отливать буквы из металла и набирать из них текст, а потом печатать страницы, так будет лучше чем если их писать от руки. Как видишь, моя идея оказалась успешной.
  - Вот только до тебя такая идея почему-то никому в голову не приходила.
  - Разве я в этом виноват, батюшка?
  - Нет, что ты! - примирительно махнул рукой Андроник. - Наоборот, книгопечатание без сомнения очень достойное и богоугодное дело.
  - Тогда зачем ты позвал меня сюда?
  - Я решил, что настало время нанять тебе учителя воинского искусства и оружного боя.
  - Спасибо, отец, - я низко поклонился. - У меня уже давно возникло желание получить не только духовные знания, но и телесные.
  - Твоя матушка, достопочтимая августа, очень просила меня чтобы твоим учителем стал сеньор Марко де Арто, сын ее близкой подруги Изабеллы.
  Изабелла была довольно известной персоной в гинекее. Пожилая и весьма опытная женщина, отличавшаяся, по всеобщему убеждению, ясным и хитрым умом, она приехала в Константинополь в качестве воспитательницы Анны Савойской, и после того как та вышла замуж за Андроника, заняла должность зосты патрикии. Вместе с Изабеллой в столицу приехали и несколько ее сыновей, которые своими воинскими умениями и удалью настолько пришлись по душе Андронику, что тот взял их в свою личную свиту. Поскольку я провел большую часть жизни в гинекее, о сыновьях сеньоры Изабеллы мне доводилось слышать, но встречаться с кем-то из них случая еще не представлялось.
  - Отец, а ты уверен что этот савойец будет мне хорошим учителем?
  - Разумеется! Марко де Арто весьма опытный боец, а во владении мечом ему и вовсе нет равных.
  - В таком случае позволь еще раз поблагодарить тебя, батюшка.
  Андроник улыбнулся, взял со стола колокольчик и позвонил в него. В кабинет тут же заглянул секретарь-асикрит.
  - Позови сюда сеньора Арто, - распорядился василевс.
  Спустя несколько минут в комнату вошел высокий и стройный мужчина лет сорока, чьи длинные, черные как смоль волосы были завязаны на затылке серебряной лентой. Мужик был одет в вычурный джорно из дорогой парчовой ткани, и в штаны-трико 'кальцони'.
  - Приветствую тебя, автократор! - поклонился Арто и перевел на меня взгляд. - А это должно быть мой будущий ученик, деспот Иоанн?
  - Ты как всегда прав, старый друг, - улыбнулся Анроник.
  - Рад с тобой познакомиться, учитель, - кивнул я.
  - Прошу, называй меня маэстро. Именно так принято обращаться к учителям на моей далекой родине.
  - Действительно! - поддержал друга Андроник. - Иоанн, я думаю будет неплохо если ты удовлетворишь столь незначительную просьбу, исходящую от такого прославленного мужа и известного храбреца.
  - Хорошо, отец. Мне не трудно величать сеньора Арто титулом 'маэстро'.
  - Благодарю! - Арто сделал легкий поклон и с плавной грацией обошел вокруг меня. - Ты немного худощав, но для своего возраста довольно высок и крепок. Думаю, со временем из тебя можно будет сделать неплохого фехтовальщика.
  - Неужели ты будешь учить меня только бою на мечах?
  - Нет, конечно! Тебе предстоит научиться обращению с копьем, стрельбе из лука, использованию щита, игре в цинкастерион, охоте и езде верхом.
  - Я уже умею ездить верхом.
  - Езда на боевом коне с тяжелым копьем в руках это совсем не то что прогулка на игрушечном пони.
  - А как же мои этеры? Ты будешь их учить?
  - Разумеется, - кивнул Арто. - Если учеников будет несколько, то это только улучшит результат подготовки, правда вам всем понадобятся детские доспехи и тренировочное оружие.
  - Это не проблема! - заявил Андроник. - Я прикажу чтобы вам выдали все необходимое для занятий, а также предоставили во дворце площадку для тренировок.
  - В таком случае чем быстрее начнется обучение, тем лучше.
  - Постойте! - остановил я порыв ретивого савойца. - Сейчас большую часть дня ребята проводят на занятиях у Григоры. Для обучения воинскому искусству ни у меня, ни у них просто не хватит времени.
  - Это тоже решаемо, - улыбнулся Андроник. - Три дня подряд вы будете проводить на уроках у Григоры, а потом три дня станете учиться владению оружием у Арто. Ну а воскресенье, как указано в Святом Писании, следует посвятить молитвам и посещению церкви.
  - Мудрое решение, батюшка, - поклонился я.
  - Друг мой, Арто! - многозначительно произнес Андроник, повернувшись в сторону савойца. - Ты слышал когда-нибудь историю о сыне василевса Никифора Фоки?
  - Нет, автократор.
  - Ну так я тебе расскажу. У этого славного мужа был старший сын, весьма храбрый и достойный отрок. Во время воинских упражнений из-за недосмотра учителя он получил удар копьем в голову и умер. Знаешь что после этого случилось с Фокой?
  - Я догадываюсь, государь.
  - Никифор Фока обвинил самого себя в смерти сына и впал в такое горе, что перестал есть мясо, решил спать на полу, роскошные одежды он сменил на власяницу, и так истово молился по ночам, что разбил себе лоб.
  Андроник тяжело вздохнул и грозно посмотрел на побледневшего Арто.
  - Поскольку я не Фока, то в возможной гибели своего сына на тренировке обвиню именно тебя, а не себя. И знаешь, что будет потом?
  - Могучий василевс! - Арто упал на колени. - Я клянусь, что буду очень внимательно следить за безопасностью твоего сына и его жизни ничего не угрожает.
  - Верю, друг мой, - улыбнулся Андроник. - Можешь встать с колен, но помни о том что я тебе рассказал.
  - Я не подведу тебя, государь.
  - А теперь уходите, - махнул рукой василевс. - У меня много дел.

  Во дворце имелась собственная палестра, которая обычно использовалась для тренировок варангов. Палестра представляла собой довольно большую площадь, примыкавшую с двух сторон к каменной крепостной стене и огороженную таким образом, чтобы никто не помешал занятиям. Рядом со стеной находилась пристройка с комнатой-раздевалкой и складом, где хранилось учебное оружие и доспехи. Когда утром следующего дня мы явились на тренировку, то были окружены целой толпой слуг, которые облачили наши детские тела в доспехи, а вот оружие, пусть даже и учебное, нам брать в руки было пока запрещено.
  Этеров одели в более дешевые кольчужные доспехи, а на меня нацепили роскошный чешуйчатый панцирь-клибанион. Руки всех ребят были защищены кожанными наручами-паникелиями, голени покрывали кожанные поножи-халкотубы, а на головы детей напялили шлемы-кассидионы. К моему удивлению броня хоть и была довольно тяжелой для непривычного к такому облачению тела, но не вызывала неудобства. Мастера-бронники, которые делали эти детские доспехи, явно знали свое дело.
  Закончив с облачением, мы вышли на площадь и под внимательным взглядом сеньора Арто построились в неровную шеренгу. Савойец имел весьма внушительный вид и был экипирован в бригантину из крупных пластин и бацинет с кольчужной бармицей, а также в латные наручи и поножи.
  - А теперь послушайте меня, ученики! - обратился Арто к собравшимся. - Каждый архонт и даже сам василевс, все должны быть готовы к суровым испытаниям на поле боя. Для того чтобы победить в битве, вы должны быть сильными, ловкими, храбрыми и умелыми, а такие качества достигаются только путем длительных тренировок, которые я буду проводить. Воинские умения не просто помогут вам победить или спасут вашу жизнь в жестокой сече, они сделают более успешной вашу карьеру. Алексей Комнин, будучи еще совсем юношей, у которого даже не было пуха на бороде, настолько прославился своими воинскими подвигами, что благодаря им был назначен на пост великого доместика. Вы ведь хотите занять столь высокую и почетную должность?
  - Да, хотим! - раздались детские голоса.
  - В таком случае усердно тренируйтесь, крепите свое тело, мужественно переносите испытания и каждому из вас может улыбнуться удача.
  Занятия начались с пробежки. Поскольку мы были к ней совершенно не привычны, а доспехи явно не способствовали такому передвижению, пробежка превратилась в быструю ходьбу. Спустя час такой ходьбы, когда все дети, включая меня, вымокли от пота, Арто позволило нам недолго отдохнуть на специально установленных для такого случая скамейках.
  - Сейчас вы будете бросать камни! - заявил маэстро.
  Камни нужно было кидать в мишени, представлявшие собой круги из свитой соломы и установленные на трех деревянных ножках. Тех ребят, кто часто попадал в цель Арто хвалил, тех кто не попал ни разу - ругал. Впрочем, все его упреки носили скорее характер легкого высмеивания и подтрунивания над неудачными попытками попасть в цель, нежели переступали черту личных оскорбления или унижений детей. Савойец оказался весьма остер на язык, его замечания и колкие фразы, а также сравнения с теми ребятами, кто успешно попадал в цель, вгоняли неудачников в краску, и они стремились улучшить свои результаты. Мне тоже досталась пара замечаний, но поскольку мои результаты были не лучше и не хуже остальных, учитель особо меня не задирал.
  На метание камней ушло несколько часов, после чего Арто прекратил это упражнение и разделил детей на две равные команды. По знаку учителя слуги принесли длинный и толстый канат, сделанный из пеньки, и провели в земле длинную глубокую борозду.
  - Каждая из команд должна попытаться перетянуть канат в свою сторону, - потребовал савойец. - Проигравшей считается та команда, чей игрок пересечет борозду либо упадет во время состязания.
  Слушая слова учителя, мне вспомнилась прочитанная в далеком детстве книга, в которой упоминалась история этого вида спорта. Возникнув еще во времена глубокой древности во многих первобытных культурах, перетягивание каната поначалу воспринималось людьми как символ борьбы мистических сил, отображение противостояния добра и зла. Со временем мистическое значение ушло в прошлое, и игра превратилась просто в один из видов командного спорта. В Средневековье наибольшую популярность этот вид состязаний получил в Англии и во Франции, где именовался "канатной стрельбой". Поскольку перетягивание каната учит детей важным в жизни качествам: выносливости, стойкости, упорству и умению слаженно работать в команде, можно не удивляться решению учителя включить это противоборство в перечень наших тренировок.
  Перетягивать канат пришлось несколько раз подряд, причем Арто каждый раз менял составы команд. Надевать перчатки нам не разрешалось, а кожа на руках у ребят была довольно нежной и непривычной к силовым упражнениям, поэтому неизбежным стало появление мозолей и волдырей. По всей видимости учитель и сам это прекрасно понимал, поскольку при первых жалобах со стороны детей сразу же прекратил состязание и объявил обеденный перерыв.
  Едва переставляя ноги от усталости, мы прямо в доспехах отправились в трапезную, а после еды последовал довольно длительный отдых на уже знакомых нам скамейках.
  - Теперь, когда вы отдохнули, вам предстоит последнее на сегодня испытание, - громко заявил маэстро и показал рукой куда-то в сторону. - Посмотрите на стены!
  Мы повернули головы в указанном направлении. К стенам, которые соседствовали с палестрой, были приставлены длинные лестницы, а землю поблизости от них устилал толстый слой соломы.
  - Ученики! Вам нужно залезть по лестнице на стену, а потом спуститься обратно и повторить упражнение.
  На каждого ребенка приходилось по одной лестнице, поэтому при выполнении упражнения никто никому не мешал. Поскольку вес доспехов никуда не исчез, лезть наверх было делом тяжелым и изнурительным, и с детей сходило немало пота прежде чем им удавалось взобраться на стену. Довольно часто ребята по неосторожности оступались и падали на землю. К счастью, подобные случаи были предусмотрены заранее и кучи соломы смягчали результаты падения. Поднимаясь на ноги, дети отряхивали доспехи и продолжали выполнять упражнение. Так продолжалось довольно долго, однако постепенно с каждым новым подъемом, все больше и больше стала заметна усталость, приобретенная детьми за этот довольно тяжелый день. Движения ребят становились все более вялыми и апатичными, забираясь на стену они все дольше задерживались там для отдыха и не спешили вновь выполнять упражнение. Убедившись в том что ученики окончательно вымотались, Арто прекратил тренировку и позволил нам снять доспехи, после чего отправил детей в баню смывать пот.

  Прошло три месяца, наполненных регулярными физическими упражнениями. Выносливость и сила ребят значительно повысились, мышцы окрепли, а тяжесть доспехов стала привычной и практически не приносила нам неудобства.
  Каждая тренировка начиналась с пробежки. Поначалу Атро не стал заставлять слабых и непривычных к такому виду спорта детей заниматься тяжелым кроссом, а позволил нам просто ходить быстрым шагом. По мере того как ребята закалялись и их тела становились все более выносливыми, ходьба приобретала все более интенсивный характер и в итоге переросла в бег трусцой. Бегать теперь приходилось так же, как и ранее - в доспехах, но уже не с пустыми руками, а держа в них деревянные тренировочные мечи.
  Упражнение с бросанием камней ушло в прошлое и теперь мы начали метать в мишень дротики и учиться стрельбе из лука.
  - Маэстро, а зачем нам в бою понадобятся дротики если есть лук? - поинтересовался я.
  - В бою? - рассмеялся Арто. - О нет! Дротики вы бросаете просто для того чтобы укрепить мышцы рук, а стрелять из лука вы будете только на охоте.
  - А война?
  - Благородные люди сражаются только копьем и мечом. Запомни это, ученик.
  - Хорошо маэстро, - кивнул я. - Но скажи, какой вообще смысл в дротиках если есть лук?
  - Преимущество дротика в том, что он занимает только одну руку, а в другой можно держать щит. В условиях боя, когда приходиться прикрываться щитом от вражеских метательных снарядов, это довольно полезное качество.
  - Но ведь стрела, выпущенная из лука, летит намного дальше дротика.
  - Зато дротик тяжелее стрелы и поэтому лучше пробивают вражеские доспехи. К тому же если на точность пущенной стрелы влияет, например, направление ветра, то дротик можно метнуть гораздо точнее.
  - Позволь тебе возразить, маэстро. Если дротики тяжелее стрел, то воин очень быстро устанет их метать. А поскольку дротики не просто тяжелее, но и гораздо больше по размеру, их нельзя взять с собой в таком же количестве, как стрелы в колчане.
  - Молодец, быстро соображаешь! - похвалил меня Арто. - Хорошему воину следует помнить, что у каждого оружия есть свои сильные и слабые стороны. В одной ситуации хорош дротик, а в другой поможет только лук. Но поскольку ты будущий василевс и тебе не придется сражаться ни тем, ни другим оружием, не забивай себе голову подобным сравнением.
  - Маэстро, а почему мы не учимся стрелять из арбалета?
  - Потому что это оружие простолюдинов, - покривился Арто. - К тому же ромеи всегда отдавали предпочтение именно луку, а не арбалету.
  Стрельба из лука оказалась довольно непростым занятием со множеством тонкостей. Стрелять нам приходилось из простых детских луков, изготовленных из можжевельника и длиной до одного метра. Арто подробно показал каждому ученику какую стойку нужно занять, как правильно держать лук, какими пальцами должен происходить захват стрелы и каким образом следует целиться. Чтобы попасть в цель требовалась полная концентрация внимания, хладнокровие, правильное дыхание и точные двигательные действия, чего можно было достигнуть только благодаря длительным тренировкам.
  После стрельбы начинался урок по овладению древнегреческой рукопашной борьбой - панкратионом. Поскольку Арто, будучи иностранцем, не разбирался в подобном искусстве, для преподавания был приглашен учитель-грек. Детям нужно было прямо в доспехах бороться друг с другом, отрабатывая удары, захваты, болевые приемы, подсечки и удушения. Нельзя было кусаться и выдавливать противнику глаза, зато разрешалось добивать упавшего партнера, который, в свою очередь, мог наносить удары лежа. Не существовало никаких временных ограничений; поединок заканчивался только если один из противников признавал свое поражение. В знак поражения боец поднимал палец или похлопывал победителя ладонью. Учитель, вооруженный деревянной палкой, внимательно наблюдал за поединком и в случае если кто-то из детей нарушал правила либо настолько увлекался, что игнорировал поражение соперника, начинал безжалостно колотить виновного палкой. Исключение не было сделано даже для меня, ибо на период тренировки я считался в первую очередь учеником, а потом уже сыном василевса. Впрочем, я никогда не отличался особой несдержанностью и всегда неукоснительно соблюдал правила, поэтому и палкой меня никто не бил.
  Помимо других занятий, мы начали учиться владению оружием ближнего боя. Первоначально нужно было просто ухватиться двумя руками за ручку тяжелой булавы-сидерорабдиона и махать ею из стороны в сторону, что служило укреплению мышц и развивало вестибулярный аппарат. Затем нам выдали деревянные дубликаты настоящих боевых мечей-спатионов и большие щиты треугольной формы, после чего Арто заставил нас отрабатывать удары на толстых столбах, вкопанных в землю. Отработка ударов служила своего рода разминкой, после которой начинались спарринги детей друг против друга.
  - Перед началом боя всегда обращайте внимание на доспехи противника,- учил нас Арто. - Кольчужная броня может быть разрублена, но только сильным ударом под правильным углом. А вот если вам противостоит вражеский рыцарь в крупнопластинчатой бригантине с латной защитой рук и ног, то вы должны наносить мечом в основном колющие, а не рубящие удары.
  - Почему, маэстро?
  - Потому что можно изо всех сил наносить какие угодно рубящие удары, но клинок отскочит от прочных стальных доспехов. Запомните, что рубить прочные латы менее эффективно чем колоть в уязвимые места.
  - А где находятся эти уязвимые места?
  - У любого, даже самого лучшего доспеха есть узкие щели, которые остаются не прикрытыми. Сильный и хорошо направленный удар, нанесенный туда, может сразу же поразить противника. Поэтому приглядывайтесь к противнику и ищите его слабые места.
  - Учитель, а что делать если в слабое место врага никак не удается попасть? Противник ведь постоянно двигается и прикрывается щитом.
  - Когда человек прикрывается щитом, он часто выставляет вперед ногу. Бейте по ней.
  - Хорошо, маэстро.
  - Кроме того, помните, что мечом не следует парировать удары противника, - продолжал напутствовать Арто.
  - А как тогда защищаться в бою?
  - На левой руке у вас есть щит. Вам нужно либо подставлять его под удары, либо просто уклонялся от них и отскакивать в сторону. Помните, что встретив вражеский выпад щитом, вы сразу же оказываетесь в удобной позиции для нанесения ответного удара. Парирование же, не позволяет перехватить инициативу.
  - А если враг разбил щит?
  - Разбить щит обычно можно только боевым топором, - задумчиво покачал головой Арто. - Щит для того и делают чтобы он мог выдержать как можно большее количество ударов. Но если такое все же произошло, то перехватите двумя руками рукоять вашего меча и да поможет вам Господь.
  - А как противостоять топору?
  - Топор - оружие медленное и не слишком маневренное. После удара он долго возвращается в боевую позицию. К тому же, если топор разобьет ваш щит, то наверняка в нем и застрянет.
  Часто беседуя с Арто, слушая его рассказы и советы, я пришел к выводу что искусства фехтования в нашем понимании в Средневековье еще не существовало. Новобранцев просто обучали набору базовых движений и отрабатывали эти движения годами, стремясь к тому чтобы будущие бойцы стали настолько сильными и выносливыми чтобы могли долгое время носить доспехи, размахивать тяжёлым мечом и наносить удары, способные пробить вражескую броню. Тем не менее было бы ошибкой считать, что средневековый бой требовал одной только физической мощи. Умение внезапно и коварно ударить, например, ниже щита по ногам, требовало наличия большого опыта, который мы и вырабатывали теперь в спаррингах.

  Помимо физических упражнений продолжались наши занятия и у Григоры. Учитель зачитывал материал, который мы должны были запомнить, а потом пересказать своими словами и даже процитировать его отдельные части по памяти. Если ученик не запоминал материал с первого раза, ему следовало отправиться в библиотеку и изучить тему самостоятельно, а при заучивании цитат и подготовки комментариев, посещение библиотеки и вовсе становилось насущной необходимостью.
  Во Влахернском дворце имелась своя собственная библиотека, принадлежавшая лично императору. Библиотека состояла из трех больших помещений; в первом находилось хранилище со шкафами и полками, заставленными книгами, во втором - общий читальный зал с пюпитрами и скамейками, которые были предназначены для всех посетителей, ну а третье помещение являлось личной читальней василевса и членов его семьи. Стены этой комнаты были богато украшены фресками и гобеленами, мраморный пол устилали восточные ковры, а для чтения имелся пюпитр из резного дерева и массивное кресло, инкрустированное слоновой костью и смальтой.
  Заведением руководил библиофилакс - благообразный старичок в тюрбане и каввадии, в обязанности которого входило содержание фонда в порядке, составление простейших инвентарных описей и выдача книг для чтения посетителям.
  Поскольку посетители иногда воровали книги, в читальном зале была создана особая 'противоугонная' система. При выдаче манускрипта на руки любому читателю, библиофилакс или кто-либо из его помощников прикрепляли переплет этой книги длинными железными цепями к стене комнаты. Более того, на поверхности каждого пюпитра были вырезаны заговоры и заклинания о том, что вор, укравший манускрипт заболеет оспой, холерой и даже приобретет горб.
  Разумеется, в читальне василевса подобные меры безопасности отсутствовали, а поскольку я имел туда полный доступ, то мог даже брать понравившиеся книги в свои покои. И если обычным посетителям позволялось читать далеко не всю литературу, которая содержалась в библиотеке, то мне как царскому сыну были открыты для изучения все знания средневекового мира.
  Основную часть фондов библиотеки составляли Святое Писание, жития святых и сочинения отцов церкви, но наряду с богословскими книгами имелись труды античных авторов и светская литература как научного, так и беллетристического содержания. Разумеется, на вкус человека 21 века, предпочитавшего в прошлой жизни детективы и фантастику, интересных книг здесь было немного, зато имелась возможность подержать в руках древние кодексы и даже свитки, которым насчитывалась не одна сотня лет. А поскольку с развлечениями в средневековье было туго, посещение библиотеки представлялась мне хоть каким-то приятным времяпровождением, да и подготовку к занятиям никто не отменял.
  Заглянув как-то раз в библиотеку я по своему обыкновению листал труды религиозных деятелей, читать которые даже не собирался, а просто рассматривал ярко разукрашенные картинки. Переплет одной из книг привлек мое внимание тем, что представлял собой настоящее произведение искусства и был сделан из золота, кожи, шелка и слоновой кости. Неизвестные мастера щедро усыпали оклад манускрипта драгоценными камнями, а изумительные по сложности переплетения орнаментов, узоров и изображений святых с ангелами делали эту книгу очень ценным раритетом. Возможно ценность этой книги понимали и сами библиотекари, потому как заинтересовавший меня фолиант относился к категории тех книг, которые были доступны для прочтения только василевсу и членам его семьи.
  Устав переворачивать пожелтевшие от времени страницы я заинтересовался внутренней частью переплета, ибо на его задней стороне немного отслоилась шелковая обшивка и оттуда едва заметно стал выглядывать краешек какой-то бумаги. Аккуратно, чтобы не повредить саму бумагу, я удалил ножом нитку, которая крепила шелковую ткань к переплету и извлек оттуда несколько листов, на которых оказалась записана довольно интересная информация.
  Документ являлся протоколом допроса неких монахов Никиты и Захария, датированным июлем 6769 года от Сотворения мира. Поскольку протокол была написан на двух языках - греческом и французском, я без труда смог его прочесть. Из текста допроса следовало следующее.
  Некий мужик по имени Никита, будучи состоятельным человеком, разочаровывался в своей пустой и праздной жизни, раздал все свое имущество нищим и принял монашеский постриг. Он удалился от мира и поселился в древней пещере Мисофроурион, которая находится неподалеку от Константинополя. Пещера эта довольно большая и содержит развалины скального монастыря, основанного еще в те далекие времена, когда первые христиане были вынуждены скрываться от преследований. В этих развалинах монах и стал жить в одиночестве, думая о служении Господу.
  Судя по тексту допроса, монашеское бытие оказалось для Никиты слишком тяжелой ношей, и вскоре он сильно пожалел о поспешно принятом решении. Жизнь в холодной сырой пещере и скудная постная пища сильно измотали новоявленного монаха, но изменить что-либо он уже не мог. Возвратиться в мир было проблематично, ибо в доме Никиты уже давно хозяйничали другие люди, а денег, чтобы начать новую жизнь, у него не было.
  Почувствовав колебания монаха, к нему во сне явился демон Велиал. Приняв прекрасный и чарующий облик, демон выступил в роли искусителя и обещал Никите огромные груды золота, если тот станет ему поклоняться. Как особо подчеркивалось в документе, между Никитой и Велиалом был заключено взаимовыгодное соглашение, после чего демон рассказал бывшему монаху о том, где в этой пещере спрятаны сокровища.
  Придя в указанное место, Никита начал копать и наткнулся на клад 'греческих сосудов', в которых хранились монеты и изделия из золота, серебра и драгоценных камней. Разбирая сокровища, бывший монах пришел к выводу что тайник был спрятан в те печальные времена, когда крестоносцы грабили Константинополь и знатные ромеи пытались уберечь от них свои богатства. Как бы там не было, Никита нагрузил сокровищами полную телегу и хотел уже было уехать в дальние края, но в пещеру явился его старый друг, монах Захарий. Поскольку этот инок 'был крепок в вере', то узнав о происхождении богатств он пришел в ужас и принялся уговаривать Никиту отказаться от помощи демона и спасти тем самым свою душу. После долгих увещеваний Захарию это удалось, и совместными усилиями друзья вновь закопали клад в пещере, избавившись тем самым от 'проклятого' золота. Может, об этой истории так никто бы и не узнал, но монахи не учли насколько бывают порой обидчивы демоны.
  Велиал был в ярости от подобного предательства и сделал так, чтобы кто-то из монахов проболтался о сокровище. Как бы там ни было на самом деле, но о кладе стало известно некому коннетаблю Латинской империи. По его приказу был задержан Никита и после допроса тот признался, что действительно нашел в пещере клад, 'но деньги эти нечистые, а потому я запамятовал куда их спрятал'. Понятно, что подобный ответ монаха только разжег в коннетабле алчность, и он велел заковать Никиту в кандалы, после чего оставил его в сырой темнице на три дня и три ночи без хлеба и воды. Это испытание не сломило дух стойкого монаха, который с упрямством фанатика продолжал твердить: 'Это нечистые деньги, а потому я запамятовал'. Тогда жестокий коннетабль приказал пытать его 'огнем и дымом'.
  Не добившись признания от Никиты, латинянин велел привести Захария и 'бити его без милости'. Избиение не принесло успеха, после чего коннетабль настолько разозлился, что начал собственноручно пытать монахов. Пытки продолжались весь день, а утром оба монаха умерли от ран, но так и не указали точное местонахождение клада.
  Была, правда, одна любопытная деталь, которую удалось узнать латинянину. Монахи очень хотели оградить пещеру от присутствия нечистой силы и поэтому нарисовали на ее стенах множество крестов, под одним из которых они и закопали 'проклятое' сокровище.
  Стараясь вникнуть в мельчайшие подробности, я прочитал допросные листы еще раз и глубоко задумался. Судя по дате, эта история произошла в 1261 году, то есть непосредственно перед ликвидацией Латинской империи. Следовательно, существует большая вероятность того, что коннетабль не успел основательно перекопать пещеру. Это косвенно подтверждает и то, что документ был обнаружен мной не в государственных архивах, подшитым к делу с описью изъятых сокровищ, а в обложке книги, куда его явно засунули впопыхах, стремясь скрыть от посторонних глаз. А значит, судя по всему, у меня появилась возможность либо самому добыть этот клад, либо рассказать о нем Андронику.
  Связываться с папашей мне не хотелось. Во-первых, Андроник опять уехал в Эпир, где возникли новые проблемы с албанцами, и ждать его возвращения в то время как намечается такое интересное приключение, у меня просто не хватит терпения. А во-вторых, Андроник наверняка потребует себе львиную долю богатств, а может и вовсе под предлогом того, что я еще ребенок, отстранит меня от поисков. Конечно, ничего не мешает василевсу и вовсе отобрать у меня клад после того как я его найду, но это будет совсем уж неприкрытый грабеж своего сына. На такой крайний шаг Андроник вряд ли пойдет, ибо он никогда не отличался самодурством и, наоборот, всегда стремился подчеркнуть в глазах окружающих свою рыцарственность.
  Таким образом, после тщательного обдумывания, было решено папашу в это дело не вмешивать и собрать свою собственную команду кладоискателей.
  Этеров я решил с собой не брать. Можно, конечно, заставить детей копать землю, но результат такой работы по сравнению со взрослыми будет минимален. Кроме того, сама по себе пещера это довольно опасное место, и потерять кого-то из детей из-за обвала или какого-нибудь несчастного случая, мне не хотелось.
  Собственно, для поисков клада мне требовались только землекопы и охрана, а всякие лишние люди были даже нежелательны. Землекопов можно было нанять где угодно, благо мужиков, которые хотят заработать лишнюю копейку хватало во все времена. Что же касается охраны, то на ее роль как нельзя лучше подходили варанги. Бойцы они серьезные, а в их верности императорскому семейству не приходилось сомневаться. Нужно только договориться с Харальдом и можно сразу же отправляться на охоту за сокровищами.
  Наметив план дальнейших действий и не забыв захватить с собой найденные бумаги, я покинул библиотеку и отправился в свои покои. Поскольку дело шло к вечеру, а мне еще предстояло выучить к завтрашнему уроку у Григоры несколько цитат из произведений древнегреческих драматургов, допросные листы были запрятаны в дальний сундук и положены рядом с игрушками, а я целиком погрузился в зубрежку.
  Вернувшись на следующий день с занятий, я с изумлением обнаружил что документ, который должен был лежать в сундуке, неизвестным образом исчез. Разумеется, такая пропажа не могла остаться без внимания, и мной были предприняты незамедлительные поиски. Самым тщательнейшим образом я разворошил содержимое не только этого сундука, но и всех остальных, в которых хранились одежда, игрушки и подарки архонтов. Поскольку допросные листы так и не были найдены, пришлось осматривать стеллажи с книгами, которые я брал из библиотеки, и даже заглянуть под стол и лавки.
  Перевернув всю комнату вверх дном, я окончательно убедился, что причиной исчезновения документа стала не моя забывчивость или оплошность, а самое настоящее воровство. Круг подозреваемых был довольно узок. Доступ в мои покои кроме отца и матери имели только слуги, которые занимались уборкой, стиркой белья и помогали мне облачаться в роскошные одежды. Родителей я сразу же исключил из числа подозреваемых, следовательно искать вора нужно было либо среди слуг, либо среди стражи.
  Во Влахернском дворце имелось несколько подразделений элитной стражи. Варанги были наиболее крупным и привилегированным отрядом и несли службу рядом с троном в триклинии, охраняли двери, ведущие в покои всех членов императорской семьи, а также патрулировали коридоры. Они же выполняли сопровождающие функции когда василевс выезжал куда-нибудь по делам. Вардариоты, набранные из жителей Македонии, караулили ворота дворцового комплекса, а крещенные турки-муртаты несли службу на стенах. Охраной же всей внутренней территории занимались греческие стражники кортинарии и цаконы, бывшие выходцами из Пелопоннеса и выполнявшие полицейские функции.
  У каждого из этих подразделений был свой командир, а общее руководство всеми гвардейскими отрядами осуществлял великий друнгарий стражи. Вот к этому чиновнику я и решил обратиться, отправив к нему слугу с приглашением прибыть в мои покои для важной беседы.
  Прибывший вскоре архонт по внешнему виду никак не тянул на звание главного гвардейца империи. Я-то думал, что ко мне в гости придет богатырь 'косая сажень в плечах', а посетитель оказался низеньким и плюгавеньким мужичком с невзрачным лицом, но зато облаченным в роскошный красный каввадий с золотыми галунами, желтый 'персидский' колпак и черные чулки. В руках мужик держал жезл-диканикий, подтверждающий его полномочия.
  - Приветствую тебя, деспот! - поклонился гость. - Я великий друнгарий стражи Христофор Вриенний.
  - Здравствуй, уважаемый. А ты случаем не родственник одного из моих этеров, Мануила Вриенния?
  - Да, это мой сын.
  - У тебя растет очень толковый сын. Он замечательно проявил себя на соревнованиях по игре в затрикий и заслужил почетное право войти в мою свиту. Кроме того, сей достойный отрок прекрасно учиться и Никифор Григора не раз подчеркивал его усидчивость и прилежание.
  - Мой сын умен не по годам, - гордо поднял подбородок Вриенний. - А еще он прекрасно поет и играет на флейте.
  - Надо же! - удивился я. - Мануил действительно поет псалмы весьма мелодичным голосом, но вот то что он умеет играть на флейте я и представить себе не мог.
  - А ты попроси его сыграть какую-нибудь мелодию и сам убедишься в том, что он замечательный музыкант.
  - Хорошо, великий друнгарий стражи, я так и сделаю. Однако сейчас у меня возникла более серьезная проблема, нежели выявление музыкальных способностей твоего сына.
  - О какой проблеме идет речь?
  - Из моих покоев пропал один важный документ. Я считаю, что его украл кто-то из слуг или охраны.
  - Это возмутительно! - воскликнул Вриенний. - Злодея нужно поймать и наказать самым жесточайшим образом.
  - Вот я и прошу тебя, архонт, организовать поиски вора, и вернул мне украденный документ.
  - Это большая честь, услужить багрянородному, - почтительно поклонился Вриенний. - Можешь не сомневаться, злодей будет наказан.
  Великий друнгарий стражи еще раз поклонился и вышел из помещения, однако не прошло и часа как он вернулся обратно.
  - Неужели вор уже пойман? - удивился я.
  - Сожалею, но нет, - виновато склонил голову Вриенний. - Зато мне удалось установить личность злодея.
  - Рассказывай, любезнейший.
  - Пропал твой свечник! Кроме того, из помещения для слуг исчезли его жалкие пожитки, что только подтверждает вину подозреваемого.
  - А во дворце его нет?
  - Командир-примикирий вардариотов, что несут стражу у всех ворот, доложил мне что сегодня утром видел как свечник покинул дворец. Негодяй был очень взволнован и постоянно пугливо озирался.
  - Почему же тогда его не задержали?
  - Мало ли какие у человека могут быть проблемы? - пожал плечами Вриенний. - Может он с какой девкой повздорил или с кем-то поругался? Что же теперь, всех слуг хватать только потому что они взволнованы?
  - Да, ты прав, архонт. Как думаешь, вор далеко ушел?
  - Константинополь город большой. Искать в нем воришку все равно что иголку в стоге сена.
  - Но как же так? - удивился я. - Почему на столь важную должность моего свечника был назначен вор? Неужели его предварительно не проверяли на лояльность?
  - Это вопрос не ко мне, деспот, - развел руками Вриенний. - Назначением слуг на должности во дворце заведует паракимомен покоев.
  - Хорошо, уважаемый. Благодарю тебя за службу и не буду больше отнимать твое время.
  - Сожалею что не смог тебе помочь, багрянородный, - поклонился Вриенний и вышел из комнаты.

  Паракимомен покоев, носивший длинное имя Константин Рауль Асан Торник Ангел Палеолог, приходился мне дальним родственником и занимался не только назначением слуг во дворце, но и лично следил за постельными принадлежностями василевса. Будучи евнухом и довольно толстым человеком, он вместе с тем имел добрый и веселый нрав. Ко мне он относился с искренней симпатией и часто приносил подарки, поэтому на пособника вора никак не тянул. Однако, поскольку лиходейство нужно было расследовать самым тщательнейшим образом хотя бы для того, чтобы не допустить повторения подобного в дальнейшем, за евнухом был отправлен посыльный и я стал ждать прихода гостя.
  - Здравствуй, дорогой мой мальчик! - послышался тонкий писклявый голос и в комнату вошел массивный толстяк, одетый в алое платье-тампарий, голубую шапку-скиадий и с обычным для чиновников жезлом-диканикием в руках.
  Поприветствовав евнуха, я изобразил на своем лице счастливую улыбку и показал рукой на скамью, приглашая гостя садиться.
  - Подожди, подожди, дорогуша! - протестующе замахал жирными руками толстяк. - Сначала будут подарки.
  Евнух подал знак, и слуги внесли в комнату массивную игрушку в форме лошади, способной раскачиваться вперед и назад за счет основания в виде деревянной дуги.
  - Какой великолепный подарок! - захлопал я в ладоши, подражая ребенку. - Спасибо тебе, уважаемый Рауль Асан Торник Ангел Палеолог.
  Подарок действительно был прекрасен. Изготовленная из редкого черного дерева, лошадь-качалка имела гриву и хвост из настоящих конских волос, седло было сделано из тщательно обработанной кожи, а вместо глаз ярко сверкали два крупных драгоценных камня.
  - Ну что ты, что ты! - вновь замахал руками евнух. - Мне совсем не трудно сделать приятное сыну своего двоюродного дяди. Родня должна держаться друг за друга.
  - Да, конечно, любезнейший, - кивнул я в ответ. - Моя радость безмерна и наши родственные узы крепки как никогда, но к сожалению сегодня в этих покоях произошло досадное происшествие.
  - Что случилось? - насторожился евнух.
  - Один из слуг, работавший свечником, украл у меня важную бумагу и сбежал из дворца.
  - Какое несчастье! - сочувственно затряс жирным подбородком Рауль. - Могу я чем-нибудь тебе помочь?
  - Ты ведь занимаешь должность паракимомена покоев, а значит наверняка все знаешь об этом человеке. Почему он не был заранее проверен на лояльность?
  - При всем моем уважении к тебе, деспот, я понятия не имею о каком-то там ничтожном свечнике. Это слишком мелкая для меня сошка.
  - Но ведь кто-то из архонтов должен о нем знать?
  - Разумеется, - кивнул евнух. - Свечниками, уборщиками, выносителями ночных горшков и ловцами мух заведует прокафимен опочивальни.
  - Я хочу с ним поговорить.
  - Нет ничего проще. Прокафименом опочивальни является мой племянник Николай Сарантин Рауль. Если хочешь давай позовем его сюда.
  Пока мы ждали прихода чиновника, я качался на игрушечной лошадке и насвистывал одну из детских песенок, которую слышал когда-то от няни, а толстяк наблюдал за мной с умиленным выражением лица. Ребенок я, в конце концов, или нет? Нужно хоть как-то поддерживать образ малолетки, пусть даже чрезмерно умного, здравомыслящего и умеющего изобретать новые вещи, но все-же ребенка. Отсутствие моего интереса к игрушкам будет выглядеть в глазах окружающих более чем странным. К тому же было бы невежливо по отношению к евнуху не проявить любопытство к его подарку, ведь толстяк хотел сделать мне приятное.
  Наконец ожидание закончилось и после того как лакей доложил о прибытии гостя в комнату вошел молодой человек среднего роста. Мужчина был облачен в скиадий и каввадий, однако его одежда выглядела гораздо более дешево и менее разукрашено чем у других архонтов, что подчеркивало в глазах окружающих невысокий статус этого чиновника.
  - Ты звал меня, деспот? - низко поклонился Сарантин.
  - Прокафимен опочивальни, почему ты допустил чтобы слуги воровали у меня вещи?
  - Что? О чем это ты? - удивился мужчина. - Я ничего об этом не знаю.
  - Не знаешь? Ну так я спешу тебе сообщить, что свечник, который служит под твоим началом украл сегодня у меня важный документ и сбежал из дворца.
  - Помилуй, деспот! - воскликнул Сарантин и упал на колени. - Клянусь тебе, что не имею к этому воровству никакого отношения.
  - Никто тебя не обвиняет, дорогой племянник, - вмешался в разговор Рауль. - Мы просто хотим узнать все об этом свечнике.
  - Ну..., - замялся прокафимен, поднимаясь с колен. - Это был обычный слуга, каких полно. Свои обязанности он выполнял исправно, нареканий не имел, служил давно.
  - Как давно?
  - Гораздо дольше чем я занимаю должность прокафимена.
  - А с тем человеком, что был прокафименом до тебя, можно поговорить?
  - Увы, но нет, - развел руками Сарантин . - Он умер год назад.
  - Жаль, - печально вздохнул я. - Однако это не умаляет твоей ответственности в произошедшем. Ты недосмотрел за слугами.
  - Не будь так суров к нему, мальчик, - опять вмешался Рауль. - Мой племянник очень внимательно следит за подчиненными, и я могу тебе за него проучиться. К тому же, не забывай, что только Господь может читать мысли людей и знать об их злом умысле.
  - Дядя говорит правду, - закивал головой Сарантин. - Все слуги находятся под моим строгим надзором. Более того, я всегда стараюсь следовать заветам Кекавмена.
  - А кто это?
  - Автор книги 'Советы и рассказы'. Будучи мудрейшим человеком, Кекавмен советует держать слуг в строгости, ибо они могут 'пожрать прибыль' хозяина.
  - Действительно, мудрый человек этот Кекавмен, - почесал я затылок и огласил свое решение. - Так и быть, Сарантин, хоть ты и недосмотрел за слугами, на первый раз я тебя прощаю. Помни и цени мою доброту, а еще не забудь немедленно сменить всех слуг в моих покоях.
  - Я не подведу тебя, деспот, - низко поклонился прокафимен. - Все твои пожелания будут исполнены в самом лучшем виде.
  - Хорошо, можешь идти.
  Сарантин еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
  - Я тоже, пожалуй, пойду, - заявил Рауль, направляясь к дверям. - Во дворце у меня много служебных дел.
  Махнув рукой на прощанье евнуху, я вновь залез на игрушечного коня и стал раскачиваться из стороны в сторону, размышляя о сложившейся ситуации.
  Итак, меня обокрали! Конечно, частично я и сам в этом виноват, потому как нужно было позаботиться и заранее снабдить сундуки замками и задвижками, но ведь наперед все не угадаешь. Откуда мне было знать, что среди слуг заведется вор? К обслуживающему персоналу за несколько лет жизни в этом мире я привык относиться скорее как к деталям интерьера чем как к живым людям, и совсем перестал воспринимать их в качестве угрозы. А зря! Прав был Кекавмен, утверждая что со слугами нужно быть осмотрительным и очень осторожным.
  В любом случае, винить себя бесполезно. Произошедшее уже не изменишь и сейчас важно принять к сведению то новое обстоятельство, что в погоне за кладом у меня появился реальный соперник. Разумеется, в одиночку слуга искать сокровища не будет, а значит у него имеется серьезный покровитель. Скорее всего свечник был шпионом этого покровителя. Шпионом, который прочитав рассказ о сокровищах настолько захотел разбогатеть, что плюнул на свою шпионскую миссию и побежал с ворованным документом на отчет к хозяину. А вот кто этот хозяин?
  Сарантин или Рауль вряд ли стали бы так открыто себя подставлять, ведь подозрение сразу же падет на них. Конечно, фигурирование этих архонтов в деле о воровстве тоже нельзя исключать, однако никаких доказательств их соучастия у меня нет, а любые обвинения без доказательств являются всего лишь домыслами.
  И хотя поиски клада теперь усложняются, бросать эту затею и дарить кому-то сокровища мне совсем не хочется. Хуже всего то, что я не могу рассказать обо всем Харальду и попросить его увеличить отряд охраны. Если я сообщу аколуфу об опасном конкуренте, он наверняка испугается за мою жизнь и категорически не захочет брать меня с собой на поиски клада. Оставлять же без присмотра такую серьезную вещь как изъятие сокровищ никак нельзя, ибо тогда львиную долю клада варанги заберут себе.
  Впрочем, выход из положения все же есть. Нужно рассказать о сокровищах не только Харальду, но и моему учителю Арто. У этого савойца имеются братья, а у них наверняка найдутся друзья, так что усилить этими бойцами отряд варангов вполне можно. Конечно, савойцы потребуют свою долю сокровищ, но лучше уж поделиться с ними богатством, нежели потерять свою жизнь в возможном столкновении с отрядом конкурента.
  Устав качаться на игрушечной лошадке, я приказал посыльному пригласить ко мне в гости обоих мужчин. Первым в покои явился Харальд, облаченный в шелковый каввадий. На его голове красовался черный скараник с маленькой красной кисточкой.
  - Харальд, ты хочешь разбогатеть? - озадачил я командира варангов.
  - Этого все хотят, - пожал плечами здоровяк.
  - Тогда у меня есть к тебе деловое предложение. Понимаешь...
  Двери открылись и лакей доложил о приходе Арто. Савойец выглядел весьма радостным и довольным жизнью.
  - Ты звал меня, ученик? - весело спросил маэстро.
  - Я хотел поговорить с вами обоими. Так уж получилось, что в некой бумаге мне посчастливилось прочитать о месте где спрятан клад. Теперь мне нужна охрана, обеспечить которую можете только вы.
  - Надеюсь это не шутка, деспот?
  - Нет, я абсолютно серьезен.
  - В таком случае позволь спросить тебя, где находится это место?
  - Поблизости от Константинополя, в пещере Мисофроурион.
  - Я знаю где это, - заявил Харальд. - Говорят там глубокие подземные ходы.
  - Ничего страшного, мне известно где нужно копать.
  - А можно взглянуть на ту бумагу, в которой говориться о кладе? - обратился ко мне Арто.
  - Сожалею, но она потерялась. - покривился я.
  - Деспот, а сам ты тоже хочешь отправиться в ту пещеру?
  - Конечно.
  - Это слишком опасно, - отрицательно покачал головой Харальд. - Пещера не место для багрянородных детей. Если что-нибудь с тобой случиться васелевс нас всех казнит.
  - А ты возьми с собой побольше людей и тогда все будет хорошо.
  - Большинство моих варангов отправились в Эпир вместе с василевсом. Во дворце осталось не так много воинов. К тому же я не могу взять их всех с собой, потому что кому-то нужно остаться сторожить покои и коридоры.
  - Не беда! Если добавить к твоим бойцам группу савойцев под руководством сеньора Арто, то получиться более многочисленный отряд.
  - У меня тоже не так много людей, - задумчиво проговорил Арто. - Кроме того, аколуф прав, говоря о том что поход в пещеру может быть слишком опасным для тебя, деспот.
  - Там очень много богатств! - предъявил я свой главный аргумент. - Только представьте! В этой пещере лежат целые горы золота, серебра и драгоценных камней. Подумайте, ведь с такими деньгами вы можете начать новую жизнь, полную роскоши и удовольствий.
  Моя речь произвела на слушателей впечатление. Мужчины переглянулись, их глаза загорелись алчным блеском.
  - Какова будет наша доля? - спросил Харальд.
  - Каждый отряд, и варанги, и савойцы, получит по десять процентов от стоимости клада.
  - Двадцать!
  - Пятнадцать! Соглашайтесь, или я дождусь возвращения отца и расскажу ему о сокровищах.
  - Хорошо, мы согласны, - кивнули мужчины.
  - Вот и славно, - улыбнулся я. - А еще нам нужно найти землекопов, которые выкопают клад. И учтите, копать там придется много.
  - Это не проблема, - махнул рукой Арто. - Желающих заработать простолюдинов я найду сам.
  - В таком случае давайте завтра рано утром отправимся за сокровищами.
  - Хорошо, деспот, - вежливо поклонились мужчины.

  Поскольку до вечера оставалось совсем немного времени, остаток дня я провел предаваясь праздному безделью и грезя о том, куда же потратить готовые вот-вот 'свалиться' мне на голову золотые горы. Когда же темнота укрыла своим покрывалом окрестности дворца, а слуги зажгли в комнатах свечи и масляные светильники, двери моих покоев вдруг распахнулись. Лакей, в обязанности которого входило сообщать о приходе гостей, виновато отошел в сторону, а на пороге комнаты возникла Анна Савойская, сопровождаемая несколькими служанками. Мама была облачена в доходящую до ступней красную узорчатую столу с широкими рукавами, ее левое плечо прикрывал платок-палла, а голову украшала корона-стемма с подвесками виде золотых цепей-препендулий. Наряд императрицы дополняли тонкая золотая цепочка-медальон с изображением Богоматери, а также серьги, браслеты и множество колец. В руке женщина держала маленький платочек.
  - Ты куда это собрался, сорванец? - гневно заявила августа. - Нечего тебе лазить по всяким пещерам! Это надо же такое придумать, искать сокровища вместо того чтобы делать уроки!
  - Мама, откуда ты об этом узнала? - удивился я.
  - А ты, негодник, хотел скрыть от меня свою шалость? Хотел обмануть собственную мать? Я все знаю о твоих делишках. Меня не проведешь.
  - Прости, мама, я не хотел тебя обидеть, - виновато склонил я голову.
  - Даже не пытайся строить из себя ангела! - уже более спокойным тоном произнесла Анна Савойская. - Ты никуда не пойдешь.
  - Ну мама!
  - Сиди во дворце и учи уроки! Отец и так дал тебе слишком много воли, разрешив свободно ездить по Константинополю и позволив заниматься всякой ерундой вроде книгопечатания. Когда Андроник вернется из Эпира я намерена серьезно обсудить с ним твое поведение.
  - Мама, в той пещере полно сокровищ. Неужели ты хочешь, чтобы их забрали чужие люди?
  - Нет, конечно! - покривилась августа. - В пещеру вместе с варангами и савойцами поедут сборщики налогов-практоры, которые составят опись клада. А ты сиди дома и делай уроки.
  - Матушка, ты забываешь о том, что пещера большая и только я один знаю где нужно копать.
  - Неужели ты не расскажешь об этом собственной матери?
  - Нет!
  - Да как ты смеешь! - закричала Анна Савойская. - Немедленно говори!
  - Не буду! Однако, если ты меня отпустишь, я готов обсудить твою долю.
  - Долю? Торговаться с собственным сыном! Ты в своем уме?
  - А что в этом такого? - пожал я плечами. - Лишние деньги на благовония, украшения и косметику тебе всяко пригодятся.
  - Ну и сколько ты хочешь мне предложить? - покривилась августа.
  - Варангам и савойцам обещано по 15% стоимости клада. От оставшихся 70% готов уступить тебе тридцать.
  Анна Савойская прошла через всю комнату, села на лавку и начала задумчиво теребить платочек. Было заметно что она колеблется между жадностью, упрямством и нежеланием уступать собственному ребенку. Неожиданно ее лицо озарилось какой-то мыслью, женщина резко поднялась с места и приблизилась ко мне.
  - Мне не нужны эти деньги! - решительно произнесла василиса. - Кроме того, я отпущу тебя в эту ужасную пещеру и даже готова в дальнейшем выгораживать перед отцом все твои придумки, однако ты должен выполнить мою просьбу.
  - Какую просьбу, матушка?
  - Ты ведь знаком с великим доместиком Иоанном Кантакузином?
  - Да, мне приходилось с ним встречаться.
  - Этот интриган давно мечтает помолвить тебя со своей младшей дочерью Еленой. Он очень настойчив и постоянно склоняет к этому Андроника. Твой отец пока колеблется, однако зная лесть и гнусные уловки Кантакузина, я уверена что этот хитрец в конце концов добьется своего. Ты должен выступить против этой помолвки.
  Вот так дела! Я тут ни сном, ни духом, а меня уже женить собираются! Причем, спросить хочу ли я этого брака ни папаша, ни Кантакузин удосужиться не соизволили. Я им что, бессловесное животное которое даже своего собственного мнения не имеет? Возмутительно! Конечно, помолвка - это еще далеко не свадьба, однако даже она является серьезным и важным шагом, показывающим намерения человека. Кантакузин вроде бы дельный мужик, однако в моем представлении принцы и короли должны жениться на принцессах и королевах, а не на дочерях своих будущих подданных. Зачем мне такой 'родственник', который будет потом ставить себя почти вровень с императором, постоянно мне пенять на родственные связи и выпрашивать для себя и своей родни всяческие поблажки? Нет уж, относительно этой помолвки я с матерью абсолютно согласен. Не надо мне такого 'счастья'.
  - Мама, а что плохого тебе сделал Кантакузин?
  - Он оказывает на твоего отца дурное влияние! - резко отрезала василиса, но потом соизволила объяснить. - Понимаешь, я очень люблю Андроника, однако он слишком привязан к Кантакузину. Порой мне кажется, что Андроник любит Кантакузина даже больше чем меня и тебя.
  Анна Савойская в волнении прошлась по комнате, выглянула в окно, посмотрела на звезды, которые уже зажглись на темном небе, и резко повернулась ко мне.
  - Андроник любит этого хлыща больше жены, больше детей, больше всего на свете! - возмущенно заявила василиса.
  - Мама, ты уверена?
  - Конечно! Ты ведь знаешь, что Кантакузин является двоюродным братом Андроника?
  - Нет, не знаю.
  Вообще-то я не слишком хорошо разбирался в хитросплетениях родственных связей своего отца. Воспитывался Андроник при дворе его деда и моего прадеда, которого тоже звали Андроником. У этого прадеда было пять сыновей и три дочери, причем на данный момент был жив только младший из них, древний старец, который доживал свои дни в монастыре. Самого старшего сына этого прадеда звали Михаил Палеолог и он оставил от брака с киликийской принцессой Марией помимо моего отца еще одного сына и двух дочерей, и все они тоже уже успели отойти в мир иной. Таким образом помимо родителей, маленького брата Михаила, двух сестер и еще одной сестры, которая приходилась отцу незаконнорожденной дочерью и теперь являлась императрицей Трапезунда, особо близкой родни у меня не было. Что же касается Кантакузина, то как сейчас выяснилось, он приходился мне двоюродным дядей.
  - Ты меня слышишь? - спросила Анна Савойская, заметив что я задумался.
  - Прости, мама, продолжай пожалуйста.
  - Андроник и Кантакузин вместе выросли и учились у одних и тех же учителей. Более того, Кантакузин всегда донашивает одежду, в которую облачается твой отец, а в походах есть и пьет из его посуды и даже спит в шатре василевса. Сейчас этот интриган настолько околдовал Андроника, что похваляется всем вокруг будто бы союз их двух душ превосходит даже дружбу Орестов и Пиладов. И хотя мать Иоанна - Феодора Палеологина Кантакузина вполне приличная женщина, зато его жена, Ирина Асень - настоящая змея.
  - Надо же! - покачал я головой. - Хорошо, мама, я постараюсь не допустить своей помолвки с Еленой.
  - Молодец, сынок! - обняла меня августа. - И будь осторожен в пещере. Там может быть опасно.
  Императрица уже покинула помещение, а я все стоял и смотрел ей в след. Разумеется, я знал о том, что Кантакузин близок с моим отцом и является его правой рукой, но вот о такой тесной и крепкой дружбе между этими двумя мужчинами даже и не догадывался. Интересно, каких еще тайн 'мадридского' двора я не знаю? Не хотелось бы стать пешкой в чужих играх или разменной монетой в какой-нибудь интриге. А для этого нужно становиться самостоятельной фигурой, обзаводиться преданными людьми, продолжать наращивать свои финансовые капиталы, и главное - собирать сведения обо всем вокруг, ибо информация правит миром.

  Едва только непроглядный ночной мрак прорезали первые лучи рассвета, кавалькада всадников, состоявшая из трех десятков варангов и дюжины савойцев, выехала за ворота Влахернского дворца.
  Все бойцы имели прекрасное вооружение и экипировку. К седлам лошадей варангов были приторочены массивные секиры, за плечами гвардейцев висели круглые щиты, а на их поясах из ножен выглядывали рукояти мечей. Надетые на кольчуги ламеллярные и чешуйчатые доспехи надежно защищали тела варангов, а их головы порывали шлемы конической формы с бармицей в виде сетки.
  Вооружение и облачение савойцев практически ничем не отличалось от западноевропейских рыцарских аналогов этого времени. Бойцы были облачены в бригантины с сюрко, кольчужные шоссы и шлемы с забралом, а ехали они на конях, защищенных кольчужными попонами с наружной красной обшивкой. Все савойцы держали в руках длинные кавалерийские копья с трехцветными флажками и треугольные щиты, а на поясах у них висели ножны с широким и длинными мечами.
  Я тоже не был 'белой вороной' в этой группе закованных в железо людей, облачившись в свой чешуйчатый панцирь-клибанион, напялив на голову шлем-кассидион и захватив с собой подарок Ангела - длинный и тонкий меч-акуфий. Разумеется, я не переоценивал свои возможности и прекрасно понимал что любой взрослый воин быстро покромсает меня на куски, однако принять хоть какие-то меры предосторожности показалось мне все же лучшей идеей, нежели отправляться в путешествие совсем безоружным и облаченным в парадное платье.
  Декабрьское солнце медленно поднималось над землёй, небо было безоблачным и даже не верилось, что еще совсем недавно моросил легкий дождик, а с моря дул резкий ветер. Никакого снега на улицах Константинополя видно не было, зима здесь как правило малоснежная и больше похожа на позднюю осень в средней полосе России. Наш маленький отряд быстро двигался по главной улице города - Месе, и мерный стук множества лошадиных копыт гулким эхом разносился по окрестностям, заставляя людей выглядывать из окон. Город уже начинал просыпаться, слышалось хлопанье открываемых ставней, всюду брехали собаки, самые торопливые пешеходы выходили из своих домов под покров многочисленных портиков, торговцы начинали выносить свои товары на улицу, а навстречу уже попадались редкие всадники и повозки, спешащие по своим делам.
  Наш путь лежал почти через весь город. Сперва нужно было двигаться по улице в южном направлении и выехать на площадь Филадельфион, где Меса разделялась на два рукава. Один из этих рукавов мне уже был знаком по предыдущим поездкам и шел на восток, в сторону ипподрома и собора Святой Софии. Другой же рукав Месы, по которому нам нужно было сегодня ехать, поворачивал на юго-запад и миновав три форума: Амастриан, Бычий и Аркадия, выходил к Золотым воротам. Эти ворота издревле служили главным въездом в столицу, и именно у них нас должны были встретить землекопы, которых нанял Арто. Соединившись с рабочими, нашему отряду предстояло выехать на старую римскую дорогу Виа-Эгнатия и следуя по ней вдоль берега моря достигнуть небольшого озера, в окрестностях которого и находилась пещера Мисофроурион.
  Поскольку путь предстоял не близкий и до самой пещеры мы могли доехать только ближе к обеду, всадники торопились и двигались быстрой рысью. К сожалению, такую скорость удалось поддерживать недолго, ибо по мере того как город просыпался, на улице становилось все более оживленно. И хотя ширина проспекта была вполне достаточной чтобы разъехаться встречному транспорту, пешеходы часто выходили на дорогу и мешали движению.
  - Сколько, говоришь, в том кладе золота? - вдруг спросил меня обычно молчаливый Харальд, ехавший на крупном рыжем жеребце.
  - Очень много. В бумаге говорилось о целой телеге, полной сокровищ.
  - Как сладостно это слышать! - мечтательно произнес аколуф. - Когда разбогатею, то обязательно уйду с должности и вернусь обратно на родину.
  - Там тебя кто-нибудь ждет?
  - Неужели я похож на безродного бродягу? - покривился Харальд.
  - Нет, что ты! Расскажи о себе, уважаемый.
  - Я происхожу из древнего и знатного рода Кнутсенов и даже имею право на место в данехофе. Когда подлец и негодяй, граф Герхард поднял восстание против законного короля Кристофера Эрикссона, я остался верен сюзерену.
  - Судя по тому, что ты приехал из Дании сюда, в Константинополь, это восстание было успешным.
  - К сожалению ты прав, деспот. Законного короля свергли, а на трон Дании негодяй Герхард посадил свою марионетку, герцога Вальдемара. Через несколько лет, правда, Вальдемара прогнали, и король Кристофер вернул себе трон, однако к тому времени я уже покинул родину и нанялся на службу василевсу.
  - Значит тебе нужны деньги чтобы восстановить родовые земли?
  - Не только восстановить, но и отвоевать! - воскликнул Харальд. - Король Кристофер умер и сейчас в Дании царит полное безвластие, а мою землю растащили соседи. Говорят, сын законного короля, Вальдемар Аттердаг собирает армию чтобы получить трон, принадлежащий ему по праву. Если я найму за найденное в пещере золото собственную дружину, то смогу занять подле нового короля достойное место.
  - А как же мой отец? - покривился я. - Неужели место рядом с датским королем тебе милее чем служба василевсу ромеев?
  - Ты неправильно меня понял, деспот, - отрицательно покачал головой аколуф. - Это большая честь, служить твоему отцу и занимать столь высокий пост. Вот посмотри.
  Харальд вытащил из-под ламеллярного доспеха висевший у него на шее декоративный золотой ключ и показал его мне.
  - Это ключ от ворот Константинополя! Когда василевс куда-нибудь уезжает, именно аколуф является хранителем этого ключа на тот срок пока государь не вернется обратно. Разве какой-нибудь другой архонт достоин подобной чести?
  - Да, ты прав. Вручение тебе этой регалии признак наивысшего доверия василевса.
  - Вот именно! - Харальд улыбнулся и спрятал ключик. - Однако, пойми меня правильно, деспот. В Дании находятся земли, которые принадлежали моему роду сотни лет и там же похоронены мои предки. Будет оскорблением их памяти если я не попытаюсь восстановить справедливость.
  - Не обижайся, уважаемый. Если ты твердо решил вернуться на родину, то это твое личное дело. Расскажи мне лучше про варангов.
  - С удовольствием, - кивнул польщенный моим вниманием к его отряду аколуф. - Что ты хочешь узнать?
  - Из представителей каких народов состоит варанга? Есть ли в ней русы?
  - Русы? - удивился Харальд. - В варанге их очень мало. Мой отряд состоит в основном из англов и их потомков от смешанных браков с эллинами. Таких людей принято называть варангопулами. Есть в гвардии и люди из других народов, но их тоже очень мало.
  - Как становятся гвардейцами?
  - Желающий стать варангом, помимо наличия воинского мастерства, должен уплатить в казну большой вступительный взнос, а если у него нет денег, то ему выдается кредит. Однако поскольку гвардейцы получают очень высокое жалованье-ругу, то могут выплатить этот долг довольно быстро.
  - Ну и сколько сейчас зарабатывают варанги?
  - Рядовые бойцы получают не менее 180 иперпиров в год. Помимо этого во время крупных праздников и в день своей коронации василевс дарит им дорогие дары. Кормят, поят и квартируют варангов тоже бесплатно.
  - Это действительно прекрасные условия, - удивленно покачал я головой.
  - Мы достойны таких больших денег! - гордо заявил Харальд. - В мире нет лучших воинов, нежели варанги.
  Увлекшись беседой, я и не заметил как наш маленький отряд миновал развилку на Филадельфионе, и повернув на юго-запад, выехал на Амастрианский форум. Со всех сторон этот прямоугольный форум окружали портики с украшениями в виде полумесяца, выложенная из камня мостовая была покрыта грязью, лужами и колдобинами, а повсюду на площади было расставлено множество полуразрушенных античных статуй, которые изображали Зевса-Гелиоса на мраморной колеснице, распростертого на земле Геракла, разнообразных черепах, фантастического вида птиц и ужасных драконов.
  - Деспот, посмотри на эти статуи! - махнул мне рукой Харальд. - Люди говорят, что по ночам в них вселяются демоны и фигуры оживают. Требуя крови, они начинают бродить по площади и горе тому путнику, кто встретиться у них на пути.
  - Это правда?
  - Не знаю, и лучше бы мне этого не знать, - суеверно перекрестился аколуф.
  В центре форума возвышался монумент под названием 'Модий'. Он представлял собой покоящийся на нескольких колоннах купол, увенчанный пирамидой. Внутри этого сооружения находилась статуя императора Валентиниана, державшего в руках серебряный брусок, который являлся эталоном меры объема - модия. На фасаде монумента виднелись две бронзовые руки, насаженные на копья, которые служили предостережением для нечестных торговцев, любивших обвешивать при продаже зерна. По всей видимости именно из-за наличия этого предостерегающего от нарушения закона памятника, Амастрианский форум использовался как место для казней преступников. Рядом с 'Модием' находился высокий каменный помост, на котором стояли деревянные виселицы. На веревках, свисающих с перекладин, болтались тела казненных преступников. Трупы источали мерзкий запах и находились в разной степени разложения, что, впрочем, не мешало целым стаям воронья кружиться над этим местом, оглашая всю площадь зловещим карканьем.
  Быстро проскочив мимо этого неприятного места, мы вновь устремились по Месе, и въехали на форум Быка.
  Эта площадь получила свое название от огромного медного быка, который когда-то стоял в ее центре, и по преданию служил печью для сожжения живьем первых христиан. Разумеется, сейчас никакого быка на площади уже не было, а на его месте размещались статуи Константина Великого и его матери Елены, которые вместе подпирали руками большой посеребренный крест.
  Проехав и эту площадь, мы по каменному мостику пересекли ручеек Ликос, который пересыхал летом, но был полон воды зимой, и двигаясь дальше по улице попали в самую настоящую 'пробку'. Весь проезд оказался запружен длинной вереницей телег с товарами, накрытыми полотном. Протиснувшись между ними и растолкав собравшуюся прямо посреди улицы толпу, мы увидели картину физической расправы.
  Какой-то юноша лет четырнадцати в дорогой и вычурной тунике, украшенной золотыми узорами, конской плеткой стегал мальчика лет десяти, одетого в грязное и рваное тряпье. Ребенок сидел прямо на мостовой и громко плакал, руками пытаясь прикрываться от сыпавшихся на него ударов. Чуть в стороне от этого места за процессом избиения с усмешкой наблюдал еще один юноша в дорогих нарядах, а рядом с ним стояли облаченные в ламеллярные доспехи телохранители и слуги, державшие под уздцы лошадей.
  - Что здесь происходит? - требовательно спросил я у юноши, который избивал ребенка.
  Парень опустил плетку и затуманенным взглядом посмотрел на меня. Расширенные зрачки и излишне красный цвет лица выдавали в нем человека, находящегося в состоянии алкогольного опьянения.
  - Ты еще кто такой? - удивился юноша. - Как ты смеешь мне мешать?
  - Я деспот Иоанн. Немедленно объясни, почему ты избиваешь этого ребенка?
  - Пошел вон! - угрожающе закричал юноша. - Да я тебя...
  - Подожди, Кирилл! - остановил его тот самый парень, который стоял в стороне.
  Сделав несколько шагов вперед, парень подошел ко мне поближе и вежливо поклонился. Он тоже был не совсем трезв, однако вполне себя контролировал.
  - Прости его, уважаемый деспот! Мой младший брат перебрал лишнего на ночном пиру.
  - Тогда будь добр, объясни почему твой брат бьет этого ребенка?
  - Конечно, деспот, - кивнул незнакомец. - Меня зовут Макарий Тарханиот, а моего брата...
  - Я Кирилл Тарханиот! - закричал подвыпивший парень. - Мой отец Мануил Куртика Тарханиот - протостратор и племянник Иоанна Кантакузина. Мой дядя Григорий Тарханиот - великий стратопедарх, а еще один дядя - Константин Тарханиот, кефал Дидимотихо. Все должны склонить свою голову перед родом Тарханиотов!
  - Заткнись, болван! - прикрикнул на него Макарий и опять повернулся ко мне. - Извини, деспот, но когда мой младший брат выпьет слишком много вина в его голову лезут дурные мысли.
  - Я уже устал ждать ответа на свой вопрос!
  - Этот грязный нищий бросился под копыта коню, на котором ехал Кирилл. Конь встал на дыбы и скинул седока.
  - Я не бросался под копыта коню! - решительно заявил малец, вытирая руками слезы. - Меня толкнули.
  - Ах ты, сволочь! - закричал Кирилл и ударил его плетью.
  - Хватит! - потребовал я. - Макарий, немедленно успокой своего брата иначе я прикажу это сделать варангам.
  - Хорошо, деспот, - поклонился Макарий и дал знак телохранителям.
  Немного помедлив, телохранители подошли к Кириллу и отобрали у него плеть, после чего схватили с обеих сторон парня за руки. Кирилл громко кричал и ругался, грозил охранникам небесными карами, и даже пытался вырваться из крепкого захвата, однако соотношение физических сил было явно не в его пользу.
  - Как тебя зовут? - обратился я к избитому ребенку.
  Парень уже успел поднялся на ноги и сейчас разглядывал свои руки, разукрашенные длинными красными полосами. Было заметно что раны доставляют ему боль, однако парнишка всем своим видом пытался показать перед окружающими собственное хладнокровие и выдержку. Лицо ребенка 'украшали' ссадины, которые наверняка оставила охрана 'мажоров', а туника из грубой ткани была изорвана во многих местах и покрыта толстым слоем грязи.
  - Меня зовут Пройдоха.
  - Как?
  - Крестили меня Павлом, но люди кличут Пройдохой.
  - А что тебе самому нравиться?
  - Я уже привык к прозвищу, господин. Поэтому можешь называть меня Пройдохой.
  - Хорошо, Пройдоха, - кивнул я. - Давай рассказывай, кто толкнул тебя под копыта коня?
  - Это был Дылда. Он уже давно хочет подмять под себя мою территорию.
  - Твою территорию?
  - Конечно! - гордо ответил ребенок. - Моя банда владеет папертями двух церквей - Святого Елевферия и Святого Каллиника, а в окрестностях монастыря Ксиролоф хозяйничает банда Дылды. Вот этот негодяй и зариться на мой жирный кусок, пытаясь его отобрать.
  - Объясни, почему на паперти церквей подаяние 'жирнее' чем в окрестностях монастыря? Монахи ведь кормят нищих.
  - Ага, кормят, правда не всегда - кивнул Пройдоха. - Вот только монахи никогда не дают нам денег, а на паперти церквей прихожане всегда кидают сирым и убогим звонкую монету.
  - Так неужели у тебя нет взрослой 'крыши', которая могла бы защитить от Дылды?
  - И мы, и Дылда, 'ходим' под одним и тем же вором по кличке Сиплый, которому плевать на наши разборки и которого интересует только чтобы размер 'дани' оставался прежним. Если Дылда избавится от меня, то почти все мои ребята уйдут к нему в банду, и Сиплый ничего не потеряет.
  - А если ты избавишься от Дылды?
  - Тогда его банда либо выберет себе нового вожака, либо присоединиться ко мне. А поскольку под моим контролем находятся более 'жирные' земли, думаю большинство ребят все-таки захочет уйти ко мне.
  - Понятно, - почесал я затылок. - Скажи, Пройдоха, а на что ты готов пойти, если я помогу тебе не только уладить конфликт с Тарханиотами, но и избавлю от Дылды?
  - Тогда я буду до конца своих дней твоим верным слугой, господин! - парень упал на колени. - Помоги мне, и ты никогда об этом не пожалеешь.
  - Встань с колен! - покривился я. - Считай, что мы договорились. Я помогу тебе, и возможно, сделаю богатым человеком, а взамен ты должен будешь всю свою жизнь служить мне верой и правдой. Согласен?
  - Да, господин.
  - Макарий! - повернулся я к 'мажору'. - Ты сам только что слышал его слова. Этот ребенок невиновен, потому что его умышленно толкнули под копыта коня.
  - А ты уверен, что он говорит правду? Не стоит верить черни на слово.
  - Я за него ручаюсь.
  - Хорошо, деспот, - кивнул Макарий. - Из уважения к тебе, я больше не имею к этому оборванцу никаких претензий. Кроме того, обещаю, что Мануилу Куртике Тарханиоту будет доложено о недостойном поведении своего сына.
  - Рад это слышать.
  - Тогда, если ты не против, мы продолжим свой путь.
  - Постой, Макарий! - окликнул я парня, который уже успел отвернуться. - Разве ты не хочешь наказать виновного? Именно негодяй по кличке Дылда виновен в том, что твой брат получил ушибы, упав с коня. Разве можно оставлять такое без внимания?
  - Ты прав, деспот, - задумчиво проговорил 'мажор'. - А знаешь, что! Сейчас я отвезу своего пьяного брата домой, а потом поеду к судье-дикеодоту, который отвечает за район Ксеролофос. Этот архонт друг моего отца, так что ему не составит труда отправить отряд стражников на поимку негодяя.
  - Это весьма мудрое решение, любезный.
  Вежливо поклонившись мне на прощание, Макарий вскочил на коня и дал знак телохранителям посадить в седло своего брата, после чего вся группа всадников скрылась за соседним поворотом.
  - Вот, держи! - кинул я Пройдохе несколько золотых монет, которые хранились у меня в кошельке на поясе.
  - Спасибо, господин! - низко поклонился парень и быстро подобрал деньги с мостовой.
  - А теперь слушай внимательно! Через неделю придешь в мои покои во Влахернском дворце и расскажешь как прошло задержание Дылды, а еще получишь свое первое задание. И не забудь помыться и купить себе приличную одежду. Понял меня?
  - Конечно, господин! - кивнул Пройдоха. - Только... Кто же меня пустит во дворец? Там ведь полно охраны.
  - Не беспокойся, я предупрежу охрану о том что ты придешь.
  Радостный Пройдоха скрылся в ближайшей подворотне, а наш отряд продолжил свой путь по Месе. Все-таки удачно мне подвернулся этот паренек. Совершенно ничего не потеряв, кроме разве что горсти монет, я получил возможность обзавестись в городе своими 'глазами и ушами', которые будут собирать для меня самые свежие новости, сплетни и слухи. А поскольку беспризорники крутятся на самом дне социальной лестницы, то и докладывать они мне будут о том, что думают о всех этих родовитых архонтах простые плебеи, и это даст мне возможность взглянуть на любые события, происходящие в городе как бы 'с другой стороны'. И если благодаря найденному кладу мне удастся разбогатеть, то можно даже подумать о том, чтобы купить в городе на подставных лиц парочку трактиров, в которых будут собираться для меня слухи от более респектабельной публики, нежели люмпены и плебеи.
  Пока я размышлял, кавалькада всадников выехала на последнюю площадь, которая располагалась ближе всего к Золотым воротам - форум Аркадия. Так же, как и все предыдущие, эта площадь была обнесена портиками и вымощена плитами, а в ее центре величественно вздымалась вверх огромная триумфальная колонна Аркадия, по спирали украшенная барельефами с изображением побед этого императора. Раньше на самом верху колонны располагалась статуя самого Аркадия, но теперь капитель была пуста, а остатки разбитой статуи валялись у мраморного основания.
  Помимо триумфальной колонны, на этой площади стояло несколько разломанных и полуразбитых античных статуй, некогда воздвигнутых в честь Феодосия Юнейшего, Валентиниана, Маркиана и Флакиллы. Рядом со статуями, взобравшись на каменный постамент громко спорили два человека в церковных одеждах, а вокруг них собралась большая толпа народа.
  - Давай послушаем, о чем они говорят, - заявил я Харальду и повернув коня, подъехал поближе к толпе.
  - Задумайтесь, люди! - громко восклицал один из ораторов. - Задумайтесь о том, какова природа Фаворского света, явившегося апостолам во время Преображения Христа? Вспомните Святое Писание! В один из дней Иисус Христос, взяв с собой трёх учеников, поднялся с ними на вершину горы Фавор. Там, сотворив молитву, Он преобразился перед ними. От лица Иисуса стал исходить божественный свет, а его одежда сделалась белой как снег. И увидели апостолы, как рядом с Иисусом появились два ветхозаветных пророка - Моисей и Илия, которые вели с ним разговор о его исходе из земного мира, время которого уже приближалось. Затем облако, накрыло вершину горы и из него раздался глас Бога-Отца, засвидетельствовавший, что Иисус Христос является его истинным Сыном, и заповедавший во всём ему повиноваться. Когда же облако рассеялось, Иисус принял свой прежний облик.
  - Все истинно верующие христиане знают Святое Писание! - прервал его слова другой человек. - Говори, какова по твоему мнению природа Фаворского света? Видимый телесными очами свет, в котором явилось Божество, есть ли свет Божественный несотворенный, или сотворенный?
  - Свет, осиявший Христа на вершине Фавора, является не чем иным как несотворенным. Человек, достигший совершенства в любви, возлюбив Бога без всякого эгоизма и корысти, может молитвою приобщиться к Божественной энергии, то есть живой и повсеместно действующей благодати Бога и возвыситься до самого Бога, увидев воочию Свет Его предвечной Славы. Слава Божия - и есть ослепительный свет, который видели апостолы на горе Фавор.
  - Ересь! Гнусная ересь! - закричал его оппонент. - Фаворский свет это сотворенный символ, явленный Богом человеку для его духовного роста и просвещения. Всё видимое - создано, а поскольку свет на Фаворе был видим, следовательно, он был создан. Бытие Бога непознаваемо и недоступно для человека, оно выше возможностей человеческого разума.
  - Правильно! - раздались нестройные крики в толпе.
  - Нет! Не правильно! - возмутились другие слушатели.
  Люди стали упорно спорить друг с другом и размахивать руками, над площадью разносились взаимные обвинения в ереси.
  - Что здесь происходит? - спросил я у Харальда.
  - Богословский диспут между сторонниками и противниками исихазма. С тех пор как Варлаам Калабрийский вернулся в столицу из Авиньона, куда он ездил с миссий к папе Бенедикту, вновь обострился спор его сторонников с последователями Григория Паламы.
  - Ну и кто из них прав?
  - Понятия не имею. Я командир варангов, а не богослов, - Харальд отвернулся, всем своим видом показывая, что разговор закончен.
  Дальше мы ехали молча. После того как форум Аркадия остался позади, местность стала ощутимо меняться. Городских домов и разнообразных построек встречалось все меньше, зато увеличилось количество виноградников, а с левой стороны от дороги насколько хватало взгляда раскинулась ограда крупнейшего в столице Студийского монастыря.
  Феодосиевы Стены постепенно приближались на горизонте, и вскоре я получил возможность хорошо их рассмотреть. Непрерывной лентой, упираясь в круглые, четырехгранные и восьмиугольные башни, протянулись эти высокие стены, исчезая вдали. Две фланкирующие башни подпирали Золотые ворота, выполненные в виде триумфальной арки с тремя пролетами. Эти ворота использовались только для церемониального въезда императора в город и были наглухо закрыты, а для прохода и проезда путников использовались расположенные чуть севернее от них Малые Золотые ворота. На случай прорыва врага эти ворота были защищены пристроенной к стене крепостью, которая из-за своих пяти башен называлась Пентапиргией.
  Неподалеку от крепости нас встретила группа из четырех десятков наемных землекопов. Одетые в шерстяные плащи, хитоны и узкие штаны, все мужики имели при себе лопаты и сидели на телегах, запряженных волами. Не теряя времени на долгие переговоры, Арто отдал мужикам несколько коротких команд, после чего телеги землекопов быстро пристроились в хвост нашей кавалькады.
  Проехав Малые Золотые ворота, над которыми гордо красовался барельеф с имперским орлом, нам пришлось преодолеть еще одни ворота меньшего размера в более низкой вспомогательной стене, которая шла перед главной, после чего еще и пересечь деревянный мост, которые был перекинут через очень широкий ров, заполненный водой.
  Покинув, наконец, город, наш отряд вступил на старую римскую магистраль Виа-Эгнатия, которая длинной полосой тянулась через все Балканы по маршруту Константинополь-Фессалоники-Диррахий и с древнейших времен являлась главной сухопутной артерией страны. Дорога была вымощена мелким камнем и имела в ширину не менее десяти метров. Дренажные канавы по обе стороны от проезжей части отводили воду, не давая ей ни единого шанса размыть основание тракта, а установленные на некотором расстоянии друг от друга большие каменные столбы были испещрены надписями, которые сообщали путникам расстояние до ближайшей деревни, города или крупного перекрестка.
  На дороге было достаточно многолюдно. То и дело нам навстречу попадались малые или большие торговые караваны, курьеры ведомства дрома, повозки крестьян, везущих на продажу в город продукты своего труда, погонщики, гнавшие на рынки столицы свой скот, группы паломников либо просто одинокие всадники или путники.
  Землекопы на своих телегах заметно тормозили скорость движения отряда, что давало возможность сполна насладиться видами природы. По правую сторону от дороги раскинулись низкие пологие холмы, сплошь покрытых зеленью стройных кипарисов, ветвистых платанов и колючих кустарников маквис. С левой стороны тонкой лентой пролегла золотистая синева Мраморного моря с высоким берегом, покрытым густою растительностью.
  Два часа спустя на горизонте показалась широкая водная поверхность, окруженная со всех сторон холмами, лесами и кустарниками. В длину озеро достигало около семи километров, а в ширину в самом узком месте было не более километра. Берега имели неправильные очертания и изобиловали заливами и острыми низкими мысами. Поскольку дальше дорога плавно поворачивала на север и огибала озеро по дуге, нашему отряду пришлось свернуть на усеянную кустами и покрытую травой пересеченную местность. Проехав еще немного вперед, мы наконец увидели пологий склон известняковой скалы, на котором в окружении зарослей кипарисов и платанов располагались два входа в пещеру - верхний и нижний.Когда до пещеры оставалось всего несколько сотен метров, из кустов в темноту верхней расщелины метнулась какая-то фигура, очертаниями очень похожая на человека.
  - Там кто-то есть, - показал я рукой в сторону пещеры.
  - Наверное какой-нибудь бродяга, - предположил Харальд, всматриваясь в даль. - Если он живет в пещере, значит внутри нет медведей.
  - Медведей? Неужели они водятся в окрестностях Константинополя?
  - Сам не видел, но люди говорят, что иногда встречаются.
  - Хватит болтать! - потребовал подъехавший к нам Арто. - Даже если там живет сам Диавол, я все равно не откажусь от этих сокровищ. Вперед!
  Вблизи оба входа в подземное царство оказались настолько большими, что в каждый из них без проблем мог бы свободно заехать современный грузовик. К сожалению, это нисколько не улучшало видимость, ибо солнечные лучи проникали в пещеру всего на несколько метров, а дальше царила полная темнота.
  Спешившись у подножия скалы и оставив около телег и лошадей нескольких охранников, мы достали из сумок факелы и поднявшись на пологий уступ вошли в тот самый проем, куда скрылся незнакомец. Чтобы не блуждать во тьме, люди с помощью кресала зажгли факелы, и тусклый свет осветил довольно большой грот с таким высоким потолком, что пламени факелов не хватало чтобы полностью развеять темноту. Вглубь пещеры уходил длинный и высокий коридор, с глинистым, слегка вязким полом, а в известняковых стенах грота было вырублено множество углублений под кельи для монахов, которые содержали следы уже почти полностью облупившихся и едва заметных фресок. В центре грота, прямо на глинисто-песчаном полу имелось углубление, полностью засыпанное золой и углями от недавнего костра, а неподалеку в кучу было свалено множество веток, сучьев и поленьев, которые по всей видимости использовались в качестве топлива. Все пространство рядом с углублением было усеяно множеством следов от сапог, а от костра поднималась вверх едва заметная струйка дыма.
  - Здесь кто-то был, - задумчиво проговорил Арто. - И совсем недавно.
  - Этих людей было много, - добавил Харальд, внимательно разглядывая песок. - Посмотри на следы.
  - Ты прав. Около этого костра сидели несколько человек, но потом они ушли дальше по коридору в глубь пещеры.
  - Ну так давай пойдем туда и узнаем кто там прячется.
  Новость о появлении в пещере каких-то непонятных типов была встречена воинами вполне спокойно и даже холодно. Варанги поудобнее перехватили свои секиры, а савойцы достали из ножен мечи. Неожиданно наше внимание привлек один из землекопов, который выразительно махая руками забежал в грот со стороны входа.
  - Там наших бьют! - закричал мужик. - Наших охранников, которые подле лошадей и телег остались.
  - Кто их бьет? - удивленно спросил Харальд.
  - Я не знаю! Какие-то люди с оружием.
  - Что встали? - рявкнул Харальд на воинов. - Бежим скорее нашим на помощь! Клянусь кровью Христовой, негодяи не уйдут от расплаты.
  Все бойцы бросились к выходу, и швырнув на землю факелы, выскочили из пещеры. С площадки, что была создана самой природой на склоне скалы, открывался довольно неплохой вид на окрестности, в том числе и на то, что происходило внизу.
  Рядом с телегами и стреноженными лошадьми, которые шарахались в разные стороны и испуганно ржали, кипел ожесточенный бой. Семеро варангов и двое савойцев упорно отбивалась от атаковавших их со всех сторон незнакомых мужиков, а в траве уже валялись первые убитые и раненые. Нападающих было около трех десятков, причем одеты и вооружены они были весьма разнообразно и пестро. Конические шлемы со следами вмятин, ржавые и рванные кольчуги, ламеллярные доспехи с отсутствующими пластинами, прикрывали тела только некоторых из них, а у большинства противников не было вообще никаких доспехов. Защитой незнакомцам служили щиты самых разнообразных форм и размеров, а в руках они держали по большей части топоры, а также короткие копья, мечи и кривые сабли. Не менее половины врагов имели при себе луки и теперь довольно метко вели обстрел наших бойцов. На моих глазах одному из варангов стрела угодила прямо в лицо, и он упал рядом с телегой, а другие вынуждены были прикрываться щитами от вражеских стрел, и забросив за спины двуручные секиры, мечами отбиваться от наседавших на них противников.
  - Бейте лучников! - закричал Харальд, и прикрываясь щитом побежал вниз по склону.
  Все варанги и савойцы устремились следом за ним, а я в компании испуганных землекопов остался наблюдать за ходом сражения. Вражеские лучники моментально заметили новую угрозу и осыпали бегущих на них воинов градом стрел. Поскольку обстрел велся с довольно близкого расстояния, доспехи не всегда могли защитить бойцов. Один из савойцев получил стрелу в живот и кубарем скатился со склона, другому воину - варангу стрела попала в бедро и он, хромая и истекая кровью спрятался за ближайший камень. Наконец орущие и вопящие воины врубились в строй вражеских стрелков, которые отбросили луки и схватились за оружие ближнего боя. Варанги тоже сменили оружие - они закинули щиты за спины и взялись за тяжелые двуручные секиры. Мне хорошо было видно, как мощные удары этого грозного оружия крушили щиты неприятеля, сносили врагам головы, отрубали руки и ноги. В рукопашной схватке вражеские стрелки, которые практически не имели доспехов, оказались для варангов и савойцев не слишком серьезным противником. Потеряв более половины своих людей, они обратились в бегство.
  Между тем на другом фланге этой битвы тоже наметились перемены. Поскольку неприятельские лучники перенесли свой 'огонь' на основные наши силы, охранники, которые занимали позицию около лошадей и телег, смогли обороняться в более спокойной обстановке и без особых проблем противостоять пехотинцам противника. Когда же с лучниками было покончено, основные наши силы бросились на помощь своим товарищам и с тыла атаковали врага. Увидев, что они находятся в явном меньшинстве, а собственные лучники уже погибли или разбежались, вражеские пехотинцы дрогнули и бросились наутек. Битва была выиграна.
  Я не удержался и спустился со склона чтобы поближе посмотреть на место сражения, но тут же пожалел об этом. Трава во многих местах была залита кровью, причем около трупов образовались целые кровавые лужи. Везде валялись куски человеческих тел, отрубленные головы, руки и ноги. Приглушенно стонали и хрипели вражеские тяжелораненые, которые доживали на этом свете свои последние минуты. Варанги и савойцы ходили по полю и без малейших душевных терзаний резали им горло, а некоторые при этом еще и весело улыбались.
  Вся эта картина представляла собой не слишком приятное зрелище для непривычного к таким вещам человека. К моему немалому облегчению Харальд и Арто уцелели в бою и теперь разговаривали с одним из варангов, который был из числа тех охранников, что оставались сторожить лошадей и телеги.
  - Расскажи, что здесь произошло пока мы были в пещере? - потребовал у него Харальд.
  - Мы стояли возле телег и несли службу, когда неожиданно из нижнего входа в подземелье появились какие-то люди. Они сразу же напали на нас.
  - Из нижнего входа, говоришь? - удивленно переспросил Арто.
  - Да, так и было.
  - Все понятно! - Харальд покривился и сплюнул на землю. - Верхняя пещера наверняка соединяется с нижней ее частью. Когда мы приехали, эти псоглавцы сидели в верхней пещере. Увидев нас, они спустились по коридору вниз, и выскочив из нижнего входа, напали на охранников.
  - Кто-нибудь знает, что это были за люди? - спросил Арто.
  - Я знаю! - заявил подошедший к нам савойец.
  - Говори!
  - Это банда Кривого. Они уже давно грабят торговцев, которые ходят караванами по дороге, хотя, порою, не брезгуют и обычными путниками.
  - А ты откуда знаешь?
  - Так ведь Кривого не зря так прозвали! - хмыкнул савойец. - У него на левой щеке есть очень приметный шрам. И если ты посмотришь вон на тот труп, то убедишься в том, что это и есть тот самый Кривой.
  Мы подошли к трупу, на который указал савойец, и внимательно его осмотрели. Мощный удар секиры разрубил довольно дорогой ламеллярный доспех и распорол мужику брюхо, так что наружу вывалились кишки и внутренности. Лицо трупа совершенно не пострадало и на его левой щеке действительно имелся весьма длинный и приметный шрам. Меня же больше всего заинтересовала правая рука мертвеца, на безымянном пальце которой красовался великолепный перстень с большим изумрудом.
  - Если никто не возражает, то я, пожалуй, заберу этот перстень себе.
  - Бери, деспот, - улыбнулся Харальд. - Пусть ты и не убил этого врага в честном бою, зато именно благодаря тебе мы сегодня немного размяли свои кости.
  Все присутствующие согласно кивнули. Весьма довольный подарком, я примерил перстень, однако он оказался слишком велик для детских пальцев и поэтому был отправлен в кошель с монетами. В этот момент к нам подошел один из варангов.
  - Мы подсчитали потери, господин аколуф! - обратился воин к Харальду.
  - Докладывай!
  - Убито три варанга и один савойец. Тяжелые раны получили еще два варанга.
  - Тысяча чертей! Немедленно возьми одну из телег и отправь раненных к лекарю в город.
  - Будет исполнено, - поклонился воин и убежал.
  - Размялись мы, конечно, славно, - задумчиво проговорил Арто, разглядывая трупы. - Вот только добычи с этих разбойников будет не особо много.
  - Да плюнь ты на них! - возмущенно ответил ему Харальд. - В пещере нас ждут сокровища. Вот где настоящая добыча.
  - Ты прав, уважаемый. Пошли в пещеру.
  На этот раз мы не стали подниматься наверх, а предпочли отправиться в нижнюю часть подземелья. Когда факелы рассеяли темноту, нашим глазам предстали стены довольно обширного грота с выдолбленными в них углублениями-кельями для монахов, а также уходящий в глубину пещеры длинный и узкий коридор с высоким потоком.

ПРОДА от 12.05.2018

  Пройдя по коридору, мы попали в еще один обширный грот с многочисленными колодцами и тремя проходами в разные стороны. Потолки этого созданного самой природой зала украшали натеки, напоминающими по форме острые каменные сосульки. Тысячи лет вода просачивалась сквозь мелкие трещинки в потолке, стекающие капли смешивались с известняком, что дало начало сталактитам. Навстречу им каменными столбами росли сталагмиты, образованные благодаря многовековому испарению падающих вниз капель известковой воды. В некоторых местах сталактиты и сталагмиты соединялись и срастались друг с другом, образуя высокие толстые колонны-сталагнаты. Тусклый свет факелов отбрасывал на сталактиты, сталагмиты и сталагнаты багровые отблески и мечущиеся тени, а сам подземный зал напоминал причудливый дворец, построенный самой природой для какой-нибудь потусторонней сущности либо естественную площадку, созданную для съемок остросюжетного фильма ужасов.
  Несмотря на своеобразную красоту представившегося нам зрелища, пришедшие сюда люди не страдали излишней сентиментальностью и не были настроены восторгаться сценой удивительного тысячелетнего естества. Единственным их желанием было как можно скорее найти упомянутый мной клад, а потом так же быстро убраться из этого освященного самой природой храма и отправиться в более благосклонные к человеку места.
  - Ну и куда нам идти дальше? - громко спросил меня Харальд, окинув грот равнодушным взглядом. - Только тебе, деспот, известно где в этой пещере спрятан клад.
  - Пусть люди внимательно смотрят по сторонам. На стенах пещеры должны быть нарисованы кресты, возле каждого из которых и нужно копать.
  Кладоискатели согласно кивнули и разошлись в разные стороны, освещая факелами стены, так что вскоре весь зал оказался ярко разукрашен мечущимися туда-сюда багровыми бликами.
  - Господин аколуф, посмотри на это! - закричал один из варангов. - Кажется я что-то нашел.
  Мы подошли поближе. На одной из стен действительно был нарисован небольшой тёмно-жёлтый православный крест, причем в качестве краски скорее всего использовалась охра. При виде этого знака лица людей моментально озарились радостными улыбками, однако, когда их взгляды скользнули по поверхности почвы, кладоискатели тут же спрятали свои улыбки и разразились возмущенными восклицаниями. Рядом с крестом в глинисто-песчаной почве была вырыта некогда большая и глубокая яма, однако под воздействием времени ее края настолько сильно осыпались, что от ямы сейчас оставалось только небольшое, но хорошо заметное углубление.
  - Нас опередили! - возмущенно заявил Арто. - Здесь кто-то успел все основательно перерыть.
  - Как думаешь, давно это было? - тревожно спросил я.
  - Сложно сказать наверняка, но судя по тому, что яма сильно осыпалась, это произошло несколько десятков лет назад.
  - Десятков лет! - удивленно воскликнул я. - Интересно, кто в те далекие времена мог узнать о сокровищах?
  - Это ты нам объясни, деспот? - громогласно потребовал Харальд. - Ты говорил, что прочитал о кладе в какой-то бумаге. Та бумага была очень старая, так ведь?
  - Да, ей было восемьдесят лет.
  - Значит она могла уже давно попасться кому-нибудь на глаза, и тогда...
  Речь аколуфа прервал один из землекопов, который размахивая факелом прибежал с другой стороны грота.
  - Мы нашли еще один крест на стене! - взволнованно заявил он. - Люди уже хотели начать там копать, но рядом с рисунком оказалась вырыта очень старая и уже почти полностью осыпавшаяся яма.
  - Вот видишь, деспот, - печально вздохнул Харальд. - Нет в этой пещере никакого клада. Зря мы сюда приехали.
  - Нужно поискать еще кресты, - предложил я. - Вполне возможно, что рядом с ними еще никто не копал.
  - Даже если это и так, то мы вряд ли найдем там сокровища. Какие-то люди уже очень давно узнали про этот клад и специально приходили за ним в пещеру. Неужели ты думаешь, что они ушли бы отсюда с пустыми руками?
  - А может они пропустили какой-нибудь знак и не нашли клад? Пещера ведь большая и на ее стенах в разных местах должно быть нарисовано еще много крестов.
  - Такое возможно, но маловероятно, - задумчиво проговорил Харальд. - Сильно сомневаюсь, что зрение у тех кладоискателей было хуже, чем у нас сейчас, и они умудрились пропустить кресты на стенах.
  - А может все-таки попробуем? - заступился за мое предложение Арто. - Неужели мы тащились сюда из города в такую даль просто ради того, чтобы развернуться и уехать обратно? Даже если мы и потратим на поиски этих знаков еще немного времени, все равно ничего особо не потеряем, но зато точно убедимся, что сокровищь в этой пещере нет и наше путешествие оказалось напрасным.
  - Хорошо, так и сделаем - после некоторых размышлений согласился с ним Харальд. - Если уж мы приехали сюда, то давайте полностью осмотрим пещеру, хотя и не думаю, что в ней еще остался этот клад.
  - Тогда нужно разделить наших людей, - предложил Арто. - Отсюда вглубь пещеры уходят три разных прохода, поэтому в каждый проход пойдет по одному отряду.
  - Я пойду вон туда, - показал я рукой в сторону самого широкого коридора, который уходил куда-то вниз и был особенно щедро осыпан сосульками сталактитов.
  - Деспот, ты никуда не пойдешь и останешься здесь! - решительно заявил Харальд.
  - Это почему же?
  - Потому что ты еще ребенок и на мне лежит ответственность оберегать твою жизнь. В глубине пещеры может быть очень опасно, а знаки на стенах мы можем поискать и без тебя.
  - Аколуф прав, - кивнул Арто. - Не стоит будущему василевсу подвергать свою жизнь напрасной опасности.
  - Но я хочу туда пойти!
  - Это не обсуждается! - гневно воскликнул Харальд. - Либо сиди в этом гроте, либо вообще жди нас около входа в пещеру.
  - Ладно, буду ждать вас здесь, - уступил я, убедившись что спорить бесполезно. - Однако дайте обещание, что если вы найдете сокровища, то немедленно сообщите мне об этом.
  - Так-то лучше, - успокоился Харальд. - Даю тебе такое обещание.
  - Не беспокойся, деспот, - улыбнулся Арто. - О сокровищах ты узнаешь в самую первую очередь. А теперь прости, но нам нужно готовить поисковые группы.
  Повинуясь громким командам начальства все варанги, савойцы и землекопы были равномерно разделены на три одинаковых отряда, два из которых возглавили Харальд и Арто, а третий поручили одному из младших командиров варангов, некому манглабиту по имени Вильмунд. Не забыл Харальд позаботится и о моей охране, выделив для этой цели шестерых варангов.
  Когда все приготовления были закончены, поисковые партии разошлись в разные стороны и скрылись в темноте пещерных коридоров, а я остался в компании собственных охранников и со смутным чувством тревоги на душе. Настаивая на продолжении поисков клада, я пошел на поводу собственного упрямства, но никак не руководствуясь голосом здравого смысла. Слишком уж неприятно мне было во всеуслышание признать свою ошибку и подтвердить правоту слов Харальда, когда тот утверждал, что клад наверняка уже давно вывезли из пещеры. Теперь же, получив время все хорошенько обдумать, я все больше и больше убеждался в том, что наш поход в эту пещеру был с самого начала обречен на неудачу и мы опоздали на несколько десятков лет. Очевидно, что в смутные времена крушения Латинской империи кто-то из латинян, знакомых с содержанием допросных листов, все-таки сумел уцелеть и сбежать из захваченного византийцами Константинополя. Этот неизвестный не забыл о сокровищах, и собрав группу сообщников явился с ними в пещеру. Основательно перерыв почву рядом со знаками крестов, они скорее всего нашли клад. Прошло восемьдесят лет, а допросные листы все продолжали храниться в книжной обложке, пока, наконец, я случайно их не обнаружил и не затеял этот поход.
  Таким образом получается, что сокровищ в этой пещере наверняка уже нет, однако за ними сюда в ближайшее время может пожаловать отряд того самого конкурента, шпион которого украл у меня допросные листы. Я же, как последний глупец, не предупредил Харальда об опасности и настоял на продолжении поисков клада, тогда как нужно было как можно быстрее уходить из пещеры. Хуже всего то что исправить ситуацию уже никак нельзя, поисковые партии разошлись по коридорам и хочешь не хочешь, а придется ждать их возвращения и молиться чтобы пока они не вернулись, сюда не явился отряд конкурента. Можно, конечно, выйти наружу и подождать возвращение поисковиков на свежем воздухе рядом с теми варангами и савойцами, которые остались сторожить лошадей и телеги, однако в случае нападения врага в пещере есть хоть какой-то шанс спрятаться, а вот подле телег нас всех очень быстро задавят превосходящими силами.
  Мое явно невеселое настроение передалось и телохранителям. На хмурых лицах мужиков не чувствовалось ни малейшего желания со мной разговаривать, но и без дела они сидеть не стали. Варанги принесли снаружи дрова, разожгли костер и подвесив над ним небольшой котелок принялись готовить себе обед. Мне тоже была предложена солдатская еда, состоявшая из овсяной каши, рыбы и хлеба, причем все это полагалось запивать вином. Разумеется, я не стал отказываться, ибо уже успел изрядно проголодаться, да и обижать отказом охранников значило заслужить в среде гвардейцев не слишком хорошую репутацию. После обеда охранники изрядно повеселели и даже предложили мне сыграть с ними в кости. Время за игрой пролетело незаметно, пока, наконец, из одного коридора не вышли вооруженные люди, и мы с радостью не опознали в них поисковый отряд Вильмунда.
  Поисковики вернулись изрядно уставшими и с завистью смотрели на наш костер и остатки трапезы. Двое варангов, которые замыкали отряд, толкали впереди себя какого-то немолодого уже мужика со связанными руками. Пленник был одет в длинную кольчугу из черного гровера и понуро опустив голову огорченно вздыхал.
Оценка: 7.20*61  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"