Аннотация: Обещанное из поездки в Нижегородскую и Владимирскую область. Начало смотрите здесь
Тайны Флорищевой пустыни
Когда вы едете по печально знаменитому шоссе М7 из Москвы в Нижний Новгород, то километрах в десяти за Гороховцом сразу после моста через Клязьму за деревней Чичерово можете легко пропустить и не заметить, что налево уходит дорога в поселок Фролищи, до которого отсюда около тридцати километров. Раньше этот поворот и вообще не был никак не обозначен: мало ли проселков уходит налево и направо. Но дорога эта особенная: она надвое рассекает Гороховецкие леса, места обитания былинного Соловья-Разбойника. Здесь же, неподалеку, находится родина былинных же богатырей Микулы Селяниновича и Добрыни Никитича. Здесь же, по обе стороны от дороги простирается территория гигантского Центрального полигона Московского военного округа, бывшего Центрального полигона непобедимой и легендарной Советской Армии. Названия тут не менее былинные: поселок Центральный, гора Командная, курган Кантемировский, селение Мишенный двор, озеро Инженерное. Но главное - дорога ведет в не менее легендарную, правда, всеми забытую сейчас Флорищеву пустынь. Посёлок Фролищи. Пустынь Флорищева. Это не опечатка. Это, скорее всего, ошибка не всегда трезвых картографов.
Начальные страницы истории Флорищевой пустыни теряются в глубине веков, которые прозрачны для взгляда только с их поверхности, как многочисленные здешние бездонные карстовые озера. Чуть глубже - темнота. Одна из версий говорит о том, что пустынь получила свое название по имени бортников, пчеловодов, собиравших мед диких пчел в прямой конкуренции со здешними медведями, которые живут тут и сейчас, правда, чуть дальше от дороги и от танков гвардейской дивизии, выведенной сюда из Германии, из бывшей Западной Группы войск имени недоброй памяти скандально известного генерала Матвея Бурлакова и его главнокомандующего, глубоко штатского и внешне безобидного Михаила Горбачева. Бортников звали Флор, Михаил и Илья, отсюда лес делится на участки Флорищи, Мишино и Илькино, переходя севернее в другой, Мугреевский лес.
Монахи-отшельники жили здесь, скорее всего, с незапамятных времен: места хоть и глухие, но гораздо ближе к старинным монастырским центрам: и к Владимиру, и к Суздалю, и к Нижнему Новгороду, и к Макарьеву, - чем, например, леса вологодские или костромские, заволжские леса. Предание сохранило, что начало Флорищевой пустыни положил схимонах Мефодий, который часто слышал на Флорищевой горе звон колоколов и созерцал неземное свечение. К нему вскоре присоединились еще два инока из Макарьева монастыря, до которого отсюда меньше, чем двести верст. В 1651 году в пустыни был построен деревянный храм и освящен в честь Успения Богоматери. Освятил храм настоятель Вязниковского Благовещенского монастыря игумен Моисей. Сейчас на этом месте стоит Успенский собор, построенный чуть позже, в 1681 году при иеромонахе Илларионе, первом священнике деревянного храма, пришедшем в пустынь в 1653 году.
Именно Иллариону обязана пустынь превращением в богатый монастырь с четырьмя каменными храмами, главный из которых, соборный Успенский, вполне достоин украсить собой любую столицу. В 1681 году Илларион уходит из пустыни, и спустя некоторое время становится Митрополитом Суздальским и Юрьевским. Скончался Илларионв 1707 году, уже в петровские времена. Человек он был совершенно незаурядный.
Его мирское имя было Иоанн. Он родился в Москве в 1631 году в семье священника Зачатьевского монастыря Анании, но вскоре его родители переезжают в село Кириково, что на высоком берегу Сундовика недалеко от впадения его в Волгу у знаменитого села Лысково. В Лысково примерно в это же время священником местной церкви был некто Никита Минич, который вскоре станет грозным патриархом Никоном, другом царя Алексея Михайловича и одним из виновников страшного раскола в Православной Церкви. От Кириково до Лысково всего четыре километра, поэтому очень вероятно, что отец Иоанна, Анания, был с Никоном знаком лично.
У Анании были и более веские причины быть знакомым с Никоном. Нижегородцы, спасшие Россию в смутное время 1595-1619 гг, долгое время составляли кадровый резерв ближайшего царского окружения, которое при Брежневе формировали выходцы из Днепропетровска, а сейчас формируют питерские чиновники средней руки. Сам Анания был родственником влиятельного архиепископа Коломенского Павла, входил в круг духовника царя протопопа Ивана Неронова, впоследствии идеолога раскола, был представлен самому царю Алексею Михайловичу и, конечно, не мог не участвовать в интригах вокруг избрания на патриарший престол преемника внезапно умершему в 1652 году патриарху Иосифу. Интриги успехом не увенчались, на патриарший престол взошел Никон. Анания расстроился, заболел, вернулся к себе в Кириково и умер, завещав перед смертью сыну Иоану постричься в монастырь.
Иоанн сделал это не сразу. Он уезжает в Москву, ведет там разгульную жизнь, но внезапно слепнет. Ему является в видении Преподобный Сергий Радонежский и наставляет идти во Флорищеву пустынь. Иона постригается 11 декабря 1652 года под именем Иллариона, исцеляется и 3 сентября 1653 года приходит во Флорищеву пустынь. В сан иеромонаха Иллариона возводит мудрый и дальновидный политик - патриарх Никон, и он же 22 мая 1654 назначает Иллариона настоятелем пустыни.
Пассионарный Илларион, сам человек достаточно вольного поведения, заводит в обители строжайшие порядки. Начинается гигантское строительство, средства на которое дают богатые гороховецкие купцы: Гороховец в то время был цветущим городом, ведущим торговлю по всей стране и даже в Европе. Иконостас Успенского собора расписывал сам Симон Ушаков, который по некоторым данным был даже родственником Иллариона. Монастырь приобретает земли, ставит мельницы и организует рыбные ловли по рекам Пьяна и Сура, по многочисленным озерам. Получив повышение и переехав в Суздаль в 1681 году, Илларион оставляет за себя настоятелем Иринарха, который продолжает строительство и развитие пустыни. В 1692 году возводится каменная церковь Зосимы и Савватия, каменные же кельи. Монастырь населяют около 150 монахов.
В 1707 году настоятелем пустыни назначается Иерофей. Пришли совершенно другие времена. Петр Первый, изменив источник государственной идеологии с византийско-православного на европейски-протестантский, не очень нуждался в монастырях. Земли у пустыни были изъяты, рыбные ловли отняты. Со смертью Петра положение только усугубилось. Страна попала в руки тогдашних демократов, временщиков, "немцев", Бирона и компании. На Иерофея донесли, что он не обеспечил богослужение в день коронации Анны Иоановны, бывшего настоятеля сослали в Макарьевский Желтоводский монастырь, где он вскоре и скончался.
Когда в пустынь был назначен новый настоятель, Иринарх Второй, в ней оставалось всего 34 монаха. Второй Иринарх правил всего шесть лет и в 1739 году добровольно попросился на покой. Еще семь лет пустынью управлял строитель Дорофей, потом - Филагрий, который дожил до церковной реформы Екатерины, до секуляризации церковных земель, вообще подорвавшей монастырское хозяйство всей страны. Во времена Степана Разина на монастырь многократно совершались набеги "атаманов", грабивших монастырскую казну подчистую и искавших в пустыни старинные клады. Грабили и свои, начиная с иеромонаха Досифея Второго, поставленного управлять пустынью в 1776 году. Богатые окрестные леса и сейчас еще служат обогащению местной знати, в те же времена этот источник был почти нетронутым. Настоятели мелькают, как премьеры при Ельцине: все они обвиняются в присвоении выручки от лесоторговли. Тут уж было не до духовных исканий, наоборот, дошло до того, что на постоялом дворе монастыря открыли кабак, и водка полилась рекой.
В 1882 году монастырь возглавил архимандрит Антоний, при котором монастырское хозяйство вновь возрождается. Заново расписали соборный Успенский храм, была перестроена библиотека, в Голицынском корпусе, построенном еще боярином Борисом Голицыным, ставшим в 1713 году иноком монастыря, открыли школу иконописи. В пустыни заработал водопровод с холодной и горячей водой, зерновые убирали жатками, а на монастырских токах работали молотилки и веялки. Монастырь приобрел даже первую в округе паровую машину. Выходит, роль личности в истории нами еще не до конца осмыслена, а церковное мракобесие было явно преувеличено большевиками!
Кстати, про князя Бориса Алексеевича Голицына. Личность уникальная, даже по тем героическим временам. Родился через год после основания Флорищевой пустыни. Дядька-воспитатель Петра Первого. Сыграл огромную роль в раскрытии и подавлении заговора стрельцов и низложении Софьи. Возглавлял страну во время заграничных странствий Петра. Тридцать лет стоял во главе Казанского приказа и был фактическим правителем всего Поволжья до Астрахани включительно. Этого уже достаточно, чтобы остаться в памяти потомков. Но - кто видел церковь Знамения Богородицы в Дубровицах у слияния двух подмосковных рек - Пахры и Десны, тот, вероятно, знает, что этот "самый загадочный и самый необычный памятник русской архитектуры" сооружен по заказу Бориса Голицына в его вотчине. Освящал храм в Дубровицах знаменитый Стефан Яворский в присутствии Петра Первого.
Но вернемся во Фролищи. С приходом в Гороховецкие леса исторического материализма пустынь была обречена. Уже 23 января 1918 года в монастырь прибыл вооруженный красный отряд из Шуи, который занял ее строения и вознамерился организовать там коммуну. Но местные гороховецкие совдеповцы разоружили и повязали пришельцев, отправив их по этапу во Владимир. Правда, там коммунаров встретили с большим пониманием, и уже в августе они вновь появились в монастыре, теперь уже надолго.
В 1924 году пустынь была отдана Владимирскому губернскому музею. Иконы и другие ценности вывезли, движимое имущество распродали, владения монастыря передали в аренду. Во времена нэпа музей проворовался, обанкротился, и в 1929 году монастырь перешел в ведение непобедимой и легендарной Красной Армии, которая эксплуатировала его под казармы до 1989 года. С 1989 года монастырь бесхозный, хотя формально, вероятно, за кем-то числится, возможно, даже и за Церковью - в надвратном храме Петра и Павла служба-таки ведется, и к нему даже пристроена симпатичная самодельная колоколенка. Настоящая же колокольня, чудо архитектуры, разрушается.
Я приезжаю туда каждый год и с болью вижу, что с каждым годом разруха в пустыни все ощутимее. Скоро ни одной тайны во Флорищах не останется вовсе. Четыре года назад, вернувшись из Флорищевой пустыни, я написал вот этот маловысокохудождественный, но искренний стих про ее Успенский собор:
За пределами правил приличия
Обнаженный воде и небу, и
Отменяя своим наличием
Грань меж тем, чего было и не было,
Осеняя своим присутствием
Времена и события года,
Он стоит вековым предчувствием
Безнадежной судьбы народа.
Сочиняя себе историю
Оскверненья серпа и молота,
Мы ушли от путей проторенных,
Позолотой сменивши золото.
Мы - слепые. От нас сокрыты
Светлых тайн изначальных завязи.
Погрузившись в свои корыта,
Мы захлебываемся от зависти
К тем, кто чавкает - только чаще,
Кто алкает - и повсеместно,
Кто толкает страну, висящую
Столько лет над обрывом, - в бездну.
Но незыблемо и красиво
Он стоит - никому не стронуть...
О предвечной судьбе России
Невменяемо шепчут кроны.
.............................................
Потемнее одежду надену
И уйду я тропой простою...
Обменявшим мечту на деньги
Прикасаться к нему не стоит.
Он стоит вековым предчувствием,
Он звучит, будто песня грустная,
Осеняя своим присутствием
Нашу жизнь, что такая гнусная.
Мало, что изменилось в жизни за эти четыре года, особенно в наших многочисленных пустынях.
Смотрите фотографии.
26.08.04
В очерке использованы данные из книги "Православные русския обители", СПБ, изд. П.П. Сойкина, 1910 год, а также материалы Владимиро-Суздальского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника и Гороховецкого краеведческого музея (публикации Т.П.Тимофеевой, Б.Терехова и С.Анучина).
![Успенский собор [Николай Чуксин]](/img/c/chuksin_n_j/sankhar_3/fl_116.jpg)