Шел шестой месяц похода. Римские легионы неутомимо двигались на юго-восток, впереди их ждала не покоренная Индия. Нещадно палившие солнечные лучи, нехватка чистой питьевой воды, изнурительные переходы по 15 часов в сутки, постоянные окрики старшего по отряду - отягощали мой мозг различными картинами, готовыми вырваться на свет, разламывая на ходу череп. Скудное питание, а также то пойло, что было вместо воды привели в надлежащее состояние мой дух и тело. Из 45 лет, в легионе я провел почти 25, оставалось прослужить великому цезарю еще 5, и можно отправляться обрабатывать жалкий кусок земли.
Непривычный климат, а может укус змеи - отдавался дрожью во всем теле. Силы постепенно оставляли меня и в итоге случилось то, что для опытного воина позорнее всего. Пройдя множество походов, участвовав не единожды в боях, и отовсюду выходя живым и невредимым, я просто упал и больше не смог встать. Лежать и видеть глаза по сторонам, смех без улыбок, радость без смеха, видеть тьму, скорее пустоту, без осязания верха и низа, усталости и здоровья, жизни и смерти. Я никогда не верил в жизнь после смерти, всегда смеялся над теми, кто в нее верил.
Спустя некоторое время, где-то на периферии сознания, появилось ощущение замкнутого пространства. Необходимо найти выход. Выход не представлял собой дверь или окно или что-то похожее на нее. Просто стена отпала, как будто ее и не было совсем, и этот момент я безнадежно упустил. Впрочем, удовольствие от прояснившейся головы заставляло смотреть оптимистичнее. Место, где я очнулся, не напоминало ни коим образом шатры, в которых приходилось жить во время войны, вместе с другими легионерами. Сами они тоже отсутствовали. Зеленеющий сад, был открыт моему взору, приятно сменив пустоту. Мифы, что приходилось слышать об Индии и ее богатствах породили надежду, что мы уже достигли цели. Но чего-то не хватало для полноты ощущений. Найти недостающее оказалось делом не из легких. Довлеющее состояние поиска изъянов окружающей обстановки наводило тоску, сходную с той, что появляется через пару дней похода в воспоминаниях домашнего уюта. Погода? В ней не было той духоты. Мерзость зноя сменилась отсутствием каких-либо параметров. И еще птицы. Ни на одном из деревьев не было ни одной птицы, ветер не развевал листьев. Вот чего не хватало, привычного, но обычно не заметного. Я решился сделать шаг, того пустующего пространства не было. Медленно ступая по траве, я все же не ощущал ее. Загадочность местности испугала меня, но как-то по-особому, чувства отказывались реагировать как прежде, это были другие ощущения. И только одно было обострено - страх.
С криком я побежал к ближайшему дереву, которое прежде мне никогда не доводилось видеть, надеясь вырваться из этого заключения. От моего движения что-то странное стало происходить с травой под ногами, с окружающей местностью, словно на картину только что написанную, кто-то шутки ради, плеснул немного воды. Размытые краски смешались, образуя ужасную какофонию цвета и звука, звука которого не было слышно, но присутствие его давило на уши. Нарастающий гул готов был поглотить меня, вместе с этим уродливым и ненавистным пейзажем. Яркость сочных цветов засасывала все глубже. Я уже не отличал отдельных предметов. Пожалуй, что только страх помогал мне не сойти с ума, я уже начинал его любить, возводить его в культ, строя мысленно алтари.
Но, как и та, размытая водой картина, постепенно приобретает определенные черты, я начал различать окружающие предметы. Вокруг все преобразилось. Теперь я находился в странном городе. Таких домов я не разу не видел, в высоту они достигали несколько стадий и каждое из них было воплощением Пестафиевой башни. Свинцовые тучи, казалось, держались на вершинах башен. Возможно, мне показалось, но вдали промелькнул силуэт, мгновенно скрывшись за одной из стен. Я боялся пошевелиться и вызвать тем обратное смешение красок. Но, повинуясь непонятному наитию, двинулся в сторону дома, где видел силуэт. Все осталось на своих местах, только вот силуэт промелькнул в противоположной стороне. Попытка догнать его завершилась той же неудачей, пришлось снова бежать к следующему дому. Это продолжалось раз за разом, в самом неожиданном месте возникала убегающая тень. Я метался от одной башни к другой, пока боль не остановила меня. Странная покалывающая резь в щеках остановила меня от нервного бега. Мои глаза прозрели. Полковой врач бил меня по щекам, пытаясь привести в чувства. Теперь я все понял и не хотел этого еще раз. Теперь я знал - я буду жить вечно.