Она шла широким шагом, далеко вперёд выкидывая клюку. Ноги были обуты в валенки сорокового, наверное, размера, носы их торчали вверх, потому что никак не могли такие огромные валенки подходить этой низенькой бабуське.
Уже третий раз за неделю она попалась мне на глаза, однако цель её действий оставались для меня неразрешимой загадкой. То она начинала расхаживать по двору, собирая предметы, которые я бы посчитала мусором, то заходила в подъезд соседнего дома и появлялась через какое-то время, и всегда в её руках что-то было, и неизменно отправлялось оно в мусорный бак.
Из моего окна лица её было не разглядеть, потому что нависал над ним большой чёрный платок. Толстая тужурка показалась мне скорее тёмно-синей, чем чёрной, широкая длинная чёрная юбка доходила до пят, так что валенки можно было увидеть, только когда она шагала.
Как завороженная, я наблюдала за бабкой, а та вдруг остановилась, подняла голову и начала озираться по сторонам, словно ища кого-то. "Заметит", - подумала я, но нырнуть в глубину комнаты не успела.
Тот самый момент, когда я оказалась пойманной, словно мышь в мышеловку, почему-то выпал из моей памяти. Помню только, как она бубнит и размахивает палкой, указывая на меня. Холодок бежит по позвоночнику, двинуться сил нет, будто парализовало. А глаза у неё... Не могу объяснить. Кроме глаз для меня не осталось ничего, двор, соседний дом будто в туман погрузились...
Поругалась она на меня, да и ушла, а я стояла, как неживая. Что-то изменилось во мне. Живот резануло, да так, что перехватило дыхание. Ах, да, таблетки забыла принять! Сейчас... Куда я их вчера... Чёрт... Звонок в дверь... Кого ещё принесло?
- Впустишь, или на пороге держать будешь? - та самая старуха нагло припёрлась в мой дом.
- Да как вы смеете! - начала я, но она оттолкнула меня и ворвалась внутрь.
Глаза у неё были самого обычного цвета - серого. Должна я была, наверное, немедленно её прогнать, но не сумела.
Показалось, что потеплело на душе. И живот отпустило, хотя уж давно сам не проходил. Пока Мише не говорила, что лекарство почти не помогает, так, немножко легчает только. Он же снова на процедуры потащит, скажет, а ты что думала, язву постоянно лечить надо. Ох, надоело. Устала что-то. Устала чувствовать усталость...
Может, эта бабка - маньячка, возьмет и пробьет мою черепушку своей толстенной клюкой?
- Милая, не дождёшься, - проскрипела она.
Неужели мысли читает?
- Дай ручку, - попросила она и вцепилась в пальцы. Силушки-то у неё сколько...
И понеслось... Последний год обрушился на меня без разрешения. Больница, больница, ещё раз больница... Вот меня запихивают в томограф, Миша чересчур весел, не волнуйся, говорит, всё в порядке... А я и не волнуюсь. Почему я должна волноваться? Если б чего такое плохое нашли, сказали бы... "Сейчас", - говорили соседи по палате, - "ни от кого ничего не скрывают. Врага надо знать, иначе победу не одержать". Вот и я сразу врачам сказала, если что - правда, только правда и ничего, кроме правды...
- Отдай мне её, - говорит бабка, а меня трясёт всю.
- Кк - кого? - спрашиваю.
- Смерть твою отдай, - её низкий голос разрезает насквозь, и боль появляется вновь...
- Не верю, - кричу, - не мог Мишка меня обмануть!
- Обманул, окаянный. Давай, думай быстрее, не одна ты у меня.
Заколотилось, как бешеное, сердце. Скажите, разве можно отдать смерть? Сначала её надо взять где-то.
- Бабка, уйди, - ору из последних сил.
- Уйду. Либо с душой твоей, либо со смертью.
Ещё лучше. Теперь и душу отнимает.
- Дура. Через месяц будешь глаза от боли выцарапывать, никакое чудо-средство не поможет.
- Зачем глаза? Лучше вены - и в ванну...
- Так ты и поступишь. Думаешь, зачем я здесь? - она немного ослабила хватку.
Я вырвалась и побежала. Старуха следовала за мной. Бум. Бум, - стучала клюка.
- Оставь меня в покое! Прочь! Пошла вон! - вопила я.
Кладовка показалась мне спасением, я впихнулась туда, холодные пальцы защёлкнули шпингалеты.
Руки метались, - искали, за что уцепиться, и наткнулись на что-то мягкое и пушистое.
Свет еле прорывался сквозь узкую щель, но и этого было достаточно, чтобы разглядеть и вспомнить. Этого медведя я украла у своей лучшей подружки. Большой белый мишка, моя первая детская мечта... Улучила момент и спрятала его под деревянный ящик, у нас во дворе их много валялось. А Ленке тогда здорово попало...
- Отдай его мне, - пробормотала бабка.
И так легко мне сделалось, гора с плеч упала. Действительно, если ей очень нужно, пусть берёт, может, отстанет.
Я открыла дверцу и, не глядя, протянула медведя бабке. Хлопнула входная дверь, и, не понимая ещё ничего, я помчалась к окну. Бабка показалась из-за дома, но игрушки у неё уже не было. В руке она держала маленький грязно-белый кулёк, его она опустила в мусорный бак и ушла.
Я повертела в пальцах таблетку и засунула её обратно в баночку.