Аннотация: Эту статью напечатали в шестом номере журнала "Охотничий двор" за 2011 год.
Тетеревиный ток
Сколько уже писано про тетеревиные тока - не скажет никто. Но с позапрошлого века из публикации в публикацию кочует, как вполне установленный факт, наличие на току самого главного петуха, так сказать, распорядителя и руководителя сего действа, - токовика. И первым-то он прилетает, и все-то остальные петухи на него равняются и подчиняются его воле, и всё такое прочее. А самой глупой ошибкой на току, которую только и может совершить нетерпеливый горе-охотник - скоропалительный выстрел в токовика. Такой выстрел, по мнению старых авторов, не только лишит такого торопыгу дальнейшей охоты, но приведёт ток к расстройству, а то и к запустению, по крайней мере, в этом сезоне.
Родившись с "вирусом охоты" в крови, я с детства прочёл такую уйму всяких рассказов и баек о тетеревиных и глухариных токах, на которых всем заправляют токовики, что поневоле всему этому верил. В моё раннее детство тетеревов было ещё много, да я был ещё слишком мелок, чтобы сойтись с ними покороче. К отрочеству, когда у меня появилось ружьё, мелиорация, интенсификация сельского хозяйства и агрохимия свели популяцию тетеревов к минимуму: они стали редки, и токов, которые были описаны в старых книгах, в нашей местности не стало. Токовали просто отдельные петухи по закрайкам полей и лесов. Но время шло, отслужив в армии, я стал полноправным членом охотобщества, и вдруг на наши головы свалилась Перестройка, что ввело в кризис экономику, но свело на нет прогрессирующую депрессию численности многих видов животных, в частности - тетеревов. Их численность стала расти. Особенно это стало заметно в минувшее десятилетие, в котором последние колхозы ушли в лучший мир. Тетеревиные тока вновь появились. Правда, в моей родной Владимирской области тока, в известных мне местах, не велики, но неугомонная охотничья кровь занесла меня в Кировскую область, где разорение деревень и сёл ещё плачевнее, а тетеревов ещё больше. Знакомый егерь показал мне хороший ток, и я четыре сезона просидел на нём с фотоаппаратурой. Время, понаблюдать и сделать кое-какие выводы, было. Этими наблюдениями я и хочу с вами поделиться.
Должен сразу предупредить, что вполне возможно я нарвался на какой-то особенный ток, поэтому о репрезентативности моих наблюдений судить вам. В округе имелось ещё три тока поменьше. На них я тоже побывал, но львиную долю времени, естественно провёл на самом крупном.
Первое, что не состыковывалось в моих наблюдениях с описаниями старых авторов - это прилёт первым на ток самого главного петуха. На всех четырёх токах прилёт птиц проходил одномоментно. Сразу всех, и вдруг.
Я очень рано приходил на ток, как минимум за полчаса до подлёта птиц, чтобы устроится в своём скрадке, собрать и приготовить аппаратуру для съёмки, всё проверить на работоспособность, и вообще обустроится с наибольшим комфортом, поскольку сидеть и снимать приходилось по нескольку часов кряду. При подходе к току часто вспугиваешь с земли тетеревов, которые, видимо, либо ночевали вблизи тока, либо потихоньку шли к току пешком через поле. Ясное дело, что в это время кромешная тьма, и вспугнутых птиц не видишь, а различаешь на слух. Поскольку тетёрки на ток вылетают поздно, когда совсем уже рассветёт, то остаётся предположить, что вспугнутые птицы - петухи.
И так, появление птиц на току выглядело следующим образом: темно, на зарю ещё нет и намёка. Петухи, ясное дело, слухом обладают получше моего, и подлёт остальных слышат раньше меня: вдруг слышишь подъём на крыло разом нескольких птиц вокруг скрадка на разном от него удалении и разных направлениях. И тут же начинаешь слышать подлетающую стаю птиц. Прилетают сразу все: и основная масса, как правило, со стороны ближнего перелеска, и те петухи, которые либо ночевали вокруг тока, либо шли к нему пешком. Стая и летящие с разных сторон птицы опускаются на ток одновременно и сразу же начинают петь. С минуту ещё видно по белеющим в темноте подхвостьям самцов какие-то перемещения по току, но всё очень скоро нормализуется, все занимают свои места, и сутолока прекращается: тетерева заняли свои токовые места и интенсивно поют.
Постепенно начинает светать, и ток становится видно очень хорошо. Устроен он примерно следующим образом: зарастающее березняком брошенное бывшее пахотное поле в несколько сот гектаров. Местами берёзы вымахали уже больше четырёх метров, но вокруг самого тока берёзки ещё малы - метр и менее. Конечно, и егерь поддерживает на току некое равновесие и порядок, вырубая лишнюю поросль. То, что поле было когда-то пашней видно по стройным рядам молодых берёз. Один знакомый охотник из Татарстана даже предположил, что берёзы посажены искусственно, вроде сосновых посадок. Пришлось объяснить ему, что всё дело в бороздах от плуга, в которые ветер нагоняет семена, где они и прорастают труднопроходимыми рядами, которые местные жители называют верным и метким словом "мордохлыст".
Поражает то, что тетерева, не смотря на кромешную тьму, каким-то образом ориентируются, прилетая на ток. Приземляется большинство петухов именно на своё вчерашнее место токования. Два-три петуха садятся не совсем туда, куда надо, но не далее трёх-пяти метров от нужной точки. Именно они и бегают, белея подхвостьями в темноте, вызывая сутолоку и агрессию, когда пересекают территорию занятую законными хозяевами. Обычно эти птицы, приземлившиеся не туда, не отвечают на агрессию, а стараются проскочить чужую территорию, в надежде попасть на свою.
Центральную часть тока занимает доминирующий самец. Видимо, это его и называли "токовиком". Но всё не так однозначно, как думалось старым авторам. Этот доминант, испытывая постоянное давление со стороны самцов второго эшелона, не слишком долго задерживается на своём месте.
Всё в достаточной мере обезличено: тетёрки не выбирают какого-то определённого петуха, а просто летят в центр тока. Тот петух, который в данный момент занимает этот центр, и спаривается с самками. Вокруг этого центра формируется круг из пяти-шести самцов второго эшелона. Далее следует третий эшелон, обычно из десятка, примерно, птиц, и четвёртый, самый многочисленный эшелон, птиц из двадцати. Всего на току бывает от тридцати, до сорока косачей.
Самцы из четвёртого эшелона, помимо стычек с соседями, постоянно проверяют на прочность самцов третьего звена, в надежде занять их место. Петухи третьего эшелона, давая отпор четвёртому звену, выясняя отношения со своими соседями по иерархии, в свою очередь испытывают на прочность соседа из второго круга. А самая большая нагрузка приходится на центрального петуха, поскольку на его место претендуют сразу пятеро-шестеро самцов второго эшелона. Все остальные петухи испытывают давление только от четверых-пятерых соседей, а самцы четвёртого круга - только от троих-четверых.
Доминирующий самец в центре тока испытывает самые большие психологические и физические нагрузки: ему надо спариваться и отбивать атаки претендентов на центральное место. Этот доминант занимает своё место от нескольких минут, до двух суток. Когда иерарх бывает низложен, то он не переходит во второй эшелон, а бывает изгнан в третий, а затем и в четвёртый, на самую периферию тока, откуда он вновь пытается пробиться и завоевать центральный участок.
Как мне удалось это рассмотреть? Дело в том, что на основном току было два петуха имеющих в белоснежной окраске подхвостья черные отметины. У одного петуха, которого вы можете видеть на снимке, было две чёрных симметричных полоски по краям верхних перьев подхвостья, а у второго вообще каждое перо подхвостья имело чёрный кончик в виде ромба, что выглядело очень нарядно. К сожалению, у меня нет хороших снимков второго самца. За первым самцом я наблюдал четыре сезона, за вторым, с самым нарядным подхвостьем, только два первых: в конце второго сезона он был добыт охотником из Казани. Вот по этим двум, отличным от других петухов, самцам я и увидел, что петухи не намертво закреплены на своих местах, а постепенно двигаются от периферии к центру, чтобы, добившись своего, через какое-то время вновь оказаться в исходной точке на периферии тока.
Все остальные петухи выглядели совершенно одинаковыми, и не будь этих двух самцов с природными метками, я, скорее всего, не смог бы так детально рассмотреть перемещения тетеревов на току.
Ещё хочу заметить, что самый ближний ток к основному, представлял собой как бы реабилитационную зону для петухов, побывавших доминантами. Располагался он метрах в семистах от основного. Петухов там собиралось от трёх до восьми. Они редко токовали на земле, а больше располагались на молодых сосёнках и берёзах, на которых и пели. Тетёрки, заглянувшие сюда на звуки токования, обычно там долго не задерживались, а посидев немного на ветках или на полу, слетали и удалялись на основной ток. Петухи на этом току часто замолкали и просто кормились. Потом опять начинали петь. Время от времени один-два петуха улетали на основной ток. Через некоторое время улетевший петух мог вернуться, а мог и остаться на основном току. Однажды сразу три петуха улетели к основному току. Минут через пять-шесть с основного тока прилетели два косача. Один из них был петух с красивым пёстрым подхвостьем. Этот петух был вчера доминантом на току, а в тот день, видимо, был не просто оттеснён на периферию, но вообще изгнан улетевшими со второго тока самцами на второстепенный ток. Что собой представлял второй прилетевший с ним петух, был ли он одним из улетевших, но вернувшийся обратно, либо такой же изгнанный с основного тока свежими петухами кавалер, сказать не могу.
Километра через полтора от большого тока был маленький ток. Там собиралось до десятка петухов. Прилетали и куры, но спаривания на этом току я не наблюдал. Зато почти каждый раз, когда я посещал этот маленький ток, я видел лисицу. Ток располагался на стерне после покоса, и подкрасться к птицам лисица не могла. Она просто пробегала в отдалении, присаживалась и некоторое время наблюдала за птицами, которые переставали токовать и, вытянув шеи, смотрели на лису. Потом кумушка удалялась и токование возобновлялось.
Четвёртый ток располагался на удалении километра в три от самого большого. На нём токовало до двух десятков косачей. Этот ток был интересен своей необычной подвижностью. В отдельные дни петухи за утро несколько раз могли поменять место токования. Основная площадка находилась на краю болотины, поросшей ивняком. По какой-то причине петухи вдруг взлетали, пересаживались метров за четыреста на бывшее пахотное поле и продолжали какое-то время токовать. Потом могли вернуться назад, а могли, перелетев ещё метров на сто пятьдесят, расположиться в пологой лощине и токовать там. Так они могли всё утро перелетать между этими тремя площадками, а потом могли дня два кряду токовать перед поросшим ивняком болотцем. Чем вызвана такая активность в перемене мест токования, я ответить не берусь. Замечу только, что я их не пугал и чего-то такого, что могло бы их напугать, не заметил. Возможно, что всё дело в тетёрках: однажды, когда ток переместился от болота на поле, я заметил двух тетёрок, одна из которых слетела в лощину, а вторая уселась на берёзу недалеко от первой. Петухи сразу замолчали, снялись и опустились в лощину, где продолжили петь. Через пару минут туда же опустилась и вторая тетёрка, которая сидела на берёзе. Через некоторое время тетёрки улетели к лесу. Косачи ещё какое-то время токовали, а потом перелетели опять на основное место тока у болотца.
Мои наблюдения опровергают утверждения старых авторов о наличии единственного токовика, который, как вождь и учитель правит током. На самом деле всё очень похоже на многодневные соревнования, где каждый день, если не час, сменяется лидер, который торопится воспользоваться плодами своего временного успеха.