А дойдет Ксюша до школы - тут же плюхнется в классе за парту, уставится в окно и снова бубнит под нос: "Одна ворона мимо пролетела, вторая в окошко заглянула..." - не заметит даже, как уроки начались и прошли, а перемены пролетели. Ничего, что рассказывала учительница, не услышит, не поймёт. Еле-еле с троечки на троечку перебивалась.

Дома вороны не водилось, поэтому Ксюша их... придумывала. Сядет на кухне за стол, откроет рот и представляет, что одна ворона на голове у мамы расположилась, а вторая только что влетела в открытую форточку... - и до того интересно Ксюше ловить воображаемых птиц, что и про кашу забудет, и чай остынет, и уроки недоделанными останутся.

Была у девочки и другая черта - "наперекорливость", как мама с папой говорили. Обижалась Ксюша легко и сердиться ни с того ни с сего начинала, и уж если рассердится - всё ей надо наоборот сделать! Только "вот ещё!" знай твердит. Вместо "здрасьте" "до свиданья" скажет, вместо телевизора радио включит, вместо цветов на кошку водой брызнет. И ничего с этим поделать не могли ни мама, ни папа, ни учительница. Ни сама Ксюша.

*****

Однажды летним жарким днём сидела Ксюша и, как обычно, ворон считала ("Вот одна с облака спустилась, а вот вторая с ветки прямо на стол прыгнула..."), а мама с папой гостей ждали. И решили они Ксюшу в магазин за хлебом послать.

"Ну вот! - расстроилась девочка. - А ко мне только-только третья ворона прилетела!" Но спорить с родителями не посмела, поэтому насупилась и сумку взяла.

- Только, пожалуйста, - умоляющим тоном попросила мама, - не считай ворон по дороге. Сходи быстренько, одна нога здесь, другая там.

- Хорошо, мамочка, - вздохнула Ксюша, - не буду отвлекаться. Тем более что всех ворон во дворе я уж давно пересчитала. Лучше вернусь побыстрей и снова придуманных ворон считать буду - так интереснее.

- И панаму надень, - сказала мама. - Солнце голову погладит-приласкает - напечёт!

Но Ксюша быстрёхонько выскочила за дверь. "Вот еще! - буркнула она себе под нос "наперекорливо". - Мало того что от любимого дела оторвали, так я еще и панамку надеть должна! А я в ней, между прочим, на гриб похожа!" И пошла. Быстро - почти побежала.

А солнце и правда уже жарило вовсю.

Добежала Ксюша до магазина. А рядом, у входа, мороженщица стоит. Остановилась с ней рядом Ксюша, смотрит: чего только нет в лотке под стеклом - пломбиры, эскимо, брикетики всякие, и фруктовые, и ванильные, и крем-брюле... "А почему это, - вдруг подумала девочка, - я хлеб покупать должна? Ну вот ещё! На дворе лето, жара такая - значит, мороженое-то полезней! Сколько раз мама мне говорила: мороженое съешь - повеселеешь: в нем кусочки радости заморожены. А от хлеба - какая радость? И папа с мамой пусть радуются! И гости!"

Так решила Ксюша (и за маму, и за папу, и за гостей) и на все деньги купила мороженого - три порции вкусного полезного холодка. И так же скорёхонько направилась домой. Идёт, торопится, старается головой не вертеть, чтобы ненароком хоть одну ворону не посчитать (а то мороженое не донесет - холодную радость!). Шла, шла и вдруг встала как вкопанная. Трёх огромных птиц увидела.

Необычайных. Невероятных. Невообразимых.

Таких ворон девочка никогда в жизни не видела: у них были сверкающие, словно солнце, крылья. Птицы нагло неслись прямо на неё, только в последний момент по очереди взмыли над головой: первая, за ней вторая, за ними третья. Ксюша от удивления рот широко разинула и обернулась, но птицы растаяли в воздухе, будто и не бывало их вовсе. "Показалось, - решила девочка, - наверное, солнышко голову погладило, зря панамку не надела".

Пошла дальше - шагу прибавила.

"Ну, - думает, - больше точно не буду отвлекаться! Вот ещё! Из-за каких-то птиц непонятных без мороженого остаться!" И только подумала - глядит: прямо на земле в ряд расселись те самые необыкновенные вороны. Сидят - дорогу ей преградили. У левой крылья, словно лимон, а у правой - цвета облепихи. У той, что в середине - апельсиновые. И светятся эти крылья так, что даже глядеть больно. Крайние птицы пристально смотрят на девочку, вернее на мороженое, а средняя "зевает" по сторонам. Ксюша от сильного изумления опять раскрыла клюв, то есть рот. Ну, и как тут удержаться? Конечно же, по привычке начала загибать пальцы на руке.

- Один, два... - прошептала, и только хотела сказать "три", как крайние, посчитанные, вороны замахали крыльями и, невысоко взлетев, поменялись местами. Серединистая продолжала смотреть куда-то то ввысь, то вниз и в стороны.

- Одна ворона, - заново посчитала правую птицу Ксюша. Она уже позабыла о том, куда, зачем и с чем шла. Лишь сказала "два", - крайние вороны снова невысоко взлетели и начали кружиться над апельсиннокрылой.

- Зачем вы перепутались? - огорчённо спросила Ксюша. Спросила просто так, зная, что вороны не говорят человеческим языком.

- Отдай мороженое, тогда скажем зачем, - неожиданно понятно для Ксюши прокаркала лимоннокрылая ворона.

- Уважаемая госпожа ворона, - ответила Ксюша очень вежливо, вдруг вспомнив, что она воспитанная девочка (Да-да! Ведь, если не считать наперекорливости и привычки считать ворон, Ксюша была очень милой, доброй девочкой). - Вы не думайте, я ни за что не поверю в то, что вы говорите по-нашему, хотя мне бы очень хотелось узнать, чем это вы тут занимаетесь?

Ворона Лимонное Крыло, даже глазом не моргнув, воскликнула, вернее гаркнула:

- Пр-равильно думаешь, вер-рно говор-ришь! Это не мы по-человечески разговариваем - ты понимаешь и говоришь по солнечновороньему. Научилась - не зря же все время о воронах думаешь! А занимаемся мы очень простым делом: детей считаем. Рраз - рребенок, два - ррребенок...

- Солнечные вороны? Детей считаете? - от сильного удивления у Ксюши даже брови на лоб полезли. О таких воронах она в жизни не слышала. - А зачем?

- А ты зачем считаешь ворон? - встречным вопросом ответила та же лимоннокрылая.

- Ну-у, - затянула Ксюша, сморщив лоб и соображая: "А, правда, зачем я их считаю?" - Э-э, - растерянно заморгала на необыкновенных птиц. - Не знаю, - наконец-то честно призналась она. - А-а, вспомнила! - тут же радостно добавила: - Это у меня развлечение такое!

- Вот видиш-ш-шь, - вытянув шеи, зашипели сразу три вороны, как змеи. - Ты украла наше солнечноворонье развлечение! Да еще и переделала его: считать птиц - неправильно, правильно - считать детей. - Вдруг их туловища начали сливаться в одно, и вскоре перед Ксюшей сидела трёхголовая лимонно-апельсинно-облепиховая ворона. - По закону Солнечновороньего королевства тебя полагается по-кар-кар-кать, то есть покар-рать! - в три глотки прохрипела Птица.

- Ну вот ещё! - закричала Ксюша. - Ничего я не украла! Это так случайно совпало, и всё тут!

- Совпадения просто так не совпадают, - грозно прорычала ворона о трёх головах, вернее отдельная крайняя голова, та, что была раньше лимоннокрылой.

- Да-да-да, совпадения не совпадают невпопад, а совпадают, если их заставляют совпасть вот такие вот капризные девочки с мороженым, - запутанно поддержала противным голосочком её другая крайняя голова, - особенно если мороженое наперекорливо куплено!

- Но ты можешь откупиться, - вдруг предложила вкрадчивым тоном средняя голова, перестав озираться по сторонам.

И вся Ворона, улыбаясь по-мультяшечьи сразу тремя клювами, начала приближаться бочком-бочком с той стороны, где девочка держала в руках мороженое.

А оно уже начало подтаивать и капать.

- Поделись радостью, а мы тебя за это не покар-ркаем, то есть не покар-раем...

- Ну вот ещё, радостью делиться со всякими! Вы меня и так не покар-ркаете, потому что я сейчас от вас убегу! - выкрикнула Ксюша. - И сколько захочу, столько и буду ворон считать! - и припустила прямо с места.

Однако Ворона о трёх головах оказалась куда проворнее - за считанные секунды догнала её и, ухватив острыми когтями за кофточку, поднялась вместе с ней в воздух. Это произошло настолько быстро и неожиданно, что Ксюша даже испугаться не успела, только мороженое крепче зажала в руке. "Ну уж нет, ничего вы у меня не получите! Это мои кусочки радости, и сама я их съем!" - зло подумала девочка. Но голова закружилась от высоты или от запоздалого чувства страха, и Ксюша провалилась в темноту, будто уснула. И лишь откуда-то издалека услышала многоголосый вороний хор: "Вот ещё, вот ещё, вот ещё! А может, мы не хотим... тим...тим, чтобы нас счита-а-али?!"

Когда Ксюша пришла в себя, то поняла, что никуда не летит, а лежит прямо на асфальте, а рядом, в пенно-белой лужице, - три яркие обёртки от мороженого. Никаких ворон и в помине не было. Приподнявшись, девочка потыкала пальчиком одну обёртку, вторую - пусто. Никогда в жизни Ксюша не чувствовала себя такой несчастной: жалко было себя, и маму с папой, и растаявшей радости... А самое главное - отчего-то стало стыдно.

*****

С того памятного дня Ксюша резко переменилась: научилась следить за своим настроением, часто улыбается и не сердится по пустякам. Она больше не считает ворон и скоро станет отличницей. И почти совсем перестала "вотъещёкать". Почему так? Ксюша и сама не знает, но подозревает, что её солнечные вороны заколдовали.

В общем, Ксюшина история на этом заканчивается.

Зато в соседней квартире живет мальчик Витя, который очень любит по вечерам, забравшись под одеяло и уставившись в потолок, тихонечко бубнить: "Раз овца - на лугу пасется, два овца - на дорогу выбежала, три овца - ко мне в гости пришла..."