Зимой рано темнеет. Окна светятся теплыми островками на холодных коробках многоэтажек. Вот сейчас, подъезжая к дому, можно было видеть заветное оконце, свет в нем уютный такой. О-ох, скинуть бы десяток годков! Седина в бороду, бес в ребро? Да, сказано не в бровь, а в глаз. И даже мысли о поездке к экзерцисту ни один мужик не допустит. Наоборот, так хорошо, когда есть с кем этого беса ублажить. Виталик, не торопясь, поднялся на пятый этаж. В его возрасте спешка чревата, здоровье, увы, не то, что было те самые десять лет назад. Сердце, да и печень, все пострадало в битве организма с алкоголем. Годы, годы ... больше половины жизни без радости, в работе прошли. Но жизнь-то продолжается! Вот она дверь заветная, любимая. Позвонил. В коридоре возня какая-то началась и навстречу вышла девушка с ребенком. Малыш сидел на руках, отрешенно глядя в потолок. Зло зыркнув на гостя, девушка поспешила вниз по лестнице. Виталик вошел в квартиру. Встречала его красавица лет двадцати пяти, в простеньком халатике и легких домашних тапочках. Гость знал - под халатиком нет ничего. Так он любит, так Светочка и делает. "Умница ути-пути..." - подумал Виталий и залюбовался длинной тугой косой из густых чёрных волос, глазами чистыми, светящимися.
--
Ну здравствуй, солнышко, скучала?
--
Конечно ... - девушка нежно-нежно поцеловала гостя в губы.
Помогла снять дорогое кожаное пальто и, взяв за руку, повела за собой в спальню.
Спустя полчаса Виталий Анатольевич смог перевести дух и закурить любимый "Кент". Заговорил. Речь его текла лениво, прерываясь на длинные затяжки сигаретой.
--
А эта соседка твоя...
--
Аня?
--
Ну да, ей что в другом месте поселиться нельзя? - в этой фразе было много чего намешано и раздражение, и недоумение, и неудобство, и разочарование, и назидательность... - Она же разболтать может. А я человек семейный, человек серьезный, руководитель как ни как...
Света надула губки и покрепче прижалась к любовнику.
--
Ну, она мне помогает... по дому, да и квартира так дешевле...
--
Дешевле! - только раздражение сквозило теперь в голосе. - Все ты на деньги меряешь! А деньги это зло! Запомни ...
Раздраженный тон сменился поучительным. Виталик выплеснул еще пару афоризмов, на этом родник его красноречия иссяк. Вот те золотые слова
(приводятся дословно):
--
Жить надо посредствам.
--
А если денег не хватает, то только терпение и труд все перетрут.
Виталий Анатольевич любил, (ох как сильно!) такие вот нравоучительные монологи. Сам себе нравился. Умный такой. Жизнь знает. А девчонка эта, ну что она понимать может? Его лекции редко превращались в разговор. Почти никогда. Аня к этому уже привыкла. Просто лежала и слушала.
А вот интересный разговор происходил во дворе дома, в машине. Разговаривали мужчина и женщина. Расплескав несколько луж во дворе этот автомобиль приехал прямо следом за черным "ауди" Виталика.
--
Вот, просили, я нашел. Никого больше у него на стороне нет. Только эта женщина.
Говоривший был лет сорока. О таких говорят: "Какой видный мужчина-а". Пальцем он указал на окно. На то самое, за которым нежился Виталик.
Женщина весьма пышных форм, дорого одетая, посмотрела вверх. Подумала. Достала из сумочки конверт протянула детективу.
--
Вот ваши деньги.
--
Может мне вас подождать?
--
Нет, я со своим муженьком обратно поеду.
Вышла из старенького "опелька", и пошла мимо понурой девушки с ребенком-ивалидом на руках к нужному подъезду. "ДЦП"- отметила она автоматически, только глянув на сверток в руках несчастной. Подъездик весьма обшарпанный. Железные двери пополам с простыми, дермантином обитыми, перила местами вообще обломаны. Поднялась. Позвонила.
--
Кто? - Виталик подскочил с кровати, как ошпаренный - Кто пришел?
Света только плечами пожала. Встала и пошла в коридор. Но Виталий схватил её за руку.
--
Нет, не открывай...
Тихой паникой были полны его слова, глаза, сердце да и весь ливер сразу.
--
Да ладно тебе! - терпение девушки было на пределе.
--
Стой! - раскабаневший от уютной жизни Виталий с трудом встал с постели и полез за вещами. - Я оденусь.
--
Да не дёргайся ты, соседи там, наверное...
Виталий Анатольевич не зря гордился своей интуицией. Но вот скорость его подвела. Он только брюки застегнуть успел, когда в квартиру, словно тайфун, ворвалась его жена. У мужика ёкнуло в этот момент не только сердце. Руки затряслись, на висках седины добавилось.
--
Мариночка... а я вот...- Вся жизнь пронеслась перед глазами мужа при виде разъяренной супруги. Света забилась в угол и решила не мешать. А по комнате с воплями, захлёбываясь на высоких нотах, бегал Виталик, защищаясь от тумаков раздаваемых женой. Обычно, мужчина прикрывает наиболее уязвимые зоны туловища, но сладкая жизнь и годы сделали свое дело. Уязвимых мест добавилось. Спину терзал радикулит, геморрой тревожил другую часть тела. Постепенно интенсивность тумаков снизилась. Пока Марина вдохновенно гоняла Виталика по комнате, зацепила хрупкий журнальный столик, на котором лежали диски для дешевенького DVD, стоявшего рядом с южнокорейским телевизором. Света выскочила из своего укрытия и быстро собрала блестящие пластинки из-под ног дерущихся. Спрятала их за пазухой. Потихоньку рукоприкладство прекратилось. Следующий этап - психологическая атака.
Закончив с мужем, Марина обратилась к девушке. Сейчас она смогла рассмотреть ее. Миленькая. Весьма миленькая. Сильно испугана.
--
Знаешь, я хотела тебе все патлы повыдергать... - сообщила Марина, садясь в старое кресло. - И по-другому тебя представляла.
Марина закурила.
--
Кобель-то мой в основном модельного типа баб предпочитает. Я, знаешь ли, терпела, терпела, а теперь терпение кончилось. Как жить дальше будешь, сокол мой?
Избитый Виталик сидел на кровати, дрожащими руками натягивая рубашку.
--
Как скажешь...
--
А знаешь, почему он такой послушный и сговорчивый? Да потому, что ни шиша за душой у него нет. Весь бизнес на мне, я его начальница. Замуж выходила, из грязи его подняла. Думала любить будет до гроба... а он вот чем отплатил...
Голос Марины дрогнул. Она поджала нижнюю губу, но справилась с собой и продолжила.
--
Почему, мне просто интересно, ты с манекенщиц на простушек перекинулся? Дай, догадаюсь... на тех много денег тратить приходилось... да, милый?
Виталик кивнул. Последняя пуговица ну ни как не хотела застегиваться.
--
А сколько он на тебя потратил, милочка?
--
Да так, помогал деньгами...
--
А подарки дарил?
--
Нет... да и не нужны они мне...
Света продолжала стоять в углу, не уютно ей было под злым тяжелым взглядом посторонней тётки. Омерзительно гадко было на, ещё не до конца закаменевшем, сердце девушки. Хотя провалиться от стыда не хотелось, но дрянью она себя чувствовала.
А на улице тем временем пошел снег. Он шел какми-то рваными хлопьями, закрывая на время грязь в сквере, но быстро таял. Аня нянчила капризничающего ребеночка, напевала ему песенку:
--
Ложкой снег мешая, ночь идет большая...
Ночь и правда уже пришла, через переплетение веток над головой с фонарями соперничала полная луна. Её сырного вида диск тоже теплился на небе, совсем не грея, а только притягивая к себе взгляд.
Аня поглядывала на часы. Поскорее бы уже, на работу ей пора. Что там Светка тянет так? Ведь договаривались же... ну ни о чем договариваться нельзя.
Света стояла в углу, рядом со старой "стенкой" в которой красовалась пара фотографий. На стене за её спиной за всем происходящим, усмехаясь, наблюдал Дэвид Духовны. Лицо Джилиан Андерсон с плаката было беспощадно удалено, и заменено на второй портрет Дэвида. Марина продолжала свой допрос, хоть темп и спал, но атака продолжалась.
--
А как вы познакомились, дорогие мои?
--
Я на рынке торговала, в вашем ларьке, а когда так получилось... в общем Виталя попросил, чтобы я уволилась, и в общем так...
--
Так ты не работаешь сейчас?
--
Ну нет, работаю, только не получается долго на одном месте, из-за ребенка выгоняют...
--
Какого ребенка? Я тут не вижу никаких детей...
--
Господи, Света ну о чем ты? - подал голос Виталик. Он был в отчаянии - Ну кто тебе говорил увольняться? Зачем придумывать?
Но на Марину его слова не произвели никакого впечатления.
--
Ты крутишь романы с моими продавщицами? Мерзавец...- она не говорила, цедила слова сквозь зубы, зло, с прищуром.
--
Да что ты её слушаешь, она же всё врет! Все, абсолютно все... и ребенка у неё никакого нет, поедем домой, там поговорим.
--
Нет уж, закончим всё здесь и сейчас!
Пока шла перебранка в квартиру вернулась Аня с ребенком на руках.
--
Ну знаешь, подруга, всему есть предел... - она замолчала, когда увидела немую сцену. Поняла что к чему и тихо прошла в спальню там положила ребенка на кровать - Вот пусть тут полежит.
--
А чей это малец? - Марина встала и подошла к кровати.
--
Лёнька, он Светкин... Ей его подарил один козел... - Аня умолкла и прошла к выходу. По пути подошла к подруге, прижалась к ней и в пол голоса спросила
--
Помощь нужна?
--
Нет.
--
Эта вульгарная девица твоя подруга? - Марина расстегнула молнию на комбинезончике у мальчика.
--
Да, подруга, она официанткой работает, сегодня в ночь... Помогает по дому и вообще...
Света выложила на диван пластмассовые коробки с яркими картинками и блестящие кругляшки выпавших из них дисков, те что спасала получасом ранее. Маленькие кусочки красивой жизни из Индии и других стран-поставщиков далекой мечты, к которой приятно прикоснуться хоть на экране, а про реальную жизнь и говорить нечего ... Девушка оттолкнула Марину от ребенка, и, подхватив его на руки, прошла в другую комнату, где положила малыша на диван и начала раздевать.
--
Что за урод так с тобой поступил? - Марина потушила сигарету и присела на край любовного ложа.
--
Узнать хотите? А что это поменяет? Может Ленька выздоровеет или все обратно вернется, как было? Расскажу, все расскажу - голос Светы был спокоен, она уже натерпелась от жизни, да и бояться нечего. - Я студенткой была, когда забеременела. Жених мой разлюбезный жениться обещал, только после родов. Ну, я поехала домой - рожать. С докторами только не повезло. Родовая травма, Ленька вот какой, и другим уже не будет... Женишок пропал, из дома меня выгнали... вот я в Ростов вернулась, на работу устроилась, потом Виталика встретила... Думаешь, от хорошей жизни я с ним легла? Сама-то ты как поступила бы? Кому я нужна с ребенком инвалидом? Кому сдалась такая обуза?
Света проглотила комок, подступивший к горлу, и, прижав к себе сына, принялась его нянчить.
Марина недолго сидела молча. Глядя на соперницу, она могла сказать, что сама виновата, подруга. Головой надо думать, прежде, чем рожать. Ну, там и еще что-нибудь, из полезных советов, которые дают от чистого сердца сердобольные наблюдатели со стороны. Но в голове у женщины сейчас крутились совсем другие решения. Эту девчонку жизнь уже и без того наказала дальше некуда.
Виталик притих и вовсе, казалось, растворился.
--
Ты когда её уйти просил о ребенке знал?
--
Да все он знал...
--
А работу другую помог найти?
--
Сама искала. - Света терпела долго. Теперь уже терпеть не хотелось. Слова она чеканила, твердо, сухо, жестко, монолитно.
--
Ничтожество. - только и сказала Марина.
Виталик и вовсе сник.
--
Ну, что ж, я хочу, чтобы ты помнил всю эту историю долго, очень долго... Девочке этой помогать будешь, как следует, я проверю. Все деньги, что в кабаках спускаешь, ей будешь отдавать...
--
Но Марина, зая, может лучше, в семью?
--
О семье он вспомнил! Нет. Ребеночка врачам хорошим покажем. Да и подойдёшь на днях ко мне, с работой придумаем что-нибудь... Раз уж так узел затянулся развязывать его надо вместе...
Из коридора послышался громкий вздох облегчения, и в комнату влетела Аня. Она пряталась там, готовая в любой момент, прийти на помощь. Со слезами бросилась на шею подруге.
--
Светка, я за тебя так рада... я подумала, что бросать тебя одну опасно, вернулась поэтому... Так рада...
Марина встала с кровати и помогла, весьма грубо, своему мужу натянуть свитер.
--
А с тобой будет еще разговор.
Виталик снял пальто с вешалки, и понуро вышел за женой на лестницу. Еще некоторое время в подъезде было слышно эхо их голосов, потом хлопнула дверь подъездная, и всё стихло.
Света недолго сидела совершенно спокойно, даже ребенка укачивать перестала. А потом слезы градом хлынули из глаз, и девушка зарыдала в голос, так плакать может только доведенный до отчаянья человек. Подруга всплеснула руками и засуетилась рядом.
--
Что, ну что случилось?
--
Беда случилась, беда ...
--
Да с чего ты взяла? Слышала, что эта фифа сказала?
--
Это, это она сейчас сказала ... а время пройдет ... озлобеет на меня и все ... муж и жена - одна сатана ...
Аня села рядом со Светой, прижала к себе девушку за вздрагивающие плечики и зашептала на ухо.
--
Ну все, ну все, тише... тише... вон и Леньку растревожила ... образуется все.
Образуется. Все образуется.
Девушки еще долго сидели вот так - обнявшись. Аня в это вечер опоздала на работу, за что получила страшный нагоняй, чуть место не потеряла.
Света всю ночь просидела с малышом на руках, только под утро уснула, свернувшись калачиком на диване. Во сне тихо вздрагивала от пережитого и что-то шептала, чуть-чуть шевеля губами. Закончилась ли эта история для неё хорошо?