Аннотация: Роман "Сказания и память", первая глава, начало истории.
- Колется?
- Что?
В зале было душно: много народу, лампы, камин, да запахи с кухни. Трактир в этот зимний вечер был популярен, всякий стремился найти здесь в первую очередь тепло, не отказав себе, конечно, в еде и выпивке. Одним из тех двоих, что стояли сейчас вплотную к каминному теплу - дальше уже просто горячо, - был тощий мальчишка, по виду явно бедняк, он пришел сюда отогреться. Потом трактирщик его, конечно, прогонит: попрошайкам и нищим здесь не место. Однако и запретить юнцу немного погреться было бы делом совершенно не богоугодным. Так что, мальчишка едва не залез в камин, потирая замерзшие ладони. Когда голос у него за спиной задал странный вопрос, юнец сжался в комок, ожидая чего угодно, и резко повернулся, чтобы успеть увидеть говорившего.
- Зима, что же ещё, - ответил тот же голос, и малец, услышав в голосе мягкие ноты, немного успокоился. Но жизнь на улице быстро учит никому не доверять: мальчишка сделал несколько шагов в сторону, всё ещё не желая отходить от огня. Сегодня он замёрз как никогда.
Говоривший оказался женщиной. Плавным движением она сдвинула назад плотный шерстяной капюшон длинного плаща, и села на табурет, стоящий возле камина как раз для продрогших гостей. В отличие от паренька, женщина выглядела способной оплатить и ужин, и постой на ночь (в трактире имелось шесть комнат, одна из них пустовала). Трактирщик, оглядывая гостью, рассчитывал на прибыль, ещё решил до поры и мальчонку не гнать - поди, тепло из камина бесплатное.
- Зима... колется? - переспросил паренёк, глядя на женщину исподлобья. Пока, решил он, ничего страшного нет в том, чтобы с ней поговорить. Хотя, может оказаться ведьмой, околдовать, и... В общем, можно бы и уйти. Но слишком уж холодно. Тонкая куртка с чужого плеча, дырявые на коленях штаны, сапоги с прорехой - ничего не грело. Мальчишку до сих пор тряс озноб.
- Скажешь, нет? - Улыбаясь, женщина повернулась к нему вполоборота. Он тут же опустил взгляд - если ведьма, нельзя смотреть ей в глаза. А вот оглядеть украдкой одежду нелишне; одежда о человеке многое может рассказать.
Ладные походные сапоги, добротно подшитые, не новые, с аккуратной заплатой на левом мыске. Шерстяные домотканые штаны, наверняка плотные, с кожаными наколенниками. Длинная шерстяная туника, плотно перетянутая широким ремнем, у которого заканчиваются бахромой концы полосатого шарфа. На его узле блестит медная пряжка плаща, тоже шерстяного. А цвета все какие-то спокойные: бежевый, травяной зелёный, охристо-рыжий, тёмно-красный, есть и вышивка.
- Колется... Что-то сегодня особенно, - проговорила женщина с непонятным парнишке удовольствием. Сняв с колен объемистую сумку, она еще немного придвинулась к огню. Малец заметил заткнутые за пояс меховые варежки, и стал прикидывать, не успеет ли стащить их, пока женщина возится с медной брошью. Никаких угрызений совести. Если и дальше будет так холодно, ему одна дорога - замерзнуть ночью в какой-нибудь канаве. В ночлежку его не пустят - нет даже того медяка, чтобы оплатить постой. А вот если продать варежки, можно будет купить какой-нибудь потасканный плащ, и останутся деньги на...
Но женщина уже сняла плащ, сложила его аккуратно, уместив сверху на лежащую у ног сумку. Не успел, почему-то даже шевельнуться не смог. Оставалось стоять у огня, надеясь накопить тепло на ночь. Трактирщик сегодня добр...
- Хозяин, - обратилась женщина, чуть повернув голову: как раз возле камина начиналась трактирная стойка, и владелец заведения, крепкий усатый мужик с сединой вокруг лысины, услыхал и подошел ближе. - Мне тарелку супа, твоё рагу с отбивной, да кувшин самого слабого вина. Но смотри, не какую-нибудь кислятину.
Трактирщик кивнул, решив не требовать платы вперед. Обычно такой щедрости за ним не водилось, но эту женщину он видел не впервые. Заплатит. Она всегда всё оплачивает.
Мальчишка продолжал упрямо стоять у огня, уже позабыв, что пришёл греться. В голове его плыли разноцветные круги, медленно, почти незаметно. Идти никуда не хотелось.
Он опомнился, когда женщине принесли ее заказ, а она попросила еще два табурета. Расставив миски на одном из них, она указала пареньку на второй.
- Садись, - предложила она. Голос не таил никакого зла, но парень продолжал упорно смотреть в пол, и не шевелился. Очень хотелось есть, но дармовой подачки он боялся, как огня. - Что ж, в чём-то ты прав.
Женщина тут же вновь подозвала одну из разносчиц, и объяснила ей свою просьбу. В конце концов, часть еды отнесли в свободную комнату (трактирщик не ошибся, женщина решила заночевать здесь), а часть - оставили на табурете у камина. Малец с ужасом наблюдал, как женщина отдала трактирщику целый золотой. Разговора их он не слышал, женщина отошла от огня и, расплатившись, поднялась в комнату.
- Проследи, чтоб никто не обижал мальчика. Я спущусь и поговорю с ним. За посудой не посылай, принесу сама. - Сказав это, женщина, так и не обернувшись на мальчишку, ушла к лестнице наверх.
Немного потерзавшись сомнениями, юнец уселся на свободный табурет, и принялся за еду. Последний раз он ел вчера, и это была подсыревшая лепешка, выпавшая с возка булочника. Стоит ли говорить, что она упала в оттаявшую под скупым солнцем лужу?
Всегда так. Стоит наесться от пуза, и тут же клонит в сон. Спать нельзя - на улице темнеет, и есть риск, будучи выгнанным прочь из тёплого зала трактира, замерзнуть в канаве, уснуть прохладным сном, навсегда. Мальчишка старался, как мог, нагоняя на себя страх. Вот что утворила с ним эта ведьма - и не прикопаешься! Убила вкусным ужином. Малец угрюмо уставился в огонь. Он же не знал, что его опекает местный вышибала, мужик бугристый и угрюмый, которому с того золотого тоже кое-что перепало.
- Поел, - не спросила, а просто сказала женщина, и мальчишка опять еле сдержался, чтобы не глянуть ей в глаза. Вернулась, как и обещала. - Славно. Можем побеседовать, если ты не против.
Женщина говорила как-то... Паренёк не знал, в чём разница, но - с ним прежде так никто не беседовал. Голос женщины был спокойный, мягкий, и...
Уж она-то знала, что с детьми нужно разговаривать на равных. Этого парнишку она приметила сразу, как вошла. Толк из него может выйти, это она увидела сразу, да и помочь они бы друг другу очень даже могли. Но это всё потом, спешить ни к чему.
Малец никак не мог решить, против он или нет. Ему хотелось с ней поговорить, он мог бы незамедлительно вылезти вон из старых одежек и кожи, лишь бы она с ним поговорила вот так, тихо-мирно, своим мягким голосом. Иногда по ночам он выл, вдруг вспомнив мать. Говорят, она в порту упала в холодную воду, да и не выплыла. К горлу подступил комок. В то же время, он помнил, как дорого обходилось уличным детям доверие ко взрослым, вроде бы приласкавшим парнишку или девочку. Продажа в рабство считалась среди беспризорных не самым худшим исходом, там ещё могло повезти.
- Ты, конечно, как знаешь, но меня не бойся, - добавила тем временем женщина. - Меня зовут Лойра, и зла тебе не желаю, мне ни к чему.
Мальчишка всё колебался. Он помнил богато одетого приятного мужчину, который увёл его друга. Больше малец друга не видел, только говорят, нашли его, разорванного охотничьими псами. Кому верить?!
К женщине, назвавшейся Лойрой, подошёл вышибала. Паренёк заинтересованно следил за ними обоими.
- Льоррон, мой брат передавал мне твои слова, - сообщил охранник басом, медленно и с достоинством кивнув. Женщина улыбалась.
- Когда увидишь его снова, Грайен, скажи, что он - могучий воин, и, вне сомнений, его секира не меньше чем четырежды спасала мою жизнь. Да восславится его имя в потомках этой земли, - добавила Лойра по традиции народа этого северного края. Грайен поклонился, на этот раз в пояс, и вернулся на своё место у входа в зал. Парнишка всё больше склонен был верить этой женщине. Сам он был родом не отсюда, но успел выучить, что северяне очень серьезны в вопросах долга, благодарности и прочего. Если этот суровый тип раскланивается...
- Почему "Льоррон"? - Парень чуть рот себе не зажал, да не успел, настолько неожиданно задался сам собою вполне дурацкий вопрос.
- У северян имени нет "Лойра". Однажды меня назвали "Льоррон", - ответила она, и добавила задумчиво, - с тех пор так и зовут.
Странная вялость вдруг навалилась на паренька, а ещё стало любопытно, да и вообще странное какое-то чувство выросло из глубины. Хотелось слушать ведьму и забыть, что за дверью холод, снег и возможная гибель. Мальчишка сам понимал, что теряет бдительность, но не поддаться уже просто сил не было. Он уселся поудобнее на жёстком табурете, и хрипло сказал:
- Меня Армуфом звать... Расскажите...
- Почему бы нет, - произнесла Лойра, задумчиво глядя в огонь.
Хлопья снега не кажутся мягкими или хоть сколько-нибудь пушистыми. Резкий ветер сделал их похожими на маленьких хищных ястребов.
- Колдовская метель! Кто-то насылает духов! Это они воют, вы слышите?! - Взревел великан-Бейла, несший больше всего груза: провизия, котелки, орудия, свёртки для полога, да еще целая куча всего. Суровый северянин, он во всём видел духов, и преимущественно, злых. Север - безжалостная земля.
- Бейла, - донеслось спереди, там, где отряд из шестерых мужчин мог с трудом различить своего проводника. Вернее, проводницу. Перед тяжело вооруженными мужчинами, всё дальше углубляясь в горы, шла огромная снежная кошка. Теперь она остановилась, повернув к великану свою широкую морду. Слова вылетали облачками пара, тут же уносимого ветром. - Ты бы еще сказал, что и снег идёт из-за колдуна, и горы придвигаются, окружая, а? Хватит уже.
Бейла что-то угрюмо буркнул - ветер тут же слизал звук - и отряд двинулся дальше.
Семь дней назад эти смелые рубаки пришли в городок Тёплый Лог у подножия Ветвистых Гор, чтобы добыть сокровища из замка какого-то колдуна, которого вот уж многие десятилетия никто и видом не видывал, и слыхом не... ну, в общем, пропал колдун, как есть. Был и нету. Сказывали, остался у него в горах старый схрон, дом - не дом, башня - не башня, магией строено, там колдун клад спрятал, а сам и пропал. Рубаки не были первыми, кто туда стремился, да только мало кто доходил до затерянного в Ветвях Гор сооружения. Кое-кто его, правда, видел - либо, говорил, что видел, хотя, описания совпадали. Стоит чёрная кособокая постройка посередь обширного заснеженного котлована, но не подойти к ней так просто. Пропасти всякие, снежные ловушки, лавины. Крепко охраняет пропавший колдун свои богатства.
В проводники им отрекомендовали оборотня-чародея. Как узнали, что это - женщина, сперва, конечно, радости было. Да только баба оказалась не промах, спуску не давала. А как отошли от города на дневной переход, перекинулась снежной кошкой, дабы никто и не думал ничего этакого. Говорить ей это не мешало, а вот пожитки её пришлось разделить меж собой. Хотели было бросить, когда кошка под ночь собралась на разведку, да она как-то учуяла, вернулась и сказала, что заведёт их тогда в глухомань - и выбирайтесь, как хотите. Словом, соглашение было достигнуто.
Первые пять дней погода была та ещё - завывала метель, ночи были хрустально холодны, карлик Бьоннт отморозил нос. Проводница, с восточным именем Лойра, напоила его каким-то снадобьем из своей коллекции, после чего нос карлика стал как новый, а отряд уверился в том, что не стоит выбрасывать вещи кошки. Лучше будет потом просто забрать их себе, раз там есть такие полезные зелья.
Вечером пятого дня погода в горах смилостивилась над путниками, ветер поутих, облака медленно шествовали по небу, словно кто-то лениво тянул за угол ватное одеяло. Стемнело очень рано, и вскоре различать дорогу могли только сама кошка, и Молчун Ар, охотник из предгорий. Но люди устали, ветер и снег вымотали бы кого угодно - и решено было устроиться на привал, тем более, нашлась чуть в стороне пещера, неглубокая и, вот удача, совершенно пустая. В углу валялись чьи-то кости, но их решено было не трогать. Среди северян тревожить кости считалось одним из самых дурных деяний, поэтому север всегда был местом паломничества гробокопателей с юга, для них обычаи ничего не стоили...
Пока кошка ходила в обход по склону, а Бьоннт, повар отряда, шебуршел с котелком, растопляя на угле снег для похлёбки, остальные устраивали над входом полог, расстилали в глубине пещеры циновки и разнообразно хозяйничали. За ужином не велось обычных разговоров и не рассказывалось баек: все очень устали, даже неутомимая проводница попросила сместить своё дежурство на утро - конечно, утром бодрствовать, пожалуй, ещё тяжелее, чем с ночи, зато можно заблаговременно выспаться.
Вскоре, оставив на посту Хамла Рыжего, путники улеглись спать. Полог мерно вздыхал ветром, огонь медленно облизывал скупо насыпанные в нишу угли. Ночь была тиха.
Ближе к утру кошка проснулась сама. Судя по ее внутренним часам, Молчун должен был разбудить ее около получаса назад. Повертев головой, она убедилась, что охотник сидит себе у робкого костра, что-то строгая коротким ножом, каким обычно снимают шкуры с добытого зверья.
- Что не разбудил? - Она уселась ближе к огню, обняв лапы длинным хвостом. Молчун, как водится, промолчал, только двинул плечами. Ему не спалось, так иногда бывало. Толи что-то беспокоило, толи просто сон не шёл.
Большая кошка и человек сидели у костра и молчали. Охотник отточенными движениями снимал с неведомо откуда добытой деревяшки мелкую стружку, но замысел его в дереве еще не проступал. Кошка просто смотрела в огонь, не мигая и вообще не шевелясь. Спать ей уже не хотелось, но предлагать охотнику отправиться к своей лежанке она не стала: если сам не идёт, значит, так и надо. Из всех шестерых рубак, Ар был самым спокойным, отчего импонировал проводнице, не любившей лишнего шума.
Охотник и кошка вскинулись одновременно: он услышал звук, а она уловила принесенный порывом ветра запах. Не сговариваясь, они занялись делом: Ар принялся как можно тише будить остальных, Лойра стрелой вылетела наружу, свернув от входа в пещеру налево, там, где на занесённом снегом склоне была узкая дорожка, убегавшая вверх. Мех кошки отчасти скрывал её среди свежих сугробов - к зиме она вылиняла и обросла белесой шерстью, но её могли выдать оставшиеся на боках бурые подпалины, поэтому она пригибалась и местами почти ползла.
Это было чуть восточнее, там, куда отряд и должен был направиться через час-полтора, перекусив и упаковав вещи. Улёгшись в снег, Лойра наблюдала за кучкой двиргов, полудиких горных карликов. Каждый из них был вдвое ниже даже Бьоннта, тела снежных жителей кое-где поросли мехом, в остальных местах использовались шкуры горного зверья, облезлые и линялые. Карлики шли по нижней тропе, топорща копья, и хрюкая на своём наречьи.
Если бы с ними удалось разойтись, всё было бы просто отлично, но их предводитель указал пальцем вверх по склону, на трепещущий полог, и карлики завертели головами, пытаясь отыскать проход наверх. Их было не меньше полутора десятков, и Лойра очень сомневалась в том, что ей с рубаками удастся отделаться малой кровью: карлики были просто звери до драки. Очень ловкие и быстрые, они сражались с бешеной яростью, потом поедали поверженного противника, а добро его уносили с собой. Могло случиться так, что кости в углу пещеры принадлежали какому-нибудь неудачливому путнику.
Лойра быстро спустилась вниз. Карлики, конечно, её заметили, но это было уже неважно.
В пещере царило боевое возбуждение. Рыжий и Бьоннт оттаскивали вглубь пожитки, Ар, Бейла и еще один коренной северянин, Фгорм, возились с пологом. Шестой мужчина, крепыш Фао, готовил свои фейерверки. Он тоже был с востока, оттуда и принёс с собой дивные огненные игрушки, опасные, как восточный пламенеющий змей Уараси. Лойра, примерно оценив замысел рубак, отошла вглубь пещеры. Огонь гасить не стали - он понадобится Фао, да и темнотой двиргов не испугать. Перекинувшись парой слов на счет численности отряда карликов, Лойра и остальные замерли в ожидании.
Драка получилась быстрой. Как только первый карлик сунулся за полог, Бейла и Ар сорвали ткань с вбитых в щели камня кольев и бросили полог наружу, внеся некоторое смятение в ряды спешащих двиргов. Дальше на них прыгнула Лойра, что-то шепча прямо на лету. В носах у карликов защипало...
В конце концов, люди прогнали прочь настырных мелких тварей, из карликов спаслись трое. Четвертого выжившего без колебаний прирезал Ар. Бьоннт был несильно ранен в плечо, Бейла и Фгорм получили массу неглубоких порезов, Фао опалил отросшие было с прошлого раза брови - в какой-то момент он таки взорвал одну из своих игрушек, накрыв огнем четверых двигров и приложив о стену Лойру - теперь она лежала у входа в пещеру и, тяжело дыша, поглядывала на огненного мастера хмурым взором, у неё сильно кружилась голова. Больше всего ран получил Рыжий Хамл - левая нога его была почти распорота вверх от колена, в плече торчала ощепа копейного древка.
Как только драчуны пришли в себя и убедились, что бежавший враг не вернётся, за Хамла взялись всем отрядом. Ногу обработали зельем, чтобы глубокая рана не загноилась, и крепко перевязали, с плечом возилась Лойра, вернувшая себе для этой цели человечий облик. Словно увидев её впервые, мужчины как-то смутились и вели себя тихо, подогревая воду для перевязки и безропотно отдавая запасные рубашки на бинты.
Последующие два дня, соорудив для Хамла некое подобие саней-волокуш (всё-таки пришлось потревожить чьи-то кости, дабы получился для саней хоть какой-то каркас), отряд двигался дальше.
На закате восьмого дня перед уставшими, но восторженными взглядами семерых путников предстала крепость колдуна. Всё, как и рассказывали - чёрные башни, неприступные стены, вокруг широкий котлован, исчерченный линиями разломов и пропастей, в которых, как обездоленная мать, подвывал ветер.
Расположившись под каменным навесом на склоне, отряд занялся устроением ночлега, а Лойра, оскальзываясь на гладких камнях, ушла в разведку. Отойдя от лагеря, скрывшегося за каменным выступом, она уселась на возвышение, и принялась внимательно осматривать котлован.
Ни за какие деньги, даже неплохую плату этих рубак, она не согласилась бы сюда прийти, если б не странные сны, тревожившие её с тех пор, как она прошлой луной приехала на север с караваном подвод, гружёных крупой. Она везла к городу у Ветвистых Гор одну ценную вещицу, которую отдала, кому следует, и хотела перезимовать тут, у подножия, чтобы потом отправиться еще севернее, проведать старого друга, осевшего в этих местах около пяти лет назад. Тот друг, пожилой маг, многому её научил, и ей хотелось повидать наставника, раз она так удачно оказалась почти на пороге его дома. До конца зимы оставалось меньше месяца, потом неделя лютых метелей, а затем придут оттепели, можно будет отправляться к учителю...
Так вот, сны. Кто-то звал её в эти горы. Просил помочь. Но не жалобным тоном умирающей собаки, и не властным голосом измыслившего недоброе Чёрного. Нет, это был зов спокойный, словно некто с сильной волей, но очень уставший, учуяв чародейку, испрашивал у неё посильной помощи. Природа Лойры не могла противиться такому, отказать. Да тут и эти искатели дармового золота подвернулись. Проверив нити судьбы, Лойра почти уверилась что здесь её ждёт нуждающийся собрат-чародей, а не хитрая западня. Да и вообще, врагов здесь у неё не было, некому было строить козни. А жить дальше, не пройдя по натянутой пружине зова, было... в целом, нельзя. Собратья по колдовскому ремеслу всегда подшучивали над чародейкой. Мол, дитя неразумное, сколько раз обжигалась, а всё туда же, помогать. Она и сама знала, как это порой бывает неразумно, но остановиться не могла.
Конечно, здешний колдун никуда не пропал. А то, что он перестал появляться на людях, вполне могло объясняться истощением сил. А ещё даже самые перековерканные слухи никогда не содержали слов о его неуёмной злобе, или о каких-нибудь жертвах. Единожды Лойра слышала о том, что он выискивал якобы какие-то амулеты или книги. И много разговоров о том, как он просто являлся в какой-нибудь город, ничего из ряда вон выходящего не творил, а потом уходил восвояси. Откуда взялся слух о кладах и золоте, Лойра так и не поняла.
Замок был странный. Лойра не была большим знатоком укреплений, но даже она понимала, что эта постройка является чем угодно, но не крепостью. Башни вырастали, как пучок елей из верхушки утёса, топорщились вверх, не соединяясь друг с другом, очень плотно прижавшись основаниями к главной, самой широкой. Потом - стены. Их не было. Вообще, замок напоминал ощетинившуюся длинными чешуйками шишку, кособоко торчащую черенком вниз в самом центре почти круглой чаши котлована. У подножия замка сверкал узкой полоской какой-то неясный отблеск бледного свечения. Рассечённое обрывами дно "чаши" напоминало детскую игру-лабиринт, когда ведущий рисовал углём на полу или палкой в пыли "стены", и потом другим детям следовало быстро пробежать по запутанному маршруту, обогнав соперников. Лойра внимательно следила за расположением разломов, прикидывая, сколько еще ловушек спрятано под снегом или скрывается от её взгляда за неровностями и выступами камня, за раскиданными по "чаше" валунами. На вид, лабиринт был преодолим, Лойра дважды проследила глазами несколько приемлемых маршрутов, ведущих к крепости, но уверена, конечно, не была.
Запасов еды должно хватить на неделю блужданий здесь, и немного останется на обратный путь, прикинула кошка, и, собравшись возвращаться к людям, кинула последний взор на замок. Зов коснулся ее мыслей и утих - словно внутри этой странной крепости колдун кивнул, заметив силуэт на склоне.
С самого утра - морозная дымка едва-едва осветилась далеким прикосновением солнца - семеро путников продолжили путь. Сперва Бьоннт хотел было предложить оставить кого-нибудь с Рыжим, а остальным двигаться дальше, но Ар, кажется, впервые за эти дни заговорив, объяснил, что разделяться будет опаснее, чем волочить с собой раненого. Впечатленные довольно длинной речью охотника, мужчины согласились. Лойра перед выходом ещё раз осмотрела раны Хамла, осталась довольна тем, что они не гноились, и повела отряд вперед.
Котлован, который, будь он ровным и без обрывов, можно было легко пересечь за полдня, максимум, за день, расстилался впереди. Однако, когда солнце, лишь мелькнув меж горных вершин, вновь покидало зимний мир, отряд продвинулся лишь на треть к середине "чаши", занятую замком. По пути Бьоннт и Бейла едва не провалились в скрытую снегом узкую расщелину, волокуши с Рыжим один раз заскользили по обледенелому камню, чуть не утащив Хамла и тянущего сани Фгорма в зияющий холодной тьмой разлом, забитый льдом и снегом. Успев схватить соплеменника за шкирку, Бейла вытащил и его, и сани. Рыжий, убедившись, что он не свалился с волокуш, и что единственная женщина далеко впереди, десять минут кряду страшно ругался на карликов-двиргов с их копьями, лёд, холод, снег, колдунов, небо и землю. Лойра была сосредоточена на поисках ловушек, поминутно возвращаясь назад, чтобы пояснить, что впереди еще одна расщелина. Она была удивлена тем, что выбранный ею маршрут оказывается пока вполне удачным - в "лабиринте" пока не намечалось тупиков.
Ночью кошку освободили от вахты, на часах стояли Ар, Бейла, Фао и Бьоннт, Фгорму оставили самый короткий промежуток с утра, поскольку он вымотался, пока тащил сани Рыжего. Лойра проснулась вместе с ним, чтобы уйти вперед, выискивая путь.
Замок стал ближе, зов - яснее, но спокойствие из него не исчезло. Кем бы ни был тот колдун, он либо страшный злодей, крепко уверенный в силах, либо просто маг, теряющий силы среди снежных склонов, и действительно нуждающийся в поддержке. Как бы то ни было, теперь не повернёшь.
С утра, пока отряд собирался и скудно завтракал, по котловану ходил колючий ветер, насыпая снега в стынущую похлебку и в бороды Бейлы и Фао. Шкура Лойры казалась седой, но кошка почти не ощущала холода: размявшись утром, она была вполне бодра, и, поев, снова ушла вперед, еще раз перепроверить ближайшие километры пути. День прошел без особых приключений, лишь один раз дно "чаши" сотряслось неприятным гулом, словно где-то открылся новый разлом или сошла на дно уже имеющегося ледяная лавина. Однако Лойра была уверена - это дело рук колдуна. Что он там творил с камнем и льдом, было не ясно, но к вечеру она обнаружила, что один длинный разлом, который она планировала обойти далеко с юга на следующий день, просто напросто исчез. Или его скрывали разбросанные тут и там каменные осколки, укрытые снегом - ой ли?
Колдун приглашал войти?
Утром следующего дня отряд, пораженный ясной и тихой погодой, разглядывал крепость во все глаза. Вблизи она еще меньше напоминала замок, или вообще строение. Так, скала и скала, причудливой формы узкие пики, словно оплавленное подножие, и много разбросанных вокруг валунов и осколков. Бьоннт припомнил верования своего народа - к западу отсюда, далеко, за проливом, была еще одна северная страна - и высказал идею, что этот замок, или что это такое на самом деле, упал в горы с неба. От падения образовалась эта "чаша", а оплавленные бока замка говорят о том, что он падал сюда, окруженный огнём.
- Такие штуки летели с неба во времена сотворения мира, они разбивали и ломали землю, выдалбливая моря и океаны, а потом боги просто скидывали их кучами, нагромождая горы, - сообщил карлик товарищам. Лойра, оказавшаяся рядом, задумчиво глянула на замок, а Хамл, чуть не сбиваясь на ругательства, посоветовал карлику помолчать. Рыжему было страшно.
Солнце с каждым днём поднималось чуточку выше, поэтому, когда оно мелькнуло меж пиков юго-западных скал, ему удалось высветить верхушки "башен". Замок громоздился перед путниками, молчаливый, равнодушный, как слепой воин. Лойра отчетливо ощущала присутствие колдуна через стены черного камня. Во второй день путешествия - ещё тогда - она честно сказала мужчинам, что уверена: колдун ещё там, в замке. Рубаки долго обсуждали этот вопрос со всех сторон - кроме одной: идти туда они намерены по-прежнему. Лойра пожала плечами и с чистой совестью вновь ушла вперёд, прокладывая путь.
Сейчас от замка путников отделяло несколько часов и пояс странного сияния, исходившего из-под земли там, где чёрный камень "замка" врастал в серые скалы дна "чаши". Солнце скрылось за пиками, начало темнеть. Но путники продолжали двигаться к "замку" - полчаса назад они решили пройти как можно ближе, и, по возможности, найти вход внутрь.
- Не тащить же вам меня там, внутри?! - Вопрошал Хамл, ворочаясь на расшатанных волокушах. Лойра с опасением смотрела на покрытое испариной лицо Рыжего, и нос кошки морщился от острого запаха страха - Рыжий боялся, как никто из отряда. Бейла и Фгорм были спокойны, как скалы северных фьордов, Фао с прищуром оглядывал чёрную твердыню, карлик Бьоннт был больше озабочен ноющими от усталости ногами, чем, например, утихшим ветром или тем сиянием. Ар шёл мерно, уверенно; охотник за день не проронил ни слова, ничем не показывая мыслей и беспокойства - если оно вообще было. Лойра была поглощена скорее чувством зова, она рассматривала "замок" не как источник необъяснимой силы (для неё сила сама по себе была вполне объяснима), а как дом странного колдуна, с непонятными намерениями звавшего её сюда.
Рыжий повторил вопрос, Бейла ответил ему, что бросать его на пороге было бы еще глупее, чем оставлять тогда на склоне "чаши". Хамл очень не хотел оказаться в замке, не имея возможности за себя постоять. До того, чтобы встать на ноги, ему было далеко, Лойра только вчера аккуратно зашила края раны над коленом, убедившись, что нет нарывов и воспаления. Холод и крепкое здоровье Рыжего делали свое дело - при такой серьезной ране последствий удалось избежать. Однако зелья у чародейки заканчивались...
Нет ничего странного в том, что вход в "замок" обнаружился ровно с той стороны, откуда подошёл отряд. Лойра уже ничему не удивлялась - ни мерцающему проходу, ни новому разлому, исчезнувшему перед путниками - почти у них под ногами. Снова прошло гулкое землетрясение (Лойра, обернувшись, могла видеть, как по склону "чаши", там, далеко, сползла снежная лавина), и края разлома сошлись на расстояние, достаточное, чтобы преодолеть расщелину поперёк. Рыжий постоянно что-то бухтел, от страха в нём поднялась страшная говорливость; Бейла пытался его унять, но Хамл вскоре начинал снова.
- Это гад, пусть бы Огненный Зегл ему ноги оторвал по самые... - Бейла, резко наклонившись, выдал Рыжему легкую затрещину, и Хамл проглотил бранное слово. - Он ждёт нас там, неужели не видно?! Мы сами лезем к нему в пасть!
- Дружище, не ты ли сам хотел разжиться "золотишком старика-колдуна"? Там, в трактире, мы всё решили, и дошли таки. И тебе лучше молиться не богу-кузнецу, а вон той хвостатой бестии, что сумела нас сюда по снегу протащить, - Бейла указал на идущую впереди кошку. - Между нами говоря, это твою ногу пришлось бы рубить по самые, чтобы ты выжил - если б не зелья и перевязка. Так что заткнись-ка наконец, и лежи смирно.
Через час отряд остановился. Идти дальше не имело смысла: оказалось, что между чёрным "замком" и дном котлована пролегал длинный окружной разлом - это из него сочилось беспрестанно жёлтое сияние, и поднимался необоняемый пар. Отряд решил переночевать у самого разлома, а на утро решить, что делать. Вход в "замок" заманчиво отзывался тем же сиянием, но никаких подъёмных мостов или иных средств для перехода через пропасть видно не было - так сообщила при беглом осмотре Лойра.
Ночь была тревожной. "Замок", оказывается, издавал какие-то звуки, словно глубоко внутри него иногда случались обвалы: из проёма доносилось тихое эхо падающих камней, и другие, менее различимые звуки. Несмотря на усталость, мало кто спал этой ночью. Рыжий, неудачно повернувшись во сне, проснулся от боли в плече, и остаток ночи бессонно ворочался и вздыхал. Ар и Лойра, не договариваясь, ещё вечером пошли в обход разлома, к югу, но до сих пор не вернулись. Северяне что-то тихо обсуждали, возлежа у более чем скромного костра (запас угля истощался, необходимо было оставить хоть сколько-нибудь на обратный путь), карлик курил трубку, полусидя на своей лежанке. Фао иногда дремал, а порой принимался перебирать оставшиеся фейерверки, и что-то шептал на восточном наречии, быть может, просто молился.
Под утро Бейла отправился искать запропавших Ара и Лойру, и нашёл - судя по цепочкам следов, они уже возвращались с обхода, и, видать, решили передохнуть под одним из валунов. Тут их сморил сон: огромная кошка свернулась тугим клубком, позволив охотнику улечься на свой бок. Бейла, ощутив почему-то укол ревности, растолкал их довольно бесцеремонно, и, не став слушать о результатах поисков обхода, ушёл к лагерю.
Обхода не было. Конечно, можно было бы потратить день-другой и обойти "замок" по полному кругу, но Лойра считала, что ничего они не найдут. Пока в лагере мужчины готовились к продолжению пути (каким бы оно ни было), пока собирали вещи и осторожно расталкивали уснувшего под утро Рыжего, Лойра ушла к самому разлому...
Рубаки, подойдя ближе, обнаружили её висящей прямо над пропастью.
Издалека, не разглядев, что и как, мужчины опешили и порядком струхнули - вокруг кошки поднимался тот самый пар, мех, подсвеченный снизу, казался горящим. Потом самый глазастый - Фао - убедил остальных, что она там как будто идёт, вроде как по невидимому мосту, и путешественники медленно, под увещевания Рыжего не подходить ближе, двинулись к обрыву.
Лойра обернулась со своего места, потом осторожно развернулась и двинулась к рубакам, замершим у края. Её лапы очевидно находили в воздухе какую-то опору, и, когда она ступила на твёрдый, видимый камень, все шестеро как-то нервно вздохнули.
- Нам надо попробовать всем сразу пройти, - сообщила кошка, напряженно топорща усы. Уши её были плотно прижаты к голове: она чуяла зов, была напугана своим путешествием над пропастью и опасалась, как бы не случилась какая беда, когда все семеро окажутся на невидимом мосту.
Посовещавшись, путники принялись собираться. Передав Лойре часть поклажи (не желая менять облика, она ухватила сумки зубами, как хватала тушу оленя после удачной охоты), северяне, сложив руки, подхватили Рыжего. Фао на всякий случай приготовил один фейерверк, Бьоннт вознёс небесами прочувствованную молитву, Ар поудобнее свернул волокуши Рыжего - на той стороне они понадобятся.
Первой на невидимый мост ступила кошка; свернув голову на бок, чтобы сумки не мешали ей смотреть, куда она ставит лапы, Лойра медленно, шаг за шагом, стала повторять уже проделанную дорогу. Следом шли Фао и карлик, затем поминутно прощупывавшие дорогу северяне с Рыжим на руках, шествие замыкал охотник.
Проделав ровно половину пути, Лойра перевела дух, и аккуратно, ещё медленнее, пошла вперёд, сперва ощупывая лапой путь и осматривая его на предмет магии, и только потом продвигаясь. Противоположный край был всё ближе.
Когда Ар последним ступил на видимый камень того края - чёрный и удивительно гладкий, все путники ощутили новую волну подземных толчков. Они обернулись на тот магический мост, и только Лойра могла видеть, как напряжение магии, по которому она и ориентировалась, поднявшись на мост первый раз, слабеет. Невидимые части моста со скрипом сходили с места. Обратный путь обрушивался в сияющую пропасть, обрушивался невидимо, но отчётливо. Хамл отчаянно простонал, выдохнув злобное ругательство.
Немного передохнув, путники двинулись дальше. Фгорм опять тащил волокуши, его сменяли Бейла или карлик. С опаской искатели сокровищ ступили под своды "замка". Сразу стало заметно теплее, Бьоннт развязал узел своего шерстяного платка и стянул его, обнажив идеальную лысину.
Длинный проход, освещенный таким же сиянием, тянулся вглубь каменной "крепости", до первого разветвления путники добрались за час, двигаясь медленно и осторожно. Лойра, шедшая опять впереди, увидела развилку первой - на вид, то был перекресток этого коридора и перпендикулярного ему. Высокие, не ниже трёх метров, своды были такими же - не прямыми, а чуть сужающимися к ровному потолку. Кошка, осторожничая, заглянула сперва за левый угол, а потом за правый - раздался громкий многоголосый гул, и кошка тут же отскочила назад, но потом поглядела на поворот снова.
- Что там? - Громко спросил Фао, шедший впереди остальных. Он нёс в одной руке готовый фейерверк, а другой сжимал длинный меч.
- За поворотом был тупик, там, справа, но, как только я ясно увидела, что пути там нет, камни словно раздвинулись, и... - Лойра мотнула головой в ту сторону. Фао, заглянув очень осторожно, убедился, что в эту сторону продолжается такой же коридор, как и тот, по которому они шли, и такой же тянется и влево, и прямо.
- Куда нам? - Спросил подошедший к перекрестку Бейла. Поняв, что здесь кошка уже не может знать, куда идти, он добавил: - Какие соображения?
Но Лойра была поглощена усиливающимся зовом. Никто, видимо, не чуял ничего, только Хамл опять закряхтел, возможно, уловив напряжение. Из того коридора, где только что был тупик, что-то надвигалось. Лойра плотнее прижала уши в голове, пригнулась и велела мужчинам отойти. Потом она начала припоминать все защитные формы и сети, какие знала. Колдун вышел встречать гостей.
Коридор, из которого Лойра ощущала приближение чьей-то воли, пришел в движение. Камень, только что плотный, материальный, несомненно настоящий, крошился и двигался, как куски мяса в мясорубке. Правый коридор словно объединялся с продолжением прохода, по которому прошли путники, и вскоре сошёлся с ним. Свечение там усилилось, и вскоре, сквозь неясный туман, Лойра могла различить высокую - метров двух - тёмную фигуру. Стоявшие у кошки за спиной рубаки, не обращая внимания на её протестующее шипение, подошли ближе.
Окружающая обстановка продолжала меняться - коридор расширился, становясь почти залом, ломаясь углами и сводами, уходящими выше. Когда движение прекратилось, перед семерыми искателями приключений стоял колдун собственной персоной, а широкий зал расходился во все стороны от хозяина. Колдун, рослый, одетый в темную мантию до пола, со сложенными на груди руками, и длинными волосами, спадающими ниже плеч, походил на какую-то неясную тень, колышущуюся, но странно осязаемую.
Из всех деталей хозяина "замка" Лойра заметила только глаза - осколки невыразимо чистого, прозрачно-голубого льда заглядывали, как водится у колдунов, прямо в душу. Кошка была не робкого десятка: нахмурив пушистые брови, она, не обращая внимания на взор колдуна сверху вниз, сощурилась и закрыла створки своей памяти и сущности. Читать мысли так же просто, как и прятать их. Иногда. Взгляд холодных глаз завораживал.
Он как будто хотел что-то сказать, но Лойра упрямо держала мысли закрытыми. Колдун едва заметно вздохнул.
Он просто стоял, и смотрел. Лойра отвечала тем же, поскольку, в конце концов, она привела сюда рубак, и уже вправе требовать половину платы, да и к тому же, колдун сам позвал её, и ей теперь только оставалось ждать продолжения.
В зале царила тишина, даже каменная крошка перестала осыпаться со сводов.
Бейла шевельнулся, ощущая нелепость ситуации: пришли грабить дом, а хозяин оказался на месте, встретил на пороге, и ждёт объяснений. Что могут грабители ему сказать - он же не простой горожанин, его едва ли можно ударить обухом меча по затылку, дабы не мешал обчищать помещение.
- Я буду говорить только с чародеем, - наконец, сообщил колдун. После затянувшегося молчания слова его прозвучали подобно сходу лавины - и были так же холодны. Мужчины замерли в нерешительности, Лойра, обернувшись, посоветовала:
- Останьтесь здесь. На всякий случай, в моих вещах есть карта обратного пути, она вышита на изнанке плаща, - добавила кошка, а Бейла подумал про себя, что чародейка хитра, как сотня чёкнутых скилийских мудрецов: они не раз обыскивали её вещи, но карты так и не нашли. Северянин кивнул Бьоннту, и тот достал из глубин своей сумки один из двух заготовленных для проводницы мешочков. Хотел было кинуть, но припомнил отмороженный нос, и подошёл передать из рук в руки. Лойра кивнула, приняв звякнувший золотом кошель: договор есть договор. С не менее серьёзным молчанием она передала золото обратно, чтобы карлик уложил его в её сумку. Оставлять рубак здесь она не намеревалась, опасаясь за их судьбу; не сказать, что они были ей так уж симпатичны, скорее, просто кинуть их тут было бы несправедливо.
Затем, кивнув остальным, кошка развернулась и встретилась взглядом с колдуном. "Веди".
Они не сделали ни шагу. Стены снова пришли в движение, но более плавное и текучее, не камень, а его структура, сама материя - изменялись. Это было отчасти похоже на постепенную телепортацию, но Лойра отчётливо понимала, что оставалась неподвижна. Здание "замка" было настолько послушно колдуну, что тот сумел просто отделить себя и кошку от остальных "гостей". Через минуту колдун и Лойра находились в некоем подобии рабочего кабинета: не меблировка, а намёк на нее, отчётливо были видны - и ощутимы - только камин (огонь в нём мерцал холодом, неестественным для пламени) и пара полукресел. Колдун уже расположился в одном из них. Лойра, по-прежнему не меняя формы, просто села на камень пола, в отблесках магического пламени похожего на зыбкую водную гладь. Всё это здание, издалека такое монументальное, монолитное, теперь казалось миражом, невесть почему осязаемым.
Все попытки изучить его структуру магически привели кошку к одному - нудной головной боли.
- Зачем ты их привела? - В относительно небольшом помещении голос колдуна был тише, спокойнее - уже не лавина, скорее, шорох каменной крошки. Лойра мотнула головой: на неё наваливалась какая-то дрёма. Однако, вопрос был задан прекрасно. Если только...
- Чтобы выполнить взятые обязательства.
- Зачем тогда ты соглашалась на эти обязательства?
- Почему бы нет? Предпринять опасное путешествие в опытной компании, выручить денег и откликнуться на твой зов, это всё очень неплохо сошлось, - Лойра вопросительно поглядела на колдуна.
История колдуна, рассказанная на какой-то смеси обычного языка северян и странного телепатического наречия, заняла совсем немного времени. И сводилась к тому, что маг не рассчитал силы, и горы начали поглощать его.
- Тебя?
- Да.
Значит, "замок" - чисто магическая постройка, решила Лойра, поэтому здание может восприниматься частью себя, как особенно сложное заклинание иногда видится продолжением собственных воли и тела. Почему же существо, обладающее такой силой, не способно как-либо изменить своё положение?
- Очень странно, - подчеркнуто задумчиво ответила кошка.
На лице колдуна появилось что-то вроде улыбки, отстранённой и холодной. Кошка ощутила уверенность в том, что ему глубоко плевать на все её ментальные барьеры.
- Так или иначе, у меня не осталось достаточно сил, чтобы уйти из этого места. Горы начали поглощать... мой дом.
Снаружи донеслось несколько протяжных басовитых раскатов, едва ощутимые подземные толчки отзывались где-то во внутренностях. Лойра подумала о тех словах, которые, вероятно, произносил сейчас Рыжий Хамл.
- Ты хочешь сказать, что у такого посредственного мага, как я, может оказаться достаточный запас, чтобы одолжить несколько ан*, которых тебе не хватает? - Колдуну не нужно было читать мысли Лойры, в её голосе было достаточно сомнения.
Колдун невозмутимо кивнул.
- Именно так. Сила гор была скрыта от меня, именно поэтому я не смог рассчитать свой запас. У тебя есть те несколько ан.
По зданию вновь прошла волна толчков, где-то осыпался изрядный пласт камня, с утробным скрежетом съехав вниз. На этот раз сотряслась и комната. Неужели колдун не врал?
- Более того, у меня слишком мало времени, - заметил колдун.
В голове Лойры вдруг всё встало на свои места: колдун сам пустил слух о собственных богатствах и, затем, о том, что покинул это место - при таких условиях всякие сорвиголовы и искатели дармовой наживы, вроде тех шестерых, кого привела Лойра, как раз и потекли бы сюда рекой (или ручьем, все-таки опасения остаются). Вероятно, в группах были бы маги, как и случилось. Обратного пути - в этом Лойра была уверена - у них теперь нет. Колдуну необходимо выбраться, и он заманил отряд в ловушку, и теперь обязательно получит силы.
Как глупо.
- Отпусти тех, кто пришел со мной, - глухо потребовала кошка. Она по-прежнему не признавала приемлемой возможность подвергнуть шестерых спутников неоправданной опасности. Да, они сами решили сюда идти, и наняли ее тоже сами (в тот день она и гостей-то не ждала, но старый знакомец из таверны "Уголь" подсуропил, дав рубакам ее адрес). Но именно она в ответе за них, как... в конце концов, как чародей. Она-то понимает теперь, что здесь творится.
Колдун опять едва заметно пожал плечами. Кошка обернулась - они снова были в том зале, в углу расположились наниматели Лойры, шестеро уставших, взволнованных людей.
- Мост на прежнем месте, но не надолго, - предупредил колдун внятно, так, чтобы все его слышали.
- Пошли, - коротко сказала кошка, проходя к выходу. Колдун внимательно следил за ней, но она мало рассчитывала на шанс побега: если у него не достает сил убраться отсюда, это не значит, что он не сможет ее удержать.
Молча отряд снялся с места, и последовал за кошкой по уже знакомому тоннелю. Стены украшали теперь широкие трещины.
- Что тут творится? - нагнав кошку, Бейла сурово глядел вперед, шагая широко и твердо.
- Ловушка, - коротко пояснила Лойра, и в общих чертах описала северянину свои предположения. Тот очень тихо и очень витиевато выругался. И добавил: - Попробуем сбежать.
- Едва ли он даст мне сбежать. Обрушит мост, и всего делов, - угрюмо предположила Лойра. С ними поравнялся Ар, и теперь внимательно слушал диалог. - Вы должны ступить на мост первыми. Как только пройдете, я попробую нагнать вас... И не спорь, - перебила она Вейлу, попытавшегося возразить. - Нет никакого прока в том, чтобы рисковать вашими жизнями. Это я должна была понять, что веду вас в ловушку.
- Момент, - всё же заспорил Вейла, - мы были в курсе того, что сволочь дома, и сами же решили идти. Отговорить нас? Да ты просто не представляешь того, что услышала бы в ответ, - веско заметил северянин.
Путники умолкли. Выход был рядом - кажется, коридор стал короче, но никто уже не удивлялся. Хамл затравленно молчал, карлик и Фао о чем-то тихо совещались, Фгорм молча тащил Рыжего, не обращая ни на что внимания, или просто делая вид, что не обращает.
Мост действительно был на месте - Лойра видела неровные линии силы, держащие невидимую опору в напряжении: словно бы колдун сумел поднять осыпавшиеся недавно блоки, но не смог установить их так же ровно. Переход хотели начать спешно, но идти пришлось медленнее, опора то и дело скрипела, подгоняя. Лойра упрямо стояла на черных камнях "замка", не ступая на мост. Первым на него ступили Бьоннт и Фао, затем северяне, вновь взявшие Рыжего на руки, последним пошел молчун. Лойра смотрела вслед уходящим с потаенной надеждой: все-таки, у них есть карта. Хотя дно котлована из-за последних землетрясений сильно изменилось, покрывшись новыми трещинами, шанс все же был.
Как же глупо!
Отряд приближался к середине моста: разлом стал, кажется, несколько уже, а мост - короче, так что спина охотника была отчетливо видна среди пара - от Лойры до него было метра три с половиной. Вдруг кошка ясно увидела, что напряженные линии магии просто исчезли. Мост рушился.
Некогда было думать о причинах: Ар, едва заметив некое движение под ногами, прибавил шагу, но северяне с тяжелым грузом не смогли бы с такой же прытью преодолеть остаток пути. Лойра взвилась с места, радуясь, что не сменила форму, и нацелилась в спину валящегося назад Рыжего, судорожно цепляющегося за плечи Бейлы и Фгорма. Удар широких лап придал Хамлу и схватившимся за него северянам нужное ускорение, Бейла ощутил под занесенной ногой некоторую опору и рванул к краю, что есть сил.
Здорово ушибившись о камень, скользя вниз по холодному краю, Бейла всё же за что-то там уцепился. Рядом с ним, тяжело охнув, упал на раненое плечо Рыжий, а Фгорм, оттолкнувшись от последней из невидимых плит, приземлился почти без происшествий. Те трое, кто уже успел перебраться, помогли товарищам влезть на край. Шесть пар глаз обернулись на разлом. Лойра осталась там, среди пара и сияния ее не было видно. Мужчины долго стояли у края, а затем развернулись и кое-как двинулись прочь.
После того, как удар лап достиг цели, Лойра начала стремительно падать вниз, к источнику неведомо сияния. Ее сознание было полностью открыто, но страха отчего-то не было. Было только спокойствие. Поэтому Лойра сразу поняла, что произошло. Колдун действительно крупно застрял здесь: сияние разлома порождалось постоянной борьбой "замка" с древним камнем северных гор. И горы наступали.
Где-то этот тёмный просчитался, где-то упустил момент, когда на простой перенос отсюда не осталось сил. И он стал звать, любой маг или чародей пригодился бы. Нашлась Лойра, с ней прибыли и люди. Обломав мост, он предпринял попытку принести жертву. Это было выше понимания кошки, но с другой стороны, она никогда не оказывалась в таком положении... Горы поглощали "замок", который на самом деле и был...
Лойра задохнулась... Страх всё-таки пришел. Но последним отблеском воли она поняла, что теперь она - жертва.
Глупо!
Настала тьма.
- Глупая.
Голос был холоден; тих, но раскатист - это было странно, но куда более странной была сама возможность что-то слышать. Может, Лойра встретила своего Опекуна, Старшего Духа, который является умершему в соответствии с верой её народа?
Приоткрыв один глаз, кошка уперлась взором в гладкую поверхность чёрного камня. Это что, высшая некромантия? Колдун извлек ее из разлома и оживил? Или..? Зачем, как..?
- Поймать тебя было куда проще, - ответил голос. Лойра моргнула, с трудом повернула голову, и встретилась взглядом с пронзительными глазами колдуна.
Помещение, в котором они находились, вообще не имело меблировки. Колдун стоял метрах в двух от Лойры, и глядел на нее сверху вниз. Во взгляде ничего не читалось.
Кошка приподнялась, тяжело опираясь на ослабшие лапы.
- Что теперь? - Она была уже не в состоянии поддерживать звериную форму, поэтому через несколько секунд смотрела на мага с высоты своего среднего роста. Светлый с подпалинами мех стал обычным походным костюмом, кое-где прорванным за время последних переходов.
- Если бы горы насытились людьми, у меня был бы шанс. Теперь... Теперь ты можешь идти, - сообщил колдун, глядя теперь куда-то мимо Лойры.
Целую минуту Лойра соображала, обдумывая ситуацию. Она спасла своих спутников, она была в этом полностью уверена (и хорошо бы, чтобы они уже достаточно отошли от "замка" - скоро тут что-то будет), зато колдун оказался в плену. Лойра не могла оправдать человеческой жертвы, но никогда прежде и не думала, что из-за оплошности можно оказаться в ситуации, когда твоя жизнь зависит от смерти кого-то другого - кроме битвы, когда ты либо убьёшь врага, либо сам будешь им убит.
- И как же я уйду, если мост разрушен? - Лойра соображала как сквозь сон, но вопрос был очевиден.
- Ты должна уметь открывать порталы.
- Где логика, в конце концов? - Постепенно до чародейки дошли слова колдуна. - С чего бы тебе сидеть тут? Сам ты, что, уже не можешь?
- Могу. Но перемещать это, - он обвел жестом сам себя, - бессмысленно.
Лойра хотела что-то возразить, но вспомнила тот последний момент падения в сияющую пропасть. В сиянии разлома таился ответ на то, кем являлся колдун и чем был сам "замок".
Колдун и дом - это не просто человек и его жилище. Это даже не из тех живых субстанций, с которыми некоторые маги умудряются жить в симбиозе - как бы одушевленные дома. Увы.
Колдун и дом - это просто одно и то же. То, что Лойра видела, как человека в темном балахоне - это всего лишь часть одного существа, как рыба-удильщик и её фонарь, как кошка и её хвост... Дом расхаживал в виде мага сам в себе, дом выпускал щупальце наружу, когда колдун занимался поиском своих редких реликвий, или что он там искал.
Голова разболелась с новой силой, Лойра прекрасно понимала, что узнала эти вещи случайно, и что её уровень силы и умения слишком мал, чтобы достоверно и правильно понять то, что она наблюдала сейчас - усталого человека посреди пустого тёмного зала.
Этот колдун пытался прикончить её товарищей, подумала Лойра, надеясь испытать хотя бы злобу. Ничего не выходило, колдун вызывал только сочувствие. Где это странное существо ошиблось и не распознало наступающую силу гор? Не понятно, как и то, почему он, собственно, выудил её из разлома. Понимая, что это сочувствие выше её природы (как и здравого смысла), Лойра вздохнула и произнесла:
- Я чем-то могу тебе помочь?
Колдун пристально разглядывал Лойру, словно увидел впервые. От проникающего насквозь взгляда льдисто-голубых глаз было весьма не по себе, но Лойра терпела - решение она уже приняла, и была готова как-то поспособствовать магу. Конечно, без крайностей, и жертвоприношений в том числе (кстати, подумала она, почему он попытался убить ее товарищей, но прикончил ее саму?). Не успев и вдохнуть, чтобы задать такой вопрос, Лойра потеряла сознание.
Она очнулась от холода. Ветер теребил подол куртки, щека онемела от того, что Лойра лежала лицом в снег.
Поднявшись так резко, как ей позволило затекшее и продрогшее тело, чародейка осмотрелась. Рядом с ней лежала огромная золотая чаша, наполовину скрытая нанесенным снегом. Поодаль - метрах в семи - виднелась внушительная яма: метров двухсот в поперечнике и глубиной не менее ста. Кое-как Лойра подобралась к краю, медленно переставляя ставшие тряпичными ноги. Склоны и дно рва были оплавлены; немного поразмыслив и вспомнив последнее, что с ней случилось до провала в беспамятство, она сделала единственный логичный вывод: колдун ушёл. Сумел.
Что он вытворил, Лойра не могла вспомнить. Но существенная слабость и неспособность даже сменить форму, или вызвать простой магический снаряд убедили чародейку в том, что она тоже как-то участвовала в этом безобразии.
Из мутной зимней темноты - была примерно середина ночи - послышались голоса, изменчиво приближающиеся с порывами ветра, тихие, далекие, на самом пределе слуха. Пригнувшись, Лойра вслушалась, а затем распрямилась в полный рост, и что есть сил закричала. Сначала мало что получилось, только хрип и кашель, но потом Лойра собралась и закричала уже как следует.
- Потом был жуткий вой, - продолжал Бейла. Он шел возле Лойры, таща волокуши с уснувшим, кажется, Рыжим. - Мы уж не знали, что и думать. Но уж конечно, остановились. Началась метель, ужасная, точно колдовская. - Бейла глянул на чародейку, припомнив ее скептический настрой в самом начале пути. Но Лойра промолчала - эта метель уж верно была необычной, хотя чародейка так ничего и не вспомнила из того, что могло бы стать причиной урагана. Как отрезало, взгляд колдуна и затем чернота. - А потом оглушительный хлопок, как будто открыли в Исподней стране самую огромную бутылку рома...
Мужчины вышли на Лойру спустя полчаса после того, как она начала кричать. Она уже успела охрипнуть снова, когда из темноты вырисовались две фигуры - здоровенный северянин и худой угловатый охотник. Лойра в жизни так не радовалась людям, поскольку была уверена, что головорезы успели уже порядочно отойти от середины котлована. В своем нынешнем состоянии она могла только молча улыбаться и сипеть, указывая на почти погребенный под снегом золотой сосуд. Какой из находок больше радовался Бейла, было не ясно - но он улыбался драгоценной вещи, как ребенок первому подарку на день рождения. Фгорм, подоспевший следом, тут же жёстко велел Бейле уложить кубок в сани к Рыжему с намерением впоследствии честно поделить его меж всеми поровну, и только потом поинтересовался у Лойры, что случилось, и может ли она идти.
Немного придя в себя, Лойра вытащила из своих запасов последнюю бутылочку с зельем, восхвалив небеса за то, что мужчины взяли и её вещи, не оставив их тогда, в зале "замка". Ободрившись, она стала замечать, что спутники, особенно северяне, как-то странно на неё глядят.
На ближайшем привале Бьоннт протянул чародейке самую большую порцию похлебки. Запасов осталось немного, и Лойра удивлено воззрилась сначала на него, потом на остальных по очереди. Первым заговорил Фгорм:
- Ты спасала нам жизнь, там, на жицком** проклятом мосту, - гулко пробасил он. - Мы были уверены, что ты погибла, упала в разлом. Не знаю, и знать не хочу, что там случилось с этим куском камня, но мы живы. Я не мастер говорить... Мы, в общем, тебе крупно должны...
- Льоррон, - непонятно сказал Бейла, глядя куда-то в холодное северное небо.
- Что?
- У нас есть легенда... - начал северянин, пригладив седеющие усы. Вся компания, плотным кольцом сидевшая вокруг слабого костра, замолкла, вслушиваясь в грубый голос Бейлы. - Есть богиня смерти, Морхейн, она решает, кому еще ходить по земле, а кого пора забрать в свои чертоги. И говорят, родилась у неё как-то дочь, Льоррон, что значит, "последняя", вроде как, последний, предсмертный час. Стала мать передавать дочери свои знания - как привести человека к смерти, как забирать из тела душу, как насылать мор и бедствия. Дочь училась неохотно, мать свою почти не слушала, а потом Морхейн прознала, что дочь втайне стала людей спасать. В самый последний момент, как в имени её говорится. Морхейн, как известно, без сердца, и решила она дочь свою извести, разозлившись на то, что не получилось из неё воспитать свою смену. Хоть боги и бессмертны, злыми чарами и заговором Морхейн своего добилась. Одного не учла - только дочь умерла, Морхейн по правилам должна была забрать к себе её душу. А поскольку ненависть матери была слишком сильна, она этого не сделала, и с тех пор умершая, но не мёртвая дочь тёмной богини всюду с ней соперничает, продолжая свое дело. Льоррон, говорят, богиня последней минуты, в самый опасный момент может уберечь от гибели.
Угли потрескивали тихо, исходя дымом, но почти не давая тепла. Все молчали, и только Фгорм тихо проговорил, глядя на осунувшееся лицо Лойры:
- Имени Лойра у нас нет, чародейка. Северяне будут звать тебя Льоррон.
Лойра не могла сдержать слез.
Обратный путь был ничуть не легче. Хвала всем богам, что неделя метелей начиналась только, зима забирала последнее, лютуя на прощанье. Ориентироваться приходилось и по карте, и так. Ветвистые Горы спокойно лежали под бушующим снегом, благосклонно позволяя семерым путникам попирать холодный камень, а небо исходило ветром и снегом.
Провизия кончалась, в последние три дня ели только по полсухаря на каждого. Рыжий шёл на поправку медленно, хотя Лойра, делая перевязки, нескончаемо благодарила добрых богов, что рана не раскрывалась и не воспалялась. Тащить его сани подряжались все по очереди, даже чародейка, возвращаясь с очередной разведки, впрягалась почти на равных. Кошачью форму она принимать не рисковала - прежде чем она сможет это как следует сделать, пройдет месяц-другой, поскольку запас её истощился куда глубже, чем она считала вначале. На разведку ходила теперь все чаще с охотником. Во-первых, он неплохо ориентировался и запоминал дорогу, во-вторых, хоть Лойра и не любила себе в этом признаваться, силы её были на исходе, а так был рядом кто-то, кто мог помочь и поддержать.
На исходе второго дня пути среди ночи путники проснулись от страшного землетрясения - до места их стоянки доходили громоподобные отзвуки и глухие толчки, но, судя по направлению, неладное творилось в том котловане-"чаше". Лойра видела во сне склоны "чаши", сходящиеся вместе, стирающие след колдуна, и слышала недовольный рокот древнего камня, гневно бурчащего что-то о непрошенных гостях.
На пятый день окончательно вышел запас угля. Люди мерзли, но кое-как шли, стуча зубами, заедали сухари снегом и спали, как можно теснее прижимаясь друг к другу, да всё больше молчали. Северяне выглядели бодрее прочих, все же, что ни говори, это были их родные земли; Бьоннт тоже особенно не жаловался, ибо сам знавал метели и пострашнее. Фао, скрепя сердце, по вечерам разбирал и поджигал свои бесценные фейерверки: тепла они давали не много, но на душе от них становилось всё же полегче. Хамл притих совсем, только ворочался всю ночь, и стонал, когда, наконец, удавалось уснуть. Лойра тоже стала молчаливее, чем Молчун Ар, но упрямо шла вперёд, занимая себя разведкой, а потом проваливаясь в тёмный, пустой сон, чтобы не оставлять места и времени всяким мыслям. Про колдуна старалась не думать вообще. Безмолвное присутствие Ара здорово поддерживало её, хотя охотник и сам выглядел не лучше.
Когда на исходе не то девятого, не то десятого дня пути, наконец, перевалили через последний переход - Врата Ветвей - все семеро заливались горючими слезами, углядев в вечерней сумеречной прозрачности длинный спуск в долину и огни городка Тёплый Лог. Спуск занял ещё один день, но на радостях отряд проснулся довольно рано, и люди шагали бодрее, не сводя глаз с очертаний домов, отсюда казавшихся россыпью серых коробков на широкой белой столешнице долины...
- И что же, ты так и не вспомнила? - мальчишка Армуф, победив очередной зевок, все же с любопытством уставился на рассказчицу. Она говорила, наверное, целый час, или больше, и он верил, верил каждому её слову, и не боялся уже глядеть в глаза женщины, отражавшие блеск огня в очаге. - Не вспомнила, что стало с колдуном?
- Почти нет, - ответила она. Взгляд женщины был устремлён куда-то далеко, она тихо улыбалась своим воспоминаниям. - Он как-то смог перенести на меня часть своей ноши, весь этот дом, или что это было на самом деле, и мы несли это вместе, и куда-то унесли, похоже. А потом просто нашёл откуда-то сил вернуть меня в горы. Мы потом ещё по дороге находили в снегу какие-то предметы, большей частью непонятные и не слишком ценные, но было несколько шкатулок из платины, два или три посоха с инкрустацией, какое-то оружие. Как будто все вещи раскидало по тому котловану.
- И ты не знаешь... - мальчишка опять зевнул, и Лойра глянула на него с улыбкой, от которой он, не привыкши к доброте, смутился. - Не знаешь, куда делся этот колдун-дом, и что с ним стало.
Женщина только покачала головой, а потом подозвала трактирщика. Армуф с удивлением и тревогой понял, что зал почти опустел, и час наверняка поздний, и на улице страшно холодно, и...
- Принесите ещё три одеяла в мою комнату, и подушку.
Впервые за несколько лет Армуф спал под настоящим шерстяным одеялом, тёплым и мягким. Пусть и на полу, зато в уютном гнезде из двух других одеял. Ему снились заснеженные пики и засыпанные снегом и камнем сокровища колдуна.
*ан - некоторая условная горсть волевой и магической энергии.