Самый обычный вечер трудного буднего дня. Я неспешно возвращаюсь домой, сквозь ночное Чертаново. Я немного пьян и меня слегка покачивает. В голове свинцовая тяжесть - эффект моего извечного недосыпа и алкогольного опьянения. Холод пробирается мне под куртку и, под незаправленной в джинсы майкой, расправляет свои кристаллические щупальца по моей спине. Меня бьет дрожь - на улице минусовая температура, а я как всегда это бывает, пренебрег мудрыми советами матери и оделся как обычно - в косуху, джемпер, майку. На голове у меня моя верная бейсболка идиотского красного цвета, которую колючий ветер все время норовит сорвать, хлопая меня по ушам ледяными ладонями. Мне тяжело идти - я абсолютно не хочу в то место, которое я называю своим домом. Так вот уж как-то у меня в жизни получилось - не чувствую я это место как свой дом. Это - всего небольшая двухкомнатная квартирка, где я живу, до тошноты знакомая, олицетворяющая в себе все самое скучное, что у меня есть в жизни, совершенно не влекущая меня в свой желотватый зев входной двери. Меня там конечно ждут мои, ненавистные в эти моменты, хотя и очень хорошие домашние. .Ждет мать, отец, бабка, кошка... Но я не хочу их видеть. Парадоксально, но так у меня повелось - даже самых приятных мне людей, любимых мной и любящих меня я не могу видеть часто, а особенно если я не в настроении. Знаю, что это плохо, но превозмочь себя - не в силах. Я хочу в такие моменты лечь в постель, ни видя ничьих лиц, не слыша ничьих голосов. Остаться одному, без глупых разговорах о том как у когоа прошел день, кто какую собаку где видел, какая очередь где была и тому подобного узкосемейного вздороа, произосимого не по желанию, а по вынуждению особой семейной атмосферы. По своему даже чем-то приятного и засталвющего по нему даже иногда тосковать... Но сейчас хочу полежать полчаса, потом встать, выпить горячего кофе и сесть за компьютер. Я хочу таки написать хоть что-нибудь из того что задумал, из того, что приходит мне в голову, ухватить хотя бы на вечер музу, вертящуюся вокруг меня, пока я еще иду домой, в метро, в лифте и так скропостижно исчезающую при входе в не мой дом. Первая же фраза, брошенная мне навстречу сбивает меня с любых мыслей, с любых мелодий, пришедших ко мне в голову. Я становлюсь пустым, как недостроенное здание, моя голова перестает работать - в ней появляются только самые примитивные мысли. А дальнейшие воззвания мамы на ужин, отца - к телефону а телевизора в уши втаптывают остатки желания что-либо делать, кроме как пойти, сбежать из этого кошмара и выпить поллитра теплой водки на лестнице, хотя бы там, в одиночестве самому себе рассказав то, что хотел рассказать всем. Но не бывать сегодня этому - я уже пьян, а значит лестнице, моей прекрасной черной теплой лестнице, где я провел столько откровенных разговоров, выпил цистерну пива, спел сотни песен и даже как-то пару раз занимался сексом, этой обители моего прекрасного одиночества - меня сегодня не дождаться. Я приду и сяду за компьютер. Запущу текстовый редактор, посмотрю на девственно чистую страницу минуты две. Открою какие-нибудь из своих старых музыкальных МИДИ файлов, в спешке наклепанных осознанием того какие возможности открываются в музыке с приобретением столь полезного аппарата, как компьютер. Послушаю кусок когда-то пришедшей ко мне идеи. Пропущу его сквозь свои спутанные мысли и нервы... И вдруг пойму, что никогда не смогу развить эту идею, мелькнувшую когда-то у меня в мозгу и бессильно тихо заплачу. Я буду сидеть и глотать слезы около пяти минут, потом начну перебирать остальные файлы о своими старыми музыкальными возгласами. Подивлюсь на убогость звучания, пожалею о том, что обделен талантом вынашивать идеи, запущу что-нибудь из своей музыкальной коллекции. Музыка будет меня раздражать, но это будет лучше, чем сидеть в тишине - она будет заполнять те пустоты в моих мыслях, которые так уродуют мой разум, делая его похожим на слепок души, самой души лишенный. Он похож на латанную-перелатанную хижину бомжа-однодневка, поселившегося у вас под домом в картонной коробке. Днем он носит ее с собой или прячет в кустах возле овощного магазина, а ночью спит в ней около жилого дома или в подвале - у теплых труб. Картонная коробка его преисполненна того отчаяния, который только может позволить себе старый картон с умилительной в данном контексте логотипом "Сони" Это вам не хижина солидного бомжа - бывшего комсорга. Ту надежную крепость, собранную из осколков чьих-то жизней, чъего-то счастья - досок, бывших когда-то полом в доме, картонок, бывших ящиками, из-под дорогого вина, железных листов, служивших крышей чьего-то дома, полиэтиленовой пленки, в которой был завернут телевизор и многого другого не разрушить ветрам реальности. Крепко стоит она на карю большой свалки и вечерами сидят там разнообразные люди-гости. Мой же босяцкий разум так же собран мной из печальных, по большей части, обрывков чьих-то судеб, каких-то песен, каких-то книг, чужих фраз, афоризмов и мыслей. Дыры в этом хилом сооружении и будет безуспешно пытаться латать призрачная ненаписанная музыка. Они будут залатаны на живую, внахлест, неаккуратно, будут мешать мне мыслить, но с помощью этих нехитрых заплаток мне будет не так холодно и мерзко в этой коробке разбитых надежд. А потом я буду долго сидеть и ждать пока все улягутся спать, пока засопит у меня за спиной отец, перестав наконец тупить и разговаривать по телефону, пока захрапит за стенкой бабка и уйдет спать к подруге, отмечающей покупку телевизора бутылкой мартини, мать. Я буду сидеть в интернете, вяло отвечать на форумах, где я участвую уже больше как тень человека, нежели как участник. Возможно я попробую поиграть во что-нибудь, но уйти в этот мир я не смогу - слишком сильно дует ветер на мою хижину-разум, чтоб читать в ней книгу. вырывает он у меня из рук страницы и отдельные куски текста, ворошитволосы, бросает сор в лицо и не дает ни минуты сосредоточится. Я прочитаю новости на каком-нибудь сайте, посетую на нехватку денег на апгрейд - новые игры требуют совсем какого-то нереального железа. Перекинусь парой слов по аське с кем-нибудь. Странно. Те, с кем я общаюсь действительно считают меня чутким и интересующимся их жизнью челвоеком. Наивные. Они не знают, что даже элементарный дружеский вопрос "Как дела?" я могу задать не потому что мне хочется подбодрить человека или общаться с нним, а потому что это может для меня сулить какие-то мелкие выгоды от общения с ними. Хотя все их проблемы для меня мимолетны - я буквально заставляю себя иногда с ними разговаривать. Мне не интересны ни они, ни то что с ними происходит. Зачем я с ними разговариваю? Не знаю. Мне трудно оттолкнуть человека, когда он хочет поговорить. Нет, мне не жалко его. Скорее мне не хочется, чтоб он думал обо мне плохо. Естественно сужу я п осебе, как и все мы. А общепризнанное мнение гласит, что хорошие - те, кто интересуется тобой, те кто проявляет сочувствие и разговаривает с тобой. И естественно . что все обижаются, когда с ними не хотят разговаривать - по каким бы причинам это не происходило. Такие мелкие детали не на уровне разума, а на уровне подкорки прописаны. Приходится общаться. На всякий.
Я просижу опять до полчетвертого утра. Чертыхаясь на позднее укладывание я лягу в постель. Поворочаюсь, возненавидев очередной раз неудобную подушку и попытаюсь размять затекшую шею. Вспомню какую-нибудь из женщин, с которыми я был... Почему-то как бы я не уставал - мысли о сексе всегда посещают меня перед сном. Возможно украдкой займусь онанизмом... Потом погружусь в воспоминания... Я вспомню опять свой разрыв с женщиной, немного повспоминаю ее глаза, потом пойму, что уже не могу представить даже ее лицо. Это меня немного успокоит и я забудусь тяжелым и беспокойным сном. Я сплю плохо - во сне у меня всегда путаются реальность и сон - я часто просыпаюсь, в надежде, что проснулся я в тот мир, в который надо, но обнаружив себя снова дома расстраиваюсь и засыпаю снова, ворочаясь и иногда постанывая. А утром меня разбудит мать, и я еще долго буду лежать с закрытыми глазами, собираясь не столько даже с физическими силами, сколько с моральными, чтоб встать и дойти до ванной, ибо мечты мои снова не сбылись, я снова здесь и сейчас и никакая сила воли не заставит меня этому радоваться.
Потом я пробегу туда, залезу под душ, смою с себя остаток ощущения накрытости мокрым от нервного пота одеялом и вычищу утреннюю мерзотную гадость из зубов. Дальше опять будет грязный автобус - летом пыльный, а зимой - обволакивающий ботинки снежногрязевой кашей. Потом будет суетливое потное метро, троллейбус - явно родственник автобуса, работа, обед, курилка, работа... Вечером путешествие повторится, а содержание в крови алкоголя в разы вырастет, ибо только он может немного сбить паранойю от присутсвия вокруг массы людей. А совсем уже вечером я так же как сейчас буду идти домой, слегка пьяный и проклинать то место - свой дом. Дом, куда я иду...