30 октября Самарский художественный музей открыл выставку "Передвижники: образ эпохи", где в экспозиции были представлены полотна из собрания Третьяковки, созданные художниками в годы расцвета деятельности объединения. Портретные и жанровые образы И.Н. Крамского, И.Е. Репина, В.И. Сурикова, Н.А. Ярошенко, В.Д. Поленова и других участников Товарищества, сложились в многоликий образ эпохи.
Произведения живописцев, входивших в Товарищество передвижных художественных выставок, сохранили для потомков облик выдающихся и рядовых представителей русского общества второй половины XIX века. Выставка знакомит с вереницей людей, живших во второй половине XIXвека, людей, ставших первыми читателями произведений Л.Н. Толстого, с колоритными сценами русской жизни, воплощенными в произведениях бытового жанра.
Нет ничего более субъективного и непрочного, чем история. То, что произошло вчера, уже не существует, оно куда -то унесено рекой времени, и возможно лишь в произведении искусства оставить память о том или ином событии. На выставке из Третьяковской галереи представлены, казалось бы, не престижные "низкие" жанры: бытовая живопись и портреты
Бытовая живопись
Термин "бытовой жанр", существовавший для обозначения живописи, отражающей будничную жизнь, не нравился передвижникам, так как не соответствовал их высоким устремлениям в деле бытописания. Поэтому они предпочли, чтобы картины назвались просто "жанрами" или "жанровыми".
Истоки этой неприязни связаны с тем, что еще в семнадцатом веке в стенах Французской Академии художеств была разработана иерархия жанров. Этой системы жанровой иерархии придерживались во все времена все художественные академии Европы: Париж, Рим, Флоренция, Лондон, Берлин, Вена и Санкт-Петербург.
На первом месте в академии стоял Высокий жанр (Grand genre) - историческая живопись. Сюда входили сюжеты на религиозную, аллегорическую, мифологическую, литературную и историческую тему. Эти полотна воплощали толкование жизни и событий, основываясь на определённом моральном или интеллектуальном посыле.
Второстепенное место принадлежало Низкому жанру (Petit genre): сцены из повседневной жизни: Сюда входили: портрет,, жанровая живопись, пейзаж, натюрморт, анималистическая живопись.
Позднее уничижительное отношение стало нивелироваться, но термин "низкий жанр" остался. Несмотря на то что и критики, и передвижники употребляли термин жанровая живопись, их полотна на тему современной жизни мало походили на скучное бытописание.
Вот интересная картинка с выставки Константина Трутовского "Базар в провинции". Она безусловно хороша и для историков, культурологов, и для этнографов, и для социологов. Творческая жизнь Трутовского была связана с Украиной. Совершая ежегодно поездки по украинским и российским губерниям, художник - странник изучал обычаи и традиции, каждодневные будни и праздники простых людей. В сутолоке базара он показал представителей всех социальных сословий: крестьян, помещиков и духовенство. Группы людей необычайно оживлены, колоритны и красочны.
Композиция написана сообразно академическим канонам. Первый план - авансцена с героями, собранными по группам, а сзади, словно задник декорации парусиновые крыши палаток, слева вид торговых рядов и силуэт небольшой церквушки под летним небом. Невольно привлекает внимание фигурка девочки в соломенной шляпке, в розовом платье, бережно прижимающая к груди куколку. Белые чулочки и панталоны, аккуратные ботиночки, широкая оборка на платье, - вот благодатный материал для историка костюма!
Любопытно то, что бытописателям интересны были нравы и жизнь русской провинции. Николай Рачков в поисках заработка тоже скитался по российским городам, и, невзирая на неудобства кочевой жизни, имел жизнерадостный характер. Это проявилось в его персонажах, написанных с большой теплотой. Его приветливая "Кухарка" в русском костюме, стоящая перед самоваром с чайным блюдцем в одной руке, красивой чашкой в другой руке, безыскусно обаятельна в пространстве кухни, заполненной овощами. Такая живая, непосредственная, она пленяет национальным характером. На поверхности кухонного стола расположился незамысловатый натюрморт с пузатым медным самоваром и темно-синим чайником - заварником. Надкусанный кусочек сахара, лежащий на столешнице, привносит элемент трогательности.
Более широкое и углубленное истолкование, однако, принадлежит крестьянской теме, получившей в творчестве передвижников ведущую роль. Те перемены, которые происходили в деревне после крестьянской реформы, были жизненно важны для судеб всей страны. Они получили освещение и в публицистике, и в художественной литературе.
Картина Михаила Зощенко "Волостной суд", рассказывает о приниженной роли женщины - крестьянки, о том, что ее слово ничего не значит для волостного суда. Тем не менее, в тесном и низком помещении волостного суда ярче всех выделяется фигура простоволосой крестьянки, с белым цветастым платком на плечах и в красном набивном сарафане. И хотя она написана почти со спины, художник бережно лепит черты развернутого в профиль лица, как бы сочувствуя и внимая ее словам.
Работа Клавдия Лебедева "На родине", представляет сцену за столом у самовара. И хотя стол накрыт скатертью, снедь на нем довольно скудная: ломти ржаного хлеба, и похлебка в большой миске. Самовар цилиндрической формы недорогой, с тусклым оловянным отсветом; женщина справа, осторожно прячась за ним, держит в руке штоф с самогоном и стакан, видимо для главы семейства.
Основные герои сгруппированы в левой части полотна: в центре стоит городская крестьянка в красной блузе с пышными рукавами, с золотыми украшениями в ушах, на запястье, на пальцах. Возможно в городе она занимается, ремеслом, мелкой торговлей Сбоку присели ее родственницы, немолодые женщины с натруженными руками, в одежде местами залатанной, все в платках повязанных на голове.
Это тоже интересный документ эпохи, свидетельствующий о том, как крестьяне уезжают в города, набираются нового, и по возвращении на родину, вносят приметы новой жизни в старый уклад, и тем самым изменяют его.
Картина Сергея Виноградова "Обед работников", рассказывают о прозаичной стороне в жизни крестьянства, но показывает мир, окружающий работников, наполненный солнцем, воздухом, ветром, особенной радостью бытия.
Бытописателям также были интересны стародавние обычаи и уклад, наилучшим образом сохранившиеся в Москве. Здесь ярче и отчетливее проявились черты жизненного уклада купечества, городского мещанства, мелкого чиновничества, прочнее были патриархальные формы городского быта. Не случайно наиболее полно развитие жанровой живописи проходило именно здесь, что позволяет говорить о московской школе бытописания 60-80-х годов.
К московским жанристам принадлежал, Николай Неврев, малоизвестный художник родом из купеческого Замоскворечья. Этого мастера привлекала остросоциальная тематика. На выставке представлены две его картины. Она из них - "Семейные расчеты" до сих пор не утратила актуальность. Трагический беспощадный передел наследства между близкими родственниками и сегодня одна из главных тем, сериалов, детективов, спектаклей. Так и в картине Неврева. Едва не стало главы семейства, еще не сняв траурные одежды, сыновья, как птицы - падальщики, потрясая векселями, бумагами стремятся застращать и обобрать свою сестру и несчастную мать, сидящую за столом. "Прекрасная картина и страшная по своей правде" - вердикт современника.
Следующая картина художника Неврева называется "Смотрины", хотя первое название ее "Сватовство". Здесь представлена встреча двух молодых людей, за чаем. На втором плане священник и мать девушки, но глаз останавливается лишь на ярко розовом платье смущенной девицы, похожей на нежный цветок.
Удивительным образом, композиция, как и у Клавдия Лебедева выстроена за столом, покрытым нарядной скатертью с каймой. Замечательно написаны и скатерть с атласным блеском дамаста , и благородное сияние боков серебряного самовара яйцевидной формы и золотой блик на носике чайника и глубокая синева кобальтовой чашки, все ничуть не хуже "малых голландцев".
Надо сказать, самовар был не обычной принадлежностью домашнего хозяйства, а своеобразным олицетворением достатка, семейного уюта, благополучия. Он словно символ сплочения семьи. Его включали в девичье приданое, передавали по наследству, дарили. Тщательно начищенный, он красовался на самом видном и почётном месте в комнате.
Не случайно, в картине "Семейные расчеты" на столе нет такого объединяющего предмета.
Странным образом большая часть полотен не утратила свою актуальность, а вызывает определенный отклик. Вот композиция Алексея Корзухина "Разлука", или "Отправление кадета в корпус". В скромном интерьере квартиры, сидя на диванчике, представитель военного училища, отставив в сторону стакан с чаем на столе, нетерпеливо посматривает на часы и на мать, обнимающую и одновременно напутствующую сына.
Старенькая няня, стоя подле светящегося самовара, грустит, низко опустив голову. Фигуристый самовар с чайником на конфорке буквально сияет золотом томпака. Это дорогой самовар. В газетах писали, что самовары из томпака "будучи дороже, красивее, роскошнее и деликатнее прочих, расходятся преимущественно по домам знатных, к лицам значительным и богатым.
Мальчик, коротко остриженный, уже облаченный в шинель кадета, сидя на коленях матери, в сущности осиротевший ребенок, слушает ее безрадостно, со страхом представляя свою дальнейшую жизнь.
Владимира Маковского считали королем бытового жанра. Автор множества блестящих жанровых полотен в 1872 году он единогласно был принят в члены Товарищества, а через год в члены Правления. Можно сказать, что Маковский был одним из самых последовательных передвижников, выступая против всех направлений и течений в искусстве, которые так или иначе искажали действительность. ""Правда и искренность", - говорил В. Маковский, - самое главное во всех родах искусства".
Современники Маковского передают интересный факт, когда один иностранец-художник, изумленный разнообразием типов в картинах Маковского, просил его показать своих натурщиков. Маковский, показав иностранцу на шумную улицу, сказал: "Вот мои натурщики!".
В экспозиции выставки представлена несколько необычная картина Владимира Маковского "Музыкальный вечер". Известно, что Маковский родился в музыкальной семье. Здесь всегда звучала музыка, не случайно художник самостоятельно овладел игрой на скрипке, а позднее стал обладателем скрипки Гварнери.
Сюжет картины навеян музыкальными вечерами, которые проходили в мастерской художника, где собирались не только профессионалы, но и любители. Они вызывают чувство умиления, эти седовласые "старички", старательно покоряющие вершины музыкального искусства. Все знают, что сцена любит молодых...
Надо отметить то, что художникам-разночинцам был чужд быт сановного и чиновного Петербурга. Слишком разительны были противоречия жизни большого столичного европеизированного города пореформенной России.
Одна из больших работ, пожалуй, тянет на историческое полотно. Это работа Николая Богданова - Бельского. "За чтением газеты. Вести с войны". Большеформатная, почти два метра в высоту, наполнена множеством фигур. Пятнадцать фигур и одна газета, освещающая ход войны 1905 года. Как близко к сердцу они принимают новости издалека. Невероятно выразительна мимика каждого лица. Художник проработал психологию персонажей. Скупой колорит, слабая освещенность сцены, все усиливает напряжение и драматизм композиции.
Время показало, что, обращаясь к "низкому жанру", передвижники совершили прорыв в этой области, порою превращая незначительный сюжет в замечательную реалистическую повесть. В бытовой живописи передвижников, отчетливо проявились новые тенденции, нашедшие свое полное развитие в реалистическом искусстве последней четверти XIX века.