Аннотация: Все сумасшедши только в той мере, в какой отпадают от образа Христа и уподобляется Антихристу.
Все сумасшедши только в той мере, в какой отпадают от образа Христа и уподобляется Антихристу.
Вот ученый или писатель чувствует, что образ Христа вытеснялся образом антихриста. Значит, нужно бить тревогу. Вод Достоевский прежде всего интересовался великим инквизитором, а не Христом - Ивана Карамазова хуже черта, изображения его сделал. Вот бы тревогу забить. Но нет. Он очень хотел стать нормальным, хотел написать роман о Христе, а написал, прежде всего, серию романов о революционерах. Все его доставал этот страшный и умный дух, искушал и приводил в сумасшедшее состояние. Кто виноват во всем? Да черт...
Кто дернул совершить тот или иной поступок - черт дернул. Кому же еще?
И дергает черт человека, доводит до припадков эпилепсии или чего-то там не менее страшного, как молния поражает он тело человека, душу его мучает, от духа, мирового духа отцепляет.
Белый Андрей как от Христа отступился, сверхчеловеком себя удумал, на египетские пирамиды к богу Ра полез вот потом ему повсюду и стали лужи крови мерещиться, а вместо того, чтобы вниз с пирамиды спускаться, он наверх полез.
Что уж говорить о Блоке, где во главе матросов, конечно, идет антихрист. Он потом с этим антихристом в душе и угас - испепелил тот его.
. Но вот к концу 20-го столетия этот соблазн антихриста, соблазны искусственного и искусительного постепенно все-таки уходят. Образ Демона сейчас упаси боже создать в стихе ли, заговорить ли в прзе от его имени - нет, вон и Кузнецов, и Кублановский либо от себя, либо от Богородицы, а от имени лукавого - ни-ни!
Вне искусства действуют инквизиторы великие и малые, но соблазна уже им никто в литературе не дает. Писатели на удивление нормальны стали. Никто их не дергает, никакой сейчас шизофрении в писательских кругах - все нормальны, поскольку поняли, почувствовали в себе частичку Христову. Видать, на подходе он. Рядышком, сейчас совсем, и те, кто Христа искали, его обрели.
В нынешней России Христос, в моменты творческих прозрений - это не какой-то персонаж, а сам автор или главный герой, который может быть и не называется Христом, но явно им является. Все уже поняли, что не надо искать Христа за пределами себя: в музыке как трагедии, в революции с венчиком из роз, в политике и тюрьме - видели мы этих страдальцев, в литературе, потому что он теперь внутри и литератора, и читателя. И благодаря этому легче жить, легче оставаться нормальным и плевать на Ламброзо с высокой колокольни. Кто же я - я - сын, я отец, я - святой - ну пусть пока еще не дух, но свято и мое тело, и весь опыт человеческий - культурный и генетический, что есть во мне. А коли так, то научившись быть в гармонии с собой, найдя в себе святость, перестаешь бояться умопомешательства - ты защищен и произведения твои, коли не пустил ты в них беса, не сгубят твою душу.
Душевная болезнь - это и есть впущение в душу беса.
Бес искушал художника и раньше, действительно, на эту дешевку клевали. А сейчас уже никто не клюет. Никому уже "этакого" не надо.
Я наблюдала духовную поэзию конца ХХ века - никто уже не говорит устами Сатаны или Антихриста. Это дешевка, причем небезопасная. Красиво, но уже не искушает. Мы повзрослели все, что ли, в детские забавы не играем.
Иисус настоящий - вот чего жаждут христиане теперь, в наше время. В начале третьего тысячелетия христианской истории образ Иисуса возвращается очищенный и обогащенный, и он теперь уже таков, каков есть, каков был 20 веков назад.
Кто это не прочувствовал, может, конечно, и свихнуться. Но к счастью, я таких уже не вижу в наше время. Художник у Христа за пазухой. Они сейчас близки как никогда.
![Блок []](/img/c/chernorickaja_o_l/hud/yuschkin2.jpg)
![Икона Владимирской Божией Матери []](/img/c/chernorickaja_o_l/hud/inf_14_gal_s.jpg)
![[]](/img/c/chernorickaja_o_l/hud/is1185.jpg)