Аннотация: О ситуации с детской литературной критикой
Разговариваю с Глоцером о христианстве и советской детской литературе - и в связи с этим вдруг вспоминается реплика Виктора Авина брошенная вскользь давным-давно: он счел упоминание Евангелия дочерью Гайдара в оправдание нравственности своего отца - позорным. Эта фраза не стала отправной точкой нашего разговора с Глоцером, нет - только в самом конце беседы я мысленно вернулась к дискуссии по поводу юбилея Гайдара в ЦДЛ, и зацепилась за это слово "позорно".
Виктор Авин был прав: "христианство и евангелие" на вечере Гайдара звучало именно как позорное оправдание -и названо в защиту человека, который в ней, этой защите ни перед вечностью, ни перед нами не нуждается, человека великого и во всех смыслах порядочного. В этом мы сошлись и вчера в беседе с Владимиром Иосифовичем Глоцером. Он мне пояснил и ситуацию с якобы сожжением книг Гайдара - не могло этого быть: в библиотеках старые и ветхие книги просто списываются за ненадобностью. Так списали и Гайдара - не было массовых сожжений, как во времена Инквизиции.
Мы обсуждали проблемы... детского литературоведения. Только не делайте огромные глаза и не спрашивайте меня, какое еще такое детское литературоведение, кто о нем слышал? Кто о нем знает? Конечно его сейчас нет - традиция трактовки детских произведений в России утрачена, осталась одна реклама в виде аннотаций детских книг. Но ведь в виде умственной категории оно же должно присутствовать в наших головах, или мы о нем должны забыть, как о предмете, давно выкинутом на помойку истории?
Все начиналось банально: я стала допрашивать старого литературного критика (он долго скромно так отпирался, "вы меня не за того приняли", потом согласился, что да, критик, да, комментарии к Хармсу, Введенскому), текстолога и бывшего секретаря Маршака, куда подевалось детское литературоведение. Не они ли с Маршаком тому виной, или это все Сергей Алексеев с Мотяшовым, которые стали царствовать при Михалкове - тоже весьма "страшненьком" человеке той эпохи? Оппозиция Мотяшова и Глоцера мне раньше виделась как отсвет противостояния двух полюсов- Михалкова и Маршака. Но , как выяснилось, все гораздо сложнее. Сейчас я склонна думать, что не такие уж эрудиты и идеологи Михалков и Маршак - они сами по себе не потянули бы великое противостояние, войну миров, затоптавшую походя и как бы невзначай всю детскую критику. Идеологами были те, кого я принимала за отсвет - Глоцер и Мотяшов с Алексеевым. Глоцер, будучи секретарем Маршака, пытался проводить политику, при которой стала бы возможной умственная детская литература, а центральными ее авторами стали бы Введенский, Хармс, Чуковский и Маршак - заумники и интеллектуалы. Михалковым двигали менее эрудированные Мотяшов и Алексеев, и естественно, за основу своей идеологии они брали литературу нравственную, противостоящую интеллектуальной. (На самом деле безнравственна только та литература, которая плохо написана и неумна та литература, которая безнравственна - О.Ч.).
Борьба, начавшаяся как "конфессиональный" раскол обернулась ныне экзистенциальной проблемой: у нас исчезает культура детского чтения, потому что исчезла школа трактовки произведений, потому что те, кто в этом был силен, ушли в мир иной, не оставив после себя никого, потому что они так были заняты противостоянием умников нравственникам, что забыли позаботиться о новом поколении критиков. В борьбе за уничтожение чужого мифа была утрачена дорога к альтернативным путям. Вместо взаимно уничтоженных мифов не было оставлено ничего.
- Кого Вы нам могли бы порекомендовать как хорошего детского литературоведа? - спрашиваю я Глоцера и он в полном стопоре. (Один из самых эрудированных людей своего поколения так привык с кем-то воевать, что ополчил себя против всех - ему не дают слова на дежурных мероприятиях по вопросам детского чтения, потому что он опять начнет всех ругать, но с другой стороны - а кого хвалить-то, если он сам не позаботился о собственных преемниках, умных и эрудированных, как он?).
Перешли на личности сегодняшних хамов из "Книжного обозрения", называющих себя обозревателями детской литературы - Ксении Молдавской и Ко. Свято место пусто не бывает, сказали мы хором и задумались: так кто же все-таки детский литературовед? Если не из представителей старого поколения, среди которых Глоцер был самым молодым, и не новые хамы и выскочки, то кто????
Всплыло имя Арзамасцевой. О! Это единственный человек, при упоминании имени которого Владимир Иосифович не засмеялся. Однако он счел тему ее исследований ненаучной и странной: "Христианство в советской детской литературе".
"Ведь не советская детская литература с христианских позиций - ничего подобного! - именно христианство в детской литературе". - "Она же была атеистическая по сути", - удивилась я. "В том-то все и дело, что этот нонсенс сейчас никого не удивляет" - "Мода, да! Вот и Гайдара оправдывают тем, что он не расставался с Евангелием".
И тут мы поняли, что были в одном зале на вечере Гайдара. Он сидел в первом ряду, его враги из бессодержательного и пустого журнала "Детская литература" - во втором, а я - на последнем. И как-то в одно мгновение пришла в голову мысль, что рассказ об Евангелии, подаренном Гайдаром дочери - это из той же оперы. Мода такая. Не детская литература с христианских позиций, а христианская детская литература, и Гайдар - апологет. Вот до чего мы дошли. Действительно - позор. Зачем уважающим себя литературоведам так опускаться и подстраиваться под конъюнктуру? Да, говорить о христианстве нынче можно - оно стало оправданием бездарности наших писателей, публицистов, оно же притягивается и к советской детской литературе, как какое-то оправдание. Да не нужно детской литературе себя ни перед кем оправдывать. Она состоялась как явление, и любое оправдание ее: через христианство ли, через педагогику ли - излишне и унизительно. Любая ее мифологизация - постыдна. Давайте рассматривать ее как явление художественное, а не мифологическое.
Примечание:
Владимир Иосифович Глоцер (1931 г.р.) - писатель, литературовед, исследователь поэзии оберуитов .