Черняева Екатерина : другие произведения.

Тропа новолуния

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Говорят, в новолуние границы реальности и потустореннего нечетки и размыты. Говорят, в такие дни их гораздо легче отворить. Но можно ли вернуть того, кто отныне не принадлежит к роду человеческому? И если да, то как? Что станет помощью - ведьминские заговоры? Волшебное оружие? Могучие духи, живущие в зачарованных местах? Или же окажется, что достаточно вовремя рассказанной сказки, обычной свечи и, главное, решимости бороться до конца?
    Относится к циклу историй по миру Ладогая
  - Все тоскуешь? - звонкий голос сестры заставил Мирраю скривиться. И тут нашла.
  - Отстань, Мила. Я не больна, не схожу с ума и не собираюсь топиться в реке.
  Девушке было просто плохо, но говорить об этом сестре она не собиралась. Тем более что Рамила и так прекрасно знала - кому, как не ей было видно, как сестра светилась, возвращаясь после встреч с Тархешем.
  И кто, как не она, смог бы оценить бездну тоскливого отчаяния, в которой Миррая увязала все глубже?
  - Ты в ней сейчас и не утопишься, она подо льдом, - фыркнула Рамила. - А я, между прочим, не просто так тебя ищу. В городе Мати-сказочник.
  - Сказочник? Ты бы еще соску и пеленки мне предложила.
  - Балбеска! - рука у сестрицы была не по-женски тяжелая. - Иди давай, пока не опоздала, да спроси... может, он тебе и расскажет, как по тропе теней возвратиться.
  Миррая прерывисто вздохнул:
  - Из мира теней не возвращаются, Мила.
  - А ты спроси! - девушка вздернула сестру за шиворот и теперь упорно подталкивала к дверям. - Вольно сидеть тут и себя жалеть, а ты попытайся!
  Миррая вдохнула поглубже, силясь удержать внезапно вставший в горле комок. Рамила права. Верит сестра в свои слова или нет - но она хотя бы пытается, а не сдалась.
  - Спасибо, Мила. Я схожу.
  Девушка едва заметно улыбнулась - самыми уголками губ.
  - Удачи тебе, глупая старшая сестрица.
  Миррая обняла сестру, зашагала вниз по улице.
  - Эй, растяпа, Сказочник должен быть в трактире старого Оука! - прокричала ей вслед Рамила.
  Мирра кивнула и махнула рукой, показывая, что услышала, но оборачиваться не стала. Ни к чему, да и не стоит в ее положении пренебрегать даже самыми глупыми приметами. И оборачиваться в начале пути не стоит тоже.
  Заведение старика Оука было уютным, но и просторным - оттого там частенько останавливались барды, сказочки, а то и целые труппы бродячих артистов. Место удобное, да и слушателей довольно будет. Оттого же зал на первом этаже никогда не пустовал - кормят вкусно, да и всегда есть шанс послушать что-нибудь интересное. Но сегодня трактир был как-то особенно полон. Миррая мимолетно удивилась этому факту, но больше подосадовала - теперь будет сложнее найти нужного человека.
  Вопреки опасениям, сказочник нашелся быстро. Вот только подобраться к нему оказалось нелегко - люди собрались послушать именно Мати, и потихоньку подойти со своим делом было просто невозможно. Миррая закусила губу и приготовилась ждать до вечера, а то и поздней ночи - выносить свою беду на чужие глаза ей не хотелось. Но Мати, закончив очередную историю, вдруг повернулся прямо к ней:
  - А тебя какая дума гнетет? О чем услышать желаешь?
  Миррая сглотнула в попытке смочить внезапно пересохшее горло:
  - О тропе теней, да о том, как из сумрака разума выйти.
  Она готова была и к усмешке, и к хмыканью "значит, сказку о небывалом хочешь", но сказочник ее ожиданий не оправдал.
  - Вот как... - Мати медленно погладил устроившуюся на коленях кошку. - Сложную задачу себе ставишь... однако рассказать могу.
  Сердце стукнуло гулко и больно. Неужели?..
  А сказочник уже неторопливо рассказывал, и голос его журчал водой, отзывался перестуками камней под ногами неосторожного путника, стрекотал отзвуками ночного леса - и Миррая словно бы своими глазами видела вздрагивающего от ночного холода светловолосого парнишку, старательно ловящего светлячков на серебряном от лунного света лугу. Видела ночную нечисть, которая позволила ему мять свои зачарованные травы. Видела, как этот парень, стиснув зубы и не позволяя себе отвлекаться на острые камни и холод горного ручья, расставляет банки со светлячками - словно диковинные фонарики. И как по цепочке этих фонариков идет кто-то... с каждым пройденным светлячком становясь все менее пугающим... словно выходя из густых ночных теней на свет высокого костра. Как светловолосый идет следом, подхватывая свои фонарика и вновь ставя их впереди причудливой тропинкой-лабиринтом.
  И как на рассвете он повисает на шее выведенного, то ли смеясь, то ли плача.
  На видении ответного объятия история утихла.
  Миррая закусил губу - светлячки... но какие светлячки зимой? Даже на самом зачарованном лугу их сейчас не сыщешь. Сказочник же запустил руку в камин, играясь с язычками пламени, которые, казалось, ластились к его рукам.
  - Дорогу можно и свечами выложить, - негромко продолжил он. - Да только чем больше времени прошло, тем сложнее дозваться. За один раз может и не вернуться.
  - Неважно, - тихо и хрипло отозвалась Миррая. - Хоть каждую ночь по ручьям ходить буду.
  Мати качнул головой, почесывая спинку выглянувшей саламандре:
  - Не каждую. Если нет родственной крови, тропа откроется только в новолуние, когда границы неясны и ослаблены. Иначе твоих огней просто не заметят. И не в ручье... там, где тени захватили. Выйти обратно можно лишь там.
  Миррая отрывисто кивнула, не в силах сказать ни слова. Сказочник усмехнулся и вдруг резко выдохнул, обдав девушку ворохом теплых снежинок:
  - Иди. В зачарованном лесу тебя не тронут.
  Очнулась Миррая уже на улице от кусачего мороза. Потрясла головой, приходя в себя, передернула плечами. Кем бы этот сказочник ни был, его сила поражала. Многие ли могут похвастаться тем, что их самих ни одна нечисть, ни один дух в зачарованных пущах не тронет, не говоря уж о том, чтобы другим защиту обещать?
  И откуда он вообще знает, что Тархеш пропал в лесу?
  Но, кем бы ни оказался Мати-сказочник, упускать свой шанс Миррая не собиралась. Потому и пошла вовсе не домой, а за свечами. Новолуние не сегодня, но и до зачарованного леса еще добраться нужно. А там... звать она будет столько, сколько потребуется. Хоть весь лес свечами уставит.
  ***
  Тархеш не помнил, как все началось, и было ли что-то раньше, до этого. Он знал только, что когда белое сияние с неба пропадает, становится плохо и больно, как будто что-то скребется внутри, рвется наружу. Он ненавидел эти темные ночи, рушащие его простой и понятный мир, заставлявшие выть и драть деревья от злости. Что с того, что именно тогда к нему приходило - или вспоминалось - знание, что белое и светящееся в небе - это луна, что Тархеш - это его имя и отчего-то очень важно? За эти обрывки приходилось платить мучительной болью, раздирающей нутро яростью и гибнущими под когтями лесными обитателями.
  Ночи новолуния для Тархеша теперь все время пахли кровью...
  А потом что-то изменилось.
  Появились огоньки - маленькие, слабые, спрятанные в странную прозрачную кожуру. Они были бы совсем незаметны при сильной луне, но сейчас, когда на небе остались только крохотные светящиеся точки, они казались такими яркими... Первые несколько огоньков Тархеш, будучи еще во власти своей темной ярости, перевернул и погасил. Но кожура, прячущая огоньки от ветра, разбилась и больно ранила осколками, а сами огоньки словно укусили его за лапу. Не слишком сильно, но словно отрезвляя.
  И Тархеш увидел, что разметанные им огни были не единственными. Весь лес словно накрыло мерцающей сетью - так много их оказалось. И он, словно зачарованный, пошел вдоль прихотливо вьющейся цепочки маленьких огоньков в стеклянных банках, совсем не загадывая, куда они могут привести. Просто казалось правильным идти за этими маленькими маячками. Настолько правильным, что то самое, больно скребущее внутри и раньше заставлявшее бросаться на все вокруг в слепой ярости теперь вызывало только глухой вой. А потом Тархеш шел дальше... к следующему огоньку...
  Утро наступило неожиданно - просто в какой-то момент Тархеш не смог найти очередную свечу. Они словно бы растворились в солнечном свете. Темная ночь прошла, а он и не заметил ее почти, увлеченный зовом огоньков. Казалось, можно забыть о них, просто снова жить легко и свободно - но Тархеш не мог. И даже попытался поискать огоньки следующей ночью - но их больше не было.
  Появились они только в следующее новолуние. Сумрачный зверь поприветствовал огоньки негромким рокотанием, и снова пошел вдоль мерцающей цепочки. И чудилось Тархешу, что в этот раз кто-то идет следом за ним - но никакой угрозы от этого не было, не хотелось даже отогнать нахала от своих огоньков. И вой вырывался из-за оскаленных клыков немного реже - потому что вместо того, чтобы слушать скребышание в груди зверь напряженно ловил эхо чужих шагов.
  В третий раз Тархеш вдруг понял, что этот кто-то, пока прячущийся в ночных тенях, зажигает ему огоньки. Понял - и перестал резко оборачиваться, надеясь застать незнакомца врасплох. И шаги стали увереннее, ближе... Так мучительно хотелось внезапным прыжком прижать этого кого-то к стволу дерева, обнюхать, облизать - но откуда-то Тархеш знал, что нельзя. Ни в коем случае нельзя. Нужно идти за огоньками. И он размеренно переставлял лапы, не замечая, что в какой-то момент стал опираться всего на две вместо четырех.
  А дни между новолуниями сливались в неразличимую пеструю полосу, потому что Тархеш впервые жаждал наступления темной ночи, стремился снова увидеть цепочку огоньков... хотел пройти по ней до конца. Он был уверен, что ему непременно надо туда, где она закончится, но ни разу не успевал до наступления утра. А бежать было нельзя, так ведь можно и пропустить очередной огонек... но Тархеш был уверен, что справится. Обязательно дойдет.
  Четвертое новолуние запомнилось мучительной болью меняющегося тела. Зверь стал меньше, слабее... но те, кто попытался было напасть на него после, убедились, что злости ему по-прежнему не занимать. Как бы злее не стал. А Тархеш бесился, что не успел - совсем чуть-чуть, оставалось ведь немного. И ждал следующей темной ночи, уговаривая дни бежать быстрее.
  ...В следующий раз он ткнулся носом в теплое стекло, приветствуя его, как хорошего друга, и заспешил вдаль по цепочке. Дыхание за спиной сбилось - тот, кто зажигал огни, явно не успевал за ним. Тархеш даже заколебался было - может, все же подождать? - но потом вновь рванул вперед. Ему нужно, обязательно нужно успеть пройти все огоньки до рассвета. Он это сделает - а потом вернется и найдет того, кто вот уже пятое новолуние создает для него дорогу. И обязательно оближет.
  Земля мягко стелилась под ноги, язычки пламени приветливо трепетали. В этот раз выть совсем не хотелось. Внутри совсем не скребло, зато мир вокруг неуловимо менялся. В какой-то момент Тархеш споткнулся, едва не падая - но его поддержали за плечи. А холодный ветерок так и норовил пробраться под шкуру... нет, одежду! Тархеш медленно обернулся, ничуть не сомневаясь, кого увидит, но все-таки не сдержал удивленно-возмущенного возгласа:
  - Миррая! Ты почему по лесу ночью шатаешься?!
  - Вернулся... - только и выдохнула девушка, как-то безвольно обмякая на руках Тархеша.
  - Мирра!
  Тархеш встревожено потянул её к прогалинке, силясь разглядеть лицо в отблесках пламени свечей. Миррая выглядела похудевшей, осунувшейся, но улыбалась так, что влюбиться можно было только в эту улыбку.
  - Миррая... - голос упал до шепота и осыпался беззвучными искрами.
  - Получилось, - не открывая глаз, отозвалася Миррая. - Тархеш, получилось... ты вернулся...
  Она распахнула глаза - и они сияли так, что куда там звездам. Тархеш, как зачарованный потянулся навстречу...
  Потом он узнает, что случайно угодил под удар разгневанной мары*, и его затянуло в потусторонние тени, обращая в сумрачного зверя - обитателя кошмаров. Потом будет вместе с Мирраей благодарить Мати-сказочника и искать подарок Рамиле. Потом будет безмолвно восхищаться мужеством любимой - и даст себе клятву быть достойным такой любви.
  Пока же двое влюбленных просто целовались на опушке зачарованного леса, и от них веяло таким счастьем, что окрестные деревья начинали светиться сами по себе.
  
  
  *Мара - злой дух, душащий человека по ночам. В средние века понятие "Мара" тесно переплеталось с понятиями "инкуб" (мужской демон) и суккуб (женский демон). Может принимать обличье красивой женщины или мужчины, иногда - образ безобразного волосатого существа со горящими глазами. В древнерусской мифологии Мара - злой дух, олицетворение смерти
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"