Она была изящной блондинкой с огромными глазами. Один глаз был - голубое горное озеро на рассвете, второй - зеленый омут в лесной глуши. Она умела долго смотреть, не мигая, и передавать свои мысли без слов. Она вообще умудрялась обходиться без слов, предпочитая язык тела. Когда ей что-то не нравилось, она очень мило морщила маленький носик. Когда случалась радость, она прыгала, как ребенок, разве что не била в ладоши. Потягивания во весь рост означали довольство жизнью, взгляд, опущенный в пол, - обиду и печаль. Тем не менее, у нее был очень приятный голос. Иногда по утрам она тихо мурлыкала какие-то песенки, по-видимому, ее собственного сочинения. Но, не дай бог, было ее рассердить - тогда голос ее крепчал, и по квартире раскатывались ее громогласные претензии.
Она ходила неслышной кошачьей походкой, мягко ступая по ковру, и принимала вальяжные позы в креслах и на кровати. Широкая двуспальная кровать была ее любимым местом, потому что она любила поспать, с удовольствием предаваясь этому занятию в любое время дня и ночи. Разнеженная и теплая спросонья она томно наблюдала с кровати за пролетающими за окном облаками и птицами. Ради особенно красивых закатов она перебиралась иногда на подоконник, и на фоне пылающих стекол ее точеная фигура напоминала статуэтку на камине в отблесках огня.
Вся она была преисполнена хищной красоты и здоровья, была гибкой и грациозной, как пантера. Ее прекрасные ноги с замечательными розовыми пятками и упругий подтянутый живот могли бы составить предмет зависти любой участницы конкурса красоты. И главное - ее стройность не стоила ей никакого труда. Она не ведала ни труда, ни забот, как бывает только в юности. Ей было шестнадцать лет (по человеческим меркам). Ее звали Асуcтек. Она была... КОШКОЙ.
Как и положено кошке, у нее были ушки на макушке, усы-вибриссы и роскошный хвост, достигавший беличьих размеров, когда она, вздыбив шерсть, носилась по квартире, как угорелая. Ее уши жили своей собственной жизнью, даже во сне поворачиваясь на источник шума. Она чутко реагировала на малейший шорох в районе холодильника и, стряхнув сон, прибегала полюбопытствовать, чем кормят. Больше всего она уважала рыбу, но также не отказывалась от мяса и сметаны. Но самой вкусной добычей был, конечно, кусок с тарелки хозяев.
Она охотилась на солнечных зайчиков на кухне (не ради еды, а из чисто спортивного интереса), сбивала ударом лапы мух на лету и стрекотала на голубей, прилетавших за крошками на подоконник. Она была неравнодушна к пакетам, самолично проверяя содержимое каждого из них, и испытывала блаженство, забираясь в коробки даже намного меньших ее габаритов, причем упаковывалась так, что куда там до нее женщине-змее.
На левой передней лапе у нее было пятнышко кофейного цвета, и это был единственный изъян в ее белоснежной блестящей шубке, которой она обеспечивала почти профессиональный уход. Она самозабвенно вылизывалась практически все свободное ото сна время, принимая при этом самые затейливые позы из учебника по йоге, принадлежавшего хозяйке. Начинала она всегда с левой лапы, как будто хотела оттереть пятно, а заканчивала кончиком хвоста. Из-за пристрастия к умыванию, она всегда была чуть влажной.
Оно обожала, когда ей чесали пузо, сквозившее розовым сквозь белую шерстку. Прикрыв глаза, она благодарно урчала и то сворачивалась клубочком, и тогда рука погружалась в бело-розовую мякоть, то выгибалась дугой, так что на пузе проступали восемь сосочков-пуговок. Иногда ей хотелось чего-то неведомого, она томилась и призывно мяукала, но хороший почух утолял ее тоску, и, достигнув экстаза, она мягко соскальзывала на пол предаваться дреме в подкроватной тиши. Кота она не знала, да и зачем ей был нужен кот, если ее хозяин был лучшим в мире чухальщиком.
Она жила на восьмом этаже в большом доме на окраине города. Ее хозяева - молодая бездетная пара - относились к ней как к равноправному члену семьи, баловали ее на правах младшей, но в некоторых вопросах проявляли строгость. Например, не позволяли есть пойманных мух, а если не успевали отнять добычу, то кормили какой-то дрянью под видом таблеток от глистов. Они даже пытались запирать перед ее носом дверь в супружескую спальню, но это уж было совсем не по-людски по отношению к кошке (или лучше сказать - не по-кошачьи?). Потому что она не переносила закрытых дверей, хотя с удовольствием проводила время в барабане стиральной машинки. Одним словом, она была вполне довольна жизнью и с хозяевами, пожалуй, ей тоже повезло.
- 2 -
Лучший в мире чухальщик, Олег, работал веб-программистом в крупной фирме и по совместительству администрировал сайт по египтологии, которой увлекался с детства. Любительница йоги, Юля, преподавала информатику и математику в школе. Они были однокурсниками и переженились сразу после окончания университета. В свадебное путешествие они, конечно же, отправились в Египет, - это был подарок родителей Олега. Юлина родня предоставила им жилплощадь. Жили они в двухкомнатной квартире Юлиной бабушки, которая с выходом на пенсию стала все больше времени проводить на даче, а после внучкиной свадьбы перебралась туда почти насовсем. Правда одна из комнат по-прежнему оставалась бабушкиной, и она наведывалась к молодым пару раз в месяц, всякий раз привозя с собой свежие продукты и иногда ночуя.
Квартира была сквозной. Окна кухни и бабушкиной комнаты выходили на окружную дорогу, сразу за которой начиналось поле, а за ним, заброшенный, когда-то колхозный, сад. Окна супружеской спальни глядели на город, сияющий по ночам разноцветными огнями, а днем галдящий на все голоса. Очень удобно, рядом с домом, была остановка трамвая, ходившего в центр, где работали Олег и Юля, и по утрам их будили трамвайные трели. Это было уже не так удобно на взгляд Олега, допоздна засиживающегося за компьютером, но зато очень романтично по мнению Юли, любившей звуки просыпающегося города: шорох дворницкой метлы по тротуару, радостный лай первой выведенной на прогулку собаки, шелест крыльев поднятых ею в небо голубей.
- Вот зараза, опять эта собака! - простонал Олег, зарываясь головой под подушку. На дворе стояло прекрасное летнее утро, что-то около шести часов. Собачий лай отражался от домов и осколками осыпался на мостовую.
Юля сочувственно вздохнула и, не открывая глаз, погладила мужа по руке:
- Наверное, это Персик...
- Какая мне разница...
- Персик хороший парень, только молодой еще. Вчера чуть с ног меня не сбил, когда я проходила мимо их подъезда. Вылетел, как пуля, и за голубями. От лая чуть не захлебнулся.
- Лучше бы захлебнулся, тогда бы я сегодня спокойно поспал.
- И как только язык повернулся, - пихнула Юля мужа в бок. - Да простит тебя Франциск Ассизский!
- Это еще кто? Неужели хозяин зловредного пса? Француз что ли?
- Нет, итальянец. Святой покровитель животных у католиков. - Юля села в постели и, улыбнувшись каким-то своим мыслям, начала вкрадчивым голосом: А давай заведем собачку, спаниеля какого-нибудь, а лучше овчарку, большую такую, умную... Ну ладно, давай спаниеля, или нет, сеттера, рыжего! Знаешь, какие они умелые охотники! Назовем его Ярик, как у Пришвина. А можно белого в крапинку, у меня был такой знакомый пес, его Кеша звали. Он лапу давал. Мы своего тоже научим. Я бы могла гулять с ним по утрам, а вечером мы гуляли бы все вместе. Правда, днем его некому будет выводить, но эта проблема тоже решаема, сейчас в Интернете полно предложений по выгулу собак. Мы купим ему резиновую курицу с пищалкой и шипастый розовый мячик...
Юля говорила, все более воодушевляясь. Перед ее глазами, смешно перебирая в воздухе лапками, летали толстопузые щенки. Спаниели и сеттеры всевозможных расцветок прыгали по комнате в погоне за разноцветными мячиками. Огненно-рыжий Ярик нес из ванной курицу под видом утки, оставляя за собой мокрые следы. В углу, у компьютерного стола, смирно сидела лохматая немецкая овчарка и, высунув огромный язык, молча взирала на творившиеся безобразия.
- Стоит ли мелочиться, Юлек? Давай уж сразу заведем целую псарню! - вдруг вклинился в поток ее мыслей Олег, давно уже, в полглаза, наблюдавший за женой.
Она оторвала взгляд от стоящего напротив кровати шкафа, на дверцах которого, казалось, была нарисована картина их распрекрасной жизни в роли собаковладельцев, и прилегла рядом с мужем:
- Ну не хочешь собаку, давай котеночка возьмем. Я же понимаю, собаку мы не потянем, слишком заняты на работе. А котика выгуливать не надо. Только нужно девочку брать, а то коты территорию метят и вообще соперничают с мужчиной, кто из них в доме хозяин... - И вот уже воображаемые кошки чинно прогуливались по комнате, свешивали полосатые хвосты с книжных полок и сверкали глазами из-под шкафа, а котята на нетвердых лапках копошились в складках одеяла на кровати.
- Может быть, - наконец ответил Олег и поближе придвинулся к жене с намерениями интимного толка. Котята негромко пискнули и ретировались под кровать до лучших времен.
- 3 -
Не смотря на летние каникулы, день у Юли был наполнен разными делами и делишками, как хорошая окрошка. Обычно утром, в то время как Олег досматривал седьмой сон, она целый час предавалась дыхательной гимнастике и йоге, наслаждаясь каждой клеточкой своего тела. Наскоро соорудив завтрак и отправив мужа на работу, она шла на рынок, пока зелень и овощи не успели окончательно завянуть на жаре. По пути назад она заглядывала на детскую площадку, где по обыкновению гуляла с ребятенком ее лучшая подруга, и угостив Настю последними новостями, а трехлетнего Артемку горстью черешни или персиком, бежала домой к временно свободному компьютеру. Просмотрев почту и нагуглившись всласть, она приступала к изучению программы трехмерного моделирования, одновременно читая электронный учебник и пробуя свои силы в создании виртуальных предметов интерьера.
Каждые полгода Юлей овладевала идея бросить работу в школе и начать жизнь заново. Прошлым летом она пробовала себя в роли сценариста телевизионных мелодрам, весь отпуск изучала книги по драматургии и уроки сценарного мастерства в Интрернете и разродилась в конце концов двумя синопсисами и одним полноценным сценарием, опубликованным в самиздате. Зимой, озверев от очередной выходки школьного башибузука Плевакина, она порывалась уйти в инструкторы по лайт-йоге для домохозяек. Теперь же, обставив недавно комнату мебелью, изготовленной на заказ по ее проекту, ей не давали покоя лавры Филиппа Старка.
Когда полуденное солнце, наконец, уходило из кухни, она готовила себе нехитрый обед и снова принималась за программу, рисуя себе в мечтах карьеру дизайнера или, на худой конец, 3d-визуализатора. В своих смелых дизайнерских фантазиях она создавала то аквариумы-лабиринты, то люстры в виде чайного сервиза, то перехваченные в талии пьяные шкафчики на кривых ножках. Результатами ее экспериментов с текстурами были меховые и вязаные чайники, чайники из мятой бумаги и пупырчатой крокодиловой кожи, утыканные иголками чайники-кактусы и полосатые чайники-арбузы. Когда фантазия иссякала, истаивала от жары, она перебиралась на балкон, где полчаса проводила в медитации, а потом еще столько же стояла на голове, практикуя перевернутые асаны. Это проверенное средство, обычно помогавшее ей прийти в себя после общения с оглоедами-школьниками, прекрасно проясняло сознание и возвращало утраченную бодрость. Со свежими силами она бралась за мелкие домашние дела, и к приходу Олега успевала навести порядок в квартире и приготовить ужин.
По случаю отпуска к ужину непременно прилагался сложносочиненный десерт, на который в обычное время не хватало времени. Клубника под розовым облаком, ревень со сливками, бананы в соусе из йогурта, пьяные груши - все эти рецепты Юля добывала в Интернете, перелопатив не один кулинарный сайт. Сегодня она колдовала над персиками, запеченными в яичном креме. Персики, лимон, мед, корица и белое вино - от одних только названий ингредиентов можно было язык проглотить. Юля добавила к ним взбитые желтки по рецепту, собственное терпение и труд; 15 минут в духовке - и вуаля, десерт готов! Осталось посыпать все это сахарной пудрой... Но пудры дома не оказалось, а Юля со своим строгим математическим мышлением не любила отступать от правил. Пришлось идти в магазин.
Вернувшись, она наткнулась в прихожей на мужнины кроссовки. Сам Олег был застукан на кухне за поеданием персиков. Он стоял над столом и золотистые крошки осыпались на блюдо с незаконченным десертом.
- Привет, Юлек! Что это у тебя за вкуснотища сегодня? - начал он бодро, но увидев, как нахмурилась жена при виде надругательства над произведением кулинарного искусства, продолжил извиняющимся тоном: Извини, тебя дома не было, а у меня разыгрался зверский аппетит. Но я взял самый плохонький кусочек (Юля возмущенно приподняла брови), ну в смысле, он немного развалился, зато вкус у него что надо.
- Ладно, для тебя же старалась, - простила она великодушно. - Иди переодевайся, сейчас ужинать будем.
- Подожди, - Олег быстро стряхнул крошки с рук и обнял жену. - Спасибо!.. Э-э-э...
Спасибо за то, что ты есть,
За то, что даешь мне поесть.
Ты знаешь, что это не лесть:
Ты - моя прЭлесть.
- Да ну тебя, - рассмеялась Юля.
- А у меня для тебя сюрприз!
- Какой?
- А ты сама отгадай! А лучше - найди!
Юля огляделась по сторонам. На кухне все было так же, как когда она уходила. Она заглянула в холодильник, под стол, отдернула занавеску.
- Ну ты хотя бы намекни, что это? Хоть какого оно размера? Что мне теперь, все ящики перерывать?
Олег развел руки и изобразил коробку размером сорок на двадцать.
- Опять какая-нибудь видеокарта, - обеспокоилась Юля и направилась в прихожую. По дороге на всякий случай завернула в ванную, в туалет. Ничего... Под вешалкой тоже было пусто. Она безрезультатно обошла бабушкину комнату, выглянула на балкон... Круги ее поисков постепенно сужались и наконец она обратила стопы в свои апартаменты.
Олег, давясь смехом, встал в дверях и начал руководить розыском:
- Холодно... Теплее... Еще теплее... Холодно, холодно! - развернул он ее, когда она попыталась пройти мимо него обратно в прихожую, и подтолкнул к пианино. - Горячо, обожжешься!
Тадам! Между пианино и шкафом, под стулом стояла коробка, а в коробке неподвижно лежала - нет, не меховая горжетка, как могло показаться на первый взгляд, а свернувшийся калачиком белый котенок. Кошечка, как выяснилось через минуту. Шерстинки на ее спинке раздвинулись, когда Юля легонько дунула, и обнажили розовую кожу. Кошечка шевельнулась и перевернулась кверху пузом, которое Юля тут же пощекотала одним пальцем.
- Это мне? - не верила она своему счастью. - Откуда?
- 4 -
Кошкина биография началась в офисе фирмы, где работал Олег, в закутке между кухней и туалетом. Хозяин, проявляя заботу о подчиненных, решил кормить компьютерных гениев горячими обедами прямо на рабочих местах, посему в одной из комнатушек организовали кухню, на которой царила повариха Лариса, обладательница диплома по биологии и страстная кошатница. Молодая еще женщина, она относилась к своим подопечным с материнской теплотой, и с часу до трех за маленьким столом на четверых успевала не только накормить двадцать человек, но и выслушать их жалобы, дать совет, посмеяться над их компьютерными остротами и самой пошутить над ними.
Дома у Ларисы обитали благородная сиамская кошка, русская голубая и роскошный перс. В мечтах она видела себя хозяйкой мейн-куна, мускулистого, как американский регбист, но куда такого в хрущевку. На работе же она покровительствовала кошке Трешке, подобранной хозяином где-то на улице и привезенной в свежеоткрытый офис по причине ее трехцветного окраса, а трехцветные кошки, как известно, приносят удачу. Помимо удачи в бизнесе, любвеобильная Трешка регулярно, до трех раз в году, приносила приплод. Котят частично пристраивали среди сотрудников и их знакомых, частично они сами девались неведомо куда, остальные, дожив до половозрелого возраста, рассредоточивались по ближайшим подвалам и подворотням. Лариса, не оставляя милостью своих бывших питомцев, подкармливала их на заднем дворе, а в случае надобности оказывала медицинскую помощь.
К первому мая Трешка окотилась тройней. Спустя два месяца упитанные котята бегали по всему офису, путаясь под ногами, или возились на кухне под столом, откуда их мама любила наблюдать, как повариха колдует над плитой и нет-нет, да и угостит ее чем-нибудь вкусным.
- Илья! Олег! Макс! Идите кушать, вы у меня сегодня последние некормленые остались! - позвала Лариса припозднившихся с обедом ребят.
Все трое неподвижно сидели, уставившись в свои мониторы, и лениво гоняли курсоры вверх-вниз по экрану. Оторвавшись от этого увлекательного занятия, они нехотя поплелись на кухню, где за столом уже сидела бухгалтер Валя и размешивала ложкой сметану в борще.
- Веселее, мальчики! Пятница, конец рабочей недели, - вы должны бить копытом и рвать удила, зачуяв свободу! (Валя была заядлой лошадницей и по выходным брала уроки верховой езды на ипподроме).
- А я почему-то к концу недели чувствую себя, как заезженная лошадь, - посетовал Илья, самый старший из застольной компании.
- Ну, предположим не лошадь, а жеребец. А для любого коня самое главное что? Свежее сено и овес! Вот сейчас Лариса задаст вам корму и хандру как рукой снимет. Правда, Лорик?
- А как же! Горячее первое, второе и компот - лучшее средство для восстановления физических и умственных сил, - подтвердила повариха и поставила на стол три дымящиеся тарелки.
- И компот! Это важно...
- Например, компот из абрикосов, - для наглядности Лариса подняла стакан с янтарной жидкостью. - Абрикосы богаты фосфором и магнием, которые необходимы организму для работы мозга. Они улучшают память и повышают мозговую активность, что бесспорно очень важно для людей, занимающихся умственным трудом. И, наконец, самая приятная опция, - абрикосы усиливают мужскую потенцию. Вам, конечно, двойную порцию?
- Тройную, Лорик, тройную! - ответила Валя за ребят, молча ковырявшихся ложками в борще. - Ну что вы, как трезвенники на свадьбе! Ешьте уже! Вон, берите пример с Трешки, она уже пятый раз закусывает! - и она отправила под стол кусочек мяса из своей тарелки.
- И куда в нее только лезет? - удивился Макс, отличавшийся излишней худобой.
- Так она же за четверых лопает. Был бы ты кормящей матерью, тоже наворачивал бы!
- За троих, - уточнила Лариса, - вчера рыжего забрали.
- Значит четвертый и пятый обед - это уже наглый борзеж! Гнать ее надо отсюда, - негодовал Макс. - За нее же переживаю: испортит фигуру - всех кавалеров растеряет, никто на ней больше не женится. С кем ты тогда будешь нянчиться, Лорик?
- Тебя усыновлю.
- По-моему, она план по увеличение кошконаселения итак уже перевыполнила, так что может и не заботиться о фигуре, - заступился за кошку Олег и заглянул под стол. Порядком раздобревшая на офисных харчах Трешка невозмутимо лежала в позе сфинкса, легко помахивая хвостом. Два оставшихся котенка, белый и серый, с азартом охотились за его черным кончиком, попеременно прыгая на него и валясь на бок.
- Олежка, может возьмешь котеночка домой? - вдруг спросила его Лариса.
- А я что, больше всех присутствующих вызываю твое доверие?
- Ну у Валентины только жеребцы в голове, у Ильи - собака, а Максу, сам видишь, животину нельзя, он ее голодом уморит.
- А девочка среди них есть?
- Да вон белая - кошечка. Бери - не пожалеешь. От сердца, можно сказать, отрываю. Они у Трешки все воспитанные, в туалет - только в лоток, и кушают уже самостоятельно.
- А знаешь, Лорик, как это ни странно, но ты меня уговорила.
Олег сам не ожидал от себя такого пируэта: взять и принести домой котенка - вот Юлька удивится. Конечно, она уже не в первый раз мечтала вслух о собаке или кошке, но это все слова, а тут живой котенок! Дождавшись вечера, он, слегка волнуясь, получил из рук Ларисы коробку с Трешкиным отпрыском и, уплатив за него целую гривну, "чтоб прижился и не болел", окончательно стал кошковладельцем.
- 5 -
- Ой, а глазки-то у нее разные - правый голубой, а левый зеленый! - заметила Юля, взяв кошечку на руки. - Первый раз такое вижу. Чудно!... Ты моя красавица, красавица... А как ее зовут?
- Не знаю, не спрашивал, - смущенно пожал плечами муж. - Сама придумай - это же твоя кошка.
Обычные кошачьи имена вроде Мурки и Муськи сразу же были отметены Юлей как плебейские и никак не вязавшиеся с наружностью большеглазой красавицы. Всякие Джессики и Ванессы были забракованы как слишком претенциозные, хотя здесь и присутствовало двойное С. Применяя научный подход, Юля выгуглила в Интернете, что кошачье имя обязательно должно содержать звук С, на который лучше всего реагируют кошки. На ум почему-то приходили только Сони, Симы, Люси и Дуси.
- Асус! - неожиданно предложил Олег.
- Какой еще Асус? Это разве имя?
- Это фирменное название корпорации AsusTek Computer. Вон на коробке написано.
Конечно, какая еще коробка могла найтись в компьютерной фирме. Котенок прибыл на новое место жительство в коробке из-под КПК, гарантийный срок которого недавно вышел. На зеленом фоне крупными белыми буквами было написано ASUS.
- Асустек - очень подходящее имя для кошки, - развивал свою идею Олег. - В нем есть что-то египетское: Асустек, Анукет, Нефрусебек... Аменхотеп... Нет, это мужское имя. Ладно, не важно. Представь: священный Нил, длинноклювые ибисы и голубые лотосы на мелководье, бог солнца Ра в золотой ладье уплывает за горизонт, кошка в прибрежных камышах укладывается на ночлег и все такое. Романтика!.. Вот послушай, вчера на сайт прислали, - и он, все время сбиваясь на речитатив, попытался напеть:
* "Колыбельная Нефрусебек" из альбома "Аменти" - музыка Senmuth, лирика Anacephal
- Асустек, Асустек, - несколько раз повторила Юля, словно пробуя имя на вкус. - Оригинально, ничего не скажешь. Но лучше что-нибудь попроще... Например, Ася! Как тебе?
- Ася? Так звали мамину двоюродную тетку из Москвы - противная бабка в засаленном халате, страшно гордившаяся своей московской пропиской.
- Не знаю никакой тетки. Асей звали одну из тургеневских девушек. Представь лучше барский дом в деревне: изразцовая печь в углу, самовар и вишневое варенье в вазочке на столе, барышня в кисейном платье разучивает новую пьесу на пианинах, кошка на окне лениво ловит мух. Красота... Ася, Асенька, - тихонько позвала Юля.
- Асус! Асустек! - пробасил Олег.
- Чего ты кричишь? Может, собираешься воспитывать из нее боевого льва для армии фараона? Ко мне! Сидеть! Взять! Голос!
- Было бы неплохо. В хозяйстве пригодиться.
- Ладно, потом разберемся. Идем ужинать. И кстати, чем сегодня будем кису кормить?
- Молоком, наверное.
Как бы не так! От молока из пакета она наотрез отказалась. Сколько ни тыкали они ее носом в блюдце, она осталась непоколебимой. Зато с удовольствием съела кусок курицы, которой они с ней поделились, и вылакала немного воды.
- Я же говорил, настоящий хищник! Вон как на мясо набросилась, аки лев! - возрадовался Олег. - Типичная Асустек! А ты говоришь - кисейная барышня...
- Ну хорошо, пусть будет Асустек, а сокращенно Ася, - пошла на компромисс Юля. - Ты научишь ее команде "Фас!" и "Апорт", а я научу ее делать книксен и танцевать менуэты.
Новоиспеченная Ася, осмелев на сытый желудок, немного поиграла с куриной костью, но довольно быстро забралась обратно в родную коробку. Устав от пережитого, она уснула и во сне снова ехала на трамвае, ища защиты на груди у человека. Он ее поглаживал по спинке и уверял, что все будет хорошо. Вокруг толпились незнакомые люди, а за окном мелькала шумная улица. Трамвай на поворотах позвякивал и она мелко вздрагивала во сне.
- 6 -
Следующие два дня Ася почти не покидала своей коробки, совершая лишь небольшие прогулки к новенькой кормушке и лотку с песком. Помимо этих вещей первой необходимости Юля в качестве приданого купила ей плетеную корзинку с мягкой подстилкой, когтедралку, массажную щетку, меховую мышку и полдюжины разноцветных мячиков. Ни первое, ни второе так никогда и не пригодилось. Ася спала в самых неожиданных местах, преимущественно с хорошим обзором, а чудесную корзинку из лозы напрочь игнорировала. Пришлось приспособить ее для свежевыстиранных носков. Для заточки когтей она выбрала один из трех стульев, оставшихся от старого столового гарнитура, и, как некомплект, сгруженных в бабушкину комнату. По мнению Аси, шерстяная крупного переплетения обивка как нельзя лучше подходила для этих целей, и переубедить ее в этом не удалось. Через полгода на спинке стула выросла борода, а у Юли - чувство вины за порчу бабушкиного имущества. Слава богу, это не были стулья из дворца, иначе Лидия Васильевна выставила бы кошку на улицу вместе с хозяевами.
Больше всего Ася оценила мячики: резиновый, радужной расцветки, весело прыгающий по всей квартире; электрический, похожий на глубоководную рыбу-ежа, мерцающий красно-синим светом; сезалевый в бело-розовую полоску с кошачьей мятой; два мягоньких губчатых мячика-близнеца - можно пулять ими в нос и ни разу не больно; и, наконец, ее любимый - пластмассовый с прорезями мячик, внутри которого болтались бубенцы. Он был двухцветный - наполовину небесно голубой, наполовину нежно зеленый, как молодая травка, - под стать Асиным глазам. И не было лучше него средства для выманивания кошки - где бы она ни находилась, чем бы ни была занята, бросив все, она опрометью бежала на его зов.
Первое время, пока Ася не обвыклась на новом месте, хозяева старались не слишком ее донимать, но на третий день лафа закончилась. Как ни было жаль животинку, Юля проявила твердость в вопросе ее купания и профилактического приема таблетки от глистов.
- Все-таки она была в коллективе, а ваша Трешка шляется неведомо где, - мотивировала она будущее насилие над кошкой и предъявила для начала четвертинку таблетки, рассудив, что она менее стрессоопасна для кошачьей психики.
Согласно интернет-инструкций, они замотали котенка в одеяло, следя за тем, чтобы лапы были плотно прижаты. Это оказалось совсем не просто, но после третьей попытки они получили желаемый тугой сверток с торчащей из него усатой мордочкой. Уложив спеленатое поленце на колени, Юля немного поворковала для усыпления бдительности и, улучив момент, коварно нажала кошке на уголки рта. А что делать?! Олег, ассистируя, быстро закинул таблетку на корень языка и зажал пасть рукой. Ася задергалась внутри свертка, пытаясь освободиться, но обманчиво нежные женские руки крепко держали ее, несмотря на проткнувшие одеяло когти. Поняв, что ей не выбраться, она окаменела и впервые продемонстрировала свой фирменный взгляд...
Потухшие глаза неподвижно смотрели в пустоту, в них читалась вселенская печаль и смирение перед неизбежным. Боль притаилась в глубине, мелькали тени прежних обид: однажды ей наступили на хвост; повариха выгнала ее из кухни, когда она хотела немного поиграть с копченой селедкой, которая, ну честное слово, сама выпала из пакета; рыжий отнял вкусно пахнущую веревочку с засохшим колбасным огрызком на конце... А теперь еще эта горькая гадость!.. Ася ушла в астрал.
- Ну давай же, Асенька, глотай быстрее эту таблетку и будет тебе счастье, - уговаривала ее Юля, а Олег для ускорения процесса свободной рукой поглаживал ей горлышко.
Наконец, она глотнула и облизнулась. Выражение ее мордочки тотчас же приняло прежнее выражение - все те же скорбно поджатые губы и ледяная тоска во взоре, обращенном внутрь израненной кошачьей души.
- Ау, Ася! Уже все закончилось! И никакой трагедии не случилось. Подумаешь, накормили противной таблеткой. Бездомные коты и не такую дрянь едят, и ничего...
- А в Африке коты вообще голодают...
Освободив пленницу из одеяла, Юля хотела было почухать ей пузико, но она вывернулась на пол и ушла понурым шагом под кровать, где минут пятнадцать сидела, печально свесив усы и безучастно уставившись в облезлый ковер.
- Ну и что теперь делать? Вдруг она навсегда на нас обиделась? - сокрушалась Юля, заглядывая под свисающий край покрывала. - Асенька, ну хватит дуться! Мы сочувствуем твоему горю, но не такое уж оно и большое. Четверти часа вполне достаточно, чтобы его избыть.
- Асустек, выходи! - погремел Олег двухцветным мячиком и бросил его под кровать.
Прокатившись по ковру, мячик остановился всего в нескольких сантиметрах от Аси. Она скосила на него глаза и легонько тронула лапой. Мячик тихо звякнул.
- Мяу, - еле слышно донеслось из укрытия.
Один за другим под кровать полетели остальные мячики; последний, резиновый, отскочил от стены, к которой было придвинуто супружеское ложе, и выкатился обратно. Следом за ним выбежала Ася: глаза ее снова блестели, усы браво торчали в разные стороны, а поднятый кверху хвост красноречиво говорил - давай играть! Как всякий ребенок, она быстро забыла обиду и, убегавшись, уснула у Юли на коленях. Горе прошло без следа. Между кошкой и людьми снова воцарились мир и любовь.
- 7 -
Назавтра пришел черед купания. То еще испытание для нервов! А после вчерашнего Ася так просто не сдастся, прольется чья-то кровь, - подумала Юля и для обретения мужества дополнительных десять минут простояла на голове.
Вечером после ужина, украшением которого были груши в шоколаде, она принесла из ванной противоблошиный шампунь и зачитала надпись на этикетке:
- Нанести на влажную шерсть и втирать до появления обильной пены. Тщательно смыть теплой водой. Придает шерсти блеск и здоровый вид. Приступим?
- Ага, только выдай мне сперва ватные штаны, кожаный фартук и резиновые перчатки, - выдвинул свои условия Олег. - А без них я в ванну с разъяренным хищником не войду.
- Ладно уж, основной удар приму на себя: я буду ее намыливать, а ты лей воду из душа. В случае чего - спасайся бегством и зови на помощь. Диспозиция понятна? Тогда неси пациента.
Ася, завидев Юлю в позе хирурга перед операцией, с поднятыми вверх руками в красных перчатках, почуяла неладное и попыталась удрать, вскарабкавшись на плечо к Олегу и сиганув оттуда на пол. Но Олег оказался шустрее: взвыв, он отодрал от себя испуганное животное и вытянул руки на безопасное расстояние. Ободранное плечо саднило. Заглянув за вырез футболки, Юля произвела беглый осмотр повреждений: совпадая с дырочками на ткани на теле вспухли красные точки, оставленные Асиными коготками.
- Сейчас йод принесу.
- А, ерунда, потом замажем. Давай уж скорей приступим к делу, не побоюсь этого слова - мокрому, а то пациент заметно нервничает.
Юля приняла жалобно мяукающую кошку из рук раненого и водрузила ее в ванную, надежно зафиксировав загривок:
- Надо, Асенька, понимаешь, надо!.. Давай! - дала она отмашку Олегу.
И тут разверзлись хляби небесные! Ася заорала благим матом, но была настолько ошарашена происходящим, что даже не пыталась вырваться. В ужасе она широко растопырила лапы, будто боялась не удержаться на суше и быть унесенной пенным потоком в черную бездну, глядящую одним глазом из слива ванной. По бокам у нее стекали струйки воды, под животом забарабанила веселая капель. Ласково приговаривая, Юля намылила ей спину, пузо и грудь, прошлась по лапам и хвосту, потом мыльной рукой осторожно протерла мордочку и аккуратно сполоснула, стараюсь не попадать в глаза и уши. Наконец, дождь прекратился. Стоя в луже воды, Ася брезгливо отряхивала лапы, но на всякий случай продолжала взмявывать с равными промежутками. Юля отжала воду с крысиного хвостика и скомандовала:
- Полотенце!.. Фен!..
- Спирт!.. Огурец!.. - отозвался Олег. - После такого мероприятия не мешало бы расслабиться.
Охрипшую кошку перенесли на стиральную машинку и хорошенько вытерли. Приготовленный фен дунул струей теплого воздуха ей на мордочку, немного потрепал шерсть на загривке и сосредоточился на покрытой мокрыми сосульками тушке. Обсохнув, Ася принялась слизывать с отмытой до снежной белизны шубки посторонний запах и, увлекшись этим занятием, перестала мяукать.
- Ну слава Богу, успокоилась! Я уж думала, что соседи милицию вызовут за издевательство над животным... - Юля устало откинула со лба прилипшую прядь волос и поинтересовалась у мужа: А как твои царапушки?
- Мои уже не болят, а твои?
Олег перехватил ее запястье, которое пунктиром пересекали две набухшие кровью царапины, параллельные, как трамвайные пути. Все-таки Ася умудрилась ее оцарапать, а она в суматохе даже не заметила, когда. Обнаруженные, царапины вдруг начали здОрово болеть.
- Кровь из пальца! Хлещет кровь! - деланно ужаснулась Юля. - Будем считать это боевым крещением, теперь это дело нужно срочно обмыть спиртом или йодом. Ты что предпочитаешь?
- Спирт, конечно, и желательно внутрь. Я же уже говорил, - напомнил Олег. - И закусить бы не мешало, а то я уже забыл, что ел. В стрессовой ситуации холодильник - лучший друг человека, а у меня нервный голод.
Обработав боевые ранения йодом, Юля нарезала бутербродов с колбасой для внезапно оголодавшего мужа. Проглотив их под рюмку чая, он отправился что-то кнопать на компьютере, а она прилегла с книгой на кровать. Разомлевшую и чуть влажную после банных процедур кошку уложили тут же и прикрыли сверху шерстяным пледом. Это была роковая ошибка.
- 8 -
В двенадцатом часу они перенесли сонную Асю в ее корзинку и, разобрав постель, растянулись на прохладных простынях. В открытое окошко, затянутое москитной сеткой, повевал свежий ночной ветерок. Замерли трамвайные трели и смех подростков во дворе. Засыпающий город устало моргал глазами-окнами, постепенно смыкая веки.
Юля вздохнула в темноте.
- Все в порядке, Юлек?
- Да, все хорошо. Это я от счастья... - Она придвинулась к мужу и поцеловала его в нос. - До сих пор не верится, что у меня теперь есть ты и Асенька - это ж я в два раза счастливей буду... Ты спи...
- Ага, спокойной ночи... Завтра рано вставать...
Олег повернулся на бок и почти сразу же засопел. Жена последовала его примеру. В наступившей тишине стало слышно, как похрустывают старые обои и шуршит секундная стрелка настенных кварцевых часов. В кране на кухне набухла капля и, оторвавшись, плюхнулась в забытую в мойке тарелку. Очнувшись, задребезжал холодильник - ровесник ХХV съезда КПСС, и снова успокоился. К невнятному ночному бормотанию квартиры добавился чавкающий звук - потревоженная холодильником Ася решила срочно вылизать левую пятку и хвост.
Завершив свой туалет, она запрыгнула на постель и сделала робкую попытку забраться под одеяло. Мирно сопящий Олег почувствовал, как его ступни коснулось что-то влажное, и, мигом проснувшись, обнаружил нарушительницу покоя:
- Ася! Какого лешего ты здесь забыла? Брысь отсюда! - возмутился он как можно тише, стараясь на разбудить жену, и водворил кошку обратно в корзинку.
Дремотные волны сразу накрыли его с головой. Он перевернулся на спину, блаженно раскинув руки, и заколыхался на теплых баюкающих волнах, но сквозь сон ощутил, как кто-то топчется у него на животе, уминая второй ужин, съеденный всего пару часов назад для снятия нервного напряжения.
- Асус, блин, можно мне сегодня поспать? Не хочешь в корзинку, иди в свою коробку, но спать в моей постели не моги!
Рассерженный Олег обошел вокруг кровати и переложил кошку в коробку, стоящую на полу со стороны жены. На обратном пути он наткнулся в потемках на стул и энергично выругался. Не отрывая лица от подушки, Юля промычала что-то вопросительное.
- Ничего не случилось, спи! - ответил ей муж и шлепнулся на свое место.
На этот раз он довольно долго ворочался, свивая из простыней подобие гнезда. Ему было душно от выброса адреналина в кровь и не давала покоя мысль, что утром надо рано вставать на работу. Наконец он начал придремывать. Как только возня прекратилась и дыхание двоих людей слилось в унисон, Ася снова вторглась на запретную территорию. Обогнув спящих по краю кровати, она неслышно приблизилась к подушке, которую обнимал Олег, и потянулась мордочкой к приоткрытому рту, из которого едва различимо веяло запахом копченой колбасы. Ее вибриссы легонько коснулись небритой щеки, любопытный носик зашевелился, стараясь втянуть побольше вкусного аромата, и неожиданно ткнулся в губы спящего. Олег взвился, как ужаленный, и уже не сдерживая голоса начал вычитывать кошку, называя ее то Ешкиным котом, то дочерью Сета.
- Ну что опять стряслось? - спросила Юля, включая прикроватную бра и жмурясь от света.
- Что?! Что?! Счастье привалило! Только почему-то оно все время подваливает ко мне, а не к тебе, хотя ты его законная хозяйка.
- Кого "его"?
- Асина хозяйка, Асина! А эта презренная дочь Сета уже третий раз будит меня, спать не дает! - при этом Олег встряхнул кошку, которую во время воспитательной беседы держал перед собой в подвешенном состоянии, а она, как завороженная, неотрывно глядела ему в рот и помахивала хвостиком в такт словам. - Ты-то, может, и в два раза счастливее, но почему я должен расплачиваться за это бессонной ночью?
- Во-первых, отпусти животину, - ты из нее сейчас всю душу вытрясешь. Во-вторых, ты должен бы гордиться оказанным доверием: раз она приходит к тебе, значит ценит твое общество больше. А в-третьих, кто такой Сет?
- Сет или Сетх в мифологии древнего Египта - бог мертвой пустыни, беспорядка и хаоса, повелитель войн и стихийных бедствий; одним словом - источник вселенского зла. Ходит по миру в сопровождении рыжей собаки, олицетворяющей собой звезду Сириус, - ее появление на небосклоне предвещало египтянам беду... - Оседлав своего любимого конька, Олег немного успокоился. Он передал кошку жене и поведал им легенду о том, как Сет коварно убил своего брата Осириса, владыку Египта, а затем долго сражался с его сыном Хором за власть над землей.
- Ужасная история! Но при чем тут бедная Ася? Это роль ругательная, прошу ее к нашей Асеньке не применять!
- Ладно, это все лирика, но что нам дальше делать с этой дочерью благородных родителей? Мало того, что она мне спать не дает, но я в принципе не согласен делить с нею ложе. Животным не место в постели хозяев, и этот вопрос не подлежит обсуждению.
- Никто и не спорит, - легко согласилась с мужем Юля и выставила Асю вместе с коробкой в прихожую.
С этой ночи началось затяжное противостояние людей и кошки за право последней спать в хозяйской постели.
- 9 -
На рассвете Олегу приснился сон, будто он снова участвует в помыве кошки, но, поскользнувшись на мокром полу, сам упал в ванную, неожиданно оказавшуюся большой и глубокой, как бассейн. Вода плескалась о кафельный бортик, вдоль которого прохаживалась кошка, увеличившаяся до размеров тигра. Все его попытки выбраться из бассейна она пресекала взмахом когтистой лапы, во избежание встречи с которой он погружался с головою под воду. Тигрюля, подумал сначала Олег, поскольку у зверя, скалившего пасть в подобии насмешливой улыбки, была белая шкура, но фальшивку выдавало коричневое пятно на передней лапе.
- Асустек? - удивился Олег и от изумление начал тонуть. Стало трудно дышать, грудь сдавила невыразимая тяжесть...
В ужасе он проснулся, но тяжесть не исчезла. Приподняв веки, он увидел в мутном утреннем свете Асю, пристроившуюся у него на груди. Дверь в комнату стояла нараспашку - это была обычная советская щитовая дверь, в которой замок не предусматривался. Видимо Юля спросонья не плотно прикрыла ее, и Ася, немного поднатужившись, проникла в комнату с первыми лучами солнца. Уловив его взгляд, она сказала тихое "мяу" и прошлась языком по пятнышку на лапе.
- Мяу, мяу, - нехотя откликнулся на ее приветствие Олег. - Один : ноль в твою пользу. Но ты не сильно радуйся, больше со мной такой номер не пройдет.
Следующей ночью он подоткнул дверь бумажкой, оставив Асю в прихожей с двумя спальными местами на выбор. Она хотела было проскользнуть в комнату следом за ним, но он бросил ей погремучий мячик и кошка с готовностью купилась на этот отвлекающий маневр. Мысленно потирая руки Олег блаженно раскинулся на постели: не то что бы он злорадствовал над Асей, - он даже не рассердился на нее по-настоящему, но ему доставляла удовольствие мысль, что он ее перехитрил. Несколько минут в квартире висела напряженная тишина, наполненная ожиданием дальнейших шагов противника, и скоро под дверью раздалось жалобное мяуканье, а за ним скрежет когтей по дереву.
- Асустек, даже и не думай! - крикнул ей Олег и приподнялся на локте. Прислушался: звуки из-под двери прекратились, - наверное, Ася смирилась с судьбой и отправилась спать. Он с облегчением рухнул обратно на подушку и смежил очи.
Вдруг по квартире прокатился звон бубенцов, следуя лунной дорожке, протянувшейся из окна бабушкиной комнаты в прихожую. Звон сопровождался тяжелым топотом, не соответствующим скромным габаритам кошки. Беготня с перезвоном продолжалась минут пять и стихла, когда мячик закатился под вешалку и затерялся среди башмаков. Ася немного повоевала с кроссовками Олега, призывно распустившими шнурки, и попробовала на зуб ремешок от Юлиных босоножек. Вкус ремешка она нашла неудовлетворительным и решила заесть его остатками сметаны, застывшая лужица которой желтела в лунном свете на блюдце. Вылизывание подсохшей сметаны потребовало от нее значительных усилий, под напором ее языка край блюдца все время приподнимался и с бряцаньем опускался на пол.
Забывшие о сне хозяева недоумевали, что бы это могло так дребезжать, но не нарушили карантина ради пустого любопытства. Хотя вопрос о том, кто из них на самом деле изолирован, был спорным: они заперты в комнате, а в распоряжении кошки - почти вся квартира. Много чего интересного она могла найти там ночной порой: например, цепочку на входной двери в прихожей - с пуфика вполне можно дотянуться до нее лапой и бренчать себе на здоровье хоть до утра, или кипу старых газет у бабушки под стулом - их так забавно рвать и трепать, и разбрасывать клочки по ковру, и напрыгивать на взметнувшиеся парусом пожелтевшие листы, и даже просто шуршать мятой бумагой - тоже неплохо. Разнокалиберные флакончики и тюбики на полочке в ванной - а что, если их уронить? вот шуму-то будет; опять же виниловая шелестящая шторка - можно висеть на ней, а если повезет, так и обрушить вместе с палкой-распоркой на пол - грохот, пожалуй, будет пуще прежнего. Тревожные мысли одна краше другой мелькали в голове у Юли, прикидывающей возможный ущерб. К счастью на кухне вся посуда убрана в шкафчик, но тюлевая занавеска может не оставить Асю равнодушной, а там такой хлипкий карниз. А на полу-то, Господи, на полу в тазике с водой стоит не поместившаяся в холодильник кастрюля с компотом с торчащим из нее черпаком, - при желании на неплотно надвинутой крышке можно исполнить рок-композицию не хуже, чем на ударной установке с тарелками.
Но Ася отвергла все эти замечательные возможности или благодаря бесхитростности своего характера просто не заметила их. Она вовсе не собиралась заниматься вредительством, просто четырехлапый ребенок жаждал общества двуногих взрослых, которые теперь были его единственной семьей. Разделавшись со сметаной, она снова принялась скрестись и мяукать под дверью.
- Может все-таки впустим Асеньку к нам, вон как она убивается, - через десять минут непрекращающихся жалоб предложила сердобольная Юля, хотя и осознавала непедагогичность такого шага.
- А еще учителем называешься: достаточно один раз ей уступить, и она вылезет нам на голову. Нет уж, нужно держать марку до конца, - и Олег прочел ей мини-лекцию о своих взглядах на воспитание детей и кошек, все равно времени до рассвета было предостаточно. - С кошками, как с детьми, - никогда нельзя уступать их капризам. Нужно быть с ними нежными и любящими, но несгибаемыми. Не путай, пожалуйста, любовь со слабостью. Нельзя отменять свое решение, даже если ребенок плачет, - такая мягкотелость потом вылезет боком. Потому что плохо воспитанный ребенок или котенок, не знающий ограничений, превратит родителей (тире хозяев) в своих рабов. Оно нам надо?
- Как скажешь, о великий гуру детской психологии и педагогики, но выдержит ли наша крепость осаду?
Отчаявшаяся проникнуть в комнату уговорами, Ася решила прибегнуть к грубой силе: разбежавшись, она бросалась всем телом на дверь, которая вздрагивала под ее напором, но не поддавалась. Все-таки ударной мощи ее килограммовой тушки оказалось недостаточно для взятия укрепленной бумажкой цитадели. Бум, бум, - с глухим стуком билась она о дверь, пока не замучилась. Наконец, все затихло. На часах было половина второго ночи.
- Надеюсь, она не расшибла себе голову, что-то подозрительно тихо, - насторожила ухо Юля.
- Ну и пусть ее! И начихать на твоего Франциска Ассизкого! Может хоть немного вздремнуть удастся, - выразил надежду Олег, но не тут-то было.
- Мяу! Мяу! - с новой силой донеслось из прихожей.
Под аккомпанемент то слабеющего, то нарастающего мяуканья, то удаляющегося в глубь квартиры, то приближающегося к их двери, они промаялись до утра. Когда вместе с утренней зарей они выглянули из комнаты, навстречу к ним из ванной вышла, пошатываясь, обессилившая Ася. Из ее охрипшего горла все еще вылетало слабое "мяу".
- Один : один, - подытожил ночные бдения Олег, однако это была пиррова победа.
- 10 -
Ночные концерты продолжались целую неделю. Олег ходил невыспавшийся и злой, но не сдавался. К счастью, посреди кошачьих гастролей случились два выходных, и он, забросив все планы отдыха на лоне природы, отсыпался в бабушкиной комнате. Юля переносила недосып более стойко, только во время утренней гимнастики движения ее стали еще плавней, а выражение лица во время медитации еще сосредоточенней и строже. Кошка, похоже, вообще не страдала от бессонницы, с лихвой наверстывая упущенное днем. Лишь в ее голосе появилась легкая хрипота, столь сексуальная у женщин.
Бумажку заменила капитальная конструкция из резинки, прибитой к дверному косяку, но Ася больше не предпринимала бесплодных попыток штурмом взять крепость. Зато орала она так громко, что Юля, не выдержав, выходила ее урезонивать. Она чувствовала себя матерью, встающей среди ночи к расплакавшемуся ребенку, только их ребенок вопил без устали ночь напролет, при чем с каждым днем его голос крепчал и разворачивался во всю ширь их малогабаритной квартиры. От него не спасали ни две двери (однажды они попытались запереть кошку в туалете), ни вата в ушах.
- Асенька, побереги связки! - уговаривала ее Юля, сидя на пуфике в прихожей и почесывая ей горлышко. - Так и голос сорвать недолго. Придется пить сырые яйца, а это блюдо на любителя. Лучше я куплю тебе какого-нибудь Вискаса или рыбки свежей. Ты какую любишь?.. Молчишь?! Лучше бы ты молчала, когда все нормальные люди спят. Или ты хочешь, чтобы нас всех забрали в каталажку за нарушение ночной тишины? Хотя... Я там ни разу не была, а это бесценный опыт, если я все-таки решу когда-нибудь стать сценаристом. Но вряд ли там удастся выспаться. Ты-то, конечно, проведешь ночь в компании, если только нас не разбросают по одиночкам... Ладно, Ася, постарайся уснуть...
Эффекта от Юлиных бесед хватало максимум на полчаса, пока кошка переваривала услышанную информацию, после чего снова принималась за старое.
- Олежек, давай плюнем на педагогику и откроем дверь, - пробовала Юля зайти с другой стороны и уломать мужа. - Ну не переносит наша Ася одиночества - за что же ее наказывать?
- Да не наказываю я ее. Просто, кошка в постели - негигиенично.
- А давай и на гигиену тоже плюнем. Ну, чес слово, миллионы кошек спят в постели своих хозяев и никто из этого проблемы не делает. Вон, спроси у вашей Ларисы, наверняка она спит вместе с кошками.
- Лариса человек разведенный, может спать с кем захочет: хоть с кошками, хоть с котами. А я хочу спать со своей законной женой... Может, я при кошке стесняюсь...
- Чего?
- Спать с тобой! Я имею в виду не только сон. Мало ли какие фантазии могу найти на меня ночью, а тут Ася. Не, как ни крути, а третий здесь лишний.
Но на педагогику с гигиеной все-таки пришлось махнуть рукой, потому что на восьмой день мучений приехала с ночевкой Юлина бабушка. Они как раз заканчивали завтракать, когда раздался скрежет ключа в замочной скважине. Ася, до этого чинно восседавшая за столом вместе со всеми, пулей кинулась проверять что это еще за подозрительный звук. Запрыгнув на пуфик, она вытянула шею к источнику шума и замерла в позе охотничьей собаки, зачуявшей дичь. Дверь отворилась и вкатилась хозяйственная сумка на колесиках, следом за которой появилась Лидия Васильевна с ведром слив и букетом садовых ромашек в руках. Не сходя с места, Ася потянулась к цветам и, утратив равновесие, рухнула к бабушкиным ногам.
- Здравствуй, зверь! Можно войти? Или мне теперь в собственный дом ни ногой?
Не обращая внимания на бабушкино желание проникнуть в квартиру, Ася вертелась у нее под ногами, не позволяя и шагу ступить в крошечной прихожей: она с утробным урчанием ловила зубами торчащую из букета травинку, приподнималась на задние лапы и нетерпеливо помахивала хвостом.
- Доброе утро, молодежь, хорошего вы себе охранника завели - мимо него ни пройти, ни проехать!
- Доброе утро, бабуля! Знакомься - это наша Асенька, наша красавица... - поздоровалась Юля и взяла кошку на руки, давая бабушке возможность пройти. Ася при этом протестующе взмявнула.
- Наша голосистая... - добавил эпитетов Олег и взял поклажу из рук Лидии Васильевны.
Она уже была знакома с Асей заочно, когда давала по мобильному телефону свое высочайшее согласие на проживание кошки в квартире, и теперь без лишних слов представилась ответно:
- Лидия Васильевна я! Будем дружить?
Дружба вполне удалась. Бабушка была умелая добытчица и щедрая кормилица, сумки ее всегда были полны свежей дичи, а кастрюли - ароматных кушаний. Больше всего ей удавались пирожки с мясом, начинку которых Ася нашла очень аппетитной, а паштет из куриных потрохов с овощами вообще был выше всяких похвал.
Вот и сегодня Лидия Васильевна извлекла из сумки пол-литровую банку с паштетом, две потрошенные курицы и обувную коробку с завернутыми в газету домашними яйцами - все с мини-птицефабрики, устроенной бабушкой на даче. Затем пошла овощная продукция.
- Бабуль, ты что, наложила на сумку увеличительное заклятие? Как это все туда уместилось? - недоумевала Юля, принимая полиэтиленовые пакеты с огурцами-кабачками, морковью-свеклой и прочей зеленью. На дне сумки было свалено несколько килограмм картошки. - Ну а картошку-то ты зачем тащила? Чтоб ни один кубический сантиметр пространства не пустовал?
- Так ведь натур-продукт, Юленька, на чистом курином дерьмеце выращено!
- Куриное дерьмецо - наше все! - подытожил Олег и ушел на работу.
Бабушка на кухне рассказывала последние новости: кто умер, кого ограбили, чья дача сменила хозяев. Ася, первой продегустировав паштет, сидела на табуретке, едва доставая головой до края скатерти, и внимательно следила за мелькающими над столом руками. Содержимого тарелок ей не было видно, но, однозначно, на них размещалось что-то вкусное - вон как челюсти ходуном ходят. Каждый кусок, отправляющийся в рот молодой и пожилой хозяек, она провожала долгим голодным взглядом, а ведь только что наелась от пуза. Не выдержав ее алчного взора, Юля поднесла кошке под нос тарелку с огурцами:
- Ты такого не ешь, Асенька!
Поняв, что больше ей здесь нечего ловить, Ася отправилась в обход территории: может, где какая пронырливая муха залетела или, наоборот, объевшаяся шерстью моль вылетела из шкафа, или невезучий паук утопился в ведре с водой в ванной. Но в прихожей ей попалось кое-что получше - опустошенная хозяйственная сумка, пахнущая, как погреб, сырой землей и такая же глубокая и темная внутри. Сумка стояла у стены, приглашающе откинув клапан, чем Ася незамедлительно воспользовалась. На дне клеенчатого колодца было сумрачно и неуютно, звезды вверху не светили, зато белел клочок потолка в трещинках. Обнюхав порядком потрепанные стенки и измазавшись в земляной пыли, Ася попыталась выбраться на волю, но места для нормального прыжка было маловато. И все же - прыжок!..
На грохот прибежали из кухни Юля с бабушкой. Единственное, что они успели заметить, - метнувшуюся в комнату серую молнию. Опрокинутая сумка валялась поперек прихожей, уткнувшись колесиками в дверцы трюмо.
- Я вижу, ваша Ася дает вам жару! - прокомментировала происшествие Лидия Васильевна.
- Да уж, она у нас настоящая сумчатая кошка, в смысле - обожает залезать в сумки и пакеты.
Проводив бабушку, отправившуюся в город по своим делам, Юля занялась розыском австралийского зверя: четыре лапы и хвост, рост в холке - 15 сантиметров, окрас - бывший белый. Не видали? Чумазый, припорошенный пылью зверь нашелся под батареей.
- Ну что, Ася, выбирай: Тайд или кипячение?
Однако столь радикальных мер удалось избежать, обошлись слегка намыленной влажной губкой. Завершил дело старательный Асин язычок, так что к приходу остальных членов семейства она снова сияла белизной.
Вечером бабушка искупалась и по привычке рано легла спать, к тому же летом первые маршрутки в направлении дачного поселка начинали ходить с шести утра - как раз можно успеть самой накормить оставленных на соседей кур. Юля с Олегом держали совет, что делать с кошкой.
- Давай не будем заставлять пожилого человека всю ночь слушать Асины вопли.
- Ты предлагаешь выставить Асю вон из квартиры? А ты жестокая!.. Подожди секунду, - остановил Олег жену, уже открывшую рот для пары "ласковых" слов. - Как это там:
...Ты всего лишь мной (то есть Асей) играла,
Для забав меня держала,
Сердце пацану разбила ты...
Да, про пацана как-то не в тему, но дальше будет лучше:
Жестокая девчонка, а я тебя любил,
Охапками большими цветы тебе дарил,
Жестокую девчонку я на руках носил,
Жестокая девчонка, я так наивен был...
- Ты забыл добавить в конце "О-у-ооо!" И что-то я не припоминаю охапок цветов, тем более больших, - съехидничала Юля. - Нет, я серьезно, пусть Ася спит сегодня с нами. В конце концов, на улицу она не выходит, санобработку прошла, и недельный карантин выдержала. Может, теперь она будет вести себя прилично и не станет лезть к нам в постель?
- А если станет? Асустек, признавайся, будешь беспредельничать или нет? Смотри, Юлька мигом выставит тебя на мороз в чем мать родила! Она такая!
Положа руку на сердце, Олегу давно надоело их осадное положение, и кошка в постели уже не казалась таким уж непомерным злом по сравнению с недосыпом, но гордость не позволяла признать свое поражение. А тут появился такой подходящий повод пойти на попятный. И он великодушно уступил - не корысти ради, а токмо волею жены.