Чернецкий Сергей Яковлевич : другие произведения.

Роман "Родственник из будущего"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тут можно скачать этот роман бесплатно в 4-х форматах: http://store.obreey.com/rus/books/1102656

Сергей Чернецкий

Сказания Вовки Образцова

Родственник из будущего

Глава 1

   Дачный посёлок напоминал фантастическое стадо огромных и разноцветных существ с прямоугольными глазами, продирающееся сквозь сосновый бор на водопой к озеру. Тёплый ветерок развевал над озёрной рябью сладкие запахи цветов, тёрпкие ароматы сосновых иголок и шишек; гулко и протяжно поскрипывали высокие сосны, тщетно пытаясь стряхнуть с себя шумных и суетливых птиц. Начинался июнь...
   Розовощёкий и белокурый Вовка Образцов сидел в беседке загородного дома и ждал родителей. На столе перед ним на все звуковые лады грохотал ноутбук, демонстрируя какой-то новый фильм, вроде как о космических пиратах. Вчера ещё этого фильма в памяти ноутбука не было. Откуда он взялся -- двенадцатилетний Вовка понятия не имел. И, вообще, с ноутбуком, на который он по неосторожности вчера вечером опрокинул стакан с соком, стало твориться что-то неладное. Во избежание подобных нелепостей, мальчик попивал сок через трубочку, закусывая его шоколадными конфетами, и с упоением смотрел всё новые и новые захватывающие фантастические фильмы, непонятно откуда появляющиеся в ноутбуке. Все они демонстрировались без звука, но Вовку это нисколько не смущало, -- он озвучивал фильмы композициями любимых музыкальных групп...
   Солнце тем временем клонилось к закату. Когда оно коснулось крыши дома, голубоглазый Вовка потянулся к мобильному телефону и набрал мамин номер. Мама вскоре ответила, что они с папой уже вышли из супермаркета и через полчаса приедут машиной на дачу. Вовка вздохнул, выключил телефон и уставился в экран, где космические пираты уже брали на гравитационно-магнитный абордаж небольшой межпланетный кораблик. В кораблике летела, как Вовке думалось, семья землян будущего: папа, мама и их малый сын. Заметив опасность, родители тотчас поместили мальчика в аварийную капсулу и отправили её в сторону Земли...
   Вовка, придерживая пакет с соком, потянулся за следующей конфетой и непроизвольно перевёл взгляд с экрана на просторную лужайку перед домом, на которую плавно опускалась... серебристая аварийная капсула! Вовка обмер и взглянул обратно, на экран, но там тоже... плавно опускалась точно такая же аварийная капсула на точно такую же лужайку!!!
   Капсула напоминала огромный серебряный шар, основательно приплюснутый сверху и снизу. Среднюю часть капсулы опоясывал широкий и выпуклый зеркальный обруч, по всей видимости -- иллюминатор кругового обзора; сверху, сложенными вовнутрь цветочными лепестками, располагались голубые пластины солнечных батарей, окружавшие со всех сторон невысокую конусообразную башенку, увенчанную золотым диском и рубинового цвета шаром на нём. Низ капсулы имел вид большого круглого блина серого цвета -- гравитационного посадочного устройства, увеличивающегося по мере приближения капсулы к земле.
   Если бы капсула гудела, или шумела-громыхала, а Вовка был бы трусливым малым, то давно с перепугу убежал в дом и заперся там. Но капсула бесшумно и неумолимо приближалась к травяной лужайке, -- это завораживало и гипнотизировало мальчишку. И Вовка, то ли от неожиданности, то ли по привычке, нажал на клавиатуре кнопку ускоренного просмотра фильма в обратную сторону. Он так поступал, когда его что-то отвлекало от просмотра. Ускоренный обратный просмотр давал ему удобную возможность возвратиться в начало пропущенного эпизода фильма или какой-нибудь компьютерной игры.
   Но, странное дело! Капсула, уменьшая свой посадочный блин, стала подниматься ... обратно в небо! Вскоре она, превратившись напоследок в яркую точку на небе, и вовсе исчезла. Вовка перевёл взгляд с зелёной лужайки на экран ноутбука, но там... космические пираты снова брали на магнитный абордаж небольшой межпланетный кораблик. В кораблике летела всё та же семья землян: папа, мама и их малый сын. Заметив опасность, родители, не мешкая, снова поместили мальчика в аварийную капсулу и отправили её в сторону Земли...
   Выбросив трубочку из пакета, Вовка протёр вспотевший лоб и сделал несколько полных судорожных глотков потеплевшего сока. Это же надо так насмотреться фильмов! Пожалуй, не долго и с ума сойти... С этим нужно что-то делать!
   И Вовка решил немедленно освежиться -- прокатиться на своём горном велосипеде: поехать навстречу родителям или промчаться вдоль берега озера и заехать к новой знакомой Яне, его ровеснице, поселившейся позавчера со своими родителями в старом доме на противоположном берегу озера. Родители красивой девчонки были давними приятелями Вовкиных, но черноволосую и улыбчивую Яну Вовка увидел впервые, поскольку жила она всё время в деревне у бабушки, пока её отец и мать работали за границей.
   Велосипед цвета молодой травы был в полном порядке, и, казалось, нетерпеливо поджидал своего хозяина, источая благородный дух новенькой резины, поблёскивая хромированным рулём, светодиодной фарой и лакированной рамой. Вовка, поскользив рукой по рулю и раме, с удовольствием запрыгнул на тёплое кожаное сидение и отправился на прогулку. Едва выехав за ворота дома, он вдруг вспомнил, что не выключил ноутбук. Делать нечего, Вовка, нехотя спрыгнул с велосипеда, прислонил его к высокому забору; отрывисто пиликнув брелком сигнализации калитки и ворот, подался к беседке...
   Но что это?! На травяную лужайку перед домом снова... плавно и бесшумно опускалась всё та же серебристая аварийная капсула! Что за бред?! Вовка окончательно разозлился и, подбежав к ноутбуку, беспристрастно демонстрирующему точно такую же картину на своём экране, нервно вжал до упора кнопку управления питанием. Через несколько секунд экран погас и ноутбук замолчал. Вовка оглянулся на лужайку, где над коротко остриженной травой трепетала пара белокрылых бабочек и не было больше никакой капсулы, вздохнул и выбрел на улицу.
   "Дожился... Компьютерная болезнь, не иначе! Галлюцинации от софтово-железной зависимости! Вот до чего доводит тупой и сидячий образ жизни... носом в монитор! -- мелькали деревьями в Вовкиной дремучей голове мысли. -- Так не долго и в психушку загреметь! Нет, отныне только здоровый образ жизни! Лодка, рыбалка, велосипед, футбол и живое общение с людьми... Хотя бы с той же Яной". Вовка с удовольствием подставлял горящие щёки встречному потоку освежающего воздуха и энергично работал педалями.
   Вскоре ехать по ровной асфальтовой дороге Вовке надоело, и он помчался узкой обочиной, перепрыгивая ямки и трясясь на мелких бугорках. Неплохой способ вытрясти из головы всякие видения. Вот это жизнь! Вот это драйв! Не то, что пятаком в экран...
   Добравшись таким способом до перекрёстка, увлечённый Вовка попытался было с ходу пересечь и улицу, но тут с правой стороны, почти рядом с ним, вдруг истошно взвизгнули автомобильные тормоза, и в нескольких шагах от зарвавшегося велосипедиста остановился чёрный запыленный джип. Стёкла передних дверей тотчас плавно опустились, и на Вовку уставились с двух сторон родные лица в солнцезащитных очках: улыбчивое папино и испуганное мамино.
  -- Куда спешим, мой юный друг? -- поинтересовался папа, освобождаясь от ремня безопасности.
  -- Ты что, дороги не видишь?! -- прикрикнула мама, проделывая то же самое.
   Вовка нехотя спешился и с невинною улыбкой засеменил к машине, катя рядом велосипед. Навстречу ему вышла мама и с ходу отвесила Вовке заслуженный подзатыльник. Вовка покорно втянул голову в плечи и заулыбался отцу. Тот понимающе кивнул, расплываясь в дружеской улыбке, и включил погромче музыку.
   Зайовкала, затараторила и вальяжно загнусавила какая-то рэперская группа.
  -- А если бы кто-то другой ехал, а не мы с папой? -- вместе с первым рэпером запричитала мама.
  -- Да ладно, мам. Я-а... -- наперебой со вторым рэпером держал ответ Вовка.
  -- Что ладно?! Под машину попасть ладно? Это тебе не твой дурацкий стрит-рейсинг на компьютере, тут и пострадать можно! Вот я тебе дома задам, попляшешь у меня! Куда это ты собрался, а?
  -- Да так, никуда... Просто решил прокатиться на велосипеде! Компьютер надоел... Может к Яне заеду, вместе покатаемся!
  -- Ну, знаешь... Если ты так и с девочкой будешь кататься, то я...
  -- Так -- не буду, честно! Мы с Яной вокруг озера тропинками поедем, где машин нет. Обещаю...
  -- Смотри мне, Шумахер! Забыл как весной со своего скейта по ступенькам бульварным скакал... на спине, или напомнить?
  -- Я же не специально! Так получилось...
  -- И чего это у тебя ничего хорошего-то не получается, а? Ладно, езжай! И передай Яниным родителям, что мы их ждём в гости к... к восьми часам!
  -- Ура!!! С Яной? Вау!
  -- Конечно... Йоу!
   Обрадованный Вовка вскочил на велосипед и нарочито медленно, чтобы лишний раз не расстраивать сердобольную маму, покатил в сторону Яниного дома. Когда папин джип скрылся за поворотом, Вовка поддал скорости и через четверть часа был уже возле калитки Яниного дома. Эх, девчонки... Это тебе не мальчишки, в футбол с ними не сыграешь. Но в другие игры, такие как волейбол в кругу на выбивание ("картошка"), или же в дурацкий бадминтон, с ними вполне можно поиграть...
  

Глава 2

  
  -- Помчался всё же, глянь-ка... -- горделиво произнёс Вовкин папа, с интересом всматриваясь в зеркало заднего вида автомобиля на сгорбленную велосипедную фигурку сына.
  -- Весь в тебя! Ты, кстати, тоже хорош! Перед перекрёстком положено снижать скорость, а то и приостанавливаться... Какой ты пример сыну подаёшь? Ишь ты, гонщики пустоголовые... -- укоризненно проворчала Вовкина мама и пригрозила зачем-то Вовкиному отражению в зеркале.
  -- Ты, как всегда, права, дорогая! Будем исправляться...
  -- Ой, не смеши меня, милый! Вовку-то ещё можно исправить, а вот тебя...
  -- У Вовки сейчас в молодом организме бурлит великое множество гормонов роста, удовольствия и счастья! Они выделяются в его горячую кровь практически бесконтрольно и в огромных количествах. А мне их уже нужно вызывать... Вот я порой и позволяю себе прокатиться с ветерком, чтобы разжиться на какой-нибудь эндоморфинчик да адреналинчик! Экс-трим...
   -- А я скоро разживусь с вами на какой-нибудь инфарктик, это уж точно...
  -- Ну, что ты, дорогая... Молодых и красивых дам инфаркт не берёт! Да и мы с Вовкой тебя любим и ни за что этого не допустим...
  -- Хочется верить... Но машину с завтрашнего дня, от греха подальше, буду водить я! И не возражай! Если надо, я и Вовкин велосипед поведу...
  -- Так не честно! А что же нам с Вовкой останется?
  -- Пешком да вплавь будете развлекаться! Компьютеры ваши я тоже уберу куда подальше или так заблокирую...
  -- Ну, что ж... Гулять так гулять! Вот мы и приехали...
    Джип подкатил к воротам. Вовкин папа нажал на рулевом колесе кнопку дистанционного управления -- ворота услужливо распахнулись и, заглотнув автомобиль во двор, тотчас возвратились в исходное положение. Джип покатил по широкой дорожке, выложенной светлой тротуарной плиткой, и через сотню метров уткнулся в гаражные ворота. Ролеты автоматически поднялись и в свою очередь проглотили нагретую и уставшую за день машину.
   Будто в знак благодарности, джип выпустил из своего светлого кожаного нутра Вовкиных родителей и ... забавное вислоухое существо, присевшее от неожиданности на задние лапы. Склонив набок длинную мордочку с чёрным блестящим носом, лохматое тёмно-коричневое существо принялось рассматривать гараж и внюхиваться в его незнакомый запах.
   Вовкины родители, блаженно потягиваясь, направились в просторную беседку, где разместились: диван, большой овальный стол из полированного орехового дерева на десять персон, двухкамерный холодильник с прозрачными дверцами и лакированная дубовая кадка с пальмовым деревцем. Стол с трёх сторон окружали мягкие стулья с высокими, как у королевского трона, спинками. К беседке примыкала полукругом глухая гранитная стена, в которой был устроен великолепный камин-барбекю. Над ним "Чёрным квадратом" художника Малевича лоснился плазменный телевизор, размером с полстены. На мраморной каминной полке, мерцая зелёными цифрами часов, почивал музыкальный центр в окружении колонок и свиты бронзовых фигурок птиц и животных.
   Максим Романович, Вовкин отец, тридцатидвухлетний доктор технических наук с телом рослого атлета и лицом добродушного голубоглазого красавца, выдвинул стул и предложил сесть супруге. Достав из холодильника бутылку с минеральной водой и разлив шипящую жидкость в высокие хрустальные бокалы, отец небольшого семейства блаженно плюхнулся на стул напротив своей бывшей одноклассницы, а нынче -- жены и матери сына, Вероники Николаевны.
   Вероника Николаевна с удовольствием сделала несколько глотков и откинулась на спинку стула. Затем, всматриваясь куда-то повыше светлой и кудрявой макушки мужа, неожиданно громко крикнула:
  -- Ко мне-е! Эй, ты, глупыш! Ко мне-е!
   Максим Романович, отнеся эту неожиданную команду на свой счёт, оторопело уставился на очаровательную супругу; и раскрыл уже было рот для возможного ответа, но тут в беседку, громко шлёпая широкими лапками и весело повизгивая, ворвалось мохнатое вислоухое существо и неуклюже юркнуло под стол.
  -- Ай, ай! Не кусайся, щекотно! Отойди, слюнявый! Ой, хи-хи...-- взвизгнула в свою очередь Вероника Николаевна и, смеясь, подняла ноги в белых лаковых босоножках на стул.
  -- А я и забыл про наш подарок Вовке, надо же... Эй, ушастый! Иди ко мне! На-на... Возьми! Ешь! Сейчас принесу твой корм и миску из машины...
   Максим Романович достал из холодильника длинный розово-белый ломтик ветчины и затряс им рядом со своим стулом. Из-под стола тут же показалась смышлёная собачья мордашка, сухо клацнули зубы -- и ветчина навсегда исчезла.
  -- Ты смотри... Чемпионский сынок, нечего сказать.
  -- А как мы его назовём?
  -- Не знаю, дорогая... Белый Клык? Или Чёрное Ухо? Впрочем, пусть Вовка сам его и назовёт, это теперь его друг!
  -- А я тоже хочу назвать! Это, ведь, и мой, и наш общий друг! Пусть будет... Коська! У меня в детстве был маленький пёсик Коська...
  -- Ну, ты даёшь! Это же кличка для какого-то зайца косоглазого, или котёнка! Коська, придумала тоже... Нет, не годится для немецкой овчарки, тут нужно что-то соответствующее... Хотя бы, например, Ганс! Или там... Шульц, Фриц! Неплохо бы и ... Шварц! Это по-немецки значит чёрный! А он практически чёрный...
  -- Нет! Он практически коричневый, значит... Браун!
  -- Нет, чёрный...
  -- Ладно, ни твоё, ни моё... Брауншварц! Коричнево-чёрный, значит...
  -- Тогда уж лучше ... Шварценеггер! А может... Негр? Просто и лаконично.
  -- Ой, держите меня! Ха-ха...Любопытно, а как ты будешь его звать издалека, а? Одно рычание получится, да и то негромкое! Не-е-гыр, гыр-гыр...
  -- Ты права, дорогая. В кошачьей или собачьей кличке должен присутствовать хотя бы один из шипящих, жужжащих или свистящих звуков, тогда его будет далеко-далеко слышно! В принципе, нужно подбирать кличку с наименьшим количеством глухих звуков. Звонкие и короткие имена собакам нравятся больше, да и легче ими запоминаются. А некоторые кинологи, чтобы собака не забывала кто, так сказать, вожак стаи, ещё советуют использовать в собачьей кличке рычащие фонемы на основе согласной эр-р...
  -- Ш-шар-рик! Р-рыжик! Ж-жу-лик! Кис-с, кис-с-с...
  -- Ага, ты бы ещё назвала его... Маркиз!
   Супруги по-детски беззаботно рассмеялись, а несостоявшийся Маркиз, или Негр, а может даже и Брауншварц, обиженно тявкнул, растягиваясь на прохладном полу беседки. Протяжно зевнув, он задумчиво уложил мордочку на вытянутые вперёд лапки: "Да-а, видать, не быстрое это дело -- дождаться и получить хорошее собачье имя... Чего хочешь наслушаешься! Коська? Негр? Бр-р-р... Шварц -- это ещё куда ни шло, но Браун... Чуть ли не даун!"
   Максим Романович, тихо напевая старую песню о пропавшей собаке по кличке Люси, отправился в гараж за собачьим кормом и миской, а Вероника Николаевна с любопытством подтянула к себе Вовкин ноутбук. Едва заслышав шорох пакета с кормом, безымянный щенок резво вскочил и поспешно зашлёпал в сторону гаража.
   Экран ноутбука засветился и затребовал Вовкин пароль. Вероника Николаевна снисходительно хмыкнув, легко вошла в систему, использовав собственные права администратора, о чём Вовка и не догадывался, ибо он мнил себя единственным хозяином информации. Все компьютеры в доме и все данные в них Вероника Николаевна, будучи высококлассным специалистом в области компьютерных технологий, контролировала без особых угрызений материнской совести. А вдруг её доверчивый Вовка смотрит непристойные или вредные для неокрепшей детской психики фильмы? Или ведёт переписку неизвестно с кем? Мало ли что...
   Просмотрев историю работы ноутбука за день и убедившись, что кроме прослушивания музыки и просмотра шести фантастических фильмов, её сынок ничего больше не делал, заботливая мамаша собралась было закрыть последнюю программу и выключить ноутбук. Но тут на его синем экране неожиданно замигало неизвестного вида сообщение, похожее по форме на большой вращающийся и пульсирующий апельсин. По апельсину в разные стороны перемещались группки каких-то непонятных разноцветных знаков и символов.
   Загадочное сообщение внезапно исчезло и на чёрном экране отчётливо показалось два космических аппарата. Один из них, больший по размерам и какой-то тёмный, несуразно- зловещий, двигался на перехват другого, маленького серебристого ...
   Вовкиной маме неожиданно вспомнилось собственное беззаботное детство, в котором она, так же как и её сын ныне, была без ума от фантастических фильмов о полётах к неизведанным планетам далёких звёздных систем. Фильмы были хорошими и добрыми, вот хотя бы: "Гостья из будущего" про девочку Алису и космических пиратов, "Москва -- Кассиопея" про отважных, мальчишек и девчонок, отправившихся в опасный и длительный полёт на помощь братьям по разуму. Маленькой Веронике хотелось быть похожей на Алису или на любую девчонку из команды звездолёта "Москва -- Кассиопея"! И она делала для этого всё: отлично училась, занималась усиленно спортом, основательно изучала биологию, кибернетику, психологию и ещё массу других наук, но... в космические странствия детей никто и не думал приглашать!
   Да... До сих пор ни один ребёнок в космосе так и не побывал, какая вопиющая несправедливость! А ведь мог бы побывать, пусть даже с кем-нибудь из взрослых для подстраховки. Это имело бы огромную научную ценность, поскольку пока что совершенно неизвестно, как может влиять на развитие маленького человека вся эта космическая обстановка со всевозможными перегрузками, невесомостями и длительными перелётами! Почему, интересно, человечество не задумается над этим и не исправит наконец-то свою роковую ошибку? А уж умных, отважных и крепких детей, желающих полететь в космос, долго искать не пришлось бы!
   Вероника Николаевна невесело вздохнула и выключила ноутбук как раз на том месте фильма, где аварийная капсула вот-вот должна была коснуться земли. Вовку, конечно, никто в полёт и не взял бы за его разгильдяйство и прохладцу к учёбе. Да и сама Вероника Николаевна его не отпустила бы. Пусть уж лучше на Земле безобразничает и лентяйничает, так оно гораздо безопаснее...
   Веронике Николаевна перевела задумчивый взгляд на зелёную лужайку, залитую алыми предзакатными лучами, и ей на миг почудилось, что оттуда в небо плавно взмыла аварийная капсула из фильма! Удивлённая хозяйка дома протёрла глаза, внимательно осмотрела лужайку и небо над ней, однако ничего подозрительного не заметила. "Должно быть остаточные видения на сетчатке глаз!" -- подумалось ей. Вздохнув, она лёгким шагом отправилась на кухню готовить ужин для семьи и гостей.
  

Глава 3

   Яна с наушниками от плеера на голове уныло покачивалась в старом гамаке и листала мамины журналы. На нос она нацепила солнцезащитные очки, тоже мамины, и с нескрываемой завистью разглядывала стройные фигуры фотомоделей, красующихся в разноцветных одеждах, стильной обуви и замысловатых головных уборах. Тела девушек были практически идеальными, а лица поражали младенческой чистотой и неестественно большими ресницами. Всё это вместе вызывало в Яниной душе неприятное чувство досады за собственный, далеко не идеальный, можно даже сказать, угловатый вид. Если со своим невысоким хрупким телом девочка ещё кое-как мирилась, то с лицом, которое в последнее время облюбовали вредные алые прыщики, выпрыгивающие когда угодно и где ни попадя, возникли сущие проблемы.
   На самом деле лицо у девочки было красивое и замечательное, о чём ей неоднократно напоминала мама. А прыщики, мол, пройдут и следа не оставят. Зато папа весело засмеялся, когда Яна спросила у него вчера, почему это у всех фотомоделей на обложках журналов всегда такие красивые и чистые лица, а у неё...
  -- Понимаешь, радость моя, модели вынуждены непременно наносить на свои лица перед съёмками специальный фотогрим, который скрывает все недостатки кожи, -- пояснил папа, -- а то, что не может сделать этот грим, выполняет затем специальная компьютерная программа! Хочешь, я покажу тебе как она работает?
  -- Конечно хочу, папа! А эта программа может сделать из меня красивую актрису или фотомодель?
  -- Ещё какую! Самую славную и обворожительную на свете!
   Папа сделал несколько цифровых снимков Яны и загрузил их в свой ноутбук. На экране тут же возникла первая фигура девочки с грустными глазами и глуповато улыбающимся лицом, и папа приступил к работе. Увеличив лицо дочки, он принялся его "чистить" и подкрашивать с помощью мелькающих по экрану разноцветных пятнышек, резинок и щёточек. Не прошло и десяти минут, как Яна с нескрываемым волнением рассматривала собственный снимок, распечатанный папой на фотопринтере.
   Вот это да! На неё смотрела настоящая черноволосая актриса с необычайно свежим и красивым лицом. А ещё и с лучезарной улыбкой, длинными ресницами и выразительными голубыми глазами! Пока Яна с восхищением любовалась на себя-фотомодель, папа, поколдовав ещё какое-то время над вторым снимком, распечатал и его. Яна взяла следующий снимок в руки и от неожиданности уронила на пол первый. Папа залился добродушным смехом и, подняв листик фотобумаги с пола, положил рядом с ноутбуком, любуясь изображённой на нём "красоткой".
   О, ужас! Со второго снимка на Яну уставилась древняя старуха, вся в морщинах, больших родинках и прыщах! Зубов, жёлтых и кривых, у Яны-старухи было всего лишь три штуки -- верхний резец и два нижних. На шее и щеках висели складки дряблой кожи, волосы были редкими и седыми, а губы -- тонкими и светло-фиолетовыми. Ресницы у бедной старушки вообще отсутствовали, а глаза были мутно-серыми и маленькими...
   -- Вот видишь, радость моя, как и что можно сделать с человека, вернее, с его изображения? Хочешь -- красавицу, а нет, -- так чудовище...
   Вспомнив вчерашнее, Яна улыбнулась и сняла наушники. Не такая она и уродина, как думала о себе ещё позавчера, а очень даже симпатичная девчонка. Ну, подумаешь, с несколькими прыщиками на лице, с кем не бывает? Их ведь всегда можно и замазать тональным кремом, как мама ей сделала вчера, а потом они сами возьмут да и заживут бесследно...
   Увлёкшись девичьими размышлениями и лирической музыкой в наушниках, Яна не сразу поняла, что кто-то, видимо, уже давно стучит в ворота и сигналит в звонок.
  -- Я-а-на! Открывай, это я, Вовка! Я-а-на...-- глухо и несмело донёсся из-за высоких сплошных ворот мальчишеский голос, сопровождаемый трелью звонка. Яна встрепенулась и, с трудом выбравшись из подвижного гамака, побежала открывать калитку.
  -- Привет, Яна! -- улыбнулся ей Вовка, втаскивая за собой во двор свой новенький горный велосипед. -- Я тебя, наверное, разбудил? Извини...
  -- Привет-привет, Вовочка! Нет, я не спала. Музыку слушала...
  -- А-а... Я вот к тебе решил заехать и предложить вместе покататься на велосипедах вокруг озера. Погода замеча-ательная!
  -- Ух ты, давай! А то я тут одна дома осталась, родители ещё утром на целый день в город уехали. Бабушка только послезавтра приедет. Жаль ещё, что на нашей улице детей почему-то нет. Одни взрослые и собаки. Скукота...
  -- Это точно! Я тоже весь день сам просидел у компьютера. Спина разболелась да и с головой стало что-то неладное твориться. Мама говорит, что это у меня уже компьютерная болезнь начинается...
   Вовка, прислонив к дереву велосипед, поднялся вместе с Яной на просторную и прохладную террасу дома и уселся на мягкий уголок перед журнальным столиком, где в стеклянной вазе сгрудились жёлтые яблоки и апельсины вперемешку с конфетами. Яна достала из холодильника две порции мороженого, вспотевший кувшинчик с клубничным морсом, и предложила Вовке угощаться.
   Живот у Вовки был до отказа натрамбован пирожными, печеньем и конфетами вперемешку с добрым литром сока и минералкой, но отказываться от угощения было крайне неприлично. Вовка, большой обожатель сладостей, поблагодарил Яну и, через силу, принялся за мороженое.
  -- Чуть не забыл ш-кажать, -- зашамкал Вовка, забавно кривясь от холодного кусочка мороженного, -- мы вас ждём всем семейством на ужин, к восьми. Мама велела передать!
  -- Здорово! А я у вас ещё не была...
  -- У нас хорошо. Поплаваем в бассейне, поиграем в бадминтон, волейбол или на компьютере... И, если захочешь, я тебя научу на бильярде играть.
  -- Да, хорошо... А у меня нет своего компьютера, и бассейна у нас нет. Вовка, а разве девочки играют в бильярд?
  -- Девочки? Не знаю, честно... Но моя мама часто у папы выигрывает. Она у нас знаешь, какая меткая? Теннисистка, мастер спорта!
  -- У тебя мама стройная и красивая... Залюбоваться можно!
  -- Ты это к чему, не понял...
  -- Я это к тому, что бывают же на свете люди красивые, а бывают такие, что смотреть тошно. Красивым хорошо, у них всё само получается. Им сопутствуют слава, успех и благополучие, а некрасивые... Те, обычно, ничего в жизни не добиваются!
  -- Да брось ты... Просто красивые люди уверены в себе, я где-то читал. Отсюда и все их достижения да успехи! Некрасивым нужно взять себя в руки и не думать об этом. А может даже и внушить себе раз и навсегда, что они самые-самые лучшие! Тогда и у них всё сложиться хорошо. Есть ведь некрасивые актёры, которые добились мировой известности. Луи де Фюнес, например... Или актрисы Вупи Голдберг, Лили Тейлор, Барбара Стрейзанд! Да мало ли ещё...
  -- Интересно... Над этим я не задумывалась. Впрочем, актёров можно мастерски загримировать, тогда они все будут красивыми...
  -- Не в гриме дело, поверь... Да и красота разными земными народами воспринимается по-своему! Взять хотя бы одно африканское племя, где женщины с детства надевают себе на шею специальные обручи и добавляют их по мере роста и вытягивания шеи. Так у них самой красивой считается та, у которой самая длинная шея! Представляешь? А в Мавритании самыми красивыми считаются полные женщины! Так там матери насильно откармливают своих дочерей с раннего детства, даже легкие пытки применяют к ним, когда те не хотят принимать еду! А есть ещё, когда нижняя губа...
  -- Какой ужас! Надо же... Послушай, Вовка. Ответь мне, только честно... А вот я, по-твоему, красивая или нет?
   От этого коварного вопроса Вовка едва не поперхнулся предпоследним куском мороженого и удивлённо уставился на Яну, которая, отпрыгнув от журнального столика подальше, чтобы гостю не было видно её позорных прыщиков, забавно крутнулась на пятке.
  -- Ты... Ты нормальная девчонка! Ну-у, красивая...
  -- А без ну-у?
  -- Хорошо, давай без ну... Яна, ты красивая девчонка, успокойся.
  -- Это ты так из вежливости говоришь, понятно...
   Яна понуро возвратилась на своё место и обижено отвернулась от Вовки, который наконец-то сообразил в чём дело, и, снисходительно улыбнувшись, пояснил:
   -- Зря злишься, Яна. Ты действительно красивая девчонка, а когда станешь девушкой, то будешь ещё лучше, поверь... Вот, к примеру, как моя тётя Валя, мамина младшая сестра. Она в твоём возрасте была обычной неприметной девочкой и всегда ныла моей маме, и чего это, мол, она -- несчастная Валечка, такая уродина, а её сестра Вероника такая краля... Но, как только она закончила школу и поступила в театральный институт, то вдруг преобразилась и стала та-а-акой писаной красавицей, что аж ух!
  -- Ври побольше, такого не может быть...
  -- Я вру?! Сама её увидишь скоро, она к нам в гости уже давно собирается, но слишком занята -- в одном любовном телесериале снимается! В главной роли первой красавицы, между прочим!
  -- Ого! Может она и в детстве была достаточно симпатичной?
  -- Так чего ж тогда ей было ныть, а? Вот сегодня я тебе покажу семейный альбом в компьютере, и ты сама увидишь, какой она была и какой стала...
  -- Не забудь только...
  -- Кстати, она в прошлом году вышла замуж за режиссёра этого сериала, а такие как он, поверь, знают толк в женщинах...
  -- Ой, как интересно...
  -- Да, кстати, там в сериале у тёти Вали пропала пятилетняя дочка и она её как раз ищет!
  -- Боже, это же твоя сестричка, кузина, а ты так спокойно об этом говоришь!
  -- Какая она мне сестричка? У тёти Вали ещё нет детей! Это девочка, актриса из сериала! Похитили её, понимаешь...
  -- Ужас! Что, прямо на съёмках похитили девочку-актрису? Боже...
  -- Ой, насмешила... Ха-ха-ха! Всё проще. Роль похищенной шестилетней девочки играет живая и невредимая актриса! Она является всё время тёте Вале во снах, чудится везде, понятно? Но уже настала пора её найти. А поскольку в сериале её ищут лет пять или шесть, девочка должна по-логике превратиться в двенадцатилетнюю, ясно?
  -- Ясно, ясно... Только ты так туманно и долго объясняешь, что...
  -- И что тебе непонятно? То, что шестилетняя актриса не может сыграть роль двенадцатилетней девочки по причине своего малого возраста? Вот тебя, например, может сыграть шестилетка? Да никогда!
   -- Ну, и что? Пусть найдут на роль девочку примерно того же возраста!
  -- Да ничего... ищут как раз! Нужна девочка твоего возраста! Кстати, я хотел тебя показать тёте Вале! Режиссёр, то есть, её муж дядя Слава, поручил ей самой найти девочку на эту роль. Ну, чтоб тёте Вале она нравилась по-настоящему. Тогда играть будет легче, и зрители поверят...
  -- Меня? Так я же не актриса! Ну, не настоящая...
  -- А где ты видела двенадцатилетних или шестилетних настоящих актрис?
  -- И то правда...
  -- Тебе там всё расскажут и покажут, выучишь свои слова, а дальше всё, как в жизни... Это -- если кинопробы пройдёшь, конечно, и тебя утвердят на роль!
  -- Ой, я боюсь... а вдруг не справлюсь?
  -- Странная ты какая-то, хочешь быть красивой, а актрисой стать боишься...
  -- Есть такое... Но я постараюсь измениться! А вдруг я твоей тёте Вале не понравлюсь? Или, может, она уже нашла кого...
   -- Да нет, вроде ещё не нашла... Я бы первым узнал! Тётя Валя меня обожает, а дядя Слава мне пообещал роль мальчишки в другом сериале, но его ещё не снимают. Обсуждают только сценарий и бюджет...
  -- А что это такое бюджет?
  -- Я сам толком не знаю, но... Короче, я так думаю, что это вроде того, сколько нужно будет денег, чтобы полностью снять сериал.
  -- Понятно...
  -- Вот и хорошо! Кататься поедем, или будем ещё и мою красоту или страшноту обсуждать? -- улыбнулся Вовка, с трудом отхлёбывая последний глоток клубничного морса со своего стакана. Яна на мгновение раскраснелась и беззаботно рассмеялась...
   В то время, когда Яна выкатывала из-за дома свой велосипед, отворились ворота, громыхнув два раза и заскрежетав ржавыми запорами, и на лужайку перед домом чинно въехал перламутровый седан родителей Яны. Вовка, скромно улыбнувшись в сторону автомобиля, достал из кармана мобильник. Девятнадцать ноль одна. Как минимум, можно часок погонять на великах с Яной, и затем отправиться вместе с ней на ужин...
  

Глава 4

   Длинные седые волосы, такая же борода, гневное и обезумевшее лицо древнего викинга-берсерка с лихорадочным блеском выпученных глаз. В придачу -- затёртый и поношенный, некогда серебристый, командирский комбинезон с давними следами гари, электрических разрядов, кислотных и синтетических пятен. Вот уже как три десятка лет он, Берс, -- в этом космическом корабле, больше похожем на огромный дрейфующий остров из хаотичной груды металла, курсирующий между Землей и орбитой Луны. А раньше, были времена...
   Никто бы и предположить не смог, что силач и умница Берс, молодой отважный командир межзвёздного комплекса и крупнейший специалист в области систем нейроуправления, превратится в жалкое подобие пирата двадцать шестого земного века! А всему виной -- тот непонятный и трагический случай с неизвестным космическим объектом, унёсший в несколько секунд жизни всех членов его команды. Их идеальные прекрасные тела, девятнадцать мужских и двадцать женских, Берс, обливаясь горячими слезами, перенёс затем на дрожащих руках и схоронил в криогенной камере длительного анабиоза...
   По спасительной иронии судьбы, в то время, когда перестали биться тридцать девять молодых сердец, Берс блаженно отдыхал в уютной барокамере, дышал на полную грудь кислородом и подставлял лицо ласковым лучам Солнца на морском побережье Ямайки. Виртуальная барокамера с помощью специально подобранных гипноимпульсов, излучаемых компактным нейротранслятором, могла предоставить своему пациенту практически всё, что угодно. Для исполнения желания посетитель виртуальной барокамеры оставалось лишь закрыть глаза и мысленно загадать абсолютно любое желание.
   Перед тем, как разлечься на виртуальном пляже, Берс вначале побывал под июльской грозой в Венеции. Затем прокатился на забавном верблюде вокруг египетских пирамид и сыграл партию в аутлузер с друзьями детства. Потом лакомился всевозможной земной вкуснятиной, посетив древний альпийский ресторанчик со своей возлюбленной Оди. С ней он затем долго кружился в невесомом танце, нежно прикасаясь губами к её носу, горячим щекам и трепетным губам...
   Оди... Милая Оди! Зачем только она согласилась отправиться вместе с ним в этот последний космический полёт? Теперь, её некогда гибкое и великолепное девичье тело спейсбиолога с прекрасной кареглазой головкой, покоится вот уже третий десяток земных лет в этом бездушном коллективном криосаркофаге, в нише под номером О-19...
   А он, Берс, ничего поделать не может. После жёсткого отказа базовых космодромов Луны и Земли, опасающихся посадки корабля с возможным смертельным вирусом на борту, межпланетный комплекс объявили объектом нон-грата и предали бессрочному карантину. Но какой там вирус? Берс ведь цел и невредим вот уже тридцать лет!
   Эти земные трусы, сколько их не умолял Берс, решили даже запустить в комплекс разрушающую плазменную глыбу, но не на того напали! Берс сумел защитить комплекс и своих друзей, пусть даже мёртвых, от этой испепеляющей субстанции. Комплекс отделался только легкой оплавкой и перешёл навсегда в невидимый для земных и лунных врагов режим.
   После всего этого Берс попросту окончательно обезумел, озлобился и одичал. В поисках спейсбиолога (космического врача), способного оживить его экипаж, он стал брать на абордаж все, попадающиеся на пути, земные и лунные корабли. Но, как назло, ему до сих пор везло всего лишь на небольшие транспортные контейнеры и мелкие кораблики с пилот-автоматами, которые так и оставались навсегда приваренными с разных сторон к межзвёздному комплексу Берса. Комплекс превращался постепенно в зловещий и невидимый для землян и лунитов металлический остров, уныло болтающийся в ближнем космосе между Землёй и Луной.
   Нынче же Берсу предстоял настоящий и долгожданный праздник! Наконец-то удача улыбнулась ему! Целых два суперклассных земных спейсбиолога, -- это же надо! Согласно данным навигационной базы Луны, перехваченным Берсом, космическая траектория полёта их мелкого кораблика каким-то чудом, не иначе, пройдёт на расстоянии сотой доли световой секунды от комплекса Берса! Придётся, конечно, попыхтеть и выжать с древнего гравитонно-магнитного реактора всю мыслимую и немыслимую мощность, но риск того стоит.
   Берс отдал телепатическую команду нейроустройству управления на запуск в работу реактора. Комплекс незамедлительно и натужно задрожал. Берс вошёл утяжелевшей походкой в мерцающий голографический шар управления. Мимо светящейся красной точки-сферы в центре шара, обозначавшей комплекс Берса, двигалась зелёная точка-шарик поменьше, означавшая кораблик с двумя спейсбиологами на борту.
   Издав нервный и злорадный смешок, Берс указательным пальцем аккуратно подтолкнул зелёную точку-шарик поближе к красной. Гравитонно-магнитный реактор комплекса Берса тотчас увеличил напряжённость поля захвата, и зелёная точка, изменив первоначальную траекторию полёта, медленно направилась в сторону красной точки-сферы. Вот и всё! По мере приближения гостей поле захвата будет автоматически уменьшаться до тех пор, пока их кораблик плавно не прижмётся своим брюшком к свободному месту на оплавленной поверхности комплекса Берса. А там уже -- дело техники! Наружный сварочный модуль навсегда пригвоздит корпус мелкого кораблика к чёрно-зелёному комплексу Берса, а внутренний робот, подав к соответствующему месту стыковки шлюзовой модуль, прорежет необходимый сквозной проём в бортах комплекса и кораблика, герметизируя сварочный шов. Оборудование кораблика, конечно, будет основательно повреждено, а в него самого будет закачан паралитический биогаз, подавляющий желание сопротивляться. Двигаться и подчиняться гостей заставит сам Берс, подавая соответствующие гипнокоманды через свой нейрочип, отобрав их собственные нейрочипы, или что там у них сейчас. Ежели какие-нибудь дурацкие нейроимплантанты, -- то Берс их быстро выведет из строя мощной нейроустановкой своего комплекса!
   Широкоплечий Берс с нескрываемым наслаждением наблюдал, как зелёная точка-шарик, увеличиваясь в размерах, покорно тянется к красной. Но, что это?! От зелёного шарика вдруг отделилась маленькая белая точка и с невероятной скоростью, не поддаваясь мощному воздействию гравитационного поля комплекса Берса, даже, наоборот, -- словно отталкиваемая им, -- понеслась в сторону Земли. Старый космический пират зарычал от злости, но для захвата точки-беглянки сделать ничего уже мог. Увы, поздно! Ибо на таком дальнем расстоянии, на которое успела ускользнуть белая точка, устаревший гравитационно-магнитный реактор комплекса был малоэффективен. Да и масса белой беглянки была ничтожной, судя по сообщению системы захвата, всего лишь несколько десятков земных тонн. Похоже, что основной объект отправил на Землю аварийно-транспортную капсулу...
   Задумавшись, расстроенный Берс покинул голографический шар управления и отправился в оранжерею комплекса, занимавшую площадь в несколько земных гектаров. До окончательного захвата кораблика оставалось ещё немного времени. Берс устало зашагал по главной аллее, прорубленной им в одичавшей и разросшейся растительной биомассе. Возиться с многочисленными растениями у Берса не было ни желания, ни надобности. Он лишь изредка добывал оттуда мелкие съедобные плоды фруктов и овощей, прорубываясь от главной аллеи в разные стороны. Животные, как пища, Берса не интересовали, поскольку в продовольственном отсеке комплекса было заготовлено достаточное количество питания, рассчитанного для поддержки рациона сорока человек экипажа на протяжении десяти лет, -- то есть, на четыреста человеколет! И это, не считая биомассы оранжереи, ресурс которой во времени и вовсе не ограничивался. В придачу ко всему, -- две сотни вечных пищевых зарядов "Ре-Пит"! А ему, Берсу, иной раз и в горло ничего не лезло...
   Большой запущенный трёхкаскадный пруд в центре оранжереи, служивший конечным биоотстойником, производителем органических удобрений для растений и источником питьевой воды для экипажа комплекса, изобиловал рыбой, которую никто не ловил, всевозможными слизняками, улитками и большими лягушками. В воздухе, порой поднимаясь на тридцатиметровую высоту, под самый купол оранжереи, носились стайки птиц, преследуя расплодившихся насекомых. Где-то в биогумусе, пыхтя, рылись карликовые кроты; в зарослях кустов резвились беззаботные зайцы, выскакивая на выеденные ими и отвоёванные таким образом у деревьев полянки. В полосках одичавшей самозасеивающейся пшеницы бродили разжиревшие куропатки. Питательная цепочка в оранжерее космического комплекса была рассчитана таким образом, что конечным жищником-едоком в ней являлся человек.
   Включилась в работу зональная дождевальная установка, управляемая датчиками влажности, и Берс поспешил покинуть оранжерею. Испаряясь, влага начнёт конденсироваться на куполе, стекая по нему мини-водостоками в емкость тонкой очистки и минерализации. А на завтра Берс выпьет несколько необходимых ему литров воды и всё повторится сначала. И зачем ему одному всё это? Одному...
   Берс рассматривал цветные точки-шарики в голографической сфере и не мог понять, почему всё вдруг резко пошло вспять? Белая точка, едва коснувшись поверхности Земли, тотчас быстро вернулась обратно. Стала возвращаться на исходную траекторию и ... зелёная точка, хотя напряженность гравитационного поля по непонятной причине стала, наоборот, возрастать! Берсу вдруг почудилось, что время повернуло назад! Но это продлилось недолго. Зелёная точка неожиданно снова выплюнула в сторону Земли белую, а сама нехотя отправилась по направлению к красной. Значит комплекс Берса всё же продолжал тянуть к себе на гигантском гравитационном лассо заарканенный кораблик!
   Не разобравшись ещё должным образом в этой нештатной ситуации, Берс на всякий случай отдал приказ системе управления гравитационно-магнитным реактором не уменьшать мощность до следующей команды. Зелёная точка-шарик с нарастающим ускорением устремилась к красной, а белая, в свою очередь развив невиданную скорость, приблизилась к Земле. Берс, сощурив глаза, ухмыльнулся и затрясся в припадке злорадного смеха...

Глава 5

   Планета Земля, 2598 год. В прошлом остались государственные границы, навсегда канула в небытие извечно-кровавая вражда между народами, нет больше рас, религий и религиозных фанатиков, адептов бессмысленного и бессердечного терроризма. Все, абсолютно все, умны, образованы и человечны. Миром правит единый Земной Форум, состоящий из коллективной Базы-Архива Земного Разума и большого количества индивидуальных нейрочипов, объединённых в глобальную планетную сеть. Каждый землянин является равноправным членом Земного Форума, постоянно участвуя в его работе, независимо от собственного места пребывания на планете. Исключение составляют дети до десяти лет и взрослые земляне, оправившиеся в дальние и ближние космические экспедиции. Давно устарели и исчезли понятия партийной принадлежности, индивидуально-групповой власти, материального и социального неравенства, потому что навсегда вышло из обихода главное зло -- деньги! Нынче всё, что есть на Земле, принадлежит всем землянам!
   Причиной всех этих перемен, фантастических для древних варваров и кардинальных для истории человечества, послужило одно ключевое событие. Оно сводилось к открытию в начале 21-го века некоего устройства, нейрочипа -- нейросубстанции, способной усиливать и передавать в любую точку Земли таким же нейрочипам неограниченный поток информации, считанной с коры головного мозга отдельно взятого человека. При этом обмен информацией был многосторонним и свободным, протекая по принципам: индивид -- индивид, индивид -- группа индивидов, группа индивидов -- Земной Форум и т.п. В результате такого фундаментального открытия людской мир с течением непродолжительного времени существенно изменился.
   Затем была создана коллективная База Разума, состоящая из единого гигантского нейроцентра -- Базы-Архива Земного Разума, куда стекалась вся информация от индивидуальных нейрочипов, будучи, в свою очередь, полностью доступной для любого из них. Настала ЭОО -- Эра Открытого Общества, в котором стало всем обо всём и о всех известно!
   Эре Открытого Общества предшествовала бурная, но непродолжительная и бескровная Этическая Революция, спонтанно и неожиданно возникшая в глобальной нейросети, в результате которой каким-то чудом произошло самоуничтожение всех мыслей антигуманной направленности, а, также, всех мыслей преступных и порочных. Какое-то непродолжительное время в нейросети носились индивидуально-стыдливые, но они, за полной ненадобностью, попросту нейтрализовались и осели в атавистическом отделе.
   За Этической революцией тотчас последовала Научно-технологическая, превратившая Землю в цивилизованный рай для обитания людей. Эта эпоха принесла с собой лавинообразную серию важнейших коллективных научных открытий и технических изобретений на их основе, благодаря которым человечество частично покорило гравитационные силы, приоткрыло тайну времени и понемногу стало проникать в мир сверхскоростей, по сравнению с которыми скорость света стала ленивым движением улитки...
   В атавистический отдел Базы-Архива Земного Разума, как ни странно, отправилось искусство во всех своих проявлениях и всё, что с ним связано. Детей больше никто не заставлял учить нудные музыкальные гаммы, рисовать, танцевать, сочинять и т.д. Мало того, не было ни школ, ни институтов, ни университетов, какие в старину приходилось посещать детям. А всё потому, что любой человек мог получить безграничную гамму эстетических чувств из Базы-Архива, в таком же элементарном порядке, как и любые необходимые знания и навыки.
   Самым главным делом для землян стало сохранение и приумножение собственного здоровья, генерирование научных идей и защита планетной биосферы. Всё остальное за них делали автоматизированные комплексы и устройства. Крепкое здоровье и долголетие людям стало необходимым по двум причинам: для воспроизводства полноценного человеческого потомства и организованного перелёта в скором будущем на новую планету.
   Причиной возможного прощания землян со своей планетой стал спонтанный и непредсказуемый процесс в её недрах, возникший в начале двадцать пятого столетия, о чём косвенно свидетельствовала всё возрастающая вулканическая активность. Интенсивно таяли ледники, освобождая от своих огромных масс подвижные подземные платформы и слои. Количество ответных ураганов на суше и океанских цунами удваивалось с каждым десятилетием. Научные исследования лишь подтверждали опасения -- ежегодно и неумолимо поднималась температура субъядра, от чего в свою очередь расширялась промежуточная зона и увеличивалось внешнее ядро Земли. С помощью мощнейших вычислительных комплексов моделировались различные варианты завершения тревожных процессов в недрах Земли, но все они в основной массе были неутешительными для судьбы планеты и землян.
   Промежуточной базой для подготовки массового переселения человечества с Земли был определён её единственный и верный спутник -- Луна, которая за добрую сотню лет дивным образом расцвела. Луна стала похожей на маленькую сестрицу Земли, благодаря разумной и интенсивной деятельности землян.
   Первым делом на Луну были заброшены гравитаторы, установки, позволяющие довести силу тяжести на её поверхности до значения земной. Гравитаторы предназначались в первую очередь для удержания вокруг Луны атмосферной оболочки, ну, а во вторую, для комфортного существования всех представителей земной флоры и фауны. Воздушные генераторные станции, производящие в соотношении трёх к одному смесь чистейших газов -- азота и кислорода, работали круглосуточно. Они перерабатывали лунную пыль -- реголит, расщепляя её под давлением в специальных топках по сложной технологии. В результате лунные впадины, так называемые моря, заполнялись водой, а атмосфера увеличивалась в объёме. Из реголита также извлекались в больших количествах кремний, алюминий, калий, натрий, кальций и множество других химических элементов. И, самое важное, -- водород, занесённый на поверхность Луны солнечным ветром. Молекулы водорода на протяжении нескольких миллиардов лет щедро бомбардировали лунную пыль, слой которой на отдельных лунных участках достигал толщины десятков метров.
   В конце двадцать пятого столетия был выведен и заброшен на Луну специальный сорт реголитофильных бактерий, с помощью которых удалось сформировать многочисленные биоплантации, питающиеся лунной пылью и водой, истекающей из пресноводных морей по разветвлённой сети каналов, понемногу охватывающей всю лунную поверхность. Задули первые лунные ветры, а небо над оживающей планеткой постепенно изменяло цвет. Вначале оно было чёрным, затем, по мере утолщения атмосферного слоя, стало тёмно-фиолетовым, потом -- цвета индиго...
   Начало двадцать шестого земного столетия ознаменовалось созданием первого открытого лунного поселения, техногородка на пять тысяч землян. Поселенцы нарекли себя лунитами и отпраздновали начало Первой Лунной Эры высадкой термоустойчивых семян кустарников, деревьев и травы в биоплантации зарождающейся планеты. В лунных долинах заработали многочисленные зоопитомники и рассадники-оранжереи.
   Словно утверждая своим появлением новую жизнь на Луне, родился первый человек! Это была девочка, которую, после длительных обсуждений, нарекли Селеной, в честь греческого имени земного спутника...
  

Глава 6

   Вовка и Яна отправились на велосипедную прогулку вокруг озера, не заметив, как за ними увязалась любопытная и энергичная Элен. Внешне она напоминала замысловатую помесь кавказской овчарки с необычным бульдогом: короткая мордочка с выпученными зелёными глазами, широкие мягкие лапы, длинный пушистый хвост, торчащие уши и густая шерсть цвета какао с молоком. Большая дворовая собака неопределённой породы, -- именно так охарактеризовал бы Элен случайный прохожий. Но, его визуальная характеристика забавного животного однозначно вела бы к ошибке! Потому, что Элен вовсе не была... собакой! Она являлась ... кошкой! Да, кошкой!
   Когда Элен исполнилось два месяца, она имела обыкновенный вид игривого персидского котёнка, обожающего во всю прыть носиться по жилищу человека, победоносно задрав хвост и прижав уши. При этом Элен считала своим неотъемлемым правом и долгом запрыгивать на стулья, вешалки, столы, а с них и на шкафы. В общем, она в любой момент могла оказаться там, где её не ждали. Бесшабашная шаловливость маленькой кошки и сыграла с ней злую печальную шутку...
   Родители Яны после успешного окончания Парижского университета и аспирантуры стали учёными-биологами. Папа специализировался на генной инженерии, а мама изучала зооботанику и различные виды мутаций в животном и растительном мире. Получив международный научный грант, они вместе провели пять лет в увлекательных и незабываемых путешествиях по всем материкам, исследуя животный и растительный мир. Собрав внушительный и бесценный материал для создания совместной докторской диссертации, они на протяжении последних трёх лет преподавали в том же университете и выступали с блестящими научными докладами на всемирных конференциях и симпозиумах.
   Жили родители Яны в уютном университетском городке в предместье Парижа. На первом этаже их просторного коттеджа располагались: гостиная, спальные помещения, столовая и кухня; а весь второй этаж занимали два прекрасных кабинета и большая биохимическая лаборатория, оснащенная современным научным оборудованием, различными препаратами, реактивами и прочими необходимыми вещами. Коттедж со всех сторон окружали длинные широкие лужайки, на которых росли экзотические деревья, цветы и кустарники со всего света.
   Стоит ли сомневаться, что шаловливой глупышке Элен, подаренной молодым супругам на новоселье добродушной профессорской четой Бомарше, пришлось по нраву новое место. Это было невиданное доселе великолепие, благоухающее цветами, шелестящее листьями, шуршащее нежной травой и, к тому же, источающее таинственные и будоражащие запахи из лаборатории. После старой профессорской квартиры в центре шумного Парижа, коттедж, с прилегающими к нему территориями, казался Элен сказочным раем, где можно было делать всё, что угодно, потакая норовливой кошачьей душе.
   И вот однажды, когда родители Яны отправились с очередным докладом на учёный совет в Варшавский университет, забыв впопыхах закрыть на ключ лабораторию, любопытная Элен, учуяв волнительный и умопомрачительный запах неизвестного вещества, прыгнула и повисла на ручке двери. Дверь в лабораторию гостеприимно распахнулась, и Элен взялась за тщательное обследование помещения, насыщенного сладостным и пьянящим ароматом...
   Вернувшись на третий день из поездки в польскую столицу, родители Яны оказались в настоящем шоке! Им вначале даже почудилось, будто в их доме побывала банда грабителей и вандалов. Лаборатория представляла жалкое зрелище: на мокром и скользком полу, щедро усыпанном порошкообразными реактивами и обрывками упаковок биопрепаратов, лежали разбитые колбы, валялись стеклянные трубки и препаратные стёкла. Следы от всего этого тянулись на кухню, в гостиный зал и спальню. Во всём доме парил удушливый эфирно-валерьяновый запах.
   Приняв во внимание, что входная дверь и окна в доме остались закрытыми, родители призадумались. В результате элементарных умозаключений, их подозрения пали на шкодливую Элен. Однако отыскать Элен сходу не удалось. Её бессознательное тельце, забившееся под ванную, нашли только к вечеру. Котёнку незамедлительно сделали промывание желудка и несколько уколов. После этого Элен, с трудом подняв голову и удостоив хозяев безжизненно-пьяным взглядом, предалась сну. Проспав сутки, Элен, как ни в чём не бывало, продолжала вести прежний, беззаботный, образ жизни.
   Неизвестно чего налакавшись в лаборатории, Элен очень скоро стала раздаваться вширь и расти. Примерно через несколько недель, трёхмесячная Элен уже имела вид взрослой кошки, а дальше... А дальше, мама Яны, как специалист по мутационным процессам, была попросту обескуражена. Мало того, что бестолковая Элен уничтожила приличное количество бесценных биоматериалов, взятых в качестве множественных анализов у животных и растительных мутантов. Вдобавок ко всему, Элен сама стала быстроразвивающимся и быстрорастущим животным, объектом пристального научного внимания, которое в полной мере уделялось ей озадаченными Яниными родителями!
   Не прошло и полгода, как Элен, набрав без малого семьдесят килограммов живого веса, из шаловливого котенка превратилась в спокойную, домашнюю и добрейшую, кошку. С одним только недостатком -- размерами собаки или даже небольшой рыси! Делать нечего, -- пришлось Элен купить крепкий собачий ошейник и построить просторную будку во дворе. С тех пор Элен научилась по-собачьи скулить, помахивать хвостом и громко рычать. Лаять у неё, правда, не получалось, но никто от неё этого и не требовал. А после нескольких неприятных и болезненных падений с веток, Элен перестала лазать по деревьям. Хоть и могла, да побаивалась...
   Узкая асфальтовая дорожка вокруг озера извивалась по возвышенности в разные стороны и таила множественные спуски и подъёмы, от которых к берегу тянулись утоптанные тропинки. Съехав по одной из них сквозь кленовый туннель вниз, Яна с Вовкой оказались в нескольких метрах от воды. Побросав велосипеды, дети разлеглись на траве. Элен, дорогой обнюхивая каждый куст, прибежала вослед и улеглась рядом с Яной, раскрыв пасть и высунув по-собачьи свой шершавый язык. Вовка, как и все непосвященные люди поначалу принявший Элен за собаку невиданной породы, после Яниного рассказа пребывал в крайнем смятении. Боязливо рассматривая огромную кошку, он грустно поинтересовался у Яны:
  -- Интересно, что же с ней дальше будет? Она продолжает расти?
  -- Мама ведёт за ней ежедневные научные наблюдения, снимает её на
   видеокамеру и делает разные анализы... Говорит, что прежний усиленный рост прекратился. А дальше? Трудно сказать...
  -- А папа что?
  -- Папа обнаружил у Элен некоторые повреждения на генном уровне. Ген, отвечающий за её рост например, видоизменился и стал теперь напоминать ген роста рыси, представляешь?
  -- Ничего себе! Так не долго и до тигрового гена дотянуть...
  -- Месяц назад этот ген так себя и вёл! В один день он даже попытался преобразиться в тигриный, но потом стал устойчиво рысьим.
  -- Надо же... А ты её не боишься?
  -- Поначалу боялась, потом привыкла... Папа обследовал на томографе все участки её мозга и пришёл к выводу, что те зоны, которые управляют агрессивностью, у Элен вообще не развиты.
  -- Это хорошо... Значит можно с ней играть!
  -- Можно, только очень осторожно. Она, когда заиграется, может больно царапнуть, стукнуть лапкой и слегка куснуть... Как обычная кошка, только сильнее!
  -- Представляю...
  -- Ага... Она сейчас без намордника и кожаных сапожек. Сапожки ей мешали, и папа взамен сапожек укоротил ей коготки, а то она повадилась было кору с деревьев сдирать...
  -- Рысь, одним словом...
   Элен вдруг вскинула морду и, сорвавшись неожиданно с места, погналась вприпрыжку за гудящей стрекозой. Подгадав момент, она сделала грациозный прыжок вверх и захрустела насекомым. Яна улыбнулась и скомандовала:
  -- Элен! Фу! Ко мне! Место!
   Кошка тотчас игриво понеслась обратно вдоль берега и упала в траву, невинно уставившись на Яну огромными изумрудными глазами. Вовка задумчиво произнёс:
  -- Как собака впрямь... А мне папа обещал щенка подарить, я давно
   родителей просил. Интересно, как Элен к собакам относится?
  -- Очень даже дружелюбно, только они от неё прямо таки шарахаются! Любопытно, что самые огромные из них хвосты поджимают и, как ни странно, молчат... Стоит ей только глянуть в сторону собаки!
  -- Может она обладает животным гипнозом? Ну, как удав...
  -- Папа как раз это изучает... Он говорит, что мозг у Элен имеет особенность создавать мощные эмоциональные образы, то есть, мыслеформы...
  -- Суггестия, читал где-то...
  -- Вот, вот... Может она и формирует мысленно образы, которых боятся собаки? Создаёт такую картину, будто гигантский тигр нападает на бедную собачку, или что-то там ещё, страшное и ужасное для собак ...
   Вовка с опаской взглянул на Элен. Но она лишь дружелюбно зажмурилась ему, -- мол, не бойся, можешь даже погладить меня, я это люблю... Мальчик тотчас поднялся и, подойдя к Элен, спокойно погладил её по голове и почесал за ушами. В ответ она громко и довольно заурчала.
  -- Зачем ты это сделал? -- удивилась Яна.
  -- Не знаю, честно... Просто захотелось! -- растерянно ответил Вовка.
  -- А я знаю! Это она тебя загипнотизировала и дала команду погладить её!
  -- Я вроде сам захотел...
  -- Посмотрим-посмотрим... Если ей понравилось, то будешь её ещё полчаса гладить! Она хитрая...
  -- Нет, больше не буду! Спорим?
  -- Спорим! А на что?
  -- Давай на ... На поцелуй!
  -- Ещё чего... Впрочем, давай! Только если выиграю я, то тебе шелобан! Ну, а если ты, -- то поцелуй! Идёт?
   Вовка молча кивнул и уселся на своё место. Он насупился и собрал, как ему казалось, всю свою силу воли в один мощный и цельный комок. В комок, который контролировал только он сам! Да, только сам! К тому же, ему очень хотелось поцеловать эту игривую и умную девчонку, считающую себя почему-то некрасивой! Упрямице нужно непременно доказать, что перед ней настоящий, волевой мужчина! И ничего, что он ещё так молод, время это быстро исправит...
   Через полчаса довольная Элен уверенно трусила вдогонку за велосипедами детей, принюхиваясь к неизвестным запахам. Впереди мчалась Яна, не скрывая своего весёлого настроения, а за ней тащился, забывая вовремя переключать скорость на своём велосипеде, поникший и раскрасневшийся Вовка.
  

Глава 7

   Из вечерней беседки Вовкиного дома доносился задорный смех взрослых. Все уставились на экран, где демонстрировались самые забавные моменты из приключений Яниных родителей, случившиеся с ними за границей. В камине-барбекю, брызгая маринадными каплями на душистые угли, млели кубики мяса и кружочки белого лука, нанизанные на блестящие спицы. На решётке тушились овощи и разогревалось полдюжины глиняных горшочков с молодым картофелем в грибном соусе. Стол в беседке был накрыт на шесть кувертов (столовых приборов), два из которых оставались нетронутыми. Вазочки, селёдочницы, тарелочки и большие блюда были щедро наполнены свежими летними салатами, различными морскими и материковыми деликатесами. В центре стола, словно заняв круговую оборону возле бутылок с шампанским, коньяком и винами, расположились бутылочки с холодной минеральной водой, тониками и кувшины с прохладными фруктовыми соками.
   Вовка с Яной вошли в беседку, но на них никто не обратил внимания. Все с замиранием сердца смотрели на экран, где Янин папа, повисший на ветке высоченной акации с видеокамерой в руке, тщетно пытался увернуться от большегубой и слюнявой головы жирафа-альбиноса. Белый жираф настойчиво стягивал с него зелёную рубаху с прикреплёнными на ней для маскировки ветками, будучи уверенным, что это его лакомая добыча!
   -- Я и не думал, что он потянется ко мне, -- весело комментировал событие папа Яны, -- неужели ему других листьев было мало? А перед этим он так встряхнул это дерево, уцепившись зубами за сочную ветку, что я не удержался на верхушке и метра два летел вниз, пока не зацепился за тот крепкий сучок. Но долговязому обжоре всё мало...
   -- А вот и я, -- засмеялась Янина мама, -- оставила камеру на треноге и поспешила на выручку...
   На экране появилась хрупкая женская спинка, вся в ветках, -- к дереву помчалась мама Яны, подбирая на ходу обломленные сучья и размахивая ими у себя над головой. Раздался крик:
   -- Эй, ты-ы, а ну-ка давай, уходи! Кыш, кыш, иди отсюда!!! Кому говорю?! По-ошёл! По-ошёл! Ми-ишенька, держись! Я его сейчас прогоню-у!
   Белый жираф оставил в покое свою добычу в образе зелёной рубахи Яниного папы. Вытянув голову из веток, он покосился на женщину в таком же зелёном одеянии, обшитом со всех сторон веточками и большими листьями, прыгающую в десяти метрах от него и трясущую над головой сухими сучьями. Любопытный жираф сделал несколько шагов в сторону истошно вопящей женщины. Но, видимо что-то ему не понравилось и он на мгновение замер. Шлёпая губами, долговязый альбинос раздражённо мотнул головой, громко фыркнул, выпуская из желтозубой пасти тягучие ручьи слюны, и нехотя подался восвояси...
  -- Это было в Кенийском заповеднике, а там шуметь и кричать на животных запрещено... -- начал было оправдываться Янин папа.
  -- А что же Свете оставалось делать? Я бы тоже побежала... -- стала на сторону подруги Вовкина мама и, заметив улыбающихся детей за столом, спохватилась:
  -- Ой, а я и не увидела, как вы вошли! Добрый вечер, Яночка! Вовка, ну-ка
   поухаживай за дамой, ишь ты, расселся бароном...
   Вовка залился краской и потянулся к кувшину с вишнёвым соком. Яна понимающе кивнула ему и подвинула навстречу свой пустой стакан. В это время раздался задорный собачий лай и на лужайку, где томно разлеглась Элен, выбежал лохматый щенок.
  -- Кто это? Неужели... -- удивился Вовка, разглядывая щенка и продолжая
   лить сок в переполненный стакан. Яна улыбнулась и забрала у Вовки кувшин.
  -- Да-да, сынок. Это теперь твой пёс! Мы с мамой пока что назвали его Шварцем, но, окончательный выбор имени за тобой!-- весело сообщил новость отец.
  -- Ура! Наконец-то... -- Вовка футбольным мячом выпрыгнул из беседки, но вместо того чтобы ощупать и погладить своего щенка, подбежал к Элен и ... потрепал её за ушами!
   -- Ну, вот... Что за вредная кошка? Элен, фу! Отставить! -- поморщился дядя Миша, хорошо изучивший все гипнотические трюки изобретательного животного.
   -- Кошка?! Как это?! -- переглянулись Вовкины родители и с удивлением принялись рассматривать усевшуюся на задние лапы Элен.
   Тётя Света утвердительно кивнула и стала рассказывать Вовкиным родителям необыкновенную историю Элен. Те рассеяно слушали, с нескрываемым интересом поглядывая на странную гостью, уставившуюся в свою очередь на притихшего щенка. Элен, протяжно зевнув и выгнув дугой спину, подошла к неподвижному пёсику. Обойдя его со всех сторон, тщательно обнюхала лопоухого и примирительно лизнула в нос. Щенок, будто очнувшись, запрыгал и забегал вокруг Элен, заискивающе повизгивая. Элен снова зевнула и безразлично свернулась калачиком на лужайке.
   К озадаченному Вовке подошла Яна и позвала к себе пёсика. Тот опрометью подбежал и завилял хвостом. Яна присела и погладила щенка, ощупывая его широкие лапки, грудь и спинку. К ней присоединился Вовка, и вскоре они втроём закружились в прыгучем хороводе вокруг дремлющей Элен, прикрывшей свой нос и ухо лапами...
   Когда мама Яны закончила рассказывать историю Элен, запыхавшиеся дети, вымыв руки по настоянию Вероники Николаевны, вернулись на свои места за столом, где их поджидали горячие горшочки с молодым картофелем и жареными колбасками под душистым грибным соусом. Взрослые, увлечённые собственными воспоминаниями и задушевными разговорами бывших учеников одного класса, всё меньше и меньше внимания уделяли детям.
   -- Как ты щенка назовёшь, не придумал ещё? -- спросила Яна, сосредоточенно гоняя вилкой парочку жирных маслин по своей тарелке.
  -- Не знаю... Я раньше хотел дать своему будущему псу кличку Рембо или
   Рокки.
  -- Именем Рокки, непобедимого боксёра, лучше назвать бульдога!
  -- И то, правда. Тогда -- Рембо!
  -- Какой же из него Рембо, когда он от кошки опешил?
  -- Ничего, вырастет и будет храбрым, как...
  -- Как ты! -- иронично сощурилась Яна, рассматривая Вовкин лоб.
  -- Ну, знаешь... Твоя гипнотическая кошка не в счёт!
  -- А что в счёт? Твоя смелость в компьютерных играх или отважное уничтожение пирожных и сока? Может, езда на велосипеде или идиотское выкаблучивание на скейте? Чем, скажи, ты отличаешься в таком случае от обыкновенной домашней девчонки?
  -- У меня третий разряд по плаванью и... по футболу!
  -- Ну и что? Где тут смелость настоящего волевого мужчины? Плескаться в воде и гонять мяч? Падать с доски на резиновых колёсиках? Этим и дети занимаются...
  -- Не понимаю, что тебе не нравится...
  -- Мне не нравится то, что ты... ты -- безвольный рохляк! Маменькин сынок, вот ты кто ...
  -- Ну, знаешь... Я тебя не оскорблял!
   Вовка обиженно надулся и демонстративно отвернулся от Яны. Вокруг беседки, освещенной разноцветными светодиодными светильниками, сгущался летний вечер, а на темнеющем небосводе зажигались первые звёзды. Со стороны озера доносилось издевательское лягушечье кваканье. Вовке даже на миг почудилось, будто бы лягушки, прознав каким-то образом про то, что Вовка-де трус и рохляк, спешат поделиться этой новостью со всеми, без устали надрывая свои горластые глотки.
   Пребывая в горестных размышлениях, Вовка и не заметил, как родители и гости отправились на вечернюю прогулку с последующим купанием в озере, оставив детей ужинать в беседке. За взрослыми увязался и щенок, но его отправили обратно -- ещё, чего доброго, заблудиться в незнакомой местности...
  -- Ладно, Вовка, не дуйся только... Извини! -- миролюбиво произнесла Яна, хитро улыбаясь и принимаясь за лакомство в горшочке.
  -- Поздно! Я с тобой уже не дружу... Ищи себе настоящих волевых друзей! Зачем водиться с маменькиными рохлями?
  -- Ну, это я так образно выразилась, прости... Мне не нравятся инфантильные мальчишки, я их порой даже ненавижу! Они смахивают на толстых домашних котов, маминых любимчиков, и ничего из себя интересного не представляют. Будущие подкаблучники, а не мужчины! Любые свои проблемы они легко решают тремя словами "мама", "хочу" и "где"...
  -- Тебе хорошо говорить! Твои родители редко видят собственную дочь, вот ты и стала самостоятельной раньше времени...
   -- Это правда... Я даже за старенькой бабушкой больше присматриваю, чем она за мной. Расхворалась она в последнее время, вот и приходится...
  -- Завидуешь мне, ну и злишься от этого.
  -- Может и так. Но к осени мои родители вернуться навсегда и мы будем жить в городе, а бабушка -- здесь.
  -- А чего вы её в город не заберёте?
  -- Не хочет она, города боится. У неё в деревне был свой маленький домик, огород, куры и гуси... Но, её деревня далеко от города -- полтысячи километров! Сюда добираться гораздо ближе.
  -- А кто же в том домике будет жить?
  -- Не знаю... Родители его на прошлой неделе продали, и мне его почему-то стало жалко. Как будто умер кто-то из родных...
  -- Да, грустно...
  -- Вовка, прости меня, что я так на тебя напала, ну и обозвала...
  -- Ладно, дружим... А щенка я решил назвать по-прежнему, как родители предложили. Пусть будет Шварцем. Эй, Шварц, ко мне-е!
   Тотчас у стены беседки зашуршала трава, и на пороге возник щенок. Вид у него был такой, будто он желал выполнить любую команду своего малолетнего хозяина.
  -- Ишь ты, слушается... На тебе, Шварц, кусочек колбаски за это!
  -- Хочешь, я тебе помогу его дрессировать? Я Элен дрессировала, а кошек гораздо труднее обучать. Они сами хотят всех вокруг приструнить, ежели что-то им не нравиться...
  -- А она тебя не гипнотизирует?
  -- Уже нет... Я её победила, меня папа научил.
  -- Вот как. А в чём же секрет?
  -- Потом расскажу...
  -- А хочешь, я ещё раз попробую? На тех же условиях?
  -- Ещё шелобан получишь!
  -- А если мне всё же удастся, тогда что?
  -- Тогда -- поцелуй, как и договаривались! Элен, ко мне!
  -- Я сделаю это, вот увидишь!
  -- Слова настоящего волевого парня! Действуй, посмотрим...
   Шварц, прижав уши и подобрав хвост, выбежал из беседки -- её порог мягко переступила Элен, сладострастно принюхиваясь к еде на столе. Яна скомандовала: "Сидеть" и Элен важно уселась возле порога, жмурясь от света в беседке.
   -- Подойди к ней и смотри в глаза. Возможно, она заставит тебя подать ей что-то съедобное со стола, или -- снова погладить... Твоя задача -- в течении пяти минут не сдвигаться с места. Давай!
   Поднявшись со стула, Вовка уверенной походкой подошёл к Элен, остановился и замер, пристально вглядываясь в её глаза, где, словно в зелёном омуте с мерцающими огоньками на дне, отражался интерьер беседки.
   -- Ну как? -- спросила Яна, извлекая из горшочка дымящуюся картофелину. С блаженным видом отправив её в рот, она поморщилась и запила горячее лакомство молоком.
  -- Она желает, что бы я принёс ей шашлык...
  -- А я что говорила! Ну, а ты?
  -- Внушаю себе, будто бы моё тело окаменело, а ноги приклеены к полу...
  -- Молодец, неплохо... А что она?
  -- Вроде предлагает сначала погладить её, а уже потом принести шашлык!
  -- Изголяется... А ты?
  -- У меня же тело каменное, не могу даже руку поднять...
  -- Удачный образ, но относится к разряду примитивно-пассивных!
  -- Сейчас она, вот хитрюга, приказывает мне, упросить тебя принести ей шашлык и погладить! Надо же...
  -- Манипулирует и лавирует... Держись, не поддавайся!
  -- Хочет, чтобы я... лизнул её в нос!
  -- Обойдётся! Попробуй дать ей встречную команду, будто ты хочешь, чтобы она тебя сама лизнула... Представь мысленно зеркало, из которого на Элен отражаются все её команды!
  -- Хорошо... Представляю!
   Элен, зевнув, поднялась и вплотную приблизившись к Яне, лизнула её в голую коленку. Яна расхохоталась и укоризненно посмотрела на Вовку:
  -- Вовка, это твоя работа?
  -- Не скажу точно, но похожа на мою...
  -- Ладно, будем считать, что ты прошёл испытание!
  -- Премного благодарен, сударыня. Позвольте в таком случае выполнить моё условие пари...
  -- Попробуй...те, сударь!
   Усевшись у ног хозяйки, Элен утробно зарычала, переминая передние лапы. Вовка снисходительно улыбнулся и в мгновение ока у его ног оказался лопоухий Шварц, бесстрашно и незамедлительно оскаливший свои маленькие белые зубки на Элен. Противостояние животных длилось недолго. Однако Вовке оно показалось достаточно затяжным, притом настолько, что он успел прочувствовать -- обидные фразы типа "маменькин сынок" и "безвольный рохляк" к нему не имеют уже никакого отношения...
  

Глава 8

   В безоблачном утреннем небе угасала полная Луна. Первые лучи солнца, медленно поднимающегося из-за тёмного соснового бора, щедро брызнули на просторную лужайку перед Вовкиным домом. Продрогшие росинки на сочной траве засияли в ответ миллионами янтарных звёздочек, превращая изумрудную лужайку в сказочную поляну. Хорошенько согревшись в нежных солнечных лучах, неутомимые искристые странники, выпрямляя после ночного сна свои травяные постельки-стебельки, поднимались крохотными туманными клубочками в небо...
   Неумытый и взлохмаченный Вовка в мятой пижаме сонно вгрызался в бутерброд, который впервые соорудил собственноручно без маминой помощи. Бутерброд Вовка сделал большой. Притом, в единственном экземпляре, чтобы поменьше возиться. Однако, после перегрева в микроволновке, коварный бутерброд превратился в горячий замасленный кусок хлеба. По виду, а отчасти и по вкусу, он напоминал толстенные кожаные стельки со скрюченными пластами колбасы, увязшими в растопленном сыре и щедро залитые кетчупом. Из-за большой ширины бутерброд не помещался в рот и Вовка уныло надкусывал его со всех сторон, брезгливо убирая салфеткой кетчуп со щёк и носа.
   Запивая горе-бутерброд чаем, Вовка размышлял о том, что ухаживать за самим собой таки достаточно трудно! Особенно хорошо это ощущаешь, когда родители тебя покидают, пусть даже и на несколько дней. Поначалу вроде бы всё замечательно, -- можешь делать всё, что угодно! Зато потом, словно в отместку, приходят чувства одиночества, ненужности и тоски. Интересно, а как же Яна смогла столько времени прожить без родителей, да ещё в какой-то дальней глухой деревне? Старенькая бабушка не в счёт, ведь за ней самой нужно присматривать! Да, Яна девчонка что надо! Не то, что он, -- избалованный маменькин сынок. Кем она ещё позавчера его обозвала? Ах, да... Рох-ля-ком! К тому же безвольным! Хоть Яна и забрала свои слова обратно после того, как Вовка одержал первую победу над хвостатой гипнотизёршей Элен, сам-то он о себе прекрасно знал, чего стоит...
   Покончив с завтраком, Вовка привёл себя в должный вид. Ему не хотелось, чтобы Яна, которая вот-вот должна появится, застала его в детской пижаме, разлохмаченного и неумытого. Для Яны он всегда должен быть опрятным мальчишкой, будущим волевым мужчиной. Ей нравятся именно такие, а не домашние хлюпики и рохляки! Неплохо было бы продемонстрировать ей и хозяйскую хватку, чтобы вызвать ответное уважение. Может дров наколоть для камина, приготовить вкусный обед или подстричь газонокосилкой лужайку? Нет, лучше, чем родители это делают, у Вовки едва ли получится. А сам он, кроме как играть на своём ноутбуке, ничего в общем-то и не умеет! В таком случае нужно срочно обучиться какому-нибудь мужскому делу! Только вот какому? Идея! Нужно пойти на хитрость и расспросить об этом саму Яну. Уж она-то с удовольствием озвучит полный список достоинств настоящего мужчины! А пока можно свой списочек сочинить, точнее план, выполнив который, Вовка станет тем, кого вынуждена будет зауважать Яна...
   Притащив в беседку из дома ноутбук, Вовка включил его и создал текстовый файл под названием "План настоящего мужчины". Поморщив лоб, написал первую строчку, а за ней и остальные:
   1. Вовремя ложиться и вовремя вставать. Без мамы.
   2. Самостоятельно готовить всевозможную еду. Без мамы.
   3. Стирать и гладить собственные вещи. Без мамы.
   4. Производить постоянную уборку в своей комнате. Без мамы.
   5. Научиться косить траву вокруг дома. Вначале с папой, но без мамы..
   6. Колоть дрова для камина. Без папы.
   7. Выдрессировать Шварца. Без папы и мамы. Можно с Яной.
   8. Научиться водить автомобиль. С папой, но без мамы.
   9. Научиться собирать и настраивать компьютеры. С мамой.
   10. Изучить досконально программирование. С мамой.
   11. Создать собственный сайт в Интернете. С мамой.
   12. Учиться только на отлично. Сам.
   13. Овладеть мастерством рукопашного боя. С папой.
   14. Научится играть в теннис. С мамой.
   15. Постичь тайны гипноза и суггестии. С Яной и её папой.
   16. Перестать играть в компьютерные игры. Сам.
   17. Выучить для ... любовные стихотворения. Сам.
   18. Сочинить для... любовные стихотворения. Сам.
   19. Научиться танцевать парные танцы. Сам.
   20. Отдать свой скейтборд малым. Сам.
   Вздохнув, Вовка поначалу удалил пункт 20 своего плана, но потом, немного поразмыслив, вернул его на место. Скейта, бесспорно, жаль, но Вовка никогда не видел ни одного настоящего мужчину, скачущего на скейте. Наверное, не мужское это дело...
   Подумав немного, он добавил ещё несколько важнейших пунктов, без которых, по его мнению, настоящему мужчине в жизни не обойтись:
   21. Научится владеть холодным и огнестрельным оружием. С папой.
   22. Освоить искусство выживания в любых ситуациях. Сам и с папой.
   23. Научиться прыгать с парашютом. С папой.
   Последний пункт вызвал у Вовки определённые сомнения. Кому и зачем нужны эти прыжки? Разве только для того, чтобы научиться побеждать собственный страх... Ну что ж, пусть в таком случае остаётся. Яна, наверняка его, Вовку, зауважает, когда узнает, что он... прыгал с парашютом! Не каждый мужчина отважиться на это, а Вовка сможет, ведь его папа -- бывший десантник...
   Мелодично защебетал звонок на калитке и Вовка сообразил, что это к нему в гости явилась Яна. Сохранив в памяти ноутбука свежеразработанный "План настоящего мужчины", Вовка помчался открывать калитку. По дороге он вдруг подумал, что неплохо было бы дописать в план моржевание (бр-р!) и ещё один пункт, в котором он взялся бы сниматься в кино, точнее, в телесериале! Впрочем, наверное, не стоит... Ведь снять-то можно любого тюфяка, но тот в итоге лишь зазнается!
  -- Привет, Вовка! Я без велосипеда сегодня, что-то случилось с передним
   колесом... Спустило и не накачивается, -- сказала Яна, манерно проходя во двор.
   На ней красовалось новенькое голубое платьице, плотно облегающее до колен её стройную фигурку; на ногах -- такого же цвета модные лакированные туфельки на невысоких серебристых каблучках. Волосы у девочки были уложены в замысловатую причёску, прихваченную с двух сторон перламутровыми заколками с разноцветными камешками. От Яны пахло нежными ванильными духами и губной помадой. На её остром плечике повисла овальная дамская сумочка, что придавало Яне вид юной респектабельной дамы.
   -- Здорово живёшь, Яна! Конечно, в таком наряде на велосипеде далеко не поедешь! -- не сдержался Вовка, резонно подозревая, что колесо вряд ли спустило само по себе.
   -- Тебе нравится? Это всё мне мамочка с Парижа привезла! -- обернулась к Вовке Яна и кокетливо взглянула на него широко раскрытыми васильковыми глазами с длинными подкрашенными ресницами. У Вовки от этого очаровательного взгляда что-то вздрогнуло под солнечным сплетением, и он неожиданно покраснел -- Яна действительно была великолепна!
   Вовка сопроводил гостью в беседку и предложил сесть за стол.
   -- Рано тебе ещё м-м... расфуфыриваться так! -- выдавил из себя Вовка, стараясь не смотреть в глаза улыбающейся девчонки.
  -- Это почему же? Мне уже тринадцатый год скоро стукнет! Имею право...
  -- Ага... В арабских странах ты бы уже невестой на выданьи считалась!
  -- Тебе-то что? -- Яна вызывающе посмотрела на Вовку, наливающего в высокие бокалы апельсиновый сок. Разместив поближе к гостье конфетницу и небольшой поднос с пирожными, Вовка небрежно ляпнул:
  -- Да мне как-то всё равно... Не хочется даже об этом говорить.
  -- Ах, вот как! Ну, и ну! Значит, когда спорить на поцелуи, то ему хочется, а ...
  -- Прости, Яна! Я что-то не то вякнул...
  -- А что ты на самом деле хотел сказать?
  -- На самом деле мне хотелось сообщить, что ты здорово выглядишь. Просто я тебя такой красивой ещё не видел, вот и заробел! Привык к твоей тенниске, шортам и кроссовкам...
  -- Ну, так бы и говорил! Не умеешь ты, Вовка, дамам комплименты делать! Женщины, да будет тебе известно, не любят, когда на них мужчины внимания не обращают...
  -- Так мы же ещё дети!
  -- Ага, особенно некоторые слюнявые рохлячки да маменькины сыночки! Мальчишки вообще в своём развитии отстают от девочек! На несколько лет, как минимум...
  -- Ну, знаешь... Ты ведь обещала больше не обзываться!
  -- А я и не обзываюсь, с чего ты взял? Просто, к слову пришлось...
  -- Значит, по-твоему, я должен рассыпаться перед тобой в комплиментах, а ты меня будешь преспокойно сравнивать со всякими рохляками и сыночками?
  -- Да ладно тебе! Ты хороший парень, Вовка, но привередничаешь словно капризный ребёнок! С женщинами нужно вести себя сдержанно, чтобы там они тебе не говорили, ясно? Можешь отшучиваться, мол, я не только мамин, но еще и папин сыночек! Или что-то в этом духе...
  -- Значит, ты моё терпение всякими обидными словами испытываешь? Да?
  -- Конечно! Дразнюсь... Такие вещи ты должен научиться тонко чувствовать!
  -- Ох, коварный же вы народ, женщины... И откуда у вас всё это?
  -- Женщины -- загадочные существа! Мужчинам их никогда не понять!
  -- Они и сами себя понять не могут! Семь пятниц на неделе...
  -- Это верно! И не нами с тобой придумано. Ну, что, снова... дружим?
   Девчонка доверчиво заглянула в прищуренные Вовкины глаза и приветственно подняла бокал. Вовке полегчало на душе, поскольку ссориться он не любил, да и не умел. Он улыбнулся и коснулся своим бокалом бокала Яны. Раздался хрустальный перезвон, сквозь который Вовка философски изрёк:
  -- Дружим! В качестве научного эксперимента, изучающего повадки противоположного пола...
  -- Вот и молодец! Таким ты мне больше нравишься...
   Услышав в свой адрес лестные слова, Вовка включил ноутбук, который заблаговременно соединил с большим телеэкраном над камином, и беседка тотчас наполнилась чарующими звуками оркестра Поля Мориа. На экране закружились цветочные поляны, водопады и облака, а на их фоне -- красивая пара молодых танцоров, пытающихся отобразить в замысловатом танце всю полноту собственных душевных и любовных мук. Вовка виновато улыбнулся и сказал:
  -- Не то... Это мамины любимые видеоклипы. Сейчас переключу на рэп- концерт! Секундочку...
  -- Зачем же? Очень даже мило... Мне нравится!
  -- Старьё... и скукота! Впрочем, как скажешь...
   Девчонка, непроизвольно покачивая в такт головой, зачаровано следила за каждым движением танцоров, их благородной осанкой и мастерски подобранными фоновыми пейзажами. Вовка же уныло расковыривал в своей тарелке кусок пирожного. И что интересного в этом клипе? Другое дело -- сильные и смелые рок-солисты и рэперы-бунтари! Они выше всех эти чопорных пар! Грянуть бы сейчас бравой и зажигательной песней! Вот это был бы драйв, а не нудное и чинное кружение...
  -- Как красиво! -- восхищённо вымолвила Яна и, переведя горящий взгляд на мрачного Вовку, спросила:
  -- Есть ещё что-то подобное?
  -- Конечно, на часов сорок хватит...
  -- Ого! А можно ещё, хоть немножечко посмотреть?
  -- Не проблема, смотри...
   Вдруг экран над камином по неизвестной причине замигал, чернея, и стал демонстрировать позабытый Вовкой видеофрагмент, -- космические пираты берут на абордаж небольшой межпланетный кораблик! В нём, -- всё та же семья землян будущего: папа, мама и их малый сын. Заметив опасность, родители помещают мальчика в аварийную капсулу и отправляют её в сторону Земли...
  -- Вовка, что это? Клип такой, да? А почему звука нет? -- спросила Яна.
  -- Без понятия... Он сам запускается, этот дурацкий фрагмент. От него у меня уже голова отваливается! Такое впечатление, что кто-то его постоянно включает, чтобы свести меня с ума!
  -- А о чём он?
  -- Ты разве не видишь? Пиратский корабль захватывает свою добычу!
  -- Это вроде звёздных войн, да?
  -- Не знаю... Мне кажется, что это что-то вроде земных галлюцинаций!
  -- А чем заканчивается этот клип?
  -- Чем заканчивается-- не знаю... Знаю только, что сейчас у нас на лужайке вот та аварийная капсула возьмёт да и... приземлится!
   -- Да ну... У тебя точно что-то с головой! Переигрался в свои компьютерные игры, не иначе...
  -- Факт... Слушай, а если и ты её увидишь, тогда что?
  -- Я? Ой, Вовочка... Боюсь, честно!
  -- Чему быть -- того не миновать! Если она покажется только мне одному, то хоть буду наверняка знать...
  -- Жутко мне, может не надо...
   Вовка боязливо обернулся и, окинув быстрым взглядом пустую лужайку, облегчённо вздохнул. Повернувшись к столу, расслабленно потянулся к своему бокалу с соком. Но тут Яна, раскрыв от удивления рот и округлив глаза, таинственно зашептала ему, указывая дрожащим пальцем на лужайку:
   -- Вовка, Вовка... смотри...
  

Глава 9

  
   Кораблём-биостанцией Мила и Доас периодически трясло. Многочисленные
   попытки выровнять его траекторию заканчивались неудачами. Три пространственно-временных сброса, случившиеся по загадочным причинам, ситуацию в итоге не изменили. Бортовой навигационный модуль указывал точные координаты невидимого источника гравитационного луча, тянущего к себе космический корабль. Однако, голографический шар шестимерного наружного наблюдения (6D) источника луча попросту не "видел". Вдобавок, все каналы связи с космодромами Земли и Луны перестали работать, -- электромагнитные, гравитационные и оптические волны искривлялись в пространстве и жадно "заглатывались" мощным гравитационным лучом...
   Спейсбиологи Мил и Доас, впервые угодившие в "космический капкан", тем не менее оставались сдержанными и продолжали здраво оценивать опасную ситуацию. Хладнокровия супругам придавало ещё и то, что после третьей попытки им всё же удалось отправить своего сына Нида аварийно-спасательной капсулой на Землю. А там её непременно отсканирует ближайшая навигационная база и мальчик будет спасён! Это в худшем случае. В лучшем же, Нид приземлится на специально отведенное место, рядом с домашней стартово-посадочной площадкой их биостанции. Координаты площадки, заданные аварийной капсуле, Доас перепроверила многократно. Если даже, по какой-нибудь причине, они изменятся, ближайшая навигационная база их тот час откорректирует.
   Влезать в аварийные силиконо-газовые скафандры супругам не хотелось, да и зачем? Чтобы оттянуть трагический и последний момент в своей жизни? В таком случае лучше просто побыть вдвоём! Доас с печальной улыбкой обнимала за плечи Мила, сидящего в командирском кресле, а сама думала о сыне. Он уже должен быть на Земле! Милый, родной Нид... Только бы он не отчебучил чего-нибудь по дороге к дому, этот вихрастый и шаловливый изобретатель... отрицательного времени! Нужно было всё же отнять у него модернизированный им нейрочип, к которому он успел примудрить какой-то странный блочок. Отнять и выдать взамен стандартный нейрочип! Но, поздно... Впрочем, когда он благополучно возвратиться домой, пусть делает и изобретает, живой и невредимый, что захочет!
   Тем временем Мил тщетно пытался отыскать в локальном архиве бортового информационно-навигационного устройства хотя бы малейшие намёки на аналогичную ситуацию. Он неустанно задавал и задавал вопросы поисковому устройству архива, внимательно вслушиваясь в ответы и всматриваясь в мелькающие картинки, излучаемые голографическим медиашаром:
  -- Гравитационные ямы, ловушки и всплески между Землёй и Луной. Способы их нейтрализации, -- продолжал запрашивать Мил, нежно поглаживая непроизвольно подрагивающую руку Доас.
  -- Между Землёй и Луной гравитационные аномалии не фиксировались, -- беспристрастно информировал медиашар, сопровождая ответ демонстрацией всевозможных пространственных гравитограмм, магнитограмм, вихрей и потоков солнечного ветра в космическом промежутке между Землёй и Луной.
   -- Ясно... Создать список безвестно пропавших искусственных объектов Земли за последние сто лет!
   Медиашар тут же выдал список из нескольких десятков транспортных кораблей Земля-Луна и одного межзвёздного космического комплекса.
   -- Указать их орбитальные пояса, осевые азимуты и земное время исчезновения! Быстрый интеллектуальный анализ!
   -- Для всех общим является радиальный орбитальный пояс Земли номер ноль три, шириной в одну световую миллисекунду. Осевые азимуты разные. Исчезновения локализуются в интервале от нуля до минус тридцати земных лет.
  -- Наш орбитальный пояс и совпадения.
  -- Номер ноль три. Совпадает.
  -- Краткая информация о межзвёздном космическом комплексе...
   Выслушав сообщение, Мил изменился в лице и поднялся с кресла, освобождаясь от тёплых и нежных рук Доас. Его тотчас швырнуло к правому борту корабля. Доас пошатнулась, но удержалась, ухватившись за спинку командирского кресла. Затем всё восстановилось. Мил и Доас сели в свои кресла и зафиксировались. Мил спокойно заметил, всматриваясь в испуганное лицо Доас:
   -- Гравитационная хватка слабеет... Скорее всего нас тащит к себе какое-то невидимое космическое тело, притом -- искусственное. Всё это вряд ли похоже на проделки миниатюрной блуждающей "чёрной дыры", поскольку в таком случае скорость неумолимо возрастала бы, а наша биостанция сжалась до размеров песчинки! Что скажешь, Доас?
   Очнувшись от невесёлых размышлений, Доас задумчиво ответила:
   -- Скорее всего, остаётся одно из двух: либо мы имеет дело с космическими пиратами, скорее всего земного или лунного происхождения, либо нас пытаются взять в плен инопланетяне.
   -- Всё как в виртуальных медиафэнтези, которые так обожает создавать наш Нид... Странно только, зачем мы этим пиратам или инопланетянам понадобились? Ничего ценного, в отличие от содержимого транспортных кораблей, на борту у нас нет, сами же мы -- обыкновенные земляне...
   -- Это на Земле мы обыкновенные, Мил! Но, за её пределами, -- спейсбиологи! Возможно, кому-то понадобилась наша помощь.... А на нашем борту, не забывай, самая современная реанимационная камера, оснащенная новейшим оборудованием! Чего только стоит твой ТОФ -- тканево-органный формирователь? Для людей он попросту бесценен...
   -- А для инопланетян он не более, чем занимательная биоигрушка! Значит, люди... Мы нужны именно людям!
   -- Да, Мил, людям... Скорее всего людям, находящемся на борту этого межзвёздного комплекса МК-408, исчезнувшего с карантинной орбиты тридцать лет назад! До сих пор о нём ведь ничего не известно, кроме того, что радиотелескопы не обнаружили даже его обломков!
   -- Зато были обнаружены обломки автоматической биолаборатории, посланной к комплексу в плазменно-карантинном облаке. Похоже, что её взорвали в непосредственной близости к комплексу, даже не дав безобидному облаку охватить комплекс и стыковочную биолабораторию.
   -- Должно быть, плазменное облако на комплексе приняли за какой-то вид оружия! Вспомни, Мил, облако ведь было изобретено уже после отлёта комплекса к звёздной системе Альфа Центавра!
   -- Ты права, Доас. В таком случае нам категорически не стоит зажигать собственное облако, иначе...
   Поисковое устройство бортового стыковочного узла неожиданно включилось в работу и выдало на медиашар информацию об объекте... МК-408! Мил оживился:
   -- Так и есть! Доас, приготовь-ка наши изолирующие костюмы! Через полчаса у нас стыковка с пропавшим комплексом МК-408! Странно, что его до сих пор не обнаруживает телеоптическая система...
   Выдав на медиашар информацию о параметрах стыковочного узла комплекса, поисковое устройство вошло с ним в синхросвязь и переключилось в ведомый режим, подчиняясь командам с устройства наведения и стыковки комплекса. Заработала система обмена информацией и на медиашаре замерцала картинка просторного зала управления комплексом. В командирском кресле, расположенном впереди десятка опустевших кресел экипажа, раскачивался широкоплечий бородач. Его лицо излучало нескрываемое злорадство, а мощные руки нервно разглаживали длинные седые волосы. Однако, увидев Доас, бородач неожиданно сник, погружаясь в беспокойные воспоминания. Он смотрел на женщину безумными глазами, беззвучно шевеля губами, словно разглядывал ожившего покойника...
  -- Мил, мне кажется, что он уже давно сошёл с ума, -- зашептала Доас.
  -- Как бы он на нас не набросился и не задушил от радости, -- ответил Мил.
   Бородач затем ухмыльнулся и хрипло забасил, пытаясь продемонстрировать скромные остатки человеческого дружелюбия:
   -- Вас приветствует командир межзвёздного комплекса Берс! Мой экипаж ... Он погиб вовсе не от космических вирусов, как предположили ваши глупые коллеги на Земле, ведь я-то остался живым и невредимым! Я живой! И здоровый ... А они, такие молодые ... Какой ужас!
   Берс, обхватив голову, истерично зарыдал и затрясся всем телом. Мил и Доас сочувственно переглянулись.
   -- Мы рады в свою очередь приветствовать вас, уважаемый Берс! -- ласково произнесла Доас и Берс тотчас умолк. Удивлённо разглядывая Доас, он спросил:
  -- Вы даёте согласие на стыковку? Или мне придётся...
  -- Мы даём согласие на стыковку, уважаемый Берс! Я -- командир биостанции и спейсбиолог Мил, со мной Доас -- спейсбиолог. Мы идём к вам на помощь! Мы ваши друзья! -- произнёс Мил, изучив ободряющие данные дистанционного сканирования газовой среды в комплексе, полученные от его системы контрольных датчиков.
   Берс дружелюбно оскалился. Раздался мягкий толчок, за которым последовала серия сухих фиксирующих щелчков, и в работу автоматически включились пневмоустройства шлюзовых камер. Мил и Доас, облачившись в изолирующие костюмы с диагностическими модулями на груди, приготовились к тревожно-волнительному перемещению в комплекс Берса. Их мощные гипнобраслеты были переведены в тревожный режим, -- кто знает, как поведёт себя в дальнейшем этот странный и непредсказуемый Берс?
  

Глава 10

   Расчетливого Нида вовсе не испугало решение родителей отправить его на Землю в аварийно-спасательной капсуле. Скорее наоборот, -- он несказанно обрадовался ему! В другое время мальчишка упрямо настаивал бы на своём праве остаться. Но нынче, когда его ОВН (Отрицатель Времени Нида), был практически готов, отказываться от такой чудесной возможности проверить его в действии, было бы крайне глупо. Конечно, Нида можно было бы уличить в недобром умысле по отношению к собственным родителям, ведь он долго, тайно и сознательно готовил... захват их биостанции старым комплексом Берса! Хороший сынок...
   Забравшись в аварийную капсулу, будто не желая, а добросовестно подчиняясь родительской команде, Нид радовался тому, что его нейрочип с блоком ОВН остался при нём. Ведь в аварийных ситуациях применение модернизированных нейрочипов строго запрещено, -- надлежит пользоваться только стандартными устройствами. Мало ли какое влияние на конечный исход событий могут оказать изобретения, не испытанные должным образом. Хорошо, если это влияние в итоге окажется положительным. А если нет?
   Готовясь к быстрому старту на Землю, Нид молниеносно перебрал в памяти события последнего напряжённого года своей двенадцатилетней земной жизни. Вначале всех тех событий произошло одно, самое важное для него и всего человечества. Он, Нид, задумал изобрести Отрицатель Времени, опираясь на собственную теорию многонаправленности временного потока. Из теории Нида следовало, что время может двигаться не только в прямом и в обратном направлениях. Это элементарно. В более сложных случаях, время могло замедляться в одних точках пространства, ускоряясь при этом в других! Сами же направления течений времени теоретически оставались безграничными. Нид даже разработал специальную концепцию иррациональных хроновекторов, наглядно подтверждающую его теорию времени, но... "Фантастический бред для непосвященных!", -- так поначалу оценила теорию Нида его мама, не догадываясь о том, что очень скоро и сама примет невольное участие в хронологических опытах сына...
   Когда аварийная капсула с Нидом на борту успешно покинула биостанцию, для юного изобретателя настала пора действовать. Пространственные координаты посадки капсулы на поверхность Земли Нид изменить не мог, поскольку они всё равно были бы восстановлены земными навигационными базами. Впрочем, он и не хотел этого, поскольку именно в том месте он ожидал найти то, что желал. Оставалось лишь задать своему ОВН необходимую величину отрицания.
   -- Команда для ОВН! Минус пятьсот восемьдесят четыре года! -- отдал телепатический приказ своему нейрочипу Нид, и тот перестроил ОВН на 2014 земной год. Если всё пойдёт так, как рассчитывал Нид, то его приземление совершиться точно в означенном году. Интересно, чем сейчас занимается старик, хранитель эталона времени, поделившийся с ним, Нидом, массой ценных идей, взамен одной-единственной услуги, -- возвращения на Землю своего сына?
   Станция эталонного времени располагалась на скалистой возвышенности в нескольких десятках километров от современного гигаполиса Е-17. Она представляла собой старинную башню-радиомаяк, увенчанную несколькими десятками антенн и спутниковых шаров. Под башней, в достаточно глубоком подземелье, где круглый год царила плюсовая температура в двенадцать градусов, расположился высокоточный водородный резонатор времени. Эталонный сигнал времени от этого устройства, состоящий из многочисленных пакетов импульсов, поступал в мощные передающие устройства, а с них -- в антенны. Все остальные земные службы времени, получая этот сигнал, сверяли с ним свои электронные хронографы, периодически синхронизируя их ход с эталоном времени.
   Знакомясь со старым отшельником Тадом, посвятившим всю свою жизнь научной разгадке тайны времени, Нид и не предполагал, что это событие станет для него ключевым. Чувствовал что-то подобное и добродушный Тад, общаясь с вихрастым и любознательным мальчишкой Нидом, до боли напоминающим ему сына в юности. Старый профессор и бессменный станционный смотритель Тад почему-то сразу понял, что всеми своими знаниями и результатами собственных научных исследований в области хронологии, он обязан поделиться с энергичным Нидом. Правда, с одним необычным условием, неким ультиматумом обыкновенной отцовской прихоти, -- отыскать с помощью будущего изобретения Нида собственного сына ... Берса!
   Войдя в плотные слои атмосферы, аварийная капсула Нида, существенно снизила скорость. Покрывшись многослойной ионной оболочкой, она перешла на снижение без ускорения, благодаря включившемуся в работу гравитационному компенсатору. До посадки оставались считанные секунды. Нид уже успел хорошенько рассмотреть густой темный лес и блестящее зеркало озера, отражающее голубое небо в белых облаках. Капсула стала плавно садиться на большую зелёную поляну перед старинным двухэтажным домом, как вдруг...
   -- Сторонняя команда -- плюс пятьсот восемьдесят четыре года! Перенастройка. Возврат в прежний временной пункт. Восстановление начальных пространственных координат, -- донёс неожиданную информацию от ОВН нейрочип и Нид с удивлением отметил, что капсула, неумолимо набирая скорость, отправляется... обратно!
   В глубине своей наивной души Нид со страхом ожидал такого поворота событий. Об этом предупреждал его и старый Тад, нашедший несколько ошибок в системе построения хронограмм ОВН. Они-то и делали незащищённым и открытым для внешних влияний изобретение Нида. Прервать его работу мог простейший хроноимпульс. Даже элементарная внешняя хронопомеха в минусовом состоянии устройства могла грозить непредсказуемыми последствиями. Виной всему являлось несовершенство химического состава основного блока ОВН -- хронопроцессора...
   Но, как настоящий исследователь, энергичный Нид вовсе не унывал. Два сбоя, возникшие в системе ОВН в результате воздействия на него сильных хронопомех, лишь подтвердили правильность его теории времени. Едва ознакомившись с ней, старый хронолог Тад тотчас уважительно пожал руку Нида и назвался... его учеником! Да, учеником Нида! А это уже значило для юного теоретика, как минимум, подтверждение правильности его научного пути. Эх, скорее бы добраться в прошлое время "минус 584 года ", тогда всё ...
   Невесело вздохнув, Нид покорно приготовился к третьему возврату на биостанцию, но его аварийно-спасательная капсула, дотянув в очередной раз до предыдущей точки хронореверса, неожиданно миновала её и... приземлилась! Уточнив у ОВН величину отрицания времени, Нид неожиданно для себя победоносно засмеялся и принялся с интересом рассматривать незнакомую местность. Выслушав подробную информацию внешнего газоанализатора о качественном составе атмосферы, Нид дал команду нейрочипу открыть шлюзовой отсек и внешнюю задвижку. Тёплое и нежное дыхание ветра тотчас коснулось лица мальчишки. Жмуря глаза от яркого Солнца, Нид съехал транспортным трапом вниз и ступил на древнюю душистую траву...
   И тут, с задержкой в несколько секунд, на Нида со всех сторон грянули древние звуки Земли, которые он в своё время тщательным образом изучал, роясь в фонотеке Базы-Архива Земного Разума. Где-то плескалась вода, шумел лес, лаяла собака и натужно гудел двигатель древнего автомобиля. А совсем рядом, знакомыми переливами, зазвучал девичий голос-визг. Нид обернулся и увидел внутри маленького домика без стен (беседки), стоящего рядом с другим, большим старинным домом, забавную девчонку с перекошенным от испуга лицом. Девчонка, не переставая визжать, тыкала в сторону Нида пальцем, уцепившись свободной рукой в худое плечо бледного белобрысого парнишки с широко раскрытыми голубыми глазами. Нид усмехнулся и приветливо помахал детям рукой. Девчонка неожиданно умолкла, а голубоглазый паренёк встал и нерешительно двинулся в сторону Нида, с восхищением рассматривая его аварийно-спасательную капсулу.
   Нид отдал мысленный приказ нейрочипу и тот включил систему внешней светомаскировки капсулы. Паренёк удивлённо замер, безуспешно пытаясь разглядеть на прежнем месте капсулу, и принялся энергично тереть ладошками свои глаза. Дабы не шокировать древних сородичей, Нид отдал соответствующий приказ нейрочипу и в мгновение ока его лёгкий золотистый костюм принял подобие джинсов и зелёной тенниски. Сам же его шлем с нейрочипом, похожий на золотой рыцарский шлем древнего полководца, тотчас превратился в обыкновенную серую бейсболку.
   -- Ты... ты кто? Откуда? Инопла...планетянин? Как ты здесь оказался? -- превозмогая естественный страх, выдавил из себя забавный парнишка, и Нид неожиданно для себя сделал открытие неимоверной важности! Запросив у нейрочипа все известные образы и убедившись в собственной правоте, Нид виновато улыбнулся и сделал грациозный поклон детям. Едва сдерживая радостную дрожь в голосе, Нид заговорил на старорусском языке землян...

Глава 11

   Выслушав сбивчивый и эмоциональный рассказ Берса о загадочном и трагическом случае на борту комплекса, Мил и Доас некоторое время удручённо молчали. В тоже время их диагностические устройства неустанно сканировали пространство внутри комплекса, но ничего подозрительного не находили. Состав воздуха, радиационный, гравитационный и электромагнитные фоны МК-408 находились в пределах нормы, а обнаруженные Доас мощные психовсплески вскоре привели к их естественному источнику -- нервному Берсу. Бесспорно, командир этого странного межзвёздного комплекса нуждался в срочной эмоциональной помощи. Доас включила свой гипнобраслет, и тело Берса тотчас размякло в командирском кресле. Лицо бородача, искажённое многолетней болью, приняло беззаботно-мечтательное выражение, -- он безмятежно уснул...
   Доас настроила для Берса индивидуальную реабилити-программу психической коррекции. Через несколько часов он проснётся и будет вести себя спокойно и непринуждённо, как и до того печального события. Все его отрицательные психоэмоции, пройдя сквозь специальный суггестофильтр, вернуться к нему с положительным знаком. Сама же трагическая, внезапная и пугающая смерть его экипажа, будет отныне восприниматься им как обычный полётный анабиоз.
   Оставив Берса в помещении центра управления комплексом, Мил и Доас отправились в криогенную камеру и приступили к предварительному осмотру тел. Криокамера представляла собой большой сферический зал с десятком реанимационных столов в центре. В прозрачных стенах зала криокамеры были устроены закрытые ниши-баротрубы в количестве сорока единиц. Во всех нишах, кроме одной, в холодном безмолвии покоились человеческие тела. Их изображения транслировались на индивидуальные голографические шары, размеры которых регулировались, а сами шары можно было легко перемещать. Внизу каждого шара светилась диагностическая табличка с указанием биофизических параметров замороженного человека. Благодаря специальному составу, вливаемому каждому человеку перед полётом, кровь астронавта теряла способность замерзать и могла существовать как биосубстанция сколь угодно долго, получая энергетическую подпитку от мощного коллективного биореактора.
   Мил и Доас приступили к тщательному сканированию тел, ожидая найти хоть какие-нибудь общие признаки их летального биоотказа, -- неожиданной и необъяснимой смерти. Однако, сканирование только затруднило диагностическую задачу спейсбиологов. Все тела находились в неповреждённом состоянии, а результаты их тканево-органных анализов, услужливо выдаваемые высокоточным бортовым биосканером, попросту радовали своей идеальностью!
   -- Ничего не понимаю, Доас... -- первым заговорил Мил, с недоумением рассматривая итоговый отчёт биосканера, выведенный на центральный голографический шар. -- Смертоносных вирусов, бактерий и паразитирующих организмов в телах не обнаружено, микрофлора слизистых оболочек в норме, ткани и органы целы...
   -- Ты прав, Мил. Я тоже мало что понимаю, -- ответила Доас, знакомясь с утешительными данными скелетных бетаграмм. -- Костные ткани и мозг у всех в полном порядке. Может бородач сошёл с ума и попросту забыл, что отправил весь экипаж в полётный анабиоз?
   -- Вряд ли, Доас. Инфракрасное сканирование примятых костюмов, да и само положение тел, позволяет утверждать, что Берс их действительно заносил сюда на руках. А вот на этом костюме астронавта из ниши О-19 -- видишь? -- сканер отыскал множественные капли чужеродной влаги! Любопытно, что на других костюмах следы этой влаги также присутствуют, но в гораздо меньших количествах... Знаешь, что это?
  -- Знаю, Мил... Это слёзы... слёзы командира Берса!
  -- Верно! А в нише О-19 покоится не кто иной, как Оди, -- возлюбленная бородача! Что-то действительно произошло...
   Супруги сконцентрировали внимание на голографическом изображении Оди и принялись детально просматривать данные диагностической таблицы.
  -- Мил... Сканирование мозга Оди, посмотри, даёт весьма странную картину!
  -- Да, действительно... Будто верхняя часть полушарий О-19 полностью
   отсутствует. А как у остальных?
   -- Сейчас... В нишах О-20, О-18, О-17, О-16 и О-15, -- аналогичная ситуация!
  -- Вижу, Доас... И в нишах I-2, I-3, I-4, I-5, I-6, вплоть до I-20, -- тоже...
  -- Всё ясно! Сканерам мешают работать головные нейрочипы! Берс попросту
   забыл поснимать индивидуальные нейрошлемы, как, впрочем, и костюмы с тел...
  -- В таком случае придётся исправлять ошибки Берса! Доас, запускай реанимационный комплекс, начнём, пожалуй, с ниши О-19... Впрочем, как и положено, ведь Оди бортовой спейсбиолог...
   Мил протянул руку в голографический шар О-19 и перевёл яркую оранжевую точку, сигнализирующую о течении процесса анабиоза, в положение его завершения. В нише О-19 зажёгся нежный зелёный свет, и мерно загудело устройство дефростирования (разморозки).
   -- Прирост температуры тела в норме. Это уже радует, -- заметил Мил, наблюдая за индикаторами дефроста. -- А, как у тебя дела, Доас?
  -- Бортовой реанимационный комплекс к работе готов! Только...
  -- Что, Доас?
  -- Его диагностический модуль устаревший...
  -- Понятно... В таком случае придётся переместить тело Оди в биостанцию, либо попытаться работать нашими переносными...
   Доас молча кивнула и, сняв свой портативный диагностический модуль, расположила его на приставной полке реанимационного стола. Вычислительное устройство реанимационного комплекса тотчас обнаружило диагностический модуль и переключилось на работу от него. Доас радостно улыбнулась и удивлённо зашептала Милу:
   -- Ты не поверишь, Мил... Наш модуль обнаружен аппаратурой комплекса и готов к работе!
   -- Вот и замечательно... Ещё двадцать три минуты и дефрост полностью завершиться! Интересно, как там наш Нид? Чует моё сердце, -- оставшись без родительского присмотра, он вовсю экспериментирует со своим отрицателем времени!
  -- Скорее всего! Эх, наивный мечтатель...
  -- А ты знаешь, Доас... Нид не такой уж и наивный мечтатель. Перед полётом он втянул меня в дебри своей теории, и мне даже почудилось, что там всё правильно и гармонично...
   Температура тела Оди, преодолев критическую (нулевую) отметку, стала плавно возрастать. Заодно с ростом температуры менялся и цвет освещения ниши О-19. В тепловой зоне от нуля до пяти градусов ниша будто воспарила в чистое осеннее небо. А в промежутке между пятью и десятью градусами её пространство наполнилось дрожащими янтарными переливами. Когда тело обретёт своё обычное тепло, а свет в нише станет бледно-розовым, -- произойдёт его полный выход из состояния анабиоза.
   Мил и Доас, перебрасываясь короткими фразами, в который раз перепроверили все устройства реанимационного комплекса, готовясь к самым худшим и сложным ситуациям. Тело Оди ещё предстояло освободить от нейрошлема и обтягивающего комбинезона, а на это могли уйти драгоценные минуты!
  -- Придётся оставить её в комбинезоне... Снять только нейрошлем и выполнить быструю томограмму мозга, -- предложил Мил.
  -- Не стоит рисковать, Мил. Комбинезон придётся всё равно снимать. Если бы она была жива до анабиоза, степень риска...
  -- Ты права, Доас... Может произойти общий отёк тела, тогда освободить его от этого плотного и удушающего комбинезона будет нелегко. В таком случае я сниму нейрошлем и приступлю к сканированию головы, а ты пока займёшься комбинезоном.
  -- Но, Мил! Я одна не справлюсь...
  -- Я помогу тебе, Доас! Мне кажется, что в этом деле нам очень даже пригодился бы крепкий Берс!
   -- Вряд ли... Берс непредсказуем! Командира пока нельзя привлекать к процессу реанимации человека, тем более -- его возлюбленной Оди!
   Ниша О-19 наконец засияла бледно-розовыми переливами; круглая прозрачная заслонка-иллюминатор поднялась вверх и тёплое тело Оди, бережно управляемое транспортным гравитатором, проплыло в воздухе к реанимационному столу. Зависнув на мгновение над ним, тело мягко опустилось на его серебристую поверхность.
   Мил, аккуратно сняв с головы Оди нейрошлем, отдал приказ дистанционному томографу на сканирование головного мозга Оди. Процесс тотчас начался и Мил, приподняв гравитатором тело Оди над столом, поспешил на помощь Доас.
   Комбинезон с тела Оди снимался тяжело. По всей видимости отёчный процесс стал развиваться еще до анабиоза, а это ничего хорошего не предвещало...
   -- Сканирование завершено! Левое полушарие в норме. Состояние правого полушария критическое! Обнаружена зона повреждения! -- Отрапортовал безразличным голосом сканер и умолк, ожидая дальнейших вопросов и указаний.
   -- Уточнить размеры повреждённой зоны, вид поражения и функции клеток! -- выпалил Мил, стаскивая наконец комбинезон с тела Оди. Его руки задрожали, но он, сделав глубокий вздох, принялся беспристрастно изучать представленную сканером полную голограмму мозга. Действительно, на правом полушарии тревожно вспыхивала рубиновая точка, погружённая в белую сетку многочисленных нервных окончаний. Дела были плохи... Тревожные опасения Мила тотчас бездушно подтвердил сканер:
   -- Обнаружен участок омертвевшей ткани площадью двадцать четыре миллиметра! Конусообразное проникновение в глубину на три миллиметра. Повреждение структуры мозга мощным сторонним импульсом. К основным функциям клеток относится управление сердечной мышцей и лёгкими!
  -- Пульс отсутствует... -- добила супруга своим сообщением Доас.
  -- Включить принудительную циркуляцию крови! Максимальное насыщение кислородом! Искусственные лёгкие в работу! -- Отдал соответствующие команды реанимационному комплексу Мил и на мгновение задумался.
   -- Беспрерывная циркуляция заработала! Давление систолическое, сплошное -- сто десять! -- озвучил ситуацию реанимационный войскодер.
   -- Диастолу не включать! Приступить к фильтрации крови! -- отдал встречную команду Мил, а сам беспокойно зашагал вокруг тела Оди в тяжёлых раздумьях. Доас сочувственно вздохнула и сообщила:
  -- Работа всех органов в принудительном режиме восстановлена. Левое полушарие функционирует нормально, правое ...пока... нет данных!
  -- Что, что с правым, Доас?!
  -- Заработал нижний отдел... Выполняется активация среднего и верхнего!
  -- Кровотечения? Тромбозы?
  -- Кровотечений и тромбов не обнаружено! Повреждённое место локализовано
   и переведено в режим полной санации быстрыми иммуностволовыми клетками!
   Руки, ноги, голова и всё туловище Оди были увиты всевозможными пневмоприжимами с полыми иглами, датчиками и стимуляторами. Всё это судорожно вздрагивало, шипело и фыркало жутким многоногим спрутом, вдыхая каплей за каплей в неподвижное человеческое тело утерянную жизнь. Но Мил знал, что за полноценную жизнь этого прекрасного женского тела, придётся ещё долго и упорно бороться. Притом, с ним же самим. Точнее, -- с его повреждёнными клетками мозга. Без полного восстановления их функций, тело Оди самостоятельно существовать попросту не сможет! В лучшем случае, это будет некое тёплое, но неподвижное существо, живой труп, не более...
   -- Мил, дорогой... Не расстраивайся! -- устало произнесла Доас, сопровождая нежным взглядом супруга, задумчиво разглядывающего ниши и тускло мерцающие голографические шары, повисшие над ними, словно древние и разноцветно-пятнистые воздушные шарики.
  -- Ты права, Доас... Расстраиваться нам с тобой запрещено! Да, да... Запрещено! Иначе мы... Мы наполним комплекс Берса ожившими, но парализованными телами! У тебя есть идея получше, дорогая?
  -- Конечно же есть, Мил! Мы наполним этот унылый комплекс героического Берса весёлыми человеческими голосами и гибкими здоровыми телами! Он оживёт и заиграет! Засветится женскими и мужскими улыбками, поверь мне, дорогой Мил!
   Мил мечтательно улыбнулся и подошёл к Доас. Глаза любимой женщины заиграли ему навстречу нежным и загадочным блеском, неуловимо близкими и родными огоньками. Призрачными видениями надежды в этом жутком человеческом могильнике, уныло зависшим между оживающей Луной и медленно умирающей Землёй...
  

Глава 12

   -- Приветствую вас, дорогие земляне! К вашему огорчению, я не инопланетянин, а такой же человек, как и вы! И, кстати, из того же третьего тысячелетия! Но, м-м, это... -- помпезно начал свою приветственную речь Нид, однако, забыв от волнения нужные слова, удручённо замямлил в конце.
   -- Да, дружище-землянин... Привет тебе! Привет... Что-то ты не больно на нас был похож вначале! -- нервно вздрагивая, подозрительно заявил Вовка, и обратился затем вполголоса к Яне:
   -- Ты... ты его тоже видишь и слышишь? Или это мне самому чудиться, а?
   Но Яна упорно молчала, испуганно разглядывая Вовку и Нида за его спиной. Может она и сказала бы что-то внятное, да во рту у неё неожиданно пересохло. К тому же язык почему-то сделался твёрдым и неповоротливым, как старая мятная конфета, а ноги предательски подкосились... Вовка внимательно взглянул на оторопелую Яну и подумал, что это у него, скорее всего, что-то в голове снова происходит! Махнув в сердцах рукой, он подался было обратно в беседку, где решил испить освежающей минералки, но...
   -- Простите меня, Владимир Максимович, и вы, уважаемая Яна Михайловна...-- попытался в свою очередь разрядить неприятную ситуацию Нид, но Вовка въедливо парировал, оборачиваясь к юному гостю и забавно перекривляя его:
   -- Прости-и-те, уважа-а-емая... Ага, это типа -- сами мы не местные, хоть и земляне! Волнуемся маленько... Шёл бы ты своей дорогой, любезный! Отвяжись от меня наконец! Всё! И, обещаю, -- больше никаких компьютеров! Ни-ни... Исчезни!
   Смущённый Нид, явно не ожидая такого разворота событий, затоптался на лужайке, лихорадочно соображая что же делать дальше.
  -- Вовка, Вовка... Кажется, я тоже его вижу, -- едва слышно залепетала Яна.
  -- Вот как... И ты???
  -- Ну, да...
  -- Это уже меняет дело!
   Вовка развернулся к растерянному Ниду и наигранно-дружелюбно спросил:
  -- Послушай, дружище-незнакомец, а откуда ты нас знаешь? И с чего это вдруг детей по отчеству величаешь?
  -- Меня зовут Нид... Я ваш, как это, м-м? Родственник!
  -- Странно! А чей именно, -- мой или Яны?
  -- Общий, можно сказать...
   Ничего не понимая, Вовка развёл руками и беспомощно взглянул на удивлённую Яну, которая уже пришла в себя и смело ввязалась в разговор мальчишек:
   -- Нид, ты что-то путаешь! Насколько мне известно, у нас с Вовкой никогда не было и нет общих родственников!
   -- Вы правы, уважаемая Яна Михайловна! На данном временном отрезке вы с Владимиром Максимовичем совершенно чужие люди...
  -- Что-то ты темнишь, уважаемый Нид!
  -- Нисколько... Дело в том, что я ваш, как это сказать, прапрапра...
  -- Прадедушка? Ну, ты даёшь, Нид!
  -- Я ваш прапра... В общем, я ваш потомок!
   Яна с Вовкой, не сговариваясь, комедийно захохотали, а Нид виновато опустил голову, с трудом соображая, как же следует вести себя с собственными древними предками. Если сразу им всё рассказать о будущем, они либо воспримут всё неправильно, либо ...
   -- Ладно, Нид! Заходи в беседку, будешь в таком случае нашим родственником в гостях, раз назвался! Впрочем, если ты нищий-побирушка, или кто там ещё, то неплохо играешь, -- сказал Вовка, с удивлением наблюдая за тем, как стала серьёзной Яна.
   Нид прошёл с Вовкой в беседку и сел на стул в конце стола, с нескрываемым любопытством разглядывая невиданное строение, которое называлось беседкой и всё, что в ней находилось. Когда ему на глаза попался Вовкин ноутбук, Нид лихорадочно задрожал и принялся благоговейно изучать его, будто особо ценную реликвию.
   -- Сок апельсиновый будешь пить, Нид? -- спросил Вовка.
  -- Да, да... Конечно! Спасибо, Владимир Максимович, -- рассеянно ответил
   загадочный гость, продолжая пристально рассматривать Вовкин ноутбук. Вовка поморщился, разливая сок в бокалы, и сказал:
  -- Нид, ну чего ты опять заладил: Максимович да Михайловна? Давай просто: Вовка да Яна, а то мы тут с тобой точно постареем ... Идёт ? Договорились?
   -- Конечно, Владимир Максимович... Вовка, -- ответил Нид, делая скромный глоток сока и переводя улыбчивый взгляд на своих забавных предков. Кто б мог подумать и поверить, что он, Нид, вот так запросто сможет с ними общаться? Чудеса, да и только!
   -- Нид, давай-ка всё по порядку, -- улыбнулась Яна в ответ и уточнила:
   -- Расскажи вначале про наше с тобой родство и чем ты, собственно, занимаешься? И вообще, откуда ты взялся, как оказался в той капсуле и так далее...
   Нид с готовностью заговорил, стараясь сообщать требуемую информацию постепенно и в небольших дозах, дабы не шокировать своих юных слушателей:
  -- Может, я что-то скажу не то, но через восемь лет вы поженитесь! После этого у вас вскоре появится... общий ребёнок! И вот он...
   -- Ещё чего! Ври побольше! -- фыркнула Яна, отворачивая в сторону пунцовое лицо. Вовка, привыкший в последнее время ко всему необычному и непонятному, только иронично улыбнулся и потянулся за очередной конфетой.
  -- Яна Михайловна... Яна, -- виновато продолжил Нид, -- я не вру! Все ваши данные, доступные в наше время, я давно изучил. Даже воссоздал генеалогическое древо вашего, точнее -- моего, рода... Я и маме с папой его показывал, -- они всё подтвердили. Папа в своё время тоже собирал о вас информацию...
  -- Ну и мастак же ты сочинять, Нид! О чём ты говоришь?! Это по-твоему получается, что я ... я выйду замуж за Вовку, нежного мамкиного сынка? Да никогда!
   Едва заслышав обидные слова в свой адрес, Вовка напрягся и неожиданно для себя категорично заявил:
  -- Уважаемая Яна Михайловна! Если вам не интересно, можете покинуть беседку и поиграть на лужайке. И впредь, попрошу вас больше меня не обзывать, а то не посмотрю, что вы девчонка...
  -- Ой, ой! Гляньте, какой у нас смельчак появился! Ты бы...
  -- Яна, вам не стоит ссориться... Дело в том, что Вовка, как мне известно, очень скоро создаст программу собственного самоусовершенствования и вы его станете уважать... Ну, и влюбитесь в него затем! Это мне мама рассказывала...
   Вовка довольно заулыбался, а обиженная Яна резко поднялась и горделиво покинула беседку, возбуждённо бросая на ходу:
  -- Бред какой-то... Ну-ка, отворяй свои ворота, рохляк, да побыстрей! Тоже мне женишок выискался... да ещё со сватом-родственничком!
   Сделав несколько нервных шагов по дорожке в сторону калитки, Яна неожиданно остановилась и обхватила руками лицо. Её хрупкие плечи мерно задрожали, словно от зимнего холода. Сумочка сползла с плеча и повисла на руке. Вовка, удручённо вздохнув, уныло вышел из прохладной беседки и подошёл к заплакавшей девчонке.
   И тут вдруг что-то неуловимо близкое почудилось ему в этой беззащитной девичьей фигурке. Что-то до боли родное и необходимое ему, пусть пока что маменькиному сынку, пусть рохляку, пусть кому угодно! Но сейчас в нём на неуловимый миг проснулось чувство настоящего мужчины, чувство доброе, нежное и необычное, которое придавало телу сил, уму -- мудрости и выдержки, а сердцу необъяснимо сладостной боли...
   Вспомнив о своей эмоциональной подружке Эде, внешне очень схожей с Яной, Нид поспешил на помощь к поникшему Вовке, испытывая чувства родственной и мужской солидарности. Тратить вот так глупо драгоценные секунды своего пребывания на древней Земле ему вовсе не хотелось. Подойдя к детям, Нид с достоинством произнёс:
   -- Дорогие мои, мне очень больно смотреть, как вы ссоритесь по пустякам. Мало того, я боюсь, что если вы... В общем, может так случиться, что из-за этого пустякового конфликта, в будущем могут произойти серьёзнейшие последствия...
   Яна умолкла и уставилась на Нида глазами, полными слёз. Вовка, отчего-то поняв с полуслова Нида, неожиданно взгрустнул, задумчиво кивая головой. Бережно взяв за плечи Яну, он заглянул ей в обиженно блестящие глаза и сказал:
  -- Яна, подумай о тысячах наших потомков, которые попросту исчезнут из числа будущих землян! Не станет Нида, его родителей и массы других людей, задумайся об этом... И как бы это глупо не звучало, но нам с тобой нельзя так себя вести! Мы не вправе...
  -- Я не выйду за тебя замуж, даже не мечтай! Не дождёшься, рохляк несчастный! В мире есть много настоящих парней, до которых тебе ещё очень далеко... -- гневно выпалила в Вовкино лицо Яна, нервно подбрасывая на плечо сумочку и уверенно направляясь к калитке. Вовка неожиданно для себя уступил и открыл калитку перед Яной, демонстрируя таким образом, что потакать женским капризам он больше не намерен.
   В каком-то фантастическом фильме он видел, как пришелец из будущего вмешивался в жизненный процесс прошлого, вследствие чего основательно изменялось будущее, куда-то девались всевозможные вещи, менялись города, исчезали люди, растения и животные. Значит, если Вовка сейчас сделает что-то не так, то должен будет исчезнуть в первую очередь Нид! Вовка обернулся, но Нид стоял на своем месте и никуда не исчезал. Значит, всё делается пока что правильно! А Яна? Пусть идёт к себе домой хныкать, раз не может ещё осознать всей важности ситуации...
   -- А никто и не собирается жениться на такой нервной и суматошной дамочке, пусть даже и очень красивой! Больно надо... -- язвительно выпалил Вовка, словно запуская острое копьё в спину Яны, возникшую в просвете калитки. Девчонка, будто бы действительно ощутив это жалящее копьё, застрявшее между собственными худенькими лопатками, на мгновение замерла и резко обернулась. Но Вовка и Нид смотрели на неё спокойно, даже хладнокровно, будто непокорные герои в глаза своему палачу, от которого уже никакой милости не ждали.
   -- Ты... ты сказал -- "очень красивой"? -- изогнула брови Яна, глядя в упор на насупленного Вовку и наблюдая краешком глаза за Нидом, который беспристрастно рассматривал детей, думая видимо о чём-то своём, затерянном в загадочном будущем. И только сейчас Яна обратила внимание на необычную схожесть этих двух мальчишек! Разве что нос у Нида был больше похож на её собственный, слегка вздёрнутый, да и уши какие-то знакомые.
   Яне в одночасье вдруг стало жутко, страшно и холодно. Она ясно представила картину, в которой из будущей жизни вначале навсегда исчезает этот забавный, симпатичный и хороший мальчишка Нид. Затем кто-то из его родителей, потом кто-нибудь из родителей родителей, их с Вовкой будущих родственников! Или, может наоборот, сначала...
   В голове у Яны поплыл густой розовый туман, увлекая её в тёмное таинственное поднебесье, откуда ей навстречу падающими листьями кружились, поочерёдно мелькая, незнакомые старики, взрослые и дети. Неожиданно острая боль пронзила тело девочки от сердца к коленкам, и чёрное поднебесье нежно укутало её слабеющее тело.
  

Глава 13

   -- Это не страшно, Нид? Думаю, что нет... Биопараметры в норме. Обратимый спазм головного мозга, лёгкий обморок...-- донеслись из редеющего розового тумана приглушенные голоса. Туман полностью рассеялся, и Яна на мгновение приоткрыла глаза. Над ней склонился сосредоточенный Нид, а рядом на стуле сгорбился взлохмаченный и перепуганный Вовка. Он бережно держал её правую руку в своих руках и потешно шевелил пухлыми губами, подсчитывая пульс. Яна, заботливо укрытая тяжёлым клетчатым пледом, лежала на тёплом кожаном диване в Вовкиной беседке. На её лбу, истекая холодными каплями на уши, нос и виски, покоилось тяжёлое мокрое полотенце, а под горячим затылком ощущалась мягкая диванная подушка, пахнущая смесью валерьянки и нашатырного спирта.
   По телу разлилась приятная истома и Яна закрыла глаза. В другое время ей было бы не особенно приятно прикосновение чужих рук, но сейчас... Сейчас это было здорово и она не спешила открывать глаза, с невольным удовольствием вслушиваясь в тихое перешёптывание взволнованного Вовки со спокойным и рассудительным Нидом. Если б Вовка решил сейчас вот поцеловать её, она бы и виду не подала.
   Да, он ещё мамин детёныш, этот Вовка. Но, пройдёт каких-нибудь лет пять-шесть, -- он непременно станет таким же рослым и мужественным мужчиной, как его отец. А если у него проявится ещё и материнская красота, что тогда? А тогда... тогда её Вовку уведёт какая-нибудь шустрая девчонка! Интересно, с каких это пор Вовка превратился в её собственного? Да... А если ему кто-то другой понравиться? Нет уж, этого нельзя допустить! Нужно к нему быть более благосклонной и доброжелательной, а не закатывать поучительные истерики. Он, глупыш, их всё равно ещё не поймёт...
   -- Пульс шестьдесят два! Нормально?
  -- Хороший пульс, Вовка.
  -- Послушай, Нид... А у тебя есть знакомая девчонка, с которой ты дружишь?
  -- Есть, конечно... Один миллион семьсот двадцать одна!
  -- Ну, ты даешь! Я же серьёзно...
  -- И я серьёзно... У нас все люди дружат, потому что нет вражды...
  -- Это хорошо...
  -- Если честно, Вовка, то нравиться мне одна девчонка. Её зовут Эда... Но она сейчас на Луне со своими родителями! Точнее, не сейчас, а в моём времени...
  -- На Луне??? Как это?
  -- Очень просто... Луна в наше время уже стала искусственной планетой, там живут люди, растут растения, есть даже некоторые виды животных...
   Резкий аммиачный запах, неожиданно проникший в ноздри, заставил Яну прервать интересное подслушивание. Мотнув в сторону головой, она брезгливо фыркнула и испуганно открыла глаза. Мальчишки радостно и мило заулыбались ей, а Вовка поспешно сказал:
  -- Вот и замечательно! Полежи ещё... Как ты себя чувствуешь?
  -- Вроде ничего... Только слабость и голова какая-то тяжелая и чужая.
  -- Нужно подкрепиться! Я сейчас тебе горячего шоколада сделаю и бутерброды... Будешь?
   Не хочу... Лучше чай с пирожным. А что это было со мной, как я оказалась на этом диване? Я вроде домой ушла...
   Вовка побежал на кухню, а Нид подробно и услужливо ответил:
   -- Ничего страшного. Обыкновенный дамский обморок. А сюда вас Вовка занёс... на руках! Я и не думал, что он такой сильный! Он и ухаживал всё это время за вами...
   Яна умиротворённо улыбнулась и принялась внимательно рассматривать Нида, но тот стеснительно отвёл глаза, делая вид, что наблюдает за суетливыми птицами на деревьях.
  -- Понятно... Нид, давай-ка на ты, мы же договорились.
  -- Хорошо, я постараюсь... Привыкну!
  -- Нид, расскажи о себе... Как вам там, в будущем живётся?
  -- Непременно расскажу, только вам... тебе сейчас нельзя лишний раз волноваться. А лучше всего я вам фильм покажу, у меня в капсуле приготовлен голографический проектор. Фильм я сам делал, специально для нашей встречи! В нём собраны основные земные события, начиная с вашего времени и до нашего...
  -- Как интересно... Хорошо, в таком случае я постараюсь побыстрее стать на ноги! А что тебе Вовка обо мне успел наговорить, интересно?
  -- Вовка? Только хорошее и ещё...
  -- Что ещё, говори быстрей!
  -- Ну, что ты ему нравишься, только характер у тебя сложный...
  -- Спасибо, Нид...
   В беседке, вышагивая медленной и осторожной походкой официанта-новичка, появился раскрасневшийся Вовка. На большом подносе он нёс из кухни для Яны дымящую чашку чая с лимоном, пирожные, шоколадку и несколько горячих бутербродов. Яна виновато улыбнулась и села на диване, стянув со лба влажное полотенце. Вовка бережно опустил поднос на небольшой стеклянный столик с мягкими колёсиками и бесшумно подкатил его к дивану.
  -- Вот, угощайся, Яна! Если что ещё захочешь, так я мигом...
  -- Ой, Вовка... Спасибо тебе! Даже как-то неловко получается...
  -- А чего это не ловко? Очень даже ловко! Это я сам, мне не трудно!
  -- Прости, я ведь считала, что за тебя всё мама делает, а ты...
  -- Правильно считала! Но отныне я всё сам буду делать, решено окончательно!
  -- Ты молодец, Вовка! Дружим?
   Улыбнувшись в ответ, зардевшийся Вовка утвердительно кивнул и сообщил:
  -- Только что мама звонила. Они приедут завтра, а с ними и тётя Валя с дядей Славой! Помнишь, я тебе о них рассказывал? Ой, как весело будет! Кстати, я тёте Вале о тебе ещё вчера по телефону сообщил, и она очень хочет тебя увидеть!
  -- Прямо так уж и хочет? Если бы она сейчас меня увидела, то... Вовка, подай-ка мне сумочку, пожалуйста! Ага, спасибо... И отвернитесь, хорошо?
   Мальчишки с серьёзным видом уставились на то место, где невидимо стояла аварийная капсула Нида, укутанная голографическим миражом. Яна тем временем извлекла из сумочки пудреницу с зеркальцем и принялась прихорашиваться, словно взрослая женщина. Вовка задумчиво поинтересовался:
  -- Послушай, Нид. А инопланетяне существуют, ты их видел там, у себя?
  -- Инопланетян, Вовка, нет... По крайней мере, они до наших пор не обнаружены! На самом деле, если кто-то и есть, то это гости из далёкого будущего. Мне так кажется. Те же люди, только может лунаты, или жители нашей Земли, переселившиеся на планеты Солнечной системы...
   -- А зачем им переселятся, на Земле ведь здорово и хорошо?
   -- К концу третьего тысячелетия на Земле людям будет уже невозможно жить. Температура поднимется до ста тридцати градусов даже на полюсах!
  -- Как жаль... И что, ничего нельзя будет поделать?
  -- Это природные катаклизмы, перед которыми человечество бессильно! По расчетам наших сейсмологов и вулканологов, всё может восстановиться только через несколько сотен тысяч лет. И то, в лучшем случае...
  -- А в худшем?
  -- Никто не знает... Вот все наши и решили переселиться временно на Луну, а затем на Венеру и Марс. Дальше пока не можем, -- очень большая численность землян! На момент нашего с родителями краткосрочного полёта на Луну, численность людей на Земле приблизилась вплотную к цифре в сто двадцать три миллиарда!
  -- Ох, ничего себе! А где ж тогда все размещаются?
  -- Основная масса людей проживает в гигаполисах -- городах-миллиардниках. Их уже девяносто семь. Значительная часть таких городов располагается в пустынях, предгорьях, а некоторые и в горах. Есть и подводные гигаполисы, устроенные на морских и океанских шельфах, но этих пока мало, всего девять.
  -- А ты в каком из них живёшь?
  -- В гигаполисе Е-17. Точнее в его предместье, третьем мегаполисе. Пространственные координаты нашей жилой семейной станции точно соответствуют позиции на Земле вашего нынешнего дома! Вот почему я и оказался здесь, только в другое время, ваше время...
   Некоторое время дети удручённо молчали. Каждый думал о своём, переживая в тоже время за дальнейшую судьбу общей родной планеты и её обитателей. Яна допила чай и съела все бутерброды, внимательно слушая ответы Нида. Сил у неё прибавилось, перестало шуметь в голове, и она медленно поднялась с дивана. Лежать уже не хотелось, а хотелось куда-то бежать по цветущей и ласковой Земле, спасать её будущее, действовать одним словом. И не стоит больше ссориться с Вовкой! Нужно полнокровно жить, творить и созидать всё то доброе и хорошее, что затем может достаться далёким потомкам!
   -- Ну, что, будущие родственники? Предлагаю освежительную прогулку! Айда на озеро! Вовка, возьми полотенца и подстилку! И ещё... Подбери нашему гостю какие-то свои джинсы, тенниску и кроссовки. Нид, ты плавать умеешь?
   Вовка отправился за одеждой для Нида, продолжившему беседу с Яной:
  -- Нет, ещё не умею... Но мои родители замечательно плавают!
  -- Ничего, мы тебя с Вовкой быстро научим, хочешь?
  -- Конечно хочу! Только мне нужно оставить свой нейрошлем здесь, или в капсуле. Лучше в капсуле, а то... Хотя можно и здесь!
   -- Хорошо, решай сам! Ну что, Вовка, идём?
   Вовка уже вернулся с огромной охапкой собственной одежды. Он радостно закивал, наблюдая как Нид осторожно снимает свой нейрошлем в виде обыкновенной бейсболки и кладёт его на стол. Без этой бейсболки-нейрошлема Нид выглядел как обыкновенный, коротко остриженный мальчишка. Посторонний человек запросто мог бы принять его за Вовкиного брата, или за брата Яны. Оно и понятно, -- общий, ведь, родственник...
   Не прошло и десяти минут, как Вовка и Нид, сопровождаемые Яной, бежали вприпрыжку к озеру, оживлённо перекликаясь и смеясь. На плечах мальчишек болтались полотенца и подстилки. Снисходительно наблюдая за тем, как мальчики периодически оглядывались на неё, убеждаясь что с ней всё в полном порядке, Яна шла, погружённая в тревожные и невесёлые раздумья. Все её собственные проблемы, важные и значительные, какими они казались ей ещё сегодняшним утром, легко отступили. Они попросту исчезли, неожиданно и бесповоротно, освобождая огромное место для чего-то нового, необычного и таинственного. Может, для полноценной человеческой жизни и замечательных дел? Или, для тяжелейших испытаний? Кто знает...
  

Глава 14

   -- Такое впечатление, будто в доме хорошенько поработала клининговая компания на пару с кулинарной! Ничего не понимаю... -- не переставала удивляться Вероника Николаевна, разглядывая сияющий пол в беседке и пригубляя бокал с холодным фруктовым коктейлем.
  -- Я тоже... Траву на лужайках кто-то аккуратно выкосил! -- улыбчиво вторил ей Максим Романович, устало развалившись на кожаном диване с кроссвордом в руках.
  -- Все вещи выстираны и отглажены! Комнаты убраны...
  -- Ага... И дрова для камина нарублены!
  -- Сварен овощной суп! Посуда блестит, мусора нет! И.. жаркое приготовлено!
  -- Неужели Вовка?
  -- Вовка!? Вряд ли, не смеши... Может Яна, или они вместе потрудились?
  -- Похоже, что вместе... Вовка сам на такое не способен!
  -- Это точно...
   Со стороны лужайки внезапно донёсся отчаянный визг Шварца. Опустив уши и поджав хвост, щенок нёсся во всю прыть к беседке. Вовкины родители удивлённо переглянулись, -- лужайка была пуста! Если не считать нескольких белокрылых бабочек, за которыми ещё пару минут назад увлечённо гонялся Шварц, неуклюже подпрыгивая и щёлкая пастью. Запрыгнув в прохладу беседки, щенок забился под стол и тяжело задышал, высунув набок мокрый розовый язык.
   -- Ну-ка, иди сюда, трусишка...-- с этими словами Вовкин папа, отложив кроссворд, вытащил из-под стола испуганного Шварца, пытающегося сопротивляться, и принялся его осматривать.
  -- Тише, тише... Успокойся... Вроде всё в порядке! Может это у него после вчерашних прививок, или...
  -- Пчела, наверное, ужалила...
   Максим Романович осторожно тронул пальцами щенка за нос, -- и Шварц, истошно заскулив, стал вырываться из его рук.
  -- Жала не видно... Но такое впечатление, будто кто-то его сильно ударил по носу!
  -- Может, он сам с разгону врезался во что-то? Такой, ведь, неуклюжий ещё...
  -- Интересно, во что это он мог врезаться на пустой лужайке? В бабочку?
  -- И то правда... Давай-ка его на день-другой в гаражной мастерской закроем Пускай там отлежится после своих прививок! От греха подальше...
  -- Ну, что ж ... Приговор окончательный и обжалованью не подлежит! Пошли, Шварц... За мной! Рядом!
   Вовкин папа вышел из беседки и бодро зашагал в сторону гаража. Слева от него трусил Шварц, испуганно косясь на безобидных трепетнокрылых бабочек. Под прижатыми ушами щенка, если бы кто мог его озвучить, вовсю дискутировал двухмысленный собачий парламент, ещё не опытный, зато достаточно эмоциональный: "Это ж надо получить так больно в нос от этих мелких, горьких и невкусных насекомых?! Стоит ли после этого с ними играть, если до сих пор в глазах разноцветные искры скачут? Не-туш-ки... Лучше с нежнорукими детьми забавляться! Они и угостить завсегда готовы всякими вкусностями, да и лизать их сплошное удовольствие! Кричат и визжат они, правда, громко, зато никогда так больно не дерутся..."
   Со стороны озера потянуло томной прохладой, вобравшей в себя ароматы тёплой сосновой смолы и прибрежных трав. В послеобеденном небе медленно сгущались тучи, заслоняя солнце серой мохнатой пеленой. Где-то вдали, в угрюмом фиолете горизонта, беззвучно промелькнула первая несмелая молния, тщетно пытаясь разорвать его на замысловатые куски. Вовкина мама потянулась к мобильному телефону и энергично набрала номер сына. На третьем гудке трубка жизнерадостно разразилась Вовкиным голосом:
  -- Мама?! Салют! Вы уже приехали?!
  -- Да, сынок. Привет! Ты скоро будешь? -- нервно забарабанила перламутровыми ногтями по столу Вероника Николаевна, озабоченно наблюдая за ветвистой вспышкой очередной молнии.
  -- Не знаю точно... Я сейчас у Яны! Она уже... ещё собирается!
  -- Хорошо, сынок! Не задерживайтесь, ждём! Ах, да... и зонт не забудьте!
   Вероника Николаевна выключила телефон и улыбнулась, сочувствуя сыну. Девчонки, если их не беспокоить, могут долго одеваться и прихорашиваться! Ну, а если при этом их ещё и торопить, то это действо может затянуться куда подольше! Другое дело, -- мальчишки! Те, при всех своих недостатках, собираются в мгновение ока! Конечно, на них потом без улыбки нельзя смотреть, но...
   -- Ой, до чего у вас тут замечательно, Верунчик! О, этот чистейший и нежнейший лесной эфир! Воздух богов... Как же мне порой его не хватает! -- артистично вскинув руки к небу и блаженно улыбаясь, на крыльце беседки возникла восторженная Валентина, сестра Вероники Николаевны. Её стройное и гибкое тело плотно охватывал длинный жёлтый халат, а на голове возвышалась чалма, сооружённая из алого махрового полотенца. Лицо молодой женщины, освобождённое от косметики и тональных кремов, дышало природной красотой и здоровьем.
  -- Ты впрямь, как восточная принцесса, Валюшка! Как вам гостевая комната и бассейн? Отдохнули немного с дороги?
  -- Ой, Верунчик! Это сказка, а я в ней -- царевна Будур! Мой Аладдин в восторге! Он говорит, что это великолепный семизвёздный дворец! А с бассейна я его еле вытащила...
  -- Так останьтесь на недельку, отдохните. Умаялись, поди, со своими бесконечными сериалами! О собственном здоровье забыли...
  -- Ох, сестричка... Я бы с удовольствием! Но завтра мы со Славой проводим дополнительный кастинг в одиннадцать. Ну, а после обеда у него встреча с крупным рекламодателем и двумя спонсорами...
   -- Так завтра, ведь, воскресенье! Когда же вы отдыхаете-то?
  -- Наш отдых, -- в творческой работе! Когда человеком повелевает вдохновение божественной Мельпомены, он становиться её неутомимым и преданным слугой!
  -- Нет, Валюша... В таком случае, скорее -- безвольным рабом!
   Откинув назад голову, Валентина комично хохотнула. Подправив артистичными движениями рук свою чалму, она подошла к сестре, задумчиво сидящей на стуле, и нежно обхватила её за плечи. Мечтательно вглядываясь в яркие вспышки молний на горизонте, Валентина задумчиво произнесла:
  -- Дорогая ты моя, единственная и справедливая! Радость моя... Ты сама создана для сцены и экрана! Хочешь, я тебя возьму в сериал на роль второго плана? Женщина, -- следователь по особо важным делам! Это как раз для тебя...
   -- Ещё чего! Мне нужна только самая-самая главная роль! А на меньшее я не согласна! Ради тебя, сестрёнка, могу сыграть даже совершенно бесплатно!
   Женщины рассмеялись и принялись наперебой обсуждать планы на лето и всевозможные семейные дела, уютно расположившись на диване. Увлёкшись разговорами, они и не заметили, как с первыми несмелыми каплями дождя в беседку едва слышно гуськом вошли дети. Улыбчивый Вовка бережно подталкивал впереди себя смущённую и раскрасневшуюся Яну. Девочка была хороша в своём наряде, в котором её впервые увидели Вовка и Нид. Но, уловив оценивающие взгляды взрослых красавиц, Яне стало явно не по себе. Она почувствовала себя бескрылым и угловатым птенцом перед взрослыми птахами, едва ли не гадким утёнком на птичьем дворе, куда ей вход пока что был воспрещён...
  -- А вот и мы! Здравствуйте, тётя Валя!
   Сёстры прервали разговор, и Вероника Николаевна гостеприимно заулыбалась:
  -- Здравствуй, Яночка! Садитесь, садитесь за стол...
  -- Привет вам, Вовка и очаровательная незнакомка! -- нараспев произнесла Валентина, мастерски расставив в нужных местах приветственной фразы искренние и пафосные нотки.
  -- В таком случае, прошу знакомиться! Яна, моя приятельница... Рекомендую.
   Валентина Николаевна! Моя тётя, -- актриса...
  -- Очень приятно, Яна! Зови меня просто Валентиной! Не привыкла я ещё к отчеству...
   Яна, хрипловато протянув: "Здравствуйте, и мне очень приятно...", присела на краешек стула, заботливо выдвинутый Вовкой из-под стола. На коленки Яна водрузила свою сумочку и принялась внимательно разглядывать блестящий замочек на ней, будто увидела его в первый раз. Вовка вопросительно взглянул на тётю Валю и та, сощурив свои озорные карие глаза, улыбчиво кивнула ему в ответ, мол, девчонка что надо!
   Вовка, распрямив плечи и почувствовав неожиданный прилив сил, завёл непринуждённую болтовню:
  -- А мы с Яной сегодня черепаху поймали в озере! Большую такую... Потом мы её отпустили, и она уплыла! И ещё... мы тут с одним мальчиком познакомились...
   С интересом наблюдая за естественным поведением детей, в особенности Яны, Валентина не скрывала дружелюбной улыбки. Человеческое и профессиональное чутьё подсказывало ей, что в этой ситуации труднее всего именно этой прехорошенькой девчушке. А Вовка-то, какой молодец! Ишь, как соловьём залился... Спасает положение. Жаль, что Яна от этого ещё больше смущается.
   Поднявшись с дивана, Валентина игриво подошла к Вовке и непринуждённо расцеловала его со словами:
  -- Как же ты вырос, Вовчик! Ух, ты! Настоящим парнем стал!
   Потрепав племянника по вихрастой макушке, от чего тот умолк и зажмурился довольным котёнком, Валентина подошла затем к сосредоточенной Яне. Присев перед ней и положив ей свои тёплые руки на плечи, актриса неожиданно предложила:
  -- Пойдём-ка со мной, Яна! Мне нужна твоя помощь! Вовка, ты нас отпустишь, надеюсь? Да? Тогда, бежим!
   Вовка добродушно угукнул, а Яна, доверчиво взглянув в большие чайные глаза актрисы, излучающие симпатию и неподдельную доброту, смущённо встала. Валентина, незаметно подмигнув племяннику, ухватила Яну за холодную руку и они побежали мокрой дорожкой к дому, забавно визжа под освежающими каплями дождя.
  -- Куда это они, мам? -- удивился Вовка.
  -- Ох, и глупый же ты, Вовка! Им нужно побыть вдвоём, что бы твоя Яна перестала стесняться. Да и тёте Вале нужно переодеться...
  -- А-а... Ну, да. А чего это тётя Валя сама не пошла? Яна бы тут пока посидела, с нами.
  -- Тётя Валя сейчас предложит твоей Яне какой-нибудь фотоальбом, а сама тем временем станет переодеваться за ширмой. А там слово за слово, мол, нравятся фотографии, или наряды? Так и познакомятся поближе...
  -- Ладно, пусть так. Тёте Вале видней. А где папа и дядя Слава?
  -- Не знаю, может, на бильярде играют. Сходи, посмотри! Дядя Слава о тебе, кстати, спрашивал. И вот ещё что... Это вы с Яной в доме поработали?
  -- Мы... А что?
  -- Спасибо! Молодцы! Чья идея, интересно?
  -- Наша, общая!
   Вероника Николаевна обняла сына и нежно поцеловала в лоб. Высвободившись из материнских объятий, Вовка немного помолчал и вполголоса сказал:
  -- Мама, а можно мы с Яной будем дружить с тем мальчиком? Станем вместе играть у нас, или у неё дома! Он к нам будет приходить...
  -- Конечно! А где он живёт? Кто его родители?
   Вовка замялся. Врать ему не хотелось, поэтому он уклончиво ответил общими фразами, которые на данный момент не были лживыми:
  -- Родители-то у него есть, но мы их пока что не видели! Точнее видели, но только на видеосъёмке, которую он нам с Яной показывал. А живёт он где-то там... Вон в том направлении!
   Для пущей убедительности, ровно как и для усмирения собственной совести, Вовка указал рукой в сторону невидимой аварийной капсулы Нида. Сквозь неё, укутанную в прозрачную дождевую завесу, странным образом просматривалась дрожащая группка домов на противоположном берегу озера. Панорамный голографический мираж, как говорил Нид. Интересно, как он там в капсуле? Скучает, должно быть... Стоп, а где же его нейрошлем-бейсболка?
   -- А это случайно не его серая бейсболка лежала у нас на столе? -- спросила Вероника Николаевна, рассматривая содержимое холодильника и извлекая из него на стол необходимые для предстоящего ужина продукты.
  -- Его... А где она? Куда ты её убрала?
  -- В стиральную машину! Шварц стащил её со стола и какое-то время играл с ней в саду! Извозил он эту бейсболку порядочно, вот я и бросила её стирать! Тяжёлая она какая-то... Поначалу подумала, что это твоя!
   Вовка обомлел... Это была ка-та-стро-фа! Чтобы не вызвать у матери лишних вопросов, он одобрительно замычал и попятился к выходу из беседки. Вероника Николаевна, увлечённая раскладкой тарелок и столовых приборов, что-то тихо запела себе под нос. Не успела угаснуть очередная молния на горизонте, как Вовка вбежал в дом и понёсся что было прыти в подвал, где располагалась семейная прачечная...
  

Глава 15

   Тканево-органный формирователь Мила, подключенный к туловищу и голове Оди, работал вторые сутки. За это время он произвёл полную регенерацию клеток повреждённого участка мозга, а местами и их полную замену на свежесозданные. Затем приступил к завершению процесса, -- нервно-тканевой перепрошивке. Работая по специальной программе и сверяясь с базовыми данными, ТОФ воссоздавал стандартные функциональные связи групп нейронов повреждённого участка с нервными окончаниями спинного мозга. Процедура отчасти напоминала восстановление многочисленных обрывов нитей управления кукольной марионеткой, некое их связывание с прокладыванием дополнительных, дублирующих и более прочных нитей. Функцию дублирования и синхронизации ТОФ параллельно возлагал на здоровые участки мозга левого полушария.
  -- Как там наш приятель Берс? -- поинтересовался Мил, с удовлетворением наблюдая за спорой работой своего недавнего изобретения -- тканево-органного формирователя.
  -- Метаболизм постепенно замедляется, сон глубокий и ровный. Спит как младенец! -- устало улыбнулась Доас. -- Хорошо, что он не успел сюда войти, когда первый раз очнулся.
   -- Пусть спит... Не думаю, что наш Берс захотел бы наблюдать процедуру проверки нервно-двигательной системы... своей возлюбленной!
   В подтверждение слов создателя, ТОФ перешёл в режим начального тестирования, посылая адресные импульсы в мозг Оди. Получая и расшифровывая их, тот формировал соответствующие команды различным органам и мышцам. В ответ тело Оди ежесекундно вздрагивало, поднимая и опуская руки, сжимая кулаки, сгибая и разгибая колени, двигая головой...
   Эта телесная анимация, жуткая для постороннего человека, но привычная для любого спейсбиолога, продолжалась не более десяти минут и завершалась, как правило, вращением глазных яблок и открытием глаз. Внимательно изучив результаты тестирования, Мил остался ими вполне доволен. Ещё бы! ТОФ великолепно справился со своей задачей, о чём красноречиво свидетельствовали полученные результаты. В таком случае, в добрый путь!
   Освободив тело Оди от пут диагностических приборов, контактных датчиков и реанимационных устройств, спейсбиологи облачили его в лёгкий розовый комбинезон... Потянулись тягостные минуты ожидания, сопровождаемые негромкими звуками индивидуального будящего устройства О-19, в память которого сама Оди перед полётом внесла излюбленные фонофрагменты, среди которых угадывался размеренный шум летнего дождя, шелест листьев, утренний щебет птиц. А где-то далеко-высоко над всём этим благозвучием витал вкрадчивый мужской голос, ласково произносящий манящие фразы, среди которых всё чаще и чаще повторялись игриво-мелодичные: "Оди, доброе утро!", " идём на прогулку", "тёплое утреннее море", "лесная прохлада", "чистый ручей", "свежий ветерок", "ароматы цветов" и им подобные.
  -- Послушай, Доас... Это же голос молодого Берса!
  -- Возможно, Мил... А что тебя удивляет?
  -- А то, что когда Оди придёт в себя, а я на это надеюсь, ей захочется в
   первую очередь увидеть его, Берса!
  -- Естественно! Как же иначе?
  -- Проблема в том, что Берс уже не тот, кем был! И, если Оди всё же его узнает, то будет крайне шокирована! В данной ситуации эта встреча явно не пойдёт ей на пользу!
  -- Мил, но программа тренировки астронавтов, ты же знаешь, включает в себя запоминание всех разновозрастных визуальных образов членов экипажа. Оди непременно должна была видеть Берса во всех возрастах, начиная от детского и заканчивая глубокой старостью.
  -- Да, но у меня нет уверенности в этом!
  -- В чём, Мил?
  -- В том, что эти образы сохранились! Не исключено, что они могли находиться в поврежденной части мозга...
   -- Вполне вероятно, мой дорогой! В таком случае Оди придётся на время поместить в карантинную барокамеру и провести с ней полную мемореанимацию...
  -- А что же с Берсом будем делать?
  -- С Берсом? Придётся его омолаживать, Мил, другого выхода я не вижу...
  -- Неплохая идея... Думаю, так будет лучше не только для Оди, но и для
   всех членов экипажа, включая самого Берса! ТОФ такую функцию имеет, но какой лимит омоложения он может осилить? Пять-десять лет ещё куда ни шло... Но тридцать!
  -- А если омоложение провести в несколько этапов?
  -- Это может ничего не...
   Раздался лёгкий вздох, и Оди открыла глаза. Её удивлённый взгляд медленно закружил вокруг, поочерёдно задерживаясь на индивидуальных инфошарах и круглых иллюминаторах барокамер. Будящее устройство, словно несказанно обрадовавшись пробуждению Оди, изрекло вежливое и пафосное приветствие. Закончив эту процедуру, оно вкратце поведало Оди о том, кто она. А также о том, какие у неё основные функции на борту межзвёздного комплекса МК-408, и где находиться он сам. Настоятельно порекомендовав Оди неукоснительно выполнять все последующие указания спейсбиолога, будящее устройство умолкло. Молчала в недоумении и Оди, обнаружив рядом с собой присутствие двух незнакомых ей людей. Мил и Доас приветливо улыбнулись, всматриваясь в её мутные пульсирующие зрачки, ожившие от серии световых строб-импульсов, и негромко произнесли:
  -- Спейсбиолог Мил! Приятного пробуждения, Оди!
  -- Спейсбиолог Доас! Мы рады приветствовать Вас, коллега!
   Оди с трудом улыбнулась и попыталась ответить сиплым голосом, с трудом двигая ногами, руками и разминая пальцы:
  -- Од-ди... Спейс...био...
  -- Давайте присядем, Оди. Вы готовы? Хорошо... Приступим к массажу.
   Сосредоточенно кивнув, Оди напряглась. Мил дал соответствующую команду и реанимационный стол под женщиной плавно изогнулся, принимая форму мягкого просторного кресла. Еще не очень послушная голова Оди вяло склонилась на подбородок, но женщина, упрямо распрямляя плечи, выровняла её и откинула на спинку сформированного кресла. Кресло, завибрировав мелкой дрожью, приступило к лёгким массажным процедурам туловища, ног и рук, охватив все участки тела Оди мягкими пневмоманипуляторами. Циркуляция крови постепенно улучшалась, от чего бледное лицо Оди наливалось румянцем, а глаза очищались от сонной поволоки...
   После получасового массажа транспортный гравитатор бережно переместил Оди по воздуху в санитарно-гигиенический отсек. Там, освободив её тело от одежды, он некоторое время удерживал его под струями объёмного азотно-водного душа горизонтально. Затем, постепенно опуская вниз ноги, придал телу Оди вертикальное положение, чутко предотвращая возможное падение.
   Вскоре Оди, успешно пройдя все необходимые процедуры в отсеке и приняв после этого первую порцию кислородно-витаминного коктейля, медленно вошла в реанимационный зал криокамеры, услужливо поддерживаемая всё тем же транспортным гравитатором.
  -- Как вы себя чувствуете, Оди? -- поинтересовался Мил.
  -- Поясните, кто вы, как здесь оказались и чем занимаетесь, -- холодно произнесла Оди, подозрительно рассматривая неизвестных ей людей.
   -- Мы ваши коллеги, спейсбиологи. Меня зовут Мил, а мою супругу -- Доас, -- продолжил Мил. -- Но вы не ответили на наш вопрос, Оди...
   Оди спокойно выдержала паузу. Что-то ей подсказывало, что эти люди, к тому же -- супруги, ничего плохого ни ей, ни остальным членам экипажа не сделают. Но, странное дело, откуда они тут, в космическом пространстве, появились?
   -- Благодарю вас, неплохо... Доложите, где наш командир Берс? Без его присутствия я вправе вам не отвечать. Мало того, если вы явились к нам на правах гостей, будьте любезны подчиняться. Надеюсь, вы посетили карантинную барокамеру...
   Мил и Доас озадаченно переглянулись. Если дело пойдёт дальше в этом направлении, назначенном самой Оди, может случится непоправимое! Мил отдал соответствующую мысленную команду своему гипнобраслету, после которой он, Мил, для Оди превратился в обожаемого Берса, и сказал:
   -- Оди, дорогая! Тебе нужно непременно побывать в реанимационной барокамере! Это крайне необходимо и займёт немного времени. А потом мы с тобой побудем наедине в моей каюте и пообщаемся... Выполни, пожалуйста, все указания своих коллег! До скорой встречи!
   На лице Оди вспыхнула радостная улыбка. Уставившись влюблёнными глазами на Мила, принявшего гипноподобие Берса, она упивалась его голосом. Доас для неё сейчас превратилась в тех двух спейсбиологов. И если бы не они, эти непонятные чужаки, Оди сейчас повисла на шее Берса! А так... Что ж, придётся пока подчиниться!
   Транспортный гравитатор сопроводил возбуждённую Оди в реанимационную барокамеру, где ей предстоял голографический просмотр всех предыдущих событий, исключая момент собственной смерти. Мил и Доас устало вздохнули и принялись совещаться относительно процедуры омоложения Берса.
   -- Для того, чтобы ТОФ у нас был всегда под рукой, я решил вот как поступить, дорогая. ТОФ сейчас возьмёт у Берса небольшую порцию крови и пробы всех клеток его органов. На их основе аппарат сформирует необходимые вирусные хронокомплексы, которые затем запустит обратно в тело Берса. А там...
  -- Значит, эти вирусы молодости смогут действовать без помощи твоего
   аппарата?
  -- Конечно! Вирусы молодости в течении нескольких дней будут проникать во
   все клетки организма. Это будет похоже на старинный грипп, или лёгкую простуду.
   Только вирусы молодости не будут разрушать здоровые клетки, а только лишь произведут соответствующую замену информации в хроногене (временном гене), помнящем количество делений клетки. Если макроорганизм Берса не станет отчаянно сопротивляться вирусам омоложения, то превратиться вскоре на тридцатилетний!
   -- А если часть клеток не пропустит вирусы омоложения и останется старыми? Ведь тогда начнётся война с изменёнными клетками, в которой верх могут взять старые. В таком случае прежняя информация о возрасте может восстановиться, и тогда... Тогда Берс снова постареет!
   -- В чём-то ты права, Доас. Этот поворот событий не исключается. Старые клетки начнут обращаться за необходимой корректирующей информацией в различные отделы мозга, но там... В общем, все отделы мозга будут им сообщать о том, что деление клеток макроорганизма длиться всего лишь... тридцать лет! Не более...
  -- И старые клетки отомрут... от горя!
   Мил улыбнулся, приступая к настройке программы омоложения Берса, и мечтательно произнёс:
  -- Видишь ли, Доас. Эти вирусы омоложения, или же, -- отрицатели количества делений, -- думаю, так бы их назвал наш Нид, -- не такие глупые, как кажутся поначалу. Они будут размножаться до тех пор, пока все клетки макроорганизма не капитулируют и не превратятся в тридцатилетние клетки! Старые клетки, которые по разным причинам не примут процедуры омоложения, будут со временем уничтожены и полностью заменены новыми. А у новых клеток отсчёт количества делений начнётся со времени зеро! С нуля, одним словом...
  -- Вот как... Клеточная революция с последующей диктатурой омоложенных! Твой ТОФ, как бы банально это не звучало, приблизит всё человечество к бессмертию!
  -- Во всём, дорогая, есть свои плюсы и минусы. Мой метод ещё сырой и должным образом не апробирован. Быть может в другое время я бы и не торопился, но сейчас... Сейчас это нужно самому Берсу!
   -- И Оди... Ей тоже это необходимо!
   Доас, вспомнив о строгой возлюбленной Берса, загрузила её нейрошлем и комбинезон в экспертную камеру и принялась наблюдать за сообщениями тест-анализатора. Вскоре анализатор преподнёс Доас несколько странных сообщений, пояснить которые смогла бы, пожалуй, только сама Оди. Но, за странными сообщениями последовало ещё несколько, загадочных и ужасающих...

Глава 16

   В аварийно-спасательной капсуле печалился Нид и его вечерние гости, -- Вовка с Яной, а за иллюминатором кругового обзора зловеще полыхала и громыхала гроза, щедро вливая долгожданную влагу в сухую землю дачного посёлка. В момент очередной вспышки молнии внутренности капсулы отсвечивали россыпью разноцветных огоньков, исходящих от множества кнопок, рычажков, индикаторов и панелек. Капсула была рассчитана на быструю эвакуацию трёх человек, поэтому для Вовки и Яны нашлась пара удобных кресел, на которые они и умостились после праздничного ужина в честь приезда "киношников", -- так шутливо величала сестру и её мужа Вероника Николаевна. В другое время Вовка с Яной не отходили бы от именитых гостей, но сейчас детям было не до них. Совсем неожиданно возникла зловещая ситуация, или же, как удручённо описал её Нид, -- гигантская хронопроблема...
   После того, как нейрошлем под видом грязной серой бейсболки угодил в стиральную машину, его работоспособность полностью нарушилась. О, если бы Нид находился в своём времени, то это неприятное и опасное обстоятельство не сулило бы никаких проблем! Но, поскольку Нид забрался в прошлое втайне от всех землян будущего, ждать какой-либо помощи от них было попросту бессмысленно!
   -- Нид, а что может случиться плохого в результате твоего полного исчезновения из будущего? -- спросила Яна.
  -- Я об этом ещё не думал... -- уклончиво протянул Нид, приступая к разборке нейрошлема. Перестав работать и создавать вокруг себя голографический образ бейсболки, нейрошлем принял первозданный вид и походил теперь на рыцарский шлем серебристого цвета, состоящий из множества широких концентрических ободков, надетых друг на друга. Ободки соединялись между собой в нескольких местах миниатюрными разъёмами, а вся процедура его разборки напоминала освобождение от листьев капустной головки, разрезанной пополам. В руках Нида жужжало устройство, похожее на толстый красный маркер, из носовой части которого периодически выдвигался и вращался необходимый инструмент.
  -- Как что?! Человечество будущего лишится создателя Отрицателя Времени Нида, да и самого ОВН! А этого уж никак нельзя допустить! В будущем ОВН будет крайне востребован, учитывая предстоящее переселение землян на Луну и другие планеты! -- энергично пояснил девчонке Вовка, увлечённо наблюдая за работой Нида.
   Яна горестно и глубоко вздохнула, а Нид взялся пояснять, продолжая разборку нейрошлема:
   -- Мой отрицатель времени в полном порядке, хотя и требует некоторой доработки. Однако, управлять ним без своего нейрошлема я не могу! Работа нейрошлема, если объяснить упрощённо, сводится к приёму всех мыслей и мыслеформ человека и последующего превращения их в адекватные электронные сигналы, с помощью которых осуществляется информационный обмен с другими владельцами нейрошлемов и происходит мысленное управление всеми исполнительными устройствами, вплоть до космического корабля! С помощью вот этого нейрошлема я и управлял своим ОВН... Если говорить вашим языком, то нейрошлем являет собой гибрид нейротрансивера, превращающего мысли в электрические сигналы и наоборот, и компьютерного модема, посылающего эти сигналы в эфир и принимающего встречные сигналы оттуда... По этому принципу у нас давно сформировалась и успешно действует глобальная нейросеть, отдалённо напоминающая ваш древний интернет! Любая информация, накопленная за века в Базе-Архиве Земного Разума, в наше время стала доступна каждому землянину...
  -- Ух, ты! Интересно, какой же гениальный человек изобрёл этот нейрошлем? Кто он? Цены ему нет, как изобретателю! Это ж какой гигантский шаг в своём развитии сделала вся земная цивилизация, благодаря ему... -- восхитился Вовка.
   Нид поднял голову и, с улыбкой глядя на восторженного Вовку, уважительно и торжественно сообщил:
   -- Изобретение датируется десятым годом двадцать первого века. Этот же человек, его изобретатель, стоял и у истоков создания устройства, аналогичного моему отрицателю времени!
   Вовка с Яной удивлённо переглянулись, а Нид улыбчиво продолжил:
  -- Да-да, это ваше время... И я его не зря выбрал в надежде пообщаться с
   самим знаменитым учёным-изобретателем!
  -- Так давай его отыщем! Мы поможем тебе в этом! Нельзя терять ни
   минуты!-- наперебой загалдели дети, но Нид с таинственным видом продолжил разборку нейрошлема, философски замечая:
  -- Уже нет никакого смысла...
  -- Как это нет смысла? Ты представляешь себе, от чего отказываешься?
  -- Представляю... Но я и не отказываюсь!
   Сообразительная Яна, окинув прищуренным взглядом взлохмаченного Вовку и
   сосредоточенного Нида, задала риторический вопрос, ответ на который она наверняка знала:
  -- Перестань темнить, Нид! Ну-ка, скажи нам... Кто же этот изобретатель и где
   он сейчас находиться? А дальше, -- не твоя забота! Правда, Вовка?
   Вовка в знак солидарности кивнул Яне, ведь отыскать необходимого сейчас
   Ниду изобретателя уже стало делом их чести. Негоже оставлять гостя из будущего наедине со своими проблемами, не по-человечески это...
   -- Мне кажется, что сейчас нельзя вмешиваться в информационный процесс прошлого... Может возникнуть мощная резонансная хронопомеха, закольцованная между прошлым и будущим...-- замямлил Нид, виновато рассматривая собственных предков.
   -- Ну, знаешь ли... Его жизнь висит на волоске, а он нам тут про помехи какие-то талдычит! А о родителях своих ты подумал? Ишь, бессердечный какой...-- не унималась Яна, а Вовка в знак согласия утвердительно мотнул головой.
   -- Не могу... -- продолжал стоять на своём Нид.
   -- На правах твоих прапра... и сколько там ещё этих "пра", приказываем тебе сообщить нам имя изобретателя! -- настаивала Яна.
   -- Нет, нельзя ... -- тянул Нид, склоняя голову виноватым ребёнком.
   Услышав такой ответ, Яна неожиданно растерялась и с умоляющим видом взглянула на Вовку, рассчитывая на его помощь. Тот, для важности кашлянув и придав своему голосу умышленно безразличный оттенок, сказал:
   -- Ну что ж, Яна... Придётся этого непослушного упрямца отправить обратно, а то он тут хороших дров наломает, а там родители все изведутся! Они нам, ведь, не чужие! Пошли, Яна ... Я включу сейчас же свой ноутбук и верну всё на свои места! Сделаю обратную перемотку, -- это элементарно!
  -- Какую перемотку?! Зачем?! -- занервничал Нид.
  -- Такую... Ну-ка, вспомни! Как ты к нам сюда добрался и с какой попытки?
  -- С четвёртой, кажется... Влияние какой-то неизвестной хронопомехи постоянно
   отбрасывало меня в прежнюю точку времени! Но...
   -- Вот, вот... Эту самую хронопомеху, к твоему сведению, создаёт мой ноутбук! Одно нажатие клавиши, -- и ты вернешься к родителям! Мы с Яной не можем дальше рисковать твоей жизнью! Приятно было познакомиться с тобой! Пошли, Яна...
   Снисходительно улыбнувшись Ниду, Яна сделала вид что собирается вместе с Вовкой покинуть аварийно-спасательную капсулу и привести "приговор" в исполнение. В её глазах Вовка неожиданно стал настоящим и волевым мужчиной; человеком мудрым, красивым и ответственным! Зато Нид в тоже время превратился для неё в упрямого младенца. Ребёнка... их с Вовкой малыша!
   От этой мысли у Яны закружилась голова, и она отчётливо поняла, что молниеносно, окончательно и бесповоротно влюбилась в Вовку! Скажи ей кто об этом неделю назад, девчонка лишь иронично рассмеялась бы в ответ... Вовка-рохляк? Тряпочный парнишка? Нежный маменькин сыночек, с утра и до ночи неустанно массирующий компьютерную клавиатуру и джойстик? Который не знает, словно голый птенец, откуда берётся еда и всё остальное в этой жизни? Помилуйте, люди добрые...
   -- Мне нужно остаться в вашем времени, очень нужно! Умоляю вас... Хорошо, я сообщу вам имя изобретателя, только пообещайте, что ничего без меня не будете предпринимать... -- взволнованно изрёк свой ультиматум Нид, откладывая в ремонтное углубление на пульте свой полуразобранный нейрошлем.
   -- Вот как ты запел, юноша! -- жёстко парировал Вовка. -- В нашем отрезке времени требования оглашаем мы, нынешние земляне, а не хронопришельцы! Поэтому, будь любезен им подчиняться! Итак, имя изобретателя...
   Нид покраснел и осторожно выдавил из себя, втягивая голову в плечи, словно ожидая после собственных слов зарождение гигантской хронобури или чего-то в этом роде:
  -- Образцов Владимир Максимович...
   Никакой хронобури не возникло, но Нид отчаянно вздрогнул, как только Яна
   разразилась ему в ответ задорным смехом. Пока Вовка соображал что и к чему, его будущая супруга (со слов Нида) живо отреагировала на ожидаемое сообщение:
   -- Так бы и сказал, Нид, что наш Вовка и есть тот самый изобретатель! Мне это уже давно стало ясно! Женская интуиция, потомок ты наш...
   Глуповато улыбаясь, Нид виновато замямлил в ответ:
   -- Извините меня, Яна Михайловна и Владимир Максимович... Вы правы, Владимир Максимович, -- в своём времени прерогатива решать все вопросы принадлежит исключительно вам. А я вынужден буду подчиниться...
   Придя немного в себя, Вовка миролюбиво поплескал Нида по плечу и уверенно произнёс:
   -- Да ладно тебе, Нид! Расслабься! Мне, конечно, приятна миссия изобретателя и тому подобное. Но сам-то я ещё ничего в этом деле не смыслю! А раз так, то предлагаю обдумывать и действовать сообща! По методу коллективного разума!
  -- Конечно, Владимир Максимович...
  -- И вот ещё что... Перестань, наконец, нас с Яной величать этими "вичами"
   и "внами". Мы тебе не старики и не бояре эпохи Ивана Васильевича, к которым соответствующим царским указом повелевалось обращаться по отчеству... И не вздумай такое вякнуть перед нашими родителями, а то они, чего доброго, сочтут тебя за какого-то Нида-дурачка! И не разрешат с тобою водиться, понятно?
   Все засмеялись, и в капсуле от этого доброго детского смеха восстановилась приятельская атмосфера. Нид вместе с Вовкой продолжил разборку нейрошлёма, а Яна, неожиданно оставшись не у дел, поспешила ласково поинтересоваться:
   -- Послушай, Нидик... А какая мне ещё роль в жизни уготована, кроме твоей биологической пра...родительницы? Не бойся, говори! Можно ему сказать, Вовка?
   -- Думаю, что можно... Расскажи нам, Нид, всё что землянам будущего о нас с Яной известно. Кто знает, может это и поможет в починке твоего нейрошлема!
   Нид, в глазах которого уже не было ни капли страха перед гипотетическими хнонопомехами и хронобурями, с благоговением сказал:
   -- Для нас вы являетесь самой загадочной четой учёных всех времён! И, конечно, первая часть вашей совместной биографии всем хорошо знакома, но вторая её часть... Одним словом, она никому в нашем времени толком не известна! Миллионы исследователей зашли в тупик... Впрочем, лучше изложить всё по порядку, иначе вы меня замучите расспросами. Давайте-ка, для начала, я продемонстрирую вам всю имеющуюся информацию...
  -- Погоди, Нид, -- вмешался Вовка, -- как это неизвестна? Мы что, куда-то подевались с Яной в этой своей второй части жизни?
  -- Похоже, что так... Часть исследователей склоняется к мысли, что вы с Яной разработали и создали замечательное хроноустройсво, которое дало вам возможность странствовать во времени, оставаясь при этом в своём биологическом возрасте тридцати двух лет! Видимо, после путешествий во времени, ваши организмы приобрели какой-то неизвестный науке хроноимунитет клеток! Вы стали вечными для нас, а для своего времени вы исчезли при испытаниях того хроноустройства...
   Яна с Вовкой удивлённо переглянулись, а Нид увлечённо продолжил:
   -- Тот факт, что вы не погибли, стал известен только в нашем времени. Многие по вашему примеру принялись изобретать различные хроноустройства, но пока что в этом деле повезло только мне! Правда, лишь в области отрицания, то есть, отрицательного времени... Вам же удалось постичь всё, включая продвижения по элементарным векторам прироста времени и боковым иррационально-объёмным векторам...
   -- В принципе понятно... Это что-то вроде параллельных миров?
   -- Не совсем, но примерно... Я потом ознакомлю вас с собственной
   хронотеорией. Она, конечно, примитивна относительно вашей, которая исчезла вместе с вами, но кое-какое отправное представление сможет дать...
  -- Да, Нид... Хроно, хроно... У тебя всё вокруг с этой приставкой "хроно"!
   Любопытно, как ты вообще собирался общаться с изобретателем, скрывая от него цель своего появления? Непонятно... Темнишь, как всегда! И почему не явиться уже тогда, когда всё будет изобретено? А тут ещё кот не валялся... Ладно, давай смотреть твою информацию, а то мы с Яной уже сгорели от любопытства!
   Откинувшись на поворотных креслах, дети уставились в засиявший голографический шар, на котором возникли изображения пейзажей будущего, замелькали какие-то знаки и раздалось непонятное звуковое сопровождение...
   Спохватившись, Нид переключил речевой декодер на начало двадцать первого века, и всё стало более-менее понятно. Едва началась мультимедийная трансляция, как Яна судорожно ухватила Вовку за руку. Вовка, которому тоже стало не по себе, собственного волнения не выказывал, помня о том, что он хочет стать настоящим мужчиной, а для этого нужно быть, как минимум, волевым. Естественно, никто без душевного содрогания не сможет знакомиться с собственным будущим, но это обстоятельство вряд ли пересилит навязчивое желание смотреть и слушать ...
  
   Глава 17
   После короткой дождливой ночи дачный посёлок парил в утренней дымке, подобно армаде "летучих голландцев", измотанных бурей. Разноцветные паруса влажных крыш и тщательно отмытые дождём окна-иллюминаторы домов лоснились всё ярче и ярче, согреваясь в лучах разгорающегося солнца. Пахло влажной травой, раскрывающимися цветами и холодной землёй. Над тёплым озером клубился молочный туман, а в голубой выси беспомощно увядала серебряная луна.
   Сегодня Вовка, облачённый в лёгкий спортивный костюм, впервые проснулся без помощи мамы! К этому событию он основательно готовился недели две подряд, просыпаясь с помощью надоедливой мелодии электронного будильника, начинающей нудно пиликать ровно в шесть утра. Вовка просыпался, отключал будильник и ... снова засыпал! Но через пять минут включалась следующая мелодия, и всё повторялось сначала: мелодия -- отключение; мелодия -- отключение...
   Эта ежедневная получасовая тренировка не прошла даром, ибо Вовка просыпался уже легко и самостоятельно, радуясь этой первой и скромной победе над собственной ленью. В дальнейшем он планировал освоить нужнейший приём разведчиков -- просыпаться в заданное время с помощью силы мысли и ... без часов! Для этого перед сном нужно про себя несколько десятков раз произнести программирующую фразу, к примеру: "проснуться в пять тридцать", и организм никуда не денется от этой ключевой команды! Проснётся как миленький...
   Проделав несколько вялых гимнастических упражнений по пути к воротам, зевающий Вовка покинул территорию загородного дома и тяжело затрусил узкой асфальтовой дорогой по направлению к озеру. Через несколько минут, выбравшись на блестящую круговую дорожку, петляющую вокруг водоёма, мальчишка поддал скорости и побежал уже ровно, уверенно, вдыхая носом влажный ароматный воздух. Однако, очень скоро его сердце бешено заколотилось; в правом боку что-то остро кольнуло и он замедлил бег, переходя на быстрый шаг.
   В боку продолжало колоть, и Вовка остановился, тяжело дыша и сгибаясь в букву "Г". Он уставился в асфальт перед ногами, уныло наблюдая как крупные капли пота, скользя по носу, словно по трамплину, тяжело шлёпаются вниз. В носу защекотало, и мальчишка громко чихнул. Вдруг что-то тяжёлое и мягкое оказалось у него на спине, от чего Вовка беспомощно растянулся плашмя на асфальте. От испуга его тело оцепенело. Вдобавок ко всему, это тяжёлое нечто принялось энергично мять Вовкину спину, блаженно урча и чем-то больно покалывая.
   -- Элен! Фу-у! Ко мне! -- звонко раздалось из-за поворота, и перед Вовкиным носом остановились знакомые розовые кроссовки. Яна? Конечно! Ну, и вредная Элен с ней...
   Кошка нехотя спрыгнула с Вовкиной спины и шустро исчезла в кустах, энергично ломая сухие ветки. Вовка с трудом поднялся и болезненно застонал.
   -- Привет, родственничек! Ты чего это здёсь разлёгся, а? Разве у вас в доме мало мягких перин? -- ехидно улыбнулась Яна, с интересом наблюдая, как Вовка неуклюже отряхивается. Стройную фигурку девчонки обтягивал спортивный костюм персикового цвета, волосы были собраны в длинный подвижный хвостик, на щеках играл свежий румянец, а в глазах сияли игривые искорки.
  -- Привет... -- зло протянул Вовка. -- В кои веки решил пробежаться! А тут твоя дикая Элен на спину прыгнула! Напугала до смерти...
  -- Ничего... Тебе, как будущему смелому мужчине, полезны всякие неожиданности и испытания!
  -- Вот как?! А тебе приятно будет потом с за-заикой поседевшим общаться?
  -- Надеюсь, до этого не дойдёт!
  -- Не бережёшь ты меня, Яна! А ещё будущей подругой...
  -- Но-но, перестань ныть, Вовка! Возьми себя в руки!
   В сердцах сплюнув и пообещав себе никогда в жизни не женится на этой противной девчонке, обиженный Вовка помчался дальше. То ли от нервного прилива сил, то ли по другой причине, но бежать стало вдруг легко, несмотря на боль в коленках и спине. Сквозь мелькающий кустарник заблистала серебряная гладь озера, кое-где укрытая обрывками тумана, словно кусками старой разодранной ваты. На фоне высокого зелёного камыша зачернела маленькая надувная лодка со сгорбленным человечком на борту и тотчас исчезла, будто зябко укутавшись в косматую дымку...
   За спиной явно послышался чей-то лёгкий быстрый бег, и через несколько мгновений Вовку резво обогнала Яна. От неожиданности он замедлил движение и натужно засопел носом. Ну, нет! Чтобы девчонка его победила?! Да никогда...
   Вовка поддал скорости, но Яна уже скрылась за поворотом. Вслед за ней бесшумной огненной стрелой промелькнула и исчезла Элен. Ну, вот... Дожился! Уже и кошки тебя, рохлятина, обгоняют! Впрочем, кошки ещё ладно... Животные семейства кошачьих по праву считаются самыми быстрыми на планете. Но девчонки?! Это уже слишком!
   В глазах пульсировали огромные розовые круги, грудь болела, в боку снова стало покалывать, но Вовка не сдавался. Он бежал, как ему казалось, всё быстрее и быстрее, но Яны впереди уже не было видно! Да это какая-то неутомимая пантера, о чём и характерец соответствующий свидетельствует! Кошка ещё та...
   Вскоре Вовка почувствовал, как открылось второе дыхание. Это хорошо, значит можно ещё поддать! Но за очередным изгибом дорожки Яны снова не оказалось! Обошла таки, персиковая пантера! Победила! А может ещё удастся обогнать её перед самым домом? Как раз на финише? Вот удивится!
   Устало перейдя на шаг перед домом Яны, Вовка с удивлением обнаружил, что его соперницы нет! Может забежала во двор? Вовка, тяжело дыша, заглянул во двор сквозь щель в воротах, но там никого не было...
   Доверчивый Вовка потерялся в тугодумных догадках, нервно вышагивая, переводя дыхание и слегка подпрыгивая у ворот. Его тело постепенно успокаивалось, а сердечный ритм приходил в норму, когда на дорожке, которой он только что бежал, появилась... спокойно идущая Яна с букетом полевых ромашек в руках! Вокруг неё увивалась, подпрыгивая, взлохмаченная Элен. Увидев Вовку, кошка радостно бросилась к нему, но он громко хлопнул в ладони, и Элен, виновато опустив голову, отошла к забору и разлеглась в траве.
  -- Неплохо, неплохо...-- снисходительно протянула Яна, пряча улыбку в Обведённого вокруг пальца Вовку, передёрнуло:
  -- Радуешься, что обманула, да? Ничего, я... Я в долгу не останусь!
  -- Ой, как страшно... Ты это о чём, спортсменчик?
   Раскрасневшись засватанной девицей, Вовка понуро промолчал, прикидывая в горячем и раздосадованном уме различные варианты собственных многочисленных розыгрышей этой коварной девицы. Кто бы мог подумать, что она, лукавая, спрячется за первым же поворотом в кустах, а он диким и глупым мустангом будет нестись к её дому с идиотской надеждой оказаться первым! Дурак он и есть дурак, -- это уже навсегда ...
   -- Пойдёмте ко мне завтракать, Владимир Максимович, -- голосом Нида предложила Яна и гостеприимно распахнула перед собой калитку. На её лице играла снисходительная, даже саркастическая, улыбка, от которой Вовке вдруг стало тошно и захотелось бежать куда подальше.
  -- Ну-у, Вовка... В нашем распоряжении не так-то и много времени! Надо поторапливаться, да и Нид нас уже заждался. Нужно его успеть предупредить, что он поедет с нами к тёте Вале на этот, как его...
  -- На кастинг, темнота! Пора бы запомнить.
  -- Вот, вот... Пойдём-ка, позавтракаем, не упрямься! Быстрее будет.
  -- Спасибо, я как-нибудь сам дома позавтракаю.
  -- Как хочешь... А у меня зато блины с вареньем! Сама утром напекла... И, между прочим, для тебя старалась, а ты...
   Сделав обиженное лицо, Яна поспешила спрятать его за цветочным букетом. Вовка улыбнулся, наблюдая за вздёрнутым носом этой забавной и красивой девчонки, основательно позолоченным цветочной пыльцой, и миролюбиво пробормотал:
  -- Хорошо, я согласен. Сто лет не пробовал блинов!
  -- Давно бы так...
   Дети вошли во двор. За ними живо метнулась беззаботная Элен, чутко и самозабвенно внюхиваясь в аппетитные запахи, доносящиеся со стороны открытой кухонной форточки.
  

Глава 18

   Ночью Нид пытался уснуть, но тщетно. А всё потому, что в голову лезли всевозможные жуткие и тревожные картины. То ему чудились печальные лица родителей, укоряющих его за дерзкий и бездумный поступок, то седая шевелюра старого профессора Тада, полагавшего на него последнюю надежду разыскать своего единственного сына Берса, то его собственное ошибочное возвращение в будущее, но... на раскалённую Землю, уже давно покинутую всеми людьми!
   В который раз в работу осмелился включиться бортовой "биоповар", но, не обнаруживая ответных сигналов от нейрошлема Нида, ворчливо погудел и погасил разноцветное меню пищегенератора. Почувствовав на рассвете лёгкий голод, Нид самостоятельно переключил заботливого "биоповара" на тактильный режим и положил рядом с меню пищегенератора свою левую руку. Она улеглась в небольшое углубление и тотчас засветилась мягким розовым светом, бьющим в ладонь и вырывающимся промеж пальцев. "Биоповар", получив необходимые данные о состоянии жизненного баланса организма, немедленно предложил оптимальный вариант из меню энергетической подпитки. Нид откинулся на кресло и закрыл глаза. Не открывая рта, он с удовольствием "приступил" к вкусному завтраку, который формировался в течение нескольких минут мощным биогенератором и "подавался" внутрь организма в виде специально настроенных биоэнергетических волн! Внешне процедура напоминала процесс искусственного облучения, в результате которого вместо загара в организме восстанавливался пищевой баланс.
   Земляне будущего уже давно использовали в особо сложных полётах этот удобный и практичный вид резервного питания, при котором желудочно-кишечный тракт внутри организма астронавта функционировал как обычно, с той лишь разницей, что сам цикл питания оставался... полностью замкнутым (закрытым)!
   Пищевой заряд питания под названием "Ре-Пит" состоял (для взрослого) из трёхкилограммового симбиотического сгустка сотен видов специальных бактерий, многочисленных аминокислот, витаминов и микроэлементов, помещённого в аварийный герметический сосуд. По своим органолептическим показателям сгусток напоминал фруктовый йогурт или сметану, разбавленную соком ароматных лесных ягод. Оказавшись внутри организма, питательный сгусток, блокируя работу почек и кишечника, превращался в мини-завод по производству полноценных пищевых продуктов. Токсичные отходы жизнедеятельности организма в тоже время расщеплялись бактериями-нейтрализаторами, превращаясь затем при помощи бактерий-производителей в полноценное питание. Весь этот сложный и замкнутый пищевой цикл периодически управлялся и корректировался энергетическими волнами "биоповара", которые попросту регулировали количественную массу необходимых аминокислот и активность определённых видов бактерий.
   У Нида нынче не было особого желания рыться в обширном меню пищегенератора, где были представлены земные яства и продукты всех эпох, поэтому оптимальный "завтрак" выбрал за него услужливый "биоповар". "Невидимая скатерть-самобранка", -- так замысловато назвал его вчера Вовка. Но при чём тут "скатерть", да ещё и "самобранка", Нид так и не смог понять. После "завтрака" Нида неожиданно повергло в сон, и он с блаженством отдался ему, отправляясь в нежном и тёплом тумане за советом к старому профессору Таду...
  -- Нид! Как долго мы не виделись, мой юный друг! Проходи, я ждал тебя, коллега! -- радостно восклицает седовласый хранитель эталона времени.
   -- Я тоже очень рад вас видеть, уважаемый профессор! -- отвечает ему Нид.
   Старик, бережно берёт в свою могучую руку маленькую ладошку Нида и провожает желанного гостя в зал кругового обзора башни, откуда открывается фантастический вид на утренний гигаполис, залитый оранжевыми лучами восходящего Солнца. В голубом небе над гигаполисом густым комариным роем кружатся и мечутся в разные стороны гравилёты, а под брюхами белых облаков неподвижно парят стационарные пересадочные комплексы, фотононакопительные базы и кислородно-теневые установки.
   -- Ну, как тебе там, в прошлом? -- улыбается профессор, усаживаясь рядом с Нидом на уютном пневмодиване.
   -- Необычно и немного жутко, профессор! Порой даже и страшно становится...
   --Держись, ты же сильный парень! Если будет ещё трудней,-- перепрограммируй свой нейрошлем! Перенеси все свои страхи в прошлое... Есть у меня одна программка, сам разработал. Лови...
   Программатор на запястье старика бойко мерцает розовым огоньком, передавая информацию браслету Нида.
  -- Благодарю, профессор... Но, мой нейрошлем... Он испорчен!
  -- Ах вот оно что... М-да, ситуация неприятная. Ты его разбирал?
  -- Да... Электронную часть мне удалось восстановить, но произошла
   разгерметизация гидропроцессора и сканирующая жидкость практически вся вытекла!
   -- Не отчаивайся, Нид! Найди хоть микро-каплю этой жидкости и обследуй её с помощью бортового биоанализатора. Он определит химическую формулу, и по ней ты сможешь воссоздать необходимый раствор из материалов прошлого...
  -- Спасибо, профессор! Я постараюсь...
   Профессор что-то ещё пытается сказать, но Нид его уже не слышит и не видит из-за наплывающего фиолетово-розового тумана, откуда к нему выходят родители в лёгких скафандрах. Отец удручённо молчит, зато мама монотонно отчитывает Нида за двоих:
   -- Кто тебе разрешал отправиться в прошлое? Может тебе неизвестно, что никто оттуда ни разу не возвратился? Отныне о Луне, да и вообще о космосе, можешь позабыть! Посидишь пять лет на Земле и хорошенько подумаешь, если тебе ещё удастся вернуться из прошлого. Твой астрофайл в полётной Базе, к твоему упрямому сведению, мы с отцом заблокировали...
   Туман бережно укутывает родителей, и они исчезают даже не успев выслушать оправдательную речь своего непослушного наследника. Нид пытается крикнуть, но ничего не получается. Из темноты тем временем доносятся слабые детские голоса:
  -- Ни-ид! Открыва-ай!
  -- Эй, родственник! Просыпайся!
  -- Давай, выходи, соня!
   Нид резко открывает глаза, лихорадочно соображая, где и в каком времени он сейчас находится. Перед ним сияет красочная визуализация: на ярко-зелёной лужайке перед капсулой энергично гоняет Элен в сопровождении вислоухого Шварца, а на тротуарной дорожке нетерпеливо переминаются Вовка и Яна, улыбаясь в сторону невидимого для них летательного аппарата. Ах, предки! Прошлое! Всё понятно...
   Бортовой транспортный гравитатор, выполнив команду Нида, подхватил и бережно перенёс детей в капсулу. Учуяв что-то необычное, Элен и Шварц перестали играть. Улегшись в траву, они принялись наблюдать, как медленно поднимаются в воздух и исчезают их юные хозяева. Щенок тихонько заскулил, а Элен лишь лениво зевнула и довольно зажмурилась.
  -- Привет, Нид! Что нового? Как твой нейрошлем? -- поинтересовался Вовка,
   деловито рассматривая разобранное устройство будущего, к разработке которого -- надо же! -- он будет очень скоро причастен.
  -- Салют, пра-пра-внучё-но-чек! -- иронично ухмыльнулась Яна, усаживаясь в
   полётное кресло и наблюдая за тем, как зарделись щёки Нида. В это мгновение Нид стал похожим на Вовку, словно настоящий брат-близнец.
  -- Хайсалюс! -- радостно улыбнулся гостям Нид и тут же добавил на
   понятном детям языке:
  -- Здравствуйте! Электронную часть нейрошлема мне удалось восстановить, но
   произошла разгерметизация гидропроцессора...
   -- Ага... И вся сканирующая жидкость вытекла! -- продолжил мысль Нида Вовка, дотошно рассматривая мелкую густую сеть, сплетённую из тончайших золотистых трубочек, смахивающую на обыкновенную антимоскитную сетку и устилающую в несколько слоёв внутреннюю поверхность нейрошлема.
  -- А вы... ты откуда знаешь? Ах, да... Простите!
  -- Как это откуда? Нид, ты же нам намедни сознался, что именно я изобрету нейрошлем, не так ли? Зачем тогда глупые вопросы задаёшь? Ну-ка, включи мне описание этого любопытного дивайса... Только на нашем языке!
   В голографическом медиашаре возникла функциональная схема нейрошлема, напоминающая кучу разноцветных кирпичей, летящих в пространстве и соединённых между собой многочисленными линиями тонких стрелок. Вовка откинулся на спинку своего кресла и на несколько минут умолк, внимательно вслушиваясь в голосовое сопровождение файла инструкции. Яна с Нидом тоже молчали, с нескрываемым интересом наблюдая за Вовкой, ставшим для них в одночасье ещё большим чудом, нежели сложный нейрошлем.
   Вначале Вовка вёл себя тихо и спокойно, всматриваясь и вслушиваясь в представленную информацию. Затем принялся чесать нервно вздрагивающими руками затылок и лоб. Его движения становились всё энергичнее, понемногу распространяясь на макушку, шею, подбородок и уши. Когда же дело дошло до ковыряния в носу, Яна не выдержала и шлёпнула Вовку по разгулявшимся рукам. Нид улыбнулся и сделал вид, что ничего не заметил.
   -- Всё понятно, Нид! У тебя есть какой-нибудь химический анализатор или спектрометр? -- убрав руки в подмышки, задумчиво спросил Вовка.
  -- Есть два. Пищевой и ...УХА!
  -- Уха?! Ну зачем нам сейчас твоя уха, чудак?
  -- УХА, это Универсальный Химический Анализатор!
  -- А-а... Тогда пардон. Нужно немедленно произвести анализ этой самой жидкости! Как только её состав станет нам известен, можно будет попытаться приготовить раствор самостоятельно... Не думаю, что эта жидкость будет какой-то особо сложной...
   -- Вовка, всё дело в том, что у нас нет ни единой капли этой жидкости! Её, ведь, полностью выжала центрифуга вашей стиральной машины!
  -- А разве на борту капсулы нет запасных нейрошлемов, или какого-нибудь ремонтного запаса, может технического набора? -- вмешалась в разговор Яна.
  -- Всё было, но... В общем, я незаметно оставил лишние вещи на родительской биостанции, чтобы максимально облегчить капсулу!
  -- Да-а, ну и глупый же ты Нид! Бедные наши потомки, твои родители...
  -- Я это... Как-то даже и не подумал.
  -- А это у вас с Вовкой семейное! Вначале сделать, а потом каяться и думать! -- ехидно подытожила диалог Яна.
   Важно поджав губы и демонстративно отвернувшись, она принялась наблюдать сквозь панорамный иллюминатор за игривым Рембо, прыгающим вокруг Элен, царственно развалившейся на траве. Вовка, подмигнув расстроенному Ниду, поспешил ему на помощь, поинтересовавшись у Яны:
  -- И что же такая умнейшая и мудрейшая родственница нам, недалёким и глупым, предложит, а? Может она сама починит нейрошлем? В таком случае мы с Нидом готовы признать её правление! Что скажешь, Нид?
  -- М-м... Не знаю. У нас давно нет никакого индивидуального правления,-- оно осталось в далёком прошлом. Всеми событиями безошибочно управляет коллективный разум!
  -- Можно подумать, Нидик, что и родители тобой управляют и воспитывают с помощью коллективного разума! -- твёрдо парировала Яна, переводя свой пристальный взгляд на Нида, виновато склонившего голову.
  -- Так оно и есть...-- виновато пробубнил ей в ответ Нид.
   Вовка задорно рассмеялся, а Яна растерянно умолкла. "Это что же такое получается? -- думалось ей. -- Неужели для того, чтобы вразумить своё непослушное чадо, которое нашкодило, либо не послушалось родителей, нужно беспокоить всех землян? Может, он всё придумал, этот хитрец Нид? Как его проверишь? А вот никак..."
  -- Я вам рассказывал про нашу Эру Открытого Общества и буду рассказывать ещё, потому что вам пока что очень трудно понять нашу жизнь...
  -- Потрудись, дорогой Нидик! Куда же, интересно, смотрел ваш коллективный разум, когда ты бросал родителей в космосе, собираясь втайне от них сбежать в прошлое? -- голосом гипотетического прокурора поинтересовалась Яна.
  -- Я не бежал... Родители меня сами отправили!
  -- Так я тебе и поверила! Снова темнишь... Может ты и вещи лишние заблаговременно не выбрасывал из капсулы? А, может, это и не ты всё сделал так, чтобы родители тебя сами отправили на Землю, дабы хоть их сынок спасся от космических пиратов? Ну-ка, ответь...
  -- Яна, перестань! Нид всё сделал правильно! Если бы не его отрицатель времени, команда межзвёздного комплекса Берса осталась бы навсегда в невидимом дрейфе! Ему пришлось, конечно, пойти на хитрость по отношению к родителям, но это того стоит! Вспомни-ка, лучше, старика Теда. Каково ему и другим родителям, родственникам астронавтов, заживо погребённых на орбите? -- ответил вместо Нида возмущённый Вовка, пристально глядя в голубые глаза Яны.
   Девчонка молчала, вспоминая ту трагическую историю экипажа межзвёздного
   комплекса Берса, которую вчера поведал им Нид. Но врождённое женское упрямство взяло верх, и она ответила:
  -- Всё равно, родителей нужно было предупредить...
  -- Ага! И тогда всё бы пропало! Да будь я на месте Нида, то поступил бы точно так же, как он...
  -- А в этом никто и не сомневается! Вы же с Нидом, как та парочка новых сапог! Изобретатели бездушные...
   Яна на всякий случай негромко всхлипнула, пряча улыбчивое лицо в ладонях (пусть им, этим мужским болванам станет совестно, что довели беззащитную девушку до слёз!).
  -- Яна, не расстраивайся! В дальнейшем мы будем более внимательны к собственным родителям и их переживаниям! Раньше как-то не думалось об этом... -- наперебой заверили Яну мальчишки, а Вовка добавил:
  -- И к тебе мы будем тоже... более внимательными! И, конечно, постараемся лишний раз тебя не расстраивать! Но это при одном условии...
   Вовка задумался. Условия этого у него ещё и в помине не было, но если от одного его упоминания Яна перестала хныкать, значит его нужно попросту придумать! Притом срочно! Нид, естественно, в этих делах не силён, да и соображает он как-то не так...
   Как знать, может в Вовкиной вихрастой голове и созрело это самое "условие для Яны", если бы не странное и неожиданное событие, вынудившее всех испуганно умолкнуть, прильнув к иллюминатору кругового обзора!
  

Глава 19

   Веки Берса задрожали парой чёрных мотыльков, и Мил основательно напрягся. Невзирая на то, что семидесятичасовая процедура омоложения командира прошла успешно, Мил всё это время готовился к худшему, ведь ему ещё не были известны возможные осложнения и негативные последствия омоложения человеческого тела с помощью хроновирусов. Учитывая это, Мил в последний момент перед началом процедуры всё же решил подстраховаться и провести комплексную атаку на организм Берса, используя в качестве проверенных классических помощников стволовые клетки. Они, совместно с хроновирусами, должны были произвести положительный эффект, был уверен Мил. К тому же, стволовые клетки не представляли "интереса" для хроновирусов, поскольку их временные гены были изначально установлены на нулевую отметку. Наблюдая за поведением стволовых клеток и хроновирусов в позитронный микроскоп, Мил с восторгом заметил, что в некоторых случаях хроновирусы использовали стволовые клетки в качестве дружественных транспортных средств! Некий древний десант пехоты, забрасываемый в тыл врага верхом на танках и самоходных орудиях...
  -- Спейс... спейсбиолог Мил? Что вы со мной делали? -- вполне добродушно поинтересовался Берс, едва открыв глаза.
  -- Ничего страшного, уважаемый Берс. В начале вы прошли усиленный курс психокоррекции, а затем -- процедуру омоложения. Сейчас ваши биометрические параметры соответствуют человеческому организму с отработанным жизненным циклом в двадцать пять земных лет. Вот, полюбуйтесь на себя...
   С этими словами Мил переместил поближе к лицу Берсу медиашар, с которого на бывшего седого бородача с лихорадочным блеском выпученных глаз уставилось благородным взглядом молодое лицо мужчины, гладко выбритое ионным эпилятором.
   Берс округлил от удивления глаза, -- и красивый мужчина в ответ проделал то же! Затем любопытный мужчина повёл бровями, играя щеками, и несмело улыбнулся. После этого его лицо порозовело, а в глазах появились озорные огоньки.
  -- А теперь можете медленно подниматься, немного посидеть и становиться на ноги, -- по-отцовски произнёс Мил, рассматривая неожиданно задрожавшие руки и колени Берса.
   Командир с трудом приподнялся и уселся на край реанимационного кресла. На какой-то миг его глаза потускнели, а дрожание рук и коленей усилилось. Мил, ознакомившись с показаниями диагностических устройств, всё же остался доволен и подал знак Берсу становиться на ноги. Тот встал и, поддерживаемый транспортным гравитатором, сделал несколько шагов, болезненно улыбаясь Милу. С каждым последующим шагом Берс становился всё уверенней, дрожание рук и коленей внезапно прекратилось, а в глазах заплясали жизнерадостные искринки.
  -- Как вам, Берс? Не тошнит? Голова не кружится? -- спросил Мил.
  -- Нет, нет... Всё замечательно, уважаемый Мил! А шаги мне вообще кажутся волшебными! Каждый из них -- будто год назад, в молодость... Думаю, что "гравитошу" уже можно отпустить, как считаете?
   Улыбнувшись, Мил отдал команду транспортному гравитатору, и тот существенно ослабил свою хватку, оставаясь в дежурном режиме "подхвата". Берс зашагал энергичнее, дыша на полную грудь. Поднимая и опуская руки на ходу, командир подошёл к Милу и неожиданно спросил:
  -- Где мой экипаж? Что с ним?
   Чтобы не расстраивать Берса, Мил начал издалека:
  -- Выводим из полётного анабиоза! Вначале спейсбиологов, затем...
  -- Спейсбиологов? Ах, да... Всё правильно! О-19, Оди...
  -- Спейсбиолог Оди заканчивает принимать необходимые процедуры в барокамере и, думаю, сможет очень скоро вас посетить...
  -- Оди... Я, признаться, уже забыл как она выглядит. Оди -- моя возлюбленная, дорогой Мил! И, если честно, мне даже страшно показаться ей на глаза! А вдруг она...
  -- Успокойтесь, уважаемый Берс! Всё будет хорошо, потому что вы выглядите прежним молодым и энергичным красавцем. А в биологическом плане вы ним сейчас и являетесь, несмотря на время...
   -- Тридцать лет прошло, Мил! Тридцать! Я ведь всё помню, кроме одного... Мне непонятно только куда исчез мой экипаж... Как это всё произошло, Мил? Что-то, ведь, произошло, не так ли?
  -- Да, вы правы, Берс... Что-то произошло на борту, но об этом мне и самому ничего не известно. Думаю, что именно Оди и сможет нам в этом помочь разобраться. А теперь вам нужно снова прилечь, уважаемый Берс, -- я ознакомлюсь с вашими биопараметрами.
   С явной неохотой задумчивый Берс прошёл к реанимационному креслу и лёг. Что-то страшное и ужасное билось где-то в дальнем, кем-то закрытом уголке его мозга, но что это, Берс не мог вспомнить. Должно быть, не давала всё вспомнить гипноблокада или ещё что-нибудь в этом роде, думалось Берсу, спейсбиологи в этом деле большие мастера. Ну, что ж, им виднее...
  -- Вы чем-то взволнованы, уважаемый Берс? Ваше ненормальное давление крови, учащённый пульс и повышенная активность нейронов является тому косвенным подтверждением.
  -- А как бы вы себя чувствовали на моём месте, дорогой Мил?
  -- Наверное также... Но, вы ведь командир, уважаемый Берс! Вам ни в коем случае нельзя переживать и волноваться! Эмоции могут вам сослужить недобрую службу! Вспомните-ка лучше виртуальный спецкурс для командиров, или вам запустить служебный медиафайл?
  -- Нет, нет! Не стоит, дорогой Мил. Я это отлично помню, но сейчас мне бы не хотелось его ещё раз...
  -- В таком случае я должен с вами провести дополнительный сеанс психокоррекции. Возражений нет, надеюсь?
  -- Я готов!
  -- Хорошо, в таком случае ограничимся экспресс-вариантом...
   Берс смиренно закрыл глаза, выбирая из двух зол меньшее, и Мил задал соответствующую программу гипноблоку. Командиру не хотелось ещё раз пройти тот леденящий душу виртуальный спецкурс, где всё происходило, словно наяву! Сначала перед ним мелькали лица и тела всего его экипажа, здорового и жизнерадостного, звучали чёткие доклады, слышались весёлый смех и беззаботные разговоры. Затем эти лица и тела неожиданно искажались бездушным виртуальным имитатором всевозможных аварий, болезней и увечий. Жёсткая очерёдность взлётных, полётных и посадочных катастроф методично уничтожала его экипаж, а он, командир Берс, должен был оставаться холодным и безразличным. Вдобавок ко всему, этот гнусный виртуальный инквизитор периодически выводил из строя и самого командира, нанося ему всё чаще и чаще всевозможные физические травмы, организовывая психоатаки со стороны остатков покалеченного и обезумевшего экипажа. В середине виртуального спецкурса израненный командир оставался один, имея перед собой три нелёгкие задачи: возвращение к жизни и бортовым функциям части экипажа, руководство аварийно-восстановительными работами и ... выполнение полётной миссии! Мало кто из кандидатов в командиры звездолётов выдерживал этот суточный спецкурс, но Берс выдержал. Значит, всё будет хорошо!
   Уплывая по волнам своей памяти, Берс оказывается в далёком детстве, где ласково светит Солнце, шумят деревьями свежие ветра, а в небе сияет радуга. Закрепив на локтях и коленках самодельные левитаторы, Берс с гурьбой малолетних приятелей взбирается на крутую возвышенность за гигаполисом, и сигает вместе с ними вниз. В который раз захватывает дух от головокружительной высоты, но он снова летит! Точнее, медленно падает, но это нисколько не расстраивает его. Он наслаждается самим полётом, представляя себя то беззаботной птицей, то отважным мифическим Икаром, а то и небольшим звездолётом, выполняющим мягкую посадку. Попадая порой под сильные порывы ветра, легкотелая малышня забавно кувыркается в воздухе и рассыпается сухой листвой в разные стороны. В небе тогда слышится испуганный детский визг, а о том, чтобы поточнее приземлиться на "космическую базу" никто уже не помышляет...
  -- Как у вас дела с Оди? Что-то случилось?-- спросил Мил взволнованную Доас, неожиданно возникшую у изголовья Берса, и она тяжело выдохнула:
  -- Ритм... Не удаётся нормализовать сердечный ритм!
  -- Снижается?! Этого ещё не хватало.
  -- Нет, ежеминутно учащается... на десяток ударов!
  -- Ах, вот как! Нейрокризис... Нужно поспешить! Что ещё?
  -- Отчёт экспертной камеры, куда были помещены вещи Оди ...
   Задумчивый Мил в сопровождении поясняющей Доас энергично удалился, отдав команду системе освещения на отключение. Многострадальный Берс остался лежать на реанимационном кресле. Кто знает, что ему сейчас снилось? Скорее ничего, поскольку озадаченный Мил впопыхах установил снотворное устройство на режим... беззаботного детского сна! Точнее, -- младенческого. Глубокого и продолжительного забытья двухнедельного человечка. Впрочем, для измотанного Берса это обстоятельство оказалось счастливой и доброй случайностью. Конечно, он в этом сне забавно кривлялся, морщился, изредка кряхтел и причмокивал губами... Но для единственной и безмолвной свидетельницы этой умиротворяющей картины всё было безразлично, -- в чёрном пространстве за иллюминатором проплывала голубым ноздреватым шаром вечная Луна.
  

Глава 20

  -- Фоновую подсветку! Осветитель, дайте малость синего слева... Та-ак, вот-вот! Оставьте! Хорошо... Смотрим, смотрим на фотографию! Ра-ассма-атри-ваем... Удивление! О! Ещё больше удивляемся! А теперь -- сомнение! Вот так, да... Голову ме-едле-енно поворачиваем к окну. Та-ак... Глаза не поднимаем, не поднимаем! Держим на фото, держим! И-и... Скользим растерянным взглядом по столу, скользим и думаем. Хорошо! Смотрим в окно и замираем! Правая рука гладит щеку, гладит... Пальцы на губы, на губы! Замираем в недоумении и... Неспешно возвращаем обратно взгляд на фото. Хорошо... Зажмуриваем глаза, голова вниз! Закрываем лицо руками и судорожно всхлипываем! Голову вниз, вниз! Всё! Стоп! Снято! -- увлечённо покрикивал режиссёр, пялясь в огромный видеомонитор. При этом он энергично жестикулировал и забавно покачивал головой в разные стороны. После собственной фразы "снято!" он с облегчением откинул голову на высокую спинку чёрного поворотного кресла и задумчиво уставился под купол съёмочной площадки.
   -- Нид, это и есть дядя Слава, -- кивнул Вовка в сторону режиссёра, -- а на сцене тётя Валя за столом. Как раз играет роль женщины, у которой пропала дочка...
   Съёмочный павильон киностудии напоминал внушительный заводской цех, где вместо станков расположись всевозможные декорации, прожекторы, киноаппараты, видеокамеры и операторские тележки. Вдоль стен павильона тянулись склады реквизита, многочисленные гримёрные, служебные и костюмерные комнаты. Среди всего этого бродили с ролевыми листами в руках задумчивые и сосредоточенные актёры, наряженные в одеяния самых разных стилей и эпох. Бодро вышагивали ассистенты, суетились гримёры, бегали костюмеры, сосредоточенно трудились рабочие сцены и вкрадчиво передвигались осветители в тёмных очках.
   Нид и Яна вертели во все стороны головами, с интересом рассматривая всё, что попадалось им на глаза. Вовка бывал здесь неоднократно, поэтому взял на себя, как и подобает в таких случаях, обязанности словоохотливого гида.
  -- Здравствуйте, дядя Слава! А вот и мы... -- улыбнулся режиссёру Вовка, подталкивая впереди себя Яну с Нидом.
   Увидев малолетних гостей, дядя Слава жизнерадостно вскочил с кресла и оказался невысоким добродушным толстячком, одетым в белые джинсы и оранжевую тенниску. На его чернокудрой макушке удивлённо замерли небольшие очки в тонкой золотистой оправе, будто парочка дополнительных бесцветных глаз к уже имеющимся светло-зелёным. Круглое загорелое лицо дяди Славы, с курносым носом, чёрными усиками и острой рыжеватой бородкой, излучало неподдельный восторг человека, случайно встретившего на улице друзей детства.
   -- Привет, привет, друзья мои! А мы вас, признаться, давно и с нетерпением ждём! -- зычно забасил дядя Слава и добавил, оборачиваясь в сторону супруги, задумчиво сидящей за столом в декорациях кухни старой однокомнатной квартиры:
  -- Валюшка, принимай юных артистов!
   Валентина, жмурящаяся в лучах прожекторного света, очаровательно заулыбалась и поспешила к детям, бросая на ходу:
  -- Ой, мои хорошие! Пришли! А я, как та слепая курица, ничего не вижу из-за этих прожекторов!
   Обняв Вовку с Яной и прижав их на миг носами к своему телу, облачённому в старенький домашний халат, поверх которого уныло свисал застиранный кухонный передник, актриса звучно расцеловала их во лбы и игриво спросила:
  -- А это, должно быть, и есть ваш приятель, кажется Нид? Здравствуй,
   Нид! Какое интересное и необычное имя...
  -- Да, это он, -- подтвердил Вовка, а Нид, раскрасневшись, вежливо произнёс:
  -- Здравствуйте, Валентина Николаевна! Приятно познакомиться.
  -- И мне тоже, Нид! А у тебя замечательное и выразительное лицо, на Вовкино
   очень похожее... Хочешь у нас сниматься?
  -- Да-а... -- брякнул было Нид, поддавшись магическому шарму Валентины, но, почувствовав спиной резкий удар Вовкиного кулака, быстро переменил решение:
  -- Нет, нет! Мне это... мама пока что не разрешает!
  -- Странно... Обычно все родители -- за! Ну, ничего, не расстраивайся... Пока Валентина, взяв Яну за руку, уточняла у дяди Славы кое-какие подробности проведения кастинга Яны, Вовка зашипел в ухо Нида:
  -- Ты что, забыл? Я, ведь, тебя предупреждал! Ты же им потом весь сериал завалишь! Улетишь к себе, а изображение твоё исчезнет! Что тогда делать, а?
  -- Прости, Вовка! Но зачем же вы меня сюда потащили?
  -- На экскурсию, не более того! И чтоб Яне компанию составить, а то волнуется девчонка...
  -- Ясно... Слушай, Вовка! А давай-ка, в следующий раз, мы на капсуле сюда прилетим! В невидимом режиме! Вот будет здорово!
   -- Не очень-то хорошая идея, дружище-землянин! В городе на твою капсулу обязательно кто-то, или что-нибудь, да и наткнётся! Как давеча папин джип, например! Хорошо, что ты успел поднять свой невидимый аппарат перед самым его носом, а то поимели бы кучу неприятностей!
  -- Но кто же знал, что твой отец решит заехать автомобилем прямо на лужайку!
  -- Он этот джип решил сфотографировать, чтобы затем фото покупателю выслать! Понятно? Скоро у нас новый внедорожник появится!
   -- Ох, эта мне древняя и неэкономичная техника! Какой же она непоправимый вред природе наносит! Совсем другое дело -- ионолёты, лучелёты и гравилёты!
  -- Кончай хвастать, изобретатель! Лёты у них... Сами знаем! Шлем бы лучше починил...
   -- Я, между прочим, изобретатель собственного отрицателя времени, а вот ты...
   Мальчишки оживлённо заспорили, а смущённая Яна, заучив тем временем несколько десятков фраз из роли пропавшей девочки, появилась на сцене в сопровождении тёти Вали. Стол, за которым она сидела, уже убрали, и на сцене остался лишь белый кухонный табурет. Валентина, что-то ещё пошептав девчонке на ухо, удалилась...
   Яна осталась на сцене одна под ярким светом прожекторов. Какое-то время она ещё забавно щурилась, подставляя поочерёдно щёки под искусственные лучи, затем с печальным выражением уставилась в невидимую даль.
   Дядя Слава, выкрикнув: "Центральный прожектор пониже! Отлично! Мотор!", откинулся на спинку кресла. Валентина разместилась рядом на кресле чуть поменьше и принялась с жалостливой улыбкой наблюдать.
  -- Я уже давно не играю с куклами! -- грустно начала Яна, задумчиво глядя в объектив видеокамеры и, после небольшой паузы, устало продолжила:
  -- Знаешь почему? Потому что они напоминают о тебе, и мне... мне всегда хочется плакать. Особенно, когда я их укладываю спать, а они, перед тем как закрыть глаза, говорят мне -- "ма-ма"...
   Яна, чуть склонила голову и сделала несколько маленьких шагов по сцене. Остановившись возле кухонного табурета, она с надеждой возвратила оживший взгляд на видеокамеру. Выждав несколько секунд, она медленно присела, складывая руки на коленях, и уже оживлённо продолжила:
  -- А ты... обо мне ещё помнишь, родная? Где ты?
   Вглядевшись хорошенько в объектив, будто там и находилась её мать, Яна с грустным укором завершила свой монолог:
  -- Почему не найдёшь меня? Может, забыла? Очень скоро и я тебя позабуду, наверное...
   Упрятав лицо за ладошками, Яна сникла, и её хрупкие плечи мелко задрожали.
   Раскрыв от удивления рты, Вовка с Нидом зачарованно глазели на сцену. И, если бы не громкий и задорный возглас режиссера дяди Славы -- "Стоп! Снято!", вынудивший их самих вздрогнуть, они так бы и стояли удивлёнными истуканами!
   Растроганная Валентина, приготовив носовой платочек, отравилась на сцену к Яне, которая продолжала сидеть с поникшей головой, а дядя Слава возопил ей вослед:
  -- Великолепно, Яночка! Просто замечательно! Браво! А теперь вместе дефилируем! Приготовились! Мотор! Пошли, пошли! Разговариваем, разговариваем и улыбаемся! О! Превосходно! Останавливаемся, смотрим в камеру! Та-ак! Валюшенька, ручку вдаль перед собой! Представьте, что над камерой сияет красивая Луна! О! Смотрим туда...
   Ещё минут двадцать восторженный дядя Слава, увлечённо вышагивая перед сценой, отдавал всевозможные режиссерские команды Яне и Валентине, и те в точности их исполняли. Яна-дочка то бросалась навстречу Валентине-маме, раскинув руки, то прыгала по сцене, будто со скакалкой в руках, то приплясывала и что-то напевала. Затем она задумчиво замерла, усевшись на табурет и пристально всматриваясь в объектив, в то время, когда улыбающаяся Валентина вкрадчиво подбиралась к ней со всех сторон и обнимала её за плечи...
   Но, дяде Славе и этого показалось мало. После пятиминутного отдыха актрис, он задумал нечто другое и подозвал к себе Вовку с Нидом.
   -- Вот, что, парни... Срочно нужна ваша помощь! -- взяв за плечи мальчишек, режиссёр отвёл их в сторону и принялся увлечённо пояснять им новую сценку. По замыслу дяди Славы, Ниду нужно быстро пройти мимо Яны, несущей что-то в руках, нечаянно зацепить её локтем и скрыться. Поклажа Яны должна упасть и рассыпаться по полу, ну, а подоспевший Вовка -- помочь девочке всё собрать.
   Выслушав режиссёра, Нид вопрошающе взглянул на Вовку, мол, ты же мне запретил сниматься! Но тот лишь неопределённо махнул рукой и шепнул ему на ухо:
  -- Это съёмка всё равно рабочая, можешь участвовать! Поможем Яне, раз так необходимо...
   Дядя Слава быстренько собрал всё, что лежало на его режиссёрском столике (бумажные листы, авторучку, блокнот, несколько журналов, пару-тройку компакт-дисков), и подал этот импровизированный реквизит Яне на сцену, коротко пояснив, что с ним делать. Валентина удалилась на своё место перед сценой, а Вовка неожиданно выдвинул условие:
  -- Ниду нужен длинный плащ и шляпа!
  -- Ты так считаешь? -- удивился дядя Слава, рассматривая Нида, облаченного в обыкновенные джинсы и тенниску.
  -- Так нужно, уверен! Кутаясь в плащ, он естественным образом заденет Яну локтём! А шляпа ограничит его поле зрения! И пусть он ещё... плейер слушает, тогда всё будет естественно и правдоподобно!
   -- В этом что-то есть... Встречный парень слушает музыку. Поправляя плащ, он неосторожно задевает девочку, но из-за шляпы ничего не замечает! Молодец, Вовка! Давай так и сделаем, -- по-приятельски согласился дядя Слава и тотчас отдал соответствующую команду реквизитору. Режиссёру и в голову не могло прийти, что с помощью всего этого надуманного антуража Вовка попросту хочет укрыть Нида от любопытных глаз телезрителей. Со временем эта рабочая съёмка, возможно, и уничтожится, а если нет?
   Яна понимающе кивнула Вовке. На Нида в мгновение ока набросились костюмеры и стали напяливать на него кожаный плащ. Затолкав ему в уши наушники от плейера, они нахлобучили на его макушку чёрную долгополую шляпу и отошли в сторону.
  -- Нет, нет! Так не пойдёт, -- забасил режиссёр, критически рассмотрев Нида, который приобрёл достаточно комичный вид, -- стиль ковбоя и ... кроссовки! Принесите-ка ему лучше "казаки", ковбойские сапоги!
   Несмотря на использование стильного "ковбойского прикида", точнее -- из-за него, дебют Нида на сцене сложился крайне неудачно. При первой же попытке задеть Яну, Нид, запутавшись в просторном плаще длинноносыми "казаками", с оглушительным грохотом упал сам. От неожиданности Яна уронила весь свой реквизит ему на голову, которую уже покинула большая шляпа, и испуганно всплеснула руками. Вовка, ослеплённый прожекторами, тотчас поспешил Ниду на помощь, но, поскользнувшись на компакт-диске, неуклюже взмахнул руками и... уткнулся носом в пол рядом с "парнем в плаще"!
   На сцену отовсюду понеслись весёлый смех и крики: "браво!", "молодцы!", "здорово!", "талантливо!". По всей видимости, невольные зрители посчитали этот комичный этюд очередной задумкой режиссёра, но Вовке с Нидом от этого легче не стало. Зато со второй попытки они отыграли сценку, как им показалось, на "ура!", но почему-то никто больше так бурно, искренно и весело не восхищался их игрой...
  

Глава 21

   После жаркого города, пропахшего раскалённым асфальтом и выхлопными газами, оказаться на берегу озера было неописуемой благодатью. Разрумяненное солнце, будто гигантский воздушный шар, проколотый острыми верхушками елей, нехотя опускалось за лесом. Заквакали первые лягушки, истошно благодаря уставшее светило за тёплую воду и тучи осмелевших комаров, а в небе зажглась первая звезда.
   Дети, особенно Нид и Яна, преисполненные впечатлениями от посещения киностудии и участия в творческих пробах, сидели на тёплой траве в нескольких метрах от берега. Вовка молча слушал Яну и Нида, а сам напряжённо размышлял. Он думал вовсе не о занимательных и забавных съёмках, а о том, как вернуть Нида в будущее. Вовка чувствовал на себе давящий груз ответственности за судьбу беззаботного мальчишки-изобретателя, ведь именно в поисках его, Вовки, тот дерзнул отправиться в прошлое...
   -- А у нас давно уже нет никаких киновидеостудий. И того, что вы называете искусством, тоже нет,-- грустно продолжал Нид. -- Если я вернусь в своё время, то непременно создам детскую студию в стиле "ретро". И сниму о вас с Вовкой замечательный голографический медиаблок!
  -- Странно... У вас такая развитая цивилизация, а искусства нет. Почему так случилось, Нид? -- удивилась Яна.
  -- Архиискусство, или же искусство в привычном для вас виде, мы сохранили в атавистическом отделе нашей БАЗР (Базы-Архива Земного Разума). Сберегли, естественно, во всех его проявлениях, но никакого эстетического наслаждения от него мы, увы, не испытываем. Просто храним то, что нам досталось от предков. Это вроде того, как вы нынче лелеете археологические находки в музеях, или картины в галереях и старинные книги в библиотеках. Тебе трудно это понять, ведь вы с Вовкой привыкли к двух-трёхмерному искусству, а у нас всё не так.
  -- Я об этом уже читала в каком-то фэнтезийном романе. Сейчас многие фантасты говорят и пишут о невостребованности искусства в будущем, ведь там будет существовать лишь тех-но-кре-атив, верно Нид?
  -- Абсолютно верно, Яна! Кстати, поколение землян конца второго тысячелетия, благодаря бурному развитию компьютерных технологий, уже сделало первые шаги в безграничное и многомерное техноискусство. Вы создаёте электронную музыку, синтезируете голоса, используете цифровые изображения и сложные анимации, пишете и читаете электронные книги, обмениваетесь различной информацией с помощью глобальных мультимедийных сетей...
  -- И что в этом плохого? Искусство всё равно у нас в почёте!
  -- Это ты так думаешь. На самом деле прогрессивные технологии методично и коварно поглощают искусство! Вначале им отводилась скромная роль технических союзников и помощников, но очень скоро произойдет окончательная ролевая смена. В общем, всеми видами искусства будут повелевать исключительно креативные устройства!
  -- Какой ужас! Так значит у вас нет уже ни художников, ни поэтов и писателей, ни артистов и музыкантов? Хорошенькая цивилизация...
  -- А зачем они нужны? Эти таланты были востребованы только в древние времена. Посуди сама, зачем тратить многие часы, а то и целые годы на создание какого-нибудь двухмерного портрета, пейзажа или картины? У нас это делается за секунды! Мало того, креативное устройство создаёт объёмные голографические мультимедиа инсталляции. Хочешь -- статические, хочешь -- анимированные...
  -- Это как? Поясни подробнее.
  -- Хорошо. К примеру, ты -- художник, который возился неделю со своими холстами, кисточками и красками! В итоге ты написала пейзаж, допустим это будет... Ну, вот хотя бы эта картина, -- " Закат Солнца над озером"!
   Увлечённый Нид размашисто повёл перед собой слева направо рукой, демонстрируя содержание будущей картины Яны-художника, и... угодил Вовке в левое ухо! Погружённый в размышления Вовка от неожиданности вскрикнул и тотчас двинул Нида локтем в бок:
  -- Ай! Больно же! Полегче, ты, дурак из будущего! А то я тебе сейчас другую картину нарисую, на лбу! Нашли тему для разговора! О нейрошлеме нужно думать! И ещё о том, как тебя, болтуна изобретательного, к родителям побыстрей отправить! А они тары-бары тут развели. Искусство, понимаешь ли, художники с поэтами...
  -- Прости, пожалуйста, Вовка! Я нечаянно... -- виновато протянул Нид.
  -- Тебе не интересно? Тогда не слушай! Много понимаешь в искусстве... -- вмешалась Яна и, улыбаясь Ниду, благосклонно добавила:
  -- Продолжай, Нидик! Мне очень интересно...
   Вопросительно взглянув на Вовку, усиленно трущего рукой своё ухо, Нид осторожно повёл дальше:
  -- Так вот, я задаю своему домашнему креакомплексу задачу: " Создать картину под названием " Закат Солнца над озером ". Через секунду я ею уже любуюсь, как вот мы сейчас! И как мы, вдыхаю этот ароматный воздух, слышу шорох камыша, голоса птиц и лягушек, жужжание пчёл и писк комаров. Слышу, как плеснула хвостом рыба, вижу как поплыли кольца на воде ... Могу даже опустить руку в воду!
  -- Но это же всё искусственное, не настоящее!
  -- А картина твоя, которую ты напишешь через неделю, разве не будет искусственной? К тому же, всего лишь плоским (двумерным) и не совсем точным отображением действительности?
  -- И то, правда... Артефакт ещё тот! А музыка...
  -- А что такое музыка? Элементарная последовательность звуков различной высоты и длительности! Даже ваши новомодные композиторы пишут музыку с помощью компьютера! У нас же любой человек может за несколько минут создать грандиозную симфонию, задав креативному устройству различные желаемые переживания!
   -- Как у вас всё просто... В искусстве должна присутствовать душа человека, его мысли и чувства. Оно должно вызывать эстетические ассоциации, учить всему доброму... Вот мы своих малышей с детства стараемся приобщить к искусству, чтобы они росли духовно развитыми, человечными...
   -- Лишняя трата времени! У нас детей больше никто не заставляет учить нудные музыкальные гаммы, рисовать, танцевать, сочинять и т.д. Мало того, нет больше ни школ, ни институтов, ни университетов, какие в старину приходилось посещать детям. А всё потому, что любой человек может получить безграничную гамму эстетических чувств из Базы-Архива, в таком же элементарном порядке, как и любые необходимые знания и навыки.
  -- Да, Вовке бы туда, в будущее! Вот там отдохнул бы, так отдохнул!
   Яна с Нидом рассмеялись, а Вовка удивлённо заметил:
  -- Между прочим, всё грамотно придумано! И нечего так потешаться и глупо веселиться. Будь моя воля, я бы...
  -- Ой, знаем мы твою волю! -- язвительно сказала Яна.
  -- Ну, вот что, физики и лирики! Пошли отсюда, а то вы сейчас начнёте о поэтах, писателях, скульпторах и актёрах из детских театров рассуждать! У нас есть дела поважнее, идём... Как сказал кто-то: "Когда говорят пушки -- музы молчат!"
   И хоть вокруг уже потемнело, Яна с Нидом нехотя встали и подались вслед за возбуждённым и озлобленным Вовкой. А тот уверенно поднимался вверх по крутой тропинке, оступаясь и размахивая руками на фоне звёздного неба. Яна замерла и залюбовалась снизу фигуркой Вовки, которая, казалось ей, уверенно и бесстрашно двигалась прямо в бездонное небо навстречу миллиардам далёких-предалёких звёзд!
  

Глава 22

   Старый профессор Тад устало ступил на смотровую площадку башни. Было прохладно и ветрено, но это его меньше всего волновало, ведь где-то там... В который раз хранитель эталона времени устремил свой взгляд в ночное небо, укрывающее мерцающий огнями гигаполис, раскинувшийся далеко внизу. Как ни держал себя в руках старик, но сегодня он вновь судорожно всхлипнул, и на его глаза, воспалённые от многочисленных бессонных ночей, навернулись едкие слёзы.
   Небесную сферу тотчас заволокло болезненной пеленой, и седовласый человек опустил голову. О, сколько раз эти коварные слёзы не давали ему пристально всмотреться в звёздное небо! И сколько раз он безрезультатно пытался их прогнать, чтобы спокойно глядеть вверх, где высоко-далеко, пленённый космическим пространством и окованный невидимой оболочкой межзвёздного комплекса МК-408, как чудилось ему, жил и боролся со смертью его единственный сын.
   Без сомненья, для укрепления пошатнувшейся веры отца, сжалившаяся наконец-то судьба, послала ему этого забавного вихрастого мальчишку Нида. Но, только после мучительной тридцатилетней безысходности! За это время многие позабыли о межзвёздном комплексе, и лишь горстка землян, в основном родственников членов экипажа исчезнувшего космического объекта, продолжала жить призрачными надеждами.
   Добрый и забавный Нид, маленький гениальный изобретатель... Где ты сейчас? Прошёл уже, наверное, месяц, как ты не появлялся здесь, у одинокого старика Тада. Неужели ты всё-таки отважился потягаться со всесильным ходом времени? Эх, молодость, молодость... Пусть же тебе сопутствует удача, юный друг!
   На лице профессора заиграла добрая улыбка и он, поёживаясь от ночного холода, задумчиво отправился в свою лабораторию. Здесь ему было покойно и уютно, будто в древнем культовом храме. Старая мониторная стена лаборатории транслировала обновляемые сведения о космических объектах в орбитальной сфере Земля-Луна, а устройство слежения записывало полученную информацию в личный архив профессора. С особой тщательностью старик записывал все изменения в узком участке спектра электромагнитных частот, в котором три десятка лет назад работал основной информационный канал межзвёздного комплекса МК-408.
   А прошедшей ночью случилось чудо! Старик явно увидел, как на информационной частоте комплекса возникло слабое возмущение электромагнитного поля. Длилось оно, правда, немногим более восьми секунд. Этот сигнал был автоматически записан и вот уже сутки, как старик его многократно просматривал и прослушивал. Но ничего полезного, кроме голубого видеошума и потрескивания по звуковому каналу, всплеск не нёс. Оставалось только ждать повторного сеанса, подготовившись к нему как следует.
   Старик тут же информировал об этом с помощью коллективного нейросеанса всех, кого волновала судьба пропавшего МК-408, и запросил параметры этого сигнала с разных точек Земли. Вскоре он получил их около тысячи, но все они практически не отличались от его собственной "пустой" записи!
   Что же это за странный сигнал? Неудачная попытка экипажа связаться с Землёй? Вполне возможно... Впрочем, это могла бы быть и блуждающая электромагнитная помеха, гармоническая наводка от неизвестного передающего устройства и много чего ещё! Но почему именно на информационной частоте, выделенной исключительно для комплекса МК-408? Значит, есть ещё слабая надежда на то, что на борту остался кто-то живой...
   В ожидании будущего сигнала, профессор решил заняться обработкой уже полученных. Он задумал, что если все их сложить вместе и произвести интегрирование совпадений, вычтя из конечного суммарного результата помехи и несовпадения, то можно кое-что увидеть и услышать!
   Старик оказался прав, взявшись за кропотливую работу! На первой же секунде демонстрации скомпилированного и обработанного сигнала, монитор показал... электронный маркер комплекса МК-408! Это было чудо, которое потрясло старого профессора. Или, может, галлюцинация? Только не это...
   Пока вычислительное устройство производило обработку оставшейся части сигнала, очарованный Тад, тотчас вознёсшийся от неописуемой радости на головокружительные небеса, многократно прокручивал и прокручивал эту первую секунду, разглядывая полученное и достаточно устойчивое изображение маркера! Старик по-детски наклонял голову в разные стороны, рассматривая его, тёр болезненные глаза и даже подпрыгивал, дабы избавиться от гипотетической галлюцинации, но маркер оставался на месте!
   От внезапного эмоционального напряжения, старый профессор обмяк и устало откинулся на спинку своего уютного пульт-кресла. Не было уже никаких сил рассматривать вторую секунду обработанного сигнала, и старик решил дождаться полной обработки. Аварийно засигналил "биоповар" пульт-кресла и предложил немедленно пополнить запасы микроэлементов, витаминов и аминокислот в истощённом организме. Тад утвердительно замычал, принимая в рот питательную трубку, по которой туда незамедлительно влилась порция сбалансированного пищевого коктейля. Старик поморщился, словно малый ребёнок, но проглотил горьковатую и кислую смесь. Интересно, думалось ему, почему, когда и так несладко, этот услужливый "биоповар" готовит ему всякую дрянь? Нужно будет его подрегулировать, а то скоро начнёт потчевать какой-нибудь горчицей с черносливом, уверяя, что это нужно для восстановления питательного баланса! Нет, чтоб приготовить глоток доброго нектарного ликёра, или...
   Обработка информационного сигнала тем временем завершилась. Старик напрягся и сосредоточенно уставился в мониторную стену. Сейчас он всецело превратился во внимание, опасаясь что-либо пропустить и забыв о том, что сигнал-то записан, и ознакомиться с ним он сможет ещё не одну сотню раз.
   Первая секунда. Дрожащий алый маркер МК-408 на белом фоне, по которому мечется чёрный снег точек-помех. Вторая секунда. Чёткий алый маркер МК-408 на белом фоне. Третья секунда. Маркер дрожит под натиском густого чёрного снега. Четвёртая секунда. Маркер на фоне... мутного зала управления комплексом! В связном секторе пульта управления какие-то размытые фигуры. Пятая секунда. Фигуры увеличиваются, похоже, что это... Шестая, седьмая и восьмая секунды. Траурный снег на белом фоне...
   Звуковое сопровождение отсутствовало, впрочем, Тад и без него был в восторге. Ему оказалось достаточно и этой восьмисекундной видеокрохи, чтобы преисполниться непоколебимой уверенностью -- комплекс МК-408 всё ещё существует!
   Не прошло и пяти минут, как эта новость облетела земной шар. Количество нейроконференций на эту тему бурно возрастало с каждой секундой, и в какой-то момент профессор почувствовал острую головную боль. Мозг стал работать в режиме предельной нагрузки! Пришлось снять с головы нейрошлем и расслабиться.
   Профессор снова вышел на смотровую площадку башни. Его неистово-радостные глаза уже не слезились, а уверенно вглядывались в ночное небо. И пусть по каким-то неизвестным причинам орбитальные координаты комплекса не определялись, Тад знал, что рано или поздно они будут известны. И тогда...
   Из лаборатории на площадку выплыл малый информационный медиашар и, зависнув в метре от головы старика, выравниваясь по уровню его глаз, начал демонстрировать новое сообщение с борта комплекса МК-408. Исключительно чёткое изображение и качественный звук, отметил старик. Всматриваясь в лицо молодого неизвестного астронавта, Тад мгновенно перелистал в памяти до боли знакомые лица всех членов экипажа комплекса, но этот человек был явно не из команды Берса! Кто же он?! Человек тем временем заговорил. Казалось, будто бы он внимательно всматривается в удивлённые глаза Тада, словно определяя по их выражению степень доходчивости своего сообщения:
   -- Внимание всем! Внимание всем! Внимание всем! Я -- спейсбиолог Мил, мой базовый полётный номер -- Мил, два, девять, ноль, семь, шесть, два! Мил, два, девять, ноль, семь, шесть, два! Нахожусь на борту межзвёздного комплекса четыреста восемь...
   Справившись с нервным оцепенением, профессор опрометью бросился в лабораторию (информационный медиашар поплыл за ним) и, упав на пульт-кресло, уставился на стену-монитор. Оттуда, внимательно вглядываясь в старика, продолжал неизвестный Мил:
   -- Нахожусь на борту межзвёздного комплекса четыреста восемь! Передаю данные о состоянии здоровья экипажа и орбитальные координаты борта по каналу альфа-ми-капа-четыреста восемь. Канал бета повреждён! Повторяю. Передаю данные о состоянии здоровья экипажа и орбитальные координаты борта по каналу альфа-ми-капа-четыреста восемь. Канал бета ...
   По команде профессора, медиашар стал демонстрировать информацию, полученную по каналу альфа-ми-капа-четыреста восемь. В медиашаре, будто в голографическом пасьянсе, тотчас зажглось сорок шариков поменьше с лицами и бортовыми номерами всех членов экипажа.
   Старик ткнул дрожащим пальцем в шарик под номером I-1. Шарик тотчас превратился в основной медиашар с объёмной фигурой Берса, рядом с которой засветились его данные, биопараметры и личные сообщения. Тад бегло перевёл взгляд на строку состояния, которая сообщала о жизненноважных показателях сына, но что это?! Биовозраст Берса определялся в двадцать пять лет! Но, ему, ведь, на прошлой неделе исполнилось пятьдесят пять! Неужели анабиоз? Интересно, что это за пояснения? Биореконструкция -- минус тридцать? Странно.... А как там жгучая красавица Оди, с которой Берс познакомил отца незадолго до старта комплекса, и которая отважно отправилась в полёт вместе с его сыном? Оди... О-19! Есть! А у неё что? Травма, анабиоз, операция головного мозга, реанимация и восстановление... Что это с ней случилось? И как другие, интересно...
   Большинство астронавтов ещё находилось в анабиозе. Тад принялся скрупулёзно знакомиться с данными малой части экипажа, выведенного из этого межполётного состояния, и отметил настораживающую закономерность: "Травма, анабиоз, операция головного мозга, реанимация и восстановление..."-- было общим для всех астронавтов, кроме командира! Что же всё-таки произошло на борту комплекса?
   Профессор грустно вздохнул. Оставив на время собственные неприятные прогнозы, он умилённо залюбовался двумя фигурками Берса и Оди в паре больших медиашаров. Однако, стройные и улыбчивые фигурки молодых людей в лёгких серебристых комбинезонах оставались неподвижными. Точнее, они замерли, но медленно вращались вокруг своих вертикальных осей. Тад осторожно коснулся фигурки Берса указательным пальцем, затем дотронулся и до фигурки Оди. Прошло несколько секунд, но фигурки, прекратив вращаться от прикосновения рук старика, всё же не "оживали".
   Казалось, будто фигурки Берса и Оди решили поиграть со стариком в старую детскую игру. "Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура на месте замри!" -- в голове Тада промелькнула древняя детская считалка конца второго -- начала третьего земного тысячелетия, и он умоляюще зашептал:
  -- Отомри. Ну, же... Отомри... Отомрите, дети мои! Прошу вас, милые...
   И -- о чудо! -- фигурка Берса, словно вняв мольбам Тада, вздрогнула, вынудив старика проделать то же самое, и... бодро зашагала на месте, радостно улыбаясь!
   -- Сынок! Сыночек мой! -- возбуждённо вскричал Тад, но сознание неожиданно покинуло его. Фигурка Берса, ещё какое-то время пошагав на месте, в свою очередь замерла и с недоумением принялась рассматривать бесчувственное тело старика со склонённой на грудь головой...
  

Глава 23

   Наконец-то Оди разрешили повидать Берса! Правда, вначале под присмотром этих странных и незваных коллег -- спейсбиологов Мил и Доас, но девушка согласилась. Какое, в сущности, ей дело до того, кто будет внимательнейшим образом рассматривать её поведение при встрече с любимым, вслушиваться в их разговор, включив в экстренный режим реагирования свои коварные гипнобраслеты? Будь её воля, она бы сама упрятала этих наглецов в барокамеру, чтобы не путались под ногами!
  -- Берс... -- сдавленным голосом произнесла Оди и склонилась над безмятежным лицом любимого. Оно, как будто уменьшилось и приобрело непривычный персиковый оттенок. На короткий миг Оди оцепенела. Бросив быстрый взгляд на Мил и Доас, стоявших в двух шагах от неё, Оди дерзко спросила:
  -- Что вы с ним сделали? Потрудитесь показать историю его биофайла!
   Мил снисходительно улыбнулся и, включая бортовой архиватор биофайлов экипажа, предупредил Оди:
   -- Оди, прошу вас, отойдите от командира и постарайтесь успокоиться, иначе нам придётся перенести ваше первое свидание!
   -- Ах, вот как! Что вы ещё себе позволите, уважаемые коллеги? Может вам ещё раз напомнить, кто здесь спейсбиолог, а кто в гостях?
  -- Спейсбиолог Оди! Попрошу без эмоций! Отойдите и успокойтесь, иначе... Скрипя зубами и гневно сверкая своими выразительными восточными глазами, Оди нехотя отступила от реанимационного кресла Берса. Ещё мгновение, и она набросилась бы на этого умника Мила и его улыбчивую жёнушку! Но, так и быть, пусть пока наслаждаются своей временной властью над ней и командиром! Придёт время, и она им это припомнит! Жаль, что сейчас ничего сделать нельзя, а то бы...
   Пока Мил задавал снотворному генератору режим мягкого пробуждения командира, Оди, тяжело дыша, старалась внимательно изучать историю изменения биофайла Берса. Ей это давалось с большим трудом, о чём красноречиво свидетельствовали нервно дрожащие губы и руки. По щеке Оди скатилась скромная слезинка и упала ей под ноги. Предусмотрительная Доас подошла вплотную к Оди и по-матерински обняла её за плечи. Этого оказалось достаточным, чтобы Оди дала полную волю своим слезам...
   Ресницы Берса мелко задрожали, и Оди замерла, будто задохнувшись от слёз. Она перестала плакать, растеряно всматриваясь в лицо любимого.
   -- Что это? Что случилось? -- сонно произнёс Берс, морщась и нехотя открывая глаза. После беззаботных и красочных детских снов слышать надрывный женский плач было крайне неприятно. Командир обвёл присутствующих непонимающим младенческим взглядом и остановил его на Оди.
  -- Оди... Милая Оди. Это ты, или мне это снится? -- прошептал Берс, снова закрывая глаза. Мягко отстранив от себя взгрустнувшую Доас, Оди осторожно подошла к реанимационному креслу:
   -- Это я, дорогой. Ты меня слышишь?
  -- Да, Оди! Как это здорово слышать твой голос...
   Влюблённые разговаривали так, словно они были одни. Доас, умилённая сценой их встречи, настойчиво потянула за рукав задумчивого Мила, шепча ему:
   -- Давай оставим их, Мил. Как видишь, с ними всё в полном порядке.
   -- Ты права, Доас. Пойдём-ка лучше на осмотр барокамер. Хочется убедиться, что и там тоже всё нормально...
   Прошло несколько земных суток. За это время Берс и его возлюбленная Оди сказочно преобразились. Изменилось кардинально и их отношение к своим спасителям, которым они старались помочь кто чем мог. Оди, очень быстро переняв методику Мила, уже вполне самостоятельно возвращала к жизни астронавтов, а Берс занялся восстановлением информационных излучателей и приёмников, повреждённых в результате взрыва карантинного облака и многочисленных абордажей транспортных челноков. Вскоре ему удалось организовать первый информационный обмен с Землёй, в котором почётную роль оператора выполнил Мил, в то время, когда отважный Берс, выйдя в космическое пространство, ремонтировал и настраивал внешнее оборудование связи.
   Комплекс Берса с каждым днём оживал, но Оди было тревожно на душе. Возвращая к жизни астронавтов, девушка была всецело поглощена тревожными размышлениями и переживаниями по поводу случившейся трагедии. Как спейсбиолог, она должна была во что бы то ни стало выяснить первопричину смертельных травм экипажа и принять все возможные меры по её устранению. Иначе всё может случиться вновь. Доас, которая за короткое время стала для Оди лучшей подругой, взялась ей в этом помочь.
   Основательно изучив характерные повреждения нейрошлемов и, ознакомившись с данными спектральных и полевых анализаторов, Доас и Оди начали расследование. Постепенно к нему подключались реанимированные члены экипажа, состоящие из различных специалистов, но тайна трагедии, всё же, оставалась нераскрытой. Поначалу большие надежды на прояснение ситуации возлагались на командира, но Берс почему-то ничего не мог вспомнить. Вдобавок ко всему, из архива бортового медиажурнала исчезла информация о состоянии систем комплекса на момент катастрофы.
   До полного выяснения всех причин трагедии, командир Берс запретил реанимированным членам экипажа использовать резервные нейрошлемы. Все приняли это с должным пониманием, хотя выполнять функциональные обязанности каждому из одиннадцати астронавтов, возвращенных к жизни, стало намного труднее. Берс это прекрасно осознавал, поэтому со своим универсальным командирским нейрошлемом не расстался и приходил на помощь в особо трудных случаях. С его непосредственным участием были успешно запущены в работу ещё два энергетических позитронных реактора комплекса. Затем произведена полная очистка наружной поверхности МК-408 от насильно пришвартованных транспортных модулей и частично восстановлено внешнее оборудование медиасвязи.
   Однако наладить устойчивый обмен данными с Землёй пока не удавалось, и Берса этот факт повергал в унынье. Попытка использовать в качестве информационного трансивера биостанцию Мила оказалась безрезультатной, поскольку при её стыковке с комплексом были снесены в космическое пространство все электромагнитные излучатели и антенны.
   Действовал лишь аварийный канал сверхдальней лазерной медиасвязи, но его использование было крайне неэффективным в режиме орбитального движения комплекса. Информационный луч скользил по земной поверхности с огромной скоростью, не успевая фиксироваться и "привязываться" к связным базам. Берсу с Милом каким-то чудом удалось всё же направить и временно засинхронизировать лазерный луч на оптических приемниках одной из таких баз, расположенной в районе южного полюса Земли, но сеанс медиасвязи получился непродолжительным и не вполне качественным.
   Но Берса взволновали и потрясли эти две минуты и тридцать шесть секунд сеанса медиасвязи с Землёй! Он увидел своего отца, старого профессора Тада! И отец, бесспорно, увидел его. Вначале старик бодро суетился, радостно глядя на Берса и что-то суетливо бормоча, а затем странным образом замер со склонённой на грудь головой...
   Мил, внимательно рассмотрев запись сеанса медиасвязи, сообщил Берсу, что старый Тад попросту потерял сознание от избытка положительных эмоций.
   -- Разве такое может быть? От положительных эмоций должна исходить исключительно польза, а не вред... -- усомнился удивлённый Берс. Но Мил, удручённо кивая головой, пояснил:
   -- К сожалению, бывает и такое... Известно много случаев, когда человек попросту умирал от избытка положительных эмоций!
  -- Вот как? Никогда бы не подумал! Это какой-то пугающий нонсенс -- смерть от радости!
  -- Тем не менее, врачи древности уже знали об этом загадочном явлении. В качестве его яркого примера служила история одного моряка, чудом оставшегося в живых после крушения морского корабля со всем экипажем. Этот отважный человек держался на плаву несколько суток и мог бы болтаться в море ещё столько же. Однако, стоило подоспевшим спасателям поднять его на борт, как он тут же испустил дух! Мощный положительный психоимпульс попросту разорвал сердечную аорту спасённого!
   Заметив, что эта история лишь расстроила Берса, Мил поспешил его успокоить:
   -- Конечно, смертельные случаи от неожиданных положительных эмоций являются скорее исключительными и редкими событиями. Будем надеяться на лучшее...
  -- Будем надеяться, дорогой Мил! -- грустно улыбнулся в ответ Берс.
   Незадолго до этого разговора, в сотнях тысяч километров от комплекса МК-408 биодатчик пульт-кресла старика Тада беспристрастно зафиксировал остановку человеческого сердца. Старого отцовского сердца, впервые за тридцать лет угодившего под мощную и разрушительную волну положительных эмоций...
  

Глава 24

   Вовка спал безмятежным сном, раскинувшись на кровати в своей комнате. Ему снилась странная безлюдная планетка, где он вместе с Яной и Нидом, у которого на голове красовался неисправный нейрошлем, искал источник биожидкости для гидропроцессора. Поверхность необычной планетки была вымощена квадратными пластиковыми плитками молочного цвета. Каждая плитка сухо щёлкала и мягко опускалась сантиметров на десять вниз, стоило лишь ступить на неё кому-нибудь из детей.
   Всякий щелчок сопровождался появлением на дымчатом горизонте планетки гигантского стеклянного резервуара в форме пробирки, наполненного прозрачным цветным раствором. Вовка переступил на соседнюю плитку -- и вдалеке возникла очередная гигантская пробирка, наполненная зелёной жидкостью. Яна в свою очередь принялась энергично прыгать по плиткам, будто играя на них в "классики", в результате далеко впереди сформировался густой лес из разноцветных пробирок. Вскоре пробирочный лес, окружая со всех сторон детей, стал приближаться к ним. Количество плиток, на которые можно было ещё наступить, неумолимо сокращалось.
   Заметив опасность, Вовка крикнул Яне и Ниду, который и себе принялся скакать в девичьи "классики", чтобы они немедленно прекратили это делать. Для пущей убедительности он, подняв над головой руки, пригрозил им кулаками. Но те лишь посмеивались над ним, строя в ответ противные рожицы. Какая наглость!
   И тут Вовка обратил внимание, что на каждой плитке был нанесен определённый знак. Присмотревшись, он неожиданно обнаружил, что все плитки являют собой не что иное, как ... клавиши огромной клавиатуры! Без сомнения, это была клавиатура его ноутбука, только во много раз увеличенная, о чём свидетельствовала поцарапанная плитка Del и слегка затертая Esc!
   Недолго думая, Вовка запрыгал на плитке-клавише Del, отчего количество наступающих пробирок стало уменьшаться. Но, не успел Вовка перевести дыхание, как Нид с Яной, хитро улыбаясь и взявшись за руки, принялись гонять по плиткам, словно пара беззаботных идиотов, сбежавших с дурдома!
   Вовка прыгал гораздо медленнее, чем эти двое бегали, поэтому пробирки неуклонно множились, пока одна из них не наклонилась и не окатила Вовку с ног до головы какой-то липкой жёлтой жидкостью!
   Мокрый Вовка дико вскрикнул и... приоткрыл глаза. За открытым окном уже розовело утреннее небо, и начиналась вялая птичья перекличка. Вовка, тяжело дыша, лежал на животе. Переворачиваясь на спину, он нехотя провёл рукой по собственной шевелюре. Но, что это? Волосы оказались мокрыми -- и Вовка окончательно проснулся!
   На коврике возле прикроватной тумбочки валялся пустой стакан с жалкими каплями апельсинового сока на дне. Зато вся подушка и Вовкина голова благоухала тропическим нектаром. Это же надо во сне так махать руками! Какой стакан устоит на тумбочке?
   В окно залетела первая любопытная пчела и закружила над сладкими мальчишечьими ушами и носом. Не дожидаясь, пока крылатая трудяга определит точное место посадки на его теле, Вовка опрометью кинулся в душевую.
   С трудом отмывшись от липкого сока под нежными струями воды, бодрый Вовка навёл должный порядок в комнате. Облачившись затем в спортивную экипировку, вышел из дому. Кликнув на ходу Шварца, Вовка направился в сторону ворот.
   Над просторной лужайкой стелился тонкий слой тумана. На месте невидимой капсулы Нида обычно зияло едва заметное травяное пятно диаметром около семи метров, но сегодня его почему-то не было. Вовка подошёл поближе и, протянув вперёд руку, принялся ощупывать пространство, чтобы постучать в невидимый корпус капсулы. Что бы это могло значить?
   По траве к Вовке, щуря по-китайски свои заспанные глазки и прижимая уши, радостно мчался Шварц. Обычно перед капсулой щенок останавливался, боясь стукнуться об её бок своим носом, и боязливо обходил это, несчастливое для него, место. Но сегодня Шварц благополучно пробежал его и бросился к Вовке на грудь. Шикнув на Шварца и приказав ему сесть, Вовка осторожно побрёл лужайкой в надежде наткнуться на капсулу Нида. После тщательного вышагивания лужайкой и двором, Вовка с удивлением обнаружил, что капсула Нида исчезла со своего места! Мало того, в других местах двора её тоже не было...
   Выйдя за ворота вместе с гарцующим от удовольствия Шварцем, Вовка помчался к Яне делиться неприятной новостью. Свежий утренний ветер развевал кудрявую шевелюру мальчишки, превращая его в юного рыцаря, мчащего на встречу со своей возлюбленной. На коне мчаться было бы гораздо эффектнее, но коня у Вовки отродясь не было. Вовка улыбнулся и представил своим конём ... Шварца! А почему бы и нет? Масть подходящая, бежит неплохо -- чем не конь? Но почему в таком случае юный рыцарь не на коне, а бежит далеко впереди него? Пришлось спешиться -- конь захромал...
   За спиной юного рыцаря, где будто бы тащился его хромой конь по имени Шварц, раздался отчаянный собачий визг. Вовка перешёл на шаг, остановился и оглянулся назад. К нему, неуклюже припадая на правые лапы, испугано ковылял щенок. Без сомненья, этот любопытный и глупый конь Шварц успел побывать в кустах шиповника и загнать несколько колючек себе в копыта!
   -- Сидеть! -- скомандовал Вовка и подошёл к Шварцу, вывалившему из пасти свой мокрый розовый язык и виновато посматривающего на хозяина. В подушечках собачьих лап действительно застряли сухие прошлогодние колючки. Вовка их аккуратно извлёк, придерживая Шварца за холку. Затем, приказав ему идти рядом, продолжил путь к дому Яны.
   После утренней пробежки Яна выполняла гимнастические упражнения на уличной лужайке перед домом. Тут же крутилась и Элен, шныряя от нечего делать по кустам и высокой траве. Увидев Шварца, Элен бросилась к нему навстречу, запрыгнула сверху и прижала его на радостях к земле. Шварц истерично завизжал и забился под тяжёлым брюхом кошки. Элен, громко и презрительно фыркнув, отошла и манерно улеглась под кустом сирени, оставляя Шварца возлежать на брюхе.
  -- Доброе утро, Яна! -- начал Вовка, рассматривая потолстевшую Элен.
  -- Привет, коль не шутишь...-- улыбчиво ответила Яна, продолжая выполнять боковые наклоны. -- Что нового в мире, господин изобретатель? А где наш родственничек? Спит, поди, ещё...
  -- Не знаю. Нет его нигде.
  -- Как это нет? Мы же вчера договаривались...
  -- Капсула бесследно исчезла с лужайки!
  -- Вот как?! Может, случилось что?
  -- Может и случилось, да только ничего пока не известно...
   Прервав свои упражнения, Яна подошла к старой скамейке под забором и задумчиво села. Вовка молча разместился рядом, поглаживая свою рыцарскую шевелюру и протягивая девочке скромный букетик из полевых цветов.
   -- Спасибо, Вовка. Слушай, а следы какие-нибудь остались на лужайке?
   -- Я же сказал, что всё исчезло бесследно! И капсула, и Нид...
  -- Да-а... Может, он сам улетел?
  -- Не думаю, предупредил бы нас...
  -- Тогда Нида, возможно, кто-то из его будущего времени забрал!
  -- Как это?
  -- Очень просто! Если Нид изобрёл отрицатель времени, то, наверняка, после него кто-то непременно попытается изобрести подобное устройство. Либо усовершенствовать ОВН...
  -- В таком случае Нид непременно дал бы об этом знать. Без сомненья, оставил бы записку, или сообщение какое-то, знак...
   -- И то, правда, мы же ему не чужие! Волноваться станем... Он непременно дал бы нам знать об этом!
  -- Конечно! Нид, ведь, хороший, добрый и чуткий парень!
  -- Что-то мне тревожно, Вовка. Давай-ка, вместе осмотрим лужайку, может что любопытное обнаружим...
  -- Ага... И Элен со Шварцем потащим, чтобы след взяли!
  -- Не паясничай, это не остроумно! Пойдём быстрей...
   В результате получасового передвижения на коленках по холодной траве, стараниями Яны и Вовки в ней было найдено: дюжину прошлогодних вишнёвых косточек, ржавый винтик от газонокосилки, скатанную в шарик обёртку от мятной жевательной резинки, дохлого майского жука и два окурка сигарет "Camel".
   -- Вот этот, по-моему, свежий... -- заключил Вовка, усаживаясь на лужайке и рассматривая один из окурков с изогнутой надписью на пояске фильтра.
  -- Вовка, а давай дадим вот этот свежий окурок понюхать Элен! Ну, и Шварцу тоже...
  -- И что дальше?
  -- Может, они след возьмут...
  -- Не знаю как кошки, Яна, но собаки след по окурку никогда не возьмут!
  -- Это почему? На окурках всегда остаётся запах от губ и пальцев!
  -- Да, но запах табака намного сильнее всех других запахов!
  -- Ну-у, Вовка... Давай всё-таки попробуем!
  -- Хорошо, давай попробуем...-- иронично согласился Вовка и крикнул:
  -- Шварц, Элен! Ко мне!
   Дружелюбно виляя хвостом, сей же час примчался Шварц и с готовностью лизнул Вовкин нос. Вовка поморщился и усадил его рядышком на траве. Элен тем временем продолжала лежать в тени беседки, пока не прозвучал строгий окрик Яны:
  -- Ко мне, Элен!
   Кошка вкрадчиво направилась к детям и, подойдя к ним, разлеглась на траве возле Шварца, небрежно набросив ему на спину свой длинный хвост. Яна взяла из Вовкиных рук свежий окурок и поднесла к носу Шварца. Тот с интересом нюхнул его и с опаской отвернулся. Элен, когда окурок оказался под её носом, осторожно лизнула его и неодобрительно фыркнула, мотнув мордой.
   -- Искать, Элен! Искать, Шварц! -- громко скомандовала животным Яна, но те лишь с недоумением глазели на неё, будто воспитанники детского сада на преподавателя высшей математики, закончившего чтение лекции о каких-нибудь интегралах или логарифмах.
   Упав спиной на траву, Вовка зашёлся сдавленным смехом. Он бы смеялся беззвучно, чтобы не расстраивать Яну, но не получилось. Толкнув Вовку в бок своим острым локтем, Яна откинулась на траву рядом с Вовкой и заворчала:
  -- Не вижу ничего смешного! Может, ты пояснишь, откуда у вас на лужайке посторонние окурки? Из твоих родственников, никто ведь не курит...
  -- Откуда? Ветром могло занести...
  -- Интересная версия, может, подробнее пояснишь?
  -- Могу и подробнее. От соседей залетели эти окурки...
  -- Ну, вот... уже яснее. А от каких именно?
  -- Скорее от тех, которые слева от нас. Потому, что справа живёт одинокая бабушка, а она точно не курит...
   -- Ладно, остановимся на соседях слева. Кто они? Чем занимаются?
   -- Ох, и замучила ты меня своими дурацкими расспросами! Ну, при чём тут соседи к исчезновению Нида и капсулы? Они бы в милицию сообщили, в случай чего. Это если бы увидели у нас во дворе что-то необычное, или неладное. Хотя, вряд ли...
  -- И почему же?
  -- Потому! Пойдём со мной, если хочешь, сама увидишь...
  Отдав команду Шварцу и Элен играть на лужайке, Вовка в сопровождении Яны вышел на улицу и направился к соседнему дому. Это было мрачное трёхэтажное строение пепельного цвета, обнесённое со всех сторон высоким кирпичным забором. Подойдя к ржавым кованым воротам, Вовка нажал кнопку электрического звонка, вмонтированную в грязном углублении забора.
   В доме раздалось громкое мужское ворчание и покашливание. Протяжно заскрипели двери и послышались неуверенные шаги.
   -- Кто там? Чего надо? -- захрипел кто-то за воротами, и Вовка ответил:
   -- Это я, Вовка! Ваш сосед!
  -- А-а... Вован! Спал бы ещё, малый! Что случилось?
  -- Всё в порядке! По делу я...
   Завизжала потайная дверца в воротах, и в проёме возникла тщедушная фигурка небритого мужчины лет тридцати с красным заспанным лицом. Мужчина, кутаясь в чёрный махровый халат, смачно зевнул, выдохнул винным перегаром и зачмокал пухлыми губами:
  -- Ну-ну, м-м... выкладывай, раз м-м... пришёл!
  -- Дядя Гарик! Тут такое дело... Мне срочно нужна сигарета, а у нас никто не курит. Поэтому, я решил у вас попросить! Только не подумайте, что я её буду курить. Мне для опыта одного нужно...-- протараторил Вовка и запнулся.
  -- Чего? -- удивился небритый сосед, косясь мутнозелёными глазами на Яну.
  -- Табачный раствор уничтожает вредителей на растениях! -- нашёлся Вовка и победоносно глянул на Яну. Девчонка иронично улыбнулась, внимательно разглядывая просторный двор сквозь просвет дверцы. Двор был грязным, повсюду валялись пустые пивные бутылки, пакеты от сока и газетные обрывки. Среди всего этого, расположившись гуськом, стояло несколько легковых автомобилей. Замыкал ряд новенький "дамский" автомобильчик алого цвета с приоткрытым багажником.
   -- Так ты ботаник, значит, Вован! Ладно, держи... -- небритый достал из кармана пачку сигарет, которая тут же утонула в его волосатом кулаке. Извлёкая из невидимой пачки сигарету и протягивая её Вовке, Гарик сально ухмыльнулся Яне и промычал:
  -- М-может ещё одну дать? Для продолжения опыта, м-м... Ги-ги-ги!
  -- Нет, достаточно! Огромное спасибо!
  -- Для науки ботаники не жалко. Ги-ги ...-- изрёк довольный собою сосед и, пошатываясь, исчез за скрипучей дверцей.
   Дети отошли в сторону, и Вовка разжал кулак. На ладони лежала сигарета с горбатой золотистой надписью "Camel" под пояском фильтра...
  

Глава 25

   -- Гарик! Кого это черти принесли в такую рань? Поспать не дадут... -- из спальни донеслось ворчание толстой Зинки, давней подружки Гарика.
   Жёлтоглазая Зинаида была пышной, мощной и эффектной блондинкой двадцати семи лет отроду. Среди множества остальных подружек смазливого Гарика она занимала почётное место будущей супруги, отваживая от любвеобильного мужчины потенциальных претенденток на его руку, сердце и на всё остальное. Где-то в глубине своей убогой души Гарик откровенно побаивался эту непредсказуемую и коварную женщину, безумно влюблённую в него ещё со школьной скамьи. Ответной страстью к Зинаиде расчётливый Гарик не пылал, но обрывать отношения с ней не хотел из прагматических соображений.
   -- Спи, Зинок... Это малышня соседская приходила -- сигаретку стрельнуть.
  -- Так я тебе и поверила! Небось, очередная потаскушка к тебе рвалась, а тут я... Пришлось отказать в приёме, да?
  -- Что ты, Зинулечка! Отдыхай... Это Вован был, сынок соседский, клянусь! Ты не поверишь, для опытов каких-то табак ему понадобился, ботаник...
  -- Смотри мне, ловелас брехливый! Ты меня знаешь...
   Косо ухмыльнувшись, Гарик сбросил халат и осторожно улёгся рядом с Зинаидой. Уж он-то знал, что ждёт его очередную подружку, о которой станет известно Зинке. Самое простое, это -- основательно избитое лицо, порванная в клочья одежда на покрытом синяками теле и, непременно, отнятая в качестве трофея дамская сумочка. Этих разноцветных сумочек в ратной коллекции крепкой Зинаиды собралось уже больше десятка. Когда силовые методы на противниц не действовали, Зинка переходила в режим окончательной расправы. О последствиях мстительных поступков своей подружки Гарик лишь смутно догадывался, но закрывал на это глаза. А всё потому, что отец Зинаиды владел сетью солидных ресторанов, один из которых он обещал отдать единородной дочке в качестве скромного свадебного подарка...
   Умилённый Гарик, вспомнив о несметном богатстве будущего тестя, которое рано или поздно окажется у него в руках, блаженно закрыл глаза и принялся мечтать. Но тут засыпающая Зинка так громко всхрапнула и присвистнула, что бедный Гарик испуганно открыл глаза и грустно уставился в потолок спальни. Теперь мечтать оставалось разве что о сне...
   Впрочем, если думать о сне, то заснуть вряд ли удастся. Поэтому Гарик погрузился в приятные деловые расчеты, где не было места ни опостылевшей Зинке, ни её богатенькому папашке. Ещё совсем недавно Гарик не представлял собственного зажиточного и безоблачного будущего без этих людей, зато теперь оно казалось ему само собой разумеющимся! А всё благодарю хитрости и сообразительности самого Гарика! И, конечно же, одному толковому дельцу, удачно провёрнутому им накануне!
   Нахваливая себя за расторопность и деловую хватку, Гарик принялся с упоением прогнозировать события ближайшего будущего. С помощью этого толкового дельца, о котором никто, кроме него самого, даже и не догадывался, Гарик задумал осуществить ряд дел поважнее. Поначалу, он, конечно же, вызволит родного брата Шурку из тюрьмы, -- тот неоднократно обещал щедро рассчитаться за собственное освобождение. Конечно, это будет весьма скромная часть тех денег, похищенных Шуркой, за которые его и лишили надолго свободы. Жаль, что Шурка так и не признался ему, родному брату, где эти самые денежки припрятаны. Со стороны Шурки это был мудрый и дальновидный поступок, ибо, прознай Гарик где находятся эти деньги, вряд ли бы он стал освобождать братца! А так, -- придётся вызволять этого неудачника Шурку, ничего не поделаешь! Пусть потом катиться на все четыре стороны, а Гарик приступит к осуществлению собственного бизнес-проекта!
   Получив от брата кое-какие деньги на руки, Гарик займётся всякими прибыльными вещами: контрабандой, торговлей оружием, коллекционными раритетами, людьми и наркотиками! А что? Другим ушлым пронырам можно сказочно богатеть, а ему нельзя, что ли? Благодаря всё тому же толковому дельцу, Гарику будет глубоко плевать на границы, законы и прочие ограничения на пути к собственному богатству, по сравнению с которым весь огромный материальный достаток Зинкиного папашки будет казаться жалкой монеткой в руках нищего!
   Радужные мечтания о собственном многомиллиардном состоянии повергли Гарика в приятнейший раж. Глаза его лихорадочно заблестели и он, отважно пнув худой коленкой надрывно храпящую Зинку, энергично сорвался с кровати, ухватил халат и царственной походкой отправился на кухню. Зинка умолкла, но, стоило Гарику открыть холодильник и достать оттуда недопитую бутылку джина и тарелку с нарезанным сыром и колбасой, как подружка взялась выводить новые замысловатые рулады. Хлопнув в сердцах кухонной дверью, Гарик уселся за стол и налил себе полстакана горячительного напитка, отдающего сосновыми иголками и шишками.
   Тёрпкий джин растёкся огненным ручейком в животе Гарика и он блаженно откинулся на спинку стула. В голове постепенно прояснялось, и Гарик повеселел. Захватывающие размышления о собственном красочном будущем вынудили Гарика допить оставшийся джин и отправиться затем по старой деревянной лестнице на третий этаж дома.
   На этом этаже размещался высокий и захламленный чердак-мансарда с давно немытыми окнами, занавешенными густой мохнатой паутиной. В одном из углов чердака был устроен вход в небольшую потайную комнатку, закрытый старыми досками и шиферными обломками. Сама же комнатка нависала над лестницей, поэтому человек, не знакомый с планом дома, никогда бы не догадался об её существовании. Этим обстоятельством ещё с детских лет пользовался Гарик, пряча в потайной комнатке ворованные вещи, а иногда и укрываясь в ней...
   Подкравшись к входу в своё секретное хранилище, Гарик замер и прислушался. В комнатке было тихо. Гарик аккуратно отстранил несколько шиферных обломков и пересохших досок от двери, обитой для пущей маскировки такими же старыми досками, и извлёк из кармана халата ключ. Вытянув из хорошо знакомой доски сучок, походящий на пробку от термоса, Гарик осторожно просунул в образовавшееся отверстие потёртый ключ и угодил ним в замочную скважину.
   -- Гарик! Ты где? Гари-и-к! -- резко вознёсся с кухни на чердак трубный голос Зинаиды, сопровождаемый мерным скрипом лестничных ступеней.
   Гарик застыл с ключом в руке, ругая про себя эту любопытную слониху Зинку, которая всегда появлялась в самый неподходящий момент. Шаги на лестнице становились громче, и Гарику ничего не оставалось, как молниеносно извлечь ключ, вставить на место сучок и живо вернуть на прежнее место старые доски и шиферные обломки.
   -- Я здесь, Зинуля! На чердаке! Уже спускаюсь! -- бодро выпалил в сторону лестницы Гарик и заметался в поисках какой-нибудь подходящей вещицы, за которой он якобы и забрался на чердак. Всевозможного хлама здесь было предостаточно и Гарик, не долго думая, ухватил парочку книг да старую грампластинку и помчался навстречу любопытной Зинаиде.
   -- Стой! А, ну-ка назад! Ты что там делал, а? Небось, что-то прячешь от меня! -- подозрительно оскалилась на Гарика Зинаида, добравшаяся до чердака, и затолкала Гарика обратно.
   -- Что ты, Зинуля! Да я это... За книгами и пластинкой! -- невинно проблеял Гарик, безвольно упираясь и тыча подружке под нос пыльные книги с пластинкой.
  -- Знаю я твои книги и пластинки, бабник гнусный! Где она? Отвечай!
  -- Кто, Зинуля? Ты о чём?
  -- О том, что сейчас кому-то не поздоровиться! Отойди-ка в сторонку...
   Отстранив Гарика лёгким движением руки, Зинаида, облачённая в длинную ночную рубашку молочного цвета и ярко-красные шлёпанцы, борцовской поступью двинулась на осмотр чердака. На какой-то миг Гарику почудилось взлохмаченное привидение с окровавленными по косточки ногами, и он, непроизвольно вздрогнув, тяжело задышал. Прочувствовав испуг Гарика, Зинаида обернулась и поманила его к себе пальцем с длинным, алым и когтистым, ногтём. Гарику снова представилась свежая кровь на когтях привидения, хотя это и был обыкновенный женский маникюр.
   -- Чего затрясся? В глаза смотри! Отвечай, где любовницу прячешь, а?
   -- Зинуля, дорогая, нет здесь никого! Сама видишь...
   Пропуская мимо ушей заверения Гарика, Зинаида подошла к старому
   платяному шкафу и дёрнула на себя дверцы. Шкаф со скрипом открылся, и взору искательницы предстала куча старой одежды, развешанной на деревянных плечиках и сваленной на днище. Подобрав с пола длинную хромированную трубку от шторного карниза, Зинаида принялась ворошить и тыкать ней одежду. Не обнаружив ничего подозрительного, она неспешно перешла к старым тумбочкам и горке рваных штор.
   -- А это что ещё? Ко мне иди! -- нагнулась Зинаида, подбирая что-то с пола.
   -- Губ-бная по-помада... -- прошептал Гарик, испуганно осмотрев находку.
  -- Не слепая! Чья она, отвечай!
  -- Зинуля, помилуй! Это старая мамина помада, открой и посмотри сама...
   Брезгливо повертев в своих сильных пальцах старый косметический предмет, Зинаида злобно зашвырнула его в угол чердака. Немного подумав, охотница за поклонницами любвеобильного Гарика, отправилась вслед за помадой и оказалась возле входа в потайную комнатку. Поманив к себе обомлевшего Гарика, Зинаида молча указала ему своим кровавым ногтём на старые доски и обломки шифера, приставленные к стене, мол, убери-ка, дружок, вот этот хлам в сторонку.
   Трясущимися руками Гарик нехотя оттянул всё вбок и замер. Зинаида, будто безумный Дон-Кихот, с блестящей трубкой карниза-копья в руках затопталась перед замаскированной дверцей в потайную комнатку. Женское чутьё подсказало упрямой Зинаиде внимательно рассмотреть большой отполированный сучок на доске. Она с интересом ткнула в него своим копьём и на мгновение задумалась. Затем, отбросив карниз и подобрав повыше полы ночной рубахи, что есть сил ударила ногой в красном шлепанце чуть пониже сучка! Ба-ба-ах!!!
   От этого мощного удара бывшей спортсменки-каратистки задрожал весь чердак, испуганно выплёвывая из сухой доски на пол замусоленный сучок.
  

Глава 26

   -- Дождь будет... -- задумчиво произнесла Яна, наблюдая за тем, как Вовка колдует в беседке над неисправным нейрошлемом Нида, -- единственной вещью, оставшейся после него самого.
   -- С чего ты взяла? Небо чистое и роса утром на траве была...-- ответил увлечённый мальчишка, размешивая чайной ложечкой в стакане серую мутную жидкость, отдающую прокислым молоком.
   -- Ну, как же! Ты что, не слышал, как громыхнуло в небе где-то за двором дяди Гарика?
   -- Слышал! Да только это не гром, и не за двором... Это подружка Гарика бушует! У них такое частенько происходит...
  -- Что происходит?
  -- Ссоры всякие и разбирательства!
  -- Ну и что?
  -- А то, что эта подружка очень большая и крепкая! Она и шкаф может
   легко опрокинуть, и холодильник, а ногой -- дверь вышибить!
  -- Надо же... Наверное, это её красная машинка стоит во дворе?
  -- Её. На ней она может появится у дяди Гарика в любой момент. И тогда
   большие неприятности обрушаться на голову ему и его гостям. Особенно, если среди них окажется хотя бы одна женщина...
  -- Почему?
  -- Ревнивая она очень, эта подружка! Её Зинаидой, кажется, зовут...
  -- Вовка, скажи, а ты меня не ревнуешь? Только честно!
  -- Ещё чего! Да и не к кому...
  -- А к Ниду? Он такой милый,-- кокетливо заулыбалась Яна.
  -- К Ниду? С ума сошла! Это же родственник наш, как к нему можно
   ревновать? -- удивился Вовка, аккуратно заправляя пластиковый медицинский шприц мутной жидкостью из стакана.
  -- Где же он, наш славный Нидик? Хоть бы весточку какую подал...
  -- Вот починю нейрошлем, может тогда получится связаться с его капсулой,
   или что-то другое сделать для прояснения этой загадки ...
   Увлечённо высунув язык, Вовка осторожно наполнил с помощью шприца миниатюрный сетчатый гидропровод нейрошлема и плотно закрыл его заправочный вентилёк. Управившись с заправкой, Вовка принялся собирать нейрошлем.
   -- А что ты залил туда на этот раз?
   -- Биокефир, обезжиренный, с лимонным соком и сахаром!
  -- Понятно. Сахар -- для подкормки бифидобактерий, а сок для регулировки
   кислотности и ограничения тем самым их количества?
  -- Да... А ты, Яна, делаешь заметные успехи в области электробионики!
  -- Не хочу от тебя отставать, добрый изобретатель!
   Услышав в свой адрес похвальные слова от девчонки, сказанные нею без обычной тени иронии, Вовка закончил сборку нейрошлема гораздо быстрее, нежели предполагал. Не рискуя надеть его на собственную голову, Вовка оставил нейрошлем лежать на столе. После нескольких секунд раздумий, мальчишка осторожно коснулся пальцем пусковой сенсорной пластинки, расположенной на лобной части золотистого нейрошлема. Многочисленные концентрические полоски, обволакивающие тонкими рубиновыми кольца всю поверхность нейрошлема, тотчас замерцали пульсирующими огоньками. Вовка удовлетворённо улыбнулся, но коварный нейрошлем, издав вскоре тревожный и пронзительный писк, отключился.
  -- Не то... Что же мне в него залить, а?
  -- Вовка, послушай, может заправить его раствором обыкновенной
   поваренной соли? Подбирая его концентрацию, можно будет достичь различных степеней электропроводности.
  -- Понимаешь, Яна, этот нейрошлем не использует в своей работе эффект
   электропроводности жидкости. Он использует жидкость в качестве среды, считывающей и запоминающей на молекулярном уровне импульсы мозга. Одним словом, она являет собой не что иное, как жидкую копию коры головного мозга.
   -- И действует наподобие электрического трансформатора, да?
   -- В упрощённом понимании это и есть некий биотрансформатор, первичной обмоткой которого является кора головного мозга, ну а вторичной -- биожидкость. Каждая органическая молекула жидкости, или некая информационная группа молекул, в итоге являет собой копию определённого нейрона головного мозга!
   -- Ух, ты! Это ты только что придумал? Просто и гениально, честно!
  -- Может и я...
  -- Конечно ты! Нид врать не станет...
   Вспомнив о пропавшем Ниде, дети умолкли. Вовка снова принялся за
   разборку нейрошлема, а Яна подозрительно уставилась на мансарду угрюмого соседского дома. Оттуда, сквозь открытую форточку, доносились какие-то непонятные звуки и приглушенные человеческие голоса.
   -- Ты знаешь, Вовка, мне кажется, что этот Гарик и его Зинка похитили нашего Нидика! И держат его, бедненького, в неволе на чердаке своего противного дома! Или в подвале...
   -- Ну и зачем он им нужен-то, наш Нид? Толку с него...
   -- Как это -- толку с него?! Не забывай, что у Нида в руках невидимая и бесшумная летательная капсула! Может, им нужна именно она, а Нид -- в качестве её безотказного пилота!
   Увлечённый проблемой подбора загадочной биожидкости для нейрошлема, Вовка в ответ что-то неопределённо промычал. Яна, возмущённая вопиющим безразличием Вовки, тут же вспыхнула:
   -- Как же можно вот так безразлично мычать, когда наш доверчивый потомок в опасности?! Брось, наконец-то, этот дурацкий нейрошлем и давай что-то думать!
   Бросив на Яну рассеянный взгляд, Вовка на мгновение задумался, но твёрдо произнёс:
   -- Яна, успокойся! Мы не знаем, что на самом деле приключилось с Нидом и его капсулой. Сигаретный окурок, найденный нами на лужайке и предположительно принадлежащий соседскому Гарику, ещё не повод, чтобы подозревать последнего!
   -- А если они, там у себя, мучат нашего бедненького Нида? И заставляют его выполнять всякие недобрые дела, тогда что? Ты так и будешь продолжать починку этой железяки, когда наш добрый и доверчивый Нидик в опасности? Ты -- бездушное чудовище, Вовка!
   -- Ну, знаешь... А ты, ты в таком случае, бестолковая паникёрша!
   -- Спасибо тебе на добром слове!
   -- И тебе огромное спасибо! За бездушное чудовище!
   -- Ну, Вовка... Давай не будем ссориться! Сейчас не время...
   -- Зато ты всегда, на удивление, находишь время для ссор!
  -- Хорошо... Прости меня, пожалуйста, и выслушай.
  -- Нет, это ты меня выслушай! Если мне удастся починить нейрошлем, то
   мы сможем очень быстро обнаружить и Нида и его аварийную капсулу!
  -- Как это?
  -- А вот так! С помощью исправного нейрошлема мы сможем вызвать
   транспортное средство Нида с любой точки Земли, попросту задумав это событие! Ежели в капсуле будет находится Нид, то, естественно, что и он най-дёт-ся! Всё очень просто!
   -- А если в капсуле его не окажется, что тогда? Вдруг его прячут где-то в другом, потайном месте?
   -- Хорошо! Что ты предлагаешь?
   -- Я предлагаю проникнуть в дом этого подозрительного Гарика и всё основательно рассмотреть! А тогда уже...
   -- Надеюсь, ты понимаешь, что всё это незаконно?
   -- А подло красть нашего Нида, это, по-твоему, законно?
   -- Ох, Яна... Да ты ещё та авантюристка!
   -- Ради спасения Нида я готова на всё!
   -- Браво! Какие красивые фразы! А ты крыс, часом не боишься? Или летучих мышек, а?
   -- Боюсь, конечно... Но, ради Нидика я пойду в огонь и воду!
  -- Ещё раз тебе -- браво, Яна!
  -- Кончай паясничать! Можно подумать, что ты крыс не боишься!
  -- Крыс побаиваюсь, это верно...Особенно, когда представлю, как длинные
   жёлтые зубы этих милых грызунов впиваются в мою плоть, заражая её в мгновение ока кучей болячек наподобие какой-нибудь чумы, бешенства и столбняка!
   -- Ну, Вовка! Перестань каркать! Мне и так не по себе! Может, Элен с собой возьмём? Она быстро крыс разгонит! Да и нюх у неё шикарный, ей бы только дать нейрошлем Нида понюхать, и она ...
   -- Поздно ей нейрошлем обнюхивать! Он уже полностью моими запахами пропитался! Да и ты его касалась...
   Обиженно умолкнув, Яна продолжала упрямо разглядывать мрачную мансарду соседского дома. Вовка тем временем отрешённо рассматривал внутренности нейрошлема, пытаясь вспомнить -- как же он его изобрёл? Такое необычное состояние человеческой психики, когда нужно вспомнить то, чего ещё не было, повергло Вовку в тревожное дежавю. Это когда человеку кажется, что всё это с ним уже когда-то было! Самое время сходить потихоньку с ума...
   Очнулся задуманный Вовка от удара острого локтя Яны, сопровождаемого её шипящим шёпотом:
   -- Ты что, не слыш-ши-шь? Вовка! Они, похоже, собрались куда-то ехать!
   Во дворе Гарика раздались: суетливая возня и чьи-то торопливые шаги. Затем хлопнула автомобильная дверь и донёсся шум запускаемого мотора. Тут же закряхтели, сухо скуля, несмазанные ворота и любопытная Яна, оставив Вовку сидеть отрешённым истуканом возле нейрошлема, метнулась на улицу.
   Когда Гарик, с трудом закрыв ворота, важно усаживался в красный автомобиль, за баранкой которого восседала пышная Зинаида, Яна прошло мимо, беззаботно и по-детски размахивая руками. Гарик дружелюбно оскалился ей вслед, зато сосредоточенная Зинаида рванула свой автомобиль с места и прогнала его так близко от девочки, что та едва успела отпрыгнуть в сторону. Краешком глаза Яне всё же удалось осмотреть заднее сидение автомобиля, на котором лежало что-то достаточно большое, тщательно укрытое сверху пёстрым диванным покрывалом! Яна остановилась и, развернувшись, помчала во всю прыть к Вовке.
  

Глава 27

   Бездыханное тело старого профессора Тада блаженно упокоилось в комфортном пульт-кресле. А где-то далеко в космическом пространстве в это время продолжалась трудная борьба за жизнь экипажа комплекса Берса, осуществлялись сложные ремонтно-восстановительные работы на его борту, с трудом воссоздавались информационные и аварийные каналы медиасвязи. В строй возвращались астронавты и, по мере возрастания их количества, всеми забытый межзвёздный комплекс постепенно оживал и дарил своим пленникам всё больше и больше надежд на спасение.
   Душа Тада, легко освободившись от старой телесной оболочки, в мгновение ока оказалась в затерянном межзвёздном комплексе. Тело командира Берса, сидящего за пультом управления медиасвязи МК-408 неожиданно вздрогнуло, будто его пронзили миллионы сверхбыстрых нейтронных частиц, а в голове, отдавая тягучей волной в сердце, раздался дивный, тревожно-сладостный толчок.
   Ничтожная масса информационной материи тончайшего и сложнейшего уровня, которую ещё первобытные люди благоговейно величали "душой", произвела мгновенную и необъяснимую законами физики телепортацию, всколыхнув при остановке инерционным импульсом такую же субстанцию в теле Берса. На краткий миг эти две загадочные субстанции проникли одна в другую, словно лёгкий туман в белый дым. Этого им оказалось вполне достаточно, чтобы осуществился мгновенный взаимообогащающий энергоинформационный обмен сверхвысокого уровня. Закончив эту необычную процедуру, невидимый микросгусток под условным названием "душа Тада", тотчас исчез, увлекаемый к своему прежнему знакоместу во Вселенной.
   Перестав улавливать биения человеческого сердца, кардиодатчики пульт-кресла тотчас передали тревожную команду реанимационному блоку системы жизнеобеспечения. Включился в работу дефибрилятор, и пульсирующие гравитационные микроволны заменили отказавшее сердце профессора Тада. Пульт-кресло плавно выровняло свою спинно-головную часть, придав ей горизонтальное положение, и вывело подножку на уровень сидения. Пневмоманипуляторы бережно уложили руки старика в образовавшиеся углубления в подлокотниках и после этого развели их под прямыми углами в разные стороны.
   В отличие од древнего, карающего, вертикального распятия, медленно лишавшего жизни многих людей-мучеников, горизонтальное "реанимационное распятие" возвращало человеку жизнь. Шею и руки старика охватили широкие "ежовые пояса" и сквозь их полые иглы в кровеносные артерии человеческого тела стали впрыскиваться спасительные микродозы лечебных препаратов. Центральный биоанализатор пульт-кресла чутко отслеживал реакцию систем тела на их введение и корректировал процесс восстановления всего макроорганизма.
   Прошло без малого несколько минут. Лицо старого Тада, до этого имевшее бледно-восковый цвет, постепенно розовело. Пакеты ионных импульсов, неустанно отправляемые устройством искусственного дыхания в район легочной диафрагмы, вынудили организм старика произвести, наконец, собственный судорожный вдох! Вслед за этим хриплым вздохом раздались первые, быстро нарастающие по амплитуде, пока ещё аритмичные удары сердца...
   С трудом открыв болезненные веки, Тад сквозь вязкую глазную пелену смутно определил несколько человеческих фигур, расположившихся справа от пульт-кресла. Старик несколько раз открыл и закрыл глаза -- фигуры стали чётче и превратились в стройные тела двух молодых мужчин и женщины. Люди эти были облачены в лёгкие золотистые комбинезоны без шлемов. Черноволосая женщина удивительной красоты трогательно улыбнулась ему и провела несколько раз перед его лицом своей раскрытой ладошкой. Старик, почувствовав от этого действа необыкновенный прилив сил, приветливо улыбнулся всем. Совершенно неожиданно для себя, старый Тад, присел на своём пульт-кресле энергичным восемнадцатилетним юношей!
   -- Приветствуем вас, уважаемый профессор! -- услышал Тад знакомый мужской голос. Вглядевшись в лицо заговорившего, старик удивлённо обмер -- перед ним стоял не кто иной, как выросший, но всё такой же вихрастый, мальчишка Нид! Не может этого быть!
   -- Да, уважаемый профессор! Это я, Нид. А это -- мои родственники! Прошу знакомиться: Яна и Владимир Образцовы!
   -- Х-м... Как это? Ничего не понимаю ... Неужели это вы?! Загадочные и знаменитые хроноисследователи? Искренне рад приветствовать вас!
   -- Конечно же мы, уважаемый профессор! Как вы себя чувствуете? -- улыбнулась двадцатилетняя женщина. Импозантный мужчина такого же возраста стоял рядом с ней и о чём-то отрешённо размышлял.
   -- Благодарю вас, очень хорошо! Вы каким-то странным образом повлияли на моё самочувствие! Мне даже кажется, что я -- ваш сверстник!
   -- Вряд ли, профессор! Вы же знаете, что они гораздо старше вас! Лет, эдак, на пятьсот двадцать, если я не ошибаюсь!
  -- Ах, да... Прошу прощения за неуместное сравнение! Извините...
  -- Что вы, профессор! -- улыбнулась в ответ женщина и снова сделала
   круговое движение своей нежной рукой перед лицом Тада. Почувствовав снова небывалый прилив сил, Тад бодро соскочил с пульт-кресла и предложил своим необычным гостям расположиться на просторном пневмодиване. Когда все сели, возбуждённый Тад поспешно спросил:
   -- Милые мои, скажите, прошу вас, как там мой сын Берс...
   -- С командиром Берсом и его комплексом всё будет в полном порядке! Скоро ваш отважный сын вместе со своей возлюбленной Оди предстанет перед вами во всей красе! -- задумчиво произнёс Нид. Образцовы переглянулись, пряча загадочные улыбки.
   -- Скорей бы! Ох... -- умилённо вздохнул профессор, с недоумением глядя на знаменитую чету Образцовых.
   -- Они вернуться к вам, но не одни...
   -- Вот как? А с кем же? Со своими друзьями-астронавтами, да?
   Яна Образцова, улыбнувшись доброй и чарующе-загадочной улыбкой праматери, пояснила старику:
   -- Они вернуться к вам... со своими детьми! С годовалыми малышами -- мальчиком и девочкой! Яной и Вовкой...
   Неожиданное и трогательное пояснение женщины вызвало в душе старика бурю положительных реакций, от которых он почувствовал лёгкое головокружение. Женщина снова проделала круг своей рукой перед лицом старика и Тад неожиданно чётко увидел своего весёлого Берса на руках с маленькой кудрявой девчушкой. Рядом с ним улыбалась искроглазая Оди, нежно обхватившая такого же кудрявого и светловолосого мальчишку, который тянул к Таду свои маленькие розовые ручонки и щедро пускал ему пузыри ртом!
   -- Профессору нужен покой, Яна... Мне кажется, что он уже больше не вынесет такого количества положительных эмоций. Пусть спит... пусть... спит...-- сквозь сладкий туман дрёмы донеслось до сознания Тада, и он окончательно забылся...
   Во сне Тад-мальчишка куда-то бежал сломя голову. Под его босыми ногами шелестела влажная от росы трава, в лицо брезжило восходящее рубиновое солнце, а рядом с ним мчались, игриво обгоняя друг дружку, две большие и красивые собаки. Одну из них звали Шварцем, а другую -- Элен! И это жизнерадостный Тад знал точно...
  

Глава 28

   -- Ну, Вовка... Давай проберёмся в дом Гарика. Я уверена, что там мы точно обнаружим следы Нида! А, может, и его самого! Ну, Вовка... -- не уставала жалобно ныть Яна, с грустью наблюдая как Вовка увлечённо возится с неисправным нейрошлемом Нида.
   -- Яна, отстань... Нет смысла куда-то зря лазить, когда нейрошлем неисправный! Нужно срочно починить его, тогда и ...
   -- Что тогда, Вовка? А время-то идёт... Нужно действовать! Ну, Вовка...
   -- И откуда у тебя, Яна, такие бандитские замашки? Шастать по чужим домам, когда там хозяев нет... А вдруг у них скрытая система видеонаблюдения устроена? Что тогда, а? В тюрьму захотелось?
   -- Забоялся, значит, да? А если с Нидом что-то случится?
   -- Да ничего с ним не случится! В крайнем случае, отправлю его обратно к родителям с помощью своего ноутбука, делов-то...
   -- Это хорошо... Но, вдруг ему сейчас угрожает страшная опасность, а мы тут сидим с тобой, словно парочка ленивцев... Может его этот гнусный Гарик как раз пытает и мучит вместе со своей крепкой подружкой? Я же сама видела, как они что-то везли на заднем сидении машины! Может, нашего бедного Нидика?
   -- Яна, ну сколько же раз тебе говорить, что с Нидом ничего не может случиться? Абсолютно ничего! Его, ведь, попросту нет в нашем времени!
  -- Ага, нет... Вот он только был! И капсула его была! Не делай из меня
   дуру, Вовка!
  -- Как же тебе объяснить это всё, да попонятнее?
  -- Да уж постарайся как-нибудь!
  -- Хорошо... Ты можешь сорвать для меня несколько вишен во-он с того
   дерева?
   -- Могу... Но они же ещё зелёные!
  -- Ничего! Сходи и принеси!
  -- Ладно...
   Выйдя из беседки, недоумённая Яна подошла к старому вишнёвому дереву
   и, сорвав несколько мелких зелёных шариков-плодов, вернулась с ними обратно. Вовка, сосредоточенно копаясь в нейрошлеме, забормотал себе под нос:
  -- Во-от, мо-лодчи-ина...
  -- Дальше что?
  -- Дальше? Ах, да... Пойди и принеси мне спелых вишен! Спе-лых...
  -- Ты что! Где ж я тебе их возьму?
  -- Как где? На вишнёвом дереве!
  -- Ты дурак, Вовка! Они же ещё не созрели, не время!
  -- Вот, вот... Не время! А теперь представь, что я тебя попрошу лютой зи-
   мой сорвать мне с вишнёвого дерева несколько спелых плодов. Сможешь ли ты это сделать? Скажи...
  -- Нет, конечно...
  -- Теперь, надеюсь, ты поняла, что Ниду ничего не будет угрожать в наше
   время? Представь его спелой вишней на дереве зимой! Сможешь ли ты её сорвать, когда её там ещё нет? Не сможешь! Понятно теперь?
   -- Понятно, понятно... Только Нида всё равно нужно спасать!
   -- Замучила ты меня, Яна! Ой, как замучила... Вот сейчас я пойду в дом, вынесу свой ноутбук и отправлю твоего Нида обратно к его невнимательным родителям!
   -- Не моего, а на-ше-го! Может так будет и лучше для него, и для них...
   -- Для меня так будет лучше, понятно? С ума можно сойти с вами...
   Нервно размахивая руками, возбуждённый Вовка, который представил себя не иначе, как вьючным безотказным ослом, на котором всем хочется покататься и повозить собственные проблемы, быстро скрылся в доме. Улыбнувшись довольным лисёнком, Яна уставилась на блестящие зелёные шарики вишен, лежащие на столе.
   -- Странно... Ноутбука нигде нет! -- растерянно заявил поникший Вовка, вернувшись через несколько минут из дома. -- Может, и его кто-то украл?
   -- А я тебе о чём талдычу битый час? У Гарика-ворюги, не иначе, твой ноутбук и наш Нидик! Ну, что, идём к нему в дом вместе, или я сама...
   -- Даже не знаю... А вдруг в доме у Гарика...
   -- Что в доме у Гарика? Отвечай, трусливая душонка!
   -- Ладно, ладно, пошли! Ответственность беру на себя!
  -- Это уже другое дело! Молодец! Тащи, давай, стремянку!
  -- Погоди... Нужно взять фонарик и бросить во двор Гарику что-то!
  -- С фонариком понятно, а зачем во двор что-то бросать?
  -- Темнота! Бросим мяч туда, или воланчик бадминтонный! Будто бы
   случайно, и полезем себе преспокойненько за ними...
   -- А ты, Вовка, ещё тот ворюга!
   -- Куда мне до тебя, Сонька - Золотая Ручка...
   Забросив через высокий кирпичный забор в соседский двор волейбольный мяч и запустив ему вослед несколько воланов, Вовка со спокойной душой отправился за фонариком и лестницей. Яна, тем временем, принялась определять приблизительную высоту забора. Измерив "курочками" (следами кроссовок) длину отбрасываемой им тени и прикинув, что она примерно такой же протяжённости, как и высота самого забора, Яна пришла к цифре в три метра! То есть, пятнадцать "курочек" по двадцать сантиметров каждая. Вовка почему-то не шёл, и нетерпеливая Яна, вдруг представив себя отважной скалолазкой, решила попробовать вскарабкаться на забор самостоятельно...
   Хорошо, что Вовка вовремя подоспел и чудом успел поймать на руки девчонку, соскользнувшую с двухметровой высоты! Поначалу лезть ей было не трудно, цепляясь пальцами рук и носками кроссовок за щели между кирпичами, но чем выше поднималась Яна, тем почему-то эти щели становились всё меньше и меньше, пока...
   -- Ой, и горе же ты моё, нетерпеливое! -- проворчал Вовка, ставя дрожащую Яну на ноги. Та стала ногами на траву, но руки, судорожно обвившие Вовкину шею, почему-то не отпускала.
   -- Пусти, задушишь...-- хрипнул Вовка, чувствуя как горячий нос девчонки доверчиво уткнулся в его щеку.
   -- Не могу руки разжать!
  -- Да ладно тебе...
  -- Это с перепугу, так бывает! Нервный спазм...
   Тем не менее, влажные губы Яны, не испытывающие, видимо, никакого
   нервного спазма, уверенно отыскали Вовкины и слились с ними в долгом, сладком и головокружительном поцелуе!
   -- Ничего себе нервный спазм! Так человека и задушить недолго... -- тяжело задышал довольный Вовка, освобождаясь наконец от цепких Яниных объятий. Девчонка, грациозно отпрыгнув в сторону, кокетливо заметила:
   -- Это тебе за моё спасение! Заслужил...
   -- Вот уж никогда бы не подумал, что у тебя можно что-то заслужить!
   -- А ты старайся, будущий настоящий мужчина! Я в тебя верю.
   -- Спасибо, буду стараться... Полезай за мной, будущая настоящая женщина! -- с этими словами раскрасневшийся Вовка установил у забора стремянку и уверенно поднялся вверх. За ним осторожно проследовала и Яна.
   -- А как же дальше? -- спросила Яна, усаживаясь рядом с Вовкой на пыльном гребне забора.
   -- Дальше? Видишь, вон там, за сарайчиком, лестница к забору приставлена? По ней и спустимся. Нужно только туда пройти метров шесть, я думаю. Обратно тем же манером...
   -- Вовка, а вдруг я покачнусь на этой вот стенке и упаду вниз? С такой высоты и разбиться недолго! Метра три будет, я прикидывала...
   -- Хорошо, давай я, в таком случае, вернусь обратно и буду идти вдоль забора по траве, для подстраховки...
  -- Нет, не надо! Если я упаду, то и тебя самого пришибу! Давай-ка лучше мне
   руку... А если кто вдруг станет падать, то так вместе и прыгнем на траву, идёт?
  -- Ага... Мы так с тобой до вечера будем пробираться во двор! Держись за
   плечи, скалолазка... Пошли!
   Вовка медленно зашагал по забору, балансируя руками. За ним, крепко
   вцепившись руками за его плечи, пошла и Яна. Дойдя до соседской лестницы, дети легко спустились нею во двор.
   -- Вовка, а тебе не кажется, что эта лестница приставлена к забору как раз напротив того места, где была капсула Нида?
   -- Так и есть! Должно быть, Гарик заглядывал с неё в наш двор, хотя он мог бы подглядывать и с чердака! Оттуда гораздо удобнее...
   Дети обошли вокруг высокого дома и обнаружили открытое окно кухни.
   -- Вовка, посмотри туда, -- Яна указала рукой в конец участка, поросшего высокой густой травой и бурьяном. В этих многолетних зарослях с трудом просматривались невысокие, чахлые и одичалые, фруктовые деревца.
   -- Что же ты там увидела интересного?
   -- Там, видишь, сформировалось такое огромное и примятое место в траве? Может это капсула Нида стоит в невидимом режиме? Давай посмотрим...
   -- Ах, там... Да там недавно Гарик со своими дружками резвился! Костёр, шашлык и весёлые танцы до упаду!
   -- Всё равно нужно проверить! А вдруг на капсулу наткнёмся?
  -- И как ты это себе представляешь?
  -- Прочешем этот заброшенный садик, взявшись за руки, авось и повезёт!
  -- Авоська веревку вьет, а Небоська петлю накидывает!
  -- Ты чего?
  -- Ничего, поговорка такая народная. Хотя верёвка нам бы сейчас и не
   помешала!
  -- Зачем нам верёвка?
  -- Берёмся за неё, натягиваем и прочёсываем сад. Если попадаем на дерево,
   то перекидываем её и продолжаем... Так можно гораздо быстрее определить место, где возможно находится капсула!
   -- Толково! Только верёвки-то у нас нет с собой!
   -- Может у Гарика в сарайчике что-то подходящее найдётся? Пойдём, поглядим...
   В дощатом сарайчике, обильно захламленном мусором, пустыми бутылками, старой одеждой и всякой всячиной, удалось обнаружить пересохший резиновый шланг.
   -- Полдюймовый, метров десять точно есть, -- с видом специалиста по шлангам заявил Вовка, вытаскивая находку наружу и разматывая её с руки. Со шланга посыпалась какая-то жёлтая пыль и Вовка, не удержавшись, надрывно и громко чихнул.
   -- С ума сошёл! Нашёл где и ко-ко-гда чих-хать! Чи-и-х! -- чихнула в свою очередь Яна и затряслась в беззвучном смехе.
   Шланг оказался длиннее, нежели предполагал Вовка. И, естественно, тяжелее. Но, делать нечего, и дети понесли его в конец участка. Там, растянув его на всю длину и нагибаясь в разные стороны, они потащили шланг, словно рыбаки свой невод, полный щедрой добычи. Невод ежесекундно путался в густых и цепких сорняках, но "рыбаки" не унывали. Вскоре шланг, коварно изогнувшись огромной змеёй-полумесяцем, резво выскользнул из детских рук и исчез в "пучине".
   -- Что-то есть! Двигайся ко мне, Яна! Осторожно, только. Под ноги смотри! -- засуетился Вовка. Раскинув в разные стороны руки и шаря ними в воздухе перед собой, он двинулся навстречу девчонке.
  

Глава 29

   -- Всё! Ура! С завтрашнего дня у меня начинается отпуск! Сво-бо-да! -- Вероника Николаевна откинулась на спинку автомобильного кресла и блаженно закрыла глаза.
   Джип, за баранкой которого сидел Максим Романович, плавно тронулся и уверенно покатил душными городскими улицами и раскалёнными проспектами.
   -- Я рад за тебя, дорогая! Искренне опечален, что не смогу к тебе завтра присоединиться...
   -- Вот как? Мы же давно договаривались, что этот отпуск проведём наконец-то вместе! Что случилось? Опять начальство не отпускает?!
   -- Отпускает, но только через два дня.
   -- Ну, это ещё терпимо. А что у Михаила со Светланой?
   -- Они уже отдыхают со вчерашнего дня! Поехали в деревню за бабушкой... Четыре путёвки, Миша звонил, уже у него. Кстати, он нас на ужин пригласил.
   -- Значит, всё идёт по плану и нашему круизу по Дунаю быть?
   -- Конечно, дорогая! Вскоре часть Европы будет у твоих ног!
   Иронично улыбнувшись, Вероника Николаевна мечтательно прижалась к плечу супруга и радостно выдохнула:
   -- Замечательно! Сегодня же займусь своими старыми вечерними платьями...
   -- Предлагаю лучше заняться новыми! Прошу вас, сударыня...
   Джип остановился у модного бутика женской одежды, в витринах которого удивлённо замерли, разведя в разные стороны тонкие руки, разодетые босоногие манекены. Максим Романович первым покинул своё место и галантно открыл дверь автомобиля, подавая руку супруге.
   -- Давно ты так не любезничал, Макс, -- довольно улыбнулась Вероника Николаевна, -- Тренируешься перед поездкой?
  -- Вы, как всегда, проницательны, сударыня! Прошу вас...
   Максим Романович элегантно взял под руку супругу, и они исчезли в
   тёмной прохладе бутика.
   В это самое время Вовка с Яной на пару, похожие на тех же витринных манекенов с растопыренными руками, только основательно взмокших и подвижных, в который раз наткнулись на старый пень в заросшем огороде Гарика.
   -- Вовка, я уже больше не могу, -- взмолилась Яна и плюхнулась на пень, разглядывая свои исцарапанные руки и ноги.
   -- Интересно, а чья же была идея с прочёсыванием этих джунглей, а?
   -- Моя, Вовка, не спорю... Ладно, дай мне минутку отдышаться.
   -- Сейчас бы сидели в прохладной беседке, попивая холодную минералку и сок, и чинили бы нейрошлем, так нет...
   -- Перестань нюнять! Пошли, осталось каких-то несколько соток прочесать!
   Прочёсывание завершилось через полчаса. Всё это время Вовка, конечно, усиленно дулся на девчонку, но та лишь посмеивалась в ответ. В результате к восьми, ранее обнаруженным пням, добавились останки садового столика и двух трухлявых скамеечек.
   -- А, может капсула Нида там? -- с надеждой указала Яна на соседний участок, примыкающий к участку Гарика.
   -- Вполне может быть...-- забубнил вспотевший и раскрасневшийся Вовка, сматывая шланг. -- Здесь много таких участков, лета не хватит все прочесать!
   -- Ты прав, Вовка... Извини меня, глупую, и не обижайся, пожалуйста. Я же как лучше хотела! Как лучше...
   Вовка оттащил шланг в сарайчик и бросил его на прежнее место. Вернувшись, он обнаружил вздрагивающую Яну, спиной прижавшуюся к забору. Её руки закрывали лицо, а худенькие плечи ходили ходуном -- девочка беззвучно рыдала. Вовка, внимательно рассмотрев многочисленные царапины и ссадины на её руках и ногах, расчувствовался в свою очередь. Ему вдруг, до глубины души, стало жаль эту "будущую настоящую женщину" -- это, пока ещё хрупкое и беззащитное, существо, которое через каких-то восемь лет, как утверждал пропавший Нид, станет его любимой женой! Теплая, нежная и томная волна сочувствия неожиданно хлынула Вовке в грудь, и он произнёс:
   -- Яна, не расстраивайся! Я сделаю всё, чтобы отыскать Нида! Клянусь...
   -- Мы... мы его потеряли! На-на-всегда-а! -- судорожно запричитала Яна.
   Помолчав немного, Вовка решительно сказал:
   -- Ну, вот что... Идём-ка отсюда, порыдаем в беседке! Здесь опасно, можем затопить соседей! Тогда мне достанется на орехи...
   -- Как это затопить? -- резко перестала плакать Яна, испуганно глянув Вовке в серьёзные глаза.
   -- Известно как! Слезами твоими...
   -- Ах, ты ж паяц бездушный! Дурак! -- Яна отвесила пару молниеносных и звонких шлепков Вовке, но тот, улыбаясь, продолжил:
   -- Пойдём, пойдём... Нам нужно поскорее отмыться и я тебе замажу царапины бальзамом... Или зелёнкой!
  -- Ещё чего! Сама замажу...
  -- И на спине, и на шее, да?
  -- Где захочу, там и замажу сама, понял?
  -- Понял! Пошли, заодно перекусим и отдохнём...
  -- Это ты любишь, сынок мамочкин! Тебе бы только отдыхать, перекусывая!
   Горестно вздохнув, умолкший Вовка, оставив упрямую Яну у забора, угрюмо
   отправился к лестнице за сарайчиком и принялся нервно взбираться по её хлипким перекладинам вверх. Сколько раз он просил эту вредную девчонку не называть его "маменькиным сынком"! Сколько раз он пытался забыть эти оскорбления! Ну, всё, хватит! Нет смысла дружить с человеком, который тебя постоянно унижает! Будь этот человек парнем, пусть даже и старшим, Вовка задал бы ему хорошенько! Навеки запомнил бы...
   Старая соседская лестница дрогнула и, издав громкий протяжный треск, неожиданно и злобно, как показалось Вовке, сбросила его со своей верхней перекладины вниз! Проделав замысловатое сальто назад и сосчитав спиной несколько перекладин, Вовка грохнулся оземь. Последняя перекладина показалась ему мягкой и тёплой. Она, соскользнув по Вовкиной спине, уцепилась ему сначала в плечи, а затем в затылок. Когда Вовка больно ударился коленями о землю, ему показалось, что эта самая, мягкая и тёплая, перекладина уткнула его лбом во что-то ещё более тёплое и мягкое...
   Очнулся Вовка, сидя под лестницей. Дышать и смотреть ему не давало всё то же, -- что-то мягкое и тёплое! С трудом выкрутив голову, Вовка увидел над собой испуганное лицо Яны с распухшими от слёз веками и сообразил, что его уцелевшая голова находится... в руках у этой вредной девчонки, судорожно прижимающей её к своему животу! Этого ещё не хватало! Но уже поздно, новая кличка вроде "Яночкин сыночек" ему, Вовке, уже обеспечена! И надо же так по-глупому её получить...
   Расстроенный Вовка было дёрнулся, но Яна не отпускала его голову.
   -- Отпусти ... У тебя что, снова нервный спазм? -- захрипел Вовка.
   -- Да нет, вроде...
   -- Руки можешь разжать? Разожми!
  -- Сейчас...
   Когда радостная и беззаботная Вероника Николаевна с коробками и пакетами
   наперевес проходила мимо беседки, то чуть было не уронила всё это на тротуарную дорожку -- из беседки на неё смотрело двое маленьких и угрюмых чудовищ, щедро измазанных зелёнкой!
   -- Ой, детки дорогие! Что это с вами случилось? -- мигом оказавшись в беседке, Вероника Николаевна швырнула на диван свои покупки и присела возле детей. Первым невесело отозвался Вовка:
   -- С нами всё в порядке, мама! Это мы играли... Ну, и поцарапались маленько. С кем не бывает?
   -- Вы что, дрались?! -- Вероника Николаевна с изумлением перевела взгляд на Яну, прячущую свои кулачки, щедро испещрённые зелёными пятнышками.
   -- Нет, нет... Мы играли со Шварцем и Элен! На берегу озера! А там... там битые бутылки оказались в траве! Вот и поцарапались немного...
   Вероника Николаевна, справедливо полагая, что эта свежая легенда не соответствует действительности, всё же изобразила доверчивый вид и опустилась на диван. Ничего, рано или поздно она всё выяснит! Сейчас, главное, что все эти плутоватые глаза целы, а шкодливые руки-ноги-головы на месте...
   -- Как же вас одних-то оставить, а? Вы же искалечитесь и поубиваетесь, не приведи господь, пока мы с круиза подоспеем! -- начала издалека Вероника Николаевна, с любопытством рассматривая радостно зажигающиеся огоньки (взрослые уезжают!!!) в невинных детских глазах. Понятно, что остаться на неделю-другую без строгой родительской опеки мечтает каждый подросток! А матерям и отцам каково отдыхать, зная, что их юркие непоседы в любой момент могут отчебучить всё что угодно?
  -- Придётся отменить поездку или... забрать вас с собой! -- обронила будто
   бы в сердцах Вероника Николаевна, наблюдая за реакцией детей.
   Однако дети остались безразличными к этим словам. И лишь Вовка
   поинтересовался совершенно о другом:
   -- Мама, ты не видела мой ноутбук?
   -- Ах, да! Твой ноутбук... Он у папы в машине. Я брала его на работу.
   -- Но зачем? У тебя там куча своих компьютеров!
   -- Глючить он стал, ты не замечал? Пришлось его разобрать и почистить
   как следует в ультразвуковой ванне! Чего там только не было внутри! И соки, и чай, и крошки хлебные... Клавиатура залипала, пришлось заменить на новую...
   -- А какие соки там были?
   -- Вроде апельсиновый и томатный...
   -- Спасибо тебе, мамуля! Огромнейшее спасибо! Ты у меня волшебница! Суперпрофи! -- оживился Вовка. Чмокнув на ходу материнскую щеку, он пулей вылетел из беседки и понёсся в гараж, где отец продолжал извлекать из вместительного автомобильного чрева всевозможные коробки и пакеты с покупками.
   -- Что это с ним, Яночка? Кстати, Вовка тебя не обижает? Не пристаёт? Надеюсь, ты понимаешь, о чём я...
   -- Нет, нет, что вы! Вовка ведёт себя очень прилично! Он настоящий парень! Это я, бывает, капризничаю и балуюсь, но он всё терпит. А обрадовался Вовка потому, что думал, будто его ноутбук кто-то похитил!
   -- Понятно. Тут уже моя вина -- забыла его предупредить! Вы не голодные?
   -- Обедали часа два назад. Вовка пельмени сварил, а я салат приготовила.
   -- Молодцы! Ладно, пойду в дом... Хочешь посмотреть мои новые вечерние платья?
  -- Конечно!
  -- Тогда идём!
   Глаза у Яны загорелись, и она на миг представила себя такой же
   ослепительно красивой женщиной, как Вероника Николаевна, одетой в шикарное вечернее платье, облегающее импозантный и гибкий стан. В руках у неё, украшенных браслетами, кольцами и перстнями, будет трепетать лёгкий веер, на ногах -- шикарные туфельки, щедро инкрустированные драгоценными каменьями. На шеё -- бриллиантовое колье, на голове -- тонкий золотой обруч, сияющий алмазными огоньками, в ушах -- рубиновые серьги-висюльки. Бал! Бал!! Бал!!! Гремит музыка, лихо кружатся в танце великолепные пары, развевающие по прохладному ночному залу, освещаемому сотнями свечей, дивные ароматы дорогих духов. Благородные кавалеры тянут к ней свои руки в, надежде станцевать с ней хотя бы один-единственный танец, а она...
   Окинув быстрым и презрительным взглядом свои худые ноги в старых кроссовках, мелкие коленки и сжатые кулачки, украшенные каплями и полосками зелёнки, Яна тяжело вздохнула и поплелась за Вероникой Николаевной в дом.
  

Глава 30

   -- Люди встречаются, люди влюбляются, женятся! Та-та-ра-та-та-та! Мне не везёт в этом так, что просто беда! Та-ра-ра-та-ра-ра...-- грустно бормотала Зинаида, пытаясь петь в такт с голосами ремейкнутых "Весёлых ребят", мелодично жалующимися из автомобильного радиоприёмника на отсутствие жены.
   -- Зинуля, послушай! Это не то, что ты себе надумала! Послушай! -- тщетно пытался перекричать "неженатых" солистов и Зинаиду испуганный Гарик, сидящий на переднем сидении красного автомобильчика, который мчался на бешеной скорости по пригородному шоссе.
   -- Молчи, гадёныш! Слышать тебя не могу! -- гаркнула в ответ Зинаида и продолжила жалобно петь:
   -- В сво-ой вагон вошла она, у-улыбнулась из окна...
   -- Зинуля, выслушай меня, умоляю!
   -- Поезд тронул, а я вслед лишь рукой помахал ей в ответ!
   Набравшись смелости, Гарик выключил радиоприёмник, но Зинаида не умолкала:
   -- Люди встречаются, люди влюбляются, женятся! Та-та-ра-та-та-та! Мне не везёт в этом так, что просто беда!
   На её глаза навернулись скупые слёзы. Затормозив и резко крутанув рулевое колесо вправо, Зинаида остановила взвизгнувший автомобиль в тени придорожного дерева и достала трясущимися руками сигарету из мятой пачки. Гарик облегчённо вздохнул и принялся быстро и вкрадчиво пояснять, пока женщина раскуривала сигарету:
   -- Дорогая, это будет наш с тобой совместный бизнес! Мы станем за считанные дни миллионерами, клянусь тебе! И тогда мы с тобой сможем спокойно вступить в брак! Мы будем богатыми и независимыми, а всё...
  -- В брак? С ловеласом-извращенцем? Помилуйте...
  -- Ты не так всё поняла, Зинуля! Я хотел тебе...
  -- Вот сейчас я на твоих глазах утоплю твоё любимое сокровище, тогда и
   поговорим! Там, на мосту...
   -- Не вздумай этого делать! Я... я тебе запрещаю!
   Выдохнув в испуганное лицо Гарика струйку дыма, Зинаида зло сощурилась:
   -- Ах, вот оно как! В таком случае, отправишься с моста вслед за ним! Ты меня знаешь...
  -- Знаю, знаю, Зинуля! Ты умная, добрая и... -- взволнованный не на шутку
   Гарик умолк, тщетно пытаясь подобрать наиболее подходящие слова.
  -- Чего заткнулся? Продолжай врать, давай! Если не сердцу моему, то хоть
   ушам приятно будет...
  -- И... и я тебе многим обязан в своей жизни!
  -- Неплохо, неплохо! Дальше что?
  -- Ну и это... Люблю я тебя, Зинаида!
  -- Ой, рассмешил! Держите меня семеро! Любит он... Да это я тебя люблю,
   как последняя дура, а ты этим гнусно пользуешься, гад бессовестный!
   -- Не веришь? Да я готов... готов хоть сейчас на тебе женится!
   -- А это что-то новое уже! Ну-ка, повтори...
   -- Предлагаю тебе, Зинаида, стать моей законной супругой! Только...
   -- Ну вот, всё испортил своим "только"...
   -- Зинуля, я хотел сказать: "только... не отказывай!" -- вывернулся Гарик.
   -- Ой, хитрец! А я уж было подумала, что ты мне тут условия хочешь поставить! Чтобы я, значит, на радостях, твоё сокровище любимое оставила в покое...
   -- Ах, ты про это... Позволь, я поясню! Это не то, о чём ты думаешь!
   Когда я тебе обо всём расскажу, ты будешь смеяться...
   -- Не надо! Отсмеялась я уже с твоей помощью! При том не раз и не сладко!
   -- Это сокровище, как ты выражаешься, я обнаружил совершенно случайно, и хотел тебе об этом рассказать!
   -- Ага, рассказал бы он! Да если бы не моё любопытство, то ты бы держал всё в тайне от меня, не так ли?
   -- Зинуля, пойми! Об этом нужно помалкивать...
   -- Тут ты прав! Вот утоплю я его и никому не скажу! Ха-ха-ха!
  -- Дорогая...
  -- Вот, что милый-дорогой! Насколько я поняла, ты сделал мне предложение...
  -- Да, я готов...
  -- Не перебивай! В таком случае мы сейчас же отправляемся к моему
   отцу, и ты просишь у него моей руки! Но, предупреждаю, если ты потом откажешься, пеняй на себя! Мой папочка сможет постоять за честь своей любимой и единственной дочки! Ну, что, забоялся?
   -- Твоего папочку кто хочешь забоится! Я согласен...
   -- Вот и хорошо! Надеюсь, ты не будешь никому жаловаться, что это я тебя, смазливого гуляку, насильно женила на себе?
   -- Что ты, Зинулечка! Я же сам...
   -- Вот, вот! Сам, находясь при добром здравии и нормальном соображении!
   -- Да, милая! Всё так!
  -- Ну, что ж... Поехали к папочке!
  -- Поехали...
   Красный автомобильчик яростно взревел, натужно проворачивая передние
   колёса на обочине, и рванул в сторону города. Стрелка спидометра на его приборном щитке, очень быстро перевалив за сотенную отметку, уверенно направилась к следующим. Бледнеющий Гарик бросил осторожный взгляд на заднее сидение, рассматривая выбившийся из-под покрывала кусочек синей материи, окантованный грязно-белой лентой. Но Зинаида властно рыкнула на него:
   -- Отныне ты навсегда прощаешься со всеми своими поклонницами и всякими там тайными сокровищами, уяснил? Не слышу!
   -- О чём речь, милая? Конечно! Надеюсь, ты позволишь мне его вернуть на место? И забудем о нём навсегда! Прошу тебя...
   -- Ладно... Позволяю! Вышвырну его у тебя, когда вернёмся от папочки!
   -- Вот и хорошо, любимая! Дашь мне затем полчасика -- и оно будет на своём прежнем месте, целое и невредимое! Я отвезу его на своей машине! Зачем нам проблемы перед свадьбой, правда, милая?
   -- Нам проблемы ни перед свадьбой, ни после неё совершенно не нужны!
   -- Рад, что ты меня понимаешь, Зинуля! Очень рад. А как насчёт моего мальчишника, ты позволишь, надеюсь? Мы с ребятами...
   -- Никаких мальчишников! Хватит! Насмотрелась я и девишников твоих, да и мальчишников уже! Забудь, понял? Не слышу!
   -- Конечно, милая! Хватит с меня этой дурацкой холостяцкой жизни! Пора уже и остепениться. У меня, ведь, молодая семья...
   -- То-то! Наконец-то образумился!
   -- Милая, а вдруг твой папа...
   -- Что мой папа, а?
   -- Ну, это... Вдруг он откажет мне?
   Умилённая Зинаида разразилась гомерическим хохотом -- и её красный автомобильчик стало бросать со стороны в сторону. Плутоватый Гарик, в который раз побледневший за этот невезучий и проклятый день, испуганно уставился на дорогу и встречные автомобили, мигающие фарами. Уверенно выровняв баранку и промокнув дорожной салфеткой глаза, прослезившиеся от смеха, Зинаида довольно изрекла:
   -- Ой, насмешил! Ха-ха! Да не с твоим это счастьем, Гарик! Папа решит всё правильно! Даже не сомневайся!
   -- Я это так, на всякий случай спросил! Мало ли что...
   -- Даже не надейся! Ой, ха-ха...
   Уныло разглядывая сквозь стекло приближающийся город, Гарик лихорадочно соображал как вести себя дальше. От свадьбы с Зинкой, понятное дело, уже не отвертеться, а вот о других, более важных, вещах есть смысл хорошенько подумать. Похоже, что Зинка, зацикленная на любви и собственном замужестве, многое потеряет в этой жизни. Впрочем, сама виновата! Не хотела его выслушать, значит он будет действовать втайне от неё. Так ей, толстой глупышке, и надо! Держать в своих красных когтистых лапах та-ако-ое сокровище и выпустить его! Уму не постижимо...
  

Глава 31

   Командир межзвёздного комплекса Берс перевёл информационный медиашар в режим локального голографического планетария, напоминающего огромный сферический аквариум, где в центре вращался голубой шарик Земли, а по стенке медленно кружил серебристый комочек Луны. Словно обезумевший меченосец, алой точкой-рыбкой в этом аквариуме метался МК-408, вращаясь вокруг Земли по замысловатой орбите диаметром в две световые секунды. Орбиту МК-408 периодически искривляла Луна. К ней, с каждым последующим витком вокруг Земли, неумолимо подтягивало и сам комплекс.
   Берс перевёл локальный планетарий в режим высокоточного скоростного моделирования -- и красная точка превратилась в сплошную пространственную кривую, извивающуюся ярко-красной змеёй, заглотнувшей собственный хвост. Какое-то время змея извивалась вокруг Земли, подсовываясь всё ближе и ближе к Луне, пока та, наконец, не переманила её на свою орбиту! Командир взглянул на показания счётчика орбитальных оборотов, где замерцало число 1863, и призадумался.
   Если ничего не предпринимать, то комплекс МК-408, по истечении 621 земных суток, будет полностью перехвачен Луной! Это, конечно, полбеды! Ежели к тому времени удастся восстановить все навигационно-посадочные системы комплекса и отремонтировать хотя бы четыре гравитационных двигателя-реактора, то можно будет и "прилуниться". А, вдруг, не удастся, что тогда?
   Изменив условия скоростного моделирования, Берс перенёс Луну в центр виртуального планетария и продолжил наблюдение. Алая змея, будто всё больше и больше заглатывая собственный хвост, постепенно сжимала своё смертельное кольцо вокруг заячьего комочка Луны, пока оно (кольцо) не исчезло на последнем орбитальном обороте и не вспыхнуло яркой прощальной точкой в каком-то лунном кратере!
   Откинувшись на спинку командирского кресла, Берс болезненно сомкнул глаза и внимательно выслушал войс-рапорт системы скоростного моделирования. Хотя ему и без этого голосового доклада стало ясно, что межзвёздный комплекс разобьётся о лунную поверхность ровно через семьсот одиннадцать земных суток!
   -- Чем опечален мой любимый командир? -- раздался за его спиной бархатно-мелодичный голос Оди, и её руки нежно обвили шею Берса.
   Сердце мужчины сладостно забилось, а его рука сама потянулась к биосейфу под командирским пультом и осторожно извлекла оттуда тонкостенный алмазный цилиндр. Сияющий предмет имел размеры старинного чайного стакана и был заполнен обыкновенной землёй. Из блестящих влажных комочков вверх тянулся пышный изумрудный кустик, усыпанный миниатюрными розовыми цветочками.
   -- Это тебе, любимая...
   -- О, Берс... -- восторженно выдохнула Оди, изумлённо разглядывая необычный подарок. Благоговейно принимая нежное растеньице в руки, женщина расчувствовалась, и её выразительные карие глаза увлажнились.
   -- Я назвал этот сорт " Соцветие Оди". Когда мы все вернёмся на Землю, то я с тобой непременно высажу его перед нашим домом!
   Тронутая вниманием Оди, не находя нужных слов, лишь молча кивнула и приклонила свою голову на грудь Берса. Она хорошо знала, что реальных шансов возвратиться на Землю у межзвёздного комплекса было мало, но ей хотелось верить в то, что, вдыхая своими неимоверными усилиями жизнь в каждого астронавта, отвоёванную у бездушной вечности, эти шансы она, как спейсбиолог, всё же увеличивала.
   -- Спасибо тебе, любимый! Так и будет... Я верю в тебя!
   Улыбнувшись в ответ, Берс попытался было выбросить из головы все мрачные и зловещие мысли командира, но это ему не удалось. Проводив задумчивую Оди, бережно уносящую с собой дрожащий розовый кустик, он вернулся за командирский пульт и продолжил тревожные размышления.
   Макроцель, которую командир сам себе назначил, сводилась к тому, чтобы приземлить, либо прилунить, межзвёздный комплекс вместе с живым и невредимым экипажем. Главнейшей составной этой макроцели Берс обозначил свою астрокоманду. В итоге обозначались подварианты, один из которых предполагал эвакуацию с борта комплекса всех членов экипажа. Однако вызвать на подмогу внешние транспортные корабли до сих пор не удалось, поскольку навигационно-координатные системы, как самого комплекса, так и пришвартованной к нему биостанции Мила, вышли из строя по непонятным причинам. Каналы аварийной связи и медиакоммуникаций почему-то не поддавались восстановлению. К тому же, сам корпус комплекса, после зловещего обволакивающего взрыва карантинного облака, на протяжение последних трёх десятков лет не определялся радарно-поисковыми системами ни с Луны, ни с Земли. Он превратился попросту в невидимую груду чёрного металла, несущуюся по сдвигающейся орбите к Луне! Скорость этой груды была немногим меньше второй космической, и это являлось спасительным обстоятельством. В противном случае, Берс неоднократно просчитывал, комплекс мог бы либо покинуть солнечную систему навсегда, либо устремиться к Солнцу! Сейчас же наиболее вероятным событием ближайшего времени следует считать столкновение с Луной...
   Берс вызвал к себе Мила и поделился с ним собственными неутешительными прогнозами. Выслушав их и помолчав немного, будто качественно переваривая услышанное, Мил в ответ сказал:
   -- Не думаю, что этот устаревший комплекс представит для землян или лунитов хоть какую-то ценность. Впрочем, если его удастся посадить, то для научных исследований он будет весьма полезным материалом! Люди -- несоизмеримая ценность!
   -- Скажите, уважаемый Мил, ваша биостанция сможет забрать с борта комплекса весь его экипаж?
   -- Максимум -- десять астронавтов до Луны...
   -- Понятно. И это будет единственная эвакуация, поскольку потом вы не сможете больше найти нас...
   -- Можно попробовать вариант повторного пиратского захвата! -- улыбнулся Мил, но Берс почему-то не поддержал эту идею.
   -- Очень трудно и весьма проблематично, поверьте старому космическому пирату, уважаемый Мил. Да и нет никаких гарантий, что я смогу снова отловить вашу биостанцию. Скорость комплекса заметно увеличилась, а его траектория стала более чем замысловатой!
   -- Вы знаете, уважаемый Берс, у меня такое предчувствие, будто где-то рядом с комплексом пристроилась чёрная микродыра, словно быстро кружащаяся муха над мёдом!
   -- Чёрная дыра? Микродыра? Признаться, я уже думал над этим. Иначе, как объяснить то, что наши мощнейшие медиапередатчики не могут послать сплошной сигнал, а только дроблённый! Да и то, искажаемый до неузнаваемости по каким-то неизвестным правилам!
   -- Вот, вот! Либо это "что-то" очень похоже на микродыру, либо на "нечто", совершенно нам неизвестное!
   -- Похоже, что это коварное "нечто" и погубило весь мой экипаж!
   -- Да, судя по всему, комплекс подвергся кратковременному воздействию касательного электромагнитного или гравитационного импульса невообразимой мощности. А это, в свою очередь, вызвало ответные, разрушающие и смертельные, импульсы в нейрошлемах астронавтов!
   -- Остаётся лишь предполагать. Это может быть и огромный магнитный астероид, и та же чёрная микродыра, промелькнувшая рядом с комплексом с неимоверной скоростью!
   -- Да, как мало мы ещё знаем о нашей загадочной Вселенной! Сколько же в ней таится всего неизведанного для такого нежнейшего наноорганизма, как человек!
   -- Микродыра... Если нашу Землю сжать до размера ореха, то сотворится она, миниатюрная чёрная дыра. Отправляя её странствовать по космическим просторам со скоростью, близкой к скорости света, получим нечто, попросту не воспринимаемое человеческим умом!
   -- Неуправляемый космический утилизатор!
   -- И мощнейший гравитационный реактор! Вот бы приручить его...
   -- Об этом остаётся лишь мечтать.
   -- Не менее загадочным является и вихревой гравитационный туннель, остающийся за этой чёрной дырой! Возможно, когда-нибудь астронавты смогут использовать такого рода скоростные магистрали для межзвёздных экспедиций.
   -- Как знать... Возвращаясь к проблемам комплекса, уважаемый Берс, хочу предложить одну идею.
   -- Я весь внимание, уважаемый Мил!
   -- Комплекс наш невидимый для радарных станций Земли и Луны, скорее всего из-за образования тончайшего слоя оплавленного металла на его поверхности. Этот слой, возможно, приобрёл свойства поглощать, или же попросту рассеивать сканирующие импульсы локаторов. Примерно тоже он проделывает и с радиоволнами, отчего их нормальные передача и приём невозможны!
   -- Что вы предлагаете?
   -- Мои предложения сводятся к тому, чтобы обозначить комплекс в оптическом диапазоне. То есть, засветить его каким-то образом. Как вариант -- покрыть поверхность алюминиевой фольгой, либо усыпать каким-то белым отражающим порошком. Тогда лучи Солнца будут отражаться от поверхности комплекса, и он станет заметным даже в обыкновенный земной телескоп...
   -- Идея ваша мне понятна, уважаемый Мил. Не скажу, однако, что её будет легко реализовать. Предлагаю вам всё как следует обдумать, я же поразмышляю вот над чем. Гораздо проще создать вокруг комплекса оболочку из инертного газа, к примеру того же неона, и зажечь её с помощью устроенных электродов!
   -- Великолепно! Это будет самый большой неоновый светильник, который я когда-либо видел!
   -- Надеюсь, этот гигантский светильник поможет вам снова отыскать наш комплекс...
   Лицо Берса перестало быть мечтательным и тотчас приняло волевой облик командира межзвёздного комплекса МК-408:
   -- Готовьтесь к предстоящей эвакуации, уважаемый Мил, это мой приказ. Предлагаю начать её в ближайшие несколько дней! Определите сами, как спейсбиолог, десять астронавтов, которые полетят с вами на Луну первой партией.
   -- Стоит ли так торопиться, уважаемый Берс?
   -- Стоит, дорогой Мил! Ещё как стоит! Не хотел вас огорчать, но не далее, как вчера, дежурный спейсинженер доложил мне, что в основном корпусе комплекса образовалась трещина. Все наши усилия по её локализации пока что безрезультатны.
   -- Причины её возникновения вам известны?
   -- Бортовой вибросканер выдаёт не совсем понятную информацию, сигнализируя о том, что корпус комплекса стал подвергаться мощным и периодическим встряскам с частотой в несколько гигагерц!
   -- Значит, мы находимся вроде как внутри старинной микроволновой печи?
   -- Да, уважаемый Мил. И эту самую зловещую печь что-то постепенно разогревает!
  

Глава 32

   Лихо въехав на старом помятом автомобиле во двор своего брата Шурки, Гарик живо выпрыгнул из машины и поспешно закрыл ворота. Вернувшись обратно, он открыл заднюю автомобильную дверь и принялся освобождать от пут черноволосую девушку, неподвижно лежащую ничком на сидении.
   -- Потерпи ещё немного... Сейчас всё будет хорошо...Только тихо, тихо...-- приговаривал Гарик, разрезая раскладным ножом многочисленные верёвки и полоски липкой упаковочной ленты на руках и ногах девушки. В салоне раздался сдавленный крик и быстрое, судорожно-хриплое дыхание -- Гарик сорвал с лица и бледных губ девушки кусок ленты
   -- Тише, тише. Ну вот, вроде всё, -- удовлетворённо зашептал Гарик, -- полежи пока и разомни руки-ноги, а я пойду дом открывать.
   Старый двухэтажный дом Шурки был крепким кирпичным строением, одиноко расположенным на отшибе дачного посёлка. Окружало эту угрюмую крепость несколько десятков молодых любопытных сосен, будто вышедших ему навстречу из густого соснового бора с одной лишь целью: заглянуть в его маленькие мутные окошки. Тяжёлая черепица на просевшей от времени крыше дома, щедро усеянная сухими сосновыми иглами, местами поросла буро-зелёными комьями мха. Перед домом раскинулась небольшая овальная поляна, захваченная в плен густой травой и мелкими лесными цветками.
   Пока Гарик суетился в заброшенном доме, чертыхаясь и громыхая домашней утварью, черноволосая девушка задышала тихо и ровно. Постанывая и морщась, она уселась на заднем сидении и осмотрелась. Выразительное голубоглазое лицо девушки с разбитым вздёрнутым носом и огромным синяком под левым глазом имело бледный и измученный вид. Её синее платьице старого покроя, окантованное некогда белой атласной лентой, было основательно измятым и подранным, а черные лакированные туфельки на невысоком каблуке -- потёртыми и грязными. Косметика, обильно и неумело нанесенная на лицо девушки, причудливо растеклась и размазалась, придавала своей пользовательнице законченный маргинальный вид.
   Выйдя из дома и подозрительно разглядевшись по сторонам, к машине быстрым шагом подошёл Гарик и подал девушке руку. Выбравшись из машины, поддерживаемая Гариком девушка заковыляла к дому. Добравшись до просторного дивана в гостиной, они вместе присели.
   -- Я поеду, а то эта Зинаида меня прикончит! -- испуганно протянул Гарик, удрученно рассматривая внушительные сети паутины по углам комнаты, и назидательно добавил:
   -- Ты пока что здесь самостоятельно определяйся, а я под вечер заеду. Если не забуду, захвачу тебе кое-что из вещей. Только ты из дому -- никуда! Помни, что наше дело тайное, важное и очень опасное! О нём никому, ни-ни... Я тебя закрою, на всякий случай.
   Измученная девушка, удручённо угукнув, с облегчением сбросила с отёкших ног тесные туфли. Гарик, улыбнувшись какой-то идиотской и нервной улыбкой, встал и энергично вышел из комнаты. Раздался сухой скрип старого замка на входной двери, сменившийся натужным чиханием автомобильного двигателя...
   Ступив босыми ногами на холодный пол, Нид с блаженною улыбкой стянул с головы старый черный парик и бросил его на диван. Вертя оголённой головой во все стороны, мальчишка подошёл к запыленному зеркалу на рассохшейся деревянной стене гостиной и с ужасом принялся рассматривать в нём собственное отражение.
   Да, не зря сказал Гарик: "... наше дело тайное, важное и очень опасное". Во как обработала его, Нида, эта бешенная Зинаида-атаманша! А собиралась и вовсе утопить! А ведь бедному Гарику, которому тоже изрядно досталось от этой крепышки, придётся ещё на ней жениться! И зачем это ему нужно? Если для их общего и опасного дела, то понятно -- оно того стоит, а если по собственной воле...
   Почувствовав лёгкое головокружение, Нид вернулся на диван и лёг, болезненно закрывая глаза. Погружаясь в дрёму, измученный мальчишка прокручивал в памяти последние, тревожные и странные, события.
   А началось всё той мрачной ночью из условного стука о корпус капсулы. За стуком послышался будто Вовкин шёпот: "Это я, открывай, Нид!" и Нид, ничего не подозревая, принял на борт капсулы этого странного дрожащего Гарика!
   -- Извини, дружище Нид, что я к тебе напросился, но у меня дело чрезвычайной важности! -- начал тогда Гарик, с нескрываемым любопытством рассматривая интерьер аварийной капсулы.
   -- Кто вы и что случилось? -- спросил полусонный Нид.
   -- Я Вовкин сосед и зовут меня Гариком. Мы с Вовкой и его девчонкой неплохие приятели, это он и сам смог бы подтвердить! Но, увы...
   Сбивчивый и эмоциональный рассказ Гарика был о том, что какие-то неизвестные и нехорошие люди, бандиты одним словом, похитили минувшим вечером Вовку и Яну и увезли в неизвестном направлении! Они хотели похитить заодно и его, Нида, но решили это сделать утром.
   -- Но для чего им невинные дети, этим людям-бандитам? -- поинтересовался добрый и доверчивый Нид.
   -- Ты прав, Нид! Дети им, по сути, ни к чему! Этих нехороших людей интересует сам денежный выкуп! Деньги! Они запросили за освобождение детей у их бедных родителей огромную сумму! Один миллион... нет, -- один миллиард долларов!
   -- Это много? А то я в этих ваших деньгах совершенно не разбираюсь...
   -- Много, дорогой Нид! Очень много! Одним словом, убитые горем родители детей никогда в жизни не видели таких огромных денег, да и вряд ли увидят! И никто, естественно, и никогда не даст этим несчастным отцам и матерям так много денег!
   -- Что же делать? Может я чем-то смогу помочь Вовке и Яне?
   -- А чем ты сможешь помочь? Денег ведь у тебя самого нет! Я забежал тебя предупредить, чтобы ты сам поскорее улетал отсюда, потому что поутру и тебя самого похитят! Улетай отсюда, добрый Нид, послушай меня! Тебе тоже грозит страшная опасность! Может хоть ты останешься целым и невредимым...
   -- Странное дело...
   -- Это дело не только странное, но и очень опасное! Если вовремя не дать денег этим бессердечным людям, то они... они могут убить или покалечить невинных детей! О, как это подло и жестоко... -- Гарик, упрятав своё небритое лицо за ладони, затрясся в приступе плача.
   -- Гарик, я готов отправиться с вами на своей капсуле к этим людям-бандитам и попытаться освободить Вовку с Яной!
   -- Ты...ты настоящий герой, Нид! Я тобой восхищаюсь! -- вскричал Гарик и крепко обнял Нида, словно давнего друга.
   -- Я, конечно не герой, но хочу спасти своих родственников! Что для этого нужно, говорите -- и я всё сделаю!
   Взглянув на Нида своими подвижными мутнозелёными глазами, Гарик задумчиво опустил голову. Помолчав немного, он рассудительно продолжил:
   -- Раз ты так решил, Нид, то прежде всего нужно тебя самого и твой замечательный кораблик укрыть от этих злых людей. Есть у меня одно место... И ещё. Я тебя могу временно спрятать в своём доме, в потайной комнатке на чердаке. Но тебе нужно будет изменить собственный вид, чтобы никто тебя не узнал. Там, на чердаке, у меня много разных женских одежд и вещей. Сможешь замаскироваться под женщину? Бандиты, ведь, будут искать мальчишку, понимаешь?
  -- Ну, это не проблема! Смогу, конечно...Что ещё?
  -- Ещё? Нам бы пока хоть это сделать, а потом будем думать, как и где
   раздобыть нужные деньги!
  -- А как вам, Гарик, стало известно о похищении детей?
   -- Всё просто, Нид. Я долгое время дружу с одной женщиной по имени Зинаида, и мне чудом удалось подслушать её разговор с теми самыми нехорошими людьми. Оказывается, она у них вроде атаманши главной, представляешь? А я уже собирался было на ней жениться!
  -- Вот как!
  -- Да, Нид! Я сам в глубоком шоке, и что делать даже не знаю... Но, если
   это поможет освободить детей, то придётся жениться на ней, иначе мы никогда не узнаем, где она со своими дружками прячет невинных! Такие вот дела, дружище...
   -- Насколько я понял, мы должны пойти сразу двумя путями: попытаться отыскать и освободить детей самостоятельно, либо найти деньги на их выкуп!
   -- Ты умница, Нид! Так и будем действовать!
   -- Скажите, Гарик, а разве у вас нет таких специальных служб, которые могут поймать бандитов и освободить детей?
   -- Специальных служб, говоришь? Есть, конечно! Но, как только похитители узнают, что к этим службам обратились родители, или мы с тобой, то невинные дети могут пострадать, понимаешь?
   -- А как они узнают?
   -- Как? Ну, не знаю... Может они станут следить за родителями, подслушивать, к примеру, их разговоры и всё такое...
   -- Вот оно что... Тогда понятно, что рисковать драгоценными жизнями детей не стоит! Нужно будет найти деньги, и отдать...
   -- Без сомнений, Нид! Это самое верное дело!
   -- А вы знаете, как и где мы сможем раздобыть их? Возможно, нам придётся даже нарушить какие-то ваши правила и законы, да?
   -- Конечно, Нид, ты прав! Но ведь бандиты-то первыми нарушили закон, поэтому они и виноваты! Преступление против преступления не есть преступление! Наше с тобой вынужденное преступление будет очень маленьким по сравнению с ихним, большим и бесчеловечным! Мы ведь хотим спасти жизни детей, а для этого все средства хороши!
   -- А когда мы спасём детей, то у бандитов можно будет отобрать как-то эти деньги и вернуть их на прежнее место?
   -- Конечно, справедливый Нид! Как же иначе...
   Проснулся Нид под вечер от странного, громкого и неумолкаемого шороха, доносящегося из соседней комнаты. Открыв глаза, мальчишка внимательно осмотрелся. В доме было ещё достаточно светло, чтобы хорошо ориентироваться, поэтому Нид осторожно поднялся с дивана и, крадучись, направился на подозрительный звук. Подойдя к приоткрытой двери, ведущей в комнату, Нид остановился. Разглядеть что-либо сквозь небольшую дверную щель ему не удалось, и он осторожно потянул на себя дверь. Раздался протяжный скрип сухих дверных петель, и странный шорох усилился...
  

Глава 33

   Расположившись в беседке, Вовка включил ноутбук и взялся за его основательную проверку. Всё работало исключительно, но как раз этого-то Вовке и не хотелось! Безуспешно терзая новенькую клавиатуру в течение получаса, мальчишка так и не дождался ни одного былого "глюка", после которого всякий раз демонстрировался какой-нибудь новый и захватывающий фантастический фильм! А, ведь, раньше вызвать беззвучный фильм о том же Ниде и его капсуле можно было легко и просто, нажимая и удерживая несколько секунд пару цифр -- 6 и 7! Что же делать?
   Вовка окончательно расстроился. Только теперь ему стало предельно ясно, что причиной весьма странной работы его ноутбука был ... апельсиновый сок! Точнее, смесь сладкого апельсинового сока и подсоленного томатного! Идиотское предположение, конечно... Невнимательный маменькин сынок, ленивый обладатель "компьютерной болезни", уплетатель бутербродов и неосторожный лакатель соков -- будущий учёный? Уму не постижимо... Так вот значит как им, Вовкой-рохляком, был изобретён гидропроцессор нейрошлема! Ну и ну! Ладно, о соках... Следовательно, таким же вот соковым составом нужно заправить и нейрошлем Нида! Всё же права была Яна, когда предлагала использовать для повышения электропроводности биораствора соль! Тот же подсоленный томатный сок...
   В беседку забрела расстроенная Яна и молча села напротив. Осмотр великолепных вечерних платьев Вероники Николаевны поверг девчонку в безысходное унынье, отчего она в сердцах принялась мысленно роптать на свою женскую судьбу. Собственное будущее ей представлялось уже не иначе, как тягостной серией безрадостных и серых дней! Будней уродливой женщины! Страх, ужас, стыд и печальная безысходность -- вот что ожидало девчонку, как ей казалось, в будущем...
   -- Ты чего такая кислая, Яна? Случилось что? -- первым нарушил тишину Вовка, раздумывая о соковых концентрациях биожидкости для нейрошлема. Помнится, вначале он вылил на ноутбук примерно полстакана апельсинового сока, а затем, через дня три, опрокинул ещё четверть стакана томатного. Значит, искомое соотношение такое: две части апельсинового сока на одну часть томатного...
   -- Ничего... Не трогай меня!
   -- Да что с тобой?
  -- Что? Уродина я, вот что! Как жить дальше...
   Девчонка демонстративно отвернулась от удивлённого Вовки. Её глаза зло
   сощурились, а губы -- предательски задрожали. Снисходительно улыбнувшись, но так, чтобы Яна этого не заметила, Вовка резонно заметил:
   -- Уродин, к твоему сведению, на роль красавиц не берут! Дядя Слава не такой простак, чтобы гробить сериал, приглашая сниматься в нём кого ни попадя! Да и тётя Валя, будь уверена, знает толк в женских образах... Ежели она сама по фильму красавица, то и её дочка должна быть красавицей! А как иначе?
   -- Это они тебе так могут сказать! Я-то знаю, что из себя представляю...
   -- Кому что... Грязному хочется в баню, а голодному -- в ресторан!
   -- И к чему это дурацкое умничанье?
   -- А к тому, что вам, женщинам, не угодишь! Даже самая-самая красивая женщина, всё равно жаждет стать ещё красивее!
   -- Это не ко мне, не издевайся! На душе и так гадко...
   -- Ну, вот что... У нас возникли проблемы почище твоей красоты!
  -- Говори...
  -- Я не смогу отправить Нида обратно при помощи ноутбука, как грозился...
  -- Почему? Ноутбук вроде как работает...
  -- Работает, но уже не так, как надо! Понимаешь, в чём дело...
   Несколько минут Вовка пытался пояснить отрешённой Яне что к чему, но
   та была не здесь, в беседке, а витала где-то в заоблачных девичьих мечтах. Должно быть, на каких-нибудь балах, церемониях и конкурсах красоты!
   -- Яна! Я кому это всё талдычу, а? -- хлопнул ладошкой по столу Вовка.
   -- А? Вроде всё понятно, ты не можешь... -- безвольно забормотала Яна, грустно разглядывая старый забор в конце лужайки. -- Впрочем, скорее всего, ничего и не было, это всё внушение и групповой гипноз на гране психоза! Массовая психосуггестия...
   -- Ты о чём это? Какой гипноз? Капсула и Нид, по твоему, психоз?
   -- Почему нет? Ты создал некий полевой образ и внушил его мне...
  -- Очнись, Яна! О чём ты?
  -- Выдумал ты всё, Вовка! И меня заставил поверить в Нида, его капсулу и
   во всё остальное! В жизни такого не может быть, выдумка это! Фантазия...
   Вовка не на шутку растерялся. "Как же это? Какая ещё выдумка? А может и в самом деле..." -- мелькнуло в его голове, и он стремглав помчался в свою комнату за нейрошлемом Нида, как за последним доказательством реальности всего случившегося с ним, Нидом и Яной.
   -- Время невозможно покорить, чудак! -- улыбнулась ему вослед Яна.
   Вернулся Вовка вскоре поникшим и удручённым. Помявшись и вздохнув, он едва слышно произнёс:
   -- Нейрошлема нет... Всё перерыл.
   -- А я тебе о чём говорила? -- иронично отреагировала Яна. -- Чем ты сейчас докажешь, что всё было на самом деле, чем? Хоть одно вещественное доказательство у тебя есть?
   -- Было...Нейрошлем! Ты же сама его видела! Да и с Нидом ты общалась, пожалуй, больше моего! И в капсуле его мы бывали не раз. В конце концов, нашего Нида видели и родители, и тётя Валя с дядей Славой...
   -- Вот, вот! Теперь ты понимаешь, что созданный тобою образ этого Нида многократно копировался и внедрялся силой твоего внушения в подсознание всех тех людей, с которыми ты общался!
   -- Любопытное пояснение, ничего не скажешь...
   -- А что тут говорить? Возможно, у тебя развилось какое-то новое, ещё неизвестное науке, компьютерное заболевание!
  -- Спасибо на добром слове...
  -- Но это заболевание у тебя прошло, стоило лишь твоей маме на день-
   другой отлучить тебя от ноутбука! Сразу и видения у тебя прекратились, и их образная трансляция на окружающих!
   Вовке вдруг стало жутко и страшно. Он красочно представил себе холодящую душу картину, в которой к их дому подъезжает микроавтобус "Скорая помощь". И оттуда живо выскакивает какой-нибудь щуплый чудаковатый профессор в очках и, непременно, с маленькой козлиной бородкой. Его, естественно, сопровождает парочка угрюмых краснолицых детин в белых халатах. Профессор, хитро щурясь, строит из себя понятливого друга-дурака. Тем временем появляется смирительная рубашка, нахлобучивается на Вовку-психа, и его уводят под белы руки. Скорбящие родители и испуганная Яна удручённо смотрят ему вслед. Мать, понятное дело, смахивает слезу...
  -- Эй, очнись! Что с тобой? -- тронула Вовку за рукав Яна.
  -- Ничего... Дурак я и псих больной, понимаешь?
  -- Понимаю, ещё как! Сама уродина...
   Неприятно морщась, Вовка выключил ноутбук. Отчего-то захотелось убежать
   от этого чуда техники куда подальше, и он предложил:
   -- Как насчёт освежающей велосипедной прогулки? Возьмём с собой братьев
   наших меньших. И сестёр, естественно...
   -- Можно... Уродина, быстро едущая на велосипеде, не так бросается в глаза! Поехали! Элен, за мной!
   -- А психованный дурак на велосипеде мало чем отличается от
   нормального! Едем! Шварц, ко мне! Гулять!
   Дети взялись за велосипеды, но ни Шварц, ни Элен к ним почему-то не торопились. Их даже и слышно не было!
   -- Интересно, и где этих сестёр и братьев наших меньших носит? -- удивился Вовка и снова громко крикнул:
   -- Шварц! Элен! Ко мне!
   Ни призывные крики детей, ни тщательные поиски, не дали положительных
   результатов -- животных нигде не было! Решив поискать их за пределами Вовкиного дома, дети отправились на велосипедные поиски пропавших любимцев, совершенно не догадываясь о той собачье-кошачьей миссии, акции смелой и опасной, затеянной и предпринятой умной Элен на пару с лопоухим Шварцем!
  

Глава 34

   Странный шорох усилился... Оказавшись в пустой и запущенной комнате, два окна которой выходило во двор, Нид, прижимаясь к стене, пробрался к правому и осмотрел двор. Во дворе, больше напоминавшем опушку леса, он ничего подозрительного не обнаружил. Похоже было на то, что кто-то царапал стену дома под правым окном! Крысы? Мыши? А, может, лиса или крот?
   С трудом отворив старое трухлявое окошко, Нид осторожно выглянул наружу. И тут откуда-то из-под окна в удивлённое лицо Нида уткнулся... его золотистый нейрошлем Е-класса! Сердце Нида яростно заколотилось. Инстинктивно отпрянув, мальчишка замер у окна. Он пока что не осмеливался снова высунуться из окна и испуганно замер в комнате, лихорадочно соображая, что это могло быть. Ой! А, может, это раненый в неравной схватке с бандитами Гарик лежит под окном, истекая кровью? И в своём последнем благородном порыве пытается передать в руки Нида нейрошлем?
   В ответном искреннем порыве Нид бросился из комнаты в гостиную и подбежал к двери. Но она оказалась запертой снаружи на ключ. Пришлось возвратиться обратно. Войдя в комнату, он снова увидел свой нейрошлем, теперь уже лежащий на грязном подоконнике. Шорох прекратился. Набравшись смелости, Нид высунулся из окна и глянул вниз. В траве под окном, тяжело дыша, лежала ... растолстевшая Элен! А рядом с ней, высунув свой розовый язык, сидел Шварц! Вот так встреча!
   Не долго думая, Нид, отодвинув в сторону свой нейрошлем, выпрыгнул из окна и оказался перед животными. Шварц тотчас испуганно взвизгнул, но, узнав его в изодранном женском платье, радостно засуетился вокруг мальчишки, пытаясь лизнуть ему если не нос, то хотя бы руку. Элен лежала спокойно и величаво, краем глаза наблюдая за Нидом и глупым щенком. Нид, привлекая к себе игривого щенка, сел в траву возле Элен. Сосредоточившись, он создал в голове две мыслеформы образов Яны и Вовки и отправил их кошке. Элен, протяжно зевнув, послала Ниду в ответ пару простых мыслеформ в виде... двух детских велосипедов!
   Задумавшись, Нид принялся гладить кошку по спине. Элен это понравилось, и она улеглась на спину, разбросав в разные стороны лапы и подставляя Ниду свой пушистый живот. Телепатический сеанс между мальчишкой и кошкой возобновился, но Ниду он мало что дал в информативном плане. Простые линейные мыслеформы типа 1L и 2L, создаваемые Элен, для Нида были весьма примитивными. А его сложные, мультимерные, относящиеся к классам 6D и 7H, кошка попросту не воспринимала. В каком-то смысле это был разговор годовалого ребёнка с академиком...
   Тем временем потемнело и повеяло лесной прохладой. Откуда-то со стороны
   озера во двор долетел звук приближающегося автомобиля. Гарик? Или недобрые люди-похитители? Нид, сообразив, что неисправный нейрошлем ему сейчас ни к чему, снял его с подоконника и уложил на траве перед Элен. Передав вначале кошке серию простых мыслеформ в виде образов Вовки, Яны, дома Вовки и нейрошлема, Нид закончил её образами бегущих кошачьих и собачьих лап.
   Элен нехотя встала, изогнула верблюжьим горбом спину и зевнула. Уважительно взглянув на мальчишку своими янтарными глазами, кошка бережно взяла в пасть краешек нейрошлема и мягкой тигриной поступью отправилась со двора. За ней, с любопытством внюхиваясь в траву и беззаботно виляя хвостом, засеменил Шварц.
   Поблескивая вдалеке огоньками фар, неизвестный автомобиль постепенно приближался к дому Шурки. Нид через окно забрался обратно в комнату и плотно затворил оконную раму. Вернувшись в гостиную, он улёгся на диван и закрыл глаза, прокручивая в голове в который раз все мыслеформы, принятые им от Элен...
   Как и все его сверстники, трёхлетний Нид ненавидел часами торчать за домашним тест-корректором мыслеформ и изучать сложнейшую систему формирования, использования и приёма-передачи мыслеформ, устойчивых полевых образов и всего другого с этим связанного. Даже суровые предупреждения родителей о том, что ему не подарят собственный нейрошлем 0-класса, если он не пройдёт соответствующий цикл тренировок, Нида мало пугали. Да и зачем малому ребёнку этот лишний предмет на голове, когда хочется просто резвиться, прыгать, бегать и играть! Всё остальное за него всё равно сделают любящие родители и услужливые автоматические устройства.
   Получив всё же свой первый нейрошлем, Нид отнёсся к нему как настоящий исследователь. В течение нескольких дней он тщетно пытался его разобрать, не догадываясь о том, что детские нейрошлемы 0-класса монолитные, удароустойчивые и неразборные! Надев после безрезультатных краш-тестов его на свою упрямую голову, Нид совершенно неожиданно открыл для себя сотни и тысячи неизвестных ранее миров! Это сразу же увлекло любопытного Нида, ведь стоило ему о чём-то лишь подумать, как его нейрошлем тотчас всё выполнял. Естественно, что при помощи своего нейрошлема Нид чрезвычайно быстро овладел искусством создания сложных и совершенных мыслеформ. Мало того, достигнув семилетнего возраста, талантливый Нид создал и записал в общеземную коллекцию собственную научную серию хронополевых мыслеформ, за что был награждён именным, "взрослым", нейроустройством самого высокого порядка, нейрошлемом Е-класса...
   Входная дверь отворилась, отщёлкав тревожные мгновения двумя поворотами ключа, и в гостиную кто-то тихо вошёл. Зажёгся электрический фонарь. Пыльный фонарный луч, разрезав угрюмую темноту в гостиной, уткнулся Ниду в нос, вынуждая мальчишку приоткрыть глаза. Луч метнулся в угол и послышался голос Гарика:
  -- Ну, как ты, Нид? Всё нормально? Я тебе одежду принёс, вставай... Хотел
   ещё чего-то из еды прихватить, да вспомнил, что ты не употребляешь! Ги-ги...
  -- Гарик! Что с детьми? Есть какие-то новости? -- поднялся с дивана Нид.
  -- Нет, милый Нид! Но дети живы и здоровы, пока что... Я сам видел!
  -- Как это? Разве бандиты их уже отпустили?
  -- Нет, нет! Я видел детей на... на видеозаписи! Эту запись в виде
   компьютерного файла, подготовленного к отправке, я несколько часов назад подсмотрел в компьютере Зинаиды, пока она переодевалась!
   -- А как этот файл попадёт к родителям детей?
   -- Есть много способов передать её! Тот же лазерный диск, "флэшка" или же отправка с какого-нибудь интернетклуба на электронный адрес родителей...
   -- Да, коварные это люди. Скорее бы им отдать деньги и забрать детей!
   -- Послушай, добрый Нид. А твой невидимый кораблик может каким-то невидимым лучом поднять, к примеру, Вовку или Яну к себе на борт и быстро увезти?
   -- Конечно! Для этой цели можно использовать внешний транспортный гравитатор, но дети должны быть на открытой площадке. Если же "вытягивать" их из закрытого помещения, то им грозят множественные травмы. Это могут быть удары о потолок, стены, двери и решётки...
   -- Вот оно значит как! Человек должен находиться на открытом месте... А вот если нам нужно будет вытащить какой-нибудь груз из машины с открытой дверцей, это получится?
   -- Легко и просто! Элементарная функция транспортного гравитатора!
   -- Вот здорово! А, попав на борт твоего невидимого кораблика, вещи тоже станут невидимыми?
  -- Конечно! Но только для внешнего наблюдателя!
  -- Замечательно! Послушай, Нид, а легковой автомобиль можно будет поднять
   в воздух и... и перенести куда-нибудь?
  -- Зачем?
  -- Я тут подумал, что было бы неплохо автомобиль этой подлой Зинки-
   атаманши куда-нибудь переместить! Преподать ей, одним словом, хорошенький урок! Чтобы ей больше не хотелось невинных детей похищать!
   -- Я бы это проделал с преогромным удовольствием, а Зинку-атаманшу захватил в плен! Затем обменял бы её у бандитов на детей...
   -- Какой же ты молодец, Нид! А я даже и не думал об этом! Впрочем, бандиты могут с перепуга неизвестно чего натворить. Поэтому, их атаманшу оставим пока в покое, но предупредительный урок всё же дадим! Как считаешь?
   -- Я считаю, что настала пора действовать!
   -- Отлично, мудрый Нид! На рассвете и возьмёмся за дело!
   -- Да, я готов, но...
  

Глава 35

   В вечернем озере отражались звёзды и полная Луна. Вяло плескалась ленивая рыба, распуская по водной глади многочисленные круговые волны, вынуждающие отражения далёких светил пускаться в дрожащие пляски. Вовка и Яна, умаявшись от безрезультатных велопоисков Шварца и Элен, сидели в прохладной прибрежной траве и глазели в меркнущее небо. Чем темнее становилось небо -- тем больше на нём зажигалось звёзд, -- и тем сильнее оно зачаровывало. Молчать было легче, нежели говорить, но любопытная Яна первая нарушила тишину:
   -- Вовка! Глупый вопрос, конечно, но, сколько звёзд на небе, ты знаешь?
   -- Что тут знать? В северном полушарии около трёх тысяч видимых звёзд, да в южном столько же...
   -- Около шести тысяч? Так мало, а кажется больше...
   -- А представляешь, сколько их в мощный телескоп видно? Несколько миллиардов! Зато самая яркая звезда всего неба одна -- Сириус! Но мы её не видим. В северном полушарии неба можно любоваться только Вегой, она вторая по яркости...
  -- Самая яркая звезда на небе -- наше Солнце!
  -- Тоже верно... Звезда по имени Солнце -- одинокий жёлтый карлик!
  -- Почему одинокий, да ещё и карлик? Обидно как-то даже...
  -- Людям известны парные -- двойные, и даже тройные звёзды, такие,
   например, как ближайшая к нам Альфа Центавра.
  -- Как интересно... Три звезды вместе! А больше бывает?
  -- Насколько я помню, вроде и шестикратные звёзды существуют!
  -- Ничего себе! Шестикратная звезда...
  -- А самой большущей звездой среди всех считается звезда Бетельгейзе...
   Потянуло гнилой озёрной тиной, и на кровавую охоту вылетели первые
   ночные комары. Яна зачаровано слушала Вовку, вглядываясь то в какие-то созвездия, то в оживлённые глаза мальчишки. Неожиданно её внимание привлекло нечто странное и Яна толкнула Вовку в бок, тыча пальцем в сторону соснового бора:
  -- Ой, Вовка! Смотри, смотри! Двойная звезда летит!
  -- Звёзды не летают, простота...
   В фиолетовой выси над детьми промелькнули две ярко-белые точки.
   Отражаясь в воде, они понеслись к противоположному берегу. За ними по небу гнались, не отставая, две маленькие красные! Не дотянув немного до дальнего берега, все точки замерли в воздухе и, медленно развернувшись, помчались... на детей!!! Вдобавок ко всему в небе послышался и стал нарастать какой-то знакомый надсадный рёв!
   Яна судорожно вцепилась в Вовкину руку и затряслась осиновым листом, --
   скорее даже крепким деревцем! Вовка, хоть по спине его уже и поползли холодные мурашки, держался спокойнее, пытаясь побыстрее сообразить, что же это такое. Тем временем странные ярко-белые точки, увеличиваясь в размерах, быстро отдалялись друг от дружки. Через мгновение подвижные точки, ослепляя детей, словно пара ярких прожекторов, неожиданно замерли и низко зависли над водой недалеко от берега. Неуклюже дёрнувшись и крутнувшись в воздухе, все горящие точки ... шумно плюхнулись в воду!
   Вовка инстинктивно встал, не замечая, что на его руке повисла Яна, и с удивлением наблюдал, как медленно идут ко дну гаснущие огоньки. В том месте, где они затонули, вода бурно вспенилась и ворчливо заклокотала, выбрасывая на поверхность огромные парующие пузыри...
   -- Я... мне страшно, Вовка! Что это?
   -- В любом случае, это не двойная звезда! Боюсь ошибиться, но похоже, что это... обыкновенный автомобиль!
  -- Автомобиль? Не может быть! Отсюда до ближайшей дороги без малого
   километр! Скорее небольшой вертолёт, разве...
  -- Яна, отпусти руку! Снова у тебя нервный спазм? Отпусти, больно...
  -- Не могу... По-подожди немного!
  -- Некогда ждать! Если это машина, или даже вертолёт, то там непременно
   должны быть и люди! Пусти! Их нужно спасать!
   С трудом избавившись от цепких рук испуганной девчонки, Вовка, не раздеваясь, подбежал к берегу и бросился в воду. Вода в месте падения почти успокоилась и перед Вовкиным взором, освещённый лунным светом, возник лоснящийся плоский предмет, похожий на плавающую школьную доску! "Так и есть, -- подумалось плывущему Вовке, -- автомобильная крыша! Сто процентов!"
   Пометавшись по берегу вспугнутой домашней уткой, Яна, не долго думая
   (а, может, и вовсе не думая!), полезла в воду за Вовкой! До утонувших огоньков было метров десять, не более, а глубина в том месте, Яна точно знала, была ей немногим выше вытянутых рук, если коснуться пятками дна! Может метра два? Как бы там ни было, но Вовку самого Яна не захотела отпускать! А вдруг он утонет, что она тогда скажет Веронике Николаевне? Не уберегла, мол, вашего сына? Нет, уж лучше с ним вместе утонуть, тогда проблем будет поменьше! Да и совместные похороны родителям дешевле обойдутся...
   Скользнув рукой по предмету и окончательно убедившись, что он не что иное, как автомобильная крыша, Вовка опустил руку пониже в воду и принялся на ощупь определять водительскую дверь. К счастью, она оказалась первой и Вовка, судорожно вдохнув гниловатого озерного воздуха вместе с зазевавшимся комаром, быстро нырнул в пугающий мрак. Вслед за мальчишкой исчезла и автомобильная крыша.
   Подплыв к тому месту, где только что из воды виднелись крыша и Вовкина голова, а теперь ничего, кроме мелких пузырьков не было, Яна поначалу растерялась. Чтобы хоть как-то запомнить это место, девчонка оглянулась на берег, где под густой ивой в траве лежали их велосипеды, освещённые мрачным лунным светом. Немного левее от них торчал высоко срезанный пень, а правее от велосипедов едва виднелся изгиб пешеходной дорожки, поросшей по бокам диким кустарником. Зафиксировав в памяти вид берега, Яна подняла вверх руки и пошла ко дну. Но замерить глубину таким способом ей не удалось, поскольку её ноги тут же опустились на автомобильную крышу, при этом уровень воды едва достигал подмышек. Уверенно стоя на крыше, девчонка отметила про себя, что она неподвижна -- значит, этот загадочный автомобиль-утопленник достиг-таки дна!
   Однако крыша под Яной неожиданно качнулась, и девчонка сообразила, что Вовке или возможным пассажирам удалось открыть дверь. Это уже неплохо, подумалось Яне, и она собралась было уже нырнуть вслед за Вовкой, как вдруг из воды показалась его голова и, громко фыркнув, тяжело задышала:
  -- Фу-у! Ху-у-у! Ты здесь?! Зам-мечательно...
  -- Как там?
  -- Еле дверь открыл! Фу-у! За рулём водитель дёргается, но я его сам не
   вытащу! Ху-у-у... Давай вместе попробуем! Ныряй за мной!
  -- Ага, хорошо...
   Втянув побольше воздуха, Вовкина голова исчезла в чёрной воде. Яна,
   успевшая за неполный июнь вдоволь наиграться с Вовкой и Нидом в подводные "ловки", будто продолжая эту весёлую и беззаботную игру, смело ринулась за мальчишкой. Сразу же отыскав на ощупь Вовкину голову под водой, девчонка, успокоившись, скользнула по его правому плечу и добралась до кисти руки. Вовка, взяв Янину руку, приложил её к чьей-то большой и вялой руке, мол, тащи! Яне сделалось необычайно жутко и мерзко, но рядом было Вовкино плечо, и это обстоятельство неожиданно придало ей сил. Представив, что она спасает самого Вовку, девчонка, что есть мочи, отталкиваясь ногами от кузова автомобиля, потянула за чужую руку. Всё тело подводного водителя нехотя сдвинулось с места, но его гладкую руку Яна всё же не удержала в своих тонких пальцах, и она ... выскользнула и куда-то пропала!
   Не теряя времени, Яна тут же нашарила под водой голову водителя. Вцепившись мёртвой хваткой в длинные волосы и намотав их несколько раз на свой кулачок, она из последних сил потащила голову к себе! Чувствовалось, что и Вовка крепко упирается, поскольку обмякшее тело явно сдвинулось. В какой-то момент Яне даже почудилось, будто бы она ... оторвала пострадавшему голову! В памяти снова промелькнули развесёлые подводные "ловки" и совсем не лишняя Вовкина придумка -- тренировочная забава "спасение утопленника". "Утоплеником" и "спасателями" по-очереди побывали все, и даже дыхание искусственное делали затем! А Вовка -- молодец-то, какой! Словно знал, что рано или поздно кому-то из них в жизни это всё пригодится! Как вот, сейчас...
   Грузное тело, поддавшись усилиям детей, стало медленно всплывать, но неожиданно замерло, будто кто-то его не хотел отпускать. Яна, чья голова оказалась первой над водой, сделала глубокий судорожный вдох и часто задышала. Её рука продолжала тянуть голову за волосы. Неожиданно тело дёрнулось вниз, увлекая за собой Яну. Чтобы это могло значить? Едва успев хватануть воздуха, девчонка снова оказалась под водой. Ей даже на миг показалось, что это не они с Вовкой вытаскивают тело, а оно пытается их затянуть в свой подводный дом.
   Перед этим Вовка, сообразив, что ноги водителя, возможно, "запутались" в педалях, дёрнул тело вниз. Сам же, нырнув поглубже, принялся ощупывать обувь водителя. Она оказалась небольшой, но со множеством дырок и тонких ремешков и поясков. Ощупав каблуки, Вовка пришёл к выводу, что такие, тонкие и острые, носят исключительно женщины! Значит, водитель -- женщина! Освободив её правую ногу от педали сцепления, Вовка, упираясь ногами в вязкое илистое дно, изо всех сил толкнул тело дамы вверх.
   Вынырнув вслед за ним и быстро отдышавшись, Вовка обнаружил на поверхности воды напряженное и сосредоточенное лицо Яны, освещённое луной. Такие лица бывают у девчонок, пытающихся отобрать друг у дружки книжку.
   -- К берегу, Яна! Давай! Одной рукой за волосы, другой греби! А я в салон ещё нырну! -- тяжело захрипел Вовка и снова исчез под водой.
   Брезгливо жмуря глаза, Яна стала грести свободной рукой и отчаянно работать ногами, таща большое тело за волосы. К её удивлению тело, словно небольшая лодка, последовало за ней. Время от времени Яна попадала ногами ему то в бок, то в спину, но жаловаться на девичьи тумаки никто не собирался.
   Тело было женским, крупным и плотным, с явными признаками излишнего веса. Зато эти конституционные характеристики помогали ему неплохо держаться на воде! Жир, ведь, легче воды, думалось юной спасательнице, которая сама едва не шла ко дну.
   Вовка неожиданно вынырнул рядом и натужно выдохнул:
   -- Порядок! Больше никого там нет! Давай-ка, поднажмём...
   Когда тело причалило к берегу, сердце у Яны грохотало дикой дискотекой. Вытащив пострадавшую лишь до пояса на берег, дети устало повалились на траву! Едва отдышавшись, они с трудом поднялись и, взявшись с двух сторон за большие женские руки, покоящиеся вдоль тела, подняли их вверх и опустили на траву возле головы. Яна, достав из карманчика своих шортов мокрый платок, быстро обернула ним пальцы и стала просовывать его в рот женщине.
   -- Вытаскивай язык! -- запыхтел Вовка, нажимая на подбородок женщины, -- Держи его! Вот так, молодец! И руку, руку её, тащи обратно...
   Неожиданно послышался сдавленный стон. В горле и груди женщины хрипло заклокотало, и она вяло закашляла. Яна в испуге одёрнула свою руку с мокрым платком -- и язык медленно уполз в рот. Вовка радостно заулыбался:
   -- Вот так удача! А я думал, что у нас ничего не получится!
   -- Это потому, что ты -- настоящий мужчина, Вовка!
   -- Никогда бы не подумал, что услышу такое от тебя...
   Изредка и болезненно покашливая, беловолосая женщина открыла большие жёлтые глаза, в которых тотчас заблистали лунные огоньки. Немного осмотревшись, она попыталась что-то сказать, но вышло лишь:
  -- Ой... ма... де...
  -- Вам нужно выбраться на берег! Помогите нам... -- засуетился Вовка,
   пытаясь приподнять женщину за плечи. На помощь ему подоспела Яна, но женщина неожиданно хрипнула на них:
  -- Са-ма... Я сама!
   Со стороны тропинки послышались возбуждённые голоса. По водной глади и
   прибрежной траве заметались яркие фонарные лучи, превращая всё вокруг в головокружительное лазер-шоу. Женщина поморщилась и попыталась самостоятельно сесть. Ей это далось с трудом. Опершись на руки, она с изумлением принялась рассматривать узкую лунную дорожку на воде, тёмный берег и каких-то мокрых дрожащих детей...

Глава 36

   Жара. Огнедышащее Солнце. Оно занимает полнеба. Жёлтый раскалённый песок укрывает всю Землю. Нет ни тени, ни воды, ни ветра. Нет больше и сил. Яна лежит на спине, словно сказочный Гулливер, а по ней ходят и лазают крохотные лилипуты. Надо лбом и вокруг головы кружат бальными парами злобные эльфы, постреливая из своих крошечных луков в глаза красными стрелами. Лилипуты, разодетые в мушкетёрские наряды, прохаживаются по горячей груди, погружая в неё серебряные шпаги. Этого действа им кажется недостаточно, и передовой мушкетёрский отрядик, отважно подступив к горлу, безжалостно вонзает в него своё оружие.
   -- Больно...пить... воды...-- пытается вспугнуть мушкетёрчиков израненное горло, но те лишь задорно хохочут и продолжают колоть его острыми шпагами...
   Тёплая чашка, пахнущая малиной и мёдом, прикоснулась к сухим губам Яны и пролила в болезненное горло несколько чайных глотков. Чья-то мягкая рука тем временем приподняла и придержала голову девочки.
   -- Как тебе, моё солнышко? Немного лучше? -- нежно поинтересовался мамин голос, и Яна открыла глаза. Было нестерпимо жарко, болела голова, а бессильное тело являло собой некое продолжение влажной подушки. В комнату Яны, сквозь сиреневый куст и открытое окно, пробивалось утреннее солнышко.
   -- Жарко и душно, мамочка... Я хочу в холодную воду!
   -- Нет, счастье моё, в холодной воде ты уже побывала!
   -- Мама, а где Вовка? Что с ним? Кажется, я его потеряла на берегу...
   -- Вовке ничего! День пошморгал носом -- и порядок! Приходил к тебе вчера, цветы принёс -- я их в вазу поставила, варенье вишнёвое и тортик...
  -- А я что?
  -- Ты? Жар у тебя сильный был, металась по кровати, как угорелая! Я уже и
   не знала, что тебе давать... Достань-ка градусник.
   Яна извлекла и подала маме термометр, больно приставший к подмышке, и попыталась сбросить с себя душное одеяло. Но мама тут же вернула его на место:
  -- Погоди, не раскрывайся пока! Потерпи...
  -- Сколько там?
  -- Тридцать пять и семь! Упадок сил... Кризис миновал! Пора подкрепиться,
   спасательница ты моя! Почти трое суток без еды, скелет один остался. Чего бы тебе хотелось?
   -- Хочу жареной картошки, пиццу, горячий бутерброд с сосиской, омлет, солёных грибов и ... холодного томатного сока!
   -- Прекрасно! Только всего понемножку для начала, хорошо?
   -- Хорошо... Мама, а как та женщина, которую мы с Вовкой из воды вытянули? Она живая, да?
   -- Зинаида Васильевна? Конечно, она очень крепкая и закалённая оказалась, не то, что ты! Вчера с Вовкой приходила тебя навестить!
   -- Неужели та самая Зинаида? Подружка Гарика? Вот оно что! А я ничего не помню...
   -- Естественно, что не помнишь! Температура за сорок была!
   -- Ого! А что они говорили? Ну, Вовка и эта Зинка...
   -- Яна! Что за выражения?! Какая она тебе Зинка? Зинаида Васильевна, к твоему сведению, прекрасный врач-педиатр, кандидат медицинских наук! Если бы не она, то ты...
   -- Прости, мама! Мне она казалась совершенно другим человеком! Теперь мне понятно, что с женщиной может сделать... глупая и слепая любовь!
   -- Ты что, бредишь? Зинка, подружка Гарика, глупая любовь...
   -- Не знаю, что-то в голове перемешалось...
   -- Оно и видно. Я на кухню пока схожу, а ты лежи и не вставай до моего прихода, договорились?
   Кивнув задумчиво головой, Яна уставилась в окно, за которым шелестело, щебетало и источало цветочный эфир лето. Хотелось вырваться во двор и помчаться стремя голову к прекрасному парню Вовке, бывшему рохляку и маменькиному сынку! Почему бывшему? Потому, что отныне он стал для неё, мерзкой и противной девчонки, смелым и самым-самым прекрасным другом на свете! И она его, как ни странно, уже полю...
   Заныл мелодично входной звонок, и Яна растерялась. А вдруг это Вовка? Глянет вот сейчас на неё, больную и измученную уродину со всколоченными волосами, и никогда больше не станет с ней дело иметь! Да, такой парень одиноким не будет никогда! Повезёт же кому-то... Ой, где это сумочка и зеркальце? Не видно нигде... Что же делать?
   Приветливо скрипнула входная дверь, и в гостиной забубнили чьи-то голоса. Не придумав ничего лучшего, Яна юркнула под одеяло, оставив снаружи лишь нос и глаза; лоб аккуратно укрыла влажным полотенцем, и принялась ждать. Глаза, на всякий случай, прикрыла, оставив едва заметные тонкие щёлки...
   Первым на пороге возник Вовка, а за ним чья-то белая фигура.
   -- Яна! Принимай гостей! Зинаида Васильевна, Вовка, присаживайтесь! -- раздался за посетителями мамин голос и Яна, скрепя сердце, открыла глаза.
   -- Здравствуйте! -- тихо произнесла Яна, краснея и стягивая со лба полотенце.
   -- Здравствуй, здравствуй, моя дорогая! -- забасила Зинаида, усаживаясь на диван и укладывая на него какую-то подарочную коробку, увенчанную розовым бантом, и серебристый чемоданчик с алыми крестами на боках.
  -- Привет, Яна! Как дела? -- зарделся в свою очередь Вовка, присаживаясь
   рядом с Зинаидой. В руках у него было прозрачное пластиковое ведёрко, доверху наполненное крупной клубникой.
  -- Спасибо, уже лучше! -- безрадостно сообщила Яна, продолжая мысленно
   отчитывать себя за неухоженный вид.
   -- А это мы сейчас проверим, лапочка моя! -- Зинаида потянулась к чемоданчику. -- Владимир, надеюсь ты оставишь дам одних для медосмотра?
   -- Само собой! -- понимающе кивнул мальчишка и удалился из комнаты.
   По-матерински улыбаясь, Зинаида извлекла из своего чемоданчика фонендоскоп, электронный тонометр, плоскую серебристую "ложечку" для осмотра ротовой полости и присела со всем этим на краешек кровати.
   Пока Зинаида готовила всё необходимое для врачебного осмотра, девчонка с любопытной опаской разглядывала её саму. Несмотря на свои крупные размеры, Зинаида оказалась весьма миловидной женщиной с завораживающей улыбкой, чистейшим округлым лицом, аккуратной родинкой над детскими припухлыми губами и очаровательными светло-зелёными глазами. Густые шелковистые волосы цвета золотого атласа были уложены в замысловатую и эффектную прическу. Локоны-спиральки, качающиеся перед ушами Зинаиды, придавали ей благородное выражение породистой дамы. Яне даже подумалось, что уменьшив всю Зинаиду в раз пять, можно было бы получить прехорошенькую девчушку.
   Проведя тщательный осмотр бледной, изредка подрагивающей, девчонки, Зинаида бережно уложила её обратно и ласково сказала:
   -- Осложнений не наблюдаю, всё в норме. Горлышко денька три ещё пополощем травками, горчичнички поставим. Но полежать придётся, как минимум сегодня и завтра...
   -- Может без горчичников, Зина... Зинаида Васильевна? Пожалуйста...
   -- Нет, радость моя, даже не проси. Тебе они только на пользу пойдут.
  -- Тогда ладно... А как вы себя чувствуете?
  -- Превосходно! Я ведь с детства моржеванием увлекаюсь. Если бы не оно,
   то не жила бы давно на свете такая вот крепкая Зинка!
   -- Как интересно... Мне сейчас тоже хочется в холодную воду!
   -- Нет, милая моя... Только тёпленький душ -- и в кроватку!
  -- Согласна, ведь выбора нет...
   В порыве умилённой нежности, Зинаида погладила своей большой тёплой
   ладонью маленький лоб девочки, который полностью исчез под ней, и неожиданно поцеловала Яну в щеку. Прослезившись, Зинаида сказала:
   -- Как странно складывается жизнь... Подумать только, маленькие хрупики спасают бегемотиху! Отныне и навсегда я для вас с Вовкой буду верным другом! Спасибо тебе, Яночка, за спасение...
  -- Что вы! Уж если кого и благодарить, так это Вовку! Я без него --
   пугливая зайчиха!
  -- Да, да... И его, конечно! Он замечательный парень, герой!
  -- Скажите, Зинаида Васильевна... У вас волосы не болят? Я же вас тащила
   за них, и Вовка тоже...
  -- Волосы? Да, нет, вроде... Кстати, моя хорошая, волосы никогда не болят!
   По причине отсутствия нервных окончаний. В таких случаях может болеть кожа головы! Но у меня, спасибо, боли кожного покрова головы отсутствуют!
  -- Это хорошо... А как ваша машина в озере оказалась? Я до сих пор
   понять не могу...
  -- Я и сам ничего не понимаю. Только завела её, чтобы в гараж поставить,
   как откуда ни возьмись какой-то смерч или вихрь подхватил её и потащил! Не успела я опомниться, как он уже в воду её зашвырнул!
  -- Ничего себе! Это страшно и странно! Прямо как в Америке, где
   бесчинствуют ураганы с красивыми именами...
  -- Этот непредсказуемый вихрь вот уже третий день носится вокруг.
   Журналисты разного рода только о нём и болтают, а в интернете, особенно в рунете, масса самых разнообразных предположений об этом странном явлении! У каждого своё мнение на сей счёт...
   -- А я ничего об этом даже не знала, интернета у меня нет...
   -- Будет, счастье моё! Теперь у тебя всё будет, что пожелаешь... -- с этими словами Зинаида, живо собрав в свой врачебный чемоданчик все медицинские предметы и уложив его на диван, торжественно взяла в руки большую картонную коробку.
   -- Это скромные подарки для моей хрупкой и отважной спасительницы! Открывай, Яночка! -- с этими словами Зинаида поставила коробку на стул возле кровати девочки, а сама с добродушным видом уселась на диван.
  -- Ой, да как же это? Нет, нет! Я не могу их принять от вас, да и родители...
  -- Радость моя! Я приняла от вас с Вовкой новую жизнь из ваших смелых и
   благородных рук! Неужели ты считаешь, что я должна об этом забыть? Остаться неблагодарной женщиной, да? Открывай и ни о чём не думай, иначе я всю эту жизнь, подаренную вами, проведу в нескончаемых стенаньях!
   -- Не могу, Зинаида Васильевна... Спасибо, конечно. Может, без подарков будем дружить?
   -- Хорошо... Раз ты отказываешься, то отвезу-ка я этот короб на озеро и возложу на свою подводную могилку! Выброшу, тогда хоть совесть моя чистой останется...
  -- Ой, не надо... Я открою и посмотрю тогда, хорошо?
   Зинаида молча кивнула, с улыбкой наблюдая, как Яна, затаив дыхание и
   детское любопытство, бережно развязывает ленточный бант своими худенькими пальчиками. Кто бы сказал -- Зинаида бы не поверила, что вот эта малая девчушка вытянула её, толстую тётку, из того света; света чёрного, жуткого... и мокрого!
  

Глава 37

   Материнское сердце Доас тяготилось недобрыми предчувствиями. Пока имелось достаточно работы для Доас-спейсбиолога, женщина не внимала грустным мыслям, гоня их, тоскливых и заунывных, прочь. Но, стоило лишь закончится сложным операциям по оживлению астронавтов комплекса Берса, как чуткая и впечатлительная Доас-мать взяла в женщине верх. Приказ командира готовиться к предстоящему отлёту первого десятка людей с борта МК-408, Доас восприняла как благую и долгожданную весть, но...
   -- Доас, дорогая, -- продолжала всякий раз свои напрасные уговоры Оди, -- вам непременно нужно улетать отсюда и заняться поисками сына! Мы постараемся справиться сами! Жаль, что командир позволил вам принять решение самостоятельно...
   -- Видите ли, Оди... Меня терзают серьёзные опасения, что вы сами не справитесь, ведь случай массовой и загадочной гибели астронавтов на борту вашего комплекса из ряда вон выходящий!
   -- Но ведь вы с Милом обучили нас всему необходимому! Поверьте, мы выстоим! Все реанимированные вернулись к полноценной жизни, чувствуют себя хорошо, есть ли смысл беспокоиться на сей счёт? Летите к сыну, прошу вас...
   -- Не хотела вас расстраивать, Оди, но придётся... Дело в том, что в случае моего отлёта, на борту комплекса останутся исключительно реанимированные астронавты. К тому же, возвращённые к жизни при помощи экспериментального тканево-органного формирователя Мила. Вот в этом-то и кроется вероятная опасность!
   -- Я вас понимаю, Доас, и вы совершенно правы! Мы с Милом на эту тему уже беседовали. Конечно, всем хочется верить в лучшее. Но гипотетический риск отторжения новых клеток старыми, всё же существует!
   -- Да, Оди, это так. И мы, как спейсбиологи, должны это учесть. На Берса надежд мало, поскольку неизвестно как он ещё раз воспримет ваши возможные клинические, а то и биологические, смерти! Не исключаю, что они могут наступить в виде неожиданного группового биоотказа!
  -- Как же не хочется об этом думать, дорогая Доас...
  -- И мне не хочется, милая Оди. Поэтому, я и остаюсь с вами!
  -- А как же ваш сын?
  -- Когда речь идёт о риске потерять три десятка человеческих жизней,
   интерес к судьбе собственного сорванца, балующегося где-нибудь на Земле или на Луне, у меня напрочь пропадает!
   -- Вы необычайно мужественная и мудрая женщина, Доас! Я вами восхищаюсь! Признаться, не знаю, смогла ли бы я поступить так же...
   -- Материнское сердце крайне эгоистично, тут вы правы. Оно не подвластно рассудку, его невозможно в чём-то убедить. Но, поверьте, существует верный способ справиться с ним!
  -- Какой же, интересно?
  -- Обман, Оди! Обыкновенный обман! Самообман, если хотите! Тогда оно
   успокаивается и продолжает жить исключительно радужными надеждами...
   Появился задумчивый Мил и с надеждой взглянул в глаза Доас. Понимая, что сейчас её присутствие неуместно, Оди, сославшись на какие-то дела, оставила супругов одних.
   -- Доас, милая! Нужно принимать окончательное решение -- старт нашей биостанции на Луну через час. Подумай хорошенько обо мне и Ниде...
   -- Надеюсь, любимый, ты поймёшь меня правильно. Я... я не лечу с вами!
   -- Вот как? Но почему, Доас? На борту комплекса останется спейсбиолог Оди!
   Она прекрасно обучена и, надеюсь, сможет справиться с любой ситуацией...
   -- Нет, Мил! Ты забываешь, что Оди возвратилась к жизни первой, а это значит, что первой она с ней, возможно, и попрощается ...
   -- Я понимаю, о чём ты... Мой тканево-органный формирователь ещё недостаточно изучен и испытан! Да и Берс неизвестно как себя поведёт...
   -- Вот видишь! Мил, ты должен лететь без меня! Прошу тебя, отыщи Нида, и возвращайся...
   -- Непременно найду и вернусь вместе с ним за тобой!
   -- Нет, Мил! Мне будет спокойнее, когда он останется на Земле! Пусть лучше погостит у старика Тада! Им вдвоём будет интереснее...
   -- Хорошо, дорогая. Надеюсь, Берс со своей командой сделает всё возможное, чтобы транспортный корабль-разведчик смог отыскать ваш невидимый комплекс! Будем надеяться и верить!
   -- Будем, Мил, иначе нельзя!
   -- Мы непременно отыщем вас, благо все параметры орбиты известны -- Берс подготовил для передачи на Землю необходимую навигационную информацию.
   -- Скажи, Мил, а Берс предлагал Оди улететь вместе с вами?
   -- Предлагал, даже настаивал! Но Оди наотрез отказалась...
   -- Влюблённые в чёрном бездушном космосе! Как это трогательно и в тоже время страшно! Живое в мёртвой галактической пустыне...
   -- Все мы дети Галактики, любимая! И состоим из её вечных атомов! Ну, что ж, прощай! Прощай, счастье моё! Мне пора на старт!
   -- До встречи, любимый! До скорой встречи!
   На глаза Доас навернулись слёзы, и она поспешно прижалась лбом к груди Мила, обнимая его за плечи. Ей не хотелось, чтобы Мил запомнил её хныкающей и безвольной дамой с распухшими веками и мокрым красным носом. В их совместной жизни было бесконечное множество грустных расставаний, но нынешнее являлось, пожалуй, самым тягостным и непредсказуемым. Обменявшись на прощание, по старой традиции, гипнобраслетами, мужчина и женщина слились в долгом и страстном поцелуе, свято веря и надеясь, что он далеко не последний в их беспокойной жизни...
   Отдав команду на расстыковку, Берс с неописуемым торжеством наблюдал в навигационном медиашаре, как биостанция Мила, будто нехотя, отсоединилась от комплекса. Некоторое время она словно раздумывала, что ей делать дальше. Затем, увлекаемая ионным микродвигателем, биостанция плавно отчалила, автоматически ориентируясь на ноздреватый спутник Земли.
   -- Включаю первый гравитатор! -- жизнерадостно доложил Мил, прощально взмахнув рукою Берсу из связного медиашара. -- До скорой встречи, командир Берс! Держитесь, мы скоро вернёмся!
   -- Мягкого прилунения, командир Мил! Ждём вас! -- завершил сеанс связи Берс и почему-то загрустил. Ему хотелось ещё сказать замечательному Милу сотню, даже тысячу или миллион тёплых и благодарных фраз, но система безопасности каналов медиасвязи временно заблокировала информационный обмен, во избежание повреждения связного оборудования гравитационными вихрями, созданными стартующей биостанцией Мила.
   Мудрый Берс улыбнулся, вспомнив, как он поначалу растерялся, знакомясь с первыми результатами командирского форум-опроса подсознания членов экипажа. То, что участвовать в первой эвакуации не захотела Оди, командира особенно не удивило. Он знал, что никакие уговоры на Оди, как на бортового спейсбиолога, не подействуют. А упрашивать Оди-возлюбленную расстаться, было пустой тратой времени! Не удивило, скорее обрадовало Берса, неожиданное решение спейсбиолога Доас остаться с экипажем МК-408. Но почему эвакуироваться отказались все остальные астронавты?! Для Берса это было непонятной загадкой!
   Незаметная для опрашиваемых процедура опроса их подсознания бортовым нейросканером вынудила командира изменить тактику. Учитывая то обстоятельство, что готовящаяся прима-эвакуация членов экипажа была воспринята людьми, как предательский побег, и едва ли не дизертирство с поля боя, он коренным образом изменил мотивировку предстоящей транспортной операции.
   Лишь стоило Берсу оповестить всех астронавтов о том, что якобы будет сформирован космический разведывательный отряд во главе с командиром Милом со спецмиссией на Луну, как от добровольцев отбою не было. На одно место "разведчика" в "разведгруппу" Мила претендовало... почти четыре астронавта!
   Отбирая в свой "спецотряд" людей, спейсбиолог Мил, естественно, руководствовался вовсе не храбростью, силой, знаниями и умениями кандидатов. Он отдавал предпочтение в основном женщинам, имеющим определённые соматические проблемы, либо устойчивые психические дисфункции. Дабы избежать справедливого гнева "пролетевших кастинг", поимённый список "разведчиков" стал известен только после их отлёта.
   Канал медиасвязи автоматически разблокировался, и с медиашара Берсу улыбнулось лицо Мила, со слегка оттянутыми назад щеками. Мил натужно прохрипел, не переставая улыбаться:
   -- Командир Берс! Осуществлён переход на вторую космическую! Приближаемся к зоне гравитационного перехвата Луны! На борту всё в норме!
   -- Принято, командир Мил! Надеюсь, в обществе прелестных дам вам не будет скучно! Плавной и мягкой вам посадки! Привет лунитам!
   Сеанс медиасвязи неожиданно оборвался, но Берс и Мил к этому были готовы. Информация о сферической дальности медиасвязи тотчас была зафиксирована связными дальномерами биостанции и комплекса. Что-то неведомое, окружившее МК-408 гигантской сферой диаметром в несколько тысяч километров, глушило и дробило все электромагнитные сигналы, посылаемые и принимаемые комплексом. По этой же причине комплекс МК-408 оставался невидимым для радарных станций, поскольку аналогичная участь была уготована коварной сферой их импульсным сигналам...
  

Глава 38

   Вечерами Гарик пребывал в крайнем возбуждении и полнейшем замешательстве. Задумывая своё "толковое дельце", в котором для этого бесхитростного Нида и его невидимого кораблика отводились главные роли, алчный и глупый Гарик не учёл другого, не менее важного "дельца", -- что делать дальше, быстро и сказочно разбогатев? Вот, так проблема! Ещё совсем недавно Гарик был полностью уверен в том, что сможет правильно, ловко и с толком, распорядится практически любой денежной суммой! В то беззаботное время, когда в карманах Гарика в лучшем случае шуршал десяток-другой сотенных банкнот с изображением американского президента, более забавной и дурацкой "проблемы" он бы не смог выдумать!
   Нынче же все четыре комнаты в доме брата Шурки были плотно закрыты на внутренние оконные ставни, а на их дверях Гарик устроил крепкие железные засовы и навесил солидные амбарные замки. Большую и тяжёлую связку ключей Гарик постоянно таскал при себе, в карманах старых джинсов, отчего те приходилось периодически подтягивать. Носить ключи на поясе было опасно, на шее -- тоже, ибо горбатость в таком случае, стала бы ближайшей и стопроцентной перспективой.
   Опрокинув очередную рюмку текилы и закусив кусочком зелёного лайма, Гарик поморщился, смачно крякнул и потянулся к сигарете. Теперь он состоятельный человек, богач! Но толку с этого? Похвастаться приятелям он не может. Покупать себе новый дом, новый автомобиль и прочее, прочее -- ещё не время. Открыть счёт в банке и отнести туда хоть малую толику денег -- полная нелепость! Может, создать в таком случае собственный акционерный банк? И назвать его, например, АКБ "Гарикбанк"...
   Идея с гипотетическим финучреждением Гарику пришлась по вкусу, и он красочно представил себя чопорным господином с большой сигарой во рту, выходящим из собственного банка. Господин Гарик, при помощи десятка слуг садится в роскошный лимузин и катит на аэродром, где его поджидает личный самолёт, готовый стремительно унести хозяина на его остров в Средиземном море, где есть всё-всё, что только можно себе представить...
   Да, Банкиром быть неплохо. Все его уважают, охраняют, потому что он может при помощи своих денег, множащихся с неимоверной скоростью, решать массу чужих проблем. С политиками и властью он на короткой ноге, силовые структуры всегда рады ему оказать услугу, фискальные и судебные органы сидят у него на толстом финансовом поводке; всех и вся он покупает, все и вся ему служат! А для простого народа Гарик не кто иной, как сказочный Санта Клаус! Телевидение крутит о нём долгоиграющие ролики, в которых снимается масса благодарных ему людей! Это и студенты, получающие именную стипендию от Гарика, и прооперированные за деньги Гарика, и бывшие бездомные, получившие квартиры в новых домах Гарика, и откормленные сироты, пристроенные Гариком в семьи олигархов, и краснощёкие пенсионеры, получающие от Гарика десятикратные надбавки к своим пенсиям, и ...
   Покончив с сигаретой, размечтавшийся Гарик плеснул себе ещё текилы. Конечно, здорово быть Банкиром, у которого никто не посмеет отнять деньги (да и вряд ли сможет), думалось ему, но как им побыстрее стать? Вот в чём дело... Нынче же, какое-нибудь любопытное ничтожество, взглянув лишь глазком в одну из комнат Шуркиного дома, тут же побежит и сообщит куда следует! Тому языкатому гаду, конечно, вначале не поверят, что увиденная им комната от пола до потолка плотно набита деньгами! А что потом? Страшно даже и подумать...
   Продолжая размышления на предмет грамотной легализации столь солидного капитала, щедро свалившегося на его голову, Гарик, покачиваясь, подался в спальню. Плюхнувшись на неубранную постель, он включил телевизор. Как и полагается, вечерний прайм-тайм забурлил красочной и громогласной рекламой. Выключив надоедливый звук, Гарик отрешённо уставился в телеэкран...
   Вначале, когда денег было не так много -- около сотни зелёных инкассаторских мешков, Гарик с благоговейным трепетом вскрывал каждый из них, извлекал денежные пачки, пахнущие крашеным металлом и конторским клеем, и считал, считал, считал... Деньги попадались разные, но в основном это были американские доллары, евро, российские рубли и украинские гривни. Для каждого вида валюты, Гарик завёл по тетрадке, куда аккуратно заносил соответствующие суммы, но это дело ему быстро надоело, и скрупулёзный учёт был заброшен. Вскоре ленивым Гариком был заброшен и подсчёт инкассаторских мешков, ведь проще было считать... комнатами Шуркиного дома! Одна полная комната, вторая полная комната и так далее!
   Реклама неожиданно оборвалась, нехотя уступая экран выпуску новостей. Скромно одетая девица-журналист с большим микрофоном в руках о чём-то увлечённо вела свой репортаж. За спиной смазливой девицы по широкому городскому проспекту мчались автомобили. В конце проспекта виднелась большая круглая площадь с отключенным фонтаном, вокруг которого собралась разношерстная толпа зевак, наблюдающих, как работают подъёмники автомобильных эвакуаторов. Гарик включил звук, и девица, отведя руку в сторону площади, надрывно продолжила:
   -- ... ещё одна проделка загадочного и коварного вихря! Эта автомобильная пара, которую сейчас извлекают из воды, преспокойно двигалась бок о бок по проспекту в сторону площади. Примерно в ста метрах от кольцевой развязки, автомобили, перестроившись в правый ряд, приготовились к повороту на примыкающую к проспекту улицу. Каково же было удивление водителей, когда в мгновение ока их машины, плавно взмыв вверх, приводнились в бассейне фонтана! Более подробно об этом курьёзном случае расскажет нам его невольный свидетель! Прошу вас, Михаил Васильевич...
   На телеэкране возник взволнованный пенсионер с красным носом, маленькими припухшими глазками и крохотной белой болонкой на руках. Кроме джинсовых шорт и жёлтой майки на старичке трепетала старомодная соломенная шляпа. Переминаясь в рваных домашних тапочках с ноги на ногу, сухощавый старичок начал издалека:
   -- Мы с Лапочкой обожаем гулять в парке. Это в нескольких минутах ходьбы отсюда. У нас три основных прогулки: утренняя, обеденная и вечерняя. И ещё две дополнительные, по нашим желаниям. Так вот...
   Болонка протяжно зевнула и одобрительно фыркнула. Старик с удовольствием погладил забавную собачонку и рассудительно продолжил:
   -- Чтобы попасть в парк из нашего дома, нужно перейти проспект и...
   Нетерпеливая девица, утвердительно кивая головой, подсунула микрофон поближе к подбородку свидетеля, чтобы вынудить словоохотливого старичка побыстрее перейти к делу. Болонке это явно не понравилось, и она нервно цапнула зубками микрофон, ревнуя, должно быть хозяина к молоденькой репортёрше. Та, взвизгнув, одернула микрофон и оранжевый поролоновый колпачок застрял в собачьей пасти. Раздался сухой хруст. Болонка, злобно урча, замотала во все стороны мордочкой.
   -- Лапочка, ну что ты... Фу, как некультурно! Отдай сейчас же! -- старичок с трудом отнял у болонки трофей и, протянув его улыбающейся девице, продолжил:
   -- Извините её... Она сегодня какая-то нервная. Это событие с летающими машинами её, видимо, ужасно потрясло, как, впрочем, и меня самого...
   -- Вы пересекли проспект и направились к парку! Что было дальше? -- нетерпеливо перебила свидетеля репортёрша, располагая микрофон подальше от лохматой грызуньи.
   -- Да, да... Мы с Лапочкой перешли проспект и направились в сторону парка. Лапочку я всегда переношу через дорогу на руках, а то она боится машин. А на тротуаре я снова ставлю её на лапки, и она бежит рядышком на поводке...
   Девица грустно вздохнула, ободряюще кивая головой старичку. Болонка презрительно фыркнув, уставилась влюблёнными глазами на красный нос старичка, продолжающего свою дотошную историю:
   -- Когда мы с Лапочкой шли по пешеходному переходу, эти две красные машины нас пропустили, а затем гуськом свернули на соседнюю улицу. Лапочке понравилась машина с открытым верхом, в которой сидела пышная блондинка в тёмных очках, а рядом с ней на сидении расположился молоденький далматинец. Поначалу я не обратил внимания на эти машины, если бы Лапочка. Она кокетливо залаяла тому псу вслед, но тотчас напряглась, задрожала и испуганно завыла, прижимаясь к моей груди!
   -- Что же всё-таки произошло? -- не унималась девица, тоскливо поглядывая в сторону площади, где в послеобеденное небо взмыл первый автомобиль и уныло заболтался на стропах подъёмного крана. С машины в бассейн фонтана щедро полилась вода. Старичок удивлённо посмотрел на репортёршу и ответил:
   -- Как что? Эти машины поднялись вверх и полетели к фонтану! Потом они плюхнулись туда...
   -- Большое вам спасибо, уважаемый Михаил Васильевич! -- властно оборвала нескончаемое интервью репортёрша, и добавила, обращаясь к телезрителям:
   -- А мы с вами сейчас отправимся к фонтану, где нас...
   Гарик переключился на другой канал и замер. Тут как раз транслировали фрагмент любительской видеозаписи. На первом плане кочевряжился какой-то лохматый подросток, одичало размахивая во все стороны худыми ручонками с растопыренными пальцами. Он, должно быть, строил из себя популярного рэпера или гламурного и развязного мажора. Но Гарика заинтересовал вовсе не парнишка, а то, что происходило в это время за его спиной!
   На заднем плане виднелся знакомый фасад крупного коммерческого банка с кучей дорогих автомобилей на служебной стоянке. А за трёхэтажным банковским фасадом, начинаясь с глубины его внутреннего двора, в небо толстым столбом устремился быстрый поток... зелёных инкассаторских сумок! На высоте пятиэтажного дома поток обрывался и бесследно исчезал, создавая эффект невидимой небесной дыры...
   Любительская видеозапись сменилась на картину глухого внутреннего двора банка. Во дворе стоял песочного цвета инкассаторский автомобиль-броневик с широкими зелёными полосами на боках. Вокруг броневика, заглядывая ему под днище и во все открытые двери, удивлённо прохаживались озадаченные инкассаторы в чёрных бронежилетах и с короткими автоматами на плечах. Толстый, низкорослый и плешивый управляющий банком, одетый в серый костюм и белую рубаху без галстука, утирая своё влажное раскрасневшееся лицо, давал интервью тележурналисту:
   -- Всего за каких-то десять-пятнадцать секунд коварный вихрь, словно гигантский пылесос, высосал все денежные мешки из бронеавтомобиля! Насколько мне известно, это далеко не единичный случай. На днях, следует заметить, в других банках нашего города и в некоторых финучреждениях соседних городов, тоже произошло нечто подобное. Поэтому решено созвать в экстренном порядке закрытый межбанковский совет, чтобы обсудить эти странные события.
   -- Как вы считаете, в данном случае мы имеем дело с природным явлением, скажем, вихрем, смерчем, ураганом или нет? -- спросил банкира репортёр за кадром.
   -- Я полагаю, что данное явление выходит далеко за рамки природного!
   -- Понятно. А как вы, в таком случае, прокомментируете далеко не единичные случаи переноса по воздуху автомобилей и массы других предметов?
   -- Очень просто. В то время как автомобили и другие предметы, поднятые в воздух этим вихрем, рано или поздно обнаруживаются, как правило, в разных местах, все мешки с деньгами бесследно исчезают!
   -- Можно ли это объяснить обыкновенной человеческой тягой к деньгам? Ведь найдя в укромном месте мешочек с достаточно крупной суммой денег, обыватель вряд ли поспешит с ним расстаться! Скажу честно, что и я бы не устоял от такого соблазна...
   -- Охотно верю, -- ехидно ответил директор банка, иронично косясь в сторону репортёра за кадром.
   -- И всё же? -- не унимался репортёр за кадром.
   -- Согласен с вами, что часть денег, как вы говорите, может бесследно исчезнуть, попав в руки некоторых непорядочных граждан, -- сухо заметил директор, делая обиженный вид. Демонстративно высморкавшись в свой влажный платочек и засунув его затем в карман брюк, пухлогубый директор деловито продолжил:
   -- Если это вихрь природного происхождения, то он бы разбросал мешки не только по укромным местам, как вы изволили выразиться. Наверняка из множества унесённых им мешков, некоторые непременно упали бы где-нибудь в людных местах. Или, предположим, оказались на охраняемых территориях фабрик, заводов, госучреждений, воинских частей и тому подобное! Но этого же нет!
   -- Вполне логично! Скажите, а о каком количестве инкассаторских мешков, либо денег, может идти речь?
   -- Сейчас какие-либо цифры назвать трудно. Некоторые банки держат подобную информацию в тайне, дабы не пугать своих клиентов, особенно тех, кто имеет открытые депозитные счета, сами понимаете...
   -- Но, всё же... Какая общая сумма похищенного? Примерно...
   -- Слово "примерно" в банковском деле не применяется, у нас всё точно до копейки и цента!
   -- Ну, хорошо... Давайте по-простому! Миллион или миллиард?
   -- Берите выше, любезный!
   -- Ну что ж, оставим скрупулёзные подсчёты финансовым профессионалам и вернёмся к теме прагматичного вихря-пылесоса. Имеются ли соответствующие идеи относительно дальнейшего, подчеркну -- безопасного, ведения инкассаторского дела?
   -- Естественно! Всё изменится самым коренным образом!
   -- Некоторые наши телезрители предлагают использовать в ваших мешках всевозможные потайные закладки: электромагнитные сигнализаторы, радиомаячки, спутниковые "жучки" и тому подобное. Ваше мнение?
   -- Всё это, в том числе и устройства, работающие в глобальной системе спутникового позиционирования, нами давно применяется. Но злоумышленники нынче народ образованный и креативный. Достаточно спрятать мешок с вмонтированным "радиомаячком" в металлическом гараже либо под металлической крышей обыкновенного сельского дома -- и все приёмники следящих систем будут попросту бессильны. Эффект экранирования электромагнитного поля, знаете ли...
   -- Знаем, знаем, чувак толстокожий... -- хмыкнул Гарик и довольно зевнул. Выключив телевизор и свет, Гарик расплылся в пьяной улыбке. Уж он-то не такой простак, чтобы заблаговременно и как следует не подготовиться к экранировке Шуркиного дома. Всё предусмотрено, коллега-неудачник! Чердак застелен сеткой "рабицей", поверх которой дополнительно уложены листы оцинкованной жести! И всё это соединено вместе проводами и заземлено в четырёх точках! Со стенами тоже полнейший порядок -- чистый инженерный технокреатив и "ноу-хау"...
  

Глава 39

   Неописуемое торжество преисполнило тогда Вовкину душу -- нейрошлем Нида нашёлся! И лежал он себе преспокойненько в беседке за диваном! Но как он там оказался? Как пить дать, к этому делу причастны Шварц и Элен! В то утро обрадованный Вовка, прихватив с собой носовой платок и беззаботного Шварца, помчался делиться замечательной новостью с Яной, но девчонка... заболела. Вовку и самого слегка знобило после вчерашнего вынужденного ныряния в озере, зато они с Яной спасли человека, пусть даже и в образе Зинки!
   Пообщавшись с мамой Яны и убедившись, что мечущейся в горячке девчонке сейчас не до его новостей, расстроенный Вовка удалился. Сморкаясь в носовой платок, он кликнул за собой Элен. Кошка была не против порезвиться, и очень скоро Вовка в сопровождении забавных животных оказался в беседке родительского дома. С трудом умостив их на полу рядком, Вовка, ткнул им для начала под безразличные морды нейрошлем. Затем положил его на стол и приступил к расследованию:
   -- Ну-ка, отвечайте, шалуны! Кто из вас таскал этот нейрошлем? И вообще, кто своровал его из моей комнаты, а?
   Шварц опустил свой влажный нос на передние лапы и жалобно глянул на хозяина из-подо лба, мол, я-де тут, помилуй, вовсе ни при чём; раньше -- было, не спорю! Зато Элен, вызывающе уставилась в глаза мальчишке, вроде бы утвердительно кивнув головой! Мысленно сформировав в подсознании образ нейрошлема и своей комнаты, Вовка по-дружески уселся на пол рядом с кошкой и принялся её поглаживать по голове (за ушами) и спине, как учила его Яна. Элен, зажмурив глаза от удовольствия, тотчас послала Вовке собственный телепатический образ, за которым последовала череда мыслеформ нейрошлема, дороги, дома и ... Нида! "Вот как, -- сообразил Вовка, -- значит Элен, возможно, что-то знает о нём..."
   Вовка сосредоточился и послал сладостно урчащей кошке образ Нида, продолжая гладить ей спину. Элен в долгу не осталась, и одарила Вовку кучей мыслеформ, словно дойная корова -- парным молоком после массажа вымени. С такой скоростью Вовка ещё не получал телепатических фреймов, поэтому кое-что и не разобрал. Жаль, что нет рядом Яны, она бы приняла все образы правильно!
   Но даже того, что удалось расшифровать Вовкиному мозгу, оказалось вполне достаточно для возобновления поисков родственника из будущего времени! О реальности всех предыдущих событий, которые Яна окрестила "бредом" и "новым, ещё неизвестным науке, компьютерным заболеванием!", безмолвно свидетельствовал обнаруженный поутру нейрошлем Нида, -- весьма существенное "вещественное доказательство"!
   С улицы донёсся нарастающий шум автомобильного двигателя. Очень скоро шум умолк, сменившись на мягкий хлопок автомобильной двери, -- должно быть кто-то приехал к соседям.
   Пока Вовка лихорадочно соображал, что же ему нужно делать: вернуться к починке нейрошлема, или отправиться на розыски пропавшего Нида, раздался входной звонок. Животные насторожились и зашевелили ушами, а Вовка побежал открывать калитку.
   -- Дядя Рома! Как давно ты у нас не был! -- Вовка бросился на шею ступившему во двор мужчине в белом щегольском костюме и с элегантной спортивной сумкой в руках. Мужчина улыбнулся доброй отцовской улыбкой и, легко подхватив парнишку свободной рукой, направился к беседке.
   -- Володенька, дорогой! Ах ты, проказник! Ну-ка, докладывай подробненько обстановку, а то мне твоя мать такого наговорила, что я к тебе, можно сказать, с трапа самолёта примчался! Как ты себя чувствуешь? Температуры вроде нет, лишь насморк...
   -- Ты о чём, дядя Рома? Не понимаю...
  -- О твоем вечернем купании! И обо всём остальном тоже...
  -- А-а... Хорошо, посидим в беседке, расскажу. Чай, кофе, бутерброды?
  -- Нет, давай к делу! К тому же, у меня собственный пищевой график...
   Дядя Рома прошёл в беседку, которую на всякий случай покинули Шварц и
   Элен, умчавшись играть за дом, уложил на диван сумку и сел. Роман Романович как две капли воды был похож на Вовкиного отца, своего брата-близнеца, может поэтому Вовка его уважал и обожал, будто родного родителя. Вовке порою даже представлялось, нет -- он был по-настоящему уверен, что у него таки два отца! Поначалу все малыши в детском саду, знающие по себе, что у человека может быть только один отец, смеялись над странным сверстником, упрямо доказывающим очевидную для него истину -- иметь двух пап. А один из мордастых мальчишек постарше даже поколачивал Вовку исподтишка за такой наглый обман, отчего "сын двух отцов" ходил постоянно с синяками. Когда об этом всём узнала Вовкина мама, на следующий же день забирать сынишку из детсада пришла статная пара ... отцов! "Папа Рома и папа Максим", -- так их тогда Вовка представил своим "коллегам по горшку"! Дети, особенно тот мордастый драчун, потом ещё долго не могли прийти в себя от увиденного! Зато Вовка на долгое время превратился в детсадовскую знаменитость...
   -- Нейрошлем! Не может быть! Вовчик, откуда он у тебя?! -- искренне удивился дядя Рома, пристально рассматривая нейрошлем Нида, который Вовка попросту забыл спрятать.
  -- ???
  -- Вовка... Вовка, не томи, я уже кое-что припоминаю!
  -- Это...
  -- Неплохо для начала, послушаем дальше! Продолжай-ка...
  -- Ну... Не моя это вещь, правда...
  -- А я знаю, что не твоя! Одного мальчишки, верно? Нида, не так ли?
  -- Ага... А откуда ты знаешь?
   Дядя Рома снисходительно улыбнулся и потрепал озадаченного Вовку по вихрастой макушке. Затем он извлёк со своей сумки красочно оформленную коробку размером с толстую энциклопедию и протянул её племяннику со словами:
   -- Читаю много и духовно развиваюсь! Держи подарок! Еле успел купить в токийском мегамаркете электроники.
   -- Что это? Неужели электронная читалка? Ой, спасибо огромное, дядя Рома... Теперь и рюкзак с учебниками в школу не нужно носить!
   -- Она самая! Последняя модель с памятью на сто тысяч электронных книг. Плюс мобильный модем для поиска книжных новинок в электронных библиотеках всего мира. Теперь у тебя в руках, любезный друг мой Владимир, маленький архив большого человеческого разума!
   -- Так это ты только что из Японии прилетел?
   -- Оттуда, о, сообразительный Вольдемар! Вместе со сборной командой по плаванью! Летали на турнирные заплывы... Японцы отгрохали новейший водноспортивный комплекс. Признаться, я такого ещё не видывал в своей жизни.
   -- И как там японцы поживают?
   -- По всякому, дружище. У меня такое впечатление, что сами японцы год от года становятся всё меньше и меньше. А в их красивых городах делается всё теснее и жарче. Другое дело -- наше бескрайнее раздолье.
   -- А как у них там с невестами? Тебе никто не понравился?
   -- Понимаешь, брат, не лежит у меня душа к иностранным барышням. Какие-то они не такие, как наши...
   -- Ты всё ещё свою славянку ищешь? Ту, которая "коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт"? Крепкую, красивую, умную и нежную? Понятно...
   -- Её, дружище. Ведь, где-то ещё "есть женщины в русских селеньях..."
   -- Сдается мне, что я знаю одну такую даму, посещающую наше "селенье"! Но, боюсь, что она уже занята... Дружит, в общем, эта женщина с одним типом по соседству. Впрочем, официально, насколько мне известно, она свободный человек.
   -- Вот видишь, благороднейший Влад, как мне не везёт? Как только узнаю о существовании подходящей невесты, мне тут же сообщают, что её сердце занято другим человеком! Обидно, знаешь ли... А как у тебя с девчонками дела?
   -- В школе не очень, а тут познакомился с Яной! Мама тебе наверняка об этом успела рассказать! Её родители, дядя Миша и тётя Света, ваши с папой приятели, не так ли?
   -- Яна? Это дочурка Мишки и Светки? Как время летит! Я же её вроде недавно видел в детской кроватке!
   -- Ну ты даёшь, дядя Рома! Ей скоро, как и мне, тринадцать стукнет.
   -- Чужие дети так быстро растут!
   -- Пора своих заводить...
   -- Ты прав, мудрый Волька! Скучно тебе, -- ни братишки, ни сестры, ни кузенов, ни кузин...
   -- Эх, кто же обо мне-то думает! Я так скоро в чёрствого эгоиста превращусь! А там и до бонвивана, прожигателя жизни, недалеко...
   -- Ладно, ладно... Будет тебе скоро двоюродный братец! Или сестрёнка, не горюй! Обещаю! Ты же понимаешь, что у врача олимпийской команды по плаванью времени на личные дела не больше, чем у солдата на войне...
   -- Может и так, да только ты не думали о том, дядя Рома, что они, твои будущие дети, скорее всего, будут ровесниками моих собственных!
   -- Да, ситуация, брат! Я действительно не задумывался об этом... Зато им будет весело вместе играть! Это же здорово!
   -- Это вам было здорово с моим папой играть! И почему у меня близнеца нет? Вот сейчас, мамы нет, папы нет, девочка с которой я подружился, заболела...
  -- Яна заболела? Ну-ка, поподробнее...
   Обида за собственное одиночество, свалившееся на Вовкину голову вместе с
   болезнью Яны и предыдущей пропажей Нида, развязала ему язык. Дядя, внимательно слушая историю вынужденного купания детей, тем временем выкладывал со своей сумки на стол врачебные приборы и инструменты. Когда Вовка закончил свой эмоциональный рассказ, дядя Рома попросил его прилечь на диван. Не прошло и десяти минут, как тщательный врачебный осмотр был закончен, и его итогом явился небольшой рецептурный листик, исписанный неразборчивым дядиным почерком. К нему в довесок дядя Рома оставил Вовке большую упаковку витаминов и десяток шипучих таблеток от простуды.
   -- Горжусь я тобой, бравый Вовка! И твоей боевой подругой тоже! Не каждый взрослый отважиться на такой рискованный поступок! Не зря, значит, я гонял тебя по бассейну и заставлял "утопленников" спасать...
   -- Не зря, пригодилось! Но в бассейне чисто и красиво, а на озере жуткая темень да грязь с лягушками...
   -- "Тяжело в ученьи -- легко в бою!". А сейчас, мой милый друг-водолаз, мы с тобой отправимся к твоей невесте-водолазке! -- сказал дядя Рома, закрывая свою спортивную сумку.
  -- Это ещё зачем?
  -- А затем, что я хочу её тоже осмотреть, ты не против?
  -- Нет, конечно, не против! Но ей, вроде, мама врача из города вызвала!
   К обеду должен быть.
  -- Это хорошо, но два врача всегда лучше, нежели ни одного! После осмотра
   Яны, я оставлю коллеге записку. Понимаешь, мне очень часто приходиться лечить переохлаждённых пловцов, поэтому мои рекомендации лишними не будут. Поехали, брат Вольдемар, дорогу покажешь, а то у меня времени в обрез! Через три часа я должен быть на кафедре спортивной медицины...
   Усаживаясь в белый спортивный автомобиль-купе дяди Ромы, Вовка
   тяготился тревожными мыслями. Откуда, интересно, дядя узнал про нейрошлем Нида? Как увидел, так и воскликнул: "Нейрошлем! Не может быть! Вовчик, откуда он у тебя?!". А потом: "Вовка, не томи, я уже кое-что припоминаю!" Что, спрашивается, он припоминает? Странно это всё... И ещё эта загадочная фраза, относительно принадлежности вещи: "А я знаю, что не твоя! Одного мальчишки, верно? Нида, не так ли?". Неужели дядя проникал каким-то образом в прошлое или будущее, раз узнал нейрошлем Нида и что-то припомнил? А вдруг и к нему в детстве являлся Нид? Что-то здесь не то, нужно будет хорошенько подумать над этим...
   Дядя Рома, щелкнув ремнём безопасности, плавно развернул автомобиль, но Вовка-то знал, что-о-о сейчас начнётся! Поэтому живо накинул на себя широкий крепкий поясок и вжался пониже в сидение. Спортивный автомобиль дяди Ромы, с усиленными подвесками, сорвался с места подстёгнутым конём и понёсся узкой улочкой. Замелькали, сливаясь в сплошную разноцветную массу заборы, деревья и кусты. На повороте маленький гоночный руль в дядиных руках закружился колесом в разные стороны, но автомобиль, не снижая скорости, помчался дальше. На следующем повороте Вовку, показывающего рукой дорогу дяде, хорошенько качнуло, и он больно ткнулся правым виском в дверную стойку.
   Потирая незаметно ушибленное место, Вовка неожиданно прозрел. Про Нида, играющего в последнее время с детьми, дяде Роме, ведь, могли рассказать родители! А ещё и дядя Слава с тётей Валей или ещё кто-нибудь! Хорошо, с Нидом понятно, это не секрет, но слово "нейрошлем"? Откуда дядя его знает? Постой, постой... А не сам ли Вовка на вопрос матери: "Чья это красивая игрушка, сынок?" ответил: "Это игрушка Нида, мама! Нейрошлем называется. Нид меня попросил починить её "...
   Тряска в машине дивным образом освежала Вовкины запутанные мысли, распутывая их и постепенно превращая весь этот хаотичный клубок в одну чёткую и понятную линию. Когда автомобиль дяди заскулил тормозами возле дома Яны, Вовка окончательно сообразил, что его сердобольная мама, опасаясь за психическое здоровье сына, всё, что только знала, рассказала дяде-врачу! Какой же отсюда вывод напрашивается? Простой! Мама считает его не иначе, как законченным "компьютерным дурнем", у которого уже налицо все признаки "компьютерной болезни"! Может, ей Яна что-то говорила о якобы выдуманном Вовкой родственника из будущего? Или что-нибудь такое, как ему тогда: "Возможно, у тебя развилось какое-то новое, ещё неизвестное науке, компьютерное заболевание!". Кто знает, ведь у женщин всегда имеются секреты от мужчин.
  

Глава 40

   -- Ножик, фонарик, сапёрная лопатка... Верёвка, зажигалка, плоскогубцы, комбинированная отвёртка, -- бормотал про себя Вовка и укладывал всё это в свой походный рюкзак, готовясь к самостоятельным поискам Нида. Анализируя мыслеформы, посланные ему поутру Элен, он пришёл к выводу, что Нида кто-то прячет в доме, расположенном где-то на окраине посёлка, ближе к сосновому бору. Жаль, что Яна, его "боевая подруга", не сможет участвовать в этой разведывательной, возможно даже и спасательной, операции. А всё почему? Потому, что... худая! Да, худая! Была бы она хоть чуточку поупитаннее, то вряд ли бы так быстро переохладилась в воде. Жировая прослойка, оказывается, очень даже полезная вещь! Тут тебе и тепло, и энергия с водой припасены. А у худых что имеется, кроме кожи да костей? Так вот и вышло, что крепкой и плотной Зинаиде ничего не сталось, даже насморка нет. Ему, весьма скромно упитанному, -- тоже не очень-то и досталось от этого купания, если не считать, конечно, лёгкого озноба да насморка, минувших до обеда, благодаря шипучим таблеткам и горсти витаминов. Зато тощая Яна, для которой скелет -- идеальная фигура, мечется сейчас в ознобе. А как нахваливала она вегетарианство, всякие там диеты и добровольный отказ от пышных пирожных, вкусных тортиков да шоколадных конфет! И что?
   Руки Вовкины сами потянулась к вазе и, загребя оттуда пригоршню конфет и маленьких шоколадок, проворно сыпанули добычу в рюкзак и спрятались за спину. Разум мальчишки притворился, будто ничего не заметил, либо посчитал это за сухой солдатский паёк, и принялся соображать дальше.
   -- Гвоздодёр, ножовку и маленькую пилу нужно взять у папы в гаражной мастерской... -- продолжал задумчиво бормотать Вовка. -- Компас, шагомер, бинокль и мобилку принесу с комнаты. Что ещё? Ах, да... Распечатать "гуглевскую" спутниковую карту дачного посёлка -- не помешает однозначно. Неплохая идейка...
   Вместе с Вовкой собирались и зловещие тучи на послеобеденном небе. Они тяжелели синхронно с рюкзаком, пока громко не разорвались где-то за горизонтом, блеснув оттуда молнией. Повеяло прохладой -- и Вовка на всякий случай затолкал в рюкзак свою старую ветровку. Вроде бы всё...
   -- Элен, ко мне! Шварц, место! Сторожить! -- скомандовал Вовка, забрасывая на плечи тяжелый рюкзак. Щенок обиженно заскулил, укладываясь в траву, а Элен манерно подалась вслед за Вовкой. Выйдя на улицу и защелкнув воротную калитку, мальчишка погладил кошку и передал ей фрейм-серию простых мыслеформ, состоящих из образа Нида, видов дома и дороги. Элен, коротко мурлыкнув, побрела вперёд.
   С каждым шагом рюкзак тяжелел, и Вовка уже пожалел, что не отправился в этот необычный поход на своём горном велосипеде. Но интуиция продолжала упрямо подсказывать ему, что он поступил совершенно правильно, и что велосипед в данном случае ни к чему. Спина под рюкзаком постепенно увлажнялась, но Вовка бодро шагал за кошкой, сознательно отставая от неё шагов на двадцать. На перекрёстках улочек, где сворачивала Элен, Вовка останавливался и отмечал их поворотными стрелками на своей спутниковой карте. Узкие улочки, по которым кочевали быстрые пыльные клубки, были безлюдными. В некоторых дворах, в тягостном ожидании грядущего небесного душа, понуро тосковали старые автомобили. Порою Вовке реально казалось, будто автомобили, потрескивая своими выгоревшими спинами, скрипели: "жара....пить... воды...".
   Сосновый бор с каждым шагом приближался. Взглянув на свой электронный шагомер, Вовка удивился -- как это он умудрился натоптать почти три тысячи шагов? Притом, за два десятка минут! Где-то внутри бора вспыхнуло несколько мощных молний, и очень скоро оттуда раскатисто рокотнуло. Вовка поддал ходу -- Элен быстро засеменила. Впереди, фривольно раскинувшись на пологом пригорке, замаячила группка старых дачных домов. Вовка здесь никогда не бывал, поэтому с интересом глазел во все стороны. Дачные участки, на которых располагались древние, ещё достаточно крепкие, строения, были в несколько раз просторнее обычных и отличались давней запущенностью.
   Остановившись, Вовка сделал соответствующую пометку на карте и принялся соображать -- к какому, собственно, дому его может привести Элен. Судя по замысловатой развилке у подножия, походящей на кривой пятизубец, Вовка решил, что к любому из этих старых домов лучше всего подобраться со стороны соснового бора. Так будет и ближе, и незаметнее, а, возможно, и безопаснее. Едва слышно окликнув за собой Элен, Вовка свернул в сторону леса и на первой же опушке устроил привал. Сняв с мокрой спины тяжёлый рюкзак, мальчишка уселся в траву и, тяжело дыша, вернулся к просмотру карты.
   Когда к нему осторожно подкралась Элен и улеглась рядом, Вовка достал из кармашка рюкзака пару подкопченных охотничьих колбасок. Угостив одной кошку, вторую он поместил себе в рот и стал похож на уставшего ковбоя с сигарой в зубах. Укоротив её мастерским зубным щелчком на треть, Вовка призадумался. Карта была со старой информацией, но даже она навела Вовку на мысль, что один из пяти участков с изображениями дачных беседок, пристроек, самих домов и дорожных подъездов к ним, был более посещаемым.
   Вовка тотчас послал Элен мыслеформы пяти домов, которые все были видны с опушки, как на ладони, но Элен вернула их ему обратно, наверное, не поняв, о чём речь. Тогда Вовка вооружился своим двенадцатикратным биноклем и принялся тщательно рассматривать каждый дом и двор. Крайний слева участок действительно выглядел так, словно его не так давно посещали хозяева, или кто другой. Трава у его ворот была основательно примята, а на входной двери сиял новенький навесной замок. Впрочем, старые, давно не крашенные, деревянные ставни на окнах дома были плотно закрыты и забиты накрест свежими обрезками досок.
   Исчез последний луч солнца, и небо окончательно заволокло тучами. За сосновым бором вовсю полыхала гроза, огибая дачный посёлок и направляясь дальше на восток. Удостоверившись с помощью бинокля в том, что ни людей, ни животных на этом странном "дачном хуторе" нет, Вовка живо встал, набросил рюкзак на плечи и направился в сторону последней по ходу дачи. Тропинка, протоптанная грибниками у самого края бора, была мягкой и прохладной. Идя по ней можно было любоваться сверху большей частью дачного посёлка, и чудным озёрным пейзажем. Элен убежала вперёд, опустив нос и внюхиваясь в лесные запахи. Тропинку впереди кошки быстро пересекла прыгучая белка. Элен энергично бросилась ей наперехват, но белка шустро вскарабкалась на старую сосну и юркнула в дупло. Обойдя сосну с задранной кверху мордой, кошка коротко и нервно зашипела.
   -- Элен, фу-у...-- зашипел на кошку в свою очередь Вовка, посылая ей телепатические образы дома и Нида. Элен нехотя повиновалась и возвратилась на тропинку. Вскоре, свернув с тропинки вправо и выйдя из бора, Вовка увидел впереди ветхий деревянный забор. До высокой серой ограды оставалась примерно сотня шагов. В некоторых местах забора широкие доски были оторваны, образуя неплохие проходы на дачный участок. К одному из таких проходов и направилась Элен. Вовка подался ей вслед, смущённо размышляя о неприкосновенности частной собственности и о законном возмездии за самовольное проникновение на чужую территорию. Он нерешительно остановился перед забором, с интересом разглядывая сквозь высокий проход, основательно заросший дачный участок и угрюмое двухэтажное строение. Вовка почему-то вспомнил Яну с болезненно закрытыми глазами и улыбчивого Нида с нейрошлемом на голове. Ради своих друзей-родственников он был готов отправится на край света, а не то, что шагнуть за чужой забор! И он смело шагнул в пугающую неизвестность...
   Блеснула молния, и тёмным бором заметался раскатистый гром. В тот же миг кто-то сильный и властный схватил за плечи Вовку, занёсшего было на чужую землю ногу, и... властно задержал! Стоять на месте! Забор угрожающе заскрипел. Мерзкий холод пронзил тело мальчишки, проникая вибрирующим копьём от макушки до пяток. Вовка инстинктивно дёрнулся вперёд со слепой надеждой вырваться из лап сурового силача и спастись быстрым бегом! Но, увы, силы оказались неравными...
  

Глава 41

   День подходил к концу. Нид раскинулся на диване в душной гостиной Шуркиного дома и всецело предавался в потемках приятным размышлениям. Окна в гостиной предусмотрительный Гарик закрыл с двух сторон ставнями и заколотил досками, опасаясь недобрых глаз бандитов, похитивших Вовку и Яну. Очень правильное решение, заключил Нид. А то, что в комнате царил полумрак, поскольку мудрый Гарик запретил включать электрическое освещение, для мальчишки было сущим пустяком. В темноте, ведь, всегда лучше думается.
   Сегодня утром Гарик обрадовал Нида долгожданным известием -- вымогатели... отпустили детей на свободу! Случилось!!! Гарик также сообщил, что ему удалось лично пообщаться с бандитами и, что свой выкуп они заберут грядущей ночью, дабы не привлекать ненужного внимания! Но, если что-то пойдёт не так, то уже сам Гарик попрощается с жизнью!
   Демонстрируя Ниду какое-то странное устройство, прикреплённое многочисленными кольцами прозрачной липкой ленты к бицепсу левой руки, Гарик пояснил, что добровольно предложил свои услуги заложника бандитам, лишь бы те поскорее отпустили детей! А устройство являет собой мобильный телефон без нижней крышки и небольшой исполнительный механизм, состоящий из иголки, приделанной к виброзвонку. Под ним находится тончайший пластиковый пакетик с очень сильным ядом. Ежели бандиты что-то заподозрят, то тут же позвонят по этому телефону -- сработает виброзвонок и иголка, проткнув пакетик с быстродействующим ядом, вонзится в тело Гарика! Снять, или обесточить, это страшное устройство Гарику не советовали, ибо другая, потайная иголка, мигом разрушит пакет!
   Восхищённый героическим поступком Гарика, Нид, на его просьбу сей же час отправиться на невидимой капсуле и посмотреть издали на освобождённых детей, ответил горячим согласием. На радостях он даже пообещал сегодня же исполнить скромную мечту Гарика, которая подразумевала его обучение пилотированию капсулы. Да разве Нид сумел бы отказать в этом пустяке такому смелому человеку, как Гарик? Нет, конечно!
   Зависнув в невидимой капсуле над знакомой лужайкой Вовкиного дома, Нид с превеликим наслаждением наблюдал, как Вовка, целый и невредимый, забавляется в беседке со Шварцем и Элен. Яны с ними не было, поэтому Гарик предложил отправиться к её дому. Покружив вокруг него, Нид зафиксировал невидимую капсулу напротив широко распахнутого окна комнаты девочки и увидел её безмятежно спящей в своей кровати!
   Умилённый Гарик пообещал, что как только бандиты заберут свои деньги и отпустят его, заложника-смертника, Нид сможет преспокойно вернуться к детям и играть с ними, сколько ему захочется. Но, с одним условием -- ничего им не напоминать о случившемся и не расспрашивать! Никогда! Ведь, не исключено, что такие тяжёлые воспоминания могут очень плохо сказаться на нежной детской психике. На резонные расспросы детей, где в это время находился он сам, лучше сказать, что он-де чинил всё это время капсулу где-то за городом, или что-то в таком духе. Ни о Гарике, ни об их смелом и опасном плане, ни о деньгах -- дети знать не должны! Иначе бандиты попросту уничтожат безвинного Гарика и самого Нида за длинный язык. А как вернуть деньги, Гарик очень скоро сам придумает! Но это уже будет исключительно его с Нидом план, очередной и тайный!
   Смелый Гарик оказался весьма способным учеником и Нид от души радовался за него. Уж теперь-то, если с самим Нидом что-нибудь случится, лучшего пилота его невидимой летательной капсулы, чем Гарик, в этом времени не сыскать! Жизнь детей отныне будет под надежной охраной этого умелого, бескорыстного, благородного и отважного человека...
   Где-то далеко бушевала гроза, но у Нида на душе было тепло и покойно. Он с нетерпением поджидал своего отважного друга Гарика, чтобы поскорее улететь из этого дома, оставив бандитам ключи от него и всех его комнат, доверху наполненных денежными мешками. Скорее бы повидаться с юными родственниками, починить нейрошлем, а затем -- домой! Может ему и предстоит ещё свидеться с Вовкой и Яной? Хотелось бы в это верить...
   Вдруг что-то жутко заскрипело, застонало и заныло за окном, выходящим к бору. Нид встрепенулся и прислушался. Звук повторился. Казалось, что он исходил из самого окна, плотно закрытого ставнями. Помня о запрете Гарика -- не отрывать окна, Нид, тем не менее, неслышно подошёл к окну и, не удержавшись, быстро освободил от запорных крючков ставни. Затем, приоткрыв их, заглянул в образовавшуюся меж ними щель. Но там было темно, лишь едва просвечивались в предвечерних сумерках щели наружных ставен. Снова раздался душервущий скрип, и наружные ставни... распахнулись! Лицо Нида тотчас осветила слепящая вспышка молнии, и он болезненно зажмурился. Приоткрыв всё же глаза, он увидел за окном чью-то взлохмаченную голову на фоне громыхнувшего зарева. Нид моментально окоченел от испуга. Неужели в дом лезут бандиты, не дождавшиеся ночи? Что же делать? Сколько их? Эх, нет нейрошлема под рукой...
   -- Ни-ид, ты здесь? Отзовись...-- негромко забубнила знакомым голосом голова и принялась открывать окно, взятое на ржавые крючки со стороны комнаты.
   -- Вовка?! Это ты? -- сухо выдавил из себя удивлённый Нид.
   -- Я, дружище, я... Открывай-ка окно, да побыстрей! Знаешь как? Крюки посбрасывай с петель! Понял? Шевелись!
   Нид с трудом выполнил Вовкин приказ. Снаружи в душную гостиную ворвался свежий порыв влажного ветра, а за ним, перевалившись вместе со своим рюкзаком через грязный подоконник, в комнате оказался красный вспотевший Вовка. В руках он сжимал красный гвоздодёр, будто собираясь насмерть сражаться ним. Нид бросился ему на встречу, помог встать на ноги, и затем крепко обнял его.
  -- Задушишь, Нид... Пусти! -- тяжело задышал Вовка.
  -- Вовка! Я рад, что тебя освобо..., что вижу тебя вновь!
  -- А я как рад, что нашёл тебя! Ты себе даже не представляешь...
  -- Меня? Зачем меня было искать?!
  -- Ах, вот значит как! Мы с Яной все глаза проглядели, а он, ишь ты,
   отлёживается тут барином, как ни в чём не бывало! Ну, знаешь...
  -- Послушай, Вовка! Тебе здесь нельзя находиться! Срочно уходи, а то ба...,
   ой, Га... В общем, послушай меня и уходи, так надо!
  -- Что это за "ба..." да "га..."? Колись, быстро! Кто тебя сюда заманил, а? И
   что ты тут, собственно, делаешь? Нам с Яной ни слова, а сам...
   Устало плюхнувшись на диван, Вовка развёл в недоумении руки, роняя на грязный пол свой гвоздодёр. За окном ужасно громыхнуло и Ниду на миг показалось, что причиной тому стал упавший инструмент. Вспомнив все указания благородного Гарика держать в тайне от детей опасную операцию по их освобождению, Нид упрямо молчал. Ему казалось, что оброни он ещё хоть слово, где-то сей же час лишится жизни бесстрашный Гарик! Беспощадная игла, щедро увлажнённая ядовитыми каплями, вонзится в его невинное тело!
   -- А я знаю! Вот, полюбуйся! Не узнаёшь? -- с этими словами Вовка извлёк из кармана плоскую жёлтую коробочку и, протягивая её Ниду, подобрал с пола свой гвоздодёр.
   Неожиданно за дверью прихожей раздались грузные шаги, нетерпеливое топтание и в предвечерний мрак гостиной долетело бряцанье навесного замка.
   -- Прячься, Вовка... -- шепнул Нид, указывая мальчишке за платяной шкаф, а сам бросился закрывать окно и ставни. Вовка, роняя жёлтую коробочку, быстро юркнул за шкаф и громко задышал. Но ему почудилось, что это надрывное дыхание заглушает даже громкий скрип врезного замка, поэтому он быстро цапнул зубами рукав ветровки и задышал в него. За сегодня это уже второй случай испуга. Первый Вовка перенёс, застряв рюкзаком в заборном лазе...
   -- Ну, как ты здесь, мой добр-рый Нид? Ты тут? Где ты есть? -- поинтересовался в потёмках хриплый мужской голос.
  -- Да, здесь я! Вздремнул немного! -- радостно воскликнул Нид.
  -- Тише, тише, парень... -- зашипел в ответ мужской голос и в гостиную
   тяжёлой поступью прошёл незнакомец. По гостиной заметался дрожащий луч миниатюрного фонарика. Постояв немного, гость со скрипом уселся на диван, где только что сидел Вовка. Под ногами мужчины захрустела жёлтая коробочка и на Вовку, притаившегося за шкафом, вейнуло удушливым водочным перегаром.
   -- Это что ёще такое, а? -- строго поинтересовался мужчина, поднимая с пола мятую пачку от сигарет. -- А! Мой одног-горбый верблю-юдик! Он такой же одино-окий, как и я! Лети, мой друг! Своб-бода!
   Гарик с трудом запустил в угол мятую пачку от сигарет "Кэмэл", которую Вовка подобрал в траве у дома, и развязно спросил:
   -- Ну, ты... Это! Го-отов отправиться в да-альний путь, а?
  -- Конечно, Гарик! Уже пора?
  -- Да, Нид, по-ора! Садись-ка рядом, на дорожку! Обыч-чай у нас такой...
   Скрипнул диван и Вовке почудилось, будто что-то звякнуло.
   -- Я тут тебе под-дарок приг-готовил, на... Надень на шею! У меня точно
   такой же. Будет тебе память о смелых дел-лах, обо мне и-и нашей кре-епкой дружбе! И-ик! -- захрипел Гарик, икая и протягивая Ниду толстую золотую цепочку.
  -- Спасибо, Гарик! А как это надевается? Я не знаю...
  -- Ладно-о, давай я са-ам...
   Зазвенела, зашипела и затряслась цепочка в пьяных руках Гарика. Будто в
   ответ этому змеиному звуку где-то над сосновым бором снова шарахнул гром и покатился невидимой грудой камней над посёлком.
   -- Так больно, Гарик... -- едва расслышал Вовка в затихающем гуле.
   -- А та-ак? Ги-ги... -- засмеялся Гарик.
   -- Ай, так не надо! Ой, хр-р-а... -- умоляюще захрипел, дёргаясь, Нид и Вовку словно молнией пронзило. Неужели этот гнусный Гарик решил задушить доверчивого Нида,? Но, за что? Зачем???
   Вовка осторожно выглянул из-за шкафа и смутно разглядел во мраке жуткую картину: Нид лежал на диване ничком, а Гарик, упираясь коленом меж худых мальчишеских лопаток, тянул обеими руками за цепочку! Вспышки молний, проникая сквозь узкие щели ставней, отбрасывали на патлатое и небритое лицо Гарика, длинные голубые шрамы...
   В Вовкином теле забурлила горячая кровь прародственника Нида, готового отдать собственную жизнь во имя спасения невинного потомка. Вовка сжал в руках свой гвоздодёр и смело вышел из укрытия. Три шага, разделяющих его от Гарика, Вовка преодолел в мгновение ока и, что было мочи, обрушил своё мирное орудие на затылок убийцы. Гарик сдавленно икнул и обмяк. Бросив под ноги гвоздодёр, Вовка, испытавший от нервного шока мощный прилив сил, ловким движением рук стянул зловонное тело Гарика на пол. Затем, словно цирковой силач, мальчишка ухватился руками за цепочку на шее стонущего Нида. Лёгким движением он разодрал звенящую змею и бросил её дёргающееся золотое тельце на неподвижного Гарика...
   Отыскав при помощи своего электрического фонарика выключатель, Вовка, тяжело посапывая, зажёг свет. От неимоверных психофизических усилий, а может от крепкого водочного перегара и пыльного застоянного воздуха в этом угрюмом помещении, ему стало дурно. Вовка подошёл к окну и, отбросив в сторону ставни, распахнул его. В горячее лицо мальчишки хлынул свежий и влажный поток целебного лесного воздуха, играя мокрыми прядями волос на лбу и ушах.
   Испуганный Нид, постанывая и болезненно сплёвывая на пол, сидел на диване и мял руками шею. Вовка, сбросив с мокрых плеч рюкзак, извлёк оттуда верёвку и принялся связывать её руки Гарика, влюблёно уткнувшегося носом в пол.
   -- Помоги, Нид! Как ты себя чувствуешь? -- спросил Вовка, подтягивая к рукам Гарика его тяжёлую ногу.
   -- Больно... Но уже лучше. Тьфу-у! -- виновато сплюнул Нид и, покачиваясь, подошёл к Вовке.
  -- Держи ногу! Вот так, сейчас я её привяжу к рукам... Хорошо!
  -- Вовка, так же нельзя, это какое-то зверство!
  -- Помолчи, дурачина доверчивый! Если бы не я, то ты бы уже не дышал!
   Вторую давай, да не мнись, а то он сейчас придёт в себя! Это ж каким тупым нужно быть, чтобы с этим типом водиться... По нему тюрьма давно плачет! Что у вас с ним общего? Давай, выкладывай! Ну...
   -- Мы деньги собирали... Чтобы тебя и Яну выкупить у бандитов!
   -- Чего? У каких ещё бандитов?!
   -- Мне Гарик сказал, что они вас похитили! А Зинаида у них за атаманшу...
   -- Ох, и глупый же ты, внучёк! Давай-ка с самого начала да поподробнее...
   Тяжело вздохнув, Нид повёл свой рассказ. Вовка молча слушал, откинувшись на диванную спинку и обхватив руками голову. Пьяный Гарик, похоже, пришёл в себя и что-то бессвязно забормотал. Вовка, уложив его на правый бок, запихнул ему в рот свой носовой платок. В конце длинного повествования Нида, связанный Гарик уже громко и заливисто храпел сквозь нос.
   -- Да-а, Нид! Наломал ты дровишек под руководством этого прохиндея...
   -- Понимаешь, Вовка, мне очень хотелось вас спасти. Эх, если бы я знал, что это всё неправда от начала до конца...
   -- На это ушлый Гарик, собственно говоря, и рассчитывал.
  -- Что же теперь делать?
  -- Сухари сушить, дружище Нид! В тюрьму тебя посадят вместе с этим
   злодеем! Какой позор! Мой потомок -- вор!
   -- Я не хочу в тюрьму, Вовка! Мои родители с ума сойдут, если я...
   -- Ладно, не хнычь... Значит так, сначала нужно вернуть деньги, притом срочно. Пока ты этим будешь заниматься, я постараюсь отремонтировать твой нейрошлем.
   -- Помилуй, Вовка, но как их правильно вернуть? Я же не помню кому и сколько...
   -- Прокурор тебе поможет, всё вспомнишь, ворюга из будущего!
   -- Ну, Вовка, не злись, лучше посоветуй!
   -- И то, правда, ведь ты ещё, чего доброго, на улицу всё сгрузишь! Потом ищи-свищи... Знаешь, сколько у нас таких ловких людишек, как твой компаньон? Мигом растащат!
   -- А если я всё этой ночью свезу во двор какого-нибудь банка?
   -- Валяй! Только я тебе не помощник, понял?
   -- Конечно, сам управлюсь. А с Гариком что делать?
   -- Пускай отоспится здесь, а утром что-нибудь придумаем. Может, Зинаиду поставить в известность?
   -- Вовка, ты только ей обо мне ничего не рассказывай, хорошо?
   -- Забоялся? Как топить невинную женщину, так ты был смелым...
   -- Так мне же Гарик сказал, что атаманшей она у тех бандитов была...
   -- Зинаида, к твоему сведению, оказалась толковым врачом и хорошей женщиной.
   -- Ага, хорошей... Знаешь, как она меня обработала, когда обнаружила на чердаке у Гарика? А потом ещё и утопить собиралась!
   -- Поделом тебе! Нечего было в девушку рядиться. Любит Зинаида Васильевна вот этого подлеца, поэтому и ревнует его к каждой юбке... Придётся мне её поставить в известность, иначе этот гад так всё перекрутит, что виноватыми в итоге окажемся мы.
   -- Я вспомнил, Вовка! Ой, какой же я невнимательный и забывчивый! Прости, но Зинаида Васильевна Образцова тоже... моя родственница! Так что ей можно будет обо всём рассказать...
   -- Постой, постой... Какая ещё Образцова да ещё и родственница?
   -- Она выйдет замуж за твоего дядю Романа!
   -- Не может быть! Ты же сам рассказывал, что она вот за этого гнусного Гарика собирается замуж выйти!
   -- Собиралась, кто спорит?... Но, когда она узнает всю правду о нём, то сто раз передумает, а то и всю тысячу!
   -- Ты прав, дружище!
   -- Кстати, от союза Зинаиды и Романа Образцовых образуется родственное ответвление в сторону профессора Тада!
   -- Вот как! Да у тебя, Нид, оказывается, куча родственников имеется!
   -- Не веришь? Тогда сам просмотришь их семейный архив, он у меня в бортовой памяти капсулы записан!
   -- Ладно, непременно посмотрю, потом. А сейчас мне пора идти. Как только управишься, возвращайся на лужайку к нам, понял? И никаких больше тайных историй и операций, договорились?
  -- Хорошо, Вовка, до встречи...
  

Глава 42

   Оставив детей на попечение Зинаиды Васильевны и Романа Романовича,
   родители Вовки и Яны всё же отправились в дунайский круиз по странам Европы. Яна уже окончательно выздоровела, но Зинаида Васильевна решила, что ещё денёк-другой полежать в постели ей не помешает. На время круиза родителей девочки Зинаида Васильевна, по их настоятельному приглашению, поселилась в соседней комнате. Она бегала по утрам, купалась в озере, собирала целебные растения, полевые цветы и наслаждалась дачной жизнью, словно ребёнок. Гарик ей почему-то не звонил, дома не бывал, а его мобильный телефон упрямо не отвечал на звонки обеспокоенной возлюбленной. Почему же не будущей супруги? Потому, что на счастье Гарика, или самой Зинаиды, её отец куда-то срочно улетел по важным делам. Естественно, что просить её руки было не у кого. Наблюдательная женщина заметила тогда радостные огоньки в плутоватых глазах Гарика, и ей стало не по себе. Она вдруг окончательно прочувствовала, что для безвольного и корыстного Гарика их будущая семейная жизнь вовсе не такая, как она представлялась самой влюблённой Зинаиде...
   Утро после ночной грозы радовало озоновой свежестью, дурманило волнительными цветочными ароматами и целебным сосновым духом. Угостив девочку изысканным завтраком собственного приготовления, Зинаида Васильевна сидела в уютном кресле близ распахнутого окна и неспешно попивала с Яной зелёный чай, ведя непринуждённую беседу. На женщине красовался алый шёлковый халат, расписанный в японском или китайском стиле страшными драконами, нежными цветами и юными красавицами. Под стать халату были и её тапочки. Когда Зинаида Васильевна пригубливала чашку с горячим напитком, то закрывала глаза и становилась похожей на важную азиатскую даму, покрашенную под блондинку.
   -- Интересно, а почему все называют Дунай голубым, неужели он действительно голубой? -- задумчиво спросила Яна, раскрасневшаяся от чая.
  -- И вовсе он не голубой, а зеленый. Это я уже точно знаю, -- весело ответила
   Зинаида, увлечённо продолжая:
  -- Шесть лет назад мне тоже довелось побывать на Дунае. Тогда нашей
   институтской группе особенно повезло, поскольку круиз был с уклоном в Австрию, если можно так выразиться. А началось всё с Вены, её столицы, где мы провели три незабываемых дня. Разместили нас, как сейчас помню, в старинном отеле с ломающим язык названием, но я его навсегда запомнила -- "Шлоссвельгеминенберг"! Вот, еле выговорила...
  -- Ну и название! -- иронично улыбнулась Яна.
   -- Ага... Это был настоящий княжеский дворец конца девятнадцатого века с огромными комнатами-номерами, обставленные массивной добротной мебелью. Отель живописно располагался недалеко от Венского леса на холме, с которого открывалась роскошная панорама столицы.
   -- Вена красивая, наверное...
   -- В Вену, Яночка, влюбляешься сразу и навсегда, она необыкновенно хороша. Город мы исходили и изъездили вдоль и поперек, не уставая восхищаться. Даже удивительно, как много мы успели увидеть за эти три дня. Всё радовало глаз: красивые дома, чистенькие дворы и скверы, обилие цветов! В основном роз, которые росли на газонах, на клумбах, даже на балконах и подоконниках! А, главное -- люди, доброжелательные, культурные и приветливые...
  -- Разве наши люди хуже? -- поинтересовалась Яна.
  -- Не хуже, но нашим чего-то не хватает. Может быть воспитанности или
   манер, что ли? Не скажу...-- задумалась на мгновение Зинаида и вдохновенно повела дальше:
  -- Конечно, мы посмотрели всё, что входило в обязательную программу: и
   королевские дворцы Шёнбрунн и Хофбург, и собор Святого Стефана, и грандиозный главный проспект Ринг, и ратушу, и парламент, и Оперный театр. Побывали мы и в парке Пратер с удивительными аттракционами и колесом обозрения, которому, представь себе, исполнилось более сотни лет, и многое другое. А ещё мы были в сказочном Венском лесу, в монастыре Святого Креста, и в таинственных пещерах, где катались по подземному озеру на длинных лодках!
  -- Подземное озеро? Вот это жуть! И не страшно вам было?
  -- Ни капельки! Как-то даже торжественно, а в конце-- просто весело... Затем
   мы отправились в незабываемую экскурсию по вечерней Вене, с заездом в одну очаровательную деревеньку, где нас поджидал настоящий австрийский ужин с молодым вином под аккомпанемент колоритных трактирных музыкантов.
   -- Вы так увлекательно рассказываете, Зинаида Васильевна, что у меня самой от ваших прогулок разыгрался зверский аппетит, -- заметила Яна, доедая бутерброд, оставшийся на тарелке после завтрака.
   -- Хороший аппетит у пациента -- один из главных признаков поправки! Кстати о еде. В венской кухне много заимствований из венгерской, турецкой и итальянской. Чисто национальными считаются, например, гуляш и курица в красном перце, хотя это и привнесено из Венгрии. Многочисленное кондитерское великолепие наследует традиции Чехии. А знаменитый венский шницель, который едва умещается на тарелке, -- из Милана. Вот кофе "меланж"-- чисто австрийское изобретение. Раньше в кофе добавлялись мед и молоко. Нынче этот напиток выглядит иначе: над чашечкой с кофе вздымается молочная пена, посыпанная тертым шоколадом. А по вкусу это напоминает капуччино. Последний вечер в Вене мы провели на вилле "Аврора", расположенной близ нашей гостиницы. Эта вилла являла собой большую деревянную "избу", вокруг которой под огромными раскидистыми каштанами стояло десятка три добротных деревенских столов с лавками. Официанты в национальном убранстве носились между столами, едва поспевая к нам с огромными кружками холодного пива и душистыми шницелями...
   Зинаида Васильевна мечтательно взглянула в окно, будто пытаясь высмотреть за ним, а может и подозвать, кого-нибудь из тех шустрых официантов с увесистыми подносами. Никаких официантов, к сожалению, она не увидела, зато её внимание привлекло нечто другое.
   -- Наш Вовка приехал... на белой спортивной машине! По-моему, он со своим отцом! Странно, где же остальные-то? Ой, как бы не случилось чего... -- женщина прижала к груди руку.
   -- Что вы, Зинаида Васильевна! Это не Вовкин отец, а дядя! Роман Романович Образцов -- брат-близнец отца! Он врач команды пловцов. Я его записку вам передавала...
   -- Ах, вот оно что... Близнец значит и коллега! А я-то вся пружиной напряглась...
  -- И как он вам?
  -- Ой, краса-авец... И, видать, хороший человек! Повезло ж кому-то...
  -- Не женат он ещё. Говорит, что личного времени не хватает на поиски
   любимой спутницы жизни. Только я вам это по секрету. Хорошо?
   -- Конечно, радость моя! Подруги всегда обмениваются тайнами. У нас с тобой есть минутка для наведения дамского марафета! Но, ежели что, я гостей попридержу...
   Сорвавшись с места, Зинаида Васильевна мигом подала Яне её сумочку, где девчонка хранила свои скромные косметические предметы, живо собрала посуду в поднос, и быстро удалилась на кухню, поправляя и подбирая по пути всё, что было можно и нужно, по её мнению.
   Приведя в порядок лицо и надушившись, Яна села в кровати, упираясь спиной в подушку. Разместив перед собой новейший ноутбук (один из подарков Зинаиды), девчонка продолжила знакомство с текстовым редактором. Первым в её комнату ввалился Вовка и мрачно поздоровался -- Яна приветливо ответила. Взглянув на его озабоченное лицо, она тотчас погрустнела и спросила:
   -- Что уже случилось? Выкладывай, пока нет никого!
   Рассказ мальчишки о преступлениях коварного Гарика и непосредственное участие в них доверчивого Нида, поверг Яну в полное замешательство. А после того, как Вовка рассказал о варварском покушении Гарика на их родственника из будущего, Яна и вовсе обомлела.
   -- Но ты... ты же сам мне говорил, что с Нидом в нашем времени ничего плохого произойти не может! И вишни ещё зелёные рвать заставлял, чтобы я уловила аналогию... -- едва не плача, укоризненно произнесла Яна.
   -- Говорил, не спорю! Я это и сейчас могу утверждать, но тогда мне некогда было рассуждать... -- виновато огрызнулся Вовка.
   -- Ты всё правильно сделал, Вовка! Если бы не твоё вмешательство, то неизвестно ещё как бы развернулись последующие события. Ты Нида утром видел, что он говорил?
   -- Капсула вернулась на лужайку, но я его не стал будить.
   -- Понятно. Включи-ка телевизор, Вовка, посмотрим новости. Чует моё сердце, что наш старательный Нид что-то непременно отчебучил!
   Вовка включил портативный телевизор (ещё один подарок Зинаиды), расположенный на прикроватной тумбочке. С экрана на детей, оживлённо жестикулируя, уставился молодой небритый телерепортёр с микрофоном в тонких руках. За его спиной, напоминая небольшой степной курган, в банковском дворе возвышалась внушительная горка из инкассаторских сумок. Одет тележурналист был по-модному, держался манерно и убеждённо говорил, всячески избегая звука "с". Когда же увернуться от этого звука не получалось, парень с отвращением выплёвывал сквозь зубы смачное "ш-ш" и вёл дальше:
   -- Но, кто бы мог подумать, что загадочный вихрь вернёт вш-ше деньги! Мало того, по ш-шамым ш-шкромным подш-шчётам обрадованных банкиров, общая возвращённая ш-шумма гораздо большая, нежели раннее унеш-шённая вихрем! Что это? Как такое могло произойти? Ш-ш этим вопросом я обращаюш-шь к директору банка, на чей двор, ш-шобственно, и ш-швалилось этой ночью такое ш-штранное богатш-штво...
   -- Похоже, что Нид, испугавшись, натаскал денег ещё откуда-то, -- предположил Вовка, ворчливо добавляя:
   -- И кто ж таких вот ше-шепелявых репортёров на работу берёт, а? Нич-чего не понятно!
   -- Работа у них такая. Может, раньше он всё правильно выговаривал...
   -- Ага, пока по зубам не получил!
   -- А вдруг он за правду пострадал?
   -- Хорошо, пусть будет за правду...
   Шепелявый, почтительно обойдя цепь автоматчиков, ткнул под нос упитанному директору банка свой микрофон. Директор, поправив на толстой переносице очки, возбуждённо зашлёпал пухлыми губами:
   -- В этой куче находятся инкассаторские мешки, унесённые вихрем на протяжении последней недели с разных мест. Здесь они все до единого, притом в целости и сохранности! А вот там...
   Услышав приближающиеся голоса взрослых, Вовка поспешил выключить телевизор. Голоса умолкли. Яна, одобрительно кивнув, принялась набирать какой-то текст на клавиатуре ноутбука.
   В комнату отважным гусаром вошёл сияющий Роман Романович в сопровождении смущённой Зинаиды Васильевны. Предложив даме стул, Роман Романович, комедийно откашлявшись, торжественно произнёс:
   -- Уважаемые дамы и господа! По случаю собственного дня рождения имею превеликую приятность приглашать и видеть всех вас у себя на праздничном ужине! Завтра в девятнадцать ноль-ноль!
   Все захлопали в ладоши и, не сговариваясь, радостно выкрикнули: "С днём рождения!", " Многая лета!", "Поздравляем!".
   Когда овации и аплодисменты улеглись, Вовка предложил:
   -- Дядя Рома, помилуйте нас. Такой жарой тащиться в город не всякому захочется, поэтому предлагаю отметить это событие у нас в беседке! Всем будет удобно и приятно на свежем воздухе! Зовите остальных гостей к нам, мы будем им искренне рады!
  -- И то, правда, Роман Романович... Я помогу вам стол накрыть, -- скромно
   вызвалась Зинаида.
  -- А я, в свою очередь, буду вашей помощницей, Зинаида Васильевна! --
   восторженно подхватила Яна.
  -- Беру на себя все шашлычно-огневые работы! -- заявил Вовка, широко
   улыбаясь. -- И, конечно же, музыкальное оформление!
   -- Признаться, не ожидал такого дружного участия, дамы и господа!-- изумился Роман Романович. -- Из гостей, возможно, будет только наш бывший тренер-ветеран с супругой и... одна знакомая дама. Не скажу, правда, как они воспримут ваше предложение, но я за него!
   -- Ур-ра! Здорово! -- в один голос воскликнули дети, а Зинаида удручённо вздохнула:
   -- Семь персон, значит... Не шесть и не двенадцать.
   Дети понимающе переглянулись. Моментальная перемена настроения Зинаиды Васильевны, после произнесённой Романом Романовичем фразы " и... одна знакомая дама", была для них более чем понятна. И хотя Вовка ещё не успел предупредить Яну о грядущем "родственном ответвлении в сторону профессора Тада", девчонка и без него догадалась, что и к чему.
   Когда взрослые удалились на кухню обсудить праздничное меню, Вовка вкратце рассказал Яне о будущем семейном союзе своего дяди и риторически изрёк в конце:
  -- Что же делать с Гариком?
  -- Эх, час от часу не легче... В любом случае нужно будет рассказать обо
   всём Зинаиде Васильевне! Думаю, что она сама и решит, как с ним поступить...
   -- Да в тюрьму его нужно отправить, Яна! Чего с ним церемониться?
   -- В том-то и дело, что в тюрьму его помещать никак нельзя!
   -- Это почему же?
   -- Хотя бы потому, что ему придётся в таком случае рассказать о своём доверчивом сообщнике! Ты хочешь, чтобы о Ниде узнали люди нашего времени? Да за ним и его чудо-капсулой все преступники мира устроят кровавую охоту! Одним негодяям захочется наркотики и оружие транспортировать, другим золото и бриллианты, третьи активизируют работорговлю и органное донорство! А сколько за ними четвёртых, пятых и так далее? На Земле и так хватает слёз!
  -- Это верно... Нида нужно поскорее отправлять отсюда! Гнать в три шеи!
  -- В принципе, состава преступления, как такового, нет. Мотивация, к тому же,
   более чем благородная. И деньги, ведь, возвращены с лихвой, насколько я поняла. Хулиганство, не более...
   -- Ты знаешь, Яна, о чём я сейчас подумал... Из всего этого следует, что жестокость действительно порождает жестокость, притом маленькая -- большую, а большая -- ещё большую! Огромную!!! Вот почему в нашем мире постоянно разгораются военные конфликты! Пожары Жестокости, -- вот что это на самом деле...
   -- Да, Вовка, так оно и есть. Пожары и Зарева Жестокости...
   -- Нам сейчас нужно потушить первую искру жестокости по отношению к преступнику! И никакого пожара не станется! Помиловать, однозначно, иначе нельзя...
   -- Придётся нарушить закон! Странное дело, однако, выходит... Получается, что сами общественные законы, точнее их дотошное исполнение, приводит к дальнейшей активации Пожара Жестокости!
   -- Не помешаю, философы? -- с грустной улыбкой на опечаленном лице в комнату вошла Зинаида. -- Обедать будете? Роман Романович уехал со списком в магазин...
  -- Дорогая Зинаида Васильевна! У нас весьма важное и деликатное дело к
   вам имеется. Присядьте, пожалуйста, -- решился Вовка, а Яна лишь утвердительно кивнула.
  -- Ой, детки мои, милые-дорогие! Тоскливо мне чего-то на душе, никогда так
   не было... -- жалобно всхлипнула расстроенная Зинаида, устало опускаясь в кресло.
  

Глава 43

   Беспощадные враги из будущего продолжали пытать бедного Гарика. Мощный молекулярный луч пронзил его левый глаз -- стало неимоверно жарко! Гарик дико вскрикнул, замотал головой, дёргаясь всем телом, и ... проснулся.
   Сквозь щель в ставнях пробивались солнечные лучи и светили Гарику в лицо, превращая на своём пути воздушные пылинки в парящие над полом огненные искры. Всё связанное тело Гарика, скрюченное на полу, ныло и болело, особенно беспокоили шея и руки, а ног он и вовсе не чувствовал. Кряхтя и чертыхаясь, он с трудом перевернулся через живот на левый бок, пряча лицо от пронзительных лучей. Но, что это??? Не может быть! Все двери в комнаты Шуркиного дома были настежь распахнуты, а сами комнаты -- пусты! Постой, постой...
   Так вот, значит, каким коварным гадёнышем оказался этот лоховитый Нид! Всё заграбастал себе! Всё!!! Нужно было его раньше ликвидировать, а не сюсюкаться... Вот до чего глупая доброта доводит -- до жалкой бедности и полного разорения! От собственной беспомощности Гарик болезненно заскулил, разражаясь крепкой руганью и проклятиями. Слёзы боли и отчаянья выступили на его глазах. Зажмурившись, он, стеная и всхлипывая, на какое-то время забылся...
   Толи во сне, толи на самом деле, Гарик вдруг почувствовал, как кто-то невидимый разрезает эти ненавистные путы и, отбросив во все стороны его руки и ноги, сильною рукой ощупывает ему затылок и плечи. Лёжа на животе, Гарик открыл глаза и хрипло заныл:
   -- Ой, больно, больно-то как! Не надо, не трогайте шею...
   Всё те же сильные руки перевернули Гарика на спину, и он увидел склонённую над ним Зинаиду в красном спортивном костюме. Лицо её было мрачным и заплаканным.
   -- Зинуля? Зинулечка! Как же я рад тебя видеть! Ты мой ангел-спаситель... -- залебезил Гарик, но, после болезненного пинка в бок, испуганно умолк.
   Тоскливо заныли ставни под рукой женщины, -- и гостиная наполнилась ярким светом. Угрожающе скрипя половицами, Зинаида отправилась на осмотр Шуркиного дома. Гарик блаженно задвигал отёкшими конечностями, лихорадочно сочиняя наиболее правдоподобную версию для доброй Зинаиды. Ну, покричит она на него да отругает как следует, пусть даже поколотит -- ничего страшного, обычное дело! Только что же придумать-то, когда больная голова едва соображает после вчерашнего возлияния? Можно, как обычно, сослаться на то, что он был пьян и ничего вообще не помнит. А вдруг она что-то знает о деньгах, невидимой капсуле и этом глупом Ниде? Если всё так, ох, то Гарику -- полнейшая крышка...
   Когда Зинаида вернулась в гостиную, Гарик, кряхтя и морщась, сидел на диване и держался обеими руками за затылок. Отвесив Гарику звонкую пощёчину, Зинаида задумчиво села на стул перед диваном и коротко кинула:
  -- Докладывай!
  -- Нич-чего не помню, Зинуля. Пьяным был...-- нашёлся Гарик, потирая щеку.
  -- Чем до этого занимался? Где был?
  -- К Шурке я ездил, честное слово на... на свидание! Он просил за этим вот
   домом приглядеть, ну и ...
  -- Почему по мобильному со мной не связался? Чего не отвечал?
  -- Ты не поверишь, Зинуля! Потерял я его где-то, а найти не могу...
  -- Ясно, -- холодно ответила Зинаида, набирая на своём мобильном телефоне
   номер телефона Гарика. Через мгновение Гарик подпрыгнул как ужаленный -- в заднем кармашке его джинсов голосисто заиграл-запел мобильник.
   -- Ты смотри! Вот, оказывается, где он был... -- пустился на хитрость Гарик, удивлённо извлекая телефон из кармашка, но Зинаида лишь печально усмехнулась:
   -- Где Нид?
   -- Ты о чём, Зинуля?
  -- Последний раз спрашиваю, где сейчас находится мальчишка по имени Нид?
  -- Помилуй, Зинаида! Какой ещё мальчишка?
  -- Хорошо, напомню. Тот, который недавно в девицу рядился по твоему
   совету да на чердаке твоём прятался. Вспомнил?
   -- Ах, этот... Так отвёз я его домой тогда, ты же сама разрешила!
  -- Скажи-ка мне адресок, куда мальчишку доставил!
  -- В город я его подвёз и на какой-то автобусной остановке высадил...
  -- И больше не видел его?
  -- Нет, конечно! Зачем он мне? С прошлым покончено навсегда! У нас, ведь,
   скоро своя семья будет, Зинуля ...
   В порыве праведной ярости Зинаида поднялась со стула и снова отвесила лукавому лжецу крепкую оплеуху, сопровождая её пророческими словами:
   -- Забудь о совместной семье, грязное ничтожество! Я за брехливого вора и подлого убийцу замуж не собираюсь!
   -- О чём ты, дорогая? Какой вор и убийца? Как можно? Я, между прочим, свободный менестрель, поэт и музыкант, невинное дитя большого искусства! -- пафосно изрёк Гарик, массируя обе щёки.
   Сжав до белизны кулаки и поскрипывая зубами, Зинаида принялась прохаживаться гостиной. С трудом подавляя в себе сильнейшее желание наброситься на этого прогнившего слизняка, в которого она имела неосторожность так глупо влюбиться ещё на заре своей юности, наброситься и размазать его по дивану, женщина сухо произнесла:
   -- С этой минуты ты для меня чужое существо, ибо назвать тебя человеком -- выше моих сил. Собирайся, поедем к следователю и оформим явку с повинной! Напишешь чистосердечно, как деньги у инкассаторов воровал, как мальчишку душил, -- всё укажешь! Отныне твоим домом и семьёй станет тюрьма! Холодная и сырая тюрь-ма! Вот там и песенки свои слащавые распевать будешь, а мне уже не надо. Отслушала я своё... Нет у меня к тебе больше никаких чувств, кроме омер-зе-ни-я!
   Не долго раздумывая, трухнувший Гарик бросился к ногам Зинаиды и заблеял срывающимся голосом:
   -- Не губ-би-и, Зинулечка! Не губ-би-и, всё теб-бе-е расскажу! Как на духу! Это он виноват, он...
   И Гарик взахлёб поведал Зинаиде суть опаснейшей истории, в которую якобы втянул его Нид, коварный мальчишка из будущего. Не скрывая саркастической улыбки, женщина продолжала прохаживаться гостиной, а за ней безногим и убогим калекой ползал Гарик. Он нёс всякую чушь о том, как поддался на хитрые уловки гнусного мальчишки, который загипнотизировал его и наврал затем о похищении детей, тем самым вынудив благородного Гарика стать соучастником серий ограблений! И как вначале этот малец, которого добрая Зинаида пригрозила было утопить, сам вызвался бросить её-атаманшу вместе с машиной в озеро! И как только не молил его Гарик не делать этого, сколько не уговаривал, бездушный Нид таки осуществил своё чёрное дело! Хорошо, что Гарик наврал ему, будто самое глубокое место не в центральной части озера, а вблизи берега. Гарик-то знал, что шансов спастись возле берега у его милой Зинаиды будет гораздо больше! А потом этот жестокий Нид связал его самого и похитил все деньги, которые предназначались исключительно для выкупа несчастных детей! И как только этот Нид-убийца оставил его, несчастного Гарика, в живых? А, ведь, пытался задушить!
   -- Замечательная и трогательная история, -- мрачно подытожила Зинаида, опускаясь на стул, -- да только достоверности ей не хватает. Вот если бы внести в неё одну небольшую поправку...
   -- Какую, Зинулечка? Я постараюсь, ты только подскажи... -- замер в надежде Гарик.
   -- Подсказываю... Нужно просто взять да и поменять местами некоторые слова!
   -- Зинулечка, дорогая! Это легко, какие слова поменять?
   -- Нет, не легко... Нужно поменять местами имена героев твоей трогательной истории. Вместо Нида следует подразумевать -- Гарика, и наоборот!
   -- Так ты что, Зинулечка, не веришь мне? По-твоему я сам себя связал и украл у самого себя деньги, которые собирал похитителям детей, да? Но это жестокая неправда!
   -- Вот, вот! Вся твоя история и есть жестокая неправда! Поэтому, выбирай -- воля иль неволя? Тюрьма либо новая и честная жизнь?
   -- Воля, воля, справедливая Зинуля! Я выбираю волю и новую честную жизнь!
   -- Тебе нельзя верить, но я сделаю это в последний раз, чтобы дать тебе возможность стать другим человеком, полезным людям и обществу! Пусть это громко сказано и ещё банальнее звучит!
   -- Я всё сделаю, всё, дорогая Зинуля! Говори, что для этого нужно!
   -- Завтра же продать свой дом и уехать отсюда навсегда! Лучше всего -- на край света, чтобы глаза мои тебя больше не видели! Понятно? Условие выполнимо?
   -- Конечно, дорогая, как скажешь... Только кому же я успею за один день дом продать? Это невозможно! К тому же не хочется продешевить, поскольку на краю света дома тоже денег стоят...
   -- Не хотела тебе помогать, да придётся. Завтра ты оценишь свой дом в любом агентстве по операциям с недвижимостью, добавишь сверху процентов десять, и мой папа у тебя его купит!
   -- Зинулечка, но зачем твоему папе мой старый ветхий дом? У него своих великолепных домов предостаточно!
   -- Это уже тебя не касается! Папа подарит его мне, а я... Я сравняю его с землёй и высажу на том месте кусты роз! Жёлтых роз скорби... -- с горечью произнесла Зинаида, прикрывая пальцами предательски задрожавшие губы.
   -- Ладно, как скажешь... -- ухмыльнулся Гарик и гордо поднялся с колен. Продать старую развалину, которую эта глупая Зинка назвала домом, Гарик пытался давно и безуспешно. Нынче же -- вот так подфартило! Вместо ветхого курятника и толстой наседки в нём, Гарик обретёт наконец-то полную свободу и хорошие деньги! Есть у него в запасе Люська, прехорошенькая владелица одной риелторской фирмочки. И оценит та кралечка этот трёхэтажный сараюшко не дешевле фешенебельного дворца! А папашка-слон пускай раскошеливается, нечего самому сидеть на деньгах! Ага, и ещё пусть накинет Гарику десять, а то и все двадцать или тридцать, процентов сверх стоимости дома -- за моральный ущерб! За то что он, добрый и благородный Гарик, все эти годы терпел возле себя его доченьку-слонишку, влюблённую в талантливого и красивого мужчину! Пусть будет так! Но только потом, глупышка, чтобы никаких слёз, ревностей и истерик! Ни-ка-ких...
   -- И последнее... -- обронила Зинаида, поднимаясь со стула и направляясь к выходу. -- Надеюсь, ты осознаёшь, что не в твоих интересах рассказывать о Ниде и его капсуле кому-либо? Тем более, -- о ваших совместных налётах?
   -- Само собой! Могила! Век воли не видать! -- авантажно заверил Гарик, блаженно разваливаясь на диване.
   Взглянув напоследок в его бегающие глазки, Зинаида удручённо вздохнула и покинула Шуркин дом. Едва заслышав шум автомобильного мотора, Гарик затрясся в припадке злорадного смеха.
  

Глава 44

   Знакомясь с неутешительным медиа-рапортом дежурного спейсинженера, командир Берс даже не догадывался, что это сообщение станет одним из последних в истории существования многострадального МК-408! Центральная трещина в основном блоке комплекса продолжала увеличиваться; все попытки её устранить были тщетными. Мало того, коварная трещина за короткое время породила несметное количество дочерних, расползающихся от неё в разные стороны горячими и неутомимыми змеями.
   Вычислительная система быстрого моделирования аварийных ситуаций выдавала неутешительный прогноз, -- до полного разрушения основного блока комплекса, пренебрегая эффектом пенной блокады, оставалось не более пяти сотен часов! Берсу отчего-то стало обидно, ведь больше трёх десятков лет комплекс исправно функционировал, а тут, когда подходило время окончательной эвакуации его команды, металлический гигант неожиданно закапризничал!
   -- Командир! Пневмосистема основного блока вышла из строя! -- тревожным голосом сообщил дежурный спейсинженер.
   -- Принято. Отключить основной блок от коммуникаций! Для всей команды объявляю готовность номер два! Невесомость! Повторяю, готовность номер два, невесомость! -- ответил Берс, пристёгиваясь тремя ремнями к командирскому креслу.
   -- Готовность номер два подтверждаю! Основной блок отключён от всех коммуникаций! Давление воздуха в основном блоке упало до трёхсот единиц!
   -- Заполнить блок пеноэфирным составом! -- распорядился Берс, представляя как всё пространство основного блока, объёмом в десятую часть кубического гектара, с неимоверной скоростью насыщается консервирующей смесью газов, истекающей из многочисленных отверстий и трубок. Затем это газовое облако кристаллизуется и заполнит весь объём основного блока прочным, герметичным и теплозащитным веществом, отдалённо напоминающим древнюю строительно-монтажную пену или пенопласт.
   -- Наполнение произведено! -- ответил вскоре дежурный спейсинженер.
   -- Подать ионное напряжение на центральный гравитатор!
  -- Напряжение подано! Гравитационное поле в пределах нормы!
  -- Отбой готовности номер два! -- произнёс Берс, освобождаясь от ремней.
   Теперь всё оборудование основного блока, включая центральный гравитатор и главный ионный двигатель, будут работать в твёрдом безвоздушном пространстве. В этом есть как плюсы, так и минусы, но главный плюс состоит в том, что коварная трещина, скованная сверхпрочной пеной, уже не сможет расти и плодить свои разрушительные отростки...
   -- Командир! На траектории нашей орбиты обнаружен неизвестный космический объект, следующий за нами! -- прозвучал жизнерадостный доклад спейсштурмана.
   -- Объявляю экстренную готовность номер один! Повторяю, минутная готовность номер один! Всем перейти в аварийные лифт-капсулы! Всем в "глаза"! Приготовится к снижению скорости! -- чётко отреагировал на этот долгожданный доклад Берс. Если вовремя не снизить скорость комплекса, то объект, его "догоняющий", попросту вылетит с апогейного изгиба орбиты, словно древний гоночный автомобиль с крутого поворота. Всё, конечно, поправимо, но обыкновенное время для Берса неожиданно превратилось в архидорогую материальную ценность, о малейшей растрате которой не могло быть и речи!
   Из круглой ниши в стене на Берса уставился огромный мигающий "глаз" командирской лифт-капсулы. "Глаз" был частью прозрачного спасательного шара диаметром в три метра. Когда всё было в порядке, "глаз" в круглом отверстии стены был закрыт пластиковым "веком" и дремал в дежурном режиме. При объявлении готовности номер один, "глаз" удивлённо открывался и принимал в свою сверхкрепкую и прозрачную скорлупу хозяина-астронавта. Внешне лифт-капсула напоминала большой футбольный мяч, который мог летать, прыгать и плавать, благодаря упругой оболочке и встроенному гравитационному двигателю-компенсатору.
   Выдерживая внешнее давление от состояния вакуума до десяти земных атмосфер и температурный режим от абсолютного нуля до тысячи градусов по шкале Цельсия, "глаз" обеспечивал достаточно комфортное пребывание своему хозяину где угодно, как минимум, на протяжении года! Естественно, при условии использования астронавтом или другим спасаемым пищевого заряда питания под названием "Ре-Пит", состоящего из трёхкилограммового симбиотического сгустка сотен видов специальных бактерий, многочисленных аминокислот, витаминов и микроэлементов, помещённого в аварийный герметический сосуд. По своим органолептическим показателям сгусток напоминал фруктовый йогурт или сметану, разбавленную соком ароматных лесных ягод. Оказавшись внутри организма, питательный сгусток, блокируя работу почек и кишечника, превращался в мини-завод по производству полноценных пищевых продуктов. Токсичные отходы жизнедеятельности организма в тоже время расщеплялись бактериями-нейтрализаторами, превращаясь затем при помощи бактерий-производителей в полноценное питание. Весь этот сложный и замкнутый пищевой цикл периодически управлялся и корректировался энергетическими волнами бортового "биоповара", которые попросту регулировали количественную массу необходимых аминокислот и активность определённых видов бактерий.
   Управлять аварийно-спасательным "глазом" было легко и просто. Особенно нравилось это увлекательное дело детям, которых взрослые обучали ему, начиная с трёхлетнего возраста. Специальные закрытые тренировочные комплексы, по народному -- "шародромы", позволяли взрослым и детям оттачивать искусство управления лифт-камерами. Устраивались даже соревнования по "лифтболу", напоминающие воздушный бильярд, гольф, водно-воздушное поло и баскетбол одновременно. Задача двух команд сводилась к забиванию многочисленных нейтральных шаров, управляемых компьютером, в круглые отверстия, кольца и ниши, расположенные по всей внутренней сферической поверхности тренировочного комплекса. И хотя давно были разработаны и успешно действовали многочисленные автоматические устройства-собиратели лифт-камер после различных земных или внеземных аварий и катастроф, ручное пилотирование "глазами" всегда и всеми людьми приветствовалось.
   Отдав своему "глазу" команду на закрытие и отключение, Берс возвратился к командирскому пульту управления.
   -- Все аварийные лифт-камеры в шлюзовых тоннелях. Командирская лифт-камера отключена! -- сухо доложил Берсу "автоматический спейсинженер", вместо своего бионапарника, уже расположившегося в "глазу".
   -- Принято! -- бросил по привычке Берс, хотя отвечать автомату не было никакой надобности, поскольку тот уже отсканировал его психореакцию на сообщение. Тем временем ионный двойник командира осуществил блиц-опрос аварийных лифт-камер и доложил об этом Берсу, -- тот молча кивнул, снова пристёгиваясь к креслу широкими ремнями.
   -- Снизить скорость на один пункт! -- отдал команду Берс и тотчас почувствовал, как инерционная сила пытается вырвать его тело из кресла. Когда она оставила Берса в покое, он продолжил:
   -- Снизить скорость на два пункта!
   В голографическом навигационном шаре отчетливо запульсировала голубая точка, приближающаяся по орбитальной траектории к комплексу, сияющему рубиновой звёздочкой в центре шара.
   Ожидая этого момента, Берс всё же непроизвольно вздрогнул, -- заработал канал медиасвязи!
   -- Командир Берс! Вас приветствует межпланетный спасательный комплекс один пять три два в лице командира Мила! Вас приветствует МСК-1532! -- задрожало в медиашаре улыбчивое лицо Мила.
   -- Командир Мил! Говорит Берс, командир межзвёздного комплекса четыре ноль восемь! Рад вас слышать и видеть! Весь экипаж нашего комплекса в лифт-камерах! Полная готовность к катапультированию! Снижаю скорость на один пункт в минуту. Жду ваших дальнейших распоряжений!
   -- Принято! Командир Берс, включайте автоматическую систему синхронизации скорости! Ваши координаты определены! Мы вас захватываем! -- изображение лица Мила в медиашаре стало предельно чётким.
   -- Командир Мил! Передайте алгоритм спасательной операции!
  -- Командир Берс! Отправляю алгоритм циркулярно по всем каналам связи...
   Откинувшись на спинку кресла, Берс принялся знакомиться с поступившей
   информацией, предельно увеличив размер голографического шара. Возможности войти в шар у Берса не было, поскольку комплекс периодически встряхивало, и он вызвал шар на себя. Оказавшись внутри его, Берс наконец-то расслабился, созерцая спасительную во всех смыслах голографическую модель предстоящего действа...
   Вот к потрёпанному временем МК-408 из чёрной космической глубины подплывает блестящий МСК-1532. Вот МК-408, словно малыш после сытного обеда, пускает щедрые пузыри лифт-камер, которые тут же втягивает в свои многочисленные ноздри-шлюзы МСК-1532, вот уже из его гигантских транспортных отсеков в пространство важно выплывает дюжина блинообразных внешних гравитаторов. Они укрывают всю поверхность МК-408, будто стая неимоверно огромных оранжевых ворон, и надёжно самозакрепляются на его поверхности с помощью ионномагнитных лап. Мощные гравитаторы, формируя общую плоскость, смыкают свои вороньи ряды и уносят беспомощный МК-408, словно добычу, в сторону Луны. Сделав несколько оборотов вокруг спутника Земли, они затем плавно снижаются и бережно опускают долгострадальный комплекс где-то в лунной пустыне в толстый и пушистый слой реголита (лунной пыли).
   -- Командир Берс! Вы даёте согласие на выполнение спасательной миссии, или у вас есть встречный алгоритм? -- раздался голос Мила.
  -- Командир Мил! Подтверждаю ваш алгоритм! -- ответил Берс.
  -- Принято, командир Берс! В таком случае ознакомьтесь с командирским
   субалгоритмом! Жду его подтверждения, либо встречный субалгоритм! -- понимающе произнёс Мил, наблюдая за реакцией Берса.
   Вздохнув, Берс принялся рассматривать маленькую алую фигурку командира в прозрачном чреве МК-408. Фигурка вела себя как исполнительная и внимательная домохозяйка начала двадцать первого века, собирающаяся покинуть на продолжительное время свой просторный особняк. Для этого она обходит все его помещения, отключает электрические приборы и освещение, перекрывает газовые и водяные краны, задвигает шторы, плотно закрывает окна и двери и тому подобное. Управившись со всем своим "хозяйством", фигурка командира устало располагается в лифт-капсуле и... покидает комплекс! Командир-домохозяйка, -- это уже слишком!
   Скрипнув зубами и едва сдерживая себя, суровый Берс прохрипел:
   -- Командир Мил! Ваш субалгоритм весьма рационален! Всё же, принимаю решение -- оставаться на борту до самого прилунения! Это моё право...
   -- Командир Берс! Ваше предварительное решение принято! У вас есть двадцать семь минут для его аннуляции и возврату к нашему субалгоритму!
   -- Командир Мил! Моё решение окончательное! -- сухо сообщил Берс.
   -- Командир Берс! Ваше окончательное решение принято! До встречи на Луне! -- улыбнулся Мил. Признаться, чего-то другого от рискового Берса он и не ожидал...
  

Глава 45

   Украдкой заглянув в зеркальце, Яна осталась довольна своим чистым лицом. А всё благодаря Зинаиде Васильевне, которая делала ей специальные ночные и дневные маски, пока девочка болела. Все названия и пропорции кремов, мазей и травяных отваров, входящих в состав чудодейственных масок, ровно как и способы приготовления всего этого, Зинаида-волшебница подробно записала для Яны в память ноутбука и на листиках врачебных рецептов.
   После той утренней встречи с Гариком в доме его брата Шурки, Зинаида поначалу ходила печальной и молчаливой. Ни Вовка, ни Яна не осмеливались её о чём-либо расспрашивать, а она не находила себе места. Но, когда сообразительный Вовка, сославшись на незавершённый ремонт нейрошлема Нида, умчался к себе домой, расстроенная женщина, обняв щуплое тельце девчонки, разразилась неуёмными рыданиями, от которых спина Яны очень быстро и основательно взмокла. Но как смогла тогда маленькая тщедушная девочка успокоить взрослую женщину? Для Яны навсегда этот факт останется странным и загадочным...
   Сегодня же Зинаиду не узнать! Куда и девалась давешняя печаль и безысходность! Весёлые глаза её блистают любовью и неимоверным желанием жить, придавая колдовского очарования своей хозяйке. Роман Романович, оказываясь порою в свете их тёплых лучей, краснел и непременно делал что-то невпопад. Вовка и Яна, попадая под них, понятливо радовались и грелись, словно котята на солнце. Благодаря кулинарным талантам и усилиям Зинаиды, которой всяк, а уж особенно Яна, норовил помочь, праздничный стол в честь дня рождения был щедро и искусно накрыт.
   Пока Вовка с Нидом, лицо которого было густо измазано угольными полосами, заканчивали подготовку к "шашалычно-огневым" работам, Зинаида Васильевна и Яна ушли в Вовкин дом переодеваться. Ждать их, облачённых поначалу в спортивные костюмы с белыми передничками на бёдрах, пришлось долго, как и бывает всегда в таких случаях, но ожидания того стоили!
   Роман Романович тем временем заметно нервничал, поскольку никак не мог связаться по мобильному телефону с неизвестной Вовке "одной знакомой дамой". Зато тренер-ветеран, самостоятельно дозвонившийся Роману Романовичу на Вовкин домашний телефон, обещал непременно быть со своей супругой в означенное время. Вовка, отправив испачканного углями Нида в душ, где тому было приготовлено всё чистое с Вовкиного плеча да бедра, тихонько копошился возле музыкального видеокомплекса в беседке, одним ухом прислушиваясь к телефонным разговорам своего дяди.
   -- Алло, ал-ло! -- надрывался Роман Романович, набирая в который раз телефонный номер, но его "знакомая дама" упорно не отвечала. Вовка хитро ухмылялся себе под нос и продолжал делать вид, будто возится с коммутационными шнурами. Конечно, если бы дядя прознал про то, что Вовка утром втихаря вскрыл его мобильный и ослабил винт крепления антенки, то услужливому племянничку досталось бы не только на орехи, но, пожалуй, и на всё ореховое дерево!
   -- Вовка, дай-ка мне свой мобильник! Может, с него дозвонюсь? Я ж ей дорогу-то к нам не объяснил толком! ... -- догадался дядя попросить помощи у Вовки. Но телефон предусмотрительного племяша имел точно такой же механический дефект. Всё же дяде повезло, ибо "знакомая дама" сама дозвонилась ему на Вовкин домашний телефон. Передавая дяде радиотрубку, воркующую девичьим голоском, Вовка взгрустнул, ведь помешать им общаться он уже никоим образом не мог.
   -- Да, да, милая! Это я! Ты где? Я сей же час выеду тебе навстречу! -- оживился Роман Романович, но затем удручённо замямлил:
  -- Прости, виноват... Но, почему? На ко-концерт идёшь? А ка-ак же я...
   Несколько минут, то краснея, а то бледнея, Роман Романович выслушивал упрёки в свой адрес и получал неприятнейшую информацию от дамочки по поводу того: с кем, когда и куда та собирается сегодняшним вечером отправится. Затем дядя неожиданно перешёл в наступление, справедливо предчувствуя всю полноту подлого коварства и предательства девицы:
   -- Прости, милая... Но, разве... Ах вот оно что! Не ожидал от тебя такого... Иван Семёнович, значит! Юбилей у него сегодня? Так, так... После концерта в ресторан? Ну, знаешь.... А потом? Что значит, какая разница? Ресторан в гостинице? Всё ясно... Прощай!
   Расстроенный Роман Романович, явно не ожидавший такого подвоха со стороны "одной знакомой дамы", молча ткнул надрывно пикающую радиотрубку Вовке в руки и понуро выбрел из беседки. Держа руки глубоко в карманах брюк своего элегантного белого костюма, дядя принялся вышагивать тротуарной дорожкой от беседки к воротам и обратно. Его лицо было пунцового цвета, а бледные губы пытались насвистывать непонятную мелодию. На свист тотчас услужливо подрулил Шварц, но, получив от дяди лёгкий пинок под хвост, коротко взвизгнул и убежал за дом.
   Вовка сочувственно поглядывал на дядю, не отваживаясь включить музыку. Всё же палец мальчишки предательски дрогнул на кнопке пульта управления, -- и беседка наполнилась лирическим шёпотом Градского:
  -- "Оглянись, незнакомый прохожий. Мне твой взгляд неподкупный
   знаком. Может я это, только моложе? Не всегда мы себя узнаём..."
   Но раздосадованному дяде было глубоко плевать на всех "незнакомых прохожих" с неподкупным взглядом, и он продолжал сгорбленно вышагивать дорожкой, не оглядываясь. На словах песни "мы друзей за ошибки прощали, лишь измены простить не могли" дядя остановился, глубоко вздохнул и принялся разглядывать носки своих белых туфлей.
   Внезапно голубоглазый Роман Романович, тряхнув своими светлыми кудрями, восторженно выпрямился и расплылся в обворожительной улыбке, -- на крыльцо лебёдушкой выплыла Зинаида Васильевна. На ней красовалось золотистое вечернее платье, плотно облегающее её величественную фигуру и сияющее мелкими чешуйками. Вокруг её нежной загорелой шеи, перемигиваясь с рубиновыми камешками на ручных браслетах и серёжках, блистало золотое колье, щедро усыпанное крошечными бриллиантами, изумрудами и рубинами. Под цвет платью были и пышные волосы, собранные в высокую прическу с водопадом локонов до открытых плеч. Красивое округлое лицо Зинаиды, с аккуратным носом и полными алыми губами, чарующее задорными искорками светло-зелёных глаз в больших рамочках густых ресниц, озарялось беломраморной улыбкой и притягивало к себе взгляд. В руках Зинаида Васильевна, направляясь к смущённому имениннику, держала кустообразный букет ярко-красных гладиолусов и небольшую подарочную коробочку. Шла она к Роману Романовичу плавно и торжественно, покачивая упругими бёдрами и пристально вглядываясь ему в глаза.
   Над домом и лужайкой, спустившись откуда-то из поднебесья, закружила
   пара белых журавлей, позолоченных вечерними лучами солнца. Громко и протяжно курлыкнув, будто поздравив всех с праздником, птицы полетели к тёплому озеру, легко вздымая и опуская свои сильные крылья... "Ничто на Земле не проходит бесследно, и юность ушедшая, всё же, бессмертна! Как молоды мы были, как молоды мы были! Как искренно любили, как верили в себя!" -- прощально понеслось вслед за птицами, и Вовка отключил музыку.
   -- Уважаемый Роман Романович! Позвольте мне первой в этот замечательный вечер поздравить Вас с Днём рождения! Желаю Вам крепкого здоровья, неиссякаемого благополучия, верной и красивой любви, добрых и надёжных друзей рядом! -- царственным голосом произнесла свою речь Зинаида, вручая виновнику торжества букет цветов и подарок. Поблагодарив женщину и бережно поцеловав ей руку, взволнованный и раскрасневшийся Роман Романович галантно сопроводил её в беседку, предложил стул и вернулся обратно на "аллею славы" (тротуарную дорожку) принимать поздравления.
   Обаятельным курносым утёнком, с букетом белых душистых роз в крылышках, вслед за благородной лебёдушкой выступила Яна, разодетая в свои модные девичьи наряды. Здравица девчонки была эмоциональной, но короткой. Поцеловав ей ручку, как и Зинаиде Васильевне, Роман Романович подхватил лёгкую Яну и отнёс её в беседку. Затем, соблюдая очерёдность, Вовка с Нидом по-мужски пожали Роману Романовичу руку и вручили свои подарки. Вовка пожаловал дяде собственноручно написанную маслом картину, где они вместе ловят рыбу на утреннем озере. Помещённая в вычурную рамочку картина, мастерски срисованная с фотографии, была размером не больше школьной тетрадки, но поражала точностью деталей и яркостью красок. Нид, с которым Вовкин дядя уже успел подружиться, не имея малейшего представления о том, что это его родственник из будущего, вручил Роману Романовичу большую и тяжёлую коробку, тщательно обтянутую подарочной бумагой. Коротко поздравив именинника и пожелав ему всяческого благополучия, Нид, виновато оглядываясь на Вовку, уточнил:
   -- Уважаемый Роман Романович! Пусть мой подарок пока что останется для Вас сюрпризом. Не открывайте его сегодня, пожалуйста. Поверьте, через несколько дней он Вас приятно удивит!
   -- Вот как! -- улыбнулся дядя, незаметно подмигнув племяннику. -- Хорошо, Нид! Обещаю его открыть только тогда, когда... когда мне Вовка скажет!
   Утвердительно закивав головой, Нид смущённо улыбнулся и прошёл в беседку к остальным родственникам. Он ещё чувствовал вину перед этими добрыми и надёжными людьми, особенно перед Зинаидой Васильевной, которую ещё немного побаивался, но женщина давно ему всё простила.
   Раздался долгожданный звонок, и Роман Романович бодрым шагом направился к воротам встречать гостей. Зинаида Васильевна, которой Яна уже успела шепнуть на ушко, что "одной знакомой предательницы" Романа Романовича сегодня точно не будет, тем не менее, побледнела и напряглась.
   -- Здравствуйте, здравствуйте! Милости просим! Проходите... -- с этими словами Роман Романович гостеприимно распахнул калитку, и на тротуарную дорожку гордо ступила элегантно одетая в белое женщина с узкополой шляпкой на светлых волосах. Верхняя часть лица вошедшей была прикрыта тончайшей тёмной вуалью, ниспадающей с её головного убора, зато нижняя сияла очаровательной улыбкой. За гостьей во двор прошёл богатырского телосложения мужчина в тёмном костюме с широкой седой бородой и добродушными глазами. Пропустив во двор вновь прибывших, Роман Романович шагнул... на улицу!
   -- Ох... -- встрепенулась впечатлительная Зинаида Васильевна, едва завидев женщину. Скользнув растерянным взглядом по стройной фигуре незнакомки, Яна нахмурилась и, злобно сжав губы, ткнула локтем Вовкин бок...

Глава 46

   Крепко ухватившись за извивающуюся талию Люськи, пьяный Гарик пытался танцевать с ней "ламбаду". Раскрасневшаяся девица азартно вихляла бёдрами и старалась вовремя убирать свои стройные загорелые ноги, потому что Гарик, покачиваясь, вовсю топал вокруг себя новенькими лакированными туфлями. Богемные друзья и подруги Гарика, кто ещё не упился, подзадоривали плясунов то бравым окриком, а то рукоплесканием и свистом.
   Все были рады этой прощальной вечеринке, устроенной Гариком по поводу продажи дома и предстоящего отъезда со своей подругой Люськой в другой город. Сдвинутые в два длинных ряда столы пригородного ресторанчика под названием "Хрустальный звон" щедро ломились от изысканных блюд, закусок и разносортной выпивки. Патлатые и небритые музыканты, друзья Гарика, увлечённо терзали на сцене свои электрогитары, истошно колотили по барабанам и резво теребили клавиши синтезатора. Состав ансамбля периодически освежался протрезвевшими музыкальными талантами, и громкая музыка лилась не переставая...
   Когда Гарик, неуклюже притопнув ногой, завалился отяжелевшим задом на пол, все дружно загоготали, хлопая в ладоши, и барабаня руками по столам. Усталый танцор, услужливо подхваченный под руки двумя мордастыми дружками, поплыл к своему месту за столом, одаривая зрителей глупой ухмылкой.
   Грациозная Люська продолжала преспокойно выплясывать, но уже в паре с высоким бритым парнем в расстёгнутой жилетке, а Гарик, в голове которого поплыл и закувыркался весь мир, облокотился на стол. Обхватив руками голову, он уставился невидящим взглядом в свою тарелку с остатками салата и тяжело засопел.
   Зажигательная "ламбада" окончилась, и ей вдогонку отправилась медленная композиция в стиле "блюз". Парень в жилетке сгрёб в объятия кокетливую Люську и затоптался с ней на месте, ласково нашёптывая ей что-то на ухо. Девица в ответ широко улыбалась и косилась в сторону Гарика. Сухощавый бородач с длинными жёлтыми волосами, покачиваясь на сцене вместе со своей лидер-гитарой, жалобно запел хриплым голосом, будто обращаясь к любвеобильной и непостоянной Люське:
   --Я тебя не искал... Не искал и не звал,
   Да и письма любви не тебе я писал...
   Но, а ты вдруг пришла, что б из плена другой,
   Жизнь мою увести за собой, за собой...
   Обняв за талию своего долговязого партнёра, низкорослая Люська шаловливо поглядывала на поющего бородача, одаривая его завлекательной улыбкой. Но тот лишь укоризненно продолжал, перебирая гитарные струны тонкими пальцами, унизанными золотыми кольцами:
   --Утонула печаль в твоих синих глазах,
   Что себя ты нашла только в этих стихах.
   Снег за окнами стих, мне тепло без тебя,
   Поздно взгляд твой упал на меня, на меня!
   Люська обижено надула свои пухлые губки и демонстративно отвернулась от певца, который, выкрикнув Люське "на меня!", принялся выковыривать из гитары тягучую и скорбную мелодию. Его тут же дружно поддержали остальные музыканты, импровизируя каждый на своём инструменте и на свой лад.
   Неизвестно сколько бы ещё продолжалась эта душевная инструментальная композиция, если бы не богатырского вида ударник. Увлечённо подпрыгивая на своём вращающемся стульчике, он с такой силой избивал все барабаны и тарелки, что в какой-то момент из его рук выскользнула барабанная палочка и лакированной стрелой улетела в зал. Скользнув по бритой макушке Люськиного партнёра, палочка изменила курс и плюхнулась... в тарелку Гарика!
   От неожиданности он вздрогнул, затем удивлённо ухмыльнулся и под всеобщее ржание извлёк палочку из тарелки. Когда к нему подошёл ударник, напоминающий озадаченного Ивана-царевича, Гарик, лицо которого от уха и до уха растянулось в шутовской улыбке, удивительно смахивал на Царевну-лягушку, с украшенными салатными листьями носом, подбородком и ушами. Упрямый Гарик, отдав барабанную палочку-стрелу ударнику лишь в обмен на шутливое обещание "жениться", принялся вытираться салфеткой. Тем временем бородатый гитарист, перейдя на лирическое арпеджио, вдохновенно продолжил:
   --Не тебе я пою, уходи... Я прошу!
   Ведь совсем не к тебе, каждый вечер спешу.
   Оглянись, посмотри... Сколько много парней!
   А я счастлив, пойми, только с ней, только с ней!
   Музыканты снова вернулись к заунывной инструментальной импровизации, и Гарику взгрустнулось. Прозвучала его старая песня, которую он написал с посвящением юной Зинаиде. Когда же это было? Пожалуй, лет десять назад. Как быстро летит неутомимое время...
   Жалостливая волна воспоминаний больно ударила Гарика в грудь, и ему тотчас стало душно и противно в этом обрыдлом зале ресторана. С трудом поднявшись со своего стула, он, покачиваясь и наталкиваясь на приятелей и их столики, подался к выходу. Только теперь Гарику стало ясно, что уже никто и никогда не будет его так любить, как страстная Зинаида! Никто и никогда! А уж, тем более, эта легкомысленная смазливица Люська! Эту ушлую маклершу интересуют только деньги и удовольствия, которые можно на них купить. А Зинуля совершенно не такая... Она чуткая, верная и нежная женщина. Конечно, ему порой доставалось от ревнивой возлюбленной, но виноватым-то всегда был он! Все эти его бесчисленные друзья-пьянчужки и пустоголовые подружки, алчущие любовных приключений и удовольствий, -- кому, интересно, такое разношерстное отребье понравится?
   Прохладный поток свежего ночного воздуха хлынул Гарику в лёгкие, будто эфирные испарения, и заставил откашляться. Перекрёсток трёх дорог был мрачным и пустынным. Лампы на фонарных столбах не горели, и, если бы не полная Луна, мерно сияющая над горизонтом, на кривом перекрёстке было бы темно и жутко.
   Гарик засунул в рот сигарету и уселся на лавочку у входа в "Хрустальный звон". Сколько же раз его, пьяного и грязного лабуха, увозила отсюда добросердечная Зинаида? Сотню или тысячу? Не сосчитать! А он... Эх, Гарик, Гарик! Да для тебя слово "мразь" должно звучать незаслуженной похвалой!
   По дороге лихо промчало жёлтое такси и, свернув на перекрёстке, исчезло из виду. Втянув ноздрями ароматный бензиновый выхлоп, Гарик подкурил сигарету и выпустил струйку дыма в сторону сияющей Луны. В голове тотчас затуманилось, и к горячему горлу подступил тошнотворный ком. Горько кривляясь, Гарик выплюнул сигарету себе на живот; с отвращением сняв её с рубашки, швырнул в кусты роз и горько задумался.
   Светлый и настойчивый образ Зинаиды в последние дни не покидал его, даже когда он общался со сладкоголосой и темпераментной Люськой. Странное дело! Чем больше Гарик пил, тем ярче в его сознании полыхал, разгораясь, этот милый образ любящей его женщины.
   Всё ясно -- это любовь! Запоздалое психическое расстройство, некая навязчивая зависимость от другого человека, в данном случае от Зинаиды. Но почему эта болезненная, почти маниакальная, зависимость возникла после окончательного и бесповоротного разрыва с Зинаидой? Где же она была раньше, эта коварная любовь? Отчего так поздно посетила душу и сердце Гарика? Случись она раньше, многое можно было бы исправить в безрассудной и бесшабашной жизни холостого мужчины...
   Легкий ночной ветерок ласково перебирал кудри Гарика, бережно выдувая из его задурманенной головы хмельные остатки. Луна, так похожая на лицо Зинаиды, поднявшись высоко в небо, уменьшилась и вскоре скрылась за густыми тучами. Гарику вдруг захотелось громко и жалобно завыть на Луну, будто одинокому волку, но вместо этого из его груди вырвался сухой хрип, а на устремлённые в небо глаза навернулись скупые и едкие слёзы.
   Но, может ещё не всё потеряно? Зинаиде тоже, поди, не сладко! А что, если... Нужно немедленно явиться к ней, пасть в ноги и вымолить прощение! И совсем неважно, сколько на это уйдёт времени! Гарик готов провести на коленях перед любимой весь остаток своей непутёвой жизни! Зинаида непременно его услышит, рано или поздно! И тогда наступит оно, заветное, -- счастье, счастье, счастье!!!
   В конце улицы задрожали огоньки автомобильных фар, и Гарик умиротворённо улыбнулся. Сейчас он остановит машину, будь то такси или же сам дьявол на колёсах, и помчится к своей возлюбленной! Огоньки быстро приближались и Гарик, запустив руку в розовый куст, рванул на себя несколько белых цветков. Яркие лучи света призывно заплясали по дороге, сопровождаемые громкими ударами сердца Гарика, и он ринулся им наперерез, тихо шепча заветное слово.
   Запоздало взвизгнули автомобильные тормоза, и крошечные красные капельки, падающие неровной дорожкой вслед за человеком и его скромным колючим букетом, вдруг остановились и замерли в недоумении перед быстро расплывающейся лужицей таких же капель, щедро истекающих изо рта, носа и ушей Гарика. Луна заглянула в остывающие глаза Гарика и, не найдя в них ничего интересного, скрылась за мрачными тучами.
  

Глава 47

   -- Ох... -- ещё раз встрепенулась мнительная Зинаида Васильевна, окончательно разглядев стройную женщину в белом, и возбужденно зашептала:
  -- Да как же это... Не может быть.
   Убедившись, что улица за воротами безлюдна, поникший Роман Романович,
   отрывисто пожав мужчине руку и по-приятельски похлопав его по плечу, поспешил к даме в белом. Перестав улыбаться, стройная дама остановилась перед беседкой и засмотрелась на Зинаиду. Облобызав удивлённой даме ручку, Роман Романович открыл было рот для представления прибывших гостей, но взволнованная Зинаида выпалила первой:
   -- Вы-ы?! Как... как вы сюда попали?! Что это всё значит?!
  -- Всё в порядке, девочка моя! А ты здесь как оказалась? -- парировала дама.
  -- Я? В гостях, по приглашению... именинника!
  -- И мы, милая моя... Не так ли, Роман Романович? -- обернулась к
   Вовкиному дяде дама, ожидая от него подтверждения своих слов.
   -- Абсолютно верно! -- засуетился Роман Романович, плохо соображая, что на самом деле происходит. Вовка с Яной в свою очередь непонимающе переглянулись, зато Нид многозначительно заулыбался.
   -- Разрешите представить прибывших гостей! -- обращаясь почему-то к куполу беседки, бодро продолжил взбудораженный Роман Романович. -- Прошу любить и жаловать -- мои старинные друзья! Софья Дмитриевна с супругом Василием Петровичем! Проходите, пожалуйста, и знакомьтесь поближе!
   Гости чинно прошли в беседку, с приветливыми улыбками разглядывая присутствующих, в особенности -- Зинаиду, а Роман Романович смущённо продолжил:
   -- Прошу любить и жаловать: наша общая приятельница Зинаида Васильевна, мой племянник Владимир и его друзья -- Яна и Нид.
   Дама подошла к раскрасневшейся и поникшей Зинаиде, молча обняла её за плечи и... поцеловала в лоб! Яна с Вовкой, не сговариваясь, вытаращились на Нида, который добродушно улыбался, будто ничего особенного не происходило.
   -- Ты чего усмехаешься? Кто это, выкладывай, ну... -- зашипела Яна, толкая его в бок. Продолжая улыбаться, Нид склонился к детям и шепнул:
  -- Родственники...
  -- Да у него тут все родственники, Яна...-- вмешался Вовка и тоже слегка
   пнул локтем Нида с другой стороны. -- Колись, давай. Кто это, конкретно?
   -- Сейчас узнаете...
  -- Ага, сейчас ты у меня узнаешь, родственничек... На Зинаиде лица нет, а
   он тут выкаблучивается... -- сузила глаза Яна, и Нид нехотя выдохнул:
  -- Родители это... Зинаиды Васильевны.
   У Вовки с Яной на мгновение отняло речь и когда к ним подошли
   знакомится родители Зинаиды, дети безоговорочно смахивали на удивлённую парочку юных придурков с перекошенными лицами и выпученными глазами. Не лучшим образом выглядел и Роман Романович, рассеянно вслушиваясь в тихие слова сконфуженной Зинаиды: " Мы уже давно знакомы, Роман Романович..."
   Когда гости уселись за стол, над ним нависла гнетущая тишина. Отчего-то всем, за исключением разве что Нида, стало неловко. От озера потянуло предвечерней прохладой. Надсадно и с издёвкой взялись продирать свои глотки смелеющие лягушки, настраиваясь на предстоящий долгозвучный концерт. Ветер, прогнав над лужайкой стайку цветочных лепестков, беззаботно ворвался в беседку, и, казалось, юркнул вниз и затаился под огромным столом, будто выжидая раскрытия какой-то важной и запутанной тайны.
   -- Друзья мои! -- нарушил тишину Роман Романович. -- Прошу вас угощаться, общаться и веселиться!
   -- Позвольте мне, Роман Романович! -- поднялся Василий Петрович с бокалом вина в руке, и Роман Романович дружелюбно кивнул ему в ответ. -- Благодарю! Мне, признаться, весьма и весьма приятно встретить собственную дочь в компании таких замечательных людей...
   Детям пока что было непонятно, куда клонит отец Зинаиды. Толи Зинаида встречалась ему раньше в плохих компаниях, толи он её вообще давно не видел? Сама же Зинаида сидела понуро и тихо, разглаживая под столом краешек белоснежной скатерти. По всей видимости, она чувствовала себя не совсем уютно в обществе родителей.
   -- В то же время хочу пояснить всем присутствующим, а отчасти и Зинаиде, почему мы с Софьей Дмитриевной здесь. С давних пор день рождения Романа Романовича стал для нас большим и знаменательным праздником. Я бы даже сказал -- торжеством жизни! Да, именно торжеством моей жизни...
   Василий Петрович сделал небольшую паузу. Похоже, давние воспоминания взволновали его, но он, тем не менее, нашёл в себе силы продолжить:
   -- Однажды, возвращаясь поздним зимним вечером с тренировки, я поскользнулся на пешеходном переходе и попал под колёса грузовика. В итоге -- десяток открытых и закрытых переломов, сильнейшая потеря крови и недельная кома...
   Софья Дмитриевна печально кивала головой, а Зинаида отчего-то встрепенулась и принялась ловить каждое слово отца. Роман Романович тем временем смущённо потупился, будто за баранкой того грузовика находился именно он.
   -- Мне трудно говорить об этом, дорогие мои, скажу лишь вот что. С тех пор в моих жилах течёт кровь благороднейшего юноши Романа! Здоровья Вам, уважаемый Роман Романович! А к нему, пренепременно, огромнейшего счастья, верных друзей, красивой любви и крепчайшей семьи! -- завершил свою речь тостом Василий Петрович, благодарно касаясь своим бокалом с красным вином бокала именинника.
   Все браво зааплодировали. Особенно старалась Яна с Зинаидой Васильевной, которая от избытка нахлынувших эмоций и чувств даже прослезилась. Так вот, значит, кто был тем загадочным донором с очень редкой, но такой необходимой тогда отцу, группой крови! Благородный юноша Роман...
   Не размышляя особенно о приличиях, манерах и всяких там этикетах, Зинаида Васильевна встала и подошла к Роману Романовичу. Со словами "спасибо вам за всё...", застрявшими на её дрожащих губах, женщина крепко расцеловала в обе щёки именинника, отчего на них образовалась пара забавных алых пятен от тёплой губной помады.
   За столом тотчас воцарила непринуждённая атмосфера, будто за ним нынче веселилась добродушная, крепкая и замечательная семья. По крайней мере, для улыбчивого Нида всё было именно так! Ведь в его маленьких жилах текла кровь, состоящая из крохотных частиц Вовки, Яны, Зинаиды Васильевны, её родителей и, конечно же, смущенного именинника.
  

Глава 48

   Нид надел на голову нейрошлем, улыбнулся и... исчез! Вовка с облегчением откинулся на спинку дивана в беседке. Похоже, не зря он провозился с этим непокорным устройством столько времени, тщательно подбирая состав раствора для устойчивой работы биопроцессора. Поначалу Вовка заправил его отфильтрованными соками -- апельсиновым и томатным, в пропорции два к одному, но тепловая защита биопроцессора постоянно отключала систему питания. И тогда Вовка сообразил, что раствор нужно чем-то разбавить, чтобы улучшить его циркуляцию в сетке гидропровода. Поскольку ничего, кроме чая и минеральной воды, Вовке на ум не пришло, он добавил к апельсиново-томатному составу по одной части воды и чая...
   В беседку вошла Яна и поставила в настольную вазу букет цветов. Склонив набок голову, она бережно разворошила их в воде. Устало присев на диване возле Вовки, Яна залюбовалась цветами:
   -- Хороши, правда? И запах чудесный... А где наш Нидик? Только что вроде здесь был...
   -- Наш Нидик исчез. Домой к себе отправился!
  -- Вовка, я серьезно...
  -- Я здесь, Яна! -- громко произнёс где-то рядом невидимый Нид, пугая
   девчонку. Яна вздрогнула и быстро огляделась по сторонам. В это время из вазы выскочила крупная ромашка, и, пронесясь по воздуху, оказалась перед самым Яниным носом. Яна зачарованно рассматривала повисший в воздухе цветок, с корешка которого на пол беседки едва слышно капала вода.
   -- Извини, что напугал... -- виновато произнёс невидимый Нид, возникая затем перед Яной в привычном для неё образе и с нейрошлемом на голове. -- Мы с Вовкой нейрошлем проверяем, ну как? По-моему, всё прекрасно функционирует! Вовка -- гениальный изобретатель!
   -- Ах ты ж противка будущая, вот я тебе сейчас... -- незлобливо вскрикнула Яна, ухватила ромашку, замахнулась и... Рука её, сжимающая цветок, который по замыслу девчонки должен был полететь Ниду в нос, повисла в воздухе! Улыбаясь, Нид мгновенно исчез, а вместо него перед девчонкой возникла... Зинаида Васильевна! Яна протёрла глаза и ошарашено уставилась на неё.
   -- Здравствуй, моё солнышко! Как ты себя чувствуешь сегодня? -- заворковала женщина, внимательно рассматривая как у её большеглазого "солнышка" широко открывается рот.
   -- Ну-ка, скажи "а-а-а-а", -- с врачебным интересом заглядывая Яне в рот, попросила Зинаида Васильевна.
   -- А-а-а! -- непроизвольно выдавила из себя Яна, косясь на Вовку, который покатывался под волнами беззвучного смеха. Он-то знал, на что способен исправный нейрошлем! Стоит Ниду сформировать в голове устойчивую мыслеформу какого-нибудь объекта, предмета -- даже человека! -- как нейрошлем считывал её в свою память и присваивал ей соответствующее имя. Вот и сейчас Нид вызвал из памяти "Зинаиду", и устройство формирования голографической копии создало её образ в оптическом и звуковом диапазонах. Всё просто!
   "Зинаида Васильевна", трогательно улыбнувшись и прощально помахав околпаченной Яне ручкой, бесследно исчезла. Восхищённая Яна сидела, уставившись в пустое пространство перед собой и молчала. С одной стороны она горела огромным желанием наброситься на невидимого Нида и надавать ему увесистых подзатыльников! Но, с другой стороны, она пребывала в неописуемом восторге от увиденного. Ведь получается, что Вовке удалось-таки починить нейрошлем, а это значит, что Нид сможет вернуться к родителям в своё время! Как здорово!
   -- Привет, юные люди! Как вы тут без меня? -- резко скрипнула калитка, и во двор вошёл сияющий Роман Романович в синих спортивных шортах и белой майке. На его загорелом плече висело пляжное полотенце, а мокрые волосы были тщательно причёсаны, отчего голова Романа Романовича казалась не больше Вовкиной. На ногах дяди, только Вовка это заметил, были светлые спортивные шлёпанцы, но подошвы...
   -- Здравствуйте, Роман Романович! У нас всё в полном порядке! -- радостно отрапортовала ему Яна, а Вовка изо всех сил напустил на себя мрачный вид, вспоминая о самых-самых неприятных вещах в своей жизни, чтобы только не... расхохотаться!
   -- Отлично, так держать! А как чувствует себя наша предобрейшая Зинаида Васильевна? -- поинтересовался Роман Романович, бодренько направляясь в дом.
  -- Зинаида Васильевна велела всем кланяться, особенно вам, Роман Романович,
   и ждёт нас всех к обеду!
  -- К обеду? Великолепно! А где же наш красавчик Нид?
  -- А он это... Придёт сейчас!
  -- Прекрасно! Яночка, кликнешь меня к обеду, а я пока кое-что почитаю...
  -- Хорошо, Роман Романович! -- радостно выкрикнула девчонка, наблюдая
   как атлетическая фигура Вовкиного дяди исчезает в дверном проёме. Женская интуиция подсказала Яне живо перевести подозрительный взгляд на притихшего Вовку. Так и есть -- парень давился от беззвучного смеха! Что-то здесь не то...
   Яна опрометью перевела взгляд снова на дверь дома, -- оттуда выходил Нид, украшенный невинной улыбкой. В руках он держал и ласково поглаживал нейрошлем!
   -- Ну, как, Вовка? Нормально? -- спросил Нид, будто не обращая внимания на сгорающую от негодования Яну.
   -- А вот как! Сейча-ас! Будет тебе нор-маль-но! -- с этими словами Яна выскочила из беседки и накинулась на Нида, щедро угощая его слабыми девичьими тумаками и подзатыльниками. Тот не сопротивлялся, потому что, как и Вовка, умирал от удушливого смеха.
   Когда всё утихло, и обиженная Яна уселась на стул, демонстративно отвернувшись от всех, а Нид расположился на диване, Вовка сказал:
   -- Послушай, Нид! Что-то мне не нравиться нижняя часть изображения...
  -- Размытая зона?
  -- Вроде того... У дяди нижняя часть тапочек была размазана! Думаю,
   сантиметра на полтора...
  -- Значит, я вырос на этих самых полтора сантиметра!
  -- Ага, а ума не прибавилось! -- буркнула Яна.
  -- Сейчас задам коррекцию роста... -- сказал Нид, напяливая на голову
   нейрошлем и исчезая из виду. Яна, пригрозив кулачком Вовке, надула губы и уставилась на лужайку, над которой порхали разноцветные бабочки.
   Из-за дома выбежала взлохмаченная Элен. От неё испуганно шарахнулся Шварц, но кошке, похоже, было всё равно, и она засеменила тротуарной дорожкой без привычного вислоухого сопровождения.
   -- Ко мне, Элен! -- обрадовалась кошке Яна, но, заметив, что та не реагирует на команду, угрожающе прикрикнула:
  -- Кому сказано?! Ко мне, Элен!
   Элен нехотя остановилась. Не обращая малейшего внимания на Яну, она
   повернула голову к Вовке и... голосом Нида спросила:
  -- Вовка, ну как? Низ чёткий?
  -- Всё отлично, Нид! Всё достаточно чётко, особенно в статическом режиме!
   В динамике, правда, немного расплываются мелкие детали, контур шерсти, глаза и усы!
   -- Приветствую, друзья! Чем опечалена юная леди? -- резко скрипнула калитка, и во двор вошёл сияющий Роман Романович в синих спортивных шортах и белой майке. Нид в образе Элен поспешил скрыться за домом.
   -- Здравствуйте, Роман Романович! Да это я так, взгрустнула малость... -- ответила Яна, соображая не Нид ли это снова принял образ Вовкиного дяди. Должно быть, дядя всё-таки настоящий, ведь не мог же Нид пребывать одномоментно в образе Элен и в виде Романа Романовича, хотя...
   -- Это ты зря! Запомни простую вещь, Яночка! Жизнерадостные женщины всегда красивые, а красивые всегда жизнерадостны! Не сочти за каламбур... А как, интересно, чувствует себя наша предобрейшая Зинаида Васильевна? -- жизнерадостно произнёс Роман Романович, направляясь бодрым шагом в дом.
  -- Зинаида Васильевна велела всем кланяться, особенно вам, Роман Романович,
   и ждёт нас всех к обеду!
  -- К обеду? Великолепно! А где же наш красавчик Нид?
  -- А он это... Придёт сейчас!
  -- Прекрасно! Яночка, кликнешь меня к обеду, а я пока отдохну и кое-что
   почитаю...
  -- Хорошо, Роман Романович! -- выдохнула девчонка, наблюдая как
   атлетическая фигура Вовкиного дяди исчезает в дверном проёме. Из-за дома вышел сосредоточенный Нид с нейрошлемом под мышкой и направился в беседку.
   -- Ты нас прости, Яна, за эти образные розыгрыши... -- попытался наладить отношения Нид. -- Сама подумай, на ком ещё можно было проверить работу нейрошлема перед хроностартом?
  -- На ком, на ком... Хотя бы на той же Зинаиде Васильевне!
  -- Яна, перестань! Ниду пора собираться в дорогу, пока нейрошлем работает.
   Не гоже парня провожать с таким кислым, ноющим и противным видом! -- вмешался в разговор Вовка и взял у Нида для осмотра нейрошлем.
   Яна обиженно умолкла. Ей действительно хотелось разрыдаться и убежать, но она ни за что не хотела бросить Нида, не попрощавшись с ним. Девчонка поднялась, подошла к Ниду и пристально заглянула в его грустные голубые глаза. Прижавшись на миг к его груди, Яна сказала:
   -- Это ты меня прости, Нид! За всё-всё, чем я только могла тебя расстроить. Лети, милый, тебя, наверное, уже заждались родители и друзья. И знай, что мы тебя никогда не забудем! Верю, что когда-нибудь мы с тобой непременно увидимся, правда, Вовка?
  -- Конечно! Держи нейрошлем, Нид! Присядем на дорожку...-- сказал Вовка,
   усаживаясь с Нидом и Яной на диван. Глаза Нида грустно заблестели. Он поднялся и сказал, надевая на свою вихрастую голову нейрошлем:
  -- И я вас тоже...Никогда не забуду!
   Коротко обнявшись на прощание с детьми, Нид вышел из беседки и зашагал
   лужайкой к своей невидимой капсуле. Остановившись возле неё, Нид обернулся, грустно улыбаясь юным родственникам, прощально взмахнул рукой и исчез. Яна, держась за руку Вовки, вышла вместе с ним из беседки. Невидимая капсула стартовала бесшумно, и лишь по круглому травяному пятну под ней и дрогнувшим травинкам, можно было судить о том, что старт Нида состоялся...
   Вовка, возложив свою тёплую руку на вздрагивающее плечо Яны, задумчиво смотрел в бескрайнюю высь. Сияло солнце, купаясь в голубом небе и взбивая вокруг себя бело-облачную пену, шумел над озером пышный сосновый бор, наполненный гулким щебетом птиц, и мерно гудели над душистыми цветами пчёлы. Заканчивался месяц июнь...
  

К О Н Е Ц

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   49
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"