Аннотация: ЗАКОНЧЕНО.Все намеки, на действия, имевшие место быть, а также на реальные действующие лица, являются не более чем намеками...
Адептка.
Всем, кто меня когда-либо учил,
или собирается этим заняться,
посвящается...
Капюшон грязно-коричневого балахона был отброшен за спину, открывая рассеченное шрамами молодое и красивое лицо. Черные волосы были неровно обрезаны, даже скорее обкромсаны ножом, чтобы не мешали целиться из арбалета, который валялся в нескольких шагах от пленницы, отброшенный ударом ноги... Руки были безжалостно заломлены назад, выворачивая и без того обезображенные суставы. Но глаза... глаза не беззащитной пленницы, которую через несколько часов наверняка убьют... В чем-то она была права, когда идет война, некогда плести длинные косы. Но я еще помнил эти длинные черные волосы, чуть кудрявящиеся на концах, и стоящие дыбом после мытья. А сейчас небрежно обкромсанные широким охотничьим ножом, грязные от спекшейся крови... Глаза настороженно следили за мной. Нет, они не молили о пощаде. Да и насколько я знаю их хозяйку, она умрет, но никогда не произнесет этих столь желанных для собравшихся здесь существ слов...
- Послушай, Грысь, зачем вам эта непослушная девка? Отдай ее мне.- Как можно небрежнее предложил я, все свои силы прилагая на то чтобы не выхватить меч и не попытаться решить дело силой, так ничем не подсобив этой наивной девочке.
- Эту что ли? Ты больной, или извращенец? Она же нам половину роты постреляла, из засады, поганка, да и в ближнем бою, пока вязали...
- Что никто не выжил?..- Осипшим внезапно голосом спросил я.
- Ну, почему же...- Хохотнул тролль,- Трое выжили, из тех, что постреляла. Одному вообще в задницу стрелу всадила. Мстила, наверное... мы же вчера в соседней деревне порезвились. А она явно оттудова. Интересно, тама все так дерутся, али она одна? Могем вернуться, да проверить.
- Ну, так отдашь?
- Да не вопрос. Счас пристрелим, да забирай. Тока зачем? Ты ж мясо не ешь.
- Ну и шуточки у тебя. Нафига она мне дохлая?- Боги, как же сложно держать себя в руках.
- А живая? Пристрелит и не поморщится, думаешь, не осмелится?
- Она мне кое-что должна.
- А, так ты ее сам порешить решил?- Допетрил тролль.- Так бы сразу и сказал.
- Я так сразу и сказал. Это до тебя туго доходит.- Что ж, пусть будет так, как он решил. Скажу ребятам, что хотел убить, но не получилось. Одним словом, буду решать проблемы по мере их поступления.
- Да забирай. Ниче, что мы ее помяли? Э-э-э... не в том смысле...
***
Я отвернулся от Грыся и поднял невесомую фигурку на руки. Да, война уже закончилась. Мы победили. А ей просто не повезло, что оказалась не на той стороне.
Через пару лет о войне забудут. И победители, и проигравшие вернутся к привычной жизни. Кто-то возьмет в руки мотыгу и вернется на поля, кто-то засунет руки в карманы и, весело насвистывая, отправится искать, что плохо лежит, но она уже не сможет вернуться в родной дом, обнять любимого брата и мать, потому что дома больше нет.
Гражданская война страшное дело, когда брат идет на брата, а отец на сына... Мне жаль, что мы оказались по разные стороны баррикад...
Нам всем есть к чему возвращаться...
***
Нам всем есть к чему возвращаться. А эта девочка, кем она была в той, прежней жизни? Я не помню ее друзей, врагов, она просто мелькнула тенью в окне моего дома, словно белокрылая чайка, бьющаяся среди серых унылых будней моей жизни, одним своим взглядом, перечеркнувшая весь мой неудачный семейный опыт. Показавшая, что можно любить не любовью, что уже давно вошла в привычку, а стремительно и легко, так же, как она шла по жизни, словно художник, быстрыми мазками пишущий картину своей жизни, а уж какой она получится: мрачной или светлой, зависит только от нас самих. Сейчас мне жаль, что я не понял тогда, что встретил чудо, чудо, перевернувшее все мое существование, слишком поздно.
Если вам будет угодно, то да, это история о любви. Но не только о ней, это еще и история о том, как можно любить, и о том, как можно раз за разом предавать свою любовь. Ведь любовь слепа. Но война все расставила на свои места. Тем не менее, это не история о войне, это история о жизни, какой бы нелепой она ни была.
И нам всем есть к чему возвращаться.
***
Это была одна из самых странных адепток на курсе. Впрочем, нормальных адепток можно пересчитать по пальцам, кто же пойдет на практическую магию, самый презираемый способ заработка? Честно говоря, в основном шли парни. Но этот выпуск почему-то набрали в основном из девушек. Да еще каких.
Эта адептка почти ничем не выделялась среди них. Может быть, красивая, но какой-то мрачной, готический красотой. От ее слишком пристального взгляда хотелось забуриться под парту, а еще лучше куда-нибудь под половицы. Какая-то нелюдимая, всегда одна или с другой адепткой, иногда с адептом, но, всегда отдалившись от него, она никогда не посещала развеселые тусовки, да и училась не сказать, чтобы хорошо.
***
Вечером я покинул лагерь. Война закончилась, поэтому я смог себе это позволить. Нас никто не преследовал. Пленница никого больше не интересовала...
Честно говоря, я думал, она не выдержит дневного перехода, но пришлось пойти на этот риск, я же ведь не знал, как она жила эти шесть месяцев.
Все это время она не приходила в себя. Она потеряла сознание когда я уже привязал ее к лошади. Честно говоря, надо обладать немалым запасом прочности, чтобы не кричать во время неприятной операции по вправлению суставов рук и всяких перевязок. Я старался сделать это как можно аккуратнее, но я стрелок, а не фельдшер. Моя пленница не протестовала, но и не благодарила. Она молчала. Только глаза из-под криво обрезанной челки продолжали сверкать с каким-то затаенным вызовом. А ведь, помнится, моя рука не дрогнула на тетиве, когда пустила стрелу в худого черноволосого парня. Интересно, знала ли она об этом? Наверное, знала... она знала все...
До моего замка оставалось несколько часов пути, когда на нас все же было совершено нападение. Пожалуй, замок, это громко сказано. Так, небольшое укрепление на востоке королевства, с несколькими сторожевыми башенками, да человек пятьдесят гарнизона, проверенных, закаленных в боях рубак...
Четверо наемников в рваной одежде, покачиваясь, вышли на дорогу перед моим конем и, потрясая разлохмаченными арбалетами, из которых торчали в разные стороны щепки, так что, было непонятно- могут ли они стрелять, предложили мне отдать добровольно девушку, разыскиваемую несколькими королевствами, а также деньги, одежду и продовольствие. Я с уважением взглянул на попутчицу. Несколько королевств? Неплохо... Как оказалось впоследствии, арбалеты очень даже стреляли, правда, мимо... Мне пришлось спешиться, и один из них прорвался за спину, с радостным воплем добежал до лошади с неподвижной пленницей, привязанной ради ее же безопасности. Но в этот момент она очнулась, и, наверное, подумала, что привязана по другому случаю... Наемник не успел порадоваться добычей...
- Развяжите меня.
- Прости, не могу, скоро уже приедем, потерпи.
- Потерпеть? Зачем? До следующей серии пыток? Я не виню вас, что вы встали по другую сторону, я знаю, у вас были причины так поступить, но ради прошлого могли бы и убить меня, не мучая... За что?
- Прости меня, прости... Я не убью тебя и никому не позволю сделать этого...
Произнес я уже в пустоту. Война закончилась. Я не выдам ее никакому королевству, что бы она ни натворила до этого. У меня были совершенно другие планы. Что бы там ни было, война закончилась. Хотелось бы этого нам или нет.
***
Заниматься сегодня не хотелось. Снежинки медленно кружились за окном, оседая на подоконник. По-зимнему тускло светило солнце. В аудитории было очень холодно. Еще бы, Совет всегда экономит на мелочах, предпочитая замерзших преподавателей и адептов, чем тратить жалкие крупицы энергии, необходимые на обогрев экзаменационной аудитории.
Принимать экзамен тоже не хотелось. Хоть бы выпить, кто предложил, что ли? Сразу бы смельчаку отлично поставил. Но, нет, это такая приличная группа. А у самой раздолбаистой группы экзамен только завтра. Они-то, наверняка, с сюрпризом придут. Сегодня у них консультация, на которую соизволили придти трое: два адепта, типичных отличника, да эта- мрачная...
- Заходите сразу. И те, что на консультацию, и те, что на экзамен. Раньше начнем, раньше закончим!- Жаль, но мой намек не поняли. А вот действия консультирующихся меня удивили. Адептка побледнела и спряталась за спины однокурсников.
- Я туда не пойду!- Донеслись до меня сдавленные слова.
Дальнейшие действия меня еще более порадовали: один из адептов сразу же зашел, а вот второй потащил за руку отчаянно упирающуюся девушку. Сзади, кто-то из сдающих экзамен, тоже подпинывал ее в дверь. Забавная реакция на меня, любимого.
Позволив себе пару минут понаблюдать за этим безобразием, я все же начал консультацию, да и экзамен. Второй адепт зашел один и виновато пожал плечами. Судя по всему, он не преуспел в деле, облагораживания знаниями других страждущих...
Через некоторое время дверь все же отворилась, и доброжелатели совместными усилиями запихали злостно уклоняющуюся от божественного света учения адептку, которая продолжала упорствовать во тьме, и несколько раз ударилась всем тельцем в дверь. Из-за двери раздался сдавленный мат, но совместными усилиями они выдержали осаду. Девушке не оставалось ничего иного, кроме как сесть за парту прямо передо мною и попытаться сосредоточится на знаниях. Здесь я ее разочаровал. Задав один вопрос, есть ли у кого вопросы, я сделал повелительный жест рукой, отпуская адептов на волю.
Девушка так же молча встала и сделала попытку удалиться. Дверь немного приоткрылась, пропустив на волю адептов, и захлопнулась прямо перед ее носом. В принципе, я мог бы и не помогать тем, кто стоял за дверью. Они все сделали прекрасно и без меня... Пожалуй, я недооценил девушку, она так шарахнулась в дверь, что снесло и мои блоки и тех, кто подпирал дверь с той стороны своими могучими плечами. Что ни говори, но адепты, а в особенности их женская составляющая- странные существа.
Зато по синякам у адептов, я смог определить своих союзников. К слову сказать, ими оказалось больше половины группы.
***
Я тупо смотрел в пустоту окна, не замечая ни гор, покрытых снежными шапками, ни радуги, невесть каким образом затесавшейся в этом зимнем пейзаже, ни узоров изморози на заиндевевшем слюдяном оконце. Хотелось растворить окно, раскинуть руки, объять весь мир, ну, или хотя бы запустить в полет любимый сервиз любимой женщины, что уже неделю мозолит глаза своей кричащей расцветкой с серванта.
-Ты опять скучаешь, дорогой?- незаметно раздалось со стороны спины.
-Совсем нет!
-Я же вижу. В чем дело? Что опять не дает покоя твоей мятежной душе?
-Все в порядке.- Ответил я, все так же не поворачивая головы.
-Как знаешь. Не хочу настаивать. Может, сходим, развеемся?- Ну, никак не понимает намеков, но устраивать очередной семейный скандал мне сегодня не хотелось и я на всякий случай ответил.
-Что-то не хочется. А ты хочешь?
-Всяко лучше, чем сидеть в четырех стенах. Так пойдем? Сегодня в "Ромашке" заезжий гусляр выступает. Такой лапочка! Так пойдем?
-Как скажешь! Пойдем, сходим.- Все же сдался я.
На улице снег валил редкими хлопьями, заставив поднять воротник дохи повыше, а шапку напротив натянуть пониже. Всякое желание идти куда-либо враз исчезло. Лучше бы я посидел дома, почитал книгу, проверил на худой конец курсовые работы, что уже больше месяца пылятся на секретере, дожидаясь того счастливого часа, когда я поборю свою природную лень. Судя по пуховику пыли на всех остальных курсовых работах, коих скопилось уже достаточное количество, заниматься этим делом будут уже мои внуки, проклиная в душе ленивого дедушку. А ведь среди курсовых есть такие перлы, потеря которых явно отразится на рынке научных изысканий далеко не лучшим образом.
Я потянул на себя тяжелую дверь харчевни. В лицо пахнуло теплом и запахом жареной картошки на прогорклом жире. Вниз уходила вереница грязных заплеванных ступенек. Близость Магического Ордена накладывало отпечаток даже на подобное этому заведение: на стенах висели плети чеснока, осиновые колья и серебряные распятья, которые наверняка уже были заменены на менее дорогостоящие материалы. Столы и скамейки, сколоченные из осины, были накрепко прибиты к полу, чтобы их было невозможно оторвать и пустить в ход во время драки. Все это великолепие освещалось пыльными керосиновыми лампами, приткнувшимися между связок чеснока.
В харчевне было тихо. До нашего появления.
Несколько столиков было занято развеселой, но подозрительно тихой бригадой гномов, да еще парочка адептов заливали какое-то утреннее горе горючей водой в углу, периодически смахивая друг другу слезы и участливо хлопая по плечам.
Заезжий, знаменитый гусляр сидел, закинув ноги на стол в центре зала. На колени он водрузил не менее знаменитые гусли, периодически стряхивая на них хлопья пены с пива, что еле успевал наливать в быстро пустеющий стакан корчмарь.
-Вот это скорость!- Завистливо пробормотал я.
Мы вначале скромненько притулились в углу, взяв по кружечке свежего сбитня и легкий салатик. Потом, согревшись, жена решила перейти на более высокоградусные напитки.
Знаменитость, очевидно решив, что выпивку пора бы и отработать, решила нас осчастливить своим пением:
- Думал препод молодой,
То, что парень он крутой.
Ну, какой же ты крутой,
Коль ты ходишь с бородой!
- Ой, смотри, ты становишься знаменитым!- Счастливо рассмеялась жена, ткнув меня в бок. Я промолчал, потому что бородатым себя не считал, а легкая трехдневная щетина была обусловлена банальной ленью.
- Мы опять пошли пить пиво,
Вместо семинара,
Только препод нам явился,
Встретились у бара!
Определенно мне этот парень начинал не нравиться. Если бы не его слава, бегущая впереди него на многие версты, я бы решил, что это кто-то из адептов подрабатывает. Уж больно его песенки характерны.
- Препод наш один женился,
И с тех пор не бреется,
Плачь, дивчина, и кручинься,
Не на что надеяться!
После этого всплеска творчества, захотелось уже мне покручиниться. Слишком уж явный намек на мою несложившуюся семейную жизнь.
Дверь с грохотом распахнулась, и нашему вниманию предстали три адептки и грустный адепт. Внимание Ивины переключилось на них:
-Ой, а я же его знаю. Это же Гера с четвертого курса.
Адепт стал еще более грустным.
-Да и адептки какие калорийные, то есть колоритные...
-Ивин, может быть хватит истязать себя различными диетами, ты же спишь и видишь кусок мяса, в своих девичьих мечтах.
-Молчи, смертный, что ты можешь понимать в женской красоте.
-Ну, да, куда уж мне убогому! Может, домой?- Тоскливо косясь на дверь, спросил я.
-Мне больше нравится вон та рыженькая, хотя та беленькая тоже ничего. А ты как считаешь?- Видимо крепкие напитки уже начали ударять в голову моей благоверной.
-Никак.
-А вон та черная вообще ужас!
-Это еще почему?- Зачем-то спросил я.
-Она же ведь даже ненакрашенная!- Трагически прошептала Ивина.
-И что? Девушка, попридержите язык, мы вас не трогали, и вы нас тоже попрошу!- Попробовал погасить конфликт в зародыше грустный адепт. Но тактику в отношении пьяной женщины он выбрал в корне неверную.
-Гера! Что у тебя может быть общего с этой дурой?
-Дорогая, может быть, уже хватит?- решил вмешаться я на свою голову.
-А, она, что тебе нравится? Да как ты можешь?- Начала всхлипывать жена. Надо же, как ее быстро развезло. Всего-то кружечка.
Впервые за все время разговора, адептка заинтересованно подняла глаза.
"А, что очень симпатичная девочка, и, главное, молчит!"- Подумал я, но вместо этого ответил:
-Ну, что ты, ты вне конкуренции.
Адептка усмехнулась, а у меня возникла легкая тяжесть в затылке. Словно телепат покопался.
"Впрочем, это невозможно,"- поправил я сам себя- "они же были уничтожены еще после последней войны с вампирами, то есть семьдесят пять лет назад."
- Наш декан, как Инквизитор,
Пилит, пилит целый день,
Объясняя паразитам,
До чего доводит лень!- Визгливым голосом наяривал гусляр на заднем плане. Определенно в отношении этой туманной личности в мою голову стали закрадываться самые черные подозрения.
-Да, как можно сравнивать эту крашенную куклу с нашей будущей коллегой?- Задумчиво разглядывая котлету на просвет, вопросила рыженькая, продолжая, грубо прерванный гусляром разговор.
Внимание адептки, из-за которой разгорелся весь этот сыр-бор, было полностью поглощено тарелкой с жидкой овсянкой, но из моей головы все не уходило это странное ощущение. Мне почему-то представилась эта жидкая каша, живописно размазанная по прическе жены, но когда я поднял глаза, овсянка уже действительно начала стекать по свеженакрашенному лицу, капая на столешницу. Черноволосая адептка удивленно смотрела на то, что у нее осталось на кончике ложки.
- Ах ты, поганка!- Заорала Ивина, выплескивая на Наемницу сбитень из моей кружки.
- Ну, все! С меня хватит!- Резко поднявшись произнесла та, покидая таверну. Дверь хлопнула.
-Пойдем и мы, дорогая!- Скрывая стыд, сказал я, поддерживая благоверную под локоток.
-Девки в баре подрались,
Потому, что напились!
Одна кашей подтекает,
А другая убегает.
Вот такая перепалка,
Только сбитня очень жалко!- Донесся нам вслед язвительный голос гусляра.
На улице, медленно трезвеющая Ивина сказала:
-А она умнее, чем я думала. Магический всплеск был определенно выше четвертого уровня.
Вечер был безнадежно испорчен...
***
В середине травня месяца наступила жара, которая продержалась ровно неделю. Снег весь стаял, явив взору отвратительное зрелище обнаженной загаженной земли. После недельной жары вновь ударили морозы, и пошел снег с дождем.
Погода стояла отвратительная. День сегодняшний не задался с самого утра. Вначале из-за какой-то ерунды поругались с женой, торопливо покидая поле боя, и, стараясь не повернуться спиной к этой гарпии, я случайно наступил на кота. Тот не ожидал от меня отсутствия элементарной мужской солидарности, (ему тоже сегодня досталось!), он горестно взвыл и располосовал мне ногу от бедра до колена... Потом голодный и злой пошел на практические занятия по теории трансфигурации.
Машинально комкая в руке бумажки со списком фамилий участников занятий, я прошествовал к кафедре. Для адептов это тоже явно был неудачный день. Из положенных тридцати человек, присутствовало, хорошо если десять. Я обвел аудиторию мутным взглядом. Подобрал бумажки с поверхности кафедры, и со словами: "Не пошло!" сделал попытку очистить аудиторию от своего присутствия. Заспанная адептка оторвала голову от второй парты, и, посмотрев за мою спину, тихонько произнесла: "Может, правда не пошло?"
"Ну, уж нет. Мне плохо, так пусть же вам будет еще хуже!"- подумал мрачно я, и решил вернуться и начать занятие. Провокационные выкрики: "А, может, лучше, не пошло?" донеслись уже со всех сторон. Но это все уже не могло сбить меня с толку.
- Крепитесь, дети мои! Зато в следующем году вам уже будет легче. Если, конечно не откажетесь от моего предмета.
- Не откажемся, если не отчислят!- Мрачно пробурчали с задних рядов. Таких-то как раз и не отчисляют.
- Знаете, у нас на кафедре теоретической магии по этому поводу говорили: "Чтобы отчислили с прикладной магии, надо очень постараться!"
Ну, вот, аудитория зашевелилась, диалог пошел. Можно и приступать...
***
- Сегодня твоя очередь дежурить по корпусу адептов!
- Ну, Джеф, подмени меня. Я домой хочу к жене.
- Один хрен, ты ее не любишь.- Пожал плечами мой коллега. Очень и очень хороший, хотелось бы сказать человек, но это было бы ложью. Джеф не человек, но это не мешает ему быть очень хорошим.
- Не твое дело.
- Ты прав, не мое, но дежурить тебе...
Увы, в этом, наверное, и состоит жестокая правда бытия.
***
Чтобы окружающая действительность не казалась мне такой мрачной, перед дежурством я заскочил в знакомую "Ромашку", на вывеске которой чья-то шаловливая рука в очередной раз исправила руну "Ром" на "Рю". Именно сегодня там появился замечательный сбитень, и последняя новинка самогон на семечках. Решив попробовать и то и другое, я, кажется, слегка увлекся. Зато мир вокруг заиграл всеми цветами радуги, начал подмигивать, пританцовывать и даже чуть-чуть кружиться. По коридору спального корпуса адептов проносились заспанные адепты, иногда не очень заспанные, со стопками книг и просто налегке. Изредка вместе с адептами проносились непонятные существа. Возможно ошибки заклинаний, или просто пьяные галлюцинации.
Пройдя по коридору пару раз в одну и другую сторону, я пришел к выводу, что дежурю слишком уж активно и пора бы успокоиться. Поэтому я с комфортом устроился за боковым столом и принялся дочитывать сборник знаменитого поэта из троллей. Во времена моей безалаберной молодости эту книжку мы передавали тайно по рукам, а сейчас я решил насладиться своей полной безнаказанностью.
Поэт писал божественно. Это надо обладать огромным талантом, чтобы использовать исключительно неприличные слова, при этом, описывая красоты природы и не переходить на откровенную матерщину. В молодости я не мог оценить всей глубины его таланта.
Читать приходилось медленно, вдумываясь в каждую строку. Изредка я прикладывался к огромному бутерброду, запивая из фляжки, что так предусмотрительно наполнил в "Ромашке".
Подустав от классических сонетов троллей я решил пройтись по коридору, проверить сохранность имущества, и вообще дисциплину и все такое. Мир слегка дрожал и вертелся. Но от этого становилось все чуднее и интереснее. Дежурство начинало нравиться. Пока в одном из коридоров, я не застал заплаканную адептку.
- Что случилось, кто тебя обидел?- Грозно вопросил я. Мир требовал моего вмешательства.
- Никто!- Эта маленькая поганка даже не повернула головы в мою сторону. Не знаю, почему, но это меня разозлило. Я сел рядом. Она так же молча отодвинулась, и тихонько всхлипнула. Это, наоборот, придало мне решимости, и я притянул одной рукой ее к себе и поцеловал.
- Ах ты, кобелина! Да мало того, что ты пьян, так ты еще и к молоденьким студенткам пристаешь!
- А, привет, дорогая.- На мою многострадальную голову опустился тяжелый томик троллих сонетов. Заодно досталось и адептке.
Я не успел заметить, но она исчезла... Мне предстоял разговор с женой, с которой нас ничего не связывало, кроме взаимного обмана. И принесли же ее нелегкие в свою бывшую среду обитания. Как следила за мной.
***
Денечек был чудесный. Новая рубаха слегка давила на горло, но убедить жену покупать рубашки размером больше у меня пока не получалось. Мою любимую кафедру, последнее, более-менее надежное средство от всепроницающих студенческих взглядов кто-то упер, и, вполне возможно, уже успел пустить на дрова. Иначе кому она еще могла понадобиться?! Пришлось осчастливить своим седалищем стул. Как я и думал, ни к чему хорошему это не привело. Какой-то нехороший студент посыпал стул мелким меловым крошевом, и, словно не удовлетворившись произведенным эффектом, подложил пару кнопок. Как я умудрился не заметить все это сооружение, не понятно. По всей видимости, на стул была наложена качественная иллюзия не меньше, чем третьего порядка. А это уже магистерский уровень. С трудом удержавшись от нецензурных высказываний, я постарался понезаметнее очистить чем-то дорогую мне часть тела от инородных предметов. Судя по всему, вскоре количество анекдотов про меня пополнится как минимум еще одним.
Я отвлеченно взглянул в окно. Снег крупными редкими хлопьями пролетал мимо заиндевевшего слюдяного окошка. Солнце бросало яркие пятна на пол аудитории.
Тема занятия была неинтересна всем здесь присутствующим. Усилием воли я вернул себя в аудиторию. Нахальная адептка уютно утроилась на первой парте и погрузилась в сон. Глядя на это безобразие, мне захотелось присоединиться, но очередным усилием воли я отказался от этого прекрасного времяпровождения.
- Аря? Мы, что разговаривать будем?
- Я не поняла три вещи.- Подняла голову еще одна девица и тоже с первой парты, посмевшая отвлечься от обсуждаемой темы посторонним разговором.- Почему Аря, а не Арианна? Почему на ты? И почему будем? Лично я сейчас не с вами разговариваю!
Прозвенел долгожданный звонок, поставивший жирную точку в никому не нужном семинаре. Адепты радостно покидали учебники и книги в сумки, и словно горох из прохудившегося мешка, рассыпались по всему учебному заведению. Кое-как наложив хлипкую иллюзию на испорченные брюки, я мелкими перебежками рванул в сторону укромного местечка на задворках Школы, успев, правда, заметить быстрый взмах ладоней черноволосой адептки. Я ожидал, что от такого брюки совсем расползутся по швам, и осознание этого заставило меня резвее перебирать нижними конечностями, но вместо этого, я обнаружил, что брюки стали чистыми, поглаженными, чего, признаться с ними не случалось с момента покупки, и даже заштопанными, что для них было делом вообще неслыханным.
"А жизнь-то налаживается!"- Радостно подумал я, обнаружив замечательную метаморфозу, произошедшую с моими штанами и, поскользнувшись на арбузной корке, интересно, откуда зимой арбузы, задрав ноги, приземлился в чуть подтаявшую лужу.
"Это просто не мой день!"- Пытаясь успокоиться, подумал я.
"Да, это просто еще один не твой день!"- Ехидно подтвердило сознание.
Вернувшись на кафедру, я обнаружил там консилиум преподавателей, разбирающих на составные части заклинание молчания.
- Джеф, сделай что-нибудь!- Шепотом попросил я, указывая на пострадавшую часть тела.
- Зеленкой намазать, что ли?
- Да, нет, со штанами. Мне еще два семинара надо провести.
- Ну, возьми мои. А я здесь посижу.- Предложил добрый товарищ по работе.- Кстати, тебя студент один искал их 317 группы.
- Спасибо! Вовек тебя не забуду!
- Да, ладно, только верни, обязательно!
"Это уж как получится!"- Мрачно подумал я про себя, взамен рассыпавшись в любезностях и обещаниях. Не расстраивать же его. А то еще припомнит, что случилось с дубленкой в прошлом году.
На кафедре остались три преподавателя, увлеченно спорящих, один из них, напоминающий сверток одеяла, из которого торчали только очки и борода, и одна адептка, чей дипломный проект и привел к образованию этого консилиума.
Выйдя с кафедры я поспешил остановить вопросом черноволосую адептку, где сейчас 317 группа, кто меня мог искать и зачем.
Она долго думала, а потом переспросила, что именно я от нее хочу.
- Ничего-ничего. Извините!- Рассеянно отозвался я и получил добротный пинок дверью в уже не раз пострадавшую за сегодняшний день часть тела.
- Ой, извините!- Прошептала адептка, выходящая с кафедры.
- Ничего страшного для вас. Не свое- не жалко!- Мужественно вслух сказал я, про себя повторяя слова бесогонного экзорцизма, и быстрыми шагами удаляясь по коридору. У меня на сегодня осталось еще две пары. Будем надеяться, я доживу до вечера!
- Странный он какой-то!- Задумчиво донеслись мне вслед слова.
***
- Не дергайтесь...- Тонкая ледяная ладошка зажала мне рот. Я в принципе и не собирался дергаться. Просто не мог. По моим ощущениям, вся поверхность тела представляла собой один большой синяк...
Веревки, стягивающие мне руки, спали. Я наконец-то смог пошевелиться... И едва удержался от стона. Черт, больно то как...
- Тихо...- Знакомая такая ладошка. Меня подняли за шкирку и куда-то поволокли. Ноги переставлялись с большим трудом. Она не издала ни звука, все так же продолжая меня куда-то тащить.
- Что случилось...
- Ничего...- Сдавленно прохрипела девушка.- Просто началась гражданская война, в которую оказался втянут Магический Орден. Я доведу Вас до дверей Школы. С этого момента наши пути разойдутся. У меня есть обязательства перед другими людьми. Надеюсь, он еще жив...- Прошептала она очень тихо...
Мне стоило огромных усилий постучать в вороты Магического Ордена.
- Дор, что с тобой?
- Ничего особенного... Просто у нас большие проблемы...
Так в наши двери постучалась смерть и предательство...
***
За окном стояла жара цветня месяца. Заниматься мне традиционно не хотелось. Впрочем, и адептам явно, тоже. На задних партах откровенно резались в морской бой, их даже не сильно приглушенные вопли: "е-два, е-четыре", даже не вносили сильной какафонии в привычное течение ритма занятия. Первые парты спали, на второй кто-то слушал песню на эльфийском языке о любви и измене, на третьей азартно разгадывали пространственный кроссворд.
Я традиционно постоял у окна, оглашая окрестности не очень мелодичным пением. Зато очень даже громким. Потом, мне пришло в голову полежать на парте, задрав ноги на кафедру. Адепты ничуть не мешали мне, а я им. Потом я еще поприседал, и решил, что халяве пора бы уже и закончиться...
До конца занятия оставалось около двадцати минут, и мы вполне могли разобрать одно, два уравнения трансфигурации на расстоянии, или даже одну теорию Луганского о произвольном распаде магии. Вызвав к доске двух добровольцев, я принялся самозабвенно объяснять принцип работы заклинания...
Посреди аудитории открылся небольшой телепорт, из которого величественно выплыл директор магической школы, распространяя вокруг себя вонь поджаренных волос.
- Занимаетесь? Отрадно! Школа нуждается в молодых специалистах!
Я мог только про себя вознести хвалу всем мракобесам, что ему не пришло в голову, зайти в этот балаган науки пятнадцатью минутами ранее, когда я валялся вверх ногами и самозабвенно музицировал.
- А что тут так противно верещало?- Строго вопросил директор, оглаживая то, что осталось от бороды после использования благ науки. Я поперхнулся.
- Это одно из заклинаний, что Магистр Дор описывает в своей научной работе, посвященной гарпиям. - Абсолютно серьезно ответила мрачная адептка.
- Да? Я и не знал, что вы изучаете гарпий?
- Это не научная работа. Это, так, хобби...- Еле выдавил я, "Семейная жизнь!"- подумал я про себя.
- Так, вот значит, как гарпии верещат? Никогда не слушал, занятно...- Пробормотал себе под нос директор.-Ах, да, Магистр,- вспомнил, за чем явился старикашка,- зайдите ко мне в кабинет, есть пара вопросов по поводу ваших часов. Вы ведь были абсолютно правы, говоря, что отдел планирования потерял два ваших часа...
***
Прошло всего три дня с начала военных действий. Наш небольшой университетский городок оказался обложен со всех сторон войсками повстанцев. Непонятно было, что они требовали, но покидать город с этого момента мы не могли. Запасов продовольствия нам должно было хватить на месяц подобной осады, воды почти на год. Правительство же только-только начинало стягивать основные силы под стяги своих армий. Почему оно не стало тогда торопиться, я не могу понять до сих пор. Ведь если бы не это, моя дальнейшая судьба могла сложиться совсем по-другому. С того памятного для меня вечера, когда адептка прислонила мое безвольно поникшее тело к воротам Магического Ордена, я ее больше не видел. Хотя очень хотел. Занятий не было, адепты нагло прогуливали пары, саботируя весь учебный процесс. А у меня наконец-то образовалось свободное время для проверки курсовых работ, которое, впрочем, я совершенно не собирался использовать по назначению, нагло валяясь на кровати, поедая то, что изволит приготовить моя жена, да думая. Думал я обо всем, искал выход из сложившейся ситуации, мечтал о новых интеллектуальных подвигах, продумывал возможную структуру будущей профессорской диссертации, которую, впрочем, пока писать не собирался. Можно сказать, что война освободила для меня уйму свободного времени, вот только я не мог решить к добру ли это, или все же нет.
Погода была отвратительной. Дул ветер, и, хоть было довольно тепло, тучи пыли, поднятые этим ветром, мешали и военным действиям, и просто не очень спокойной жизни, не очень мирного населения.
А я, как дурак, обнимая жену, думал об этой странной девочке. Хорошо, что я не знал ее имени, поэтому не мог ляпнуть его в самый неподходящий момент. Хоть, мне порой и казалось, что лучше бы я его знал. Отношения с Ивиной зашли в тупик, я почти ненавидел ее, но не мог найти в себе силы разрубить этот узел. А так, все решилось бы сразу. И у меня не было бы выбора.
***
Через неделю были представлены документы на отчисление адептки, спасшей мне жизнь и мое слово было решающим, и я проголосовал за отчисление... А еще через четыре дня ее объявили вне закона. И вновь я не сказал ни слова против...
***
Мы развелись с женой спустя две недели после начала войны. А потом ее убили в случайной перестрелке с правительскими войсками, которые приняли нас за повстанцев, и нам стоило большого труда доказать им обратное... И опять я не сделал ничего, чтобы предотвратить происходящее...
Потом было несколько месяцев морального и физического ада... Несколько раз я попадал в руки повстанцев, но всегда, как ангел-хранитель, меня выручала эта странная адептка... Я возвращался к своим, и мы вновь преследовали отступников, и вновь я убивал ее соратников, и вновь она вытаскивала меня из передряг, когда я уже мысленно распрощался с жизнью... Я не понимал ее действий...
***
- Зачем ты привез ее сюда?
- А куда?
- Избавься от нее пока не поздно...- Конечно, Грег в чем-то прав. Но... выдать на пытки... Я не святой, но, по-моему, уже хватит крови и убийств.
- Нет! Я ей слишком многим обязан.
- Ты? Вспомни, кем ты был, пока не стал преподавать теорию трансфигурации. Неужели тебе доступны простые человеческие чувства?
- Как видишь, да! Нам всем есть что скрывать. И она тоже защищала своих родных и близких...
- Поверь мне, у этого чудовища нет родных...
- Я сказал свое слово. Я не выдам ее. Вначале она поправится. А потом беспрепятственно покинет мой замок. Никто ей не помешает...
- Как скажешь...
Более чем озлобленный я отвернулся от своего лучшего друга. В чем-то он, несомненно, прав: я не святой! Но... я так долго ее искал... Грег просто не понимает, сколько раз я висел на волосок от смерти и бесчестия. Впрочем, все чувства меркнут, когда их начинаешь описывать словами. Я просто не хотел ее никуда отпускать...
Напряженно разглядывать пейзаж из окна замка мне быстро надоело. Отвернувшись от окна, я направил свои помыслы и стопы к выходу. Но в дверном проеме стояла бывшая адептка, усталая, с темными кругами под глазами, со свежими повязками, через которые кое-где проступали красные пятна...
- Я уезжаю.- Она сделала шаг вперед.
- Но, ты же ведь едва на ногах держишься.
- Это не имеет значения. Через несколько часов меня попытаются здесь убить. Скорее всего это им удастся. Если я сейчас уеду, я смогу умереть как воин, а может быть, даже выживу.
- Я защищу тебя. И мои люди будут до последней капли крови защищать мою жену.
Бывшая адептка внезапно засмеялась... Я никогда раньше не слышал ее смеха...
- Жену? Вы же были уже женаты? Ведь вам не понравилось.
- Мне просто не повезло.
- Вы вообще знаете, кто я такая?
Кто такая? Такой же человек, как и мы все. Просто совершающий странные поступки. Я обратил внимание на побелевшие пальцы, сжимающие край стола, находящийся между нами. Длинные, тонкие кисти, изборожденные сетью старых шрамов от занятий с мечом.
- Я вампирка...- Горько улыбнулась она.
- Вампирка?- Спросил я внезапно осипшим голосом.- Но...
- Во время последней войны людей и вампиров нас истребили не всех. Тех, кто выжил, лишили способностей и отправили на поселения среди людей. Те, кого вы убили, была моя приемная семья. Но это не значит, что я их не любила. Я не помню свою настоящую семью. Я родилась сразу после войны.
- Но... сколько тебе лет?
- Я родилась сразу после войны. Восемьдесят.
- Не может быть. Ты же... еще маленькая...
- Я? Ну, как сказать...- Она отвернулась, чтобы уйти. Мой вопрос настиг ее уже в дверях:
- Как тебя зовут-то?
Она обернулась:
- Лина...
Я опять встретился глазами со взглядом прекрасной девушки, уходящей на верную смерть... Я не остановил ее...