Аннотация: Набросок из жизни в Великой Александрии
Spirit in a bottle (Дух в бутылке)
Как-то раз, направляясь к остановке, я обратил внимание на двух бомжей, расположившихся у подвальной лестницы, где они обычно и обитали. Сначала я не понял, что именно меня удивило, но через мгновение мне стало ясно, что я не увидел поблизости ни одной кошки, хотя, как правило, целая стая вылезала погреться на ласковое весеннее солнышко, нисколько не смущаясь нетрезвых соседей и моего любопытного взгляда. Пожав плечами, я уж было двинулся дальше, но меня окликнули, и развернувшись, я увидел перед собой протянутую руку и жалобные глаза:
- Дай на колбаску, будь человеком!
Усмехнувшись такому нахальству, я залез в карман за парой монет, но неожиданно к бомжу присоединился его товарищ, который сунул мне замызганную бутылку и потребовал за нее заплатить:
- Вот, бери, для хорошего человека ничего не жалко, такого ты нигде не найдешь!
Стараясь не показаться чересчур брезгливым, я обхватил презент за горлышко и осведомился его ценой и ценностью. Нимало не стыдясь собственной наглости, приятели назвали вовсе несусветную сумму за, как они выразились, "бесценный артефакт". Я им не поверил. А вы бы поверили, если бы практически на помойке нашли магическую вещь? Бутылка была заполнена чем-то мутным, и я даже боялся думать, чем именно. Тем временем, торги стихли, и продавцы, убедившись, что сделка вот-вот сорвется, согласились отдать мне свой товар за символические деньги, которых бы им хватило на пару бутылок с чем-то куда более приглядным. Скорее из желания отделаться от нежданных собеседников, чем по какой-либо иной причине, я уступил, и вскоре снова двинулся в путь, собираясь выкинуть приобретенный сувенир в ближайшую урну. Напоследок я, тем не менее, не смог удержаться от искушения и приоткрыл пробку, изо всех сил надеясь, что там в худшем случае лишь грязная вода, но только я снял пробку, как почувствовал что-то настолько странное и раздражающее мой нюх, что тут же завинтил ее обратно и чуть ли не бегом помчался к профессору.
Успокоился я лишь тогда, когда злополучная бутылка очутилась в суховатых руках старика. Сперва профессор прополоскал ее под струей воды, после чего стала ясно видна этикетка, на которой я прочитал название растворителя: "Уайт-спирит".
-Интересненько, - пробормотал профессор, и я вздрогнул. Нехотя подойдя поближе, я стал следить за тем, как учитель повторяет действия, производимые мной полчаса назад. Едва из-под крышки показалась струйка бурой субстанции, мои волосы встали дыбом, так что я не выдержал и выбежал на улицу, где основательно прочихался, и только спустя какое-то время зашел в дом. Бутылка, к счастью, уже отсутствовала в комнате.
- Что это было? - спросил я у профессора громким шепотом, все еще не доверяя обманчивому чувству безопасности.
- Всего лишь джинн, - вздохнул тот, к кому я обратился. - Всего лишь обычный мертвый джинн.
- Мертвый? - до сих пор мне не приходилось слышать о мертвых джиннах, скорее, об их несчастных владельцах.
- Это ж редкостная бесчеловечность, так поиздеваться над бедным существом. Что бы оно ни натворило, такой смерти я бы не пожелал и врагу!
- А что именно вы имеете в виду? - недоумевая, уточнил я.
- Как что? Да это же надо было додуматься, запихнуть джинна в пластиковую бутылку из-под какой-то дряни, а джинны ведь существа с тонкой душевной организацией, крайне ранимые и чувствительные, этого беднягу еще бы в жестяную банку запечатали! Или в банку шпрот! Что за времена, что за нравы! В наши дни пришлось бы объездить полмира, чтобы найти сосуд, удовлетворяющий всем тысяча трем требованиям, предъявляемым по ГОСТу к таким артефактам, а нынешняя молодежь засовывает джинна в первый попавшийся мусор! Я седею!
Закончив речь своей излюбленной фразой, которая выражала крайнее возмущение и намекала не невозможность работы после таких переживаний, профессор величаво вынес себя из комнаты. Я вздохнул и стал расчесывать свой хвост, надеясь, что еще не скоро начну линять из-за нервной работы в Университете Великой Александрии.