Наконец, настал день, когда Джо попрощался со своими друзьями-приятелями в Ридивилле и сел в нью-йоркский поезд. На следующее утро он разговаривал со спутницей. Ее пальцы были в бриллиантах, а с ушей свисали тяжелые нефритовые шарики. Когда он рассказал ей о цели своей поездки, она ответила, что живет в Нью-Йорке, а теперь погостила пару недель у своей сестры. Сестра очень богатая, и все в Монтгомери просто из кожи лезут вон, чтобы подружиться с ее семейством. Потом она показала Джо моментальный снимок сестры, зятя и их детей, рассказала о себе, своей семье, и как они зажиточны и благополучны.
- Вы не поверите, - гордо сказала она, - но десять лет назад я ни слова не знала по-английски.
Джо был удивлен.
- Сейчас вы прекрасно говорите.
- А как же! - согласилась дама и через минуту стала задавать Джо вопросы о нем.
- Какую работу ты хотел бы найти в Нью-Йорке?
Джо ответил:
- Я хотел бы устроиться в большой компании и пробиться на самый верх.
Он заговорил о Ридивилле и своих друзьях в этом городе, и как ему, в общем, не хотелось его покидать. Когда он заговорил о своих мечтах и надеждах, лицо его порозовело, а широко раскрытые глаза устремились вдаль.
Вдруг он замолчал, медленно поднял подбородок, его ноздри раздулись и вздрогнули, а между бровями появилась вертикальная ложбинка.
Поезд замедлил ход у станции, и дама подошла к Джо попрощаться. Они пожали друг другу руки. Джо хотел поблагодарить ее за доброту, но дама не дала ему закончить фразу. Она водила плечами и размахивала руками в воздухе. Бриллиантовые кольца вспыхивали, а нефритовые серьги описывали ровные круги.
- Смотри мальчик, веди себя хорошо, чтобы не попасть в переплет.
Она пошла к своему месту, но тут же вернулась и пригласила его:
- Заглядывай к нам иногда.
- Да, мэм, я обязательно к вам зайду, - ответил Джо.
Он обрадовался, как легко ему удалось завести знакомство.
Конечно, он не сможет зайти, пока она не скажет ему своего имени и адреса, и застыл в ожидании. Казалось, она уже была готова это сказать, но вдруг передумала и неловко рассмеялась.
- Заходи в любое время, - сказала она, поправила шляпу, подхватила сумку и стала протискиваться к выходу.
Он стоял глядя на нее в окно.
"Может быть, - она не дала мне адреса, - подумал он, - потому что решила, что я не зайду или попрошу у нее денег". Ему вдруг стало стыдно.
Хозяйка сказала, что берет пять долларов, и комнаты у нее долго не пустуют. Джо заплатил и на следующее утро отправился искать работу. Через двадцать дней он всё еще ее искал, а завтра нужно было уплатить хозяйке за следующую неделю. Он просидел всю ночь на скамейке на Мэдисон-сквер, не пытаясь прилечь. Это казалось ему стыдным: вдруг кто-нибудь из Ридивилля пройдет мимо и заметит его. Он знал, что не переживет такого унижения, и поэтому сидел прямо, как стрела, и, немного погодя, разговорился с парнем со скамейки напротив. Этот парень приехал из Индианы. Их истории оказались на удивление похожими. Они изумились такому совпадению и сразу подружились. Джо рассказывал о Ридивилле, а парень, которого звали Гарри, - об Айвансвилле. Гарри тоже изрядно проголодался, но сказал, что это ему без разницы, и что всё, в конце концов, устроится. Он заметил, что все беды от того, что люди не доверяют друг другу. Джо увидел у него на куртке золотую булавку с бриллиантом и спросил, почему бы ему не продать эту булавку, и не купить что-то поесть? Но Гарри объяснил, что эту булавку подарил ему преподобный Калпеппер за то, что он ни разу за пять лет не пропустил воскресную школу, и ему, конечно, очень бы не хотелось с ней расстаться.
На следующий день Джо искал работу еще усердней, но когда наступил вечер, он, усталый и голодный, опять уселся на скамейку на площади, внимательно оглядел другие скамейки, но Гарри там не было. "Может быть, он появится позже", - подумал Джо.
Сидя на скамейке, он обратил внимание на благообразного пожилого джентльмена, который несколько раз прошел мимо. Джо смотрел на него с восхищением, надеясь, что однажды и он станет на него похож. Тут он заметил, что джентльмен остановился и внимательно на него посмотрел. Джо опустил глаза, потому что не хотел показаться невоспитанным. Но джентльмен, видимо, и в мыслях не имел ничего подобного, потому что, вновь пройдясь по тропинке, вернулся и сел на скамейку рядом с Джоном. Вскоре они разговорились.
Джентльмен с добротой и участием задал Джо несколько вопросов, и Джо выложил ему всю свою историю, умолчав лишь о том, что уже два дня ничего не ел. Поговорив с Джо несколько минут, джентльмен сказал, что его зовут мистер Бонди, и ему доставляет удовольствие беседовать с молодыми людьми, потому что тогда он забывает о своем возрасте. Потом мистер Бонди пригласил Джо пообедать с ним. Джо боялся, что его невзрачного вида одежда не подходит для такого случая, но мистер Бонд сказал, что приходить туда можно в чем угодно.
За обедом мистер Бонди рассказал несколько забавных историй. Джо смеялся над каждой из них, но был крайне удивлен услышать из уст мистера Бонди слова, которые достойному пожилому джентльмену не следовало бы произносить.
Они вышли из ресторана, пошли по улице и через несколько кварталов мистер Бонди вдруг остановился у красивого дома и сказал, что он здесь живет. Оказывается, он и не собирался возвращаться домой, но вот что с человеком делает привычка, - засмеялся он, - и раз уж так случилось, Джо мог бы зайти к нему на чай.
Джо никогда в жизни не видел ничего столь восхитительного, как квартира мистера Бонди. Еще больше удивило его, что чай им подал лакей. Джо подумал, что у того был вид плохого актера, и, словно читая его мысли, мистер Бонди сказал Джо, что этот лакей в прошлом кого-то убил или совершил что-то подобное. Джо сказал, что опасался бы иметь в доме такого человека, но мистер Бонди стал разуверять его, объяснив, что Стив может быть добрым и ласковым к тем, кто ему понравиться, и, конечно, мистер Бонди ему очень нравился.
- Я это всё тебе объясняю, - произнес мистер Бонди строгим нервным голосом, - чтобы тебе не взбрело в голову что-то у меня стырить.
Джо ошалело уставился на него.
- Брось придуриваться, - сказал мистер Бонди, - ты ведь совсем не такой тихоня, каким хочешь мне показаться!
Потом мистер Бонди стал задавать Джо прямые вопросы. Он хотел знать, была ли у Джо в Ридивилле девушка, и был ли он сильно в нее влюблен. Так Джо рассказал мистеру Бонди о Моди Уилкинсон, и хотя ее нельзя было назвать в полном смысле его девушкой, они много думали друг о друге.
Мистер Бонди еще долго говорил в том же духе. Наконец, он достал из кармана десять долларов и вложил их в ладонь Джо. Джо растерялся и отнекивался, но сказал, что возьмет эти деньги в долг, лишь при условии, что обязательно вернет их как только найдет работу.
Мистер Бонди опять визгливо расхохотался. Джо тоже рассмеялся. Он не мог понять, что тут смешного, но не хотел показаться дурачком. Через минуту он встал, чтобы выйти, и мистер Бонди проводил его к лифту, предупредив, что нужно быть осторожнее в разговорах с незнакомцами, особенно в парке. Джо такое предупреждение показалось довольно странным, потому что, если бы он не разговаривал с незнакомыми людьми в парке, он никогда в жизни не встретил бы такого обаятельного пожилого джентльмена.
"Мистер Бонди - настоящий принц, - подумал Джо. - Не может быть принца лучше него. Это факт!"
Джо решил вернуться на площадь и посмотреть, не появился ли там Гарри. "Как он удивится, когда я расскажу ему о мистере Бонди и покажу ему деньги, которые он нам одолжил". Но Гарри на площади не было.
Через два дня Джо остановился у ресторанчика, на окне которого женщина только что вывесила объявление: "Требуется помощник". Джо вспомнил рождественскую открытку с английской гостиницей, перед которой остановился полный автобус, а мальчишка в кожаном переднике помогал хозяину разгружать багаж веселых гостей. Джо вошел и уже через две минуты получил работу, но совсем не ту, о которой мечтал.
- Будешь убирать посуду со столов за пятнадцать долларов в неделю с кормежкой, - сказала ему хозяйка миссис Глэб. - Если справишься, сделаю тебя буфетчиком, когда освободится место. Буфетчик получает двадцать долларов неделю, но работает целый день - с утра до закрытия.
"Похоже, она иностранка", - подумал Джо, но не мог понять, откуда родом.
Там же в окне ресторанчика "Бельфонтэн" висел полумесяц с надписью: "Приглашаем дам!", но дамы на него не откликались. Заходили, в основном, потные работяги в грязных робах и обтрепанные клерки.
Пол был посыпан опилками, которые раз в неделю заменяли. Посреди комнаты возвышался прилавок с меню в рамке, которое почти никогда не менялось. Открывал его "Овощной суп, 15 центов", посередине стояла "Яичница в ассортименте, 25 центов", а завершало меню "Жаркое из барашка или говядины, 30 центов". Напротив расположился ряд стульев, у которых правая ручка торчала как хищная клешня краба.
Через месяц с чем-то один из буфетчиков надрался джина и крепко обложил миссис Глэб. "Никто не имеет права говорить таких слов женщине, даже если это миссис Глэб", - сказал Джо буфетчику, но миссис Глэб велела ему заниматься своим делом, а с таким типом разберется сама.
Она обложила наглеца такими словами и выражениями, каких Джо и не слыхивал, подошла к кассе, бросила негодяю деньги ему под ноги, выставила его на улицу и стояла там, изрыгая ему вслед самые мерзкие проклятия, пока он мог слышать. Полисмен на углу потер свое толстое брюхо и заржал, а миссис Глэб через минуту стала ему вторить.
Так Джо стал буфетчиком. Миссис Глэб, правда сказала, что не сможет сразу повысить ему оплату, потому что дела идут неважно, а, кроме того, она хотела сперва увидеть, как он будет справляться. Джо напомнил ей об обещании, но миссис Глэб ответила, что была не совсем довольна, как убирал посуду, не знает, какой из него выйдет буфетчик, и не лучше ли ей обратиться в агентство. Но Джо уверял ее, что справится с работой. "Попробуй - согласилась она. - Но прибавку получишь, только кода покажешь себя".
В ресторанчике были еще два подсобника. Один из них, Чарли, неряшливый мужичонка лет пятидесяти с косматыми седыми волосами. Говорил он подобострастным голосом, и готов был услужить каждому. Он боялся всяких острых предметов и особенно ножей. Когда-то лист стекла, служивший прилавком, обломился зазубренным углом, и Чарли никогда, если только мог, не подходил к прилавку с той стороны. Поварам и другому подсобнику нравилось изводить Чарли: они хватали ножи и делали вид, будто сейчас его зарежут. Как-то днем он набрался такого страха, что совсем спятил, заперся в мужской уборной и долго и жалобно там выл, пока его не заставили замолчать.
Фред, другой буфетчик, говорил, что, Чарли, когда выпьет, становится совсем другим: хохочет, травит анекдоты и треплется о бабах, с которыми когда-то переспал. Фред думал, что насчет баб он сильно привирает. Он не мог поверить, что женщина, имеющая хоть каплю самоуважения, отдаст себя грязной скотине вроде Чарли.
Фред же нисколько не был удивлен своими успехами у женщин. Миссис Глэб не возражала, если наведывались они, когда посетителей было мало, но советовала ему быть с этими гостьями поосторожней: когда-нибудь от них беды не оберешься. Фред отмахнулся: "Станет какая-то пакостить человеку, который зарабатывает двадцать долларов в неделю? Ну, сами подумайте".
Как-то вечером Фред пригласил Джо в одну компанию. У его девушки была подружка, и она хотела, чтобы Фред захватил с собой какого-то парня ей в кавалеры. Джо принарядился и отправился с Фредом на свидание в десять вечера на углу Восьмой авеню и Двадцать третьей-стрит.
Девушку Фреда звали Глория, а девушку Джо - Пегги. Глория сказала, что за первую выпивку платит она, и Фред согласился: "Ну, раз ты так хочешь". После нескольких кругов Пегги сняла шляпу и откинулась на руки Джо. Глория стала что-то трындеть об одном мужике, который собирался подставить ее и запрятать в тюрьму по вшивому делу, и крыла тогда его словами, какие бумага не стерпит. Теперь она точь в точь повторяла эти слова, а Фред пытался прервать поток ее речи объятиями и поцелуями. Глория отвечала ему сжатыми кулачками и каменным телом, но едва он отрывал губы, продолжала рассказ с того самого слова, на котором прервалась, и тем же обыденным для нее тоном.
Вскоре Джо опьянел. Он хотел поцеловать Пегги тем же манером, как Фред целовал Глорию, и Пегги легла ему спиной на грудь. Ее золотистые крепко надушенные волосы коснулись его губ. У Джо пересохло в горле, а сердце часто застучало. Он хотел прижаться ртом к этим розовым губам и охватить руками ее молодые крепкие грудки, но на глазах у всех не осмелился и медленно поднял голову, Его ноздри вздрагивали, а между глаз появились две тонкие линии.
Глория торжествующе расхохоталась:
- Я всю ночь вспоминала, на кого похож этот Джо, а когда посмотрела на его надутую физиономию, сразу поняла, что на большого пса.
И опять рассмеялась:
- У меня на стене висит картина "Буря в Альпах". На ней, представьте себе, лежит сенбернар с бочонком на шее, а между лап у него - девочка с золотыми кудряшками. Я всю ночь думала, кого это мне Джо напоминает, а когда он медленно так стал поднимать голову и нахмурился, я сразу увидела этого сенбернара.
Пегги выпрямилась, потянулась за шляпкой и неуверенно надела ее нервными пальцами.
- Ну, и вали ко всем чертям, если тебе с нами не нравится!
Джо хотел понять, какая муха вдруг укусила Пегги, и Глория ответила, что ей показалось, будто Джо не уделил ей достаточно внимания. Пегги не привыкла, чтобы ей пренебрегали, и Глория осуждала ее за это. А, если говорить начистоту, ее обидело, как Джо с ней обошелся.
Джо извинился за то, что испортил вечер, но Фред сказал, чтобы выбросил это из головы: он сам был таким простофилей. Скоро Джо поймет, что к чему, и станет не хуже его девок тискать.
Как-то днем Джо с Чарли натирали серебро. Чарли вдруг опустил тряпку и захныкал, отошел к концу прилавка с разбитым стеклом и - никто и сообразить не успел - стал пилить себе шею о зазубренные края, пока не разрезал вены.
Уборка за ним заняла немало времени, и когда всё выскребли, миссис Глэб обратилась в агентство за новым буфетчиком. Из агентства прислали глуповатого верзилу, которого звали Эмиль. Эмиль вдруг начинал смеяться без причины, клал на тарелки посетителей лишнюю еду, и Миссис Глэб постоянно бранила его.
Фред всё время говорил Джо, что он дурак, если соглашается работать у миссис Глэб за пятнадцать долларов, и она взваливает на него всю работу. Однажды Джо обратился к миссис Глэб с просьбой об обещанном повышении, но Миссис Глэб объяснила ему, что дела теперь идут плохо, и какие у нее большие расходы. Она хочет сказать ему что-то по секрету, только если он никому не проболтается. Она собирается купить ресторан побольше в хорошем месте и хотела бы, чтобы он перешел туда вместе с ней, но теперь всё очень сложно. Она не может говорить об этом с Фредом или Эмилем, потому что они ей не нравятся. Джо согласился, чтобы она повысила его заработок, когда сможет, и миссис Глэб сказала, что, конечно, это сделает, потому что Джо у нее самый лучший буфетчик за всё время, и это его очень обрадовало.
Через несколько месяцев итальяночка, с которой крутил Фред, подзалетела, и ее отец зашел в ресторан объясниться. Фред обещал на ней жениться, но как только отец ушел, бросил Джо с возмущением:
- Жениться на этой безмозглой потаскушке? Я слишком уважаю себя для этого.
В тот же день он попросил у миссис Глэб расчет и сказал, что перейдет к Филли, пока ситуация не прояснится.
Миссис Глэб опять обратилась в агентство. Нового буфетчика с прыщавым лицом звали Мак. У него были черные бачки и кольцо с красным камнем.
Однажды вечером, когда Джо уже проработал в ресторанчике год с небольшим, в дверь перед самым закрытием вошел какой-то парень. Миссис Глэб пересчитывала чеки за день и укладывала их аккуратной стопкой. Джо работал вечером, и кроме него, миссис Глэб и повара никого не было. Вошедший заметно нервничал. Он всё время оглядывался на дверь, будто ждал кого-то.
- Чего изволите? - спросил Джо.
Мужчина оглянулся:
- Бекон с яйцами и чашку кофе.
Джо повторил заказ повару, налил чашку кофе и поставил на прилавок. Он заметил, что парень всё еще оглядывается на дверь.
- Ваш заказ, мистер, - сказал он.
Тот вздрогнул и впервые взглянул Джо прямо в лицо. Джо был уверен, что когда-то его видел, но не мог припомнить, где. Парень опустил глаза, тронул чашку и, прежде чем Джо понял, что происходит, увидел перед собой дуло пистолета. Потом он заметил, что в ресторан вошел мужчина с пистолетом в руке и направился к миссис Глэб.
Она побледнела, ее руки поднялись, а губы беззвучно зашевелились.
- Не смей! - сказал Джо и шагнул вперед.
- Стой на месте, дурак! - приказал вошедший.
- Джо, не шевелись! - взвизгнула миссис Глэб.
Но Джо вдруг охватил внезапная безрассудная ярость. Он вздернул голову, и все его мысли пропали, крое той, что под угрозой оказалось имущество, которое он обязан охранять. Упрямо сжав челюсти и ни о чем не раздумывая, он бросился к кассе. Раздался громкий хлопок, Джо согнулся вдвое и упал на пол, а первый парень стоял над ним и разряжал в него пистолет. Лицо парня напоминало ему надутую мордашку обиженного мальчика, и только тут он вспомнил, где раньше видел его.
- Зачем ты это, Гарри? - удивленно вскрикнул он.
Гарри отвернулся, а Джо лежал на спине, оперев голову о кабинку кассы и смотрел, как вытекающая на пол кровь заполняет ямку в плитке на полу. Ямка быстро заполнилась, и на крови всплыли опилки. Миссис Глэб опустилась на колени, пытаясь его поднять.
- Тебе не надо было двигаться. Как ты не понял, что нельзя двигаться?
Джо не слышал ее. Ему чудилось, что какая-то сила отрывает его тело от пола, оно клонится вперед и улетает. Эта испугало его. Он выбросил руку, ухватился за кабинку кассы и стал медленно подтягиваться с пола. Его лоб покрылся капельками пота, и задрожал подбородок. Он опять опустился на пол, зарывшись лицом в опилки. Во рту забулькало. Он рывком перевернулся на спину, и по телу пробежала судорога. На лбу между бровями пролегли две тонкие вертикальные бороздки. Внезапно он рухнул, глаза закатились вверх, а кулаки сжались и медленно разжались. Челюсти ослабели и тоже разжались.