Утреннее солнце пробивалось сквозь светло-лиловые занавески в обширную комнату, а легкие порывы ветра колыхали атласную ткань, превращая ее в невесомые, натянутые ветром паруса какой-нибудь галеры. Внутри, занимая добрую четверть всего пространства, стояла огромная квадратная кровать, на ней могли бы уместиться пять, а то и шесть человек. С балдахина струился нежно-розовый шелк, ниспадая блестящими волнами на пол. Несколько пузатых подушек норовили упасть с края кровати, остальные же в хаотическом беспорядке уже валялись по всей комнате.
С потолка свисали золотые и серебряные цепочки с мерцающими звездами, пол же устилали темные, меховые шкуры различных животных. Между пушистым иссиня-черным мехом проглядывали серебряные нити, переплетаясь в незамысловатом узоре, они скрепляли разного размера лоскуты меха.
Но все это роскошное убранство было лишь оправой для того алмаза, что хранился за этими стенами. Меж разбросанных подушек бегала молодая девушка, развешивая картины по голым стенам из белого песчаника. Ее вьющиеся волосы были туго заплетены в конский хвост и из пышного пучка спадали водопадом до самого пояса. В карих глазах блестели живые огоньки мыслей и чувств, занимавших юное создание в эти минуты. Ее смуглая кожа еще сильнее подчеркивала шоколадный оттенок промасленных благовониями волос.
Алая туника плотно облегала тело и не имела рукавов, представляя вниманию изящные руки и стройную талию прекрасной девушки. Багряные шаровары струились по ее бедрам и топорщились по всей длине ног, заканчивая огненно-красный наряд.
Вся комната пестрела яркими тонами, словно бы прибежище дня и ночи, она вобрала в себя все краски небесного мира. Со всех сторон бросалось обилие всевозможных цветов от ярко-красных шелков и блеска золотых украшений до пурпурных и темно-синих тканей свисавших с потолка на импровизированном небосклоне.
Днем, когда светило солнце, золота переливалось в его лучах, превращаясь в десятки маленьких огоньков, ночью, когда к власти приходила луна, и наступало время серебра, отражавшего ее в сотнях маленьких звезд.
В четвертый раз, перевесив картину с изображением восхода на фоне бескрайнего моря, девушка отошла на расстояние нескольких шагов и стала внимательно разглядывать его новое расположение.
- Идеально, - улыбнулась она, но все-таки подбежав, немного поправила картину. - А теперь тебя, - девушка подхватила другую из стопки лежавших на кровати полотен. На этот раз на ней были две галеры с кроваво-красными парусами, они плыли под лучами палящего светила, преодолевая высокие приливные волны. - Ты отлично будешь смотреться над восходом, но как же ... - девушка стала осматривать в поисках чего-нибудь, на что можно было бы привстать. - Ага, - бросив картину, она захлопнула большущий сундук, из которого торчали украшенные драгоценными камнями рукава платьев и дорогие кружева, привезенные ее дядей. Сундук принесли сюда в день ее приезда, и он до сих пор стоял в углу комнаты вместе с остальными не разобранными вещами. Скрежещущий звук, передвигаемой тяжести, заполнил собой все пространство комнаты, девушка, из-за всех сил вцепившись в сундук, тянула его к висевшей картине.
- Лэя, дорогая, что ты делаешь, - на шум прибежал коренастый мужчина. Волосы его бороды уже тронула седина, а голова давно поросла белым полем всклокоченных волос. На сухом, морщинистом лице виднелись давнишние шрамы сражений, пара легких у лба и самый большой, и темный проходил по левой щеке от края глаза до уголка рта. Человек был одет в легкую песочного оттенка тунику с россыпью янтаря на груди и рукавах, отороченных золотистой бахромой. Поверх туники развевался легкий плащ из кусочков шелка, ярко-красные шаровары были подпоясаны кушаком.
- Хочу повесить картину. Вон над той, - девушка указала на уже висевшую картину изображавшую восход.
- А ну-ка, - мужчина схватил обеими руками сундук и медленно, кряхтя, поднял. - До чего же он тяжелый, - промелькнуло у него в голове. В дом все сундуки перетаскали два паренька, но он был значительно крупнее и сильнее их, ну или по крайне мере так считал. Осторожно передвигаясь по комнате, сундук закрывал почти весь обзор, мужчина, наконец, остановился и также медленно опустил его прямо под висевшей картиной. - Ууух, - изогнувшись, разминая мышцы спины, и дождавшись мелодичного хруста, он распрямился. - Стар я стал уже, вот даже не гожусь вещи таскать.
- Да что ты дядя, их сюда еле-еле два молодых парня занесли, а ты в одиночку поднял, - девчонка подхватила картину с кровати быстрыми, ловкими движениями запрыгнула на сундук. - Что скажешь? Ровно висит? - обратилась она к дяде, повесив картину.
- Великолепно, милая моя. По-моему у тебя талант, нам надо подумать о продаже твоих картин, - улыбнулся мужчина. - Палена город не большой, но богатый. Мне кажется, дела у нас тут быстро пойдут в гору. Что ты думаешь по этому поводу? Стены в лавке у нас почти не заняты. Если мы их вывесим, я думаю, уже скоро у тебя будет множество покупателей.
- Дядя Халэн, мой дорогой и милый дядя. Ты слишком переоцениваешь мои картины, - девушка спрыгнула с сундука и подскочила к кровати. - Я всего лишь стараюсь запечатлеть мгновения жизни, те прекрасные места, где я успела побывать и людей, что заботились и помогали мне. Тем более я не так талантлива, как мама, - девушка смотрела на картину большущей усадьбы из красного песчаника. Вокруг дома раскинулся пышный сад, сочные краски картины словно бы оживляли ее, отчего казалась, что стоит лишь протянуть руку и прикоснуться, и через мгновения вы погружались в дикий, дышащий жизнью лес. Со второго этажа, стоя на балконе, куда-то вдаль бескрайнего моря смотрели два силуэта.
- Алиана еще многому тебя научит, если ты, конечно, перестанешь убегать каждый раз, когда она пытается тебе хоть что-то объяснить, - дядя легонько щелкнул по носу свою племянницу и расплылся в широкой, детской улыбке. - Мне перенести обратно сундук?
- Нет, оставь, я хочу рядом повесить еще несколько.
- Хорошо, но не вздумай двигать сама, Ваалир меня убьет, если с тобой что-то случится.
- Не буду, - девушка снова отвлеклась на картины, выбирая какую повесить следующую.
- Зови, если понадоблюсь, я буду на первом этаже, расставлять товар. К нам сегодня привезли два мешка корицы, так что вечером жди пирог с апельсинами и персиками. Я к тебе отправлю Наирима, сразу как он вернется, пусть помогает разбирать вещи.
- Даааа... - пальцы Лэи гладили шершавую поверхность полотна, - да. Спасибо.
- Ну не буду тебе мешать, - Халэн развернулся и вышел из комнаты, что-то напевая себе под нос.
- Все не то, - девушка осматривала одну картину за другой, раскладывая их в разные стопки. - Я помню, помню, что еще был павлин, ну где же он, - Лэя отложила последнюю картину и ринулась к сундуку, разбросав все содержимое, она поняла, что внутри были только платья. Осмотрев всю комнату, обыскав каждый угол и даже заглянув под кровать, она так и не нашла нужной картины.
Запрыгнув в легкие, с загнутыми носами туфли девушка вышла из комнаты в длинный светлый коридор, по левую сторону бил яркий солнечный свет из широкого прохода, в нескольких шагах справа находилась лестница, ведущая на первый этаж. Пройдя на свет, девушка оказалась на огромном балконе, его размеры были даже больше чем сама комната Лэи. Рядом с каменными зубцами, служившими бортиком стояла деревянная конструкция из тонких реек, к ее вершине был прикреплен чистый лист, а у подножия лежали уже несколько готовых работ.
Лэя проводила практически все свободное время на балконе, рисуя новые картины или просто наблюдая за снующими горожанами и вечно бурлящим морем.
Осмотрев конструкция и несколько неоконченных работ у ее подножия, Лэя устремилась на первый этаж, так и не найдя искомой картины.
Лестница заканчивалась прямо за прилавком, сразу от него тянулись, непрерывной чередой длинные, узкие столы, плотно прилегая к стенам, они оставляли лишь небольшой проход у входной двери. Почти все из них были забиты товарами, лишь на некоторых еще оставались свободные места.
Один из столов был полностью заставлен разного вида, цвета и состояния перцами. Здесь был красный и черный, белый и Паргинский синий. Свежие стручки свисали над столом яркими, разноцветными гроздьями, сморщенные сушеные, лежали в лотках, перетертые до порошка содержались в стеклянных баночках и кожаных мешочках.
Другой стол занимали специи, пучки свежего тимьяна и кориандра свисали с натянутой над столом бечевки, лиловые пики шалфея гордо возвышались над всеми остальными травами, скрюченные, в причудливых формах, корни имбиря были плотно утрамбованы в стеклянных банках. Палочки корицы, словно деревянный частокол окружал горшочки душистого базилика. На небольших полках, возвышавшихся от поверхности стола до самого потолка, стояли их сушеные собратья.
Рядом играли обилием красок фрукты и ягоды. Яркие лимоны соседствовали с апельсинами и плодами лайма, словно огромные сталактиты, над столом свисали спелые бананы. Пузатые и продолговатые яблоки вобрали в себя практически всю палитру цветов, от темно-багровых, практически черных, до сочно-зеленых и золотых. Далее эстафета передавалась ягодам, от самых больших зеленых и полосатых до маленьких и красных, размером с ноготок. Лотки были доверху набиты лесными ягодами, которые, конечно же, считались большой редкость для жителей Айленда. Лишь в лавке Халэна можно было увидеть малину и землянику, соседствующую с гроздьями винограда.
Здесь были столы и с овощами, были и со свежими, солеными и сушеными грибами, под столами прятались мешки зерна и муки.
Практически у каждого стола стояли несколько высоких глиняных горшочков, рядом с фруктами в них находились изюм, курага и финики, около пряностей они содержали орехи.
Словом лавка Халэна могла исполнить любой вкусовой каприз покупателя. Постоянные поставки специй и фруктов с жарких южных островов, а грибов и овощей из Мидленда не давали лавке зачахнуть.
Для Халэна открытие лавки было не в новинку, он уже имел четыре преуспевающих в разных городах Айленда и в каждой из них он провел несколько месяцев, пока дело не окрепло и он не находил подходящего человека. Сейчас же он считался одним из богатейших купцов.
Пару месяцев назад, когда он только отправлялся в Палену, брат попросил Халэна взять с собой свою дочь. Кочевники - древний народ Айленда в последнее время стали все чащи нападать на города, поговаривали, что несколько могущественных племен объединились и теперь намерены отхватить свою землю обратно, и Ваалир предпочел отослать дочку в более безопасное место.
Когда-то юг континента или как его называли сами кочевники Айленд, принадлежал разрозненным племенам, и во всей бескрайней пустыне можно было считать удачей, если вам встречалась хотя бы пару низеньких ветхих лачуг. Во время войны пророка с орденом Аргхзура многое изменилось, не все население Долины приняло новый порядок, старые верования вытеснялись, а за поклонение Темным богам людей уводили в Солас Мор. Тогда многие ушли на юг, за семьсот лет беженцы Долины смешали свою кровь с жителями степей, возвели города и селения, а свою бывшую родину теперь называли на языке кочевников Мидлендом.
- Дядя, - Лэя спустилась к прилавку под которым, что-то перебирая, копошился Халэн.
- Что дорогая? Передвинуть сундук обратно? - взлохмаченная голова выглянула из-под прилавка, но скрип двери отвлек дядю. - Подожди минутку, - Халэн вышел на встречу к покупательнице, пожилой даме рассматривающей столик с пряностями и орехами. - Чем я могу помочь столь юной особе? - обратился он к старушке в темной мантии.
- Ой, вы мне льстите, - заулыбалась та в ответ, - я хотела испечь лепешки и...
Лэя прошла за прилавок и села в глубокое, оббитое мягкой тканью кресло, пока дядя беседовал с покупателями, носился по магазину, собирая склянки со специями, орехи и фрукты, она, скучая, наблюдала за происходящим. Когда отец только сообщил ей что она уезжает вместе с дядей Халэном, девушка прибегала к нему по несколько раз за день, ей хотелось, как можно скорее покинуть родной дом, пересечь бескрайние степи за стенами города, бороздить бушующие моря, наконец, увидеть Палену, звавшеюся жемчужиной Айленда. Но уже сейчас она начала скучать по заботливым рукам матери, по ласковому взгляду отца, а прошло не так много времени. Чуть больше трех месяцев назад они отплыли из Сеилитэна и уже через один были здесь. Дядя заботился о ней как о маленьком ребенке, его сын Наирим служил в Песочном отряде, группе наемников охранявших город, но все свободное время проводил с ней, они почти закончили украшать ее комнату, и Лэя твердо вознамерилась заняться апартаментами брата сразу после своих.
- Ну что идем? - Лэя не заметила, как дядя освободился и очутился прямо перед ней, расплываясь в свой повседневной улыбкой.
- Аааа... нет, нет. Я не могу найти картину с павлином, помнишь, такую с фиолетовыми перьями? Я тебе ее на корабле еще показывала.
- Может она в моих вещах, все никак руки не доходят разобрать эти сундуки, - дядя открыл дверь находящуюся сразу за прилавком. Здесь было небольшое помещение, уставленное до потолка громоздкими сундуками, из-за нехватки места сундуки стояли один на другом, отчего возвышались темными массивными колоннами.
- Поищем тут, а не найдем у меня еще в комнате несколько стоят, - дядя указал на дверь ведущее во второе крыло дома.
Осторожно стаскивая сундуки один за другим, они вываливали их содержимое, осматривали и заталкивали назад, отодвигая осмотренные в сторону.
- Отец, - в проеме появился молодой человек, одетый в кожу, с его пояса свисал широкий палаш.
- Наирим, ты сегодня рано, а мы ведь даже не услышали, как ты зашел. Надеюсь, я не пропустил покупателей, мы слишком увлеклись, - лицо Халэна стало взволнованным. - Помоги Лэи, мне будет спокойнее за прилавком.
- Нет. Отец нам нужно поговорить, - пара вышла из комнатки и о чем-то бурно перешептывалась в зале, вдруг Наирим резко выскочил на улицу, а Халэн вернулся к Лэи.
- Лэя, милая, ты помнишь, где твой походный плащ, в котором ты приехала сюда? - Ласковым голосом спросил дядя.
- Да, у меня наверху, в том самом сундуке, что ты перетаскивал.
- Хорошо, милая беги скорее наверх, одевай его и спускайся сюда, - больше ничего не сказав, дядя быстрым шагом направился к двери, ведущей в западное крыло дома, где находились его комната и комната Наирима.
Не понимая, что происходит Лэя выбежала из подсобки и поднялась на второй этаж. Платья, камзолы, мантии, туники валялись по всей комнате, но ее плаща нигде не было. В поисках картины она разбросала все и теперь боялась, как бы случайно не выкинула его в окно. В панике она подобрала все вещи, забрасывая их в сундук, снова залезла под кровать, но плащ так и не нашла.
- Он у меня, - в проеме появился дядя, протягивая плащ, - видимо я его захватил вместе со своим. Его внешний вид сильно изменился. От туники, украшенной янтарем, не осталось и следа. Дядя был одет в темную кольчугу, на поясе у него висели два длинных изогнутых ятагана, поверх всего была накинута мантия темно-песочного цвета, скрывающая боевое обмундирование.
- Что происходит? - Таким дядю Лэя еще не видела и это ее сильно пугало. Вечная ребяческая улыбка пропала, уступив свое место жесткому суровому лицу. Дядя был встревожен, в этом не было сомнений, но что этому послужило причиной, пока было не ясно.
- Ничего страшного, немного поплаваем, ты же любишь море? Помнишь, как ты ко мне прибегала в Сеилитэне? Сейчас я покажу тебе королевские рифы, - дядя постарался изобразить улыбку, но впервые у него это не получилось.
Спустившись и выйдя на улицу, даже не заперев дверь, они направились вниз по дороге. Палена строилась на берегу моря, так что порт был в нескольких минутах от лавки дяди. Лэя не раз уже наблюдала, как с груженых кораблей в лавку несут мешки и бочки со всевозможными специями, но сейчас город преобразился. Многие дома были фактически брошены, из некоторых еще выбегали люди или в спешки выносилась утварь, другие уже пустовали с открытыми нараспашку дверями.
Спустившись к порту, они увязли в неимоверном скоплении людей, несколько верениц тянулись к кораблям, вдалеке виднелись паруса уплывающих, а с улиц прибывали все новые толпы народа. Халэн крепко сжал руку Лэи и, расталкивая народ, повел к кораблю, многие возмущались, слышались угрозы, но они продолжали пробиваться к трапу. На палубе командовал толстый мужчина, что-то выкрикивая поднимавшимся людям.
- Рьег, - крикнул Халэн человеку и замахал рукой, привлекая к себе внимание.
- Халэн! Пропустите его, Пропустите!!! Скорей поднимайся, - перевалившись через бортик, крикнул полный мужчина.
- Пусть ждет своей очереди, - послышалось из толпы перед кораблем.
- Тихо, - пробасил Рьег, - радуйтесь, что мы вообще вас берем и даже не просим платы взамен.
- Ах ты жирный ублюдок, - из толпы уже поднявшейся на корабль выбежал мужчина в лохмотьях, - там мои жена и дети, если они не попадут на борт, я тебя сам отсюда скину. Думаешь, если ты богат, то можешь распоряжаться чужими жизнями?
- Что ж ты сам-то сюда забрался? Пропустил бы сначала детей и жену, а уже потом спасал свою шкуру, - Рьег развернулся, подзывая к себе матросов.
- Заткнись! Еще не хватало, что бы мне указывала такая свинья как ты!
- Ну, все хватит! - Вспылил капитан. - Твою жену и детей мы увезем, а ты выметайся с моего корабля. Ребята помогите пассажиру спуститься, - обратился он к команде.
- Ах, ты отродье, вы его слышали, слышали? - у оборванца что-то блеснуло в руке, быстрым рывком преодолев расстояние до капитана, он прижался к нему вплотную, продолжая выкрикивать оскорбления. Лэя даже не заметила, что произошло, но уже через секунду капитан держался за горло, а все его толстые пальцы были в крови. Сделав два-три отчаянных вздоха, он упал на колени, изо рта багровой струйкой потекла кровь, и с остекленевшими глазами капитан рухнул на палубу.
Обезумевшие от паники и вида крови люди ринулись на корабль, расталкивая друг друга, некоторые полетели в соленую воду, другие падали и разбивались о мостовую. На самом корабле команда, выхватив мечи рубила наступающий люд размашистыми ударами.
- Идем. Скорее! - Халэн рывком выдернул Лэю из все прибывавшей толпы.
Теперь они бежали назад вглубь города, навстречу новым толпам горожан, надеявшимся на спасение в порту. Пробежав через полупустые улицы, они снова попали в людской поток. Часть населения пыталась покинуть город по суше, но здесь пока что было спокойно, люди медленно продвигались в настежь открытые ворота, а вооруженная охрана следила за порядком.
Из отряда наемников к ним подбежал Наирим.
- Что вы здесь делаете? Вы должны быть на корабле! - Выпалил парень.
- Корабля не будет, они убили Рьега. Нам нужны верблюды, ослы, лошади, кто угодно. Найди их, и срочно уезжаем.
- Как убили? - на лице парня смешалось растерянность, граничащая с паникой. - Кто убил? Кто они?
- Люди кто еще, в городе паника. Наирим, очнись! - Халэн затряс своего сына. - Нам надо уходить!
- Уходить. Как? По земле? Я сейчас пошлю людей в порт, мы отплывем.
- Никуда мы не отплывем, их убьют! Наирим Халэн Асап найди нам лошадей, немедленно!
- Да. Сейчас, - строгий голос отца видимо отрезвил парня и он скрылся за домами. Несколько минут спустя парень вернулся с двумя верблюдами нагруженными мехами с водой и небольшими мешками. - Здесь вода, ее должно хватить на неделю, - парень указал на меха. - Здесь что успел собрать, в основном лепешки, да хлеб, - рука шлепнула по надутым кожаным мешкам.
- Хорошо. Где твой?
- Отец я поеду один, без меня у вас больше шансов выжить, они не воспримут тебя как врага. Встретимся через неделю в Фасхиме.
Кочевники не имели собственных деревень и жили в основном за счет грабежей караванов. Единственным их постоянным городом был Аркх Мазул, но и тот был всего лишь огромным лагерем без единой постройки. В нем обитал старейший, хранитель традиций и обрядов, старейший сам выбирал себе приемника и обучал его всему что знал, после его смерти старейшим становился ученик, и так происходило раз за разом. Аркх Мазул имел несколько полей, за счет которых и получал пропитание, все остальное приносили вожди племен. Каждый вождь обязан был посещать старейшего раз в два месяца, преподносить дары и просить совета, так же старейший разрешал споры и был высшим законом, если подобные обряды вообще могли называться законом. Кочевники имели одно принципиальное отличие от обычных разбойников, орудовавших в пустыне. Они никогда не нападали на слабых, и что бы те не везли, ни один воин племени никогда не обнажал свой меч. К слабым кочевники относили детей, женщин и стариков, убийство беззащитных жестко каралось, но это правило не распространялось на военные трофеи.
Вожди самые уважаемые и сильные воины своих племен были жестокими и могущественными. Если в охраняемом караване были женщины, по праву трофея, их отдавали в пользование воинам, хорошеньких вели к вождю. Уродливых, старых и строптивых брали в рабство, старики не годились в рабы, поэтому их чаще просто убивали. Паре путников как Халэн и Лэя кочевники были не опасны, нападение на них означала бы бесчестие, изгнание из племени и скорую смерть, но наличие охраны в таком случае означала бы верную гибель.
Отец и сын обнялись, Лэя впервые увидела слезы в глазах дяди. Ничего не сказав, он подсадил ее на верблюда и забрался на соседнего сам. Наирим проводил их до невысокой калитки рядом с воротами и выпустил наружу. Многие годы спустя Лэя вспоминала не то, как они с братом украшали комнату, смеялись и кидались друг в друга подушка, а это безмолвную картину, машущего вдалеке человека.
Отъехав от города Лэя, наконец, решилась спросить дядю, что происходит.
- Что-то странное творится в глубине пустыни. Кочевники раньше никогда не были такими агрессивными и смелыми, - грустным голосом пробормотал дядя. - Наирим сказал, что их разведчики заметили огромное племя, приближающееся с запада, а ведь это Палена, один из самых могущественных городов Айленда. И видимо не один Наирим сообщил своим родственникам о наступающей угрозе, вот город и охватила паника.
Города Айленда, в отличие от замков Долины, были не предназначены для осад, хрупкие дома и стены города были выстроены из песчаника и не отличались высотой или обилием укреплений. С другой стороны в этом и не было необходимости, какими-то осадными машинами кочевники не обладали, предпочитая быстрые конные набеги. Как правило, каждый город имел свой гарнизон из наемников, которые вполне могли отбить город от атак.
Следующие несколько часов они ехали в полном молчании, редкие кустики и слабые ростки травинок пробивались сквозь голую песчаную землю. Ближе к морю, земля была плодородной, в городах содержались пышные сады, а за их пределами земля была мягкой, а деревья высокими. Но Халэн вел верблюдов вглубь материка, к пустынному городу Фасхиму, чем дальше они продвигались, тем беднее становилась земля и все больше наступали пески.
Тишину нарушил дядя, остановив своего верблюда, он вгляделся куда-то за горизонт, где клубилась пыль, спешившись, он взял своего верблюда за поводья и дальше продолжил путь пешком.
- Ты сиди, - грозным голосом сказал он, пытающейся слезть вслед за ним Лэи.
Клубы пыли приближались и вскоре рассеявшись, показали с десяток всадников, потом их число увеличилось до сотни, пока словно приливная волна на них не хлынул поток конных воинов. Всадники окружали их со всех сторон, в центр из толпы выехал худощавый воин, его тонкие руки лежали на двух ржавых мечах.
Еще завидев клубы пыли вдалеке Халэн уже не сомневался, с чем они встретятся через несколько минут. Действительно племена кочевников было сложно перепутать, с кем бы то ни было другим. Все их племена имели совершенно одинаковое обмундирование, отличаться могли лишь цвета, и то не значительно. Как правило, это были темные, чаще песочного цвета однотонные костюмы, состоящие из свободного кафтана с глубоким запахом и шаровар. Голову закрывал легкий кожаный шлем, с которого свисали несколько длинных полосок ткани, сейчас они были обмотаны вокруг головы, закрывая лицо и шею, но оставляли узкую щелку для глаз. Подобный шлем был бесполезен в бою, но спасал при песчаных бурях, которые были не редким явлением в глубине Айленда.
- Кто ты старик и куда плетешься? - процедил с нескрываемым раздражение подъехавший воин и открыл лицо, - говори, а не то я возьму твою голову в качестве трофея.
Воин был молод, слишком молод, от силы ему можно было дать лет семнадцать, он не мог быть вождем решил Халэн, но их окружало огромное войско и оно, по всей видимости, ему подчинялось.
- Ты вождь этого племени? - Наконец спросил Халэн.
- Ты не смеешь задавать мне вопросы старик, но я тебе отвечу, тем более что жить тебе осталось не долго, - воин сплюнул и разразился жутким, визгливым смехом. - Мое имя Рахж Разящий, я управляю первыми всадниками Бахрама Айед Айгея, моего кровного брата.
- Если у тебя есть честь, уведи своих людей и дай нам дорогу, - Халэн обнажил мечи, угрожая всаднику. Что-то с кочевниками было действительно не так, но если начнется бой, он уж точно захватит с собой этого наглого выскочку.
- Убери меч старик! - Парень, в который раз с презрением акцентировал свою речь на слове 'старик'. - Была бы моя воля, я бы украсил твоей никчемной головой своего коня, а твоя девка ублажала бы меня этой ночью. Отвечай, откуда ты идешь? - Халэн убрал мечи. Как только они доберутся до Фасхима нужно расспросить Наирима, что творится с кочевниками, но сейчас главное не совершить ошибку.
- Мы путешествуем из Палены.
- Палены? Ваш белый город боится, да? Я правильно понял тебя, старик?
- В городе паника, там остались только больные да мертвые, вы ничего там не найдете.
- Вот как. Значит, мы добьем раненных, а потом догоним таких же беглецов, как ты, - воин осклабился в ехидной улыбке.
- У вас есть закон...
- Закон?!? - Рахж взбесился, его визгливый голос перешел в крик. - Красный человек убил закон, и теперь молите своих богов о теплом приеме. Скоро вы с ними встретитесь! - Воин снова сплюнул на землю и скомандовал отряду продолжать путь.
Несколько минут спустя всадники скрылись, удаляясь на восток, к Палене.
- Наирим пусть сохранят тебя темные боги. Лэя, нам нужно свернуть, - Халэн запрыгнул на верблюда и повел его на север обратно к морю. Мысль о том, что это войско всего лишь разведка, прощупывающая путь основных сил, сильно тревожила его. Откуда такая численность у одного вождя, что за красный человек? Оставалось много вопросов, и они не сулили ничего хорошего.
Они ехали без остановки до самого вечера, пока Халэн опять не спрыгнул с верблюда, вдалеке снова маячили всадники.
- Провалитесь вы в бездну! Мы же должны были их объехать. Лэя, веди себя тихо и если боги нам благоволят, мы благополучно их минуем.
Тем временем люди приближались, одежда их разительно отличалась от войска кочевников под руководством Рахжа, сразу же бросалось в глаза их ободранные камзолы и шаровары, разного цвета и размера.
- Это не кочевники, - Халэн завел правую руку под плащ, положа ее на меч, готовясь в любой момент его выхватить из ножен и нанести удар.
- Может это караван, - звонкий голос Лэи сжал сердца ее дяди, во всей этой неразберихе и спешке он совсем забыл, какое юное дитя путешествует с ним.
- У них нет товаров, одни наемники. - Первые четыре всадника уже находились в нескольких ярдах от них, другие стояли на горизонте, следя за происходящим. - Если я скажу, беги, пинай, кусай верблюда, но гони его, как можно быстрее назад в Палену и не оглядывайся, - прошептал дядя. - Кто вы? - Выкрикнул Халэн приближающимся всадникам.
- Мы мирные беженцы, как и вы. В степях стало не безопасно, кочевники бушуют, нападают на караваны пуще прежнего и даже не боятся атаковать города, - один из всадников изобразил улыбку и, спрыгнув с коня, стал подходить ближе. - Вы так прекрасны и беззащитны, я могу вас охранять и днем и ночью, - добавил человек, гладя длинных мех шеи верблюда, принадлежавшего Леи.
Остальные трое всадников уже окружили их со всех сторон. Халэн перехватил руку мужчины, тянувшуюся к его племяннице, и потребовал оставить их в покое.
- Не мешайся старик, я разговариваю не с тобой, - парень выхватил изогнутый меч, приложив острое лезвие к горлу Халэна. - Будь посговорчивее, и быть может мы дадим тебе уйти живым, - улыбаясь, прошептал он ему на ухо.
- Беги!!! - Крикнул Халэн и что есть сил, шлепнул верблюда Леи.
Парень не успел проронить и слова или что-либо предпринять. Меч Халэна вошел в его горло и, переливаясь алым блеском, вышел с обратной стороны.
Кружившие рядом всадники даже не заметили гибели своего товарища, двое из них ударив ногами своих коней, было, ринулись в погоню, но в ту же секунду повалились на землю, сопровождаемые болезненным криком лошадей. Ноги обеих были подрублены, с диким ржанием они пытались подняться и снова падали, все сильнее втаптывая своих бывших наездников в твердую землю.
Последний из четверки выругался, выхватил свой меч и ринулся на Халэна. Его лошадь последовала примеру предыдущих и в скором времени жалобно простонав, упала с распоротом брюхом. Ловко соскочив с погибающего животного он, продолжал наступление, его глаза горели, меч жалил быстрыми, резкими ударами, все дальше оттесняя оборонявшегося. Отбив очередной удар Халэн бросился к ногам, метя плечом в колени мужчины, опьянев от ярости и безумия кровавого танца, нападавший так и не заметил уловки, его меч прочертил линию там, где мгновением ранее была шея противника. Не удержавшись на ногах от сильного удара, он начал падать прямо на Халэна, его рука еще продолжала слабо дергаться, силясь нанести удар, в то время как из спины торчали два окровавленных клинка.
Все четверо были мертвы, в их стеклянных глазах все еще блестел огонь битвы, но жизнь покинула их, оставив лишь молчаливо взирать на судьбы оставшихся в этом мире.
Халэн вылез из-под мертвого тела, поднявшись, он готовился встретить приближавшийся отряд.
Слезы застилали глаза, из-за страха дрожали руки, Лэя еле держалась на несущемся животном. Обняв верблюда и утопив лицо в его длинной пушистой шерсти, она рыдала.
- Тише, разве можно так нестись, ты чуть не скинул свою хозяйку, - совсем близко раздался бархатный голос, поразивший девушку и вернувший ее к реальности.
Лэя отцепившись от верблюда, попыталась оглядеться. Он больше не мчался, в этом не было сомнений, и со всех сторон слышались голоса. Из-за слез, картинка расплывалась, вокруг нее кружили очертания людей, один из них находился прямо перед ней. Протерев глаза, она пыталась понять, что же произошло. Она, по всей видимости, ускакала далеко от того места, где на них напали, и чуть не врезалась в караван. Рядом стояла вереница верблюдов нагруженных всевозможной утварью, между ними ходили люди, несколько вооруженных всадников патрулировали округу. На нее смотрел кареглазый мужчина, одной рукой он держал поводья, другой, успокаивал животное, гладя по шее.
- Помогите! - Опомнившись, прокричала Лея, схватившись за руку мужчины, она стала показывать назад, - на нас напали... там дядя... они его убьют...
- Тише дорогая, кто на вас напал? - бархатный голос успокаивал и вселял надежду.
- Там... они... кровь... - только и могла всхлипывать девушка.