Аннотация: Плохо когда не знаешь чужого языка на месте своего проживания.
Натания.
После того, как я освоил работу с рутером, то я перестал выполнять подсобные работы и уборкой цехов стали заниматься другие люди. Так день за днем я осваивал все азы столярной мастерской(нагарии) по изготовлению мебели для "Бейт кнесет" синагоги. На сборку мебели тоже Арик ставил меня. Вот только на установку мебели в синагогах Арик не посылал меня еще ни разу. Установкой мебели в синагогах занимались Арон, младший брат Арика, а также Моше, водитель больше грузного "масаида", такого грузового автомобиля с большой платформой. Откровенно, я не очень то стремился научиться устанавливать мебель в синагогах. Дело в том, что эту мебель, связки кресел несколько штук в одном ряду, нужно было вручную грузить на платформу грузового автомобиля. Затем возле каждой синагоги надо вручную сгружать ряды стульев с платформы автомобиля, Затем таскать мебель вручную в синагогу на первый, второй или даже третий этаж огромных залов. Работа очень тяжелая и весьма сложная.
- Сегодня Арона не будет, так что тебе и Моше придется заниматься установкой мебели. - сообщил Ушер.
Погрузкой мебели мы занялись с обеда. Поездка намечалась в город Натания, это севернее города Тель-Авив. Примерно, на таком же расстоянии, как город Ашдод южнее города Тель-Авив. Езды в оба конца не больше трех часов. Но ехать надо до часов пик, когда в час пик проехать быстро просто невозможно от огромного потока автомобилей по всем магистралям и дорогам Государства Израиль. Так что мы с Моше спешили быстрее закончить погрузку мебели на платформу огромного масаида. Мне уже приходилось заниматься погрузкой мебели. Поэтому мы с Моше легко складывали кресла рядами один в один в четыре этажа на всю длину платформы своего грузового автомобиля. Прошло больше часа погрузки мебели, прежде чем мы забрались в кабину масаид. Долговязый Моше стал проворно выкручивать баранку автомобиля, выезжая из двора нагирии. До улицы Бней Брит, ведущей к государственной трассе, нам приходиться выбираться по многочисленным переулкам пищевой промышленной зоне. Каждый переулок размером с наш грузовой автомобиль надо было преодолеть с нескольких попыток. То угол разворота не позволяет проехать переулок, приходится делать реверс автомобиля взад и вперед, чтобы ухитриться преодолеть короткий переулок и при этом не снести бортом автомобиля забор соседней фирмы. То приходится пропускать несколько автомобилей подряд, которым больше нечего делать, как только разъезжать по коротким переулкам пищевой промышленной зоны. Вот кто-то неудачно проехал через короткий переулок и зацепил припаркованный возле фирмы легковой автомобиль. Нарушитель успел во время смыться, но хозяин пострадавшего автомобиля вызвал по сотовому телефону дорожную полицию. Теперь полиция и представители страховой компании вместе с хозяином пострадавшего легкового автомобиля определяют стоимость нанесенного ущерба легковому автомобилю. Проехать нам дальше нельзя пока эта компания не разберется с аварией на парковке легковых автомобилей. Придется нам подождать.
Наконец-то после почти часа мучений в переулках пищевой промышленной зоны, грузовой автомобиль вырывается из заточения переулков, на широкую улицу Бней-Брит. Вскоре на скоростную государственную трассу. Едва преодолеваем развязку дорог на государственной трассе. Как в едущий впереди новенький автомобиль "Форд" врезается дикий кабан, выскочивший откуда-то из зелени кустов расположенных вдоль государственной трассы. Грузовой автомобиль едва не врезается в легковой автомобиль "Форд" и в убитого дикого кабана. Моше остановил свой масаид(грузовой автомобиль).
- Сегодня сел за руль автомобиля и сразу авария. - возмущенно, говорит грузин, хозяин машины "Форд".
- Биджё! Ты наверно не успел с друзьями "обмыть" свой автомобиль? Вот поэтому случилась авария. - говорю я, грузину. - Чего так волнуешься? Всего лишь вмятина на бампере. Зато теперь у тебя есть хорошая закуска и повод, чтобы отметить куфт по машине. С друзьями "обмыть" свой новенький автомобиль. Желаем тебе хорошего стола.
Мы с Моше помогаем грузину положить дикого кабана, как дорожный трофей после аварии, в багажник автомобиля "Форда". Дикий кабан настолько большой, что едва помещается в пустом багажнике легкового автомобиля "Форд". По лицу грузина видно, что он уже упокоился насчет аварии и вполне доволен своим трофеем на государственной трассе. Теперь в его доме сегодня будет веселье и песни под хорошую закуску трофейного, дикого кабана. Что же касается слегка помятого автомобиля, то страховая компания возместит нанесенный ущерб легковому автомобилю.
Небольшая пробка на государственной трассе быстро рассасывается. Наш грузовой автомобиль пытается на большой скорости наверстать упущенное во время аварии автомобиля "Форд". Со времени погрузки мебели прошло больше двух часов, а мы еще не преодолели и тридцати километров между городами Ашдод и Тель-Авив. Короткие переулки в пищевой промышленной зоне и эта маленькая авария с диким кабаном украли наше свободное время. Едва ли мы сейчас быстро проедем города большого Тель-Авива. Наступил час пик. Автомобили всех марок и мастей сплошным потоком хлынули на городские дороги и автомобильные трассы Государства Израиль. Все проезжие части Государства Израиль заполнены транспортом, похожим на жуков, выбравшихся из своих темных норок.
До города Натания добрались лишь к вечеру. Моше быстро сориентировался по улицам города Натания. Через несколько минут езды по городу Натания мы подрулили к огромному двухэтажному, новому зданию, разделенному на две синагоги. Даже по национальным орнаментам, расписанным в двух синагогах можно определить место исхода этих ортодоксальных евреев, которые построили для себя "Бейт кнесет" дом собраний, так переводится с языка иврит название синагоги. В первой синагоге, куда мы привезли мебель, находятся выходцы из Марокко. Во второй синагоге через стену молятся богу ортодоксальные бухарские евреи из Средней Азии. Вполне возможно мои земляки.
Пока в двух синагогах идет вечерняя молитва, мы не имеем право на работу, разгружать свой автомобиль с мебелью для синагоги. Моше надевает на себя кипу и отправляется в зал марокканской синагоги на молитву. Мне, как атеисту и иноверцу приходится ждать окончания вечерней молитвы возле здания синагоги. Мне, как солдату, все равно. Время идет, а деньги платят. Чем больше времени я буду на разгрузке и на установке новой мебели, тем больше я заработаю денег. Так платят всюду в Государстве Израиль, не за фактически сделанную работу, а за время, проведенное во время работы. Поэтому пускай рабочее время тянется, как можно больше, во время молитвы.
Прошло около часа, прежде чем закончилась вечерняя молитва в обеих синагогах. Прихожане быстро стали расходиться, по пути вытаскивая старую мебель из зала синагоги. Едва зал синагоги освободился от прихожан и от старой мебели, как мы с Моше тут же принялись таскать новые кресла с кузова автомобиля прямо в зал синагоги и расставлять кресла по рядам так, как указывает местный раввин. Закрепляя кресла на местах, мы ускоряем свою работу. После того, как вся привезенная нами мебель нашла свое место и была закреплена, раввин приглашает нас в "ходерохель"(столовая). Где мы по законам иудаизма должны отметить благополучное прибытие новой мебели в зал синагоги. Чем не русский или кавказский обычай обмывать свою обновку. Тоже самое, накрытый стол с закуской и выпивкой. Разница лишь в том, что водителю автомобиля положено пить виноградный сок. Раввин может выпить только красное вино. Мне же, как иноверцу, можно пить любой спиртной напиток. Поэтому раввин наливает мне стакан марокканской араки настоянной на каких-то травах растущих в королевстве Марокко. Такой араку я пью впервые.
Прежде чем выпить содержимое в пластиковых стаканах, раввин произносит молитву во имя Всевышнего. Затем раввин трогает меня и Моше левой рукой за голову. Говорит молитву в нашу честь. Лишь после этих молитв и ритуальных жестов, чем-то похожих на обряды других религий, раввин поднимает пластиковый стакан с красным вином и выпивает содержимое стакана. Я и Моше следуем примеру раввина, выпивая содержимое своих пластиковых стаканов. Закуской нам служат какие-то сладкие шарики из запеченного теста и саленные маслины, замоченные в вине.
Закончив обряд с выпивкой и закуской во славу Всевышнего, нас и благополучно привезенной мебели, раввин и Моше приступают к заключительному этапу нашего визита. Раввин подписывает документы на привезенную новую мебель, а Моше считает наличные деньги, которые раввин передает хозяину нагарии за готовую мебель. Мое присутствие не желательно. Хотя я совершенно не знаю языка иврит. Все равно раввин и Моше с подозрением смотрят на мое присутствие при их сделке. Поэтому я говорю Моше, что пойду, посмотрю, как оформлена соседняя синагога бухарских евреев. Ведь я все-таки по специальности художник-дизайнер и мне интересно посмотреть оформление интерьера соседней синагоги. Тем более что соседняя синагога напоминает мне Среднюю Азию, где я долго жил в Республике Таджикистан. Осторожно приоткрыв массивную резную дверь из самшита, я прохожу в зал соседней синагоги и словно попадаю в мечеть в окрестностях города Душанбе. Все те же растительный орнамент, чеканка, витражи, расписанные маслом дощечки, резные полотна по дереву и даже резное панно по гипсу точно такое, как в той мечети, которую оформляли мои художники из Производственного объединения "Дизайнер". Не хватает в синагоге лишь присутствия моих парней и того муллы, который тогда щедро заплатил за работу мо-им художникам. Жалко, что мы больше не встретимся.
- Александр! Какими путями тут? - слышу я, знакомый голос, с трудом узнаю в раввине Файзулаева Мурата.
- Я то живу в Израиле. - удивленно, отвечаю я. - Но вот что здесь делаешь ты в таком странном наряде?
- Всю свою жизнь мои родители почему-то скрывали, что они бухарские евреи. - как бы виновато, стал объяснять Файзулаев Мурат. - В начале перестройки мои родители вернулись к своим корням. Стали набожными и после развала Советского Союза направили меня учиться в религиозную школу в город Иерусалим. Я стал в городе Натания раввином синагоги построенной на денежные средства бухарских евреев. Находишься ты гостем у меня в синагоги.
- Я помню, что ты был моим талантливым учеником. - вспомнил я, прошлое. - Но ни на столько, чтобы выполнять все виды изобразительного искусства. Я вижу тут почерк других моих учеников. Может быть, я ошибся? Тогда извиняюсь.
- Нет, муалим(учитель), ты не ошибся. - подтвердил мои выводы, Файзулаев Мурат. - Здесь была бригада Сабирова Таймураза. Я специально приглашал парней из Республики Таджикистан к себе работать в Государстве Израиль.
- Так что вы со мной не связались? - удивленно, спросил я. - Ведь я мог принять участие в вашей работе.
- Раис! Мы искали тебя повсюду. - как бы извиняясь, ответил Файзулаев Мурат. - Узнали, что ты жил в Холоне. Но дальше твой след пропал. Говорили, что ты с бизнесом уехал жить и работать в другую страну.
- У меня ничего тут с бизнесом не получилось. - уныло, сказал я. - В настоящее время работаю в столярной мастерской рабочим. Делаю мебель в синагоги. Сейчас привез сюда мебель к вашим соседям из Марокко.
- Ну, ладно! Не будем говорить о скучном. Пойдем в "ходерохель". Я угощу тебя, как почетного гостя. - предложил мне, Раввин Файзулаев Мурат. - Я не забыл, что ты был не только хорошим учителем и хорошим начальником, но также хорошим другом. Никогда ни делал разницы между собой и своими подчиненными. Позволь мне угостить тебя, как лучшего друга, который в трудное время гражданской войны в Республике Таджикистан часто выручал нас.
- Я не против угощения. - согласился я. - Но так громко возносить меня не нужно. Я такой, как все люди.
Файзулаев Мурат показал мне куда пройти и направился следом за мной, перебирая в руках четки, которые ему подарил в Республике Таджикистан мулла за хорошую работу по художественному оформлению мечети. Как удивительно все переплелось в нашей жизни. Кто бы мог подумать, что ислам, иудаизм и христианство так сильно переплетутся не только в изобразительном искусстве, но даже в творческих людях искусства в Государстве Израиль.
- У тебя не было проблем с бригадой художников Сабирова Таймураза, когда ты приглашал их сюда? - поинтересовался я, когда мы вошли в столовую синагоги. - Ведь художники в бригаде Сабирова Таймураза все мусульмане.
- Религия иудаизма не противоречит, чтобы религиозные и культовые здания оформлялись представителями других религий. - ответил мне, раввин Файзулаев Мурат. - Большинство синагог Государства Израиль строили арабы или представители других наций. После завершения строительства синагога освящается раввином. Также как мечеть освящается муллой, а церковь освящается попом(священников). Так что у нас тут в этом полный порядок. К тому же бригада художников из Республики Таджикистан мои друзья с детства. Мы вместе были с детского садика и до моего отъезда сюда.
Файзулаем Мурат открыл шкафы, заполненные разными напитками и холодильник с закусками. Предложил мне выбирать, что понравится. Из спиртных напитков я выбрал бутылочку мексиканского алкогольного напитка текила, изготовленная из кактусов. Закуску оставил на выбор хозяину стола. Файзулаев Мурат ни стал выбирать. Просто выложил из холодильника все содержимое. Затем искусно сервировал стол на таджикский манер. С разной зеленью, мясными продуктами, горячим зеленым чаем и с горячими лепешками, завернутыми в полотенце, которые достал из картонной коробки. Сервировка получилась, прямо, как в таджикской чайхане, когда-то построенной нашей бригадой.
- Давай выпьем за то хорошее время, которое мы жили в Таджикистане. - предложил я, раввину, свой тост.
- Самые лучшие годы моей жизни были в Таджикистане. - с тоской в голосе, вспомнил Файзулаев Мурат. - Если бы не гражданская война в Республике Таджикистан, то я бы никогда оттуда не уехал жить в Израиль.
- Я тоже такого же мнения. - согласился я, с выводами Файзулаева Мурата, наливая себе второй стакан текила. - Даже сейчас, спустя несколько лет после начала репатриации евреев в Государство Израиль, если бы государства бывшего Советского Союза создали приемлемые условия возврата репатриантов в места исхода, то Государство Израиль перестало бы существовать. Все бывшие репатрианты вернулись бы к местам своего исхода. Чтобы не говорили хорошо или плохо политики всего мира о бывшем Советском Союзе, но мы все, же до перестройки были единой, дружной семьей. Мы без страха могли передвигаться по всем союзным республикам. Нас никто не обижал. Большую часть своей жизни я прожил на Северном Кавказе. Многие народы Северного Кавказа, среди которых я часто бывал, встречали меня у себя в гостях как своего родственника или друга. У меня было много друзей повсюду.
Увлеченные воспоминаниями прошлой жизни, мы не заметили, как опорожнили две бутылки. Я выпил бутылку текила, а Файзулаев Мурат по положению раввина выпил бутылку красного вина. Несмотря на большое различие в крепости между напитками, мы оба набрались почти одинаково и по свинству приравнялись друг к другу. Добираться домой самостоятельно Файзулаев Мурат не мог. Поэтому решил заночевать в синагоге. За мной пришел водитель грузового автомобиля. Однако я отказался от его помощи и самостоятельно забрался в кабину грузового автомобиля. По пути к кабине грузового автомобиля ухитрился несколько раз упасть. Отчего разбил себе лоб, колени и локти. Эти многочисленные травмы с кровью просочились сквозь мою рваную одежду. Так сильно я не напивался давно. Несмотря на такое свинское состояние моей души и тела, я все же сохранил сознание, которое подсказывало мне, что я должен домой приехать хотя бы с трезвой головой. Мой ободранный вид и разодранную одежду, можно как-то объяснить жене и детям, сославшись на неопытность в разгрузке мебели с автомобиля. Поэтому надо, во что бы то ни стало отрезветь в пути. За полтора-два часа езды между городами, я должен совершить какое-то новое открытие в области отрезвления человека от перебора в употреблении алкогольного напитка. Надо обязательно отрезветь.
Едва грузовой автомобиль стал набирать скорость, как мне в лицо сквозь приоткрытое окно кабины подул прохладный ветер со стороны Средиземного моря. Я сообразил, что холодный морской ветер сможет выветривать алкогольную дурь из головы. По этому поводу я открыл до конца боковое окно в двери кабины грузового автомобиля и высунул из окна голову навстречу сильному потоку холодного ветра. Холодный ветер тут же принялся за свое дело. Выветривая не только мою алкогольную дурь из головы, но также из прически мусор, который я собрал в волосах во время своего падения по пути из синагоги к кабине грузового автомобиля. Так что я до дома мог хорошо проветриться, как изнутри, так и снаружи. У моей жены не будет никакого повода придраться ко мне за эту пьянку. Благодаря тому, что час пик на дорогах Государства Израиль затянулся надолго, мы добирались от города Натания до города Ашдод больше трех часов. Многочисленные пробки городов большого Тель-Авива не давали нам возможности проскочить без остановки пространства с лабиринтами перекрестков улиц и дорог. Но зато за это время езды я был совершенно трезвым, благодаря холодному морскому ветру и долгой езды. Вот лишь кактусовой текилой от меня так перло, что водитель нашего автомобиля постоянно морщился и часто проветривал себя через открытое окно.
- О! Боже мой! Что это обратно с тобой случилось? - вскрикнула Людмила, когда я появился в своей квартире. - Весь ободранный до крови и разодранный в лохмотья. Можно подумать, что тебя таскали за ноги по камням и по стеклам.
- Так я сегодня учился грузить и разгружать мебель из грузового автомобиля. - стал оправдываться я. - Когда перетаскиваешь длинные ряды кресел, то не видно ничего под ногами. Поэтому я падал с непривычки вместе с мебелью.
- Ну, а чем от тебя так воняет? Словно от гнилых кактусов? - принюхиваясь ко мне, спросила Людмила.
- Синагога находилась среди кактусов. - придумал я, свое оправдание. - Там пропитался запахом кактусов.
- Ладно! Горе мое луковое. Иди мойся в душ. - по-матерински, сказала Людмила. - Когда ты повзрослеешь?
- Не расстанусь с комсомолом! Буду вечно молодым. - вспомнил я, слова советской песни, проходя мыться.
На следующий день, когда я пришел на работу в столярную мастерскую, все рабочие и хозяин нагарии, знали о моих вчерашних приключениях в бухарской синагоге. Это все Моше, водитель грузового автомобиля, им проболтал. Рабочие надо мной подшучивали и затыкали свои носы при моем приближении. От меня по-прежнему исходил кактусовый запах текила. Можно было подумать, что я пропитан насквозь этим алкогольным напитком и в моих венах течет ни кровь, а алкогольный напиток текила. По этому случаю я весь рабочий день пил душистый чай и черное кофе, чтобы таким образом профильтровать свой организм от неприятного запаха алкоголя напитка текила из кактусов.