Аннотация: Дорога длиной и ценой, равна жизни и чести человека.
Абреки насильники.(S)
Туман постепенно рассеялся. Небо над нами очистилось. Погода вышла настолько прекрасной, что мы взбодрились духом и не сговариваясь, ускорили движение колонны к конечной цели. Мы ни стали останавливаться на обед в Кабарде. Решили ехать дальше без остановки. Лишь один раз остановились у горного ручья, чтобы сменить упряжку и накормить своих лошадей. Сами тоже воспользовались моментом, попили кристально чистой воды и поели то, что прихватили с собой из купленных продуктов в Пятигорске. Подкрепившись, сели в свои коляски и не дожидаясь раскачки всего обоза, быстро выдвинулись вперед эскадрона гусар. Нам хотелось к сегодняшней ночи быть дома в своем Старом хуторе. Уж слишком всем надоела поездка из Тулы до Кавказа. Можно было подумать, что мы никогда не доедим до Старого хутора, чтобы получить благословение моих родителей и поехать затем в церковь Владикавказа на мое венчание с Федором.
- Вы, господа, не очень-то спешите. - предупредил нас, штабс-капитан Игнат Ермилов. - Тут опасно ездить без охраны. По дорогам Кавказа абреки хозяйничают, а вы плохо вооружены...
- Ты за нас не беспокойся. - решительно, прервал Федор. - Мы не будем отрываться от вашего поля зрения. Погода сегодня такая, что нас видно и слышно за много верст. Все будет в норме. Мы будем близко с вами.
Игнат Ермилов только развел руками и пропустил нас вперед обоза. Наши коляски лихо помчались по хорошей дороге. Мы с Федором стали обсуждать наш завтрашний день в Старом хуторе. Я болтала, как Ольга, без устали. Рассказывала Федору о нашей семье. Хотела, чтобы он был в курсе всех наших обычаев терских казаков в станице "Вольная" и в Старом хуторе.
Наши коляски подъезжали к местечку "Эльхотовские ворота". Дорога поворачивала вправо и за осетинской сторожевой башней стали видны заросли леса, которые скрывали русло реки Терек. У меня прямо вся душа трепетала от радости встречи с этой рекой, которая дала название свободному, как ветер, народу - терские казаки. Многие поколения нашего рода пользовались услугами реки Терек, которая кормила и поила нас, а также берегла от нападения горских народов. Эта же Терек объединила многие народы Северного Кавказа. Вот еще несколько сот метров и я увижу нашу родную речку. Попрошу Федора набрать мне с Терека воды для питья. Если бы не наша спешка, то можно было нам даже искупаться в прозрачной воде нашей горной реки.
Вдруг, совершенно неожиданно, мои размышления прервались оружейными выстрелами. Я посмотрела вперед и увидела, как медленно на козлах сползает Савелий, схватившись за левую сторону груди. Федор сразу выхватил из-за спины ружье, которое висело в нашей коляске. К этому времени наши коляски были окружены мужчинами-горцами верхом на лошадях. Федор выстрелил в ближнего горца, тот упал на землю. Больше Федору не удалось выстрелить. Кто-то сильно дернул за ствол ружья, Федор выскочил из коляски. Здоровяк Устин, буквально свалился на лошадь с горцем, который было, замахнулся на Федора саблей. Лошадь и горец рухнули наземь. Федор схватил саблю горца и нанес ему удар. В этот момент Устин крушил куском бруска от нашей коляски рядом находящихся горцев. Горцы опешили. Федор воспользовался моментом, отбил у горца свое ружье и выстрелил еще один раз. В это же время шла схватка у других двух наших колясок. Оттуда были слышны оружейные выстрелы и крики. Издали послышались выстрелы из армейского оружия, это гусары спешили к нам на помощь. Нам надо было отбиться от горца до подмоги.
Несколько раз горцы пытались с обратной стороны коляски добраться до меня, но я сильно пиналась ногами и била горцев по лицу сумочкой. Видимо, горцам от меня доставалось, так как каждый раз появлялось новое лицо. Я обратно яростно защищалась. Пыталась ударить по яйцам ногами. Самое уязвимое место у всех мужчин. Когда мои удары достигали цели, то слышны были дикие вопли и стоны. Но я была не машина, сил на оборону у меня становилось все меньше. Меня горцы могли убить или вытащить из нашей коляски...
- Мария!? - неожиданно, услышала я и увидела перед собой знакомое лицо горца. - Ты? Откуда?
- Аслан! - удивленно, произнесла я, имя горца, которого знала с детства. - Как это ты с бандой?!..
Аслан также неожиданно исчез, как появился. За крытой коляской я услышала его команды на чеченском языке. Выстрелы заметно стихли и вскоре горцы отступили за Терек. Я выглянула из коляски. Савелий лежал мертвый с простреленной грудью. Рядом с ним лужа крови. На Устине вся одежда изодрана и сильно испачкана кровью. У Федора разбито лицо до крови и по щеке с головы стекает струйка крови. Ни одного горца рядом с коляской нет. Вероятно, их прихватили отступающие горцы. Возле наших колясок остались пострадавшие из нашей колонны и гусары. Возможно, я была в шоке, так как тупо смотрела на окровавленное лицо Федора.
- Мария! С тобой все в порядке? - растерянно, спросил Федор. - Слава Богу! Тебя не ранили? Савелий убит. Несколько человек раненых. Им нужна медицинская помощь...
Я вздрогнула, как будто проснулась, сразу заплакала. Меня поддержал Федор, когда я начала выходить из коляски. Подоспевшие гусары заняли круговую оборону, стали помогать пострадавшим из колонны. Относить раненых в сторону обоза.
- Штабс-капитан Ермилов ранен. - сказал нам, подъехавший поручик. - Нога прострелена. Есть убитые и раненые, среди гусар и гражданских лиц...
- Покажи, где он находится! - командным голосом, сказал Федор и сразу поспешил за поручиком.
Я тоже последовала за ними. Все три наши коляски были повреждены в разных местах. К счастью, все из семьи Федора остались живы и не ранены. Родственники Федора выходили из своих колясок и рассеянно осматривались по сторонам, опасаясь нового нападения. Я твердо знала, что опасности больше нет. Раз я увидела Аслана. То он точно увел банду абреков от колонны.
Когда мы добрались до обоза, то Ермилов Игнат лежал в санитарной подводе. Валентина делала ему перевязку на ногу. Я была удивлена, что Валентина, дочь графа как-то проворно делает перевязку. Словно она всю сознательную жизнь только этим и занималась, что перевязывала раненых. Руки ее так проворно двигались с бинтом вокруг раненой ноги штаб-капитана, что я не успевала за ее руками следить. Валентина перевязала Ермилова Игната. Вытерла пот с лица и посмотрела на Федора, который растерянно рассматривал раненую ногу и лицо штабс-капитана.
- Где сейчас наша Оля? - дрожащим от волнения голосом, спросила Валентина. - Я видела, как её схватили четверо горцев.
- Как схватили? - переспросил Федор. - В какую сторону ее увели? Кто видели? Говорите быстрее!
- Вашу Ольгу увели за дерево. - сказал солдат из обоза. - Я видел, как ее тащили четверо горцев.
Федор вскочил на стоящего рядом коня и помчался в указанном направлении. Следом за ним на лошадях поскакали несколько гусар. Мы остались на месте, ждать их возвращения. Игнат Ермилов лежал без сознания. У него была простреляна нога, колотый кинжалом бок и разбитая прикладом ружья голова. Большое опасение вызывала нога, там была пуля, которую надо было вытаскивать из раны. В полевых условиях это сложно, а до госпиталя во Владикавказ километров пятьдесят. Надо спешить. Но у нас проблема с Ольгой. Где она сейчас? Что с ней? Жива она или нет?
Хорошо, пока что, кучера и солдаты занялись починкой наших колясок. Ремонт колясок быстро продвигался. Можно уже было ехать. Лишь Ольги все еще не было. Федор с гусарами пропал.
Мы не успели дождаться Федора с гусарами, как увидели Ольгу у леса, стоящую чуть в стороне от того места, куда ускакал Федор с гусарами на ее поиски. Мы с Валентиной побежали навстречу Ольги. Она была испачкана грязью и кровью. Волосы растрепаны. Лицо разбито. Платье изодрано на груди. Подол от платья оторван. Штанов на ней нет. По ногам течет кровь. Обнаженное тело и платье изодраны колючками. По лицу Ольги видно, что она находится в шоковом состоянии.
"Изнасиловали!" - в ужасе, подумала я. - "Боже мой! Бедная девочка. Как теперь ей помочь? Надо врача. Надо быстрее везти Ольгу в госпиталь..."
Ольга не дождалась, когда мы добежим до нее с Валентиной. Между нами оставалось метров двадцать. Ольга рухнула на землю, обдирая свое лицо колючками куста чилижника. Мы с Валентиной были не в силах вытащить Ольгу из кустов. В это время к нам подоспели гусары и Федор. Они осторожно вытащили Ольгу из кустов. Я оторвала верхнюю юбку своего дорожного платья и прикрыла ею обнаженную часть тела Ольги. Федор поднял Ольгу на руки и понес ее к нашим коляскам. К нам навстречу бежали отец и мать. Ев?докия Лукьяновна едва увидела истерзанную насильниками Ольгу, как тут же упала без чувств. Павел Степанович и сыновья стали приводить Евдокию Лукьяновну в чувства. Мы оба с Валентиной пошли следом за Федором с Ольгой на руках.
Дошли до наших колясок. Федор положил Ольгу на траву и стал ее лицо обтирать влажным платком смоченным духами. Ольга медленно приходила в себя. Открыла глаза. Безразлично озираясь вокруг себя. Туманно посмотрела в лицо Федора и обняла брата за шею. Слезы потекли с ее глаз. Ольга стала судорожно вздрагивать и стонать. На Ольгу было страшно смотреть. За небольшой промежуток времени, из веселой девчонки, Ольга превратилась в комок истерзанных нервов. Тело постоянно вздрагивало, словно Ольгу насильники терзали изнутри. Видимо, это у Ольги сильный шок после изнасилования.
Валентина принесла ее одежду. Мужчины тотчас отвернулись в другую сторону. Создав вокруг нас плотное кольцо, через которое нас не было видно со стороны. Мы с Валентиной быстро раздели Ольгу догола, тут же надели на нее чистую одежду. На ее теле не было ножевых ран, но тело и душа Ольги были так истерзаны, что, возможно, никогда они не зарубцуются. Мы ничем не могли ей помочь в это ужасное время.
Евдокия Лукьяновна, Валентина, Ольга и я, сели в среднюю коляску. Павел Степанович, Станислав, Федот и Матвей, сели в первую коляску. Третья коляска была пуста. Игната Ермилова положил в санитарную подводу. Мертвые тела Силантия и двух солдат, положили на подводу после колясок и накрыли холстом. Всем мужчинам раздали оружие. В обоз и рядом с нашими колясками выставили дополнительную охрану из числа эскадрона гусар и солдат обоза, которые попарно ехали на лошадях вблизи основной дороги.
Федор Лебедев взял на себя командование эскадроном гусар и обозом. Видимо у Федора было звание выше других офицеров из эскадрона гусар. У нас в багаже находилось гусарское обмундирование Федора. Оделся Федор, как положено офицеру эскадрона гусар, сел на вороного жеребца. Строго посмотрел на гусаров вокруг колонны и гусарского обоза.
- Эс-ка-дрон! В ше-рен-гу по фрон-там ста-но-вись! - громко, командовал Федор. - В пе-ред ша-гом ма-рш!
Федор с серьезным видом проследил движение колонны. Сделал замечание солдатам обоза. Лишь после этого встал впереди, возглавил движения всей колонны, постепенно ускоряя шаг. Нам надо было спешить. Среди солдат и офицеров есть раненые. Игнату Ермилову нужен хирург. Надо похоронить мертвых. За рекой Терек дорога выровнялась. Мы поехали через селения Эльхотово и Дар-кох. Из дворов селений выходили взрослые и дети. Тупо смотрели в нашу сторону. Никакого приветствия или угрозы. Очевидно, они были в курсе нападения на нас, но не хотели участвовать в этом событии. Возможно, что им лучше было занять нейтральную сторону, чтобы не пострадать потом от горцев или от русских солдат. Любопытство выставило людей на обозрение колонны, которая больше была погожа на обоз отступавших солдат.
Гусары и солдаты, с оружием наготове, проехали через оба осетинских селения. Дальше дорога спускалась в долину гор, в сторону Владикавказа. После селения Зильги, мы ускорили движение. Время шло к ночи, нам надо было успеть засветло в город Владикавказ, чтобы помочь своим раненым и распределить в морге гарнизона трупы до похорон.