Черемухина Светлана : другие произведения.

Картина 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Как верить в себя, если никто вокруг не верит? Как ценить себя, если то, что ты из себя представляешь, для всех просто ничто? Стоит ли отказываться от своих принципов в угоду общему мнению, или стоит держаться за свою веру и следовать своим путем? Может, именно это и привлечет внимание самого лучшего, и станет твоей наивысшей оценкой?

  
'НИКТО'
  
гр. Ария
  
вместо эпиграфа
  
  
   ...ее неожиданно навестил Арсений. Одет он был как на светский раут. Под распахнутым пальто - черный строгий костюм, белая рубашка и темный галстук.
  - Уезжаешь и пришел попрощаться? - спросила Света.
  - Не угадала, я к тебе. Извини что сегодня без цветов, но у меня есть оправдание.
  - Какое же? - она снова отошла от двери, даже не препятствуя ему войти. Хотя, неужели она считает себя чем-то обязанной ему? Впрочем, он войдет в любом случае, если ему это нужно. Так было, и не раз. Стоит ли вставать на пути локомотива?
  - У меня сегодня день рождения, - торжественно объявил мужчина, снимая заснеженное пальто и приглаживая волосы перед зеркалом. - Теперь ты понимаешь, что сегодня я не мог подарить тебе цветы?
  - Что же, выходит, это я должна тебе их дарить?
  - Ну... было бы неплохо, но на улице пошел снег, думаю, не стоит выходить из дому на ночь глядя, простудишься еще. Я как-нибудь переживу это, хорошо? - он улыбнулся, сверля ее взглядом.
  - Так у тебя настоящий день рождения?
  - Настоящий.
  - Так я и поверила, - Света недоверчиво усмехнулась. - Почему же ты его не отмечаешь? Где же твои гости?
  - Гости? Где и полагается - в гостях. Сидят за столом и объедаются деликатесами. Я вот кое-что захватил для нас с тобой, Артем приготовил. Помнишь Артема? - он взял в руки большой пакет и прошел на кухню. - Так, это свечи. Свет, принеси из комнаты подсвечники. Пожалуйста, - он улыбнулся ей. - Это сюда, это тоже, это пока в холодильник, - Арсений копошился вокруг пакета, как фокусник, извлекая всякие вкусности в коробках, банках и красочных обертках, содержимое большинства которых Свете было неизвестно.
  Что-то оставлял на кухонном столе, что-то убирал в Светин холодильник, как будто давным-давно распоряжается в этой квартире. Наконец, со дна опустевшего рога изобилия он извлек плоскую длинную коробку и протянул Свете, застывшей с двумя мини-канделябрами в обеих руках. - Примерь это, должно подойти. Обычно с размером я не ошибаюсь.
  - Что это? - Света машинально приняла таинственную упаковку бежевого цвета с витиеватой надписью, всем своим видом призванную дать понять, что в ней находится что-то очень дорогое, но смотрела на нее подозрительно.
  - Платье для сегодняшнего вечера, - Арсений остановился у серванта с тарелками в руках. - Или ты хочешь отмечать мой день рождения в домашнем халате? Желание хозяйки - закон, конечно, лишь бы тебе было уютно и удобно.
  Девушка сняла крышку с коробки и достала воздушное платье на тонких бретелях небесно-голубого цвета, струящееся, неуловимое, переливающееся.
  - Арсений, но оно же открытое и к тому же короткое, - Света почувствовала, что смешалась. Впервые она устыдилась своих шрамов.
  - Ну и что. Здесь только ты и я, - Арсений с теплотой взглянул на девушку. - Я знаю все о твоих шрамах и переломах. Кого тебе стесняться? Это платье как раз для тебя. Ну, пожалуйста, я тебя прошу, - он подошел к ней, взгляд его серых глаз завораживал.
  Не говоря больше ни слова, Света отдала ему подсвечники, взяла платье и медленно вышла из кухни. Через пятнадцать минут Арсений, так и не дождавшись ее, громко постучал в дверь и заглянул в комнату. Заметив девушку у зеркала, вошел. Она уже облачилась в платье, тонкая, нежная, ранимая, словно из другого мира, где не существует силы тяжести. Арсению до боли в сердце захотелось ее обнять.
  - Тебе очень идет этот цвет, - сказал он тихо, нервно сглотнув. - Как раз под цвет твоих волшебных глаз, - он не мог отвести взгляда от идеальной фигурой девушки.
  Света, не шевелясь, стояла у зеркального шкафа и тихо плакала. Слезы беззвучно катились по лицу.
  - Мне уйти? - почти шепотом спросил Арсений.
  Девушка отрицательно покачала головой, и он облегченно вздохнул. Ей не хотелось отпускать его. Ей хотелось... она плакала от того, чего ей вдруг захотелось. Как можно испытывать к одному человеку настолько противоречивые чувства? Они же разрывают ее, как и он сам, их невозможно совместить безболезненно в одном сердце. Он постоянно мучает ее.
  - Ты великолепна, - Арсений подошел к ней сзади, и пальцами прикоснулся к обнаженным плечам. - Впрочем, ты всегда великолепна, как и в своем халате за несколько минут до этого перевоплощения.
  Он взял ее за правую руку и, обойдя, встал перед ней.
  - Знаешь, Света, это едва ли не самое страшное, что случилось в моей жизни, - тихо проговорил он, кончиками пальцев осторожно поглаживая след от зажившей раны на ее руке. - Ничего не может быть страшнее, чем красивая девушка, вскрывающая себе вены. Тем более, самая дорогая из всех живых существ, - он совсем загипнотизировал ее, подавшись к ней и нависнув над ее губами, раскрывшимися ему навстречу. Но в следующую секунду сам и отодвинулся.
  - Ты не обидишься, если я скажу тебе, что ты напоминаешь мне мою маму? - спросил он неожиданно.
  Света подняла заплаканное лицо. Она внимательно разглядывала красивого мужчину, без тени насмешки на губах, спокойного, немного задумчивого. В глубине его глаз мелькали неясные тени, мелкие лучики расходились от их уголков, и Арсений показался ей ужасно усталым человеком. Казалось, что он держится на ногах лишь усилием воли, и давно готов умереть, лишь бы обрести долгожданный покой, такой недоступный для него, как недоступны звезды на ночном небе. Ей вдруг стало безумно жаль его.
  - Нет. Однажды ты поделился со мной своими детскими воспоминаниями, так что... я могу сказать, что такое сравнение... делает мне честь, - и она посмотрела на него своими ясными глазами.
  Арсений громко выдохнул воздух и на секунду прикрыл глаза.
  - Милая... - проговорил он, и тут же очнулся. Он не хотел спугнуть ее раньше времени. Придется держать себя в руках и постоянно контролировать свои желания.
  - Пойдем, нас ждут кальмары, круассаны и вино. Любишь Шато Латур? - он улыбнулся, предвидя ее ответ.
  - Нет. Я не пью.
  - Я же именинник, ты не можешь мне отказать, - он насмешливо улыбнулся и повел ее в кухню, где уже был сервирован стол и горели свечи.
  Кухня волшебным образом преобразилась, полутьма и колеблющееся пламя свечей создавали таинственную обстановку, когда привычные вещи становятся неузнаваемыми, принимая таинственный вид. Свету мгновенно наполнило ощущение праздника. Да, Арсений умеет это делать. Он как раз мальчик из мира изысканных стильных вещей, где все всегда по высшему разряду и наивысшего качества. Только она-то как туда попала? Ей там не место. Впрочем, почему бы и нет? Она у себя дома, и в любой момент может это все остановить.
  В этот странный вечер она чувствовала себя совершенно свободно в присутствии человека, общества которого до сих пор отчаянно избегала. Арсений был галантен и предупредителен, ухаживал за ней и был весел и интересен. Он умел говорить, увлекая слушателя. Света уже давно заметила, как легко попасть во власть его обаяния. Она то смеялась, то расширяла глаза от изумления, слушая речь своего кавалера, а он не отрывал от нее пронзительно-внимательного взгляда. Эти серые глаза что-то делали с ней сейчас.
  Сильнее всего ее пленял образ Арсения с гитарой в отблесках костра. Ради него она была готова сейчас почти на все. Ради того искреннего, умопомрачительно талантливого и отстраненного, одинокого и ранимого человека с броской внешностью и страшной тайной, которая мучает его ночами.
  Арсению удалось уговорить ее выпить. Всему виной то, что это было также красиво. Он долго стоял перед сервантом, выбирая бокалы для вина. Немого нахмурив лоб, он покусывал губу. Наконец, решившись, он взял два бокала в форме тюльпана.
  - Стекло немного толстовато и горлышко широкое, но ничего, раз нет ничего другого... Сам виноват, совсем не подумал об этом.
  - Разве это имеет какое-то значение?
  - Еще какое! Можно загубить любое вино, если налить его в граненый стакан.
  - Ну, у тебя в руках все же не граненые стаканы, - Света искренне недоумевала, впрочем, что она понимает в элитных винах!
  - Да ты знаешь, почти что они, - проворчал шутливо Арсений и улыбнулся. - Ладно, что есть, то есть. Вообще это дело серьезное... - его все еще одолевали сомнения, но выбора не было.
  Вздохнув, он прошел к столу и, улыбнувшись Светлане, сел. Он аккуратно взял бутылку, словно ладонью оценивая ее температуру, ловко открыл и снова с мУкой в глазах посмотрел на бокалы. Тонкой струйкой налил вино, чуть меньше половины, поставил на стол и взглянул на девушку.
  - Ты готова?
  - К чему? К полету в космос? - та взглянула на него скептически.
  - Это ты в самую точку. Вот что мне в тебе нравится, так это умение уловить суть и понять смысл, - его глаза искрились иронией, но улыбка было нежной.
  Он за ножку осторожно подвинул один бокал Свете, взял свой, поднял в свете лампы и посмотрел на содержимое. Звякнул хрусталем своего бокала по Светиному, затем поднес к лицу, втянул носом аромат, чуть прикрыв глаза, слегка взболтал, и неторопливо, осторожно сделал маленький глоток. Задержав вино во рту, он замер, раскрыл глаза и изумленно поднял брови.
  - Я сделал открытие! - произнес он. - Оказывается, хорошее вино не может испортить никакая поделка наших отечественных стеклодувов. - Это радует.
  Он еще на несколько сантиметров придвинул к девушке ее бокал, призывая взять его.
  - Почувствуй аромат, - прошептал он. - Вдохни и задержи дыхание. Возьми лучше за ножку, не грей пальцами. Вот, так. Чувствуешь? Теперь пей. Да ты что сделала, Света, ты проглотила?
  - А что? Этого нельзя было делать?
  - Не сразу. В этом деле спешка ни к чему. Пробуй еще раз.
  - Я уже в сомнениях, достойна ли быть приобщена к этому обряду.
  - Я за тебя поручусь, так что дерзай, смелее. Просто насладись ароматом.
  И Света насладилась. Необыкновенный вкус, постоянно изменяющийся и переливающийся, пронзил нёбо, и даже показалось, что гортань свело приятной судорогой, а по телу побежали мурашки. Неужели вино может вызывать такие ощущения? Скорей всего, на нее так действует ее незваный гость. Это он виноват в том, что она сейчас испытывает и переживает, и вино здесь ни причем.
  Арсений же внимательно смотрел на нее и ждал ответа.
  - Ты умеешь выбрать самое лучшее, - улыбнулась девушка. - Оно прекрасно.
  Она имела в виду совсем не вино, и ей показалось, что Арсений ее прекрасно понял. Странная улыбка выдала его.
  - Один хороший друг прислал из своего личного погреба. У него виноградники на юге Франции.
  Свете понравился и запах, и вкус обжигающего напитка, но она быстро опьянела, с первого же бокала, впрочем, оба знали, что он и последний для нее.
  - Не ожидала, что спиртным можно так наслаждаться, - проговорила она вяло, рассеянно улыбаясь.
  - Жизнью можно наслаждаться каждый день, - вкрадчиво произнес мужчина. - Каждым ее мигом.
  - Арсений, прошу тебя, не начинай, - Света чувствовала, как кружится голова. - Ты ничего случайно не подмешал в вино? Я пьяна! Ты собрался меня споить?
  Мужчина с улыбкой наклонился через стол и взял ее руку, затем поднес к губам. - Можно пригласить тебя на танец?
  - Думаешь, я смогу танцевать? Ты не боишься, что я упаду? - ей было легко и весело.
  - Я буду держать тебя очень крепко, так что ты не сможешь выскользнуть, - пообещал Арсений.
  Положив салфетку на стол, он поднялся и подошел к девушке. Поклонившись, церемонно пригласил. Она подала ему руку, и он помог ей встать.
  Тотчас поток невесомости и тумана увлек ее, она забыла о времени, о месте, где находится, даже о своем партнере по танцу, она улетела куда-то очень далеко, откуда не хотела возвращаться. Арсений сам неожиданно спустил ее с небес на землю. Он тихо спросил, почему она променяла вечер с ним на случайную встречу с каким-то бугаем, которому позволила проводить себя в первый и такой знаменательный день своего возвращения к обычной жизни.
  - Это мой одноклассник, - проговорила Света и напряглась. Похоже, сейчас Арсений все испортит, впрочем, как всегда.
  - Просто одноклассник? Тогда почему он тебя поцеловал? - Арсений выглядел не просто сердитым, а очень сердитым. Исчез лоск, пропал блеск в глазах, улыбка уже не была дружелюбной и Арсений больше не казался милым.
  Свете показалось, что именно этот вопрос ему не терпелось задать, как только он вошел к ней. Может все его представление с этим торжественным вечером и планировалось ради этого вопроса?
  - Потому что я его об этом попросила! - в тон ему заявила Света.
  - Прекрасно, просто замечательно! - он оскалился в зловещей улыбке. - Почему же ты не попросила его провести с тобой ночь? Раз тебе все равно с кем целоваться, тогда наверно все равно и с кем спать!
  - Нет, не все равно. Я готовилась проводить все ночи с Кьенгом, пока ты все не испортил! Я даже белье покупала специально для него! - Света видела, что ему неприятно упоминание об этом человеке.
  - Опять этот Кьенг! Мне прямо хочется закрыть тебе рот, чтобы ты заткнулась!
  - И что? Это ничего не изменит. Лучше сходи к нему и добей его, может, тогда тебе полегчает и больше не к кому будет ревновать! - Света уже кричала.
  Вечер оказался безнадежно испорчен. Волшебство исчезло, испарилось, как туманная дымка на холодном ветру, жестокая сущность Арсения вылезла из-под маски светской утонченности, которую он так умело ей явил в самом начале. Сейчас Света ненавидела его.
  Крик разгневанной девушки отрезвил Арсения. Он вздрогнул, словно только что очнулся от страшного сна. Стало неловко, что он затеял это неприятный разговор и повел себя так грубо. Ему уже начинало казалось, что между ними закончилась всякая вражда, но лютая ненависть, мгновенно вспыхнувшая в ее потемневших глазах, говорила об обратном. Мир между ними так же далек и недостижим, как и в начале знакомства. Ничего не изменилось, он ни на шаг не приблизился к ней.
  - Что ты сделал с Сергеем? - немного успокоившись, спросила Света.
  - Мои ребята немного проучили его. Думаю, ему уже лучше. Если хочешь, навестим его завтра вместе.
  Света посмотрела на него так, будто собиралась плюнуть в лицо.
  - Уходи, - прошипела она. - Я сама здесь все уберу.
  - Ты меня прогоняешь? - холодно спросил он. С его лица исчезли все эмоции.
  - Уходи, - повторила Света грозно.
  Арсений медленно развернулся и направился в прихожую. Света вдруг остановила его.
  - Постой, у меня для тебя подарок. Ты ведь именинник, а именинникам принято дарить подарки, - и она направилась к серванту.
  Мужчина смотрел на нее с видом человека, пытающегося успеть разглядеть подвох, но Света протянула маленькую коробочку с кремом после бритья.
  - Хоть он и не такой дорогой, какими ты обычно пользуешься, зато со звучным и веским названием, говорящим за себя.
  Арсений поднес к лицу изящный сосуд с тонким ароматом. На флаконе красовалась надпись, сделанная готическими буквами: 'Демон'.
  - Это для тебя, - повторила Света, но руки ее дрожали от недавнего волнения, когда она протягивала флакон.
  Арсений грустно улыбнулся.
  - Знаешь, - начал было он, но Света тут же его перебила.
  - Конечно знаю, ты не Ретт Батлер, ты не станешь терпеть такое свинство, тебе было бы легче, чтобы я добиралась одна той ночью домой, но кто знает, может в следующем переулке меня поджидал отнюдь не добрый одноклассник.
  Арсений промолчал. Он быстро накинул длинное пальто, молча поцеловал ей руку, затем, поклонившись, вышел. Света захлопнула дверь и разразилась рыданиями.
  Успокоившись, вошла в комнату, включила маленький светильник и села в кресло у окна, положив руки на подоконник, а на них голову. Кьенг, как мне тебя не хватает, все-таки я тоскую по тебе. Сердце стенало и рвалось к нему, к ее любимому.
  Раздался телефонный звонок, Света взяла трубку, и вдруг замерла, услышав голос Сэмо.
  
   ***
  
  - Привет, Белая Лилия! - крикнул Сэмо веселым голосом. - Как дела? Что хорошего случилось за время нашего отсутствия?
  Света молчала, не в силах совладать со своими чувствами. Она не могла приказать своим голосовым связкам издать хотя бы звук, хотя бы стон, и была не в силах унять стук сердца.
  Тоска, отчаяние, одиночество набросились на нее с той же силой, которая недавно терзала и мучила ее. Вспомнилась вся та боль, через которую она прошла одна, всеми оставленная, из-за которой она едва не отправилась на тот свет. И вот явилось напоминание из прежней жизни. Той самой, которая так скоропостижно оборвалась, которая осталась по сторону лезвия бритвы.
  Света услышала голос человека, который жаждал ее боли не меньше, чем садист, наслаждающийся агонией своей жертвы. Который легко сделал все, чтобы доломать то, что и так почти было сломлено, с хрустом поворачиваясь на каблуке, стоящем на тонкой слабой кисти поверженной девушки.
  - Эй, чего молчишь? Ты меня слышишь? - до Светы долетал шум какого-то праздника. Кажется, Сэмо слегка навеселе. Вот в трубке послышался какой-то шум, и звуки стали тише, а голос Сэмо четче и яснее.
  - Слышу, - отмерла Света.
  Она ощущала что-то странное внутри. Ей казалось, что она могла бы сейчас выпрыгнуть из окна, чтобы побежать туда, где можно хоть одним глазком взглянуть на Кьенга. Что с ней такое? Ведь она узнала достаточно, чтобы попытаться забыть его и отвергнуть, как недостойного человека, но тело рвалось к нему, все мысли и чувства, так обласканные им в свое время, рвались к своему повелителю, к хозяину ее самых сладких грез. И Сэмо сейчас выступал в роли связующего звена. Если попросить его дать трубку Кьенгу, то, возможно... она услышит его голос? Во рту стало сухо.
  - Сэмо, как Кьенг? - тихо спросила она.
  - А ты как думаешь? Конечно же, хорошо, насколько ему, в принципе, может быть хорошо. Он в кругу семьи, а дома, как известно, и стены лечат, сказал бы он. Да, он любит повторять ваши поговорки, - Сэмо усмехнулся.
  - Сэмо, ты можешь дать ему трубку? - Света замерла в ожидании ответа.
  Теперь все зависит от этого человека. Ну пожалуйста, она уже ничего не сможет изменить, чего же ты боишься, ей бы только услышать его голос. Зачем? Чтобы снова окунуться в пучину отчаяния и безнадежности? Да, просто услышать его голос.
  - Света, зачем ты просишь о невозможном? Попроси о чем-нибудь доступном для тебя. Например, хочешь, я переведу на твой счет любую сумму денег, которая тебе нужна, или еще что-то сделаю, - Сэмо куражился, его развлекал этот разговор.
  Возможно, он держит в одной руке телефонную трубку, а в другой фужер со спиртным, отхлебывая маленькими глотками, вперемежку с жестокостью, как приправой к алкоголю. Моральный гурман. Нравится издеваться над беспомощными и отверженными девушками?
  - Кьенг знает, что ты мне позвонил?
  - Разумеется, нет. Зачем ему об этом знать? Он только понемногу стал тебя забывать, не стоит выуживать твой образ из глубин его памяти, - так и есть, желает ударить побольнее, лишний раз дать понять, что она ничто. В одночасье она стала пустым местом для Кьенга, не совершив никакого зла, не ведая за собой никакой вины.
  Света заплакала. Ей захотелось закричать так громко, чтобы ее голос раздался на весь дом в далеком таинственном и таком недоступном для нее Гонконге, эхом отдаваясь под сводами огромного здания, чтобы птицей долетел до Кьенга, стучась в его сознание, пробуждая самые сильные чувства, напоминая о счастливых днях. Чтобы вопреки стараниям Сэмо он смог услышать ее. Она должна закричать, отчаянно, надрывно, до хрипоты, но вместо этого почти шептала в трубку.
  - Почему ты так со мной поступаешь?
  - Я ненавижу тебя, - услышала она вполне ожидаемый ответ.
  Представить его лицо перекошенным от злобы было трудно. Оно было создано Господом Богом для счастливой обаятельной улыбки, чтобы лучиться и вызывать восхищение и симпатию, а не натягивать личину жестокости.
  - Но почему? Что я такого сделала? Неужели я как-нибудь тебя обидела?
  - Ты перешла дорогу моей сестре, а значит мне, потому что я ее безумно люблю. А она всю жизнь любила Кьенга, с тех пор как была совсем маленькой девочкой и всюду бегала за ним и Вонгом, ставшим позже Ю Зуном.
  - Я ничего об этом не знала, и тебе это известно. Я не вступала ни в какую войну с ней за сердце Кьенга, я не поливала свою соперницу грязью, не интриговала. Я ничего не сделала, чтобы она и ты считали меня своим врагом!
  - Ты появилась как раз тогда, когда Кьенг почти решил сделать ей предложение.
  - Жестоко упрекать меня в том, в чем я не виновата, и если бы он по-настоящему ее любил, я бы ничем не могла помешать. Говорю тебе: я ничего не знала о ней.
  - А не жестоко ей лишиться права говорить с ним, смотреть на него, как было всегда до тебя? Не жестоко быть вдали от любимого человека, когда ему грозит смертельная опасность?
  - Почему я никогда ее не видела и ничего о ней не слышала?
  - Это Кьенг запретил ей появляться при тебе, чтобы своим дерзким видом и страстными взглядами случайно не смутить тебя и не обидеть.
  - Мне жаль, что все так получилось.
  Света слушала голос жестокого человека и представляла лицо улыбчивого молодого китайца, который при первой встрече сравнилл ее появление в Чина-тауне с приходом весны. Он мгновенно завоевал ее доверие и делал все, чтобы не потерять его, уже тогда страшно ненавидя ее, но спрятав глубоко внутри это чувство к сопернице своей сестры. Как страшно, что Света смогла вызвать такое чувство. И кто знает, возможно, появись у него такая возможность, мог бы он ей как-то навредить? Может, он и жил в ожидании такого подходящего случая? Теперь она всегда будет бояться лицемеров, с улыбкой прячущих за спиной острый нож.
  - Надеюсь, - безжалостно произнес Сэмо, тот самый добрый Сэмо, заботливо к ней относившийся, отстаивающий ее женские права у слишком влюбленного учителя боевых искусств, всегда стремящийся помочь, поддержать, защитить. Как она не разглядела его ненависти? Почему сердце ничего ей не подсказало? Надо было дождаться этого вечера, чтобы ее сердце так безжалостно разбили.
  - Знаешь, в том, что Кьенг уехал, не попрощавшись со мной, мне видится твое прямое участие.
  - Совершенно верно, ты угадала. Мне стоило многих нервов уговорить его. Сколько жарких споров я провел, прежде чем смог поколебать его уверенность в том, что он должен оставаться в относительной близости от тебя. Этому чудаку казалось, что пока вы находитесь в одном городе, между вами по-прежнему существует какая-то мистическая связь. Представляешь, он в это верил!
  Света прикрыла глаза рукой, сдерживая истерику. Она отвела трубку от губ, чтобы в динамик не просочились ее невольные всхлипы, чтобы не показать Сэмо, что все его удары попадают точно в цель и нет ни одного промаха.
  - Но я добился того, что он умрет вдали от тебя. И как видишь, я победил! - он рассмеялся прямо в трубку злым смехом.
  Он ничего не собирался от нее скрывать. Он всегда был с ней до определенной степени откровенным, но только сейчас в полной мере. О, как должно быть, он страдал в ту страшную ночь, когда Кьенг попал в аварию, и его сестра не имела права броситься к своему возлюбленному, разделить его боль, утешить и поддержать!
  Но кажется, ему не так уж и весело. Наверное, груз вины - тяжелое бремя. Это все ему аукнется однажды, и, возможно, со стороны, откуда он не будет ждать удара.
  - Знаешь, а ты ему снишься, - вдруг сообщил китаец.
  Света замерла. Вот он, миллиграмм счастья, крупица мучительной радости, которая, вперемежку с болью, будет греть и жалить ее холодными бессонными ночами. - Он произносит твое имя во сне. Почти каждую ночь. А утром не помнит своих снов, представляешь!
  - Наверное, он не так уж и счастлив с твоей сестрой, - проговорила Света.
  - Угадала, но время все расставит по своим местам, - не стал спорить мужчина. - Ему некуда деваться, как только смириться с такой партией - стать мужем моей сестры.
  - Мужем? Он что, женится на ней? - вскричала Света, вскочив с кресла. Ее лицо исказила гримаса боли, ей хотелось рыдать в голос. Ее обокрали, у нее все отобрали, ее мечту безжалостно убили.
  - Да, завтра свадьба, а сегодня у нас мальчишник в мужской половине дома, - проинформировал ее Сэмо. - Стриптизерша как раз заканчивает свой танец, подарок жениху от невесты.
  - Но он же любит меня! Меня! - Света уже не скрывала своих слез.
  - Ну и что, а женится на моей сестричке Мэй.
  - Дай подумать, - проговорила Света, стараясь сдержаться изо всех сил и остановить рыдания. - Ты, вероятно, сказал ему, что я успешно забыла его и не хочу бередить почти зажившие раны. Так?
  - Что-то в этом роде. Я сказал, что у тебя с Арсением все на мази и вы теперь вместе.
  В глазах у Светы потемнело, ноги подкосились, она шаткой походкой подошла к креслу и упала в него.
  - Так поэтому он уехал из города?
  - Да, это стало тем главным аргументом, который перевесил его неистовое желание остаться. Вы с Арсением пара. Ему невыносимо жить с этой мыслью, его мучает то, что он каждый вечер вглядывается в черное небо, пытаясь различить в городском гомоне твой страстный шепот и томные стоны.
  - Это жестоко. Ты так несправедлив ко мне.
  - В том, что ты свалилась нам на голову и тут же с одного взгляда завладела сердцем моего хозяина, оттеснив всех остальных, тоже мало справедливости.
  - Я любила его, и теперь не собираюсь оправдываться и защищаться.
  - Ну что ж, и не надо. У тебя было время наслаждаться взаимной любовью, теперь пришло время для моей сестры. Она теперь рядом с ним день и ночь. Здоровый и полный жизни он был недоступен для нее, не нуждался в ней, совсем о ней не думал, зато теперь полностью в ее власти в прямом смысле этого слова. И я даже рад в глубине души, что эта трагедия с ним произошла. По крайней мере, моя сестра может, наконец, быть счастлива с тем, к кому так стремилась всю свою жизнь, может быть счастлива тем счастьем, которое ты попыталась однажды у нее украсть.
  У Светы волосы зашевелились на голове. Ее любимый, такой беспомощный, сейчас во власти двух сумасшедших людей, они могут сделать с ним все, что угодно, и некому будет ему помочь. Ей хотелось завыть в голос.
  - Он с ней? Больной и парализованный? Но почему же тогда он прогнал меня? Ведь меня это не отпугнуло и не отвернуло от него!
  - Потому что он любит тебя, - с горечью произнес Сэмо. - А мою сестру - нет, поэтому ее можно эксплуатировать, использовать как простую сиделку, причем бесплатную, можно взваливать на нее всю грязную работу, всю свою беспомощность, все отчаяние. Она все выдержит и стерпит, потому что он знает, что она всегда его любила, а ему это все равно. Ты знаешь, я даже стал с некоторых пор сам его ненавидеть, но эта авария и его болезнь все изменили. Я простил его, он мой господин и хозяин, я рад, что всю свою злость могу вылить на тебя одну. Теперь ты понимаешь, что зря вошла в его жизнь? Стало хуже всем нам четверым.
  Света вжалась в спинку кресла, ей стало страшно. Она говорит с сумасшедшим человеком. Хорошо, что он сейчас далеко и не может ничего ей сделать.
  - Я знаю, что вы хотели убить Антона Лугового, сына Арсения, - произнесла вдруг она.
  - Откуда такая информация? - в голосе китайца слышалось непритворное изумление.
  - Мне Арсений сказал.
  - Арсений? - на том конце провода воцарилась тишина. - А он откуда знает?
  - Он знает все. И про вас с Кьенгом - тоже.
  - Почему же с нами ничего не произошло? Почему мы не пали под ударом его страшной мести? Всем известно, как любит он своего ублюдка и прячет его в другой стране, где к нему приставлены няньки, охрана и целый полк слуг.
  - Потому что он щадил меня. Кьенг был под моим покровительством. Пока я была с ним, ему ничего не угрожало.
  - Вот как? Тогда я правильно сделал, что унес ноги из вашего паршивого Города, - проговорил Сэмо неприятным раздраженным голосом.
  - Да, одной гнилью стало меньше, - не удержалась Света.
  - Но почему он рассказал это тебе? Чтобы опорочить Кьенга в твоих глазах?
  - Это я помешала вашим наемникам расправиться с мальчиком. И этим заслужила право знать правду.
  - Ты? Что ты несешь? - Сэмо не понимал, о чем она говорит, или отказывался в этой верить.
  - Я была в парке в тот вечер и спугнула убийц. Они, наверное, вам все рассказали? Что одна ненормальная пригрозила позвонить в Орден и вызывать Рыцарей.
  Сэмо помолчал.
  - Так это была ты? - произнес он замогильным голосом. - Ненавижу, сука! Все планы нам сбила! А еще этот дурачок Кьенг со своей придурочной любовью, отпустил этого подонка из наших рук, когда он уже был схвачен! Все вы уроды!
  Света внутренне ликовала. Хоть какая-то компенсация за сегодняшнее унижение.
  - Смотри, не отравись собственным ядом, Сэмо, - сказала она так, чтобы он расслышал, что она улыбается.
  - Умри, тварь! - крикнул мужчина в трубку, и дальше выплеснул ей в уши поток брани на китайском языке.
  Света не могла больше слушать это. Она отключила трубку и ничком кинулась на диван. Слез больше не было, разве могут они облегчить ее страдание? Разве можно выплакать ее горе и избавиться от этой боли? Ее страдание гораздо глубже всех слез. А врач так предупреждал ее беречься от нервных потрясений.
  
  
  
  
  
  
  Света медленно подошла к настенному календарю походкой человека, вынужденного идти по горящим углям босиком. Мрачно посмотрела на число: седьмое августа. Подняла руку с черным маркером и принялась яростно закрашивать квадратик с цифрой. Она тяжело дышала, ей не хватало воздуха. В дверь постучали.
  - Войдите, - Света очнулась от тяжелых мыслей, безвольно опустив руку.
  Поспешно возвращаясь к столу, мельком подумала, что надо попросить уборщицу помыть окна, какие-то они тусклые, и паутина в углах висит. Такой мрачный кабинет. Какое-то запустение кругом, впрочем, как и в ее жизни.
  В дверь заглянула улыбчивая девушка с ресепшена.
  - Свет, там тебя спрашивают, и опять по тому же поводу, - она многозначительно приподняла тонкие бровки.
  Не дождавшись ответа, пожала плечами и упорхнула. Света не спеша вышла из-за стола, выглянула в коридор и вцепилась в ручку двери.
  - Нет!
  Посреди холла стоял мужчина в униформе с огромным букетом роз.
  - Это бред какой-то, я сплю и вижу кошмар, - пробормотала Света, а мужчина уже направлялся к ней. Ей хотелось захлопнуть дверь, но она продолжала стоять, как вкопанная. Сердце сильно билось в груди, стало не хватать воздуха, где-то в глубине ее естества зрела буря.
  И опять в зале полно народу, и все смотрят на нее. Ну надо же, история повторяется! Всем резко понадобилась бумага, вода и свежий воздух. Те, кто шли копировать документы, застыли на месте, другим необходимо было передать какие-то бумаги секретарям, и все внимательно следили за ней, разглядывая во все глаза, и ждали развития событий.
  - Светлана Черемухина? - уточнил служащий цветочной компании у секретарей, глянув на застывшую блондинку в дверях кабинета. Он с трудом удерживал двумя руками огромный букет белых роз, роскошных, прекрасных, сияющих. Их было так много, они были совершенны, и все восхищенно разглядывали необыкновенный гигантский букет. Девушки за стойкой радостно кивнули. - Отлично! Светлана, - он повернулся к ней, - я имею честь вручить вам этот букет в знак глубочайшего уважения к вам... - улыбающийся мужчина приближался к ней торжественно и неспешно.
  - Кого? - перебила его девушка.
  - Ккак кого? - мужчина опешил.
  Откровенная ненависть во взгляде клиентки смутила его. Он впервые видел такую реакцию на подарок. Беспомощно оглянулся на секретарей, девушки лишь пожали плечами. Света поняла его.
  - Простите, это я не вам сверкаю взглядом, не принимайте на свой счет и не обращайте на меня внимания. Продолжайте, - бросила она ему, произнося слова через силу.
  - Я только хотел вручить вам этот букет... - мужчина смешался и уже не мог взять прежний тон.
  - От кого, я спросила вас, этот букет? Знак глубокого уважения кого? - она сузила глаза, предвидя ответ.
  - Думаю, вашего поклонника, - мужчина растерялся. Ну кто же сердится, когда ему преподносят в дар такие роскошные цветы!
  - Поклонника? А имя у этого поклонника есть?
  - Да, сейчас сверюсь с накладной, - мужчина суетливо полез в карман комбинезона и извлек на свет божий сложенный вчетверо лист бумаги. Он пытался одной рукой удерживать букет, прижимая его к животу, и розы падали на пол. - Вот, Иванов Иван Петрович, - прочитал он и появившаяся, было, улыбка медленно сошла с его лица. Он растерянно посмотрел на сердитую девушку.
  - Ну отлично, просто прекрасно, - процедила та. - Значит, Иван Петрович Иванов? Прелестно! Давайте уже ваши цветы.
  - Это его цветы.
  - А мне без разницы. Вам где расписаться?
  - Не надо, мне надо просто вам вручить.
  - Отлично, уже вручили, - Света решительно забрала у него охапку белых роз, не обращая внимания на колючие шипы и выпадающие на пол цветы, и ногой захлопнула за собой дверь. Алексей с чашкой кофе в руках ревниво наблюдал за ней и хмурился.
  - Всего хорошего! - донеслось до нее из-за закрытой двери.
  - И вас тем же концом, - огрызнулась она.
  Растерянный мужчина почесал затылок и вопросительно обернулся к секретарям, застывшим за стойкой. Те опять сочувственно пожали плечами.
  Светлана швырнула цветы на журнальный столик и закрыла глаза. Проклятый демон! Никак не хочет оставить ее в покое! Как же, он ведь говорил, что другой такой жертвы ему не найти...
  Она заметалась по кабинету, натыкаясь на углы и задевая стул. Сволочь! Хотя, в день своей свадьбы он подумал о ней, о своей любимой жертве. Что же, она может гордиться собой хоть немножко. Да чем хоть? Что кому-то нравится над ней издеваться? Мучить ее? Унижать? Наслаждаться видом ее страданий?
  Она вдруг замерла, поднеся руки к губам. Дурочка... Он же просто с ней попрощался.
  
   ***
  
  Света шла по темной улице, спотыкаясь на неровностях давно растрескавшегося асфальтированного покрытия. Дорога была ужасной, множество фонарей, натыканных вдоль дороги, попросту не работали, разбитые, с острыми краями от некогда круглых шаров, и являли собой плачевную картину. Местность вокруг была унылая, редко где светились окна в неказистых старых домах, а тусклого света от редких фонарей едва хватало, чтобы разглядеть дорогу под ногами. Чахлые деревья усугубляли картину упадка и запустения, царившего вокруг. Задворки цивилизации, обратная сторона большого шикарного мегаполиса.
  Ей было бы трудно объяснить сейчас даже самой себе, как она здесь оказалась, как забрела в рабочий район, грязный и пустынный, где раньше никогда не бывала. Должно быть, сильно задумалась, и ноги сами привели ее сюда. Но ей было абсолютно понятно, зачем и для чего она здесь. Не важно где, она знала, что ей нужно сегодня, вечером седьмого августа.
  Слабый огонек умирающего фонаря впереди освещал тусклую вывеску над входом в сомнительного качества заведение 'У дяди Пети'. Наверняка у дяди Пети собралось много народу - недаром улицы пустынны. Работяги отправились послушать музыку, погонять шары и выпить пива, или чего-нибудь покрепче. Вот там она всех и застанет. Как раз то, что доктор прописал.
  Перед заведением стояло несколько потрепанных жизнью легковушек, грузовиков и мотоциклов. Справа от входа тянуло гнилью, вероятно, недалеко расположилась помойка. Отличное место, усмехнулась девушка. Она толкнула тяжелую дверь ночной забегаловки и замерла в нерешительности. Табачный дым, смешанный с алкогольными парами и запахом пота давил и просто выталкивал ее обратно на улицу. Втянув в легкие побольше воздуха она отважно кинулась вглубь переполненного зала, как лодка, разбивающая волну. Дверь захлопнулась за ней, отрезая от реального мира. Теперь пути назад нет. Ей некуда возвращаться. Позади только пустота, мрак и космический холод.
  Навязчиво играл музыкальный аппарат, то там то здесь раздавались взрывы хохота и ругань. Шары сталкивались на бильярдном столе, стучали костяшки домино. Не задерживая взгляда ни на ком конкретно, Света брела от столика к столику.
  - Эй, киска, ты не меня случайно ищешь, а? - громко крикнул пьяный лысый бугай, и на его голос обернулись почти все мужчины в зале. Множество глаз, пьяных, трезвых, наглых, злых, жестоких, сонных, подбитых, уставилось на высокую тонкую блондинку.
  Света смерила его взглядом и, отрицательно покачав головой, пошла дальше, не обращая внимания на ругань, посланную вслед отвергнутым мужчиной. Ее обогнала толстая официантка с подносом, полным пустых пивных кружек.
  - Эй, деточка, шла бы ты отсюда, - шепнула она Свете, наклонившись над ней, как глыба утеса, - мой тебе совет. И останешься цела, - она многозначительно кивала ей, взглядом показывая на выход.
  Света равнодушно посмотрела на нее и отвернулась. Она даже не остановилась. Женщина хмыкнула и пошла на зов мужчин за ближайшим столиком. Как хочет.
  Наконец девушка заметила подходящих ей людей. Три огромных рослых мужчины играли в карты, не замечая ничего вокруг. Среди общего хаоса и шума они сохраняли спокойствие и сосредоточенность. Их широкие плечи, внушительные торсы и огромные кулаки, держащие карты, говорили о большой силе.
  Света направилась к мужчинам и остановилась около их столика. Один из них, со шрамом на скуле, покосился на нежданную гостью, но игра не отпускала его. Все трое продолжали играть, как будто не было никакой девушки. Окружающие в зале притихли, внимательно ожидая дальнейших событий. Лысый бугай перестал материться и тоже уставился на девушку, почесывая шею.
  - Эй, подружка, ты ко мне? - наконец спросил один игрок, пасмурный и хмурый, вытаскивая карты из кулака своей огромной лапищей и бросая в центр стола. Он покосился на Свету, разглядывая ее фигуру. Его партнер со шрамом бросил взгляд на ее грудь, хмыкнул, и вновь уставился в свои карты.
  - Наверное, да. Определенно, да. Я в этом уверена, - проговорила Света, еще немного приблизившись к нему и сверля его взглядом.
  Это был странный взгляд, ненормальный, болезненный и опасный. Третий игрок, невысокий жилистый шатен, обратил на это внимание. Он внимательно следил за странной посетительницей, делая вид, что занят своими картами. Никто из них не прервал игры.
  - Я раньше тебя не видел, - проговорил мужчина с огромными кулаками.
  - Конечно, ты от карт когда-нибудь отрываешься? - усмехнулась Света.
  Странная это была усмешка. Шатен сказал бы, кровожадная. Глаза девушки коварно сверкнули.
  - Так чего тебе надо, детка? Тоже играешь? - парень с большими кулаками разглядывал свои карты и хмурился. Ему не везло, карты не шли.
  - Вэл, не отвлекайся, - одернул его мужчина со шрамом. Он ждал его хода.
  - Да, играю, - Света приблизилась к Вэлу еще на один шаг, протянула руку к его кружке пива, опорожненной наполовину, подняла и вылила ему на голову.
  С выпученным глазами верзила вскочил, уронив стул, и затряс головой. Диким взглядом уставился на девушку. Весь зал, словно единый организм, шумно гыкнул в одном порыве и задержал дыхание.
  - Убью, сс@ка! - заорал оскорбленный мужчина дурным голосом, сжимая кулаки и сминая карты.
  Двое его партнеров по игре замерли на месте, не говоря ни слова. Они переглянулись, и шатен выжидательно прищурился. Света же не сдвинулась с места и ни один мускул на ее бледном лице не дрогнул, словно происходящее ее не касалось, и она тут ни причем. Она спокойно смотрела на дело своих рук и едва ли не скучала. В зале повисла тишина, разрезаемая лишь тяжелым рыком пострадавшего, зрители в нетерпении ожидали развязки.
  - Вэл, - предупредительно произнес шатен, и хотевший было дернуться в сторону зарвавшейся девчонки мужчина замер на месте. Свете заметила это и нахмурилась. Казалось, бездействие бугая - это не то, чего она ожидала.
  - Ну так как, сыграем? - Света оскалилась, сверля холодным взглядом мокрого мужчину. Сильно несло пивом, и девушка поморщилась. Зал наполнился тихим гудением. Мужчины принялись осторожно выражать свое мнение по поводу происходящего, но никто не спешил вмешиваться.
  - Я из тебя котлету сделаю, шалава, и скормлю псам на помойке, - проревел оскорбленный мужчина. Широкой ладонью он отер лицо, сбрасывая пивные капли, и уже готов был снова ринуться на нее, но шатен следил за ним, и громадный мужик продолжал оставаться на месте. Лишь раздувал ноздри и шумно дышал.
  Толстая официантка недовольно покачала головой и стала пробираться к барной стойке. На всякий случай стоит вызвать подмогу. Бедной девочке сейчас будет несдобровать. Куда ее потянуло? Вроде не наркоманка, и не пьяная, прилично одета. Какого рожна она тут забыла?
  - Что, боишься своего папочку? - провоцировала лысого Света. Она кинула недовольный взгляд на шатена и скривилась. - Откуда такая нерешительность? Собаки на помойке уже проголодались. Сколько кружек пива нужно вылить на твою голову, чтобы ты пожалел бедных псов?
  Она пыталась вызвать мужчину на действия, но он смотрел на своего лидера и ждал указаний. Его глаза умоляли разрешить порвать эту девку на мелкие клочки, но шатен молчал, задумчиво тасуя карты, и пытался проникнуть в мысли этой ненормальной. Чего она добивается? Определенно, ей зачем-то это нужно.
  Чтобы сдвинуть с мертвой точки застывший сюжет и придать ему ускорение, девушка потянулась за второй кружкой, стоящей на краю стола. Раз всем здесь заправляет этот темноволосый, значит, следующая порция пива для него. Перехватив ее взгляд и поняв намерения, шатен резко поднялся со стула и облокотился о стол, глядя прямо в глаза молодой смертнице. Света замерла в ожидании.
  - Чего ты хочешь? - спросил мужчина, пристально на нее глядя.
  - Боли, - Света взяла в руки кружку.
  - Скорее, смерти, - процедил шатен.
  - Одна фигня, - отмахнулась она с непередаваемым легкомыслием.
  - Обкурилась? Или нюхаешь?
  - Простите, что? - не поняла Света, сразу выйдя из образа.
  - Нет, похоже, просто дура, - определился с диагнозом шатен.
  Он протянул руку через стол и попытался забрать у Светы кружку, но та вцепилась в нее хваткой фокстерьера. Тогда он сменил тактику, схватив девушку за кисть руки, сжимавшую кружку, и повернул так, чтобы пиво вылилось на пол. Кто-то присвистнул, по залу пронесся гул.
  - Все свободны, - крикнул шатен, не отрывая взгляда от бледной девушки с огромными шальными глазами. Та поджала губы, поставив ставшую ненужной кружку на стол.
  Все как по команде отвернулись от их стола и занялись своими делами. Девушка и компания силачей-картежников оказались предоставлены сами себе. Посетители бара, знающие шатена, уже поняли, что драки не будет и бедную заносчивую девчонку не линчуют. Что ж, ей подфартило - Патрик, похоже, сегодня в хорошем настроении. Вот Вэлу не повезло.
  - Вэл, стул даме, - произнес Патрик, продолжая сверлить шоколадными глазами девушку напротив.
  Мокрый и злой, Вэл поднял стул, громко ударив им оземь, и ногой придвинул его к девушке. Его глаза метали молнии, но он молчал, лишь тяжело дышал и раздувал ноздри.
  - Умойся, Вэл, - сказал Патрик, - от тебя несет дешевым пивом. Что за гадость ты вечно пьешь? Пора переходить на качественные сорта, - и он насмешливо взглянул на приятеля.
  Тот что-то прорычал в ответ и направился в уборную, отталкивая тех несчастных, которые имели неосторожность встать у него на пути.
  Мужчина со шрамом, расстроенный из-за того, что игру прервали, с досадой швырнул карты на стол.
  - Что, Боря, карта хорошая была? - усмехнулся Патрик. - Да ты садись, не бойся, - обратился он к Свете, продолжавшей стоять.
  - Патрик! Да одни козыри, можешь представить, бля, - с обидой в голосе воскликнул мужчина.
  Патрик рассмеялся. Он достал из нагрудного кармана пятисотенную купюру и протянул Борису.
  - Держи, Боря, купи себе чего-нибудь. Иди к бармену и поболтай с ним о погоде. А я тоже немного поболтаю. Со странной леди, - и он снова посмотрел на Свету.
  Обойдя стол, приблизился к девушке и приглашающим жестом пододвинул к ней стул. Света присела, чувствуя, смятение. Кажется, ничего у нее не выйдет сегодня, ну и пусть. Безумие понемногу отпускало ее, и страх хлынул в сердце. Она стала осознавать, где находится и что только что натворила.
  - Так что случилось? - спросил шатен, присев на свободный стул Бориса слева от нее. - Расскажешь?
  - Ничего, - Света не могла больше смотреть на него, ей все сильнее становилось не по себе. Она заплетала свои пальцы в косичку, едва дыша.
  - Ясно, понятно. Конечно, ничего, - кивнул мужчина. - Ты просто вошла в бар для взрослых мужчин, подошла к самому драчливому и заносчивому, и просто так вылила ему на голову бокал пива. Я все правильно излагаю?
  Света еще ниже склонила голову, продолжая заниматься плетением на пальцах.
  - И зачем ты это сделала? Какая цель у тебя была? Жить надоело?
  Света медленно кивнула. Патрик пристально на нее посмотрел, взял пальцами за подбородок и развернул к себе.
  - Детка, тебя парень бросил? - спросил он насмешливо.
  - Как ты догадался, - Света хотела усмехнуться в ответ, но безумие отпустило ее и сейчас она испытывала только страх и подавленность.
  - Ну а что еще? Не миллион же ты потеряла, - мужчина достал сигарету и протянул ей. - Будешь? - Света отрицательно покачала головой, и он прикурил сам.
  - Да, конечно, такие девочки не курят, - мужчина выпустил дым, играя золотой зажигалкой. Он откинулся на спинку стула, не сводя с нее пристального взгляда.
  Девушка хранила молчание, полностью осознавая свою вину перед обществом и конкретно Вэлом, встречи с которым боялась сейчас до колик. Патрик продолжал изучать ее лицо, лениво сбрасывая пепел в стеклянную пепельницу.
  Он вдруг перегнулся через стол и, поймав ее взгляд, произнес с легкой иронией:
  - Детка, я, конечно, сам мужчина, но скажу тебе, между нами по секрету: ни один мужик не стоит того, чтобы за него сдохли, тем более, таким вот образом.
  - Стоит, - Света подняла на него глаза, полные смертельной тоски. - Стоит, - повторила едва слышно, тут же отведя взгляд. - Есть такие мужчины, без которых просто нечего делать на этом свете, - и замолчала. Когда-то она не мыслила жизни без Кьенга, теперь не хочет жить без Арсения. - Есть такие мужчины, когда смерть спасает от той боли, которая не дает жить без них спокойно. Смерть приносит освобождение.
  - Какая же ты дурочка! - поразился мужчина, затягиваясь и выпуская дым ей в лицо. - Красивая дурочка, - проговорил он задумчиво.
  - Уж красивая или нет, не знаю, но что дурочка - это точно, - грустно улыбнулась Света.
  - Вены резать пробовала? - спросил мужчина деловым тоном.
  - Пробовала, не вышло, - кивнула Света. Мужчина вытаращил на нее глаза. - Спасли, а потом в больнице достали спасительными нотациями. Теперь боюсь - вдруг опять не выйдет, и тогда по новой все слушать придется. Наказание - хуже не придумаешь.
  - Ничего себе дела, - засмеялся мужчина. - А под машину бросалась?
  - Нет, жалко водителей, ни в чем не повинных, - пожала плечами девушка.
  - А Вэла не жалко? - пожурил ее Патрик.
  - Этого гуманоида - ни капли. Про веревку можешь даже не спрашивать -- не умею затягивать петли. Газ отпадает - мало ли взорвется потом квартира, пострадают ни в чем не повинные люди. И потом, - она серьезно посмотрела на мужчину - самой сделать что-то страшно. Трудно решиться, понимаешь? А когда другой сделает - это уже совсем другое дело. Так проще.
  Мужчина молча курил, разглядывая девушку.
  - А ты экспонат, - заключил он. - Хочется спросить, в кого же ты оказалась так влюблена?
  - Зачем? Не стоит.
  - Ну просто интересно, за кого ты решила умереть. Хоть посмотреть на этого идеального парня. Может, я и сам буду стараться быть на него похожим.
  - Вот уж не надо! Ни в коем случае, - Света невесело рассмеялась. - Не хватало еще, чтобы этот экземпляр размножился. Да это и невозможно, - проговорила она чуть слышно.
  - Слушай, а давай выпьем, а? За знакомство, - Патрик подмигнул ей, щелчком подзывая официантку. - Тася, Тасенька!
  Толстая женщина моментально возникла у стола.
  - Тася, нам бы коньячку, хорошего, ты понимаешь меня? - подмигнул ей Патрик.
  - На меня не рассчитывай, - сразу отказалась Света, - я не пью, - и тут же покраснела, вспомнив, как неделю назад напилась в зюзю.
  - Да ладно, совсем немножко-то, - Патрик по-свойски ткнул ее в плечо. - Не ломайся!
  - Мне соку, если можно, - обратилась девушка к официантке, оставшись неумолимой к просьбам мужчины. Не хватало ей снова потерять контроль над собой.
  Та недовольно взглянула на нее. С огнем играет девчонка, ой, допрыгается. Перевела взгляд на Патрика.
  - Ладно, даме - сок, мне - сто грамм коньяку, - кивнул мужчина. - И пирожных там всяких, девчонке, не знаю, сладкого чего-нибудь.
  - Какие пирожные, - усмехнулась женщина, - ты в своем уме?
  - Ну конфеты-то есть какие-нибудь?
  - Ладно, будут тебе конфеты, - проворчала женщина и отошла к барной стойке.
  Света проводила ее любопытным взглядом и наткнулась на Вэла, молча гипнотизировавшего ее тяжелым взглядом. Он сидел рядом с Борей и не сводил с нее злых глаз, самозабвенно внушая ей мысль о самоубийстве.
  - Слушай, детка, - обратился к ней Патрик, - ты так и не сказала мне, как зовут парня, из-за которого стоит умереть.
  - Арсений.
  - Ах, Арсений! Как же я сразу не догадался, - хохотнул Патрик. - А фамилия у него есть, у твоего Арсения? Какой род деятельности? Он кто?
  - Он убийца, - Свете стало жарко, и она расстегнула кофточку.
  Патрик перестал улыбаться. Он почесал переносицу и задумался, затянувшись и выпуская дым кольцами.
  - А, ну да, понятно, типа убил все твои мечты, да?
  - Да, - Света кивнула. - Все уничтожил, сломал и исковеркал. И теперь я оказалась непригодна для этой жизни: душевные травмы не совместимы с жизнью.
  - Да что ты говоришь! Так не бывает, - Патрик хмыкнул, но его пристальный взгляд пытался проникнуть в самое сердце. - Или бывает?
  Тася принесла высокий запотевший стакан холодного виноградного сока и бокал с темной жидкостью. Выложила коробку конфет и уставилась на Патрика.
  - Что-нибудь еще? - спросила она.
  - Пока все, спасибо, детка, - и Патрик хлопнул ее по толстому заду. Молодая женщина никак на это не отреагировала. Она хотела что-то сказать ему, но не решалась. Патрик внимательно посмотрел на нее.
  - Тась, малышка, иди, работай уже, и не бойся, я ее не трону, - засмеялся он.
  Женщина покачала головой и отошла, так ничего и не сказав.
  - Ты что, она знаешь какая, - Патрик доверительно наклонился к девушке, - сядет - ягодицами орех расколет, ее все боятся, - и он снова рассмеялся.
  Света попробовала сок, он оказался вкусным.
  - Надо же, не разбавленный, - улыбнулась она.
  - А как же! Тася меня уважает, - Патрик подмигнул ей, и сразу посерьезнел. - Ну вот скажи, зачем тебе это - искать приключений на свою задницу? Первый раз встречаю такую бедовую девчонку.
  Света посмотрела на него поверх стакана.
  - Знаешь как избавиться от страшной головной боли? - спросила она.
  - И как? - Патрик смаковал коньяк. - Бери конфеты, угощайся, - открыл коробку и придвинул поближе к девушке.
  - Надо отбить себе большой палец на ноге, - она протянула руку и взяла одну конфетку.
  - Как? - поразился мужчина.
  - Можно тяпкой, можно молоток уронить.
  - Чего?
  - А того! Про головную боль моментально забудешь!
  Мужчина задумался, прикурив очередную сигарету.
  - Так вот ты какая штучка, - проговорил он. - Как же он тебя обидел, этот твой Арсений. Набить бы ему рожу.
  - У него сегодня свадьба, - неожиданно для себя сообщила Света.
  Мужчина сочувственно на нее посмотрел, молча попивая свой коньяк.
  - Может, выпьешь, а? - предложил он. - Кстати, я - Патрик, а ты?
  - Света, но можешь звать меня Ничто. Ладно, давай, выпьем, уговорил. Уж не убьюсь, так упьюсь. Вусмерть, - она протянула руку, взяла стопку Патрика и хлобыстнула остатки обжигающей влаги. Поморщилась.
  Потрясенный мужчина протянул ей конфету, и она тут же забросила ее в рот.
  - Тась, Тася, - позвал он колоритную официантку, - повтори мне пожалуйста, и даме тоже коньяку, - и он растерянно посмотрел на нее, пожимая плечами в ответ на ее немой вопрос.
  
  Света напевала какой-то мотивчик, удобно устроившись на плече мужчины. Он почти тащил ее на себе, Вэл и Борис молча шли сзади. Борис лениво махал сорванной веткой, Вэл мрачно поглядывал на девушку, сверля ее затылок недобрым взглядом.
  - Убить его мало, - ворчал Патрик.
  - Он сам кого хочешь убьет, - засмеялась Света пьяным смехом.
  - Это мы еще посмотрим, - он поудобнее обхватил ее за талию. - Я могу сказать тебе одно, по опыту знаю - после медового месяца он вполне может вспомнить о тебе и сделать своей любовницей.
  - Что? - Света остановилась и посмотрела на своего провожатого. Его спутники, следующие двумя неслышными тенями, замерли поблизости.
  - А что? Женился - не значит, стал монахом, ты что, не знала? Добро пожаловать в реальную жизнь, бэби.
  Света растерянно посмотрела на мужчину. Ей стало его жалко. Наверное, или ему изменили, или он сам. И то и другое плохо. Видно же, что он несчастен, а так спокойно рассуждает о таких страшных вещах.
  - Мне надо или все, или ничего, - твердо заявила девушка.
  - Так не бывает, - Патрик усмехнулся.
  - У меня всегда только так и бывает.
  - Как именно? Все? Или ничего?
  - Пока только ничего.
  - Вот видишь. Говорил же, что так не бывает.
  - Бывает. Показать шрам на руке? - предложила вдруг она.
  - Валяй, покажи.
  Она остановилась, закатала рукав кофточки, накинутой по случаю прохладной ночи, вытянула руку и показала шрам от локтя до запястья длиной примерно десять сантиметров.
  Мужчина двумя руками взял ее за руку, как бы поддерживая снизу.
  - Ну он и гад, - проговорил он, созерцая тонкий след от бритвы.
  - У меня еще есть, - и Света быстро задрала блузку, показывая шрам на боку, неровную толстую стрелу с двумя ответвлениями по обеим сторонам, как кривые ветки корявого ствола.
  - Мать, а это-то ты как заработала?
  - Спрыгнула с балкона неудачно, прямо на стекло. Такой позор - валялась в пивной луже. С тех пор ненавижу этот запах, - и она обернулась в сторону Вэла. Тот зло осклабился, но Света равнодушно отвернулась.
  - Тоже из-за него?
  - Да, но если на руке - от любви, то это - от ненависти.
  - Кто вас баб, поймет, - и тут же спохватился, - прости, девчонок. Глупая ты.
  - Конечно глупая, кто бы спорил. А сколько сейчас времени?
  Патрик обернулся к своим товарищам. Борис глянул на часы, он и Вэл как раз стояли под фонарем.
  - Скоро полночь, - сказал Борис.
  - Детское время, - Патрик хитро улыбнулся.
  - Когда детское время - взрослым пора спать, - сообщила Света. Она не могла стоять ровно, ее все время шатало.
  Мужчина только покачал головой, смотря на нее почти с восхищением. В его шоколадных глазах прыгали чертики.
  - Пошли, тут недалеко моя машина, довезу тебя домой. А то, как бы кто не воспользовался твоей беспомощностью, - усмехнулся мужчина, закуривая.
  - Какая еще беспомощность, - проворчала Света.
  - Как же! Пьяная женщина - пятьдесят процентов успеха, - Патрик расплылся в улыбке.
  - А у него началась уже брачная ночь, - сказала Света и помертвела. Он счастлив, а она все еще жива.
  - Слушай, подруга, если не хочешь, чтобы и у тебя она случилась, то лучше не дразни меня, хорошо? - попросил Патрик и снова взвалил ее на себя.
  - Не утруждай себя, - послышался голос из темноты.
  Вся группа замерла, мужчины насторожились, и только Света улыбалась пьяной улыбкой.
  - Бертуччо? Как ты здесь оказался? - весело спросила она, еще не видя его в темноте, но прекрасно узнав голос.
  - Об этом надо спросить у тебя, детка. Это твой маршрут, я его не выбирал, - проворчал мужчина. - Я всего лишь повторил его след в след.
  Он вошел в центр круга, освещенный одиноким фонарем, и предстал во всей красе - высокий, статный, строгий. Черные брюки и черная рубашка, с закатанными рукавами на три четверти. Бледное лицо в обрамлении черных как смоль длинных локонов выглядело нереально красивым. Он словно сошел со страниц готического романа. Герой романа с легким упреком смотрел на девушку.
  - Мой рыцарь, - улыбнулась пьяной улыбкой Света, и протянула к нему руку, но потеряв равновесие, снова схватилась за плечо Патрика.
  Патрик молча подхватил ее и крепче прижал к себе. Он с вызовом рассматривал Бертуччо.
  - Светлячок, ты заставила меня понервничать, - сказал брюнет. - Если бы с тобой что-нибудь случилось сегодня вечером, как бы я оправдался перед... - внезапно он осекся и с укором посмотрел на девушку.
  - А все, - сказала она, разведя руки и не сводя с брюнета глаз. - Я свободна. Хочу халву ем, хочу - пряники.
  Она постоянно покачивалась, ее колени подгибались, и Бертуччо, глядя на нее, хмурился все больше и больше.
  - Зачем ты ее напоил, пингвин? - он зло посмотрел на Патрика. - Тебе мало своих женщин? Надо было совращать беспомощное наивное существо?
  Света почувствовала, как ее спутник мгновенно напрягся, и она успокаивающе погладила его по плечу.
  - Это я-то беспомощное существо? - пробормотала она обиженно заплетающимся языком.
  - А ну убери от нее руки, - Бертуччо даже не подумал смягчать выражение лица и свой тон.
  Патрик каменел на глазах, и Света чувствовала, как напрягаются его мышцы, готовые порвать материю рубашки, покрывающей их.
  - Эй, Берт, не обижай моего друга, - попросила она.
  - Друга? - тот с недоверием уставился на девушку. - Да ты хоть знаешь, с кем связалась?
  - Не знаю, да это и не важно, - отмахнулась она. - Он меня защитил. Он сегодня меня от смерти спас, - проговорила она, почти с любовью поглаживая Патрика по щеке.
  Мужчина осторожно отвел ее руку, он не сводил глаз с Бертуччо. Оба нахохлились как петухи перед дракой.
  - От какой еще смерти? - моментально сделал стойку брюнет. - Эй, парень, это что еще за дела? - его глаза блеснули недобрым светом, не сулящим ничего хорошего всей троице.
  - А от такой, - не дала Света Патрику рта раскрыть. - Вон тот меня хотел в фарш покрс... помкр...покрмсать, чтобы накормить своих голодных собак, - и с беспечным видом она указала пальцем на Вэла.
  Лысый громила побледнел и задрожал, в его глазах отобразилась растерянность, граничащая с паникой. Света не могла поверить в это. Этот мужчина с огромными кулаками боится Бертуччо? Ее милого доброго Бертуччо? Он что, дурак? Нашел, кого бояться.
  - Подойди сюда, - между тем тихо проговорил Бертуччо, принявшись гипнотизировать Вэла жутким взглядом кровожадного зверя.
  - Эй, Ливертье, полегче, - подал голос Патрик в защиту своего товарища. Казалось, он один не был подвержен страху перед лицом грозного француза. Его напряженность не имела ничего общего с испугом. Скорее, это вызов, готовность отстоять свою позицию и жажда независимости, но никак не страх. Чего нельзя было сказать о Вэле и заметно побледневшем Борисе, примолкшем в сторонке и радующемся тому, что пока не попал в поле зрения грозного брюнета.
  - Я не с тобой говорю, - также тихо ответил Берт, не сводя темных глаз с Вэла. - Подойди, а то будет хуже.
  Вэл неуверенно сделал шаг к нему, остановился, замялся. Ему хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю или хотя бы умереть безболезненно, но он молчал.
  - Я не повторяю дважды, - сообщил Бертуччо и достал пистолет, тут же сняв его с предохранителя.
  В наступившей тишине было слышно, как Вэл нервно сглотнул. Света не могла больше смотреть на его муки. Она решительно оттолкнулась от Патрика, и упала прямо в руки к Берту.
  - Бертуччо, я все объясню, - проговорила она, путаясь в своих ногах. - Он не хотел сначала меня убивать, он потом уже захотел, когда я вылила ему пиво на голову. Я понимаю, он обиделся, а ты бы не обиделся? - чем больше она болтала, тем бледнее становился Берт.
  Дура, вот дура, читалось на его лице, и все мужчины беспрепятственно это прочли.
  - Детка, - обратился Берт уже к Свете, - ну нельзя же так себя вести! С такими людьми...
  Его тон был мягким, когда он говорил с ней. Он пытался прийти в себя, понимая, что дал маху с наездом на эту троицу, пострадавшую от непосредственности расстроенной девушки, получивший ощутимый шлепок от судьбы. Следовало как-то выправлять ситуацию.
  - А что такого? С какими такими? - Света дружелюбно обвела рассеянным взглядом своих новых приятелей, не понимая, о какой опасности ей пытается сказать Бертуччо. Все такие милые люди, и даже Вэл. Молчит, не грубит ей и больше не угрожает.
  - С такими, - Берт устало потер глаза.
  - Ну с какими такими? Ну скажи мне! - она дергала Бертуччо за рубашку.
  - Света, - Бертуччо вздохнул, засовывая пистолет за пояс брюк. - Ну ты даешь, мать, - он усмехнулся, тряся головой, и ветер подхватил его длинные волосы.
  - Берт, пошли домой, - попросила вдруг девушка и сладко зевнула, заражая всех присутствующих подобным желанием.
  - Вот это дело, - улыбнулся ей мужчина. Теперь он обнимал ее за талию, переняв эту почетную миссию у Патрика, не давая девушке выскользнуть рыбкой из рук и распластаться на асфальте. - Господа, - обратился он к молчащим мужчинам, - предлагаю забыть сегодняшний инцидент как некое недоразумение, - и он посмотрел на них как на мышей-полевок глазами пресыщенной совы. - Думаю, что некоторые подробности сегодняшнего вечера лучше предать забвению и похоронить, - он многозначительно посмотрел на Вэла.
  Тот, не мигая, смотрел на Бертуччо, на лице читалось облегчение. Он избежал жестокой казни и радовался каждой минуте жизни под ночным небом, словно только что излечился от смертельной болезни.
  - Ей ничего не грозило, - заговорил Патрик. - Берт, клянусь своим сыном, она была вне опасности.
  Ливертье сузил глаза.
  - Не знаю, не знаю. Думаю, мы обсудим эту ситуацию позже, как-нибудь на днях, идет?
  - Не вопрос, в любое время.
  - Договорились. Детка, ты здесь? Идем?
  - Ага, - сказала Света, готовая заснуть прямо на ходу. - Пока, Патрик, пока, Борис, и даже ты - Вэл, тоже пока, - она подняла руку и помахала им, устремляясь вперед, спеша за своим спутником.
  - Надо же, связаться с вышибалами, - ворчал Бертуччо, ведя ее к своему джипу.
  - Так они вышибалы? - оживилась Света. - На дверях что ли стоят? В каком-то клубе?
  - Ага, вышибают зубы, глазные яблоки и деньги из должников, - усмехнулся Бертуччо.
  - Упс! - воскликнула Света.
  Внезапно она поняла, что больше не сделает ни шагу.
  - Я все, я пас, - сказала она, желая присесть прямо здесь, где только что прошла.
  С тихим вздохом Бертуччо легко подхватил ее на руки и донес до машины, которая виднелась неподалеку. В салон он усаживал уже громко сопящую девушку.
  - Меня окружают одни алкоголики, - проворчал он.
  Ему хотелось поцеловать ее, хотя бы чмокнуть в щечку, но он боялся не сдержаться. Как там сказал Патрик: пьяная женщина - пятьдесят процентов успеха? Вот она, на тарелке с голубой каемкой, бери - не хочу. Хочу, еще как хочу. Бертуччо выпрямился и в сердцах громко хлопнул дверцей. Обошел машину, сел за руль, завел мотор и газанул с места.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"