Невыносимой алостью полыхают закаты этого марта. Пережить зиму, как смерть... может быть, поэтому - все чувства обострены и слова кажутся глупейшей тривиальностью.
Падать в ночь, в сон... склониться к изголовью былых надежд (они - как мертвые дети, они уже не умрут дважды, мир закономерен...) - замереть, шептать обескровленными губами: "Дорогие мои, любила..."
Бледное лицо, перечеркнутое оконными рамами. Код - "прости меня".
Подниматься к небу, подниматься отчаянно, расправляя крылья каждый раз - в последней судорожной попытке, в жажде обмануться и забыться, перечеркнуть все прошлое криком, в который уже невозможно верить, уже не шестнадцать лет - "Это все было не со мной!"
Печальная Смерть в белых одеждах с глазами цвета зимнего аметиста - подходит, садится у края кровати, когда засыпаешь, и гладит узкой рукой по лбу: "Девочка моя, хорошая моя, спи, еще недолго, еще нескоро..."
Ее крылья белы.
Два ангела - где-то там, наверху, - ведут вечный спор Любви и Муки. Крылья одного мягки и отливают серебром, крылья второго жестки, кожисты и черны, словно южная жаркая полночь.
- Она любила и в руках ее была сила, пусть и смирение - во взоре!
- Она страдала и замирала в проемах дверей, раскинув руки, словно молила о бесчестье.
- Она чиста!
- Она мертва.
Они схватываются в рукопашной, которая перерастает в болезненное страстное объятие. Они братья и никогда не забудут об этом.
Когда настанет Вербное Воскресенье и тронется лед, они сядут у гранитных невских парапетов - пить вино и оплакивать кровью Христовой твое прошлое. Они простят всех тех, кого ты простила.
Смерть примирит их спор. Мудрая и созерцательная Леди-с-которой-не-поспоришь - не снисходит до мирской суеты. Она касается лба своей холодной узкой дланью в нужный момент... и наступает покой. Все, кто ушли в ее владения, благодаря ее за то, что она есть - свободны и невидимы.
Гранатовый сок течет сквозь пальцы - на песок, на листы старых пергаментов, в землю, в воду... и наступает примирение. Пустота болит неразорванной тяжестью и теряются, теряются прошлые имена в шелесте листвы на исходе августа.
Бродячий шут насвистывает площадные мотивы, провожая тебя неуловимым взглядом. Его так трудно заметить в толпе. Обернись, отыщи, помоги, донна Анна. Ты никогда боле не будешь одинока среди призраков.
Молчание гаснет в крови, иссушив гортань. Не плачь, мертвым руслам древних рек уже ничем не поможешь. Душа странствует в пыли, отыскивая звездное крошево среди прочих осколков. Возможно, на чьих-то ладонях ты еще угадаешь - Знаки и Следы.
Звук скрипичной струны в отдалении. Нота Примирения.
Это Весна. Это бледное Солнце восходит над горизонтом. Тают, снова тают в его лучах лунные лестницы.