Она повертела в руке звезду, пытаясь ощутить ее сущность, потом, укорив себя за рассеянность, сняла перчатку. Не помогло. Она вздохнула и сняла кожу.
Иссиня-белые разряды, похожие на ток, прорезали ее руку, мелькнули перед глазами хаотическими сполохами. Недоставало конкретики: мешал разум. Как снять с души эту перчатку, она не знала; пришлось ограничиться скальпированием и снятием мозга.
... И она забыла смысл своей жертвы. Вертя в руках звезду, смутно ощущая недостигнутую цель, она наслаждалась ее красотой, как дитя.
* * *
- Молчание. - сказал Игрок, двигая черную фигурку крылатого всадника по клеткам доски.
- Расторжение. - ответил Ангел, двигая ему навстречу фигурку отшельника с длинными волосами.
- Прощение. - сказал Радужный, ставя на доску фигуру в черной мантии, коронованную венцом сияющих молний.
- Смерть. - сказал Черный Рыцарь, неумолимо и внимательно подвинув на две клетки против положенного фигуру с посохом, способным Петь.
В зале внезапно появилось чувство пустоты и игроки что-то поняли, разом замолчав. Даже те, к кому это не относилось никак. А те, к кому относилось - пали ниц, закрывая головы полами плащей.
Та-что-в-Белом вышла из Тени и взглянула на доску; все фигуры разом оказались на ее ладонях. Немного подумав и взвесив, она сложила их в свой бездонный аккуратный рот и прожевала без малейшей тени удовольствия или неудовольствия.
- Не нужно. - сказала она и ушла. Игра закончилась по умолчанию.
* * *
Впервые ей посчастливилось увидеть ночь с ракурса вселенной. Теперь, когда душа ее навеки осталась в тени отцветших апельсиновых дерев.
Звезды звенели в ее светлых волосах удивительно бездушно. Ее пугало это, как никого другого.
Она предпочла забыть все, заметив, что здесь не имеет никакой власти то, что она знала там. Она оставила себе от прошлого только нить коралловых бус и воспоминание о том, что ее имя значило "Радуга". Конь ее Господина несся в далекие края Его детства, неведомые ей, и не было здесь эха от его копыт.
Забыл разум, но душа пока что продолжала что-то помнить... и она крепче обняла Его за плечи, сидя перед Ним в седле, обняла, забилась под Его плащ, спрятала лицо на груди мертвого смуглого всадника...