Чепенко Евгения : другие произведения.

Девица и волк (Девица-Яга 2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.42*17  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая повесть о молодой Яге, волкодлаке и их друзьях. Дубравко предстоит защитить Даню от посланных его кланом убийц, встретиться с матерью и стать сторожем Кладенца. Ну а Дане - разобраться с тем, кто пытался навлечь на нее гнев Морока. Жанр: фэнтези, о любви
  Девица и волк
  
  Пролог
  
  Лизе больше ничего не оставалось делать кроме, как наблюдать. Она пряталась меж деревьев и видела, как молодой глупец, найденный Йосипом, ушел вслед за русалкой. Откуда она взялась девушка не знала, и сейчас ее это волновало менее всего. Важно было лишь то, что Йосип использовал ее, и теперь заслуженно умирал, проткнутый тонким колом ведьмы.
  Она понимала, что нужно отойти подальше, ведь ее могут заметить, но не в силах была оторваться от картины, что разрывала ее сердце. Дубравко, ее Дубравко, которого она так любила, о котором мечтала больше столетия, обнимал другую, готов был погибнуть ради нее. И эта другая была ведьмой. Жалким человечком. Сколько прожила она на свете? Что знала она о том, кто рисковал ради нее жизнью? Ничего! Совершенно ничего.
  Когда Йосип впился зубами в шею сына, Лиза сорвалась с места, собираясь остановить старика, но ее опередила Мирна, а она так и осталась стоять ближе, чем это было нужно.
  Девчонка стояла, уткнувшись ему в шею, а он обнимал ее нежно, ласково, стряхивал бабочек с волос и плеч. Тупая боль растеклась по всему телу. В глазах потемнело, стало трудно дышать. Как он мог? Нет. Все не так. Она ведь ведьма. Она его одурманила, приворожила, обманула... Она - убийца Йосипа. Клан этого не оставит без внимания. Уж кто - кто, а Лиза об этом позаботится. И пусть старик заслужил смерти, после того как посмел использовать ее любовь к Дубравко, это не имеет значения.
  Она последний раз взглянула на того, о ком грезила и медленно, стараясь не произвести ни звука, начала отступать назад...
  В глубине парка в семейном поместье одного из Старых шел совет.
  Петр и Тома ходили вкруг нее. Еле заметный звук мягкой поступи отражался от стен бывшей бальной залы, увешанных портретами и гобеленами, и возрастал по мере отдаления. Взгляды охотников не выражали никаких эмоций кроме равнодушия и жажды боя.
  - Ты утверждаешь, что не могла помочь?
  Лиза прямо посмотрела в глаза брата.
  - Когда я была уже почти близко, ведьма воткнула кол в сердце. Я не успела, Петр. - Последнее слово девушка произнесла с презрением, словно выплюнула.
  - Почему ты не была на поле боя, там, с ним?
  - Он велел остаться невидимой, до особого приказа. Я не имела права не подчиниться. Он - глава клана!
  - Был...
  Скрипучий голос позади девушки произнес.
  - Ne, Петр! Пока Йосип не отомщен, он все еще глава. Dovoljno. Ona odgovori na sva naša pitanja. (Она ответила на все наши вопросы.)
  Тома остановился и повернулся лицом к участникам совета.
  - Što je vaše rješenje? (Каково ваше решение?)
  - Елизавета отомстит за смерть Йосипа. Ты же, Петр назначаешься временным исполнителем на место убитого. Если все именно так как рассказала твоя сестра, она вернется с Дубравко, и именно он заменит отца. Теперь он сильнейший из нас.
  
  Глава 1
  
  Степной ветер хлестал по лицу. Даня прижалась ближе к спине волка. Думать о том, как она выглядит сейчас со стороны, не было времени. В поле мало людей встречных.
  - Дубравко! Уходит!
  Волк зарычал. Он и так несся на предельной скорости. Кто бы мог подумать, раньше волкодлак беззаботно полагал, что быстрее него существа на свете нет. На деле выходило обратное. Доказательство на лицо. Точнее на лапы. Они гудели.
  Ящер, как ни в чем не бывало, бежал впереди, порой поглядывая назад и противно ухмыляясь. Даня его называла симпатичным, умным. Ничего кроме безграничного тщеславия и инстинктов за холеной внешностью не скрывалось.
  Волкодлак легко перемахнул через овраг. Девушка на спине захихикала. Дубравко неодобрительно покосился на нее.
  - Да, знаю, я знаю... - Пробубнила молодая Яга. - Но все равно щекотно.
  На горизонте замаячила трасса и начала стремительно приближаться.
  - Он не посмеет!
  Дубравко хмыкнул. Как же, не посмеет он. Скот изводить он додумался, а людям показаться нет. Ящер меж тем выскочил на асфальт.
  Темно-синяя "девятка", завизжав тормозами, съехала в кювет. Тяжелую фуру, шедшую по встречной, начало заносить. Грузовик гудел. Дальнобойщик, пожилой мужчина, с огромным трудом справился с управлением. Он осторожно встал у обочины, заглушил двигатель, руки лежали на руле, тело сотрясала крупная дрожь. Полуголый парнишка, на которого он чуть не наехал, испарился. Следом прямо перед капотом у разделительной полосы мягко приземлился здоровый волк, с миниатюрной девицей на спине. Мгновение и видение испарилось. Мужчина устало потер ладонями лицо. Пора хорошенько выспаться.
  Дубравко разозлился. Чертов Ящер! Стиснув зубы, волкодлак сделал то, чего от себя уже не ждал, он ускорил темп. Мышцы трещали от перегрузки. Рывок, один только рывок и дать Дане закончить заговор.
  Девушка, почувствовав решимость волкодлака, сильнее вцепилась в шерсть и приготовилась. Блеклая степная трава шуршала под лапами ее зверя. Расстояние неумолимо сокращалось. Вот уже не более десяти метров. Пять. Два. Дубравко зарычал и прыгнул.
  Ящер упал на живот, прижатый к траве нечеловеческой силой. Когти волкодлака издали противный звук, скользя по стальной на ощупь коже. Даня зашептала. Трава вокруг зашумела, закачалась, пригибаясь к земле, ветер стих, редкие деревца застонали, зашелестели кронами. Ящер зашипел, начал извиваться, пытаясь выбраться. Даня произнесла последние слова, и он застыл, не в силах сопротивляться древней магии Яги. Природа вновь пришла в свое нормальное состояние.
  Дубравко слез с юноши и осторожно, помятуя о наезднице, лег в траву.
  -Эй! А этого везти! - возмутилась девушка.
  Волк фыркнул. Она сердито вытащила ногу из-под мохнатого бока.
  - Лентяй! - укорила девушка и пошла оглядывать свою работу. Теперь Даня уже не допускала ошибок. Урок с дедом Пашей запомнился на всю оставшуюся жизнь. Неплохой из него заяц получился, деятельный. Ящер по-прежнему не шевелился. Хорошо. Девушка вернулась к волкодлаку.
  Теперь зверь лежал на спине, свесив из пасти язык. Он нежился, перекатываясь с боку на бок, и щурился от полуденного солнца. Яга засмеялась. Дубравко изогнулся и с укоризной покосился на нее. Жарко. Девушка поняла, достала из сумки осиновый кол, воткнула его в землю. Волк нехотя поднялся, разбежался, прыжок, кувырок, удар, и вот он снова человеческого облика. Даня подала шорты.
  - Спасибо, - парень оделся. - Так значит я - лентяй?
  Яга хмыкнула.
  - Ага.
  Он приблизился и обнял ее.
  - Уверена?
  Даня сделала вид, что задумалась.
  - Ну не знаю.
  Волкодлак поцеловал девушку. Одинокая бабочка опустилась ему на макушку. Он засмеялся.
  - Они все еще нас преследуют.
  Она улыбнулась.
  - По крайней мере, их стало меньше, и осы с пчелами отстали.
  Дубравко упал в траву и потянул Даню следом.
  - Люблю тебя. Хоть ты и бываешь ребенком.
  - Я - не ребенок! - она сердито сверкнула глазами и вырвалась из объятий.
  - Угу, - насмешливый взгляд синих глаз выдавал его с головой, от приопущенных век расходились сеточки морщинок. Дразнить ее - доставляло Дубравко безграничное удовольствие. Даня притворно нахмурилась.
  - Ты опять это делаешь!
  - Что? - взгляд невинного младенца. Прямо, честнее на свете существа не придумаешь!
  Теперь Яга прищурилась.
  - Дразнишься. Что в этот раз?
  Он улыбнулся.
  - Ничего. Но люблю, когда ты сердишься.
  Даня свела брови к переносице, потом, не выдержав, засмеялась, звонко, заливисто. Дубравко вторил ей.
  - Жаль мама тебя не видит. Ты бы ей понравилась.
  Даня оперлась головой на руку.
  - Ты скучаешь.
  Парень стал грустным, на его плечи будто разом спустился груз прожитых лет. Яга всегда поражалась, как можно быть одновременно таким молодым и таким старым.
  - Какая она была?
  - Добрая, ласковая, смешливая. Отца очень любила. Она была его сердцем, пока не умерла. Мирна на нее похожа. Только, я ее запомнил чуть мягче, чуть нежнее...
  Девушка провела пальчиками по раскрытой ладони с тонкими длинными пальцами. Руки аристократа.
  - Дубравко.
  - М?
  - Ты никогда раньше не рассказывал о... - Девушка запнулась, подбирая нужные слова. - О своем детстве.
  Парень молчал. Даня подумала, что вот сейчас он снова начнет отшучиваться или уходить в сторону как бывало уже не раз, но после недолгой паузы он произнес.
  - До ее смерти детство было счастливым. Мама принадлежала к мелкому дворянству, когда они познакомились ее семья была весьма бедна, и отец отдал большие отступные. Дед тогда владел судоходной компанией.
  - Твой отец и дедушка тоже?
  - Что тоже?
  - Тоже принадлежали дворянству?
  Дубравко качнул головой, усмехнувшись, посмотрел на свои босые ступни, затем насмешливо взглянул на девушку.
  - А это важно?
  Даня не ожидала такого.
  - Н... нет, - голос подвел. - Смотрю на твои пальцы и думаю, что руки не крестьянские.
  Дубравко, нахмурившись, уставился на свои руки.
  - Да? И то верно... - Парень, ненадолго задумавшись, продолжил. - Родители были счастливы по настоящему. Йосип до безумия любил ее. Она его. Когда я родился, дедушка был в восторге. Насколько могу вспомнить, у меня было больше игрушек, чем это нужно одному маленькому мальчику. Потом появилась Мирна. А два года спустя мама умерла, - Даня нежно сжала ладонь Дубравко. Он снова принялся разглядывать свои ноги. - Знаешь, люди раньше умирали от обычного гриппа. Почти следом за ней ушел и дедушка. Отец сломался, занялся делами и постепенно перестал быть тем человеком, которого мы с Мирной знали раньше. Вся беда в том, что мы напоминали ему о ней, но заменить не могли. Ну а после... после ты и сама догадываешься что произошло.
  Даня не знала о чем думать и что сказать. Когда дело доходило до его внутренних переживаний, она чувствовала себя бессильной. Дубравко не делился своими эмоциями, если считал их отрицательными или ненужными для нее. И все же она ощущала его печаль почти физически. Девушка поежилась от внезапно нахлынувшего озноба. И тут в голову пришла неожиданная мысль. Как она раньше не подумала об этом?
  - Мы сходим к ней.
  - К кому?
  - К твоей маме.
  Дубравко резко сел, лицо стало непроницаемым.
  - Это возможно? Куда?
  - Возможно. В Беловодье.
  Он потер ладонями лицо, опустил голову между колен и долго так сидел, не проронив ни звука. Затем тихо сказал.
  - Мирну я могу взять?
  - Конечно.
  Она осторожно положила руку на плечо волкодлака. Дубравко резко поднялся.
  - Ладно. Еще Морока твоего искать. Ящер так долго лежать не будет.
  Внезапное чувство тревоги охватило его, заставив присесть и начать оглядываться. Все лишние мысли и переживания разом вылетели из головы. Кто-то посторонний наблюдал за ними. Наблюдал пристально. И это уже не в первый раз. Волкодлак принюхался. Ветер мешал. Кто бы ни был этот враг, он был достаточно умен, чтобы не выдать себя.
  - Что? - внимательные глаза Яги смотрели с тревогой.
  Дубравко снова принюхался, окончательно освобождая звериные инстинкты. Ничего. Но ощущение взгляда не пропало и по-прежнему жгло затылок. Этот кто-то был на приличном расстоянии.
  - Иди впереди, чтоб я тебя видел.
  Даня свела брови на переносице и согласно кивнула. Если ее волк просит о чем-то, то это не спроста.
  - Как скажешь.
  Она забрала кол, вызвала пелену тумана, волкодлак взвалил на плечо Ящера и они втроем исчезли, скрывшись в царстве Маржаны. Смрадный дым рассеялся за их спинами.
  Лиза спешила, но уже не первый раз уперлась в пустоту. Они только что были здесь. И вдруг раз и ничего. Снова колдовство. Сколько дней и ночей она наблюдала как ее всесильный Дубравко превращается по первому желанию ведьмы в волка и возит на спине, будто так и надо. Лиза зарычала.
  Сзади неслышно подлетел Яков.
  - Gdje...
  - Не знаю.
  Девушка сморщилась. Клан мог бы дать ей более хитрого сопровождающего. Яков при жизни еще был непроходимо туп, хотя и силен. От его частых неуместных вопросов она порой начинала скрежетать зубами.
  Третий месяц Лиза жила в лесу, словно дикарь, прячась, слушая каждый шорох. Она ждала, а когда появлялся удобный момент, начинала действовать, но раз за разом досадно упускала свой шанс. Воистину случай был не на ее стороне. Дважды вина лежала на Якове. Но клану таких отговорок не надо. Все что их будет интересовать - это результат. Пора перестать прятаться. Время действовать более открыто. Главное добраться до Евдокии.
  - Što je sljedeće? (Что дальше?)
  - Рано или поздно они вернутся ко второй ведьме, Марье.
  
  Даня переступила порог бабушкиного сруба и, не глядя по сторонам, добежала до дивана. Морок с его заморочками! Опять искали снотворца сколько часов кряду. До позднего вечера! В животе заурчало, потом заквакало. Дубравко зычно позвал с сеней.
  - Баб Маш!
  С кухни проскрипели.
  - Оу!
  - Баб Маш! Поесть есть?
  - Милой, поди сам налови! Я такой гадостью не запасаюсь.
  Волкодлак на пороге сморщился.
  - Да не мне! Внучке.
  - А! - пожилая худощавая фигура показалась в проеме кухни. - Блинчики.
  Дубравко согласно кивнул.
  - Пойдет.
  Он поднял Даню на руки и понес за стол. Молодая Яга и не подумала возражать.
  - У-ух. Волкодлаки. Тоже что ли роман закрутить на старости-то? - Марья счастливо вздохнула, выкладывая на стол блины и варенье.
  - Бабуль, какая старость?
  - Та, которая не в радость. Чет я хотела сказать, а чего не помню, - женщина задумалась. - Ладно. Вспомню - скажу.
  Антон показался на кухне и с разбега хлопнул Дубравко по плечу.
  - Привет труженикам! Как охота?
  Волкодлак пожал плечами, наблюдая как Даня уплетает масляный кусок жареного теста.
  - Успешно.
  - Круто. О, баб Маш, спасибо, - парень взялся за тарелку. - Прям как я просил.
  - Всегда пожалуйста, хороший мой.
  Девушка встрепенулась.
  - Эй! Это моя бабушка.
  Антон ухмыльнулся.
  - А! - неожиданно громко гаркнула Марья. - Федор придет сейчас.
  Даня поперхнулась. Дубравко напрягся. Последний раз богатыря они видели в начале лета, и то расстались не самым лучшим образом.
  - Оба на! Драка? - Антон не перестал уплетать свой блин. Дубравко снисходительно покачал головой, Антон есть Антон.
  - Нет, - девушка сморщилась. - Разговор.
  Она твердо посмотрела в глаза волкодлака. Тот пожал плечами.
  - Как скажешь. Но если не подействует, тогда я сам с ним разберусь.
  Сухой кулак бабы Марьи замаячил перед носом Дубравко.
  - Я те разберусь! Таких ведьмаков как Федя еще поискать. Антону до того уровня расти и расти!
  Последний звучно отхлебнул чай.
  - Баб Маш. А еще блинчики будут?
  - Будут, - заулыбалась женщина. Даня тяжело вздохнула. Дубравко под столом нашел ее руку и нежно сжал хрупкие пальчики.
  - Бабуль, - аккуратно начала девушка новую тему. - Я хочу в Беловодье сходить.
  Марья проницательно взглянула на внучку.
  - Втроем?
  - Угу.
  - Ступай. Только смотри, чтоб Маржана о том не проведала.
  - Знаю, бабуль.
  В сенях скрипнула дверь. Дубравко обернулся к выходу и оскалился. В проеме кухни возвышался Федор. Богатырь недобро сверкал глазами в сторону волкодлака.
  - Добрый вечер, Марья.
  - Добрый. Федь. Добрый. Ты проходи. Садись. Устал, небось, с дороги. Поешь.
  Федор медленно прошел до стола и сел напротив Дани.
  - Здраствуй, Евдокия.
  Девушка вздрогнула, но взгляд не отвела. Раньше он всегда кликал ее не иначе как "Данилыч", а теперь Евдокия... Яга грустно вздохнула.
  - Привет, Федь.
  Антон наскоро вытер ладонь о салфетку и протянул руку через стол.
  - Я - Антон. Друг Дубравко.
  Богатырь удивленно пожал руку.
  - Рад знакомству. Ведьмак что ли?
  - Ага. Начинающий.
  
  Глава 2
  
  - Дань, ты сама понимаешь, что он зверь? Он не человек!
  Федор повторялся. Больше сорока минут они сидели на упавшем стволе недалеко от дома и разговаривали. Точнее сказать - это она разговаривала, а богатырь ладил одно и тоже. Окружавшая темнота еще хранила летнее тепло. Но его было мало. Девушка зябко поежилась. Холодно. Мерцал свет. У бабушкиного домика работал фонарь. Помятое крыло Марьиного оранжевого УАЗика бросало блики на деревья и землю.
  Тайга шуршала. Привычные ночные звуки мешались с тихим говором тысячи голосков. Нечисть вылазила из своих многочисленных норок и убежищ, чтобы насладиться уходящими деньками. С морозами в права вступают иные законы. Лишь немногие не засыпают. Вот она сама, и зимой и летом, что называется одним цветом. Девушка сморщилась.
  - Феденька, - он вздрогнул от ласкового обращения. - Я то тоже - не совсем человек.
  - Но ты и не зверь! - стоял на своем богатырь.
  Девушка протяжно вздохнула. Ладно, придется зайти иначе.
  - Я его люблю и собираюсь познакомить с родителями.
  - Что? - в голосе ведьмака скользнула боль и удивление. Он поднялся с бревна и замаячил взад-вперед перед ее взором. Старая хвоя и сухие ветки захрустели под увесистыми ступнями. Даня никогда не видела, чтобы Федор настолько выходил из себя, чтобы забыть о необходимой колдуну тишине и легкости движений.
  - Угу, - для надежности, в довесок к словам, Яга кивнула. Она скрестила руки на груди, стараясь удержать тепло, тело начинала бить мелкая дрожь.
  - Ты... глупая!
  Федор резко остановился и навис над ней так, что девушка оказалась с ним лицом к лицу.
  Она выдержала тяжелый взгляд, затем равнодушно пожала плечами.
  - Может статься и так, Федь. Только это моя жизнь. И решать мне.
  Ведьмак отстранился.
  - Что ты знаешь о жизни?
  Даня поджала губы. Намек на ее возраст? Раньше Федор этого себе не позволял. Серые глаза блеснули сталью.
  - Это правда, Федь. По сравнению с тобой ничего.
  - А по сравнению с ним? - не унимался богатырь. Он ткнул пальцем в сторону дома.
  Она снова пожала плечами и отвернулась в сторону.
  - Я так понимаю, баба Маша не против, - Федор устало потер виски.
  - Да.
  - Выходит, все остаются при своем.
  - Выходит, что так.
  Богатырь чертыхнулся и неслышно (вспомнил таки о тишине) скрылся меж деревьев. Мелкая дрожь переросла в крупную. Девушка стиснула зубы.
  - Н-ну, давай! Я знаю, что ты т-там!
  Сзади послышалось шуршание. Она порадовалась своей догадливости.
  - Я убью его!
  - В-вот так и знала, что не будешь ты ждать меня в... в избе.
  - Да уж конечно, - возмутился волкодлак. - Ты посмотри на себя! Чего мне стоило усидеть на дереве и не вбить в ведьмака немного мозга!
  Дубравко стянул с себя толстовку, закутал девушку, приподнял и усадил себе на колени.
  - Так лучше?
  Даня готова была замурлыкать. Блажен будь тот, кто придумал кофты. Она вжалась в теплое тело и заерзала, устраиваясь поудобнее.
  - Вот если б Федька так сделал, ты бы точно на дереве не усидел.
  Волкодлак улыбнулся.
  - И то верно.
  И снова ощущение чужого взгляда пронзило его. Улыбка переросла в оскал.
  - Пойдем в дом.
  Яга насторожилась.
  - Что?
  - Просто, пойдем.
  Она не собиралась сдаваться. Это уже не первый раз.
  - Нет. Объясни.
  Дубравко задумался.
  - Сам не знаю. Порой появляется нехорошее ощущение постороннего. Следят будто.
  - Кто?
  - Сложно сказать. Слишком далеко. Они или он не приближаются... Пойдем. Моих врагов тут быть не должно. Верно просто реагирую на твою челядь, а они - не страшно.
  Яга встала. Дубравко заставил ее идти на случай впереди, не теряя из поля зрения. На крыльце он остановился и еще раз вгляделся в темноту. Ощущение взгляда прошло. Он ступил через порог.
  В доме кипела жизнь. Баба Марья, причитая на размеры вновь прибывшего гостя, стелила в гостиной на диване. Федор угрюмый скрылся в ванной. Домовой Степка прихлебывал чай из блюдечка на кухне, стряхивая случайные капельки со своих детских пальчиков. Дубравко кивнул Степке, которого сегодня еще не видел, и получил в ответ ворчливое старческое бормотание, совершенно не сочетающееся с высоким звонким голоском. Волкодлак уже успел привыкнуть и к молодому бородатому Гришке в Даниной городской квартирке, и вот к этому пожилому чуду бабушки Марьи. Единственный, с кем ему пока не удалось найти общий язык, так это местный дворовой.
  Антон восседал на законно обжитой раскладушке по центру комнаты и безуспешно пытался оживить цветок, который ему выдала Марья.
  - Да чтоб тебя! Зараза! - заговор перемежался с ругательствами. Даня улыбнулась. Парнишка мучился уже четвертый день, но злополучный кустик мяты отказывался оживать.
  - Давай, давай, Антош, - приговаривала старая Яга. - Потом папоротником займемся. Цвести его учить будем.
  По полу носилась кикимора, подбирая мелкие перышки, выбитые из подушек. Она таскала их за печку и, что-то бормоча, утепляла гнездышко.
  - Фетишистка! - крикнул ей вслед Антон, когда она проворно подпрыгнула и выдернула из его пухового одеяла торчащий корешочек белого пера.
  Два здоровых черных кота с одинаковой кличкой "Кот", устраивались на ночлег в хозяйской спальне. Даня покачала головой, наблюдая за этой безобразной сценой. Антон прозвал их "два толстяка" и самое паршивое, по ее мнению, что животные откликались. Особенно когда дело касалось еды. А ведь, кот Бабы-Яги создание непростое. Магическое. Его уважать надо. Ну как же! Разве дождешься уважения от парня, который умудрился довести до бешенства Белуна, явившегося на свое несчастье навестить Марью?
  Даня прошла в свою старую комнату, в которой они теперь жили с Дубравко, и упала на кровать. Потянулась. Блаженство - не порок.
  Волкодлак осторожно прикрыл за собой дверь.
  - Спать собралась?
  Девушка лукаво покосилась на парня.
  - А есть другие варианты?
  Дубравко одним махом, без особо видимых усилий, запрыгнул на кровать и присел рядом с девушкой.
  - Есть.
  Яга прищурилась.
  - И чего хочет мой волк?
  Парень склонился над ее лицом. Глаза его горели.
  - Волк хочет одну маленькую сладкую ведьму...
  
  Шум и треск ворвались в ее сон. Нечем дышать. Все что она знала, что она задыхается. Кругом темнота. Девушка попыталась открыть глаза. Удалось. Ее окружал дым. Черный, едкий, он заполнял легкие. И огонь... повсюду огонь.
  Сильные руки подхватили хрупкое тело, завернули во что-то и понесли. В глазах начало темнеть снова. Наконец обожженного горла коснулся кислород. Девушка закашляла. Те же самые руки бережно опустили ее на сырую холодную землю.
  Рядом оказался еще кто-то. Теплая ладонь коснулась лба. Даня открыла глаза и повернулась.
  - Бабушка Марья! - вместо восклицания из горла вырвалось надрывное сипение. Девушка закашляла. Женщина с тревогой ощупывала внучку.
  - Ты как милая?
  - Бабуль, откуда это?
  - Потом. Надо пожар погасить.
  Старая Яга поднялась с колен, распростерла руки в стороны и зашептала. Сила, что освобождала теперь ведьма, была невероятной. Природа застонала. Воздух загустел и стал тягучим, заключая треск пожара в тиски так, что он почти перестал быть слышен вокруг. Поднялся ветер. Волосы Марьи разлетелись в стороны, словно наэлектролизованные. Освещаемая заревом пожара, она имела жуткий вид. В черном ночном небе сверкнула молния, прогремел гром, и первые крупные капли дождя упали на землю. За ними разом последовал сильнейший ливень, обрушившийся на дом ровным потоком. Раздался резкий неприятный треск, и крыша в нескольких местах стала оседать вовнутрь.
  Дубравко продолжал вытаскивать жильцов на улицу. Сначала Антона (Федор вышел сам), кикимору, котов, потом причитающего Степку. Спина волкодлака почти сгорела. Даня, забыв про себя, кинулась к нему.
  - Твоя спина!
  Дубравко сморщился.
  - Пройдет. Балка упала.
  Он покосился на дом. Огонь уже почти погас.
  - Знаешь, баб Маш. Иногда ты меня пугаешь.
  Женщина подошла к волкодлаку и похлопала его по руке.
  - Так и должно быть, волк.
  Федор приложил ладони к груди Антона и зашептал. Парень дернулся, приходя в сознание, и закашлял.
  Даня справилась со своими легкими сама. Марья уперла руки в бока.
  - Ну а теперь можно задаться вопросом: это кто ж такое безобразие учинил?
  Все молчали.
  - Подожгли нашу комнату, - Дубравко прижал девушку к себе покрепче. Даня осторожно провела рукой по уже покрывшейся рубцами коже.
  - В прошлый раз меня только подставили, а теперь убить хотели.
  Федор сверкнул недобрым взглядом.
  - Может, это не ее, а тебя, зверь, убить хотели!
  Дубравко ответил тем же взором. Марья неодобрительно покачала головой.
  - Ай-яй, Федь. Глупость такую сказать. Волкодлака огнем не возьмешь. Тебе ли не знать.
  Богатырь сжал губы в тонкую линию. Антон засунул за пазуху ревущую кикимору и неуверенно поднялся с сырой земли. Дождь все усиливался. Пожар окончательно погас, и лес окружила темнота. Степка в обнимку с дворовым и его женой уныло взирали на пепелище. Под ногами Марьи мяукнул кот.
  - Сейчас, милый. Все восстановим.
  Ведьма вновь зашептала...
  
  Лиза сидела на сосне и ее разбирала злоба. Непомерная, неугасающая. Он вынес ее! Она видела собственными глазами, как он положил ведьму на землю и побежал снова в дом. Дальше наблюдать Лиза не имела права, пришлось ретироваться.
  Каковы же чары, что даже во сне Дубравко послушен? Яков поджег именно ту комнату, что она указала, пожар разнесся по деревянному дому в мгновение ока, но нет, теперь землю окутывала темнота. Дождь перешел в мелкую морось, как только огонь погас. Старая ведьма сильна. Таких еще не встречалось клану.
  Лиза с силой сжала ствол сосны. Дерево хрустнуло под стальными пальчиками девушки, массивная верхушка с треском рухнула на землю. Звук прозвучал сродни раскату грома.
  - Ты чего творишь? - Яков оскалился с земли, упавший ствол едва не зацепил его.
  Лиза с ужасом осознала свою ошибку, злобу словно ветром сдуло. Она прыгнула вниз, схватила напарника за руку и сорвалась с места так, будто демоны гнались следом. Что, в сущности, было не далеко от истины в данный момент, ибо позади несколько мгновений спустя послышалось тихое шуршание. Дубравко первоклассный следопыт, да и слухом никогда не страдал. В голове девушки билась мысль: найти воду. Это единственное, что может их спасти. Он сильнейший и сейчас он, несомненно, зол, а когда Дубравко зол, он может творить страшные вещи. Ей ли не знать!
  Наконец среди деревьев в лунном свете мелькнуло расплавленное серебро небольшой быстрой речушки. Если вода окажется слишком медленной, то рассчитывать на ее помощь не стоит, в противном же случае...
  Лиза позволила себе выдохнуть с облегчением, когда до чуткого уха донесся плеск быстрого потока. Она повернула в сторону воды, если спуститься вниз по течению и вовремя выпрыгнуть из речки метра на четыре от берега, запах утечет дальше, и Дубравко не разберется в какой именно момент потерял их из виду, а вот личности он наверняка уже учуял. Девушка снова разыграла не тот козырь. Клан не одобрит.
  Девушка прыгнула в воду. Яков следом.
  По собственной глупости придется на время затаиться. Но это ничего. Конец лета. Скоро сентябрь. Дубравко с ведьмой обязательно вернутся в город, там Лиза и будет ждать. Теперь она будет умнее. Чем дальше от старой ведьмы, тем лучше.
  Волкодлак опустился на колено возле воды. Он обвел кончиком указательного пальца отпечаток миниатюрной ступни.
  Клан прислал мстителей. И не простых. Елизавета, а с ней Яков. Первая умна, хитра, самоуверенна, второй туп и силен. О главе в этой паре и гадать нечего. Она выбрала поджог, странный способ, однако сомнений никаких - цель Даня. Дубравко до боли стиснул челюсти. Не доберется, гадина. Он знает, что они рядом и будет ждать.
  
  Глава 3
  
  Даня держала Дубравко за руку и улыбалась, глядя на Мирну с Гораном. Они выглядели слишком уж настороженными, напряженными. Эти двое впервые в жизни посетили тридесятое царство и теперь готовы были ежесекундно отразить любое нападение. Девушка хмыкнула. Было б кому нападать! Разве что самой Маржане.
  От этой мысли Яга нахмурилась. Она рисковала, соглашаясь взять двоих, а теперь выходило, что троих. Не к добру оно. Не нарушала она раньше запретов. Маржана бабушку любит, да то бабушка, а вот простит ли при случае внучку неизвестно.
  Дубравко почувствовал перемену в настроении девушки. Бездонные синие озера глаз с тревогой изучали ее.
  - Что?
  Она улыбнулась и покачала головой, стараясь не думать о возможных осложнениях.
  - Ничего. Пойдемте.
  Мирна с Гораном вернулись накануне, как раз после пожара. Дубравко первым сообщил сестре о намеченном визите к матери, а уж после Мирна не оставила Ягу, пока не уговорила взять с собою Горана. Даня прекрасно понимала чувства девушки и не смогла отказать. Что касается ночного пожара, личность виновника установить не смогли. Когда там, в лесу, раздался еле уловимый треск где-то в пределах слышимости, Дубравко сорвался с места и довольно долго отсутствовал, а по возвращению все больше молчал, на вопросы отвечал односложно, уклончиво. Не составило труда понять, что он чего-то недоговаривает.
  Девушка взглянула на волкодлака, уверенно шагающего рядом. Сильный, выносливый, осторожный, великолепный древний хищник. Расспросить его просто так о чем-то личном, о том, что он скрыл даже от нее, не получится. Если бы они были равными по возрасту, она смогла бы. Но увы. Судьба распорядилась иначе. Он старше, мудрее и вся память предков не могла помочь ей. Как бы неправильно не казалось это девушке, она твердо знала, что любые попытки выудить хоть какие-то крохи информации потерпят полное фиаско. Он будет уворачиваться, шутить, подтрунивать над ней до тех пор, пока она не сдастся добровольно. Так уже случалось раньше, когда речь заходила о его прошлом. Когда в поле он сам пожелал поведать ей небольшой кусочек своего прошлого, она была безгранично удивлена. Выход один: ждать и терпеть. Рано или поздно он расскажет.
  - А долго нам этой гадостью дышать? - Мирна брезгливо сморщила носик и резко отдернула ногу от прошмыгнувшей в траве крысы. - И вот на эту гадость смотреть? - Добавила она.
  - Сама гадость! - огрызнулась крыска, скрывшись в норе. Лысый длинный хвостик недовольно дернулся. - По чужому двору ходит и еще оскорбляет!
  - Ой! - волчица подпрыгнула и отступила.
  - Ты не сходи с тропинки, - посоветовала Яга. - Тут места на полянках на вес золота.
  - Да как скажешь!
  Горан ухмыльнулся жене.
  - Хочешь, я тебя понесу?
  - Не фарфоровая. Сама дойду, - девушка гордо вскинула кудрявую головку. Даня засмеялась.
  - Бегите за мной. Тут по тропинке. И да, - Яга подняла указательный палец в воздух. - С печкой и яблоней не разговаривать. Дойдем до реки, к берегу не подходить.
  Никто не проявил минимальных признаков эмоций, лишь Мирна изящно повела бровью. Даня закатила глаза. Волкодлаки. Что с них взять?
  Девушка сорвалась с места и побежала, ее стая следом. Мимолетом проносились поля, леса, ручьи, овраги. Встречная нежить уступала дорогу. Наконец вдали блеснул изгиб белой речки.
  - Нам туда, - кивнула Яга.
  Любопытство все же взяло верх, и Дубравко чуть опередил Даню. Он вовремя успел остановиться, не ступив на ровную поверхность бежевого берега. Молоко в паре метров от него бурлило и стекало вниз, под гору. Волкодлак присел и окунул палец в вязкую субстанцию.
  - Овсяный кисель. - Прокомментировала девушка рядом и впервые в жизни втайне порадовалась, что хоть в чем-то превосходит Дубравко. - Хочешь, попробуй. Он сладкий.
  - Нет... - Парень поморщился. - Спасибо.
  - Ого! Реально молоко? - Горан оперся о колени, стараясь поближе взглянуть на поток.
  - Ага. Там, чуть подальше, есть медовая река. Но вы ж все равно не едите.
  Дубравко отрицательно покачал головой, сбросил кашу обратно, вытер руку о траву и поднялся.
  - Куда дальше?
  - Вверх по течению. К истоку.
  Четверка снова двинулась в путь.
  Дубравко не взялся бы определить, сколько времени они следовали край реки, прежде чем Даня велела остановиться. Одно он заметил точно, чем ближе к истоку - тем шире становился молочный поток.
  Стоял полдень. Место, где они очутились, ничем не отличалось от предыдущего ландшафта, разве что тут и там виднелись простые, добротные деревянные срубы и каменные дома, росли цветы, а в кронах щебетали незримые птицы. В нескольких местах через реку были перекинуты арки мостов, украшенные резными перилами.
  - Добро пожаловать в Беловодье, господа! - прожурчала Даня. - Ну... дом своих родителей я знаю. А вот вашу матушку придется позвать.
  Мирна, взволнованная, порывисто ухватилась за руку мужа. Яга взглянула на Дубравко.
  - По имени.
  - Просто по имени?
  Даня кивнула.
  Парень шумно вдохнул через нос, набирая в легкие побольше воздуха, зажмурился, и тихо позвал.
  - София... Мам, это я... и Мирна... Приди... пожалуйста, - на последнем слове голос сорвался.
  Дубравко медленно нерешительно открыл глаза, боясь увидеть того, кого не жаждал уже. Он оглянулся.
  Никого.
  Все та же равнина, рядом лес, белая река, домики, мосты, только где-то возле дверей стали появляться люди, заинтересованные вновьприбывшими. Матери среди них не было. Он даже не знал, как она будет выглядеть. Как привидение из книг? Или как старушка? А может обычная женщина такая, какой он ее запомнил.
  - Почему...
  Яга поняла разочарование Дубравко.
  - Погоди немного. Она обязательно услышала. Дай ей время дойти.
  Он кивнул. Яга улеглась в траву и уставилась в ясное синее небо с редкими рваными островками облачков. Стоять после долгого пути порядком надоело. Горан завистливо покосился на нее. Мирна напряженно сжимала ладонь мужа. Даня притворно нахмурилась.
  - В травке поваляться охота? Ты перед встречей с тещей вообще не переживаешь?
  Великан хмыкнул.
  - А ты?
  - Один-один, - Яга подняла руки над головой и удобно уложила их, изобразив некое подобие жеста сдачи. Горан всегда казался ей младше Дубравко с Мирной, верно это было связано с прогрессирующим взаимным желанием подшучивать друг над другом, но в сущности Яга знала о Горане только то, что видела сама. Прошлое его для нее оставалось загадкой.
  Ждать Софию пришлось не слишком долго.
  - Dubravko! Myrna! - женский мелодичный голос заставил Ягу подняться из травы и сесть. - Moja djevojka! Koji ti postati ljepotu. Ti si tako odrastao! Moj mozak.
  - Мама! - Мирна сорвалась с места и побежала навстречу невысокой статной брюнетке. Тугая коса, перекинутая через плечо, доходила женщине до талии. Большие синие, до боли знакомые глаза ее сына сияли радостью. Она раскинула руки и прижала дочь к груди. Мирна заплакала.
  Горан остался стоять на месте, скромно глядя на свою жену и теперь обретенную тещу.
  Даня взглянула на Дубравко. Он стоял, не шевелясь, лишь желваки на скулах ходили, выдавая внутреннюю бурю эмоций. Девушка нахмурилась. Почему он не идет навстречу матери? Он ведь так жаждал ее видеть, поговорить с ней. Яга поднялась из травы, осторожно коснулась плеча парня. Он вздрогнул и одними губами прошептал:
  - Мама.
  - Molchik moj! - по щекам женщины катились слезы, она приблизилась к сыну и обняла его. - Moj omiljeni!
  Дубравко склонил голову на ее плечо и закрыл глаза. Вокруг скакала счастливая Мирна. Она потянула за руку сопротивляющегося мужа и толкнула его вперед.
  - Мама! To - Goran! Moj suprug.
  Горан выглядел неуверенным. Нет... скорее испуганным. Даня засмеялась, но, заметив неодобрительный взгляд парня, не слишком удачно свела смех в кашель.
  София погладила сына по голове, улыбнулась Горану, а затем обратила взор на Ягу.
  - Tko je to?
  Дубравко спохватился, подошел к девушке.
  - Мам. Это Евдокия. Ona je - smisao moga života. Дань, это - София, моя мама.
  Женщина ласково посмотрела на Даню, потом взяла за руки детей. - Пойдемте же скорее в дом. Познакомимся. Я вас накормлю! Вы мне все расскажете! Я столько пропустила!..
  Даня наклонилась к Дубравко, пропуская милое щебетание счастливой женщины мимо ушей.
  - А что ты сказал, когда меня представил?
  Он улыбнулся и легко коснулся уха девушки поцелуем.
  - Очень просто. Я сказал, что ты - смысл моей жизни.
  Яга скептически фыркнула. Как он бывает... ляпает невпопад что-то странное, непривычное слуху. Она - смысл жизни... Девушка задумалась. Где-то в области груди сладкой патокой разлилось блаженство. Даня попыталась скрыть предательскую улыбку. Надо признать, в сущности, звучит намного эффектнее, чем простое "люблю".
  
  Молодая Яга потянулась на мягком пуховом матрасе. На таком матрасе и подушки не нужны. Спина, правда, побаливала от роскоши, но все же ощущение было безумно приятное. Девушка приоткрыла глаз, в комнате еще темно. Пахло теплом, уютом и сухими травами. Сквозь щель меж легких вышитых занавесок розовел горизонт. Рассвет. Яга зевнула и села. Она было потянулась к волосам, но вовремя одернула себя. Гришаня в городе, а значит с прической все более или менее в порядке.
  Даня фыркнула. Могла бы за лето отучиться от этой привычки. Девушка влезла босыми ступнями в тапочки и, накинув шаль, направилась к выходу. Рассвет в Беловодье лучше всего встречать с земли, усевшись на травку. Жаль чайку не нальешь себе. Поздно. Все самое красивое пропустить можно.
  Дубравко вернется от Софии чуть позже с Мирной и Гораном, а потом они отправятся в обратный путь. Прошло уже больше недели. Девушка поудобнее расположилась у маленькой клумбы с ромашками и обратила лицо к первым лучам солнца.
  Краски медленно меняли цвет от темно-фиолетового до золотисто-оранжевого. Ни одно облачко не омрачало горизонт. За те несколько раз, что она гостила у матери с отцом, она не пропускала ни одно великолепное зрелище: будь то закат или радуга после дождя.
  - Возьми, милая.
  Девушка обернулась. Забава, нежно улыбаясь, протягивала дочери большую кружку травяного чая. Даня с благодарностью приняла дымящийся напиток. Женщина устроилась рядом и обняла ее.
  - Ты всегда сидишь тут по утрам.
  - Дома не все рассветы такие. Особенно осенью.
  - Радость моя. Ты у меня такая большая стала. Ведьма сильная уже.
  Девушка улыбнулась.
  - Спасибо, мам.
  - Бабушке от меня привет там передавай. Скажи, что я ее люблю.
  - Угу.
  Забава осторожно положила голову дочери себе на плечо.
  - Знаешь, волкодлак твой скрытен больно. Тайн много от тебя держит. Только не знаю, хорошо оно или плохо. Любовь его искренняя, верная, глубокая, но то любовь странная, много в ней всего намешано. Стар он.
  - Я его люблю, мам, - Даня не заметила, как упрямо поджала губы, готовая отстаивать свое право на счастье. Забава заглянула в глаза дочери и улыбнулась.
  - Ну что ты, милая. Я это знаю. Ты разговор с Федором в голову не бери. Он в тебя влюблен уже года два как.
  - Откуда ты знаешь?
  - Я может и бывшая, но Яга.
  Даня засмеялась.
  - И ты, кстати, от своего волка тоже скрываешь немало, - продолжила Забава.
  Девушка удивилась такому замечанию.
  - Что?
  - Ну, как что? Ты против правил привела троих с собою вместо положенного одного. Плохого ничего с тобой случиться не должно - это мне пшено вчера поведало, но недоброе что-то произойдет все же.
  Девушка потупилась. И то правда. Как она забыла о нарушенном законе? А ведь само собой вышло. Она просто посчитала сей факт лишним беспокойством для Дубравко. Он так хотел повидать мать. Быть может и его скрытность связана с нежеланием беспокоить ее лишний раз. Вот и про поджигателя не рассказывает. Она прижалась щекой к груди Забавы.
  - Спасибо тебе, мамочка!
  Женщина улыбнулась, погладила дочь по волосам.
  - Смотри... Солнышко восходит.
  Даня заворожено уставилась на горизонт. Сзади едва слышно подошел статный ведьмак и, присев, обнял своих женщин. Забава взяла руку мужа и переплела свои пальцы с его.
  В таком положении их и нашел Дубравко.
  На губах парня появилась еле заметная печальная улыбка. Потрясающая семья! Встречать втроем восход с ароматным горячим чаем, сидя на травке, вот так просто и в то же время уютно. Волкодлак представил себя, где-нибудь на земле возле домика у моря или в горах, а рядом она, его Даня. На душе стало тепло. Ведьмак обернулся, сощурился.
  - Иди сюда, сын. Садись.
  Дубравко словно в трансе приблизился и осторожно сел рядом. Денис назвал его сыном.
  Даня прижалась к нему всем телом, заставив принять почти ту же позу, что ее отец. Его приняли в семью. В голове зияла бездонная пустота блаженного забвения. Забава ласково погладила волкодлака по спине и улыбнулась мужу. Теперь вместе с Мирной и Гораном у него появилась большая семья. Семья, которая не предаст и не оставит.
  Два часа спустя три волкодлака и Яга бежали обратно. Молочная река вела их своим течением до поворота, где им предстояло выйти в царство живых. Дубравко пребывал на седьмом небе от счастья. Подумать только, за прошедшие несколько дней он увиделся с матерью, обрел близких людей в лице Даниных родителей. Он оглянулся на Мирну, улыбка не сходила с ее лица. Кажется, сестра была просто в восторге от тех отношений, что сложились между Гораном и Софией.
  - Ну вы! - Даня отстала. Ее возмущенный оклик долетел до Дубравко. Парень резко затормозил, дожидаясь девушку. - Совсем оборзели! - она тяжело дышала.
  Мирна и Горан тоже остановились. До назначенного места оставалось совсем немного.
  А потом появилась она. Та, которую Яга сейчас менее всего желала бы видеть.
  
  Глава 4
  
  Баба Марья сидела за столом и наблюдала, как Федор крутит в пальцах ложку.
  - О чем задумался?
  Богатырь уныло уставился в чашку.
  - Да так...
  - Ну что "так"? О ней все.
  Федор кивнул и поднял печальные глаза на женщину.
  - У нее с этим зверем все так, как она убеждает? Ты, ведь, ведьма, баб Маш. Скажи. Я пробовал смотреть, да все без толку.
  - Ты?
  Старая женщина вдруг помолодела до физических двадцати лет. Смех ее разливался по комнате и совсем не напоминал девичий, это был смех мудреца, прошедшего огни и воды.
  - Феденька, ты не можешь ее судьбу проследить. Это под силу лишь мне или ее матери, и то один из возможных вариантов. Судьба человеческая так же переменчива и бурна, как воды горной реки.
  Богатырь не смутился.
  - Я лишь хотел знать.
  Марья стала серьезной.
  - Нет, Федь. Я смотреть не буду. Ее судьба - ее дело. Она сама должна решать. А не кто другой. "Виновата не Доля, а Воля", - баба, а теперь девица, Марья назидательно подняла палец, цитируя старую легенду.
  Ведьмак потупил взор. О невмешательстве гласили все законы.
  - Тогда, как мне быть?
  - Это тоже решать не мне.
  - Ну, спасибо! Помощи от тебя... - Федор саркастически поджал губы.
  - Всегда пожалуйста! - беззаботно отмахнулась ведьма.
  - Не могу поверить, что ты благословляешь это!
  - Он сильный, благородный, умный, а главное Даню любит. Отчего мне быть противной?
  - Да хотя бы оттого, что он много старше и неживой.
  - Федь, ты несправедлив. Ревность затмевает рассудок. Доводы твои неразумны. Мне на роду было написано быть одинокой, а вот ей совсем иное. Этот союз может разрушить только она, и то если захочет. Даже волк не в силах от нее отступиться...
  - Так значит, ты его судьбу смотрела? Как же я не догадался?
  Федор ударил себя по лбу. Марья снова засмеялась, затем лицо ее стало суровым.
  - Просто, действуй разумно. Я, конечно, тебя как сына люблю, но если ты причинишь вред моей внучке...
  - Ты меня со свету сживешь, а то я не знаю! - закончил за нее богатырь.
  В оконное стекло еле слышно постучали.
  - Ба Маш! Ба Маш!
  Яга встала со стула и, отодвинув занавески, распахнула раму.
  - Ба Маш. Я принес. Я свободен!
  - Весть?
  - Не-е, - маленький чертенок ловко перепрыгнул через подоконник и очутился в комнате. - Ты ж просила, вот я и достал, как обещался! Еле нашел!
  Марья распахнула выжидающие глаза на чертенка. Тот перегнулся через подоконник, закряхтел, напрягся, тоненькие ножки неожиданно оторвались от пола и засучили в воздухе копытцами. Груз с той стороны был тяжел для столь миниатюрного создания.
  - Сейчас, сейчас, сейчас... - Щебетало существо.
  И вот из-за стены дома показалась полукруглая верхушка чего-то, накрытого выцветшим покрывалом. Затем чертенок затащил весь предмет в комнату и бухнул его на пол.
  - Фу-у! Толстая!
  Правой ручкой он вытер пот со лба.
  Марья стянула покрывало. В большой золоченой клетке сидела невозмутимая и несколько помятая Гамаюн.
  - Что ж ты ее в клетку жар-птицы то?
  - Так она говорить не хотела! И лететь отказывалась. Пришлось братцев созывать, чтобы выловить, да туда ее впихнуть!
  Федор хохотнул.
  Яга нахмурилась.
  - А это точно та самая?
  - Точно, точно... - Пискнул чертенка. - Точнее не бывает. Ну все. Долг мой списан, я побежал.
  Существо скрылось в проеме открытого окна. Марья проследила, как он сбежал, затем повернулась к птице.
  - Говори.
  Гамаюн презрительно повела бровью.
  - Говори, пернатая. Приказ Морока исполняю.
  Вот теперь невозмутимость слетела с прелестного личика.
  - Что ты хочешь знать, Яга?
  - Помнишь ли человеческого юношу Антона, которого усыпила на детской площадке с три месяца назад.
  Птица пожала плечами.
  - Я много кому песни пела.
  Марья позвала.
  - Антош!
  - А?
  - Подь сюда!
  - Ну, баб Маш! А мой цве...
  - Подь сюды, говорю! - голос женщины стал грозным.
  - Все. Понял. Я тут. В чем беда? - худощавый парень возвышался в проходе.
  - Его помнишь? - обратилась Яга вновь к птице.
  Гамаюн заворожено смотрела на красивого юношу.
  - Помню его. Такой милый и добрый, красивый, жалко мне его бы...
  - Тфу! Пернатая! Ты мне лучше скажи: кто тебе велел его усыпить?
  Птица рассердилась.
  - Яга мне просьбу Маржаны донесла.
  - Какая Яга?
  - Меч охраняющая.
  Федор побледнел.
  - Проша?
  - Она. Нашла меня в садах и просьбу передала. Я выполнила да улетела. А теперь выпустите меня.
  Марья задумалась.
  - Сначала ты все тоже самое повторишь Мороку.
  Птица недовольно защебетала. Яга раздраженно накрыла клетку покрывалом. Антон сел рядом с Федором. Слишком неправильным сейчас казалось лицо ведьмы. На нем ясно читалась тревога.
  - А ну-ка, Антош, подай мне вон блюдечко серебряное.
  Парень оглянулся по направлению кивка ведьмы. На стене, действительно, висела полка, а на ней стояло небольшое блюдо декоративное, ярко начищенное. Антон встал и снял его.
  - Вот.
  Марья бегом спустилась в подпол, за дальними банками она отыскала плетеную корзину яблок. Осторожно вынула одно из них и спрятала остальные. Наверху Яга опустила яблоко на блюдо и, склонившись над ним, зашептала. Яблоко медленно покатилось по кругу.
  - Что она делает? - Антон ткнул Федора локтем.
  - Хочет увидеть прошлое Прасковьи.
  Парень поднял удивленно брови и, когда Марья закончила наговор, склонился над блюдом. Федор последовал чужому примеру.
  Серебряная поверхность нечетко отразила три лица, затем лица растворились и внутри начали появляться безмолвные картины, сменяющие друг друга, как видеоролики.
  Вот великолепная русая девушка оборачивается старой цыганкой и садится на площади, возле цирка. Многочисленные прохожие не обращают на нее внимания, она как будто и не проявляет к ним интереса, пока в ее поле зрения не попадает пожилой дед, одетый в белую майку и джинсы. Гадалка подзывает его и что-то ему нашептывает.
  Картина меняется. И вот уже та же молодая девушка принимает вид сказочной Яги и протягивает вожжи белоснежного коня пожилому мужчине с туго набитой спортивной сумкой.
  Снова перемена. Та же Яга забирает коня и провожает деда через пелену тумана.
  Перемена. Русая красавица стоит и наблюдает за Даней и Дубравко на городской площади там, где она изображала гадалку. Лицо ее искажает ярость, кулачки сжаты.
  Новая картина. Девушка протягивает Гамаюн прядь седых, почти белых, волос и произносит короткую речь.
  И вот блюдо снова отразило три сосредоточенных лица.
  - Баб Маш, а ты сразу так не могла сделать?
  Антон отошел чуть в сторону.
  - Если не знать имени, ничего не выйдет, - Яга задумчиво хмурилась. - Это мы с тобой, юный ведьмак, еще освоим. - Марья перескачила на интересующую ее тему. - Зачем Прасковья это делала? Что ей нужно?
  Федор виновато вздохнул.
  - Видимо, я.
  Антон и Марья, ошарашенные заявлением, взглянули на ведьмака.
  - Я... - Богатырь запнулся. - Было по молодости. Она старше была. Интересная такая. Расстались мы - не очень.
  - Что значит "не очень"? - Начала сердиться Яга.
  Федор еще больше поник.
  - Я ушел. Сказал, "не люблю" и все. Она что-то угрожала, не помню уже...
  В комнату, распахнув окна, ворвался ветер, на кончиках пальцев Марьи стали появляться и исчезать голубые разряды. Стол под ее ладонями задымился.
  - Ты! - прогремела природа вокруг. Богатырь приготовился к неизбежной каре. Антон поспешно сорвался с места и взял ведьму за плечи.
  - Баб Маш! Не сердись. Не время.
  Женщина закрыла глаза, глубоко вздохнула. Ветер успокоился, стол перестал дымиться. В комнате пахло гарью.
  - И то верно, - она взглянула на Федора. - Моя внучка ей месть или препятствие? Отвечай.
  - Не знаю, - честно ответил ведьмак. - Я Прасковью никогда до конца не понимал. Я и не думал, что она способна на что-то подобное. Она всегда такая мягкая, нежная была...
  - Она - ведьма! Яга! Федя! О чем ты думал?
  Богатырь резко вскочил.
  - Я пойду к ней и сам во всем разберусь.
  - Поздно. Теперь разбираться будет Морок, а то и вовсе Маржана. Прасковья ведь извести Даню хотела! И у нее не вышло. И я не думаю, что она на этом остановится... - Неожиданно Марья спохватилась. - Девочка моя! Она же трех волкодлаков в Беловодье повела!
  
  Прасковья, пригнувшись к шее белого коня, скакала вперед. Мерные удары копыт о землю рассекали лесной воздух. Она своими ушами слышала, как Евдокия обсуждала возвращение домой с волком. Сегодня.
  Именно сегодня она наконец избавится от этой девицы. Федор глуп, если думал, что она отступит. Никогда такого не случится. Никто не узнает о ее маленьких хитростях. Сегодня Маржана выставит приговор, а уж по его завершению, когда молодую Ягу лишат ее сил и обратят в зверька, она, Прасковья, найдет способ устроить несчастье и раздавить букашку.
  Впереди показался деревянный резной терем.
  
  Глава 5
  
  Справа сверкала белыми мягкими переливами река, вокруг шумел густой лес, тонкая тропинка, виляя, уходила в его глубь, а посреди, преграждая путь Дане и трем волкодлакам, возвышалась бледная костлявая женщина, одетая во все белое. Великолепные седые пряди обрамляли узкие плечи и вытянутое лицо. Голубые, почти бесцветные, глаза излучали холод и равнодушие.
  - Маржана, - прошептала Даня.
  - Ну что ж, донос был верным. Одна Яга и три волкодлака. Все так. - Женщина подняла руку, подзывая из-за своей спины кого-то невидимого. - Прасковья, исполняй наказание.
  Вперед вышла невысокая русая девушка. Ее можно было бы назвать красивой, если б не откровенная ненависть, сквозящая во взгляде.
  - Как скажешь, царица. А вот и твоя судьба, Евдокия!
  Она развела руки в стороны и начала шептать. Даня поняла, что перед ней Яга и довольно сильная. С повеления Маржаны ее собираются превратить в нечто маленькое, безвредное. Девушка разозлилась. Ну нет. Не для того она родилась, чтоб ее, даже не выслушав, наказывали.
  Даня пригнулась к земле и начала шептать в ответ.
  Дубравко хватило нескольких секунд, чтобы осознать происходящее. О Маржане он слышал не раз. Волкодлак не имел ни малейшего понятия, что за наказание предназначено Яге и в чем его причина, но одно он знал точно, все, что могут сделать с девушкой, осуществимо только через его труп. Не задумываясь, он кинулся вперед, руки стальным кольцом сомкнулись на шее Прасковьи, мешая ей говорить.
  Маржана приоткрыла рот и зашипела. Из лесу показались три огромных волка. Мягкой поступью они приблизились к женщине, затем, кинув мимолетный взгляд на хозяйку, бросились в атаку. Мирна и Горан достойно приняли удар нечеловеческой силы. А вот Даня, никогда раньше не сражавшаяся с волкодлаком, была застигнута врасплох. Она упала навзничь, прижатая крупными лапами. Оскаленная морда с длинными клыками оказалась в опасной близости от ее лица. Вдруг волк взвизгнул, раздался треск ломаемых костей. Девушке показалось, что трещат именно ее кости, но она ошиблась. Зверь, недавно прижимавший ее к земле, лежал рядом и жалобно поскуливал. На нем восседал Дубравко. Его пальцы безжалостно сжимали позвоночник. Снова хруст и визг. А затем парень достал из-за пазухи, припасенный на случай нападения Елизаветы или Якова, тонкий кол боярышника. Он занес его над головой, собираясь проткнуть мохнатую спину.
  Даня вскочила на ноги.
  - Дубравко, не убивай!
  Волкодлак посмотрел на нее черными бездонными глазами, зрачки горели злобой.
  - Он убил бы тебя.
  - Да нет же. Он не имеет права без приказа, а приказа не было.
  Дубравко помедлил, но кол все же опустил.
  - Ты...
  Договорить ему не дали. Рядом упал еще один волк. Горан справился со своим противником довольно быстро, что при его размерах неудивительно. Неподалеку захрипела Мирна. Из разорванного бока девушки сочилась кровь. Горан кинулся на помощь жене. Лес меж тем снова застонал, зашевелился. Прасковья вознамерилась во что бы то ни стало завершить начатое.
  Маржана по-прежнему стояла на месте, холодно взирая на развернувшуюся картину боя.
  - Царица! Донос не верен.
  Даня оглянулась на знакомый твердый голос. Марья выходила из лесу.
  - С Евдокией лишь один волк. Остальные два с нами.
  Следом за ведьмой появился Федор, ведущий двух белых скакунов. Богатырь оглядел поле боя.
  Горан справился с противником жены и бережно поднял ее, заслоняя от окружающих. Федор, чертыхнувшись, бегом приблизился к ним. Он поднял руки над раной волчицы и зашевелил губами. Девушка застонала. Горан свирепо взглянул на ведьмака.
  - Уймись, волк, дай мне ее вылечить!
  - Глупый человек! Она сама вылечится, мы бессмертны.
  - Только не тогда, когда речь идет о волкодлаках Маржаны. Их укусы для вас так же опасны, как для любого смертного!
  Парень недоверчиво стиснул зубы так, что на скулах заиграли желваки, но затих. Федор возобновил шепот. Мирна содрогнулась в руках мужа, закрыла глаза и расслабилась. Кровотечение остановилось. Плоть начала зарастать.
  Марья, меж тем, встала перед Маржаной. Ледяной взгляд последней немного смягчился.
  - Это ты? - царица резко обернулась к Прасковье. - Остановись.
  Доносчица сверкнула злыми глазами, но приказа Маржаны нарушить не посмела. Женщина обернулась к Марье.
  - Говори.
  Яга указала на Прасковью.
  - Она предала тебя и Морока. Обманула несколько месяцев назад, обманом поступала и теперь. Охраняющая меч велела молодцу Павлу украсть яблок, дала коня, вывела из твоего царства, намеренно наводя вину на мою внучку. Когда же ей не удалось провести снотворца, она взялась поступить иначе. Прознав, о мести самообращенного волкодлака детям, послала ему помощь от твоего имени.
  - Что? - Маржана повернулась к Прасковье.
  - Она врет! - прошептала доносчица.
  Марья подняла, руку подзывая кого-то из глубины леса.
  - Мы искали виновника и вот теперь нашли того, кто нам подсказал нужное имя. Антон.
  Даня увидела молодого ведьмака, несущего на руках Гамаюн.
  - Где клетка? - властно поинтересовалась Марья. На секунду, озадаченная таким поворотом дел, она отвлеклась от основной цели.
  Антон пожал плечами.
  - Ей там тесно было и неудобно, она обещалась не улетать.
  Марья едва не схватилась за голову.
  - Она могла и обмануть!
  Птица зашипела.
  - Я никогда не обманываю, - Гамаюн с обожанием взглянула на парня. - Тем более таких замечательных молодцев.
  Антон хмыкнул.
  - Говори, птица! - приказала Маржана. Прасковья побледнела и попятилась к лесу.
  Гамаюн пропела.
  - Яга, хранящая меч, пришла ко мне и передала твою просьбу, царица, усыпить вот его, - она снова нежно хлопнула длинными ресницами в сторону Антона. - Дабы он попал к старому самообращенному.
  - Зачем? - Маржана начала злиться. - И почему ты исполнила столь странную просьбу не от меня исходящую?
  - Она принесла прядь волос твоих.
  - Моя печать? Как посмела ты, девица?! - Прасковья уже почти скрылась из виду, не дожидаясь гнева Царицы, она сорвалась с места и побежала. Федор, все время безмолвно наблюдавшей за этой сценой, кинулся следом, выкрикнув на ходу.
  - Моя вина, мне и ловить!
  - Я жду объяснений! - Маржана была зла не на шутку.
  Неожиданно пространство меж рекой и лесом заполнилось густым туманом. Туман плыл, шевелился, перекатывался, сгущаясь и уплотняясь возле разгневанной белоликой женщины, пока не обрел форму статного мужчины.
  - Радость моя. Не серчай. Отведем их в дом да там и выясним.
  Маржана согласно кивнула, неожиданно смягчившись рядом с мужем.
  - Как скажешь.
  Эта была последняя фраза, которую удалось краем уха зацепить Прасковье. Она углубилась в лес, прорываясь к дереву, возле которого оставила коня. Девушка вскочила в седло и ударила пятками по бокам. Животное заржало, взвилось и понеслось вперед, без труда перепрыгивая овраги и поваленные стволы. Белый конь Яги - существо сильное, волшебное.
  Прасковья знала, что Федор гонится за ней, но она также знала, что бросившись за ней пешком изначально, он был вынужден вернуться за своей лошадью, а это давало ей шанс ускользнуть, спрятаться в мире живых.
  Девушка знала местность как свои пять пальцев. Там впереди должна быть небольшая полянка. Яга зашептала, лес зашевелился в такт ее словам. К тому моменту, когда она выехала к просвету между деревьями, заклинание было завершено. Посреди поляны клубился туман. Не мешкая ни секунды, Прасковья прыгнула внутрь, выскочив в мире живых. Позади слышался стук копыт преследователя.
  Яга снова зашептала, рассеивая туман. Она оглянулась, проверить удалось ли ей задуманное. Федор с горящими злостью глазами приближался. Девушка чертыхнулась и пришпорила коня. Ведьмак успел до того, как туман растворился.
  Животное мерно взбивало копытами землю. Под ногами проносились поля, овраги, небольшие речки, деревья. Неожиданно гонка закончилась.
  Федор, приблизившись на расстояние метра к наезднице, прыгнул и выбил ее из седла. Они вдвоем покатились по земле. Прасковья начала новое заклинание. Богатырь зажал ей рот ладонью и стал шептать в ответ. Девушка визжала и извивалась до тех пор, пока связующей наговор не вступил в силу.
  Она затихла, и лишь глаза горели дикой ненавистью и болью. Федор отнял руку, сел в траву, устало потер ладонями лицо и убрал волосы назад. За время скачки лента слетела с хвоста и потерялась где-то по дороге. Богатырь теперь безумно жалел об этой потере. Лента была подарком Дани, еще до того, как в их жизни вошел Дубравко. Тогда они дружили.
  Прасковья яростно зашипела, губами шевелить она не могла. Федор отвлекся от грустных мыслей, тяжело вздохнул, поднялся сам и поднял девушку. Взвалил ее на плечо и пошел к двум лошадям, пасущимся вдалеке.
  Яга болталась на плече, а из ее глаз потихоньку стекали и капали слезы. Прасковья зажмурилась и часто заморгала, прогоняя непрошенное доказательство собственной беспомощности. Она примет кару, как подобает настоящей ведьме. Боль в груди, которую она так долго отказывалась принимать, теперь усилилась в десятки раз и сковала разум темной, удушающей пеленой. Хотелось завыть, уснуть и никогда больше не просыпаться. Ведьмак, которого она любила и которого надеялась вернуть, сам отдавал ее во власть Маржаны и Морока, и все ради другой.
  Федор зажмурился, отгоняя угрызения совести. Во всем, что случилось, виноват он сам. Прасковья всего-навсего влюблена, ему ли не знать, каково это, когда на твои чувства нет ответа. В мозгу мелькнула шальная мысль: быть может отпустить ее, позволить уйти. Но что если Проша не остановится на достигнутом, что если чувство злости в ее душе только возрастет? Богатырь решительно усадил Ягу на коня, сам сел позади.
  - Прости меня.
  Он пришпорил свою лошадь. Животное Прасковьи скакало следом.
  
  Даня впервые в жизни видела их вместе. Царица и Морок. Да что уж там! Она впервые в жизни была в их доме. Деревянный резной терем, окруженный пеленой тумана, в самой чаще тридесятого. Кому расскажи - не поверят. Гришаня обзавидуется!
  Девушка подставила лицо легкому морскому бризу. Она оперлась на перила обеими руками и улыбнулась. Хороший дом, сильный, ей о такой силе пространства мечтать только.
  Мирна с Гораном, воспользовавшись возможностью, плескались в волнах в ста метрах от берега. Порой ветер доносил их счастливый смех.
  Дубравко стоял неподалеку, окруженный Мороком. О чем текла их беседа Яге знать не позволили, не слышен был снотворец, да и речь волкодлака уху не позволял уловить.
  Антон остался в доме с птицей. Девушка нахмурилась. Гамаюн слишком привязалась к парню, не к добру оно. Антон, конечно, не против, да не знает он, какой бывает Гамаюн когда сердится, а сердится она может по любому поводу. Птица лишь с виду мила и безвредна.
  К ней неслышно подплыла Маржана, прервав недобрые мысли.
  - Похожа ты на Марью, девица, - Яга улыбнулась. Если царица так говорит, значит понравилась. Это приятно. - А потому меч, что Прасковья стерегла, перейдет к тебе. - Неожиданно продолжила она.
  - Чего?
  Даня поспешно закрыла ладонью рот. Вот попала, так попала
  - Ты недовольна? - голос женщины был угрожающе тихим.
  - Я молода, а меч - огромная ответственность.
  Маржана задумалась.
  - Велика - не спорю, но ее мы доверяем не тебе одной. Вы вместе с волком меч хранить будете.
  Даня удивленно посмотрела на Дубравко и Морока. Так вот о чем верно шла их беседа.
  - Царица! - на пороге возвышался русый худощавый парень, тот самый волк, которого Дубравко едва не убил. - Ведьмак привел предавшую.
  - Веди, - кивнула женщина.
  Марья присоединилась к Дане, встав чуть впереди. Маржана ласково покосилась на женщину. Старая Яга вознамерилась защищать внучку в любом случае, даже от того, кто сейчас был не в состоянии нападать.
  На терассе показался Федор, перед собой он вел Прасковью, окованную чарами связующего наговора. Ведьмак обратился к царице.
  - Привел. Только я наказан тоже должен быть, - Маржана холодно взглянула на богатыря. - В злости ее моя вина. Я повел себя безответственно.
  - Не учи меня, ведьмак. Отойди с дороги. Я многое сегодня выяснила. Или ты сомневаешься в справедливости моих решений?
  - Нет.
  Федор сжал челюсти, но перечить не посмел. Царица продолжила.
  - Яга Прасковья. За твои деяния проклинаю тебя. Жить тебе лягушкою до тех пор, пока не появится тот, кто полюбит тебя искренне и нежно, и кого полюбишь так же ты. Однако я не буду жестока и позволю тебе каждую ночь от заката до рассвета сбрасывать лягушачью кожу и принимать твой истинный облик. В случае же если ты посмеешь снова взяться за старое, я лишу тебя этой единственной возможности превращаться в человека.
  С этими словами Маржана зашипела и красивая девушка мгновенно превратилась в зеленое маленькое создание. Квакнув несколько раз, Прасковья допрыгала до края терассы и скрылась за перилами в густых зеленых зарослях.
  
  Глава 6
  
  Даня посторонилась, пропуская Гришаню в дом.
  - Хороший дом. Правильный. Не то, что наша комната предыдущая.
  Девушка закатила глаза и улыбнулась Дубравко. Тот пожал плечами, ступил следом за домовенком. На причитания Гриши он давно перестал обращать внимания. То волк ему не по нраву, то из квартиры он съезжать не будет, и не нужен ему новый дом, то жить он со стаей не станет, то дворового видите ли нет, а "должон быть". Да мало ли еще чудное создание придумать может!
  Навстречу им показалась Мирна.
  - Я же говорила, Гриш, тебе понравится. Ворчун, ты эдакий! - она подергала домового за бороду. На что последний сердито оскалился, но кусаться не стал. Даня вообще удивлялась многочисленным фамильярностям позволенным Мирне.
  Именно сестра Дубравко с мужем нашли подходящее жилье в городе на их немалую компанию. Добротный деревянный домик довоенной постройки располагался рядом с областным правительством, укрытый жилыми многоэтажками со всех сторон. Если бы Даня не видела этой чудной картины собственными глазами, ни за что не поверила бы на слово, что такое вообще реально.
  Кот вылез из объемной сумки Яги и спрыгнул на пол.
  - Отойдите, пожалуйста, - девушка прошла через коридор в центр зала.
  Глаза ее засверкали, она сняла сумку, кинула ее за спину, подняла меч, завернутый в платок, и заговорила.
  Семья топталась на пороге, наблюдая за развернувшимся действом. Доски на полу заскрипели, застонали, раздался скрежет, затем они оторвались от пола, взлетев под потолок. Вслед за деревом стала вырываться земля. Даня на секунду остановилась.
  - Ларец! - прохрипел дом.
  Волкодлак очнулся от созерцания острых гвоздей, нависших над головой девушки и вытащил из чемодана тяжелый дубовый ларец, кованный по углам. Он донес его и кинул в образовавшийся колодец. Рухнув на дно, вещица громко лязгнула крышкой. Дубравко поспешно отошел обратно.
  Даня вновь зашевелила губами. Меч вырвался из ее рук вместе с платком и исчез в колодце. Волкодлаку не нужно было видеть, что именно произойдет с холодным оружием на дне. Ларец распахнет свою крышку и съест волшебную сталь. Все это ему рассказывала Яга перед обрядом. Земля вернулась на место, следом за ней доски пола, прибитые гвоздями. Дом удовлетворенно вздохнул. С этого момента магия меча сделала его одним из своих сторожей, равным и Яге, и самому Дубравко.
  В тот памятный день, когда они вернулись из Беловодья, в тереме Маржаны Морок поведал волкодлаку, что они с Даней станут хранителями меча, и это его удивило. Однако в речи снотворца было еще кое-что, что более остального поразило Дубравко и что ему не было позволено рассказать никому.
   "Отныне ты являешься не просто сторожем, но и владельцем. Меч будет признавать лишь тебя. Стоит тебе позвать его по имени и он отзовется, излагая готовность действовать по велению своего нового хозяина." И с того момента как Морок произнес эти слова, Кладенец начал непрерывно болтать.
  Не то чтобы это сильно раздражало волкодлака, нет, но мешало порядком. Порой он терялся, что было сказано в его голове душой меча, соскучившегося за века по общению, а что окружающими созданиями.
  Даня первая заметила беспорядок мыслей волка, за ней Мирна, Антон и Горан. Дубравко старался отмалчиваться по большей части, меч же этим заниматься не собирался.
  "Мне тут не нравится!"
  "Почему?"
  "Места мало! В последнем моем обиталище я мог развернуться."
  "В последнем обиталище тебе не с кем было поговорить."
  "Что правда, то правда, волк! Только не больно то ты разговорчив!"
  "Ну извини."
  "Ну да... Ну да... Прям ты извиняешься."
  - Дубравко! О чем опять задумался?
  Волкодлак очнулся. Он стоял посреди зала с занесенной в воздухе рукой. Какой именно жест ему хотелось сделать, он уже не помнил. Семья с любопытством и тревогой смотрела на него. Даня взяла его за руку, ласковые серые глаза вопрошали.
  Дубравко взъерошил свои волосы и рассеяно улыбнулся.
  - Да ни о чем. Просто задумался.
  Девушка приподняла одну бровь. Скептическое выражение не шло ей. Волк хмыкнул. Даня поняла его смех, нахмурилась, показала язык и, тряхнув рыжими волосами, отправилась распаковывать вещи.
  "Она мне нравится!"
  Дубравко улыбнулся.
  "Мне тоже."
  
  Лунный свет серебрился в холодном воздухе. Город шумел и шуршал многочисленными, еще не шипованными, покрышками, гудками и стуком тысячи каблучков. Несмотря на поздний вечер, жизнь в центре была в самом разгаре, освещенная огнями неоновых глаз.
  Лиза сидела на крыше и наблюдала за домиком. Здесь Дубравко будет сложнее ее почуять. Яков охотился где-то на окраинах. В этот раз она запретила ему убивать. Стоит людям увидеть обширную рваную рану и ищут одичавшую стаю, обычно это хорошо, но это в случае, когда ты хочешь остаться инкогнито для людей, а когда речь идет о другом волкодлаке, убить нельзя. Стоит ему узнать, а из новостей можно узнать все что угодно, и он не просто насторожится, он начнет искать.
  
  Дубравко сидел на краю кровати и читал. Солнечные лучи просачивались сквозь занавеску.
  "Я не ропщу. Я вознесен судьбою
  Превыше всех! - Я счастлив, я любим!
  Приветливость даруется тобою
  Соперникам моим...
  Но теплота души, но все, что так люблю я
  С тобой наедине...
  Но девственность живого поцелуя...
  Не им, а мне!"
  "Это ты все о ней читаешь?"
  "Ты вообще никогда не спишь?"
  Меч хмыкнул.
  "Я стальной, с чего мне спать? Так ты о ней все читаешь?"
  Дубравко улыбнулся, мысленно промолчал и перевел взгляд на спящую рядом Даню. Проснувшись ночью, она бессознательно нащупала и переплела его пальцы со своими, по кошачьи потянулась и снова заснула. Волкодлак закрыл томик со стихами Давыдова, осторожно убрал его на тумбочку и лег рядом. Девушка тихо посапывала. Он протянул руку и убрал за ухо всклокоченный рыжий локон.
  Дубравко невольно усмехнулся, вспоминая растерянное лицо Гришани, когда домовенку не позволили заняться его излюбленным делом - плести хозяйке беспорядочные мелкие косички. Волкодлак провел кончиками пальцев по нежной коже щеки, задержался на губах и обратил взгляд чуть ниже.
  На белой шее заметно выделялась голубая бьющаяся венка. Он закрыл глаза и втянул бесподобный запах. Случалось Даня резалась, и тогда Дубравко зализывал эти ранки. Ему нравился вкус ее крови. Он взял узкую кисть, проследил пальцем направление каждой голубой линии, потом склонился и губами повторил маршрут. Запах сводил с ума, сладковатый, пряный, с каждой неделей их совместного существования он становился все вкуснее и вкуснее. Она не была нужна ему как еда, она была нужна ему как сладкое нужно детям. Немного, только каплю, совсем чуть-чуть. Его глаза загорелись чернотой.
  Волкодлак тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Не хватало еще напугать Даню.
  Девушка сонно потянулась и обняла Дубравко за шею.
  - Доброе утро.
  - Доброе. Как спалось?
  Она лучезарно улыбнулась.
  - Бесподобно! - приподнялась на локте и кинула мимолетный взгляд на книгу. - Ты читал?
  - Угу.
  - Ты же его наизусть знаешь.
  - Ничто не сравниться с печатным словом.
  Она засмеялась.
  - Философ!
  - А кто спорит?
  Даня, вспомнив о Гришке, устало вздохнула и потянулась к волосам. Ее руки наткнулись на мягкие распущенные, торчащие в разные стороны локоны. Рот девушки слегка приоткрылся от изумления.
  - А где...
  Дубравко позабавила такая реакция.
  - Позвать Гришу обратно?
  - Нет, - она слегка опешила. - Я думала он как обычно начнет заново. Что произошло?
  - Я его не пустил и подозреваю, что мне это боком еще вылезет. - Волкодлак продемонстрировал почти заживший укус на ноге. - Это четвертый по счету за ночь.
  - Смеешься? - Даня недоверчиво провела рукой по его коже. - Давай вылечу.
  Парень перехватил ее руку. - Само пройдет.
  В дверь постучали.
  - Эй! Дрыхните? А я вам гостя привел!
  - Антон... - Вздохнул волк. Девушка многозначительно повела бровью.
  - Он твой друг.
  - Кого ты там привел? - крикнул Дубравко.
  - Сюрприз!
  - Что-то я не люблю последнее время сюрпризы, - пробубнила Даня, затем уже громче продолжила. - Погоди! Нехороший человек!
  - Акей, влюбленные. Мы на кухне!
  Волкодлак помог девушке встать. Даня натянула джинсы в довесок к своей растянутой местами продырявленной, но безгранично любимой футболке и поплелась вслед за босым Дубравко.
  На кухне возле окна на табурете с видом королевы, снизошедшей до своих подданных, сидела Кузнецова и пила кофе. Она поднялась навстречу появившейся Дане. Подруги обнялись.
  - Данька! Я соскучилась!
  - Я тоже!
  - А я говорил сюрприз! - подал голос Антон.
  - Эта ваша глухомань лесная меня добивает! - сходу начала возмущаться девушка. - Ни позвонить, ни написать!
  - А куда деваться?
  Лена засмеялась. Она оторвалась от Дани.
  - Привет, Дубравко.
  - Привет, Лен. Давно не виделись.
  Девушка кивнула.
  - Давненько.
  - С моими сестрой и братом ты уже познакомилась?
  - Ага, - девушка покосилась на возвышающегося в дверях Горана и, суетящуюся возле плиты, Мирну. - Я вот обалденный кофе твоей сестры пью.
  - Да, напиток богов, - Антон улыбался. - Всегда им был.
  Горан недобро сощурился в сторону ведьмака, но тот не обратил никакого внимания. Дубравко взглянул на сестру. Волчица только хмыкнула.
  "Кто это там? Человек. Девица?"
  "Угадал. Подруга Дани".
  "Голосок словно речка. Журчит, льется. Давно за девиц не сражался".
  "Ты, вообще, давно не сражался".
  "А хочется!"
  "Не каркай".
  Меч послал Дубравко образ обиженного человека. Волкодлак только отмахнулся. На этот раз ему удалось не зависнуть посреди комнаты и одновременно с внутренним диалогом вникать в суть происходящего вокруг. Это радовало парня.
  Кузнецова неустанно болтала, рассказывая Дане о последних двух летних неделях проведенных в Сочи со старшей сестрой и ее подругой.
  - Никаких родителей под боком, полная свобода! - восклицала девушка. Потом она склонилась и недостаточно тихо прошептала. - И парни. Я познакомилась с таким красавчиком...
  Лена бросила косой взгляд в сторону Антона, но тот не проявил никакого интереса к ее словам. Вздохнув, девушка продолжила рассказ внимательной ко всем ее восклицаниям Яге.
  Даня искренне радовалась своему возвращению в город и подруге такой родной и такой... нормальной. Как она успела соскучиться по болтовне о парнях, учебе, шмотках и сексе! Хотя к концу прошлого курса только и мечтала вернуться к бабушке в лес.
  Спустя полчаса и описание трех магазинов "сногсшибательной" одежды на кухне остались лишь самые стойкие, то есть Даня и кот. Дубравко с Антоном ушли в комнату, обсудить "нечто важное", у Мирны с Гораном нашлись свои дела. Лена наклонилась и усадила черное животное на колени.
  - Вот ты у нас настоящий мужчина! - Кот попытался лапой стянуть со стола кусочек колбасы. - Ты всегда слушал до конца мои рассказы. Я знаю, в глубине души ты от меня без ума.
  Даня стукнула по нахальной лапе пальцем. Кот вперил в хозяйку оскорбленный взгляд и спрыгнул на пол. Лена улыбнулась.
  - Вот вечно ты мужиков гоняешь!
  Яга засмеялась.
  - Тоже мне мужик.
  - Да-а, - уже как-то уныло протянула девушка.
  - Что? - Даня забеспокоилась. Подруга резко осунулась, черты лица заострились.
  Она осторожно выглянула в коридор, нет ли там кого. Молодая Яга оценила важность создания видимости приватной обстановки (о настоящей приватности в доме с тремя волкодлаками речи и быть не могло, но откуда Лене знать об этом), закрыла дверь в кухню и снова повторила вопрос.
  - Что случилось?
  - Я... - Начала девушка. - Антон...
  Даня нахмурилась.
  Кузнецова потерла кончиком указательного пальца висок и начала бездумно перекатывать чайную ложку в чашке. Все лето девушка не находила себе покоя. В тот памятный день, когда она пошла к Мишке на свидание (куда он, кстати, так и не явился и не попытался даже позвонить) Антон не проявил никакого интереса. Почти каждый летний день не проходил без этой мысли. Лена вспоминала, как смеялась с ним, пила сок на улице, как он провожал ее до дома и не рассказывал самовосхволяющих историй, как поступали и поступают на его месте другие, как он, решив схулиганить, приподнял ее над землей, а она визжала от страха. Тогда все эти мелочи ее раздражали, но постепенно память сделала с ними удивительную вещь, обратив эмоции в обратное русло. Сейчас от воспоминаний в груди у Лены образовывалась пустота, которую мог заполнить лишь Антон. Только вот она ему была не нужна. Все это Кузнецова попыталась изложить в несколько предложений.
  - ...Чем он занимался все лето? Что делал? Там ведь не было девушек кроме Мирны?
  - Ну-у... - Даня попыталась сообразить к какому типу существ отнести привязавшуюся к молодому ведьмаку Гамаюн: птица или девушка? - Вообще, нет. - Даня решила, что все же птица ближе к истине. - Откуда? Из деревни разве что.
  - А! - Лена махнула рукой, но потом неуверенно остановилась, схватилась за лоб. - Нет. Это ведь не обычный парень, он мог и в деревне найти кого-то.
  Даня честно не знала, как помочь подруге.
  Обнадежить и соврать Яга не могла. А все остальное просто слова пустые и никчемные.
  - Лен, не знаю что сказать. Антон, он в основном все время с моей бабушкой проводил. Она мифологию отлично знает, древний мир, историю. Вот он выспрашивал, запоминал. Вряд ли у него было время на что-то кроме этого.
  Кузнецова неуверенно улыбнулась. Даня не принадлежала к людям, умеющим хорошо врать. Она определенно говорила правду. Девушка снова вздохнула и сменила тему.
  - Завтра приступаем к научному граниту?
  Яга усмехнулась.
  - Ну да.
  
  Глава 7
  
  Лиза сморщилась. Дешевый мотель на окраине города - все, что смог сообразить Яков. Ужасный запах стухшего и высушенного белья, сырого подвала, дешевой еды и старой мебели. Телевизор, включающийся со второго раза, скрипучая кровать. Единственное, несомненное достоинство этого номера - душевая.
  Девушка выключила воду и завернулась в новенькое персиковое полотенце, купленное накануне вечером. Возле дома ведьмы дежурил Яков и Лиза позволила себе немного расслабиться. Новая расческа принялась распутывать тонкие светлые локоны. Таким как она не нужны вещи. Вещи мешают двигаться, вещи мешают охотиться и скрываться. Все, что было необходимо, Лиза покупала. И так было всегда, сколько она себя помнила в новой ипостаси. Так научил ее он.
  На девушку непрошено нахлынули воспоминания. Рука с расческой замерла в воздухе и опустилась вдоль туловища. Она подошла к окну и раздвинула шторы. Белое солнце сияло с небосвода, придавая городскому кладбищу, на которое выходили ее окна, нелепый вид. С той стороны здания доносился гул трассы. С тех пор как она умерла, мир сильно изменился.
  К началу тысяча девятьсот семнадцатого года ей исполнилось только двенадцать. Ее семья ютилась в маленькой подвальной комнатушке в Москве. Отец был рабочим на целлюлозной фабрике, мать швеей. Шестеро детей в семье: четверо мальчишек и две девочки. Денег едва хватало на пропитание, отец попросту пропивал большую часть заработанного. Лиза не знала, любил ли он вообще когда-нибудь их с матерью. Все что она знала про отца - это те короткие моменты, когда он нетрезвый являлся домой, а основной задачей детей было не попасться ему на глаза.
  Лиза прижалась лбом к холодному стеклу и горько усмехнулась. Не попасться на глаза кому-то в крошечной комнатушке сложно. Тем не менее она, ее братья и сестры хорошо усвоили эту задачу.
  Революция и гражданская война сделала с их без того бедной семьей и вовсе немыслимое. Матери едва удавалось найти заработок. Старший брат попросту пропал, вступив в ряды красноармейцев. Ей и другим, кроме самой младшей, приходилось добывать пропитание как придется: честно или воровством. Отец же неизвестно как ставший фабзавкомом вдруг возомнил, что отныне он от лица других рабочих должен управлять фабрикой.
  Лиза сжала руки в кулаки. Человек, не имеющий представления ни об экономике, ни о технике, решил, что он способен взять на себя бразды правления! Как впрочем и многие тогда. Девушка прерывисто вздохнула. Долгое время после перерождения, осознания своей новой сущности она наблюдала, как революционное движение представлялось в родной стране единственно верным и правильным, как возводили в ранг героев людей, недостойных подобных почестей.
  Кто дал право жалкой кучке людишек решать за огромную страну что хорошо, а что плохо, решать за нее? Она помнила всю боль и унижение, когда вынуждена была бросить школу. Девочка тайком проревела несколько ночей.
  Отец пропал на три месяца, а когда появился неплохо одетый, выяснилось, что все это время он кутил, а заодно умудрился обескровить фабрику и теперь скрывался от бывших подельников. Это был декабрь семнадцатого. Лиза хорошо запомнила тот день. Он появился на пороге не один. С ним была девица в грубых штанах и рубахе с коротко остриженными волосами. Девочка сразу узнала одну из активисток пролетарской идеологии. Отец сел за стол, за окном стоял поздний вечер.
  - Вышел новый декрет ВЦИК и СНК.
  Мать беспомощно глядела на мужа. От непомерной работы плечи ее совсем осунулись, руки тряслись, она старела на глазах.
  - О расторжении брака, - равнодушно продолжил он. - Тут бумаги, мы с тобой больше не женаты.
  С этими словами он положил на стол пожелтевший лист и скрылся за дверью.
  Через два месяца двое младших умерли от простуды, ослабленные полуголодным существованием. Старшая Катенька ушла из дому и подалась в проститутки, только через восемь лет они с Петром узнали, что ее зарезал пьяный клиент.
  В марте восемнадцатого года Москва стала столицей РСФСР и ушла из жизни их мать.
  Лиза резко отскочила от окна. Боль тех лет снова прорвалась сквозь тщательно выстроенную защитную стену.
  Несмотря на все стычки с братом, девушка любила его, он единственное, что осталось от ее семьи, и он не бросил ее в голодные годы. Он помогал, вкалывал, воровал. Петя так и не женился. Лиза помнила довольно милую девушку, с которой они жили на протяжении трех лет, но потом она ушла, и они снова остались вдвоем.
  В двадцать третьем ей исполнилось восемнадцать. Они с братом все еще жили в своем подвальчике, когда однажды ночью к ним ворвался зверь. Даже теперь, спустя столько лет Лизу передергивало от воспоминаний. Она помнила резкую ослепляющую боль во всем теле, собственный визг, перешедший в булькающий хрип, голос умирающего Пети и спасительную темноту, так долго не спешившую окутать ее сознание.
  Потом она очнулась на короткое мгновение. Боль ушла. Лиза чувствовала, что ее тело движется. Девушка испугалась и, приложив максимум усилий, приоткрыла глаза. Первое, что она увидела, черные кудрявые волосы, обрамляющие удивительно красивое мужское лицо и ярко-синие глаза. Брови незнакомца были сведены на переносице, а губы плотно сжаты. Силы покинули девушку и на сознание опять навалилась темнота.
  Затем Лиза обнаружила себя в чужой ночной рубашке на мягкой перине в незнакомой комнате. Оглядевшись, она пришла к выводу, что находится в чьей-то избе. Память вернула сознанию лицо незнакомца. Девушка осторожно выбралась из постели и неуверенной походкой приблизилась к открытой двери, за которой виднелась маленькая кухонька и столкнулась с ним.
  - Проснулась?
  Лиза оторопело кивнула. Никого красивей в своей жизни она не видела. Из-за его плеча показалась миниатюрная брюнетка.
  - Очнулась?
  - Да. Немного в шоке, - ответил за Лизу незнакомец. - Мирна, как там Петр? Скажи, что его сестра пришла в себя.
  - Петя, - прошептала девушка непослушными губами. - Где?
  Мирна взяла ее за руку.
  - Пойдем. Я думаю лучше, если он сам тебе все объяснит.
  И Петя объяснил. Все. Что нападение зверя ей не приснилось, что зверем был их отец, изменившийся в мифическое злобное создание, первым инстинктом которого и является преображение собственной кровной семьи в себе подобных, что их хозяева Дубравко и Мирна, брат с сестрой, пережившие когда-то похожее, что сейчас они живут в старой лесничей избе под Петербургом.
  А потом Дубравко возился с ними день и ночь, отвечая на бесконечные вопросы и обучая. Силы Лизы постепенно росли, ей больше не требовалось спать, теперь ей было под силу то, о чем она раньше даже подумать не могла, но главное, девушка впервые в жизни влюбилась.
  Благородный, умный, внимательный, всегда предельно вежливый, Дубравко был тем самым героем из сказок, которые мама иногда рассказывала на ночь. В его присутствии Лиза неизменно помнила о своем происхождении, а потому она начала учиться не только навыкам нового существования, но и всему тому, чего лишилась в детстве. Девушка была безгранично благодарна Мирне, которая с удовольствием помогала доставать книги, бумагу и чернила. В ее лице Лиза не нашла подругу, зато приобрела строгого, но справедливого наставника.
  Проходили месяцы.
  Девушка снова подошла к окну и отодвинула штору. Вдалеке блеснули стекла автобуса. Где-то там тащилась похоронная процессия. Солнечный, веселый, почти летний день. Голубое яркое небо.
  Тогда стояла такая же погода.
  Петр увернулся от удара, оттолкнулся от земли и сделал сальто назад. Дубравко одним прыжком преодолел расстояние почти в четырнадцать метров и оказался позади противника.
  - Слишком много показного, Петь.
  Ее брат зарычал и, резко развернувшись, нанес удар. Дубравко легко увернулся, присел, сбил противника с ног. Петр оказался на земле, но быстро пришел в себя, откатился в сторону, вскочил и прыгнул прямо на своего учителя, прижав его спиной к дереву. В глазах ученика стояла гордость. Дубравко улыбнулся.
  Сердце у Лизы, наблюдавшей за поединком с крыльца, понеслось, обгоняя мысли. Как она обожала его улыбку!
  - Ты молодец, Петь. Думаю, мы вам больше не нужны. Дальше вы справитесь сами.
  Она ослышалась? Девушке показалось, что земля разверзлась и поглотила ее. Не чувствуя рук и ног, Лиза встала.
  - Что? - Петр воспроизвел ее вопрос. - То есть как?
  Дубравко без труда отодвинул ученика и прошел мимо него.
  - Нам с Мирной нельзя долго жить на одном месте.
  - Почему? - губы плохо слушались Лизу. Дубравко не остановился возле нее и прошел в дом.
  - Наш отец, в отличие от вашего находится в относительно здравом уме и уже долгие годы мы его основная цель.
  - И всего то? Нас четверо. Мы справимся.
  Лиза пошла в избу вслед за неотстающим от учителя братом. Она лихорадочно соображала, что сказать, что сделать, лишь бы он оставался рядом.
  - У отца клан. Это старая вражда. Вам не престало сюда вмешиваться. Вернется Мирна, мы покинем дом. Вам следует поступить также. Здесь наш запах, это привлечет Йосипа. - Дубравко подошел к растерянному Петру и положил ему руку на плечо. - Тебе больше нечему учиться. Защищай сестру. Ты ей нужен. На этом наши пути расходятся.
  С этими словами он отвернулся и начал складывать в самодельный кожаный мешок то немногое, что всегда носил с собой. Петр чертыхнулся, сорвался с места и исчез из виду. Лиза будто приросла к месту.
  - Не уходи, - еле слышно прошептала она. Дубравко взглянул на девушку и нахмурился. Ему не понравилось увиденное. С полтора месяца назад он начал догадываться, что Лиза испытывает к нему нечто большее, чем банальная благодарность, и это не грозило ничем хорошим. Ему давно следовало забрать Мирну и уйти, но привитое в детстве чувство ответственности за других мешало.
  - Не уходи, - произнесла она снова.
  Дубравко не двинулся с места. По опыту прежней жизни парень помнил, что единственно правильное поведение в таком случае - не проявлять жалость. Девушки частенько принимали его жалость за ответное внимание. Время и расстояние - самое лучшее средство. Он устало покачал головой и перешел к вещам Мирны.
  Лиза в один прыжок оказалась перед ним, выдернула у него сумку и спрятала ее за спину. Дубравко вздохнул. Он ненавидел такие сцены.
  Мирна влетела в комнату.
  - Ты уже собрал и мое тоже?
  - Да.
  - Хорошо, а то мне тут надоело. Всю округу знаю, как свои пять пальцев. Я Петра встретила, он все рассказал, мы попрощали...
  Она резко осеклась, наконец, вникнув в смысл развернувшейся перед ней немой сцены.
  - О! Лизонька... - Мирна подскочила и обняла свою прилежную ученицу. - Ты не переживай, у вас с Петей все будет отлично, - она отстранилась. - Вот увидишь. Там на столе целая стопка книг. Я тебе еще достала. Читай.
  Дубравко обошел девушек и с трудом, стараясь не причинить Лизе вреда, вынул из ее пальцев сумку, обнял, взлохматил на макушке волосы.
  - Еще свидимся, - с этими словами он покинул избу. Петр стоял на крыльце хмурый.
  - Куда вы пойдете?
  Дубравко пожал плечами.
  - Кто знает? Мир велик. Берегите себя.
  - Ну что, братишка, давай наперегонки? - Мирна уже улыбалась рядом.
  Парень снисходительно взглянул на сестру. Она поняла его взгляд по-своему.
  - Только чур - не поддаваться! А то я тебя знаю. Пока, Петь, - девушка сорвалась с места и растворилась среди деревьев. Брат последовал за ней...
  "Так это она теперь хочет убить твою Ягу?"
  "Она, Кладенец, она. Как ни печально мне это сознавать".
  "Как она попала в стаю?"
  "В клан".
  "В стаю".
  "Ты прям как баб Маша. Они оба туда попали. Спустя несколько десятилетий мы с Мирной узнали о том. Это их выбор. Они сами были вольны распоряжаться своими жизнями".
  Дубравко поправил рюкзак на плече и равнодушно уставился в окно, игнорируя внимательные, оценивающие взгляды проходящих мимо студенток, даже одногрупницы и те, нет-нет, делали попытки пофлиртовать. До начала пары осталось не больше минуты, преподаватель опаздывал. Парень вновь погрузился в свои воспоминания.
  Зимой восьмидесятого он купил дом на побережье во Франции, вернулся за Мирной и ее тогда новоиспеченным мужем на Аляску. Знакомый запах Петра и его сестры он почувствовал в паре километров от деревни. Это, в общем, не встревожило, если б не отчетливые следы еще двоих из клана Йосипа.
  "Ты их знал?"
  "Конечно. Тома да Ядранко. Оба сыскные собаки Йосипа. Охотники".
  "Бой был?"
  Дубравко хмыкнул. Два студента шарахнулись от него. Оскал волкодлака производил впечатление на человеческое сознание всегда.
  "Тебе только бои подавай".
  "Я рожден таким. Так был бой или нет?"
  "И да, и нет. На самом деле было нечто, чем я не горжусь. Никогда бы не стал рассказывать Дане... Мне тогда хватило несколько минут, чтобы незамеченным добраться до дома. Деревенские собаки скулили вслед. Знаешь, стоит один раз зарычать, и для животных становишься вожаком. Мирна с Гораном тоже знали о присутствии чужих. Они меня ждали. Не стану вдаваться в подробности. Скажу лишь, что Тома напал. Он никогда не отличался уравновешенным характером. Мы не успели уйти, за спиной оставались люди, Ядранко бы убил их. Я тогда разозлился. А когда слишком зол, порой теряю контроль..."
  "В каком смысле?"
  "Я разодрал их двоих".
  "А Петр и Лиза?"
  "Они не участвовали".
  "А ра..."
  "Отстань. У меня пара начинается".
  
  Глава 8
  
  Дверь кабинета распахнулась и группа по одному - двое начала стекаться внутрь. Преподаватель, лысеющий мужчина лет сорока, зашел третьим по счету, как раз опередив молодую Ягу. Лена решила прогулять последнюю пару, Даня была одна. Неожиданно сзади ее ухватили за локоть. Девушка обернулась. Мирна по-волчьи сверкнула глазами.
  - Надо поговорить. В перерыве в сто сорок восьмую приди.
  Яга нахмурила брови. Девушка явно взволнована, если не сказать больше, проявить хищные повадки от природы спокойного волкодлака мог заставить исключительный случай.
  - Что-то произошло? С Гораном? Дубравко?
  Мирна отрицательно замотала головой.
  - Нет. Нет. Нет. Просто с тех пор как мы с тобой связались, я какой только ерунды не вижу. Вот и сейчас... там, у нашего профессора... В общем, забеги в перерыв.
  Даня кивнула. Мирна удовлетворенно пролепетала себе под нос что-то на хорватском и ушла.
  Спустя сорок минут Яга сбежала на первый этаж к двери с табличкой "148". Волчица уже ждала ее, измеряя нервным шагом довольно узкий коридор. Горан невозмутимо подпирал подоконник. Получать еще одно образование парень не считал нужным, но оставлять жену надолго в одиночестве не мог.
  - Ну?
  - Что ну? Смотри.
  Мирна кивком указала на аккуратно и небогато одетого мужчину с шикарной седой шевелюрой, разговаривающего с двумя студентами. Несмотря на импозантную внешность, профессор немного горбился. И надо признать было от чего. На его спине висела, ухватившись за шею когтистыми, крючковатыми пальцами, пожилая сухая старуха. Тонкие губы то и дело подрагивали, растягивались в неприятной беззубой улыбке, а единственный глаз не выражал никаких эмоций.
  - Что за дрянь к нему прилипла?
  Даня прерывисто вздохнула.
  - Это Лихо.
  Мирна задумалась.
  - Лихо? Погоди. Я ж думала, когда нянюшка повторяла "лихо прицепилось"... Это получается... не в переносном смысле?
  Яга отрицательно качнула головой.
  - Неа. В буквальном.
  - Прогони ее!
  Даня беспомощно развела руки.
  - Не могу.
  - Почему?
  - Человек сам на себя накликал. Сам и прогнать должен.
  Мирна нахмурилась.
  - У него жена умерла. Ему просто плохо. Дань, он хороший человек. Помоги ему. Ну или хотя бы скажи как, сама помогу.
  Даня уловила в интонациях девушки злость, раздражение и жалость. Яга никогда раньше не видела волчицу с этой стороны. Она вдруг отчетливо поняла, отчего Гришка все прощает Мирне. За звериной сущностью скрывалось любящее доброе сердце. Даня улыбнулась. Маленькое нарушение она сможет оправдать перед Мороком.
  - Погоди горячиться. Я избавлю.
  Она подошла к мужчине сзади, протянула руку и одним рывком за шкирку стащила старуху на пол.
  - Поди прочь!
  Лихо обернулось и обнажило беззубые десны в оскале.
  - Чу! Яга! - серые лохмотья закачались в такт словам.
  - Кыш! - для убедительности Даня сверкнула глазами. - Поди прочь сказано!
  Лихо еще раз оскалилось и поковыляло по коридору, обнюхивая проходящих мимо людей.
  - Девушка, вы что-то хотели?
  Спасенный профессор внимательно смотрел на странную студентку. Даня покраснела.
  - Нет. Извините.
  - Да, ничего.
  Мужчина пожал плечами и, нахмурившись, отвернулся. Двое парней-студентов с любопытством выглядывали из-за его плеча.
  Мирна подбежала к Яге.
  - Зачем она прохожих обнюхивает?
  - Ищет следующего. Ей питаться надо.
  - А... Надо же. Так просто.
  - На самом деле - не очень. Просто я - Яга. И то Лихо оскалилось. На тебя бы напало.
  Волчица потерла кончиками пальцев лоб.
  - Надо же. Спасибо... За профессора.
  Девушка смущенно махнула рукой.
  - Я побегу. А то у меня пара началась, наверное.
  Даня, перепрыгивая через три ступеньки, помчалась на четвертый этаж. Возле закрытого кабинета стояла Куравлева. Она вручила опоздавшей ее сумку и толстовку.
  - Ты где ходишь? Нас отпустили.
  - С чего вдруг?
   Куравлева залилась смехом.
  - Да кто его знает. Отпустил и все. Он у нас человек чудной. Пошли вниз.
  Девушки спустились. На крыльце корпуса толпилась группа. Ребята переговаривались, курили и хохотали. Девушки на высоких каблуках переминались с ноги на ногу.
  Куравлева покопалась в объемной кожаной сумочке и выудила оттуда пачку "Vogue" с зажигалкой, протянула Дане.
  - Будешь?
  Яга поморщилась.
  - Не-е. Отрава.
  Остальные девушки засмеялись. Якименко прицелилась и бросила тлеющий окурок в мусорку.
  - Да! Гаврилова! Чего с тебя возьмешь.
  Даня недоуменно приподняла бровь, уловив нотки сарказма в сказанном. Танька Якименко, конечно, никогда не выказывала никому особой симпатии кроме парней, но и откровенной враждебности тоже никогда не было. И вот вдруг появилось. Откуда?
  На Куравлевой сзади повис Шурик. Девушка взвизгнула.
  - Сашка! Придурок! Напугал.
  - Ирка! Я тебе говорил, что ты офигительно сегодня выглядишь!
  Она скептически покосилась на парня.
  - Да ну?! Колись сразу!
  Шурик и глазом не моргнул.
  - Одолжи зажигалку. Я тебя поцелую.
  - Фу! На...
  Куравлева сморщилась и протянула через плечо вожделенный Шуриком предмет.
  - А чего зеленая? Я думал у блондинок все розовое.
  Девушка покраснела, поджала губы и резко развернулась на каблуках, собираясь обрушить на голову нерадивого шутника сумку.
  - Я тебе!
  Однако Шурик проворно отскочил к своим.
  - Сейчас верну.
  Куравлева явно собиралась произнести тираду о степени мужской глупости, но застыла с открытым ртом, так и не начав говорить. Возле тротуара остановился черный спортивный мотоцикл. В худощавой фигуре водителя, его плавных движениях Даня с удивлением узнала Дубравко. Он снял шлем и направился к крыльцу. Девушка заворожено смотрела в ярко-синие глаза. Что он задумал на этот раз?
  Якименко рядом выдохнула сквозь зубы и расплылась в своей самой сногсшибательной улыбке.
  - Даня, - проворковала она, - и когда ты познакомишь нас со своим парнем?
  Девушка удивленно покосилась на Таньку. С какой стати?
  - Привет.
  Дубравко взял Ягу за руку.
  - У вас уже все закончилось? Я думал, мне подождать придется?
  Якименко потеснила плечом Даню и протянула руку волкодлаку.
  - Да, нас пораньше отпустили. Привет. Я - Таня.
  Правая бровь парня медленно поползла вверх. Он коротко кивнул.
  - Дубравко.
  - Какое интересное имя!
  Даня отклонилась, "конский хвост" Якименко пролетел в опасной близости от носа девушки, всеми силами помогая хозяйке флиртовать. Яга рассердилась.
  - Ты не русский? - Продолжила Татьяна, очевидно не рассчитывая получить ответ на первый вопрос. И окончательно потеснила Даню в сторону.
  - Откуда ты?
  - Из Хорватии.
  - Ого! Ты здесь учишься. Я тебя уже год постоянно вижу с одним парнишкой в столовой возле библиотеки. На каком факультете?
  - В меде.
  Дубравко рывком притянул к себе Даню и обнял ее за талию.
  - Девушки извините, нам пора.
  Татьяна захлопнула рот, так и не успев произнести очередной вопрос.
  Даня, удаляясь, спиной чувствовала злобу, исходящую от Якименко. Она никак не ожидала такого поведения с ее стороны. Дубравко ласково дотронулся большим пальцем до лба девушки, где между бровей пролегла тонкая морщинка.
  - Не хмурься, маленькая.
  - Я не маленькая, - по привычке отмахнулась она, - это... Такого раньше не случалось.
  Волкодлак улыбнулся.
  - Все когда-то бывает в первый раз.
  Он одел на нее куртку, осторожно застегнул шлем. Даня не сопротивлялась. Мысли ее приняли иной оборот. Она покосилась на крыльцо. Ребята с любопытством и восхищением изучали спортивного монстра, девушки с теми же эмоциями - Дубравко.
  - Откуда это?
  Парень улыбнулся и сел.
  - Купил.
  - На нем же написано BMW.
  Даня уловила легкие искры смеха в синих глазах.
  - Я в курсе.
  - Он стоит офигеть сколько, наверное.
  - Так сложилось, что я многое могу себе позволить.
  Голос парня из-под шлема зазвучал немного приглушенно или он стал тише говорить. Девушка не разобралась. Однако по интонации она ясно поняла, дальнейшие расспросы лучше отложить, поэтому поудобнее примостилась позади, поставила перед собой сумку, обняла его за талию и весело спросила.
  - Домой?
  - Нет. Хочу отвезти тебя в одно место.
  - Куда?
  - Увидишь.
  Даня улыбнулась.
  - Хм.
  Дубравко опустил голову вниз.
  - Ножки вот сюда, а то подошвы кроссовок расплавишь, - Даня послушно переставила ступни. - Вот теперь поехали.
  Они тронулись с места. Девушка еще никогда в жизни не чувствовала себя так здорово. Ей хотелось кричать от восторга. Спустя полчаса они оставили черту города и неслись по трассе. Дальше молодая Яга потеряла счет времени. Она прислонилась к спине волка и сквозь окружающий шум, блаженно ловила каждый удар его сердца. Будь она обыкновенным человеком сквозь шлем, гул колес об асфальт, шум ветра ей вряд ли удалось бы различить этот благословенный для ее ушей звук, но она человеком не была и никогда в жизни еще так не радовалась этому факту.
  Вскоре Дубравко свернул на проселочную дорогу и сбавил скорость. Они доехали до посадок край поля. Остановились.
  Даня сползла с сиденья и начала разминать затекшие конечности. Дубравко снял шлем сам и помог снять его девушке.
  - Уже приехали?
  - Нет еще. Дальше немного пробежать. Туда не проедешь.
  - Обычные парни приглашают девушек в кафе.
  Волкодлак сверкнул острыми рядами белых зубов.
  - Обычные девушки не заставляют парней ловить нечисть.
  - Ха!
  Даня скрестила руки на груди. Дубравко наклонился, быстро поцеловал и со смехом заглянул в глаза.
  - Спорить со мной бесполезно. Я старше.
  Она недовольно покачала головой и сморщилась.
  - Вот и умница. Погоди.
  Он приподнял мотоцикл, положил его в густые заросли смородины, туда же отправились два шлема.
  - Теперь пошли.
  Девушка оторопело уставилась на кустарник.
  - А его не украдут?
  - Вряд ли посреди поля в смородине кто-либо станет что-нибудь искать. Пойдем.
  Он потянул ее за руку. Даня послушно побрела следом, затем они побежали.
  Дубравко краем глаза следил за окрестностями, дорогой и девушкой. Можно было бы привезти ее сюда самому в буквальном смысле, на спине, но где-то на задворках сознания вдруг всколыхнулось давно забытое приятное желание произвести впечатление, сделать некий красивый жест. Губы волкодлака тронула мимолетная улыбка. Первоначально в замысел входила конная прогулка, меч всеми фибрами своей стальной души поддержал столь прекрасный жест, однако в действо вмешалась Мирна, и надо отметить вовремя.
  "Не тот век, братец. Она у тебя, конечно, девушка необычная, но не до такой степени". Дубравко ни капли не пожалел о том, что прислушался. Ему было приятно наблюдать сначала удивление, а затем и восхищение на лице Дани, когда он появился у корпуса. В его намерения входило приехать раньше и подождать конца пары, но то, что вышло в итоге было намного лучше. Единственный минус - реакция остальных ребят. Девушки не интересовали. А вот парни. От Дубравко не ускользнуло как некоторые присматривались к Дане. Он готов был поставить все свое состояние на то, что до его появления в ее жизни она удостаивалась меньшего количества подобных взглядов. Губы волкодлака изогнулись в презрительной улыбке. Глупые собачата. Пусть только приблизятся.
  Девушка терялась в догадках. Она давно оставила привычку угадывать какой сюрприз в очередной раз преподнесет волк. Наконец за очередной полосой посадок открылась удивительная картина. Прямо посреди пшеничного поля стояла полуразрушенная кирпичная церковь.
  - Ух ты!
  Дубравко улыбнулся.
  - Я надеялся, что тебе понравится. До двадцатого здесь была деревня со своим каменным храмом. Потом люди ушли, дома деревянные сгнили, а он остался.
  Они подбежали совсем близко, и Дане открылась великолепная картина. Серо-желтые кирпичные стены отражали лучи полуденного солнца. Пустующий скелет колокольни украшал полукруг купола с острым едва покосившимся шпилем. А приземистый свод центрального здания, имеющего форму квадрата, облепили многочисленные черные тела птиц.
  Зелень, словно насмехаясь над наступившей осенью, вилась по величественным стенам, заглядывая в окна и оставаясь там.
  Даня благоговейно выдохнула и, прикоснувшись к теплому камню ладонью, зашла внутрь. Дубравко не отставал от нее не на шаг и внимательно наблюдал за реакцией девушки.
  - Тебе нравится?
  - Это восхитительно. Я могу слышать эти стены. Они столько помнят!
  Волкодлак иронично улыбнулся и взъерошил свои кудрявые волосы. Лично его с этими стенами роднил возраст. Любительница антиквариата! Даня не заметила его растерянности. Она продолжала восхищаться удивительным покинутым людьми памятником.
  Дубравко взял ее за руку, переплел ее пальчики со своими и потянул в колокольню. Яга безропотно следовала за ним. Она не возражала даже, когда он поднял ее на руки и прыгнул на второй ярус. От открывшейся картины сердце ее ухнуло вниз. На новых досках, оплетенных все тем же по-летнему зеленым вьюнком, было расстелено мягкое одеяло, лежали фрукты и стояла бутылка красного вина.
  Даня удивленно и вместе с тем нежно взглянула на волка. От ее взора он немного смутился и, чтоб скрыть это, потянул девушку к одеялу.
  - Как тебе все удалось? Растения зеленые, стены теплые...
  Молодая Яга наконец обрела голос.
  - Ну... Я вчера нашел Лешего. Кстати, ты в курсе, что у старика никудышная память?
  Даня виновато поморщилась и закусила нижнюю губу.
  - Опять упырем обозвал?
  Дубравко хмыкнул.
  - Да.
  Девушка не выдержала и прыснула смехом.
  - Ну так вот, я уговорил дедушку помочь. Он позвал Белуна, мы побеседовали. Белун вызвал Полудниц...
  - Короче, вся местная нечисть в курсе, что у меня свидание! - возмутилась Даня.
  Дубравко засмеялся, обнял насупившуюся ведьму, поцеловал ее в макушку и, склонившись к ушку, прошептал.
  - Обещали не беспокоить.
  По ее спине пробежали мурашки удовольствия. Волкодлак прикусил нежную мочку и мысленно улыбнулся, предвкушая бесконечно прекрасный вечер.
  
  Глава 9
  
  Четкий звук осторожных шагов разрезал темноту на грани слышимости. Дубравко, сидевший до этого в расслабленной позе мыслителя рядом со спящей на одеяле Даней, резко пригнулся к доскам и насторожился. Древние инстинкты работали исправно и редко его подводили. Один единственный звук. Кто-то крался в темноте там вдали. Доли секунды он колебался, принимая решение. Затем сорвался с места. Если это окажется лисица, хорошо, он будет спокоен. Если человек, пусть уходит туда куда шел, а если Лиза... Для Елисаветы у него найдется свой теплый прием. После учиненного пожара, он лично порвет ее на части.
  Дубравко уже был на полпути, когда мозг посетила страшная мысль. Конечности похолодели. Идиот! Какой же идиот! Резко повернув назад, волкодлак вернулся в башню. Импровизированная кровать оказалась пуста. Даня исчезла. В воздухе висел отчетливый запах чужого присутствия. Яков.
  - Черт!
  Парень с размаха впечатал кулак в арку колокольни. Старую стену окрасила трещина, посыпались штукатурка и крошеный кирпич. Волк запустил обе руки в волосы и с силой сжал их, но с тем же успехом он мог вырвать их напрочь. Та боль, которая при жизни помогла бы сосредоточиться, после перерождения не чувствовалась. Дубравко постарался взять себя в руки и принюхался.
  Далеко Яков не ушел. Просто не мог. Даня не из слабых. Она без сознания, но только пока. Стоит девушке очнуться и Якову не поздоровится. Дубравко был уверен, что Лиза не давала приказа убить. В воздухе не веяло кровью или смертью.
  Парень присел, усилием воли освободил сознание от посторонних эмоций, позволил древним животным инстинктам взять верх. Старая церковь осталась позади. Волк бежал вперед, за своей Ягой, навстречу прошлому, вновь бесцеремонно ворвавшемуся в настоящее.
  
  Даня медленно выплывала из темноты.
  Дежавю.
  Весной она вот так же увидела чужака и получила удар по голове. Она хорошо помнила, что была одна в колокольне. Дубравко не было рядом. Его отсутствие девушка почувствовала сразу сквозь сон и забеспокоилась. Даня дернулась. Как она устала от всего этого. Стоит расспросить у бабушки была ли ее ведьминская молодость столь же бурной или это привилегия избранных и невезучих?
  Кто на этот раз? Она сосредоточилась и попыталась избавиться от раскалывающего череп дребезжания. Головная боль мешала сосредоточиться. В памяти автоматически всплыл замечательный короткий заговор против головной боли.
  Яга пошевелила пересохшими губами. Но к ее немалому изумлению фокус не вышел. Губы стягивало что-то сухое и жесткое. Это отвлекло от обжигающе болезненных мыслей о любимом волкодлаке, о том цел ли он вообще. Связующий наговор? Но разве он так действует? Нет. Это что-то иное. Девушка издала неясный звук, но разлепить губы по-прежнему не удавалось.
  - Что, ведьма? Сложно колдовать с заклеенным ртом?
  Заклеенным? Даня ужаснулась. Голос мягкий нежный переливался как ручеек. Слишком нежный, слишком женственный для жестоких интонаций, сквозящих в нем. Девушка попыталась спросить. Вновь раздалось приглушенное мычание.
  - Не старайся. Я долго за тобой наблюдала. Ты сильная в своем ремесле. В одном я уверена, это изобретение человеческого ума тебе не одолеть без чужой помощи, а чужой помощи не будет.
  Какое изобретение?
  - Суперклей. Я много его на тебя истратила.
  Клей?
  Нежный голосок мгновенно перемещался из одной части пахнущего сырым бетоном и пылью места в другое. Даня подавила приступ паники. Так. Главное не уступить страху. И отчего Морок с царицей не лишили стражей этого чувства?
  Яга принюхалась.
  Волк. Она - волкодлак. Возраст по запаху определить не удастся. Мозг Дани лихорадочно заработал, получив точку отсчета. Эта девушка из клана Йосипа, о котором предупреждал Дубравко. Тот парень, которого она успела заметить краем глаза перед тем как почувствовать резкую боль в голове и потерять сознание, скорее всего ее подчиненный. Почему же они не убили сразу? Зачем похищать? Знают ли они о том кто истинный убийца старого волкодлака?
  От бессильной злобы Яга зарычала.
  - Что? Не нравится?
  Вдруг Даню схватили за плечи и зло отшвырнули в сторону, словно тряпичную куклу. В полете девушка сгруппировалась и, не смотря на связанные руки, мягко по-кошачьи приземлилась на ноги.
  - А мне думаешь, нравилось несколько месяцев наблюдать, как ты управляешь им? Как он смотрит на тебя словно и вправду влюблен? Проклятая ведьма! Ты и твоя магия!
  Он? Влюблен?
  Дубравко! Да, кто ж она такая?
   - Ничего! Осталось немного. Он придет по следу Якова, и тогда я освобожу его, убив тебя.
  Ага. Подручный значит Яков. А Дубравко жив! Даня облегченно вздохнула. Что за волчица? Болтливая девица, однако. Яга, шатаясь, поднялась на ноги. Пора заканчивать этот концерт абсурда.
  Она зажмурила посильнее глаза, опустошила голову от посторонних мыслей, опустилась в память предков и, найдя нужный заговор, обратилась к природе. В ушах привычно засвистел ветер, раздался стон и шелест, каждое слово, произнесенное мысленно Даней, шептала вслух земля и ее обитатели, как вдруг в этот привычный стройный хор ворвался резкий, хрустящий звук, крошащегося бетона.
  
  Лена лениво потягивала коктейль за столиком. Паршивое настроение хорошо исправляла прогулка с обязательным посещением небольших магазинчиков и плавно перетекающая в посещение ночного клуба в компании знакомых. По крайней мере все это на время притупляло неуютное болезненное чувство плотно осевшее в ее красивой груди.
  Дубравко еще вчера предупредил, что пригласит Даню на ужин, что в контексте совместного проживания ясно означало последующую совместную ночь. Лена вздохнула.
  - Девушка, вы одна? Разрешите вас пригласить?
  Хотя в царящем вокруг музыкальном хаосе сложно было различать звуки голоса, она легко догадалась о содержании вопросов. Светик с Артемом танцуют. Сашка пошел искать приключение на ночь. За столиком она и впрямь сидела одна, что в конкретных условиях и при конкретной внешности выглядело многообещающе, а не жалко. Девушка горько усмехнулась своим мыслям, поскольку в этот самый момент она чувствовала себя именно жалко.
  - Нет. Благодарю, - отрицательно покачала она головой и вновь уделила внимание своему коктейлю.
  Молодой человек оказался не из робкого десятка.
  - Почему?
  Лена вновь повторила свой жест. Парень сел с ней рядом.
  - Я прошу вас. Всего один танец! Это не приглашение с продолжением. Это призыв о помощи!
  Интригующий заход. Вот теперь она заинтересовалась. Девушка удивленно вскинула бровь и взглянула на невысокого черноволосого парнишку.
  - О помощи?
  - Да. Понимаете, моя девушка очень красивая, но она обожает флиртовать с другими парнями. А вы здесь единственная, кто способна ее затмить.
  Лена недоверчиво улыбнулась и, прищурившись, начала внимательно изучать парня. Наконец она пришла к однозначному выводу.
  - Это ведь не заход. Вы и в самом деле не врете.
  Он кисло улыбнулся, явно предчувствуя отказ. Но как ни странно сегодня Лена была настроена понимать и жалеть.
  - Пойдемте. Где там ваша девушка?
  Парень расцвел.
  - Она вон там. Я Игорь.
  Лена танцевала, искренне от всей души радуясь, что помогает человеку. Вскоре возле Игоря замаячила высокая девица со взглядом собственницы и увела своего кавалера подальше. Удовлетворенной удачным завершением своей миссии Лене ничего не оставалось делать, как пробиться к бару и посидеть там. Она уже почти дошла, когда у самого уха прозвучал до боли знакомый голос.
  - Привет. Ты что тут делаешь?
  Вся кровь прилила к щекам, сердце бешено заколотилось в груди. Медленно, очень медленно, давая себе возможность не показаться в его глазах дурочкой, Лена повернулась.
  - Привет, Антош. Ну как что? Танцую. Вот решила выпить. Жарко.
  - Да, я видел. И зная тебя, удивился.
  Они вдвоем стали пробираться к бару.
  - Чему удивился и что видел?
  Антон смотрел на нее прищурившись, с любопытством.
  - Не свойственный тебе выбор. Невысокий, неприметный, не думаю, что слишком богатый, к тому же его подружка увела, а ты только улыбнулась. Здесь подвох.
  Лена нахмурилась.
  - Ты следил что ли?
  - Да, нет. Рядом танцевал, ты меня не заметила, - он усмехнулся. - Вот и говорю, странно все это.
  Девушка поджала губы.
  - Издеваешься?
  Антон обнял ее.
  - Вовсе нет.
  От этого жеста она растаяла, вся злость и обида моментально улетучились.
  - Я поняла! Ты пьян!
  - Ну есть немного. Слушай, Ленок, знаешь, что я понял?
  - Что?
  - Ты только не обижайся.
  - Да уж не буду. Куда сильнее-то?
  - Точно не обидишься?
  - Нет.
  - Я понял, что любить тебя как девушку вредно для здоровья, но вот дружить с тобой просто здорово. Ты классная!
  Лене показалось, что и без того ноющее сердце вырвали из груди и засунули в мясорубку. Ей стало душно.
  - Знаешь, я устала. Поеду-ка домой.
  - Одна?
  - Угу.
  - Не-е. Я тебя провожу.
  Она открыла было рот, но Антон предупреждающе поднял ладонь.
  - И не спорь. Пошли за вещами. А друзьям я позвоню.
  - А ты разве не с девушкой?
  - Неа.
  Спустя двадцать минут они ехали по неоновому городу в такси. Ночь, обещавшая временное облегчение, стала ужасной. Лена ощущала подступающие к глазам слезы. Девушка отвернулась к окну на случай если все таки не удастся сдержать предательскую влагу. В конце - концов от дружбы до любви один шаг, главное правильно этот шаг сделать. Вот если бы Антон тогда был в нее влюблен, а сейчас захотел дружбы, было бы намного хуже, если не сказать совсем плохо. А так оставался шанс.
  В кармане ничего не подозревающего парня запиликал мобильный. Он вынул руку и нажал соединение. Лена краем уха ловила разговор.
  - Да... И?.. Что? Кто?.. Когда?.. Понял... Куда ехать?..
  Он резко развернулся к водителю и бросил.
  - Заводской район. Кабельный. Чем быстрее, тем лучше.
  Таксист не стал возражать, только подозрительно покосился на своих пассажиров. Лена заволновалась.
  - Что это было? Зачем нам в Заводской?
  - Не нам, а мне. Я выйду, а ты поедешь домой.
  От резкого тона девушка отшатнулась, но сдаваться так просто не собиралась. Что-то было не так. И на кой пес ему вздумалось тащиться в самый криминальный район города, да еще и на полузаброшенный завод?
  - Ошибаешься, я не поеду домой, а выйду с тобой.
  Антон недовольно сжал губы.
  - Мои дела тебя не касаются.
  - Я и не собиралась их касаться! Выйду и с краешку постою.
  Парень озадаченно уставился на спутницу, потом не выдержал, его лицо смягчилось.
  - Что не увидишь - молчи. Тебе все потом объяснят.
  Больше девушке не удалось выудить ни слова.
  Водитель прибавил скорость. Пустые дороги не строили препятствий в виде других автомобилей, поэтому путь занял минимальное количество времени. Оказавшись на месте Антон оплатил проезд и выскочил в темноту, чем принес таксисту облегчение. Лена последовала за ним. Свет красных огней машины еще не успел скрыться за поворотом, как из темноты возникли две черные фигуры. Мирна и Горан совсем не походили на тех людей, которыми Лена их привыкла считать. Горан подал голос первым.
  - Что она тут делает?
  - Она была со мной в машине. Я спешил.
  Мирна нетерпеливо передернула плечами и понюхала воздух (Лена готова была поклясться, что именно понюхала!).
  - Пусть остается. Не время!
  Горан поцеловал жену в щеку.
  - Я вперед. Вы за мной. И, ведьмак, не подведи!
  Антон нахмурился.
  - Не подведу.
  Ведьмак? Лена открыла рот и снова его закрыла, так и не придумав нужный вопрос.
  - Где они?
  - Там, - Мирна указала в сторону длинного бетонного забора Кабельного. - В аварийном здании. Собак они загрызли. Охранник умирает. Сможешь спасти?
  - Я попробую.
  - Тогда вперед.
  Мирна побежала, Антон устремился следом, утягивая за собой совершенно остекленевшую Лену.
  
  Глава 10
  
  Дубравко сложил смартфон, убрал его в карман и прыгнул на серое бетонное здание. От сильного удара вокруг его рук и ног еле уловимо завибрировали плиты. Небольшое облачко грязи и пыли посыпалось вниз, на землю. Волкодлак не обратил внимания, значение имел только запах Якова и Дани. След обрывался прямо под пустыми провалами огромных окон промышленной постройки.
  Дубравко нырнул в проем первого. Битые стекла и крошки бетона захрустели под мягкими звериными ступнями. Их здесь не было, хотя здание насквозь пропахло старыми запахами других волкодлаков. Выбравшись наружу, он повторил со вторым окном. Здесь. Именно сюда прыгнул Яков с девушкой на руках.
  - Лиза!
  Все его инстинкты кричали, что волчице нужен спектакль. Только представления ради Яков притащил сюда Даню живой и невредимой. Дубравко приманивали, его появления ждали. А значит стоило уважить хозяев сегодняшней ночи, дать им почувствовать власть над происходящим.
  Ответа на крик не последовало.
  - Лиза!
  Тишина.
  Дубравко готов был кинуться по следу, но резкий удар в грудь выбросил его из окна второго этажа на холодную сырую землю. Он вскочил в тот момент, когда здоровенный волкодлак приземлился прямо перед ним. Парень удовлетворенно сверкнул в темноте зубами. Наконец кто-то откликнулся на зов.
  - Я думал, что мне уже не ответят.
  Здоровяк добродушно улыбнулся.
  - Не ответишь тебе. Как же!
  - Здравствуй, Яков. Давно не виделись.
  Не прерывая беседу Дубравко и его противник начали пригнувшись тихо кружить, выбирая удобный момент для нападения.
  - Давненько, давненько...
  Яков прыгнул, намереваясь вцепиться сбоку и повалить волкодлака на землю, однако промахнулся. В темноте клацнули зубы, укусив пустоту.
  - Как живешь? Как я живу ты-то наверняка знаешь.
  - Как не знать. Лизка из-за тебя да этой ведьмы совсем с ума сходить стала.
  Теперь выпад сделал Дубравко, но противник довольно проворно для своей комплекции ушел от удара на здание. Его фигуру в проеме окна теперь освещали дальние уличные фонари.
  - Да, Яков. Пожар мне не понравился. Совсем не понравился.
  - Мне признаться все это тоже порядком поднадоело.
  Дубравко резким прыжком выбил Якова внутрь здания. Из легких здоровяка вырвался свист. С глухим ударом он впечатался в противоположную от окна стену, проломив ее.
  - Так отчего же ты ей подчиняешься?
  Парень, пошатываясь, поднялся. С его одежды посыпался мусор и куски разбитого бетона. Яков брезгливо отряхнулся.
  - Вот, черт! Мне нравились эта куртка и джинсы. Так велел совет.
  Дубравко нарочито медленно приближался, намереваясь во что бы то ни стало закончить разговор.
  - А сам ты себе что велел?
  Яков удивленно уставился на волкодлака.
  - Я не благородной крови. Я - не ты. С кланом сильнее и спокойнее. Вот Лизка ведьму убьет, ее колдовство с тебя снимет и уговорит тебя к нам вернуться.
  Дубравко засмеялся.
  - Ты и вправду в это веришь? Вот, значит, что в клане думают? Что она ведьма, а я под ее чарами?
  Яков подождал пока Дубравко подойдет на расстояние вытянутой руки и прыгнул.
  - А разве нет?
  Противники сцепились в смертельной схватке. Дубравко получил удар в челюсть. В глазах запрыгали солнечные зайчики. Он зарычал и сомкнул зубы на загривке здоровяка. Все его инстинкты кричали сильнее сжать челюсть и позволить шейным позвонкам противника приятно хрустнуть, но усилием воли он подавил это дикое желание. По губам струилась горячая теплая кровь, совершенно непригодная для еды.
  Яков не остался в долгу. Он вывернулся и принялся разрывать предплечье Дубравко. Волкодлак выдернул руку, оставив часть одежды с мясом в зубах Якова, и отступил вглубь здания, миновав несколько дверей.
  - Нет. Я ее люблю.
  Яков догнал Дубравко, замер в паре метров от него и приготовился к прыжку, недоуменно хмурясь в неосознанном ожидании пояснений.
  - Я выбрал ее в пару.
  - Это в тебе говорят чары.
  Дубравко продолжил неподвижно стоять. С руки стекала кровь, образуя на полу небольшую темную лужицу. Организм уже начинал восстанавливать потерянную плоть.
  - Я сильнее вас всех. У меня есть Мирна и Горан. По-твоему, и они тоже под чарами?
  Здоровяк задумался, на время, забыв о нападении. Волкодлак одним прыжком сбил Якова с ног и сжал пальцы здоровой руки на его горле. Противник захрипел и начал вырываться. Тогда Дубравко воспользовался второй кистью, потревожив уже почти зажившее предплечье. Яков был силен и, несмотря на поврежденную шею, Дубравко стоило неимоверных усилий удерживать его под собой.
  - Нет. Я выбрал себе пару и Мирна одобрила.
  - Но ведьма убила Йосипа.
  - Йосип собирался убить ее и меня.
  Волкодлак знал, что инстинкты выживания Яков ставит и понимает превыше всего.
  - Этого Лизка на совете не поведала.
  - Елисавета хитра. Кроме того, тебе известно, когда-то она выбрала меня себе в пару без моего на то согласия. Ее стязя - хитрость. Напрасно совет доверился ей. И ты напрасно принимаешь ее сторону. Она, не задумываясь, пожертвует тобой, уже пожертвовала. Лиза жаждет мести, жаждет представления, иначе она распорядилась бы убить Даню на месте. Но нет. Ты принес ее сюда и отправился сражаться со мной по ее приказу. Ведь верно?
  - Верно.
  - И она заведомо знает, что я убью тебя. А ты этого сделать не можешь.
  - Да.
  С каждым словом голос Якова звучал все глуше и ниже.
  - Она отправила тебя на смерть. А клан?
  - А что клан?
  - Ты старше Елисаветы. Отчего клан поставил тебя под ее начало?
  Дубравко услышал лишь придушенный хрип, однако сдавленное горло не было причиной этого звука. Каждое его слово достигало своей цели. Руки продолжали сжимать сильную шею, но теперь Яков не сопротивлялся. Лишь сведенные к переносице густые брови выдавали тяжелые мысли здоровяка. Настал необходимый момент.
  - К чему тебе такой клан? К чему быть пешкой в чьей-то игре всегда посланной на смерть? Пойдем со мной.
  Сейчас или никогда. Дубравко отпустил горло противника и отскочил к окну. Яков шатаясь поднялся и пораженно уставился на него.
  - Ты мог убить меня сейчас. А вместо этого зовешь с собой? Тебе нужна моя сила?
  - Нет. Если смотреть с этой точки зрения, твоя сила для меня обуза. Она мне не нужна. Ты хороший справедливый охотник. Ты всегда честен. Зная это, я предлагаю тебе идти со мной. Со мной тебя не предадут и не бросят, это одно из правил нашего клана.
  Клан. Дубравко не намеревался произносить это слово, тем более с приставкой "наш", но оно вылетело само собой. Когда их было трое он, Мирна и Горан, такое собрание совершенно не приходило в голову назвать кланом, однако с тех пор как появились Антон, Даня, Марья, даже Гришаня, черт бы его побрал, и конечно Кладенец...
  "Да? Свидание закончилось? Мне уже можно влезать в твои мысли?"
  "Нет!"
  Дубравко тряхнул головой, отгоняя непрошенного гостя, и тогда заметил светящееся во взгляде Якова решение. Волкодлак ухмыльнулся.
  - Покажи дорогу.
  - Следуй за мной.
  - Я пойду с вами, - в дверях улыбался Горан. - Братишка, ты отличный дипломат. Мирна будет рада. Она ненавидит убийства себе подобных.
  
  Лена, все еще пребывая в пространном ступоре, послушно семенила следом за Антоном. Мирна бежала впереди то растворяясь в темноте, то появляясь вновь, чтобы попеременно указать дорогу и попубнить насчет человеческой медлительности. Антон на все ее замечания только нервно ухмылялся.
  Девушке казалось, что она попала в какой-то странный бессмысленный сон ну или пала жертвой дурацкого розыгрыша.
  - Куда мы идем? - прошептала она, подчинившись бессознательному страху нарушить окружающую тишину. - Это какая-то игра с поисками ключей и кодов, да?
  Антон не обернулся.
  - Нет, Леночка. Мы все тебе объясним чуть позже. Сейчас не время. Потерпи немного.
  Пока парень произносил эту нехитрую речь, из-за поворота вынырнули автомобильные ворота и раскрытая настежь железная калитка заводской проходной. Все трое вошли в нее, а затем и в маленькую будку сторожа.
  - Хоть глаз выколи! А света тут разве нет?
  Мирна обернулась к недовольному Антону.
  - Все лампы разбиты. Вы, человечки, как обычно! Ты же ведьмак. Придумай что!
  Лена не видела ничего вокруг, она отчаянно вцепилась в руку парня. Надеяться, что это сон уже не приходилось, а для розыгрыша все было как-то слишком серьезно. Разговор о человечках и ведьмаках не сулил ничего хорошего, да и хищные интонации в нежном голосе Мирны так не походили на все слышимое Леной до сегодняшней ночи.
  - Я тебе светильник что ли? Я с природой говорить могу, а не с разбитыми лампочками!
  Мирна зарычала.
  - Не рычи на меня!
  - Пока ты пререкаешься, он умрет!
  Лена кашлянула.
  - Мо-ожно телеф-фоном посветить, - голос предательски скатывался на сиплый шепот.
  - А она соображает!
  Антон фыркнул и помещение осветил бледный голубоватый свет. Лена плохо могла рассмотреть окружающую обстановку, разве что маленький столик, табуретку да раскладушку в углу, зато воочию увидела такие знакомые и в тоже время совершенно чужие лица, но человек, распростертый на полу с рваной раной на бедре в луже крови, вывел ее из растерянности. Не особо сообразив, что собственно она намерена предпринять, девушка опустилась на колени. Мужчине на вид было лет пятьдесят. Она попыталась нащупать пульс, радуясь теперь университетскому курсу БЖД.
  Неожиданно в ее руку насильно вложили телефон.
  - На. Посвети. И подвинься.
  Это был Антон. Лена послушно отодвинулась. Она повыше подняла экран, держа палец на одной из кнопок. Парень опустился на колени, протянул руки к ране ладонями вниз, не соприкасаясь с поверхностью тела, и зашептал. По крайней мере ошеломленная Лена именно так могла бы описать шуршащий в ее ушах звук. Шуршание складывалось в слова, словно Антон говорил на родном, но в то же время совершенно не знакомом языке. Волосы на его голове встали дыбом. Рана под ладонями начала затягиваться, мужчина задышал глубоко и ровно. Парень убрал руки. Сторож зашевелился.
  Затихшая до того Мирна оживилась.
  - Все. Теперь пошли вон. Я с его памятью поговорю.
  - С его памятью? - Лена задала вопрос, не успев подумать. Девушка посветила в лицо тому, для кого вопрос был предназначен - Антону. Его лицо было пепельным. - Мамочки!
  Она схватила парня под руку и помогла ему подняться.
  - Нда. Выведи-ка его на воздух. Помнится, в таких случаях Даня говорила березка нужна.
  Лена послушалась Мирну, не обратив внимания на ее последнее замечание. Потом разберется во всем услышанном и увиденном, главное помочь.
  Снаружи сияла луна, освещая неприглядное пространство вокруг. Неподалеку, на заасфальтированной площадке, служившей видимо когда-то стоянкой, вразброс валялись трупы мертвых собак. Крови при лунном освещении девушка не видела. Быть может, если бы она заранее не слышала, что животных загрызли, она приняла бы их за спящих. Быть может... Лена проглотила подступившую к горлу тошноту и сосредоточилась на конкретной обязанности - помочь. Для большего удобства она перекинула одну руку парня через свою шею на плечо.
  Антон невесело улыбнулся.
  - Давай выйдем за ворота. Я сейчас вряд ли смогу волкам или Дане помочь. От тебя тоже толку немного. Обопрешь меня на стеночку. Подождем там.
  - Где Даня? Чем помочь и какие волки?
  - Если верить Дубравко, Даня в этом здании, - Антон кивнул в сторону мрачной бетонной громадины. - Ну а волки... - Парень перевел дыхание. - Ты не видела там в деревьях березку?
  - Я вообще сегодня много чего видела и вряд ли вспомню какую-то там березку!
  - Ленок, это сарказм. Вижу, от потрясения ты оправилась.
  - Не знаю.
  - Березка меня вылечит.
  - Аха... - Протянула девушка многозначительно.
  - Не-е, правда! Не веришь?
  Лена засмеялась.
  - Я еще не решила, - девушка стала серьезной. - На первое ты мне объяснишь все то, что я только что имела счастье лицезреть.
  - А на второе? - не смотря на свою слабость, Антон не смог сдержать любопытства. Такой Лена предстала перед ним впервые.
  - А на второе - все то, что я еще не имела счастье лицезреть.
  Теперь настала его очередь смеяться.
  - Уговорила, но сначала березка.
  Ответом ему был легкий смешок, они продолжили ковылять к редким деревцам, растущим у завода.
  
  Даня не просто услышала этот удар, она почувствовала его под собой. Здание еле уловимо завибрировало. Яга на мгновение прервала шепот, но потом вновь возобновила, намереваясь раз и навсегда покончить с невидимой заклеенным глазам противницей.
  - Что делаешь? Ведьма? Как...
  Волчица явно растерялась обнаружив вдруг, что несмотря на все ее ухищрения пленница все так же опасна. Лиза со смесью удивления и недоверия наблюдала, как клей вдруг стал жидким и освободил глаза и губы соперницы, а плотные веревки, стягивающие ее, упали на пол, словно и не было на них узлов.
  Даня блаженно распахнула веки, не прекращая шептать. Перед ней стояла изящная, миниатюрная русая девушка, красивая и ошеломленная. Однако она не долго оставалась таковой. Ее лоб прорезали глубокие морщины, пухлые губы сжались в тонкую линию. Даня ясно ощутила опасность нападения. Яга приготовилась защищаться.
  Лиза одним прыжком с оскаленными зубами попыталась вцепиться в девушку, но тщетно. Даня плавно увернулась от нападения, сделав всего несколько шагов в сторону. Так что волчица, не успев затормозить, врезалась в бетонную стену со следами старой краски.
  Яга нахмурилась и скрестила руки на груди.
  - Кто ты такая?
  Лиза оскалилась.
  - Я - та, кого всегда любил и любит Дубравко.
  Даня недоуменно приподняла бровь. На этот раз волчица зарычала. Она вновь бросилась в атаку, но снова промахнулась, слишком неожиданной была та легкость, с которой соперница ускользала от нее, слишком зла она была, чтобы рассуждать здраво.
  - Я посланница клана, главу которого ты убила. Твой приговор - смерть.
  Даня нахмурилась.
  - Ну, это вряд ли.
  Из соседнего помещения вынырнули трое.
  Дубравко практически сбил Даню с ног. Она ошеломленно наблюдала за испуганным лицом волкодлака. Его руки, казалось, были везде, ощупывая каждый участок тела на предмет повреждений. Он что-то бормотал, межая слова родного языка с русским, вставляя изредка словечки совершенно не имеющие литературного смысла. Если бы она не была так растеряна его появлением, то наверное посмеялась бы этому бурному речевому коктейлю.
  Наконец, у молодой Яги хватило сил оторваться от созерцания Дубравко и обратить взор за его спину. Она вовремя это сделала.
  Тот самый волкодлак, что выкрал ее, скрутил посланницу клана и удерживал, а Горан достал из-за пояса кол и уже занес его для удара. Доли секунды и оборвется жизнь.
  - Стоять!
  Волки ошалело уставились на девушку. Даня настойчиво отвела заботливые руки Дубравко от себя.
  - Нельзя. Это - не суд и не самозащита. Это - убийство.
  Горан недовольно глянул на брата. Дубравко оскалился.
  И вдруг в комнате медленно появился еще один участник событий, участник, которого и призывала своим шепотом Даня.
  Морок медленно оплыл комнату и остановился рядом с ней.
  - То был древний наговор, Яга. Какой нарушитель потребовал моего прибытия?
  Яков и Лиза, не знакомые со снотворцем пребывали в оцепенении. Даня взглянула в глаза своему нынешнему похитителю.
  - Вы, Яков, я так понимаю, уже не разделяете взглядов начальницы?
  Он скривился.
  - Она мне не начальница, у меня теперь новый клан, - эти слова он снабдил невольным коротким взглядом в сторону Дубравко, словно желая убедиться, что тот все еще не передумал. Даня оглянулась на волкодлака, затем со смешком кивнула.
  - Виновная перед тобою, Морок. В намерения ее входила моя смерть.
  Горан сунул кол обратно за пояс и, что-то недовольно пробухтев, отправился на поиски своей жены. Даня задорно улыбнулась оставшимся в комнате. Морок проплыл до Лизы и остановился. Волчица взглянула в глаза снотворца и испуганно съежилась.
  - Ты пойдешь со мной, - прошелестел его мягкий голос. - Царица сама решит твою участь.
  
  Эпилог.
  
  Дубравко высвободил руку из-под головы спящей девушки и тихо поднялся.
  "Ты куда?"
  "Пробегусь. С тех пор как осели, не хватает мне движения. Столько лет в бегах были. Ну и поем заодно".
  "Я тут подумал, я прощаю тебя".
  Дубравко застегнул пуговицы на черной рубашке. Ботинки одевать не стал. Черная одежда лучше всего помогала слиться с темнотой, а вот обувь совершенно мешала при разбеге и хорошем прыжке. На замечание Кладенца он только усмехнулся.
  "Не смей! Я отсюда слышу, как ты хмыкаешь! Сноб! Как она тебя терпит?"
  "Она меня любит".
  Дубравко бесшумно выскользнул в окно.
  "Не пустить меня в драку! Как ты мог?"
  "В тебе не было необходимости. Все равно никого не убили".
  "Ха!"
  "И даже не покалечили".
  Ветер бил в лицо. Волкодлак перепрыгивал с крыши на крышу, наслаждаясь своим полетом.
  "А жаль!"
  Дубравко против воли засмеялся.
  Яков отправился на обучение к Марье. Судьбу же Елисаветы Маржана решила на его взгляд не слишком хорошо. Отныне Лиза - личный волк царицы. Стоило ему представить, что могла сделать гадина с Даней, и на душе становилось муторно. Парень поежился. Давно с ним не происходило такого. Давно его не передергивало от внутреннего холода. Девушка, живая и столь же вечная как он, девушка, вернувшая ему мать, стала для него второй половинкой собственной сущности, его волчицей.
  "Она - не волчица".
  "Не лезь в мои мысли!"
  "Извини, уж больно громки они! Не возражаешь, если выскажусь?"
  Дубравко, скрестив ноги, сидел на перилах, не задевая многочисленных антенн девятиэтажки, спичкой торчащей над парком. Ему нравилось раскачиваться взад вперед, балансируя на тонкой железной перекладине.
  "Раньше ты не спрашивал".
  "Да, действительно. Чего это я? Так вот, был у меня хозяин, вдовец. Он всегда сравнивал себя с пауком без паутины. Любил он жену больно, она и другом его была, и любовницей, и матерью, и защитницей. Он всегда называл ее своей паутинкой. Мол, он - паук, когда надо паутинка - его мягкая перина, его тыл, когда надо - не поймает паук мошку, так та в паутинке застрянет. Во как говорил. Вот слушаю я вас и сразу вспомнилось".
  Дубравко помолчал. Аналогия и вправду по душе пришлась.
  "Вот видишь, по душе тебе. Так и подумал, что понравится"
  "Ты снова слушаешь личное".
  "Так ты сам неспокойный, думаешь больно громко. Сдается мне неспроста оно! Взволнован чем?"
  "Нет".
  "Хм. Хм".
  Дубравко скрипнул зубами, но потом все же подумал.
  "Хорошо. Да".
  "И?"
  "Я ей предложение сделаю".
  "У-у-у!"
  Против воли в голове волкодлака сформировались несколько не слишком приятных фраз.
  "Да, ладно. Не кипятись! Я ж по-дружески. Нравитесь вы мне все. А предложение - это замечательно".
  Неожиданно чуткое ухо Дубравко уловило звук быстрых легких шагов и тяжелой поступи, ветер донес запах страха.
  "Я пошел".
  "Ага. Война, войной, а обед по расписанию?"
  Меч тихо хмыкнул в волчьих мыслях, но тот его уже не слушал, охотничий инстинкт взял верх.
  
  Ни Лиза, ни Яков не появлялись. Никаких известий от них не приходило. Сколько не ждал Петр сестру, тщетно. И Тома куда-то запропастился. Черт бы его побрал! Он давно должен был вернуться с известиями о сестре.
  Дверь роскошного кабинета с треском распахнулась. На пороге стоял мрачный охотник. Петр сдержал рвавшуюся наружу ярость и нетерпение.
  - Ну?
  - Враги живы. Лиза и Яков пропали.
  В комнате повисла мрачная тишина. Каждый знал, что означает это известие. Больше не будет посланников. Клан выйдет на охоту и Петру суждено вести его.
Оценка: 7.42*17  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"