Чеп Инна Рудольфовна : другие произведения.

Кто ты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дом недавно казненного государственного изменника, дочь которого сожгли по обвинению в колдовстве, отдан в награду за службу офицеру Янусу Диреку. Однако, как только мужчина начинает собственное расследование относительно деятельности бывшего владельца поместья, как в доме буквально из воздуха появляется незнакомка, утверждающая, что она не помнит, как сюда попала и идти ей некуда. Кто эта девушка? Является ли она угрозой? И насколько для нее опасен сам Дирек?

Инна Чеп

Кто ты?

   Дом недавно казненного государственного изменника, дочь которого сожгли по обвинению в колдовстве, отдан в награду за службу офицеру Янусу Диреку. Однако, как только мужчина начинает собственное расследование относительно деятельности бывшего владельца поместья, как в доме буквально из воздуха появляется незнакомка, утверждающая, что она не помнит, как сюда попала и идти ей некуда. Кто эта девушка? Является ли она угрозой? И насколько для нее опасен сам Дирек?

Кто ты?

   Толпа неистовствовала.
   - Ведьма.
   - Лиходейка.
   - Предательница.
   - Убийца.
   Идущая в окружении стражников девушка не обращала на крики внимания. Босые ступни кровоточили, длинная грязная роба из грубого материала натирала и без того болевшее тело. Волосы спутались колтунами и почти не прикрывали лицо. Впрочем, даже это ее не волновало. Желание спрятаться, исчезнуть покинуло ее еще неделю назад. Теперь она жила совсем другим чувством.
   Сначала пришло недоумение. И надежда. Происходящее с ней казалось недоразумением, чуть ли не розыгрышем, но последующие за арестом события ее скоро в этом разубедили. Потом сознание затопили обида, боль и страх. Один день не отличался от другого и даже известие о смерти отца проскользнуло мимо ее сознания. Надежда на помощь друзей или короны, которая была многим обязана их семье, медленно умирала. Наконец пришло ощущение беспомощности и апатия. После этого с вопросами к ней стали приходить реже, а затем и вовсе оставили в покое. На целых три дня.
   Сегодня четвертый. Сегодня, слыша крики неистовствующей толпы, людей, которых отец обеспечивал работой, для которых строил больницы и детдома, она наполнилась ненавистью. Ненависть растекалась по телу вместе с кровью, стучала в груди в унисон с сердцем, и наполняла собой каждую мысль. У ведьмы даже кончики пальцев покалывало от охвативших ее чувств. Вот только сил хватало только на то, чтобы кое-как переставлять ноги.
   Эшафот возник неожиданно. Девушка даже не заметила, как ее провели сквозь оцепление. Только вздрогнула и, словно очнувшись, растерянно огляделась, когда один из стражников пихнул ее ружьем в спину. На мгновение она замешкалась, и ее опять толкнули. Осужденная упала, больно стукнувшись головой о ступеньку и в кровь разбив колени.
   - Эй! Поживее там! - крикнули с помоста. Девушку тут же подхватили под локти и волоком затащили на импровизированную сцену.
   - Девица из рода Серли по имени Вера обвиняется в государственной измене, членовредительстве путем ведовских ритуалов, пособничестве при покушении на его высочество Дария...
   Глашатай упоенно перечислял прегрешения ведьмы. Народ улюлюкал и пытался докинуть до грязной девицы тухлые продукты. Рабочие с фабрик, лавочники, мелкие предприниматели, слуги из богатых домов, дворцовая челядь... вне зависимости от своего положения в обществе, люди жаждали зрелищ в этот просвещенный век не меньше, чем столетия назад.
   Король, с семьей и свитой восседавший на внешней галерее ближайшего дома, благосклонно кивал. В сторону благородных "зрителей" девушка не смотрела. Губы ее шевелились, словно она читала молитву, но стоявший неподалеку служитель Отца всего живого приблизиться к ней не рискнул.
   - ...приговаривается к смерти через сожжение.
   Ее подтащили к столбу. В спину впились огромные занозы от неотесанного ствола, к которому ее усердно приматывали толстенной веревкой. Ноги, стоявшие на колючем хворосте, закровоточили сильнее. Девушка изогнулась, наклонилась насколько это было возможно вперед. По бледным губам скользнула злая усмешка, а глаза зажглись зеленым.
   - Последнее слово приговоренной, - вперед выступил церковник. - Раскаивается ли дитя Отца жизни в содеянном?
   Король отрицательно махнул рукой, приказывая пропустить сию часть представления, но служитель Отца, вдохновенно взиравший на толпу, этого не заметил.
   Девушка подняла голову и посмотрела на короля. Потом перевела взгляд на его жену.
   - Пусть сгинет вместе со мной то, что тебе всего дороже! - выкрикнула она хриплым, но сильным голосом. Королева в испуге обернулась. Потом взяла себя в руки и с независимым видом вернулась в прежнее положение. Но руки у нее дрожали. В отличие от мужа, она была человеком набожным и в ведовство искренне верила.
   Палач поднес факел к соломе, она тут же занялась. Следом затрещал хворост. Огонь с упоением лизнул ветки и подступил к босым ступням. Осужденная громко, пронзительно закричала.
   Толпа смотрела. Король оглаживал бороду и кивал своим мыслям. Королева беспокойно ерзала в кресле. Когда пламя догорело, королевская чета отправилась во дворец. Где их ждала новость о том, что с одним из детей случилась беда.
   ***
   Тьма и тишина. Если бы это случилось в первый раз, она бы наверно свихнулась. А так только запаниковала слегка, осознав себя лежащей в странном продолговатом ящике. Обшарила все руками, толкнула крышку, но та еле сдвинулась. Девушка испугалась и стала толкать активнее. Когда щель достаточно расширилась, она вылезла наружу и оказалась...в склепе. Горел только один факел, и неизвестная направилась к нему, по пути отметив боль в собственном теле и адский холод в помещении.
   Обшарив с факелом все углы, странная особа к несчастью своему заключила, что кутаться ей придется в гобелен с молитвенного стола, есть и пить здесь нечего, а оба выхода заперты снаружи.
   Кажется, ей предстояла смерть от истощения.
   ***
   - Призрак?
   Охранник, выпучив глаза, закивал.
   - Ваше благородие, так точно! Призрак! Я зайти не успел, а он как метнется в угол. Белый саван пола не касается, и ног не видно. А за саваном след дымный... Словно из ада только вылез, честслово! Вот этими глазами видел!
   Офицер в отставке Янус Дирек поморщился. Как человек прагматичный и много повидавший, он ни в Отца всего живого, ни в Ад, а уж тем более в духов и призраков не верил.
   - А кто с тобой был в паре? Он призрака видел?
   Подчиненный замялся.
   - Так мы разделились, - неуверенно промямлил он. - Чтоб время сэкономить. Кто туда полезет-то в усыпальницу? Это ж не сокровищница!
   Дирек нахмурился. А вот это уже ни в какие рамки не лезло. Если излишнюю набожность и деревенские предрассудки он еще был готов терпеть, то пренебрежение приказом - нет. Тем более оболтусов этих он набирал не несуществующие сокровища охранять.
   - Лексий. - Секретарь тут же подскочил к офицеру с пером и бумагой. - Найди мне еще двух толковых ребят. Эта пара уволена. Передай управляющему, пусть выдаст им жалование за две недели.
   Охранник испуганно переводил взгляд с молодого секретаря на начальника.
   - Так вашбродь, за что... Там же и вправду призрак...
   - За неисполнение приказа. Во время инструктажа я несколько раз повторил, что обход помещений делается парами. Этот дом еще месяц назад принадлежал преступнику, государственному изменнику, и я не намерен напороться на кинжал его товарищей или предприимчивого вора, только потому что моя охрана не соизволила выполнить приказ. Стоило бы вам еще плетей всыпать, но тогда, боюсь, вы с моего двора не скоро уберетесь. Так что у вас есть час на то, чтобы сдать оружие и покинуть замок. А с призраком мы разберемся.
   И подписав еще пару бумаг, Янус действительно отправился в склеп. На всякий случай зарядив пистолет.
   ***
   Когда лязгнули засовы и заскрипела, открываясь, дверь, девушка испытала ужас и облегчение одновременно. Неопределенность не давала сосредоточиться, давила гранитной глыбой, хороня под собой чувства и желания. Теперь все должно было решиться. И когда судьба свернет с перекрестка на одну из дорог, она сможет определить, что делать дальше. И как.
   - Эй, есть здесь кто? Призрак или кто ты там, выходи. А то пущу солдат осматривать каждый угол!
   Военный. Это видно по осанке, по командному голосу. Отец часто общался с военными по рабочим вопросам. Впрочем, от ошибок это его не уберегло.
   - Это я. Я здесь.
   Она вышла, придерживая руками пыльный гобелен. Тощая - это видно по впалым щекам, высокая, волосы то ли черные, то ли настолько грязные, что таковыми кажутся. Большие темные глаза, которые, впрочем, она тут же опустила в пол, нос с горбинкой, подбородок с ямочкой. Закончив рассматривать незнакомку, Янус сделал вывод, что на вора или убийцу она вроде не похожа. По крайней мере, те не ходят на дело голыми. Хотя, если это отвлекающий маневр... то перед ним стояла бы аппетитная блондинка, а не это нечто, похожее на сухофрукт.
   - Как зовут?
   Неизвестная вздрогнула, напряглась. Обвела взглядом склеп.
   - Да кто как, ваше благородие. Можно просто Ви. Отец звал Витой, мать Вирой, братья Вишкой.
   - Как нарекали?
   - Вирой.
   - Где твоя одежда?
   Девушка нахмурилась, задумавшись. Растерянно осмотрелась.
   - Не знаю. Не помню.
   - Как здесь очутилась, тоже не помнишь? - нехорошо прищурился офицер.
   - Не помню. - Пальцы Виры, сжимающие края гобелена, побледнели, губы затряслись.
   "То ли очень хорошо играет, то ли и в правду с головой не все в порядке," - подумал Дирек.
   - Лексий, проводи девушку к кухарке, пусть помоет и оденет, за платье, скажи, я заплачу. И за доктором пошли.
   Секретарь протиснулся вперед, схватил девицу под локоток и, отгоняя слишком любопытных, потащил ее в сторону кухни.
   Янус обошел склеп. Лично проверил каждый угол, простучал стены и пол, но кроме нескольких гробов, пыли, пепла и странного медальона на кожаной веревке ничего не нашел. Медальон отправился в карман, крышки гробов на законные места, а сам новоиспеченный хозяин дома - в кабинет.
   Появление незнакомки настораживало. Неожиданно свалившееся офицеру в руки поместье было связано с очень странными событиями, в которых бывший военный счел своим долгом разобраться для собственной безопасности. Не успел он заняться расследованием, как в дом неизвестным никому способом проникает некая девица в неприглядном виде... Абсурд. Особенно, учитывая неряшливый и болезненный вид девушки. Однако даже если появление незнакомки не связано с его расследованием, то это ничего не меняет, кроме количества проблем: вместо одной их становиться две. И первую стоило решить, как можно быстрее.
   Этот дом Диреку подарили за "верную службу короне" около месяца назад. Пока он уладил все дела, пока приехал и обустроился, прошло еще две недели. Итого полторы недели назад он задумался о том, а куда делся предыдущий хозяин этого маленького поместья. И нарыл неутешительную информацию: владельцем являлся один очень известный промышленник, оказавшийся государственным преступником. С тех пор офицер стал очень бдительно следить за исполнением его приказов и поручений. Помимо этого, он тщательнейшим образом проверил прислугу, поставщиков продуктов и обыскал весь дом, но ничего интересного не нашел.
   Дирек не верил в богов, но верил в офицерскую честь, силу данного слова и присягу. Он не являлся фанатичным сторонником короля, однако искренне считал своим долгом служить на благо родной страны. И теперь, сосланный на волю, с ужасом взирающий на светскую жизнь, он с удовольствием занялся этим расследованием. Сегодня же мысли о доме потеснила незнакомка в гобелене. Янус прокручивал в памяти произошедшее в склепе и так и эдак, но уловить фальшь в голосе девушки не смог.
   От размышлений его отвлек секретарь, пришедший с докладом о прибытии доктора. После тщательного осмотра девицы врач появился с отчетом о состоянии гостьи в кабинете Дирека. Янус, как гостеприимный хозяин, предложил спиртное на выбор.
   - Что конкретно вас интересует? - поинтересовался доктор, наливая себе вина. - Интимные заболевания? Физические или психические отклонения? Наличие побоев?
   Офицер поморщился. Интересовало его отнюдь не это.
   - В первую очередь - голова. Она могла потерять память? Частично.
   Доктор огладил редкую козлиную бородку и неуверенно кивнул.
   - Могла. На голове есть пара шишек, вполне может быть кратковременная потеря памяти в результате сильного ушиба.
   - А в целом?
   - Истощение, синяки, царапины - ничего, требующего немедленного вмешательства.
   Дирек усмехнулся. Будь девушка из знатного семейства, доктор плясал бы вокруг нее с бубном после сломанного ногтя, а подобранная замарашка не стоила его внимания даже полумертвая. А то Янус не видел ее заострившиеся скулы и шаркающую походку. Впрочем, спасибо медику, что, хотя бы согласился ее осмотреть "только из личного уважения к столь выдающемуся военному".
   Офицер еще немного послушал городские сплетни и вежливо выпроводил гостя, сославшись на позднее время. Отдав распоряжение Лексию насчет завтрашнего дня, он направился в служебное крыло.
   ***
   Вира смотрела на отблески огня. Печь гудела, дрова весело потрескивали. Но в горле стоял ком, а в глазах слезы.
   Страшно. Там, в склепе, ощущая кожей пронизывающий взгляд военного, она впервые почувствовала необъяснимый ужас. На мгновение пришла мысль, что умереть было бы не так уж и плохо...тем более у нее не было ни плана дальнейших действий, ни средств и друзей, способных помочь в осуществлении этого непридуманного еще плана. Но она справилась с собой и сыграла дурочку. И не важно, поверили ей или нет. Суть была в том, что у нее худо-бедно получилось притвориться. Отец всегда говорил, что лицедейка из нее никудышная. Он ошибся. Просто раньше стимула не было.
   Итак, игра. Хотя страх ее там, в склепе, был настоящим. И растерянность тоже. Она просто не ожидала, что окажется в этом месте. Вира погладила рукой выщербленные края стола. Такие знакомые предметы. Такие чужие лица. Дом дышал прошлым и в тоже время казался просто близнецом того замка, который был ей знаком с детства. Сновали туда-сюда слуги - их было намного меньше, чем раньше. Появились суровые охранники с дубинками у пояса и ружьями на плечах. Где-то что-то пропало, а где-то появилось, что-то переставили на другое место, покрасили, починили. Не рассказывает сказки при свечах неугомонная Нида, не дергает за косу кухаркин сын Асен - кучерявый мальчишка, уже превращающийся из ребенка в подростка. Даже доктора теперь приглашают другого. Впрочем, оно и к лучшему. Теперь, когда все так сложилось, она не может позволить раскрыть себя, не может просто умереть. Она должна кое-что узнать и кое-что сделать. А для этого надо остаться неузнанной.
   Итак, игра. Игра с целью, со смыслом. У нее есть задача. У нее есть поле для деятельности. И один маленький козырь в рукаве.
   Поле... Дом, который стал чужим. А ведь когда-то здесь они с...
   Не стоит вспоминать умерших. А живых из прошлой жизни лучше сторониться. Благо, это не сложно - ни одного знакомого лица она здесь пока не встретила. Это облегчает ей игру. Если только она вообще с ней справиться. А она должна справиться. Другого шанса у нее не будет, ведь она осталась одна - остальные предали или умерли. Ей некуда деваться, а значит, у нее нет выбора...
   По телу прошла дрожь. В душе поднялась ненависть. Глаза на мгновение полыхнули зеленым.
   Девушка провела дрожащей рукой по лицу.
   Ненависть так ненависть. Говорят, она прочнее любви.
   - Вира?
   Скрипнули половицы под военными сапогами. Вскипело внутри раздражение: он что, всегда в форме ходит? Но она подавила невольную гримасу и обернулась к военному, привычно опустив глаза в пол, и с нейтральным выражением лица.
   - Да, ваше благородие.
   Она чувствовала, как он поморщился. Не любит подобные обращения. Наверно из "чистых" вояк, кои служат за совесть, а не ради наживы. Таким претит титулованность - слишком много бездарных благородных особ они видели. И в этой совестливости Вира тоже видела опасность: такие люди предают не за деньги, а, что гораздо хуже, за идею.
   - Садись.
   Девушка послушно села, офицер устроился напротив.
   - Я Янус Дирек, отставной офицер королевской армии. Ты знаешь, где ты находишься?
   - Нет.
   - А где сейчас твоя семья?
   На глаза непроизвольно навернулись слезы. Вира поглубже вдохнула и ровным голосом ответила:
   - Я сирота.
   Дирек заметил и сжатые кулаки, и судорожный вдох. На мгновение захотелось поверить, пожалеть истощенную девчонку, но его слишком часто били в спину. Да и с даром этим королевским, недозамком государственного изменника, было все не так просто. У Януса складывалось ощущение, что его бросили в пасть чудовищу и теперь ждут исхода сражения: змей то ли съест офицера, то ли отравиться и выплюнет. Кто кого в общем. Поэтому он напустил в голос суровости и продолжил:
   - Что, все погибли? И братья, и родители?
   Виру переполнило отчаянье. Что он привязался? Вот она сидит перед ним - уставшая, голодная, еле сдерживающая слезы, хватается за край стола, чтобы не свалится с табурета, если вдруг закружится голова. А он развалился напротив, ногу на ногу закинул и вопрошает с видом инквизитора!!!
   - Да, - ногти впились в ладонь. - Все. Пожар был в селе. У меня мать лекарка, а отец мелкий лавочник. Когда загорелось, все меньшОго бросились искать, меня выставили за порог - за помощью бежать. А у нас в сундуках оказывается что-то ядовитое было. Кто сгорел, кто отравился испарениями. Я одна осталась.
   Главное, запомнить, что все именно так и было. Он же как пить дать будет проверять ее рассказ на несоответствие.
   - И с какого момента у тебя провал в памяти?
   Ее осенило. Вот оно!
   - С похорон. Помню староста брагу всем разливал, что-то говорил, а за его спиной бабы причитали. И все. Очнулась непонятно где, без единой вещи.
   - А это? Твое?
   Он достал медальон. Глаза Виры расширились. Вот почему она оказалась в склепе! Старый медальон служит якорем! Но...
   Она вовремя сообразила, что собеседник внимательно следит за ее реакцией. И что она показала слишком много эмоций для той, которая ничего не знает.
   - Ой! - девушка отпрянула. - Это ведовской амулет что ли? Вы от меня его уберите, мало ли! У нас говорили, кто у ведьмы амулет украдет, в зверя дикого обернется и всю деревню сожрет! Спрятали б вы его от греха подальше!
   Возможно, она хорошо сыграла. Или просто офицер знал, что монограмма на медальоне - инициалы бывшего хозяина этого дома и к безродной девке из далекой деревни иметь отношение он не может. Как бы то ни было, мужчина благосклонно кивнул и встал.
   - Слуги здесь приходящие, так что комнат для сна не предусмотрено, но есть пара пустых кладовок, можешь там обустроиться. Не с охраной же тебя селить. Отъешься, будешь помогать по кухне или куда там тебя приставят. Да и еще...как говоришь, называлась твоя деревня?
   - Село, - поправила Вира, мысленно злорадствуя. - Болотище.
   Он улыбнулся уголками губ и вышел. Вира проводила мужчину задумчивым взглядом. Она так и не поняла, за кем осталась победа в этом раунде.
   ***
   Спустя несколько дней девушка уже надраивала полы в доме. Непривычная к подобной работе, она попеременно получала то от суровой Дарьи (старшая над прислугой) гневные тирады и обещание нажаловаться хозяину на иждивенку, то от жалостливой кухарки Милы - лишний кусок хлеба, а иногда и пирога. Охране она старалась на глаза не попадаться, как и военному. Зато Лексий повадился таскать ей пирожки с повидлом.
   - Вон ты какая тощая, - говорило это недоразумение, пихая Вире в руки кулек с гостинцем, - тебе есть надо.
   Девушка секретаря почти ненавидела. Потому что ненавидеть остальной мир с ним не получалось. Веселый жизнерадостный парнишка, болтавший без перебоя, заставлял ее вспоминать счастливое прошлое. Когда она была вот такой же - немного наивной, немного глупой, искренне верящей, что уж с ней-то ничего плохо случиться не может. Каждому в этом мире так кажется. До поры до времени.
   - Фекла сегодня расфуфыренная пришла. Ей хозяин денег дал, сказал одежды всякой прикупить и ему на одобрение принести. Ну она и вырядилась портовой девке хлеще. А он одежду забрал, ее отругал и вон выставил из кабинета.
   Лексий был находкой. Сплетнями он делился охотнее любой деревенской кумушки, а знал он в силу своего положения немало. Поначалу Вира даже рассчитывала что-нибудь эдакое у него выведать о работодателе, но парень при всей его разговорчивости некоторые темы умело обходил или отшучивался.
   - Что ты со мной возишься? - спросила где-то на второй день их совместных обедов девушка. Секретарь ответил честно:
   - А с кем еще тут говорить? Служанки либо строят глазки, либо разглагольствуют об удое молока. Офицер Дирек мне начальник, а не друг, да и разница в возрасте у нас ого-го, а ты всего на чуть-чуть меня младше, и сразу видно, что начитанная.
   Вира попыталась скрыть досаду:
   - Прямо уж так и видно?
   - Видно-видно! - закивал парень. - Ты грамотно говоришь, знаешь много, за собой ухаживаешь. Вон волосы всегда расчесаны и купаться на озеро бегаешь каждый день.
   Девушка поперхнулась пирожком и уставилась на собеседника. Нехорошо так уставилась. Тот торопливо отодвинулся на противоположный край скамьи.
   - Честное слово, я не ходил смотреть! Это дворовые судачили. Типа появилась из ниоткуда, а из себя вся как барыня, и гребешок из старого хозяйского хлама выпросила, и на озеро хозяйское ходит, а делать ничего не умеет.
   - Хозяйское? - удивилась Вира. Раньше это был самый обычный водоем. Лексий поторопился объяснить:
   - Прежний-то владелец дома и садик тут разбил с какими-то редкими цветами и рыбок в озеро запустил. А как его в казематы забрали, сначала люди из дознания тут все вверх дном перевернули, а потом находчивые деревенские стали растаскивать, что можно. Кусты роз повыдернули в первую очередь, потом рыбу принялись ловить да сараи разграблять. Но тут нынешний хозяин приехал, слава Отцу. Крестьян разогнал, слуг новых нанял, стал в порядок дом приводить. А к клумбам и озеру подходить запретил.
   - И что, слушаются? - усмехнулась Вира.
   Лексий, почуяв, что гроза миновала, придвинулся ближе.
   - Ну, с тех пор как он одного воришку у озера подстрелил, стали слушаться.
   - А власти?
   - Он военный, да еще герой какой-то там операции, они к нему не суются. Половина считает его свихнувшимся, половина - чуть ли не ревизором под прикрытием. В общем, все очень доброжелательно обходят Дирека стороной.
   Вира поперхнулась пирожком.
   - Дирека? Я думала, он что-то вроде управляющего. Или начальника охраны.
   Лексий фыркнул.
   - Да он сам себе начальник охраны. А управляющий у него есть, только толку-то, если управлять нечем.
   Секретарь не удержался и стащил из корзинки, припасенной для собеседницы, один пирожок. Девушка не возражала.
   - Это же дом известного промышленника! - сказала она. - Как нечем управлять? А земли? А фермерские хозяйства? А заводы? Я слышала, сам король нередко был заказчиком этого... - она сглотнула. - Серли.
   Парень облизал пальцы, с сожалением глядя в пустую корзинку.
   - Какие заводы, что ты! Он же признан изменником! Все отошло казне. И дома тоже. Только дом в столице и именном поместье тут же отдали каким-то знатным особам. А этот никому не приглянулся - маленький слишком для таких шишек. Вот им и наградили нашего вояку, он как раз выходил на пенсию.
   Вира подсчитала что-то в уме.
   - Разве он такой старый? - удивилась она. Да, седина в волосах у офицера проглядывала, но на человека, вышедшего на пенсию, пусть и военную, он не походил.
   Лексий закивал.
   - Не, не по возрасту, а вроде как "за заслуги". Хотя, поговаривают, не угодил он кому-то высокородному.
   Или ему дали задание. И никакая это не пенсия, а новая операция. Что в конце концов ей известно об этом человеке? Только слухи. А для тайной полиции нет ничего проще, чем эти слухи сфабриковать.
   - Лексий, вы слишком любите сплетничать. Отвратительное качество для секретаря.
   Они подскочили одновременно. Корзинка из-под пирожков упала на землю, прямо под ноги предмету их беседы. Янус подобрал плетенку, задумчиво обнюхал.
   - С вишней? Прошлый год, говорят, очень урожайный на вишню был. А в этом морозы цветы побили...
   Вира, застигнутая врасплох, забыла опустить глаза и сделать лицо попроще. Сейчас она с любопытством рассматривала мужчину, занявшего место прежнего хозяина в этом доме. Высокий (лишь немного ее выше), загорелый (видно, много проводит времени на улице), среднего телосложения, глаза умные, внимательные, немного седины в волосах и короткой аккуратно подстриженной бороде. На типичного солдафона он похож не был, и как раз-таки это ее и пугало. Неужели правда из тайной полиции? Но почему тогда он не знает ее лица?
   Лексий дрожащей рукой забрал протянутую ему корзинку.
   - Ваше...
   - Он не виноват, - Вира перебила испуганного секретаря. - Это я затеяла этот разговор. Просто хотела разобраться, что это за место и какие в нем живут люди. Думала, может вспомню что-то важное.
   И только теперь она заметила удивленно приподнятые брови. Девушка поспешно опустила глаза. Хотела было добавить "ваше благородие", но сообразила, что такая резкая смена тона будет выглядеть еще подозрительнее. Поэтому благоразумно промолчала. Молчал и Янус. Но она кожей чувствовала его изучающий взгляд.
   - Так...это...я нужен? - кажется, красноречие в этот раз отказало Лексию.
   - Нужен. Придется украсть вашего кавалера, Вира. Ему пора работать.
   В голосе военного чувствовалось недовольство. Но больше он ничего не сказал, даже не пожурил за дерзость. И это подчеркнуто-вежливое "вашего"...
   Он не знает, кто она. Иначе, давно бы ее сдал тайной полиции. Но он явно чувствует, что она не та, кем старается казаться. Будет копать? Или плюнет на безродную девку? Собственно, в зависимости от действий военного Вира и собиралась сделать окончательный вывод: простой он вояка, от которого откупились маленьким поместьем, или все же засланный шпион. Впрочем, при любом раскладе девушка решила держаться подальше от этого странного человека. Он ей не внушал ни капли доверия.
   ***
   Доверия рассказ девицы не вызывал. Янус смотрел на согнувшегося над бумагами Лексия и хмуро думал: вот почему этот нечем не примечательный парень так быстро завоевывает сначала внимание, а потом и дружбу окружающих? Балабол, каких поискать, несерьезный, во многих отношениях даже ветреный, этот человек находил подход к каждому: от разухабистого сына булочника до нелюдимой знахарки, жившей на отшибе. Вот и подозрительная девица уже судачит с ним за жизнь, а ведь появилась здесь всего неделю назад.
   - Лексий, как там вирина память?
   Секретарь вздрогнул, оторвался от переписывания данных и задумчиво почесал за ухом.
   - Не знаю.
   - Ну, она много тебе о себе рассказывала? О семье там, друзьях, деревне? Помнит что-нибудь из прошлого?
   - Не знаю, - растерянно пожал плечами парень. - Она не очень разговорчивая. Больше слушает.
   - А спрашивает о чем-нибудь?
   - Да не особо. В основном о доме.
   Янус встал. Подошел к окну. Солнце немилосердно сжигало остатки цветов на клумбе.
   - Найди садовника.
   - Так ведь денег не хватит.
   - А ты Феклу рассчитай.
   Лексий насупился.
   - За что? И почему я? Этим управляющий должен заниматься.
   Дирек развернулся к парню лицом.
   - Управляющего я сам рассчитал. Так что ты теперь выполняешь его функции. А Фекла... если тебя берут на работу, то надо работать, а не намазывать лицо килограммом свеклы и расхаживать перед мной непонятно в чем.
   - Может, она в вас влюбилась, - обиделся за девушку Лексий. Фекла хоть и было девкой глупой и самолюбивой, но очень уж у нее фигура ладная, грех на такую не засмотреться! Особенно спереди.
   - В деньги она мои влюбилась, - отрезал офицер. - При чем в деньги несуществующие. Я на свою пенсию еле-еле дом в порядке содержать способен, разбазаривать их на подарки глупым курицам я не намерен. К тому же, что девке голову морочить, если она себе придумала невесть что. Я ей желаемого дать не могу. Ни статуса, ни подарков. Тем более, она мне нежеланна ни в каком смысле. Так что чтоб завтра же ее тут не было. А садовника разыщи поскорее. Хотя бы к концу недели.
   Лексий поставил на бумаге последнюю закорючку и выдохнул. Положил лист сушиться, отставил чернильницу с пером и встал.
   - А... - обернулся он уже у двери. - Управляющего-то за что?
   Дирек посмотрел на него, чуть прищурившись.
   - Не люблю, когда на меня доносы пишут. Понял?
   Секретарь кивнул.
   - Еще вопросы будут?
   - Ну...жалованье-то увеличится?
   Янус отрицательно покачал головой.
   - Не устраивает - можешь вернуться к мэру младшим писарем.
   Лексий скривился.
   - Ну уж нет! Чтоб меня за каждую ошибку секли? Еще чего!
   И, бурча себе под нос неприличные эпитеты в сторону мэра, он вышел.
   Янус взял чистый лист бумаги и сел писать письмо.
   ***
   Вира, пыхтя, тащила ведро с водой от колодца. Дарья, которая хоть и была старшей над прислугой, но сама работать не чуралась, несла два ведра, но шла куда быстрее своей подопечной.
   - Да шевели же ногами быстрее! Откуда ж ты такая взялась неумеха! Куда мать твоя смотрела, когда дочь-лентяйку растила!
   Вира с грохотом поставила ведро наземь.
   - Не трогай родителей! Они были хорошими людьми! Неумеха - значит, моя вина, не их!
   Женщина оглянулась.
   - Не языком чеши, а ногами! Или ты работать и ночью хочешь?
   Девушке ничего не оставалось, как побрести следом.
   К ночи она все же управилась.
   Но утром хмурая Дарья ее все равно отправила к военному. На выходе из его кабинета Вира встретила рыдающую Феклу. И ей вдруг стало страшно. Показалось, что снова она идет по длинному грязному коридору, в большую комнату с заляпанными кровью стенами, где ей будут задавать вопросы, ответов на которые она просто не знает...
   Хлопнула за спиной дверь. Перед глазами поплыло, и девушка схватилась рукой за стену.
   - Вира?
   Она почувствовала чужие руки, потом плюшевую мягкость кресла. На лице оказалась вода.
   - Вам лучше?
   Ей вдруг захотелось увидеть Лексия. Услышать его ни к чему не обязывающий треп. Она открыла глаза и осмотрелась. Комната уже не кружилась перед глазами. Но секретаря в ней не было.
   - Вам лучше? - настойчиво повторил офицер. Она вздрогнула, поспешно встала.
   - Да, спасибо. Я...
   - Да сидите, - на плечо легла рука, заставляя ее вернуться в объятья кресла. - Как придете в себя, посмотрите, что из сложенного на столе тряпья вам подойдет. Я посылал Феклу за одеждой, но она, кажется, неверно поняла задачу. Выберете себе одежду и можете идти.
   - И все? - вырвалось у Виры удивленно. За то время, пока она сюда шла, голову посетили картины одна другой страшнее. Что ее заставят работать и ночью. Что за плохую работу выгонят из дома в чем появилась. Что за ней приехали из Тайной полиции и снова заберут в казематы... Стало дурно. Кожей ощущая пламя камина, хоть и сидела она от него далеко, девушка неосознанно начала теребить ворот платья., словно он ее душил. Янус, услышав ее вопрос, поднял голову от бумаг, в чтение которых он уже успел погрузиться, и взгляд его сделался жестким.
   - А что вы предлагаете? Отблагодарить меня за одежду здесь же? Не дом, а бордель какой-то! - он сердито откинул в сторону перо. - Одна свеклой мажется с головы до пят, другая в баню лезет, третья чуть ли ворот не рве...
   Пощечина вышла звонкая. Янус с удивлением дотронулся до покрасневшей щеки. Девушка, стоявшая рядом, была похожа на кого угодно, только не на дочку мелкого лавочника. Осанка, разворот плеч, гордо вздернутая голова, даже то, как она держала подол платья - все указывало на небедное происхождение и хорошее воспитание. Сбежавшая от папаши дочь большого чинуши? Запятнавшая честь дворянка?
   - Я вам ничем не обязана! Даже тот хлеб, которым меня кормили, я честно отработала! Вы права никакого не имеете упрекать меня в чем-либо! И уж тем более я не давала повода для оскорблений подобного рода! И я терпеть это...
   Она резко замолкла. Словно поняла, что сделала ошибку. Глаза ее, сейчас почему-то приобретшие зеленоватый оттенок, сначала ткнулись в пол, потом забегали по комнате. Когда взгляд Виры зацепился за камин, она испуганно отступил назад и опять схватилась за ворот платья.
   Камин не горел. Но она же еще минуту назад отчетливо чувствовала его жар! Или в комнате просто слишком душно? Девушка сначала испуганно попятилась, а потом развернулась и выбежала в коридор.
   Янус, озадаченный увиденным, даже подошел к камину и тщательно его осмотрел. Но ничего, что могло напугать собеседницу, не нашел. Списав странное поведение служанки на плохое самочувствие и потрепанные последними событиями нервы, мужчина решил не заострять на этом внимание. По крайней мере, пока. Он вернулся к столу и перечитал полученное вчера письмо. Дело об измене промышленника казалось ему очень странным. Словно много фактов замолчали. Неужели в сговоре с этим Серли был кто-то из высокородных? Или он был в курсе королевских тайн, поэтому общественности сообщили далеко не все? Материалы расследования (по крайней мере те, с которыми ознакомили общество, и те, которые удалось раздобыть по своим каналам) никак не давали общей картины преступления. Въедливый офицер хмуро перечитал все сведения, что у него были, попробовал составить из них картину преступления и не смог. Не было ее, этой картины. Только отдельные данные, да и то довольно неуверенные. Янус всегда был дотошен. И никогда не исполнял приказы бездумно. И за первое и за второе его жутко недолюбливали, но военным он был талантливым, за что и терпели. До поры до времени. А после "бального инцидента" его и вовсе выперли со службы. Спихнув в награду странный дом (от которого ничего хорошего ждать не приходилось) и небольшую пенсию. И плевать Янусу, если честно, на разборки сильных мира сего, но скоро сюда должна была приехать особа, которую Дирек собирался защищать от всего на свете, а это значило, что нужно быть уверенным, что однажды этот дом не подожгут, в него не залезут воры или убийцы. Поэтому первым делом стоило разобраться с этим странным расследованием, чтобы понять уровень возможной угрозы (или ее отсутствия, что было бы лучше всего) и составить план по ее предотвращению. Ну, или план бегства...
   ***
   Вира неслась по коридору, пока не ткнулась в грудь Лексию. Парень пошатнулся и выронил кипу бумаг себе под ноги.
   - Эээ...
   Недоумение в его голосе отрезвило девушку. Мир из мистически-враждебного вдруг вернул себе статус обыденного. Вира отступила назад, перевела дыхание.
   Бежать. Надо бежать, вдруг совершенно четко поняла она. Далеко. Лучше на север, за горы. Туда точно никто никогда не сунется. Немедленно собрать вещи (благо собирать-то и нечего: косынка, сменная исподняя рубашка, да гребешок) и сегодня же, вот прямо сейчас покинуть этот проклятый дом!
   Лексий присел, собирая разлетевшиеся по коридору бумаги. Вира, уже навострившаяся бежать дальше, вдруг заметила пару писем, на одном из которых аккуратным витиеватым почерком был написан адресат. Девушка присела рядом с Лексием. Кажется, он что-то говорил, но она видела только неприметный лист бумаги с незнакомой ей печатью. На секунду ей стало так жарко, словно она уже попала в Ад, она покачнулась и, чтобы удержать равновесие, коснулась рукой пола.
   Письмо лежало почти рядом с пальцами. Вира оглянулась на секретаря, но тот увлеченно разбирал подобранные бумаги по группам и на нее не смотрел. Она решилась и неуловимым движением спрятала бумагу в рукав.
   - Ну как, ты согласна? - Лексий обернулся к ней с недовольным видом, видимо, спрашивал не первый раз. Девушка поспешно кивнула.
   - Тогда завтра с утра за тобой зайду.
   Вира активно закивала. Лексий быстрым шагом направился в сторону кабинета. Вира побежала к выходу.
   Нет, она уже передумала покидать дом сегодня. Но ей очень надо было в лес.
   ***
   Дарья накричала на нее из-за невыполненной работы, но сегодня девушка на это только пожала плечами. Женщина ушла жаловаться офицеру на нерадивую служанку, а Вира присела на край лавки, нащупывая одной рукой письмо, спрятанное под одеждой.
   - Что, плохо, детонька? - всполошилась собиравшаяся домой Мила. - На, молочка с пирожками поешь, - перед ней поставили большую деревянную кружку с теплым молоком и накрытую полотенцем корзину, от которой умопомрачительно вкусно пахло. - Беды все от недоедания. Да ты руки-то от живота убери, никуда он от тебя не денется. Кушай, пока Дарья не вернулась, потом вряд ли успеешь. Или...ох ты, Отец всего живого! - она всплеснула руками. - Али ребенка носишь? Не от кузнеца ли? Больно много он о тебе расспрашивал... Охоч он до новых девок-то, шельмец!
   Виру подобный ход мыслей кухарки разозлил. Неужели она действительно выглядит, как девица, бросающаяся на мужчин при первой возможности? То военный, теперь Мила... Ладно, этот солдафон, но Миланья как может о ней так думать? Заботилась же всегда, кусок лишний подсовывала...
   - Если хозяйский, ты ему сразу скажи. Он может не красавец, и не шибко этот...обходительный, а все же в самом соку мужчина. Если правильно поговорить, еще хозяйкой здесь окажешься. А если от кузнеца, то тут думай: парень он видный, до женского пола охочий, девки за ним косяками бегают, такого на себе женить уметь надо! Могу тебе знахарку хорошую посоветовать. Даст травок и опять как девица бегать будешь.
   - Так уж прям и как девица? - ехидно уточнила Вира.
   Мила наклонилась к жующей девушке и таинственным шепотом сообщила:
   - А ты думаешь, прям все дворянки непорченые замуж идут? Главное - знахарку хорошую найти, а та наведет, что надо.
   Понятно, пошли сплетни. Вира допила залпом молоко и поставила ее с грохотом на стол.
   - Спасибо, я пойду. Работа сама не сделается.
   - Так подсказать, где знахарка живет-то?
   - Не беременная я, теть Мил, - девушка, не обернувшись, помахала кухарке рукой. - До завтра.
   Та только осуждающе покачала головой.
   Осадок от разговора остался. Перед тем, как пойти работать, она долго стояла перед зеркалом в прихожей, пытаясь понять, что в ее виде вызывает столь неприятные мысли у окружающих ее людей. Вира никогда не была суровой поборницей нравственности и даже года три назад училась целоваться на соседском парне, но многие вещи имели для нее особое значение. А после сегодняшних разговоров она чувствовала себя...грязной, что ли. Не собой. Даже в зеркале стояла незнакомая ей мрачная худая девушка, в которой никак не удавалось узнать себя прежнюю.
   И тут Виру осенило: ее прежней и вправду нет. И не будет никогда. Все изменилось. И вялые мысли, и ее растерянность, и непоследовательное поведение - результат умирания старой личности и рождения новой. А она - так, переходное состояние, без каких-либо четко выраженных признаков.
   Намывая полы в ночной тишине (Дарья обещала завтра с утра проверить качество ее работы, хотя какое тут качество, если ни черта не видно толком?), Вира запоздало рассуждала, стоило ли брать письмо. И не следует ли ей в самом деле бежать отсюда сломя голову? Вот прямо сейчас. Ситуация девушке очень не нравилась, и интерес военного к делу предыдущего хозяина этого дома только ухудшал ее положение. Если рассуждать разумно, то бежать стоило и делать это надо было немедленно. Только вот Вира не дура, знает, чем заканчиваются путешествия одиноких девушек, тем более, если нет у этих девушек ни денег, ни даже вещей. В каком-то смысле ей повезло, что она оказалась именно здесь, только вот везение это было временное.
   Часы тикали убаюкивающе, тряпка елозила по полу все медленнее...
   - Что это вы тут делаете?
   Стражник, делающий обход, заглянул в ведро, но обнаружил там только грязную воду. Его напарник прошел вперед.
   - Работаю! - неожиданно для себя самой рявкнула Вира. - Можем поменяться!
   Стражник пробурчал что-то недовольное и пошел дальше. Девушка потянулась было за тряпкой, но в поле ее зрения оказались еще одни ноги.
   - Что это вы тут делаете? - раздалось над головой.
   Да что же это такое, издеваются они что ли!
   - Танцую, не видно? - Вира, чувствуя клокочущее внутри раздражение, поднялась.
   И оказалась нос к носу с Диреком. Тот отступил на шаг назад.
   - Понятно... А почему ночью?
   Терять ей уже было нечего.
   - Днем света много, мешает!
   - Ааа, - мужчина выглядел озадаченным. - Может, все-таки днем доделаете?
   - Это официальное разрешение? - вцепилась в возможность поспать Вира. Офицер понимающе улыбнулся.
   - Дарья лютует? Идите спать, ей скажете завтра, что я разрешил. И, Вира, - он посмотрел на ее потрепанное платье, полученное с чужого плеча. - Вы бы насчет одежды вопрос решили...
   На этом Янус посчитал разговор оконченным и ушел в спальню. Девушка с ненавистью бросила тряпку в ведро и направилась к озеру. Избавляться от грязи и тяжелых мыслей.
   ***
   Дым от сожженных трав вился над бумагой, складываясь в слова.
   "Уважаемый офицер Дирек.
   К моему огромному сожалению, вынужден вам сообщить, что наша инстанция не может ответить на ваш запрос. Мои люди этим делом не занимались, а перенаправить ваше письмо начальству я не могу, так как вы являетесь лицом, действующим в частных интересах.
   С искренним уважением,
   А. Вильмон"
   Вира смотрела на письмо, как на ядовитую змею. Сургуч был нетронут, однако, содержание его девушке стало известно. И письмо врало. Уж кому как не ей знать, что человек с этим почерком лично вел допросы по "делу Серли". Но почему офицер интересуется этим делом? Если он заслан сюда на "дорасследование", то должен иметь или полную информацию о "преступлении века" или по крайней мере доступ к ней. Если же он действительно обычный военный, оказавшийся здесь по прихоти Отца всего живого, то зачем он копается в этом деле?
   Вира отогнала размытые воспоминания месячной давности. С тех пор, как она сюда вернулась, девушка старалась не думать о том, что этому предшествовало. Мозг активно ей в этом помогал: картинки из прошлого словно обесцветились и затерялись где-то на задворках памяти. Да и вечный контроль Дарьи не давал ей расслабиться не на минуту. Вира уставала настолько, что вечером она просто падала на кровать и сразу засыпала. Утром ее поднимали ни свет ни заря и, вставая, она даже и не пробовала задуматься: а что же ей снилось? Попав в чуждую ей среду, девушка списывала усталость, нервозность и опухшие глаза на недосып и непривычную физическую работу.
   Она не знала, что ночами мечется по кровати, тонко поскуливая.
   Сегодня, как и обычно, ей приснится кошмар, в котором письмо будут писать ее кровью. Но утром она об этом не вспомнит, хоть и будет чувствовать страх и усталость.
   ***
   Утро не задалось. Письмо мозолило глаза. Его надо было вернуть, но как? В кабинете Вира не убиралась, Дарья ей, "безрукой", помыв хозяйских комнат не доверяла, а Лексий...
   - Эй, ты готова?
   Девушка выглянула в маленькое окошко. Именно из-за него она и выбрала эту комнату. Каждое утро солнце заглядывало к ней в гости, освещая нехитрый интерьер ее обиталища: узкая старая кровать, стол, стул, щербатый таз с водой для умывания. Сегодня вместе с солнцем ее будил Лексий.
   - К чему? - вырвалось у Виры.
   Секретарь рассмеялся.
   - А еще спорила "Что за выражение такое: девичья память"! Мы за покупками идем. Ты же вчера согласилась. Дирек выдал денег, сказал одеть тебя, я предложил тебе сходить на ярмарку в деревню - у них там праздник урожая сегодня или что-то вроде того. И весело, и полезно. Так что выходи, пока все красивые ленты не разобрали!
   Вира почувствовала себя неуютно. Мелькнула мысль отказаться. Ей не хотелось чувствовать себя обязанной постороннему человеку, который к тому же являлся для нее потенциальной угрозой. Но тут взгляд ее упал на собственные ладони. "И черт с ним! - неожиданно зло подумала девушка. - В конце концов мне положена какая-никакая зарплата!" И она решительно взялась за гребешок.
   И не прогадала. Впервые за два месяца Вира почувствовала себя живой. Лексий шутил, спорил с какими-то мужиками, торговался за каждую медяшку, делал комплименты деревенским красавицам и чуть ли не подрался с женихом одной из них. Жизнь вокруг них кипела. Девушка, пораженная разнообразием звуков и красок, совершенно забылась и искренне улыбалась в ответ на улыбки окружающих. Она приобрела одежду, сапоги, зеркало, новый гребешок и несколько лент. А еще они с секретарем досыта наелись местной выпечкой.
   Встретилась им и юродивая гадалка. Размахивая алой шалью, она увязалась следом за ними с криком:
   - Руку дай, руку дай, руку дай!
   Лексий поначалу пытался от нее отделаться, а потом с усмешкой протянул вперед обе ладони. Скорбная умом женщина долго прыгала перед ними, потом бросила руку секретаря и неожиданно резво вцепилась в кисть Виры. Девушка и опомниться не успела, как юродивая запричитала:
   - Дорога! Одна дорога вам! Лентой вьется от чужого дома в чужие края. Если кнут не сгубит - дойдете. А иному не бывать!
   Лексий рассмеялся и поделился с женщиной пирожками - деньги юродивой ни к чему, еще убьют лиходеи какие-нибудь за звонкую монету, а вот еда, одежда, кров - пригодится. Женщина съела угощение и бросив на прощание:
   - Сердце его в твоих руках вижу! - скрылась в толпе. Видимо, нашла новый объект гадания.
   - Во шустра! - восхитился парень, еще не отошедший от этого знакомства. - Наговорила ерунды непонятной и сбежала! Эй, - увидев, что Вира напряженно осматривается, он несильно толкнул ее в плечо, - не бери в голову. Это ж блаженная! Она на голову тю-тю!
   Девушка кивнула. Впрочем, она быстро забыла об этой встрече - пестрый людской водоворот опять закружил их с Лексием и вынес к лавкам с тканью.
   Когда Вира вернулась с узелком с вещами к себе в комнату, ноги гудели от усталости. Девушка села на кровать, посмотрела в окно, за которым садилось солнце...и расплакалась.
   Чувствовать себя живой было больно.
   ***
   Янус смотрел на письмо, лежащее на столе.
   Его тут не было.
   Он помнил, как взял у Лексия корреспонденцию, положил на стол - наверху лежало письмо от мэра, наверно, опять какое-нибудь приглашение, - и вышел. А теперь поверх этой стопки лежал еще один лист бумаги. Офицер внимательно изучил его внешний вид, затем аккуратно взял его двумя пальцами. Яд, если и был, то действовать он собирался не сразу. Янус повертел письмо в пальцах, отметил нетронутость сургуча и немного успокоился. Наконец он заметил неприметную печать в углу листа и поспешно развернул бумагу.
   Отказ. Мужчина, собственно, и не надеялся, что ему предоставят всю информацию на блюдечке, но чтобы совсем ничего... Неужели они не понимают, что это подозрительно? Профессионалы! Янус задумчиво потеребил край листа, затем открыл ключом верхний ящик стола и положил бумагу туда.
   Вошел Лексий.
   - Сделано, - сообщил он весело, роясь в карманах.
   - Что? Садовника нашел?
   Секретарь отрицательно махнул головой.
   - Нет. Купили вчера Вире одежду. Вот сдача.
   - Сдача? - Янус посмотрел на выложенные на стол деньги так, словно подозревал их в государственной измене. - Я думал, вы все потратите.
   - Я тоже так думал! - радостно поделился молодой человек. - Впервые вижу женщину, которая тратит не все деньги, что ей дали!
   Дирек подумал тоже самое. Неужели он ошибся и девчонка та, за кого себя выдает? Крестьяне и лавочники умеют беречь деньги. Дочки аристократов или власть имущих - никогда.
   - Я уеду дня на два. Ты за это время должен сделать вот что...
   Получив распоряжения, секретарь вышел. Янус с ненавистью посмотрел на свое рабочее место, за которым провел последний месяц и направился в противоположную сторону - к окну. Солнца сегодня не было, природа словно давала понять: все, лето кончилось, ждите дождей. "Алисия должна успеть приехать до распутицы," - подумал офицер, задумчиво переводя взгляд с неба на сад. На мгновение ему показалось, что Лиса уже здесь: вот ее темная макушка мелькает среди деревьев... Нет, конечно, это Вира тащит зачем-то под окна ведро с водой. Янус с интересом стал наблюдать за девушкой.
   Как-то так получилось, что, выполняя поручения, Вира раз пять проходила мимо клумб. Точнее того, что от них осталось. Пара поникших кустов роз укоризненно качались на ветру, остальные цветы (те, которые выжили) стелились по земле. Совесть девушки не выдержала и в обеденный перерыв, наскоро перекусив чем попало, она направилась к некогда прекрасным клумбам.
   Розы кололи руки, тонкие травянистые стебли выскальзывали из пальцев, словно они обиделись. "Ты нас бросила, - говорили они ей, - забыла, предала". Вот так. Ничего не делая, она всех предала. А ее? Перечислять ли поголовно тех, кто предал ее?
   - Ловко у вас получается.
   Вира поспешно утерла нос рукавом. Дирек стоял за спиной, а она оборачиваться не собиралась, но все же не хотелось, чтобы он заметил ее состояние. Или посмеется, или отругает, или, что еще хуже, пожалеет. А она и так устала чувствовать себя бесполезной безродной шавкой, которую держат при себе из жалости.
   Военный, не дождавшись ответа, продолжил:
   - Может, вы возьмете на себя заботы о саде? От остальных дел, разумеется, Дарья вас освободит.
   - Хорошо.
   - Это платье вам идет гораздо больше.
   Первым порывом Виры было подскочить, насмешливо поклониться в пояс, выражая глубочайшее восхищение щедростью ее благодетеля. Потом она решила представление не устраивать и промолчала. Янус, заметив напрягшуюся спину, нерешительно начал:
   - Вира, извините. Я не имел ввиду ничего такого...точнее имел, просто...
   Просто навалилось все и сразу. Фекла эта, преступление, приезд Алисии, нерадивость стражников, настойчивость мэра... Он мог спать по два часа в сутки. Но не два месяца подряд.
   - Мы немного неправильно поняли друг друга...
   - Мы???
   Офицер вздохнул.
   - Хорошо, я. Я понял вас неправильно. Приношу свои глубочайшие извинения.
   Вире следовало сказать "Ваши извинения приняты" или что-то в этом роде. Именно поэтому она просто кивнула. А Янус ждал. Видимо, кивок его не удовлетворил.
   - Хорошо. Вы извинены, - специально коверкая язык, произнесла Вира. Военный вздрогнул от неправильной, режущей слух формулировки. Девушка, следившая за ним краем глаза, посчитала это своей маленькой победой.
   - Кстати, вы не говорили, какое мне полагается жалование. Как садовнику.
   - А-а, - офицер грустно оглядел свои владения и вздохнул. - Завтра Лексий вам передаст всю информацию.
   И он поспешил вернуться в дом. Кажется, денежная тема была офицеру неприятна.
   Поле боя осталось за Вирой, что подняло ей настроение на весь день. И даже сплетница Мила за ужином не смогла ей его испортить.
   В этот вечер на озеро Вира отправилась раньше обычного, еще до заката. Поэтому после стандартных банных процедур, девушка осталась на берегу, любуясь природой, а не поспешила спать. Когда из кустов донеслось:
   - Эх, а ты уже здесь!
   Вира подпрыгнула от неожиданности. Из странных, сюрреалистичных мечт ее грубо вернули в суровую реальность.
   Из кустов вылез здоровенный детина в красной рубахе. Он остановился перед вскочившей девушкой, разведя руки чуть в стороны, словно говорил: ну разве я не хорош?
   - Че, пойдем?
   Вира отступила назад.
   - Куда?
   - Да куды хошь. Но лучше на сеновал или в конюшню, там удобнее.
   Коленки задрожали.
   - Это зачем?
   Дурацкий вопрос, но на ум ничего другого не пришло.
   - Так миловаться! Ты девка ладная, хоть и тоща до ужаса, и я парень видный, вон, - он потряс ручищами, - кузнец! Обниму, дышать тяжко станет.
   "Девка ладная" стала пятиться активнее. Только не хватало, чтоб он ей ребра переломал! В голову пришла мысль, что такой сверху ляжет, раздавит. Виру затошнило. Запах немытого тела, пота и кваса действовал похлеще любого рвотного средства.
   - Чего сторонишься-то? - обиделся кузнец. - Я парень-огонь, каждая на селе скажет, да и тебе не впервой.
   - Не впервой???
   - Так, тяжела же, все знают. Хороша, значит, раз так быстро ребеночек получился...
   Первым желанием, когда Вира отошла от шока, было утопиться, благо озеро вот оно в десяти шагах. Вторым - вырвать Миле поганый язык. Потом девушка узрела приближающегося к ней детину и, подобрав юбки, с визгом бросилась к дому. Никогда в жизни она не бегала так быстро! Закрыв в комнате ставни и подперев дверь столом, она еще долго не могла прийти в себя.
   Ходить купаться она решила теперь только после полуночи.
   И нож бы надо раздобыть на кухне.
   ***
   Через два дня Вира узнала, что с кузнецом у нее все было. Хотела было идти ругаться, но вспомнила огромную фигуру и решила, что сплетни она как-нибудь переживет. Репутацию ей теперь беречь не надо. К тому же жить здесь долго она в любом случае не собиралась.
   С утра приехал Дирек - уставший и злой. Отругал стражу (какое громкое слово, а их всего шесть человек), потребовал ванную и еду и ушел к себе, устало потирая красные от недосыпа глаза.
   Куда он ездил? Зачем? Почему так торопился, что даже осунулся? Эти и еще тысяча и один вопрос терзали Виру на протяжении всего дня. Она даже предложила Дарье помощь в уборке дома, но та неожиданно отказалась.
   - У тебя с садом действительно хорошо получается. А в доме твоими стараниями не чище, а грязнее становится.
   Девушка пошла искать Лексия, но тот отговорился работой и с хмурым видом куда-то убежал. Пришлось ей мучиться от неизвестности полночи. Незадолго до рассвета Вира не выдержала и прокралась к кабинету.
   Дверь была не заперта. Это ее чрезвычайно удивило. Дирек же военный! Он помешан должен быть на безопасности! Однако любопытство пересилило осторожность, и девушка приоткрыла дверь. В комнате на столе горела единственная свеча. Так как осталось от нее меньше трети, Вира решила, что ее просто-напрасто забыли потушить. Следов чьего-либо присутствия она не обнаружила и тихонько прокралась к столу.
   Ящики, в отличие от двери, были заперты. Стол был новый, судя по всему, сделанный на заказ, в интерьер он вписывался слабо, зато, по-видимому, хорошо выполнял главную свою функцию - берег секреты хозяина от любопытных глаз всяких поломоек. Вира подергала каждый ящик за ручку по нескольку раз, исследовала пальцами замки, поводила над ними руками, но толку от ее манипуляций не было никаких. Она с досадой осмотрелась... И словно оказалась в прошлом. Пальцы невольно пробежали по корешкам книг, погладили толстые тома "Экономических исследований", вцепились в почти родную "Металлургию", с нежностью раскрыли "Марфушины сказки".
   За мгновение до того, как на нее наставили ствол, Вира вынырнула из воспоминаний и почувствовала опасность, но сделать ничего не успела - металл обжег холодом затылок.
   - Поднимаешь руки вверх и медленно оборачиваешься.
   Книга выпала из ладоней, громко ударившись об пол. Вира дернулась в сторону, уверенная, что мужчина выстрелит немедленно, среагировав на потенциально опасный звук, но Дирек моментально оценил ситуацию и стрелять не стал. Отведя руку с пистолетом, второй он схватил попытавшуюся отскочить вбок девушку и выволок в коридор, под свет канделябров.
   - Вира? Что ты здесь делаешь?
   Девушка, выпущенная на свободу, прислонилась спиной к стене. Мысленно она уже попрощалась с жизнью, и теперь сердце стремилось выпрыгнуть через горло, а ноги дрожали. Дирек, оценив ее состояние как "никуда не денется", вернулся в комнату и осмотрел место происшествия. Вышел он оттуда с подобранной с пола книгой "Марфушины сказки". Остановился напротив ночной гостьи, поглядывая на нее с насмешливым интересом.
   - Заснуть не могу, - прохрипела Вира, не выдержав паузы. Горло пересохло, зато сердце постепенно успокаивалось, и ноги дрожать перестали.
   - А попросить?
   Вира только сейчас заметила, что офицер, несмотря на поздний час почти полностью одет: рубашка, штаны и сапоги наличествовали, не хватало лишь мундира. "Спит он в них что ли?" - подумала она с раздражением. Взгляд остановился на груди мужчины - тонкий шрам перечеркивал ее слева направо и терялся за развязанным воротом. Девушка смущенно отвела взгляд.
   - Я думала, вы спите. Я не собиралась воровать - почитала бы и вернула.
   Вопреки ожиданиям, военный протянул ей книгу.
   - Берите любую. Это имущество предыдущего хозяина дома. Мне они ни к чему, а выбросить рука не поднимается.
   Вира осмелела.
   - Тогда, я зайду? - она неуверенно шагнула к кабинету. Янус кивнул. Девушка взяла из его рук "Сказки", на секунду скрылась за дверью и вышла с большим томом "Географических описаний". Дирек протянул ей свечу и пожелал спокойной ночи. Девушка поспешно удалилась.
   Почувствовав, что сон ушел бесследно, Янус прошел в кабинет, зажег свечи и устроившись в кресле у окна, начал размышлять.
   Итак. Александр Серли - крупный промышленник. Начинал с мелкой лавки в столице, затем уговорил одного богатея вложиться в сомнительное предприятие - и выиграл. Получив деньги, открыл сначала шахту по добыче полезных ископаемых на севере страны, потом маленький заводик, потом еще один. К сорока пяти годам являлся одним из богатейших людей государства, сам король был его должником. В политических играх или незаконных авантюрах замечен не был. Жена умерла четыре года назад от пневмонии, единственная дочь сожжена три недели назад по обвинению в колдовстве и государственной измене. По официальным данным Серли спонсировал покушение на наследника престола с целью посадить на трон своего ставленника. Дочь ему якобы помогала, в том числе по плану промышленника, должна была стать следующей королевой. Покушение провалилось, исполнителя поймали, допросили с пристрастием, тот указал на заказчиков. Семейство Серли и еще пару незначительных личностей казнили, ставленник заговорщиков, двоюродный дядя короля, успел сбежать в южные королевства. Все.
   И из этого нагромождения фактов (фактов ли?) совершенно ничего не было понятно. Особенно роль наследницы промышленника. Если сам Серли проходил по делу, как главный заговорщик, то основным обвинением его дочери было колдовство. Что у Дирека, например, вызывало некоторые вопросы.
   По старинной легенде, в королевстве Илендия ворожбу прировняли к преступлениям против государства и короны после того, как проклятие одной сильной ведьмы унесло жизни всех детей правящей семьи. Корона перешла к племяннику короля вместе со строгим наказом сжигать всех обнаруженных ведьм. По некоторым письменным свидетельствам, наследник поначалу не собирался проводить столь жестокую политику, но, когда его жена и дочь сначала заболели, а потом, после лечения у одной известной ведьмачки, умерли, он вроде как тронулся умом и создал орган, карающий принявших "дар из Ада" - Инквизицию. С тех пор считаться ведьмой в Илендии стало небезопасно. Через пару столетий страсти, конечно, поутихли. Инквизицию в конце концов отменили, а в деревнях стали появляться знахарки, приходящие из ниоткуда и уходящие в неизвестном направлении, стоило им почувствовать угрозу, однако сам указ о сожжении за ведовство так и не был отменен. И пока в соседних государствах подобные способности изучались, ставились на учет, а то и на службу государству, или вообще старательно культивировались и взращивались, в Илендии все связанное с так называемой "магической" материей, усердно замалчивалось.
   И это тоже было странно. В государстве давно уже не было показательных сожжений ведьм. И тут вдруг на костер отправляется юная девушка. Слишком опасна? Но чем? И зачем из этого делать представление? Тем более, что статья-то древняя-предревняя. Да и люд, давно не встречавшийся с имеющими особую силу, ведьм считает скорее деревенскими страшилками, чем реальностью. Дирек и сам не особо верил в их существование, хоть и слышал, что за границей чуть ли не университеты ведовские открывают. Впрочем, он по жизни верил только тому, что сам увидел или потрогал.
   Так кем же все-таки были Серли? Ответа на этот вопрос у офицера не было. И объективных сведений тоже.
   Опрос бывшей прислуги ничего Диреку не дал. Одни отказывались разговаривать, другие, наоборот, делились небылицами, как Вера Серли резала лягушек и летала на метле. Люди из круга промышленника имели такие деньги и положение в обществе, что Януса даже на порог их домов не пускали, половина особ на просьбу о встречи ответила категорическим отказом, половина вообще его письма проигнорировала. Ходили слухи о наличие у изменника любовниц, внебрачных детей и даже воспитанниц-колдуний, из которых он собирался делать армию по завоеванию престола, но были эти сведенья настолько нелепы, что в расчет их Янус не брал. Итог: расследование зашло в тупик, скоро приезжает Алисия, а у озера следы чужака, и что он там забыл неизвестно. Вывод: необходимо что-то предпринять. И, пожалуй, стоит начать с незваного гостя.
   ***
   Вира заметила, что Мила стала ее невероятно раздражать. Даже от ее заботы хотелось забиться куда-нибудь в темный угол и не показываться, пока кухарка не наговориться о нравственности, трудностях воспитания детей и прочей чуши. С некоторых пор девушка стала рекордными темпами глотать пищу и, отговариваясь работой, убегать в сад. Зато освободилось время по вечерам, и Вира теперь понемногу вычитывала из "Описаний" главы про северные земли. Оказалось, территории за горами называют дикими, и о них толком ничего неизвестно, только страшные слухи. Возможно, девушке стоило испугаться, но она от этих известий почему-то наоборот успокоилась. Там ее точно не найдут. Никогда. А смерть от лап чудовищ... Она ничем не хуже, чем от рук человеческих. Можно кое-что придумать. И запастись оружием. Зная места, пистолетом разжиться не проблема. Были бы деньги.
   Составив некоторое подобие плана, Вира отложила книгу. Взяла на кухне острый нож и направилась к озеру.
   Ночь дышала осенью. Еще немного, и на природе уже не покупаешься. Размышляя над этой проблемой, девушка по привычке неслышно шагала по тропинке, пока не почувствовала чужое присутствие. Ночное время суток и нож в рукаве придали ей уверенности, и когда она краем глаза уловила движение за спиной, то резко развернулась, метя "ладному парню" в плечо. Руку перехватили, вывернули так, что пальцы разжались сами собой, и нож полетел в траву.
   - Да что же это такое! - раздосадованный Янус неприлично сплюнул себе под ноги. - Опять вы!
   Взгляд его стал сначала подозрительным, а затем, когда он увидел у Виры гребень и мыльный корень, разочарованным.
   - Вы всегда так поздно ходите купаться?
   Девушка потерла покрасневшую кисть.
   - А вы против?
   - Нет, - Янус к чему-то прислушался. - Никого не встречали?
   Вира подумала и сказала правду:
   - Был кузнец из деревни.
   Офицер заинтересовался.
   - Зачем приходил, не знаете?
   Девушка покраснела и недовольно буркнула:
   - Может, рыбу ловить. Я-то что?
   Дирек подобрал из травы нож, потрогал лезвие.
   - А вы отчаянная, - он посмотрел на нее вдруг как-то по-новому. - Но глупая.
   Возгордившуюся было Виру наполнило негодование. Все только и говорят ей, что она то-то и то-то делает неправильно! Недостаточно хорошо! Она ленивая, безрукая, развращенная (это Мила, намеками) и т.д. и т.п. А вот родители...
   Она опять ощутила себя потерянной между прошлым и будущим. Если у нее оно вообще есть, это будущее.
   - Да, наверное, - Вира забрала нож и поплелась в сторону воды, мечтая лишь об одном - остаться наедине с собой. Но покоя ей не дали - Дирек двинулся следом.
   - Я постерегу, - он нагнал ее за пару секунд и зашагал рядом. - Обещаю не подсматривать.
   Кажется, он улыбнулся. Но девушка хранила суровое молчание. Только покосилась пару раз на ремень, за который были засунуты два пистолета.
   Потом была вода, тишина и ночь. Тишина, темнота и чужое присутствие рядом. Она не смогла насладиться этой ночью и, раздосадованная ушла спать раньше обычного. Единственное хорошее, что было в этой встрече - ей предложили топить баню вместо ночных прогулок до озера. " С паршивой овцы... - подумала Вира, уже засыпая. - Хотя, он больше похож на барана..."
   ***
   В том, что Янус Дирек упрямый баран, Вира убедилась на следующий день.
   - У меня нет на это денег.
   - Как будто я много прошу!
   - Вряд ли вы согласитесь есть ваши розы вместо обеда и ужина!
   - Это вы выразили желание привести клумбы в порядок! Сохранить цветники!
   - Сохранить надо то, что есть, а не добавлять проблем моей голове и вашим рукам, между прочим! Мне эта рассада вообще не нужна ни каким боком! Ни старая, ни тем более новая!
   Янус злился и выплескивал эту злость на пришедшую просить денег для "привидения клумб в порядочный вид" Виру. Лексий не появлялся уже два дня. Утром пришло письмо от знакомого из города, что "ни села ни деревни Болотище, где числилась семья лавочника с дочерью по имени Вира, в нашем округе нет". Привыкший за последние несколько дней к постоянному мельтешению девушки перед глазами, Дирек был этим письмом озадачен и раздосадован. И помимо воли волновался за языкастого секретаря, к которому уже успел привязаться. А еще дурацкий разговор с кузнецом...
   - Вира, в вашем положении нельзя волноваться, - примирительно сказал он, вспомнив об этом разговоре.
   Девушка замолкла и уставилась на него огромными глазами, приобретшими вдруг зеленоватый оттенок.
   - Что? В каком положении? - она еще немного поизображала выброшенную на берег рыбу и вдруг засмеялась. Самое интересное, что Янус впервые увидел, как она смеется. Ему показалось, что в глазах ее плескался огонь. Зеленый огонь. - Вы что, Милиным россказням верите? А еще говорят, мужчины сплетни не собирают!
   Янусу стало не по себе. Взрослый мужчина, офицер, а занимается какой-то ерундой. Спорит о цветочках, заботится о беременных...то есть заботиться-то надо, но...то есть не о беременных... Тьфу! Дирек поднялся и решительно взял плащ, валяющийся на кресле.
   - Скажите Миле, я пообедаю в городе. Если Лексий придет, пусть меня дождется, к ужину вернусь.
   Вира проводила взглядом вышедшего мужчину. С одной стороны, она чувствовала нестерпимую обиду на то, что он поверил россказням сплетницы, с другой, ей вдруг действительно стало весело от всей этой ситуации. Вот будет смех, когда месяцев через шесть у нее все еще не будет живота! Хотя, Мила, наверно, и тогда придумает, что всем сказать. Про знахарку, например. Или что она ребенка в приют сдала...
   Но Янус! Он-то как узнал? К прислуге он хоть и относится вполне уважительно (что выдает в нем человека либо недворянского происхождения, поднявшегося за счет личных качеств, либо обедневшего дворянина из тех, кто живет часто еще хуже крестьян. Дети из таких семей как раз очень часто идут в армию, но не в элитные полки, которые на парадах выступают, а в самые настоящие военные части, где война, кровь и месиво из человеческих тел. Что опять приводит к мысли о том, что Дирек поднялся по служебной лестнице не из-за покровительства папочки, а благодаря талантам и старанию), но ни с кем за душу не говорил, а за провинности по армейской привычке гонял нещадно. Впрочем, он скорее всего просто хотел от нее отвязаться, вот и сменил резко тему. Но ведь поверил!
   Вира разочаровано покачала головой. Баран упертый, как есть баран! Не нужны ему клумбы, видите ли! Как будто она денег много просит! Кстати, о деньгах... Девушка, вспомнив что-то несомненно важное, кинулась к книжным шкафам. Порылась в них, нашла старую потрепанного вида книгу и открыла. Заначка осталась на месте. Вира выгребла из тяжелого фолианта все, что там было и, счастливая, ушла к себе.
   Этого ей должно было хватить на цветы. И еще на кое-что.
   ***
   К ужину Дирек не вернулся. Ближе к полуночи входная дверь распахнулась от пинка, и в дом вошел хмурый офицер с человеком на руках. Вира, поджидавшая его в соседней комнате, тут же выскочила навстречу.
   - Пусть готовят ванну. И пошли за доктором.
   Девушка растерянно смотрела, как Янус укладывает бледного Лексия на диван на живот.
   - Так нет же никого... - напомнила она и даже рукой в сторону часов показала: мол, поздно уже, разошлись по домам все.
   Военный выругался. Лексий застонал.
   - Помогайте! - рявкнул Дирек, и Вира не посмела ослушаться. Вдвоем они половину одежды с секретаря сняли, а половину срезали. Вира подумала, что месяца три назад от вида крови просто грохнулась бы в обморок, а теперь она отстраненно и деловито осматривала располосованную спину.
   - Нужна теплая вода, чистые тряпки, кое-какие травы, - на автомате перечислила девушка, позабыв, где находится и с кем. На мгновение Янус вытаращился на нее, как на привидение, а потом уточнил:
   - Рубашки пойдут? Если на полосы порвать?
   - Да. Воду можно на печке разогреть, она еще горячая. Травы...
   Трав не было. Вира выбежала во двор с подсвечником и бросилась в сад. Кое-что отыскать удалось - сказывалась неухоженность сада, которым никто не занимался все лето, и близость леса, щедро поделившегося семенами. Но нашлось далеко не все.
   Когда девушка вернулась в дом, Янус уже притащил таз с водой и сосредоточенно рвал свои рубашки на тряпки. Сам он мундир скинул, и взгляд Виры невольно скользнул к расшнурованному вороту, оголяющему грудь. Дирек этот взгляд поймал.
   - У вас шрам, - она поспешила скрыть смущение и принялась обмывать безвольное тело Лексия.
   - Несколько, - поправил военный. - Работа такая.
   Он сложил в кучу получившиеся куски ткани и, не получив больше никаких распоряжений, вышел.
   Вира смыла кровь, потом протерла спину парня отваром и накрыла чистыми тряпками. Но она чувствовала, как тает в ее руках его жизнь... Веселый шебутной парень, примиривший ее с существованием на этом свете и в этом доме, умирал. Слишком поздно нашел его Янус, слишком мало у нее трав, да и те собраны как зря... Девушка вышла в коридор. Дирека видно не было. Видно, ушел спать. Или мыться с дороги. Вира решительным шагом вернулась к дивану. Положила на располосованную спину левую руку и сказала первое слово...
   ***
   Он хотел только переодеться и вернуться к Лексию, но заметил на столе письмо, доставленное еще утром, но до сих пор непрочитанное из-за его поспешного отъезда в город на поиски собственного секретаря. Янус озадаченно посмотрел на лист без опознавательных знаков и вскрыл послание.
   "Офицер Дирек,
   Узнав о вашем интересе к одному необычному делу, считаю своим долгом сообщить вам следующую информацию:
   Король высказывал предложение сосватать Веру Серли своему кузену 54-летнему Илие Санти, но Александр вежливо, однако однозначно, отклонил это предложение.
   Аркен Вабер, по общеизвестным данным, друг и конкурент Серли, за день до ареста последнего имел продолжительную беседу с неким господином Эйгелем на летнем балу в столице, после чего с семьей срочно отбыл на юг для поправки здоровья супруги.
   Дело промышленника вел некий Ариц Вильмон.
   Это все, что я могу вам сообщить на данный момент.
   С наилучшими пожеланиями,
   Неизвестный".
   Дирек несколько раз перечитал письмо. Если сказанное в нем правда, то вопросов по этому делу становилось еще больше. Однако и ниточка к ответам появлялась.
   А. Вильмон - человек из тайной полиции, тот самый, который писал, что его люди это расследование не вели... Значит, дело действительно касается королевской семьи, только вот с какой стороны?
   Аркен Вабер - промышленник, недавно похоронивший жену. Поговаривают, что детей он отправил в одно из южных королевств, но правда ли это, неизвестно. По крайней мере, его сыновей в Илендии не видели уже более месяца, а дочерей - более трех месяцев. Правда, некоторые считают, что детей он вывез из страны после того, как у него пропала младшая, любимая дочь.
   Илие Санти. Старик, переживший четверых жен, ближайший соратник короля. Скончался две недели назад, по официальным данным - от лихорадки.
   Эйгель...темная лошадка. То ли повеса-стукач, то ли прекрасный агент тайной полиции с великолепными актерскими данными. Считался другом Вабера.
   Янус перечитал послание еще раз и спрятал в ящик стола. Теперь у него появилась ниточка. И даже не одна. Сегодня следует выспаться, а завтра на свежую голову набросать новый план действий.
   Обмывшись над тазом и переодевшись в свежее, офицер поспешил вернуться в гостиную. В дверях он замер, не в силах отвести взгляд от открывшегося его глазам зрелища: Вира стояла над Лексием, положив одну руку ему на спину, и что-то напевала. Глаза ее светились зеленым, а от ладоней исходило...не сияние, а....туман? Выглядело так, словно дым клубился у нее под пальцами. Янус сглотнул. Девушка подняла на него глаза и испуганно отскочила назад.
   Некоторое время они так и стояли - по разные стороны от дивана, нервно наблюдающие друг за другом в абсолютной тишине ночи. Потом застонал Лексий и Вира испуганно дернулась назад от этого звука.
   "Она боится!" - осознал вдруг Дирек, сам испугавшийся увиденного. И уверенно шагнул в комнату.
   - Ты ведьма? - он постарался произнести это миролюбиво. - Я думал, это все сказки, деревенские легенды.
   - Не все, - девушка попятилась, неосознанно прижимая руки к груди.
   - Надеюсь, что не все. Потому что жизнь этого болвана, - Янус кивнул на тело, безвольно лежащее на диване - мне дорога. И я надеюсь, ты поможешь мне ее сохранить.
   Вира постаралась не обольщаться, но все-таки выдохнула. Убивать ее здесь и сейчас, кажется, никто не собирался. Правда, это не гарантировало ей безопасность на будущее.
   - Так ты можешь помочь? - Янус нетерпеливо показал на секретаря.
   Девушка шагнула к дивану и снова положила ладонь на успевшую пропитаться кровью ткань. Губы зашептали непонятные Диреку слова, а глаза опять позеленели. Офицер не приближался - наблюдал издали, решив, что ведьме так будет спокойнее. Вира иногда косилась на него с опаской, но речитатив не прерывала. Где-то через полчаса она еще раз протерла спину Лексия от крови и намазав ее густым отваром трав, накрыла парня простыней. Военный, внимательно следивший за ее манипуляциями, спросил:
   - Жить будет?
   - Будет. - ведьма складывала окровавленные тряпки в таз. - Кровь я почистила, а остальное со временем заживет. Если сделать правильную мазь - заживет быстрее и следов останется меньше. Но нужны определенные компоненты.
   Дирек посмотрел на нее с подозрением.
   - Какие компоненты?
   Вира мысленно скривилась. Вот так всегда.
   - Кровь трех младенцев, слюна черного петуха, горсть костной муки... - с серьезным видом начала перечислять она. С каждым ее словом офицер все сильнее мрачнел. Девушка грустно вздохнула.
   - Травы. Травы и вода - вот и все, что нужно.
   Дирек понял не сразу. Замер, хмурый и сосредоточенный на какой-то мысли, потом, видимо, до него стало доходить, что собеседница про кровь и кости шутила, и лицо его разгладилось. Он даже улыбнулся ведьме, но та не ответила на улыбку - отвернулась, подхватила таз и молча вышла.
   Янус проводил ее озадаченным взглядом. Невзрачная с первого вида незнакомка оказалась полна сюрпризов. С одной стороны, это интриговало. С другой, она являлась угрозой. Военный посмотрел на Лексия. Парень дышал ровнее, спокойнее, лицо его во сне разгладилось, словно он чувствовал, что все будет хорошо. Да, Лексию ведьма помогла, но что дальше? В любом случае она опасна просто потому что сильнее - с ее-то возможностями... И тут Дирека осенило. Она. Его. Боялась. Значит, нет у нее никакой силы. По крайней мере той, которая может противостоять ему. Ну разбирается девушка в корешках. Ну пустила дым из пальцев, подумаешь. Она остается при этом просто испуганной девчонкой.
   А что если испуганная ведьма решит больше не пугаться? И сейчас она собирает вещи, чтобы покинуть негостеприимный дом? Янус кинулся на кухню, потом в каморку садовницы, но ее нигде не было. Только деревянный гребень лежал на столе, цепляясь кончиком за Географические описания. Офицер понадеялся, что это означает, что девушка вернется.
   ***
   Ночь дышала горечью. Почему-то сегодня Вира чувствовала именно так. Ясная луна насмешливо взирала на нее с небосклона. "А чего ты хотела? - спрашивала она. - Восторгов? Благодарности? Ты же помнишь ту девочку из леса..." Да, она помнит. Заплаканное личико дочери охотника, ее разорванный бок. Помнит его: бородатое лицо, на котором застыла гримаса ужаса, дрожащие руки, с невероятной силой сжимающие ружье, сжатые зубы, полный боли взгляд. Помнит собственные пальцы, из которых лилось тепло...и тепло от крови, которая текла из дыры в ее животе. Она никогда не забудет, как менялись эти глаза: боль уходила, уступая место сначала ужасу, а потом решимости. И еще запах пороха... Та девочка все равно умерла. И Вира тоже умерла...
   Шрам на груди. Ведь этот военный много должен знать о боли и смерти. Неужели он тоже потом достанет пистолет и... Нет, она ему нужна. Если бы захотел, он бы уже застрелил ее. Значит, уже не застрелит. Вот только взгляд его, когда она начинала перечислять выдуманные "компоненты" зелья, не сулил ей ничего хорошего. Он поверил ее шутке. А значит поверит и любому наговору. Для него она - ожившая деревенская страшилка, где ведьмы летают на метлах, пьют детские слезы, крадут младенцев и купаются в крови. И когда он посчитает, что она опасна...
   Но почему, почему он не убил ее? Дирек военный, а это не просто профессия, это определенный склад ума. Он должен был уничтожить ее, не задумываясь, не дав и слова сказать в свое оправдание. А вместо этого попросил о помощи. Почему?
   Рассвет осветил опушку. Вира посмотрела на собранные травы и углубилась в лес за оставшимися. У нее еще было достаточно времени на раздумья. По крайней мере она на это надеялась.
   Она вернулась к обеду. Подол платья вымок почти до самых бедер и неприлично лип к ногам. В волосах застряли листья и даже пару мелких веточек, но Вира не пошла купаться или расчесываться, а сразу направилась на кухню, где отвоевала маленький чугунок и место в печи. Дарья посмотрела на нее с состраданием и ушла шпынять новую поломойку, Мила, устроившись на скамейке в углу, упоенно перемывала ей косточки с зашедшим пообедать конюхом. Вира не обратила на это внимания. Сделала настой, перелила в деревянную миску и ушла к Лексию. Девушка то ли правда не заметила следившего за ней Януса, то ли решила на него не отвлекаться. Мужчина прошествовал за ней от самой кухни, с неудовольствием отмечая беспорядок в ее внешнем виде.
   - Вы бы переоделись, - посоветовал он, отводя взгляд от облепленных мокрой тканью ног. Вира не ответила - она всецело погрузилась в лечебные процедуры. Лексий еще не пришел в себя, так что сложностей с обмыванием спины теплым настоем у нее не возникло.
   - Вам не впервой кого-то спасать? - спросил Дирек в конце процедуры. Ведьма вздрогнула. Взгляд ее стал более осмысленным, а фигура почему-то поникшей.
   - Да. Но в прошлый раз в меня за это стреляли.
   Она устало опустилась на стул и наклонилась к тазу с водой, чтобы обмыть руки.
   - Обещаю не стрелять, - на полном серьезе заверил ее хозяин дома. - И никому вас не выдам.
   Вира фыркнула. Обещают мужчины многое, а вот делают гораздо меньше. Словно подслушав ее мысли, Янус добавил:
   - Слово офицера.
   Этому, пожалуй, можно было поверить. Ведьма даже перестала коситься на пистолет, прикрепленный к поясу военного. Дирек рассматривал ее как-то по-новому. Заинтересованно, что ли. Так отец смотрел на новомодную забаву - кроссворд. Вире сравнение не понравилось. Она мысленно обозвала собеседника болваном и отвернулась к окну. Легче не стало. А двигаться не хотелось. Даже, чтобы уйти. Пожалуй, если бы не офицер, девушка заснула прям тут же, но мужчина был настроен на беседу и оставлять ее в одиночестве не спешил.
   - Вы, наверное, не очень хорошего мнения о людях...
   - Я человек, а не неизведанная тварь, - довольно резко возразила ведьма. - Просто знаю и могу чуть больше обычного лекаря. Как вы деретесь лучше обычного дворянина.
   Янус кивнул и на какое-то время замолчал. Теперь первой не выдержала девушка.
   - Как это произошло? - спросила она, кивая на Лексия. Дирек перевел взгляд на юношу и вздохнул.
   - Как мне рассказывали, он зашел в корчму с бывшим товарищем по работе. Сначала обсуждали какую-то Феклу, которая Лексия вроде как отвергла, потом перешли на рабочие проблемы. Наш парень взял и брякнул что-то нехорошее про мэра, а за соседним столом ужинали городские стражники. В общем, его схватили, приволокли сначала в мэрию, а потом на площадь, привязали к столбу и высекли. Хорошо, я случайно мимо проходил, а то бы так там и остался. Дома-то не знали ни где он, ни что с ним, и соседи ничего рассказать не могли, взяли ведь его далеко, практически на другом краю города. Я подумал, родне все равно нечем за доктора платить, и принес его сюда. А тут вы.
   Вира, почти заснувшая под монотонный рассказ, встрепенулась.
   - Я, - подтвердила она. Янус задумчиво рассматривал некоторое время ее сонное лицо, а затем в лоб спросил:
   - И все же откуда вы?
   - Из села Болотище.
   - Вира, сел и деревень по названию Болотище в нашей местности много, только вот ни в одном из них не горел лавочник, у которого имелась бы дочь по имени Вира.
   Девушка наконец-то посмотрела ему прямо в глаза.
   - Стрелять будете?
   - Что? - не понял Дирек.
   - Стрелять. Сейчас. В меня. Будете? - она встала со стула.
   - Да что вы говорите! - возмутился Янус. - Нет, конечно. Я...
   - Тогда я пойду, - перебила его ведьма. Развернулась и вышла из комнаты. Хотелось спать.
   ***
   Янусу не давали покоя зеленые глаза. Как интересно, она это делает? В результате напряжения определенных сил в организме меняются местами... эти, недавно открытые... Королевские и служебные особенности организма? Современные ученые твердили о наборе характеристик, которые передаются по наследству. Похожесть внука на бабушку, например, а не на родителей, они объясняли наличием особенностей королевских - то есть преобладающих, и служебных - подавленных. Мол, бабушкины характеристики могли оказаться королевскими и возобладали в теле внука, а родительские служебными, и они как бы спят за ненадобностью. Может и у нее так? А когда это...туман или что ведьма там из пальцев пускает, выходит наружу, то особенности королевские засыпают, а служебные просыпаются?
   Янус поморщился. Наука не была его коньком, хоть он иногда и почитывал популярные журналы, которые притаскивали из столицы военные из их гарнизона. Иногда через силу, иногда с искренним интересом. В любом случае это было лучше, чем шататься в свободное время по кабакам, пропивая и без того невеликое жалованье. Однако то, что он прочитал пару статей по анатомии, отнюдь не делало его знатоком человеческого организма. И сейчас мозг, привыкший ко всему подходить рационально, пасовал перед вопросом: как у ведьмы получается менять цвет глаз? Да еще на такой яркий. Офицер вспомнил ночь: полумрак, тонкая фигура у дивана, огромные зеленые глазищи, в которых застыл испуг...
   А она поправилась. Откормила Миланья девушку, молодец. Походка стала уверенней, ноги вон появились. А ведь была скелет скелетом. Одно плохо: она по-прежнему осталась для него незнакомкой, тайной за семью печатями. Откуда все-таки девушка появилась в склепе? Кто она на самом деле? Опасна ли? Если да, то почему до сих пор ничего не предприняла? Как раз-таки сил набиралась?
   Янусу пришлось признаться самому себе, что в злонамеренность этого воздушного существа ему не верится. Однако приобретенная подозрительность требовала ведьме ни в коем случае не доверять. Устав размышлять над этой дилеммой, мужчина наметил план последующих действий. И первым пунктом стояло посещение некоего Вабера.
   ***
   Повозка остановилась у корчмы.
   - Прибыли, - стражник слез с козел и заглянул в приоткрытое окно.
   - Спасибо, - произнес мелодичный женский голос. - Алиса, просыпайся, мы приехали.
   - Правда? - сонно спросили в ответ. - Здесь будет так же отвратительно как в трех тавернах до этого?
   - Не привередничай! У нас довольно ограничены средства на эту поездку! Тебе это известно лучше всех.
   - Правда? - юный голос сочился ехидством. - Потому что я два дня назад ночевала на конюшне? Где, кстати, была ты...
   - Вы! Алиса, к людям надо обращаться на "вы", если они не являются родственниками или близкими друзьями! Сколько можно тебя поправлять? Хочешь, чтобы все знали, откуда тебя забрали?
   - Хочу!
   Невидимая женщина с мелодичным голосом вздохнула и толкнула дверцу повозки. Впереди их с собеседницей ждала еще одна ночь в негостеприимном месте. Скорее бы эта поездка закончилась!
   ***
   Вира проснулась ближе к ночи. Слуги уже разошлись по домам и свет горел в одной единственной комнате - там, где лежал Лексий. Девушка осторожно прокралась к дивану.
   - Я не сплю.
   Голос у парня был хриплый, словно он весь день орал песни неприличного содержания. Почему секретарь офицера ассоциировался у ведьмы именно с таким репертуаром, девушка объяснить не могла. Но у нее так отчетливо нарисовалась перед глазами картина, как Лексий отплясывает на столе в корчме под нечто разухабистое, что она улыбнулась. Парень неожиданно улыбнулся в ответ.
   - Я помню твои руки. Спасибо. Не уверен, что доктор или Дирек стали бы меня обмывать.
   Вира вдруг отчетливо поняла, что офицер - стал бы. Не побрезговал и не посчитал ниже своего достоинства. Янус вообще в плане отношений с людьми был удивительно непринципиален. Она уже и забыла, когда обращалась к работодателю "ваше благородие", а он ей ни одного замечания не сделал. И Лексий вон, очень даже нагло ведет себя для обычного секретаря. И никто его за это не сечет розгами.
   - Что грустишь? - парень освободил из-под простыни руку и взял Виру за ладонь. - Боишься, что расскажу всем, что ты меня видела без одежды?
   Ведьма вспыхнула. Каков нахал! И видела она далеко не все, только верх! Ниже-то его не секли, не маленький. Хотя стоило бы!
   - Эй, прости, я пошутил. Хотел развеселить тебя, а получилось наоборот.
   Вира выдохнула. Именно сейчас она поняла, что все с Лексием будет хорошо.
   - Раз уж к тебе вернулось твое отменное чувство юмора, можно и тряпки поменять.
   Парень испуганно дернулся.
   - Нет-нет-нет! Не трогай спину!!!
   Мольба прошла мимо вириных ушей. Возмездие было неумолимо.
   Когда с процедурами было покончено и Лексий, накрытый свежей простыней, начал засыпать, девушка убралась в комнате (воды она наплескала солидно), на кухне и отправилась к озеру. Звездное небо, ночная прохлада и нож в руке давали ощущение свободы. На мгновение Вире захотелось пуститься в пляс, сметая рукавами звезды и закружившись в лиственном хороводе...но переполнявшие душу эмоции улеглись, глаза вернули свой обычный цвет, и ведьма просто уселась на берегу, обхватив руками колени.
   Хотелось жить. Сейчас она почти ненавидела себя за это. За мысли о нуждающемся в ее помощи Лексии, о странном офицере с шрамом на груди, который почему-то не убил и не выдал ведьму, хотя, как типичный военный, был обязан это сделать в первое же мгновение, когда увидел зеленые глаза. "Может, глаза ему и понравились? - с усмешкой подумала Вира. Посмотрела на исколотые огрубевшие руки и спрятала их в складки подола. Глаза, наверное, единственное, что в ней может нравиться. Или косы. Тяжелые темные косы очень даже хороши будут, если их вымыть с настоящим мылом. Тут ведьма вдруг вспомнила огромного потного кузнеца с кисло-квасным запахом изо рта и решила, что с наведением красоты можно повременить. Тем более, все равно не для кого.
   Она задумчиво осмотрела нож, лежащий рядом и со вздохом встала. Пора лечь спать, завтра ей рано вставать, и так целый день на клумбах не появлялась. А ведь надо с утра и другие дела сделать.
   Одно так уж точно.
   ***
   Рано утром в одной небезызвестной определенному кругу лиц лавке на краю города появилась незнакомка в дорогом, хоть и потрепанном плаще и с вуалью на лице.
   - Мне нужен клевер, - заявила она продавцу. Тот приподнял бровь в недоумении, но неизвестная протянула ему деньги, и он кивнул. Дальнейший диалог происходил в соседней комнате, откуда женщина вышла с покупкой, а лавочник - с кошельком солидного размера. Обе стороны остались довольны этой встречей.
   ***
   Аркен Вабер боялся. Чего или кого? Говорил он неохотно, пытаясь то и дело уйти в экономические темы. Да, его допрашивали. Нет, он ничего не знал, и это доказано. Нет, дочери не дружили. Где сейчас? На водах с дуэньями. Кто лечил жену? Право слово, какое ваше дело... С каждым вопросом Дирек понимал, что на встречу эту промышленник согласился только потому что решил, что сейчас он действует не как частное лицо, а по поручению тайной полиции. И теперь Вабер, догадавшийся, что ошибся, решал, как бы побыстрее избавиться от собеседника. Можно было, конечно, вызвать охрану, но по отношению к военному, да еще имеющему какие-то там медали, действовать подобным образом он счел неразумным. И теперь мужчина крайне нелюбезно пытался подвести офицера к мысли, что пора уходить.
   - Последний вопрос: вы не знаете, Серли был азартен? Может, он был кому-то должен большую сумму или услугу?
   Обрадованный Вабер, не задумываясь, выпалил:
   - Должен? С его-то оборотом средств? Вы что, смеетесь? У него сам король назанял столько, что треть страны пришлось бы отдавать в уплату! Азартен он был, но только при проведении какой-нибудь экономической операции или открытии нового дела. Все?
   - Да, - Янус встал. - Спасибо за беседу.
   Аркен пожал протянутую руку.
   - Было приятно познакомиться, - заявил он с видом "чтоб мои глаза тебя никогда не видели!" Офицер улыбнулся в ответ. Несмотря ни на что, он узнал из этого разговора кое-что важное.
   ***
   Януса она заметила издалека. Он шел, пошатываясь, от конюшни к дому. Вира не обратила бы на это внимание, но один рукав у мужчин был слишком темен. Проклиная свое любопытство и непоседливость, ведьма бросилась навстречу.
   - Что с рукой?
   Он не отругал за фамильярность, только безразлично махнул здоровой кистью.
   - Идиот какой-то встретился в лесу. Недоразбойник. Все в порядке.
   Вира видела, какой там порядок. Он ее хоть чувствует?
   - Больно?
   - Больно, - мужчина усмехнулся, - но было и больнее.
   Его повело чуть в сторону и конец у фразы он выдал сквозь сжатые от напряжения зубы. Кровь капнула с рукава на землю. Ведьма решительно схватила офицера за здоровую ладонь и потащила в дом.
   - Ненормальный! - смешно ругалась она. - А если заражение?
   Янус недовольно отмахивался от крикливой девицы.
   - Не будет. В первый раз, что ли.
   Та шипела не хуже змеи. Вот почему мужчины так самонадеяны? Особенно, если сталкиваются с чем-то повторно? Что, если напортачили один раз, надо обязательно повторить?
   - Сейчас спиртным обеззаражу...
   Протест Януса проигнорировали. С него решительно сняли плащ и мундир, но перед рубашкой Вира спасовала. Полюбовавшись на застывшую в тяжелых раздумьях девушку, Дирек просто оторвал окровавленный рукав.
   - Так лучше?
   - Да, - ведьма благодарно кивнула. Усадила его в кресло и умчалась на кухню за теплой водой.
   Руки у нее были немного шершавые, но нежные. И голос такой...умиротворяющий. А может ему, пробывшему в дороге весь день, просто хотелось спать.
   - Не спать! - его нерешительно ударили по щеке. - Пей!
   Уже командует. Вот стоит один раз уступить женщине и все, сядет на шею.
   - Молодец. А теперь поднимайся.
   Янус оперся на девушку, старательно тянущую его в сторону спальни. Она была живой, теплой и пахла розами и молоком.
   Он запомнил лишь этот запах. И провалился в сон.
   ***
   Вира внезапно ощутила себя матерью. Причем сразу двух детей. Стирая в бадье окровавленные тряпки, она с упоением представляла, как бы она этих деток выпорола за хроническое пренебрежение собственным здоровьем. "В первый раз что ли". Так, - видимо, в первый! Потому что есть надо. И спать. А не скакать на лошади сутки напролет неизвестно зачем. Куда он так торопился? Организм истощен. Это при нормальном режиме такая потеря крови сказалась бы меньше на самочувствии, а при подобном отношении к собственному телу тут удивительно, что он вообще доскакал до дома. Чем этот солдафон думал? А если бы он там в лесу и свалился? И куда бы она его дела, если бы он отключился в саду или коридоре? За ногу потащила бы? Хорошо, до кровати почти дошли - туловище Януса как раз на нее завалилось, а ноги уж Вира как-то сама закинула.
   И Лексий хорош. Вставать ему приспичило! Теперь спина опять кровоточит. Дурак самонадеянный! Шутит он! А в глазах слезы стоят. А то она не знает, что ему больно.
   Ткань плюхалась в воду, брызги разлетались в разные стороны, а Вира самозабвенно ругала двоих мужчин, испортивших ей этот день. Как будто у нее других забот нет, за ними ходить!
   - Мила, на ужин мясной бульон и пирог какой-нибудь. Сладкий.
   Кухарка послушно кивнула. Вира в пылу своего негодования не заметила, как стала отдавать приказы и поручения, и делала это так грозно и уверенно, что все кидались их исполнять. Новая поломойка хотела было возмутиться, но Дарья схватила разинувшую рот девку за ухо и выволокла в коридор. Ведьма этого не заметила. Она стирала, кипятила тряпки, делала настой, шла проверять самочувствие двух болванов, сажала купленные утром на деньги из старой заначки розы. Где-то за полночь она просто упала на кровать и уснула. Даже озеро сегодня было забыто.
   ***
   Янус проснулся от металлического лязга. Рука было дернулась под подушку - за пистолетом, но тело тут же пронзила боль. К тому же подушки в районе досягаемости не оказалось. Офицер приподнялся, опираясь на здоровый локоть, и осмотрелся.
   Он лежал поперек собственной кровати прямо в грязной дорожной одежде, укрытый углом одеяла. Подушки обнаружились в изголовье - то есть слева от него. Больная рука была примотана к туловищу чистой рубашкой. Кажется, предпоследней в его гардеробе.
   У окна опять что-то звякнуло. Дирек выругался и поднялся.
   - Ой! - Мила, расставляющая на столе тарелки, всплеснула руками. - Ваше благородие, что ж вы поднялись-то! Лежите-лежите, я сейчас все подам! Я вчера и бульончика вам сварила, и этот ваш...чай навела с травками, а вы проснуться не изволили. Вот, решила с утра пораньше прийти, кушать-то, наверно, хотите зверски.
   Янус прислушался к себе. Есть хотелось. Желательно мяса. Хорошо прожаренного, и чтоб жир стекал по пальцам...Он сглотнул слюну и направился к столу.
   - Вот, ваше благородие! - тараторила Меланья. - А она: то-то и то-то мол надо! И смотрит так, словно убить хочет - нехорошо, зло смотрит. Я и повинилась, пошла исполнять. Да вот только в толк не возьму: кто она такая нам приказывать? Выступала как барыня вчерась: каждому дала заданье, а сегодня вон, не видати, солнце уже взошло, а ее нетути. Почивать, видно, изволила. А по какому праву, ваше благородие, она себе такое позволяет? Как хозяйка выхаживает в чужом доме! В вашем доме, ваше благородие!
   Дирека больше всего сейчас интересовал суп в его тарелке, но так как кухарка была его подательницей, он благодушно спросил:
   - Кто "она"?
   - Так приблуда эта, Вира, ваше благородие! Вот попомните мое слово...
   Янус с грустью смотрел на брызжущую слюной женщину.
   - Спасибо, Мила, я разберусь.
   Кухарка осеклась, радостно закивала и пулей вылетела за дверь. Даже посуду не забрала (чего офицер тайно боялся, ибо доесть не успел). А может, она и приходила отнюдь не ради его завтрака...
   Не успел мужчина задуматься над ее словами, как в дверь постучали.
   - Входите.
   Сонное лицо, две толстые косы до пояса, перевязанные темно-синими лентами, скромное платье по щиколотку.
   - Звали?
   Она не была яркой. Но что-то в ней было. Может быть то, что она не побоялась раскрыться ради спасения Лексия? Или что на себе тащила его раненого до спальни. Хотя могла бросить где-нибудь по дороге, он и не вспомнил бы, и пойти за помощью, к конюху, например. Но не бросила.
   А еще он вспомнил, как она ходила с ножом к озеру.
   - Доброе утро. Мне тут сказали, вы вчера...скажем так, присмотрели за работой прислуги.
   Вира поморщилась. Уже наябедничали. А ей и сказать особо нечего - она вчерашний день помнит урывками.
   - И?
   В голосе ни капли раскаяния. И никакого "ваше благородие" от нее не дождешься. Янус улыбнулся.
   - Спасибо.
   Девушка опешила. Ее лицо приняло выражение крайнего удивления, смешанного с недоверием. Где-то минуту она переваривала полученную информацию, а потом выдала:
   - Значит, все хорошо?
   - Наверное, - военный осторожно коснулся пальцами привязанной к боку руки. - Мне б помыться.
   - Скажу баню истопить, - понятливо кивнула девушка. - Попаритесь - и сразу все поменяю. Тряпки как раз высохли...Ой.
   Она опять раскомандовалась, что ж такое! Вира прикусила язык. Думать надо, что говоришь! И кому...
   - Отлично, - Янус согласно кивнул. И все. Ведьма покосилась на него с подозрением. Может, он так над ней издевается? Дирек, заметив этот взгляд, вздохнул:
   - Вира, я очень хорошо знаю, что из себя представляют мои слуги. Больше всего на свете их занимают три вещи: как получить побольше денег, при этом поменьше работая и пораньше уходя домой. И я действительно благодарен вам, что кони вчера остались накормлены, вещи, - он с печалью оглядел свою грязную рубашку, - постираны, а дом протоплен.
   - Почему не наймете других, если эти вас не устраивают? - резонно заметила девушка.
   - Устраивают, - с грустью признался офицер. - по деньгам устраивают. Я специально набирал деревенских, потому что они согласны на мЕньшую зарплату. А слуги из города, да еще если с хорошими рекомендациями...представляете, сколько они запросят? Боюсь, моей королевской выплаты за службу хватит, чтобы нанять одного-двух человек, не больше. Хорошо, что появилась Дарья, она каким-то чудодейственным образом умудряется заставлять прислугу работать.
   Знала Вира, что это за чудо. И человеколюбивыми методы Дарьи она бы не назвала. С другой стороны, Диреку скорее всего важен результат, а не процесс его достижения. К тому же он прав: если этих сплетниц не разгонять, то они целый день так и просидят на кухне. А слуг в доме и так было немного: Вира, конюх, кухарка Мила, Дарья, девушка для "черной" работы (она же поломойка), да на особом счету Лексий. В общем, работы всем хватит: дом хоть и небольшой, а внимания и ухода все равно требует.
   - Так я пойду? - ведьма нетерпеливо посмотрела на дверь. Сытый Янус закивал.
   - Спасибо за заботу, Вира.
   - Работа такая, - пожала девушка плечами и вышла.
   Она не знала, зачем сказала это. Просто показалось ей в этом "спасибо" что-то...чуть ли не интимное. Что-то теплое, искреннее и она вдруг испугалась, захотелось от этого откреститься, спрятаться, небрежно смахнуть все хотя бы на долг. Выглядело, наверно, глупо. И жалко. Ну и хорошо. Пусть он лучше считает ее дурой, чем...кем? Жалостливой дурой? Расчетливой стервой (если предположить, что она о нем заботиться из корыстных целей)? Отец всего живого, да какая разница, пусть думает, что хочет!
   ***
   Лексий шутил, поломойка заливисто хохотала. Вира ощутила укол ревности. Она тут лечит его, вертится как белка в колесе, а он с глупой девкой развлекается!
   - А вот был у моего друга случай...
   Кажется, таз шлепнулся на пол слишком сильно. Собеседники, увлеченные друг другом, вздрогнули и одновременно повернули головы на звук.
   - Вира! - Лексий так радостно ей улыбнулся, что девушка просто закипела от негодования. Даже кровь к щекам прилила. - А мы тут вспоминали...
   - Надеюсь, не меня, - сказала ведьма таким тоном, словно готова была убить за одно упоминание о себе.
   - Н-нет, - Лексий от ее мрачного вида опешил. - Э-э, Фира, ты иди, у тебя наверно работы много.
   Фира все-таки была не настолько глупа, чтобы не понять. Она поцеловала секретаря в щеку (!!!) и, пообещав зайти вечером, выпорхнула из комнаты.
   Парень присмотрелся к Вире, сосредоточенно раскладывающей тряпицы, и осторожно спросил:
   - У тебя что-то случилось?
   Случилось! Еще больше двух месяцев назад случилось! Вся жизнь перевернулась вверх тормашками, словно ее из этой жизни вытряхивали как из пыльного мешка. А она почему-то осталась. Одна на всем белом свете. И никому-никому не нужна-а-а...
   Девушка уселась прямо на пол рядом с диваном и разрыдалась в голос. Испуганный Лексий осторожно гладил ее по голове, приговаривая что-то глупое. Было тепло от растопленного камина и мокро от соленых слез, ручьем текущих из глаз.
   - Ну что ты! - приговаривал парень. - Ты же мой самый лучший друг! Я для тебя знаешь что? Я для тебя...все! Вот!
   - У тебя много друзей.
   Лицо Лексия вдруг сделалось очень серьезным.
   - Друзей у меня мало. Приятелей - много. Девушки не то, чтоб вешались, но и вниманием не обходят. Фекла вон заартачилась, с кузнецом пошла встречаться, а со мной нет. А Фира, например, не против и под звездами...гхм...побеседовать. Знакомых у меня полдеревни и почти весь город. Только я не каждого знакомого другом называю. Тебя - назвал бы.
   Вира улыбнулась.
   - Даже если я ведьма?
   - Ну не такая уж ты суровая, скажешь тоже. Ну хочешь я тебе метлу сделаю? С узорной палкой! Я когда-то резьбой по дереву увлекался.
   - Почему ты ко мне так хорошо относишься?
   Лексий посмотрел на нее грустно.
   - Добрая ты. Хоть и нелюдимая немного. Но в беде не бросишь. Меня же вот не бросила.
   Вире стало тошно.
   - Лекс...я человека убила.
   - Я тоже.
   Ведьма даже плакать перестала от удивления. Только смотрела на секретаря большими от ужаса глазами.
   - Да пристали двое вечером в переулке. Так бы я сам там лежал, но у меня в кармане нож завалялся - товарищ узор на рукоятке просил вырезать. Ну, и вышло, что одного я зарезал, а другой убежал... Ты знаешь, я потом неделю пил, думал, сам помру. А потом ничего, смирился как-то, привык. Вот Дирек вообще представляешь, сколько народу положил? И ничего, ходит, ест-пьет, по борделям шатается. Ой...
   Вира покраснела. Такие подробности ей были за ненадобностью. Но на душе стало легче, светлее. Словно рассвело после долгой ночи. Даже многодневная усталость куда-то испарилась.
   - Хороший ты, - она встала. - Давай спину.
   Лексий с готовностью лег обратно на диван. И тут же начал рассказывать какие-то небылицы.
   Через пять минут Вира уже смеялась.
   "У нее красивый смех, - заметил только что вошедший Янус, - мелодичный". Он вспомнил громоподобный хохот незабвенной Феклы, услышанный случайно однажды на кухне, и поморщился. Как одни, даже надев дорогое платье, умудряются выглядеть вульгарно и совершенно по-деревенски (в плохом смысле этого слова), а другие и скромную старую одежду носят с достоинством?
   - Ой! - Лексий заметил работодателя и вскочил с дивана, чем вызвал протестующий вопль девушки. - Ваше благородие! Простите непутевого! Такого больше не повторится!
   Дирек поморщился.
   - Первый раз от тебя слышу подобающее обращение, - заметил он насмешливо.
   - Второй! - практически по-военному отрапортовал секретарь. - Первый был, когда я к вам на работу устраивался.
   - Ну вот и не устраивай представление, - посоветовал офицер. Выглядел он солидно посвежевшим и на ногах стоял уверенно, из чего Вира заключила, что выздоровление идет полным ходом. Вымытый и сытый, Янус явно был настроен на благодушный лад. Больную руку он придерживал здоровой и спокойно уселся в кресло, ожидая, когда ведьма перебинтует спину секретарю.
   Ведьма... Стоит перед ним, самая настоящая, вон даже потрогать можно, и о чем-то переговаривается с Лексием. Глаза опухшие, неужели обидел кто? Косы две отъевшимися змеями свисают до пояса...ленты темно-синие под цвет глаз. А руки порхают уверенно, словно она каждый день кого-нибудь да лечит. Мог ли он, довольно скептически относящийся к всяким деревенским байкам и городским легендам, представить, что встретиться с персонажем практически мифическим? Нет, про королевский закон о запрете колдовства он знал, но был уверен, что и сам король серьезно к этому не относится. Хотя...девчонка Серли ведь казнена в том числе и по обвинению в колдовстве. Наговор? Перестраховка? Или она действительно что-то могла? Почему тогда не сбежала? Военный посмотрел на Виру и вспомнил, как она испугалась, когда он увидел ее за ворожбой. Значит, не так уж страшны могущественные ведьмы, как о них говорят. Впрочем, будь иначе, их не сжигали бы десятками на кострах.
   Девушка, словно услышав его размышления, повернулась к Диреку. Но лицо ее было расслабленно, из чего он сделал вывод, что читать мысли ведьмы все-таки не умеют. Она молча осмотрела рану, намазала чем-то и перебинтовала. Все это время Лексий передавал что-то из последних слухов, но Янус к бодрому голосу секретаря не особо прислушивался. Внимание его было сосредоточено на бледном лице садовницы.
   Вира внимание офицера чувствовала, но глаз не поднимала. Они стояли практически вплотную - так близко, что девушка ясно ощущала тепло мужского тела, а его чуть прерывистое дыхание (рука конечно, еще болела) касалось ее макушки. От военного пахло хвоей и немного вином.
   - Он знает? - Янус произнес это шепотом, легонько касаясь ее пальцев. Вира отрицательно качнула головой. Лексий не воспринял ее слова всерьез. И если быть честной с самой собой, она была этому даже рада. Потому что, возможно, когда он поймет, что она не шутила и не преувеличивала, то одним другом у парня станет меньше. Ей, потихоньку возвращавшейся к жизни, не хотелось терять единственного человека, который дарил тепло. В какой-то момент она даже стала воспринимать секретаря как брата. Иногда - младшего, иногда - старшего, в зависимости от ситуации. Кроме него у нее никого больше не было.
   Она стала всерьез задумываться над тем, чтобы остаться здесь. Работать в саду, смеяться над шутками Лексия, внимать сплетням, передаваемым Милой... А потом приходили воспоминания двухмесячной давности, и становилось страшно. Ей казалось, вот-вот ее узнают. За ней придут. И все повториться. А может быть, будет даже хуже...
   Никогда в этом месте она не ощутит себя полностью в безопасности. И даже в этой стране. Увы.
   Вира побросала запачканные полосы ткани в таз и вышла, провожаемая взглядами двух мужчин.
   - Обиделась что ли? - по-своему истолковал ее молчаливый уход Лексий.
   - Задумалась, - угадал Янус. Он посмотрел в окно - на улице моросил дождь. - В шахматы играть умеешь?
   Секретарь кивнул.
   ***
   За шахматами хорошо думалось. Правда, совсем не о пешках и ферзях. Хотя...и о них тоже. Кем же был Серли? По официальной версии ферзем, решившим стать королем. Но был ли заговор? Может, все это подстроено просто для дискредитации одного из приближенных короля? Ирий Алмас хоть и являлся действующему монарху двоюродным дядей, но был его на 13 лет моложе. Предприимчивый мужчина, обладающий незаурядным умом - так о нем отзывались окружающие. С чего вдруг удачливому ученому, обладающему деньгами, связями и родством с королевской четой, плести политические интриги? У него и так было все необходимое и даже больше, к тому же ранее интереса к государственным делам он не проявлял никакого. Шантаж? Пообещали что-то заоблачное? Или...приворот? Если есть ведьмы, почему бы дочке Александра Серли действительно ей не быть? И кто сказал, что она не могла приготовить какое-нибудь любовное зелье, чтобы сманить Ирия на свою сторону? Отец, кстати, выводил ее в свет крайне редко, отговариваясь болезненностью девушки и ее творческими "запоями". Но картинами дочери он никогда не хвастался даже перед близкими партнерами или друзьями. Впрочем, если девушка была ведьмой и практиковала свои умения часто, это многое объяснило бы.
   Зачем им понадобился молодой Ирий, если Серли предлагали выдать дочь за старика Санти? Он королевских кровей и ближайший сподвижник короля. Или именно поэтому?
   В чем состояло покушение на принца? Почему провалилось? Почему именно на принца, а не на короля? Или король должен был умереть потом, якобы от горя?
   Не проще ли было женить Веру на наследнике? Тем более, если в их распоряжении было приворотное зелье?
   Отчего скоропостижно скончался Санти? Случайность? Удар по королю, реализованный оставшимися на свободе заговорщиками?
   Сколько реально людей арестовали кроме семьи Серли и нескольких слуг? Что они рассказали под пытками (а что их пытали, Дирек не сомневался)? Какая часть из предоставленной ими информации правдива, а что сказано в угоду тем, кто вел допрос по принципу "со всем соглашусь, только не бейте"?
   - Шах и мат.
   Дирек посмотрел на доску, на Лексия, потом опять на доску.
   - Надо написать письмо, - сказал он задумчиво, - нет-нет, сиди, я сам.
   Не хотел он обращаться к этому человеку. Но, наверное, придется.
   ***
   - От него ребенок! - доказывала Мила жующему конюху. - Иначе б выгнал давно.
   - А ты че, свечку держала? - гоготнул конюх (Сема, кажется).
   Кухарка всплеснула руками.
   - Да ты глянь, как она себя ведет! Будто тут уже хозяйка! Ходит, вырядилась, шала...
   - Рот закрой.
   Дарья говорила тихо, но как-то...угрожающе.
   - А ты, что? Покрываешь? - неожиданно пошла на нее Меланья, уперев руки в бока. - Сама ребенка прижила на стороне не пойми от кого и других с пути праведного совращаешь?
   Дарья стояла спокойно, словно была каменной глыбой, а не женщиной из плоти и крови. Когда Мила подошла к ней вплотную, она чуть склонила голову набок по-птичьи как-то и, посмотрев кухарке в глаза, тихо, но четко произнесла:
   - Отойди, а то выдеру тебе всю шевелюру.
   И Мила вдруг заткнулась и отошла.
   На этом моменте Вира тихонечко прикрыла дверь на кухню и пошла обратно в сад.
   Вот почему так часто бывает, что люди оказываются совсем не такими, как мы их представляем? Та же Мила например. Казалось, такая добродушная женщина, а на самом деле...
   - Это что такое?
   Если бы не гневное восклицание военного, то Вира, наверно, просто врезалась бы в него. А так она успела затормозить. Проследив, куда смотрит работодатель, девушка невинно ответила:
   - Розы.
   Дирек попытался испепелить ее взглядом, но у него не вышло.
   - Вижу, что розы. Откуда? Раньше их здесь не было.
   - Я посадила, - скрепя сердце, призналась ведьма. После этого высказывания Янус так на нее посмотрел, что Вира невольно вздрогнула. " Убьет!" - пронеслось в голове. Но офицер только спросил:
   - Откуда деньги?
   - Часть Лексий выдал, часть заработала, продав травы местной знахарке. Она, оказывается, не сильно в них разбирается.
   Мужчина кивнул. Девушка топталась на месте, не зная, что делать: уйти под предлогом неотложных дел или остаться.
   - Вы плакали, - сказал вдруг Дирек. На нее он не смотрел - изучал клумбы. Не хотел смущать? Вира впервые видела деликатного военного.
   - Бывает. Женщины часто истерят без повода.
   Она стала рядом, тоже рассматривая цветы. Результат своих трудов ей нравился.
   - За вами я такого не замечал.
   - Просто не присматривались.
   - Присматривался.
   Девушка покосилась на невозмутимого собеседника. И как ей это понимать?
   - Вира, откуда вы?
   Ну вот! Теперь понятно, почему он ей заинтересовался, можно выдохнуть. Или напрячься? Он просто спрашивает или думает не сдать ли ее властям? Хотя хотел бы, давно сдал.
   Ведьма почувствовала, с одной стороны, облегчение, а с другой почему-то легкое сожаление. Так было на первом приеме, когда молодой кавалер, направляющийся в ее сторону, пригласил не ее, а подругу.
   - Вы боитесь? - не дождавшийся ответа Янус повернул к ней голову. Сегодня он почему-то гладко выбрился.
   - Без бороды вам лучше, - заметила девушка, - и выглядите моложе.
   Офицер улыбнулся.
   - Рад, что вам понравилось
   Ведьма почему-то покраснела и поспешно перевела взгляд обратно на клумбу. Собеседник последовал ее примеру.
   - Вообще-то я не такой уж и старый. А вам сколько лет?
   - Такие вопросы задавать неприлично.
   "В высоком обществе - да, "- подумал офицер, но говорить вслух ничего не стал. Какая-нибудь Фекла на его вопрос ответила бы с подмигиванием "Стоко-то, ваше благородие! В самом соку!" Не было никакой деревни "Болотище", и семьи лавочника тоже не было.
   - Девятнадцать, - ответила Вира, по-своему истолковав затянувшуюся паузу. - Практически старая дева, - она улыбнулась.
   - Неужто никто не сватался?
   Ведьма безразлично пожала плечами.
   - Почему? Сватались. Правда, не ко мне, а к приданному.
   - И большое оно у вас было?
   - Хотите посвататься? Его больше нет.
   Она говорила это спокойно. Без сожаления, без вызова. Так, не совсем смешная шутка.
   - Есть вещи, которые стоят гораздо больше любого приданного, Вира.
   - Например?
   - Верность. Искренность. Доверие.
   Она посмотрела на собеседника. Заходящее солнце позолотило его светлые волосы, успевшие отрасти за два месяца вольной жизни.
   - Они нужны далеко не всем.
   - А такое всем подряд и не дарят, - он развернулся к ней лицом и глаза их встретились. - Вы, например, мне врете. А я не доверяю вам.
   Девушка испуганно отступила назад, ошарашенная внезапной сменой тона.
   - Но я надеюсь, что вы не сделаете ничего во вред мне и моим близким. Иначе я буду вынужден причинить вам боль.
   Его взгляд стал требовательным, а черты лица заострились. Вира почувствовала, как задрожали ноги.
   "Вы не хотите сотрудничать, и я вынужден причинить вам боль".
   Стало так жарко, словно она стояла в печке посреди горящих дров.
   А потом спина почувствовала холод.
   ***
   Он даже не сразу сообразил, что произошло. Вот ведьма стоит в двух шагах от него, а через секунду она хватается за горло и падает, закатив глаза. Янус даже подумал, что девушка обморок симулировала, но ни пощечины, ни угрозы сдать ее властям немедленно на ведьму не подействовали. Пришлось тащить ее в дом на руках.
   Из обжитых спален в порядок была приведена одна гостевая, в которой и обитал новый хозяин дома. Покои Александра Серли и его дочери Дирек закрыл на ключ, как и еще две гостевые комнаты. Пришлось нести бессознательное тело в кабинет, где у окна стояла узкая софа.
   Вода не помогла, а вот от платка, намоченного спиртом, девушка вздрогнула и начала приходить в себя. Сначала она непонимающе хлопала глазами и морщилась от закатных лучей солнца, заглядывающих в окно, потом увидела офицера и резко вскочила с софы, отчего ее повело в сторону. Однако помощи Януса не потребовалось - ведьма восстановила вертикальное положение, ухватившись за спинку стоящего рядом кресла.
   - Я могу идти?
   Голос у нее дрожал.
   - Куда? Вы на ногах не стоите!
   Девушка так на него посмотрела, что Дирек ощутил себя самым противным существом на свете. Кажется, она готова была хоть ползком покинуть это помещение, лишь бы оказаться подальше от него.
   - Стою, - процедила ведьма сквозь зубы и сильнее вцепилась в обивку.
   Кажется, он выбрал не те методы, чтобы вызвать откровенность. Ни пряник, ни кнут не сработали. А может, дело не в методах, а в нем. И в ней.
   - Вира...
   Ее глаза загорелись зеленым. В первое мгновение он даже испугался. Потом шагнул вперед.
   Девушка отпрянула назад. Рука соскользнула со спинки кресла, но ведьма устояла на ногах. Волосы ее растрепались и выбились из кос, но это делало ее по-домашнему милой.
   - Вира...- Янус попытался вспомнить, что хотел сказать...
   - Ваше благоро...дие, - Дарья, появившаяся в дверях, на мгновение запнулась, а потом как ни в чем не бывало продолжила: - Там стражник вернулся, с которым вы письмо посылали. Вы просили доложить сразу по возвращению.
   Дирек шепотом выругался и вышел. Дарья покосилась на ведьму. Та шагнула к двери.
   - Не ходи к ним...такая, - сказала вдруг она. - Придумают опять невесть что. Через парадную выйди в сад, я тебе хоть гребень вынесу.
   Ведьма благодарно кивнула.
   ***
   Лексий вернулся домой. Спина его потихоньку заживала, и он окончательно вернулся к прежнему стилю поведения: нагловатый, жизнерадостный балагур. Янус наоборот ходил мрачный. То косился на Виру так, что та сбегала под первым попавшимся предлогом, то шипел на слуг, то каждые полчаса спрашивал секретаря, не было ли письма. Один из стражников, которые куда-то были из дома отосланы где-то через неделю после вириного появления, вернулся и теперь целый день "патрулировал" дом - то есть ходил от кухни, где тащил в рот все, что попало под руку, до комнат, которые мыла новая поломойка. Девушка к подобному вниманию относилась благосклонно, но вездесущая Дарья угрозами, а пару раз и грязным бельем, выгоняла мужчину, мешающего трудовому процессу.
   Постепенно Вира перестала общаться с остальными слугами - кроме Лексия и изредка Дарьи. На нее косились, но с нравоучениями не лезли - видимо, дали плоды милины сплетни, и ее побаивались, так, на всякий случай - вдруг и правда с хозяином якшается? Ведьме были противны шепотки за спиной, но разборок она не устраивала - если глупые люди что-то вбили себе в голову, их не переубедить даже кулаками. К тому же участвовать в базарных спорах и драках она считала ниже своего достоинства. Так и ходила по дому в одиночестве с гордо поднятой головой.
   Под конец недели работы стало меньше. Клумбы были приведены в порядок и даже частично подготовлены к зиме. Вира, посчитав, что работу она сегодня может закончить и пораньше, натаскала в баню воды и пошла мыться.
   Когда дверь приоткрылась, стражник гаркнул:
   - Хто здеся?
   Вира завизжала от неожиданности. Мужчина заткнул пальцами уши, а когда визг закончился, протиснулся внутрь, присматриваясь. Наконец взгляд его наткнулся на ведьму в исподней рубашке, и он улыбнулся.
   - А, это ты, краля.
   И он сделал еще шаг в ее направлении. Вира сориентировалась в мгновение ока. Подхватив пустое ведро, она огрела им стражника и кинулась к выходу. За спиной матерились. Девушка за секунду проскочила предбанник, где топтался второй стражник, и босиком кинулась по тропинке к дому. За спиной послышался грохот. Вира опять завизжала и побежала быстрее.
   Когда она влетела в дом и судорожно закрыла за собой дверь на все три засова, в прихожей появился сонный военный с подсвечником в руке.
   - Что случилось?
   Тяжело дыша, ведьма прислонилась спиной к двери.
   - Ничего, - заверила она хриплым голосом.
   Янус окинул ее внимательным взглядом, и Вира вдруг осознала, что стоит перед ним в исподней рубашке, распахнутой на груди, мокрая с головы до ног. Она схватилась за ткань и свела ее пальцами у самого горла.
   Дирек молчал. Ведьма краснела. На улице один стражник ругался, а другой над ним хохотал. Садовница вдруг поняла, что они просто обходили все помещения и испугалась она совершенно зря. Хотя, после встречи с кузнецом, она по вечерам от каждой тени шарахалась. Так, на всякий случай.
   Молчание затянулось.Из-под двери сквозило. Почувствовав, что замерзает, девушка поспешно скрестила руки перед собой, прикрывая грудь.
   А Янус все смотрел, не отрываясь.
   Ведьма была красива. Не кукольной красотой законодательниц мод. Не радующими взгляд формами. Не показной искушенностью. Она просто была красива. Именно в эту минуту, именно такая - с грязными ступнями, растрепанными волосами, в отвратительной грубой рубашке, облегающей стройное тело. Мокрая, испуганная, стыдливо прикрывающая грудь... Он попытался что-то сказать, но голос не слушался, пришлось прокашляться.
   - Вас Фома напугал?
   Она закивала, пряча глаза. Смотреть в таком виде ему в лицо было выше ее сил.
   - Идите к себе.
   Путь в сторону кладовок пролегал мимо офицера. Вира сделала неуверенный шаг...
   Дирек так быстро оказался рядом, что она даже не успела испугаться. На плечи ей накинули мужской домашний халат.
   - Идите.
   И она ушла.
   Но ей еще долго мерещились теплые руки, на мгновение коснувшиеся озябших плеч.
   ***
   На следующий день погода установилась хорошая, солнечная, и Вира, копавшаяся на клумбе, с удовольствием слушала доносившееся из открытого окна монотонное звучание мужского голоса. Дирек что-то диктовал, Лексий писал. Наконец скрип пера замолк, зато послышался голос секретаря.
   - Это-то зачем считать? Вы ж не интендант крепости, а хозяин небольшого дома. Перед кем мы отчитываться собираемся?
   - Перед собой, - ответил офицер. В ответ пробурчали:
   - Не зря говорят, что вы дотошней распорядителя ада...
   - Что еще обо мне говорят? - спросил военный насмешливо.
   - Ну... - Лексий замялся. - Что вас за дуэль выгнали. То есть отправили на почетную пенсию! - тут же поправился он.
   - Дуэль была, - совершенно спокойно ответил Янус, - даже несколько. Однако на пенсию меня отправили за чужой поединок.
   Судя по воцарившейся тишине, секретарь ждал продолжения с открытым ртом. Офицер вдохнул. Но почему-то продолжил рассказ.
   - Был у меня в отряде один...человек. Ну как был...числился. Род высокий, самомнение еще выше. По юбкам великий ходок. Мы в приграничном городе на квартирах стояли. Он и соблазнил одну девчонку. Ну как соблазнил...она и сама дура, если честно. Решила, коли так - то женится он на ней. А он...не женился, понятное дело. Еще и всем растрепал. Брат девушки узнал, вызвал на дуэль подлеца. А тот только рассмеялся и сказал, что с таким отребьем не дерется. Это ниже его достоинства.
   - И что?
   - Я обеспечил дуэль. И только. Парня жалко. Толковый. Семья у них дурацкая. Родители люди корыстные и не очень умные. Сестра девушка, скажем честно, легкомысленная. А паренек хорош.
   - А кто выиграл-то?
   - Парень. Я же сказал, франт этот самонадеян был слишком.
   - А как же вы его драться заставили?
   Пауза.
   - Пистолет к голове приставил.
   - Да вы что? И он поверил?
   - Поверил, - с легкой усмешкой. - У меня была в армии своеобразная репутация. Но речь о другом. Ты понял, почему я тебе рассказал эту историю?
   - Почему?
   - Потому что нельзя улыбаться Вире, таскать ленты Фекле и звать на сеновал Фиру. Понятно?
   - Ага, - покаяния в шкодливом голосе не было ни на грамм. - Здорово наверно вот так строить молодняк, вылазки там всякие, медали...
   Вира, даже сидя за окном, почувствовала, как в один миг изменилась атмосфера в комнате.
   - Война, это не парад, щенок. И нет в ней ничего хорошего. Война - это когда твою сестру насилуют, твоего отца убивают, а твои дети умирают с голоду. А твой друг лежит рядом и пытается засунуть кишки обратно в живот, потому что пока не понимает, что через несколько минут умрет. Если повезет - через несколько минут. А может мучиться и дольше. А если ты все-таки выживешь и вернешься с войны, то поймешь, что племянники, которых ты помнишь младенцами, уже нянчат своих детей, а твоя невеста превратилась в старуху, у которой пятеро сыновей и четыре внука. Все понял?
   Голос был сухим, надтреснутым. Сейчас Вира верила этому голосу. Перед глазами вставали картины, одна другой страшнее.
   - На сегодня все. Завтра подсчитаем, чего и сколько необходимо закупить на зиму. И помни о вреде самомнения.
   Хлопнула дверь. Видимо, впечатленный Лексий ушел, забыв попрощаться. Зашелестели бумаги.
   Ведьма укутала на зиму последнюю розу и ушла на другую клумбу.
   ***
   - Пойдем!
   - Не пойду!
   - Прошлый раз ходила же! - Лексий всерьез собирался обидеться.
   - И решила больше не ходить! - Вира вырвала руку и отступила назад.
   - Что вы здесь кричите?
   Из закрытой раньше гостевой спальни вышел Дирек.
   - Так это...на ярмарку идти не хочет! - секретарь обвиняюще ткнул пальцем в ведьму.
   - Что за ярмарка? - заинтересовался офицер.
   - В соседней деревне. Последняя в этом году между прочим!
   На мгновение военный задумался, а потом сказал, обращаясь к Лексию:
   - Скажи Семе, пусть вам телегу запряжет и мне коня. Съездим, посмотрим, чем там торгуют, может что-нибудь на зиму запасем.
   Спорить с работодателем Вира не решилась. И через полчаса она уже тряслась в телеге по дороге в деревню. Секретарь правил, Янус ехал рядом.
   Поначалу страхи и опасения девушки не оправдались. Они купили Лексию нож, пару домотканых рубашек и какую-то железяку, а Вире валенки, шаль и тулуп, пока Дирек договаривался насчет зерна. Потом мужчины куда-то отошли, оставив ее сторожить приобретенное. Ведьма спокойно сидела в телеге, жуя пирожок, когда услышала за спиной:
   - Вот она!
   Вира обернулась. На нее (точнее на телегу) шла, уперев руки в бока, краснолицая дородная девка с толстенной косой.
   - Вырядилась! Растопырилась! Ванюшу моего поджидает!
   Садовница поперхнулась. В попытке обрести голос, он начала судорожно кашлять. Девица восприняла это как знак.
   - Ишь ты, почти у самой кузницы расселась! Немощь бледная! Да на что ты ему сдалась, ни кожи, ни рожи! А у меня - во!
   Крестьянка и без того фигуристая, выпятила грудь колесом. На мгновение Вире показалось, что ее сейчас этим колесом и задавят.
   - Эй, болезная! Что к жене моей пристаешь? - Лексий сел рядом, приобнимая девушку одной рукой. Дородная девица поначалу замялась, не зная, продолжать ли наступление, но тут появился Дирек, и она скрылась в толпе. Видимо, численное преимущество противника ее устрашило.
   - Не успели отойти, она уже у кого-то мужика отбила! - засмеялся парень. - Кто он хоть такой, этот Ванюша?
   - Н-не знаю, - голос чуть подрагивал. Девица выглядела столь решительно (и внушительно), что ведьма и вправду испугалась.
   - Кузнец местный, - ответил вместо нее Янус, - плечи шире нашей повозки, девки за ним табунами ходят.
   - Это тот, от которого так пахнет квасом, что тошнить начинает еще шагов за десять?
   После столь ошеломляющей характеристики "первого парня на деревне" никто из мужчин даже в шутку не стал спрашивать, имела ли девушка симпатию по отношению к объекту разговора.
   Когда Лексий ушел за последним мешком, Янус вдруг полез в карман пальто и с демонстративно независимым видом протянул Вире...бусы. Темно-синие, под цвет лент в косах.
   - Тебе, - пояснил он. - Подарок.
   Девушка не знала смеяться или бояться.
   Бусы были простенькие, но красивые. Про такие вещи говорят: "Сделано с душой". Всю дорогу ведьма перебирала пальцами цветное стекло, пытаясь отгадать значение этого жеста. Но не смогла. Выкидывать подарок ей показалось бесчеловечным и, решившись, на обратной дороге она надела их на шею.
   Янус, увидев это, довольно улыбнулся. Но торжествующе, а как-то тепло. Смущенная ведьма отвернулась и на него больше не смотрела.
   Обратно возвращались уже вечером. До города идти было вроде близко, но Лексий жил на противоположном его конце, и Янус оставил секретаря ночевать в доме, ворча, что "второй раз тебя разыскивать еще не хватало". Парень обосновался на знакомом диване в гостиной, веселя Виру наполовину реальными наполовину выдуманными историями. Девушка расположилась в кресле у камина, забравшись на него с ногами. Было тепло и уютно. В какое-то мгновение к ним присоединился Дирек, и Лексий, не переставая вещать нечто остроумно смешное сел играть с ним в шахматы. Его голос и треск поленьев в камине действовали на ведьму умиротворяюще.
   Она проснулась от холода. Холодные руки трогали ее лицо.
   - Вира! Вира, слышишь меня?
   Девушка недоуменно кивнула. Пальцы легонько прошлись по щеке, не понять то ли случайно задели, то ли погладили на прощанье.
   - Все нормально?
   Голос у Януса был встревоженный. За его плечом с обеспокоенным видом мельтешил Лексий.
   - Да. А что случилось?
   - Ты кричала, - офицер смотрел на нее очень внимательно, - Сильно кричала.
   - Что тебе снилось? - тут же влез парень. Ведьма задумалась.
   - Не помню... - она растерянно посмотрела на мужчин. - Совсем. Да я с тех пор, как сюда попала, вообще сны не запоминаю.
   Военный нахмурился еще сильнее.
   - Вира, давай-ка ты переселишься в одну из гостевых спален? Только там убраться надо и белье постелить.
   - Чтоб обо мне опять судачили? - процедила девушка. - Все и так думают...- она резко осеклась, не закончив фразы.
   - Ну? - Дирек навис над ней в ожидании продолжения. - Что?
   - Что я ваша любовница! - выпалила ведьма на одном дыхании и покраснела.
   У Януса с языка чуть ли не сорвалось "Я был бы не против". Он выпрямился и отошел на шаг в сторону камина.
   - Послушайте, Вира, перемывать нам кости будут в независимости от того места, где вы спите. Зачем же тогда лишать себя комфорта?
   Она еще немного попротестовала, а затем пошла выбирать комнату. К удивлению Януса, девушка заселилась в спальню бывшей хозяйки дома. Но говорить об этом впечатлительной девушке офицер не стал.
   ***
   Начались дожди. Деревенские стали приходить в поместье позже, а уходить раньше. Лексия Дирек убедить переселиться в дом не смог и в результате выделил ему лошадь. В саду Вира больше не работала и как-то незаметно она стала вместе с секретарем зависать в кабинете. Иногда они на пару переписывали какие-нибудь "важные" данные (например, сколько сена запасено на зиму), а иногда девушка просто устраивалась с книгой на софе у окна, пока мужчины занимались делами. Ее не выгоняли. Подобное времяпрепровождение, а также ее переселение из хозяйственного крыла в жилое окончательно настроило слуг против нее. После ожога на руке (это Мила так ей суп наливала, после чего была уволена) есть Вира стала в основном в компании Лексия и изредка - вместе с Янусом. Готовить вместо кухарки пыталась Дарья, но через два дня ведьма сама стала за плиту - просто от скуки. Готовила она не волшебно, но сносно, а пироги у нее и вовсе хорошо получались.
   Дирек относился к ней странно. Метался от "ты" к "вы" и обратно. Вира его немного сторонилась - так на всякий случай, хотя делать это, живя через три комнаты было сложновато. Она очень отчетливо помнила сцену в саду, но и теплые руки, накинувшие на озябшие плечи халат помнила тоже. А ведь мог отругать, посмеяться, или вовсе сказать "сама виновата, нечего ночью шататься невесть где!" В конце концов, какое ему до нее дело? Холодно ей или жарко, страшно или нет? Можно ли часть его поступков объяснить просто благородными манерами? И что тогда делать с той его угрозой? Собственное двоякое отношение к офицеру ее ставило в тупик. И Вира просто постаралась стать невидимкой. Это было тем проще, что интересовали Дирека в последнее время две вещи: письмо, которое никак не присылали, и состояние дорог.
   Так прошло несколько дней. Пасмурная погода опять сменилась солнечной и ведьма, взяв книгу, вышла читать на крыльцо. На этот раз книга была художественная - историческая повесть, может, именно поэтому чужую фигуру она заметила только, когда та заслонила солнце
   - Ты че, грамотная шо ль?
   "Ванюша" стоял в трех шагах, а запах немытого тела девушка чувствовала так отчетливо, будто он сидел у нее на коленях.
   - Да, - односложно и недружелюбно ответила она, давая понять, что продолжать разговор не намерена. Однако кузнец был человеком простым и в тонкостях интонаций не разбирался.
   - Чего не зашла? Марфа сказывала, ты на ярмарке была.
   - Невеста твоя ревнует, зачем зря девушку расстраивать? - Вира упорно опустила глаза в книгу. Читать она хочет, а не разговаривать!
   - Да, - парень довольно осклабился, - она такая! Ругала тебя по чем зря! Горячая девка! Так че ты не зашла-то?
   Вира почувствовала себя мученицей. Пришлось закрыть книгу и встать.
   - Иван, ты безусловно прекрасный...кузнец, но я не могу иметь с тобой никаких отношений!
   Незадачливый ухажер стал расстегивать телогрейку.
   - Это да! Я этот, прекрасный!
   За верхней одеждой на землю кинули рубашку.
   - Во! Смотри! - Он напряг руку.
   Наверное, он действительно был в каком-то роде совершенен: высокий, широкоплечий, поигрывающий солидными мускулами. Только вот ведьму тошнило и от его вида, и от его запаха.
   - Мне пора.
   Она развернулась, чтобы зайти в дом, но ее схватили за руку.
   - Ты че, немощная? Все девки табуном ходят! Волосы друг другу дерут! А ты нос воротишь?
   Его лицо побагровело.
   - Слушай, Ванюша, - девушка почувствовала себя наставницей умственно отсталого, - Тебе что, просто не дает покоя, тот факт, что я с тобой на сеновал не пошла?
   Парень задумался.
   - Ну да, - выдал он, немного подумав. Вира почти услышала, как скрипят, ворочаясь, мысли в его голове.
   - Тогда считай, что я больная.
   Он недоверчиво прищурился и наклонился к ней.
   На самом деле кузнец просто хотел грозно посмотреть нахалке в глаза, люди говорят, мол, можно по глазам узнать врет человек или нет, но ведьма этого не знала и перепугалась не на шутку. Свободная рука нырнула в складки юбки, а в следующее мгновение парень с удивлением взирал на приставленный к горлу нож. Такого от смирной девицы он видимо не ожидал.
   - Два шага назад, - раздалось из-за спины деревенского богатыря. Оторопевший парень выпустил вирину руку и отошел назад. Ткнувшись прямо в пистолет.
   - Оделся, живо, - Янус показал дулом на брошенные на землю вещи и опять наставил его на неуемного ухажера. - Положил заказ на землю и пошел отсюда.
   Иван беспрекословно повиновался. Когда он, нервно оглядываясь, направился в сторону деревни, офицер предупредил:
   - Подойдешь к ней еще раз - пристрелю.
   Кузнец понятливо закивал и припустился бегом.
   - Спасибо.
   Вира говорила искренне. К ее удивлению голос не сорвался и руки не дрожали. Военный убрал оружие и подошел к ней вплотную.
   - Испугалась?
   Она нервно улыбнулась.
   - Пока еще не поняла.
   Мужчина нерешительно качнулся вперед, потом назад, посмотрел на побелевшие губы...и обнял. Ведьма на секунду замерла, а потом ткнулась ему лбом в плечо. Янус облегченно выдохнул.
   - Оторвать бы этому молодцу кое-что, - в сердцах сказал он.
   Вира рассмеялась.
   ***
   Ведьма проклинала себя последними словами. Что она делает! Стояла, как дура, уперев голову ему в плечо, да еще и смеялась! Ну, допустим, смех это нервное. Но остальное! Как можно вести себя так фривольно с малознакомым...хорошо, со знакомым мужчиной, которому не совсем доверяешь? И ведь хотелось! В смысле, доверять. Стоять вот так на крыльце, забыв про все на свете, чувствовать теплое дыхание над ухом и знать, что на кого-то можно положиться. Что он придет, улыбнется и скажет: "Эй, не бойся, я все решу". И можно будет не бояться.
   Так говорил отец. И у него даже получалось "все решать". До некоторых пор. А больше мужчин в жизни Виры не было. Тем более тех, на которых можно положиться.
   Дирек кстати ей тоже не доверяет. Видимо, офицерская честь заставляет его вести себя соответствующим образом по отношению к ней, не смотря на личные чувства. Хотя и в этом она не может быть уверена: офицеров она видела не мало (трое даже пытались на ней жениться), только вот чести у них не наблюдалось.
   Она вспомнила как мужчина ее неуверенно обнял. Это вряд ли соответствовало поведению благородного человека, пришедшего на помощь девушке в беде... А ведь, если вспомнить, ее никогда не обнимали вот так - крепко и в тоже время как будто бы сомневаясь в своем праве на этот жест. Обычно как раз-таки ее пытались обнять, не задумываясь о том, что она может быть против. Приличной дочери следует выполнить волю отца и выйти за того, кого он укажет, - так считало большинство и направляло свою любезность в его сторону. Меньшинство пыталось предложить ей бежать и венчаться без батюшкиного благословения (и соответственно так и старались полапать, якобы от большой любви к ней). А двое даже пытались похитить... Общество ошибалось. Виру не воспитывали послушной марионеткой. Или глупой курицей, думающей только о балах и нарядах. Отец с искренним увлечением сам занимался воспитанием дочери, и пусть она не блистала научными познаниями или тягой к экономике, дурой ее назвать было нельзя. Женихи уходили ни с чем, потенциальные друзья тоже. Для девичьих разговоров и забав хватало приятельниц и служанок. Сердце никто не трогал. А для души была семья.
   А теперь никого не осталось. Может, причина в этом? Говорят, одиночество убивает. Однако, Вира чувствовала, что скорее умрет, чем позволит себя обнять тому же Ванюше или, например, конюху Семе. А вот Дирека обнять хотелось.
   Наверно, защитный механизм срабатывал. Мол, если военный, то оборонит. А ей как раз-таки хотелось спокойствия и давно покинувшей ее уверенности, что "все будет хорошо".
   Списав все на страх и одиночество, девушка успокоилась. В конце концов, Лексия она вообще полуголого видела. А тут всего лишь обняли, делов-то. Пережить можно.
   И то, что ей понравилось, как уверенно и в тоже время нежно ее обнимали, она тоже переживет.
   ***
   - Фекла замуж выходит, - грустно, под стать дождливому дню, сообщил Лексий за обедом. Вира его душевные муки не оценила.
   - И хорошо.
   Секретарь печально вздохнул.
   - Оно конечно хорошо. Но как жалко!
   - Кого? Себя? - ведьма смотрела на собеседника с насмешкой. - Так ты бы на ней не женился.
   - Это да. Она ж дура дурой. Но фигура... - взгляд парня стал мечтательным.
   - Ешь уже, - девушка подвинула к нему тарелку, - сейчас Дирек позовет.
   - Не позовет, - Лексий вгрызся в кусок пирога, проигнорировав луковый суп. - На сегодня одно задание: перерисовать медальон. А я рисую хорошо и быстро. Так что все уже сделано.
   Сердце ухнуло в пятки.
   - Какой медальон?
   - Кругленький, на кожаной веревке, - секретарь с сомнением посмотрел на суп, потом на свой живот и решительно потянулся к тарелке. - Узорчик какой-то витиеватый. Обычный, в общем. Даже не золотой.
   Мысли в голове путались. Как спросить, чтобы не вызвать подозрений?
   - Подарок?
   Парень дрожь в голосе не заметил.
   - Да нет, нашел где-то. Он ювелиру в столицу писал, тот сказал прислать находку, но офицер наш уперся: не хочу, мол, отдавать, еще потом не докажу, что мое. Сошлись на рисунке. Я так думаю, этому знатоку украшений и самому интересно посмотреть на вещицу, из-за которой его так активно беспокоят. Сейчас Дирек послание допишет, и я могу возвращаться в город, заодно на станцию зайду, занесу письмо, я ж там рядом живу. Стати, слышала хохму? Вроде кто-то, вернувшийся из-за гор, сказал: в диких землях появился закон. Это в месте, которому второе имя беззаконие! Не иначе, чья-то шутка, неправильно понятая спьяну. О! Пока вспомнил! Мать просила узнать: ты где розы покупала? Она у меня цветочница, так что не зря интересуется. Эй, Вира, ты меня слышишь?
   Девушка, уставившаяся в одну точку отсутствующим взглядом, отмерла.
   - Да, конечно. А что ты спрашивал?
   Лексий отодвинул тарелку.
   - Где ты розы покупала?
   - Розы...да, розы... - она опять погрузилась в раздумья.
   Секретарь посмотрел на большие настенные часы, сыто икнул и вышел из-за стола. Розы подождут, раз подруга сегодня не настроена на общение, а мечтает непонятно о чем. Ему торопиться надо - на освободившийся внезапно вечер он уже кое-что запланировал.
   ***
   В кабинет зайти незамеченной не удалось - недалеко Дарья и Фира убирали две закрытые раньше гостевые комнаты.
   - Любовницу привезет! - заявила поломойка со знанием дела. В ответ промолчали, и она вдохновенно продолжила: - Не может такой мужик без любовницы!
   - Да ты никак специалист?
   - Не первый год, чай, по чужим домам! Я с малолетства тружусь, господ повидала - полгорода...
   - Оно и понятно, - голос у старшей над прислугой сочился ехидцей. - Если языком чесать, а не работать, тебя с любого места через неделю попрут. Три давай сильнее.
   Девушка засопела.
   - Привезет, вот увидите! Или здесь заведет!
   - А ты что ль метишь?
   Фира аж подскочила от такого обвинения.
   - Да, упаси Отец всего живого! Он же старый, почти как вы (Дарью перекосило)! И некрасивый! Ни вжисть с ним не легла бы!
   - Нормальный мужик, - вступилась женщина за нанимателя, - деньги платит исправно, руки не распускает, не урод и не подлец. Да и в возрасте самом хорошем: уже мужчина, а не глупый юнец, а стариком он тебе кажется по глупости да по молодости твоей. Оно в семь лет и пятнадцать годков видятся закатом жизни. Секретарь-то твой думаешь, замуж позовет?
   - Да мне и не надо, - фыркнула поломойка с гордым видом - Я Лексия для души держу! А для брака он не годен: делать нечего по хозяйству не умеет, зарабатывает гроши...
   - А то ты мастерица на все руки! Шевелись давай, еще белье и портьеры перестирывать!
   Дальнейший разговор застывшая в коридоре Вира слушать не стала. Стало понятно, что Дарья с поломойкой будут ходить туда-сюда: вытряхивать, уносить на стирку, приносить свежее и т.д. А кабинет совсем рядом. Не дай Отец, пойдут искать хозяина, чтобы что-нибудь уточнить...
   Ведьма посмотрела на дверь кабинета с невыразимой тоской и пошла обратно на кухню.
   ***
   Ночь давно вступила в свои права, и дом погрузился в темноту и тишину. Вира зажгла свечу и осторожно вышла в коридор. Дверь в спальню военного была закрыта. Вот только находилась она прямо напротив кабинета...
   Подбадривая себя мыслями о том, что, достав медальон, она сможет почувствовать себя свободной - действительно свободной, девушка прокралась в заветную комнату. Конечно же ящики были заперты, но сегодня ведьма взяла с собой иголку, брошь и крючок для вязания. Однако, стоило ей начать возиться с замками, как в углу что-то или кто-то зашевелился. Вира тут же зажгла все свечи в подсвечнике, стоявшем на столе и двинулась к камину.
   В большом кресле спал мужчина. Брови его были нахмурены, а губы плотно сжаты - наверно, снилось что-то нехорошее. Правая рука, свободно свисающая с подлокотника (видно, рана совсем зажила и неудобств уже не доставляла), пару раз нервно дернулась. Стреляет он там что ли в кого-то? Ведьма посмотрела на лицо военного, в полутемной комнате выглядящее слишком суровым..."Убьет, - подумала с грустью девушка. - Узнает, кто я - и непременно пристрелит." Воск капнул на руку Януса, и тот дернулся.
   - Алисия?
   От хриплого сонного голоса Вира испуганно вздрогнула и попятилась. Не хватало еще, чтоб он ее здесь застукал. Она аккуратно собрала принесенные железки и медленно выскользнула в коридор.
   Потом шагнула назад. Может, разбудить его? Вдруг ему сейчас там, во сне, плохо?
   Что-то ничего запланированного осуществить у нее не получается. Сбежать без медальона она не может - в конце концов, опять здесь же и окажется. Выяснить правду вообще не в ее силах, потому как, кто она такая? Безродная девка без денег, связей и даже без прошлого. Отомстить... Кому? До достойных мести ей не добраться, а причинять вред людям посторонним бессмысленно и жестоко. И даже держаться подальше от потенциально для нее опасного офицера она не в состоянии.
   Девушка решительно шагнула в комнату, поставила на стол подсвечник и подошла к мужчине. На мгновение замерла напротив, а потом неожиданно разгладила указательным пальцем морщинку между бровями. Янус резко выдохнул и обмяк в кресле. Словно секунду назад был готов бежать воевать со всем миром, а теперь расслабился.
   Правду она тогда ему сказала: без бороды он выглядит моложе. И привлекательнее. По крайней мере он такой менее...военный что ли. Его даже хочется не бояться...
   Дирек не был похож на отца. Но он не походил и на известных ей молодых франтов и деловитых стариков, желающих когда-то на ней жениться. В меру умен и умеет думать своей головой, что удивительно для военного. Честен. Прост в общении, не любит подобострастия и лести. Трудолюбив и дотошен, привык все проверять, а не пускать на самотек. Наверно, он из тех немногих людей, на кого можно положиться.
   Вот только не ей. Именно потому что он человек чести, тем более бывший военный.
   Ведьма отвела взгляд. Судя по всему, если нечто плохое и снилось Диреку, то уже сменилось чем-то нейтральным или приятным. Поэтому девушка сочла свою миссию выполненной и шагнула назад.
   Янус от скрипа половиц вздрогнул и дернулся. Девушка инстинктивно отпрянула в сторону, но сделала это столь поспешно, что наткнулась на стол, с которого тут же упало пресс-папье. Раздался грохот.
   Мужчина открыл глаза. Взгляд его из сонного за секунду превратился в чрезвычайно внимательный. Осмотрев кабинет, он воззрился на Виру.
   - Вы изображаете привидение? А где цепи?
   И правда, и рубашка, и шаль на девушке были белые.
   - Отдала Дарье пугать нерадивых слуг.
   Офицер встал.
   - Опять пришли за книгой?
   Если бы он только знал, зачем она пришла, он бы ей так не улыбался!
   - Вы...беспокойно спали.
   Офицер провел рукой по лицу, словно снимал остатки сна.
   - Что ж, бывает. Я вас напугал? Надеюсь, я во сне не метал ножи и не сыпал проклятиями?
   Вира неуверенно улыбнулась в ответ. Наверно, она сделала это слишком вымученно, потому что Янус посерьезнел.
   - Я не очень хорошо шучу, - немного смущенно сообщил он, приглаживая волосы.
   - Нет-нет, все хорошо! - поспешно заверила ведьма.
   Постояли помолчали.
   -Э-э, вина? - офицер махнул рукой в сторону полки со спиртным.
   - Не стоит.
   Вира, упорно рассматривая книжный шкаф, а не стоящего перед ней мужчину, мучительно размышляла, как уйти, чтобы не вызвать подозрений.
   - Да что же вы стоите! Садитесь!
   В тот же момент как по команде ведьма почувствовала, что босые ноги замерзли и вообще из окна дует.
   Так как военный отошел к столу и судя по всему возвращаться на прежнее место не собирался, девушка уселась в еще теплое после чужого тела кресло и подогнула ноги.
   - Берн? - спросил Дирек, - Перуан?
   - Что?
   - Вы смотрели на полку с поэзией, - Янус поднял руку и продекламировал:
   В чреде грядущих поколений
   Подобострастия рабы,
   Спасет ли вас беззлобный гений
   От ужасающей судьбы?
   Иль вы в угаре рьяном лести
   Ведущего к свободе вас
   Убьете сами, "люди чести"
   Честь для которых - лишь окрас?
   Ведьма не столько слушала стихотворение, сколько следила за выражением лица читающего. Мужчина это заметил.
   - Нет? Революционер вам не по душе? Значит, лирик?
   Я приготовил сто речей
   Про изумруд ее очей,
   Но ни одно сравненье в свете
   Не передаст черты вам эти:
   О, кожа! Мертвеца бледней.
   Белил не требуется ей!
   О, эта бледность на губах
   И бровей сросшихся размах!
   Вира в ужасе заткнула уши.
   - Прекратите, ради Отца жизни! Только не Перуан!
   Дирек рассмеялся.
   - О! Он не так уж и плох! Просто тогда были немного иные стандарты красоты.
   - И слова видимо тоже, - проворчала девушка, - потому что единственное, что могут вызвать эти сравнения - паническое бегство и от стихотворца, и от его музы.
   - Ну, у него есть кое-что сносное:
   И вот мой взгляд тебя коснулся
   И пронял вдруг я: я проснулся!
   Мир полон звуков стал и цвета,
   Ты поселилась в груди где-то,
   Все вытесняя мысли, чувства.
   Что мне желанья? Что искусство?
   Что скажет общества среда?
   Когда ты - воздух, ты - вода.
   И стал я снова нелюдим,
   Живя лишь образом твоим!
   По крайней мере лучше Тиара:
   Безумства - юности дорога
   И вот дрожит уж недотрога,
   Одежда падает несмело,
   Впервые обнажая тело.
   И перст его...
   - О, нет! - взбунтовалась покрасневшая ведьма. - Замолчите!
   - Кажется, дамам "сладкоголосый вольнодумец" нравился... - задумчиво произнес офицер, что-то припоминая.
   - Не имею чести причислять себя к дамскому обществу! Тем более подобному!
   Вира так поспешно открестилась от статуса "дамы", что Дирек рассмеялся.
   - Однако в поэзии вы разбираетесь, - заметил он.
   - Как и вы, - прищурилась девушка. Мужчина развел руками.
   - Чем только не приходится себя занимать, когда неожиданно появляется свободное время. Иногда посмотришь, какие журналы сослуживцы читают и диву даешься! А читать все равно больше нечего... Пока закажешь что из столицы, переквартируют на другое место.
   Вира решилась и задала давно интересующий ее вопрос:
   - Вы высокородный?
   - От высокого рода у меня только фамилия, - отмахнулся Янус, - дом и тот после смерти матери забрали ее кредиторы в счет долга.
   - А отец?
   - Умер пятнадцать лет назад в Белверской компании.
   Тоже военный. Семейное дело, так сказать.
   - А ваш?
   Это была провокация, и оба это понимали.
   - Сгорел. Я же говорила.
   Непринужденность беседы испарилась. Вира почувствовала себя крайне глупо: сидит полуголая (ночная рубашка толстая и длинная, к тому же поверх нее накинута огромная белая шаль, но все же!) в темном кабинете и разговаривает с мужчиной о поэзии. Ночью. Абсурд.
   - Поздно, - девушка встала. Подхватила подсвечник и прошмыгнула мимо Дирека к двери.
   - А все же - кто? - спросили ее спину. Она обернулась.
   - И волчий вой им несся вслед.
   И те, кто белое носили
   И звали не прибегать к силе,
   За луки брались и за меч.
   И дым клубился от пожаров.
   Все объясняли Отца карой,
   Просили разум свой беречь
   От тех, кто смуту готов сеять.
   Все сделают, чтоб зло затеять -
   Беглецы будут лгать и врать.
   А те неслись сквозь ночь и пламя.
   У белых силы, луки, знамя,
   У них - желание сбежать
   И все вдали начать с начала...
   Луна дорогу освещала,
   Исчадьям ада, брат с сестрой
   Сквозь череду летели просек:
   Ему семнадцать и ей восемь...
   Вира подняла глаза на военного. Лицо у того было чрезвычайно сосредоточенное.
   - Далинский, "Ночные повести", - подсказала она и поспешно прикрыла за собой дверь.
   В коридоре она перевела дыхание и демонстративно спокойным шагом дошла до своей комнаты. Почему-то ведьма даже не расстроилась, что вскрыть замки не получилось. В любом случае, вечер был проведен с пользой. По крайней мере она немного больше узнала о Диреке. В том числе уникальный факт: человек, который должен быть типичным солдафоном, разбирается в поэзии. Хотя бы поверхностно. Вира впервые видела военного, который знал более одного литературного имени. Занимательная получилась беседа. Жалко, что он про отца спросил - уют сразу исчез из кабинета, а ведь она почти почувствовала себя... дома что ли. А теперь душу гложет разочарование. Вот так и бывает: хотела сделать доброе дело, а напоролась на провокацию.
   Но почему он так хмурится во сне? Что ему сниться?
   И кто такая эта Алисия???
   ***
   Ответ на последний вопрос Вира узнала через два дня. Ближе к полудню во двор въехала повозка и четверо стражников. Из повозки вышла молодая особа в скромном, но элегантном платье и, увидев Дарью, тут же распорядилась:
   - Ванну с горячей водой и обед в комнату.
   - Ванны нет, - возразила женщина (хотя ведьма точно знала: есть!). - Можем натопить баню.
   В ответ кивнули, но как-то неуверенно. Дарья пошла в дом, что-то недовольно цедя сквозь зубы, а из повозки тем временем вылезла вторая гостья - девочка...девушка...в общем нечто среднее между первым и вторым. Она осмотрела с любопытством двор и взгляд ее остановился на застывшей у клумбы ведьме.
   - О! - она ткнула элегантную особу в бок, а затем показала пальцем на свою находку. - Здесь есть и другие молодые женщины! Конкуренция налицо!
   Незнакомая девушка лишь скользнула по Вире взглядом, пожурила собеседницу за фамильярный тон и начала руководить разгрузкой вещей.
   На крыльце появился Дирек. Впервые ведьма видела его таким взволнованным.
   - Алисия! Елизавета! Наконец-то!
   Женщина развернулась и сделала реверанс.
   - Добрый день, ваше благородие! - мягким голосом сказала она.
   Девочка неуверенно переступала с ноги на ногу, косясь из-под бровей на приближающегося мужчину.
   - Милая, поздоровайся, - подтолкнула ее вперед попутчица. Та неловко присела, косясь на Януса.
   - Здравствуй, Лиса. Давно не виделись.
   Девочка вздернула подбородок.
   - Да, я очень занятая дама...
   - Обнимешь?
   Алисия замешкалась, а потом все-таки шагнула вперед.
   - Добро пожаловать домой, дочь, - произнес офицер, обнимая ребенка.
   ***
   - Лексий, секретарь, - представил их друг другу Янус тем же вечером, - Вира, экономка, (ведьма аж поперхнулась от такого заявления, но промолчала. "Раз я еще и экономка, надо потребовать повышение зарплаты!" - злорадно подумала она). Алисия Дирек, моя дочь и наследница. Елизвета Синт, ее воспитательница.
   Когда кивки, поклоны и реверансы закончились, начался ужин. Алисия делала все возможное и невозможное, чтобы раздраконить своего надсмотрщика, коим, судя по всему, воспринимала Синт. Елизавета демонстрировала безупречные манеры и ангельское терпение. Вира была молчалива, Лексий, напротив, так много разговаривал, что как-то сразу становилось ясно, что ему не по себе.
   Наконец, пытка закончилась, и все разошлись по комнатам. Секретарь поспешно откланялся и ушел домой, Вира осталась в столовой убирать тарелки.
   - И кто эту бурду готовил? - девочка появилась так неожиданно, что ведьма вздрогнула.
   - Я. Но если тебя эта бурда не устраивает, можешь взять готовку на себя.
   Алисия фыркнула.
   - Я дочь хозяина этого дома, а не служанка!
   - Ну и дура, - совершенно спокойно заявила экономка. - Это сегодня ты его дочь. А что будет завтра, никому не известно. И какие навыки тебе пригодятся, чтобы выжить, ты тоже не знаешь.
   - Я попрошу отца, и он тебя уволит!
   Алисия пыталась говорить высокомерно, и ведьма мысленно посмеялась над ее потугами.
   - Попробуй, - безразлично пожала плечами она, - но, если честно, у тебя вряд ли выйдет. А если это и получится, то скучать по этому дому я не буду.
   Девочка потопталась на месте, затем подошла к столу.
   - Давай помогу, - предложила она и тут же разбила тарелку. - Ой!
   Вира искренне рассмеялась.
   - Алиса, учти, что ты портишь имущество твоего отца.
   - Приличные дамы не говорят с малознакомыми людьми на "ты"! - заявил тут же ребенок.
   - А я не дама. К тому же обращение на "вы" надо заслужить.
   - Отцу небось вы не тыкаете! - возмутилась Алиса.
   Девушка на секунду задумалась, подбирая слова.
   - Твой отец...он хороший человек ("кажется" -добавила она мысленно). Он долгое время служил на благо Отечества, проливая свою кровь...
   - И чужую, - буркнула девочка.
   - И чужую, - согласилась ведьма, которая сама об этом думала. - Он честен, неглуп, неспесив, доброжелательно относится к людям, готов прийти на помощь...
   - Не думал, что вы обо мне такого хорошего мнения.
   Беседующие вздрогнули. Янус не только заглянул в комнату, но и успел усесться на диван, дабы наблюдать женскую беседу с комфортом.
   - Папа...
   - Лиса, не бей больше посуду, а то нам придется есть из деревянных плошек.
   Алиса зыркнула на ведьму, но та не стала злорадствовать - молча понесла собранную на поднос посуду на кухню. Дирек предупреждающе погрозил дочери пальцем и отправился следом.
   - Вы действительно так обо мне думаете? Или просто нахваливали перед дочерью?
   Вира начала мыть тарелки, повернувшись к собеседнику спиной.
   - А я должна была настроить ее против вас?
   - Вам вряд ли бы это удалось. Алиса очень разумная, самостоятельно мыслящая девушка.
   - Она еще ребенок.
   - Вы не ответили на вопрос.
   - Я верю в то, что нет людей абсолютно хороших и абсолютно плохих. К тому же одно и тоже качество человеческой души может в разных ситуациях у разных людей играть и положительную, и отрицательную роль. Вот вы, защитник Отечества, так?
   - Не то, чтобы...
   - Но вы убиваете. Вы герой и подлый убийца одновременно. Вы не сдали ведьму властям. Вы с одной стороны, хороший человек, пожалевший беззащитного, с другой - чуть ли не изменник родины.
   - Ведьму? - прятавшаяся за дверью девочка, вбежала в комнату. - У тебя служит настоящая ведьма?
   Вира не поняла, чего в ее голосе больше: страха или восторга.
   - Она уже уехала в другое поместье, - быстро сориентировался Янус. И пожаловался Вире: - Крадется, как заправский шпион, даже я ее не всегда замечаю!
   Ведьма расценила его слова, как предупреждение быть осторожнее, и понятливо кивнула.
   Офицер взял дочь за руку.
   - А ну-ка, Лиса, пойдем поговорим о твоем поведении.
   Они вышли в коридор, и Вира наконец смогла выдохнуть. Вот только любознательного ребенка ей сейчас и не хватает!
   ***
   Часто в жизни кажется, что хуже быть не может, однако последующие события опровергают подобные заблуждения обывателя. Именно об этом подумала ведьма, когда открыла входную дверь и увидела на пороге мэра собственной персоной. Первым порывом было закрыть дверь и бежать через задний двор. Однако мужчина, едва глянув на служанку, рыкнул:
   - Эй, девка! Доложи хозяину, его благородие Ион Айзек прибыл. Шевелись, курица!
   На мгновение Вире показалось, что она сейчас просто испепелит хама, однако девушка совладала с собой и, опустив глаза (она чувствовала, как они зеленеют), отправилась в кабинет.
   "Раньше Айзек в этом доме вел себя по-другому," - заметила она про себя. Или он исключительно перед отцом и его окружением лебезил? А со слугами и прежде был груб?
   - Вира? Что случилось?
   Оказалось, в кабинете собрались все. Елизавета учила Алису вышивать, та шипела и упорно колола пальцы иголкой, они расположились на софе. На стульях, по разные стороны от стола, сидели Дирек и Лексий и что-то сосредоточенно считали. Когда возмущенная девушка влетела в комнату, все присутствующие тут же обратили на нее внимание. Девочка смотрела с интересом, воспитательница - неодобрительно, ибо служанка даже не постучалась, а значит, нарушила этикет, мужчины - обеспокоенно.
   - Этот...мэр в гостиной ждет.
   Лексий вздрогнул, Дирек нахмурился.
   - Я занят.
   - Я...
   Вире не дали договорить: Синт встала.
   - С вашего разрешения, я займу его благородие беседой, пока вы не освободитесь.
   Офицер благодарно кивнул.
   - Чаю и пирожных в гостиную, - распорядилась воспитательница и вышла. Вира последовала за ней, мысленно негодуя. Они в провинции, между прочим! Между маленьким городком и парой деревень! Где она, интересно, должна достать пирожные? На метле в столицу слетать?
   Так что чай подали с пирожками. Вчерашними. К человеку, по приказу которого высекли до потери сознания Лексия, Вира не собиралась относиться хорошо. Жалко, что у нее каких-нибудь трехдневных пирогов не завалялось. Надо теперь специально откладывать на случай вот такого визита...
   Подавала чай, кстати, Дарья. Вира с одной стороны боялась, что ее узнают, с другой, что она сорвется. Испепелить она, конечно, никого не может, но вот сглазить или лицо поцарапать...
   - Что вас привело в мой дом? - Янус, появившийся в гостиной спустя полчаса, вел себя на самой границе вежливости. Елизавета встала, собираясь откланяться, но Айзек внезапно схватил ее за руку.
   - О! Пусть дама останется! Ваше общество чрезвычайно украсит нашу беседу!
   Синт руку вырвала и, сделав реверанс, вышла.
   - Ваша невеста?
   - Нет, воспитательница дочери. Так зачем вы пришли?
   Мэр сложил ручки на пухлом животике. Низкий, полноватый, с жидкой бороденкой и оттопыренными ушами, он бы, пожалуй, смотрелся смешно, если бы не цепкие плутоватые глаза.
   - Вы совершенно изолировались от общества! Мы так вас ждали в субботу на торжестве в мэрии! Леонардо приготовил свою фирменную свинину! Вы же обещали прийти!
   Дирек поморщился.
   - Я сказал, что при стечении обстоятельств, возможно и посещу ваше мероприятие. Но ничего не обещал.
   Айзек засмеялся.
   - А вы весьма внимательно относитесь к тому, что говорите! Как и положено королевскому офицеру!
   - Я в отставке, смею напомнить.
   - О! - Янусу погрозили пальцем. - Военные не бывают бывшими, это всем известно. Энергия вас не покидает и на заслуженном отдыхе! Письма, поездки... Вы весьма заняты, я понимаю.
   Хозяин дома мысленно выругался. Двусмысленность слов мэра не оставляла сомнений: в городе считают, что он еще на службе - причем "тайной". Болваны! Если б к ним действительно прислали кого-то из тайной полиции, они в жизни бы об этом не догадались! Но теперь хотя бы понятно, отчего Айзек так мил и предусмотрителен. И плевать бы на этот городишко, вот только то, что мэр не поленился посмотреть, как часто и кому пишет Дирек, и узнал, что он выезжал куда-то на встречи, очень не понравилось офицеру. Для него это могло стать большой проблемой.
   - Друзья, - пояснил Янус, с трудом удерживая на лице добродушное выражение. - Старые. Кто поздравляет с отставкой, кто не верит и спрашивает не шутка ли, кто просит проконсультировать напоследок. Вот и приходится заканчивать дела. Я по натуре домосед, вот дочку сюда привез, мне бы время на обустроиться, косточки старые у камина вечерком погреть, а люди продыхнуть не дают.
   И он растерянно улыбнулся собеседнику. Айзек смотрел внимательно, словно не столько слушал, сколько читал по лицу.
   - Не скажите, вы безобразно молоды для отставного военного! Ну что ж, - мужчина встал, - пора мне и честь знать, засиделся я тут у вас, от дел... или от отдыха, хе-хе, отвлекаю. Передавайте искреннее восхищение прекрасной Елизавете и наилучшие пожелания дочери. Будем рады вас видеть на Сером балу через две недели. Не пропустите?
   - По обстоятельствам, - Дирек тоже встал, - вы же понимаете: маленькая дочь...
   - Да-да, - закивал головой мэр. - Конечно.
   По лицу его нельзя было узнать, поверил он Янусу или нет. С одной стороны, напористость его и двусмысленные замечания сошли на нет, с другой стороны, лукавый взгляд в стиле "уж меня-то вы не проведете" и стремление к панибратству остались.
   Когда офицер лично закрыл за гостем дверь, словно из ниоткуда возникла Вира.
   - Ушел? Чего хотел?
   Янус не стал заострять внимание на несоблюдении девушкой этикета.
   - Показать, какой он важный человек и как много он знает. Боюсь только, в этот раз он пришел не к тому человеку. А вы что? Испугались? - он с сомнением посмотрел на бледные плотно сжатые губы ведьмы.
   - Да, очень, - подтвердила та. - Боялась, не выдержу: или прокляну, или всю бороду повыдергиваю. Индюк самовлюбленный!
   Подобная эмоциональность была нехарактерна для девушки и, Дирек, прослушав яростную речь, невольно рассмеялся. Вира осеклась. Окинула собеседника подозрительным взглядом.
   - Что это с вами?
   - Да так, - Янус искренне улыбнулся ведьме, - просто вы иногда умеете удивлять.
   - Не боитесь, что прокляну вас? - поинтересовались в ответ. Мужчина посмотрел ей в глаза.
   - Хотели бы - давно прокляли, - уверенно заявил он. Потом что-то вспомнил и спросил: - Скажите, а существует приворотное зелье?
   Девушка о чем-то задумалась, потом опустила глаза.
   - Это с какой стороны смотреть... - промямлила она.
   - Поподробнее пожалуйста!
   - Ну... - Вира вцепилась в юбку обеими руками, а глаз так и не подняла. - Есть такие, чтобы... Ну когда... Ну чтоб у старика, например, все получилось...
   Смущенная девушка с каждой секундой пунцовела все больше.
   - А для души? Вызвать интерес, привязать? Возможно?
   Ведьма выдохнула, видимо, эта тема ее менее смущала.
   - Нет, конечно. На физиологию человека повлиять можно, а на мысли не повлияешь. По крайней мере зельем. К тому же еще не понятно, а есть ли вообще у нас эта душа или она просто выдумка.
   - Спасибо, - сказал Янус, рассматривая порозовевшее лицо собеседницы.
   - Это то, что мне известно, - тут же уточнила ведьма. - Я могу многого и не знать.
   - У меня нет возможности использовать другой источник информации, - с сожалением развел руками офицер.
   - Увы, я тоже мало чем могу помочь. Я знаю совсем немного. Подобные мне... - Вира замялась, пытаясь подобрать слова. - ...женщины не ведут записей и не пишут пособий, как вы понимаете. По крайней мере, в нашей стране.
   Дирек кивнул.
   - Но кое-что вы все равно знаете, - заметил он.
   - Да. На уровне деревенской знахарки-самоучки. Иногда что-то приходит интуитивно, но это большая редкость. Я просто хорошо разбираюсь в травах и помню пару словочтений.
   - Словочтений? Это что еще такое? Что-то вроде оде королю?
   Девушка нахмурилась. Не слишком ли много она сказала?
   - Это просто реплики-обращения, - пояснила она неохотно. - Раньше считали магическими сами слова, потом выяснили вроде как, что они просто помогают сконцентрироваться на определенном действии или желании. По крайней мере, так было написано в той единственной книге, которую мне удалось раздобыть.
   Точнее, которую раздобыли для нее за огромные деньги в соседней Лакории.
   Янус задумчиво молчал. Вира напряженно следила за выражением его лица.
   Что скрывается за его интересом? Простое любопытство? Ведь так? Он же обещал, что не выдаст ее... Он же офицер, человек чести, он сдержит слово.
   Какое? Слово, что дал короне, или то, что дал ей?
   Ну не молчи же! Скажи что-нибудь. Дай понять, кто ты - друг или враг?
   Друг? Ведь да?
   - Письмо! - в комнату вбежал Лексий. - Письмо! То, которое вы так долго ждали! От этого... Мышь на сургуче.
   Дирек поблагодарил, практически выхватил лист из рук секретаря и стремительным шагом удалился в кабинет.
   " Не думал, что вы мне напишите, учитывая ваше мнение обо мне. Тем более с такой деликатной и, как я понимаю, конфиденциальной просьбой.
   Можете быть уверены, что о вашем письме никто не узнает. Если, конечно, после нашей дуэли, вы еще верите данному мной слову.
   Анна, кстати, поживает прекрасно. Вышла замуж за третьего сына губернатора. Через полгода сбежала с менестрелем на юг. Два месяца назад вернулась к мужу с ребенком на руках.
   Не то, чтобы я упрекал вас в том, что вы защищали честь женщины, которая этой честью пренебрегает (можете вызвать меня на дуэль повторно, однако я не намерен отказываться ни от одного своего слова, сказанного в адрес этой ветреной особы), но иногда вы удивительно наивны в некоторых вещах.
   Просьбу вашу я выполняю и позволю заметить, делаю это с радостью. Безусловно, я не могу предоставить все бумаги по интересующему вас делу, однако копии некоторых документов добыть удалось. Их вы сможете найти в приложенной к письму шкатулке. Открывается она тем же образом, что и сокровищница небезызвестного вам ювелира.
   Надеюсь, подобный интерес к государственным расследованиям, не скажется на вашем здоровье."
   Офицер потянулся к шкатулке. Два лепестка...нажать...повернуть солнце...
   Подвоха не было - механизм сработал, и Янус, обрадованный, что дело сдвинулось с мертвой точки, поспешил ознакомиться с присланными бумагами.
   "...вину не признает..."
   "...сотрудничать отказывается..."
   "...имена подельников не говорит..."
   "...причастность к заговору отрицает..."
   "...Количество заговорщиков неизвестно..."
   "...Имена сторонников переворота неизвестны..."
   "...Переписка с И. Алмасом не найдена..."
   Дирек читал копии донесений и не понимал: это и есть работа тайной полиции? По делу ГОСУДАРСТВЕННОЙ важности? Ни отец, ни дочь даже под пытками не выдали своих соратников. Две горничные и личный секретарь то ли действительно ничего не знали, то ли были слишком преданы хозяевам - они так и умерли в допросной, ни слова не сказав об участии семьи Серли в покушении на наследника.
   Зато домоправитель оказался более сговорчивым. Он и рассказал об участии в деле Ирия Алмаса.
   И все. Это единственное доказательство вины родственника короля. И тем не менее, он официально признан заговорщиком...
   А вот допрос потенциального убийцы наследника пестрел информацией. Мужчина так перепугался, что его даже не особо пытали. Наемник твердил, что "не знал, что это принц", "сказали, он будет одет так-то, я по костюму и искал", "надо было хотя бы поцарапать - яд все сам бы доделал". Благо, принц, шутки ради, поменялся костюмами со своим другом - и отравили графа Сильвана, а не наследника.
   А если заговорщики знали, что в костюме будет именно граф?
   Имени заказчика исполнитель не называл, но подробно описал его внешний вид, отличительной чертой которого был шрам на ладони. Естественно, по этому шраму и вышли на Серли.
   Наемника повесили на следующий день, Александра казнили через неделю, его дочь - через месяц. Остальные (целых четыре человека!) погибли в застенках тюрьмы. Алмас сбежал.
   Либо заговорщики так боялись утечки информации, что посвятили в план минимальное количество людей, либо остальные преступники на свободе благодаря связям/деньгам/молчанию пойманных, либо...
   Дирек закрыл глаза и вспомнил все, что он успел узнать по этому делу. Слишком мало информации, слишком много вариантов. Надо поступить самым простым способом: отбросить все лишнее и посмотреть, что получится.
   И Янус посмотрел.
   ***
   Вира не находила себе места. Кто прислал ему письмо? О чем? Не пора ли ей бежать подальше из этого дома? Девушка рассеянно огляделась. В конце коридора пререкались Лексий и Алисия, причем последняя в споре явно побеждала. Мимо окна прошла Дарья с корзинкой, полной постиранных вещей...
   А ведь привыкла. Прикипела. Могла ли она подумать еще месяц назад, что в ее жизни будет место, где она сможет немножко забыться? И забыть. Обо всем, что произошло в последнее время... Сможет просто жить - готовить, сажать цветы, разговаривать и даже улыбаться...
   Все это закончилось? Или нет?
   Подзабытое чувство паники накрыло девушку с головой. Она стояла в полной рассеянности посреди коридора и не могла понять, куда ей бежать и что делать...
   Громовым молотом отдавалось в ушах тиканье коридорных часов.
   Тик-так... Тик-так...
   Время ускользало сквозь пальцы...
   Но даже шаг невозможно сделать, ведь ты не знаешь, в какую сторону бежать...
   - Вира? Все в порядке?
   Она не заметила, как Дирек вышел из кабинета и направился к Алисе и Лексию. Сколько прошло времени? Пять минут? Час?
   - Да... Да.
   Он встревоженно всмотрелся в ее лицо.
   - Что-то случилось? Вы заболели?
   Ведьма отрицательно покачала головой.
   - Я попрошу Дарью, пусть она поможет вам сделать ужин. Вы совсем бледная.
   Вира кивнула. Янус шагнул было дальше, но она вдруг схватила его за рукав:
   - Вы куда?
   Мужчина посмотрел на нее изумленно.
   - Собираюсь освободить моего секретаря из плена языкастой дочери. А что?
   Девушка смутилась и отпустила его одежду. Надо было сказать хоть что-то в свое оправдание, и она промямлила:
   - Нет. Ничего. Передайте, что я хотела его видеть.
   Офицер перевел удивленный взгляд с ведьмы на секретаря и обратно.
   - Да, он, вон, в конце коридора стоит. Пойдемте вместе. Я могу просто дать ему поручение на вечер, в любом случае мое дело не безотлагательное. Мы можем разобраться с ним и завтра.
   - Какое дело?
   Совершенно неуместный, наглый, бестактный вопрос, особенно, если учитывать, что она всего лишь служанка. Дирек должен был как минимум возмутиться, но он только спокойно ответил:
   - Хочу уволить стражников.
   - Уволить? - Вира с ужасом уставилась на собеседника. - Как? Почему?
   Янус добродушно усмехнулся.
   - Вас это так пугает? Не волнуйтесь. Если мои догадки верны, то нам либо ничего не грозит, либо грозит то, от чего пара парней с ружьями навряд ли нас спасет. Впрочем, вы можете уехать, если боитесь.
   Вира не заметила ни изменившегося голоса офицера, ни его странного взгляда.
   - Мне некуда ехать, - сказала она и наконец сдвинулась с места. Ноги сами повели ее в сторону, обратную той, где стояли Алиса и секретарь.
   Янус хотел было ее окликнуть, но потом передумал тревожить больную и отправился спасать от дочери своего ценного работника.
   Коридорные часы отсчитывали время.
   ***
   К вечеру Вира опомнилась. И поняла, что увольнение стражи можно считать победой. Если бы Янус ее в чем-то подозревал, он так просто не расстался бы со своей охраной. Если бы он все еще интересовался делом промышленника Серли - тоже. Кажется: живи и радуйся. А на душе все равно скребли кошки. Может, от неопределенности? Ведь она может только предполагать, чем руководствовался Дирек, прочитать чужие мысли никто не в силах. Увы.
   Кусок мяса выскользнул из рук и упал на пол. Сидящий в углу рыжий кот тут же его подхватил и, угрожающе рыча, поволок добычу под лавку.
   - О! Как у вас тут...темно.
   Синт приподняла юбку, чтобы перешагнуть порог кухни. Вира против воли обратила внимание на чулок с рисунком и изящную аристократическую лодыжку. Почему-то вид идеальной женской ножки ее разозлил, и она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
   - Вам что-то надо?
   Елизавета опустила юбки и огляделась.
   - Да. Мне сказали, на кухне есть ароматные травы. Не поможете мне найти шалфей?
   - Подождите минуту, - Вира принялась отмывать ладони от мясного сока.
   - Странно, что вы сами готовите, - заметила воспитательница.
   - Почему?
   - Ну...разве хозяин не мог вам приставить кого-нибудь в помощь? Учитывая ваши отношения, это было бы более тактично.
   Ведьма резко обернулась, ненароком обрызгав стоящую рядом Синт.
   - Что вы имеете ввиду?
   - Ну, господин Дирек мог бы быть мягче к вам. Не особо любезно с его стороны заставлять вас еще и работать, учитывая какие вас связывают узы...
   Вира отошла к шкафам и захлопала деревянными дверцами.
   Не оборачиваться! Еще проклянет ненароком эту дуру!
   - Не знаю с чего вы взяли иное, но нас связывают исключительно рабочие отношения. Я - са...экономка, он - работодатель. Все. Ваш шалфей. Заберите.
   Елизавета приблизилась и осторожно взяла пучок протянутых ей трав.
   - Простите. Я не хотела никого обидеть. Просто услышала пустые сплетни и необдуманно им поверила.
   Ведьма кивнула и вернулась к столу, где ее ждал недорезанный кусок мяса.
   - Вы обиделись?
   - Нет.
   Она не лгала: ей был крайне неприятен этот разговор, но обижаться на введенную в заблуждение воспитательницу она не собиралась. Хоть и симпатий к ней все сказанное ею не прибавляло.
   - Просто все говорят про особое отношение господина Дирека к вам, вот я и... Простите.
   - Прощаю. Поменьше слушайте рассказы служанок.
   Елизавета смущенно потопталась на месте, теребя травы.
   - Понимаете...вы так легко с ним общаетесь, а моя воспитанница очень переживает по этому поводу.
   - Видимо, у вас очень доверительные отношения, - ехидно заметила Вира и тут же прикусила губу. Ну вот кто ее за язык тянул? Синт и так с Алисой несладко приходится.
   - Помилуйте, кто о таком говорит? - всплеснула руками та. - Но я же вижу!
   - Не волнуйтесь, - поспешила успокоить девушку ведьма. - Нас с господином Диреком связывает только зарплата.
   Елизавета изящно кивнула, благодарно улыбнулась и вышла из комнаты.
   Вира вернулась к мясу.
   Отбивная к ужину вышла великолепная.
   ***
   Громыхнуло. Янус перевернулся на другой бок и накрыл голову одеялом. Визг. Женский голос. Офицер накрыл голову подушкой.
   Грохот. Визг.
   Спать хотелось неимоверно. Алисия грозы обожает, так что все в порядке...
   А вдруг Вире опять снятся кошмары?
   Дирек встал, накинул халат и вышел в коридор. В него тут же кто-то врезался.
   - Елизавета?
   Девушка дрожала. Каштановые волосы, всегда собранные в аккуратную прическу, растрепались, тонкая ночная рубашка расшнуровалась и сползла с округлого плечика...
   - Отец жизни! Что с вами?
   Громыхнуло.
   Синт вздрогнула, вскрикнула и прижалась к нему всем телом, уткнувшись лицом в плечо. Послышался всхлип.
   Тело ее было мягким, горячим, а ткань рубашки настолько тонкой, что ему казалось, он чувствует ее кожу, не то что некоторые...выпуклости...
   Мужчина решительно отстранил испуганную воспитательницу.
   - Вы грозы боитесь?
   - Простите...минутная слабость...
   - Ничего-ничего, бывает, - Янусу вдруг захотелось погладить девушку по голове, как ребенка. Но он побоялся, что его не так поймут. - Может, вам не стоит в такие дни ночевать одной?
   - Вы думаете? - глаза, в которых стояли слезы, светились надеждой.
   - Конечно. Идите-ка вы спать к Алисе. Думаю, она не будет против, она добрая девочка.
   - К Алисе? - В голосе звучало недоумение.
   - Ну...-Янус немного растерялся. - Я не знаю, разве это запрещается? К тому же кто кроме нас троих об этом будет знать?
   - Нет, она моя воспитанница. К тому же она и так...
   Раскат грома заставил девушку сначала податься вперед, потом испуганно отпрянуть, но она тут же споткнулась и практически упала в руки Дирека. Тот мученически вздохнул и отстранился от женского тела, придерживая Елизавету за локоть.
   - Давайте зайдем к Вире. Она точно не ваша ученица.
   - Прислуга? - на него посмотрели чуть ли не с ужасом. "Надо было все-таки выучить этот адов этикет", - подумал Дирек.
   - Она такой же нанятый работник, как и вы. К тому же она хорошая девушка, добрая, деликатная...когда надо... Вам будет с ней уютно.
   Синт посмотрела на него... чуть ли не зло? Потом смиренно улыбнулась.
   - Спасибо большое! Я... Я справлюсь! И очень тщательно обдумаю ваше предложение!
   Она отстранилась и, покачиваясь, пошла к своей комнате.
   Янус дождался, пока воспитательница вернется в спальню, дошел до бывших хозяйских комнат, и приоткрыл дверь.
   Вира спала спокойно.
   Мужчина закрыл дверь и вернулся к себе.
   ***
   - Доброе утро.
   Вира, месившая тесто, покосилась на ливень за окном, потом на Дирека, нахмурилась и все-таки ответила:
   - Доброе.
   Янус подошел к окну, немного постоял, смотря на дождь.
   - Как спалось?
   Ведьма задумалась.
   - Хорошо, - удивленно произнесла она. - Когда дождь, хорошо спится.
   Офицер подошел к столу. Постоял у стола.
   - Пироги месите?
   "Что за идиотский разговор?" - подумала Вира, с подозрением косясь на военного, но вслух ответила:
   - Да.
   Дирек немного понаблюдал за ее руками и молча вышел.
   Ведьма осталась в недоумении.
   - Спите?
   Пребывающая в раздумьях после визита офицера девушка подпрыгнула от неожиданности. Алисия прошла к лавке у окна, демонстративно забралась на нее с ногами и стала вышагивать туда-сюда, раскинув руки.
   - Вы спите с моим отцом?
   Вира смотрела на ребенка с ужасом.
   - Э...
   - Я вижу. Он к вам относится по-особенному. Но не думайте, что он на вас женится!
   - Алиса, твой отец замечательный человек. И одно это говорит о том, что он не стал бы... Ты ошибаешься... Думаю, он до сих пор любит твою маму...
   Девочка рассмеялась - громко и как-то злобно.
   - Я не законнорожденная, - пояснила она, жутко улыбаясь. - Вы думали, он вдовец? Нет. Он не женился на матери. И вас замуж не позовет.
   И девочка с чувством выполненного долга покинула комнату, оставив Виру наедине с тестом.
   ***
   К вечеру погода наладилась. Алиса начала клянчить разрешение на прогулку в лес, Елизавета перестала вздрагивать от каждого шороха и цепляться за все и всех, находящихся рядом, а Вира вообще вместо ужина ушла "собирать травы", хотя какие травы посреди осени? Янус подозревал, что она просто решила избавить себя от их общества. Что было вполне логично, учитывая, что Алисия донимала девушку весь день.
   - Почему ей можно на ночь глядя в лес уходить, а мне и днем прогуляться по опушке нельзя? - демонстративно негодовала девочка.
   - Потому что она взрослая самостоятельная женщина, - отвечал Дирек, а сам думал: "Вот придет - и запрещу подобные выходки! В конце концов, я за нее в ответе!" Алиса ушла спать раздосадованная. А ее отец долго сидел в гостиной, прислушиваясь к ночным шорохам.
   Когда наконец хлопнула входная дверь, он встал и направился в прихожую, дабы отругать одну самонадеянную ведьму, но та сама врезалась в него через секунду. Янус автоматически обнял девушку, не давая ей упасть. Он был уверен, что она тут же отстранится, но Вира замерла в его руках, судорожно цепляясь побелевшими пальцами за его рубашку. Где-то с минуту они простояли молча, а потом офицер, во-первых, сообразил, что девушка напугана, а во-вторых, вспомнил, что собирался ее ругать.
   - Вира! Не смей больше ходить в лес одна! Тем более на ночь глядя! Ты хоть понимаешь, как это опасно? Не хочешь с нами ужинать, так и скажи! И вообще лучше заранее предупреждай, куда и зачем идешь! И насколько! И с кем!
   Руки неосознанно прижали девушку к себе сильнее.
   - Человек... - прошептала ведьма ему в плечо еле слышно.
   - Что?
   - Вокруг поместья бродил человек. С оружием.
   - Откуда знаешь?
   - Это сложно объяснить. Я на его след наткнулась. Не тот, который в земле, а... Я самоучка, книг-то у нас по ведьмовству не достанешь - запрещено законом, так что я многое не могу объяснить... Просто почуяла чужого...и порох. Точно знаю, что он вооружен.
   - Это он тебя напугал? - Янус успокаивающе гладил девушку по спине.
   - Нет. Я его не видела - только след. Напугал медведь.
   - Медведь? - запоздало испугался за ведьму мужчина. - Здесь еще и медведи водятся?
   - Раньше не было, наверно, из соседнего леса забрел...
   - Да какая разница! Ты же могла умереть! Не медведь - так волки!
   - Я волков не боюсь...
   - Не боится она! Я тебе запрещаю! Слышишь? Запрещаю ходить в лес одной!
   Пришедшая в себя Вира осознала, что стоит, прижавшись к мужчине, который гладит ее по спине. Вдруг стало стыдно...и жарко. А в голове совершенно некстати мелькнула мысль: за нее беспокоятся. И от этого почему-то захотелось плакать. Поэтому девушка глубоко вздохнула (Янус, обнимающий ее довольно крепко, от этого движения вздохнул тоже) и уже спокойным голосом, даже с намеком на иронию, спросила:
   - А вы мне дадите сопровождающего?
   Кого, интересно? Семена? Или Дарью?
   - Нет! - заявил военный. - Сам пойду! - и вдруг тихо добавил: - Я очень за тебя испугался.
   Вира смутилась и попыталась выпутаться из чужих рук. Ей не дали. Еще и носом ткнулись в ее мокрую макушку.
   - Ты пахнешь хвоей, - голос у Дирека стал умиротворенным, расслабленным. Девушка замерла. С одной стороны, стоять так было тепло и уютно, с другой... с другой стоило срочно отстраниться и желательно сказать что-то грубое. Но ей не хотелось портить эту минуту.
   В конце концов ей давно не было так спокойно.
   - Поздно, - сказала наконец Вира. Мужчина неохотно разжал руки, выпуская ведьму на волю, но та сначала невольно подалась вперед, а потом испуганно шагнула назад, отворачиваясь.
   - Вира, вы... - он хотел сказать другое, но с губ слетело: - Красивая.
   Рука коснулась тяжелых кос.
   Девушка обернулась, всмотрелась в лицо собеседника, но насмешки там не было.
   - Вы определитесь уже, ты или вы, - прошептала она.
   - Это был комплимент, - Янус улыбнулся.
   - Я догадалась.
   В коридоре послышались шаги. Ведьма, воспользовавшись моментом, тут же юркнула в дверь, ведущую в прихожую, Янус развернулся к той, которая вела в "спальный" коридор.
   - А, это ты, - произнесла Алиса разочарованно, увидев отца.
   - А ты кого ждала? - удивился тот.
   Девочка мечтательно улыбнулась.
   - Я думала, может разбойник какой или вор прокрались в дом. Или ведьма вернулась...
   - Лиса! Это что за фантазии?
   - Скууучно здесь, - протянула Алиса.
   - В пансионате было веселее?
   - Ага. Я там теток доставала.
   - А здесь "тетки" не поддаются? - усмехнулся Янус.
   - Да здесь и помучить некого! - с независимым видом произнес ребенок. Но Дирек уловил нотку досады в ее голосе и понял, что попал в точку.
   - Лиса...тебе со мной плохо?
   Несколько секунд девочка удивленно смотрела на офицера, а потом топнула ногой и стремглав выбежала из комнаты.
   Озадаченный отец ушел думать о своем поведении и готовиться к утренней беседе с дочерью. Некоторые вещи им стоило давно обсудить, но Янус подсознательно боялся таких разговоров. Однако тянуть до бесконечности невозможно, тем более теперь они собираются жить вместе.
   ***
   На следующее утро Алиса прямо после завтрака растворилась в комнатах дома. Словно почувствовала, что ее ждет серьезный разговор. Янус по нескольку раз проверил все жилые помещения, но ребенка нигде не нашел. Не поленился он и заглянуть в шкафы и прочие укромные местечки, но то ли девочка умело перебегала с места на место, то ли и вправду на хозяйской половине отсутствовала. Мужчина перешел в служебную часть дома.
   В кладовке обнаружился непонятно откуда взявшийся рыжий кот, спящий на старой табуретке, в подполе - мыши. Со стороны двери, что вела на задний двор, раздавались голоса.
   - Говорят, мэр опять приезжал. Правда, что ль?
   Вопрос Меланьи отвлек нерадивого отца от тяжелых раздумий о его отношениях с дочерью. Что эта женщина делает в его поместье? Она здесь уже не работает!
   - Да приезжал, было дело, - молодая поломойка загремела ведром. - И чего таскается, не понятно.
   - Мож, он дочку за офицера выдать хочет?
   Фира недоверчиво фыркнула.
   - Да кому он нужен-то, хозяин наш? Не молодой, да с дитем.
   - Зато с домом.
   - Баб Мил, что толку в том доме-то, если денег у него нет?
   - Так уж и нет? Любовницу-то привез. А это дело дорогое.
   - Вам бы все сплетни собирать. Не видала я, чтоб они миловались. Господин Айзек и то к этой Лизке больше внимания проявлял.
   - А приблуда та как? Все с хозяевами столуется? Вот же ж хваткая девка! Своего...
   Загромыхали ведра, словно их подхватили впопыхах.
   - Что растопырились на проходе? - Сильный голос Дарьи, неожиданно появившейся на пороге, напугал не только поломойку. - Фира, тебе что, делать нечего, расселась тут. А ну марш белье стирать! А ты Меланья, зачем сюда таскаешься? Языком и в деревне почесать можно.
   Девушка с ведрами пробежала мимо Дирека в сторону кухни, едва не сбив его с ног. Следом появилась старшая над прислугой.
   - Ваше благородие, - женщина приподняла удивленно брови. - Что-то случилось?
   Янус поколебался с ответом. Потом все-таки спросил:
   - Дочь мою не видели?
   Дарья понимающе кивнула.
   - Попробуйте поискать или в библиотеке, или на кухне, - со знанием дела подсказала она.
   - Почему там? - удивился офицер выбору комнат.
   - Библиотека - место таинственное и редко посещаемое. А на кухне всегда можно отыскать сладкое.
   Дирек поблагодарил за совет и отправился ему следовать.
   На кухне девочки уже не было. Уже - потому что Вира искала, куда делся кусок сладкого пирога, который Дарья, иногда помогающая ей с готовкой, сделала к полуденному чаю. Янус немного понаблюдал за деловито орудующей у плиты ведьмой и ушел в другую часть дома.
   В библиотеке было сумрачно. Сюда давно никто не заходил -- зачем? Комната была маленькой, темной - единственное окно, которое выходило на север, не особо его освещало, и пыльной. Половины книг не было, а оставшиеся в беспорядке валялись на полках - видимо, так их сложили слуги после обыска. В единственном кресле лежал потрепанный экземпляр "Старинных легенд", а из-за его ножек торчала потертая женская туфелька.
   Янус взял книгу и сел в кресло.
   -- Была легенда, древняя-древняя, даже этой книжицы старше, об одном юноше. Родился и вырос наш герой в маленькой южной деревушке в густонаселенном крае с плодородной землей. Так что жил он, не зная бед: люди по большей части встречались ему доброжелательные, по дорогам ездить было безопасно, года шли урожайные, и даже морозы зимой стояли мягкие. Юноша рос, и жизнь ему казалось беспросветно скучной. И вот однажды он решил наняться в торговый обоз, дабы нарушить ее спокойное течение...
   Офицер замолчал. Через минуту тишины из-за кресла раздалось нетерпеливое:
   - А дальше-то что?
   - А дальше началась война. Не успел тот обоз приехать, как парня забрали в армию, вручили топор, щит и бросили в гущу сражений. Его деревню сожгли, родителей убили, а сестру увели в плен. Пока герой воевал и медленно поднимался по служебной лестнице, он успел потерять жену, дочь и большинство друзей. Со временем он стал Пятым советником короля и до конца жизни исполнял обязанности военного стратега. Единственное, о чем он мечтал, с тех пор, как попал на поле боя - покой, но покоя ему не было до самой смерти.
   - И к чему эта сказка? - спросила Алиса, вылезая из-за кресла.
   - Это не сказка. Григорий Сенный - военный стратег, пятый советник короля Людеяра Толстого, участник 5 войн и 37 походов. Я лет пять назад случайно наткнулся на мемуары его дочери и от нечего делать прочел (мы той весной на севере стояли, тогда реки разлились - несколько недель ни в одну сторону из города хода не было). В общем, реальный человек это. Хоть и жил он, конечно, за несколько столетий до нас. А суть рассказа вот в чем: не стоит сетовать, что твоя жизнь скучна, не дай Отец жизни услышит и решит подсобить. Взвоешь. Поняла?
   Алиса демонстративно отвернулась.
   - Нет.
   Дирек с грустью осмотрел затылок дочери.
   - Лиса, ты не маленькая уже, чтобы не понимать: приключения, которые описывают в книжках, ничего общего не имеют с действительностью. Разбойник тебя оберет до нитки и оставит умирать от голода и холода в лесу, вор прирежет, чтобы не подняла шум, а ведьма... - Янус запнулся, - ты же слышала легенды, ведьма использует тебя для какого-нибудь страшного ритуала.
   Ребенок молчал. Видимо, рассуждения отца не произвели на нее особого впечатления. Янус немного подождал и задал давно мучающий его вопрос:
   - Алиса, ты жалеешь, что приехала?
   Девочка топнула ногой и обернулась. В глазах ее стояли злые слезы.
   - А ты хочешь, да? Чтобы я жалела! Чтобы мне было плохо, и я запросилась обратно! И ты бы наконец стал свободным!
   Янус сгреб ребенка в охапку и прижал к себе.
   - Ну что ты, глупая. Я очень хочу, чтобы ты осталась. И всегда была рядом. Просто мне показалось, что тебе здесь скучно.
   - Я думала, ты меня спровадить опять хочешь, - буркнула ему в плечо дочь.
   - Зачем? - удивился офицер.
   - Ну, мало ли... Может, ты женится надумал.
   Дирек рассмеялся.
   - Алиса, чтобы в моей жизни не произошло, ты останешься моей дочерью. Моей любимой девочкой, понятно?
   Она успокоено кивнула.
   - Ну, вот и хорошо. А то - отослать, быть свободным. На что она мне, эта свобода, без тебя.
   - Ну, мало ли... - дочка покраснела. - Лизка, например, с тебя глаз не сводит.
   Янус поморщился.
   - Брось. Ерунда это.
   - Вира тоже.
   - Правда? - тут же с энтузиазмом уточнил Янус. Девочка нахмурилась. Отец поспешил перевести тему разговора:
   - Кстати, ты не видела, куда делся кусок пирога с кухни?
   Ребенок на секунду замер, а потом начал активно выпутываться из отцовых объятий.
   - Нет. И ремень твой я тоже не трогала.
   - Ремень?! - удивился Дирек.
   Лиса с азартным визгом кинулась прочь из комнаты.
   Ну, вот и как ее воспитывать?
   ***
   - Хочу в лес.
   Молчание.
   - Ты же ходишь, и меня с собой возьми.
   Тишина.
   - Я - дочь хозяина этого дома. Значит, все, кто здесь живут, мне подчиняются, понятно?
   Кот озадаченно потрогал носом алисину ладонь, на которой не осталось ни кусочка мяса и, мазнув хвостом по ее лицу, вальяжно направился к выходу из кухни.
   - Наглый обманщик! - Алиса кинулась следом за животным, но тот распознал опасность заранее и умчался по коридору к служебной двери, ведущей на улицу.
   - Зачем котенка пугаешь? - спросила Вира, с интересом наблюдавшая эту сцену.
   - Тебе-то что? - девочка поднялась с пола и начала отряхивать юбки.
   - Жалко. Звереныша.
   - А меня, значит, не жалко? Сижу, как в темнице! Нет, хуже, как в казарме!
   - Почему же в казарме хуже? - удивилась ведьма.
   - Оттуда отпускать не хотят, - грустно пояснил ребенок. - Папа очень редко мог вырваться и приехать.
   - Но ведь приезжал?
   - Приезжал, - Алиса гордо расправила плечи. - Он сказал, ко мне приехать всегда время найдет!
   - Вот. Он ради тебя старался, а ты его в малости послушать не хочешь.
   - Неправда! Хочу! Только в чем-нибудь другом...
   Вира не смогла скрыть улыбки. Девочка уселась на лавку и стала смотреть за вириной работой.
   - У тебя разве сейчас не должны быть занятия? - спросила ведьма. Алиса поморщилась.
   - Там опять этот мэр пузатый приехал. Его Лизка чаем поит, - она на мгновение замолчала, а потом вдруг с чувством добавила: - До чего же все мужчины глупы и самовлюблены!
   Вира впервые за последнее время громко, с чувством рассмеялась.
   - Так уж и все?
   Девочка всерьез задумалась.
   - Ну...
   - Алиса, все мужчины и женщины разные. Ведь твой папа совсем не похож на мэра Айзека, правда?
   Дочь Дирека в шоке уставился на девушку. Видимо, подобное сравнение ребенку в голову не приходило. Впрочем, кому оно может прийти? Ставить этих двух людей на одну планку - кощунство.
   - Алиса, тебя ищет отец.
   Синт не вошла - вплыла в комнату, и тяжелый поднос, который она несла, ни на секунду не ухудшил ее осанку. Девочка недовольно поджала губы, но, когда Елизавета развернулась к ним спиной и, оставив поднос, направилась к выходу, встала и пошла следом.
   Чтобы она не говорила и как бы не пыталась вывести окружающих из себя, отца она слушалась.
   В большинстве случаев.
   ***
   Алиса ходила кругами по кабинету, пока Янус копался в каких-то справочниках.
   - Погода хорошая, - заметила она и даже постучала кулачком по оконному стеклу, привлекая внимание отца к данному факту.
   - Хорошая, - согласился Дирек, - для того, чтобы сидеть дома.
   Девочка нахмурилась. Сунула нос в книгу, которую изучал офицер, но узнала географические землеописания и поспешно отпрянула назад. Ее Синт с этой географией замучила! Хватит с нее на сегодня стран, рек и гор!
   - Небо красивое, - как бы невзначай заметила она. - Розовое.
   - Это называется "закат", - невозмутимо "пояснил" отец. Ребенок с тяжким вздохом залез на софу с ногами и с тоской уставился в окно.
   - Что вздыхаешь?
   - Это называется "тоска", - передразнила его дочь и отвернулась к окну. - Ничего ты мне не разрешаешь, - сделала она грустный вывод.
   - В лес мы в этом году не пойдем, это дело решеное. Можешь не строить печальный вид. Он меня не разжалобит, не надейся.
   Еще чего не хватало: пойти с дочерью невесть куда как раз когда рядом ошивается какой-то незнакомец с ружьем. Нет, никаких прогулок как минимум до весны!
   - Деспот! - Алиса сползла с софы и с упрямым видом стала напротив отца. Топнула нетерпеливо ножкой, но Дирек только сурово посмотрел на нее поверх книги.
   - Алиса, я уже сказал, что гулять за пределы поместья мы не пойдем. И решение свое я не изменю. Ходи во дворе, там достаточно просторно.
   Девочка обидчиво фыркнула и выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Янус посмотрел на часы и решил, что обязательно поговорит с дочерью утром. К утру она успокоится, а он подберет слова, которые смогут ее убедить быть более послушной в этом вопросе. Вряд ли ей следует знать все нюансы, но ребенок должен понимать, к каким последствиям могут привести ее необдуманные действия.
   ***
   Утром Дирек упорядочил мысли, собрался с духом и постучал к дочери в комнату. Никто не ответил.
   - Лиса?
   Ответа не было. Мужчина прислушался, но не уловил ни топот ног, ни скрип кровати, только непонятное шуршание. У нее там что, окно открыто?
   - Алисия! Я вхожу!
   Он толкнул дверь и шагнул в спальню.
   Дочери в комнате не оказалось. Зато на полу обнаружилось бесчувственное тело ее воспитательницы. Одна рука ее лежала на юбках, другая - на груди.
   - Елизавета?
   Мужчина присел рядом с девушкой, пощупал запястье, послушал дыхание. Синт была без сознания, однако все остальное соответствовало норме, и Дирек стал хлестать ее по щекам. После третьего удара девушка застонала и открыла глаза.
   - Дышать, - прошептала она и судорожно рванула лиф платья. Янус отвел взгляд.
   - Что случилось?
   Лиза попыталась встать, но голова закружилась, и она опять упала - благо офицер вовремя подставил руки. Янус отнес свою ношу на кровать, дал попить.
   - Елизавета, что произошло?
   - О! Кошмар! - Синт посмотрела на него полными слез глазами и прижала руки к полу оголенной груди. Дирек почувствовал, что звереет.
   - Где. Моя. Дочь? - рыкнул он.
   - Сбежала, - воспитательница зарыдала. - Гулять. В лес.
   Янус выбежал из комнаты. В кабинете он достал из закрытого ящика два пистолета.
   - Завтрак го... - Вира с удивлением воззрилась на рассовывающего по карманам патроны мужчину. - На нас напали?
   - Нет. Алиса ушла в лес.
   Янус отодвинул девушку с прохода и направился к центральному выходу. Однако неугомонная ведьма зашагала следом. На его злой взгляд она только спросила:
   - Ты знаешь другую ведьму по близости?
   И Дирек кивнул, соглашаясь на помощь. Елизавета, успевшая поправить одежду и выйти в коридор, проводила их задумчивым взглядом.
   ***
   - Ну???
   В этот момент Вира готова была убить Дирека. Она и так не особо понимала, что ей следует делать, а постоянно влезающий с советами, вопросами и требованием "быстрее" военный убивал те крупицы сосредоточенности, которые она смогла наскрести. За полчаса они успели раза четыре поссориться и всего один помириться (и то по инициативе ведьмы). Теперь они брели сквозь лес практически наугад, о чем Янус, судя по всему, начинал догадываться.
   - И зачем только... - начал он...
   " Все, прокляну!!!" - подумала Вира и развернулась к офицеру, сверкая позеленевшими глазами...
   И увидела след. Или услышала? В общем, почуяла. А еще с ними наперегонки к Алисе шла опасность...
   На поляну они выскочили за минуту до стаи. Алисия, замерзшая и испуганная, прижималась спиной к стволу огромного дерева, волки, подвывая, окружали поляну. Дирек достал два пистолета, но и ему было понятно, что преимущество на стороне животных.
   Вожак плавно вышел из кустов, и прежде, чем девочка закричала, а офицер успел выстрелить, ведьма упала на четвереньки и зарычала. Волк подошел ближе. Вира заскулила, опустила голову, потом приподнялась, оскалилась, потом опять склонилась.
   Вожак победно рыкнул и отступил. Через секунду стая растворилась в лесу.
   - Ушли, - удивленно заметил Янус. Прятать пистолеты он, впрочем, не спешил.
   - Ушли? - Вира, не торопящаяся вставать с четверенек (ноги еще дрожали), удивленно осмотрелась.
   - А что, могло быть иначе? - прищурился офицер.
   - Я откуда знаю? - ощетинилась тут же ведьма. - Я второй раз в жизни это делала!
   - Второй? - Дирек рывком поднял ее на ноги. - Ты с ума сошла? Ты что, в лес поперлась, толком ничего не зная???
   Девушка и так очень испугалась, когда увидела волков, а теперь на нее еще и орали! Нервы у Виры не выдержали.
   - Надо было потом прийти! На косточки ваши полюбоваться!!! Ему помогли, а он еще и орет! Откуда я знала, что здесь волки будут? Думала, найду след, как с тем мужиком ночью получилось, и домой! Да она б с голоду помереть успела, пока ты весь лес бы обшарил!
   Глаза у нее были зеленые-зеленые и чуть ли пар из них не шел.
   - Так ведьма это ты??? - восхищенно выдохнула девочка. Янус тут же к ней развернулся и приказал:
   - Помолчи! Если бы не ты, этого всего вообще не произошло бы!
   - Да я...
   - А ты, глупая женщина, - военный, не взирая на желающую высказаться дочь, перебил ее и повернулся к ведьме. - Подробно мне напишешь, что именно ты можешь! С цифрами - сколько раз ты делала то или это! Дуры две!
   И Вира и Алисия хотели было возмутиться, но вдруг заметили, что у мужчины дрожат руки, и одновременно замолкли.
   Возвращались в траурном молчании.
   ***
   "Ваш интерес к делу Серли вызвал вопросы у некоторых инстанций. Будьте бдительны".
   Янус пробежал короткую записку глазами. Вот только пару дней назад он рассчитал стражников, решив, что охрана им не к чему, а сегодня такая новость...
   И как назло, в тот момент, когда он для себя расследование уже прекратил!
   Но по крайней мере, стало понятно, что за неизвестный крутился вокруг поместья. Однако, судя по всему, стараясь обеспечить семье безопасность, Янус наоборот, влип в разборки, которые его не касались. Оставалось надеяться, что незначительность его фигуры остудит к нему интерес тайной полиции. К тому же, он уже прекратил собирать информацию по делу Серли, так что покружат-покружат и уйдут.
   Впрочем, он может ошибаться, и им займутся, просто чтобы перестраховаться.
   И вот на этот случай нужен план отхода.
   ***
   Алиса прокралась на кухню (что было ей категорически запрещено!) и, как ей казалось, незаметно возникла за спиной у Виры.
   - А ты правда ведьма?
   Давно заметившая ее девушка спокойно ответила:
   - Нет.
   Девочка, не ожидавшая подобного, задумалась.
   - А чем докажешь?
   - Что я не ведьма?
   Ребенок нахмурился.
   - Давай я тебя проткну осиновым колом... - начала она фонтанировать идеями.
   - Не стоит, -девушка пыталась говорить насмешливо, но напряжение в голосе присутствовало. - Боюсь, если я сделаю тоже с тобой, тебя запишут мне в сестры по злодействам. Открою тайну, любой человек, если ему грудь проткнуть, умрет. Для этого даже не обязательно использовать определенное дерево.
   Алиса уселась на лавку.
   - А если...
   - Я надеюсь, ты понимаешь, что если кто-то обо мне узнает, казнят не только меня, но и твоего отца?
   - За что? - глаза девочки округлились.
   - За государственную измену.
   Дочь Дирека обдумывала услышанное. Вира от чистки картошки перешла к ее нарезке.
   - Куда, кстати смотрит твоя воспитательница? Тебе ведь сюда велели не ходить?
   Алисия усмехнулась.
   - Ее обхаживает мэр.
   - Опять приехал? - нахмурилась ведьма.
   - Мне кажется, - девочка понизила голос до шепота, - он сюда стал ездить только из-за Лизки. А отец и рад от него спрятаться, пока тот рассыпается в любезностях перед этой статуей.
   - Бедная Елизавета!
   - Не скажите, - ребенок посмотрел на Виру совсем не детским взглядом. - Может, она скоро будет богаче нас всех.
   Ведьма промолчала.
   - Хотите знать, почему папа на матери не женился? - Алиса как-то незаметно со скамьи переползла на стол и теперь сидела, болтая ногами.
   - Нет.
   - Потому что она не пошла за него, - злость в голосе мешалась с грустью и обидой. - Она содержанка. Живет на деньги покровителей, а папа - он, как она сказала, для души был. Отец по началу и видеть меня не хотел, думал, не его я семя, а когда посмотрел, понял, что я очень похожа на его мать. (По крайней мере, он так рассказывал). Признал, в общем. Деньги исправно присылал. Приезжал иногда даже. А полтора года назад разругался с мамашей и определил меня в пансионат. Он отпрашивался, был два раза, а она...она же в соседнем городе живет... Ты же ведьма! Сделай так...ну чтобы все так было, как надо...
   - Чтоб мама вышла за него замуж? - сглотнув комок в горле, спросила Вира.
   - Нет! - девочка стукнула по столу кулаком. - Чтоб он никогда ни на ком не женился!
   - А если он полюбит? - девушка отложила нож. - Или просто будет нуждаться в тепле и поддержке? Ты тоже топнешь ногой, обидишься и скажешь: не смей! Наплевав на его желания и чувства?
   - Кого это он полюбит? - чуть не плача, уточнила Алиса.
   - Не знаю. Да хоть твою воспитательницу!
   Ведьма только сегодня утром видела, как они мило беседовали в гостиной у окна, стоя так близко к друг другу, что рукава их соприкасались.
   - Лизку? - с недоверием и даже ноткой ужаса в голосе спросил ребенок.
   - А почему нет? Она красивая, - голос Виры стал звучать грустно, - женственная, с безупречными манерами. В некотором роде Синт - просто идеал жены.
   Окончание фразы вышло совсем похоронным. Алисия осмотрела собеседницу с ног до головы и подалась вперед.
   - Ты чего, ревнуешь?
   Девушка вздрогнула и нервно рассмеялась.
   - Ну ты скажешь! Кого к кому? Да и что я, дура что ли?
   "Дура, - подумала она при этом. - Потому что он с тобой не разговаривает со вчерашнего дня, и тебя это мучает."
   Алиса победно улыбнулась, но продолжать спор не стала.
   ***
   Холодный ливень погасил огонь.
   Вира распахнула глаза, тут же забывая, что ей снилось, и поняла, что с ее лица стекает вода.
   - Проснулась? - Янус сидел рядом, держа в руках уже полупустой кувшин. Девушка провела рукой по лицу, словно стирая остатки сна, и кивнула.
   - Что, - голос был хриплым, - случилось?
   - Ты кричала, - Дирек покачал кувшином. - Тебя сложно разбудить.
   - Ааа...бывает. Наверно.
   Ведьма села на кровати, подтянув одеяло к самому горлу.
   - Спасибо.
   Хотелось спросить: "Что ты вообще тут делаешь?" Но после почти двухдневного молчания она боялась сказать лишнее. Она даже пошевелиться боялась. Вдруг он развернётся и уйдет? И все закончится...
   Кстати, а что, собственно, подразумевалось по этим "все"?
   Янус не подозревавший о мыслях девушки, отвернулся от нее, пряча лицо. Вира напряглась.
   - Я испугался, понимаешь? - сказал он глухо. - Очень испугался. За нее и за тебя. Было бы глупо говорить, что я не боюсь смерти, хотя на войне на все начинаешь смотреть по-другому. Но смерти близких я боюсь больше.
   Он не видел ее, но ведьма кивнула.
   - Я понимаю. К сожалению...
   Дирек посмотрел на нее долгим, задумчивым взглядом. Она так ясно увидела, как он спрашивает: "Кто ты, Вира?" - что уже почти успела обидеться.
   Он молчал. Ведьма тоже. Тиканье коридорных часов проникало в комнату через приоткрытую дверь.
   - Вира, ты...приняла бы мои ухаживания?
   - Что?
   Он ждал. Девушка немного помолчала в недоумении, а потом вдруг выдала:
   - Елизавета красивее.
   Янус нахмурился.
   - Она-то тут причем? Вира, ты что, сводничаешь?
   Еще чего!
   - Нет, но...
   Она покраснела. Янус потер лоб.
   - Если честно, я не задумывался, кто кого красивее в округе и прочее. Но дела-то не в этом. Просто ты мне интересна, а она нет. И потом, у каждого своего понятия красоты. Мне вот ты нравишься.
   - Я?
   - Ты глухая? - офицер стал раздражаться. Он тут значит в симпатиях признается (всего третий раз в жизни между прочим), а она определиться не может "да" или "нет" и какие-то дурацкие вопросы задает! Хотя лучше "да"...
   - Нет...
   Что значит нет???
   - ...не глухая. Просто...неожиданно.
   Не то чтобы совсем...но она скорее поверила бы, что ей роль любовницы предложат, чем... Впрочем, эти ухаживания скорей всего тем же и закончатся. Не жениться же он на ней собирается в самом деле!
   Виру пробрала дрожь. Между прочим, сейчас ночь. А они одни в ее спальне...
   Янус поймал ее взгляд и обреченно выдохнул.
   - Спокойной ночи.
   Когда он направился к выходу, она почти пожалела, что не ответила.
   Но что она могла сказать?
   Я совсем не то, что ты думаешь?
   Ты слишком многое утаиваешь, и я боюсь узнать, что это, и как это может коснуться меня?
   Я тебе вру?
   И не знаю, насколько ты честен со мной?
   Если бы я знала, кто ты...
   Если бы ты знал, кто я...
   Возможно мы просто убили бы друг друга?
   Дверь за ним захлопнулась бесшумно.
   Вира так и не сказала ему не слова.
   ***
   Лексий самозабвенно страдал. Алисия на каждое его слово находила десять, и секретарь ходил теперь понурый, а от янусовой дочки вообще шарахался.
   - Она ведьма! Голову даю на отсечение! - сетовал он Вире. Та в нужных местах послушно охала и возмущалась.
   - Она одну Дарью, по-моему, не трогает. Но та, наверно, что-то секретное про детей знает, у нее ж собственный сын имеется.
   Вира ничего о семье старшей над прислугой не знала, но кивнула.
   - Откуда он только ее взял? У нее же манеры хуже, чем у меня! Вот что бывает, если заводить детей в семнадцать!
   - Зато в армию берут с пятнадцати, - недовольно возразила девушка.
   - Стрелять или саблей махать и в пятнадцать можно!
   - Умирать тоже?
   Лексий примолк.
   - Злая ты сегодня, - сделал вывод он.
   - Не выспалась, - Вира даже не солгала. Секретарь еще немного покрутился у стола и с обиженным видом ушел работать.
   Зато появился Дирек. Молча положил на скамью розу и вышел. Где он только цветок достал поздней осенью?
   Вечером Вира долго сидела на кровати, смотря на розу. Если бы офицер ей был противен или даже просто безразличен, проблемы бы не существовало. В конце концов, одному мужчине она, как ведьма, вполне может дать отпор. Тем более, что ему о ее способностях известно. Но у нее, к сожалению, все обстояло гораздо сложнее. В этом-то и была ее беда.
   Если бы можно было подойти, выложить все карты на стол, сравнить его и свои. Узнать, чем все закончится, и, если финал не понравится - отмотать время назад. Тик-так. Так-тик. Но нет в мире сил, способных на подобное. Нельзя переписать жизнь заново, нельзя повернуть вспять стрелки часов. Стоит сделать один неверный шаг - и жизнь стремительно катиться в бездну, и ничего не поменять, не изменить нельзя. Уж она-то это знает.
   "Ты приняла бы мои ухаживания?"
   Будь она прежней, попроси он ее руки...приняла бы. А теперь непонятно что он от нее хочет, и что она готова ему дать. Нелепо все как-то.
   Ну и в адово пламя все.
   "Пусть рассудит время," - подумала Вира, ложась в кровать.
   И через пару дней время действительно рассудило. Неожиданно и неприятно. Можно даже сказать, решило все за них.
   Или то было дело рук человеческих, и абстрактное понятие здесь не причем?
   ***
   - Говорю же: ведьма!
   - Да ты-то откуда знаешь?
   Голоса были знакомы и Вира подошла ближе.
   - У меня племянница у мэра поломойкой работает. Сказала, сегодня же за ней приедут!
   Мила. Что она здесь делает? Новостями пришла поделиться?
   - А ты и рада!
   Дарья. Ее сухой суровый голос ни с чьим другим не перепутаешь.
   - Девку оклеветали, сожгут небось на днях, а у тебя счастья подол полон!
   - Нет! Не враки это! Дело верное! И зуб даю, ее сегодня уже здесь не будет! А может, и любовничка ейного заберут!
   - Да Дирека-то за что? И потом не любовник он Вире. По крайней мере пока.
   Девушка отошла назад, потом повернула за угол и остановилась.
   За ней едут. Миланья конечно сплетница та еще, но уж очень довольной она выглядела. Значит, сведения точные.
   Кто-то сдал. И сейчас счет идет на минуты...
   Вира поставила поднос с чаем на пол и стремительным шагом направилась в спальное крыло. Зашла на секунду к себе, собрала все что посчитала необходимым (скопленные крохи денег и то, на что была потрачена заначка), затем перебежками добралась до кабинета и постучалась.
   - Кто там?
   Голос у офицера был бодрый. Девушка, не дожидаясь разрешения, зашла и поняла, что это судьба: на столе перед Янусом лежал медальон, который он внимательнейшим образом рассматривал. Рядом находилось только что прочитанное письмо от ювелира. Увидев ее, Дирек улыбнулся и встал...
   Вира подняла прячущуюся в складках юбки ладонь.
   Дуло пистолета было направлено точно в грудь офицеру.
   - Два шага в сторону.
   Янус переводил изумленный взгляд с оружия на девушку.
   - Два шага в сторону, - повторила ведьма. Офицер поднял руки вверх и отступил к камину. Вира подошла к столу и взяла левой рукой медальон. Теперь надо было уходить. Но как? Стрелять в Дирека она не собиралась, а оставлять того в сознании было нельзя...
   - И тогда он говорит...
   Лексий появился как всегда не вовремя. Да еще и не один - мелодичный смех Елизаветы оповестил об их прибытии на пару секунд раньше, чем тела появились в комнате. Вира успела переместиться вбок. Однако она не учла один фактор: что у кого-то еще может быть оружие.
   Они создали практически равнобедренный треугольник, вершиной которого была ведьма. Янус стоял и с таким разочарованием смотрел на Виру, что той хотелось расплакаться. Лексий, застывший в дверях с воспитательницей, недоуменно переводил взгляд с одной фигуры на другую. Синт замерла, большими глазами уставившись на представшую перед ней картину. Руки ее вцепились в складки юбки.
   Пока ведьма отвлеклась на вновь вошедших, Дирек успел схватить с каминной полки пистолет и направить на девушку:
   - Вира, брось оружие.
   Она посмотрела на ствол в его руках и отрицательно покачала головой. Она не может сдаться, не теперь. А объясняться времени нет. Счет идет на минуты. Если они успеют приехать... Ну, нет. Она не вернется ТУДА, лучше умереть.
   В кабинете воцарилась тишина...
   А потом раздался выстрел.
   Ведьма развернулась к Синт, но та даже шага назад не сделала. Лексий, не до конца понявший, что произошло, спросил:
   - А здесь есть человек без оружия?
   Вира посмотрела на Януса.
   Улыбнулась и упала на пол, пачкая кровью ковер.
   ***
   - Мертва.
   Алисия плакала. Дирек стоял мрачнее тучи. Приехавший через полчаса после происшествия серый человечек (хотя за службой никто не посылал, что наводило на неприятные мысли) с холеным видом и с "личными" доктором и духовником, милостиво одолжил своего врача, который и поставил однозначный диагноз.
   - Смерть быстрая, потеря крови большая. Трупных пятен нет, окоченение еще не началось, умерла в течение часа-двух.
   Человек с особыми полномочиями записывал, Янус хмуро смотрел на мертвое тело, Алиса складывала стопочкой испорченные носовые платки.
   - У меня есть повозка для трупа... - суетился "доктор", - но в поместье она прибудет только к ночи...
   - Мы сами сожжем тело, - безапелляционно заявил военный. - Через два дня.
   Особый человечек недовольно пожевал губами.
   - Через два дня праздник, - пояснил Янус и тот понятливо улыбнулся и закивал, словно болванчик.
   - Хорошо, офицер Дирек. Очень хорошая идея.
   Он еще полчаса побродил по дому и раз пять подошел к трупу, однако ничего нового не выявил и вынужден был откланяться. Через час в доме не осталось даже слуг.
   - Она не похожа на мертвую, - Алисия юлой крутилась у лавки, на которой лежала Вира. - А вдруг это кома?
   - У нее нет пульса и дыхания, - сухо заметил Янус, сидящий в углу комнаты.
   - Этого...окоченения и пятен тоже нет! Может, это летаргический сон?
   - Лиса, где твоя воспитательница?
   - Не знаю. По-моему, она собрала вещи и уехала в город.
   Голос у девочки сразу стал злым.
   - Она не виновата, - офицер старался говорить мягче, хотя самому толи выть, толи рычать хотелось. - Девушка просто испугалась. И она пыталась спасти мне жизнь.
   - Но Вира же стрелять не стала! - упрямо сжал губы ребенок.
   Янус вспомнил улыбку на стремительно бледнеющем лице.
   - Ты просто не любишь Елизавету...
   - Кто нас сдал?
   Дирек непонимающе поморгал.
   - Папа, да очнись же ты! Включи голову! Кто-то узнал, что у нас ведьма и настучал в мэрию!
   - Твои выражения...
   - Давай ты нотации про этикет мне потом почитаешь? - Алисия опять захлюпала носом. - Ну, подумай! Это же Синт! Больше некому!
   - С чего ты взяла? - Дирек смотрел на дочь с сомнением.
   - Знали лишь ты да я. Говорили об этом только в "спальном" крыле. А Лизка вчера по лавкам ездила. Выстрелила она. И тут же умотала в город. А мэру наша Лиза явно приглянулась.
   - Она его терпеть не может.
   Девочка посмотрела на отца исподлобья.
   - Она как мама. Единственное, что любит - деньги. А он ей может их дать гораздо больше, чем ты. Если она не причем, то осталась бы. Хотя бы потому что нам сейчас тяжело. Но она не добрая! Она только играет!
   Ребенок все-таки расплакался. Янус подошел, обнял дочь.
   - Подожди минутку, надо отнести тело.
   - Не надо! - она вцепилась в его рукав. - Давай здесь оставим!
   - Алиса, оно станет разлагаться...
   - Мы окно откроем! На улице мороз!
   Офицер посмотрел на залитое слезами лицо дочери и нехотя уступил.
   Виру отнесли в ее старую каморку, положили на пыльную кривоногую кровать, открыли окно.
   Лиса цеплялась за руку отца и то говорила глупости, то плакала.
   Янус крепко держал ладонь дочери. Его глаза были сухие.
   ***
   Они сидели на пустой кухне. Алисия впервые за все время пребывания в этом доме залезла к нему на колени, совсем как маленькая. Признак большого доверия и большой печали. Ребенок с невероятной силой вцепился в его рубашку и периодически очень грустно вздыхал.
   Янус думал. Как же так вышло? Жила себе девушка, жила, душу ему бередила, и вдруг... Нет больше девушки.
   К смертям офицер привык - работа обязывала. Он закрывал глаза и мужчинам, и совсем юным, безусым парням. Но хоронить тело девятнадцатилетней девчонки ему предстояло впервые. И главное - зачем? Зачем все это? Что она пыталась сделать? Совершенно нелепый непродуманный поступок. И не спросить теперь - чего испугалась?
   Почему-то ему хотелось верить, что ствол на него наставили ради собственного спасения, а не из корыстных побуждений. Не мог он подумать о ней плохо - от этого всю душу выворачивало. Что она могла сделать злого, если не побоялась раскрыться ради спасения чужой жизни? Да и его она могла бы легко убить, если бы захотела - ведь был шанс, и не один. Рану бы не стала лечить - и все. Ей даже напрягаться не пришлось бы. Но ведь лечила. Помогала. Зеленели глаза, клубился туман под руками...
   Ведьма. Не в этом ли все дело? Может, напугал кто? Или действительно сдали? Синт? Это воздушное создание с идеальными манерами? Впрочем, воздушность ее выстрелить в человека ей не помешала. Какой кусок разговора могла она услышать? Как успела передать сведения? Зачем? Да, вчера она ездила в город за покупками и теоретически могла увидеться с кем угодно - конюх Семен отвез ее на телеге утром, и забрал в обед, следовательно, девушка пробыла полдня без сопровождающих лиц и могла делать, что ей вздумается. Но зачем? Ведь если она и способна на такое, то исключительно из меркантильных интересов. Что ей дало это предательство?
   Алисия всхлипнула и прижалась к нему сильнее.
   - Ну что ты, - Дирек погладил дочь по голове. - Все нормально.
   Лиса вытерла рукавом появившиеся на глазах слезы.
   - Я просто подумала...ты в своих казармах тоже мог бы...лежать...вот так...
   Она все-таки разревелась. Янус насмешливым тоном спросил:
   - Я? Да полно, я же офицер, а не солдат. Мне нет надобности лезть в гущу битвы - смотри со стороны да указания давай. Что это за глупости тебе в голову лезут?
   Хорошо, когда собеседник не разбирается в вопросе. Главное уверенно выдавать глупость за глупостью - и твою речь примут за истину.
   - Правда? - девочка недоверчиво посмотрела на отца. Он сурово сдвинул брови.
   - Ты ставишь под сомнение то, что говорит офицер?
   Кажется, ее это показное возмущение успокоило. Мысли ребенка потекли в ином русле.
   - Может посмотреть, как она? Пожалуйста!
   Янус вздохнул и ссадил дочь с коленей. И не боится к мертвецу идти. Вот любопытная егоза!
   А ему было страшно. Он не хотел видеть Виру мертвой: посиневшие губы, бледная кожа, признаки разложения...
   Судя по всему, в комнате было достаточно холодно. Прошло несколько часов, а девушка лежала, как живая. Если бы не отсутствие дыхания и холодная кожа, можно бы было подумать, что она спит.
   В приоткрытую дверь пробрался рыжий кот, свернулся калачиком у ног Лисы. Дирек его не заметил - взгляд его был прикован к темному пятну на синем платье.
   Алиса дернула отца за руку, привлекая внимание к собственной персоне.
   - Давай отомстим? - кровожадно предложила она. - У меня есть одна идея...
   - Никаких идей! - резко возразил Янус. - Мы постараемся закончить все дела за последние пару недель, а дальше...
   - Что дальше?
   - Может быть немного попутешествуем. А теперь, пора спать.
   Алиса послушно вышла в коридор, все еще держа его за руку.
   Им обоим так было спокойнее.
   ***
   Засыпали на одной кровати почти в обнимку. Но стоило стрелкам часов подобраться к 12, как Алиса тихонько выпуталась из одеяла и, взяв подсвечник, прокралась в другое крыло.
   Ведьма находилась в той же позе. Запаха не было. Одна ее рука безжизненно лежала на кровати, другая крепко сжимала медальон - как не пытались расцепить пальцы, ни у кого не получилось. "Особый" человек на это только спросил: ваша безделушка? Дирек кивнул и пояснил: когда падала, схватилась за стол, а на нем лежал медальон. С ним и упала.
   С боем часов медальон начал сиять. Девочка с восхищением уставилась на мерное свечение в мертвой руке. От кулака сияние распространилось на руку, а потом на все тело.
   Алисе было страшно и безумно интересно одновременно. Она подошла ближе, постояла у кровати и даже ткнула в Виру пальцем.
   Она была теплая.
   Девочка с визгом отскочила и умчалась к отцу.
   - Вставай! Вставай! Нам осиновый кол нужен!
   Дирек, только недавно забывшийся сном, еле разлепил веки.
   - Что случилось?
   - Ведьма! Она мстить вернулась.
   Проклиная разыгравшееся воображение дочери, мужчина встал и последовал за ней, вооружившись табуреткой, которая "точно-точно из осины".
   Виру окутывало сияние. Или дым? В общем, это было похоже на то, что он увидел, когда она лечила Лексия. Оттенок только был другой, и центр этого не то свечения, не то тумана находился в кулаке девушки.
   - Она теплая, я тыкала! - выглядывающая из-за спины отца Алиса делилась сведениями, давала советы и указания.
   Офицер медленно подошел к кровати. Нацелил руку с табуреткой на ведьму, а второй очень медленно коснулся запястья.
   Девушка не просто была теплая - она была горячей. И взяв ее руку за запястье, Янус ощутил ток крови по телу.
   - Она живая... - выдохнул он потрясенно.
   - Ты уверен?
   Алиса, полдня назад фонтанирующая идеями о летаргических снах, комах и прочем, теперь со здоровым скептицизмом взирала на окутанное светом тело.
   - А вдруг она нас съест?
   Ярус вручил дочери табуретку.
   - Если что, бей по голове.
   - Кого? - вытаращилась на него дочь.
   - Обоих.
   Он подхватил на руки тело ведьмы и пошел в сторону спального крыла.
   ***
   Она не приходила в себя уже два дня. За это время Янус успел на полном серьезе запастись осиновым колом и серебряными пулями. Слуг он распустил, честно выдав жалование за отработанные на этой неделе дни. Лексий, потрясенный всем случившимся, пытался предложить свою помощь, но Диреку удалось отвязаться и от него. Заходила Дарья, принесла корзинку пирожков с мясом (их потом с большим удовольствием слопала Лиса), посмотрела грустно и ничего говорить не стала. Янус почувствовал к ней огромную благодарность за это молчание.
   Больше чужого внимания к их дому его тяготила мысль о Вире. Девушке, которая умерла и... А что "и"? Слова-то такого нет, чтобы описать произошедшее... Или ничего и не было? Она ведь ведьма. Могла глаза отвести, морок напустить или что там еще они могут?
   А если и не она это вовсе? Не зря же людьми страшилки про упырей всяких придуманы. Как известно, в любой сказке есть доля правды...
   Янус посмотрел на Алису, уплетающую пирожки, и решил заточить осиновый кол поострее. На всякий случай.
   ***
   Третий раз в своей жизни она просыпалась с чувством дикого голода. И холода. Первым ощущением было - одежда на месте, но насквозь мокрая от пота. Или дождя? Где она вообще? Девушка открыла глаза и увидела белый потолок с щербинками.
   "Как будто дома оказалась" - расслабленно подумала она. - "И все опять хорошо..." Дома...
   Так она и вправду дома! Не то, чтобы совсем, но в очень знакомом и даже почти любимом месте!
   Вира распахнула глаза и увидела наконец человека в кресле, наставившего на нее ствол. "Кажется, мы поменялись ролями".
   Дирек выглядел ужасно. Осунувшийся, сверлящий ее злым недоверчивым взглядом, он был сейчас как никогда похож на тех, из допросной комнаты.
   Вира молчала. Что она могла сказать? Извини? Я не стала бы стрелять? Она ведь и сама не знает, спустила ли бы она курок, если б знала, что Янус выстрелит. Наверно, да.
   Только стрелял в нее не Дирек.
   Девушка кашлянула, прочищая горло. Офицер заговаривать не спешил, только следил за ней немигающим взглядом, словно пес, поймавший вора в хозяйском доме. Ведьме вдруг показалось, что стоит ей сделать одно неверное движение - и ее просто порвут на части.
   А у нее осталась последняя жизнь.
   - Как там Лизонька? - непривычно развязно начала она. - Премию получила?
   Воспитательница. Больше некому было ее сдать. Алису, как ребенка, тянет ко всему "чудесному" и потустороннему, а Дирек...не мог. Елизавета же была близка к хозяевам и могла что-то услышать краем уха. Вира думала, что уловки девушки - просто следствие влюбленности в нанимателя, но теперь осознала, что та на самом деле искала себе место под солнцем.
   - Что молчишь? - она хотела приподняться, но поняла, что руки у нее связаны, и хрипло рассмеялась. Неестественно. Картонно.
   - Ты мертва.
   Голос у Януса был чужим. Пистолет он не опустил и следил за каждым ее движением так, словно от этого зависела его жизнь. Наверно, он так и думает.
   Как будто, если бы у ведьм (тем более самоучек) были такие силы, как им приписывают, кто-то смог бы их поймать.
   - Боишься?
   Вире вдруг захотелось дернуться, поймать пулю и закончить этот кошмар, начавшийся больше трех месяцев назад. Но она подавила это желание.
   - Нет, - ответил, подумав, Дирек, но пистолет не убрал.
   - И что дальше?
   Он пожал плечами.
   - Объясни, почему жива. И жива ли.
   - Слышал выражение: у кошек девять жизней? У ведьм тоже. Просто часто их или закапывают, где они задыхаются раз за разом до окончательной смерти, или сжигают, и тогда ведьма...ну, как бы заново появляется в случайном месте. Или не случайном, не знаю, никто особо изучением этого вопроса не занимался.
   - Медальон твой? Он к этому причастен?
   - Да. Можно сделать...как бы якорь. И тогда возвращаться в мир ведьма будет там, где находится этот предмет. Главное, спрятать хорошо.
   - Так ты появилась в закрытом склепе?
   - Да. Только медальон там оказался случайно.
   Офицер устало потер свободной рукой лоб.
   - То есть ты живая?
   - Руки по крайней мере болят очень реалистично, - усмехнулась ведьма.
   Янус задумался. Пистолет он наконец опустил, но доброты в его взгляде не прибавилось.
   - Так есть ты просто хотела забрать свой якорь?
   - Да.
   - А дальше что?
   - Уйти.
   - Куда?
   - На север. Подальше. - Вира смутилась, но все же добавила: - В Дикие земли.
   Дирек удивленно приподнял брови.
   - Куда-куда? Да ты в своем уме?
   Он так привычно принялся попрекать ее за беспечность, что Вира чуть ли не расплакалась. Янус заметил выражение ее лица и резко осекся.
   - Ты опять похожа на скелет, - пробурчал он недовольно.
   - Издержки...ситуации.
   Они отвели друг от друга глаза и замолчали. Обоим хотелось поскорее закончить разговор, вот только как?
   - Руки болят, - сказала наконец ведьма. Янус покосился на нее с подозрением. Вира отвернулась. Вдруг опять вспомнилась допросная...
   Он подошел так неслышно, что она испуганно вздрогнула, когда его ладони коснулись кожи.
   - Не глупи, ладно?
   Она промычала что-то согласное.
   Когда дверь за его спиной захлопнулась, ведьма наконец расплакалась.
   ***
   В коридоре долго чем-то гремели, потом под дверь закатилась праздничная монетка. Не прошло и секунды, как Алиса с независимым видом зашла в комнату и молча принялась как будто бы искать пропажу. Глаза ее тем не менее то и дело возвращались к кровати, на которой лежала Вира.
   - Не боишься? - спросила девушка и сделала резкое движение. Лиса взвизгнула и отпрыгнула в сторону выхода. Ведьма, едва не свалившаяся с кровати, обессиленно откинулась на подушки.
   - Прости. Не смогла удержаться, чтоб тебя не поддразнить.
   Алиса огляделась в поисках оружия.
   - Зря я осиновый кол не взяла, - сказала она, обращаясь к подсвечнику.
   - Зря, - согласилась Вира и раскашлялась. Дочка Дирека сделала пару незаметных шагов к кровати.
   - Отец-то знает, где ты?
   Девочка насупилась. Ага, значит, не знает.
   - Надо было спросить разрешения. Может, я превратилась в злобного монстра, питающегося излишне любопытными посетителями.
   - Он бы не разрешил. А монстра он убил бы!
   Только ребенок может с такой справедливой верой кричать слово "убил бы". У взрослых все как-то сложнее.
   Вира вздохнула. Она давно уже перестала делить мир на черное и белое. Алисе то же со временем предстоит увидеть в жизни гораздо больше, чем два контрастных цвета. Но знание это придет к ней не сразу.
   - Зачем пришла?
   - Не к тебе!
   - А, ну тогда я спать.
   Ведьма отвернулась к стене и прикрыла глаза. Пару минут ничего не происходило, потом она почувствовала, как в шею чем-то ткнули. Вира ойкнула и обернулась.
   Алиса держала в руках серебряную вилку.
   - Хорошо, что не нож, - вслух порадовалась девушка. Глаза ребенка зажглись азартом естествоиспытателя, и ведьма тут же пожалела о сказанном.
   - Алиса, - спросила она очень серьезно. - Скажи, зачем ты пришла?
   Девочка посмотрела на нее исподлобья.
   - Ты выстрелила бы в папу? Только честно говори! - в ее сторону угрожающе ткнули вилкой.
   Вира ответила честно.
   - Не знаю. Если бы он нажал на курок, возможно, я сделала бы тоже самое.
   На лице ребенка сменили друг друга недоверие, злость, разочарование. Ведьма, внимательно следившая за девочкой, ощутила физическую боль от этого калейдоскопа эмоций.
   - Ненавижу тебя! - заявила дочь Дирека и выбежала из комнаты, забыв про монету.
   И Вира в это мгновение тоже себя ненавидела.
   ***
   Янус, принесший ей обед, был хмур. От него пахло дымом.
   - Что-то случилось? - обеспокоенно спросила ведьма и тут же прикусила язык. Мужчина посмотрел на нее устало.
   - Нет. Оказывается, без слуг с домом сладить довольно тяжело.
   Осмелевшая Вира опять принюхалась.
   - Пахнет дымом.
   Неужто сгорел сарай? Или, не дай Отец, амбар?
   Дирек понюхал рукав запыленной рубашки, горестно вздохнул.
   - Сжигал сегодня, - пояснил он. - Тебя.
   Вира вздрогнула и отстранилась от мужчины с подносом. Вдруг стало жарко, словно она находилась в чересчур натопленной бане. Или кузнице. Или...
   - Вира?
   Чужие, старые, усердно забытые голоса звучали в голове, перебивая Дирека. Она зажала уши. Не слышать. Не слышать. Не слышать. Ничего этого нет! Это прошлое, забытое, это вообще не ее! Когда-нибудь это ее отпустит!
   Выплеснутая в лицо вода привела девушку в чувство. Ведьма провела ладонями по лицу, словно умываясь, потом выхватила из рук офицера графин и вылила остатки воды себе на голову. Янус смотрел на это с нескрываемым удивлением.
   - Все в порядке? - спросил он, когда пустой графин вернули ему в руки.
   - Да. Все хорошо. Замечательно.
   Она устало откинулась на мокрые подушки. Мужчина поставил поднос на прикроватный столик.
   - Пришлось закалывать свинью, - пожаловался он. - Как вы думаете, ее останки будут похожи на человеческие?
   Опять "вы"?
   - Представления не имею. Видеть, как горят свиньи, мне не приходилось.
   - А как горят люди?
   Вире захотелось его ударить. Наотмашь. Потому что ей было больно. И это делал он. Потому что тон у него был строгий, а голос чужой и...
   Она всхлипнула. Не сдержалась. Дирек нахмурился.
   - Прости, - он протянул ей платок, - Я сказал, не подумав. Виноват.
   Она с чувством высморкалась в белую ткань и вернула ее владельцу. Янус осторожно положил платок на поднос.
   - Э...можешь оставить себе.
   То есть теперь "ты"?
   - Определитесь, ваше благородие. Ты или вы.
   Офицер пожал плечами.
   - Зависит от обстоятельств.
   Он хотел сказать "от тебя", но почему-то в последний миг передумал.
   Вира понятливо кивнула, хотя ничего не поняла. Обстоятельства - вещь размытая. Причислить к ним можно что угодно.
   Дирек немного помолчал, потом встал, кивнул в сторону подноса.
   - Ну, ты ешь. Поправляйся. Набирайся сил.
   Мужчина вышел, сочтя разговор оконченным, и ведьма осталась наедине со своими страхами и сожалениями.
   ***
   - Она злая? - Алиса, пользуясь отсутствием воспитательницы, ела кашу, громко стуча ложкой по тарелке и чуть ли не руками подпихивая в рот куски мяса.
   - Не думаю, - Дирек с сомнением ковырял в тарелке то, что приготовила на ужин его дочь. - Злая бы не стала нам помогать в лесу. И еще в некоторых вопросах. Наверно, она просто очень боится, что ее выдадут. Как видишь, небезосновательно.
   - Ты, что, ее уже простил? - возмутился ребенок.
   - За что?
   - Она в тебя стреляла!
   - Наставила пистолет. Это разные вещи. Знаешь, каждая кухарка берет несколько раз в день в руки нож. Но не каждая способна воткнуть его в человека. Я даже лет семь назад знал одну, которая и курицу-то сама не могла зарезать. Смешная была девчонка...
   - И что? - полюбопытствовала девочка. - Ее выгнали?
   - Нет, - Янус тепло улыбнулся. - Она дочерью хозяина постоялого двора была, кто ж ее выгонит из собственного дома? Нанял он ей помощницу, которая всю грязную работу выполняла. Чернорабочей девке всяко меньше платить, чем наемной кухарке.
   Алиса, не особо разбирающаяся в торговле и всем, с ней связанным, пробурчала что-то нечленораздельное.
   - А почему ты спрашиваешь? - поинтересовался офицер. Его дочь нахмурилась.
   - Ты мне к ней ходить запретил. А сам таскаешься. Если плохая - зачем туда ходишь? А если нет - почему мне нельзя? А вообще, - она вгрызлась в краюшку хлеба, - надо ее выгнать!
   Дирек очень удивился этой реплике дочери. Жестокосердием его ребенок никогда не страдал, а тут вдруг такое...
   - Почему?
   - Не нужны нам тут убийцы!
   - Ты сидишь сейчас с ним за одним столом, - изменившимся тоном отрезал офицер. Девочка притихла.
   - Ты...
   - Я убивал, Лиса, и тебе этот факт прекрасно известен. И еще одно: если будет нужно, я убью еще. Понятно?
   Алиса кивнула и замолкла. Завершали ужин они в молчании.
   Каждый думал о своем.
   ***
   Неожиданный посетитель заявился к обеду.
   Лексий переминался с ноги на ногу. Вид у него был чрезвычайно понурый.
   - Я....это...
   Он замолк, страдальчески хмуря брови.
   - Я отпустил всех слуг на две недели.
   Секретарь посмотрел на непреклонное лицо Дирека, кивнул, опустил взгляд в землю.
   - Это... Знаю...Ваше благородие...
   Правильное обращение резануло слух так, что Янус скривился. И вдруг понял, что его жизнь изменилась раз и навсегда. Понял именно в этот момент, когда бесцеремонный парень, по сути мальчишка еще, обратился к нему по статусу.
   - А Вира...она правда...ну...
   - Ведьма?
   - Она мне говорила...а я не поверил. Посмеялся. Другом ее назвал...
   Из его рта шел пар. А Янус вспоминал, как клубился туман у нее под пальцами, когда она лечила исполосованную спину. И захотелось вдруг этого парня ударить...
   И себя тоже.
   - Только...знаете... Она же хорошая! Как же так?!
   Лексий захлюпал носом.
   - Заходи, чаю попьешь, - посторонился Дирек, чувствуя, что в этот раз этого посетителя ему не отделаться.
   Лексий прошмыгнул в приоткрытую дверь.
   - Елизавета теперь компаньонка дочки Айзека, - вещал парень через десять минут, сидя у камина с чашкой ароматного чая. - А о вас слухи нехорошие ходят.
   - Пусть судачат, - отмахнулся Дирек. - Хотя... - он внимательно присмотрелся к собеседнику. - ты кое-чем сможешь помочь.
   - Да что угодно! - тут же подскочил Лексий.
   Офицер улыбнулся юношескому порыву.
   - Пожалуйся, что хозяин пьет. И непонятно, будет ли вообще зарплату платить. Дочь у него без присмотра, сама за домом следит, сама готовит. Во дворе бардак, останки ведьмы до сих пор на улице лежат, неубранные.
   Секретарь опять сник.
   - А...вы действительно ее сожгли?
   - Нет, поросенка.
   Вообще-то это было правдой, но рассказывать об этом парню Янус не собирался. Нарассказывались уже. Хотя, конечно, Лексий не Лиза.
   С другой стороны, он и Синт до поры до времени считал хорошим человеком.
   - А там...
   Алисия как всегда не вошла, а вбежала в комнату, еще с порога начиная говорить. Хорошо хоть, быстро оценила ситуацию и осеклась.
   - А он что тут делает?
   Парень вжал голову в плечи. Девочки он боялся больше ее отца.
   - Я, наверное, пойду. Еще домой по холоду идти до города.
   Когда Лексий скрылся за поворотом, Диреки, вдвоем вышедшие его проводить (что ускорило процесс прощания втрое), зашли в дом.
   - Что ты хотела?
   - Мне к Вире можно?
   - Нет. Что-то еще?
   - Ну... Ты же не будешь меня ругать? Сильно по крайней мере. Я же случайно...
   Первым делом офицер осмотрел дочь на наличие повреждений. Не найдя таковых, он грозно нахмурился.
   - Что разбила?
   - Медальон...он простенький совсем, на кожаной веревке! Безделушка какая-то дешевая...
   Не успела она договорить, а Янус уже мчался к спальням...
   ***
   Дверь так резко открыли пинком, что Вира не успела стереть слезы. Дирек заметил и опухшее лицо, и раскрытую книгу, из которой торчал засушенный стебелек розы. Ведьма резко захлопнула том и отвернулась к окну.
   - Что-то случилось?
   - Ты в порядке?
   Хотелось сказать "нет" и устроить истерику. Она прошептала:
   - Да.
   Офицер сначала облегченно выдохнул, потом внимательно осмотрел застывшую у окна фигуру. Вроде, все как обычно.
   - Поела?
   Она кивнула.
   Он забрал поднос и вышел, но направился не на кухню, а в кабинет.
   Осколки медальона валялись на полу. Витиеватый узор, куски стекла и керамики, прядь волос, фотография... Раньше он как не старался, не мог открыть хитрый замок, а теперь все лежало перед ним, словно мозаика. Янус окинул собранные осколки взглядом...и почувствовал себя идиотом.
   Отгадка всегда была у него под носом. Но он ее не рассмотрел.
   ***
   Когда Вира проснулась в следующий раз, первым делом посмотрела на кресло. И действительно там обнаружилась знакомая фигура. Только в этот раз Дирек спал. Ведьма села, опершись на подушку, и стала рассматривать мужчину. У него было очень усталое лицо, и весь вид стал какой-то измученный. Сидел он в одной рубашке, поставив локоть на подлокотник кресла, и подпирал голову кулаком. Мундир валялся на полу - видно, он им укрылся, но во сне неловким движением сбросил. Ведьма почувствовала, что в комнате холодно - камин судя по всему погас довольно давно.
   Она осторожно спустила ноги на пол и поднялась. Стараясь не скрипеть половицами, дошла до сундука, достала одеяло и направилась к креслу. Однако стоило ей попробовать укрыть мужчину, как ее руку схватили.
   - Одеяло, - Вира смотрела в еще сонные глаза с опаской. - Холодно.
   Янус поморгал, отпустил ее кисть, подобрал мундир, мимолетом заметив голые ступни девушки.
   - Босая. Зачем встала?
   Вира послушно забралась обратно в кровать.
   Янус подошел, уселся рядом, посмотрел на нее устало и грустно.
   - Ну что, давай знакомиться, Вера Серли?
   Девушка испуганно вжалась в подушки.
   - Откуда?
   - Твой медальон разбился. Сколько осталось?
   Вера поняла его без слов.
   - Одна.
   - Одна? - не столько удивился, сколько ужаснулся Дирек. - Ты что, успела за 19 лет восемь раз умереть?
   - Три.
   Он нахмурился. Она закрыла глаза и заговорила размеренным механическим голосом:
   - За отцом пришли на день раньше. Потом за мной. Я почему-то тогда даже не подумала, что надо прятаться. Все казалось, что это чей-то искусный розыгрыш, максимум: глупое недоразумение. А потом... Меня пару дней не трогали, но я успела достаточно увидеть и услышать, чтобы испугаться. Она появилась ровно перед первым допросом. И сказала, что поможет, если я кое-чем поделюсь. Ты же...ты же понимаешь, что такое тюрьма? Тем более для женщины. Эта незнакомка поклялась, что меня не тронут. Ни у одного мужчины не будет желания... В общем, я согласилась. Ритуал проводила она. Не знаю, что это за женщина, почему ее ко мне пустили, откуда она столько знает, но обмен состоялся. Она получила пять жизней. Я...я кое-что сохранила.
   В комнате воцарилось вязкое молчание. Янусу казалось, он сейчас в нем утонет...
   - Я потом поняла, что меня не особо пытали. Уже здесь, - вдруг продолжила Вира. - А тогда казалось, все муки ада свалились на мою голову. Но одно я знаю точно: я ей благодарна. Благодарна так, как никому на этом свете.
   Дирек не смотрел на девушку. Она на него тоже.
   - Я когда здесь появилась, подумала: судьба. Отомщу. А какая из меня мстительница, - она горько усмехнулась, - да и время шло. Как-то прижилась...
   - Ты выбрала свою старую комнату.
   - Я ее почти не помнила. Мы здесь жили, кода отец только поднимал производство, я маленькая совсем была. А потом если и приезжали, то на два-три дня, не больше, и то часто в городе оставались. Здесь, пожалуй, только кабинет активно и использовался. И клумбы. Клумбы мама обожала...
   - Вира...
   - Ты опять караулишь?
   Дверь открыли сердитым пинком. Алиса негодующе пыхтела, таща в руке огромный канделябр.
   - Мне тяжело между прочим тебя искать по всему дому! - ведьму девочка демонстративно не замечала.
   - Взяла бы подсвечник, - посоветовал Янус.
   - Он легкий! Им если бить, то не наверняка получится!
   Офицер осознал, что договорить им не дадут, и встал.
   - Все-все, иду охранять твой сон.
   Алиса вышла, за ней шагал Дирек.
   На пороге комнаты он обернулся и задал давно мучающий его вопрос:
   - Вира...твои кошмары...что тебе снится?
   Она пожала плечами.
   - Не знаю. Наверно, как я горю.
   ***
   Следующие два дня Алисия ходила за Янусом хвостом. Вира же наоборот, как только слышала его шаги, делала вид, что спит. Не всегда получалось достоверно, но Дирек понимал, что разговаривать с ним не хотят, и уходил. К тому же наличие Алисы-хвоста не способствовало проведению бесед на интересующую его тему.
   Лексий появился на следующий день, отрапортовав, что "задание выполнено". Офицер его похвалил и отправил парня восвояси, наказав пока сюда не приходить. Поэтому, когда в дверь постучали, Дирек послал Алису выведать, кто это. Девочка изловчилась и из окошка увидела бок мэра.
   - Хмырь этот приехал, Айзек, - доложила она отцу.
   - Один?
   - С кучером.
   Они разыграли целое представление. Янус, облитый вином, изображал пьяного солдафона-дебошира, Алиса - недовольную отцом дочь. У мэра тоже была роль: он убеждал хозяина дома в своей лояльности, дружбе и готовности помочь. Дирек мысленно смеялся. Впрочем, смех этот был преждевременным - судя по всему, Айзек решил засветиться перед властями, донося на военного. После приезда "особого" человечка, мэр скорее всего понял, что Янус не субъект, а объект наблюдения Тайной полиции, и сделал определенные выводы. Теперь он собирался подняться по чужим головам. Что ж, это усложняет дело. Но не отменяет запланированное.
   Когда пузатый Айзек наконец откланялся, Дирек хорошенько вымылся и, увидев, что Алиса заснула, его не дождавшись, отправился в знакомую комнату.
   Вера читала. У офицера почему-то при виде девушки складывалось впечатление, что, несмотря на постельный режим, она не набирается сил, а теряет их: такой бледной она выглядела.
   - Добрый вечер.
   Ведьма обернулась. Глаза ее были чуть затуманены, как будто она не до конца вернулась из мира грез, но вот она моргнула раз, два и нахмурилась.
   - Да. Добрый.
   И посмотрела выжидательно. Словно не понимала, зачем он пришел.
   А он и сам не знал.
   Янус прошел в центр комнаты, посмотрел на кресло, на кровать и направился к последней. Вера великодушно подвинулась. Или отодвинулась от него?
   - Надо решить, что делать дальше.
   Девушка вздрогнула. Но ничего не сказала. Дирек посмотрел на книгу в ее руках, из которой торчал стебель розы.
   - Что читаешь?
   - Так, ерунда, - она, кажется, смутилась. - Одна глупая история, где все заканчивается хорошо.
   - Почему глупая?
   - В жизни не так.
   - В жизни бывает по-разному. Думаю, и так тоже.
   - Тогда где-то далеко.
   В голосе звучало сожаление.
   - Знаешь...я думаю, можно попробовать сделать "хорошо". Или по крайней мере дать шанс героям. Ты бы...дала им этот шанс?
   Она подняла глаза. И почувствовала, как невольно дернулась рука разгладить морщинки между бровями у этого странного мужчины...
   - Вера...ты приняла бы эту розу сейчас?
   Нет...все изменилось. Да...ей бы хотелось получить от него цветок. И не только цветок.
   - А ты бы подарил?
   - Да.
   Он не замешкался ни на секунду.
   Она прищурилась
   - Государственной изменнице? ТЫ, военный, более 10 лет жизни посвятивший службе королю?
   - Я знаю, что никакая ты не изменница.
   - Тогда что это было за представление с пистолетом? - девушка закричала, придвинувшись к Янусу и обвинительно тыкая ему в грудь пальцем.
   - Вера, я просто не знал, как ты себя поведешь, когда очнешься.
   - А веревка наверно служила увеличению коэффициента доброты и миролюбия по отношению к окружающему миру?
   - Я был не уверен, что это будешь еще ты.
   - Пристрелил бы и все! Сдалась тебе приблудившаяся девка!
   - Вира, - он поймал ее руку, - ты мне сдалась. И не важно, кто ты: ведьма или обычная девушка, Серли или безродная садовница. Ты мне просто понравилась.
   - Чем же это?
   - А чем я тебе понравился?
   Ведьма сначала опешила, а потом покраснела.
   - Это с чего ты так решил?
   - Ты приняла розу. И сохранила.
   - Может, мне цветы редко дарят?
   Он улыбнулся.
   - Правда? Той самой Вере Серли, за которую сваталась половина холостяков высшего света?
   - За приданное сватались, не за меня, - поправила девушка.
   - Неважно. Букетов я думаю, дарили тебе много.
   - Искренне не дарили.
   Он согласно кивнул.
   И наклонился ниже, заглядывая ей в глаза.
   - Так ты приняла бы сейчас от меня цветок?
   Вира смотрела на мужчину и часто-часто дышала.
   Конечно же, приняла бы. Вот только говорить об этом не хотелось.
   А он почему-то все понял и подался чуть вперед...
   Поцелуй у нее вышел скомканным, неумелым. От его ладони, оказавшейся вдруг на талии, шли волны тепла по всему телу. Она целовалась не первый раз, но наверно впервые с таким чувством. Янус провел второй рукой по спине, поглаживая, а его губы опустились на шею... Вира задрожала, но упрямо уперла руки ему в грудь.
   - Не надо...
   Ее шепот был почти не различим в ночной тишине, но мужчина отстранился.
   - Прости, - взгляд у него был шальной, пьяный. - Я, пожалуй, пойду...спать.
   Он крепко прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
   - Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, - отозвалась ведьма, провожая его взглядом.
   Так и быть, он убедил ее, что "хорошо" бывает не только в сказках.
   ***
   Все утро Алисия подозрительно косилась на отца, потом не выдержала и буркнула:
   - У нее был, да?
   Янус, пребывающий в хорошем расположении духа (впервые за последнюю неделю), потрепал дочь по голове.
   - Лиса, как ты относишься к тете Вире?
   Девочка насупилась.
   - "К тете Вире", ишь ты. Какая она мне тетя. И тебе она никто. Лучше б ее вообще тут не было.
   - Если б ее тут не было, - заметил Дирек, - то и Лексия, и нас с тобой на этом свете не было бы тоже. Ты же так переживала о ее смерти! Почему сейчас говоришь другое?
   - Вот поэтому! Сейчас у нее-то все хорошо. А у нас... Ты мне ее в матери записать хочешь, да? Только мне мать не нужна! Ни своя, ни чужая!
   Ребенок стукнул кулаком по столу и выбежал из комнаты.
   Янус нахмурился. Ему почему-то казалось, что основная проблема этих отношений будет в Вире, в ситуации, но никак не в его дочери. Ведь девушка была ей явно интересна, и относилась она к ней гораздо лучше, чем, например, к той же Елизавете.
   Ведьма появилась в кабинете через пять минут. Дирек не удивился - в конце концов, что ей делать целый день в своей комнате, если они поговорили, и все наконец выяснили?
   Или не все?
   - Я сейчас Алису в коридоре встретила. Она так на меня смотрела, словно пыталась проклясть. Что-то случилось?
   Офицер потер лоб.
   - Да нет. Так, детские капризы. Она умная девочка, она все поймет.
   - Что "все"? - насторожилась девушка.
   - Мы уезжаем, Ви...Вера. Кстати, почему Вира?
   Ведьма уселась на софу.
   - Вира - плата за преступление. У меня же первая мысль отомстить была. Ну вроде как...вы за все заплатите...что-то в этом роде.
   - А-а, - Янусу подобные параллели в жизни бы в голову не пришли. - Понятно.
   - Так что там с "уезжаем"? - вернулась к озадачившей ее фразе девушка.
   - Ничего. Собираем вещи и покидаем этот дом.
   - Почему? - нахмурилась ведьма.
   - Потому что спокойно жить нам теперь не дадут. Во-первых, ты. Слуги увидят - донесут. Без слуг мы не очень хорошо справляемся, к тому же это в любом случае вызовет подозрение. Уже вызывает - мэр приезжал за это время два раза.
   - Я могу уехать, - Серли сцепила руки в замок.
   - Уедешь, - спокойно кивнул Дирек, и девушка посмотрела на него чуть ли не обиженно. - Вместе с нами. К тому же ты не слышала остальные пункты. Во-вторых, Алисия. Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, просто потому что кто-то подумает, а не научила ли ты ее чему нехорошему. Учитывая ее манеру поведения и острый язык, врагов она наживет гораздо быстрее, чем научится правильно себя вести. К тому же, если мной займутся, она будет в опасности. И, в-третьих. Рано или поздно, но за мной придет тайная полиция.
   Вера вздрогнула от упоминания данной организации.
   - Почему?
   - Перестраховка. Ведьма в доме - раз (причем тело им не отдали). А два - я слишком пристально и долго копался в деле твоего отца. Они конечно не лучшего мнения о военных, но на всякий случай могут решить подчистить хвосты. Мало ли что я мог узнать.
   - А ты узнал?
   Девушка, натянутая, как струна, смотрела на него требовательно. Дирек напрягся. Ей вряд ли понравится итог его расследования.
   - Кто? Кто его подставил, Ян?
   Она назвала его по имени в первый раз. И даже не заметила этого.
   - Никто. Не было никакого покушения. И заговора не было. Король просто не хотел отдавать долг.
   - Что?
   - Вира, это дело сфабриковано. Оно полностью - одна сплошная ложь. Поэтому и участников так мало поймали. Поэтому они ничего не сказали. И....пытали их без особой пристрастности, несмотря на статус дела. Ищи, кому выгодно. А выгодно это короне.
   Она обхватила голову руками.
   - Зачем?
   - Долг платить не надо. К тому же в казну отошло все имущество твоего отца, и теперь оно приносит доход королю. Сплошная выгода. А пара жизней... Что это по сравнению с благом государства?
   Вира сидела, закрыв лицо ладонями. Не было истерики или рыданий. Не было даже слез.
   - Твой отец был экономистом. Его интересовали заводы, поставки, рабочие. Потенциальные и реальные партнеры. И он совсем не имел связей среди благородных, обладающих властью или приближенных к короне. Не потому что не мог, просто не видел в этом смысла. Александр был мирным человеком и именно это его и сгубило - никто не вступился за него. Вот Вабера, например, друзья предупредили в это дело не лезть, и он благополучно переправил семью в другую страну. А вы по мановению королевской руки стали пешками в чужой игре. И никто вас не прикрыл, чтобы вывести в дамки. Или хотя бы дать шанс покинуть игру.
   - Я их ненавижу, - сказала ведьма после долгого молчания. - Всех. Я никого в жизни так ненавидела.
   - Нам надо уезжать, - уверенно, словно о решенном деле, сказал Янус. - Всем. Вместе.
   - И где мы возьмем деньги?
   - У меня есть некоторые сбережения. Немного, но...
   - Книги! - ведьма ткнула пальцем в шкаф. - Мы всегда делали в книгах маленькие заначки! Я даже... - она осеклась.
   - Нашла одну и купила пистолет? - усмехнулся Янус.
   - Ну да. - смущенно призналась собеседница. - И розы. Их мама очень любила.
   Он подошел, взял ее за руку.
   - Мы уедем, Вера. Уедем, и все со временем забудется.
   - Куда? - обреченно спросила девушка.
   Дирек загадочно улыбнулся
   - Есть одно место.
   ***
   Алиса дулась. Причем демонстративно. Янус сел рядом с дочерью на диван и вынул у нее из рук книгу, уже полчаса открытую на одной и той же странице.
   - Что случилось?
   Девочка вскочила.
   - Ну, зачем она тебе? А? Ты же такой хороший, красивый, добрый, у тебя вот дом свой, я! А она? Она вне закона! И мертвая! И вообще она некрасивая, и платья у нее штопанные! И готовит она гораздо хуже Дарьи! И...
   - Лиса, у тебя прыщ на носу.
   Изумленная Алисия потрогала указанную часть тела, потом посмотрела на отца.
   - И что?
   - Это не мешает мне тебя любить. Штопанные платья и истощенный вид - не самые страшные в мире вещи. Есть и хуже.
   - Например?
   - Предательство. Измена.
   Дочь офицера нахмурилась, а потом полезла к отцу обниматься.
   - Мало тебе было матери! Ну и нужна тебе еще одна...такая?
   - В том-то и дело, - заметил Янус, прижимая к себе ребенка - свое самое большое сокровище, - что она другая. Как раз такой, как твоя мама, нам не надо.
   - Найдешь же беду на свою голову!
   "Уже нашел," - подумал Дирек.
   - Так ты не против?
   - Нет, против! - заявила Алиса, но Янусу показалось, что она так говорит из чистого упрямства.
   Он облегченно выдохнул. Возможно, преждевременно.
   ***
   Янус заметил Дарью еще до того, как она постучала. Женщина в одной руке держала тяжелую корзинку, за другую цеплялся мальчишка лет семи. Прежде чем заявить о своем приходе, посетительница обозрела находящийся в беспорядке двор и только потом подошла к двери.
   По началу Дирек хотел подождать - вдруг, как в прошлый раз, она оставит корзинку на пороге и уйдет? - но гостья терпеливо топталась на пороге. Пришлось направится к парадному входу.
   Офицер открыл сам. Женщина внимательным взглядом окинула его фигуру и облегченно выдохнула. Следы пьянства, она там что ли искала?
   - Здравствуйте, ваше благородие.
   - И вам не хворать. Что случилось? Я разве забыл отдать вам жалование?
   В ответ на резкий тон Дарья только кротко улыбнулась (что ну никак не вязалось с ее обычным поведением!).
   - Не сердитесь, ваше благородие, не со злым умыслом пришла. Вот, - ему протянули корзинку, из которой одуряюще вкусно пахло, - возьмите. Хоть дите поест.
   Дирек дар принял. Не принять еду с таким ароматом показалось ему преступлением. К тому же, они с Лисой действительно готовят не особо хорошо. Благо, сегодня ужин обещала приготовить Вира...Вера.
   - Спасибо.
   Женщина еще раз окинула взглядом двор (содрогнувшись, когда глаза наткнулись на место сожжения свиньи) и предложила:
   - Может, помочь чем?
   Янусу эта добросердечность казалась подозрительной. Впрочем, он вполне отдавал себе отчет в том, что в последнее время во всем видит угрозу, даже там, где ее нет. Он более миролюбиво заметил:
   - Спасибо, Дарья. Сами справимся. Нам так удобнее.
   Посетительница что-то смекнула и кивнула - то ли Диреку, то ли своим мыслям.
   - Вы если что... - она опять покосилась на пепел, - говорите. - И вдруг вздохнула тяжко: - Жалко девку.
   Дирек ничего не ответил. Дарья попрощалась и ушла, таща за руку любопытно озирающегося мальчишку.
   А Янус решил на всякий случай сходить утром осмотреть территорию рядом с домом. Если рядом ошивались соглядатаи, он заметит их следы. Главное, самому не попасться.
   ***
   Вира подскочила на кровати. Резко встала и босая, без шали кинулась вниз по лестнице. Дирек уже открывал входную дверь, когда она схватила его за руки, оттаскивая от выхода подальше.
   - Стой! Не надо! Кровавые люди кругами ходят! Ружья заряжены! Не выходи!
   Мужчина покосился сначала на дверь, потом на ведьму.
   - Откуда знаешь?
   Девушка опустила глаза.
   - Приснилось.
   - Приснилось? - недоверчиво переспросил офицер. Вира с досадой ответила:
   - Да.
   Дирек застыл, не зная, что предпринять. То ли посмеяться, то ли поверить.
   - Мне после...- она сглотнула, - после допросной сны не снятся. То есть, я их не помню. Никогда. Даже когда дождь, и я сплю спокойно. А тут...
   - Тогда почему ты решила, что это...как сказать-то...видение, а не сон?
   - У меня было уже так. В детстве случалось периодически, но я тогда не понимала ничего, только удивлялась иногда, почему я порой знаю что-то наперед или то, что скрыто от глаз. Потом лет в пятнадцать раза два было - и все. А сейчас...это не может быть сновидением. Откуда я тогда бы узнала, что ты здесь?
   Это "ты" Дирека чрезвычайно порадовало. А вот все остальное ничего хорошего им не сулило. Если это правда, конечно.
   - Хорошо, пусть с тобой такое уже случалось, но как ты поняла, что сейчас - не вернувшиеся сны? Как увидела людей?
   Ведьма огляделась. Потом подошла к ближайшему подсвечнику с зажженной свечой. Поднесла ладонь ближе. На глазах ее выступили слезы. Но не от боли - рука ее не трогала пламя.
   - Смотри. Я не касаюсь огня. Но чувствую его тепло и знаю, что он рядом. Я пойму это даже если закрою глаза. И если ты зажмуришься, а я пройду мимо - ты почувствуешь. С этим так же. Я чувствую. Но не зрением, не слухом, не обонянием... Я не умею делать это специально. Но иногда оно получается само. И я даже не всегда могу понять, что это.
   - Как так?
   - Это...иное восприятие. Я не вижу красочную картинку - только пару размытых деталей. Они могут поведать многое или не сказать ни о чем.
   Янус всмотрелся в зеленые глаза.
   - Но сейчас ты их видишь?
   - Да.
   - Можешь сказать сколько их? Какое у них оружие? Какой приказ от начальства? На какое время они сюда направлены? Что будут делать дальше?
   Вира схватилась за стену и закрыла глаза.
   - Двое. Их след неяркий - они тут недавно. Скорее всего сменили предыдущую пару. Дежурят не круглосуточно. У них есть оружие и они уже убивали. Всё.
   Дирек задумался. С одной стороны, информации очень мало. С другой, - им известно хоть что-то. И это уже хорошо.
   - А почему остановила меня? Видела что-то плохое? Они стреляли бы? Попытались схватить?
   Девушка покраснела.
   - Нет, такого я не вижу. Просто...испугалась.
   "За тебя," - добавили оба мысленно. Вира стояла у стены, отведя взгляд, Янус - напротив, спиной к входной двери.
   - Я не умею предсказывать, - пояснила на всякий случай девушка. - Я бы и с этим не разобралась, если б отец хорошую знахарку случайно не встретил.
   - Так все-таки деревенские знахарки - ведьмы? Не врут легенды?
   - Не знаю. Думаю, не все. Есть, наверно, просто травницы. Иначе их точно всех бы посжигали. Ведь проверяют же иногда.
   Проверяют, это Дирек и сам знал. Только женщины эти уходят и приходят, когда им вздумается. Попробуй поймай. Да и особые грамоты о проверке они себе вытребовали лет пятьдесят назад. Дедушка нынешнего короля указ издал: проверенным выдавать специальные листы, дабы по двадцать раз одного и того же человека не мучить и попусту казну государственную не разбазаривать. По слухам, правда, указ этот был уступкой женщине, что короля лечила в одном из военных походов. Говорят, так он плох был, что пообещал любое желание исполнить тому, кто его спасет от болезни. Вот и пришла знахарка из соседней деревни и вылечила королю уже начинающую гнить рану. А в награду попросила, чтобы женщин, травы ведающих, попусту не беспокоили. С тех пор появились особые грамоты о проверке на ведьмачество. А любую бумажку, как известно, можно подделать или достать незаконным путем. Впрочем, как и порвать. Правда спрашивали их у знахарок чаще всего тогда, когда уже посылать за тайной службой собирались. А то ведь могла обидеться и уйти, а кто людей лечить будет? Особенно, если до города далеко?
   - И многому она тебя научила?
   - Нет. Она у нас одно лето прожила только - и ушла. Сказала, сильная кровь зовет. А мне, мол, и этого хватит.
   Дирек мысленно выругался. Ну что стоило той женщине помочь девчонке разобраться с ее проклятием? Ну, или даром. Это с какой стороны посмотреть. То, что у них в стране под запретом, на то в Лакории, например, смотрят сквозь пальцы. А дальние державы вообще университеты ведьмаческие открывают. Жалко, что им туда не добраться - слишком далеко, при любом раскладе их выследят и поймают раньше. Если уходить, то марш-броском до такого места, куда ходу шпионам тайной полиции точно не будет. Например...
   - Ай!
   Вира вдруг побледнела и схватилась за стену. А потом согнулась и застонала.
   - Что случилось? - Янус подскочил к ведьме и помог ей выпрямиться.
   - Больно...
   - Где болит? Ты ушиблась? Принести холодное?
   Девушка отрицательно покачала головой и оперлась на его руку.
   - У них человек наподобие меня есть.
   - Это как? - опешил мужчина. - Ведьма?
   - Нет. Мужчина.
   Дирек почувствовал себя выбитым из колеи. Разве их пол может наследовать что-то подобное? О таком он ни разу не слышал. Мужчин если и казнили, то за сговор с ведьмами, а не...
   А если эта просто еще одна государственная тайна? Ходили же легенды о том, что в тайной полиции служат "особые" люди? Почему бы короне не поступить рационально и в этом вопросе: если от женщин на войне или в полиции толку немного, то мужчины со способностями придутся в этих сферах очень кстати. Тем более, что здесь и нарушения закона нет: ведь указ Справедливого короля касался только ведьм, то есть представительниц женского пола. Просто люди из тайной службы как обычно кое-что замолчали...
   - Чем тебе помочь?
   Вира улыбнулась бледными губами.
   - Почти прошло. Не стоит беспокоиться.
   Офицер посмотрел на розовеющее лицо ведьмы и кивнул.
   - Он мог тебя - как это сказать? - увидеть? заметить?
   - Не думаю. Я же ничего не делала, когда он "искал". Вряд ли они знают, что я здесь. Даже, скорей, наоборот, решат, что я точно убита.
   - Это нам на руку! - повеселевшим голосом сообщил Дирек.
   - Это что такое???
   Алиса потерла сонные глаза и с неудовольствием воззрилась на стоящую вплотную друг к другу парочку. Взгляд ее стал осуждающим. Вира поспешила отойти от мужчины, сказав напоследок "Спасибо". Янус снял с плеча ружье и положил на диван.
   - Мы тут подумали, - невозмутимо начал он. - А не попутешествовать ли нам? Как ты на это смотришь, Лиса.
   - Пока я смотрю только на часы. И там полночь, - буркнула девочка и ушла досыпать. Вира вышла следом за ней, попрощавшись с ним легким кивком. Янус выложил из карманов оружие и тоже отправился спать.
   Ведьме он решил поверить. Главное, чтобы она сама хоть немного разбиралась в том, что может, и как. Загадок в их жизни в последнее время и так хватает. Хотелось бы побольше отгадок.
   ***
   Утром Вира задала Янусу мучающий ее полночи вопрос:
   - Почему ты пошел проверять территорию ночью?
   Алиса, тут же сидевшая на диване, тоже с интересом уставилась на отца.
   - Я не чужаков искать собирался, - терпеливо пояснил Дирек, - а ставить метки. Вот через день пошел бы и проверил - тронуты они или нет, остались следы чужих людей или все чисто.
   Девочка немедленно забросала офицера вопросами:
   - А что это за метки? А как они ставятся? А они только в лесу используются? А это государственная тайна? А меня научишь?
   Янус посмотрел на дочь с подозрением.
   - Тебе зачем это знать?
   Алиса пожала плечами.
   - Мало ли. Вдруг пригодится.
   Однако глаза у нее горели азартом предвкушения, и Дирек мысленно содрогнулся от посетивших его голову картин, описывающих, чем может кончится очередная лисина забава.
   - Это государственная тайна, - поспешил он заверить дочь. Та вернулась к чтению какого-то романчика, весьма разочарованная его ответом.
   - Лиса, а что это у тебя за книжка? - поинтересовался, присматриваясь к книге, отец.
   - На полке в библиотеке валялась, - Алиса закрыла книгу и прочитала с обложки ее название: - "Полуночные страсти". Я думала тут про приключения, но пока только дамочки всякие разговаривают, ни привидений, ни воров, - она грустно вздохнула.
   Дирек книжку у дочери отобрал.
   - Лиса, а ты не хочешь вернуться к занятиям? На чем вы там с Синт остановились?
   Ребенку идея явно не понравилась.
   - И кто меня учить будет?
   Янус огляделся.
   - Да хоть, Вира.
   Серли, получившая в свое время то, что называли блестящим образованием, кивнула.
   - Если вы этого желаете, я согласна.
   - Не желаем! - заупрямилась девочка. Дирек, открывший книгу на произвольной странице и успевший прочитать пару строк, с изумленно-брезгливым выражением захлопнул "страсти" и безапелляционно сообщил:
   - Желаем! Даже жаждем! И начать лучше немедленно!
   Громкий протест Алисы никого из присутствующих не тронул и ее тут же усадили за стол и вручили письменные принадлежности.
   Упрямый взгляд девочки не обещал Вире ничего хорошего.
   Впрочем, у ее отца упрямства было не меньше.
   ***
   Весь вечер третировавшая офицера и ведьму, к ночи Алиса сменила гнев на милость и спросила отца:
   - Ты говорил про путешествие. Зачем нам уезжать? Что-то случилось?
   Янус удивился прозорливости дочери.
   - Ты же хотела увидеть мир, жаждала приключений. А теперь не желаешь покидать этот дом?
   - Не заговаривай мне зубы, - девочка обвинительно ткнула в него пальцем. - Я тебя знаю: ты не снимешься с места ради пустого каприза. Что произошло?
   Дирек устало потер виски.
   - Хорошо. Слушай. Дело в том, что за нами следит тайная полиция. Здесь нет нашей вины, просто так сложились обстоятельства. А тайники всегда перестраховываются, это всем известно. Поэтому нам лучше уехать. Но сделать это надо быстро, незаметно, и в ту сторону, где нас меньше всего будут искать. Понятно?
   Алиса задрожала и прижалась к отцу.
   - Это из-за ведьмы?
   - В основном из-за этого дома.
   - Но из-за нее тоже, да?
   - Нет.
   Алиса посмотрела в глаза отцу.
   - Ты же нас защитишь?
   - Я постараюсь, - честно ответил тот.
   ***
   Лексий постучался еще раз. Наконец дверь открылась.
   - Чего надо?
   У Алисии был очень злой голос, заплаканные глаза и несчастный вид.
   - А... Э...
   -Очень информативно! Если это все - до свиданья!
   Она попыталась захлопнуть перед ним дверь, но секретарь быстро протиснулся внутрь.
   - Алиса...то есть ваше ... Девочка, ты что, плакала?
   Ребенок зло стукнул кулаком в грудь парня. Тот даже покачнулся.
   - Тебя не касается. Ты вообще к кому пришел? К отцу? Вот и топай в кабинет!
   - Алиса...
   - Алиса...
   Лексий и Вира уставились друг на друга сначала с недоумением, а потом с ужасом. Дочь Дирека с испуга попыталась прикрыть ведьму собой, но вскоре поняла бесполезность этой затеи и обернулась к девушке с вопросом:
   - Ну что, убивать будем? Как свидетеля.
   Теперь оба посмотрели на девочку. Вира - с возмущением, секретарь - с паникой. Не успела Алисия с превосходством заметить: "Что застыли? Шутка!" - как Лексий попытался убежать спиной вперед, споткнулся, упал, отполз к стене и забился в угол, вооружившись диванной подушкой, упавшей с кресла, которое он чуть не перевернул. Потрясенные девушки переглянулись.
   - Вы его заикой сделаете, - заметила ведьма, входя наконец в комнату.
   - Почему это я? - тут же недружелюбно заметила янусова дочка. - Это ты у нас воскресла! И откуда "вы"? Подлизаться хочешь?
   - Зачем? Может ты просто заслужила? - искренне удивилась Вера.
   - Не ври! Я про ваши с папой шашни все знаю! Только учти: ты мне матерью не будешь!
   - А я и мачехой тебе быть не собираюсь, - ответила девушка, разливая чай по чашкам (Алиса несла поднос, когда услышала стук в дверь). "Тем более, что никто и не предлагал,"- подумала ведьма при этом. - Я могу попытаться стать тебе другом. Но ты должна мне помочь. У меня никогда не было друзей.
   - Что, совсем? - ужаснулась девочка. Даже у нее в пансионате остались две подружки, каждой из которых она успела за это время написать по три письма.
   - Настоящих - совсем, - Вера вспомнила, как надеялась поначалу, что придет Аркен Вабер и все решит. Он же друг отца. А его дочь Лизонька считалась ее лучшей подругой. Она даже знала про ведьмовскую силу...
   Никто не приехал.
   - Я кого попало в друзья не беру! - заявила тут же Алиса.
   - Так я никто попало, а ведьма. Может, не очень способная, но по мелочи кое-что умею. Могу даже поделиться парой секретов.
   - А на волков рычать научишь? - тут же загорелась девочка, но спохватилась и уже более холодно произнесла: - Я подумаю.
   - Ведьма! - застонал из угла Лексий. - Ведьма... Вы меня в гроб вгоните...
   Он встал на ноги, хотя было видно, что те еще дрожали, и кое-как доковылял до кресла, в которое тут же упал в обнимку со своим оружием - подушкой.
   - Еще бы пара минут, и я бы умер. - Он подхватил кружку с чаем, выпил ее залпом и жалобно спросил - А есть что-нибудь покрепче?
   - Есть, - Алиса негодовала. - Ремень у отца. Когда он узнает, что ты узнал...
   - Он сохранит это в тайне, правда? - перебила девочку ведьма.
   - Вира...это действительно ты? Живая? - он даже потрогал ее руку. Очень осторожно.
   - Я. Я живая.
   - Я рад, - выдохнул Лексий. - Это секрет, да? Я никому не скажу! А вы слышали...
   Вернув себе душевное спокойствие, парень опять начал говорить без умолку.
   - Ты зачем явился-то? - сурово перебила его Алисия.
   - Так это...я из дома вроде как ушел. С матерью поссорился. Мне бы переночевать...
   Он жалостливо посмотрел на девушек.
   - Из-за чего выгнали тебя?
   - Да языками сцепились. Она у меня такая...как теленок, честное слово! Что не скажут на улице - она повторяет тут же. Весь мозг выела: что это я с хорошей работы у приличного человека (это мэр-то наш приличный! Он теперь с Лизой чуть ли не в открытую живет!) ушел служить пьянице-дебоширу-изменнику-мрачному типу. Я и сказал все, что думаю. А меня помойной тряпкой по лицу... Так что я к вам с вопросом: ночевать пустите?
   - Это к отцу! - заявила Алиса.
   Конечно, пустили. Правда всех перед этим отругали за беспечность. Но это уже почти стало традицией.
   А выспаться Лексий так и не смог. Всю ночь ему восставшие скелеты снились.
   ***
   Вира месила тесто. Напротив нее сидел сонный Лексий, непрерывно зевающий в кулак.
   - Не выспался?
   Разговаривать с ним запросто после всего произошедшего было необычно. Но приятно. Этот парень всегда умел пробуждать в людях положительные эмоции. Иногда даже просто своим растрепанным видом.
   - Ага, - секретарь хмуро кивнул, вспомнив один из ночных кошмаров.
   - Плохое снилось? - догадалась ведьма. Лексий вздохнул.
   - Разное, - туманно ответил он. В комнату вошел Дирек. Парень, увидев его, подскочил на лавке.
   - Я это...сказать вчера забыл...вы только не бейте...
   Янус удивленно приподнял брови.
   - У меня брат двоюродный в почтовой службе работает...в общем, он слышал краем уха...мэр ждет отряд из тайной полиции. Вроде как через неделю уже тут должны быть.
   Офицер и ведьма переглянулись.
   Слишком долго они строили планы, мало заботясь об их осуществлении. Слишком обжились в этом доме. Никак не хотелось им уезжать в неизвестность. Вот и дождались.
   - Неделя, - задумчиво протянул Дирек. - Значит, у нас есть дней пять. На сборы - дня два не больше. Иначе у нас не будет ни единого шанса.
   Ведьма кивнула. Секретарь переводил ничего не понимающий взгляд с мужчины на девушку.
   - Что-то происходит, да? - спросил он.
   Вира кивнула.
   Дирек вышел, не отвечая.
   Алиса гладила рыжего кота, свернувшегося клубочком у нее на коленях.
   - И как он сюда пробрался? - офицер обозрел грязное существо, расположившееся на юбках дочери.
   - Наверно, ему скучно было, - посетовала Алиса. Кот встал, потянулся и, спрыгнув с ее коленей, направился в сторону двери.
   - Он очень умный!
   - Не сомневаюсь, - Янус сел напротив дочери с весьма тревожным выражением на лице. Алисия грустно вздохнула.
   - Да живите, - постаралась она сказать как можно непринужденнее. - Все равно когда-нибудь это случилось бы.
   На самом деле ребенка больше всего пугало не стремление отца завести семью, а то, что женщина, которую он прочил ей в мачехи, не вызывала у нее внутреннего отторжения. Естественное детское желание обрести любящих родителей боролось устойчивым страхом оказаться опять лишней, ненужной. Но девочка вряд ли отдавала себе в этом отчет.
   - Лиса...разговор будет о другом. Мы уезжаем. На сборы день-два, больше времени нет. Иначе...
   Дирек мрачно замолк. Алисия с ужасом переспросила:
   - Иначе?..
   - Иначе от нас останется тоже, что от поросенка, который валяется во дворе.
   Девочка вздрогнула. Янус сел рядом и крепко обнял ребенка.
   - Мы успеем, - с показной уверенностью заявил он.
   Алиса поверила. Она всегда верила отцу.
   В коридоре тикали большие настенные часы: тик-так, тик-так.
   Предательски неумолимо.
   Время стало врагом, подгоняло, заставляло нервничать. День прошел в лихорадке сборов и разговорах о поездке.
   Слово "вернуться" не прозвучало ни разу.
   ***
   Вира, совсем сонная, топала умываться на кухню, когда столкнулась с Диреком в коридоре. Ее тут же, растрепанную и неумытую, утащили в кабинет.
   - Алиса сказала, что не против.
   - Чего? Кого?
   - Наших отношений! - Янус прямо светился весь. Он усадил девушку на софу, придерживая ее за талию. - Вот!
   Ведьма послушно взяла коробочку и открыла. Простенькое серебряное колечко в виде змейки смотрело на нее глазами-бусинками.
   - Ну?
   От Веры требовали реакции, и она кивнула:
   - Ага. Спасибо.
   Драгоценности не вызывали в ней трепет или радость и раньше, а теперь и вовсе стали безразличны.
   Янус смотрел на ее сонное, озадаченное лицо и улыбался. А потом наклонился и поцеловал.
   - Ты согласна? - спросил он пару минут спустя, отстранившись. Девушка перевела дыхание.
   - Мне надо очень хорошо подумать.
   Дирек нахмурился.
   - Разве нам не все ясно?
   - Мне - не ясно! - Серли попробовала отцепить его руку от своей талии.
   - Вера, ты, кажется, меня не поняла. Я не прошу быть моей любовницей, я прошу стать моей женой.
   Ведьма замерла. А потом хмуро спросила:
   - Ты хочешь сделать супругой девушку, у которой гроша ломанного за спиной нет?
   Мужчина вздохнул и погладил ее по голове, словно неразумного ребенка.
   - Так и у меня не много. К тому же, знаешь, наследнице Александра Серли я, если честно, делать предложение не рискнул бы. И не думаю, что она могла бы согласиться на подобный мезальянс.
   - Могла бы, - ведьма вдруг взяла его за руку. - Если бы хорошо тебя узнала.
   Он решил считать это согласием.
   ***
   Они столкнулись на кухне в ночь перед запланированным выездом. Алиса уже полчаса как крошила на стол заготовленный на утро пирог, когда вошла Вира с пустым графином.
   - Не спишь? - спросила ведьма. Девочка нехотя кивнула. Серли налила воды в графин, в стакан, и села рядом с ребенком.
   Они помолчали минут пять, потом Алисия вдруг спросила:
   - Умирать больно?
   Вера сглотнула образовавшийся в горле ком.
   - Да, - просипела она. - Но не всегда. От пули можно умереть быстро. Испугаться не успеешь.
   Она привирала. Но ей вдруг захотелось сказать что-то хорошее, ободряющее... Получилось не очень.
   - Это хорошо, - серьезно кивнула Алиса, не отрывая глаз от огонька свечи.
   Вера посмотрела на скукожившуюся рядом фигурку и сняла с шеи кожаный шнурок с хрустальной каплей.
   - Держи. Я сейчас его заговорю, и он защитит тебя хотя бы от мелких бед.
   Глаза ребенка зажглись. В переносном смысле. А вот у ведьмы они засияли по-настоящему. В протянутую маленькую ладошку лег шнурок, потом ее накрыла девичья рука и окутал туман. Вера пошептала что-то и туман рассеялся, а ее глаза поменяли цвет с зеленого на обычный.
   - Ну, вот, от маленьких напастей ты защищена, - сообщила почти весело ведьма. Алиса посмотрела ей прямо в глаза и серьезно (но уже не так хмуро) спросила:
   - А от больших?
   - А с большими разберется твой папа.
   Эта фраза магически подействовала на обеих собеседниц, и они немного приободрились.
   - А что это за магия? - поинтересовался ребенок.
   - Что-то вроде материнского благословения, - немного стушевавшись, ответила Вера. - Мне мама такой делала. Правда, не сама, а заказывала у знахарки.
   Алиса на эту реплику пренебрежительно фыркнула, но руку из ладони ведьмы не вытащила.
   За окном светлело.
   ***
   - Лексий, ты уверен?
   Парень поспешно выпрямился в седле с героическим видом.
   - Я с вами! Ну куда вы один с двумя женщинами? А я какой-никакой, а помощник! Кстати, а мы куда едем?
   - В Дикие земли.
   Секретарь чуть ли не упал с лошади.
   - Куда?
   - На север, в Дикие земли, - почти по слогам повторила расположившаяся за его спиной Алиса. - Глухой?
   Парень испуганно покосился в северную сторону.
   - А что мы там будем делать?
   Вера, сидевшая с офицером на одной лошади и обнимавшая его за талию, совершенно серьезно ответила:
   - Жить.
   ***
   - Ушли! - энергичный поджарый старик бросил бумаги на стол перед молодым мужчиной. - Напетляли, как зайцы, и ушли за горы! Я же на них людей полдюжины выделил!
   - А не надо было посылать ищеек на совершенно бесполезное дело. Чем хоть они вам не угодили? Денег у них нет, связей нет, они же мухи безобидней!
   - Есть подозрение, что ведьма имеет отношение к Серли...
   Мужчина, сидевший за столом, налил вина в два бокала.
   - Успокойтесь, Творца ради! Да будь это даже дочь Александра, что она может?
   - Младшего ребенка короля между прочим она прокляла! - старик обвиняюще ткнул пальцем в исчерканные каллиграфическим почерком листы.
   - Сами виноваты. Решили устроить представление, обвинив девчонку в колдовстве, а сами даже не узнали, что она действительно ведьма. Это лично ваш просчет, и только. А предсмертные проклятья в той или иной мере всегда срабатывают. Даже у самых слабых.
   Спокойный тон собеседника взбесил пожилого мужчину.
   - Это ты виноват! Ты зачем ему письма писал? Думаешь, я не знаю о твоей авантюре?
   - Ой, боюсь! Ну да, писал. А чем еще мне заняться? У вас здесь не тайная канцелярия, а скукотища какая-то...
   - Скучно, говоришь? Я тебе устрою веселье! Сам поедешь узнавать, куда они делись!
   - Я и так скажу. В городке Бут некая Вера сочеталась узами брака с мужчиной по имени Янус. Через Цейтанский лес три недели назад они перешли границу с Лакорией. А пятнадцать суток спустя четверо: мужчина, молодой парень, начинающая входить в половозрелый возраст девочка и беременная женщина ушли по Волчьему тракту за Снежные горы. То есть в Дикие земли.
   Старик походил по комнате, что-то обдумывая.
   - И что нам дальше делать?
   Мужчина допил вино.
   - Работать, дорогой мой, работать. Они уже не вернутся, поверь мне.
   - С чего ты взял?
   - Они решились уйти за горы. Значит, байки о страшных чудовищах в тех краях их пугают меньше, чем твоя инстанция. Впрочем, они оба слишком хорошо знают, что ты делаешь с людьми на благо Отечества, так что не могу их осудить.
   - Но зачем так далеко? Что они делать там будут?
   - Жить.
   2018
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"