Annotation

     Ведь предупреждал меня один умный дяденька еще в детстве, что не надо гулять в Африке…

     Маленькие дети!

     Ни за что на свете

     Не ходите в Африку,

     В Африку гулять!

     В Африке акулы,

     В Африке гориллы,

     В Африке большие

     Злые крокодилы

     Будут вас кусать,

     Бить и обижать,-

     Не ходите, дети,

     В Африку гулять…

     Но ведь не внял, а зря. Именно эта мысль мелькнула у меня в голове , когда я очнулся после взрыва развеявшего по волнам пароход гружёный боеприпасами и взрывчаткой, имевший курс на очень молодую африканскую республику, внезапно полюбившей марксизм и куда я шел на борту этого трампа с благородной целью помогать очередному братскому народу в деле защиты революции.

     Второй мыслью было то, что я выжил и судя по лёгкой бортовой качке нахожусь на корабле, и тут мне в мозг хлынул яркий поток образов и событий…

     Моя новая личность звалась Александр Николаевич Вальронд и был он контр-адмиралом, командиром флотилии Речных крейсеров Краснознаменного Боевого Речного флота Российской Социалистической республики. Это был параллельный моей родной Земле мир, с почти такой же географией и историей, только реки тут были почему-то шире и глубже , и большинство прибрежных акватории были мелководными на всю ширину шельфа, и потому речные бронекатера были основной универсальной боевой единицей флотов , но имели и свои флагманские варианты, типа Лидеров эсминцев и назывались они Речными крейсерами, имея серьезное вооружение, приличную броню и выдвижные кили, для выхода в более глубокие внешние акватории. А флоты традиционно назывались речными. У каждого прибрежного государства были островные верфи, где были большие глубины и где строились морские суда, но только гражданские. Согласно международному соглашению, военные корабли водоизмещением больше тысячи тонн не строились. Хотя, конечно все державы хитрили и многие торговые корабли, если что легко превращались в вспомогательные крейсера, а Россия построила ледокольно-транспортный флот для Севморпути и корпуса этих судов, были практически бронированы.

     История тут ушла вбок в 1918 году, когда Эсеры, раскусив июльскую провокацию большевиков, исполнили внедренного агента ЧК Блюмкина (а заодно и ряд мутных и колеблющихся товарищей), переманили на свою сторону Латышских стрелков, с помощью эсэров латышей, ( пообещав им свободную социалистическую Латвию с частной собственностью на землю и средства производства), после чего они подняли на штыки Вацетиса, Сиднея Рейли (не вовремя сунувшегося с какой то мутной агитацией) и комиссаров, вошли в Москву, блокировав части гарнизона верные большевикам. И взяв штурмом Большой театр, не рассусоливая ликвидировали Пятый съезд Советов (вернее его большевистскую часть), эсеры согласно решения ЦК от участия в съезде уклонились. В провинции и так была практически эсеровская власть на местах, и тут ещё сыграло роль то, что не было тут у эсэров деления на левых и правых и партия была едина.

     В Германии революция произошла раньше и в Восточной Пруссии организовалась Республика Красных фронтовиков, Польша аннексировала Галицию и Литву, Эстония вошла в унию со Свободной Латвией, а на Украине началась гражданская война, между Петлюрой, гетманом Скоропадский, монархистами, красными, анархистами, и прочими серо-буро-малиновыми.

     В результате чего… Украина осталась как Винницкая и Запорожская области. Киев и Восток отошли к России , ну и образовалась Гуляй Польская республика Махно.

     Эсеры же начали строить просвещенный социализм с человеческим лицом, с сильными реверансами крестьянству. Гражданская война вроде бы началась, но быстро сошла на нет. Эсэры грамотно провели земельную реформу, пустив на нее часть золотого запаса, выплачивая крупным землевладельцам разумно-небольшую компенсацию, но золотом. Тут так же образовалась Дальневосточная, республика, которая образовало унию с Монголией. А в Монголии кстати властвовал барон Унгерн, который лично застрелил атамана Семенова и из его казаков создал свою преторианскую гвардию.

     В России же у власти официально стоял Большой Конституционный совет , некий прообраз Учредительного собрания. Бессменным Председателем Совета, была товарищ Спиридонова. Но после попытки Савинковского путча, во время которого знаменитый террорист уходя от погони сорвался, в лестничный пролет и свернул себе голову, руководство партии Социалистов-революционеров прекратило игры, в демократический централизм и в серьез стало укреплять вертикаль власти. И по-быстрому была проведена небольшая, и сравнительно победоносная война с Финляндией, которая разинула рот на Карелию и корабли Балтийского флота стоявшие в Гельсингфорсе и из за этого потерявшая треть территории. Генералы Корнилов, Юденич и Слащев во главе Русского легиона и Красная армия Московского правительства, во главе с Муравьевым, быстро объяснили лахтарям, что не хорошо проводить этнические чистки, а Слащев, когда Маннергейма захватили казачки ходившие в разведку, вызвал барона на дуэль и в первом же выпаде тяжело его ранил.

     Ну а Вторая Мировая война началась опять в Данциге. Германия и Польша напали на Республику Красных фронтовиков и заодно и на Свободную Латышскую республику ну и что бы два раза не ходить, поделили вольный город Данциг .

     Так и закипело. Россия поддержала республику, Польшу поддержала Франция, Испания внезапно осадила Гибралтар, ДВР вошла в унию с Россией, короче все оказались при деле.

     Адмирала Вальронда послали с эскадрой и кораблями обеспечения на помощь вновь образованной республике Готланд и попав в абсолютно не свойственный этим местам и этому времени года шторм с инфернальной грозой, эскадра перенеслась к Груманту времен Кальмарской унии. В этом экипажи перенесенной сюда эскадры убедились за месяц до переноса моего сознания в тело адмирала.

     

     Контр-адмирал Александр Николаевич Вальронд , командир флотилии Речных крейсеров Краснознаменного Боевого Речного флота Российской Социалистической республики, имел черного Лабрадора Бимса и самое главное, службу знал. А посему, как только стих шторм , приказал приступить к визуальному определению корабельного состава (радио тупо молчало).

     Учитывая что флотилия представляла из себя сборную солянку, корабли шли параллельными дивизионными пеленгами.

     Председатель ЧК Кац-Камков подарил свой старый флагман адмиралу в память «о совместных битвах», как велеречиво вспомнил главный чекист о подавлении путча Савинкова. Тогда после разгрома в Москве , Савинков смог бежать в Кронштадт, где его сторонники подняли мятеж, но главноначальствующий на рейде капитан второго ранга Вальронд, высадил с кораблей десант из матросов, арестовал и расстрелял на месте штаб мятежников объявленных вне закона и лично арестовал Савинкова прибывшего на катере, после чего сам и отвез его в Москву. За эти деяния он получил каперанга и должность капитан-коменданта Кронштадта. А когда Спиридонова сказала что выполнит любое его желание, он попросил вернуть морским офицерам погоны и кортики. Муж Марии, Федор Раскольников, Коморси республики, поддержал эту идею и Вальронд стал самым популярным адмиралом среди русских моряков (контр-адмирала он получил через месяц, когда разбил британскую эскадру пытавшуюся захватить Кронштадт).Британцы слопали дезу Ино ЧК, про то что Кронштадт и форты "Красная горка" и "Ино" захвачены мятежниками и Российские власти это скрывают. И попав под огонь двенадцати дюймовых батарей, из шести судов британцы потеряли три потопленными, а два были дерзко взяты на абордаж морским батальоном составленным из добровольцев набранных с кораблей и береговых экипажей. Сбежавший на последнем оставшимся целым корабле коммодор Дадли Паунд, был традиционно обвинён в превышении полномочий и пиратстве, приговорен к повешению, помилован и отправлен в отставку.

     Флагманом флотилии был речной артиллерийский крейсер «Пламя» вооруженный устаревшими танковыми башнями с укороченными 76 миллиметровыми орудиями и множеством пулеметов, но с приличной бронёй. Флагман шел с Первым дивизионом состоящим из шести речных крейсеров серии Грумант 101, вооруженными новейшими танковыми башнями Т-34-76. Второй дивизион состоял из шести речных крейсеров Грумант 201 «З» со смешанным вооружением включающем 57 миллиметровын зенитные автоматы. Потом шли танкерный дивизион из четырех танкеров и трех угольщиков, технический дивизион из восьми грузопассажирских сухогрузов с оборудованием и персоналом, инженерный дивизион из четырёх угольно-нефтяных плавучих электростанций и четырех плав- мастерских (практически ремонтно-механических заводов) и в арьергарде шел дивизион тяжелых мониторов вооруженных артиллерийскими установками в тех же башнях типа Т-28 и батареями реактивных миномётов. Пост-арьергардом шли три скотовоза с коровами, лошадьми, свиньями и мелким рогатым скотом и соответственно с запасами кормов и достаточной обслугой, являвшейся костяком будущих животноводческих совхозов. На всех сухогрузах и угольщиках так же стояли зенитные установки. Надо сказать, что по традиции большинство зенитных расчетов составляли женщины и в экипажах их хватало (товарищ Спиридонова отводила эмансипации серьезную роль).

     Серию «Грумант» строили на Мурманском судостроительном заводе купленном под ключ, в Северо Американских Соединенных Штатах. Учитывая что не было Гражданской войны, массовой эмиграции и военного коммунизма, золотой запас Империи сохранился и хлеба было в достатке. Так что министр (наркомов Спиридонова отменила, как тавтологию). промышленности Пётр Иоакимович Пальчинский, получив серьёзное финансирование, смог серьезно модернизировать Российскую промышленность, закупая заводы под ключ в объятых кризисом САСШ вместе с инженерным персоналом.

     И в том, что корабли серии «Грумант», занесло именно на древний Грумант 1557 года от Рождества Христова, было что то мистическое.

     Для молодой республики Готланд много чего везли… Сборные домики производства Карельской области (так теперь называлась Финляндия), сборные элеваторы, строительную и сельхоз технику, оборудование для угледобычи и даже американскую универсальную мининефтяную станцию, для добычи и переработки нефти. Ко всему оборудованию прилагался персонал и что отдельно радовало адмирала потом, в личном составе наблюдалось гендерное равновесие. Была даже усиленная рота ОМСБОН ЧК в составе полутора сотен штыков и восьми плавающих танков т-38 с приданным моторизованным взводом ТО.

     Когда после окончания шторма наконец заработало радио, нашлись все корабли и суда конвоя и снова был составлен походный пеленг. И тут как по заказу появились гости, это была шлюпка набитая учеными, с потопленного немецкой подлодкой парохода из их времени, а через час очень удачно попался поморский коч уже из этого мира.

     Его экипаж в результате этого самого шторма был унесен в открытое море и из за этого же шторма лишился парусов, провизии и пресной воды и к моменту встречи с караваном уже тонул.

     Увидев адмирала и его верного Бимса, поморы рухнули на колени и стали славить морских богов давших им счастье улицезреть Светлого князя приплывшего на железной ладье и приручившего Грумантского пса.

     Когда штурмана окончательно определились положением во времени и пространстве, курс флотилии был дан на Грумант.

     На Груманте было селение поморов, которые некогда совершили исход с Большой земли не сойдясь во взглядах с присланным воеводой. Они основали поселок Белек и зажили довольно не плохо ибо этот Грумант, климатически отличался от своего собрата с той Земли. На этом Шпицбергене была дюжина термальных источников, вокруг которых образовались озера с отдельным микроклиматом по берегам, где поморы умудрились вырастить овес и даже пшеницу. Местные олени поддавались приручению и заменили тягловую и верховую скотину. У поморцев были кочи с которых они выставляли в море свои любимые ярусы, которые обеспечивали их рыбой. (Ярус, особая поморская снасть, достигает длинны в несколько вёрст и состоит из верёвки толщиною в мизинец, к которой прикреплены тонкие бечёвки длиною до двух аршин, на расстоянии одной сажени друг от друга. К свободному концу этих бечёвок крепятся крючки. Длина среднего яруса достигает 4000 сажен и к нему крепится до 5000 крючков. Ярус опускается на морское дно и лежит в воде около шести часов, после чего его медленно вытаскивают и естественно снимают с крючков попавшуюся рыбу).

     У этих поморов была легенда о Светлом князе, который приручив Грумантского пса (нечто вроде местной собаки Баскервиллей) приплывет на железных челнах с дружиной и возьмет эти земли под себя. И эскадра адмирал Вальронда, своим появлением полностью эту легенду подтверждали.

     За месяц до моего подселения в тело адмирала, в большой бухте, которая уже не станет в будущем заливом Билле Фьерд, образовался поселок из сборных домиков, обложенных снежными блоками, где потихоньку налаживалась жизнь и тут в адмирала Вальронда вселился некий отставник с большим и многогранным опытом по военной и хозяйственной части.

     Я очнулся в теле адмирала под утро и какое то время корчился от головной боли, вызванной информационным смешением сознаний. Все знания адмирала Вальронда стали моими, но адмиралом Вальрондом стал теперь я.

     Придя в себя я стал разбираться в ситуации в которой очутился и вот что мы имеем в знаменателе…

     Я нахожусь на ледокольном транспорте Мурман, являющимся штабным кораблем флотилии и как бы резиденцией руководства Территории Грумант. Флотилия бросила якоря в огромной бухте на Западном острове. Бухта эта, была практически заливом разделенным на две бухты поменьше, в одной из них было поселение поморов, а в другой обосновались мы. Наш городок получил незатейливое название Кронштадт, ибо большая часть военных кораблей была переведена во флотилию оттуда. От Кронштадта уходила вглубь острова цепочка термальных оазисов с поясами земли пригодной для сельского хозяйства и там вовсю кипели работы совхозников и примкнувших к ним добровольцев. Штабной Совет Кронштадта, куда входили помимо адмирала, являющегося его председателем, старший майор Глебов (особист из ЧК), капитан Мурмана Иванов (самый опытный и уважаемый из торговых мареманов), агроном Петрухин, главный спец по сельскому хозяйству и формальный и неформальный лидер аграриев, инженер Паратов, начальник технарей, монтажников и эксплуатационников, и капитан-лейтенант Мазур, командир морпехов.

     Как говорил Государственный секретарь Британской империи по вопросам войны сэр Томас Бабингтон Маколей, в Королевском флоте были джентльмены и моряки, но моряки не были джентльменами, а джентльмены — моряками. Я это к тому, что социальные слои у нас имелись и с достаточно четкими границами. Аграрии, моряки, военные, техники и даже академики (так я называл группу спасённых нами в море ученых). А вот политотдела не было, ибо он в полном составе погиб во время учебной тревоги. Баркас с политотдельцами репетирующими эвакуацию, подорвался на бродячей мине. Хотя эта версия вызывала у меня некоторые сомнения, уж больно фальшивая скорбь была на лице у капитан-лейтенанта Мазура, на которого и у меня, и у чекиста Глебова, скопился целый штабель доносов от политработников.

     Местных жителей тут было тысячи две, у них были каменные дома ибо камня в горных осыпях тут хватало. Его возили и по снегу, и по земле на волокушах, а дома строили артельно. Социум у поморов был общинный, разбиты они были на Роды и совет Старейшин родов выбирал старосту на пять лет. Потом происходили перевыборы, но никак Новгородское вече. Поморы были люди солидные. Заморцам (так они называли людей с эскадры), уважительно показали границы поселений поморов и объяснили, что вне этих границ, земля и вода свободны.

     В бухте были удобные фьорды для швартовки, там и поставили транспорты и мониторы. Дивизионы Речных крейсеров организовали брандвахту и патрулирование местной акватории. Радары были на всех кораблях и в трюмах транспортов были три стационара. Один из них поставили на горе в километре от порта и включали раз сорок восемь часов, ибо не смотря на имеющиеся танкеры, горючее было приказано строжайше беречь. У трех термальных озер, в зеленой зоне построили из сборных щитовых домиков три поселка, Инженерный, Бивак и Хлебный. Жили там соответственно технари, военные и аграрии. В Хлебном поставили элеваторы которые везли в разобранном виде, которые забили зерном с зерновозов и построили пекарню. Агрономы кстати обрадовали сказав, что в зеленой зоне у термальных озер, урожай можно будет снимать два раза в год ибо там во первых теплая земля, а во вторых, исходя из особенностей этого мира, тут длинный солнечный день. Скотина так же акклиматизировались без проблем. Но вот кошки, которых привезли с собой штатские , удивили… часть из них сбежали в зеленку и стали стремительно дичать и навострились ловить рыбу и лягушек, себе на пропитание.

     А у бухты где стояли корабли стали строить порт.

     Несколько двухэтажных сборных бараков обложили снежными кирпичами по примеру поморов и получились теплые строения. У поморов кстати были дома двух вариантов просто каменные в термальных зонах и каменные обложенные снежными кирпичами в холодной местности.

     Сегодняшний совет был посвящен организации добычи каменного угля, открытые залежи которого нашли наши геологи, путем инсайдерской информации от поморов. Вопрос был в персонале для будущей Угольной станции и тут мне было что предложить… уголь был в холодной зоне и делать там постоянный поселок было чревато настроениями назначенных туда «добровольцев» и я, выдал идею о вахтовом методе. То есть во-первых Угольная станция объявляется флотским объектом , и из моряков, причём и военных и гражданских формируются вахтовые команды, куда принимались и добровольцы. Команда работала на карьере неделю и потом менялась, это все проходило как угольная вахта и оплачивалась вдвойне. Оплата пока шла в трудоднях, но по поводу системы деньги-товар вопрос пока висел в воздухе. С аграриями было проще, им сразу засчитали в долг, скотину, зерно, сельхозинструменты и они должны были рассчитываться сельхоз продукцией. Остальным пока шли в зачет трудодни, хорошо хоть с бухгалтерами было хорошо ибо на Готланд ехала группа выпускниц финансового техникума, и с аксессуарами типа бумаги, счетов и арифметических машинок типа Феликс, у них все было хорошо.

     Но окончание Совета, как выяснилось было еще впереди… Когда я разрешил участникам разойтись, Мазур и Глебов попросили разрешения задержаться, для обсуждения назревшего военного вопроса, который оказался не совсем военным.

     Старший майор Государственной безопасности Глебов, оказался подпоручиком Глебовским из последнего выпуска Константиновского училища, которого тайная офицерская организация «Скипетр», имевшая своей целью восстановление Монархии в России внедрила в ЧК, где он не без помощи соратников сделал карьеру, а капитан-лейтенант Мазур, оказался гардемарином, которому не дала доучиться революция и который был некогда одним из кандидатов в женихи племянницы Глебовского и так же состоял в «Скипетре» и был конфидентом Глебовского в Красном флоте.

     Организация «Скипетр», после гибели семьи Романовых (здесь несчастных казнили 5 июля 1918 года, Свердлов – Гаухман тут поторопился) сошла на нет, но боевое крыло решило создать монархический анклав, где через Земской собор учредить местную династию. Когда Российская республика, стала готовить операцию Готланд и Глебов-Глебовский стал ее куратором от ЧК, то в экспедицию стали включать исключительно нужных людей и костяк ее составили люди Глебовского (Петрухин и Паратов тоже были из Скипетра), но вот с кандидатом в монархи была напряжёнка и сохранялась она до тех пор, пока поморцы не рассказали пришельцам о легенде про князя с черной собакой и вот мне, так сказать явочным порядком предложили стать Князем Груманта. Я попросил позвать агрария и технаря и когда Паратов и Петрухин вошли в салон, я нажал ногой на кнопку вмонтированную в пол и из двух смежных с салоном помещений, буфетной и комнаты отдыха, вышли четверо крепких моряков с Маузерами и ППШ, под командованием капитана Иванова. У Вальронда были свои бодигарды и я только немного усовершенствовал эту систему. Моряки уже на второй день высадки , сказали что надо брать власть и иного главы громе адмирала, они на Груманте не видят и ко мне была сразу же представлена зримая и незримая охрана, ибо от сухопутных можно ожидать чего угодно.

     Насладившись немой сценой, я сказал, что у нас была такая же идея, как и у них, ибо в нашей ситуации жизнеспособна только монархия, в данном случае Великое княжество Грумант. Но править я собираюсь самостоятельно, хотя и с помощью Совета но марионетки из меня не получится.

     Ну и для еще более яркого финала темы, ко мне на прием заявились Первый староста поморов Евсей и батюшка Савва, которые объявили, что народ просит князя Вальронда принять княжение над своим народом. И завтра прибудет челобитная депутация от родов Груманта.

     Вот так началось мое Великое княжение. Конечно на эскадре, как мы привычно называли свое сообщество были недовольные, но Тайный приказ, первый княжеский департамент организованный мной, локализовал недовольство, иной раз более чем жестко, и старший майор Глебовский был тут полностью прав, мягкость власти в таких ситуациях была недопустима.

     Правление свое я начал с укрепления обороноспособности государства и идеологии.

     Нынешние флоты сопредельных государств были нам естественно не страшны, все эти каравеллы и галеасы, нашим 76 мм орудиям и ДШК были если и не на один зуб, то максимум на три, но до становления княжества Грумант, нам контакты с заграницей были ни к чему. Тут могли шляться, датчане и англичане осваивающие добычу китов и я без всякого сомнения приказал в стомильной зоне, уничтожать все суда, кроме русских. На входе в Княжескую бухту (так она теперь называлась) в скалах было с помощью взрывчатки и такой то матери, построено два пушечно-пулеметных форта с радарами. Запас корабельных радаров был на судне снабжения, но я приказал их беречь ибо замены и серьезного ремонта увы не предвиделось. Так что включались радары очень редко и только по особому запросу. Это же касалось и радиоаппаратуры.

     Кстати всем штатским технарям я дал офицерские звания, начиная от техник-лейтенанта и выше соответственно должности или специализации, с внеочередным производством уже имевших звания, с соответствующим окладом жалования и с обязательной доплатой за преподавание. Этим я прикрепил их к военно-морскому коллективу. Были открыты две школы для детей поморов и наших будущих чад. А еще я повелел устроить Университет и поручил это Всемирной Княжеской Академии Наук, моей личной хохме…

     Как я уже рассказывал , в море был подобран баркас с учеными с потопленного немецкой подлодкой научного судна. Что характерно, спаслись исключительно МНСы числом две неполных дюжины. И я решил мотивировать этих молодых сотрудников, лучшим в мире мотиватором после секса… Самолюбием!

     Я собрал эту публику, поздравил всех с чином профессора и объяснил, что в виду того, что они самые образованные люди этого мира, то они отныне считаются Всемирной Княжеской Академией Наук и следовательно они теперь Академики (золотые бляхи и мантии последуют) , а президента академии пусть наши академики выбирают сами из своих рядов и пусть победит достойный и академиков проводили в корабельный кинозал.

     Когда я через час заглянул туда, то застал несколько не академическое зрелище. Как выяснилось из двадцати двух академиков было выдвинуто три кандидата от групп и пять самовыдвиженцев, что вылилось в общую драку. Лишь один из академиков скромно находился в стороне и не имел повреждений в одежде и следов на лице. Это был молодой ученый из Петербурга Владимир Лукошков, его я и назначил президентом Академии наук и параллельно ректором Княжеского Университета.

     В своей напутственной речи, я объяснил им (ограбив на цитаты двух вождей из своего времени) , что кадры ныне решают все и все академики должны параллельно с научной работой, делать серьезный упор на преподавание и быть культуртрегерами идеи внедряемой в массы на тему, что нашим соотечественникам сейчас надо учиться, учиться и учиться. Причем учёным мужам придется преподавать и в университете, и в школе. Полное название университета , по моему приколу звучало так... Грумантский Княжеский Университет имени Лопе де Веги (это я просто вспомнил анекдот из своего времени*, а ученым объяснил что с таким названием в последствии будет проще влиться в Мировой научный мир, и народ сразу проникся.

     

     *Идет собрание колхозников с повесткой "Как назвать наш колхоз".

     Следуют ленивые предложения типа:

     "Заветы Ильича", "Красный Октябрь" и.т. д. – но все это уже было.

     И тут встает дремавший до этого мужичонка и предлагает:

     - А давайте назовем наш колхоз имени Лопе Де Вега-.

     Народ обалдевает и спрашивает этого самого мужичка:

     - Ну а что это такое?

     - Да я точно и не знаю, но уж больно на "е* твою мать" похоже.

     

     С идеологией же вопрос начал решаться несколько позже и шел он по нарастающей, особенно после раскрытия «Заговора помполитов»...

     В Российской республике была сохранена структура Доброфлота и туда входили практически все гражданские суда, но для политического контроля в штаты была введена должность помполита и на этих должностях было много скрытных членов распущенной РСДРП, которые и решили устроить Якобинский термидор, на отдельно взятой эскадре, но вот не учли товарищи комиссары психологический фактор. К моменту Пролетарского восстания, подавляющее число матросов были техник-лейтенантами и выше, а не имеющие технических специальностей были произведены в боцманматы с жалованьем близким к офицерскому. И когда им предложили вернуть себе пролетарскую сущность и свергнуть новых «драконов», за ними пошли единицы. Причем народ так разозлился, что часть пролетарских трибунов просто ушли за борт с привязанными к ногам колосниками. А выжившие термидорианцы пошли на шахты, кроме организаторов естественно, получивших баницию с веревкой за Измену Родине. В замкнутых социальных структурах, любая политическая Фронда смертельно опасна и если ее не уничтожить, она уничтожит эту структуру.

     Диалектика борьбы однако.

     А вот вопрос с государственными финансами разрешился самым неожиданным образом.

     На одном из транспортов, в ящиках с маркировкой гласящей, что в них находятся, упаковки бумажных мешков, оказались сто миллионов Червонцев Российской республики в купюрах, предназначенных для стратегических закупок в той Скандинавии. Секретный груз сопровождал чиновник из Министерства финансов со знаковой фамилией Шлиман и трое сопровождающих из службы инкассации. Инкассаторы оказались активными участниками заговора и накануне изолировали Шлимана в каюте, оставив с ним одного охранника, а остальные двое ушли делать Революцию. Но товарищ Шлиман, несмотря на ботанический вид мелкого местечкового бухгалтера, имел за спиной школу Одесского эсэровского подполья времён недолгой германско-петлюровской оккупации и службу в особом отделе у батьки Махно, и понимая что ему и так, и так не жить… (победят путчисты, уберут как не нужного свидетеля, проиграют, окажется в стане побежденных с непонятным статусом), убил китайским ударом под нос конвоира (удару этому его научил в Одессе один китайский массажист) и просочился к Мазуру, с которым был дружен по совместному преферансу. Шлиман рассказал Мазуру и про деньги, и про заговор. Про заговор Мазур уже знал, Старший майор Глебовский зря свой хлеб не ел, а вот по деньгам финансиста сразу представили мне и так у нас появился Главный дьяк казначейства и своя валюта. Но где валюта, там и финансовый аппарат, и я вспомнил девушек из финансового техникума и спустил им контрольную работу, на тему привязки трудодней к червонцам, чешуйкам и производственному процессу. Бумажные червонцы Российской республики напоминали Советские червонцы тридцатых годов, но вместо Ленина на них были Пугачев, Разин, Болотников и на бумажке в один червонец Кампанелла (я так понял это была шутка товарища Спиридоновой в огород маститых теоретиков).

     

     Чешуйками же были монеты ходящие среди поморов, в основном серебряные и золотые, но были и медные, ибо золото и серебро на Груманте присутствовали, а вот медь была только покупная из старых запасов. Технология изготовления чешуек была простейшей, делалась грубая проволока, плющилась и клеймилась двумя местными златокузнецами работавшими при Первом старосте, которых я при первой же возможности перевел в Кронштадт.

     Работа по специальности для финансисток не была обязательной, но я надеялся вытянуть из их состава нужные кадры не только по финансам, и я собирался применять эти кадры и в других сферах, плюс я пропустил их через тест определения IQ с элементами психологического анализа, который они и сами должны были в дальнейшем проводить со всеми кто будет с ними общаться по служебным вопросам. Тест этот был написанный мною по памяти, ибо тестов этих в прошлой жизни я прошел по роду службы туеву хучу. Кропая тест, я вспомнил историю про одно забавное тестирование из той самой прошлой жизни*

     Из восьми представленных работ я обратил внимание на семь. Одна была готовым проектом, три были вельми толковыми дополнениями к оному и еще три были занудливо добротны, а последняя не блистала, но была старательной и четырех последних соискательниц я сразу отправил к Дьяку Казначею Шлиману, а вот первую четверку вызвал на ковер и не приглашая присесть стал проводить дознание ибо подозревал по общему слогу работ, что это команда и автор идеи, это только одна из них, а остальные так сказать, на подхвате.

     Я оказался прав в своих подозрениях, это была команда и старшей там была красавица Наташа Иванова (урожденная княгиня Голицина). Ее я назначил начальницей своего секретариата, а девушки стали сотрудницами оного. Они были членами тайной дворянской организации «Корде» названной в честь убийцы Марата Шарлотты Корде. Их идеей фикс была месть за Великого князя Михаила расстрелянного в этом Мире в 1917 году, тогда вместе с ним погибла тетушка Натальи. Их целью были Ленин и Свердлов, но эсэры ликвидировали эту цель самостоятельно и девушки остались не у дел и тут очень удачно появился князь Грумантский со своей черной собакой и они решили служить ему и не только служить, но и охранять. У каждой из девиц был за подвязкой изящный Walther Model 9, причем пули в обоймах были подпилены крест на крест.

     И этой ночью Наташа пришла ко мне в каюту, а в следующие ночи меня почтили своим присутствием и ее товарки. Все это они объяснили тем, что будут теперь денно и нощно меня охранять, против чего кстати, я был не против.

     

     

      Мой секретариат работал днем и ночью, и в обе смены девушки трудились весьма продуктивно. Наталья сказала, что они все обязательно должны от меня понести, дабы княжеский род не знал переводу. И вообще, вопросы рождаемости очень важны для княжества и посему, само понятие бастард, должно быть вычеркнуто из местного словаря.

     Короче мы засели за местный гражданский кодекс, который я не мудрствуя лукаво назвал Домостроем. Нет, у женщин были равные права с мужчинами, но было официально разрешено многоженство и любые дети на стороне считались отныне законными и писались по отцу. Дело было в том, что у поморов был сильный перекос проценте женского населения, а в Эскадре наоборот. Так что Совет единогласно одобрил этот пункт Домостроя Княжества Грумант. После моей княжеской инаугурации, Совет был переименован в Боярскую думу, я конечно опасался, что не все примут такое название, но учитывая, что народ отходил после моей коронации, а погуляли мы хорошо… Совет и Электорат принял любые свершения.

     Для этого празднества было выбрано красивейшее место в окрестностях, Теплое озеро, а отныне и вовсе Княжеское. Это была изолированная горная долина, где благодаря сразу трем термальным источникам образовалось озеро и все его берега в радиусе километра были зелеными. Вход в долину был через ущелье и элементарно оборонялся, хотя его и снаружи было легко закупорить, но это было вполне решаемая проблема, ибо в трюмах одного из транспортов были автожиры, два боевых А-7 М и один военно-транспортный А-7ЭТ. Что было самым интересным, их экипажами были мои девушки. Они занимались в Клубе ДОСААФ, там были завербованы ЧК и внедрены в экспедицию в качестве засланных Казачков, то есть казачек конечно. А-7М были боевыми машинами вооруженные тремя пулемётами и восемью ЭрЭсами, они могли так же нести ФАБы 500 и 100, и контейнеры Гроховского под восемь пассажиров. А модель А-7 ЭТ была экспериментальным транспортным аппаратом с закрытым салоном вместительностью в семь человек и вооруженный спарками из ДШК* и Шкасов*, включая экипаж. Эти машины могли унести нас на тысячу километров в любую сторону, на высоте пять километров. Там я и решил сделать свою частную резиденцию. На склоне одной из скал после схода ледника образовалась терраса и несколько пещер выходящих на нее, там я и приказал начать строительство. Изначально там поставили домики-контейнеры, а в пещерах закипела работа. Первым делом пещеры стали закладывать стеной из стеклоблоков, по пути сюда, но еще в своем мире, эскадрой был затрофеен шведский сухогруз, с грузом этих самых стеклоблоков под которыми при досмотре нашли две четырехорудийных платформы Bofors L60, с большим БК. И стеклоблоки и пушки, пошли на мое озерное обустройство. А все автожиры, кроме дежурного, я после праздников перегнал на террасу.

     

     *ДШК Дегтярева -Шпагина крупнокалиберный, пулемет калибром 12,7 мм.

     ** Шкас – (Шпитального — Комарицкого авиационный скорострельный) пулемет калибром 7,62 мм. Темп стрельбы 1800 выстрелов в минуту.

      Коронация князя была помпезной, тем более это была первая коронация на Груманте. Гостей было человек двести… старшие офицеры с эскадры, главы родов, новое и старое начальство всех видов и естественно с женами и спутницами. Принаряженная толпа окружала площадку, в центре которой стоял я в адмиральском мундире, но с непокрытой головой. Сзади меня красовались мои княжны затянутые в подогнанные по фигуре офицерские морские кителя. Перед нами находился Совет в полном составе с епископом посредине. Епископ, Староста, Глебовский, Иванов, Петрухин и Паратов, по очереди произнесли тексты челобитных на княжение от народа Груманта, прервались на одобрительные здравицы толпы, после чего епископ Грумантский Савва, подошел ко мне с короной спешно изготовленной местными златокузнецами. Епископ начал протягивать руки с короной, ожидая, что я по сценарию преклоню выю и он меня коронует. Но я почему-то вспомнил известную картину Жака Луи Давида, где Наполеон сам одел на себя корону вырвав ее у Папы и я буквально по наитию повторил этот жест и судя по тому, как заорали ура мои моряки, это было правильное решение. А потом естественно был банкет, вернее банкеты.

     Для, руководства столы накрыли прямо на берегу Княжеского озера, а в Белеке и Кронштадте организовали фуршет на улицах. В нашем Караване, очень удачно затесался спиртовоз, а среди провизии было несколько сот ящиков лимонного концентрата и большой специалист по напиткам, боцман Тарасюк, сделал шикарную лимонную тридцатиградусную наливку, которая птицей летела, под местные рыбные деликатесы. Но как говорил Первый секретарь Грузинской ВКПб Лаврентий Берия: "Партийная работа, это очень сложная работа и расслабляться ответственным товарищам нельзя никогда".

      И тут в разгар пиршества пришла радиограмма с крейсера «Сокол» (бывшего сухогруза превращенного в супер-рейдер). На «Соколе» установили несколько автоматических зенитных установок , там же была на постоянной ротации рота морпехов с пулеметами и получилась супервундервафля для этих вод. В ближней акватории успешно дежурили «Речные крейсера», а вот «Сокол» и его систер-шип «Орел» осуществляли контроль за дальними водами. Они оба имели комплексные двигатели, то есть могли работать и на нефти, и на угле и ходили парами, находясь в визуальном контакте, на эту тему был мой строгий приказ. Тут я дул на воду, на молоко и на Ямайский ром в придачу, ибо потеря хода нашего одинокого корабля была чревата букетом ненужных осложнений и утечек.

     А так «Корсары Князя» паслись на дальних подступах к Груманту, периодически выходя на периферию торговых путей и беря призы. Грузы шли в магазины и на рынки, экипажи на угольные копи и рудники, а суда, какие поморам, а какие и на дрова. С «Сокола» сообщили что захвачен шведский галеас, оказавшийся дипломатическим судном ведущим посольство шведского короля во Францию. Плыло в составе посольской флотилии три корабля, но они нарвались на эскадру датских пиратов. Один шведский корабль был потоплен, корабль посла сцепился в абордаже с пиратским флагманом, а третий, корабль шведов обратился, в бегство и целых два пирата погнались за ним, а потом в разгар боя начался шторм. Сцепившихся флагманов унесло в северный воды, дипломаты смогли победить пиратов, но попались в руки морпехам с «Сокола». И тут всплыла интересная информация… Среди писем которые посол вез французскому королю, было секретное послание с просьбой, по тихому удавить посла и двух из трех его помощников и дела вести с третьим из них. Лейтенант морпехов знал французский и это в данный момент было очень удачным. Так что я приказал доставить барона Паткуля и сопровождающих его лиц на "причал торпедных катеров номер семь"... Это был секретный объект в дальнем фьорде, названный мною по имени ностальгической пивнушки на Москве реке из прошлой жизни. Там была база личного спецназа каперанга Мазура. И там же было одно из присутствий Тайного приказа старшего-майора Глебовского. Звания я оставил российские, так было привычнее народу. Только добавил в должностную и сановную терминологию, дьяков, бояр и.т.д.

      Когда после шторма на «Соколе» согласно предписанию ровно на пять вращений включили радар, на экране появилась тусклая засветка цели. Это означало очень большой корабль, маленькие деревянные суда радар не видел.

     «Сокол» и «Орел» изменили курс и взяли в клещи объект, который оказался двумя намертво сцепившимися в абордаже судами. Шведы победили пиратов и взяли богатые трофеи, включающие партию невольниц, но понесли такие большие потери, что не могли даже расцепить корабли.

     Огромные суда княжеской эскадры поразили шведов и естественно, ни о каком сопротивлении не было и речи. Барон Паткуль официально сдался командиру «Сокола» и передал ему тубусы с дипломатическими документами в которых, как уже было сказано выше, полиглот лейтенант Иванов вычитал интересные вещи, по поводу казни в Англии барона Паткуля и двух его спутников, из его старых сотрудников. По приказу князя, Вспомогательные крейсера снялись с дежурства, взяли на буксир трофеи и взяли курс на «Причал торпедных катеров», секретную гавань в фьорде, где была база рейдеров, гарнизон морпехов и отделение СМЕРШ (так между своими назывался Тайный приказ). Там же базировалось секретное оружие, подводная лодка Щ-201, которой командовал друг Мазура кавторанг Маринеско, тайно присоединившийся к эскадре после ее выхода в открытое море.

     Базу эту, я так назвал по ностальгическому воспоминанию о чудесной пивнушке на дебаркадере напротив Парка культуры имени Кой Кого. Дааа, хорошее пиво было в прошлой жизни.

     Так сложилось, что все крупные державы мира одновременно решили менять концепцию речных и прибрежных флотов, на более широкую. Секретный проект по созданию подводного флота назывался Республика. Подводная эскадра состояла из семи лодок и базировалась в окрестностях нового глубоководного порта Мурманск, построенного по государственной программе «Океанский флот». Особенностью этой эскадры было то, что каждая субмарина считалась отрядом, в которую входила сама подлодка, корабль снабжения с полным набором всего, что надо для успешной подводной войны и броненосный плавучий док, в котором подводная лодка доставлялась в квадрат боевого применения. Док был до зубов вооружён и также имел запас БК и горючего для своей субмарины.

     Бронедок и корабль снабжения «Ща», под завязку набитый БК и ЗИП, так же присоединился к эскадре, и это была личная многоходовая разработка старшего майора Глебовского.

     

     Я лично прибыл на встречу с бароном Паткулём и показал ему письмо с приговором от его короля, а представил тех кто должен был передать королеве Марии «расстрельный документ», а потом на глазах барона и его двух так же приговорённых сотрудников, приказал повесить их палачей, которых, как ни странно звали Розенкранц и Гильденстерн.

     

     Прочитав письмо, барон грустно сказал, что история Амлета* повторяется. И потом я спросил шведа, хочет ли он стать герцогом и хочет ли служить Православному монарху. Но предупредил, что присягу могу принять только у православного. Герцог Пикуль (так теперь звали барона Паткуля) и его люди с радостью прошли обряд крещения, вместе с ними окрестились и освобожденные невольницы, сразу же нашедшие себе пары среди освободителей (герцог узнав, что на Груманте это ненаказуемо, незамедлительно озаботился герцогиней и двумя официальными наложницами).

     Так у меня появился Канцлер по иностранным делам, он же энциклопедия по нынешнему миру. Геополитическая ситуация в Европе была на сегодня следующая…

     В Англии правила королева Джейн Грей Первая, которая в этом мире повесила своего мужа и тестя по обвинению в государственной измене, колдовстве и связи с нечистой силойи выдав первым своим эдиктом практически копию Манифеста о вольности дворянства несчастного Петра III, который не спас его, но сильно укрепил позиции королевы Джейн.

     Королева Мария укрепилась со своими сторонниками в Кембридже и Кингс-Линне, но ее мятеж не получил распространения. В Кембридже войсками королевы Джейн, была блокирована ее небольшая армия, у которой не было ни сил ни желания для решительного штурма. А в Кингс-Линне стоял галеас с похищенной сторонниками Марии королевской казной.

     Неудавшийся палач барона Паткуля рассказал, что в трюмах посольского корабля под видом дегтя, хранятся четыре бочонка с золотыми кронами и один бочонок с драгоценностями. Все это было свадебным подарком недавно овдовевшего короля Эрика XIV, решившего объединить престолы Англии и Швеции.

     

     *Амлет - Прототип Гамлета, полулегендарный принц, из исландских саг скальда XIII века Снорри Стурлусона.

      Герцог Пикуль дал мне полный геополитический расклад по Европе и он радовал тем, что главным монархам, сейчас явно не до Груманта…

     Во Франции сейчас царствовал король Генрих II, который сейчас по уши завяз в войне с Италией.

     В Дании правил Христиан III , который сейчас был занят подавлением Ганзейского бунта и тем, что Шведская корона спешила сделать из Англии союзника ибо Датский флот и армия были сильнее Шведских, а спорных территорий хватало. И была еще скрытая Норвежская фронда протестующая против унии с Данией.

     В Испании король Филипп II, был занят разборками с берберами и маврами.

     Так что самым сильным и опасным для нас королевством в регионе была Дания.

     На Руси же царствовал Иван Грозный, прозванный за жестокость Васильевичем и в Европы он пока дальше Ливонии лезть не собирался.

     И вот в свете данной информации, у меня созрела идея по ближайшей военно-дипломатической сверхзадаче… и главные роли в ней должен был играть плавучий док с подлодкой и мой новый канцлер.

     Операция «Троянский конь» состояла из двух частей … рейд в Кингс-Линн, с целью захвата королевской казны и дипломатический визит в Лондон.

     Операцию возглавил лично, каперанг Мазур. В Док (корабль так и назывался – Док, и моряки не хотели менять это имя) загнали субмарину, неузнаваемо оттюнингованный дипломатический галеас, получивший название «Тюлень» и две вооружённых десантных баржи типа «Болиндер» .

     Горстью изюма на этом торте был Первый батальон из бригады морской пехоты княжества, сформированной из батальона собственно морпехов и команд конвоя.

     Канцлер сообщил , что по полученной им информации, в догонку шведскому посольству, должна была подойти датская эскадра из пяти вымпелов, для сопровождения и охраны королевы Марии (датчане узнали про казну и решили поживиться). И корсарское нападение на шведский дипломатический корабль явно не случайность).

     Надо сказать, что солидная часть датского флота имея, каперские патенты терроризировали прилегающие к Дании акватории вплоть до их дальней периферии, считая все это Датскими водами. Ганза платила за проход своих судов, но это не всегда помогало, что и послужило одной из причин Ганзейского бунта.

     Я здраво рассудил, что пока техника из ХХ века работает, ее надо использовать на полную катушку и с пользой для, княжества, нарабатывая, авторитет на будущее, с чем согласились все члены Узкого круга и даже адмирал-инженер Паратов.

     До Кингс-Линна было три тысячи миль, при крейсерской скорости «Дока» 15 узлов, это примерно сто часов хода, так что вполне достижимое расстояние для «Дока» имеющего автономность десять тысяч морских миль.

     «Щуку» он должен был выпустить по дороге, для, перехвата датской эскадры, сам направится в Кингс-Линн, где произвести изъятие английской казны и по возможности пленение королевы Марии. После чего доставить «Тюленя» к устью Темзы.

     «Док» уверенно разрезал волны увеличив скорость на несколько узлов ибо заметно полегчал. Он только что выпустил в море «Щуку». Радар засек групповую цель и автожир подтвердил что это датская эскадра в пять вымпелов. Вторым пилотом полетел один из помощников канцлера, бывший моряк не убоявшийся неведомой механической птицы и он прекрасно разбирался в типах и принадлежности судов. Баронет без наследства, в детстве сбежавший из отчего дома а ля капитан Грей, на корабле познакомился с Паткулем и пошел к нему на службу.

     «Щука» была экспериментальной , на ней было три орудия, два КТ-28 76 мм и одна сорокапятка 21-К, плюс три ДШК, и восемь торпедных аппаратов (6 носовых и 2 кормовых). Субмарина была предназначена, для секретных рейдов на торговые коммуникации. Ну а местные парусники были для нее, как тушканчики, для крокодила. Капитан Маринеско решил сначала проверить свой торпедный глазомер и лихо поразил двумя торпедами три цели. Три корабля очень удачно сблизились и когда два взорвались после торпедного дуплета, третий не выдержал подобного соседства и лег на борт и стал тонуть. На остальных двух датчанах испытали бортовую артиллерию. Сорокопятка просто прошивала галеасы насквозь (некий складской умелец выдал им бронебойные снаряды, за что позднее, начарт и боцман получили по хорошей клизме с касторкой и патефонными иголками и отдельно они получили за то, что вместе с боеприпасами был отгружен пехотный колесный лафет к КТ-28) и капитан сделал для себя зарубку на тему, что этим калибром надо бить только по орудийным палубам. А вот семьдесят шесть миллиметров осколочно-фугасных снарядов из короткоствольной танковой пушки сработали на пять с плюсом. И отлично показали себя ДШК где в лентах, каждый третий патрон был зажигательным. После нескольких очередей корабль запылал и через какое то время был переломлен пополам взрывом крюйт-камеры. Все это снималось на фото и кино камеры, с моря и с воздуха. На автожире висела пара стокилограммовых бомб, но им целей, не досталось. В отличии от «Дока», который шел в режиме «Невидимка» обходя или уничтожая всех свидетелей, «Щука» не стала топить две уцелевших шлюпки, ибо легенды о страшном черном корабле сопровождаемым жуткой огромной птицей, должны были малость отпугнуть от этих вод датских моряков.

     

     В Кингс-Линн штурмовая группа прибыла ночью на двух бортах. Десантные баржи шли малошумным ходом (выхлоп уходил в воду). Брандвахта отсутствовала, как явление, но окрестности на всякий случай, бдительно контролировали снайперы с винтовками оборудованными Брамитами*. Абордаж королевского галеаса прошел штатно, спящую палубную вахту взяли в ножи, пьяную охрану повязали в кубрике, капитан корабля и пара офицеров пытавшихся сопротивляться получили по пуле из бесшумных наганов. Ребята Мазура свое дело знали. На баржах были заранее смонтированы грузовые стрелы и перегрузка королевской казны на баржи произошла штатно, после чего оставив в Крюйт-камере динамитную шашку с раздавленным кислотным взрывателем, десантники удалились почти без шума (разнесенный из ДШК бриг был мелочью).

     А Док приняв на борт баржи взял курс на устье Темзы, для высадки дипломатического судна.

     «Тюлень» свободно прошел устье Темзы и гукор королевского флота обративший на них внимание, попался только возле Ширнесса откуда их сопроводили по адресу Лондон, Вестминстер, Мидлсекс, Дворец Уайтхолл.

     Королева Джейн была удивлена и посольству Великого Княжества Грумант, и тому что канцлер и посол этого княжества (как ей шепнул Королевский секретарь) очень похож на одного шведского дипломата, и очень приятно была удивлена , когда странно одетые и странно вооруженные моряки, втащили в тронный зал четыре сундука с королевскими печатями, один из которых был открыт, но тем не менее, полный золота. Канцлер Пикуль рассказал как на них напали датские пираты, которыми командовал явный англичанин, но героические моряки Груманта отбили нападение и потопили пирата, а потом захватили шлюпку с этими сундуками, один из которых был уже вскрыт, а другие три , увидев на них королевские печати грумантцы не стали открывать и решили доставить законной королеве. Надо сказать что еще три сундука ребята заныкали, но все это согласно приказа. Но королева Джейн была рада и четырем сундукам, ибо казна была пуста и подарок Грумантцев был спасением. Был подписан договор о взаимных интересах и на этом довольные друг другом стороны распрощались. Ибо королева теперь спешила заплатить жалование войскам и начать поход на узурпаторшу (так королевы взаимообразно называли друг-друга). Но тут произошла случайность, которые в любых планах прорывают казалось бы стройную канву событий, на королеву совершили покушение…

     Отряд бифитеров идущий на охрану кортежа, внезапно развернул алебарды и протазаны и пошел в атаку на королевскую карету, сметая редкую поросль придворных и лакеев, но гвардейцы-оборотни не учли присутствие охраны Великого посла с Груманта. Шесть морпехов во главе с капитан-лейтенантом, выхватили из под красных сюрко* по паре наганов с Брамитами и встретили атакующих метким огнем из четырнадцати стволов, что стало для нападающих неприятной неожиданностью.

     Изменников было две дюжины и плюс трое командиров, рядовые схлопотали по пуле в лоб, а командиры по приказу капитан-лейтенанта, получили по пуле в колено и правое плечо. А герцога Глостера выхватившего стилет и шагнувшего к королеве, Иванов отправил в глубокий нокаут, богатырским морским ударом, чемпиона Флота по боксу.

     Королева Джейн покоренная всем этим до глубины души, попросила этих чудесных бойцов к себе в телохранители, но их командир, капитан-лейтенант Иванов* сказал, что все его бойцы благородные дворяне и вассалы Великого князя и без его личного разрешения не могут покинуть службу, но королева тем не менее пожаловала его графом и камергером, а морпехов баронетами. Иванов связавшись по радио, (используя Тюленя и Щуку, как ретрансляторы) с Грумантом и получив нужные инструкции, заявился к королеве уже в чине кап два и ранге боярина, и сообщил, что из глубокого уважения к ее Величеству, он как княжеский боярин, своей властью сопроводит королеву на поле битвы, дабы ее оберегать и лелеять. У морпехов были в багаже два 82 мм миномета с модернизированным экспериментальным БК, включающем в себя усиленные десятиперые мины несущие семьсот грамм усиленного ВВ, аналогичного по силе десяти кг ТНТ и зажигательные термитные мины. Это все должны были испытать в пути и тут подвернулся случай проверить новые мины на средневековых укреплениях.

     Отъезд на войну немного задержался из за допросов и казней , но рано или поздно армия двинулась в поход.

     

     *«БраМит» — советский глушитель для Нагана и винтовки Мосина. Получил название «БраМит» в честь изобретателей братьев Митиных.

     

     *Красные сюрко – для того что бы не слишком выделяться во внешнем мире, князь распорядился пошить, на сто лет раньше, чем в нашем мире, посольской охране плащи, как у гвардейцев, кардинала, с шитыми золотыми крестами, их морпехи одевали сверху своих чёрных комбезов, а береты оставляли свои, ибо берет был тут распространенным головным убором. Лондонские ювелиры кстати предлагали бешенные деньги за кокарды морпехов и Иванов разрешил одну из них продать, после чего местные мастера выпали в когнитивный диссонанс от тонкости работы неведомого ювелира, и незнакомых материалов и технологий. Кокардой РККА и РККФ была та самая «Марсова звезда», который написал в свое время пролетарский поэт Демьян Бедный, в стихотворении «Путеводная звезда»

     

     Фабричный молот, сельский плуг

     В её лучах горят.

     Рабочий, пахарь — брат и друг —

     Мы стали в тесный ряд!

     

     *Иванов – Ивановых на эскадре было настолько густо, что даже появилось неформальное прозвище «Эскадра Ивановых»

     

     

     

     Капитан второго ранга Иванов (в РККФ звания у морпехов и моряков были аналогичны) был брутальным бородатым красавцем (тут на флоте бороды разрешались) которому камергерский камзол и берет морпеха очень шли. А когда начался наконец поход на Кембридж, то королева пригласила моряка в свою карету, а на привале из кареты были выставлены фрейлины и дальше военный поход стал носить элементы романтической прогулки, в процессе которых молодой боярин охранял, холил и лелеял королеву к их обоюдному удовольствию.

     Королевская армия состояла наполовину из наемников и личных войск королевы, и ввиду резко выросшей кредитоспособности королевы, весьма надёжных, а вот вторая половина состояла из дворянских дружин и там могло быть все что угодно, но красные плащи морпехов, и их жуткие ружья были определённой гарантией порядка. Когда армия королевы Джейн встала на последний привал перед Кембриджем, на ее лагерь находящийся в состоянии стабильного бардака, налетели лихие кирасиры королевы Марии имея явной целью королевский шатер, но тут к кирасирам прилетела красивая птица обломинго в виде фырчания автоматов ППШ, которые смели всадников , как кегли, а мчащийся впереди храбрый капитан получил пулю из Маузера командира минометной батареи.

     Когда Королевский маршал поинтересовался этим невиданным оружием, лейтенант минометчик объяснил, что они купили его у гиперборейских купцов, по тройному весу золотом за каждый ствол и оружие это не действует в чужих руках ибо на нём лежит заклятие и именно поэтому они носят плащи с изображением креста. Слухи подвинули пару воришек и несколько придурков из баронских дружин попытаться завладеть таким дорогим и легендарным оружием, но морпехи блюли Устав караульной службы, а учитывая то, что в их вооружение входили морские бебуты из хорошей стали, кара злодеям была жесткой, им просто отрубали правую руку, а одного барона обидевшегося за своего племянника, повесили по приказу королевы. Так что желающие разбогатеть таким образом быстро закончились.

     Наконец Кембридж был взят в осаду и маршал Кемпбелл, даже попытался провести штурм, который был отбит лучниками стоявшими на стенах и кулевринами стоящими на башнях, (королева Мария успела подгрести под себя почти всю новомодную артиллерию). И тут в дело вступили минометы морской пехоты княжества Грумант.

     Лейтенанта Рыбакова прозвали «Две мины», за его присказку –«Мне для одной цели нужно две мины, одну по цели, а другую про запас». Он был гениальный минометчик, создал свою систему наводки и прицеливания и попадал в видимые цели практически с первой мины.

     На восемь башен он потратил одиннадцать осколочно-фугасных мин, для стен хватило шести зажигательных. После второго залпа стены опустели, лучникам не понравилось гореть за живо.

     Ну и второй штурм был вполне успешным, причем на столько , что королева Мария отравила себя ядом (после чего задушила себя шнуром от портьеры и два раза ударила себя кинжалом). Ее бывшая свита коленопреклоненно встретила истинную королеву и дружными рядами отправилась, кто на виселицу, кто в пыточные подземелья.

     Королева Джоана никогда и никому ничего не забывала, ни плохого, ни хорошего.

     А потом был веселый и пьяный поход в Кингс-Линн, который капитулировал, как только к нему приблизились королевские войска и там на рейде уже стоял на брандвахте «Тюлень» пустивший за это время на дно залива несколько судов стремившихся покинуть становившийся с каждым часов все негостеприимнее порт. И был праздник, и была у кавторанга бурная ночь с августейшей любовницей и помпезные проводы (с черточкой грусти) утром.

     Ну а потом «Тюлень» встретился с «Доком» и вернулся на свой насест где на него набросился ремонтный персонал.

     *История про тест в следующей главе

     

     

     Как то раз на нашу группу, бывшую на переподготовке при одной хитрой Академии, напустили психолога с тестами. Подобные собеседования мы, по роду деятельности, к тому времени уже проходили не раз и даже не три раза, и мало того, не так давно, на спец-факультативе, мы прослушали курс по психологическому тестированию и тесты там были, посложнее чем Люшер и Кэттелл. Наш тогдашний лектор, веселый старичок после-пенсионного возраста, говорил нам, что дабы сбить с толку вражеского психолога, над подкинуть ему намеки на сексуальные нюансы своего характера и злыдень сразу забудет про установки своего командования и начнет вас колоть на предмет клубнички. Старичок вдобавок рассказал нам анекдот, про испытуемого, у которого любая геометрическая фигура, ассоциируются с сексом. Финальная фраза анекдота- "А чего вы мне такие сексуальные картинки показываете" ,вызвала бурный хохот (тогда этот анекдот был еще свежим). В связи с данными нюансами, мы не могли упустить возможности слегка развлечься и решили считать психолога "вражеским". Тем более, что психолог попался сравнительно молодой и очень гордящийся своей профессией, кстати, как правило вызывающей у неокрепших умов робость (но не у нас). Так что тестирование обещало быть интересным...

      Первым делом нас рассадили за отдельными столами каждого и раздали первый тест, это был опросник Кэттелла, но весьма сокращенный, вместо 187 пунктов, там было 62. То есть реальных выводов по оценке индивидуально-психологических особенностей наших личностей, по данной обкорнанной версии, сделать было нельзя, но жреца Бихевиоризма судя по всему это не волновало, он видимо в своей работе проповедовал принцип, главное не победа, а участие, ну и рабочее время экономится.

      Ну а после заполнения опросника, нас стали вызывать по одному и первым на прокрустово ложе имени Люшера, попался Аким. Посмотрев на зеленый и желтый квадраты, Аким заявил, что видит муравья вожделеющего слониху. Борька сказал, что предложенные ему цветовые комбинации, наводят его на мысли о женской бане. Птица, честно признался, что боится красного цвета, так как он напоминает ему о медведице в брачный период... и.т.д. Причем Андрей, Таракан и Арканя, изображали нормальных испытуемых, то есть без отклонений.

      Последним, к порядком дезорганизованному коллеге Фрейда подсел я, проведя на него впечатление стандартного испытуемого и почти совсем успокоив. Спросил на последок, какой он как специалист даст диагноз, человеку, который привык ходить все время с топором и испытывающем по утрам, любовное влечение к поющим птицам (слова секс и эротика, тогда в СССР не было). Психолог, который почти успокоился, менторским тоном объяснил мне, что описанный индивид, явно имеет склонность к физическому насилию и возможно даже является латентным зоофилом (причем понятие термина зоофил он мне объяснил, а про латентный нет).

      Я безмерно загрустил и сказал, что ну никогда не ожидал от Эдуарда Хиля таких дурных наклонностей. И в ответ на изумленный взгляд оппонента, выдал, что вопрос мой произрастал из популярной песни Хиля: "Эге гей, Привыкли руки к топорам, Только сердце непослушно докторам, Если иволга поёт по вечерам".

      Но теперь мне все ясно и спасибо товарищ, что все разъяснили. А когда через неделю, наш генерал устроил нам допрос по поводу этого тестирования, мы честно ответили, что доктор нам понравился, только он немного странный. Всем сказал, что любит медведей и песни Эдуарда Хиля. Одно слово, психология.

     

     Путь домой оказался несколько веселее чем ожидалось. С «Щуки» сообщили, что на контрокурсе у «Дока» движется датская эскадра в составе двух дюжин больших кораблей, судя по всему несущих десант. То есть, как шепнула герцогу Пикулю, одна его старая креатура из посольства Дании, при королеве Марии, та самая эскадра которая собиралась в Эсбьерге. Этого агента герцог Пикуль, завербовал еще будучи шведским дипломатом бароном Паткулем, у младшего советника была страсть к игре в кости и он нарвавшись на шулеров с «заряженными» костями, проигопался, вдрызг и добрый швед ссудил своего молодого друга кошелем золота, а потом и еще одним и короче купил датчанина с потрохами.

     И каперанг Мазур решил совместить приятное с полезным, то есть и не дать нанести удар по союзникам и одновременно провести пропагандистский удар, нагнав ужаса на главного конкурента в этих морях.

     «Тюлень» снова вышел из «Дока» и сменив паруса на зловещий комплект черного цвета двинулся на встречу вражеской эскадре. Когда датские мачты появились на горизонте, на «Доке» включили дымогенераторы, новейшую систему маскировки и корабль превратился в облако лежащее на волнах.

     Когда датчане обратили внимание на «Тюленя», галеас подошёл на безопасное от датских пушек расстояние и открыл огонь холостыми выстрелами из штатных дульнозарядных пушек, которые дублировались его сорокопятками и ДШК и семидесяти шести миллиметровыми орудиями «Дока» и минометы лейтенанта Рыбакова, он как раз проверил свою систему наведения по морским целям. Зажигательные кассетные мины , так же изобретение Рыбакова, отлично себя показали. Огненный дождь идущий с неба вызвал такую панику среди моряков, что даже с не пораженных судов экипажи стали прыгать в воду.

     Подошедшая с тыла «Щука» истратила две торпеды на самые пузатые транспорты с десантом, подводники тоже проводили тренировку, по избирательному поражению групповой цели. Флагманский галеас грумантцы не тронули, дав ему сбежать, дабы оповестить внешний мир о страшном корабле с черными парусами появившемся в Северных морях.

     «Щука» была вынуждена всплыть, что бы подобрать несколько спасшихся датчан с одинокой шлюпки. Капитан подлодки заметил, что в этой шлюпке плывут женщины в ярких восточных одеждах, причем с ними нет ни одного датского моряка.

     Амина быстро приняла единственное верное решение. После того , как их шебеки попались эскадре гяуров и не смогли от нее уйти, получив залп картечью уничтоживший большую часть команды сгрудившуюся на палубе в ожидании абордажа, она со своими четырьмя боевыми подругами дорезали выживших, а когда датчане взяли шебеку на абордаж, притворились пленницами и продолжили плавание на флагманском корабле. Когда отряд адмирала Пальстрема вернулся в Данию, его присоединили к эскадре идущей в Англию и вот теперь, года на корабли гяуров посыпался огненный дождь, настал момент истины и алжирские пиратки, захватив шлюпку покинули корабль, на котором разгорался пожар. И они почти спаслись, когда прямо перед ними разверзлось море и на поверхности показался черный ужас морских пучин из недр которого вылели белые дэвы и забрали девушек из шлюпки. В результате чего, к, капитана и трех его старших офицеров, появились боевые подруги.

     После этого инцидента, я приказал на наших патрульных судах, при встрече в море с чужаками тоже поднимать стилизованные черные паруса и иногда отпускать нарушителей не топя.

     А во всех приморских кабачках стали множиться слухи о Черных кораблях, которые охотятся за китобоями и датскими военными кораблями и сжигают их огненным дождем, а редких уцелевших беглецов пожирает змей Митгард.

     Адмирала Стурлусона, кстати повесили за потерю эскадры и бегство, а в наших водах, резко уменьшилось стороннее судоходство.

     

     А после блестящей победы на море была еще одна встреча. Ганзейская шнява шла под двумя флагами, Ганзейским и Московским, по крайней мере так их определил наш дипломат герцог Пикуль (бывший барон Паткуль). На корабле в Англию шло русское посольство под предводительством дьяка посольского приказа Осипа Непеи. Осипа Григорьевича, царь и Великий князь Иоанн Грозный послал подписать Большой торговый договор и заодно утвердить лишний раз свой Великий Титл, ибо не все европейские монархи признавали за Великим князем Московским титул Царя. Посольство плыло на английской эскадре, но попало в сильный шторм потопивший корабли, но когда шторм утих, на единственно уцелевшее полузатонувшее судно наткнулись ганзейцы и посольство вместе с гостинцами перешло на ганзейскую посудину. Московиты и остатки английской команды были хорошо вооружены и ганзейцы решили вместо ограбления, отвезти их в Лондон, за тройную плату разумеется.

     Кавторанг Иванов связавшись с Грумантом, осветил дьяку Посольского приказа все нынешние политические новации на Острове и выдал Осипу Григорьевичу рекомендательное письмо к своей венценосной пассии. И заодно, попросил по возвращению на родину, передать Его величеству царю Иоанну респект и уважение от Великого князя Груманта и сообщить что в ближайшем будущем с Груманта прибудет посольство.

     Надо сказать, что королева получив письмо от любимого морпеха окружила московитское посольство заботой и уважением. Был подписан взаимовыгодный торговый договор, куда был включен пункт об организации торговых конвоев под охраной военных кораблей и учитывая отсутствие у Московии реального флота, английские корабелы, под финансовое поручительство Великого Княжества Грумант (это все в своем письме предложил кавторанг Иванов).

     А мы, пока суд да дело, занимались хозяйственными делами. Подоспел первый урожай и элеваторы были набиты под завязку и был организован первый хлебный караван в Англию, который был составлен из трофейных парусников, эскортируемый «Соколом». И мы, дабы еще больше нивелировать датскую угрозу нашим морским коммуникация, устроили охоту на живца… Через агентуру герцога Пикуля-Паткуля был проведен вброс провокационной информации в определенные круги Копенгагена, о том, что этот караван помимо хлеба везет найденные на островах сокровища Викингов состоящие из добычи Гарольда Смелого, после его похода на Люцерну и прочих анабазисов. По легенде этот клад везли в Скандинавию на двенадцати драккарах и караван пропал тогда без вести и вот грумантцы, вместе с какими-то английскими корсарами, его будто бы нашли и везут на сохранение к лондонским банкирам.

     Дания собрала мощную боевую эскадру, включив туда все что могла и отправила ее за «Золотым руном». Встреча охотников и дичи состоялась у Шетландских островов, где у нашего каравана согласно слитой информации была назначена стоянка. В Грумантском караване было восемнадцать судов , у датчан было пятьдесят восемь вымпелов. На всех грумантских судах были ДШК, плюс был засадный полк из «Сокола» и «Дока» везущего шесть «Речных крейсеров». На всех судах естественно были сделаны мачты с черными парусами, ну и пошла потеха. Датскую эскадру почти всю сожгли за какой-то час, пятнадцать судов захватили (захваченных было в принципе больше, но совсем побитые просто утопили), а двум дали бежать, для распространения паники. Так что легенда о «Черных парусах» и «Огненных птицах», процветала и развивалась. Потерь практически не было, кроме пары десятков легко раненых при абордажах морпехов и севшего на воду автожира, у которого забарахлил двигатель. Автожир не утонул, но длительный ремонт заслужил, ибо забарахливший движок, было решено перебрать. Я приказал сохранить полеты авиации до необходимого минимума, и форсировать работы по организации ремонтных мощностей. А с "сокровищами викингов" история кстати не закончилась...

     

     

     Во главу экономики Великого княжества Грумант, я поставил уголь. Его тут было много, была возможность карьерных разработок и рабочая сила была, как вольнонаемные за хорошую зарплату, так и пленные браконьеры и пираты.

      Мои умельцы нашли железную руду и наладили выплавку чугуна (работы по выплавке стали так же велись). И мы начали первое производство машинерии на Груманте и это были угольные мельницы и примитивное прессовое произвлдство. Был построен Угольный комбинат, где уголь перемалывался в порошок из которого прессовались угольные брикеты. Первым потребителем оных был естественно флот, где паровые машины были на двойном угольно-нефтяном питании. Нефть мы берегли, хотя на Груманте она была и соответственная техника на караване имелась. На экспорт эти брикеты шли первым делом в Англию, так как там как раз массово входили в моду камины. На Груманте кстати, я провел жилищную реформу… большую часть населения я переселил в зоны термальных оазисов. А в холодных областях, где требовалось отопление, остались только моряки, военные, технари и рыбаки, для всех которых я ввел вахтовый метод, ну а в термальных оазисах отопление было излишним. На базе судов обеспечения, и местных кузниц и мастерских мы начали возводить небольшой металлургический комбинат полного цикла. И первым делом я озадачил технарей производством паровых машин из местных материалов. Одному трюмному технику я дал сразу капитана лейтенанта и статут боярича, за то, что он из подручных материалов собрал паровой трактор. И еще был тут один кунштюк… продолжительность жизни Грумантцев зашкаливала за двести лет, причем в районе сорока пяти лет старение организма затормаживалось и имунность организма буквально зашкаливала. Это было следствие купания в термальных озерах. Я настропалил медиков выяснить суть явления и заодно издал грозный указ, карающий вечной каторгой сброс любых отходов в термальные озера. А медики справились с задачей, обнаружив в термальных водах некий биореактив вроде колонии бактерий действующий на организм человека в случае десятка регулярных купаний и потом уже процесс оздоровления организма становился необратимым. Врача, фельдшера и медсестру составлявших данную научно-медицинскую группу, я серьезно повысил в званиях, пожаловал бояричами и даровал статус академиков. В Академии их встретили настороженно, особенно медсестру Аглаю, которая была мускулистой копией колхозницы с известной статуи лауреата пяти Сталинских премий и автора граненого стакана, скульптора Веры Мухиной. Но когда Аглая свернула богатырским хуком ( на корабле она занималась боксом) пару академических челюстей, ее настолько зауважали, что выбрали вице-спикером по этике. А потом она неожиданно для всех закрутила роман с ледащеньким профессором ботаником (в обоих смыслах) и к всеобщему изумлению они поженились.

     Из термальной воды, наши медики смогли выделить субстанцию, которая в течении трех месяцев сохраняла лечебные качества и при приеме перорально, трех капсул раз в три дня, организм пациента омолаживался лет на десять и приходиил в норму. Согласно лабораторным исследованиям, больше трех капсул не функционировали и следующий цикл можно было повторять только через несколько лет. То есть в полной мере и на полный вектор эффект обновления работал только для «купальщиков», в ряды которых посторонних мы допускать не собирались. Естественно, все данные по «Элексиру бессмертия» и лечебным качествам термальных вод были засекречены, а одного сотрудника, который стал собирать материалы, дабы осчастливить Мир, пришлось показательно (для узкого круга) казнить.

      И понятно, что я решил монетизировать эту панацею и первой пациенткой стала подруга нашего бравого морпеха королева Джейн.

      Оттюнингованный и довооруженный «Тюлень» в сопровождении парохода «Выборг» переделанного в вспомогательный крейсер, державшегося в отдалении, прибыл в Лондон с персоналом постоянного посольства Великого Княжества Грумант, в составе которого был лекарь с помощницей (помощницей была Аглая). Кавторанг, боярин Иванов обрадовал свою венценосную пассию возможностью омолодиться, коей королева естественно непреминула воспользоваться. Курс лечения, я оценил в сто тысяч золотых, но согласился во первых на рассрочку, а во вторых на выплату части кредита овцами (хорошо хоть не борзыми щенками, аки Ляпкин Тяпкин). Про овец кстати придумал Иванов, за что получил каперанга.

     

     

     

      Капитан шнявы «Камбала» Ван Страттен носил кличку счастливчик, ибо, как сказал ему одноногий хозяин таверны «Веселая мачта», толстяк Берг, «удача, это твое второе имя капитан». Ходил он под датским флагом так как в Голландию ему хода не было, ибо он попался на помощи Гезам, но под датским флагом он спокойно плавал и в испанских водах. И ведь в правду, удача не покидала капитана. Однажды его шняву затерло во льдах, когда он за кругленькую сумму повез одного барона охотится на легендарных белых медведей и судно выбрались из ледяного плена, практически без повреждений. От пиратов он уходил аж пять раз, три раза за счет скорости, а два раза с боем. И даже от Морского змея он смог спастись в одну страшную ночь. Тогда был шторм после которого корабль стал светится огнями Святого Эльма, что было весьма плохой приметой у моряков. И именно тогда на «Камбалу» напал Морской змей, вернее она в него врезалась. Потом в порту моряки с гордостью показывали дыру от рога чудовища над ватерлинией. На самом деле виной всему был груз рома который перевозил корабль. После шторма пара бочек стала подтекать и команда во главе с капитаном храбро кинулась спасать ценный груз, причем «спасено» было в результате больше двух бочонков. Короче к следующему шторму весь экипаж был в дрова и когда появились огни Святого Эльма, то боцман Гунсон, в припадке белой горячки привязавший себя к бушприту узрел прямо по курсу Морского змея (это был обломок погибшего корабля расцвеченный зелёным мерцанием). В этот обломок «Камбала» и врезалась. Во время знаменитого побоища, когда грумантцы уничтожили Датскую эскадру, «Камбала» была одним из двух уцелевших и сбежавших кораблей, но капитан Ван Страттен очень боялся того, что длительная полоса везения может когда-нибудь закончится. И когда он меряя шагами мостик проклиная этот штиль, увидел направляющей к ним оставляющий дымный след корабль с убранными черными парусами, то понял что настал тот самый переломный момент судьбы когда удачи превращаются в неудачи. Черный фрегат остановился вне зоны огня пушек шнявы и вывесил сигнал вызывающий к себе капитана. Ван Страттен не был трусом и приказал спустить шлюпку, ведь капитан первый в море после Бога и отвечает и за корабль и за экипаж. На борту его встретили матросы в странной одежде и со странными мушкетонами. А в капитанской каюте его ждали два человека со стальными глазами жестких воинов, уж в этом капитан разбирался. Сам капитан некогда повоевал на суше, командуя отрядом морских наемников во время Норвежского бунта, он занимался эвакуацией баронских и купеческих семейств, которых увлеченно грабили все стороны конфликта и Морской отряд «Зубастая камбала» вельми неплохо заработал на честном, хотя и не бесплатном сопровождении богатых семейств. За время этих анабазисов у капитана случилось летучие романы с несколькими баронскими и купеческими дочками, а так же с одной купчихой и двумя баронессами. Так эти дамы и девицы хотели закрепить лояльность охраны, что успешно и произошло. Беседу с капитаном Ван Страттеном вел начальник СМЕРШ, боярин, старший майор Глебовский. Вербанул он голландца легко, ибо первым делом шлепнул на стол солидную кису звякнувшую таким желанным золотым звуком, а потом и вторую такую же, объяснив, что это аванс капитану и команде за небольшую услугу, заключающуюся в сборе информации по всем портам Северного и Балтийского морей. Потом на стол шмякнулась третья емкость с золотом, но это были уже казенные суммы, на закупку товара для торговли в обследуемых портах, и к этим деньгам прилагался уже супер-карго эре Динго из людей герцога Пикуля.Так что департамент Зарубежной разведки СМЕРШ, развивался согласно нужному вектору.

     Мои красавицы из секретариата доложили, что ко мне рвется на прием один из моих ученых, новоиспеченный академик и профессор Смуракин. Он вечно носился со своей «солнечной астролябией», прибором визуально определяющим активность солнца, причем прибор был чисто механическим. Он был настырным и немного странным. Он в свое время добился своего включения в посольство отбывающее в Англию, что бы провести там и по дороге замеры солнечной активности, а в Лондоне купил местные одежды и теперь ходил только в них.

     Я принял Солнечного зайчика (так его прозвали за глаза) и он выдал мне интересную теорию… в момент нашего переноса сюда, профессор обнаружил резко выделяющийся из обычного ряда солнечный спектр и именно к этим параметрам приближается нынешняя активность солнца и есть вариант событий, при котором вновь откроется межвременно-мировое окно. Учитывая, что флот уже давно массово никуда не выдвигался (рейды и патрулирование не в счет) , я решил, что масштабные учения не помешают. И вот Док, четыре вспомогательных крейсера и три речных, выдвинулись в тот самый роковой квадрат, где мы некогда проявились в этом Мире.

     Мы естественно не стали лезть прямо в электромагнитное горнило (так прозвали точку вброса академики) и стали отрабатывать групповые патрулирования. И на второй день началось… сначала вырубились все рации, потом забарахлила электрика, потом померкло солнце и на море обрушилась стена тумана, а когда туман рассеялся и вся техника заработала, радар Дока засек жирную метку, куда я, объявив предварительно общую тревогу, отправил сбегать три Речных крейсера с которых доложили о двух объектах. Это были два огромных ржавых парохода, стостранной конфигурации и архитектуры всего, включая надстройки и трубы. Названия на бортах сохранились и судя по тому, что суда обзывались «Фридрих Ницше» и «Генрих Гейне», они были родом из Германии , но из Германии, явно не нашего Мира. Бумаг типа документов и бортовых журналов на кораблях не остались и судя по всему всю документацию уничтожили целенаправленно. И еще было похоже на то, что их где-то мотало лет десять, а то и двадцать, зато на палубе и в каютах было много костяков, причем часть из них явно принадлежала пиратам (судя по ржавому оружию и соответствующим лохмотьям).

     Я кстати приказал десантным партиям одеть противогазы и костюмы химзащиты, так на всякий случай. А вот груз в трюмах был неожиданнен и более чем ценен. Это были электрические кабеля всех разновидностей и прочие электро-аксессуары, упакованные со всей скурпулезной немецкой аккуратностью.

     Найдёныши были взяты на буксир и приведены на Грумант.

      Самое интересное, что вся эта электрика нам в скорости пригодилась.

     Ну а академику Смуракину я разрешил открыть Институт Солнца, на что выделил ассигнования. Ну что скажешь, заслужил собака.

     

     Эре Динго, суперкарго шнявы «Медуза» шел по улицам Риги, главного торгового порта Речи Посполитой. «Камбала» хорошо поплакала в этом году… Амстердам, Гамбург, Любек, Капенгаген, Кенигсберг, Стокгольм и Рига теперь. Уже обуже привычные разгрузка и погрузка и знакомый путь на Шетландские острова для разгрузки на пирсах Грумантской фактории грузов в основном состоящих из тканей и зерна, ну и разного ширпотреба. И вот в Риге, с самого порта за ним следят и судя по мастерству следящих это были люди инквизиции. Динго чувствовал их буквально кожей ибо его семья протестантов настрадалась от них по полной и именно благодаря инквизиторам их богатый купеческий род потерял большую часть торговли и стал близок к разорению. Молодого способного но бедного студиоза Стокгольмского университета приметил барон Паткуль и взял к себе ближники, где он многому научился, выполняя ту часть дипломатической работы, о которую дипломаты не хотели пачкать руки. С особым удовольствием он убрал Ватиканских курьеров, забрав ларец с бумагами и утопив тел в болоте. Ну а потом он прошел хорошую школу в Грумантском СМЕРШе, и кода он узнал как расшифровывается это название то поразился четкой точности этого термина. Ну а когда его обучили неведомой ранее методике, то Динго почувствовал себя почти всесильным и присягнул князю, поклявшись кровью.

     И вот сейчас он выискивал место, где позволит себя догнать и горе тогда кошкам, которые откроют эту мышеловку. У лейтенанта СМЕРШ Вольдемара Динго было с собой две гранаты Ф-1 и два пистолета Коровина. Инструктор сказал, что это не лучшее оружие и слабовато по сравнению с ТТ и Наганом, но за счет миниатюрности очень удобен для Тайной войны, но для пистолетов, что дают Динго, прилагаются специальные патроны со стальным стержнем в надсеченной пуле, так что с десяти шагов пробьют любую кирасу, и магазин тут был не однорядный на восемь патронов, а шахматный на двенадцать. И сейчас лейтенант опустив руки в специальные прорезы под сюрко, грел в ладонях рукоятки пистолетов. И вот наконец показался удобный переулок, куда Динго и свернул замелив шаг, а потом развернулся на встречу множащемуся стук подкованных сапог.

     Трое хмурых типов появились из за угла и двое из них сразу обнажили шпаги, а третий, судя по алому плащу явный начальник, спесиво произнес: «Суперкарго Динго, ты должен пройти с нами к прокуратору Святой инквизиции, для дачи показаний о своих связях с еретиками из Ледяной страны»-. И больше он ничего не успел сказать. Щелкнуло два выстрела и стражники рухнули на землю суча ногами и подвывая, получив по пуле в живот, а их старший тоненько визжа, упал на мостовую зажимая руками простреленное колено. Динго быстро допросил инквизитора и после второго простреленного колена выдал источник утечки, это был злосчастный боцман Гунсон, который по пьяни трепался в тавернах.

     Еще двоих инквизиторов дежурящих у крытой повозки он пристрелил на ходу и на этой же повозке отправился в порт, где приказал «Камбале» срочно поднимать паруса и уходить в открытое море. Отойдя из зоны видимости с берега, лейтенант приказал запускать паровую машину искусно встроенную в шняву, тем более, неожиданно упал ветер и тут появилась галера с которой стали требовать допустить на борт досмотровую команду. Динго приказал притвориться напуганными купцами и пошел в свою каюту к заветному стальному сундуку из которого достал автомат ППШ, сумку с магазинами и несколько «лимонок». После чего закинул в приблизившуюся галеру три гранаты и добавил два барабана из ППШ, на этом досмотр и закончился. А на подходе к Шетландам, болтливый боцман был повешен на нок рее. И на этом разведывательная деятельность «Камбалы» закончилась и она стала работать на маршруте Лондон – Леруик причем жалование было хорошим, работа спокойной и команда была довольна.

     

      С Шетландскими островами была следующая ситуация… номинально они относились к Шотландскому королевству, где ныне царствовал король Джеймс, бывший консорт, который балансировал между Францией, Англией и своими вельможам, так что ему было не до островов, где правил герцог Олбани, престарелый, но бодрый бабник и эпикуреец. Ему вечно не хватало денег и он с радостью передал княжеству Грумант, частично в аренду на сто лет, а частично просто продал земли возле Лерувика убил этим двух зайцев… и заработав, и получив пугало для врагов в виде базы Черных г.

      Французская эскадра с одним из претендентов на шотландский престол, решившего начать завоевание с островов, увидев три корабля под черными парусами, моментально сделали разворот на оверштаг. Ну а после того, как капитан третьего ранга Морозов командующий силами анклава Лерувик, подарил герцогу берберийский пиратский корабль вместе с грузом невольниц попавшийся рейдеру во время патрулирования в Канале, где мы иногда показывали для профилактики свой флаг, герцог стал наивернейшим другом и союзником княжества Грумант и отдарился землями возле Норвика и сделал капа три бароном Норвикским, решив этим проблему старого барона не признававшего власть герцога. Лерувикская флотилия состояла из флагмана, парохода «Кузьма Минин» переделанного в вспомогательный крейсер, еще одного вспомогательного крейсера «Пинеги», двух речных крейсеров и торговой эскадры из семи трофейных парусников , куда входила и «Камбала» Ван Страттена, получившего звание техника-лейтенанта флот, чем он безмерно гордился и как шутили его моряки, даже спал в новом кителе со знаками различия. Эскадра провела операцию а ля Ушаковской на Корфу, правда у адмирала Ушакова не было миномётов и ДШК, но стволов и штыков было больше, впрочем, как говориться, победителей не судят. Гарнизон после массированного обстрела замка капитулировал, старого барона нашли в тайнике и быстренько повесили за измену, нового барона представили народу, он не поленился объехать все селения своего баронства, принял присягу от старост и на год отменил все налоги, кроме продовольственной десятины (все это по совету старшего майора Глебовского).

      На Норвикском мысе мы заложили мощную крепость по типу Гибралтара, то есть используя сам каменный массив и выведя наверх из системы тоннелей и казематов наверх, мощный бетонный донжон, благо производство бетоны было у нас налажено и специалисты были. По этой же технологии в десантоопасных местах было построено еще несколько фортов. Ну и из все усиливающегося потока поморов эмигрантов, успешно решался вопрос с населением, рабочей силой и экипажами.

      Норвик стал торговым хабом между Англией и Грумантом. Один раз туда сунулись французские пираты, но застоявшийся без дела Речной крейсер раздолбал все четыре лоханки лягушатников. А когда была предпринята еще одна попытка, то сработали уже пушки новой крепости «Красная горка». Ну а что бы не смущать неокрепшие умы, парусники ходили караванами в сопровождении рейдеров. Кормовой красный флаг с серпом и молотом и гюйс РККФ стали бояться и уважать во всех ближних акваториях, не меньше, чем Черных фрегатов, их мы пока не позиционировали , как Грумантские. Однажды в Канале на виду у купеческого каравана был даже разыгран бой между рейдером и Черным фрегатом, после которого они разошлись объятые облаками дыма (дымовые шашки имелись в наличии).

      А так на Шетланды зачастили купцы и в первую очередь за нашими угольными шашками. Наши маркетологи додумались дарить оптовым покупателям шашечную доску с декорированными угольными шашками вместо игровых и среди европейского купечества стало престижным иметь такие шашки, тем более, что доски были инкрустированы рыбьей костью, а на шашках были серебряные и золотые ободки.

      Ну и начальник СМЕРШ , старший майор Государственной безопасности Глебовский доложил вполне ожидаемую новость. Помимо ватиканской агентуры искавшей скверну и источники нашего богатства, проявились попытки промышленного шпионажа, на предмет наших бетонных, угольных и паровых технологий. Тут СМЕРШ действовал строго согласно своей аббревиатуре… шпионов и сообщников элементарно вешали.

      Королева Джейн безмерно скучала по своему Северному богатырю боярину Айвону, со странным званием каперанг хотя монаршие заботы ей особо скучать не давали…

      Шли сложные переговоры с Шотландией о союзной Унии, во Франции буквально кишели претенденты на Шотландский и Английский престол, как всегда бурлила Ирландия, где Джейн была официальной королевой, но вот не все ирландцы так считали, ну и Испания готовила большой флот и неизвестно, куда надует ветер кастильские паруса. Тут хорошую помощь оказало посольство княжества Грумант, вернее капитан Государственной безопасности Синицин пребывающий на неприметной должности третьего секретаря посольства. Он организовал ряд провокаций нивелировавших напрочь испанское влияние в Ирландии. Ирландцы даже самостоятельно изгнали Испанскую католическую миссию инфильтрованную инквизиторами и иезуитами.

      Все началось с того, что испанские галеоны стали терроризировать ирландских рыбаков, отбирая у них рыбу и сети и избивая при досмотре, причем несколько раз испанцев отгоняли Черные фрегаты, которые ирландских рыбаков не трогали. Ну а потом, ирландское торговое судно промышлявшее торговлей с Магрибом, было задержано двумя испанскими кораблями и испанцы арестовали любимца команды Рыжего Эйба и повесили его на глазах у команды, по решению святой инквизиции, как пособника еретиков.

      Надо сказать, что испанские корабли были трофейными, приведенные некогда из рейдов, Рыжий Эйб был агентом СМЕРШ ведренным в команду ирландского корабля и вешали его естественно понарошку. Так что после всех этих операций, испанское влияние в Ирландии резко пошло на спад.

      И теперь главной задачей королевы Джейн, была Уния с Шотландским королевством. Тут княжество Грумант приняло самое бурное участие, дав гарантии морской безопасности акватории в обмен на гарантии своих прав на Шетландских островах. Там герцога уже почти склон ли к вассалитету к княжества Грумант в обмен на пятьдесят тысяч золотых и сотню гаремных красоток из Магриба. С золотом в княжества все было хорошо ибо геологи нашли выходы трех больших кварцевых золотых жил, которые быстренько сделали закрытыми зонами и начали их разработку. И свою немалую лепту в казну княжества, внес академик «Солнечный зайчик»… он выклянчил у меня корабль для экспедиции на контрольные географические замеры солнечной активности, а так как всеравно нужно было изучать окружающие волы и уточнять границу льдов, я выделил ему ледовый рейдер «Степан Разин», систершип и прямой потомок ледокола «Ермак».

      Примерно посередине между Грумантом и будущей Землей Франца Иосифа экспедиция наткнулась на маленький остров представляющий собой ледяной купол с торчащей из него одинокой скалой. В этом Мире последнюю четверть века шло континентальное потепление и ледовая обстановка для такого корабля была вполне штатная . Академик загорелся поставить на этой скале «Солнечный маяк» и когда с ли на ней долбить гнезда под крепления, то был обнаружен вход в пещеру в которой обнаружились самые натуральные сокровища викингов, те самые сокровища Гуннара из Лютеции, слух про которые мы в свое время распустили. Десятки сундуков с монетами, драгоценностями и золотой и серебряной посудой. Все участники экспедиции получили повышение в чине и солидные суммы вознаграждения. Академику Смуракину по прозвищу «Солнечный зайчик», я дал титул боярича и должность Вице-президента Академии наук по Внешним исследованиям. И чин техника-лейтенанта до кучи.

      А королева Джейн пребывала в радостном ожидании… ей сообщили что в Лондон пребывает личный представитель Великого князя Груманта, боярич и камергер, капитан первого ранга Иван Иванов.

     

     

     

     

     

     Капитан первого ранга, боярич и камергер Иванов был встречен в Лондоне, как коронованная особа. Тут был и салют, и расцвеченные флагами корабли на Темзе, и почетный караул. Иванов сам прибыл не пустой. В эскадру входило два вспомогательных крейсера из старого состава эскадры, речной крейсер сопровождавший посланника от Шетландов и три модернизированных в паровики парусника из трофейных. Но главным грузом был набор запечатанных склянок с голубой жидкостью, продукта произведенного синьором Джелермо , непревзойденного мастера ядов из Флоренции.

     Его освободили из пиратского плена. Пираты должны были выкинуть его за борт в открытом море, но их подвела жадность и они решили продать его в рабство в Магрибе, но нарвались на Грумантский рейдер. Мастера Джелермо приговорил к смерти орден иезуитов, ибо он умудрился продавать яды разным противоборствующим сторонам конклава, бурлящего накануне выборов нового папы. Мастер был весьма предусмотрительным человеком и разрабатывая яды , работал и над мощными противоядиями и смог составить долгоиграющий препарат нейтрализующий всю группу его ядов. Больше того… если человеку принявшему противоядие попадалось отравленное снадобьем Маэстро ядов кушанье или питье, то отравленный ощущал во рту привкус кислого аниса.

     После допроса в СМЕРШ, где синьор отравитель слил кучу ценной информации, его определили в комфортабельную шарашку, а каперанг Иванов повез в Лондон антидот от Флорентийских ядов, партия которых по словам синьора Джелермо была у агентов Рима в Лондоне. И первое, что сделал посланник, это заставил королеву и ее главных военачальников, герцога Глостера и адмирала Булля принять противоядие. И это все произошло вельми вовремя ибо буквально за несколько дней было раскрыто пять случаев попыток отравлений и четыре дня подряд, в три часа пополудни (раньше Королева и моряк из алькова не вылезали) в Тайберне сжигали на кострах отравителей. А посольский отдел СМЕРШ жестко сел на хвост ватиканской агентуре. Надо сказать не все братья иезуиты шли на перевербовку и жестко сохраняли преданность принципам, но тем не менее подвижки были. И главной надыбанной информацией было то, что готовится морской поход на Британские острова. И на Великой армаде, была мощная команда Святой инквизиции. Так что гасить эту армаду стало насущным.

     По косвенным и прямым данным, Испания готовилась захватить Ирландию и сделать ее своей новой провинцией по образу и подобию Нидерландов и по этому поводу, накануне а кабинете Великого князя Грумантского, состоялся секретный разговор…

     Каперанги Маринеско и Мазур и старший майор Глебовский страдали от того , что не могли полностью использовать свои ресурсы относящиеся к разведывательно-диверсионной деятельности. На Щуке были оборудованные для подводного выхода боевых аквалангистов торпедные аппараты, у Мазура было отделение боевых пловцов, а у Глебовского был запас универсальных взрывных устройств и все это решили использовать против Великой Армады, аналога Непобедимой армады из нашего времени. В этом мире сейчас в Испании правил король Филипп II и он решил начать Ирландскую кампанию , а сэр Френсис Дрейк был ещё молодым сер

     моряком и даже еще не мечтал стать капитаном «Юдифи»*. В Кадиссе было сосредоточено порядка восьмидесяти испанских судов, еще тридцать ожидали в голландских портах и Грумантцы решили нанести удар по Кадиссу, а в Севером море, на траверзе Гааги и Амстердама выставили дежурящую по ротации, эскадру Черных фрегатов и этого было достаточно, чтобы этот участок Северного моря обезлюдел, ибо с Черными фрегатами никто связываться не хотел (предыдущих прецедентов вполне хватило).

     Ну а каперангу Иванову было не до военных приготовлений ибо он продолжал переваривать разговор с князем, на тему консорта королевы Англии в лице некоего морпеха боярича.

     Юдифь* - корабль на котором служил юный Френсис Дрейк и который ему завещал его хозяин.

     

     Губернатор Миланского герцогства, герцог Фабрике Альварес де Толедо Альба в этом Мире не успел стать штагальтером Нидерландов. Король Филипп II решил поручить именно герцогу нанести ударить по Острову проклятых еретиков и принести туда свет истинной веры. Герцог кстати был опытным военачальником и серьезно относился к подготовке армии и к артиллерии испытывал серьезный пиетет и помнил, как в одном сражении ему не хватило пороха и посему, с тех пор он уделял серьезное внимание пороховым запасам. Вот и сегодня, дюжина больших галеонов была под завязку наполнена порохом, причем от греха подальше с них была снята почти вся артиллерия и на нок рее постоянно висели нарушители противопожарной безопасности. Герцог был строг но в этот роковой день эта строгость ему не помогла, а скорее наоборот.

     А тем временем Док, с Щукой и парой Речных крейсеров в брюхе и в сопровождении трех рейдеров из старого состава выдвинулся к Кадису и по пути к ним присоединилась Ирландская эскадра, где ирландских судов было аж три штуки, а остальные девять были из Грумантских трофеев и имели Ирландские каперские патенты и экипажи из поморов и ушкуйников*, ну и плюс семь английских судов и все это под командованием адмирала Айвена (каперанга Иванова). Док шел отдельно и выпустив Щуку и крейсера ушел мористее, где скомпилировав из грузовых стрел мачты, притворился огромным Черным фрегатом.

     Рейдеры, замаскированные под парусные линкоры и так же имевшие каперские свидетельства, возглавили Ирландскую эскадру, а Щука подойдя под перископом к входу в гавань Кадиса, выпустила боевых пловцов. СМЕРШ сработал хорошо и место якорных стоянок пороховых галеонов было известно и отмечено береговыми ориентирами, так что плавать им оставалось не долго.

     Аквалангисты-диверсанты Мазура, споро заминировали цели, поставили взрыватели на сорок пять минут и спокойно удалились на субмарину, а потом, через положенное время сработали комплексные взрыватели и началась огненная потеха и Чесма тут и рядом не стояла, ибо Кадискская Этна (как назвали позже эту битву) была гораздо масштабнее.

     Пороховые галеоны стояли в стороне у берега, где на свою беду был организован большой лагерь десанта из сотен и сотен шатров, и все это снес огненный ураган. Взрыв был такой силы, что один галпас закинули на шпиль ратуши.

     То что корабли с порохом стояли в стороне от основной кордебаталии, ни сколько ей не помогло. Часть уцелевших кораблей пылали, остальные метались по гавани обрубив якорные канаты. Флагманский галеон «Милагросса» и еще пять таких же больших кораблей стояли на брандвахте, (герцог Альба явно предчувствовал что то, но предчувствие ему мало помогло). И когда четыре из них сохранившие такелаж двинулись к выходу в открытое море, в дело вступила «Щука». Две торпеды разметали три галеона, четвертый( это был «Милагросса») развернулся назад в гавань, где пылали и метались остатки Великой армады и рано или поздно загорелся сам и на нем рванули забитые под пробку крюйт-камеры. Последнее что видел в этой жизни герцог Альба которого взрыв выкинул с капитанского мостика туда, куда залетают лишь птицы, это были пылающие в гавани его корабли и пожары на берегу. А потом подошла объединенная эскадра…

     Ирландцы и Англичане занялись разной мелочью порскнувшей из гавани, а Грумантские корабли задействовали минометы и ДШК.

     Разгром был ужасающий, тем более, что адмирал Айвен приказал «сделать посуду под ключ». Грумантские рейдеры стали цепью поперек гавани и выцеливали испанские суда еще имеющие боевой потенциал, заодно выбивая огневые точки на фортах и когда море огня стало утихать обычные парусники Объединённого флота начали зачистку гавани попутно не забывая о трофеях. Когда к месту битвы подкрались сумерки, испанский флот попросту перестал существовать.

     

     *Про то откуда взялись ушкуйники будет рассказано в следующей главе.

     •С ушкуйниками у нас тут случилось вот что… В этом мире не все ушкуйники ушли в Вятскую вечевую республику и стражу Новгородского посадника. Во время Норвежских походов уходя от погони корабли ушкуйников обнаружили на Земле Франца Иосифа (тут естественно еще без названия) некий аналог Земли Санникова – большой остров обогреваемый термальными водами. Когда на Руси ушкуйников окончательно прижали, произошел исход на Север и там образовалась республика Ледяного веча, с населением к году нашего явления сюда, тысячи полторы душ мужеского и женского пола, не считая детей. Ушкуйники нашли на острове заброшенное селение викингов с сохранившимися амуниционными складами где и осели изначально. Занимались рыбалкой, охотой на морского зверя, разведением оленей и естественно ушкуйничеством. Причем команды морских ушауев и пары трофейных галеасов выходили на разбойный поиск в доспехах викингов, чем плодили нездоровые сенсации. В походы Северные ушкуйники ходили дальние и после того, как взяли на абордаж французскую шняву везущую из Магриба груз экзотических невольниц доя одного маркиза. Девиц моментально разобрали замуж, и немедленно организовали экспедицию Магриб за невестами, которую пресекли испанские корабли. Они потопили один из галеасов, а выживших казнили, как еретиков, причем капитана, грозившего испанцам гневом Перуна, инквизиция сожгла на костре, как колдуна и ненависть к испанцам стучала в сердцах ушкуйников, как пепел Клаасса у Тиля Улленшпигеля. И тут на республику Ледяного веча наткнулись норвежские охотники. Они не стали сообщать об этом королевским датским властям, а даже наладили с ушкуйниками взаимовыгодную торговлю, но было ясно, что с инкогнито и анонимностью поселенцев, скоро настанет карачун. И на Грумант прибыло посольство ушкуйников с просьбой взять их под свою руку. Я по ребовал вассальной присяги от всех глав семей и сразу сказал, что у нас в княжестве вече не бывает и царят строгая дисциплина и полный порядок, при жесткой вертикали власти. Кстати на улкуйников произвел неизгладимое впечатление мой верный черный лабрадор Бимс, который после переселения сюда, еще больше вырос в холке, стал четко понимать человеческую речь, по крайней мере мою и построил всех местных собак, практически обретя выборочное право первой ночи и введя традицию, по которой со стаей избранных псин встречал и провожал корабли на пристани, когда я бывал в порту. Причем кормить и гладить себя он позволял только моим девчонкам и мне естественно. Так что я получил штатные профессиональны экипажи на трофейные суда, которых в моем флоте стабильно пребывали. Твт как раз мои мастера наладили производство паровых машин, а один гений из техников-лейтенантов разработал элпментарный паровой водометный двигатель, чем решил проблему изготовления гребных винтов, чем усилил мой вспомогательный флот на порядок, по крайней мере по части скорости и автономности хода в штиль. На Ушкуе, так называлась моя новая область, я поставил форт с рацией и радаром, там базировался отряд кораблей в составе одного вспомогательного крейсера и семи трофейных лоханок принявших экипажи ушкуйников (три из которых были паровыми). Боевое крещение новая отдельная эскадра приняла во время набега датских пиратов увязавшихся за парой наших галеасов шедших с товаром на Ушкуй. Все пять пиратских посудин покрошили на дрова. ДШК это очень хороший пулемет, не даром в нашем Мире он был создан по личному указанию товарища Сталина. Ну и наши новые чугунные дульнозарядные пушки хорошо сыграли, мои умельцы смогли скомстролить натуральные бомбические орудияпричем практически не используя ресурсы машинерии ХХ века, которые я жестко приказал беречь и использовать исключительно для ремонта себе подобного. Производство черного пороха теперь тоже было перспективным ибо в этом архипелаге был огромный селитряной остров с древней колонией гагар, а сера имелась и на Груманте и очередной гений из техника лейтенантов нашел сорт каменного угля подходящий для производства черного пороха и он же создал хорошую начинку для бомб, за что получил техника-майора и академическую мантию. Надо сказать, мои академики из офицеров, вельми освежили Академию и поубавили спеси ученым мужам.

      Мои новые подданные ушкуйники, теперь изображали в рейдах скандинавских и поморских купцов, комплексно занимаясь разведкой, торговлей и чуть-чуть пиратством. По крайней мере одинокие испанские суда со слабым вооружением были при встрече с ушкуйниками обречены, испанцев ушкуйники в плен не брали. Кстати, когда отбирали экипажи в Кадисский поход, у ушкуйников доходило до драки, за право в нем участвовать.

     

     Дублинский порт был расцвечен как деревенская ярмарка в день Свадеб. Цветы, гирлянды, флаги, а также фейерверки и салюты. Город радостно встречал флот победителей. На главной трибуне были все местные монархи и причастные к оным… королева Англии Джейн Первая, король Шотландии Джеймс Первый , глава Эряхтаса* Ирландии пэр Лунгс, Первый лорд по делам Ирландии, престарелый лорд Джулиан (практически уже лет пять пребывавший в летаргическом сне), увязавшийся со мной на моем корабле зашедшем на Шетланды, герцог Олбани со своей свитой восточных красоток, ну и Светлый князь Великого княжества Грумант в моем лице.

     Эскадры выстраивались в гавани, гремя ответными салютами и когда адмиральский катер с адмиралом Айвеном причалил к берегу, толпа так взревела, что казалось вся Ирландия тут собралась, но это еще не был главный пик восторга… вся группа монархов (кроме старенького лорда Джулиана) сошла с ложи стоящей на высоком помосте, что бы приветствовать героя и года могутный красавец в белом мундире каперанга Рабоче- крестьянского Красного флота, преклонил перед королевой колено и поцеловал ей край платья, народ буквально взвыл, так это было красиво и элегантно, ну а когда королева объявила, что адмирал и камергер Айвен, с этой минуты является герцогом Дурбанским, народ скакал и вопил добрую четверть часа.

     Позднее на пиру, очнувшийся и расчувствовавшийся лорд Джулиан заявил, что не имея наследников он объявляет своим наследником героического адмирала Айвена и уходит в отставку, а королева тут же обьявила об утверждении адмирала, камергера и боярина Айвена, Первым лордом по делам Ирландии. После чего банкет перешел в стадию трехдневной попойки. Но и без событий не обошлось… в Дублин примчалась секретная шнява СМЕРШ у которой под неказистой палубой скрывался водометный паровик с нефтяным котлом. Новость принесенная ей не была какой-то катастрофической, но в принципе заслуживала интереса… после Кадисского разгрома, туда подошла опоздавшая к общему сбору личная эскадра Испанского наследника инфанта Хуана, которая рванулась с главной дирекцией, не больше не меньше, как сжечь Дублин. Испанцы решили, что все произошедшее в Кадисе трагическая случайность, измена и происки лукавого, а вражеская эскадра по словам очевидцев была совсем небольшая. И на уцелевшей соборной площади города, уже запылали костры инквизиции. Одиннадцать галеонов не показались мне серьезной угрозой и я отправил им на встречу «Док» в сопровождении пары вспомогательных крейсеров из старого состава. Достаточно быстро выйдя в задуманную точку рандеву и выпустив на волю «Щуку» и речные крейсера, Маринеску выставил свои корабли в пеленг и приступил к уничтожению противника. «Щука» истратила три торпеды, а остальное сделали 76,2 мм, 45 мм, 12,7 мм и минометы. Когда через двое суток наш бравый моряк доложил о новой победе, в английском флоте прибавился еще один адмирал, а капитана лейтенант Рыбаков по прозвищу «Две мины», стал капитаном третьего ранга ибо он опять превзошел сам себя, так как с первого залпа устроил «золотое попадание», попав миной в крюйт-камеру флагмана, после чего у Испании стало на один галеон и на одного наследника меньше.

     Отшумели празднества и новый Первый лорд и герцог, вместе с королевой устроили поездку по королевству Ирландии пожиная везде плоды восторга и параллельно принимая новую присягу от местных старейшин, аргумент руя это тем, что ожидается агрессия Испании и нужно консолидировать все силы. Это была политическая разработка Международного отдела СМЕРШ, для закрепления вертикали королевской власти. Отдел СМЕРШ при новом Первом Лорде, назывался "Почтовой экспедицией" и ребята старшего майора Государственной безопасности быстро разобрались с недовольными старейшинами. Пара Падений с лошадей с летальным исходом и подавившийся на смерть косточкой от сливы пэр Голст, с учетом того, что накануне рядом появлялся призрак Горного козла, окончательно убедил местных вождей в легитимности новой власти. Была и пара попыток отравлений, ибо Ватиканская агентура не дремала, но тут как обычно сработал Флорентийский эликсир, ну а виселица отправителям и последующий раздел их имущества между соседями, вызвал волну патриотических доносов.

     

     Эряхтас* - в этом Мире нечто вроде парламента, Совет старейшин Ирландских кланов. Обсуждал важнейшие вопросы существования королевства и раз в год имел право подавать королю законодательные проекты в которых король не мог отказать, но мог отложить. Имел также право налагать не окончательное вето на королевские указы, терявшего силу после третьего повтора.

     

     «Бомбический» рыжебородый техник-майор по кличке Барбаросса возглавил весь Артиллерийский дульнозарядный проект, ибо он оказался гением и в артиллерии, и в механике и в металлургии. Он предложил проект артиллерийской двуствольной береговой установки с бетонной армированной броней и паровой силовой установкой. Его чисто артиллерийский проект состоял из короткой линии состоящей из двух 76 мм морских каронад (длинной и короткой) и двухсотмиллиметровой пушки берегового базирования. Каронадами вооружили деревянные модернизированные трофейные корабли, а из тяжелых стволов организовали башенные форты береговой обороны. Такой форт представлял собой железобетонную двух орудийную башню, на бетоном же бункере. Дополнительным штатным вооружением форта, была одна сорокопятка, два ДШК и четыре ДТ в стандартных башенках из ремкомплекта Речных крейсеров. В подвале бункера стояла силовая паровая установка с приводами на управление главным калибром и на электрогенератор, который включался только в боевой обстановке. Такие форты появились во всех наших владениях под брендом «Красная горка» (так назывался наш первый форт в этих местах). Пушки были гладкоствольным и стреляли чугунными ядрами и картечью, был так же экономический каменный вариант боеприпасов ну и был спец-боеприпас, бомбы, снаряжаемые перед боем. Ядрами орудия фортов били на две тысячи метров, ближние вектора были в обязательном порядке пристреляны согласно береговым ориентирам и в каждой башне, на каждый ствол была фиксированная шкала наводки.

     Свежий форт на Ушкуе дебютировал против очередной датской пиратской эскадры и случай этот был достаточно забавный…

     К этому времени у СМЕРШ появилась секретная эскадра «Корюшка», это было четыре пары парусников уровня галиотов или малых галеонов. Один из них, под индексом «Б» изображал купца, а другой, под литерой «А», прекрасно вооруженный и при абордажной команде его неофициально сопровождал. Все эти суда занимались разведывательно-диверсионной деятельностью, специальными операциями и связью с зарубежной агентурой и имели замаскированные паровики. Один из «купцов» загрузился в Амстердаме левой партией медных слитков и при погрузке один ящик уронили и блеск меди, пиратские наводчики приняли за золотой. За «Корюшкой 2Б» увязались пираты, но в виду ее скорости и слабого ветра, так и не смогли догнать, ну а охрана держалась мористее. Короче пираты приперлись к Ушкую прямо под стволы нового форта, которые радостно вступили в дело и с трех залпов разбили два корабля, третьего пирата расчехвостила «Корюшка».

     Такой мощный форт в практически рыбацком поселении был нужен в виду переноса сюда части порохового производства. После модернизации пороховых заводов на Груманте, Барбаросса предложил перенести старое оборудование на Ушкуй, благо что селитряной остров был под боком, а уголь и серу тут геологи обнаружили в годных количествах и производственной доступности. Так тут появилось дублирующее пороховом предприятие. Еще один форт поставили у рыбацкого поселка , там где через узкий пролив просматривался Селитряный остров.

     А форт, демонстративно вооруженный только длинными каронадами устроили на Посольском острове. Этот остров придумала Натали, боярышня из моего близкого окружения. Она здраво рассудила, что на Груманте иностранцам делать нечего и остров для иностранных дипломатов, это именно то, что доктор прописал, шпионить меньше будут. На острове было построено восемь посольских особняков с полной инфраструктурой и центральным отоплением, походный дворец князя для инаугурации, гостиница с рестораном и естественно везде персонал от СМЕРШ. Первыми посольствами были Английское и Шотландское, потом нарисовались шведы, датчане и французы.

     

     Ротмистр Волен, облокотившись на край пулеметной башенки лениво вглядывался в туман, не включая ночной бинокль, ибо было ещё рано для запланированного часа атаки. Еще недавно ротмистр Волен был лейтенантом Вольновым, но после Перехода вернул себе родовую фамилию. Да-а-а… первая четверть ХХ века была бурной… Великая война, буквально чудесное спасение во время боя под Стоходом, госпиталь, поездка во Францию для изучения новейших броневых машин Рено, где ротмистр влюбился в танки, Февральская революция, крах монархии, знакомство с Глебовским, вступление в организацию «Скипетр», Финский поход, инфильтрация в Авто-броне управление РККА и потом в спец-бронечасти ГПУ и как финал, Грумантская эпопея, куда Глебовский притянул его вместе с подразделением лично преданным Волену. В княжеской лейб-гвардии князь ввел Имперскую кавалерийскую шкалу рангов, то есть тут были корнеты, ротмистры, штабс-ротмистры и вахмистры и лейтенант Вольнов, стал ротмистром Воленом.

     И вот теперь плавающий танк Т-38, маленьким зеленым островком пребывал в водах озера Фивамор вместе с еще восемью боевыми единицами Бронероты «Коршун». Это подразделение княжеской лейб-гвардии выдвинули в эти места, для помощи лорду Айвону, тому самому который знаменитый адмирал Иванов – Кадисский и по совместительству Первый лорд по делам Ирландии и по слухам любовник королевы Джейн. Один из местных пэров отказался принять новую присягу и сжег одну из своих деревень присягнувшую королеве, казнив часть жителей и засев в своем замке на острове в центре озера. Королевские войска из ближнего гарнизона окружили озеро, но с высадкой на остров никак не получалось ибо у пэра и барона Фивамора были хорошие лучники в гарнизоне и крепостные арбалеты на башнях и попытки десанта, который пытался на рыбачьих лодках и плотах форсировать озеро, каждый раз срывались. И тогда на помощь осаждающим прибыл лорд Айвен, с железными плавающими черепахами и двумя батареями минометов под командованием знаменитого Грумантского минометчика, капитан-лейтенанта Рыбакова, по прозвищу «Две мины».

     Минометы четко развернулись на внешних берегах и методично поразили огневые точки с крепостными арбалетами и парой старых кулеврин, а когда артподготовка закончилась, плавающие танки порыкивая движками пошли к острову по доступной для них водной глади, буксируя плоты с десантом. Башнеры методично расстреливали бойницы, где через оптику засекали любое движение. Когда десант начал высадку на остров и от серии разрывов усиленных мин рухнул донжон, вместе с бароном и его наследниками, гарнизон капитулировал. Адмирал своей властью предложил это баронство Рыбакова и Волену, но они отказались и тогда лорд Айвен, отдал замок со всем содержимым включающим казну, десантникам, танкистам и минометчикам, чем поднял свой и так заоблачный рейтинг еще выше.

     Изначально, старший майор Глебовский хотел ликвидировать мятеж тайной спец операцией, но я решил провести демонстративную военную акцию. Дабы устроить боевое крещение, для сформированной Княжеской лейб-гвардии. Тем более надо было малость отвлечь от личных переживаний королеву Джейн, которая мучимая любовной тоской, дала задание Королевской разведки выяснить, сколько у адмирала Айвена пассий на Груманте (ох пора их поженить). И плюс к этому, к нам пребывали Московитское посольство и тут маленькая и победоносная война была полезным фрагментом, пусть и в объеме отдельно взятого мятежного баронства.

     Межвременные земляки прибыли на трех больших то ли стругах, то ли галеотах и тут начались некие странности… ну то что бортовые кулеврины были казнозарядными, это ладно, такие системы итальянские умельцы делали еще лет сто назад, но вот стрельцы посольской охраны были вооружены натуральными барабанными ружьями и это наводило на определенные мысли… А не пахнет ли тут нашим братом попаданцем?

     Ну и вишенкой на торте совпадений было то, что посол Великого князя Московского был полным тезкой Петровского дипломата Прокофия Возницина из нашего старого Мира.

     

     Ближник государя, дьяк посольского приказа Прокофий Возницын был поражен и возмущен. То что было писано а грамоте пришедшей в приказ год назад от ярыжки Кузьки, о кучке людишек поселившихся в рыбацком поселке и нарекших себя княжеством оказалось полной лажью. Огромный корабль в гавани, каменные дома на острове, прекрасно и богато экипированные воины, говорило о том, что ярыжка дальше Амстердамских кабаков никуда не вылезал, за что и получил батогов и был посажен под замок. В доме предоставленном под посольство были предусмотрены и места для небольшого узилища. Ну а когда Светлый князь Груманта и иных островов принял посольство в большом роскошном зале своего Походного дворца (если это Походный, то каков тогда главный) , восседая на троне из рыбьего зуба с золотой инкрустацией, то дьяк даже не смог решить, что его больше поразило, яркие, как солнце волшебные светильники или невообразимо смело одетые красавицы у трона. Прокофий понял, что изначальную позицию по возвращению беглых людишек применять тут нельзя и с Грумантом надо дружить, тем более, что князь в разговоре именовал Великого князя Ивана Васильевича императорским титлом, а когда дьяк сказал что государь царь, а не император, грумантский владыка сказал, что после присоединения Сибири, Московское княжество теперь именно империя, тем более, что Русь Московская есть Третий Рим и Четвертому не бывать, а Великий государь Иоанн Васильевич имеет теперь полное право на титл Базилевса Империи. От всего этого по всем жилам Возницина разливалось радостное предвкушения милостей от государя за такие известия.

     А я приказал СМЕРШ взять московское посольство в полную разработку, тем более, что наконец полностью было скомплектовано соответствующее подразделение. Все началось с того, что наш рейдер спас от пиратского налета прибрежное селение саамов. Там были кстати вельми интересными, как этнический состав, так и социум. У этого племени много лет был своеобразный симбиоз с норвежскими рыбаками, которые устроили тут нечто вроде «пристани подскока» и на взаимно-добровольной основе укрепляли местную генетику. А учитывая то, что в племени царила полигамия, внешность у народа Большой белой рыбы, была вполне себе ничего. И тут на них наткнулись пираты и эти новые викинги решили поживиться тут невольниками, но вовремя появился рейдер «Онега» и привел пиратов к знаменателю, а когда капитан корабля, кап два Семенов второй высадился на берег, то выяснилось, что по причине естественной убыли от пиратской пули главы рода, новым вождем теперь является Семенов. И теперь племя Большой рыбы пребывало в анклаве Груманта рядом с секретной учебной базой СМЕРШ. Учитывая этническое разнообразие данных саамов и их традиционную сексуальную намерен тщетность, из местных девиц, после спецкурса получились прекрасные медовые ловушки. А из мужчин племени набиралась прислуга, для посольского острова. Так что, информацию обо всех нюансах посольства поступила ко мне в полной мере, как и о происхождении слишком продвинутого оружия у стрельцов и на кораблях. Кстати барабанные ружья были нескольких вариантов, хотя главной технической фичей был перезаряжаемый сменный барабан, на 3-4 патрона, где отдельно «дульнозарядно» заряжалась каждая камора. За всеми военной техническими новациями Московии, стоял один человек, купец и механикус Иван Виниус, судя по всему предок соратника Петра Великого. Он прибыв двадцать лет назад в Московию развернул торговлю железными поделками из Голландии, открыл ружейную мастерскую и стал в милости у Ивана Васильевича после того, как подарил ему шикарные охотничьи ружья, а после того, как на охоте спас государя застрелив попершего на царя медведя шатуна, стал официальным царским оружейником, после чего построил в Туле вместе с Андреем Чоховым (который в этом мире родился раньше) «Государев завод большого наряда» и стал главным поставщиком оружия в Московскую армию нового строя, идею которой он же и подал Ивану Васильевичу. Так что своим дипломатам из СМЕРШ отправляемым с посольством в Москву, я одной из главных целей поставил разъяснение Виниуса.

     

     Капитан Государственной безопасности, полномочный посол Великого княжества Грумант в Царстве Московском боярич Сухов принимал доклад сержанта Государственной безопасности о вербовке объекта Дылда, под этим шифром проходил подьячий Ивашка Самусь из Московского Посольского приказа (ледащенький коротышка слабый на передок). Дипломат полностью влип в «медовую ловушку» и информация лилась рекой и ради роковой красавицы он был готов на все. Но самое важное, Ивашка был родственником управляющего из Московского дома Виниуса, так что первый шаг к выполнению Спецзадания был сделан.

     Иоанн IV прозванный за жестокость Васильевичем, принял посольство Великого княжества Грумант на пятый день его приезда в Москву, что по нынешнему чину было практически мгновенно. Князь-боярич в роскошном мундире и короне вошел в приемную палату кремлевского дворца в сопровождении двух советниц и восьми морпехов несущих четыре сундука с посольскими поминками. Титул князь-боярич, я ввел, как промежуточный между боярином и бояричем. Учитывая, что я не собирался расширять боярство, а поощрять соратников надо, я расширил классность своего дворянства. Все старые грумантцы были дворянами по умолчанию, отличившиеся офицеры были бояричами, старшие офицеры на высоких должностях, куда был строгий отбор становились князьями-бояричами. Для бояр и князей-бояричей я ввел дворянские короны, которые они имели право носить в присутствии коронованных особ. Первым князь-бояричем, естественно стал адмирал Айвон-Иванов.

     Царь Иван и бояре с изумлением поедали глазами наших красавиц из СМЕРШ в роскошных мундирах. Ну а когда были открыты сундуки с подарками эмоции просто зашкалили. Первым номером пошел сундук с золотой посудой, вторым номером ящик с дюжиной инкрустированных рыбьей костью и золотом мушкетов о штыками в виде миниатюрных алебард (для царских рынд) и полный восторг вызвал доспех с большим золотым инкрустированным драгоценными камнями, двуглавым орлом на кирасе. (доспех и посуда были из клада викингов), а вот мушкеты с новой мануфактуры работающей на экспорт. Ну а четвертый сундук пока не открывали. Но и царь-государь смог нас удивить… И первое, чем он удивил нашего посла, было предложение о союзе на морях. Учитывая, что у Московии не было практически флота (наемные корсары не в счет) сам термин Морской был тут несколько странен, о чем князь-боярич и сказал не рядясь. И тут Иван Васильевич еще раз удивил, сказав что морским данный союз будет именно со стороны Груманта, как морского союзника в деле Завоевания Ливонии. План был следующий…

     Московские войска вторгаются в Ливонию, а флот Груманта блокирует побережье и в процессе с помощью русских войск берет Ригу, которая после этого передается Великому княжества Грумант. Бравый капитан СМЕРШ сделал покерфейс и с нотками обиды ротянул, что мол одной Риги мол маловато будет, хорошо бы Ревель добавить. И тут Иван Грозный, дабы сменить тему спросил про четвертый сундук… Посол подал знак, морпехи подошли к сундуку, подхватили его, что то на нем повернули, звонко щелкнули скрытые пружины и пред восхищёнными взорами присутствующих предстал изящный шахматный столик с расставленными золотыми и серебряными фигурами и царь сразу же предложил сыграть и ставкой назначил Ревель. Вице-чемпион республики по шахматам только усмехнулся в усы. Был назначен матч из трех партий, а шустрый купчик поставщик двора, завербованный некогда СМЕРШ в Антверпене, где он влип в одну авантюру и чуть не потерял товар и корабль и с тех пор благодаря Конторе сильно поднявшийся и имевший торговый флот из семи единиц, встроил тайный тотализатор. Девяносто процентов ов естественно ставили на государя, вот тех кто ставил против, естественно взяли в разработку. Суммы в ставках были запредельными и когда Ивану Грозному донесли об этой диковине с закладами, он сам загорелся идеей ставки и тут помощница посла, которая попросила Великого царя научить ее играть в шахматы, посоветовала ему поставить на противника, дабы проафишировать высокое благородство государя что Ивану очень понравилось, ну а то, что на собственном проигрыше царь поднял солидный куш в золоте, ему понравилось еще больше, ну а то что не он сам это придумал естественно не афишировалось. Так что Рига и Ревель в новой реальности должны были войти в сферу Великого княжества Грумант.

     

     Эскадра Великого княжества Грумант шла домой. Почему эскадра? А потому что посольский корабль ждали недалеко от Архангельска два рейдера сопровождавшие потихоньку группирующийся возле них купеческий караван из разномастных судов, под разными флагами, которые с радостью оплачивали охрану на торговых маршрутах страдающих от датских пиратов, нагло называющих себя Новыми викингами. И в Баренцевом море конвой наткнулся на рутинный морской эпизод… пиратская эскадра зажала трех ганзейских купцов. Ганза уже не была той силой, с флагом которой никто не хотел связываться и пираты беззастенчиво этим пользовались, но тут пиратам не повезло. Грумантские минометчики отработали на отлично и через буквально четверть часа пиратские лоханки либо пылали, либо тонули. Сейчас как раз испытали в реальном бою новые мины своего производства, фугасно-осколочные и зажигательные и они сработали на твердую четверку. На нескольких минах не сработали взрыватели, но за счет кинетики, чугунные болванки всё равно произвели поражающий эффект и хотя новые мины обладали меньшей дальностью, то все равно оставались на фоне местных кулеврин, полной вундервафлей.

     После боя, к флагману подошла шлюпка с ганзейского каравана и слишком молодой для этих ганзеец, с цепью и бляхами члена Рата и патриция на груди, представился, как Советник Шульц и поинтересовался судьбой кораблей и груза, на что удивленный князь-боярич Сухов ответил, что грумантцы не пираты, а просто исполнили свой долг. И могут кстати включить ганзейские корабли в свой конвой, за стандартную охранную плату. Дальше все было спокойно и без приключений и даже наглые датские сторожевики при виде конвоя улепетывали во все паруса.

     А через пару месяцев на Посольский остров прибыл корабль с Ганзейской дипломатической миссией, которую возглавлял тот самый советник Шульц и первое, что он попросил, это была аудиенция с Великим князем.

     Шульц меня удивил. Он не стал крутить и заходить издалека, высказался прямо и конкретно…

     Во-первых он знал о нашем союзе с Москвой, и знал о нем от своего человека из Папской миссии, во вторых он честно рассказал все нынешние расклады по Ганзе и были они следующие…

     После того, как Иван Грозный закрыл в Новгороде тамошний ганзейский Стильярд, Шведы сделали в Стрекольне тоже самое, за десять лет до этого Ганзу и в Англии лишили всех преференций. И сейчас ослабленный Ганзейский союз имел два центра… в Любеке традиционный и в Риге реформаторский и теперь в свете будущего краха Ливонского ордена, в котором Щульц не сомневался , Новая Ганза предусмотрительно просилась под руку Великого князя Грумантского, с условием сохранения за Ганзой Рижского Стильярда при том, что Великий князь Грумантский получит звание Главного патриция. При этом патриций Щульц гарантировал, что рижские и ревельские ганзейцы сыграют роль пятой колонны, при штурме этих городов московскими и грумантскими войсками, а многие ганзейские суда из Любека, с радостью пойдут под княжескую руку за возможность поднять на мачте Грумантский гюйс. А учитывая то, на Ушкуй массово идет переселение племен самоедов решивших, что князь Груманта, лучше Датского короля и признавших меня Белым оленем Рода (удружили блин) с личным составом сухопутной армии, у нас было все в плепорцию, даже оленья кавалерия имелась в наличии, вооруженная пиками и нашими новыми ружьями. Собрал из саамской молодежи, полноценный шести эскадронный кавалерийский полк «Белый олень» член Союза «Скипетр» бывший казачий есаул боярич Григорий Мелехов, которому я пожаловал специальное звание Войсковой старшина. А в оленьей кавалерии я по просьбе Мелехова ввел казачьи звания. Три эскадрона базировались на Груманте и по одному на Шетландах, Ушкуе и Посольском острове. Саамские казачки прекрасно выполняли патрульную службу и сняли часть забот со СМЕРШ.

     Итак, вперед на Ливонию!

     Большая Ливонская война началась с морской блокады и морского же десанта сил княжества Грумант. Пока традиционно неразворотливо, армии русских воевод Воротынского и Хворостинина вползали на Ливонские земли, флот Груманта действовал по быстрым лекалам будущих веков.

      Надо сказать, что сами Ливонские земли были скорее конгломератов, не смогшим объединиться в конфедерацию. Экономика Ливонии в первую очередь произрастала из странного союза с Ганзой, странного в той мере, что патриции Ганзы и Ливонские рыцари считали друг друга своими вассалами. Разнобой в местный ареал вносили разнообразные епископства, то ли входившие в Орден, то ли самостоятельные сообразно момента и тут СМЕРШ сыграл филигранно. Наш новый друг Советник Шульц, которому был обещан титл Первого патриция, передал нам часть своей внешней агентуры и занялся подготовкой сдачи Риги и Ревеля. В этих городах Новая Ганза имела наисильнейшие позиции, полностью подмяв под себя городские ратуши, причем и городская стража и крепостные канониры были практически ганзейскими и эскадра береговой охраны тоже, в военном плане взять под контроль эти города проблемой не было. Были еще орденские гарнизоны и крепость Даугагрива в устье Даугавы, но это был, как сказал наш главный минометчик – «Корм для моих пернатых» (пернатыми он ласково называл мины). Ну а с епископами и их владениями порешили следующим образом…

     Рижское архиепископство ликвидировалось и делилось между Москвой и Грумантом. Курляндское епископство округлялось за счет Ливонии и становилось герцогством лояльным Груманту. Сааремское епископство получало орденские земли на островах Даго, муху и Эзеле. Епископство Тарту сохраняло свои земли при условии вассалитета к Москве.

      Пока русские войска не спеша разбирались с ливонскими кхнетами и рыцарями, наша эскадра блокировав все порты, разнесла Даугагривские форты (там артиллерия была орденской). Ну а потом вспыхнул бунт в Риге и Ревеле, во время которого погибли патриции из оппозиции Советнику Шульцу и Совет патрициев Новой Ганзы, попросил Великого князя Груманта помощи в подавлении бунта возомнивших о себе маргиналов, которая незамедлительно была оказана. Надо сказать, что после высадки в портах Риги и Ревеля эскадронов оленьей конницы, бунт моментально прекратился и тут сыграли слухи распространяемые агентурой СМЕРШ (Шульц щедро поделился с нами своими агентами) о том, что эти рогатые чудовища и их всадники питаются человечиной.

      Русские войска в двух генеральных сражениях разбили ливонскую армию и епископские дружины, но застряли перед орденскими замками ибо Большой осадный наряд безнадежно отстал. И тут пришли на помощь мангруппы Грумантских казачков, в составе эскадрон+минометная батарея. Они быстро нашли «осадный рецепт» две фугасных мины и одна зажигательная по донжону, это было вполне достаточно для сдачи.

      Больше всего русские провозились с Рижским епископатом, его дружина оказалась достаточно стойкой, но добавили. Хотя последняя битва этой войны не начиналась три дня, пока воеводы рядились, кто главнее. Но тут подъехало «Око Государево» в лице Малюты Скуратова, рявкнуло « Слово и Дело» и сразу наступил консенсус. Этот термин в сыскное дело внесла помощница Грумантского посла боярычня Наталия. Царь полюбил играть с ней в шахматы параллельно ведя ученые беседы и ее уважала даже царица. Наталия поразила царя до глубины души, когда отказала ему в предложении близости, сказав что она может быть царю только другом, а шалав у него и так хватает. Лейтенант Государственной безопасности и параллельно преподаватель с истфака, она курировала группу преподавателей ехавшую организовывать ВУЗ на том Готланде, но в этой реальности, образованных людей знавших языки подмял в свой Посольский приказ СМЕРШ (я не стал множить частности и подчинил Посольский приказ СМЕРШу в качестве департамента).

     Наталия была фанатом Русского средневековья и тихой сапой много чего присоветовала Иван Васильевичу, в том числе и рефрен Слово и Дело Государево.

      Последней точкой в этой войне стала Нарва, там окопались остатки высшего рыцарства ордена и туда наконец дополз Большой осадный наряд в составе Проломных пищалей Лев, Орел, Триал, Аспид и Инрог. Нарвской компанией командовал князь Серебряный, войско состояло из дружин знатных княжеских родов и при войске в качестве «волонтера» (курсив бояричны Наталии, которая объяснила царю, что если вдруг осада будет неудачной, то виноват будет князь, а если победоносной, то это государева победа). Неделю войска обустраивались, потом еще неделю били пушки, снесли пару башен и вынесли ворота, потом был отбитый штурм, потом еще десять дней стрельбы и наконец Нарва пала и царь Иван торжественно в нее въехал. Так закончилась Большая Ливонская война и Ливонский орден вместе с ней. И буквально без перерыва началась операция «Сокровища Трои».

     

     

     

     

     

      Провокация сработала на ура. Как только Грумантская эскадра отплыла к берегам Ливонии. Из Копенгагена начала выдвигаться Флот Северного моря, что бы на подходе к Груманту объединиться со Священной эскадрой (нидерландской частью Великой армады уцелевшей после Шотландского похода) . Целью новой армады из пятидесяти восьми судов был наш Кронштадт в котором по специально инспирированным слухам сосредоточены две тонны золота , пять тонн серебра и четыреста восточных невольниц, которые флот Груманта должен был перевести в Англию после возвращения из Московии, куда он должен был доставить все княжеские войска, оставив Грумант беззащитным. Такая деза была запущена в Копенгаген и Амстердам и она сработала. Золото и серебро у нас имелось, но не Кронштадте в специальных защищённых местах. Что же касается невольниц то все началось с того что с одним из рейдеров вошли в контакт галеры Али паши, и попросились на переговоры. Берберийские пираты знали, что мы заинтересованы в невольницах, но не знали почему, а дело было в том, что в населении Груманта стало резко не хватать женщин. После того, как для повышения рождаемости, я разрешил многоженство (это мне стоило длительного диспута с нашим архиепископом, но фразу «плодитесь и размножайтесь» крыть ему было не чем), к нам ринулись младшие сыновья поморов, а их в поморских семьях хватало. Работа для них была, а вот жен не было, саамки выручали, но не сильно. И мои рейдеры стали в районе Гибралтарского пролива отлавливать берберийских пиратов везущих невольничий груз и Али паша предложил торговлю в формате «женщины в обмен на мушкеты». Капитан галеры прибывшей в Шетланды на секретные переговоры оказался самим Али пашой, неофициальным главой Берберийских пиратов. Мне пират понравился, брутальный красавец и смельчак, но торговался он как десять левантийских купцов, я тоже не уступал , как торговки рибой на Привозе. Цену за женщину пират назначил в десять мушкетов, я назначил цену за мушкет в десять женщин, торг закончился два мушкета и двадцать зарядов за трех женщин и обе стороны остались довольны и теперь раз в месяц, в установленной точке рандеву встречались наши рейдеры и пиратские галеры с живым товаром. Невольницам объясняли, что рабства на Груманте нет, но все женщины работают или замужем. Вот так мы решали вопросы с рождаемостью.

      Ну а очередных охотников за Грумантским золотым руном, мы встретили в открытом море. Сначала отстрелялась торпедами «Щука» потопив самые крупные галеоны, потом заработали стволы «Дока» ну и аэсоасем потом Речные катера и рейдеры добили остальное. Авиацию даже не пришлось применять, но я пообещал пилотам возможный рейд на Стрекольну.

     «Щука» самостоятельно вернулась в Кронштадт а наша эскадра двинулась к Копенгагену, где нас уже ждали рейдеры из блокадной эскадры. В виду рейда стали на боевые позиции все корабли имеющие установки РСЗО включая Речные крейсера выпущенные из «Дока» и провели Копенгагирование* на пару веков раньше. И теперь морскую угрозу с этой стороны, мы устранили лет на десять.

     Копенгагирование* - так называется в Военно-морской истории событие 2 сентября 1807 года, когда британский флот сжег Копенгаген ракетами Конгрива, (примитивными РСЗО применявшимися в Британской и Русской армиях).

     

     

     

     

     Сигизмунд II Август Ягеллон продвигавший проект Речи Посполитой, объединенного королевства Польши и Литвы испытывал в этом плане большие трудности. Далеко не все польские магнаты были сторонниками этого и на сегодня было аж четыре партии… Вишнивецкие, хотевшие своего короля, Потоцкие, продвигавшие претендента из своего рода, французская партия считавшая, что на польский престол нужен французский принц (эту партию поддерживал Ватикан) , Двенадцать князей (группа литовских магнатов стоящих за Литовскую шляхетскую республику) ну и естественно Ягеллоны.

     СМЕРШ само собой ловил в этой мутной воде рыбку буквально неводами, благо золота у Груманта на это хватало. В свете того, что термальные зоны на Груманте увеличивались теперь стабильно, наши геологи много чего нашли и ископаемых и золото в том числе, причем богатые самородками жилы выходили на поверхность. В сокровищах викингов было несколько тысяч золотых римских сестерций и я не мудрствуя лукаво приказал чеканить именно их и параллельно на посольском острове стали распускаться слухи, что Грумантцы это жители Атлантиды.

     Тогдашняя Польша являла собой вельми необычный социальный микрокосм… безбрежное море абсолютно бесправных хлопов, прослойка шинкарей откупщиков, и огромное для такой не самой большой страны количество дворян-шляхтичей. Горстка магнатов, разделенных на кланы, загоновая шляхта бывшая сама по себе и многочисленная голота которая в случае политических треволнений делилась по типу: за Потоцких, за Вишневецких, за Ягеллонов или посидим в шинках и подождем кто победит.

     Ну и были в моде всевозможные конфедерации, за которыми стояли те кто мог их оплачивать и вот их агентура Глебовского и организовывала, дабы центральной власти было не до внешней политике. И тут мы, чтобы отвлечь Польшу от ливонских земель и мыслей об объединении, подкармливали минимум три кофедерации, причем платили мы агентуре разной монетой. Кому золотыми пистолями, кому песо или таллерами, вот с сестерциями СМЕРШ провернул элегантную провокацию...

     Тут в Риме появился эдакий новый Саванарола, кардинал Мазотти. Он потерял место придворного духовника во Франции, поссорившись с королевой и подвизался в Риме в ожидании места и начал от нечего делать читать на площадях проповеди про Крестовые походы, собирая кстати немало слушателей и внезапно получивший отклик с Груманта…

     Приехав на Посольский остров освещать часовню, епископ Грумантский Савва (официально утвержденный Московским патриархом) в своей проповеди упомянул кардинала Мазотти, как человека творящего богоугодное дело и отправляет на освобождение Святых мест четыреста тысяч золотых сестерций из церковной казны , что естественно стало известно в Европе через посольскую почту. А когда корабль с подарком кардиналу отправился в плавание в сопровождении эскадры из двух рейдеров пираты естественно не рыпались ибо после последнего разгрома Объединенного флота, флаг Груманта стал больше, чем табу для любых морских сил. Но разыгравшийся шторм вынудил грумантцев укрыться в польской гавани, откуда золото решили вести дальше посуху и больше этого золота никто не видел. Позднее в полусотне миль от берега нашли опрокинутые повозки, убитых оленей и несколько тел в одежде шляхтичей и на этом все. А потом позднее, в одной из конфедераций зазвенели золотые сестерци… тут и началось. На замки ее глав двинулись все объединившиеся конкуренты и нашли там часть золота, ну потом сцепились между собой. А когда король, что бы хоть как то снизить накал объявил Посполитое Руление, сестерции звякнули сразу в двух местах и склока полыхнула еще сильнее, так что король напрасно ждал в Варшаве конные хоругви, хоругвенные шляхтичи были заняты золотой лихорадкой, а в Литве вспыхнула гражданская война между католиками и православными. Тут уже поспособствовал глава нового секретного приказа, подчинявшегося лично царю, князь Андрей Курбский, тот самый, который в нашей истории сбежал за границу откуда затеял с Иоанном Грозным бурную переписку, в результате которой беглый князь послал царю за пятнадцать лет аж три письма, после чего переставился (очевидно от натуги). В данной истории к князю Курбскому среди ночи прямо в спальню заявились две тени в белых сутанах с глухими клобуками и приставив к горлу и гениталиям князя стилеты и предупредили, что в случае измены России и государю, орден Перуна найдет его везде. А боярична за партией в шахматы посоветовала государю создать зарубежную разведку и поручить ее «гадюке в сиропе», коее прозвище князя, восхитило Ивана Васильевича. Так что через год, восток Литвы стал русским. Ну а Польше пока было не до Ливонии ибо туда прибыл некий французский принц садится на трон и у него было три тысячи швейцарских наемников оплаченных полновесными золотыми сестерциями.

     

     

     Организацию администрирования новых территорий я сделал четкой и жесткой. Во всех зачищенных замках (а иных в нашей части Ливонии не было) были устроены комендатуры СМЕРШ, при каждой ратуше так же были созданы подобные присутствия. Городская стража присягала князю и занималась полицейскими функциями по охране порядка. Все более менее серьезные преступления были в ведении комендатуры СМЕРШ. За любое преступление против личности, как то убийства, грабежи и.т.д. и против безопасности княжества, полагалась виселица. При каждой комендатуре было подразделение Оленьей конницы, что вельми способствовало порядку. Саамы споро разобрались с бандами дезертиров, да и просто с разбойниками. Учитывая то, что Глебовский готовя Шотландский караван нашпиговали команды и персонал своей агентурой из Скипетра, проблем с кадрами у СМЕРШ не было, просто многие ГБшники подрасли в чинах. Политическая и экономическая системы так же были четко обрисованы. Земледельцы типа фермеров, которые сами обрабатывали свою землю, ее владельцами и остались. Бывшие баронские крестьяне получали статус арендаторов ибо вся земля считалась теперь собственностью князя. Арендаторы платили десятину с урожая и приплода скотины и птицы, а фермеры двадцатую часть. Ну и рабство в любых его проявлениях было отныне отменено. И естественно был объявлен княжеский эдикт о многожёнстве, разрешенном при условии возможности у мужа обеспечить семью. К моим саамам кстати, была буквально очередь местных деревенских девиц, ну. а к СМЕРШевцам был аж целый конкурс из дворянок. Короче все были при деле. А из Польши где шла резня всех против всех, потянулись обозы беженцев, но я разрешил принимать только хлопов, мастеровых и ученых людей, а шляхтичей и ксендзов гнать поганой метлой. Не все вяли нашим правилам, но доброе слово, мушкет и виселица, навели консенсус .

      Я приехал посмотреть на свои новые владения и принять личную присягу у глав городских ратуш. Присяга была жёсткой, и даже с символической каплей крови. Саамы кстати принимали клятву на крови в лице всех глав семей и родов и вот за их верность я был спокоен.

      И тут же к месту, прибыл с визитом Царь и Великий Князь Иван Васильевич, который вояжировал тут с той же целью, что и я, ознакомиться и проконтролировать. Мы давно хотели встретиться и вот подоспела оказия.

     Царь был доволен как удав, и победоносной войной, и новыми землями и сходу стал предлагать напасть на Польшу, в ответ на что я назвал Польшу корзинкой без ручки (царю этот термин очень понравился). Еще Ивану Васильевичу понравились виселицы с преступниками, золотая эмблема СМЕРШ, идею которой я спер у него же раннего - собачья голова и метла (правда собачья голова была больше похожа на волчью). Еще царю Ивану, понравилось, что смершевцы носили одинаковые эмблемы независимо от чина. И в полный восторг его привели кубики, треугольники и ромбики на петлицах. Он заказал такие же для своего Ближнего полка. А Глебовский подарил царю петлицы Старшего майора ГБ и золотой значок СМЕРШа, который царь Иван немедленно нацепил на свой кафтан. Мы уточнили пункты Союзного договора, по неприкосновенности общих берегов, по принадлежности фортов береговой обороны, по вербовке смердов на Московской территории (конечно это была завуалированная торговля крепостными). И тут я повесил жирную морковку в виде личной маржи Государю Московскому, по золотому за каждого крестьянина и члена его семьи, после чего Иван Васильевич монополизировал этот процесс и первым делом спустил мне весь «конфискат» от репрессированных родов. С помощью зарубежного департамента СМЕРШ царь раскрыл пару заговоров и «товара» хватало. У меня на Груманте и Ушкуе стабильно расширялись термальные зоны и нам было куда переселять землепашцев. А одну деревню славящуюся мастерами деревянных поделок я купил за шесть чугунных пушек, причем купил я ее под ключ , с домами и скотиной.

      Честно говоря это было сделано в процессе ужина, когда мы уже малость перебрали с Иваном Васильевичем фирменной Грумантской клюквенной настойки, крепостью 50 градусов. Тогда же я рассказал Ивану Васильевичу анекдот из своего прошлого отредактированный под данное место и время…

      Идет заседание Боярской думы, царь предлагает посадить на кол трех опоздавших бояр и покрасить все боярским усадьбы в зеленый цвет. После чего, самый старший боярин спросил дрожащим голосом:

     «А почему в зеленый цвет?»-

     На что государь отвечает: -«Значит по первому вопросу возражений нет?»-

      Выдержав где то минутную паузу, царь Иоанн стал так ржать, что в шатер ворвалась моя и его охрана. А мне почему-то стало тревожно за не пунктуальных бояр.

     

     

     

     Не успел я вернуться на Грумант, как посыпались новости и одна лучше другой и главные были из Польши…

     Король Сигизмунд собрал в Кракове, в Вавельском замке сейм и всех наиболее знатных магнатов, которые решили временно объединиться против непонятного француза, который недавно подошел со своим войском к Варшаве.

     Надо сказать что объединенная резидентура Глебовского, Пикуля и Мазура уже давно работала в Кракове работала она на столько продуктивно, что получила сеть агентуры в самом замке, причем агентура была из слуг, а в агентурном плане это было лучше любых шляхтичей. Мои тайные соколы составили двойной заговор, внешний и внутренний. Первый касался казны короля Сигизмунда, конечно изрядно похудевшей, но тем не менее королевской казны. Повязав на мелком воровстве помощника казначея и предложив ему воровство крупное и подвязав сюда же помощника виночерпия, ребята получили доступ в винный подвал имеющий общую стену с сокровищницей и под видом подготовки ограбления оной и продажи на сторону королевского вина, в подвалы Вавельского замка была доставлена сотня бочек пороха, что вкупе с местным пороховым арсеналом гарантировало отчетливый бадабум. Нет, казну тоже не забыли, и под видом замены(для стражи) и кражи (для сообщников) вина, несколько боченков с королевским «нз» были вывезены из замка и не без небольших приключений оказались на борту нашего рейдера. И когда сейм собрался в полном составе и король начал свою королевскую речь, рвануло в подвалах и рвануло от души. И закипела Польша. Конфедерации образовывались десятками, наследники великих родов делили и вме никак не могли поделить наследство ну и все без исключения, и хлопы и шляхтичи стали грабить и резать шинкарей, ростовщиков и откупщиков, которые в принципе были одними и теми же лицами.

     А в Варшаве шли уличные бои, туда вошли войска самозванного «французского принца» Карла Великолепного объявившего себя внуком Жанны д Арк и тогдашнего французского короля, и тут по мнению моих разведчиков и дипломатов звенело золото гугенотов (я приказал в провокационных целях передать принцу от имени швейцарских купцов ларец с сестерциями, который он радостно заглотнул). Четыре хоругви под различным командованием тут же сцепились с наемниками принца, а когда случилось дальнейшее обострение ситуации, то и между собой, за право объявить Варшаву в новой столицей а себя соответственно крулем.

     А из Московского посольства пришла радиограмма, что царь Иван послал мне письмо с сообщением, что начинает Польский поход и просит соответственно нашей договоренности прикрыть его армию с моря от возможных десантов шведов, которые явно засуетились (я сказал Иван Васильевичу, что бы всю почту он отдавал бы в посольство, мол оттуда она дойдет быстрее, а мне их просто зачитывали по радио).

     Оригиналы царских писем хранились в стальном сейфе с нескрываемыми местными умельцами замками, на первом этаже посольского терема стоял в отдельной комнате сундук обманка, подарок Али паши. При попытке его вскрыть, злодея поражали иглы с парализующим составом и «сундучок», как его ласково называл особист посольства, периодически собирал улов из состава местного персонала. В основном это были засылы из Тайного приказа , которые не сколько шпионили, сколько охраняли и попался один ватиканский агент. Наш местный особист с удовольствием наблюдал потуги дьяков Московского Тайного приказа она поиски наших курьеров, которых не было. Я жестко указал на то, что передвижения по суше вне Груманта допустимо только хорошо вооруженными караванами. Наши обозы трижды зачищали местных разбойников, пока у них не выработался условный рефлекс не трогать Грумантцев.

     По польскому вопросу я собрал Тайный совет, некий аналог правительства, куда помимо бояр входили специалисты и служащие проявившие себя и доказавшие свою ценность и преданность. Бояре автоматически стали Тайными советниками, но с приставкой боярин, а тот же Пикуль стал просто тайным советником.

     А по Польше мы решили пока туда не влезать, на море царю Ивану помочь, и народ оттуда принимать с той же фильтрацией.

     

     

     

      Вхождение Новой Ганзы в Великое Княжество Грумант, сильно оживило нашу экономику. Всю рыбу, китовую продукцию, рыбью кость, тюленьи шкуры и.т. д. , забирали теперь мои ганзейцы. Я жестким указом определил что сырьем мы не торгуем, только конченым продуктом или полуфабрикатами. Угольные таблетки были объявлены Княжеской привилегией, но лицензию Ганзейцам тут же продали. Я даже не ожидал что буквально за несколько месяцев, поступления в казну настолько увеличаться. Еще одной новацией стали два консервных комбината, в Ревеле и Ушкуе. Консервные банки были из обожженной глины, с притертыми крышками залитыми воском. Они были ориентированы на рыбную продукцию, в первую очередь на китовое мясо ну и мои кулинары изобрели шпроты. И плюс к этому из бывшего танкера-спиртовоза (из основного каравана), мои умельцы сделали рефрижератор который прямо в море мог принимать рыбу у рыбаков, камеры охладители которого, каждый раз при заходе на Грумант, заполнялись льдом. Там даже образовались две артели ледорезов из местных.

      Еще одной Княжеской привилегией была объявлена охота на китов. Грумантские китобои было приуныли, но из двух опустошенных к этому времени сухогрузов с передними грузовыми аппарелями, была создана китобойная флотилия, куда их всех взяли на службу, выдали шикарную штормовую кожанную спецовку , золотую бляху изображающую кита пронзенного гарпуноми , нарекли Княжьими Китобоями и ввели оплату только золотом.

      Надо сказать, что из Старой Ганзы сразу появились перебежчики, правда были среди них и хитрованы. Мы на суда «своих» ганзейцев ставили наши чугунные каронады и один из перебежчиков сразу перебежал обратно присвоив зачетные жерла. Я не пожалел послать на охоту два рейдера и негодяй был пойман, после чего его судно лишилось присвоенных карамультуков и взамен украсилось гирляндой висельников на реях, после чего отпущено в свободное плавание. Прибрежные таверны вспыхнули фейерверком новых Легенд о летучем голландце. Но береговая агентура СМЕРШ быстро запустила слухи в нужное русло причем они сыграли и в воспитательном моменте, но теперь появились легенды о Летучем ганзейце. Когда один капитан из ганзейских новиков решил отвезти груз полученный на Шетландской торговой базе не в Ригу, а в Копенгаген, после чего имитировать кораблекрушение, его повесила на нок рее собственная команда. Были и забавные случаи…

      Один раз наш рейдер «Кузьма Минин» (Товарищ Спиридонова в свое время решила вспомнить некоторые Великие Вехи Русской истории и помимо возобновление в Большом и Мариинке оперы «Жизнь за Русь», (слова за Царя убрали, как политически не верные) и фильмов «Разгром поляков под Москвой», «Полтавская битва» и «Иван Грозный», били так же произведены именования кораблей именами персонажей Русской истории).

      Так вот, наш рейдер наткнулся в открытом море на черный парусник, с черными парусами, на реях которого висели тела висельников (это оказались чучела). При виде рейдера странный корабль быстро спустил паруса и просигналил, что сдается. Это были ушлые норвежские пираты, которые под аватарой «Черного ганзейца» вышли на промысел. Наши ребята посмеялись и даже не стали вешать этих неудачливых буканиров и отпустили их уйти на шлюпках, дав им шанс на жизнь за остроумие. Кстати на пиратском судне нашлось интересное изобретение, некий хитрый рупор, который на выходе выдавал громкий и страшный голос. Изобрел этот дивайс пиратский боцман, которого забрали вместе с кораблем в одну из СМЕРШевских шарашек (эту идею НКВД я не смог упустить).

      В принципе пиратство на Балтике и Северном море, мы если не уничтожили полностью, то уж нивелировали солидно. Тут еще сыграли свою роль корабли-ловушки, до зубов вооруженные купеческие суда со скрытым бронированием и подразделением морской пехоты на борту. Но по любому, флаг Груманта стал на море неприкосновенным, ибо возмездие всегда было неотвратимым.

      А Иван Васильевич, таки влез в Польшу, которая уже итак пылала от края до края. Там было два или три круля и штук пять Великих гетманов, не считая казацких образований. Ну и крымчаки туда влезли пограбить. Так что Смутное время будет теперь не на Руси, а в Речи Посполитой . Ну а Турцию отвлекли и озадачили, мои разведчики и дипломаты.

     

     

     

     

     

     

     Отношения Великой Порты и французского королевства были тут неким скрытым симбиозом. Внутренними делами королевства занималась его мамаша, страшная и жуткая персона Екатерина Медичи. В этом мире Варфоломеевская ночь была гораздо масштабнее, нежели в нашем. Во первых тут было гораздо больше гугенотов, и например Тулон тоже был протестантским, как и Ля Рошель. И в Париже гугенотов было гораздо больше, чем в нашей истории и адмирал Колиньи отбил штурм, выжил и начал в Париже большую заваруху. Резня получилась взаимная и с мостов в Сену кидали связанные обнаженные пары, не только протестантов, но и католиков. Королева Мать занималась внутренними делами, а ее венценосный сын увлекся внешней политикой. Во первых велась вялая война с королевством Гасконь, которое поддерживали испанцы. А во вторых Король Карл XI с помощью дружбы с султаном Селимом II укрепил присутствие Франции в Средиземном море и наладил поставки продуктов из Порты в пылающую религиозными войнами Франция, поставляя в обмен пушки, в которых воюющая с Персией Турция вельми нуждалась.

      Али Паша, который номинально был подданным султана, скрипя зубами в горести от утраченной наживы был вынужден пропускать французские корабли, даже не обкладывая их данью и посему с радостью предоставил старшему майору Глебовскому с которым сдружился за время плодотворного сотрудничества, своего спеца по тайным делам, Одноглазого дервиша, предоставил для сверхсекретной операции, «Прекрасная гурия»…

      В море стали иногда пропадать французские и турецкие торговые суда, причем бесследно. А как-то на рассвете, в Стамбульском порту загорелось три французских купца груженые зерном. Учитывая то, что согласно торгового договора, оплата товара проводилась только после полной погрузки и посему погибший товар оказался не оплачен случился бурный конфликт между сторонами, но денег турки не получили и юзбаши портовой стражи, бывший зятем и компаньоном хлеботорговца, немного обиделся и зарубил французского купца ятаганом.

      В Измире охрана французских купцов несших золото в уплату за хлеб своим турецким контрагентом, вцепилась с танцующим дервишем, который их задел в процессе танца, после чего французов растерзала толпа, их головы подкинули к французскому консульству, а золото бесследно пропало.

      Недалеко от Кипра, судно под французским флагом остановило турецкую фелюгу за оскорбительные жесты команды в сторону французского королевского флага, высадили команду на шлюпки, а фелюгу потопили (француза изображало наше «судно ловушка». Оно по дороге еще остановило несколько турецких рыбацких шаланд, заставили рыбаков кланялся портрету короля и плюс всех их отстегали линьками.

      В Марселе тоже было весело. На его дальне рейде стоял турецкий корабль с секретным грузом, это была партия невольниц для отеля-шато герцога Орлеанского. Корабль герцога должный забрать груз запаздывал, а под утро корабль был взят неизвестными на абордаж, команда вырезана, живой груз похищен (ребята Мазура всех девиц потом расхватали в жены, кому во вторые, а кому и в третьи). Герцог Орлеанский был взбешён и был уверен, что сами турки это и провернули и естественно отказался оплачивать товар, который не получил. А адмирал Гуссейн, брат главного евнуха которого был хозяином судна и груза, приказал своим кораблям патрулирующим в Средиземном ограбить несколько французских судов, дабы возместить потери. Атмосфера в отношениях султана и короля накалялась все больше и им было сейчас не до Польши. И кстати при марсельском абордаже приключился интересный случай…

     Когда восточных и прочих прелестниц освобождали из корабельных узилищ, в одной из запертых снаружи кают, был обнаружен молодой французский дворянин, которого везли из Стамбула, дабы передать на личный суд герцога Орлеанского. Звали этого гасконского кадета… Шарль де Бац Кастельмор д'Артаньян. Когда мне доложили по рации о данном пленника, я приказал со всем бережением доставить его на Грумант. Ясно что свидетелей таких тайных операций в живых не оставляют, но не убивать же д’Артаньяна отца. Потом я кстати не пожалел, что оставил жизнь гасконцу. Он приглянулся Мазуру и быстро дослужился до лейтенанта морпехов и когда он обучился русскому языку, его настольной книгой стали «Три мушкетера» Александра Дюма, которую ему подарила библиотекарша, на которой он потом и женился, вернее его женила на себе сержант Государственной безопасности Александра Атосова, прибавившая после свадьбы, к своей фамилии приставку д'Артаньян.

     

     

     

     Пока внешняя угроза, благодаря, где корабельной артиллерии, а где плащу и кинжалу, нивелировалась, наш сплоченный и постоянно растущий коллектив отдавал должное развивающемуся Народному хозяйству. Было два основных направления, продовольственная безопасность и промышленность. Благодаря тому, что термальные зоны, без спешки, но постоянно расширялись, и зерна было привезено в трюмах достаточно, та и крупного и мелкого рогатого скота хватало, с продуктами, как для потребления, так и для Резерва все было нормально. За счет поморов и саамов сельское население выросло до нужного для сельхоз-зоны количества, а рабочий и инженерный персонал для заводов и мастерских черпался из корабельного состава конвоя. В конвое было три корабля-мастерских с хорошим станочным парком, они и стали главной промышленной базой. Металлургия тоже заладилась, благо были и уголь, и чугун, а главное медь нашлась и много чего еще, короче наши геологи и металлурги подошли вплотную к производству стали. В принципе, любое производство в княжестве четко было частью ВПК и рабочие и служащие были военными и моряками запаса и иные варианты не рассматривались. И тут наши геологи методично продвигающихся вслед за стаявшимися льдами обнаружили странную аномалию, которая частично разъяснила вопрос мучавший наших академиков, откуда берется тепло для Грумантских зеленых зон. Ведь вулканической деятельностью тут и н пахло, а она обычно сопутствует таким явлениям. И вот геологи в небольшой открывшейся среди стаявших льдов долине , на берегу вновь образовавшегося теплого озера, при взятии проб с какой то непонятной скалы был обнаружен бетонный бункер, в котором находились блок электро-шкафов под напряжением. Рубильники, контакты, предохранители, все по уставу, но абсолютно незнакомой конфигурации и с надписями непонятными знаками, которые и буквами то трудно было назвать. Командиром взвода охраны, был лейтенант из трюмных электриков, знавший толк в электричестве и определивший по косвенны признакам, что там напряжение не меньше трехсот восьмидесяти вольт (когда я увидел эти шкафы с пультами, мне почему-то припомнился мудреный термин "стимпанк" из прошлой жизни).

     Узнав о данном странном сооружении, я приказал напрочь все засекретить, создал своим приказом новую шарашку, куда включил всех участников экспедиции, подняв их в чинах и взяв с них зверские расписки о неразглашении, под ВМСЗ. Зона в радиусе десяти километров была объявлена закрытой из за опасности химического отравления. Там сразу же началось строительство научного поселка, поставленного на особое довольствие, включающее женскую прислугу (три транспорта Али Паши ушли на эту обслугу). Из академиков набрали пяток адекватных и сделали Горный филиал Княжеской академии наук (они захавали себе сразу по три горничных), с кораблей набрали электриков и начали тут же недалеко стоить медеплавильный завод, благо электричество теперь у нас было не только с плавучих электростанций, а к нему пароход найденыш с проводами и электроарматурой. (Я вспомнил, что критики попаданческой литературы, называют это роялем в кустах). Исследования объекта и округи дали следующую информацию… Откуда-то из недр в бункер, являющийся монолитом уходящим в глубь, входят три группы кабелей, по которым в четыре электрошкафа поступает электроэнергия, в один с фазным напряжением 230 вольт и в три линейным в 400 вольт. Материал из которого сделан бункер, только похож на бетон, но оным не является и не берется никаким инструментом. Шкафы не открываемы и так же не поддаются имеющимся в наличии инструментам. В бункере имеются не запертые лари, в которых имеются несколько тысяч предохранителей в точности повторяющих по функциональности наши аналоги, но тоже из неизвестных материалов. Обследования окрестностей обнаружили фундамент точь в точь повторяющий периметр бункера и в тех местах где в бункере стоят электрошкафы, в полу заглушенные группы отверстий, откуда и были сделаны выводы о нахождении источника электроэнергии. А вот идеи о самом источнике вызвали бурные споры у ученых, трижды выливавшиеся в драки, которые пришлось разнимать морякам. И мелькнула там одна интересная идея о некоем чудовищном механизме в недрах Груманта, при котором есть работающая электростанция, которая сбрасывает излишки энергии которые и дают термальный эффект. А все геолого-разведывательные партии и рейдовые патрули получили задание искать искусственные строения и входы под землю.

     

      А я решил юридически реорганизовать Шетландский вопрос, ибо Шетланды и так на две трети были в нашей собственности и надо было все это устаканивать.

      Королю Шотландии Джеймсу, за уступление прав на Шетландский вассалитет я предложил сто пушек (экспортный вариант наших каронад с уменьшенным калибром) с десятью БК (черный порох был европейский) и семьдесят тысяч золотых (король просил сто, я предложил шестьдесят, на чем и сговорились). Герцога Олбани поставили перед фактом, но десять тысяч сестерций и две дюжины невольниц Али Паши, его полностью нивелировали. У герцога остался замок и два ленных баронства и он окончательно ушел в сибаритизм, с радостью отойдя от государственных дел. Наш СМЕРШ естественно работал в его окружении и как водится разоблачил небольшой заговор. Племянник герцога, которого подпитывали и инициировали на действия агенты Ватикана, затеял не больше, не меньше, как объявить Шетландские острова королевством с любимым собой на троне естественно и для этого отравить дядюшку, обвинить во всем Грумант и дождавшись десанта наемников, проплаченного иезуитами, короноваться с помощью одного из двух местных епископов, который предварительно прикормленный, обещал отравить второго. «Медовые ловушки» были и при герцоге, и при племяннике, и при обоих епископах (с целибатом у этих князей церкви было все двусмысленно). Так что в результате яд получили сами отравители (племянничка при этом на всякий случай уронили с лошади на охоте), их окружение было жестко зачищено «Багряной палатой», некоей виртуальной спецслужбой, придуманной мною по мотивам книг писателя Александра Бушкова из моего Мира. Про Багряную палату были запущены слухи, как про личную инквизицию князя Груманта уничтожающую его же личных врагов и тех, кто его предал. Все операции СМЕРШ и дипломатической секретной службы имевшие внешний резонанс, через те же слухи подвязывались к Багряной палате. Ну а с десантом разобрались Речные крейсера, которые несколько застоялись без дела, тем более надо было проверить в бою митральезы созданные моими умельцами оружейниками и еще кое какие новации. До реальных боеприпасов к ДШК было еще далеко, а нужда в тяжелых пулеметах в мире деревянных парусников, будет актуальна всегда. А еще наши корабелы под эти митральезы и каронады построили паровые броне-гукоры, нечто среднее между бронекатером и миноносцем. Как сказал капитан-лейтенант Балакин, - «кошке широко, а собаке узко». Каждый такой корабля нес шесть каронад и шесть митарльез. Отряд катеров из четырех единиц был тайно перевезен на «Доке» вместе с Щукой к Шетландам, туда же перебазировались четыре Речных крейсера. Щука под перископом выслеживала эскадру с десантом и таки выследила. Двадцать четыре разномастных судна вышли из Кадиса, только недавно оправившегося от разгрома. Войдя в Канал они подняли французские флаги, что им позднее аукнулось и упрямо поперли на встречу разгрому.

      Броне-гукоры, «Пескарь», «Карась» , «Лещь» и «Язь», подкрепленные с тыла собранными из окрестных акваторий восемью кораблями-ловушками и Речными крейсерами, пошли в атаку. Митральезы показали себя прекрасно. Они были установлены на огневых точках попарно и за счет модульно-барабанного заряжания вели практически непрерывный огонь. Речные катера разнесли из своих нормальных стволов четыре галеона с мощной (для них конечно мощной) артиллерией ну а остальными радостно занялись всем, кто смог до чего дотянуться. В плен брали только капитанов и офицеров, их вместе с французскими флагами доставили в Тулон на корабле под Шотландским флагом, что дало начало дипломатическому скандалу между Францией, Шотландией, Испанией и Ватиканом. Княжество Грумант, в этом принципиально не участвовало. Канцлер Пикуль заявил созванным в Походном дворце на дипломатическом острове послам , что княжество защищается, но не нападает… до поры до времени.

     

     

      Несколько мирных лет способствовали процветанию и росту благосостояния Великого княжества Грумант. Промышленность и торговля процветали, наши «угольные таблетки» стали настолько популярны, что стали кое где применяться в качестве платежного средства. Население росло и за счет рождаемости и за счет эмиграции. СМЕРШ периодически выявлял шпионов, причем девяносто процентов из их были нацелены на промышленный шпионаж. Большую часть отправляли на рудники, кое кого вешали в назидание, а то и перевербовывали. Был кстати один заговор, но это был чисто клинический случай. Один техник решил, что раз его фамилия Романов, то он должен стать местны царем и у него нашлось даже несколько сторонников. Короче «царя» расстреляли (тут закон был абсолютно суров) а несостоявшихся сановников отправили на каторгу.

      Применять силу приходилось только на море, где еще встречались пираты и были периодические попытки высадки Датских и Шведских наемников в Польшу, где резались разнообразные крули и гетманы, среди которых как кабан в клевере катася царь Иван Васильевич, постепенно отжимая себе восточные земли Речи Посполитой. Наш флот честно исполнял договор и охранял побережье, но потоки Ватиканского золота гарантировали не скорое успокоение Польских дел. Войска Ивана Грозного уже дважды брали Варшаву и судя по всему придется ее брать и в третий, так как только русские брали этото город, все враждующие фракции и конфедерации объединялись и шли освобождать Варшаву. Иван Васильевич в письме спрашивал меня на тему, а может сжечь этот проклятый город, на что я ответил уклончиво, хотя мысль мне понравилась. Вспормнилась почемуто сцена их старого фильма из прошлой жизни:

     -«…какое наказание должен понести раб ударивший свободного?»-

     -«Засунуть ему в задницу живую змею»-

     -«Не верно. Но мысль хорошая»-

      А тут полыхнула Шотландия… На ее равнинной части уже давно действовала так называемая Шотландская церковь возглавляемая неким богословом Джоном Ноксом , который изначально проповедовал умеренное пресветорианство но набирая все большую популярность стал выдавать идею некоего Пуританского ордена. А тут внезапно преставился король Джеймс, который поссорился с иезуитами и даже отправил нескольких из них на костер, как слуг лукавого (иезуиты отравили любимую любовницу короля, которую считали ведьмой из-за ее красоты. Это была невольница из Индии). И тут события понеслись галопом… Католический епископ присланный из Рима попытался сделать Шотландию католической епархией полностью концессионно подвластной Папе, а Джон Нокс объявил себя Архи-пастырем Шотландии, а Шотландию объявил Землей Святого Ордена. Не все шотландские кланы это приняли, на равнине появились два претендента на трон, за одним из которых стоял Рим, а за другим Лондон. Равнины Шотландии запылали в горниле гражданской и религиозной войны, а традиционная гаэльская горная Шотландия, отделилась и стала королевством Фортриу, с королем Бриде IV.

      Я конечно не смог пройти мимо такого количества рыбы в мутной воде… Пролондонские силы, рубились и с Орденом и с Папистами. СМЕРШ потихоньку помогал англичанам, но и параллельно готовил переворот в стане сторонников Рима. У нас в морской пехоте приданной к рейдерской эскадре, служил потомок древнего шотландского рода, которого наши корабли некогда спасли из рабства. Потомственный тан и мормэр, лейтенант Баннермэн прекрасно проявил себя в боя, быстро заслужив офицерский кортик и был идеальным кандидатом в будущего герцога-боярича Шотландской области Великого Княжества Грумант ибо он , как и все вновьиспеченные офицеры принимал личную присягу, а это для шотландцев, не пустой звук.

      Да, да, был составлен секретный комплот по которому, Королевство Англия и Великое княжество Грумант, признают королевство Фортриу и династию Бриде, королевство Фортриу признает герцогства Единбург и Абердин, как вассальные территории, соответственно, Англии и Груманта. Герцогом Единбургским, на развалинах Шотландского королевства, что характерно, стал адмирал, камергер Первый лорд по делам Ирландии, боярин Айвен. Ох пора их с Джейн женить, а то канцлер Пикуль уже мне намекал, что мой брак с королевой сильно бы поднял престиж Великого княжества Грумант, но ну их на фиг эти династические браки, мне и моих красавиц из секретариата вполне хватает. Ведь чего удумали, соревноваться кто первая от меня понесет. Раз и на всегда зарекся понять женщин. А в консорты, пущай идет наш храбрый адмирал. Благо что поступили разведывательные данные о том, что Испания раздумывает (естественно с подачи Ватикана) о новой Великой Армаде и бить ее нашему Ивану-Айвену.

     

     

     

      Техник-лейтенант, академик, боярич Смуракин по прозвищу «Солнечный зайчик», Вице-президента Академии наук по Внешним исследованиям был мною в включен член-кором в Горный филиал. На этом интеле лежал отпечаток богини Фортуны, а такими кадрами грех было разбрасываться, в чем я достаточно скоро убедился. Путешествуя на рейдере в поисках «нестандартных точек бытия» (так назывались в секретных документах техно-аномалии не свойственные данной цивилизации) «Солнечный зайчик» лично засек непонятный предмет в открытом море и это оказался полузатонувший на скальной отмели, но почему-то держащийся на волнах, палубный истребитель Императорских ВМС «Mitsubishi A6M Zero» с мумией в кабине в форме японского пилота Второй Мировой с петлицами Тюи (лейтенанта). И с этого момента все свободные от охраны стратегических точек рейдеры и вспомогательные крейсера занялись прочесывания радиуса в три тысячи километров от данной точки. Радиус «Зеро» составлял 2600 км, но тут лучше было поработать с запасом. Всем командирам кораблей был дан под роспись секретный приказ, уничтожать все посторонние сюда встреченные в зоне поиска (посторонние в смысле кроме Грумантских), жестоко конечно, но тут стоял вопрос о судьбе княжества и сантименты были недопустимы.

      Я отправил на рейдерах оба автожира А-7М, ибо тут было не до экономии, теперь передо моим воображением маячила авианосная эскадра Императорского флота, и вспомнилась кстати книжка из моего прошлого Мира «Седьмой», как дотянувший до шестидесятых годов японский авианосец, нанес удар по тогдашнему Перл Харбору, ибо для этого экипажа, приказ императора никто не отменял. А для моей эскадры и одного японского авианосца с крылом «Зеро» хватит вполне.

      Этот каменистый остров был скрыт облаком тумана, но академик Смуракин послал автожир, дабы осмотреть и сфотографировать остров сверху и заработал этим внеочередное звание техника-майора. Если бы я не увидел фото, то не поверил бы… В каменную гряду, возвышающуюся над островом как бы врос самый натуральный японский авианосец с золотой сакурой на клотике.

      Название, как разобрал один из наших полиглотов, переводились иероглифов 飛龍, как «Летящий дракон». Самолетов ни на палубе, ни в ангарах не было, но зато в коридорах и кубриках висели весьма странные картины. На них помимо известных японских самолетов, я с изумлением увидел фанатастические летательные аппараты с «фрикадельками» на крыльях и фюзеляжах и даже батальную картину, на которой немцы и японцы в униформе Второй Мировой, рассекали на Panzerkampfwagen VI Ausf.H, именуемом в просторечии «Тигр» (прямо блин кино и немцы). Авианосец был новеньким и на складах торпед и бомб не было от слова совсем, но зато имелся полный комплект из дюжины строенных 25-миллиметровых зенитных автоматов тип-96 и еще на складе сотня сменных стволов и огромное количество боеприпасов. Тяжелых зениток не было, видимо не успели установить. От спущенного на остров трапа вела тропинка, которая упиралась в небольшое кладбище, где среди могил валялся десяток мумий в военной форме, которые судя по положению тел, покончили с собой. На корабле нашлось всего несколько тел в лазарете и пара в каютах. В адмиральском салоне, была мумия старого японца, видимо командира авианосца, что позже подтвердилось. В капитанской каюте был обнаружен бортовой журнал и он полностью прояснил ситуацию. Авианосец «Хирю» вышел на ходовые испытания двигателей во внутренних водах. Из вооружения на нем была только малокалиберная зенитная артиллерия и истребитель «Зеро» в качестве воздушного разведчика и экипаж был минимален, машинная команда , пвошники и часть офицеров. Когда авианосец еще находился в гавани, средь бела дня внезапно потемнело небо, ударили молнии, корабль закрутило, смыв с палубы всех, кто там находился, а находились там на построении почти весь разгонный экипаж, и «Летящий дракон», судя по незнакомым звездам, оказались в неизвестном месте и в неизвестном времени. Рация давала тишину или белый шум, самолет улетевший на разведку не вернулся, а потом началась непонятная эпидемия и остатки экипажа вымерли. Все это было судя по всему лет пятьдесят назад и неизвестный вирус видимо исчез. Но я оставил корабль, с которого на остров высаживался десант в карантине и послал туда медиков, благо костюмов химзащиты было в достатке и к счастью никакой инфекции не обнаружилось.

      На остров была послана экспедиция из Горной академии и нашла на не мало интересного, от нужных руд, до нефти, так что там была создана база под названием «Ангар» и на базе авианосца (пардон за тавтологию), все машины которого были в прекрасном состоянии, создали горно-добывающий комбинат, занявшийся добычей и переработкой серебра и меди, богатейшие залежи которых были тут обнаружены, и главное, что и медь и серебро были тут самородные и добывать их можно было открытым способом. Радиостанции авианосца тоже были в прекрасном состоянии и с богатым зипом, и радар был в рабочем состоянии, так что база заработала достаточно быстро. Я велел забрать с авианосца часть трехстволок с БК и вооружил ими новый отряд броне-гукоров. Как говорил один мудрый государь, настоящие друзья государства, это только его армия и флот.

     

     

     

     

     

     

      Картины с супертехникой невидимого мира, я забрал с авианосца к себе во дворец, где разместил во внутренних апартаментах, уж больно они были фактурными. После аншлюсса с шотландскими территориями, я в серьез занялся усилением сухопутных войск. Был издан указ о создании Шотландской и Ливонской дивизий, кавалерийской дивизии «Белый олень», а так же добровольческого Ирландского корпуса. Желающих (после того, как было озвучено жалование) было даже больше чем надо. Новобранцев отдали в суровые руки морпехов сержантов, устав и структуру я скомпилировал из лучших вариантов конца XIX начала ХХ века, с упором на насыщенность артиллерией и митральезами. Состав дивизии был трехполковым, плюс части усиления, включавшие дивизионную артбригаду и кавалерийскую (оленью) бригаду. Помимо этого своя артиллерия в виде артдивизионов была и в полках. Полки всех дивизий ротационной проходили службу в Ливонии, как в главном потенциальном сухопутном театре военных действий. Иван Васильевич завяз в Польше возле Варшавы. В Варшаве окопались хоругви двух крулей, одного гетмана и одной конфедерации. Варшаву, а вернее Варшавское воеводство осаждал с востока армия князя Курбского, а с запада наемный корпус «принца» Франсуа, того самого французского самозванца. Осада шла не шатко, не валко, тем более что варшавяне зная, чем закончится взятие города, создали Мястово Рушение и храбро сражались на тет-де-понах (до стен враги пока не дошли). Курдский боялся проявлять инициативу, а наемная армия «принца» успешно торговала охранными грамотами для купцов и тоже не особо рвалась в бой. А сам принц Франсуа, атакованный сонмом смазливых паненок, вообще отстранился от боевых действий. Войсками командовал маршал Блюэ (такой же самозванец, как и принц) поставивший себе целью разграбить как можно больше окрестных усадьб и замков, не забывая и шинкарей, которых радостно грабили все стороны конфликта, включая и активно присоединившееся к грабежам мирное местное население, таким образом погашающее свои долги ростовщикам. Границу Литвы с Польшей мы полностью перекрыли патрулями Оленьей конницы, усиленными тачанками. Тачанки второй раз изобрел капитан Государственной безопасности Марков, который некогда служил в представительстве РВС при армии батьки Махно и там и оценившим этот боевой экипаж. Надо сказать, что в том Мире, армия Махно так же закончила свое существование под пулеметами Фрунзе. Правда там не было штурма Крыма, а просто махновцы объявив себя союзниками, тем не менее блокировали пару важных железных дорог и под видом таможенных сборов грабили все поезда подряд. Когда армия Фрунзе оттеснила махновцев от железки, Махно пошёл на переговоры, в процессе которых попытался арестовать Фрунзе, полк Пархоменко ринулся освобождать командующего, в результате чего Фрунзе, Пархоменко и Махно погибли, а части анархистов были окружены и уничтожены с помощью подошедшей бригады Барабовича. В результате всего этого у нас появились оленьи тачанки с митральезами. Изначально олени нервно относились к стрельбе, но саамы, бывшие вожатыми упряжек, придумали панацею… перед открытием огня, на морду оленям одевали торбу с сушеным ягелем смешанным с овсом, и оленям резко становилось не до внешних раздражителей. Тачанки действовали, как одиночными при патрулях, так и огневыми взводами из четырех экипажей. При тачанках было прикрытие из «мотопехоты» на оленьих фургонах. Когда на территорию Литвы попыталась вторгнуться потрепанная хоругвь одного из гетманов, дабы заняться самоснабжением в не тронутых войной землях, она нарвалась полк с огневым взводом завершающий ротацию и несколько патрулей прибывших в полковой обоз за боеприпасами (БК к митральезам в полевых частях периодически менялось). Хоругвь уничтожили буквально за четверть часа, а по всей Польше пошли слухи о страшных «Косах смерти» на грумантских рогатых лошадях. Так что граница была на замке.

     

     Варшава пылала, вернее пылала ее западная часть, которую осаждали войска принца Франсуа. Боеспособность и мотивация его войск резко возраста, после появления в его окружении барона Штрауха. Отчетливый рубака с простоватым лицом старого солдата украшенным небольшим шрамом, внезапно продвинулся в Королевские Советники.

     Горящая Варшава, это была его заслуга. Барон появился так сказать в нужное время и в нужном месте. Когда одинокий всадник подъехал к Ставке принца Франсуа, с целью найма в его войско, несколько шляхтичей подосланные одним из крулей попытались сократить количество претендентов на Польский престол. Охрана, как это частенько водится прошляпила и двое убийц прорвались к трону оцепеневшего от ужаса принца и тут прозвучало два выстрела и покушавшиеся рухнули на землю , а неведомый спаситель подъехав к трону прямо на коне, заслонил собой принца и угрожающе стал поводить стволом странного короткого ружья, а когда на него ринулся потерявший берега, размахивая карабелой начальник охраны, незнакомец упокоил его ударом каблука в лоб. Барон стал новым начальником бодигардов принца, а потом и главным советником. Окружение принца не сразу восприняло нового фаворита, но несколько дуэлей при которых он отрубил у двух гонористых шляхтичей уши, а у одного вообще руку, задирать его побаивались. Тем более , что одна из придворных девиц побывавших у него в постели, по секрету рассказала подругам, что барон был раньше учителем фехтования у персидского принца и бежал из Персии, после того, как убил на поединке начальника шахской гвардии. Так вот именно по чертежам барона Штрауха были собраны древние требушеты (с артиллерией у принца было не очень) и тот же барон, собрав бондарей и красильщиков, сделал бомбы с «Греческим огнём» , которыми сначала обратили в бегство варшавский гарнизон вышедший за околицу Праги, для генерального сражения, ну а потом стали методично выжигать Варшаву. И опять же барон, предложил принцу сговориться с Московитами и поделить Польшу. Русским отдать кресы, объявив их герцогством, а самим обьявить королевством центральные и западные воеводства, а северные земли примыкающие к Литве пусть делят все эти крули и гетманы. И барон сам вызвался поехать на переговоры к князю Курбскому с данным предложением (князя ,царь Иван внезапно назначил командовать войском под Варшавой, дабы он не закис в палатах и казематах нового секретного приказа).

     Самым интересным в этом предложении, была герцогская корона для Курбского. То есть вроде польское герцогство, но под рукой вассала Московской короны.

     Князь Курбский несколько прибалдел от этого предложения. Конечно с одной стороны стать правящим герцогом его очень грело, но с другой стороны как на это посмотрит Иван Васильевич, который зело подозрителен на такие вещи и везде видит затаившуюся измену. Но явившийся традиционно ночью в шатер князя монах из Ордена Перуна, сказал, что бы князь не сумлевался и принимал герцогскую корону и дал князю переписать текст верноподданического письма царю и Великому князю всея Руси Ивану свет Васильевичу. Мы с Глебовским и Пикулем сразу поняли важность для безопасности Ливонских земель княжества данного раздела Польши и в эфир ушли нужные радиограммы (в нашей миссии при армии Курдского была рация, как и в нашем посольстве в Москве).

     Когда царь получил предложения принца и письмо Курдского он тоже несколько прибалдел ибо все это было невиданным до селе. Царь прибалдел настолько, что собрал боярскую думу дабы посоветоваться, бояре тоже прибалдели от того , что царь снизошел до того, чтобы по интересоваться их мнением. Но точку тут поставила боярична Наталия, которая проиграв Ивану одну партию из трех, что было для него огромной победой, убедила царя в том что пойдя на договор с принцем по герцогству Киевскому, он проявит себя, как гений дипломатии и с учетом добровольного присоединения к Руси Сибирского ханства Ермаком, царь и Великий князь Иван IV, будет иметь право на императорский венец.

     Все спецслужбы Великого княжества Грумант вельми за интересовались новым советником принца Франсуа и одно из сообщений ударило буквально громом и молнией. В качестве личного оружия у барона Штрауха был самый настоящий Мосинский карабин , а когда привезли его фото, то взглянув на него, старший майор Государственной безопасности Глебовский заковыристо выругался.

     

     

     

      Старший майор Глебовский не просто так выругался при виде фото барона Штрауха , ибо это был старший оперуполномоченный Спец отдела ГПУ капитан Государственной безопасности Шубин, один из лучших исполнителей ГПУ, он же ротмистр жандармерии Штурм, активный член «Скипетра», незадолго до начала комплектации каравана «Готланд» отправленный в командировку на Дальний Восток. Ну что же, будем выходить на связь. Начальник СМЕРШ составил послание коллеге по «Скипетру», где приглашал его на Грумант, под видом дипломатической миссии.

      А в Варшавском королевстве кипели реформы и преобразования и за ними стоял именно барон Штраух…

      Первое, что он сделал, это привязал к королю Франсуа наемные отряды, параллельно прекратив им выплаты, чем солидно сохранил казну. По его совету, король дал командирам наемных отрядов из которых состояла его армия титулы владетельных баронов, но усадьбы и замки занимать у тех шляхтичей, что не поддерживали принца Франсуа. Были созданы Королевские проскрипционные списки и пошла потеха. Шляхту просто вырезали, иногда даже и союзную, но тут сыграли свою роль и хлопы. Король Франсуа I, по совету барона Штрауха естественно, отменил крепость для новых имений, но землю сохранил за баронами и хлопы стали арендаторами, плативших владельцам лена десятину (из которой половина шла королю) и на фоне того что было раньше, это было просто чудесное житье и были случаи, когда хлопы убивали своего барина, и звали на феод командира какого-нибудь из наемных отрядов. Простым наемникам дали придуманные бароном титулы Корнетов и они стали баронской гвардией, так что наемников больше не было, а были бароны получившие лен и сами должные платить своей дружине. Это была конечно заложенная бомба, которая рано или поздно рванет, но сейчас это только укрепляло королевскую власть, а что будет потом барона не волновало. Он глубоко презирал лже-принца Франсуа и понимал, что рано или поздно их дороги разойдутся. Ибо вокруг Франсуа крутились иезуиты и на днях прибыл Папский легат, который на несколько часов уединился с королем и коадьютором иезуитов и что характерно, барона туда не пригласили, что моментально отметили все придворные.

      А тут к королю Варшавскому Франсуа прибыл представитель Великого князя Груманта и сообщил, что княжество признает его легитимность, как монарха и предлагает обменяться посольствами, на что Франсуа с радостью согласился, а в поездку с посольством напросился барон, которому передали привет от «Скипетра», а вернее от Старшего майора Глебовского.

      Король Франсуа легко отпустил барона, произведя его в канцлеры на дорожку. После коронации Франсуа I стремительно стал обрастать свитой… обер-камергеры, шталмейстеры, кравчие , постельничие и прочие министры двора и естественно в оба уха королю полился поток негатива на барона. Ди и инквизиторы относились к барону с подозрением, а часть золота шла от них. Так, что уезжал он вовремя.

      Как раз мимо шел на родину «Док» после спецзадания. Тут шведы затеяли собирать эскадру для высадки в кипящий польский котел и практически собрали. У СМЕРШа была агентура среди шведских же купцов и по получении информации, я решил погрозить шведам кулаком, дабы знали свое место, и послал туда «Щуку» не пожалев торпед.

      Шведская эскадра собиралась на Готланде, в заливе Слите и там «Щука» ее и прижучила. Стоял полный штиль. Двенадцать новейших галеонов на свою беду, согласно идиотскому приказу своего адмирала, стояли сцепленные по три штуки и им хватило четыре торпеды, еще две потопили три крупных военных корабля и пока перезаряжались торпедные аппараты, остатки эскадры (галеры и прочие галеасы на веслах, а остальные на буксире) ринулись к выходу из бухты, где сцепились в нечто хаотичное, куда ушли еще шесть торпед, после чего эскадра практически прекратила свое существование. Ну а «Щука» вернулась в «Док», который под личиной «Черного корабля» отправился на Грумант, подхватив по дороге гукор с Варшавским посольством. Это было «судно ловушка» под личиной шотландского гукора на грумантской службе, любезно предоставленное княжеством королевским дипломатам (дабы добавить перца в окрестные воды, мы выдавали каперские свидетельства шотландцам и ирландцам, понятно, что после этого данные суда входили «В иррегулярную эскадру»).

      В посольство помимо барона вошло пять человек. Трое лично им выпестованых и преданных ему, как хаски каюру и пара засланных казачков. Ну как только гукор оказался в открытом море, повторилась история с Гильденстерном и Розенкранцом*, только Гамлет исполнил их тут лично, естественно предварительно допросив. Один из них был человеком Министра двора, а второй одного из присягнувших королю Франсуа гетману. Оба получили приказ отравить треклятого барона коварно втеревшегося в доверие к государю. Но вот яд у них был интересный, явно итальянского происхождения, такой же находили у агентов иезуитов, так что опять торчали уши Ватикана. Скулящих отправителей связали и барон личными пинками спровадил их за борт.

     

      Гильденстерн и Розенкранц* - кто не помнит, это друзья принца Гамлета, предавшие его и ведущие письмо с приказом о его казни, которое Гамлет подменил, вписав вместо себя, их имена.

     

     

     

     

     Сегодня мы с Бимсом награждали победителей в Боевом соревновании «Белых патрулей». Надо сказать, что почти все собаки Груманта признали Бимса вожаком и он достаточно успешно их строил. Он периодически собирал стаи и устраивал с ними рейды. Однажды, когда после трехдневного шторма на берег выкинуло какой-то мутного датского, толи китобоя, толи пирата и в тех местах на их беду оказался Бимс с одной из своих стай и когда одновременно подоспели броне-гукор Береговой охраны и Белый патруль, все датчане лежали на берегу мордой в снег и над каждым из них бдительно порыкивала одна из собак. Моряки презентовали храбрым псам, два оленьих окорока с камбуза. А я после этого присвоил Бимсу звание Командора и вручил ему шикарный ошейник с золотыми якорями, которым он явно чрезвычайно гордился.

     

     

     Но помимо Грумантских псов, были еще Хаски завезенные на Грумант саамами из Оленьей конницы. Эти псы, проявляли к Бимсу уважение, но вожаком стаи не признавали и к своим дамам не допускали. Так вот собачьи патрули на нартах с митральезами, органично вжились в Полевую жандармерию в снежных областях княжества и показали себя весьма эффективными. Было три подразделения Белого патруля и раз в год между ними устраивались соревнования. (Название «Жандармерия» я ввел в провокационных целях, дабы проверить наличие антимонархических настроений в обществе, но все обошлось).

     Ну и еще меня очень обрадовали наши инженеры-механики из военно-морского НТБ «Кулибин» с базы «Ангар». Они разработали глиссирующие брандеры и полуподводные торпеды, производимые в основном из местных материалов. На базе наших порохов из местного угля, они разработали твердотопливный реактивный двигатель, ресурса которого хватало , чтобы доставить за триста метров центнер пороха и еще они сделали нечто вроде торпеды с реактивным ускорителем и хиленькой турбиной, работающей от силы пять минут, но этого тоже хватало. Были конечно большие проблемы с наведением, но начало было положено. И теперь мои военморы с нетерпением ждали какой-нибудь морской битвы и периодически интересовались у командования, не ожидается ли случайно войны. Я погрозил им пальцем, что бы не лезли в Большую политику, но присвоил внеочередные звания, заодно с член-корством в Горной академии.

     А боевые испытания провести удалось. Один из малых рейдеров на котором находились «ракетчики» с парой брандеров, наткнулся на парочку пиратов, чинившихся в штиле и что характерно попали в обоих, правда запустили брандеры с двухсот метров (судно было бронировано железом с японца и вооружена зениткой с него же). Но почин был сделан. И я дабы поддержать тонус у гениев, срочно заказал Али-паше еще партию невест для моих технарей. Что вельми интересно, так это то что слухи о благородных заморских господах, у которых в гареме не больше двух жен и которые их почти не бьют, разнеслась по гаремам Магриба буквально со скоростью света, без всякого телевидения , и Али Паша наладил схему переправки беглянок из Магриба на Грумант. Так что демографическое состояние нашего социума крепло и развивалось.

     

     

     

     

     

     

     Ротмистр Штурм представился и щелкнул каблуками. Я приглашающе показал ему на кресло у стола сервированного по Грумантски (Грумантская клюквенная пятидесятиградусная настойка, олений окорок, соленая и копченая рыба, свежий каравай). Мы приняли по одной за встречу и ротмистр начал свой рассказ…

     В Монголии, бывший Семеновский есаул , произведенный Унгерном в войсковые старшины и отправленный с полком на подавление мятежа в Улаагоме , внезапно объявил себя князем Убсу-Нур (по имени местного озера ) и заявил об автономии и полной экстерриториальности своего княжества. Это было бы мелочью, но из этого инцидента густо торчали ушки лимонников. И как раз находящийся недалеко от этих мест капитан Государственной безопасности Шубин, получил приказ исполнить потерявшего края есаула и его британского советника.

     Ротмистр оделся под хунхуза, взял любимый карабин и любимый же Наган (оба ствола были лично им оттюнингованы и пристреляны, что неоднократно спасало ему жизнь), положил в седельные сумки две сотни патронов к Мосинке, сотню к Нагану, коробку с двумя тысячами капсюлей, сухой паек и фляжку с настоящим Шустовским коньяком и начал свой очередной анабазис. И уже подъезжая к озеру Убсу-Нур ротмистр увидел у кумирни аллегорическую сцену… трое хунхузов тащили к костру связанного монаха, и явно не для того , что бы у него исповедаться. Ротмистр не был сентиментален. Его личное кладбище было достаточно солидным, но вот если в его присутствии обижали священников, то тут он принимал жесткие меры. Однажды он своей волей расстреляли целый Комбед *, члены которого зверски расправились с деревенским батюшкой, не дававшим им грабить храм. Дело было в том, что его покойная прабабушка, овдовев передала все имущество детям и ушла в монастырь (она была православной) и с тех пор в их семье было особенное отношение к священнослужителям.

     Ротмистр спокойно, как в тире расстрелял хунхузов, подъехал к ююкумирне и освободил монаха, звали Джин Цзы и который пригласил отважного Белого тигра несущего знаки императора Фу Си в кумирню, дабы отдохнуть и разделить с ним трапезу.

     И дальше рассказ пошел от первого лица:

     ' Я удивился каким то знакам на себе, но монах указал на мою наградную «Краснознаменную революционную шашку», с которой я не расставался. Причем клинок был своеобразный… с одной стороны на эфесе было орден Красного знамени (именно на него мне показал китаец), а с другой белел эмалью «Георгий». Я говорил всем, что это трофей, но и шашка и Георгий были мои. Георгий некогда получил ротмистр Штурм, а наградное революционное оружие, уже сотрудник ГПУ Шубин.

     Джин Цзин пояснил мне, что такой же знак носили Высшие мандарины императора.

     После чая, китаец поклонился мне, поблагодарил за спасение и протянул мне внезапно появившийся у нег в руках медальон и сказал, что это Жетон Переноса, который в случае опасности переносит хозяина в безопасное место, но возможно в другом Мире. Вместе с объектом переносятся все его вещи плюс те, которых касалась в момент переноса его рука. Иные живые объекты при совместном переносе гибли. И предвосхитив этот мой вопрос, китаец сказал, что этим медальоном может пользоваться только тот, кому его подарили. Я не был материалистом, а был больше циничным мостиком, чего в свое время нахватался у барона Унгерна, мотаясь с ним в партизанском отряде по австрийским тылам*.

     Распрощавшись с Мастером Цзином я продолжил путь и без особых приключений (дорожный расход боеприпасов составил одну обойму мосинских патронов и один нагановский барабан. И уже подьезжая к озеру Убсу-Нур я нарвался на бой. Сцепились неизвестно, как оказавшиеся тут, китайский и казачий полки (неизвестно откуда тут взявшиеся). Выстрел из «трехдюймовки» я опознал сразу, как и по нарастающему звуку снаряда понял, что попадаю в зону поражения и крепко схватился одной рукой за поводья , а другой за медальон. Что то грохнули, сверкнуло и я оказался на шляхе на востоке Силезии. Я лежал придавленный убитым конем, а предомною торчали три всадника в средневековой одежде каких то ландскнехтов. Тот из них, что был одет по богаче сказал на немного странном, но вполне понятном мне немецком: «Генрих, добей эту дохлятину и пошарь у него в седельных сумках, уж больно они у него пухлые».

     Но дохлятина не оправдала их ожиданий… у меня, по давней партизанской (а потом и по оперативное) привычке, и шуя и десница имели в уставной близости рукоятки Наганов, а стрелял я одинаково хорошо с обеих рук. Одного из негодяев, я оставил с прострелянными руками ногами для допроса и выяснил, что я во временах Ивана Грозного и эта троица в составе безземельного барона Штрауха и его слуг, ехала наниматься в армию принца Франсуа. Фотографий на документах тогда небыло и грамоты барона фон Штрауха, мне замечательно подошли.

     Ну а потом блестящая карьера у принца и в финале посольство на Грумант".

     

     Мы с Глебовским понимали, что ротмистр не все договаривает, но кадр это был ценный. Я принял у посла верительные грамоты, старший майор оформил капитана в Секретный международный отдел и натравил на барона и его сотрудников шесть лучших «Медовых ловушек».

     Комбед* - Комитет бедноты. Исполнительная большевистская структура для продвижения Военного коммунизма на селе и кофе и часы ионного пробовал описанного налога. Состояли в основном из сельских маргиналов или же были фиктивными, то есть в них вступала вся община. В истории этого Мира, были распущены эсэровским ВЦИКОМ.

     Партизанский отряд барона Унгерна* - об этом в следующей статье

     

      Когда Первую Мировую, в России назвали Второй Отечественной (Первая подразумевалась война 1812 года), то кое что из той истории Русское командование попыталось внедрить в свою современность. Начали естественно с Ополчения, были созданы десятки ополченческих бригад, дивизий и даже корпусов,, ополченцы официально звались ратниками и было их больше трех миллионов. Ну и не могло командование пройти мимо партизанских отрядов, а ля Денис Давыдов.

      Добровольческие отряды, составленные из действительных служащих Императорской армии, активно включились в войну. Разведка, диверсии, рейды - были их основными видами деятельности. Кстати, железнодорожную войну изобрели именно Русские партизаны, идею привнесли волонтеры Бурской войны, запомнившие страшные британские бронепоезда. Особо отличившимся командирам "Отрядов особого назначения", высочайшим повелением, разрешалось числиться как Атаманами. Над кокардами и на погонах, партизаны носили символ "Адамовой головы".

     

      Одним из наиболее известных подобных формирований, был Конный отряд особого назначения атамана Леонида Пунина. В отряд входили одиннадцать офицеров, семнадцать унтеров и урядников, 296 казаков плюс подразделения специалистов: семь подрывников, двенадцать связистов (соответственно телефонисты и телеграфисты), шесть кузнецов, три ветеринара, пять фельдшеров и три доктора, а также мобильное орудие, перевозимое в зависимости от ситуации, на передке либо на повозке.

      Отряд Пунина развернул диверсии на железнодорожных магистралях от Рижского залива до Полесья. Партизаны успешно блокировали узловые железнодорожные станции: Гродно, Лодово, Волковыск и другие, взрывая вокруг них железнодорожные мосты, стрелки и целые фрагменты путей. Отряд организационно был разбит на восемь мобильных групп по 25 человек, которые могли действовать, как вместе, так и по отдельности. В процессе боев отряд Пунина вооружился германским трофейным оружием, так было легче с боеприпасами, которые партизаны добывали из обозов и складов противника, там же изымалось и продовольствие. Партизаны Пунина принимали участие в боях на Рижском плацдарме, в Двинской, Митавской и Рижских операциях. И везде Отряд показал себя на высшем уровне. Поручик (Атаман) Пунин, был награжден двумя Георгиями, Владимиром, Анной и двумя Станиславами.

      Кстати, эскадронными командирами у Пунина, служили такие знаковые фигуры будущей Гражданской войны, как братья Булак-Балаховичи и барон Роберт Унгерн-Штернберг.

     

     

     

     

     1 сентября 1916 года, Леонид Пунин был смертельно ранен в бою с германцами у мызы Антицием, скончался он в тот же день. Похоронен под Санкт-Петербургом. Ну а потом пришел февраль 1917 года. Отряд поддался большевистской агитации и офицеры его покинули. И метало потом, и тех и других, по обе стороны всех фронтов Гражданской.

     

     

     У нашего нового сотрудника капитана государственной безопасности Шубина (он же канцлер и посланник Варшавского королевства барон фон Штраух) была агентурная сеть в Польше и сопредельных государствах. Все эти резидентуры он передал СМЕРШу и параллельно стал преподавать на Историческом факультете Горной Академии (так старший майор Глебовский, назвал Училище младших командиров СМЕРШ, ибо как еще не сказал тут Нарком Национальностей Иосиф Джугашвили, - «Кадры решают все» (Сталин единственный из ЦК большевиков остался после путча в живых и даже не потерял должность, правда партийная кличка у него была Коба, а ветераны партии социалистов-революционеров за глаза звали его Абреком. Коба вышел из РСДРП, но ни в какую иную партию не вступил. В качестве наркомнаца жестко давил любые проявления национализма. Когда я узнал что Коба жив и при должности, я даже пожалел эсэров).

     А канцлера барона Штрауха через несколько месяцев вызвали в Варшаву, где закрутился дипломатический клубок и требовалось присутствие Канцлера.

     Оставшиеся после войн и разборок три гетманства и два королевства, пришли к тому, что надо разобраться с внутренними и внешними границами. Иван Васильевич явился в герцогство князя-герцога Курбского с четырьмя полками нового строя и дюжиной батарей Грумантской артиллерии. Его сопровождала боярична Наталия с платунгом морпехов и звеном Оленьей конницы. Она за шахматами ненавязчиво советовала государю как вести себя с коварными европейцами и достаточно успешно.

     Кстати насчёт шахмат… Боярична Наталия создала в Москве Шахматный боярский клуб «Четырех коней», с дресскодом допускающий туда бояр вместе с семьями, князей и рекомендованных минимум тремя членами клуба дворян, что было большой новацией для Московии. Ну и был и некий имущественный ценз, сто рублев вступительный взнос и червонец в месяц членские взносы. Учитывая, что клуб периодически посещал государь, ажиотаж вокруг него зашкаливал, особенно после того, как боярична Наталия ввела игру на интерес... Так-то ставка за партию была пять золотых, но ставка типа того, что игрок должен был сделать что то смешное вызвала отдельную любовь игроков. Причем от мяуканья или крика петухом можно было откупиться в казну клуба и клуб процветал финансово .

     Там кстати бывали и знатные иностранцы. В следствии всего этого я назначил бояричну Наталию главным резидентом по Московии и Европе и передал ей разведсеть барона Шторма-Штрауха. За игрой в шахматы, Наталия просто купалась в информации, а мажордом клуба (лейтенант СМЕРШ) успешно вербовал свитских слуг клубных гостей, которые ожидали хозяев в специально отведенном помещении. И оттуда тоже оперативная информация полилась рекой. Так что пришлось вольнонаемной канцеляристке (хоть и боярычне), заслуженно присвоить специальное звание капитана Государственной безопасности.

     А вот наш барон ротмистр, по приезду в Гданьск, при попытке ареста, утопился прямо в гавани, правда его тела, так и не нашли, что навевало определенные мысли, уж больно не прост был ротмистр из ГПУ.

     

     Не смотря на переговоры, по всей Польше то там, то тут кипели стычки и ручеек беженцев в Ливонию не оскудевал. А я подумав, приказал набирать из шляхтичей просившихся к нам, Иррегулярную пограничную хоругвь, со строгой фильтрацией при отборе и строжайшей дисциплиной. На границе с Польшей было четыре Заставы-Перехода и там были наши регулярные гарнизоны из морпехов, кавалеристов и сотрудников СМЕРШ, но вот для патрулирования самой границы новые погранчасти были нам очень выгодны. Наши шляхтичи с особым удовольствием не допускали в Ливонию своих бывших соотечественников и при случае азартно рубились с ними. Тем более, что я приказал справить им латы с шикарными красными султанами на шлемах.Одно слово шляхта, сукины дети конечно, но наши сукины дети. Тем более, что они были мотивированны... Я вспомнил опыт маршала Пилсудского с "осадниками" и выкинул нечто подобное... В приграничье после всех этих войн было много брошенных домов и наделов, так ч выпустил указ, согласно которому член Иррегулярной пограничной хоругви, приютивший выбранную из беженцев вдову (или двух) с детьми получает надел земли с домами. Что интересно, мои пограничники-шляхтичи, все привели по две вдовы, а сами вдовы чуть не дрались за право стать шляхтанками.

     

     Осадники - Польские колонисты-переселенцы, из отставников Войска Польского и члены их семей.

     Они получили земельные наделы на территориях Западной Украины и Западной Белоруссии после окончания советско-польской войны. Это было сделано с целью активной полонизации территорий, отошедших Польше по Рижскому мирному договору 1921 года.

     

      В герцогстве Киевском было много войск… войска местных казацких атаманов, ставшими официальными иррегулярами герцога, личная дружина князя Курбского ставшая герцогской гвардией, экспедиционный корпус княжества Грумант, по просьбе Иван Васильевича стоявший на стыке границ Житомирского гетманства, Киевского княжества и Брацлавского королевства. Наш корпус базировался около пограничного местечка Замок, образовавшегося вокруг старинного замка, который князь-герцог Курбский забрал под себя, после «случайной» гибели его хозяина на охоте от удара сабли (видимо кабан попался продвинутый).

      Моему корпусу отвели под расположение солидную территорию, обозначив ее Грумантским баронством. Туда входили поля, леса и несколько деревушек. У моего княжества уже были нормальные инженерные войска во главе с инженер-полковником Карбышевым (как я выяснил из разговора с ним сыном того самого генерала Карбышева). В этом мире Карбышев младший пошел по стопам отца и служил инженер-капитаном, командуя инженерной ротой входящей в Готландскую экспедицию. Он создал систему мобильных полевых укреплений, типа улучшенных римских военных лагерей и вкупе с начавшими у нас производится паровыми тракторами и локомобилями, достаточно технологичными в строительстве. В корпусе на основе ротации присутствовали Олений полк, Мушкетерский полк, Шляхетский иррегулярный полк, рота Морской пехоты, две тяжелых и четыре легких батареи. (мушкетеры были у меня вроде драгун, ездили верхом, а воевали, как пехота). Как раз на базу Замок, прибыло шестнадцать новых длинноствольных пушек для Московского войска и в программе посещения царем Иваном были показательный стрельбы и тут пошла круговерть событий…

      У герцога Курбского был бурный роман с племянницей князя Потоцкого, юной, прекрасной, коварной, взбалмошной… и прочая, и прочая, и прочая, княжной Марысей. Курбский спрятал княжну в Замке (не на нашей базе, а в своем приобретении), подальше от Киева. А у княжны был жених (правда она его женихом не считала), пулковник Анджей Ворлодиевский, командир последней оставшейся в строю хоругви знаменитых крылатых гусар. От хоругви осталось порядка двухсот сабель и всех их он повел на штурм замка, где по его думам томилась в заключении его любимая.

     Дорога к замку где была пассия герцога Курбского, шла мимо нашей базы и в аккурат через поле, где готовились к показательным учениям артиллеристы и мушкетеры. Шляхтичи-пограничники, по своей пограничной традиции разбили свой лагерь в небольшом леске неподалеку. Морпехи находились в боевых порядках артиллерии, ибо отвечали за ее сохранность до передачи стволов царским воеводам. И тут на поле выехали крылатые гусары (по шляхетскому раздолбайству без разведки) и сходу начали разгон для атаки на непонятные войска. Для новых мушкетов и новых пушек это была смазка для штыка, ну а когда за остатками крылатых гусар азартно кинулись мои шляхтичи, очень не любивших эту элитную конницу и дежурный эскадрон Оленьей конницы, разгром стал полным (они еще и на следующий день вылавливали по окрестностям гусар). Короче «Атака легкой кавалерии»* случилась лет на триста раньше. А я ввел два официальных праздника, "День артиллерии" и "День кавалерии".

      Ну а роман Курбского с княжной окончился трагически (для князя). Когда во время торжественного приема Иван Васильевич вошел в парадный зал, княжна Марыся громко вскрикнув упала в обморок, чем привлекла внимание царя. Придя в себя, она попросила прощения у Великого государя за то, что увидев Великого Императора Севера, потеряла сознание от восторга. Это восхваление Ивану Васильевичу очень понравилось и по окончании его визита в княжество Киевское, Марыся в сопровождении отца (нового вассала Великого князя и царя Московского) отбыла в Москву в составе царской свиты. Князь Курбский, надо сказать, вздохнул с облегчением, ибо девица с невинным личиком, качественно выедала ему мозг.

     

     

     

     

     *Атака лёгкой бригады (англ. The Charge of the Light Brigade), также известна как Атака лёгкой кавалерии — катастрофическая по последствиям атака британской кавалерии под командованием лорда Кардигана на артиллерийские позиции Русской армии во время Балаклавского сражения 25 октября 1854 года в ходе Крымской войны. Из шестисот семидесяти сабель, англичане потеряли 289 сабель, убитыми, раненными и пленными.

     

     

     

     А мои умельцы и хозяйственники подкинули мне очередной подарок (в хорошем смысле)…

     Все началось с того, что Технический комитет Княжества Грумант, куда входили только талантливые технари, лучшим из которых я давал звания Членкоров (Академия наук терпеть не могла Технический комитет и я коварно этим пользуясь, давал им на проверку и апробацию проекты друг друга). Так вот, Технический комитет получил задание произвести инвентаризацию всех грузов, привезенных караваном и составить компиляцию по их использованию в свете имеющихся технологий. В процессе инвентаризации был обнаружен интересный груз…несколько тысяч квадратных метров перкаля. Техник-интендант 1-го ранга Тарасюк из авиа группы, получая материалы для автожиров, добавлял в накладные, где нолик, а где и два, и надыбал этим кучу полезных по его мнению вещей. Когда по прибытии на Грумант это выяснилось, я приказал проверить этого специалиста и когда оказалось, что он работал только на пользу своему подразделению, я заменил ему квадратики в петлицах, на две шпалы Интенданта 2-го ранга и назначил главным интендантом эскадры (прошлый хозяйственник недальновидно примкнул к заговору и упокоился на дне моря).

      Так вот мои технари придумали построить из этого перкаля дирижабль и что характерно построили. Один техник-лейтенант, с говорящей фамилией Уточкин, моментально получивший техника-капитана и назначенный начальником секретного ОКБ на базе «Ангар», сумел сложить 1+1+1… то есть наличие перкаля, наличие дюралевых профилей для строительства времянок ангаров закупленных в США и наличие на Груманте месторождения гелия (брошюрку-дайджест о геологических новациях Груманта, рассылали всем технарям для озарений).

     На Груманте геологи обнаружили в одном открывшемся леднике, источник сильно насыщенного гелием газа бьющий на дне ледяного колодца. Морские инженеры смогли разработать технологию добычи и переработки. Достаточно сложную технологию, даже для их прошлого мира, и посемудля Газовой лаборатории пришлось выделить пустой сухогруз, и пустой же рефрижератор с мощными холодильниками, но в результате и материалов, и газового сырья для носителя, на один дирижабль хватило. На него поставили два нефтяных паровых двигателя закрытого цикла, один из которых крутил кормовой толкающий винт, второй крутил динамо-машину от которой работали четыре электродвигателя в выносных гондолах, (что существенно увеличивало маневренность данного трехсот метрового Левиафана), резервный дизельных мотор с валами отбора мощности на любую из систем корабля, и в результате получилась летающая вундервафля могущая нести двести тонн груза на двухкилометровой высоте со скоростью до ста пятидесяти километров в час, ставшая Бортом №1 и одновременно флагманом ВВС, могущем вывалить на любого ворога в радиусе двадцати пяти тысяч километров сто тонн бомб и оборонить себя если что полусотней пулеметов и митральез, и даже имевшая в строенном ангаре уменьшенную копию штатного автожира, созданного нашими авиа умельцами из ЗИПов к автожирам, под видом которых Тарасюк вывез на караване половину авиа-мастерских.

      Дождь наград был густым, и в чинах, и золотом. Техник-капитан Уточкин стал бриг-инженером, бояричем и командиром дирижабля. Корабль назвали «Княгиня Ольга» (Уточкин был фанатом древнерусской истории и боготворил княгиню-мстительницу). Я не возражал, тем более что сам ценил операцию с птичками-брандерами и ладья с убийцами мужа закопанная в могилу, меня так же впечатлила.

     Ну а СМЕРШ засек еще парочку скрытных марксистов, бурчавших что то по поводу монархизма, так что от Уточкина, как говорил некий Коровьев*, нет ничего окромя целого вагона пользы.

     За любым следом этой заразы все мои спецслужбы тщательно следили. Я не хотел повторять ошибок Императорского охранного отделения и контрразведки Временного правительства в системах безопасности государства. Ведь сработай они профессионально, не было бы ни февраля, ни октября, ни двухсот миллионов, павших, умерших и не рожденных. А так, лишь проявится где эта бородатая птичка с «Капиталом» под мышкой и увязнет где коготком, то песец придет не только котенку, но и здоровенному котяре. Ведь всего три демагогических лозунга про Землю крестьянам, Заводы рабочим и Мир народам… и Империя и Буржуазная республика рухнули, а крестьяне получили новое крепостное право (паспорта им стали выдавать только в шестидесятых), рабочие – тюрьму за опоздание на работу, а народы кровавую четырехлетнюю Гражданскую войну. Но это все лирика и катахреза. Империю в первую очередь уничтожили Романовы и зажравшаяся буржуазия, вкупе с потерявшей берега интеллигенцией. А большевики просто подобрали упавшую в грязь корону, с которой Коба смыл эту грязь кровью.

      Кстати на счет безопасности и секретности… на Груманте, рядом с новым Рыбным портом, где бывали и иностранные корабли, срочно поставили два огромных Ангара и в одном из них собрали точную копию «Княгини Ольги», из досок, с мощным деревянным же каркасом, с шикарными каютами, большой паровой машиной, и большими пушками на палубе у закрытых портов. И после того, как дирижабль провел над Посольским островом несколько показательных полетов, паре послов со свитой, показали макет, стоящий в ангаре и даже устроили в нем банкет заведя при этом паровую машину. Ну и пошла работа плаща и кинжала...

      За нашей рыбой и консервами, не смотря на то, что у наших купцов было дешевле, сразу повадились подозрительные суда, явно под чужими флагами и за охранниками ангаров сидящими по вечерам в тавернах (это было естественно сотрудники СМЕРШ) была начата самая настоящая охота, с целью выведать что-то о таинственном летающем корабле или даже попасть в ангар. На одном галеасе в бочках привезли двух девиц, которые «тайком» вышли на берег и охмурили в кабачке пару охранников, которые провели их и в ангар, и на дирижабль, и испытав на себе их амурное искусство и плюс озолотившись, показали им почти весь корабль изнутри, после чего помогли «медовым ловушкам» вернуться на их корабль, который моментально отплыл.

      А через два месяца, Старший майор Глебовский, пришел ко мне в кабинет (У него было право входа без доклада) и молча поставил на стол бутылку старого Амонтильядо из своих запасов и сказал: «Ты был как всегда прав командир (так ко мне обращались ближайшие соратники), французы начали строить дирижабль из досок и ищут подход к покупке паровой машины».

     

     

     *Цитата из книги «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, принадлежащая Коровьему (Фаготу) —

     «…времени пение берет самую малость, а пользы от этого пения, между прочим, целый вагон…».

     

     

     

     Во всех моих спецслужбах начались ининтриги по поводу операции «Тулон», в смысле принять в ней участие. Началось все после ажиотажа связанного с полетом дирижабля «Княгиня Ольга». Все окрестные державы резко заинтересовались неведомым летающим кораблем и естественно захотели иметь нечто подобное и первыми сподобились французы, ибо именно их две агентессы проникли на борт деревянного макета нашего Цеппелина. Причем данное имя макету было дано не просто так. Бригадир плотников клепавших эту конструкцию был бывшим корабельным плотником с захваченного нашим рейдером контрабандиста. Носителей данной профессии мы изыскивали и берегли. Плотника определили на Верфь, где он хорошо себя показал, был расконвоирован, прошел все проверки, включая провокации, продвинулся по службе и стал бригадиром стапеля, строящего деревянный макет нашего дирижабля. Так вот, звали этого плотника Фридрих Цеппелин, за что он и поплатился присваиванием его фамилии деревянному супердивайсу.

     Французы получив от своих одалисок описание корабля и приблизительное описание того от чего он летает. И вопрос них стал о чертежах и паровой машине. С чертежами им свезло выйти на одного инженер-капитана, посещавшего казино на Посольском острове. Инженер-капитан надзирал за строительством нового порта и был заядлым игроком, спускавшим все жалование за игорными столами. Казино естественно организовали по моему прямому указанию и его курировали СМЕРШ и Посольская экспедиция канцлера Пикуля (я ввел этот чин, для лучшего дипломатического протокола). Так у меня били и еще спецслужбы… Морское бюро (военно-морская разведка) и Информационный отдел Полевой жандармерии. Они естественно конкурировали и это шло на пользу делу, но СМЕРШ был главным окаянным департаментом, имел управления несколько дублирующие коллег и полностью курировал контрразведку. Естественно игрок в чине инженер -капитана, проигравшийся вдрызг и начавшего спиваться, был сотрудником СМЕРШ. Так что чертежи воздушного корабля он врагам продал и «точное» описание устройства полета он написал, после чего инженер-капитан Ванин, утонул сорвавшись пьяным с пирса в море, а в одном из управлений СМЕРШ, вновь приступил к исполнению своих обязанностей капитан Государственной безопасности Нилов.

     Ну а с паровой машиной подсуетился помощник главного интенданта эскадры Тарасюка по хитрым внешнеторговым операциям техник-интендант Второго ранга Кац. Он махнул разобранную паровую машину, не мало, ни много, на корабль пряностей из Нового света. Вместе с паровой машиной он передал французам пакет документов по сборке и подключению парового агрегата. Причем Кац работал под личиной своего же сотрудника, которой периодически пользовался для хитрых сделок, меняя внешность. Этот персонаж уже изжил себя и после операции с паровиком и пряностями он ушел в открытое море на уже засвеченном в разных хитрых схемах галеасе «Веселый Томас», который был объявлен погибшим со асем экипажем, на самом деле поменявший название и силуэт, и вернувшийся в родные воды. Короче, что, что, а рубить концы СМЕРШ умел.

     А французы построили Летучий корабль и занялись наладкой парового монстра, модернизированного специально для них Техническим отделом СМЕРШ. Это был монстр, с двухкотловым питанием, причем один котел работал согласно инструкции на угле, а второй на дровах. Два этих котла должны были подавать пар в накопитель, откуда пар должен был идти к абсолютно идиотскому винту на корме, по деревянным паропроводам и сопла на дне, благодаря которым корабль поднимется над землей. Но была в этой машине своя особенность, состоящая из ста килограммов взрывчатки, которая подняла на воздух и корабль, и наблюдательную комиссию, вместе с несчастными строителями и производственным корпусом, а учитывая то, что по идиотскому приказу адмирала Форестье (командующего строительством летающего судна), в крюйткамеру корабля был загружен порох, который усилил взрыв, сгорело все причастное к проекту. После этого в Европе временно отложили идеи о строительстве летающих кораблей.

     

     

     Ну и наконец подоспели свадебные хлопоты… Первый лорд по делам Ирландии, боярич, обер-камергер, адмирал Айвен, сочетался браком с королевой Джейн.

      Приглашены были все сопредельные и не очень монархи. Французы и датчане отказались, сославшись на недомогание и прислали канцлеров, испанцам приглашение послали (из вежливости естественно), но Эскуриал сделал вид, что ничего не получал. Шведский король прибыл, подвезя на своей эскадре кучу халявщиков из германских курфюрств, я естественно тоже обещал быть. Но накануне свадьбы случился камуфлет… охрана винных погребов слегла в полном составе с признаками отравления. Сразу же было проведено по горячим следам расследование и СМЕРШ вкупе с Королевской стражей вышел на двух графов и одного герцога , в их поместья где они скрывались были отправлены войска, но все подозреваемые оказали сопротивление в процессе которого они все «случайно» погибли (организаторы случайностей и расстройства желудка у охраны погребов были награждены). И теперь какой либо серьезной оппозиции будущим реформам адмирала Айвена, больше не существовало. СМЕРШ, Посольская экспедиция и Багряная палата провели четкую совместную операцию. А началось все с того, что агентесса Багряной палаты, талантливая красотка из одной из гаремных поставок Али Паши, соблазнила архипресвитера, и тот разведенный разговорами «Ночной кукушки» на тему своей гениальности, мужской силы и государственного ума (именно в таком порядке), разбалтывал ей секреты Ватиканских интриг и похвастался что он лично задумал и организовал операцию по извещению служителей скверны собирающихся на шабаш в богопротивном Лондониуме и он сделал еще один шаг к красной кардинальской шляпе.

      Выяснив все детали и получив дополнительные указания, агент Шахиня оставив последнее прости в виде подмененной фляжки с вином в любимом погребце ватиканского святоши. Отведав этого напитка архипресвитер ворвался на заседание курии без одежды и абсолютно невменяемым, попытался овладеть служкой зажигающим свечи и в результате попавший в Дом скорби. А галеас «Анжелика» на котором везли бочки с отравленным вином, был опознан и перехвачен в Канале. Бочки с отравленным вином переправили в качестве дара в Авиньенскую Провинцию иезуитов, уничтожившую одну из наших тамошних резидентур.

      Ну а агент Шахиня , через несколько месяцев материализовалась в Москве, в свите боярични Наталии.

      Свадьбу же отменять не стали и прошла она шикарно, но главными ее героями были не жених с невестой, а Летучий Корабль «Княгиня Ольга», на котором прилетел ваш покорный слуга и мой подарок новобрачным в виде двух золотых тронов. На нем же я привез сотню бочонков Грумантской клюквенной настойкой крепостью шестьдесят градусов и пьющейся, как легкое вино. Вместе с ней я привез расчеты виночерпиев и официантов, и под предлогом опасности отравления пили только нашу настойку, разливали и разносили только мои люди, и пили только из привезенной мною посуды, стеклянных кубков, первой продукции такого рода моего нового стекольного комбината. Меня несколько позабавило, что из двух сотен кубков выставленных на стол, не смотря на высокий статус гостей, пропало большинство. Ну и то что Особой Грумантской все гости впились в дрова, было аксиомой.

     От царя Ивана на торжестве были князь Курбский и князь Серебряный и оба жаловались на короля Варшавского Франсуа в частности и на поляков в целом. Я посоветовал быть пожестче с королем, а тех кто мутит воду на новых Русских землях, вешать или в крайнем случае высылать в польские земли, но обязательно с полной конфискацией движимого и недвижимого имущества. Иван Васильевич уже неоднократно мне писал о разделе Польши, но мне был не нужен этот геморой, нам Ливонию надо еще вдумчиво переварить. Сам царь Иоанн, занимался проблемой Дикого поля и Крыма. Мы продали Москве две сотни артиллерийских стволов и дали инструкторов для обучения канониров. Оплата шла мехами и лесом и все были довольны. Во всех европейских столицах открылись меховые салоны , где продавались шубы, палантины и горжетки, моментально вошедшие в моду. Что интересно… в Москве тоже был такой Грумантский салон и заправляла там агент Шахиня. Судьба девушки была достойна сериала… дочь русского воеводы погибшего в схватке с Крымскими людоловами, была захвачена в воинском лагере, куда приехала с матерью навестить отца. Была за красоту, как ценный товар продана в Кафу, там ее купил известный работорговец из Смирны и на нанятой пиратской галере повез в Марокко. Капитан влюбился в прекрасную невольницу, зарезал торговца и так она стала подругой пирата, а потом их галера была потоплена Али Пашой и после ряда пертрубаций дочь воеводы Василиса попала на Грумант, где девушка владеющая русским и арабским языками, и плюс владеющая холодным оружием заинтересовала наши спецслужбы. В Москву она приехала, как жена нового коменданта посольства и боярична и была принята в салон Наталии где тусовались боярыни и княгини, для которых она открыла торговлю шубами в долг (нечто вроде продажи в кредит), чем доставила много печали их мужьям.

     

     

     

     

     

      Тут попутно случилась одна интересная история… Когда в Вероне было открыто торговое представительство княжества Грумант, я вспомнив Шекспировскую историю о двух благородных влюблённых и их печальной смерти, произошедшей в Вероне во времена синьора Бартоломео делла Скала (Шекспир тут кстати еще не родился). И в результате резидентура Посольской экспедиции получила приказ выяснить существуют ли в Вероне семейства Монтекки и Капулетти и есть ли там такие Ромео и Джульетта. Вкупе с прочими Тибальдами и Лоренцо.

      Ну и к моему изумлению все это в той Вероне имело место, был даже жених Джульетты Парис, правда Тибальд был только ранен Ромео , а павший Меркуцио был весьма нелицеприятным типом. Но вражда Монтекки и Капулетти была самой натуральной .

      Резидентура Посольской экспедиции была уже стандартно, для зарубежных точек сформирована на базе Мехового ателье. Там опять же уже традиционно был организован закрытый дамский клуб, куда допускались только особы с высоким цензом и там царило водяное перемирие не допускавшее туда шипение местного великосветского гадючника.

      В этом клубе царствовала боярична Анна (лейтенант Государственной Безопасности), дама со статью Валькирии и лицом сказочной королевны и она на первом собрании клуба сказала , что пусть за стенами этого клуба мужики меряются пиписками, но так как мы женщины мудрее мужчин, то поэтому будем мирно и спокойно наслаждаться обществом умных красавиц, которыми безусловно являются все присутствующие, и пусть все раздоры останутся за дверями клуба. И сразу же объявила о Меховой лотерее, где за билет стоимостью десять золотых можно было выиграть горжетку или даже палантин (в скорняжных мастерских ввели безотходное производство ибо все остатки и обрезки пускали на лотерейные изделия, причем к каждой такой вещи крепился золотой жетон говорящий о том, что владелица оных мехов, допущена в святую святых Высшего света, что стало иметь весьма престижным ).

      Для спасения юных влюбленных их надо было изъять до свадьбы Джульетты с Парисом и для этого надо вербануть кого-нибудь из их близкого окружения и кандидатуры было две, монах Лоренцо и Кормилица.

     Тут как раз очень удачно в Ливорно, где было поместье Париса, зашел наш корабль ловушка «Кефаль», на котором должны были отплыть, после Римской операции Шахиня и ее напарник Алекс. Им я и доверил операцию «Гименей».

     После определенных раздумий агенты решили остановиться на обоих объектах вербовки. Шахиня и ее напарник вербовали их будучи под аватарами знатных венецианцев. Оказывается влюблённые сами готовили побег, но не знали как это лучше сделать и с подачи наших агентов, Лоренцо посоветовал Парису прокатить Джульетту на своей яхте по заливу о чем она будто бы мечтала. Кормилица предупредила Джульетту о таком его желании и о главной цели этой поездки. За Ромео отправился Алекс, причем доставил его на корабль усыпленным, чем чуток пересеклись с той Шекспировской историей.

     А Шахиня с Алексом, на «Кефали», под аватарой пиратского корабля, захватив в условленном месте Ромео, произвели налет на галеру, забрали оттуда Джульетту с Кормилицей и отправили всю эту тройку Шекспировских героев, на Посольский Остров, где они стали работать в тамошнем Меховом ателье. Кстати Ромео и Джульетте очень понравились пиратские костюмы Шахини и Алекса и им подарили такие же.

     Алекс и Шахиня после успешной операции отправились в Московию.

      Так, счастливо закончилась, наша версия этой несостоявшейся трагедии. Хотя в нашем мире был вариант этой истории, пера Лопе де Веги, со счастливым концом. Так что нет повести счастливее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.

     И у нас эта пара стала счастлива. Правда Ромео потом пошел служить на флот, но служил удачно и его корабль всегда возвращался в порт.

     

     

     

     

     

     Сегодня с утра ко мне заявились Глебовский и Пикуль, дабы доложить о том, чем дышит операция «Болотный туман». Это была пропагандистски-дезинформационная операция проводимая этими Конторами в Ирландии, направленная против влияния там Ватикана. В Ирландии было много католиков и Ватиканская агентура там имела место, но после неудачного испанского десанта в Ирландию и нашей антииспанской пропаганды, ирландцы без восторга относились к главенству Рима над местной католической концессией и целью операции «Болотный туман» было усилить это чувство и тут сами испанские святоши помогли нам в этом… В Испании считали ирландцев либо заблудшими, либо и вовсе еретиками и об этом частенько говорили своей пастве местные падре. Нидерландские купцы которые бывали и в Испании и в Ирландии, доносили это до своих ирландских контрагентов, а наши Конторы усиливали и расширяли эту информацию. И тут все эти информационные вбросы сработали даже лучше, чем ожидалось.

     Главной дезой запущенной в Ирландии были слухи о новой Великой армаде, с инквизиторами на каждом судне и по информации СМЕРШ подкрепленной Багряной палатой, Эряхтас Ирландии стал склоняться к призыву на трон Ирландии реального монарха и к моему величайшему изумлению это был не адмирал Айвен, а Великий князь Грумантский…

     Большую роль в этих прогрумантских настроениях сыграли члены добровольческого Ирландского корпуса, которые согласно договора служили по ротации, раз в три месяца отправляясь в отпуск на родину. Причем было разрешено вместо отпускников ветеранов, присылать в полки новиков. В результате в Ирландском добровольческом корпусе послужили чуть ли не половина ирландских мужчин призывного возраста и все они при поступлении на службу принимали Грумантскую присягу.

     А королеву Джейн обработал Лорд Айвен, убедив ее, что пора уже становиться императрицей, тем более, что появились кое какие заморские территории, да и Ганновер ей присягнул и для полного комплекта нужен монарх в еще одно королевство и королева согласилась стать императрицей ( как сострил Старший майор Глебовский: «Не только ночные кукушки сильны в убеждении, но и ночные орлы тоже).

     В Дублине, в зале Эряхтаса, я принял корону и присягу от старейшин и тут же распустил этот псевдо парламент, объявив об новых выборах в него… вскоре. Учитывая, морпехов и ирландских солдат из Корпуса стоящих по периметру зала, да и то, что приглашенные гости были офицерами Корпуса находящиеся в отпуске, все это напоминало 18 брюмера Наполеона Бонапарта , а за Мюрата у меня был адмирал Айвен в полной парадной форме.

     Все прошло торжественно и деловито. Семь депутатов бывших в явной оппозиции, на заседание прийти не смогли в виду полного отсутствия здоровья, которое они потеряли на охоте, под видом которой что то там обсуждали, причем здоровье они потеряли одновременно (БраМит тому порукой).

     

     Юридические взаимоотношения короля Ирландии и Императрицы Британии были обозначены в ряде хитрых документов согласно которых Белфаст остался британским, плата в Имперскую казну составляла десятину от общих налогов и плюс к этому Ирландская армия приходила на помощь в случае нападения на Британию внешнего врага или угрозы монархии (Кромвель нам в этой истории не нужен). Утверждение этого документа стоило жизни трем лордам и одному министру, но оно того стоило. Кстати налоги я сделал в Ирландском королевстве, как в у себя в княжестве, а крепость, не сильно распространенная в Ирландии, практически рассосалась благодаря Ирландскому корпусу, солдаты которого благодаря высокому жалованию, могли выкупать у хозяев и себя и семьи. Дальнейшей «демократизацией» общества, занялась Багряная палата и весьма успешно. Тем более что была создана жандармерия, где могли служить только присягнувшие князю ветераны Корпуса. Все солдаты корпуса понюхали пороха в Польском бардаке, где служили опять же по ротации. Так что титул мой теперь звучал длинно и помпезно: Король и Великий князь Груманта, Ирландии и Балтийских земель

     

     

     

     В Кельтском море был остров Скеллиг-Майкл, практически двухсотметровая скала площадью пятьсот на четыреста метров, там был когда-то монастырь, который много лет штурмовали викинги привлеченные легендами о неких сокровищах и в результате монахи оттуда съехали. Был и второй из островов Скеллиг, Литл-Скеллиг, тоже скала, но гораздо меньшего размера, но населенная огромной колонией Северных олуш (крупная морская птица) и в следствии этого там были большие залежи селитры и посему я купил эти острова в королевскую собственность, заплатив каждому Ирландскому клану по тысяче золотых, что было для Ирландии очень большими деньгами. А на острове Скеллиг-Майкл, я решил сделать форпост а ля Гибралтарская крепость. Там были большие пещеры где мы устроили склады и орудийные казематы с нашими новыми тяжелыми пушками, как береговой артиллерии и канонады для антидесантной обороны. Был чуток и оружия из ХХ века, включая пару новейших броне-гукоров с японскими зенитками. Продуктовые запасы я велел сделать там на год осады. У меня были как раз по этому вопросу, начальник Княжеского пароходства боярин Иванов и наш главный аграрий боярин Петрухин, мы обсуждали организацию провиантской базы крепости «Орешек» (так мы переименовали Скеллиг-Майкл) и тут они выдали мне свою новую идею… урожай зерновых в термальных областях Грумонта зашкаливал и зерна было больше чем надо для потребления и торговли. А вот если начать производить сухари и консервированный хлеб, то это хорошо подойдет для складирования, да и для торговли. Под новый Хлебозавод они попросили использовать один из пока ре переоборудованных в рейдер зерновозов ибо мон аж и переоборудование, там требовалось минимальное, на что я милостиво согласился.

     И тут ко мне пожаловали неожиданные гости… канцлер Пикуль доложил, что на корабле под Мальтийским флагом на Посольский остров прибыл с секретной миссией Прокуратор Мальтийского ордена. Мальтийцы были нашими тайными союзниками, на Мальте была мощная резидентура Посольского экспедиции и СМЕРШ, и согласно секретному протоколу, мальтийские суда не трогали корабли Али Паши (и наоборот) и главным секретом миссии было наличие на корабле самого Али Паши и это были не все новости… на данном судне, причем вощще инкогнито, прибыл Великий Магистр Ордена Бедных воинов Христа и храма Соломона Жак де Моле. Я в своей прошлой жизни был достаточно исторически эрудирован, что бы не только понять, что тут имеется в виду Орден бедных рыцарей Христа, известный также, как Орден Тамплиеров, распущенный Папой Римским в 1312 году, данный Великий Магистр ожидающий аудиенции был и вовсе сожжен в 1314 году. Учитывая что воскресший Великий Магистр был врагом Ватикана, а враги наших врагов, почти наши друзья, мне стало любопытно и я таки назначил ему аудиенцию, но после Али Паши. И приказал готовить к вылету «Княгиню Ольгу».

     Али Пашу интересовали наши совместные действия в виду намечающейся очередной Венецианской – Османской войны и того, что туда собиралась влезть Испания, молодому королю которой быстро забылся прошлый разгром и который снова жаждал победных баталий. Обсудив с гостем будущую войну и преференции по ее итогам, я распрощался со знаменитым берберийским пиратом, переговорил с мальтийцем по поставкам наших мощных пушек для Мальты и подтвердил загрузку его корабля новыми словами и обещал направить вместе с ним рейдер забитый нашими товарами (если что, то и охрана неплохая). Ну а потом настал час Тамплиера.

     Великий Магистр выглядел именно Великим Магистром, мощный седобородый рыцарь в доспехах и мантии (так и подмывало спросить у него про Святой Грааль).

     Это был естественно новый Великий Магистр, уже восьмой этого имени и он предложил мне фантастическую сделку… Мне предлагали половину сокровищ тамплиеров в обмен покровительство и право занять старинный монастырь на острове Скеллиг-Майкл. Сокровища тамплиеров состояли из двух «Золотых частей» и библиотеки. Мне не трудно было сложить один и один и я задал тамплиеру сам собой назревший вопрос на тему того, что сокровища находятся на этих островах.

     Тамплиер был железным стариканом, он и глазом не моргнул и пошел на пролом…

     Тамплиерам была нужна библиотека для продолжения исследований по поискам Святого Грааля и золото на экспедиции. Учитывая, что золото было в основном в виде драгоценностей, а тамплиеры были на сегодня в подполье, то магистр попросил так же помочь в реализации их части сокровищ. Тут я уже озадачил своего наркомфина бриг-интенданта боярина Шлимана, мимо него зря ни одна крупинка золота не проскочит. После трехчасовых переговоров был подписан договор о передаче монастыря Братству Отшельников, с секретным приложением по поводу дележа сокровищ тамплиеров. Хитрый Воин храма Соломона, выцыганил в договоре сто дней аренды рейдера, но тем не менее мы в накладе не остались.

     

      Я вызвал начальника Тайного приказа (СМЕРШ) Глебовского и канцлера Пикуля, что бы выслушать их соображения по нашему участию в Османо-Венецианской войне которая началась с морских стычек и боев на Кипре, который турки и венецианцы периодически отжимали друг у друга. В Испании был сейчас новый король Филипп III, который жаждал воинских подвигов и оной же славы и на свою беду влез в герцогство Гасконь, где испанцы помогли короноваться королю Шарлю, разбив хиленькую армию его оппонентов, после чего юный испанский монарх возомнил себя великим полководцем. А тут его взахлеб обхаживали и турки, и венецианцы , и французы, первые желая привлечь его как союзника, а третьи отвлечь его от своих границ и самомнение Филиппа вознеслись до небес. С Венецией у нас был торговый договор с секретным протоколом о совместной охране торговых путей и в принципе мы могли на абсолютно законных основаниях принять ее сторону. А тут еще король Карл XI и султан Селим помирились и если мы теперь тронем турок, то возможны проблемы с Францией. Нет, не то что бы мы боялись французов, но сейчас, во время становления государства, лишние враги нам ни к чему.

      И сейчас все зависело от того, чью сторону примет Испания и испанцы влезли в войну на стороне Турции, причем пока они начали отлавливать венецианские корабли, но и согласно полученной информации начали готовить эскадру, причем не очень мощную, ибо испанский флот еще не оправился от прошлого похода, но вот с десантом у них все было нормально, ибо испанская пехота уже тогда славилась своей стойкостью на полях сражений. И мы стали пасти эту эскадру собирая информацию о боевом составе и ее возможном маршруте. Параллельно я определился с экспедиционными силами… шесть больших рейдеров довооруженных помимо оружия ХХ века новейшими дульнозарядными орудиями нашего производства, Большой речной крейсер «Пламя», дюжина малых броне-рейдеров с нашим местным ракетно-торпедным вооружением и как изюминка на торте, сухогруз с аппарельными десантными люками в корпусе, переоборудованный под Матку плавающих танков (Наши танкисты застоялись и требовали участия в любой боевой операции, а танков Т-38 оказалось полная дюжина, то есть помимо девяти штатных малин, хитромудрый морпеховский техник-интендант Дзюба, догрузил перед отправлением каравана в поход, еще три, (за что, когда я узнал, что он дополнил каждый танк пулеметом Максим и парой десятков ящиков патронов, он получил от меня … звание инженер-майора).

      В поход я решил отправить девять машин, а в качестве пехотного десанта взять на борт три полка из состава Ирландского корпуса, гвардейскую роту морпехов и взвод Осназа СМЕРШ. Оставалось только определиться с маршрутом и точкой высадки.

      А тут пришли вести из Франции. Там был убит кардинал Шатонье, потомок одного из членов трибунала присудившего магистра и командора Ордена Тамплиеров к сожжению. Учитывая то, что наш корабль с экспедицией тамплиеров был в это время в Тулоне, меня посетили смутные подозрения, которые укрепились после сообщении об отравлении герцога Орлеанского в котором обвинили некоего римского каноника. После всего этого у французского короля вырос большой зуб на Ватикан и французская армия двинулась к Итальянской границе, а учитывая то, что и Гасконь с окрестностями стали сомневаться в нужности вассалитета, Франции стало не до Османо-Венецианской войны. Когда испанская и венецианская эскадры авангарда столкнулись в море и разошлись практически с ничьей по результатам, все решилось само-собой и мы приняли сторону Венеции.

     

     

     Наш «Венецианский корволант» наконец вышел из Кельтского моря, и взял курс в сторону Магриба, но мы не полезли на Кипр, а выбрали точкой приложения силы Гибралтарский пролив. Именно там в бухте Альхесирас, собиралась экспедиционная эскадра испанцев собирающаяся плыть к берегам Венеции и именно это место было удобно для нас ибо там рядом находился Вольный город Ла Линеа де ла Консепсьон представляющий из себя весьма интересную формацию… После Мавританских войн там образовалось одноименное графство, где стал процветать торговый город окруженный полями, садами и виноградниками обрабатываемыми трудолюбивыми пейзанами. Но один из графов Линеа стал облагать жителей невыносимыми налогами и активно пользоваться Правом первой ночи. Горожане и сельские жители, среди которых хватало ветеранов Реконкисты возмутились и не мудрствуя лукаво сожгли графа вместе с замком, или наоборот… впрочем, как кому нравится. Испанские короли потихоньку отжимали земли у вольного города, а последний, в смысле нынешний король, Филипп III, решил ограничить вольности и заодно повысить налоги, что естественно не понравилось ни простым жителям ни Ратуше. В этом городе работала наша агентура и когда Ратуше предложили вассалитет Великого княжества Грумант с отменой всех налогов кроме гарнизонного, куда входило снабжение продуктами гарнизона и жандармерии, которые будут обозначать там присутствие Груманта, то Ратуша естественно согласилась и подписала вассальный договор, куда Пикуль коварно внес пункт о княжеской таможне и аренде земель Вольного города. Дело было в том, что через этот город проходил торговый путь из Гибралтарского пролива в Испанию и тут была постоянная традиционная ярмарка, а знаменитая в нашем Мире Гибралтарская скала, принадлежала Вольному городу Ла Линеа де ла Консепсьон и согласно секретному протоколу, Великое княжество Грумант брало эту стратегическую точку в аренду на пятьсот лет с оплатой сто песо в год и пятидесяти процентным авансом в кассу города (в прошлую битву мы захватили казну испанской эскадры, да и наши рейдеры периодически трясли испанских купцов, и песо у нас было, как известного продукта за баней . Так что княжество в накладе не останется.

     И вот в бухте Альхесирас наступил роковой день, вошедший в историю Испанского королевства, как Гибралтарская катастрофа. Экспедиционный корпус уже был частично погружен на суда, где и нашел свой конец. В этот раз я лично повел в бой свой флот. Построив большие корабли в горизонтальную кордебаталию, бортом к испанцам и расположив малые между ними, я произнес историческую команду : «Огонь!». Ракеты, брандеры, бомбы, ядра, снаряды и пули, огненным ураганом прошлись по новеньким испанским галеонам. Обходя пылающие испанские суда и не прекращая огонь рейдеры подошли к берегу, на котором теснились палатки испанского лагеря, на который обрушился ракетный залп вызвавший ужас и панику среди солдат, уже наслышанных об «Огненных стрелах». Молодой испанский король пребывал в сухопутном лагере в шикарном шатре видном издалека, благо он находился на холме. Возле этого шатра он и стоял с ужасом смотря на свой пылающий флот, и разбегающуюся армию. И тут к берегу подошел один из этих огромных ужасных кораблей Северного королевства (так в Европе и Магрибе звали княжество Грумант) в его высоком борту открылись ворота и из них в море выползли зеленые чудовища, которые без труда проплыв по волнам выползли на берег и изрыгая огонь, рыча и завывая поползли к лагерю испанцев введя их в окончательную панику (я вспомнив танковую атаку маршала Рыбалко под Киевом в 1944 году, когда он по легенде, приказал поставить на танки сирены и идти в атаку с включенными фарами).

     Танками естественно командовал ротмистр Волен, который настоял для себя именно в этом звании и гордо носил золотые погоны с одним просветом и вензелем последнего Российского императора, сохраненные еще с Великой войны. Под прикрытием его машин Ирландский корпус десантировался на берег, не убежавшие испанцы большей частью были взяты в плен (те кто сопротивлялся не пережили этого момента), ну а король и свита были взяты Осназом СМЕРШ.

     

     Надо сказать , что охрана короля и часть свиты повели себя как наполеоновская гвардия при Ватерлоо но добрым словом и ППШ, можно убедить кого угодно. Прямо в королевском шатре, я принял капитуляцию испанских армии и флота. Король протянул мне свой меч, а я подержав его в руках и оценив сталь и отделку, вернул его Филиппу со словами, что мол я не могу забрать оружие у своего отважного брата, который лично водит свои армии в бой. И получил в результате преданного друга. Король оказался неплохим парнем и совсем не злым и все его действия против Ирландии и Англии проистекали из группы святош у престола в состоящей из Главного иезуита, епископа, кардинала и папского легата (все они погибли при взятии королевской резиденции, случайно естественно). А мы спокойно подписали с королем Вечный Мир и совместный эдикт о утверждении вассалитета Вольного города Ла Линеа де ла Консепсьон Великому княжества Грумант. Большую роль в улучшении отношений между нами и Испанией сыграл финт Али Паши. Он прямо в бухту Альхесирас привез очередной гарем захваченный у какого-то сластолюбивого купца и я подарил этот гарем королю, в качестве придворного танцевального ансамбля, чем привел его в восторг.

     А еще Филипп был оказывается большим фанатом утиной охоты и за торжественным обедом стал жаловаться на очень неудачную последнюю охоту, имевшую быть на местных озерах, на что я предположил, что либо утки летали слишком высоко, либо егеря подкидывали собак слишком низко. Чем заставили королевскую свиту героическими усилиями сдерживать смех, который мои орлы сдерживать не стали.

     А у меня появилась новая забота, устройство Гибралтарской твердыни, но это надо сказать приятные хлопоты и Али Паша принял в этом проекте бурное участие, база союзника рядом с его ареалом, была ему в радость.

     

     

     

      Польша снова бурлила. Нет бурлила она и раньше, но из королевств и гетманств островами стабильности были Варшавское королевство и Киевское герцогство, но после того, как при странной ситуации погиб канцлер, Великое княжество Грумантское прекратило финансирование короля Франсуа, а так как его главным войском были наемники, то трон начал пошатываться, а те наемники, которых король сделал владетельными баронами, знали что они обязаны своим новым положением канцлеру и посему поддержкой трона не являлись и больше того, им очень по душе пришлась идея Сейма с Liberum veto, где любой шляхтич мог сказать на любой королевский эдикт «Не дозволям» и король вместе с эдиктом могли после этого идти лесом. Но самое интересное началось после того как несчастный король Франсуа откушал грибков и помре… Наследников король не оставил и новые короли поперли буквально валом. После того, как начальник королевской стражи заколол министра двора залезшего на трон, количество королей снизилось до трех и для Польши это было даже мало. Два гетмана пошли на Варшаву, а когда бароны-наемники имеющие достаточный боевой опыт и кое какую артиллерию разгромили их хоругви, на их земли набросились соседи. В свете этого, я объявил отдельным указом об Особой пограничной зоне, подвинув границу с польскими землями на пятьдесят километров в глубь, с коррекцией по рекам и объявил эти земли нейтральной зоной. В принципе де факто эти земли были уже давно моими ибо их постоянно патрулировали разъезды моих формирований. Шляхтичей там практически не было, их вывели мои шляхтичи за набеги на беженцев и местные пейзане были в принципе арендаторами моей княжеской короны и смену власти восприняли спокойно ибо для них ничего не изменилось. За аренду земли они платили моим управляющим, а королевские и германские сборщики налогов там благоразумно не появлялись. И теперь я просто резюмировал статус-кво построив по линии новой границы бетонные форты-заставы с артиллерией и гарнизонами, что стало насущным в виду того, что поток беженцев из Польши снова увеличился и это было понятно, люди бежали от войны, которая запылала буквально повсеместно.

      С бетоном у нас все было хорошо. Мои академики и инженеры разработали рецептуру производства оного из местных материалов и разведали и задействовали сырьевую базу. И военное строительство расцветало с невиданной для этих мест скоростью.

      В каждом форте располагалось кавалерийские (оленье) пограничное подразделение, пулеметный взвод (три тачанки с митральезами), платунг жандармерии, артиллерийскся батарея и взвод кинологов .

      После того, как мой Бимс стал собачьим генералом, поголовье собак на Груманте стало расти и мне пришла в голову ценная мысль… создать кинологическую службу по образу Древнего Рима и НКВД СССР. Кинологические школы были созданы при учебках Оленьей кавалерии, что бы собачки привыкали к оленям. Взводы патрулей с собаками отправлялись в пограничные войска и жандармерию, что заметно подняло их эффективность.

      После случая с королем Варшавским Франсуа, я вызвал нашего мастера ядов сеньора Джелермо и озадачил его изготовлением мощного антидота и чего-нибудь профилактирующего и желательно с элементами предупреждения. Наш карманный отравитель ухватился за идею и выдал на гора своеобразное средство в виде пилюль. Человек принявший такую пилюлю за час до еды, мог почувствовать наличие ядов в любом питие или еде, плюс к этому они ослабляли действие большинства ядов при регулярном потреблении (и ядов и лекарства). Первую партию срочно отправили в Москву ибо оттуда стали приходить тревожные новости.

     

     

     

     

     

     Из Москвы и Рима одновременно поступила следующая информация… В Москве оживилась Ватиканская агентура и стала искать подходы к Кремлю, а в Риме проявили сильное недовольство тем, что в Киеве было закрыто и разгромлено представительство Ордена Иезуитов. А надо сказать , что пребывая в Киевском герцогства царь Иван Васильевич, лично отдал приказ об искоренении католической скверны и забрал богатую библиотеку иезуитов к себе в легендарную Либерию.

     Так что житие царя-государя явно подвергается опасности еще в большей степени, чем обычно. А тут еще феномен княжны Марыси, которая судя по тому, что очередная царица срочно была пострижена в монахини, влезла царю и в душу, и в постель. Ну а учитывая, что в Москву потянулись родственники княжны и часть из них инфильтровались в кремлевские службы и приказы, безопасность Ивана Васильевича была под большим вопросом.

     Боярычня Наталия передала царю Ивану личное послание от Короля и Великого князя Груманта, Ирландии и Балтийских земель с приглашением на коронацию и с вопросом о том когда будет коронация Императора всея Руси Ивана Грозного. И в отдельном письме предупредил о кознях Ватикана и об их любимой теме с ядами. А потом Наталия передала царю лядунку с пилюлями и объяснила, как их применять. Царь Иван восхитился талантами Грумантских медиков и решил предохраняться комплексно, то есть принимать пилюли ежедневно и система сработала.

     Надо сказать, что Марыся ненавидела Наталию за две вещи… за влияние на царя Ивана и за шахматные партии с ним (сама княжна как ни старалась, но шахматы не освоила). И вот наступил традиционный «шахматный вечер»…

     Иван Васильевич и Наталия сели за шахматный столик, по стенам на лавках разместилось двенадцать ближних бояр (за право войти в эту дюжину зрителей шахматных баталий, споры среди боярства доходили до драк с тасканием за бороду). Особой завистью был окружен молодой князь Вяземский, который как то во время игры доставил царю пакет с тремя соколиными перьями (что означало вручить в любое время). И подойдя к игрокам увидев, как царь пошел конем, громко прошептал: «Гениальный ход», что царь услышал и запомнил, а после того, как выиграл эту партию, назначил князя Вяземского ближним стольником и обязал постоянно присутствовать в «шахматные часы» и даже иногда с удовольствием играл с князем в шахматы, ибо тот всегда царю проигрывал, хотя и не без борьбы. Это была четкая операция СМЕРШ по внедрению агента влияния в царское окружение. Так у боярични Наталии появился во дворце помощник.

     И вот когда был сделан первый ход, то опять же по традиции игрокам подали кубки с напитками, царю Испанское вино, а бояричне ягодный узвар. Царь и Наталия пригубили напитки, а потом изумленно уставились друг на друга, после чего царь ткнув пальцем в княжну рявкнул «Стража!», а Наталия ловко схватив за руку служанку (подружку Марыси из Польши) и приставила ей к горлу стилет, а Вяземский скрутил Марысю.

     Следствие показало следующее… Подружку Марыси завербовала инквизиция и именно она по их наущению (и за тысячу золотых таллеров) подсыпала яд в царский бокал, ну а узвар Наталии был ей отравлен по приказу княжны (плюс за триста злотых), так сказать двойной агент в чистом виде, причем яд в оба кубка, она подлила из одного и того же пузырька. Ну а потом начались казни, причем казнили не только отравителей, но и их родственников и друзей притащившихся из Польши за халявой. Красную площадь как раз очистили от торговых рядов и расширили в преддверии Императорской коронации и она очень хорошо подошла для массовых казней. Как говорится: «Сначала намечалось танцы, а потом аресты, но подумав решили совместить».

     Марысю и ее подругу сожгли, старого князя четвертовали, остальных, кого обезглавили, а кого и повесили. По совету боярични Наталии, царь Иван присовокупил к заговору пару наиболее вреднючих боярских родов (естественно с полной конфискацией имущества), ну и что бы два раза не ходить, приказал зачистить Москву от поляков, от слова вообще. Да, крут был Иван Васильевич.

     

      Сегодня у меня был артиллерийский день… мои умельцы, плюнув на попытку повторить 82 мм миномет 1933 года, поднатужились и сварганили надкалиберный 60х300 мм бомбомет. Когда расчеты выезжали на позиции, я вспомнил старую байку из моего Мира про артиллеристов ГСВГ*.

      В стилизованную мортиру втыкалась оперенная мина с хвостовиком-направляющей и несла на километр два пуда взрывчатки. Было два варианта мин, осколочно-фугасные и шрапнельные (с трубками ребята конечно повозились, но справились). Для новых карамультуков было создано Артиллерийское училище, куда я приказал набирать только местных, естественно со строгой фильтрацией и клятвой верности на крови. СМЕРШ распустил слух о том что нарушивший данную клятву погибает в страшных мучениях (было организовано пара прецедентов, после которых в силу «Красной Княжеской Клятвы» поверили даже кое кто из наших атеистов).

     Кстати на счет атеистов… на Груманте был построен в красивейшем месте, на границе снегов и дворцового оазиса, недалеко от Княжеского озера, Храм Великомученика Георгия Победоносца. Московский патриарх прислал нам иконы и храмовую утварь, типа тетраподов, канунов, аналоя, стасидий, киотов и.т.д., вкупе с мастерами по отделке и иконописцами. Я неприминул пожертвовать Московскому патриархату пол тонны золотой посуды, после чего мне позволили отобрать персонал для Духовной семинарии, которую я открыл… в Дублине. Я знал, что Православная церковь не занимается миссионерством а ля Ватикан, но ни кто не отменял культурную экспансию. Семинарии, на всякий случай, ибо знал, как это взбесит Ватикан, я отвел место в расположении Первого полка Ирландского корпуса и там же поставил часовню, все это было как бы анклавом на данной территории, но многие ирландцы заинтересовались православием. А еще я привлек к учебному процессу тамплиеров, которые читали курс лекций на тему «Преступления инквизиции и иезуитов». Патриарх Московский прислал мне гневное письмо (ему таки стуканули) , но он понял мои аргументы о том, что оружие врага надо знать. А на посольском острове, я приказал заложить Морской храм Святого Николая Чудотворца, где очень полюбил вести службы епископ Всея Груманта Савва и где теперь освящались все новые корабли, что каждый раз приводило в бурный экстаз посольский корпус.

      А теперь вернемся к нашей «Бомбардирской дивизии» именно так я назвал новый сегмент нашей артиллерии. Я ввел там расчеты а ля старая Русская артиллерия: Наводчик, Замковый, Заряжающий, Установщик, Снарядный, Картузный, Гильзовый, а так же фейерверкер и обер-фейерверкер. Помимо этого мои талантливые девушки с моей подачи придумали им шикарную униформу и служба в арт-дивизионах стала считаться у моих новых подданных более, чем престижной. А серебряный браслет с маленьким рубином, выдаваемый принесшим Клятву Крови, вообще стал предметом глубокой зависти и офицеры линейных полков, периодически присылали ко мне депутации с просьбой принять от них данную клятву.

     На полигоне меня сопровождал Али паша, который лично прибыл с очередной партией гаремниц. По моей просьбе он помимо пиратских источников, еще выкупал на невольничьих рынках русских полонянок, которых хватало.

     Времена Миниха, Потемкина и Суворова еще не наступили и Дикое поле продолжало быть диким и крымские людоловы продолжали разбойничать.

      Иван Васильевич понемногу инициировал экспансию на Юг, но много внимания отнимала Польша, да и Швеция таила известную угрозу.

      Магрибский пират пришел одновременно в восторг и в ужас, от нашей Вундервафли , но у него хватило ума не просить у меня эти стволы, ибо с нашими мушкетами и каронадами, он уже стал сильнее всех конкурентов, но он четко понял, что у Северного королевства есть не только мощный флот, но и сильная армия. Шрапнели кстати, при нём не применяли. И Али паша предложил мне союз против Марокко.

      Когда Португалия отделилась от Испании и там началась схватка за трон, султан Марокко, под шумок захватил Сеуту и в ее порту захватил и разграбил несколько караванов Али паши скрывавшихся там от шторма. И теперь когда старый султан представился и три его сына сошлись в смертельном клинче в борьбе за власть, настал удобный момент откусить от Марокко хороший кусок. Али паша предложил все честно поделить… ему Танжер и Тетуан, ну а мне Сеуту. Я посмеялся над его хитро-жлобством и… согласился.

     

     

     

     * В ГСВГ, в шестидесятых - семидесятых годах, бродила легенда про эпизод на учениях. Во время совместных показательных артиллерийских учений ННА ГДР* и ГСВГ, случился этот казус... Сначала выехал немецкий расчет, элегантные и подтянутые демократические народные зольдатен четко и красиво, строго по Уставу, отцепили и установили пушку, зарядили и по команде 'очередь-три снаряда', одним снарядом накрыли мишень, а два легли в сравнительной близости. Во временные нормативы уложились пунктуально по немецки, ровно в две минуты 42 секунды. Наш генерал проворчал с элементами легкой зависти про ******** немчуру.

     Настала наша очередь. Вылетает на позицию тягач, закладывает вираж, чуть не опрокинув орудие. На вид абсолютно бестолково мечется расчет, причем разнося станины этой трехтонной дуры, артиллеристы умудрились получить легкие травмы, облака мата застилают солнце. Три выстрела и... Все три снаряда попали точно в цель, и уложились в 55 секунд, т.е. в три раза лучше, чем у наших друзей из ННА. Русские артиллеристы, если надо, умеют и запрягать, и ездить как надо! Именно поэтому мы и победили Гитлера и всех других победим, ибо наш бардак на порядок круче любого ихнего порядка.

     *ННА ГДР Национа́льная наро́дная а́рмия (ННА, Фольксармее, нем. Nationale Volksarmee, NVA) . Армия страны преданной и проданной Горбачевым, за звание "Лучшего немца года".

     

     

     Подготовка к операции «Анклав» началась немедленно. Первым делом я послал к берегам Марокко несколько больших и малых рейдеров под личиной «Черных кораблей», для разведки побережья и стачивания марокканского флота. Надо сказать, что статус «Черных кораблей» мы в какой то степени легализовали…

     На границе запретной зоны базы «Ангар» был безымянный вулканический остров из черного базальта с бухтой кратером посредине и удобным входом в нее. На этом острове разведка обнаружила хижину построенную из камней и обломков дракара, скелеты в доспехах викингов и древнюю скважину с метаном. Остров мы назвали в честь неизвестных первооткрывателей «Черный драккар». На входе в бухту воздвигли два огромных черных идола, с маяками на макушках ,запитанными от скважины и по периметру острова были поставлены подобные монстры (бетона у нас теперь хватало, причем цветного тоже), форт интегрировали в скалы и на базе-ловушке, по ротации постоянно присутствовал отряд «Черных кораблей» разных типов. Пару-тройку раз патрули отпускали забредших туда китобоев и по всем прибрежным трактирам и тавернам, Северного и Балтийского морей поползли легенды об острове «Черных великанов», где естественно хранятся несметные сокровища. В результате ушли в никуда три эскадры… сборная солянка из китобоев и пиратов, напомнившая мне банду бандитов и горожан из вестерна «Золото Маккены» (с великолепным Омаром Шерифом).

     

     Потом пять датских новеньких фрегатов, где некий премьера лейтенант, во время учебного плавания с неполным составом, взбунтовал экипаж и отправился в поход за сокровищами (эскадра эта в полном составе перешла ко мне на службу, после того, как на их глазах был торпедирован брандером галеас проводник, (на котором были одни из отпущенных нами китобоев) и датским военморам предложили оплату золотом, повышение всех на два чина, а премьера лейтенанта на три. Ну и Клятва кровью разумеется).

     Ну и третьими были шведы, которые закочевряжились и посему на них были отработанын наши новые ракетные установки , после чего не осталось ни пленных, ни кораблей. Все китобои служившие проводниками экспедициям, в их процессе погибли. И после этого, гостей в тех местах, как обрезало. А на рудниках прибавилось рабочей силы.

     Еще одной акцией подготовки к Сеутскому походу, была операция «Верблюжий караван»…

     Один саамский род, переходящий под мою руку, попал в беду… их олешки подцепили Оленью чуму и все стадо пришлось согласно древним законам пустить под нож и тут подвернулся добрый князь, который предложил саамам переехать в теплые края, где им дадут рыжих безрогих олешек, дома и жен всем молодым холостым воинам, а кто хочет то даже по две. И племя, что характерно согласилось и что особенно интересно… последней песчинкой перевесившей весы Судьбы в пользу переселения, были фрукты.

     Купцы Али паши (он не только пиратствовал, но и успешно торговал) придумали способ хранения свежих фруктов и довозили апельсины и яблоки до Груманта. Когда старейшины попробовали апельсины и узнали, что там куда они поедут этого лакомства столько, что его даже выкидывают решение о переезде было единогласным. Когда одного из старейшин позднее спросили о вкусе неведомой еды , которой он был так поражен, он задумался и сказал, что это так же вкусно, как анньыахха (секс по саамски).

     Переселенцев отвезли в Набор, где был пиратский анклав Али паши. Залив Мар Чика, буквально кишел пиратскими галерами, в порту шумел огромный рынок и все тут поражало саамов, хотя вида они не подавали. Пираты уважительно косились на их мушкеты, лупары и копья с костяными наконечниками, ну и без этого никто не смел задеть воинов друга Великого адмирала Али.

     На окраине города, на территории старой крепости времен Клеопатры и Антония, для пяти сотен саамов разбили шатры, а в старых конюшнях египетских колесничих , меланхолично пребывали полторы сотни верблюдов и пол сотни ветеранов берберской верблюжьей кавалерии, нанятых Али пашой за Грумантское золото для будущего гарнизона нового анклава Северного королевства. Ну и веточкой свежего ягеля на нартах, была сотня невольниц (некондиционных для невольничьего рынка, но казавшихся саамским юношам наземными красавицами).

     

     

     Итак операция «Анклав» началась, это была самая крупная военная операция княжества Грумант (без пяти минут Северного королевства). Двенадцать больших кораблей из Старого каравана, три десятка гукоров и малых рейдеров с дюжиной кораблей ловушек в виде дозоров, тронулись в поход. Особое внимание было отведено погоде по маршруту Грумант – Мадрид и тут помог новый отдел организованный одним из молодых академиков, гуманитарии помешанном на древней истории, который первым делом ринулся в Саутхемптон. Там он познакомился с реальными друидами, которые нажаловались на местного тана, который отжал у них ритуальную башню. Когда их трехмесячные прогнозы погоды совпали с реалиями, я приказал вернуть им башню, а заодно презентовал замок тана, который оказался замешан в антигосударственной деятельности (это к тому времени была наша территория) и под руководством профессора Калиниченко был организован Метеоцентр, в котором помимо предсказаний погоды, изучали вскрывшиеся мистические моменты. Ну и там же расположился филиал Багряной палаты, которая из виртуальной, стала реальной спецслужбой и моим первым замом по БГ стала Алена, одна из моих Валькирий, проявившая незаурядные умственные способности.

     Подойдя к Гибралтарскому проливу наша эскадра обнаружила там только наши корабли из блокадного отряда и флот Али паши, после чего наша объединенная армада двинулась на Танжер. Флота у местного султаната больше не было, мои рейдеры зачистили акваторию под ноль и началась артиллерийская подготовка. Несколько больших рейдеров были практически лабораторными площадками артиллерийской поддержки, там были представлены все новейшие разработки наших оружейников… тяжелые бомбические пушки, бомбометы, ракеты. Только вот торпедно-брандерным носителям больше не было работы, при наличии отсутствия вражеских судов.

     Оборона была сметена буквально по заветам маршалов Жукова , Воронова и Москаленка , гласящих про то, что при двухстах орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают, а только доносят до какого рубежа дошли наши наступающие части. Короче наша артиллерия смела всю береговую оборону.

     Сначала высадились войска Али паши и вошли в дымящийся Танжер.

     А потом началась высадка Ирландского Добровольческого корпуса, который должен был провести зачистку окрестностей, дабы получить толику боевого опыта для новиков.

     Следующим объектом нашей совместной экспансии был Тетуан. Часть войск Али паши подошла туда посуху, отвлекая на себя внимания, а потом появились и наши корабли. По просьбе Али паши мы не применяли тут зажигательные снаряды ибо в Тетуане находились склады торговцев шелком и у паши были на них свои планы. Я пошел навстречу союзнику, но за треть трофейных товаров и традиционно, долю из гаремов на выбор, на что он с радостью согласился, ибо готовился к половинной доле. Но я берег своих солдат, а в случае половинной доли, мне пришлось бы тратить не только снаряды, но и жизни своих воинов, что для меня было недопустимым. Когда Тетуан был взят, на рейде появился Большой Черный корабль, после чего палубы пиратских лоханок опустели. Пираты прятались, кто где, а наиболее трепетные из берберских разбойников от греха подальше прыгали за борт и гребли к берегу. Но Черный корабль никого не тронул, а мирно подошел к свободному причалу, отвалил аппарельный люк в борту и на берег стали степенно выходить верблюды ведомые странно одетыми, но вооруженными до зубов. Это была Первая атара*, Первого Ледяного Верблюжьего Князя Груманта и Сюгэ Тойона* полка (когда я первый раз услышал название этой своей новой части, то чуть было не начал бессовестно ржать ибо вспомнил название из старого фильма из прошлой жизни: «Бронепоезд пролетарского гнева, имени взятия Бастилии Парижскими коммунарами». А верблюжий эскадрон усиленный верблюжьими тачанками с митральезами занялся совместной с секбанами* Али паши зачисткой окрестностей, не забывая о гаремах.

     

     *Атара – оружие саамских богов

     *Сюгэ Тойон – самый грозный бог Саамов

     *Секбаны – пехотинцы временно переведенные в пехоту из других частей

     

     

      Что меня тут поражает, так это фантастическое информационное поле. Интернета нет, рации только у нас, а новости на Востоке разносятся быстрее любых телеграмм, хотя братья Шапп и Наполеон со своим оптическим телеграфом, еще не родились, тут все узнавали обо всем буквально моментально.

      Короче, когда наша эскадра подошла к Сеуте, город был пуст и на рейде гордо торчали три наших корабля-ловушки и рейдер из блокирующей эскадры. Сегодня был увы «День Белого шума», то есть где-то раз в месяц, но с разным периодом по дням везде где были наши рации пропадала связь и поэтому пустая Сеута, была хоть и приятным, но таки сюрпризом. Высадка прошла штатно (три десятка легких трехсотых из ирландских новобранцев не в счет. Как сказал сержант О Лири: «Кто ни разу не тонул, тому никогда не трахнуть русалку).

      В городе из населения остались только содержатели всевозможных едальных заведений типа чайханы и в них вопреки законам шариата был алкоголь. Ну а потом появились агенты наших Тайных и не очень приказов, за ними подтянулись работавшие на Али пашу купцы и информация потекла рекой. Бей Сеуты задумал ловушку… мол, когда гяуры напьются дармового вина с сонным зельем, то появятся присланные султаном янычары, находящиеся недалеко вместе с сипахами бея, раз… и всех вырежут. Гнездо коварных мстителей находилось недалеко от удобной для высадки бухты и именно туда отправился наш засадный полк в составе танкового батальона ротмистра Волена, нескольких больших и малых рейдеров, пары Оленьих атар и Ирландского полка. После артиллерийской подготовки на берег выползли танки генерал-ротмистра Волена (я дал ему это звание и наши умелицы выткали ему шикарные погоны с вензелями Николая II и золотыми танковыми эмблемами и он не смог отказаться). Выжившие после массированного обстрела из пушек, бомбометов и ракетных установок засадники, при виде вылезающих из моря изрыгающих огонь чудовищ, храбро бросились наутек, но с тылу уже разворачивались атары и тачанки Верблюжьего полка.

      В этом полку кстати был свой верблюд герой… командир полка лично отправился на разведку и попал в засаду дэли-лучников и верблюд раненый в обе задних ноги унес его с поля боя. Комполка приказал лекарям вылечить героического скакуна пустыни, но стрелы оказались отравленными и была произведена ампутация пораженной части конечностей. Узнав об этом и вспомнив один вариант с так же пострадавшей собакой, я предложил изготовить тележку, которая станет для пострадавшего в бою верблюда, так сказать «задним мостом». И вот через какое то время верблюд, получивший имя Бухатыыр (богатырь) стал лихо рассекать по сеутским весям на новой подвеске. А мои конники-саамы и окрестное местное население принявшее мою руку (иных просто высылали в Марокко), стали после этого считать меня великим шаманом.

     

      Марроканцы проснулись где-то через три месяца (нет, стычки и попытки разведки боем были но их главная армия подошла к границе нашего Сеутского анклава только сто дней спустя после нашего десанта). Войска султана наткнулась на цепочку бетонных фортов густо нашпигованных пушками и митральезами. Наш ВПК мало что массированно гнал образцы новых вооружений и бетонные конструкции, так было еще налажено производство локомобилей и паровых тракторов, что упрощало технологию строительства. Так что форты пекли, как блины и жалились они очень больно.

      Генерал-ротмистр Волен назначенный командующим броне-гренадерским корпусом, споро создал его изначально включив в него свой танковый батальон, два дивизиона буксируемой артиллерии, пулеметную бригаду паровых тачанок (с митральезами естественно) и два полка верблюжьей кавалерии из беглых мамлюков (тоже мне Бонапарт блин). Новый корпус получил боевое крещение в боях с марокканцами, разбив их в песи у хузары. По моему совету танки из ХХ века, экономя моторесурс и траки, возили на на паровых броне-трейлерах, созданных на базе паровых же бронетранспортерах (монтировать дульнозарядные пушки в бронерубках было не комильфо и вопрос с паровыми танками пока отложили, а пулеметно-митральезные экипажи обозвали БТРами). Учитывая то, что паровая машина была замкнутого типа, экипаж парового бронетранспортера состоял из трех человек, командира, водителя и механика (военная часть экипажа считалась отдельным подразделением входящим в десант, это были какие-то тараканы генерал-ротмистра Волена и я не лез в его кухню). Ну и я, как истинный попаданец дал своим танкистам сразу два гимна: Механисьонам «Три танкиста» , а гренадерам «Броня крепка».

      Военные действия потихоньку утихли. Подумав, я отдал область Фнидк, с налета захваченную не смогшими остановиться моими танкистами своему новому другу Испанскому королю, чем создал буферную зону и малость столкнул лбами Испанию и Францию.

     

     

      Связь, это нервы армии и сейчас, в виду расширения наших границ ее роль усиливалась буквально с каждым месяцем. Сейчас у нас работали радиостанции и к ним были запасные комплекты ламп и ЗИПов, но их количество было конечным. Из конструкций, извлеченных из корпуса «трофейного» японского авианосца были построены на острове базы «Ангар» и у Княжеского озера пятидесятиметровые радиовышки куда заодно закинули и локаторные антенны. На японце был дерьмовый японский радар, но к нему было аж пять полных запасных комплектов и десять комплектов эскадренных раций (ох спасибище неизвестному японскому морскому хозяйственнику). Наши инженеры и техники покопавшись в японской технике и кое-что добавив из своих запасов создали вполне себе рабочую систему и теперь у нас было свое «Радио коминтерна» добивающее до всех точек Северного королевства и два мощных «Локаторных глаза» просвечивающих акваторию. У японской техники оказалась две особенности… их радары видели даже деревянные суда, пусть с весьма хилой засветкой, но видели, но при этом японское железо очень не любило команды вкл. выкл. Которые действовали на технический ресурс, гораздо хуже, чем длительная работа.

      А еще мои технические гении наладили выпуск детекторных приемников, большую партию их везли на Готланд и плюс запас комплектующих для кружков Юный Радиотехник, втуне с партией из нескольких тысяч тоннельных диодов Д10, Д311 и Д20 и нескольких тысяч простейших угольных наушников. Ответственный за данный проект старший техник Сыськов из штатского персонала был еще тем хомяком, и так же, как и наш техник-интендант 1-го ранга Тарасюк, добавил нолики в накладные, причем не ради корысти, а что бы хватило пионерам на работу в кружках. В результате вновь испечённый инженер-майор Сыськов и его группа сделали мне кондово-не убиваемые приемники КВ диапазона. И теперь у Ставки была пусть односторонняя связь, но таки связь со всеми точками Северного королевства, таким теперь было официальное название нашего государства, состоящего из княжества Грумант, земли Ирландия, земли Шотландия, земли Ливония, Земли Сеута и Шетландских и прочих островов. Княжеством был только Грумант, все остальное коронными землями без тени какой-либо автономии. Слишком свежи и показательны были для меня воспоминания о распаде СССР.

      С телеграфом и телефоном из-за ограниченного запаса проводов и техники, ограничились спецсвязью на местах, но линейная связь вещь необходимая и я по новой приказал изобрести Наполеоновский оптический телеграф. Под управление Телеграфа была создана Академия связи, куда принимали кадетов с десятилетнего возраст и на полный кошт. Там я начал растить новую смену и не только связистов. Учебная программа была типа Советской пятилетки, за вычетом фрагментов, не соответствующих данным временам и противным моему мировоззрению.

      Телеграф, который так и остался в документах телеграфом, стал главным средством связи во всех крупных наших землях и союзных территориях, где наши станции обладали полной экстерриториальностью. Нападения на станции Оптического телеграфа карались смертной казнью, конфискацией имущества и каторгой для всех родственников преступников независимо от гражданства. После пятого прецедента вкупе с неумолимой жестокой карой, какие-либо акции против телеграфных станций прекратились. Как сказал один английский ветеран Материковых вон: «Если на крылечке станции будет сидеть обнаженная девственница с мешком золота и бочкой эля и мимо будет проходить отряд нормандских наемников, то не девице, ни золоту, ни элю – ничего не грозит».

      Но шарашку по исследованию проектов беспроводной связи, я укрепил и расширил. Целью их теперь была элементарная катодная лампа.

     

     

     

      Пока в Северном королевстве готовились к моей коронации, пришло приглашение на Императорскую коронацию к Ивану Васильевичу. Он послал приглашение ко всем монархам кроме непонятных польских владык, менявшихся как калейдоскоп. Я летел на дирижабле и пригласил с собой королеву Англии и короля Шотландии (вернее ее остатков). У меня теперь было два дирижабля. Пошарив по трюмным закромам каравана и японского авианосца, наши авиастроители надыбали материала на еще один Левиафан, который получился побольше «Святой Ольги» и самое главное с более жестким корпусом, более грузоподъемным, сильнее вооруженным (для него сделали два бортовых истребителя) и более безопасным. Я назвал его «Александр Невский» и назначил Бортом №1 и приказал нанести ему на борта изображение Знака командира кавалерии РККА (ну нравился мне этот знак). И сразу ввел в Воздушный Устав правило запрещающее летать дирижаблям по одному без прямого приказа Высшего командования. Ибо материалов осталось только на ремонт и риск при рейдах должен был сохранен до минимума.

      Король Фортриу Бриде IV, при вез мне бочонок старого Шотландского меда. Надо сказать, что после одного случая мой авторитет среди шотландского электората и ранее не низкий, поднялся и вовсе на невообразимую высоту, а дело было так…

      На пиру с местными старейшинами по поводу «реорганизации» Шотландии, я с устатка несколько перебрал и пригубив из кубка меду, выдал на гора балладу «Вересковый мед» (в своем переводе), еще не родившегося сэра Роберта Льюиса Стивенсона.

     

      «Из вереска напиток

     Забыт давным-давно.

     А был он слаще меда,

     Пьянее, чем вино.

     В котлах его варили

     И пили всей семьей

     Малютки-медовары

     В пещерах под землей.

     Пришел король шотландский,

     Безжалостный к врагам,

     Погнал он бедных пиктов

     К скалистым берегам.

     На вересковом поле,

     На поле боевом

     Лежал живой на мертвом

     И мертвый — на живом.

     Лето в стране настало,

     Вереск опять цветет,

     Но некому готовить

     Вересковый мед.

     В своих могилках тесных,

     В горах родной земли

     Малютки-медовары

     Приют себе нашли.

     Король по склону едет

     Над морем на коне,

     А рядом реют чайки

     С дорогой наравне.

     Король глядит угрюмо:

     «Опять в краю моем

     Цветет медвяный вереск,

     А меда мы не пьем!»

     Но вот его вассалы

     Приметили двоих

     Последних медоваров,

     Оставшихся в живых.

     Вышли они из-под камня,

     Щурясь на белый свет, -

     Старый горбатый карлик

     И мальчик пятнадцати лет.

     К берегу моря крутому

     Их привели на допрос,

     Но ни один из пленных

     Слова не произнес.

     Сидел король шотландский,

     Не шевелясь, в седле.

     А маленькие люди

     Стояли на земле.

     Гневно король промолвил:

     «Пытка обоих ждет,

     Если не скажете, черти,

     Как вы готовили мед!»

     Сын и отец молчали,

     Стоя у края скалы.

     Вереск звенел над ними,

     В море катились валы.

     И вдруг голосок раздался:

     «Слушай, шотландский король,

     Поговорить с тобою

     С глазу на глаз позволь!

     Старость боится смерти.

     Жизнь я изменой куплю,

     Выдам заветную тайну!» —

     Карлик сказал королю.

     Голос его воробьиный

     Резко и четко звучал:

     «Тайну давно бы я выдал,

     Если бы сын не мешал!

     Мальчику жизни не жалко,

     Гибель ему нипочем…

     Мне продавать свою совесть

     Совестно будет при нем.

     Пускай его крепко свяжут

     И бросят в пучину вод —

     А я научу шотландцев

     Готовить старинный мед!..»

     Сильный шотландский воин

     Мальчика крепко связал

     И бросил в открытое море

     С прибрежных отвесных скал.

     Волны над ним сомкнулись.

     Замер последний крик…

     И эхом ему ответил

     С обрыва отец-старик:

     «Правду сказал я, шотландцы,

     От сына я ждал беды.

     Не верил я в стойкость юных,

     Не бреющих бороды.

     А мне костер не страшен.

     Пускай со мной умрет

     Моя святая тайна —

     Мой вересковый мед!»

     

      Когда я закончил, в зале наступила мертвая тишина, нарушенная королем Бриде IV проблеявшем, что это мол не он. А потом грянул восторженный рев. И несколько дней после этого, представители Шотландских родов привозили мне древние мечи, с родовыми вексиллумами на эфесах, причем делегаты были не только с моих новых земель (на эту тему я сделал зарубку на эфесе моего скипетра).

     

     

     

      Этот день в Польше вспоминали очень долго… когда высоко в небе появилось два летающих корабля на земле началась натуральная паника. Простой люд прятался кто где мог, а екоторые потерявшие берега шляхтичи, отважно размахивая корабелами у входа в шинки, вызывали драконов на бой. Со стен одного из замков бахнули в сторону дирижаблей кулеврины. Это не могло принести нам вреда, но ни одно доброе дело не должно оставаться безнаказанным, да и новые зажигательные бомбы надо было испытать на живой натуре, на пленэре, так сказать. Дюжина бомб превратила замок в пылающий костер, а на подлете к границам Киевского герцогства, кавалькада каких-то идиотов открыли по нам огонь из ружей. На них мы как раз испытали новые длинноствольные митральезы.

      Забрав в Киеве князя-герцога Курбского, мы взяли курс на Москву. Там наши посольские получив от щедрот Великого князя и Государя сельцо Измайлово, они построили там загородную посольскую укрепленную базу с аэродромным полем. Что интересно, в моем детстве из прошлой жизни, там тоже был аэродром. Всю дорогу от Киева до Москвы, Князь Курбский находился в раздумьях и только на пиру прошептал мне на ухо: «Кто же вы такие грумантцы?»

     

     

     

      Продефилировав над Москвой наш воздушный дуэт приземлился в Измайлово, потом был прием в кремлевских палатах ну и позднее сама коронация. Пир, как говорится был горой…

     Жареные лебеди и целиком зажаренные быки;

     Жареные павлины;

     Петухи рассольные с имбирем;

     Красная и черная икра (соленая и вареная в маковом молоке;

     Жареные рыси с начинкой из овощей;

     Жареные в меду кукушки;

     Жаворонки с луком;

     Перепела в чесночной подливе;

     Молочные поросята на вертеле;

     Зайцы в лапше;

     Осетр, севрюга, белуга, сом, щука во всех видах;

     Любимая уха царя Ивана из стерляди (к ней подавали черную и красную икру);

     Кулебяки, блины, коврижки и пироги;

     Пряники с начинкой из меда или варенья;

     Свежие и сушеные фрукты, мед и орехи;

     Десерты в виде кремля и фигурок различных животных;

     

     Ну и не без напитков естественно… На столах стояли ковши и кубки с медами: вишневым, можжевеловым и черемховым, кувшины с романеей, рейнским и мушкателем, конечно сосуды с анисовой и много чего еще.

      А на Красной площади боярична Наталия устроила дегустации Грумантских спиртовых настоек, чем вызвала не малый ажиотаж.

      На коронацию я привез в подарок Ивану Васильевичу шикарную корону созданную Грумантскими златокузнецами из сокровищ викингов, намекнув государю, что невместно Великому императору венчаться на царство в татарской женской шапке. Надо сказать, что благодаря нашим врачам на которых настояла бояричня Наталия, Иван Васильевич преобразился и даже помолодел.

      Итак, теперь на Московском престоле пребывал Император, царь и Великий князь земель Московских, Казанских, Сибирских, Южных и Западных земель Дедич и Отчич, Империи Русь.

     

      Не обошлось и без новостей… в Лондоне была попытка путча, но адмирал Айвен был не пальцем делан, да и СМЕРШ и Багряная палата подмогли информацией и спецгруппами. Короче лордов в старой доброй Англии, стало сильно меньше. Айвен с Глебовским исполнили не только заговорщиков, но и всех из верхушки, кто колебался отдельно от генеральной линии или был слишком себе на уме. Как сказал прокуратор Патриотической школы высокоученый отец Кин — садист-убийца, постригшийся в монахи, автор "Трактата о доносе" – «Умные нам не надобны. Надобны верные»*.

      Назад наши дирижабли (князь Курбский задержался в Москве), пошли по прямой в Англию, пролетев над Парижем и явно не как фанера.

     

     

     

     *«Трудно быть богом» А. и Б. Стругацкие

     

     Не смотря на дремотность здешнего бытия, время буквально летело. Вот и мои дети пошли в школу, все пятеро две дочки и три сына родились в один год. Школа естественно была элитной. Там учились отпрыски бояр, бояричей, технарей и военных из местных высокого ранга, но с определенным психологическим и образовательным фильтром. Читать и писать дети княжеских служилых людей должны были уметь уже к шести годам. Нет, в Княжеской школе учились дети и не из самых знатных семей, но тоже прошедшие фильтрацию. Из тысячи отроков и отроковиц готовилась будущая элита Северного королевства. Я пока отложил свою общую коронацию, ибо все мои короны были итак легитимны и крепко держались на моей голове. Тем более, что серьезной фронды (слава СМЕРШУ и Багряной палате) не было, а не серьезную фронду гнобил сам электорат. Ведь если человек был замешен в антигосударственной деятельности, социальный лифт ему отключали напрочь и все нечтяки, которыми обладали Действительные граждане. Граждане у нас были трех видов – Бояричи (народ из каравана), Действительные граждане (то есть служилые) которые могли по своим карьерным успехам выбиться в бояричи и Княжеские граждане (то есть все остальные подданые, кроме неграждан). То есть почти по Оруэллу – «Все граждане равны, но некоторые ровнее других». Начальное трёхклассное образование было обязательным бесплатным для всех граждан. Были еще Государственные университеты и Военные школы. В остальном образовании была куча градаций, где мои академики валялись, как кабаны в клевере, куда я не лез, ибо так и так, сосредоточил всех умников в Шарашках, комфортабельных закрытых КБ где творился наш ВПК. Закрытось была необходима, ибо к промышленному шпионажу подключился Ватикан, который вдобавок воспылал любовью и доверием к Иезуитам и закулисно стал активизировать инквизицию, причем основным гнездом греха было Великое княжество Грумант и немного Московия. Последней каплей стала информация о том, что в Редукции Иезуитов в Новом свете, завелась кой какая промышленность и там строится мощный флот океанских галеонов для борьбы со Скверной ереси и все это не без финансирования Ватикана. Ох что-то надо с ними делать.

      Что интересно в нашем Мире иезуиты Диего де Торресом Больо и Антонио Руисом де Монтоя начали свою экспансию в Перу не раньше XVII века, но тут история пошла по другому.

      Первым делом я отправил к берегам Бразилий и Парагваев, где находилось это иезуитское государство, три больших рейдера с тремя автожирами. Корабли вылизали, усилили корпуса, провели тюнинг в пользу маскировки, непотопляемости и автономности (на них поставили по дополнительной паровой машине и мачты с парусами и механическим управлением парусности) и отправили в дальний поход. По официальной версии они шли в район острова Фуншал, где какие-то не пуганные пираты напали на ирландских купцов. А в реале им было приказано локализовать иезуитский промышленный центр в Южной Америке, по возможности провести диверсию и не оставлять свидетелей. Непотопляемость кораблей помимо дополнительных перегородок усилили открытым нашими геологами материалом, неким гибридом пробкового дерева и асбеста. На оттаявшем берегу одного из термальных оазисов были обнаружены выходы неизвестной белой породы, по химическому составу близкой к асбесту и по консистенции аналогичной пробковому дереву. Этим материалом, названным пробкой, забили часть отсеков ниже ватерлинии. На корабли погрузили по батальону морской пехоты, три паровых военно-строительных дивизиона с паровой строительной техникой и специальную экспедицию академии наук, для секретных изысканий на африканском побережье куда эскадра должна была нанести визит после Южной Америки. Запасов тоже было достаточное количество. Как только Грумант скрылся за горизонтом, рейдеры превратились в "Черные корабли".

      С иезуитами разобрались без особых проблем. Сначала в открытом море было перехвачено несколько их судов и получена информация по местам дислокации объектов диверсий. Было выяснено, что нам интересны две верфи и склад древесины, где сушился корабельный лес.

      Были составлены кроки и полетные задания, проведена авиаразведка. Кстати командиром авиа-звена была одна из моих супружниц, Мария, которая единственная из моих спутниц не смогла забеременеть, что-то у нас с ней не слаживалось генетически. С другими моими морганатическими супругами и просто хорошими девушками, проблем с этим не было.

      Мария была фанаткой авиации, в свое время лично прорвалась к своей тезке Председателю ВЦИК Спиридоновой с просьбой записать ее на курсы пилотов и теперь курировала, как боярыня наши скромные ВВС. В Ново-светский рейд она отправилась явочным порядком и даже я не смог ничего сделать. Четко определившись с временем, на рассвете наши боевые автожиры на заданных эшелонах высоты, вышли на выбранные заранее цели и высыпали на них обоймы термитных зажигательных бомбочек, четко отбомбишись и по верфям, и по складам, и по галеонам в заливе (не зря Мария гоняла пилотов на специальных тренажерах и путем шантажа и ласка вытянула с меня разрешение на три учебно-боевых вылета с бомбежкой боевыми бомбами), после чего растворились в морской дымке рассветных сумерек. Всем пилотам (включая Марию) под расписку был выдан приказ о том, что разрешается провести для удара по суше только два вылета, один разведывательный и один боевой.

      А полыхнуло в Лагоа ду Имаруи знатно и это была еще не крайняя беда для Игнатианцев. Поенные показали, что из Старого света идет большой караван с артиллерией и канонирами для Флота Святого Возмездия. Само собой, понятно, что этого каравана в Редукциях, так и не дождались. Три рейдера, так и не подойдя к берегу, приняв летающие машины на борт, четко сделав разворот на оверштаг, исчезли за горизонтом, теперь их ждала Африка.

     

     

     

     

     

     

     А теперь настало время выполнить секретное задание под грифом Багряной палаты. Тут сыграли свою роль два наших гения-умельца. Директор Княжеской школы Саламатин, был непризнанным фанатом геологической географии. Он создал собственную теорию, привязки расположения полезных ископаемых, согласно географических констант. Он же некогда написал (не принятую Ученым советом) диссертацию о статистике наличия природных алмазов в речных наносах и провел практически за свой кошт несколько экспедиций, но коллеги сожрали конкурента покусившегося на их диссертации и степени. Меня в его работах заинтересовали исследования по ряду африканских алмазных месторождений и ряд географических названий навеял мне кое какие воспоминания из прошлой жизни. Посылать туда экспедицию на длительное время было дорого по всем пунктам, как финансовым, так экономическим и техническим, но тут подоспел еще один фактор в лице инженер-капитана Александра Ивлева, так же фанатом, но стимпанка. А на базе одного из кораблей-мастерских технического обеспечения, он создал Лабораторию Экспериментальных Паровых Механизмов, где под его руководством и его проектам были созданы пилотные версии паровых строительных механизмов. Гордостью Александра был паровой самосвал, как не странно очень похожий на КрАЗ из моего Мира. Шины он сделал литые из нашего нового материала похожего на асбест. Были еще экскаваторы, трактора и бульдозеры. Там была другая беда с гусеничной ходовой… небольшой ресурс. Но доя экспозиции вполне годилось. На каждый рейдер был загружен механизм товарный строительный батальон с двумя задачами… в Южной Америке запастись ценными породами дерева россыпью, а на побережье Анголы в трех ныне безымянных реках, набрать по несколько тонн речных наносов и доставить их на Грумант для углубленного исследования.

     Когда сразу в трех местах, лязгающие и дымящие чудовища поперли колоннами вдоль трех рек, а редких храбрецов пытавшихся на них поохотится, бледнолицые слуги этих чудовищ, сами отправили в Страну вечной охоты Сверкающими копьями грома. Так что в конце концов заслышав лязг нашей техники, туземцы банту разбегались быстрее собственного визга. А войск королевства Конго, к которому относились эти земли, тут не было от слова совсем.

     Когда из строя вышло сорок процентов техники и наши «Осы» (так пилоты называли свои автожиры) засекли приближающуюся Королевскую армию размерами в несколько тысяч копий, командующий экспедицией Адмирал дальнего плавания, боярин Иванов (на таком звании он настоял сам) , приказал отдать швартовы. Худо бедно экспедиция набрала больше трех тысяч тонн потенциально алмазоносной руды.

     На обратном пути эскадра «Аргонавтов» наткнулась на безымянный архипелаг отсутствующий и на наших и на местных картах. Его увлеченно грабили португальские пираты. Архипелаг состоял из грозди жемчужных лагун и туземцы много лет культивировали раковины жемчужницы, собирали и копили жемчуг. Тут была климатическая лакуна, и фрукты, овощи и рыба тут присутствовали на постоянной основе. Но был внезапный шквал и один из катамаранов ловцов жемчуга унесло в океан и он попался пиратам, которые таким образом нашли архипелаг и сразу же приступили к безобразиям и грабежам. Ну и тут подвернулась наша эскадра. Генетическая атмосфера острова была с гендерным упором в повышенную женскую рождаемость и что интересно, не смотря на внутриплеменные браки, девушки тут были некоей помесью валькирий с топ-моделями. Короче адмирал Ивонов принял у племени княжескую присягу и в полном составе, вместе с жемчугом и бочонками с раковинами жемчужницами, привезли на Грумант, где им выделили озеро в свободной термальной зоне. А наш главный «почвовед» боярин Петрухин был от жемчужных технологий в полном восторге. Он подружился с вождем племени с милым именем Текитуребландамбакуридаре, что приблизительном переводе означало: «Великий и могучий воин не боящийся высокого прибоя». Боярин периодически привозил вождю на дегустацию продукцию цеха наливок, который он лично курировал и все кончалось пьянкой под местную женскую самодеятельность.

     

     

     

     

     еее