Задание пришло партизанам аккурат под Католическое Рождество. Надо было взять языка из местного интендантского гарнизона стоявшего в одном большом селе городского типа. Этот гарнизон был центральным салозаготовительным пунктом куда свозили тушами, либо просто сгоняли конфискованных у населения свиней и тут же солили по какой то немецкой быстрой технологии и отправляли сало в боевые части. И партизанам строго на строго запретили беспокоить этот центр диверсиями и подпольщики тоже получили приказ ограничиваться наблюдем.
Пост фельджандармерии СД пребывал в сало-самогонном благодушии в котором его поддерживал местный старший полицай Охрим, Хильфсфельдполицайбеамтен ГФП (в миру младший политрук Иванов, отлежавшийся тут от тяжелого ранения полученного в сорок первом, по выздоровлении сразу же явившийся к партизанам и после собеседования в Особом отделе (отряд "Красное знамя", относился к НКВД) выявив знание немецкого, получил легенду и документы кулацкого сынка дезертира из раскулаченных и внедрился на работу в участок вспомогательной полиции. Там он быстро продвинулся по службе благодаря переводчице Лизхен, фольксдойче и дальней родственнице чиновника курировавшего этот район от гебитскомиссариата. Эта Лизхен была советской разведчицей и благодаря немецкой бюрократии помешанной на орднунге, имея данным по выделению сала по фронтовым частям (сало шло только фронтовикам), агент Шпала (Лизхен была стройной белокурой девушкой) давала в Центр четкую информацию по кадровому составу Вермахта.
Охрим помогал резидентуре, как мог. Периодически подставляя фельджандармерии и СД разных негодяев из местных, ловя их на воровстве или особенно мерзким предателям подкидывая листовки, за что немцы карали сразу и жестоко. Так что отсутствие серьезных действий против этого объекта начальник айнзатцкомандо оберштурмфюрер Лозе воспринимал исключительно, как свою профессиональную работу ну и правильный подбор местных кадров. И вот пришел приказ из Центра похитить без шума и пыли командировочного офицера из штаба, прибывающего под Новый год, но было еще раз уточнено, что без крови и следов оперативного похищения. Время на это еще было и штаб спецгруппы НКВД начал разработку операции "Снеговик", и первый ход сделала агент Шпала...
Она по заданию коменданта вела занятия по русскому языку для экспедиторов собирающих продовольственные поставки для оккупационных властей и учитывая то, что Лизхен ранее преподавала в немецкой школе у нее сохранилась книжка Гоголя на немецком и она по мистическим историям Николай Васильевича, знакомила арийцев с трибой местной нечисти, что уроженцы родины европейского мистицизма воспринимали вполне серьезно.
Масла в огонь подбавляли полицаи Охрима, рассказывая жуткие истории про чертей и леших в виде черных боровов ходящих на задних лапах (несколько черных боровов партизаны привезли из соседнего района и активно применяли в качестве оперативного антуража).
И вот во время одной из провиантских поездок, когда унтера интенданты пьянствовали самогон в избе, внезапно распахнулось окно и буквально по Гоголю... "Окно брякнуло с шумом; стекла, звеня, вылетели вон, и страшная свиная рожа выставилась, поводя очами, как будто спрашивая: "А что вы тут делаете, добрые люди?".
Тыловики не сильно отличались арийской стойкостью и те, кто не поместился под стол, попытались залезть под печку. А старший полицай Охрим храбро зарядил чудовищу в пятачок прикладом, а потом щелкнул затвором карабина и выскочил на улицу, откуда раздалась стрельба.
Утром мучащиеся с бодуна арийские заготовители увидели жуткого черного борова в ржавом железном поясе. Ефрейтор Гельмут всегда таскал с собой фотоаппарат "лейку" и отфотографировал странное существо.
Жуткую тушу накрыли брезентом и решили отвезти в комендатуру, но утром под брезентом было пусто и на снегу остались только пятна крови и черная щетина. Но на этом мистические истории не кончились...
То там , то тут, полицаи замечали таинственных черных боровов, а учитывая то, что Охрим инфильтровал полицию подпольщиками и отпетую мразь туда брали только для обозначениях боевых потерь или разлблачений их как партизан, информация шла нужного качества и нужной направленности.
Гестапо тоже подкидывали приманку (в принципе это было не Гестапо, а ГФП, Гестапо на территории СССР не было, но все службы СД окружающие называли Гестапо). СД доверяло подразделению Охрима, так как оно сохраняло порядок на вверенной территории, вело на периферии бои с партизанами неся при этом потери и периодически разоблачало врагов Рейха что шло в зачет отделению ГФП. И вот во время вечеринки, в дверь дома заместителя командира отделения ГФП штурм-фюрера Лемке стал ломится черный боров и получив сквозь дверное оконце несколько пуль из парабеллума с ревом ретировался.
А однажды, прямо на глазах поста фельджандармерии, сани с двумя полицаями и грузом проехавшие мимо, внезапно остановилась метрах в пятидесяти и так там и осталась. А когда через пол часа мотоцикл жандармов подкатил к саням, то обнаружил там только одного полицая лежавшего без сознания и рассыпанную по снегу черную щетину и плюс к этому следы свиных копыт причем наличествующие только возле телеги и никуда не ведущие. Очнувшийся жандарм нес какой то бред о черных кабанах с огненными глазами, но имевшийся запах перегара несколько нивелировал реалистичность его воспоминаний, так что дело не стали раскручивать, тем более, что груз на санях остался цел.
И еще очень удачно в этих местах был проездом оберст-артц из СС ищущий экспонаты для своих зверских экспериментов и на лесной дороге между поселком и бывшим лесхозом, где был концлагерь, за его санями погнались черные кабаны (узнав как эту погоню организовывал заместитель начальника разведки отряда бывший ветеринар, дрессировщик Владимир Дуров умер бы от зависти). Эсэсовский лепила искренне был уверен, что у кабанов глаза горели красным огнем.
У Лемке был дядя, служивший начальником охраны одного из объектов Аненербе и он послал дяде фотографии сделанные Гельмутом с описанием происходящего, что вызвало бурный интерес мистических кругов СС, но экспедицию в Россию временно отложили, так как в Аненербе назрел скандал с проектом обстрела Скапа Флоу через вогнутую сферу и Гиммлер, уже доложивший фюреру о проекте и узнавший, что это катахреза, был в бешенстве и ему было не до мистик Гоголя.
А тут как раз в расположение комендатуры прибыл объект изъятия и операция началась...
Майор Визе из управления тыла прибыл для ревизии русского склада танковых траков и катков от танков БТ. Он должен был выяснить возможность их использования по назначению, но для Вермахта. Неизвестно чем он заинтересовал Советское командование , но приказ на то и приказ, чтобы его выполнять.
Склад был далеко за городом и его охранял полицейский пост, куда Охрим направил полицаев не состоящих в подполье, которых там активно начали спаивать окрестные жители, согласно приказа снабжающие панов полицаев продуктами и активно добавлявшими в рацион самогонку, что естественно не вызывало у караульных неприятия.
Майор в сопровождении мотоцикла Фельджандармерии, Охрима и трех полицаев прибыл на склад на двух санях. Была еще середина дня, так что охрана пока передвигалась на задних ногах. Майор начал осматривать ангар и когда он скрылся между штабелями катков оттуда раздался визг и рев, туда ринулся Охрим с двумя полицаями и началась стрельба, после чего Охрим вышел назад шатаясь и зажимая рану на плече. Охрим выбежал на улицу крича что то про нечистую силу, а потом из ангара выскочили два черных борова в железных поясах, которых жандармы встретили длинными очередями из турельного МГ-34.
Когда из ангара больше никто не вышел, жандармы и выжившие полицаи зашли в ангар и нашли там только два трупа полицаев истерзанных клыками и тушу черного борова в железном поясе, майора и третьего полицая так и не нашли. Охрим предложил вернуться в город, а за телами погибших и для прочесывания местности вернуться на следующий день утром, а то сейчас тут быстро темнеет.
Когда Шпала предложила этот вариант операции командование отряды восприняло это в штыки, мол это не выглядит, как тихо и без крови , а скорее наоборот. Но Лизхен просто объяснила, что листья надо прятать в лесу, а вот если в день операции лес вместе с листьями разбомбят, то все будет вообще шито крыто.
После того, как русские самолеты разбомбили склад, оберштурмфюрер Лозе с облегчением доложил что приезжий майор погиб при бомбежке и тело сгорело при пожаре. Так что в Берлин отправили урну с прахом.
Но СД было серьезной организацией и Лозе затребовал в госпитале справку о характере ранения Охрима и справка сообщила о том, что ранения нанесены клыками. На этом все и закончилось, а потом, как и положено, пришла Красная армия.
Когда куратор спросил Шпалу, что навело ее именно на мистический вариант прикрытия, она ответила, что от нации представители которой уничтожая целые народы, одновременно могут кончать с собой прочитав слезливую книжку про Вертера, на мистику должны ловиться, как мухи на мед.
А даже много лет спустя местные жители устраивали колядки таская при этом муляжи свиных голов на палках.
![[]](/img/c/chekmarew_w_a/gogolxipartizany/7a997105c22411f08f29fe1e283d6030_1.jpg)