От тяжелой раны на дуэли скончался Александр Сергеевич Пушкин и Россия лишилось своего царя поэтов. Погиб создатель современной русской литературы в самом расцвете сил, в тридцать шесть лет.
Похоронили и оплакивали его друзья и ученики. Их было много. Лучшие писатели и поэты - гордость русской литературы. Ярчайшие таланты и звезды первой величины: Гоголь, Грибоедов, Ершов, Жуковский, Даль. Счастливый гений Пушкина; сумел он друзьям передать свой чудный дар творения шедевров. Многие почитатели таланта задавались вопросом. Явится ли миру гений равный гению Пушкина?! И когда?! Через сколько столетий! Не знал Александр Сергеевич при жизни своего приемника. Не сложилось, как то встретится с ним. До определенного момента никто не мог сказать, был ли у него вообще такой приемник.
Приемник был! Новый гений появился внезапно, и взорвал всю общественность России через несколько часов в тот же вечер, когда скончался Пушкин.
Он был совсем молодым человеком двадцати двух лет. Поэт, художник и гусар. Читал и знал Пушкина. Давно мечтал об встречи с ним. Словно в яви видел, как представляется Александру Сергеевичу по случаю празднования двадцатипятилетия победы над Наполеоном. Только дождаться бы ему искомой даты.
Автор мечтал, вот он протягивает строгому издателю журнала «Современник» господину Пушкину свое лучшее творение. Тот профессионально быстро пробегает глазами текст поэмы. Улыбается ему и говорит:
- Давайте с вами познакомимся. Я Пушкин, Александр Сергеевич.-
Автор пытается скрыть волнение, но голос ясен и звонок.
- Гвардии корнет Михаил Юрьевич Лермонтов!-
Эта встреча была важна для Лермонтова по существенной причине. Он трудно сходился с людьми, а в Александре Сергеевиче чувствовал родственную душу. Внешне богатый и счастливый молодой поэт был одинок. У него не было настоящих друзей. Через четыре года перед своей гибелью он напишет несколько четверостиший:
Мои друзья вчерашние – враги,
Враги – мои друзья,
Но, да простит мне грех Господь благий,
Их презираю я…
Им жизнь нужна моя, - ну, что же, пусть возьмут,
Мне не жалеть о ней!
В наследие они приобретут –
Клуб ядовитых змей.
Несомненно, Пушкин сумел бы растопить горький лед тоскливого одиночества Лермонтова. И многое дал бы Михаил Юрьевич, чтобы оказаться достойным дружбы великого человека. Два гения жили в одно время, и могли стать друзьями. Невероятный тандем – Пушкин и Лермонтов. Нас лишали результатов их единения. Эту радость отняли у России! Если это не трагедия, то тогда, что?
Грустно, но действительность, часто, не совпадает с мечтами. Грезил Михаил Юрьевич получить благословение Пушкина на славное «Бородино». Явиться же миру ему пришлось с другими стихами. Трагические - «На смерть поэта»! В скорбный час похорон Александра Сергеевича.
Стихотворение «Смерть Поэта»
быстро распространилось в списках, вызвало бурю в высшем обществе. Корнет Лермонтов в наказание был переведён в полк, действовавший на Кавказе.
Получил отпуск в 1840 году, и встретился с Гоголем в Москве на именном обеде Николая Васильевича. Много говорили о литературе. Гоголь, оказывается, уже прочел недавно изданные повести из «Героя нашего времени» - "Тамань" и "Фаталист". В восторге был от стихов поэта. Особо отметил «Бородино» и «Мцыри». Расхвалил его «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Сказал, что им удачно поднята интересная тема про опричников.
Лермонтов, пожал плечами. По его мнению, опричники оказалось вовсе не нужными людьми истории. Грозному царю, эти кромешники служили всего лишь орудиями мести в его конфликте с боярами. Этакие зловещие персонажи - изуверы, оставшиеся в памяти разве, что казнями и насилиями, выполнявшие волю жуткого тирана. Особо смертельных врагов у царя вообще не было, ни внутренних, ни внешних. Он страдал манией преследования.
Но Николай Васильевич, в свое время преподаватель истории, удивил поэта.
- Не скажите Михаил Юрьевич! Был грозный враг, в могуществе не уступающий и Наполеону. Было его страшное нашествие на Русь и кровопролитное побоище, подобно Бородинскому сражению или Куликовской сече. Смертельная угроза православной вере, России и самодержцу в лице Турции! Лучшие воины того времени – турецкие янычары! И битва с ними при Молодях в 1572 году. Неужели не слышали? -
Лермонтов, который кроме русских историков изучил также заграничные источники, но про что - то похожие не слышал и не читал. Напрягая память, припомнил, что:
- К весне 1571 г. относится одна из самых страшных неудач в обороне Московской Руси от крымцев, выступивших в набег большими силами, с участием кочевого населения степей. Благодаря информации, полученной от предателей, крымцам удалось обойти укрепления и места расположения русских войск и выйти к Москве. Город был сожжен. Ужасно, но подобные набеги тогда случались нередко.-
Николай Васильевич грустно улыбнулся.
- Вот и удивительно, что на моменты царствования Ивана Грозного у многих историков память становиться избирательной и забывчивой. Взять хотя бы самого царя Ивана Васильевича. За время правления он увеличил территорию страны больше чем в два раза. Разрушил рабовладельческие государства, мешающие освоению огромных пространств на востоке и юго-востоке. Построил более семидесяти городов. Созывал представителей всех сословий и земель своей страны на всеобщие собрания; восстанавливал выборные органы самоуправления крестьянских и городских общин.
А припомните, какой государь прошлого и даже настоящего всенародно каялся бы об убитых по его воле. Кто из порфироносцев в панихидах поминал, не пропуская ни одного казненного в своих молитвах, и в отчаянии добровольно отказался от венца и уходил в монастырь замаливать свои грехи. Народ никогда не восставал против Ивана Васильевича, потому что признавал его за царя – батюшку. Коленопреклоненно и слезно молил вернуться к правлению. В истории же его посмертно ославили кровавым тираном.
Сравните, сколько жертв у Франциска I и Генриха VIII, Карла IX Валуа и Филиппа II, испанских конкистадоров и немецких инквизиторов, Елизаветы I и Оливера Кромвеля, герцогов и генералов времен европейских войн, имена которых, теперь, помнят только историки. Однако достаточно произнести имя - Иван Грозный - и в воображении возникают безумные глаза маньяка. Весь мир был залит кровью, только число жертв его правления - и виновных и невиновных - было много меньшим, чем в других странах. Понятно, когда плохо писали о нем заграничные историки, но зачем на него клеветали свои. Загадка для пытливого ума исследователя.
Стоит ли удивляться тому, что в перечне упомянутых великих свершений православного царя, не оказалось славного сражения 1572 года. Едва, кто особо любопытный прочитает среди заурядных записей в энциклопедии:
«Молоди - селение на р. Рожая, в 60 км южнее Москвы, у которого в 1572 русские войска под командованием М. И. Воротынского (см. Воротынские) разгромили войско крымских татар и турок. Воспользовавшись отвлечением сил России в Прибалтику Турция и Крымское ханство усилили свою агрессию. В 1572 Турция и Крым организовали поход на Москву; их 120-тыс. армию возглавил хан Девлет-Гирей I. Битва началась 26 июля недалеко от впадения реки Лопасни в Оку. Несмотря на то что русских было всего около 60 тысяч, Воротынский, умело маневрируя, в ряде отдельных сражений разбил войско Девлет-Гирея, завершив его разгром 3 августа. внезапным ударом своего резерва в тыл турецко -татарской армии.»
Всего несколько скупых строк о сокрушительном разгроме армии янычар, самой грозной страны того времени, вдвое превышающие по численности силы русских. О сражение, которое длилось неделю. Около ста слов об успехе, равной славе Бородино и Куликовской битве. Вообще не упоминается поголовная гибель всего войска опричников, героически выбивших корпуса янычар в кровавой сече. Интересно, к чему такая скромность и молчание об этом отеческих писателей? Еще одна загадка? Михаил Юрьевич, не хотите в них разобраться?
- Николай Васильевич, вы рассказали про удивительные события нашей истории. Я понимаю, что вы мне предлагаете эту интересную тему? Почему сами не напишите? -
- Окаянная болезнь. Подорвал здоровье, сочиняя «Тараса Бульбу». Писал про сцены сражения, а грудь стискивало сильной болью, сердце замирало, и я задыхался. Описывая же гибель Тараса и смертные муки Остапа, едва не лишался сознания. Чувствую, что многое не создам, если снова возьмусь за сочинения про времена царя Ивана Васильевича! Но правдивая история необходима народу. Сейчас самая образованная часть общества не знает и доли истины о делах наших славных предков.-
- Выходит, такая опасная штука писать исторические книги?-
- Я об этом не задумывался, Михаил Юрьевич, но если вспомнить, что Пушкин погиб на дуэли накануне того, что собирался писать исторический роман, то определенный смысл в ваших словах, пожалуй, есть.
- Вот как! Я и не знал, что Александр Сергеевич собирался писать новую книгу по истории? На какую же тему? Тоже про Ивана Грозного? –
- Нет, он собирал материалы про освоение Сибири и Дальнего Востока. В частности про освоение казаками Камчатки.-
- Интересно, интересно! Николай Васильевич, обещаться вам, сразу написать книгу, не могу. Разгадать предложенные вами загадки непросто. Сколько времени уйдет на подготовку, даже не знаю. Постараюсь уволиться с военной службы, а через год другой сообщить вам об успехах, если только они будут.
- Задача предстоит перед вами трудная, Михаил Юрьевич, поскольку загадки предложены не мной, но историей. Не торопитесь в их решении. И берегите себя. Позаботьтесь о своем здоровье –
- Хорошо, Николай Васильевич, в будущем году обязательно съежу на курорт, подлечу ногу.-
- Будьте осторожны, поручик! Будьте осторожны!-
Лермонтов, не получил отставки. Через год и два месяца он погиб на дуэли в Пятигорске. Накануне дуэли говорил знакомым, что собирается писать историческую книгу.
2
Дуэль была странная. Поэт стрелялся со старым знакомым Николаем Мартыновым по причине ссоры надуманной и неубедительной. Лермонтов якобы сказал в адрес Мартынова:
-Горец! С большим кинжалом.- И до этого он говорил вроде что - то обидное. Трудно конечно соревноваться в остроумие с таким гением, как Лермонтов, но…
В наше время не принято вызывать на дуэли. Хотя насмешки бывают грубые и обидные, но обходятся мои современники без того, чтобы на колкость приятеля ответить ему пулей. Выработали разные приемы защиты сохранить лицо. Иной раз, просто тупо повторяя шаблонную, наезжую фразу, как один мой знакомый.
Его допекали:- какой у тебя смешной нос, а он отвечал — Это мой нос!-
Говорили ему – у тебя уши торчат, или, почему такие большие зубы — в ответ слышали нетленное — Это мои уши, мои зубы. – Забылось настоящее имя знакомого, но назвать бы его следовало Константином, что значит постоянный. Нашел парень универсальный ответ. Не добившись, к чему бы можно прицепиться, насмешники запаниковали. Перешли на его нацию, страну, и народ, но услышали уже привычное:
- Это моя нация! это моя страна! это мой народ! – И заплакали досужие юмористы: — Не пробить им такую глухую защиту!-
У Мартынова же ума и образования было достаточно. Имелся какой – никакой литературный дар. Постарайся он только включить свою фантазию, наверняка было бы другое изложения роковой сцены в Пятигорске:
Начать бы снова с той минуты, когда в гостиную вошел Мартынов. В тот момент Сергей Трубецкой прервал игру на фортепиано, и присутствующие явственно услышали, как Лермонтов говорит Льву Пушкину в адрес Николая Соломоновича:
-Горец. С большим кинжалом!-
Тут Мартынов мог бы горделиво подбочениться, и продолжить в тон Лермонтову:
- Мы горцы такие! Люди гордые, щедрые, верные в дружбе и бескорыстные. За это нас все любят!- не дожидаясь ответа переключается на Льва Пушкина:
- Лев Сергеевич, выпить хочешь? Тогда сходи дорогой на рынок. Скажи всем горцам, что ты мой кунак. И тебе там нальют лучшего вина. Примут как дорогого гостя. Не разбавят, не обвесят, не обсчитают. Не отведут к судейским и не засудят. Вот возьми эту крепкую руку настоявшего горца и пожми её. Она честная, мужественная и вся своя.-
Потискав руку брата великого классика, Мартынов заслоняется ладонью, словно от резкого света, в восхищении от присутствующих дам:
- Гурии в плоти! Ослепили! Ослепили! Вы словно безгрешные ангелы из мечты слетели на землю! Прошу вас только, богини, не любите ветреных офицеров. У них под армейскими эполетами и пронумерованной пуговицей лишь легкомысленное сердце и пустой кошелек.
Эмилия Александровна. Роза Кавказа! Не верь даже Лермонтову. Михаил Юрьевич всем девушкам сладко поет о любви, но способен женится в лучшем случае лишь на одной.
А я горец! Я женюсь на вас на всех! Завтра же пойду и объявлю, что завожу себе новый гарем. Готовьтесь драгоценные мои горлицы к свадьбе. Расскажите подружкам – пусть завидуют вам!
А! Зачем обижать девушек?! Я и на них женюсь. Вот чем мы горцы отличаемся от других мужчин! Сказал, сделал. Любите душечки таких джигитов, как я! С серебряными газырями и золотыми галунами! Со страдающим сердцем! С большим красивым кинжалом!-
Да, такую тему Мартынов мог бы развернуть. С восточным базаром и восточной любовью. Со счастливой женитьбой на русских барышнях. Песни, пляски, цыганский хор. Водевиль! Ну, ладно, пусть комедия. Все лучше, чем получившаяся драма. Собравшиеся участники в гостиной такие молодые. Старшему из них двадцать шесть лет. Шесть юношей и четыре девушки, а мир так прекрасен и словно праздничный стол накрыт. Зачем сразу браться за пистолет. Теперь сиди и думай, почему Мартынов выстрелил? Ведь нажал на курок именно он.
Трудно было для известного в свете человека начала девятнадцатого века обойтись без вызова на поединок. Не принять вызов и авторитет в свете погибнет безвозвратно. Для человеческих нервов чудовищное испытание. Достаточно перечитать про бессонную ночь Печорина перед дуэлью.
Многие загадки дуэли Лермонтова – Мартынова не развеяны и сейчас. Неустановленно количество секундантов. Поначалу считалось, что их двое. Имевшие мало жизненного опыта юнцы - прапорщик Глебов и титулярный советник Васильчиков.
Со временем, когда умерли родственники и соседи Лермонтова по квартире- Столыпин - Монго и Трубецкой, их взяли и нарекли секундантами . Прибегали ли искатели истины, как в рассказе японского писателя Акутагава Рюноскэ «В чаще», к помощи вызывателя духов, но посмертно появились в печати признательные показания усопших.
Являлись все больше свидетелей дуэли. Помимо вышеперечисленных участников возник еще бретер Дорохов. Прилепился какой - то очевидец Раневский. Затем гипотетический убийца с ружьем. Становилось многолюдно, хотя роковой лужайке далеко размерами до Красной площади. Круги же поиска виновников резонансного убийства разбегались все шире и шире, охватывая многих известных лиц, не исключая и самого государя.
Почему только не поверить, что сам Лермонтов не принял всерьез эту дуэль. Коленьке Мартынову захотелось поиграть в отчаянного бретера, постоять у барьера с пистолетом, но Юрий Михайлович не пойдет у него на поводу. В конце концов, что скажет ему маменька Коли, если узнает, что он направил ствол своего пистолета в сторону ее сына?!
Лермонтов убедил окружающих, что сходит проветриться на гору Машук, выстрелит в воздух и помириться с другом детства. Попросил друзей:
- . Зачем присутствовать на дуэли, которой все равно не будет. Купите лучше побольше шампанского отметить это событие. -
Лермонтов уговорил опытных Столыпина - Монго и Трубецкого. Участники многих поединков остались дома, а секундантами оказались юные прапорщик Глебов и титулярный советник Васильчиков. Одна из двух самых знаменитых дуэлей в России была организована дилетантами в этом деле, что и подкрепляется материалами следствия.
Не продуманы, очевидные вещи, такие как:
медицинская помощь раненым и средства их эвакуации. Не понятны условия дуэли. Неясно должны ли участники сходиться к барьеру, ведя огонь в удобный для себя момент, или стоять у барьера, ожидая хлопка ладонями - команды для выстрела. Пистолеты были дорожные, а не дуэльные. Раны с пистолетов системы Кухенрейтора выходили убийственными.
Неразрывно когда пишешь о Лермонтове, вспоминается Александр Сергеевич Пушкин. Стреляй в свое время Пушкин из Кухенрейтора по Дантесу, не помогла ему бы его кираса. Самого великого классика Пушкина считали записным дуэлянтом. Про него говорили, что ему без малого тридцать раз приходилось принимать или посылать вызова.
Но на вопрос: Кто погиб на тридцати поединках Пушкина? следует обескураживавший ответ: Убит только один человек. Сам Пушкин. Умел классик обходиться без смертоубийства посторонних. Высший пилотаж.
По тому же пути следовал Михаил Юрьевич. По заповеди Божией - Не убий. Пушкин и Лермонтов одинаково вынуждены подчиняться требованиям среды, но не шли против своей совести. Человек не слепой раб обстоятельств, что должен убивать, только потому, что такова традиция.
Пушкин и Лермонтов, словно первохристиане, водворяли христианскую мораль, которая в наше время стала нормой. Доказывает даже рана, нанесенная убитому поэту. Вход на уровне пояса с правого бока, при выходе с левого плеча. Канал поражения через все тело. Такая рана могла случиться в том случае, если поэт поднял правую руку вверх и стрелял в воздух, предлагая бескровный исход дуэли.
Мартынов в ответ все же произвел роковой выстрел. Почему человек немилосерден, когда есть возможность не убивать? Зависит от воспитания? от его веры в заповеди? Вопрос злободневен, как никогда.
Черно – белая картинка из учебника по истории древнего Египта. Побежденный вождь на коленях перед фараоном, который одной рукой держат его за волосы, в другой меч. Если верить сочинениям ученых, то и зверь не стремиться убивать зверя своего вида, коли тот подставляет ему беззащитное горло и признает в нем победителя. В отличие от зверя, униженная поза соперника не снимает агрессии с фараона. Что взять от неразумного животного с ограниченным кругозором. Сегодня конкурент слаб, а через год - другой неизбежно подрастет. Он возмужает, и будет представлять опасность. Фараон боится такого исхода и убивает пленного. В тот исторический момент убили несколько сотен человек. Ужас!
Только что изменилось в мире со времен того фараона с ножом в руке?
Современные радетели о всеобщем счастье уже подсчитали, что на Земле для комфортной жизни нужно оставить лишь определенное количество людей. Так называемый «золотой миллиард».
Остается прикинуть свои шансы оказаться в «золотом миллиарде». А если есть такая возможность остаться среди счастливцев, то решить моральную проблему выбора. Кем быть? Если не жертвой, то значит палачом.
На планете уже семь миллиардов жильцов, а от семи отнять один. Шесть миллиардов - такое количество народа планируются пустить под нож. Однако задача! Не один человек, не сотни, а уже миллиарды. Кто - то знакомо нашептывает: - Нужно создать управляемый хаос. Пусть эти шесть миллиардов вырежут себя сами. -
Управляемый хаос?! Разве хаос может быть управляемым?! Хотя? Теоретически можно допустить реализацию этой дьявольской затеи. Только выживет ли общество, похоронив среди миллиардов своих членов нереализованные миллионы талантов и, безусловно, гениев. Чего имеем того не ценим.
Скорее же всего любая атомная держава, из этих шести миллиардов, продумала в случае поражения своего государства вариант посмертного удара возмездия с уничтожением всего и всех. Реально человечеству грозит гибель. Многое зависит от высокой морали руководителей стран мира.
Живут ли они, руководствуясь заповедью «Не убий», или с мыслью создать управляемый хаос. Дьявол через зло входит в сердце человека.