То, что Бодрийяр пишет о заложнике, может быть без каких-либо изменений и потерь смысла, перенесено на заключенного, роль террориста переходит при этом к государству, которое, - по сути, - заключениями, именно и имеет цель запугать население.
Террорист/ государство не может вернуть заложника/ заключенного обратно в его обычную жизнь:
"он, так сказать, слишком резко вырвал его из реальности, чтобы было возможным вернуть его назад"
Дороги назад нет, тот, кто побывал заложником/ заключенным уже не может вернуться назад.
"похищение равносильно упразднению субъекта, его меновая стоимость обваливается в руках самих террористов"
Происходит выпадение души, встряска настолько сильна, что выживает только тело, субъектность оказывается утрачена.
"система очень быстро замечает, что может функционировать и без этого индивида ... и что, определенным образом, лучше вообще не спасать его, потому что освобожденный заложник еще опаснее, чем мертвый: он заражен, единственное его свойство - в этом зловещем заражении"
Скрипач, как водится, не нужен. И тот, кто выпал за борт социума, тот заразен, даже если плывет за кораблем социума в защитной маске и перчатках.