Аннотация: ...хозяйка всего этого великолепия, одетая подстать общему убранству. Длинное темное платье, белые кружева, маленькая дамская сумочка и шелковые перчатки. Не хватало только шляпки с вуалью. Такая же молчаливая и загадочная, как и ее книги...
Перстень.
Сам я перстней, колец или цепочек не ношу. Даже немного презираю тех мужчин, которые обвешиваются ими без ума. Навздевают печаток на все пальцы, и чувствуют себя крутыми. Но, есть у меня один перстенек, которым дорожу. Красивый такой овальный рубин в золотой оправе, украшенной восточным орнаментом. Не большой, но когда смотришь на него, кажется, что внутри темная пугающая бездна...
Возможно, он денег стоит, но мне это не интересно. Ценен он другим...
Как и многие молодые люди учился я в ПТУ. Неважно в каком, неважно где.
Но была в том ПТУ одна не вписывавшаяся в обычные рамки особенность:
Половину левого крыла здания - весь старый корпус, занимала просторная библиотека.
В ней было все: и фигурные перила, и дубовые резные столы с зеленым сукном, полки, до самого потолка в два этажа. На столах стояли массивные светильники с зелеными абажурами и каслинским литьем. Словно попадаешь в другое время, войдя туда.
Запах, звуки, свет - все другое.
И хозяйка всего этого великолепия, одетая подстать общему убранству. Длинное темное платье, белые кружева, маленькая дамская сумочка и шелковые перчатки. Не хватало только шляпки с вуалью. Такая же молчаливая и загадочная, как и ее книги. Она почти всегда знала, за какой книгой пришел человек. Без слов, она доставала нужный переплет, осторожно вручала в руки и заполняла формуляр. Причем учебников в этой библиотеке было мало. Основной объем занимала художественная, научная, духовная литература. Ни тебе дешевых журналов, ни пионерской правды в увесистых подшивках, еще с советских времен. Ни пыли, ни паутины. Хотя никто не видел, чтобы она, когда-либо ходила с тряпкой или шваброй.
Посетителей было не много. Какого нормального ПТУшника заманишь в читальный зал без веской причины?
А мне нравилось! Я часами просиживал в полной тишине, утопая в книжных страницах. Я и еще несколько человек, бывало, уходили уже затемно. Но, библиотекарь никого, никогда не торопила и не выгоняла. Восседая на высоком резном кресле, положив ногу на ногу, она читала какую-нибудь книжицу в потрепанном переплете.
Иногда, по вечерам, выходя из читального зала, я натыкался на нашего ночного сторожа. И честно говоря, всегда пугался. Здоровый лысый мужичина восточного вида, лет сорока, непонятной национальности. Он жил в маленькой коморке при училище. Учащиеся прозвали его между собой Джином. Не знаю, как его имя на самом деле, но уж очень он был похож на того всесильного чародея, из американских фильмов. Их как раз крутили в актовом зале. Раз, наверное, в сотый. Кроме того, ходили разные таинственные слухи о его жизни. О том, что он якобы может легко вылечить тяжелую болезнь, или снять боль.
Поговаривали так же, что у него частенько бывала жена директора. И он не один год её лечит. Да и других женщин к нему похаживало тоже не мало.... Не знаю, каким ветром его к нам занесло, и откуда. Но личность его была крайне загадочна.
Замкнутый, нелюдимый. Но наш директор, почему-то здорово его уважал. Неизменно протягивал руку при встрече и довольно улыбался.
И вот однажды, я в очередной раз выходил из читального зала, и завидел идущего на встречу Джина.
Мне было девятнадцать, и любопытство пересилило приличия.
К тому же, как я уже упомянул, ходили интересные слухи...
В общем... я знал, что над пристройкой есть незакрытая дверь в захламленный коридор. А там маленькое слуховое окошечко, как раз над читальным залом. Там я и засел.
Все посетители уже ушли. Зал опустел, стояла полная тишина, и только шелест страниц потертой книги нарушал ее.
Вскоре раздался тихий стук, дверь открылась. Джин осторожно шагнул внутрь, огляделся и затворил массивный запор.
Женщина встала со своего кресла и устремила взор в конец зала. Книга из ее руки выскользнула на высокий лакированный столик. Она вышла из-за резной загородки, глядя в одном направлении, легкой кошачьей поступью пересекла зал. Женщина остановилась в шаге от джина.
Взор ее потупился стыдливо, и она плавно прильнув, крепко стиснула Джина в объятиях. Шелковое платье туго обтянуло ее фигуру. Мягкие блики света очертили спину, талию, округлые плотные бедра и ягодицы. Джин замер чуть дыша, его пальцы застыли в воздухе, так и не коснувшись талии.
Спустя некоторое время, она неохотно отстранилась, не поднимая глаз.
Словно воспарив над темным залом, она проскользила на свое прежнее место. К резной канцелярской стойке.
Джин чуть покачнулся, тряхнул головой и огляделся, словно избавляясь от наваждения. Идти следом за женщиной он почему-то не торопился...
Мельком взглянув назад, она неторопливо сняла свои длинные перчатки. Я зачаровано созерцал, как шелк, переливаясь, привычно повторил изгибы тела. Как грациозно она прогнулась, и тонкие пальчики коснулись кромки длинного платья. Как ее кисти, скользя по ажурным чулкам, поднялись выше.... а потом медленно спустились обратно, волнующе увлекая за собой тонкую кружевную вещицу.
Черные шелковые трусики опустились на зеленое сукно, рядом с перчатками.
Распустив пышные блестящие волосы, она присела на край стола, и томно откинулась назад. Ее колени плавно согнулись, и ткань невесомо скатилась, обнажая стройные сильные ноги.
Она вытянула руки вдоль стола, положила ладони на сукно, прикрыла веки и замерла...
Только спокойное дыхание мерно вздымало ее налитую грудь.
Джин стоял у входа, и исподлобья наблюдал за происходящим. Задумчиво потирая шею, он подождал, когда она закончит.
Наконец, ее упругие альковы призывно распахнулись.
Он неслышно обошел длинный дубовый стол и встал напротив нее. Сильная рука мягко легла на внутреннюю сторону ее бедра. Он медленно провел ладонью от колена до колена, минуя покрытую мелким пушком промежность.
Джин неспеша расстегнул часы, скинул футболку и штаны. У него было сильное мускулистое тело и небольшое брюшко, обычное для его возраста.
Потом он аккуратно задрал ее платье. Долго смотрел на округлый подтянутый живот, слегка поглаживая кончиками пальцев ее ягодицы. Чуть склонившись, он закрыл глаза и шумно втянул воздух над ее телом. Было хорошо видно, как быстро его орган набух и обрел форму. Но он не спешил использовать его по назначению. Вместо этого он присел и бесцеремонно впился в ее приоткрытые губы.
Посасывая влажные лепестки, он насладился запретной влагой, и звучно причмокнув, оторвался от нее. Джин выпрямился, обтер подбородок и надставил свой колоссальный фаллос. Преодолев упрямое сопротивление преддверия, головка его скользнула внутрь. Вложившись на половину, он замер, наслаждаясь моментом, ощущая своим твердым телом горячие стенки ее нежного лона.
Джин не входил глубоко. Удерживая розовые губки раскрытыми, он размерено бороздил ее нутро.
Неспешное совокупление продолжалось несколько минут.
Всхлипнув негромко, женщина дернулась. Он тотчас прижал ее к столу и застыл в напряжении.
Сильно прогнувшись в спине, она жадно хватала ртом воздух. Бедра стиснулись, словно стремясь раздавить тело мужчины, нарушившего их покой. Она пыталась высвободить руки, но Джин крепко их удерживал. Только ее ногти скребли по зеленому сукну.
Несколько мгновений спустя, она, прогнувшись в последний раз, опустилась на стол и окончательно расслабилась. Соски уже не выпирали сквозь ткань, голова склонилась набок, ноги безвольно свесились со стола.
Джин дождался этого момента и ненадолго расслабился сам.
Он лег на нее целиком, всей своей массой, продел руки под ее спину и взял за плечи. Женщина не возражала.
Теперь, когда она совсем разомлела, он, опираясь на стол, очень медленно подался назад. Уздечка его колосса плавно скользила по ее животу, оставляя влажный след на нежной коже. Запав в покрытую мелким пушком промежность, она утонула в мягкой, блестящей от влаги крайней плоти. Его кончик мягко уткнулся в горячую впадинку, и Джин втолкнул свое орудие в обмякшее тело. Но уже не так как раньше.
Было видно, как туго оно идет. Несколько раз он вынимал блестящий от влаги орган и повторял все сначала. Джин внимательно следил за ее лицом. Но она покорно принимала его каждый раз. Он снова и снова втискивался в узкий проход, постепенно вторгаясь в ее плены.
Толчки становились мощными и напористыми. Его тяжелая мошонка безжалостно хлестала ее анус. Джин взмок от напряжения. А она все упорно терпела, сжав зубы и плотно зажмурив глаза.
Задрожав от изнеможения, он вдруг рванул ее на себя и окончательно вдел своего гиганта в ее игольное ушко....
Он удовлетворялся несколько дольше, чем она. Толкнув ее тело в последний раз, он отдышался. Похоже, он плотно засел в ее теле. Джин попробовал извлечь его, но женщина вскрикнула.
Тогда он потянул ее за собой, словно тряпичную куклу и присел на ближайший стул.
Так они и сидели, обнявшись.
Спустя минут десять, она открыла глаза и посмотрела на старинные часы, стоявшие в углу между полками.
Женщина аккуратно присборила платье. Затем, осторожно привстала, наблюдая, как обмякший гигант нехотя выскальзывает из нее.
Окинув Джина неопределенным взглядом, утомленная, она прилегла на край стола. Мелкий пушок на ее лобке слипся от влаги. Из еще раскрытого лона медленно сочился мутноватый ручеек....
Легкая улыбка проявилась на ее беспристрастном лице.... Она, открыла глаза, и... увидела меня. То есть я думаю, что увидела, потому, что после этого в ее взгляде что-то изменилось.
Я не стал ждать продолжения и поспешил уйти. Стараясь не наделать шума, я прокрался к двери, спрыгнул на землю и был таков...
В последующие дни, я старался не заходить в библиотеку, но все же приходилось иногда. Но вопреки ожиданиям, она вела себя обычно. И лишь однажды, когда я возвращал книгу, ее перчатка коснулась моей руки. Она чуть прижала ее, и я вздрогнул. Но руки не отнял. Покраснел только, когда она вкрадчиво заглянула в глаза. Словно в самую душу...
Какое-то время, я не смел и близко подойти к заветному окошку. И даже думать себе о том запретил! Но... как говорится, охота пуще неволи.
Джин, как и прежде, приходил к библиотеке и ждал, когда она опустеет.
Их своеобразный ритуал повторялся почти каждый вечер. Она неизменно укладывалась на длинный, покрытый сукном стол и раздвигала ноги ему на встречу. И тогда все повторялось....
Но бывало и по-другому.
Изредка, после тесных объятий, Джин сразу же следовал за ней, не дожидаясь, пока она обнажится. Хорошо зная, что должно случиться, она безропотно приспускала нательное белье и обращалась к нему спиной.
А там, без лишних церемоний, он задирал ее подол, чуть приседал и подсаживал на свое хозяйство. Продев руки под плечи, он смыкал пальцы на ее затылке. Или же валил на стол, не позволяя расставить ноги. Потом резко вторгался сзади, и беспощадно понуждал ее.
Иногда он даже не ждал, пока она оголится. Сразу хватал за локоть, на ощупь стаскивал с нее трусы, и тут же поворачивал лицом к стене. Втискивал свою болванку под ее плотные ягодицы, и нехитрым движением вгонял внутрь. После чего так же бесцеремонно пользовал ее, практически на весу. От чего грудь женщины постоянно терлась о ту же стену, а носочки туфель едва касались пола.
Ублажившись, он так же резко извлекал свой таран, словно меч из поверженного тела, вытирал об ее платье, и уходил. А она оставалась, тихо стоя на дрожащих ногах, посреди читального зала. Или сползая по стене, оседала на пол. Одна, в зеленоватом полумраке.
Ей было на вид около тридцати. Она была красива. Ее звали Татьяна. И больше ничего....
Словно вне своей библиотеки она и не жила вовсе.
Татьяна.... Более загадочной и приятной женщины в моей жизни никогда не было. Именно приятной - это не оговорка. Она была красива, женственна, но плотского влечения к ней у меня лично не возникало. Не смотря на все то, что уже видел не раз. Что-то другое, непонятное, необычное вызывало интерес к ней. И это угнетало.
С последнего подобного момента я не ходил ни в библиотеку, ни к заветному окошку. Прошло, наверное, месяца два. Я приспособился получать нужные книги через знакомых сокурсников, хотя это и не очень удобно.
Все стало постепенно забываться, стираться из памяти. И я уже практически выкинул произошедшие события из головы и вернулся к привычной жизни. Но все оказалось не так просто.
Я стал замечать, что за мной кто-то наблюдает. Я жил, как и прежде, учился, но иногда ощущал на себе чье-то внимание. А в один прекрасный день, обернувшись, увидел Джина, который сидел в тени большого дерева. В небольшом ПТУшном дворике было много народу, а он наблюдал именно за мной. Спокойно так сидел, смотрел и загадочно улыбался.
Ничего хорошего эта улыбка нести не могла. Я вообще не помню, чтобы он, когда-либо улыбался.
Неприятная тяжесть поселилась в душе. Я понимал, что все это не нормально. И подозревал, что он все знает. Иначе, зачем ему шастать за мной по пятам? Но вот почему он до сих пор не набил мне морду? С его-то кулачищами, против моих! Странно....
Не поспав пару ночей, я решил: пусть все будет, как будет. И как-то сразу полегчало на душе.
На следующее утро со свежей головой я отправился учиться. Денек обещал быть теплым, солнышко уже припекало. Привычно завернув за угол уже почти родного здания, я сразу наткнулся, на чью-то громоздкую фигуру.... Это был Джин, как ни странно! И кого бы он мог ждать здесь в такое время...?
Через его плечо свисала объемная спортивная сумка. Увидев мое замешательство, он беззлобно улыбнулся.
- Ты, говорят, совсем дорогу в библиотеку забыл? Что потерял тягу к новым знаниям, впечатлениям?
- Да нет... - я покраснел дико, но ответил на удивление легко - просто не до того пока.
Я действительно сильно смутился, но старался выглядеть спокойно.
- А... ну да, ну да. Понимаю. Хороша девица?
Он ехидно приподнял брови. А я отвел глаза.
- Хороша.... Но я не о том!
Джин поправил сумку и продолжил:
- В моей жизни произошли кой какие изменения. В лучшую для меня сторону. И, потому, сегодня, я уезжаю. Вероятно навсегда. Парень ты вроде серьезный, и у меня есть к тебе дело. Оно касается нас троих. Ты понял, о ком я?
Я, осознал что деваться некуда, и молча, кивнул.
- Это хорошо, что ты понял... Так вот... сегодня вечером в семь я буду ждать тебя в сквере. Там где есть скамейка. Ждать буду ровно пятнадцать минут, не более. Больше времени у нас не будет. Именно сегодня и именно в семь!
Идти или нет - решай сам.
Он хлопнул меня по плечу и, взбежав по ступенькам, скрылся в проходе.
То, как он себя повел, сбивало с толку. Я-то ждал скорее удара в челюсть!
Проходив весь день в тревожных раздумьях, я все же решил пойти.
Приняв прохладный душ в местной душевой, я сел пообсохнуть на солнышке. Мысли роились в голове. В последний раз, убедив себя в собственной правоте, я встал.
До сквера было рукой подать, и потому я пришел раньше.
Час ожидания пролетел мгновенно. Мысли в голове метались из стороны в сторону.
Джин появился с той же сумкой в руках, но уже с полной.
- А... вот и ты. - Загадочно протянул он. - Присядь.
Он говорил тихо и спокойно. Огонек в его зрачках показался мне не добрым. Но глаза его словно улыбались:
- Я хочу сделать тебе один маленький подарок. Не спрашивай почему!
- Вы знаете...
- Знаю, потому и дарю. Вот.... Держи!
Джин снял со своего пальца небольшой перстень и небрежно подкинул. Я поймал.
Перстень был из желтого металла, украшенного восточным орнаментом. В центре красовался овальный темно-красный камень.
- Золото? - спросил я неуверенно.
- Может быть... - неопределенно ответил Джин.
- Спасибо конечно.... Но зачем оно мне?
Джин рассмеялся, наклонился ко мне и прошептал:
- А ты попробуй надеть его, когда соберешься в библиотеку.... Только запомни... не надо слов!
На последней фразе он сделал особый акцент.
- Но причем тут...
- Слова ни к чему! Просто помни.
- Но зачем мне...
Он посмотрел на часы, прервав меня жестом. Словно невзначай положил на скамейку небольшую книжицу, и вздохнул задумчиво.
- Пожалуй, мне пора!
Он весело подскочил и пошел, но вдруг задержался.
- Скажи, а по твоему, сколько мне лет?
- Лет? А... ну... Думаю сорок - сорок пять.
- Да? - делано удивился Джин. - Хорошо...
- Эй, а как вас на самом деле зовут?!
- Это не важно.... А как меня за глаза называют?
- Джином...
- А, пусть так оно и будет. Пока!
Он в последний раз глянул на меня, улыбнулся чему-то, и был таков. Только его и видели.
А я все сидел под темнеющим небом, украдкой вглядываясь в нечаянный подарок, и старался понять, что же так развеселило Джина. А я до последнего момента думал, что побьет.... Не реальный какой-то вечер.... И, причем тут кольцо...?!
В тот вечер я не решился пройти несколько метров и тихо постучать в двери. И что на меня нашло!? Я же не он... И вообще кто я ей, чтобы вот так практически ночью, постучаться...
Не забыв прихватить оставленную книгу, я поплелся домой.
Ночь прошла в кошмарах. И только под утро веки окончательно слиплись.
Занятий в субботу не было. Проснувшись в полдень, я постарался ни о чем не думать. Праздно погулял и ближе к вечеру все же пришел в читальный зал.
Взял с полки первую попавшуюся книгу и устроился в уголке. Как ни в чем не бывало.
Через пару часов ушел последний читатель. За окном медленно стемнело.
Она тихо листала потрепанный временем томик, а мое сердце стучало через раз.
Я тихонько достал из кармана дареный перстень. Повертел под столом и, надел без колебаний.
В ту же секунду книга выпала из рук Татьяны. Она посмотрела на дверь, а потом, медленно оглядев зал, остановилась на мне. Это уже интересно....
Женщина плавно, словно паря над полом, в своем длинном платье, покинула кресло и приблизилась. Увидев перстень, она пристально взглянула в мои глаза и чуть кивнув, опустила взгляд. На ее щеках проступил легкий румянец.
Я ждал, что будет дальше. Ждал вопросов. Но их не последовало. Она просто стояла, глядя чуть в сторону, словно и не дыша.
Я хоте было притронуться....
Она тотчас придвинулась ближе, и мои пальцы заскользили по шелку. Ее груди тут же набухли и соски ясно читались под тканью.
Я мягко коснулся пальцами ее живота. Он был теплым и упругим. Чуть ошалев, я неуверенно прижал к нему ладонь. Гладкая кожа под тонкой тканью была приятна на ощупь. Я погладил ее. Происходящее определенно было странным. Я не мог расслабиться и все ждал чего-то.... Какого-то подвоха... пощечины....
Но ничего не случалось.
Я не осмелился взяться за ее грудь, лишь коснулся кончиками пальцев.
Трогая ее, я следил за лицом. Но оно оставалось беспристрастным.... Стоило мне
коснуться ягодиц, как она сразу развернулась спиной, позволяя изучить свое плотное тело.
Осмелев окончательно, я словно в эйфории, медленно ощупал все, до чего дотянулся.
Возникло жгучее желание оглядеть ее всю, целиком. Я чуть приподнял подол, и, она, здорово нагнувшись вперед, взялась за полы длинного платья и подняла их над собой. Татьяна стояла так до тех пор, пока я не вышел из оцепенения. Потом, когда пальцы снова коснулись живота, она повернулась передом. Ее тело было прекрасно!!!
И так близко....
Чуть широковатый таз, сильные стройные ноги с плотными икрами и объемными бедрами, слегка округлый живот, с мягко обозначенными мышцами. Несмотря на сидячую работу, ягодицы ее не были плоскими. Напротив, они были упругими и рельефными. А грудь.... словно литая.
Я откинулся на кресло, и полы ее платья опустились вниз, обдав меня благоуханным ветерком, снова скрывая под собой ее великолепие.
Странно, почему раньше, я не обращал на все это внимания?
Потрясенный, я положил ладонь на стол. Она же, восприняла это как знак, и, легко перемахнув через меня ногой, села, напротив. Ладонь оказалась как раз между ее бедер. Шелк блестел и переливался на ее теле. Я невольно коснулся лобка, и через секунду на ней уже не было белья. Пальцы уткнулись в мягкий волосяной покров ее аккуратной вульвы. Стоило только чуть надавить, и плоть уже сочилась, истекая влагой.
Только одна мысль билась в голове. Только одно неукротимое, запретное желание занимало мысли.... Я осознал, как давно я думаю об этом, как хочу ощутить...
Реальная возможность, возникшая нежданно - вскружила голову окончательно.
Повинуясь единственному желанию, я прижался щекой к ее горячему бедру и коснулся его губами. Она чуть вздрогнула. И это вселило в меня решительность.
Я, смущаясь, вскользь коснулся ее языком. Она была соленой, мягкой и очень горячей.
Женщина подтянула шелк, грациозно легла на стол, и подложила ладони под ягодицы. Давая мне полную свободу действий, она широко развела свои стройные ноги. Я мокнул кончик языка еще раз, но уже увереннее, от чего ее мякоть приоткрылась.
Впервые я ощутил истинный вкус женщины... единственно возможным способом. И он понравился мне.... Я вкусил ее плоть, словно спелый абрикос, с наслаждением терзая сочащуюся мякоть. Влага покрыла щеки и потекла по подбородку.
Я жадно познавал ее, забыв обо всем на свете. Язык как-то сам ворвался внутрь, бороздя гладкую впадинку. Я снова и снова толкал его вглубь, а ее нежная плоть, вдруг сжимаясь, с силой выталкивала его из себя. Гудящий от напряжения орган давно и мучительно просился наружу. И, я, наконец, достал его.
Конечно, до Джина мне далеко, но... таким большим я его еще не видел! Она же просто сочилась влагой, и я не успевал за ней. Я принялся целовать ее живот, потом груди.... Пытался охватить губами, втянуть в себя. Язык терзал ее твердые соленые соски.
Я чувствовал губами, биение ее сердце. И как стук его изменился, когда упругий болванчик, блуждая меж ягодиц, отыскал правильную дорогу. Она была горячей скользкой и тесной, но я напрягся и он втиснулся весь, без остатка. Чувствуя прилив желания, я уперся в стол локтями, прильнул к ее губам и...потерялся... .
Ее ноги и руки, словно путы, оплели всего меня. Она вдруг тихо захрипела, выгнулась мне на встречу и больно стиснула свою фимину. Но это была чертовски приятная боль!
Она стремилась раздавить мой член, а он - разорвать ее изнутри. Реальность происходящего потерялась где-то между "ДО" и "ПОСЛЕ"....
Жгучая волна обдала все тело....
Маленький живой насосик внутри меня вдруг натужно загудел и впрыснул густую тягучую массу туда, где ей самое место. И она отзывалась мелкой дрожью, каждый раз, когда мощная горячая струя ударяла в ее нежное, беззащитное донышко...
Осознав, что излился прямо в нее, я здорово встрепенулся. Последствия такого поступка могли зайти далеко. Но, похоже, она еще не осознала.... А может ей все равно?! В любом случае, лучше уйти, пока она не очухалась.
Я с трудом извлек свое скромное чудо из ее чудесной сказки, и кое-как упрятал его в штаны. Она лежала на столе, облизывая свои изящные пальцы. Сукно под ее ягодицами было залито ее же влагой. Вульва то и дело смыкалась, словно пытаясь ощутить еще недавно пребывавшую в ней твердыню...
Я снова захотел ее... Вернее, я не переставал хотеть ее!!! Но непонятный страх гнал меня прочь. Я бежал как от огня.
Когда я закрывал за собой дверь, она все еще лежала на столе, поглаживая свою прелесть...
Домой я шел как в тумане. Произошедшее выбило меня из колеи. Пройдя в свою комнату, я тут же завалился спать. Ночью разболелась голова. Ближе к утру заныл низ живота. Часов в пять меня просто скрутило... пару раз вырвало, да еще прыщ на шее расковырял. Подушку только кровью измазал.
Разумеется, в воскресенье я никуда не ходил. В понедельник и вторник тоже. В среду заявился товарищ по училищу. Поглядел на меня и сказал, что директор интересуется моими пропусками.
Но, поняв, что я в состоянии нестояния, пообещал отмазать. Так что, неделю я догулял без проблем.
В следующий понедельник, наконец, придя в себя и собравшись мыслями, я пошел в шарагу. Настроение было прескверное. Словно туча нависла над головой.
Классная сразу, без разговоров, направила меня к директору в кабинет.
Да... Хорошее начало дня. Но что делать? Надо идти.
Кабинет директора располагался на втором этаже. В приемной, за широким столом восседала надменного вида секретарша. Я ее знаю. Она училась в одной школе со мной, но на три класса старше. Все пацаны за ней гонялись. Только зря. Продинамит и бросит. Говорят, что плавок специально не носит. Дразнит. Стерва, та еще.... И имя такое: Жанна.
Меня она тоже знала. Помогал ее матери пару раз сумку донести. Она у нас историю вела. Мать и дочь - а такие разные.
Жанна, даже бровью не повела, когда я вошел. Кивнула на дверь кабинета и процедила сквозь зубы.
- Тебя ждут.
За тяжелой, обитой дермонтином дверью, лысоватый человек что-то писал.
Я терпеливо ждал, пока на меня обратят внимание. Наконец, Иван Денисович отложил ручку в сторону, набрал в грудь побольше воздуха и приготовился зачитать длинную, эмоциональную речь....
Но, увидев на моем пальце перстень, как-то сразу осекся, выпустил воздух, и похоже, забыл, что хотел сказать.... Только закашлялся. Я совсем выпустил из виду, что все это время перстень был на мне. Я пытался снять спросонок, но не получилось. Оставил на потом.
Тем не менее, директор прочитал мне лекцию о важности обучения, успеваемости и месте в жизни, которое человек непременно должен занять. Ограничившись общими фразами, он встал и лично проводил меня из кабинета, пожав на прощание руку. Его секретарша тут же подскочила и встала у стола, по стойке "смирно".
Иван Денисович хотел сказать что-то еще, но в этот момент зазвонил телефон. Выслушав звонившего, он быстро собрался и вылетел из кабинета, кинув на лету:
- Жанна! Буду завтра к десяти. Я в управление...
Он у нас вообще человек импульсивный. Пока я, не понимая ровным счетом ничего, стоял и почесывал затылок, Жанна стояла рядом. Она, чуть отклонившись назад, зачаровано разглядывала все тот же перстень.
Я медленно поводил рукой из стороны в сторону. Она неотрывно следила за ним. Я помахал им перед ее носом, и она, как на приеме у врача не отрывала от него глаз.
У нее маленькая острая грудь и широкий зад. От чего талия ее кажется еще тоньше, а бедра округлее. Соответственно ее лонная часть тоже была широкой, и все прелести можно было увидеть на просвет. Тем более она всегда носила легкие ткани, пастельных тонов. Как сейчас.
Она стояла совсем близко и, похоже, забыла обо всем, пялясь на перстень. От нее приятно пахло духами. Я ее позвал,... потом еще раз позвал.... Ноль эмоций!
И какой черт меня дернул схватить ее за ту самую лонную часть!!?
Короче, я вдруг взял и засунул руку ей под юбку.... И ничего!
Ладонь свободно разместилась на ее широкой промежности. Она была мягкой и теплой, как и следовало ожидать. Кроме того, на ней действительно не было нижнего белья. А еще она была начисто выбрита....
Внезапное возбуждение ударило в голову и отозвалось болью внизу живота. Я чуть не присел, но боль быстро прошла.
Я дал ей свою вторую руку, и она вцепилась в нее как собака в кость. Ее мутный взгляд намертво прилип к рубину на кольце. Его бездонная глубина отражалась в ее глазах. Она гладила его пальцами, словно оно олицетворяло воплощение всех ее желаний...
Она, казалось, совсем не замечала, что делала вторая моя рука.
Она скользила по ее упругому животу, плавно сползая к лобку, ... Расслабленные пальцы потихоньку массировали ее, заставляя набухать и увлажняться.
В памяти всплыли моменты, когда я с ума сходил от бессильного желания овладеть этой заносчивую сучку.
Я ощутил ее влагу на кончиках своих пальцев и поднес руку к лицу. Жанна ухаживала за своим телом, и от нее везде пахло приятно. Осторожно лизнув палец, я оценил ее чистоплотность.
Мягко усадив Жанну на стол, я опустился на одно колено. Она не выпускала моей руки.
Откинув короткую бежевую юбку, я оглядел ее аккуратную, порозовевшую от возбуждения вульву.
Она была по-настоящему большой и необычайно мягкой. И еще она была до безобразия доступна.
Даже сдвинутые, ее стройные ноги позволяли проникнуть в ее тело.
Достаточно насмотревшись, я прильнул к ней. Наши губы соприкоснулись...
Она выронила мою руку. Окончательно потеряв над собой контроль. Мутным, отсутствующим взором она следила за происходящим. Подавалась на встречу, лишь ощутив на себе дыхание моего поцелуя. Она не сочилась как Татьяна, но ее губки были беззастенчиво нежны. Их горячий поцелуй оставлял влажные следы на моих щеках.
Наконец, она нехотя оттолкнула меня и перевернулась на живот. Позы удобнее этой нельзя было и придумать. Ее каблучки придавали идеальный прогиб ее загорелой спинке. Не стоило ждать чего-то еще.... Через минуту давно окрепший пенис уже скользил в ее лоне. Как она была нежна....
Ее просторная ложбина, едва ощутимо обнимала меня.
Внезапно я словно проснулся, осознав, где я и что происходит. Это тут же отдалось новой волной возбуждения и боли. Но уже не в животе. Болел он сам. Сначала сильно, потом слабее. В конце концов, боль стала еле ощутимой и даже приятной. Легкие приливы сил и покалывание слабо ощущались с каждым движением вглубь ее. Вспомнились все обиды между нами. Каждая мелочь отдавалась новым приливом неведомой тяги.
На секунду закружилась голова, я чуть оступился. Он выскользнул из нее. Я тут же направил его обратно, и осознал что он несколько тяжелее, чем раньше! Я взглянул вниз и не поверил глазам....
Это мой... гигант... сейчас входил в ее тело, растягивая и без того просторное лоно....
Я закрыл глаза и отчетливо прочувствовал, как ее чрево расправляется на моей длани. Как пульсирующая плоть растягивается под медленным натиском....
Он заполнил ее целиком. Без остатка. Влажные горячие губки прижались к лобку, плотным, блестящим кольцом обхватив заметно окрепшее основание. Я замер, наслаждаясь нереальным моментом....
Видимо в этот момент Жанна вернулась-таки к реальности:
- Так! Я не поняла! Что здесь происхо.... - процедила она, ощутив в себе посторонний предмет. В этот момент ее ристалище инстинктивно сжалось. Горло перехватило от одной мысли.... Ее рука потянулась вниз, в промежность. Пальцы ощупали это....
Жанна попыталась обернуться, но ее длинные светлые волосы помешали ей осмотреться.