"Ангелы не летают" надпись в рабочей тетради Франца Кафки и на стенах мужских туалетов в аэропорту Сан-Франциско.

Из мужской солидарности? Или скрытая реклама?

Я улыбнулся.

Фраза "Ангелы не летают" всплывала в моей жизни не раз: в интро и аутро треков Пиро Black Rose Garrote (гаррота это ожерелье из брызг лавы исландского вулкана, ставшее чёрными жуками-скарабеями, намагниченными точками фильерной меди на грифе электронной гитары под средней струной !!!).

Раньше я встречал её случайно, а теперь она встречает меня.

Кафка записал её. Я находил её в местах, где не ждал. Теперь снова.

Как с "родным": обнимаюсь, целуюсь, гляжу в глаза, жму руку.

- Как ты там? Давно не виделись. Не болеешь?.. А мама?
- Вот, познакомьтесь. Со мной сегодня слушатели моих лекций по современным проблемам журналистики.
- Очень приятно?!
- Им тоже...

Репортёры, собравшиеся в Сан-Франциско на конференцию, как всегда были молоды.

Обучены думать, что причиной написанных ими слов должна быть истина, а последствия являться предусмотренными.

Я здесь в десятый раз.

Раньше я сам был среди них. Теперь объясняю, что последствия должны быть предусмотрены.

Это звучит почти как таинство.

А в таинства я не верю.

Потому и не доверяю.

Даже написанному самим собой.

***

Зима в этом году в Сан-Франциско наступила бессовестно.

Из-за непогоды автобусы и паромы не ходили всю первую половину недели. Вода залила несколько мостов.

Зонтики в такую бурю бессмысленные вещи, наоборот: в схватке с ветром они оборачиваются сброшенными крыльями падших ангелов.

Но это никого не останавливает.

Стоит выйти в город между приступами стихии и каждый квадратный метр усыпан "крыльями".

Чёрные. Белые. Китайские. Арабские. Испаноговорящие, усеянные рекламными слоганами.

Сегодня, в последний день конференции, на мост Золотые Ворота запретили въезд автобусам порывы ветра достигали 90 км/ч.

Ужас.

Репортёры добирались в аэропорт почти нелегально, сквозь воду.

Если и оставались сухие места, то только острова непромокнутой, ненаписанной и неопределённой мысли.

Я, например, не написал за эти шесть дней ни строчки.

Не потому что нечего было сказать, а потому что всё уже сказано в тех же стенах, в тех же туалетах, теми же словами.

Не потому, что приехал докладчиком, а не репортёром.

И не потому, что давно думаю: пресса, как Карфаген, должна быть разрушена.

Нет.

Просто двадцать лет назад я ещё не открыл для себя рабочую тетрадь Кафки.

А туалеты

В том возрасте я пользовался ими реже.

Сегодня иначе.

Я не пишу.

Но мне нравится, когда ангелы есть.

И всё же если их не видно, значит ли это, что они исчезли?

И всё же есть нечто особенное в наблюдении, не нашедшем место в рассказах.

Одни называют Кафку любителем ужаса.

Другие великим художником сомнений.

Но оно, это наблюдение, по-своему гибнет в абсурдной действительности нашего пространства-времени.

***

Закрылся в кабинке туалета.

И снова читаю таинственно-ужасное (или сомнение?):

Ангелы не летают. Раз.
Ангелы не летают. Два.
"Ангелы (а что же они делают?) не летают." - хотел было произнести магическую норму три.

Но по громкой связи объявили посадку.

Я задержал дыхание. И не произнёс.

Теперь я буду вечно жить в своём Монреале.

И публиковать на стенах туалетов то, что Кафка так и не написал.