Аннотация: Высшая лига в современной клинике и что её подпирает
ЭТИКА ИНТИМНЫХ ФАЙЛОВ
На одной вечеринке Лёша Измайлов в знак солидарности с публикой решил продолжить всё в питейном заведении, а потом на дискотеке с одной из девочек застрял в лифте желаний и не отпустил. А она не шибко противилась. И к утру осознал, что она такая вкусная с ним не случайно и многое от неё тут же укладывалось у него и ни скрипа, ни осадка с желчью.
- Завтра придёшь? - спросил он и она кивнула. Через неделю она, просвещённая и отравленная мужеским, проявила инициативу и пригласила на семинар медиков, когда форма одежды - ню, а время - до пересменки с утренней.
- И сколько там участников? - спросил он.
- Обычно дюжины полторы-две, - ответила Леночка
- А выступающих с речами?
- Четверо-пятеро от мужчин и шесть-восемь от женщин.
- И где это: на двухэтажных нарах или ...?
- Это комната для разрядки и отдыха после операций и прочего. Клиника у нас большая, так что...
- Занавесочки, ширмы и всё такое?
- Да. так ты придёшь?
- И со мной ты там на общих основаниях?
- Ты же на новенького, а как иначе, пройдёшь кастинг, тогда да.
- Жюри, судьи и всё такое?
- Мы там общаемся давно и без профкома и главврача обходимся вполне.
- Девочки - не старше сорока, а мальчики - до пятидесяти, иначе такую молодуху не осилить?
- Ты такой умник, что им тоже понравишься. Они таких поперечных обожают.
Он пришёл во время, указанное Леночкой, оказалось это время для гостей, а хозяева симпозия уже в деле и некоторые диалоги сильно поостыли. Комната для симпозия - это бывший склад всего и всякого при старом здании, теперь же там всё новое, капитально отремонтированное и приведено в вид салона середины девятнадцатого века. То есть, печей нет, холодная и горячая вода в кранах, а помещение хорошенечко обновили и на то ни выдумки, ни средств не пожалели. Верхнее активное освещение меняет тона без особой последовательности, так что внешний вид женских созданий сильно менялся, поскольку полупрозрачная накидка на ней могла стать прозрачной и все видят кустистую неандерталку в промежности, которая вдруг исчезает, а на том месте проявляется иная фантазия, прежде невидимая.
И некоторые модницы имеют особые ткани, которые то птичек являют, то рыбок плавающих, то ещё что-то, что только у неё. Причёски у дам - не шедевры, ясное дело - тут им не место, но что-то особое, на свет манящее и с ног валящее. В целом же очертания фигур за годы профессиональных симпозиев хорошо отлажены и неправильных не водится давно - всё-всё-всё исправили и ни складок на животе, ни висящих грудок, ни неправильных ножек. Носочки у некоторых индивидов плавно перетекают в перламутровые россыпи и глаз не оторвать ни от них, ни от остального тела, которое даже самому изысканному ценителю - мильон терзаний и мириады надежд. Общий дизайн такой природы - не описать, да оно и ни к чему: они ведь женщины, а не медики!
Ему Леночка дала мужескую накидку на фаллос и всё мужеское - это он сам. И он сообразил, куда попал и какие тут котируются деньги. Ясное дело, мужеские сути всё поняли правильно и тут же сыграли "ПОДЪЁМ!". А женская половина уловила воздымание юбочки в переднем створе, возбуждённые ноздри Зевеса на охоте, особую энергетику отовсюду и поняла:
- Этот мальчик нашенский!
Мужчины от своих дел не отвлеклись, а женщины из любой позиции стараются увидеть собственное отражение в мужеском мироздании. И одобрили Леночку, которая поделилась добычей - какой же он, а?!
На новенького - история обычная и тест для юного Геракла - шесть больших девочек, по триста секунд на каждую и небольшая пауза между ними. Девочки большие и вкусные, других на симпозий не зовут. Гость окинул их взглядом и спросил:
- Мой маэстро готов, с кем первая мелодия?
Врач из терапии Лилия Александровна, подняла нежные пальчики с единственным колечком согласно правил, и сказала:
- Первый вальс со мной. Но за занавесочкой. - Вам ясно, о чём я? - такое мужику слегка за тридцать - орехи кедровые щелкать.
- Леди, вашу руку и мы с вами хоть куда.
Она подставилась и тут же ощутила то самое, ради чего придуманы симпозии - ради ЭТОГО!
Через сорок секунд она запыхтела, потом запела и закончила визгом, но шторка - это табу и она извергалась никем не виданная, разошедшаяся и естественная на все оставшиеся деньги. Так сладко и так больно и всего лишь за ритуал - это что? И когда всё кончилось, не отпустила:
- Побудь ещё чуточку. Ошалела-очумела.
И честно выполнила положенное для реинкарнации мужика. Ошалевшая и очумевшая - она лишилась табу светских норм и запретов и превратилась в уличную девочку, которая всё -всё такое видит и делает впервые. Поскольку за занавесочкой только и всего - её не видн, то голос юной шаловницы - это разнеслось на всё деревню. И поскольку новенькие не каждый день, то вокальные алитерации стали известны всем. Для себя она его приняла в полновесные члены симпозия. Примерно то же было и со вторым номером программы, врачом из хирургии, Инной Александровной. Она его тоже придержала и одарила многим изнутри, докторам такого не полагалось, а новенькому на полную катушку. Он чистый и настоящий, а доктора сие только изображают. Она долго не отлипала от него, впитывая и вкушая все-все до капельки радикалы от мужеского. По этой части она даже не кандидат, а самый полный доктор наук, он так и сказал:
- Иннка, ты уникум! - никогда прежде не виделись, а тут сразу - ИННКА!
С Леночкой обошлось без презентации, поскольку она уже парочку докторов приняла и на ней, самой молоденькой, оттягивались все. Потом была медсестра из хирургии и он в полной мере ощутил женские ресурсы, если их не тормозить. Верочка сразу признала его за своего и измывалась над запретами, которые накладываются манерами и правилами. - Это можно, а это низ-зя! - С ним можно всё, свой шар доверия она выкатила сразу:
- Потом я к тебе и ты меня в доску!
Дама из педиатрии сильно скромной не выглядела и отделанных по очереди поняла сразу: парень не промах и попусту с ним не стоит! Милой она была всегда и благодарное от мужчины:
- Томочка, ты прелесть! - приняла ещё в полном сознании. Эти прелести у неё имели особые формы и касаясь их, мужчины испытывали волшебство тонкого слияния и приятия. Поэтому любое общение с ней растягивали, как малые детки лакомство мороженым.
Дама из инфекционного слегка отличалась форматом и весом, но в остальном - самое то. И именно формат, матерщина и прочее от фельдшера приёмного отделения мужчинами симпозия принимались с добрым желанием, ну и оно им родное - неформат!
- Меня зовут Шура, - представилась она и легла рядышком, будто новобрачная задолго до первого свидания с фаллосом.
- Моё имя вы запомнили? - спросил он и она кивнула, шепнув охренительно и вкусно, за что её обожали и доктора и клиенты вместе с неизлечимыми:
- Ну, как тут забудешь, Лёшенька же! - и так вздохнула, что он тут же и воздал. Она выкатили очи и ритмику приезжего мужика приняла сразу.
- Шурочка, ты настоящая миссис Оргазм! - наградил он её в финале женской репризы. Образование у дамы, если мерить академическими мерками - не ниже кандидата наук.
К тому времени, как из-под него выбралась Шурочка, общество откомментировало эксплозии с ним и признала гостя щедрым и классным. И вынесло благодарность Леночке за такого гостя. Далее пошло уже рутинное и он в полной мере проникся аурой медиков, которая и ему по нраву. Девочки постарше тоже хороши, они слегка стесняются, но с Лёшиком сие ни к чему: он растележивает так, что ни на лице морщинок, ни складок на теле.
- Светка, а если так? - предлагал он позу и она в неё окуналась и потом ни за что оттуда. И кто он после этого?
Когда он покончил с измывательством на телом дамы с роскошным бюстом, она взглянула на него оценивающе, как бы решая вопрос покупки новых колготок, брать или нет? И предложила:
- Проведи рукой вот так: отсюда и сюда! - то есть от шеи и до бёдер и добавила: - только плотно, а не как первоклашка первоклассницу.
И он прошёлся по манкому телу сверху вниз. Лёша -парень большой и понятливый и повторять не надо и реакцию на себя чуял отменно: большая девочка хотела играть. Сильно и давно, но не с кем, а тут новенький. Она смотрит на него, а он на неё. Рука на том самом месте и ей нравится в этом понимание мужчины слабостей и нелепостей женского. Он знает, но терпит! И, чуя послания изнутри особым текстом, видит, что на шёлковой комбинации что-то проступает. И через пару мгновений видит:
- Я НЕ Б!
Она оценила его реакцию и продолжила:
- А теперь так же и назад!
Он повиновался, задержал руку на кончиках грудей и учуял, что ей и это нравится, а потом прочёл выступившее багряным петитом:
- Я Б! - и такое в очах уже бабушки, что не отозваться нельзя.
- Ну, Эммка, ну, сучонка, сейчас задам! - и задал. Она не умерла, но около того с нею было, поскольку ненасытность у неё - инстинкт первого рода. Потом уже остальные.
В целом премьера прошла успешно и на отдыхе он так и не избавился от видений, шелестения, шепотков и прочего антуража медицинского симпозия. Что-то подобное иные коллективы предпринимали, но сделать это действующим функционалом - только медики. И это было органичным для любого звена иерархии. Он ещё не запомнил кто есть кто, но и так видно, что сексуальная демократия здесь реальная.
Здесь не только смотрели друг друга и оценивали в интимном и эстетском плане, тут изначально стояли три камеры с постоянным включением и монитор для просмотра, большой экран для фильмов и концертов или сексуальных шоу. Всё это без лозунгов и призывов держало высокий уровень у всех гостей, ну и некую терпимость к чужим слабостям, когда кто-то слегка заносился и ему прощали, понимая причину такой аномалии. Рейтинг просмотров шёл постоянно и он заключался в числе включений тех или иных сюжетов. Рейтинги месячные, квартальные и так далее. Здесь играло роль только то, что зацепило всех. И внешне неброские звездочки иногда вытворяли такое, что записным красоткам и не снилось. Принести сюда можно что угодно, но отсюда ничего копировать и уносить нельзя, это приняли сообща и соблюдали легко. Поскольку состав следующего симпозия отличался от предыдущего, то сыгранных парочек и триад не было, как и естественной субъективности в оценках. Оценивали действия, проявления и прочее, тем самым личность играла роль доминирующую, а упаковка вторичную, оформляющую. Камеры давали вид дамы или мужчины в чистом виде сексуального напряжения и вся прелесть именно в этом - напряжении.
Какой-то умник припомнил шутку школьного возраста и на вопрос, чем измеряют напряжение в сети, отвечал точно по лекалу? - Напряжометром!
Самое интересное, так отвечали в запале и мужчины и женщины, если вообще способны соображать хоть что-то. Так что напряжометр - семечки. За время симпозия, а это двенадцать часов с положенными паузами и перерывами, можно и себя показать и других посмотреть. И за это ничегошеньки не будет нигде. Так или иначе, медицина - не металлургия или транспорт и погружение в личность здесь - рутина дня и всей жизни. Поэтому физиологические погружения шли естественно и даже с неким драйвом, мол вот я вам. И все до единой и единого в курсе, как происходит зачатие. И предупредительность - основа профессии.
- Это можно, а это - ни-з-з-з-я-яяя - написано крупными буквами в правилах для входящих в профессию. Девочки медучилища - вчерашние школьницы уже к новому году в курсе, как оно тут и что! В ВУЗах картина такого же формата, только поглубже основательнее. Именно поэтому Леночка, третий год в клинике и по жизни ещё комсомолка, в клинике уже понимающий и ценящий маэстро и по чистоте звучания на ней проверялись ветераны профессии. Она чуяла главное в ремесле женщины - не заглатывай страсть глубоко - может стошнить! Она глотнула, не утонула и дала оценить Лёшика другим, может и они не отравятся и не стошнит?
Были ли у неё особые симпатии к своим? - Были, но не особенные. Её питали мужеским, она вкушала, что-то принимала, с кем-то резвилась под душем, после чего пластом, но без последствий. И хорошо видела: неудачное замужество - это наказание за опрометчивость. Выйти удачно - это реально и оно не мешает романам на стороне. Вот были же счастливы многое умницы и она просто снимала мерки. Умница пластом, но аура, аура, так и шибает во все части сущностей! Три беременности не с тем и роман с женатиком на ней вроде орденов, а медалей толпы явных и тайных почитателей и считать не стоит - зашкаливает!
Все прекрасно понимали - тут изящные позы и разминочная технология симпозия, а свидание - это совсем другое. И эти свидание заранее не объявлялись, являясь спонтанно:
- А вот и я! - и в финале она сухим листом наземь, а он бездыханным рядом. На симпозии же - только любование и обожание, перемигивание глубинных сущностей идёт в подсознании и неожиданное от неё:
- А вот и я!
Или от него:
- Ну, наконец-то мы наедине!
Такие свидания, когда первое лицо из негласной номинации делает принцессой аутсайдера и есть высшее назначение симпозия. Ради такого можно терпеть хоть что, понимая чем-то внутри - оно будет! Случайных лиц в гильдии нет и рано или поздно звёзды сойдутся.
На следующий день Леночка принесла вести с сексуальных полей и в общих чертах просветила с его нынешним статусом. Теперь Леночка в его доме на свободном расписании, а Верочка и Лилия Александровна с датами согласно своего графика дежурств. Верочка получила обещанное "в доску" и осталась до утра, поскольку дрова сами в общественный транспорт не садятся и потом на третий этаж без лифта - никак и ни за что! Лилия Александровна тоже дама с затеями и ему пришлось изображать пьяненькую Марфу Петровну, которую в таком состоянии подруга бросить не может - мало ли что! Хриплая Марфа Петровна для телефонного обмана прошла с успехом и до утра Лилечка многое про себя узнала.
Она призналась, скольким медикам дала в рамках симпозиев, он уважительно её прижал, мол колись, и услышал:
- Ты у меня девяносто первый.
Так легко произнесла, будто про пятёрку по пению в школе и ему захотелось этот список сделать завершённым. Лилька чиста и непосредственная и прозрачность её звучание - это проверка сигнала по радио. Он дёргает струны, а она звучит! Дёргает всяко-разно, но звучит эталоном! И ей вот так звучать нравится самой. И он уточнил про ценителей-радетелей такого тела и души:
- Списочный состав мужиков и женщин один к одному или нет?
- Один мужчина на две женщины, это за счёт медсестёр. Ну и далее тоже не все поровну, в ЛОР отделении один мужчина и он там старший. Точно не скажу, но как-то на День Советской Армии собирали взносы на подарки плюс к профкомовским и вышло 105 подарков. Это только медики, слесаря и шофера - это сугубо профком.
- И за какой срок этот список?
- Пятый год миновал, осенью будет шесть лет, как я здесь.
- Полторы дюжины в год, у нас на комбинате у самой гулящей за жизнь столько не наберётся.
- У вас не то совершенно. Среди железа и станков сотня инженеров и пяток-другой женщин, ведь так? - он кивнул и она продолжила, - и я на них ни в одной женской клетке после всего, а с тобой - всё и сразу. У тебя там что - мёдом намазано?
- У кого-то пьянь и сласть, у меня ж другая масть.
К утру ей стало интересно про половинок, которые рыщут по свету в поисках.
- Вот возьми наш симпозий, здесь все привиты, никакой кори и коклюша и девочки красуются неглиже, а мальчики тоже не шибко одетые и мы видим - товар настоящий и ни животиков свисающих, ни фальши корсетов пустое прикрывающее. Но каждое уединение с подходом и уважением. И условная Маша Петрова не гребует Мишу Степанова после Нинки Стрешневой. И ведь друг с другом сколько раз уже разминались за шторкой и про половики в поиске - эта песня в самый раз.
- Ли, у вас другое! Не знаю, как его назвать, но ваш симпозий не про половинки.
- Однако я, циник и медик в одной юбке и дважды мамочка, надеюсь, как и первоклашка про принца и всё такое. Вот он придёт, может - это ты, милый Лёшик, а?
Он внимательно рассмотрел её измятые страстью прелести, убрал с очей спутанные волосы коснулся прелестных изгибов ушек и, стараясь не дышать исчадиями страждущего ада, ответил:
- Моя, моя и моя! Здесь и сейчас ни о ком и мыслей, ни к кому чаяния, никакой задержанной страсти, Ли, я не принц, но ему ты - через мой труп, ясно с этим? - такое признание дороже любовных трелей и она замерла в ожидании чего-то. Она уже его любила и чуяла всеми сутями, у женщин такое легко! И продолжил в ином, расслабленном духе: - В семидесятых было такое течение в драматургии, там одни символы и недомолвки в виде изречений века. Помню, попалась пьеса такая, называется "В ОЖИДАНИИ ГОДО" сидит такая тусовка, курит фимиам, наркоту и прочее, а встать и привести с улицы наложницу не в силах. Есть на что, есть чем, но лень. И все диалоги про то, что придёт Годо и всё устроит. Может его и нет, жанр такой был театрах Европы и про Годо, который придёт и всё рассосётся само собой. Твои мечты - тот же Годо. Он отдельно и может не прийти никогда. А со мной ты реальная и вся из себя. Мужики, которые до меня, это отметка памяти - до и после прихода Годо. Или твои сути пашут вовсю и извергают отравы, смущая и привлекая, или станешь одной из ожидающих Годо, так как?
- Отравой страсти полонить иль хмелем жарким охмурить иль то, что было в прошлых модах? - так ответила Ли.
- Тебе ясно, что я и кто. Рецепт такой: иль я задушен коварством хитрым, иль ты в соитьи в порошок!
Ничего подобного дамам не медикам и в голову не вставить. Но Ли - не городские хлопуши. А мужик, который не давит массой и гонором, но пестует и развращает - цель достойная приложения всех сущностей.
- До утра слегка вздремнём, утром перетрём приснившееся и по домам, - ответила она и попала в такой самум, что задумалась - туда ли попала? Но вынесла и он в пепел не истёр, а она не отравила. Утром он привёл её порядок, чтоб как она после чаёв Марфы Петровны. И припомнил детские стихи про мужика, который продавал корову. Ли была примерно в таком же статусе и он не уверен, что нужна именно такая корова. Если он у неё в рамках симпозия был в последней десятке, то она просто попала в текущий список и финты с её сущностями - это раздолье драматургу с перебором вариантов. Он же либо возьмёт Ли готовую и без планов реконструкции, либо пройдётся по симпозию полного формата, а там видно будет. После свидания оставалось столько всего и всякого, что она звонила и уточняла: так ли уразумела? И он чуял минутку женской свободы, когда за неосторожное слово - смерть. И пестовал душу тянущуюся, и натуру въющуюся вкруг мужеских сокровений.
Через пару месяцев такой свободы она решилась на радикальное для замужней дамы - родить от Лёшика, а сын и дочь от Серёжки - это ошибки молодости и ненасытного студенчества.
А что это такое, где репутация и прочие неглавные ценности в ходу?
Клиника в центре города была старинной тихонечко прирастала окрестностями парков, скверов и мелких складов и стала в два квартала по длинной оси и полтора по короткой. С несколькими подъездами и входами и числилось при ней свыше пяти сотен всяческих медиков и прислуги при них. Но всё это в ведении горздравотдела при муниципалитете. Однако лишнего люда там не было и как только срок службы достигал максимума на должности, его двигали выше и так, пока либо пенсия, либо чиновничество где-то при мэрии. Чистые медики - это не сторожа, бухгалтеры и плотники, а только имеющие диплом от училища или института. И иерархия сугубо медицинская, хоть при социализме, хоть при новом не пойми что. Иерархия за десятилетия перемен никуда не делась и старший всегда прав, даже если есть сомнения. Но и для этого есть уловка под названием консультации. А если она совсем безразмерная - то имя ему симпозиум. Это когда медики собираются после работы и за рюмкой чая или кофе, обсуждают принципы римских и индийских эскулапов о примате духовного в физиологии зачатия. Или чего-то другого, но в той же плоскости: первично слово или скальпель!
Так складывалось годами, что интимное в отношениях отделов клиники усиливалось и углублялось и от двух третей до трёх четвертей персонала так или иначе имели секс вне семьи и дома и оно пронизанное ароматами клиники, только сближало.
А раз так, то процесс надо организовать и возглавить. И практически все отделения клиники кроме мертвецкой свели в шесть структур: хирургия, педиатрия, онкология, общая терапия, инфекционное и стоматология. Все отделения живые и молодые, поэтому с ними работать по этой части легко. В зависимости от числа коек по отделениям норма представительности на сексуальном симпозии сложилась и в высшем органе было две дюжины делегатов и над ними как бы политбюро и там 6 человек, которые на рабочем месте всегда. То есть, захотелось фирменного - вот оно и кушайте на здоровье.
Для рядового состав медиков чёткая структура гарантировала вкушать не только из своего отделения, но и других тоже. И быть представленным там - это честь и удовольствие в одной посуде. Не желающих такого секса среди медиков не бывает, а женатики там и вовсе в большинстве, поскольку семейное достало вкрай. График дежурства в симпозии был не напряжённым и ни к чему особому не обязывал, даже в случае крайней привязанности одного из партнёров по сексу и прохладе в ответ. Обычно одна смена - это 10-12 человек и следующая выпадает через несколько недель. И персоналии обычно не совпадают, за этим следили и критики тут не было ни разу. Ну и круг любителей острого зашкаливал, поэтому работа шла без выходных, при общем числе около трёхсот любителей, уже через месяц общий баланс смещался на следующий цикл. И там уже иная жеребьёвка по именам и фамилиям, пристрастия учитывались всегда и чаяние удачи и внимания женщины не с тем мужчиной не повторялось. И круг вселенной становился шире, вмещая новые галактики личностей.
Уже через пару месяцев он освоился в кругу участников симпозия и дружил со всеми в равной мере и возраст со статусом при этом роли не играли. Так однажды и с ним сыграли шутку, когда он возрастную Эмму из терапии подогрел и отпустил, наблюдая цвета побежалости на её лице. Выразительном, отзывчивом и принадлежащем кому угодно, но не баушке с двумя внуками. Картина Репина: "ПРИПЛЫЛИ". Она уже хорошо освоилась с парнем, которому по барабану правила и играла в те игры, которых и в молоды годы не знала, а тут уже и профи.
- Тебе эта линия нравится? - спросила она, проведя женский овал у бёдер, он кивнул и она продолжила: - а эта линия? - и поднялась к груди и плечикам, охренительно вкусным: никто мимо них не проплывал безнаказанным, Лёшик тоже туда заглядывал, но не купался.
- Охренеть и не вернуться! - подтвердил он.
- А если провести вот так, - она указала на поверхность интимной формы от плечиков до чёрного проёма внизу. У кого-то он блистал матовой кожей, а у кого-то чернел хвоей неандертальца. У Эммочки второй вариант. Отравлена она вся, эта Эммочка из терапии-1, а окончания смертельных векторов и вовсе - безумная идея. Но Лёшик - мужчина настоящий и он провёл, как указано. Пока был в пути, осознал многое, чуя эту сумасшедшую всю-всю-всю! Провёл, остановился и на неё, что дальше или это розыгрыш? А она улыбается и ни слова. А на груди проявилась надпись:
- Я НЕ Б! - и она в экстазе женской мести, а он под ней и оттуда ни-ни-ни! Какими молекулами они извергалась - это к химикам-аналитикам. Но сие не конец, а середина сюжета:
- А теперь проведи там же и вверх.
Он провёл, понимая - продул и теперь под ней до конца симпозия!
Так оно и вышло, на той же груди выступила антитеза первому:
- Я Б!
И столько восторга на вдруг помолодевшем и поглупевшем личике девочки из шестого класса, что мужик упал на колени и молвил:
- Хоть что за такой шедевр!
Она вредничать не стала, но покаталась на нём порядком. Как к этому отнеслись другие участники симпозия? - Очень внимательно и уроки извлекли все. Дама давно за сорок, но в порядке полном и по шкале гибкости в мужеских руках очень даже в порядке, провела линию оболванивания мужиков техническим прогрессом ещё дальше и глубже: на одном спектре у неё под комбинашкой тело от груди и до пяточек, а на другом неандертальские джунгли. И кончики грудей - это эвересты и джомолунгмы, а между ними река Ганг. - Как нарисовано на глобусе, так и на её теле. Ясное дело, провериться, как оно на ощупь захотелось многим, ан нет, поворот от ворот!
Куда конь с копытом,, туда и рак с клешней!
Глядя на такое, ввели ограничения по касаниям и другие дамы, так что какое-то время - только смотреть, а там такое -ни к кино, ни в цирке не увидеть. Вроде бы и свойские, однако шлея или что, но запрет, иначе санкции. Дамы в возрасте ход набрали и молоденьким с ними никак, умеют и знают порядком и молоденьким красоткам оценки пониже и рейтинг не растёт, а у баушек и мамок только с положительным вектором. И на этом фоне его истории с Иришей, Леночкой и Лилелией, как он называл терапевта Истомину, шли без особой огласки и с ночевой частенько. Так ли развиваются другие симпатии симпозия, не знает никто, а здесь уже проявилась трёхфакторная модель мироустройства и три замужних дамы без колебаний отдавали страсть и симпатии парню из машиностроительного. Ничего общего и ни в чём, но тянет так, что мужей не замечают и их подвиги на стороне прощают. И для сохранения некого баланса в персонале симпозия он периодически набрасывался на кого-то со стороны и чаще дам за сорок и общество, занятое чуть не религиозным культом интимной страсти в его компании, упускало из внимания главных инсургентов - троицу. Троица никак не отмечалась на симпозиях и выпрыгивала из себя на свиданиях. Идеи насчёт очередных кандидатов розыгрыша на симпозии - это от троицы и они затеями превзошли самых мастеровитых драматургов современности. О классиках молчим - там банально и просто. С другой же стороны, они саму иерархию не нарушали и умницы лишь получали заслуженное. Ложное направление с Эммочкой из терапии, обрело статус и известность тому порукой. Он узнал про дела с меняющимися надписями и подарил своё. Две штуки и одна: "ЛЁНЬ, Я КТО?" и другая: "КТО ИЗ ВАС МИШАНЯ?". Мишаня - это её муж, а Лёня - это сам Измайлов. Она его обожала по-настоящему и он разделял страсть большой девочки, поскольку и девочка настоящая и страсть не придуманная, просто в своё время в такое играть было не с кем. Свидания с ней были на квартире подруги и та не удержалась от подглядушек, а потом и влюбилась в Лёшика. Невидная скромница и такая рисковая Эммочка - смесь взрывоопасная и кончилось тем, чем всегда: страстью втроём. А потом и вовсе вишенка на торте: скромница по имени Эля отыскала где-то в базе данных место работы Измайлова и заявилась к проходной встретить: а вот и я!
Тот сильно удивился, но у Эли свой план и она увела его на собственное свидание. Не с Эммочкой на пару, а сама! Такая решимость и находчивость его покорила и Эля получила искомое и желанное - свидания. Она ничем не рисковала и он имел единение до конца. Обыгранная в хлам и пепел, она пировала дома, а он уезжал к себе. В итоге такого беспредела в мазохизме в ней пробудилось угробленное в замужестве - женские циклы. Она радовалась и боялась выдать себя, поскольку этот парень девок в положении не бросает. Когда он заметил лишнее на животе, она улыбнулась:
- Ты моё спасение - я беременна.
Разве в таком положении женщину бросают? - Так и здесь, он был с ней до конца и уже с крепеньким пацанчиком она уехала к родителям.
Эмма узнала об этом в последнюю очередь и зареклась делить с подругами мужчин, страсти и прочее вкусное, а горести - да!
Однажды Лиля принесла подборку фотографий из студенчества, брак и детки туда попали полностью и она спросила у Лёшика:
- Кто я здесь? - он сию композицию разглядывать не стал, а усадил к себе на колени. Перед ними большое зеркало и там картина Гойя "Счастливая избранница".
- Как-то не сравнивается, правда? - в чужих объятиях сладко всегда и ей, очень симпатичной девочке такое привычно с первого класса, в шестом и седьмом ей уже носили портфель. А на втором курсе она, такая из себя задавака, держите меня десять человек, вышла замуж. Сначала вышла, потом забеременела, если что у читателя! - Ей говорили:
- Дура, куда ты лезешь, ещё годик-другой и найдётся такая же, а на тебе пелёнки, зачёты и прочее. И вот она смотрит на тогдашнюю дурочку и ждёт ответа. Она Вячика любила, правда, не как сейчас Лёшика, но и сейчас - не тогда. Вячик теперь заматерел и на должности главврача профилактория комбината кайфует, а она в клинике пашет. У него там собственный бордель и что жена с детками? Ли - так же хороша и на улице на неё оборачиваются часто. В клинике - дело другое - публика там сплошь и рядом недужная вкрай и под халатом немалые прелести ещё или уже не видят в упор. Так что свидания с Лёшиком - компенсация за замужние тернии, когда супружник торговал ею налево и направо. Об этом вслух нельзя, но оно было. И из этой ауры она легко порхнула в симпозий клиники. И вот она на коленях девяносто первого пассажира интимного экспресса пытается перезаключить контракт.
- Ты помнишь свою первую девственницу?
- Да, она жила в квартире над нами и за ней ухаживал один урод. Он сидит на подоконнике этажом выше и ждёт Оксаночку. А ей девочки сказали, что Антон её ждёт и она ко мне. Тихо и без шума: ширкнула по двери ключиком и ждёт. Я смотрю в глазок и в курсе, почему она к нам. Я девятом, а она в техникуме на четвёртом. Скоро диплом и она на выход и Антоше полный облом. Так она пару раз пряталась от него и кончилось тем, что сделала эту штуку со мной. Это не страсть и не интрига, но спектакль абсурда, где всё не логично. Кроме инстинкта у обоих - ничего в остатке. Да и осадок тоже сомнительный - мне скоро шестнадцать и я пацан хоть куда и она хорошенькая девочка, но и всё! - Просто страница бытия и её надо прочесть самому и ей тоже. И потом ещё не раз со мной, пока Антоша не переключился на другую. Дружбы у нас быть не могло, но вот такое особое знакомство осталось навсегда.
- Она красивая?
- Симпатичная, рыженькая и слегка полновата. Если из сегодняшнего дня, то на любителя, а тогда с доставкой на дом - в самый раз.
- Я не рыженькая, не полновата и сама пришла?
- Ты другая и на том всё.
- Да, другая - это точно!
- А экскурс в студенчество - к чему?
- До сих пор меня пользовали, оплачивали вредность и прочее, но сама ни разу и шагу не сделала. Даже детки - не я, а обстоятельства.
- Это следствие сексуального отравления или оно прошло?
- Верочка, операционная сестра из хирургии поведала, как ты сделал с ней игру и она выпала в осадок. Она в итоге пересмотрела прежнее своё и начала себя новую.
- Начала или зачала?
- Даже так, - улыбнулась она, подумала и ответила: - не то и не другое, если строго, но к зачатия поближе.
- Продолжай про Верочку, со стороны про себя так интересно.
- Если бы не в осадок, не дошло бы?
- Да.
- Но ты не Вера.
- Да, теперь я Ли. Ты хочешь сделать меня счастливой до дней последних донца, а?
- Каким образом?
- Я беременна, ты рядом и того достаточно.
- А Вячик?
- Он своё сделал: я поумнела и снова влюбилась. Но в настоящего мужика.
- Ли, ты мне нравишься сильно и сделать тебя мамкой моих деток несложно. А куда тех, которые от Вячика?
- Они так с ним и останутся. А с тобой у меня отдельно.
- С Вячиком с понедельника до пятницы, а потом "СТРАСТИ ОТ МАТВЕЯ" со мной? - он смотрел на женщину и видел реакцию на свою речь. Это была чистой воды страсть по желанному и не реальному. Она из девичьей легко перетекает в женскую и замирает в ней в ожидании Годо. Что-то похожее он видел в молодой женщине и вдруг почувствовал себя причастным к вечной проблеме спасения душ. Не плоти которая горит и пылает где угодно: лишь бы еда и секс, а души беззащитной и прекрасной. В ней корысти, ни чего-то иного с тем же вектором устремлений, а рутинного покоя души и раскрытого сердца. Пользователей тела уже легион, а устремления так же чисты, как у младенца.
- Ходишь на симпозии, даёшь всем, но в душе - ДЕВА МАРИЯ?
- Я в чём-то отличаюсь от других? - Двуязычие, кривомысление и смиренная дева в объятиях пастыря имеет вся прелести мира. Разве у нас не так?
- Изо всего мироздания выбрала сектор и там ты царица небес? - она чуточку прильнула к нему, почуяла ответное и, не открывая очей, счастливых и отравленных одновременно, молвила:
- Я понимаю, что влипла, но теперь хочу ребёнка от Лёшика! Я буду страдать, если этого не будет. Я в нынешних обстоятельствах не вынесу развод - эти детки мне, знаешь, как достались?! При таких его делах в профилактории он кого-то обрюхатит примерно и корыстно и уйдёт к молодухе.
- Главврач и обрюхатит молодуху? - Ты шутишь?
- Ты не знаешь его! Он способен на что угодно и ему всё сходит. Сейчас ему развод смертелен и он меня не отпустит. Но так будет не очень долго. Я терпела дольше.
- Я кто?
- Муж, - Зевес и всё такое. И с нами вечность!
- И чья фамилия у ребёнка? - В метрике про любовь не спрашивают, а пишут, кто папа и мама. Мама с одной фамилией, а папа с другой. Ежели придётся делить наследство или что-то ещё, как быть в этом случае.
- То есть, семя твоё будет, ежели и папино имя с нашим отпрыском?
- Или семени нет.
- Хорошо, я узнаю, как это соорудить и скажу.
И решимость, с которой она любила нового мужа, Лёшика покоряла. Такой была Пенелопа, супруга гулящего мужа. Вячик гуляка и он тоже не ангел, но Ли любит - он это чуял всеми фибрами мужика. Через неделю она позвонила:
- Лёшик, выход есть и он надёжный. Подробности при встрече, там много чего, но так оно и будет.
КОВЧЕГ ЖЕЛАНИЙ
Секс у людей и животных был тем, что объединяло и разделяло эти ветки жизни на Земле. У животных - инстинкт и продолжение рода, у человека - это ещё и целая вселенная всего и всякого. Секс помимо семьи жил повсеместно помимо религий и культов, цивилизованные же анклавы выводили его из объектов критики, даже особое направление придумав во всех видах изящного. В медицинском анклаве города Зареченска обитали вполне себе просвещённые и продвинутые мужи и дамы и они решили процесс возглавить и организовать. День Шахтёра и Металлурга есть давно, как и рыбака с учителем, а вот с тезоименитством медиков никто не спешил.
- А мы что - рыжие? - как-то вразброс и недружно после принятого внутрь вопрошали самые трезвые и устойчивые. Дело после очередного Дня Победы над кем-то и когда-то в неясных веках.
- И без наших лекарей той победы - им ни за что! И стали думать, как сию неправедность устранить.
В рамках отделений и объединённых палат вместо громкого пития с беспорядочными связями устроить нечто вкусное и публичное в одной посуде. Посовещались, обсудили на объединённом профкоме и решили: этому делу в клинике быть. Профком - штука выборная и сменяемая и как бы послезавтра за вчерашнее решение ты не отвечаешь: народ решил, а мы исполняем! Помещение нашлось, обустраивали все вместе и после занавесочек, шторок, диванчиков и кушеток и устроили пробный прокат: кто занавески и кушетки сооружал, тот и первый парень на деревне. Прямо-таки с первыми девицами и на ходовые испытания. Понравилось всем, зрителям тоже и на следующий раз сие уже именовали симпозием по сексуальным делам, а там от теории до практики, сами знаете, рядышком. Быстро определились с формой одежды дискуссантам, продолжительностью прений и сольных партий, задающих новые темы и углы зрения на проблему. Ну и само собой вышло, что от рутинных зрителей тут дискомфорт и выступать надо всем, а на лавочке посидеть - это в парке культуры и отдыха. Так же легко определились с квалификацией дискуссантов и оценкой идей со стороны, то есть, ввели роль арбитра из самых-самых. И они меняются каждый симпозий, чтобы потом не было разговоров про субъективность. За простое участие начисляется один балл, выступление с идеей за занавесочкой - два балла, а реприза с сюжетом, как в старом кино, уже пять баллов. В течение года рейтинги суммируются и лидеры получают двухдневную путёвку в профилакторий в курортной зоне за городом. И всё за счёт профсоюза! Сумма небольшая, а значимость - ого-го!
Приехавшей по распределению Лиечке с мужем и маленькими детками местное общество и сексуальный симпозий пришлись по душе сразу же, поскольку его непосредственным и простым устройством снималось многое из личного, что у врачей именуется комплексами. Виртуально она с мужчинами грешила задолго до замужества с Вячиком и он с неё лишь снял ограничитель. Он и не соблазнял, а лишь спросил:
- Ты ведь хочешь этого, а? - и она ответили заветно-запретное:
- Да, Славка, да!
- Такая шикарная девочка и мается от стражды, я тоже маюсь, давай вдвоём!
А у самого руки, где надо, а губочки уже полонили все чувственные зоны и свидание началось в студенческой общаге, когда подпитое общество перемешалось, выключило свет и началась то самое, о чём виртуально Лиечка лишь мечтала и вот оно в реалиях. Мужчиной Славка был умелым и никаких неудобств она не испытала. И когда на третьем семестре забеременела, то была и замужем, и охренительно вкусной и способной. Мама с папой были рядом и она сына с дочкой носила легко и без осложнений. И когда распределились в этот город, поняли, что птица счастия с ними: ему выпало правление в громадном профилактории, а ей классные коллеги в терапии городской клиники. И симпозий - одно из прелестей виртуальной мечты в реалиях. Раз-другой в месяц она надевала ритуальные одежды и становилась кем-то из давних времён, когда Исида с Осирисом и Гестия с Венерой были так же естественны, как ныне ТВ и интернет. И репутация собственная стала её личным созданием. В судьбу и законы больших чисел она верила и просто готовилась не проворонить свой шанс. Рано или поздно он явится и она оседлает птицу счастия. Что она так или иначе связано с сексом - это не обсуждается. И когда Леночка из терапии-1 восторженно сообщила про парня из комбината, сердце ёкнуло и шепнуло:
- Ли, это твой шанс! - она с этой сущностью внутри себя дружила, с другими сутями тоже и уже знала, что среди медиков такие птицы не обитают, а он та самая - залётная. За эти годы залётных было несколько, но на них ни сути, ни сердце не шелохнулось. Она их попробовала соитием и отпустила без сожаления. И именно Лилия Александровна из терапии-2 рекомендовала Леночке показать свой улов:
- Приводи, и тебе плюс к рейтингу, и нам полюбоваться новеньким. Всё же залётные к нам редко.
Прибрать чужое к рукам - это нормальный и естественный ход в деликатностях для самодостаточной женщины. К этому сроку - пятерик замужества, она с помощью мужнего цинизма и профессиональной прохладе ко всему этому стала актрисой редкого жанра - чуять мужчину и вопить о том с музыкальными итерациями. Дальше всё шло по сюжету, где она даже сомнений себе не оставляла, но гребла и гребла вкусное и питательное. И философия симпозия как раз к месту: приваживай и приучай публично, но терзай и наслаждайся наедине, для того и есть свидания.
Новость от роскошной блондинки, которая замужем за боссом комбинатовского профилактория, Лёше понравилась, как и то, что в этом сценарии он только папа и на том всё! Вообще-то строй физиологии и темперамента у неё особой глубиной не отличался, лишь что чую, о том и пою. В отношении таких тонкостей в ней с поры студенчества мало что переменилось, разве что утончилось и одновременно окрепло. Если вопила, то так оно и шло до конца свидания. Такая логика и глубина чувствования организма. Остальное - эстетика украшательства и тут она особо себя не утруждала - как вышло, так пусть и выглядит! Ну и Лёшик - это птица особенная и с ним никаких запретов и препон: изнахратит ежели, так он же этого хотел и вот вам, сэр, получите и распишитесь!.
Она приняла меры, убрала из себя патентованные примочки и забеременела с первого настоящего свидания. Потом для чистоты опыта никого не подпускала и близко и через месяц объявила:
- Лёха, у нас будет ребёнок!
- Милая негодница, повтори!
- Лёха, я беременна и надеюсь-таки выносить наш плод!
- Не расслышал, что ты там бормочешь, - измывался он, а она впадала в невиданный экстаз и повторяла: - я была такая дура, боялась твоей силы, теперь же - бери меня голыми руками!
Он брал, она отдавала и так до самого утра. На следующем свидании он выложил ключик от квартиры с брелоком и фишкой с адресом:
- Как тебе соседство? - она ещё не готова ни к чему, а тут задача по географии города, и он пояснил: - это в вашем доме на том же этаже, подъезд смежный с вашим.
И только тут она сообразила, что этот мужик на неё тоже завал и такие заходы - это мужеское сумасшествие. Смежной с ними была роскошная трёшка, которую настоящие хозяева постоянно сдавали, таких с периодически пустующими квадратами в доме есть несколько и про них в ней ни капельки не шелохнулось. Лёшик не просто пользовал женские прелести, но и готовил ей особую судьбу, это в женщине проявилось моментально.
- И ты, зверь ненаглядный, молчал!? - она выдохнула и набросилась стервой, сукой и кем угодно, кто попался под руку. Потом, освоившись и поостывши, рассмотрели все варианты компоновки квартиры с двумя входами. - Один из третьего подъезда, другой из четвёртого. Пока решили этой тайны не выдавать, а искупаться в обстоятельствах. Но пришло время и забота мужа и отца о растущем плоде перевесила и дверь между комнатами прорубили.
Неясности взял на себя Лёшик и он объявил деткам от Вячика:
- Ваша мама беременна, мне она прекрасная Василиса и нефиг болтаться и шуметь попусту. Димка, как уроки? - это Димке от Вячика новость охренеть какая и он вылупился на мужика. Но не здесь и не с ним, а мужик нажимает: - Крестики-нолики тоже уроки, ну-ка давай тетрадку по письму! - Ирочка ещё в садик ходит и ей не надо отчитываться, но насчёт беременности она в курсе: в садике таких разговоров не один, так что не шуметь и не играть в прятки дома - это уже известно. Папа Вячик приходит поздно и такая лафа деткам привычна, но с Лёшиком ей конец. Когда мама в половине дома Лёшика, к ней не подходить, она занята! Так что стучать и всё такое! Ряд других мелочей обстановку прояснили, как и то, что дядя Лёша - мужик понятливый и он их мамочку любит, потому и заботится. Насчёт заботы до Ириши дошло сразу и она просто увела брата в детскую комнату. Мамочка последнее время изменилась и беременность - это и есть причина. А Лёшик ей кто? - Сестра уже дотумкала, но брату такое объяснять не стала - поумнеет поймёт.
Новые обстоятельства мамочку деток от Вячика сильно успокоили и такая забота к будущему плоду сохранили силы для забот деткам Вячика. Новая свобода будоражила кровь и она не однажды уходила в постель Лёшика, отринув претензии законного. Лёшик принимал заботливо и до утра у милочки только прекрасные сны.
Какие?
Желанные!
Теперь свиданничали по особому графику и она в полной мере ощутила прелести любящей и любимой. Не муж Лёшик стал дороже законного с его детками. Она вынашивала, а он обожал и уважал зачатое и оно шло прямым текстом от него к чадушке, по тому, как оно себя являло - это девочка. Пришла пора рожать и она из приёмной втихую общалась с любимым и говорили в трубку:
- Вот уже сейчас, скоро, скоро!
Родилась девочка и даже кроха ещё в мамкиной плёнке, но царица небес уже. Кандидатский стаж у него закончился и теперь Лёша полноценный член высшей гильдии Конклава Интимного Мастерства (КИМ). Ему вручили значок, который из бывшего ВЛКСМ с современной накладкой внизу - КИМ. И его тут же определили в высшую лигу, а это список из 6 членов. Все медики, а он единственный со стороны, как бы легионер. Но какой! Для обычных девочек симпозия песни с ним шли по удвоенной шкале и теперь ясно, что за птица залетела в медицинский курятник!
Буквально следом за рождением долгожданной красотки забеременели четверо молодых дам и этот знак придал весу высшего и интимного в остальном бытие членов симпозия. Они поняли, что даже обычное общение и возлежание с ним - средство от женских хлябей и недугов: полежать, похныкать, поделиться и с его действием или просто реакцией - мол всё пройдёт, всё и проходило. Вроде бы и свободный мужик Лёшик, но мамкой дочурке Ли и он компенсировал недостачу по части женскости в симпозии такого в те самые ночки, когда спать с ним, а не Вячиком, что она выпадала в осадок и мамкину грудь сладчайшей дочурке приставлял он и смотрел картину маслом: дочка алкает, мамка спит, а он обожает мамку. Круговорот жизни в природе. В его спальне устроена камера, она включается автоматически от шумов и движений и потом мамочка с восторгом и упоением любовалась собой, способной на такое.
- Это, что ль, я? - спрашивала она, глядя на самое непотребное.
- А кто ж, милочка, способен на такое после кормёжки, а?
- Вячик говорил, что я записная стерва, если подпоить. Но тут и не стерва даже, а кто?
- У эллинцев есть два этапа богов: первый, когда они ещё дикие и папу-маму не различают и плодятся под любым кустом и от любого фаллоса. А второй, уже Зевесовый, и там они с первыми приличиями и дочки от папы не беременеют. У тебя в этих кадрах явно первый этап.
- Да, - согласилась совсем кроткая и смирная, разглядывая свежие порезы и укусы на мужней шее и груди. Чуточку в сторону и жизненная артерия зажата и тогда пары минут достаточно, чтобы её Осирис стал тенью. На ней тоже всего любовного хватает и там и тут. А некоторые позы, где он нахваливал её и провоцировал на непотребное, нормальная девочка совершить не могла, только извращенка из цирка.
Но она это сделала, а он отметился так, что и за ней не задержалось. Это ночью кромешной и жуткой, а утром - она Тея и Ирида, а он послушник в тибетском храме.
И внимание дочурке в первую очередь. Пить мамкину грудь - зрелище папочке истинному и мамочке любящей. Потом, ясли, садик и школа. Она сразу пошла во второй класс, поскольку по первому делать нечего и сидеть на крестиках-ноликах - это что? В музыкалку и на плавание её определили сразу, так что времени болтать с подружками на скамейке ей некогда.
Ну и он ей внушал про принцессу, которая в обносках - не моги, не причёсанная из комнаты не выходи! Ну и принцесса от папочки сидит прочно, так что достаточно взгляда и одобрение от укоризны она различает хорошо, ну укоров и разносов, как деткам от Вячика, она не слыхивала никогда! Стремление всё делать правильно и как следует папиными стараниями прилипло прочно и вскоре оно проявилось в разминочном зале, который с ними использовали гимнастки, как классические, их поменьше и подтанцовка, их побольше. Уже на втором году плавания Шурочка отметила, что рояль в зале звучит неправильно и вообще он не звучит. Так она подчеркнула гимнасткам из подтанцовки. Те покрутили кое-что у виска и на пловчиху ноль внимания. А она девочка гордая, поговорила с папой и тот дал совет. Она с папиной запиской о содействии пошла к завучу музыкалки и тот обещал сие безобразие устранить. Настройщик пришёл вскоре и рояль зазвучал. Дома у них пианино и поупражняться на рояле, кто ж откажется, тем более - это всё это она и устроила, так что Шурочка Измайлова имеет право. Иногда время её репетиций совпадало с тренировками гимнасток и она до прихода тапёрши громко копировала тренера:
- Раз-два-три, раз-два-три! - Ножку тяните, Иванова - в буфет после занятий, Петрова, тянешь не ту ножку!
Девочки балдеют под классную музыку из телевизора и тапёршу с нудными нотами встречают прохладно. А сама тренерша, девочка из физкультурного техникума, балдеет вместе с девочками и умело переходит к трудным элементам уже с тапёршей. Она не выводящий тренер, на ней только техника движений и ритмика. И по мере перехода Измайловой из одного класса музыкалки в другой гимнастки познавали и другие ритмы, иногда Бетховена или Брамса. Там шутки про Петрову и Анохину в буфете были в самый раз: и звучали необидно, и классика в живом виде. Ну и рояль теперь стоял у настройщика на балансе, поэтому звучал правильно. К тому же на рояле слегка другая техника и сам звук и юная пловчиха пользовалась этим на полную, поскольку вся фортепианная классика в музыкалке шла на рояле. Девочки гимнастки тоже себе на уме и периодически подкидывали Шурочке ноты чего-то модного и надо бы проверить: идёт с роялем или нет? А поплавать под музыку - это тоже как бы гимнастика и круги, которых не счесть, не так занудливы. И считать их не надо: каждая композиция - три минуты. И зная свою норму, считаешь только композиции, а они с паузами и там не перепутать. Файл одной пачки - 45 минут и это почти вся разминка. Техника и прочие дела - это в зале перед зеркалом и каждый гребок - вот он. То же с кульбитами переворота у стенки. И обязательный душ до и после тренировки - это в спорте высшая каста и такого нигде больше!
Учиться Александре Алексеевне было интересно и три вида шли с переменным успехом до пятого класса, а потом попалась книжка про Менделеева и его волшебную таблицу. И плавать ей теперь три раза в неделю вместо четырёх, остальное: музыкалка и прочие уроки. Плавание вид не травматичный и она, выполняя норму по нагрузке для крепких физкультурников, так и оставалась смачной неженкой, поэтому обходилась растяжениями на разминках. Разминка у пловчих - это резина на плечи и кисти, гантели на руки и ноги и качание маятника на стенке. Вот тут-то оно и началось!
У парней это дело случалось часто и почти у каждого, так что симпатичную Шурочку помассировать - очередь желающих. Других девочек тоже массировали, но такой охоты, как к Шурочке - ни к кому. Вот тут-то она в полной мере ощутили могущество искусства очарования. Мамочка по этой части профи высокого ранга и дочка усвоила мамины азы, а потом - всё сама. В самый разгар мечтаний о принцах на коне и с короной на голове она примерилась к одному из массажистов, прикинула всё-всё и дала себя уговорить. Старшие девочки это прошли давно и рекомендовали никого не выделять. Так она и сделала и репутации умнички, которая ещё и в музыкалку ходит - это что-то! И благополучно миновала соблазны других, которые имели несчастие в кого-то влюбиться. А она по окончании школы имела первый разряд и призы на разных чемпионатах. Ну и олимпиады по химии - это с большим удовольствием. Там и публика другая и она спортивная от остальных умников и умниц отличалась сильно. И только теперь сообразила про папу, который настоял на спорте, что она и пальчики собьёт и фигуру испортит. И как-то она выдала папочке, набравшись смелости:
- Пап, а пап, вот теперь я понимаю, почему ты настоял на плавании: только захожу в класс и на меня зенки все. А ведь у нас есть парочка искусниц и на них ничего не от фирмы. Ты эти дела имел в виду, когда плавание не имело альтернатив?
- Знаешь, мне тоже эта альтернатива пришла ещё в школе. И быть сильным отличником - не то что хиловатым пацанишкой. Девочке это в довесок, а парню - основная пища. Не дал сдачи и промолчал - жди понижения во всём.
Поскольку любовь у них взаимная, то полувзгляда достаточно. И это взаимное. Знала бы мамочка, но она не знала и это прибавляло вистов дочурке.
Вопрос, куда идти - не стоял и на химию она попала сразу же. У неё был выбор - какое направление выбрать и она остановилась на молекулярке, молекулярной химии и технологиях. Училась и тут легко, гены родителей тому располагали. С остальным тоже шло успешно и однажды она, такая любопытная и дотошная, копалась в архивных файлах домашнего компьютера и наткнулась на ссылки куда-то в интернете. Сунулась туда, а там требуют код доступа. Вообще-то он нужен везде и она не удивилась. Но любопытство женщины своё сыграло и она таки этот код отыскала.
Лучше бы этот номер не прошёл, увы...
Оказалось, что у её родимого и любимого папочки есть ещё детки и их не двое-трое, а то ли шесть, то ли сэм-восэм, чуть не от восточных махараджей, вот так-то. И они в возрасте от 14 до 24 годочков. Кого-то зачал за шесть лет до встречи с мамочкой и потом штамповал через годик-другой и она в списке была третьей. Последний сын Гарик, ему четырнадцать.
Узнав это, она призадумалась. Вообще-то родной папочка - не тот мужчина, что отец двух старших от мамочки, которые от институтской страсти с юной, но уже роскошной Лилечкой, ясное дело, в таких же страстях, если не сильнее. Она институтские фото смотрела с удовольствием и удовлетворением от такой мамочки, которая кого попало родить не могла! Не могла и всё тут! Что-то внутреннее останавливало она отказывала всем подряд, кто видел ней большее, чем физиология. Она быстро повзрослела и стала роскошницей уже во второй беременности. Потому в родители сразу и одним чадом не насытились и потом папочка охотился на сговорчивых девочек на стороне, а мамочка приходила в себя и тоже слегка поехала. Любовное опьянение стало таким силь ным, что в 25 лет чувствовала чуть не шестнадцатилетней и иногда общественном транспорте поддавалась мужеским наездам и не отваживала моментально, впитывая недоусвоенное, но ставшее желанным. Ясное дело, дочь и усвоила с кровью и генами, и отметила в поведении мамочки сугубо женское, которого ей не догнать, не догнать и всё тут!
Может когда-то - да, но не теперь.
Папа Лёшик другой и с ним можно обо всём. Два папочки её не смущали и она понимала, почему мама полюбила по-настоящему и зачала Шурочку. С её первым мужем такую дочку не придумать и не зачать. Это Шурочка знала с рождения и потом осознавала всю жизнь. И она решила, что с папой Лёшиком сомнениями поделиться можно, а с мамой нельзя. Она отловила его после работы и показала файлы с компроматом. Он улыбнулся и сказал:
- Не думал, что ты поумнеешь так быстро и докопаешься до такого, что сверху не лежит. Теперь ты большая девочка и про аистов тебе не надо.
Это не курортные романы и не месть противникам. Они - сугубо индивидуальные проекты и там Шекспиру и Софоклу порыться - самое то! Все до единой тогда были несвободны и как и твоя мамочка хотели ребёнка от бога. Удачно вышло только с твоей мамочкой и она сделала выбор: ребёнок от меня и муж об этом знает. Законный муж на такое согласился и вышло то, что есть сейчас. Мы с твоей мамочкой уже двадцатник разменяли и ничто нас не берёт. Я муж, а она Пенелопа! Вот и дочка вышла ого-го какая.
- Я уже большая, но тебе дочка? - он прошёлся по ней взглядом, ласкающе-одобряющим и ответил:
- Вот такая, любящая и любимая - ты единственная.
- Но те, другие, и их детсадовская группа, они братья и сёстры?
- Роднее некуда!
- То есть, я могу с ними дружить и мама особо не возражает?
- Мама - другое и об этом - с ней и сама. Ты теперь девочка большая и за мамочку прятаться не нужно - сама.
- Тогда - они просто мои знакомые?
- Да, - сказал папа, - твои!
- Твои доченьки, но мои знакомые?
- Не особо погружаясь во всё минувшее и сравнивая твою мамочку и их - разные ойкумены, совершенно. Меня туда занесло, я отметился и на том всё. С твоей же мамочкой иначе с самого начала и она, слегка сумасшедшая от любви, отравила и меня. И про других - только памятные даты и сувениры к ним, а с мамочкой несравненной Александры - семья в самом развёрнутом виде.
- Пап, ты сказал, будто объяснился в любви, я всё поняла правильно?
- Разумеется, любовь с твоей мамочкой - моя главная ценность.
И новая страница жизни началась со списка родни по папе Лёшику. В ходе длительного и занимательного процесса подвернулась новая интрига и она ей отдалась, полагаясь на везение:
- Повезло.
И она объявила мамочке:
- Мам, я дала профессору, он оказался таким соблазнителем, что не устояла!
- Которому: Вайнштейну или Веригину?
Мамочка в курсе, что Веригин из молодых да ранних и копытом бьёт ого-го как, а Вайнштейн и мордой в фамилию и по остальной части не выше публикации в Известиях РАН. Наука у них новая и про манеры там не заморачиваются, не то, что в медицине. И дочка возмутилась:
- Ты меня за кого принимаешь, чтобы я, такая из себя, и с неправедным - ни-ни-ни!
- И теперь что?
- Абсолютно ни-че-го!
- Просто так?
- А что? - Он уже троих девиц сменил, с которыми якобы под венец. А мне просто интересно, что он из себя, может там кроме уравнений и заседаний кафедры - полный абзац?
- Абзац или продолжение следует?
- Ни то, ни другое, как говорится в вашенской медицине - атака семени случилась, но итога не видно.
- Типа менопаузы?
- Примерно.
- И теперь как с его лекциями: ходишь, пишешь или как?
- Учебников пока об этом нет, так что придётся ходить.
- Он не наш папа и больше ему не светит? - догадалась мама гениальной дочурки.
- Где-то так, - ответила дочурка, полная мыслей, как собрать родню, чтобы оно сильно не топорщилось. А мамочка и сейчас любили папочку Шурочки и находила его чёрточки в манерах и характере дочурки. И её первое свидание не выветривалось и не покрывалось шелухой рутины.
А гениальная дочурка решала главный вопрос жизни - дружить с роднёй или оставить типа семейной тайны. Папа им дарил что-то на день рождения и на том всё. Никаких визитов, семейных вечеров и прочее. Мамочки общих деток не особо его затрудняли просьбами по житейскими делам, жили в пределах центральных районов и про существования таких же семей не подозревали. Она поставила себя на место условной дамы в ожидании божьей милости и проиграла с самого начала: от знакомства до свидания, зачатия и так далее и как-то в чуждую роль не вписывалась, поскольку папочку знала и любила и потому, зачавши от него, вот так отпустить - это что?
Мамочка не отпустила! А Александра Алексеевна и подавно: мир без папочки - ничто!
В итоге выходила банальная вещь - эти дамы папочку не любили, но хотели приятного мужика в объятия и след во чреве от него.
И всё!
И в ней вспыхнуло невиданное к маме. Она нашла её на кухне, оторвала от мясорубки и фарша и выпалила: