Я иду по улице, и мне хочется плакать. Я не знаю, почему. Нет, не так уж я его и любила. Нет, совсем, пожалуй, не любила. Просто грустно и лень вытереть слезы. Что это на меня нашло, мне еще не было так плохо? На улицах много людей, и все они куда-то спешат. На работу? в школу? еще куда-то? Да, наверное. Да мне-то, собственно, что с того, что они куда-то спешат? Мне совершенно безразлично, что будет с ними сегодня, что завтра и что потом. Сегодня я не попала в автобус без очереди, а раньше у меня это получалось. Какой смысл всего этого? Я снова пытаюсь пролезть без очереди, и снова у меня это не получается. Да какая им разница, пройду я первой или последней? Нет, им это важно, они живут этим. А я - нет. Я где-то читала, что так и надо - просто плевать на все и идти дальше. Я стараюсь делать так, но ведь не всегда получается. Вот, например, сегодня он прошел мимо под руку с какой-то мочалкой. Ну, разве можно не обратить на это внимание? Да еще когда эта сомнительного вида девица глупо вешается ему на шею и что-то шепчет на ухо, хитро смотря в мою сторону? Вот и я о том же. Я подошла и спросила, в чем дело.
-Да ничего, собственно, такого. Просто.
-А если без "собственно" и с менее заумным лицом?
-Познакомься, это Лиза.
-Лиза.
Боже, какое глупое имя. Нет, не само имя глупое, а глупо оно смотрится на ней. Так же, как сочетается дорогое вечернее платье от Кардена с грязными и потоптанными кроссовками. Хотя, сейчас на подиуме и не такое показывают. Но в данный момент мы не на подиуме, да и она на супермодель никак не тянет. Мочалка, я же сразу сказала. Про себя пока что.
-Лизонька, а ты как себе это представляешь?
-А? - Противный приторно-сладкий голос. Где-то я уже такой слышала. Да, кажется, у какой-то ведущей по телевизору. А, может, по радио. Да, набирают же людей с такими голосами работать на радио...
-Так ты еще и глухая вдобавок ко всему?
-Настя, чего ты к ней пристала?
-А чего она к тебе пристала?
-А, может, это я к ней сам пристал. Такого не допускаешь?
-Тогда почему ты к ней пристал?
-Хочу я так.
-Да, он так хочет. Пошла отсюда на ... - И взрыв дикого хохота. Нет, кроме нее никто больше не смеется. Странно, что тут смешного? Может, впервые в жизни что-то не то сказала?
-Ты, наверное, имела в виду "доброе утро"?
-Нет, что слышала. Повторить?
-Повторять таблицу умножения будешь, а мне если еще что-то подобное скажешь, то тебе мало не покажется. Я ясно выразилась?
-Настя, Настя, давай мы с тобой потом поговорим. Я тебе все объясню. Идет?
-А я что уже полчаса здесь делаю, по-твоему? Только вот слушать мне нечего. Умного от тебя ничего не дождешься, к сожалению. Глаза у меня, что ли закрыты были? Вот странно. - Я больше не стала слушать их глупых и таких ненужных слов, и потому ушла. Честно говоря, я совсем не переживала тогда. Да и из-за чего переживать? Одним больше, одним меньше, ну не все ли равно? Вот только я совсем ничего не поняла из того, о чем говорилось на лекции.
-Слушай, ты почему такая странная? -Это моя лучшая подруга меня спрашивает. Почему я называю ее моей лучшей подругой?
-А что значит странная в твоем понимании?
-Ну... Не такая, как всегда.
-А я должна быть всегда одинаковой?
-Нет, но просто ты сегодня слишком уж другая.
-Да? А что, сильно заметно?
-Да есть немного.
-Ну ты же и так все слышала. Я поссорилась. Навсегда.
-Из-за этой...
-Из-за этой.
-Да с ней же весь институт гуляет. Чего из-за нее-то так расстраиваться?
-А ты думаешь, я расстроилась?
-Вижу.
-Я наоборот рада. Он сегодня попадет под машину. А мне что? Мне все равно.
-Ты с ума сошла? О чем ты?
Сама не знаю, что на меня нашло. Эти слова просто вылетели, даже не побывав в моей голове. В точности своих слов я была уверена. Просто уже несколько раз мои предсказания оправдывались.
-Слушай, я сама не знаю, что это было. Неужели так и будет?
-Не знаю, подруга, я сама тебя боюсь.
-Да ладно тебе. - Что тут говорить, я сама себя боюсь в последнее время. Ну, и что же мне теперь делать? А вдруг и правда случится с ним что? Да я же себе этого вовек не прощу. Я оглянулась назад - он сидел там, где и всегда, она рядом с ним. Я решила во что бы то ни стало предотвратить мое предсказание. Вот только как? Ладно, придется не отпускать его от себя.
После лекции я, конечно же, пошла вслед за ним. Они были так увлечены разговором (интересно, о чем это можно с ней разговаривать?), что даже не заметили, что я иду за ними. Потом Антон (ну, это его так звали) оглянулся и увидел меня. Вот интересно, как это он мог сделать вид, что меня не заметил? Мне тогда было не до обид, я почему-то вбила себе в голову, что с ним сегодня обязательно что-то случится, и что виновата в этом буду я. Да я бы никогда в жизни за ним вот так не пошла бы, а тут! Я шла за ними до самого первого этажа. Тогда эта Лиза тоже обернулась назад и тоже на меня посмотрела. Какой глупый все-таки у нее взгляд.
-А что это ты за нами идешь?
-Я не за вами иду, а за ним, очень ты мне нужна.
-Я, по-моему, ясно дала тебе понять, что тебе уже нечего здесь ловить.
Я долго смеялась и не могла остановиться. Это она-то мне ясно дала понять, что... Нет, ну я такого еще просто не слышала. Чтобы вот такая вот! Ну, зачем, зачем я сказала эти слова? Да мне этот Антон уже совершенно неинтересен. Нет, ну что ты будешь делать? Сама виновата.
-Настя, в самом деле, не стоило бы, а? Ты ведь всегда была выше этого.
Черт побери, я и сейчас выше, если бы только не этот мой глупый язык. Ну, что я могу ему сказать? Мол, я тебя от смерти спасаю? Глупости все это, я и сама понимаю.
-Понимаешь, я иду за тобой, чтобы... Как бы тебе это объяснить?
-Настя, давай завтра поговорим, а?
-А почему не сегодня? Не сейчас? Сейчас ты идешь эту тварь ...? - Я тоже иногда это употребляю, хотя и совсем нечасто.
-Настя... Я такого от тебя не ожидал. Это ведь не ты сейчас говоришь.
-Ты прав, не я. Ну и что с того? Мне надо с тобой поговорить. И вообще, я ведь так и не получила объяснений. - Как мне хотелось тогда послать его с этими объяснениями, которые он и не собирался мне давать. Да, я иногда бываю очень глупой. Поумнее, конечно, чем эта Лиза. Она тоже решила вставить слово:
-Послушай, ты, сейчас ответишь за ...
Как ему должно быть все это приятно. Ну, конечно, это ведь из-за него мы тут стоим и разговариваем ни о чем. Да моя бы воля, я бы уже давно была дома, а так стою и опускаюсь до уровня какой-то идиотки, непонятно чем его заинтересовавшей.
-Антон, я хочу знать, куда ты сейчас идешь.
-Знаешь, Настя, не хочется тебя обижать, но это уже не твои проблемы.
-Куда? - Я упрямая.
-Домой.
-Ага, сначала на метро, потом пешком. Я с тобой.
-Ты будешь третьим лишним. - Опять она подала голос.
-Мне все равно. Мне это очень важно. Только сегодня.
-Да иди ты на...
-Не пойду, я уже сказала. Мне так надо. Так сказать, для очищения совести.
-Настя, ты с ума сошла?
-Может, и так. Я так хочу.
-А я так не хочу.
-А тебе вообще слова не давали.
-Настя, до завтра. Завтра все будет по-другому, я тебе обещаю.
-Да как ты не понимаешь, завтра тебя может не быть?! - Опять мой язык становится моим врагом. Для чего я это сейчас сказала?
-Что?
-Ничего. Я иду с тобой.
-Нет, ты никуда не идешь.
-Слушай, давай так: я тебя сейчас провожу домой, но чтобы ты потом из дому не выходил. Идет?
-Ты точно с ума сошла!
-Идет?
-Ну, идет.
-Антон, что ты ее слушаешь, разве не видно, что она того?
На этот раз я промолчала, зная, что какая-нибудь очередная моя колкость может все испортить. Я молча шла рядом с ними. Они говорили о погоде, об учебе, о лекциях, о том, что можно сделать вечером и т.д. Да, мое положение было унизительным, но что я могла сделать? Я так же молча села в метро, так же из него вышла. Они тоже замолчали, видимо, застеснялись меня. Мы дошли до дома, где он жил. Я решила не подниматься на пятый этаж.
-Когда придешь домой, помаши мне рукой из окна, чтобы я видела, что ты дома.
Он промолчал. Бедненький, наверное, действительно решил, что я окончательно сошла с ума. Я уже и сама начала так думать. Через несколько минут он помахал мне рукой. Она стояла рядом с ним. Такое впечатление, что ее к нему приклеили скотчем. Да мне-то что? Ладно, для достоверности еще постою тут, проверю, правда ли он останется дома.
На улице уже потемнело, а я все стояла и смотрела на его окна. Они еще не выключили свет, несколько раз в окне показалась его фигура - он просто проходил из одной комнаты в другую. Конечно, он ведь там не один, он уже никуда не уйдет. Тогда почему я все еще стою тут? От усталости у меня слипаются глаза, еще несколько минут, и я просто упаду здесь, под его окнами. Все, еще немного, и я ухожу. Нет, еще минут пять. Я простояла так довольно долго, потом медленно пошла в направлении метро. Мне еще надо сесть на автобус, чтобы добраться домой вовремя. Нет, вовремя я туда уже не доберусь, и так несколько часов простояла под чужими окнами. Странно, как все изменилось - раньше я сама мелькала в этих окнах, а теперь просто стою и смотрю туда. Это ничего, только бы с ним действительно ничего не случилось. Я ведь тогда всю жизнь буду винить только себя. Мысли о нем не выходят из моей головы, я все не прекращаю переживать, да и не прекращу, наверное, до самого завтра, пока не увижу его завтра целым и невредимым. Какая я все-таки глупая, ведь надумала же сама себе такой ерунды, теперь всю ночь спать не буду. Вот, наконец, и метро. Как же долго я до него добиралась. Я иду по переходу и смотрю по сторонам. Мне на глаза попадается книжный киоск, я останавливаюсь и рассматриваю книги. Странно, эту книгу я искала несколько месяцев, но не могла найти, а тут вдруг так просто лежит передо мной. "Улисс" Джойса. Конечно, я должна ее купить. Как раз остается четыре рубля на автобус. Я покупаю книгу и иду дальше. Несколько станций, и я на автобусной остановке. Казалось, я еду бесконечно огромное количество времени. На самом деле это не так - прошло всего пять минут. Я выхожу из метро, иду к автобусу. Он сегодня такой полный, я стою всю дорогу, а сегодня он почему-то едет дольше обычного, но это мне опять кажется, наверное. И все-таки, как может поменяться человеческая жизнь за несколько минут! Если бы утром ничего этого не произошло, то я бы давно была уже дома. Или если бы потом я не сказала этой глупости про машину, которая его собьет, то тоже была бы сейчас дома. А так... Мне грустно, хочется плакать, но ведь не буду же я сейчас, при всех этих людях, которым глубоко все равно, что там такое у меня случилось. Наконец, автобус приезжает. Я выхожу и иду по улице. Я иду по улице, и мне хочется плакать. Сама не знаю, почему. Я прошла уже довольно много, когда поняла, что иду по совершенно незнакомым мне улицам. Я ведь не у себя дома. Да, на самом деле, что же это такое? И куда это я так устремилась, если даже не знаю, где я? Уже темно, и я ничего перед собой не вижу. Уже очень темно, и я ушла далеко от автобуса... У меня нет денег. Я одна в незнакомом мне поселке. Куда идти, я ведь ничего не вижу в этой чертовой темноте. Я иду куда-то в надежде как-то выпутаться из этой ситуации. Нет, ну какая может быть у меня надежда? Да, вот какой-то магазин, сейчас спрошу, где это я.
-Здравствуйте, вы мне не подскажете, где я? Я имею в виду, что это за поселок? - Видно было, что вопрос мой ее удивил. Она несколько мгновений молча рассматривала меня, потом процедила сквозь мелкие и не совсем здоровые зубы:
-Я и не собиралась это делать, очень мне нужна ваша голова. - И чего это я так на нее разозлилась? Сама не знаю. Хотя радоваться-то на самом деле нечему. Я вышла из магазина. У меня в руках книга, а за плечами рюкзак. Больше ничего нет. Кроме, конечно, злости на саму себя. Я даже перестала думать об Антоне. Да чего о нем думать-то - сидит себе дома, не то, что я - непонятно где, в какой-то Саморовке. Я иду вдоль по темным улицам, смотрю вперед, но, конечно же, ничего не вижу. Вдруг чья-то рука опускается мне на плечо. Я оборачиваюсь - стоит какой-то сомнительной наружности молодой человек. Не то, чтобы совсем уж молодой, лет тридцать.
-Вы что-то ищете, девушка? - Какой-то совсем уж неприятный голос. Недоброжелательный. Такой шоколадкой не угостит и по голове не погладит.
-Да, ищу. Вчерашний день.
-Тогда, может быть, вместе поищем?
-Я как-нибудь сама справлюсь.
-А я вам все-таки помогу. - Неужели непонятно, что плевать я на него с его помощью хотела?
-Я же сказала - я не нуждаюсь в помощи.
-А, по-моему, нуждаетесь. - Он смотрит прямо в глаза. Я, несмотря на показную развязность и бесстрашие, начинаю бояться. Все это мне очень и очень не нравится. Я инстинктивно отодвигаюсь назад.
-Ну так как? Сами идете или... не сами?
-Что значит "не сами"?
-Не сами значит не сами.
-В таком случае я никуда с вами не пойду.
-Значит не сами. По хорошему не хотите?
-Я сейчас закричу.
-Давай, тебя никто не услышит.
-Я, кажется, не переходила на ты.
-Мне все равно. Я так хочу.
-Если вы сейчас от меня не отстанете, я закричу.
-Кричи. Тебя никто не услышит.
-Услышит. Вот магазин рядом.
-И кто в этом магазине? Продавщица, которая сама всех боится и трясется как осиновый лист, когда кто-нибудь в этот магазин заходит? К тому же, она нас хорошо знает.
-Кого это вас?
-Меня и еще их. - Я обернулась назад - за моей спиной стояло теперь еще трое. Все. Вот и все. Куда теперь?
-Идем? - Это был скорее не вопрос, а утверждение. Да. И ничего больше. Куда мы шли? Мы шли недолго - тут же, рядом с магазином стояла машина. Один за рулем один - рядом с ним на переднем сиденье, мы втроем сзади. Сначала было безумное чувство паники, потом и оно прошло. Потом что-то больше похожее на обреченность. Я знаю, чем это закончится. Мы едем молча. Несколько минут. Потом они начинают разговаривать между собой. Я их не слышу, потому что ужас застилает глаза и оглушает. Разве что слез нет. Нет, плакать я не буду. Даже не хочу. Они говорят что-то мне, я это чувствую, но не отвечаю. Потом отчаяние и ужас перерастают в попытку убежать, спастись от всего этого. Я пытаюсь открыть дверь, но не могу. Меня бьют по лицу, и уже скоро я чувствую вкус крови во рту. Мы едем еще очень долго, а мне с каждой секундой становится все хуже. Очень болят глаза, я уже ничего не вижу, непрекращающийся поток крови во рту и что-то с ухом.
Машина остановилась, наверное, в лесу. Да, точно, в лесу. Я вижу верхушки деревьев, они качаются в темноте, и еще слышу запах леса. Да, действительно, запах хвои, знакомый мне еще с детства. Мне всегда нравилось лежать на траве и смотреть вверх, на верхушки деревьев и небольшой кусочек неба между ними. Летом в лесу много птиц, и все они поют. Каждая что-то свое, какую-то отдельную, только ей одной известную песню. И мне снова хочется вернуться туда, в лес, в детство, где мне было так хорошо. А вместо этого... А вместо этого вся та гадость, которая только может быть в этом мире. Я вижу чьи-то налитые кровью глаза и чувствую, как чья-то рука блуждает по моему телу. И мне уже не больно. Я где-то далеко, в каком-то тумане. Он застилает мне глаза, и я уже не вижу этой противной морды. Это хорошо. Мне хорошо, я вижу рядом своих друзей, близких мне людей, я уже не одна. Солнце встает и красным светом заливает окрестности. Я слышу музыку, мою любимую, Бетховена. Да, сейчас мне очень нужна его Лунная Соната. Она играет, не переставая, нежные звуки проносятся так близко и так далеко в то же время. Я вижу миллионы звезд над собой, но это мне уже не кажется. Это реальность. Куда-то исчезла Лунная Соната, и вместо нее слышу лишь обрывки фраз. ...Что теперь? - сам думай. - ...Найдут... тогда надо ее...(я не слышу всего)...а не то нам... да она и так уже еле дышит... пару раз ударить... да, тогда давай... - Говорили и еще что-то, но я уже ничего больше и не слышала. Все это как будто и не ко мне вообще относится. Это где-то там, далеко. Кто-то бьет меня по голове, потом еще раз, еще и еще. Несколько ударов в грудь, потом еще куда-то, не помню, куда. Потом темнота.
Уже почти светло, сквозь верхушки деревьев я вижу небо. Оно такое чистое и такое голубое. Я одна теперь. Скоро встанет солнце. Оно осветит деревья, траву, крыши домов. Оно осветит меня и мое залитое кровью лицо. Я знаю, это мой последний рассвет. Я знаю, что больше не увижу этого неба, но знаю, что все прошло, и это немного облегчает мои страдания. Меня найдут, обязательно найдут. Я знаю. Теперь знаю, как может поменяться жизнь. На сто восемьдесят градусов. И мне не хочется, чтобы она вот так менялась. Пусть у других все будет хорошо. Если бы они учились на чужих ошибках. Я уже не слышу птиц, они исчезли куда-то. В мои глаза не попадает больше солнечный свет, но я все еще вижу небо промеж деревьев, а значит, я все еще живу. Скоро и его не будет видно, уже расплываются перед глазами краски и цвета, покрывается мраком дневной свет. Я не думаю больше ни о чем, вот только... Интересно, не сбила ли его машина? Сегодня надо узнать...